Страница:
Рэймонд Чандлер
Невадский газ
Глава 1
Хьюго Кендлес стоял на площадке для сквоша, наклонив вперед свое грузное тело и осторожно придерживая маленький черный мячик. Он стукнул им о землю на линии подачи и замахнулся ракеткой.
Черный мяч лениво описал высокую дугу под самым потолком, едва не задев лампы, защищенные проволочными решетками, и медленно скользнул вдоль задней стенки, так и не коснувшись ее.
Джордж Дайел в отчаянном прыжке попытался взять мяч, но ракетка только чиркнула о цементную стенку.
– 12:14. Ничего не поделаешь, шеф. Вы слишком сильный противник.
Джордж Дайел – высокий, темноволосый, привлекательный мужчина – производил бы впечатление крепкого парня, если бы не полные мягкие губы и огромные, доверчивые, как у теленка, глаза.
– Точно. Я всегда был сильным противником, – рассмеялся Хьюго Кендлес.
Он был одет в голубые спортивные трусы, белые шерстяные носки и тяжелые теннисные туфли. В волосах проглядывала седина, а на круглом луноподобном лице с маленьким носом выделялись пронзительные глазки. Обнаженный торс блестел от пота.
– Может, хочешь еще разок мне проиграть? – спросил он.
– Нет уж, спасибо.
– Ладно, – нахмурив брови, бросил Кендлес, распахнул двери площадки и победно прошествовал по коридору в душевую. Дайел последовал за ним, ступая мягко, по-кошачьи.
В душевой Кендлес густо намылил большое тело и, шумно фыркая, попеременно переключал душ с горячего на ледяной. С неподдельным наслаждением вытерся насухо одним полотенцем, повесил на шею другое и, громко требуя имбирного пива со льдом, вышел в раздевалку.
Он отворил большой двустворчатый шкаф и выставил на круглый зеленый столик бутылку «Джонни Уоркер».
Официант – негр в накрахмаленном белом кителе – тщательно смешал две порции коктейля, пробормотал: «Пожалуйста, мистер Кендлес», и удалился, зажав в руке четверть доллара. Появился Джордж Дайел в элегантном сером фланелевом костюме.
– На сегодня все, шеф? – Прищурясь, он поднял один из бокалов и сквозь стекло посмотрел на лампу.
– Кажется, да, – громко ответил Кендлес. – Поеду-ка я домой и задам своей девочке жару.
– Вы не против, если я проедусь с вами?
– Мне все равно. Наоми будет недовольна, – отрезал Кендлес.
Дайел причмокнул и пожал плечами:
– Вам нравится помыкать людьми, а, шеф?
Кендлес не удостоил его ответом. Дайел замер с бокалом в руке, наблюдая, как шеф надевает сатиновое белье с монограммой, бордовые носки с серыми стрелками, шелковую рубашку, костюм в черную и белую клетку, делавшие его похожим на сарай.
Завязывая бордовый галстук, Кендлес крикнул официанту, чтобы тот смешал еще коктейль.
От второй порции Дайел отказался, кивнул и бесшумно вышел.
Кендлес закончил туалет, допил второй хайбол, запер бутылку в шкаф, сунул в зубы толстую коричневую сигару и торжественно продефилировал к выходу, громко прощаясь по пути со знакомыми.
После его ухода в раздевалке наступило затишье. Кто-то хихикнул.
Привратник клуба «Дельмар» помог Хьюго Кендлесу надеть белый макинтош и подвел его к краю тротуара, где стоял «линкольн» небесно-голубого цвета с номерными знаком «5А6». Кендлес грузно опустился на заднее сиденье.
– Пока, Сэм. Скажи ему, чтобы отвез домой.
Привратник отдал честь, закрыл дверцу и передал приказание шоферу. Машина сорвалась с места и исчезла за пеленой дождя.
Автомобиль выехал на Шерман-бульвар и повернул в сторону Беверли-Хиллз.
В салоне стало душно, от густого дыма сигары нечем было дышать.
Кендлес нахмурился и потянулся к стеклу. Рукоятка прокручивалась вхолостую. Он покрутил другую – с тем же результатом. Он рассвирепел, поискал трубку переговорного устройства, но ее на месте не оказалось.
Автомобиль круто свернул на дорогу, засаженную эвкалиптовыми деревьями. Кендлес почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он наклонился вперед и со всего размаху ударил кулаком в стекло. Водитель не повернул головы. Автомобиль быстро поднимался на темный холм.
Хьюго Кендлес в ярости стал искать дверные ручки.
Напрасно – ручек не было. Кривая улыбка исказила луноподобное лицо Хьюго.
Водитель наклонился вправо, потянувшись рукой в перчатке к чему-то невидимому. Послышался свистящий звук. Хьюго Кендлес ощутил запах миндаля.
Слабый, поначалу очень слабый и очень приятный. Свист нарастал. Запах сделался горше, резче и тяжелее. Хьюго Кендлес выронил сигару и что есть силы ударил в ближайшее окно. Стекло не поддалось.
Лимузин въехал на вершину холма, оставил позади редкие фонари жилого квартала.
Кендлес упал на сиденье. Лицо исказилось гримасой боли, голова, зажатая толстыми плечами, безжизненно откинулась на подушки. Мягкая белая фетровая шляпа сползла с большого квадратного черепа.
Водитель быстро обернулся, показав на мгновение худое хищное лицо, затем вновь наклонился вправо. Свист прекратился.
Машина остановилась у обочины заброшенной дороги. Дождь монотонно барабанил по крыше.
Водитель вышел, открыл дверь салона и отвернулся, зажав нос. Затем отошел в сторону, внимательно изучая дорогу.
На заднем сиденье лимузина неподвижно лежал Хьюго Кендлес.
Черный мяч лениво описал высокую дугу под самым потолком, едва не задев лампы, защищенные проволочными решетками, и медленно скользнул вдоль задней стенки, так и не коснувшись ее.
Джордж Дайел в отчаянном прыжке попытался взять мяч, но ракетка только чиркнула о цементную стенку.
– 12:14. Ничего не поделаешь, шеф. Вы слишком сильный противник.
Джордж Дайел – высокий, темноволосый, привлекательный мужчина – производил бы впечатление крепкого парня, если бы не полные мягкие губы и огромные, доверчивые, как у теленка, глаза.
– Точно. Я всегда был сильным противником, – рассмеялся Хьюго Кендлес.
Он был одет в голубые спортивные трусы, белые шерстяные носки и тяжелые теннисные туфли. В волосах проглядывала седина, а на круглом луноподобном лице с маленьким носом выделялись пронзительные глазки. Обнаженный торс блестел от пота.
– Может, хочешь еще разок мне проиграть? – спросил он.
– Нет уж, спасибо.
– Ладно, – нахмурив брови, бросил Кендлес, распахнул двери площадки и победно прошествовал по коридору в душевую. Дайел последовал за ним, ступая мягко, по-кошачьи.
В душевой Кендлес густо намылил большое тело и, шумно фыркая, попеременно переключал душ с горячего на ледяной. С неподдельным наслаждением вытерся насухо одним полотенцем, повесил на шею другое и, громко требуя имбирного пива со льдом, вышел в раздевалку.
Он отворил большой двустворчатый шкаф и выставил на круглый зеленый столик бутылку «Джонни Уоркер».
Официант – негр в накрахмаленном белом кителе – тщательно смешал две порции коктейля, пробормотал: «Пожалуйста, мистер Кендлес», и удалился, зажав в руке четверть доллара. Появился Джордж Дайел в элегантном сером фланелевом костюме.
– На сегодня все, шеф? – Прищурясь, он поднял один из бокалов и сквозь стекло посмотрел на лампу.
– Кажется, да, – громко ответил Кендлес. – Поеду-ка я домой и задам своей девочке жару.
– Вы не против, если я проедусь с вами?
– Мне все равно. Наоми будет недовольна, – отрезал Кендлес.
Дайел причмокнул и пожал плечами:
– Вам нравится помыкать людьми, а, шеф?
Кендлес не удостоил его ответом. Дайел замер с бокалом в руке, наблюдая, как шеф надевает сатиновое белье с монограммой, бордовые носки с серыми стрелками, шелковую рубашку, костюм в черную и белую клетку, делавшие его похожим на сарай.
Завязывая бордовый галстук, Кендлес крикнул официанту, чтобы тот смешал еще коктейль.
От второй порции Дайел отказался, кивнул и бесшумно вышел.
Кендлес закончил туалет, допил второй хайбол, запер бутылку в шкаф, сунул в зубы толстую коричневую сигару и торжественно продефилировал к выходу, громко прощаясь по пути со знакомыми.
После его ухода в раздевалке наступило затишье. Кто-то хихикнул.
Привратник клуба «Дельмар» помог Хьюго Кендлесу надеть белый макинтош и подвел его к краю тротуара, где стоял «линкольн» небесно-голубого цвета с номерными знаком «5А6». Кендлес грузно опустился на заднее сиденье.
– Пока, Сэм. Скажи ему, чтобы отвез домой.
Привратник отдал честь, закрыл дверцу и передал приказание шоферу. Машина сорвалась с места и исчезла за пеленой дождя.
Автомобиль выехал на Шерман-бульвар и повернул в сторону Беверли-Хиллз.
В салоне стало душно, от густого дыма сигары нечем было дышать.
Кендлес нахмурился и потянулся к стеклу. Рукоятка прокручивалась вхолостую. Он покрутил другую – с тем же результатом. Он рассвирепел, поискал трубку переговорного устройства, но ее на месте не оказалось.
Автомобиль круто свернул на дорогу, засаженную эвкалиптовыми деревьями. Кендлес почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он наклонился вперед и со всего размаху ударил кулаком в стекло. Водитель не повернул головы. Автомобиль быстро поднимался на темный холм.
Хьюго Кендлес в ярости стал искать дверные ручки.
Напрасно – ручек не было. Кривая улыбка исказила луноподобное лицо Хьюго.
Водитель наклонился вправо, потянувшись рукой в перчатке к чему-то невидимому. Послышался свистящий звук. Хьюго Кендлес ощутил запах миндаля.
Слабый, поначалу очень слабый и очень приятный. Свист нарастал. Запах сделался горше, резче и тяжелее. Хьюго Кендлес выронил сигару и что есть силы ударил в ближайшее окно. Стекло не поддалось.
Лимузин въехал на вершину холма, оставил позади редкие фонари жилого квартала.
Кендлес упал на сиденье. Лицо исказилось гримасой боли, голова, зажатая толстыми плечами, безжизненно откинулась на подушки. Мягкая белая фетровая шляпа сползла с большого квадратного черепа.
Водитель быстро обернулся, показав на мгновение худое хищное лицо, затем вновь наклонился вправо. Свист прекратился.
Машина остановилась у обочины заброшенной дороги. Дождь монотонно барабанил по крыше.
Водитель вышел, открыл дверь салона и отвернулся, зажав нос. Затем отошел в сторону, внимательно изучая дорогу.
На заднем сиденье лимузина неподвижно лежал Хьюго Кендлес.
Глава 2
Френсин Лей расположилась в низком красном кресле за маленьким столиком с пепельницей в виде алебастровой чаши. Дым от сигареты, брошенной в пепельницу, выписывал в неподвижном воздухе замысловатые фигуры. Она закинула руки за голову, серо-голубые глаза излучали тепло, золотисто-каштановые волосы волнами спадали на плечи. Джордж Дайел наклонился и поцеловал девушку. Френсин не изменила положения, только лениво улыбнулась.
– Послушай, Френси. Когда ты наконец порвешь со своим картежником и уйдешь ко мне? – спросил Дайел низким голосом.
– Он честный игрок, Джордж, – ответила девушка, растягивая слова. – А это в наше время немало. Кроме того, у тебя нет денег. – Я достану.
– Каким образом? – Низкий хриплый голос девушки напоминал Джорджу Дайелу звук виолончели.
– Возьму у Кендлеса. У меня есть кое-что против этого типа.
– Что же, например? – небрежно поинтересовалась Френсин Лей. Дайел нежно улыбнулся, открытый взгляд придавал его лицу невинное выражение.
– Много всякого. Например, в прошлом году он надул одного крутого парня из Рио. Двоюродный брат этого парня сидел здесь за налет с убийством. Кендлес запросил двадцать пять тысяч за его освобождение, поделил деньги с прокурором округа и упрятал-таки парня за решетку.
– Ну а что тот крутой парень? – промурлыкала Френсин Лей.
– Ничего. Наверное, до сих пор не догадывается, что его провели. Не всегда ведь удается выполнить обещание.
– Узнай он правду, Кендлесу несдобровать. Как его имя, Джорджи?
Дайел понизил голос и зашептал девушке на ухо:
– Пусть я буду последним дураком, но тебе скажу. Парня зовут Заппарти, и я никогда его не видел.
– Ты просто не пытался, Джорджи. Что я, не знаю тебя?
Нет, благодарю покорно. Меня в сомнительное предприятие не втянешь.
Дайел улыбнулся, обнажив ряд ровных зубов, казавшихся на фоне загара особенно белыми.
– Предоставь это мне, Френси. Забудь о моих словах, знай только, что я от тебя без ума.
– Принеси чего-нибудь выпить, – попросила девушка.
Гостиничный номер, в котором они находились, был выдержан в бело-красной гамме и напоминал королевские покои. Белые обои с тонким красным рисунком, белые жалюзи, красный полукруг ковра с белой полоской по краю перед газовым камином. Между окнами у стены – белый столик неправильной формы.
Дайел подошел к столику, налил виски в два бокала, добавил льда и минеральной воды.
– Бросай своего картежника, – сказал Дайел, подавая девушке бокал. – Если кто и втянет тебя в аферу, так это он.
Френсин кивнула, потягивая коктейль. Дайел взял ее бокал, отхлебнул, наклонился и еще раз поцеловал девушку. Небольшую прихожую отделяли от гостиной красные портьеры.
Они раздвинулись на несколько дюймов, и в проеме показалось лицо. Холодные серые глаза внимательно наблюдали за поцелуем. Затем портьеры бесшумно опустились.
Через мгновение стукнула входная дверь, в коридоре послышались шаги, и в комнату вошел Джонни Де Рьюз, высокий, стройный, молчаливый мужчина, одетый с иголочки. Вокруг его пронзительных серых глаз собрались насмешливые морщинки. Тонкие губы были плотно сжаты, на подбородке – ямочка.
Дайел поднял глаза, сделал неопределенное движение рукой.
Де Рьюз молча прошагал к столику, плеснул в бокал виски и выпил, не разбавляя. Потом с улыбкой повернулся, растягивая слова, бросил: «Привет, ребята», и ушел в другую комнату.
В громадной, вычурно отделанной спальне он подошел к шкафу, вытащил кожаный саквояж, раскрыл его и бросил на кровать. Насвистывая, выпотрошил комод, аккуратно, без спешки, уложил вещи.
Когда саквояж был набит, он застегнул его и закурил сигарету. Постоял неподвижно посреди комнаты, вышел в туалет и вернулся, держа в руке миниатюрный револьвер в мягкой кожаной кобуре и двумя короткими застежками. Закатав левую штанину, он укрепил кобуру на ноге, взял саквояж и прошел в соседнюю комнату.
Глаза Френсин Лей сузились при виде саквояжа.
– Уезжаешь? – спросила она низким, хриплым голосом.
– Ага. А где Дайел?
– Ушел.
– Жаль, – задумчиво произнес Де Рьюз, поставил саквояж на пол и изучающе посмотрел на девушку. – Очень жаль. Мне хотелось бы видеть его почаще, а то со мной ты скучаешь.
– Наверное, ты прав, Джонни.
Он нагнулся к саквояжу, но внезапно выпрямился. – Помнишь Мопса Паризи? – спросил он небрежно. – Я встретил его сегодня в городе.
Ее глаза расширились, зубы едва слышно стукнули.
– Что собираешься делать? – спросила она.
– Хочу отправиться в путешествие, – ответил Де Рьюз. – Я уже не такой двинутый, каким был раньше.
– Значит, сматываемся. Куда же?
– Я намерен путешествовать, – поправил ее Де Рьюз, – и еду один.
Френсин замерла, пристально глядя ему в глаза. Де Рьюз полез во внутренний карман пиджака, достал продолговатый бумажник и бросил толстую пачку банкнот девушке на колени. Она не пошевелилась.
– Этого хватит надолго, если не будешь тратить на мальчиков, – сказал он безразличным голосом. – Понадобятся еще деньги, обращайся ко мне.
Френсин медленно поднялась, деньги соскользнули на пол. Руки повисли вдоль тела, кулаки сжались так, что побелели костяшки пальцев. Глаза стали холодными, как льдинки.
– Значит, между нами все кончено, Джонни? Знаешь, кто ты? – Ее хриплый голос перешел на шепот.
Он ждал.
– Ты – растяпа, Джонни. Растяпа.
– Возможно, но именно я навел фараонов на Мопса Паризи.
Мне не нравится, когда похищают людей, детка. В этом я солидарен с фараонами. У тебя все?
– Что же получается? Ты навел фараонов на Мопса Паризи и даже не уверен, знает ли он об этом, но на всякий случай линяешь... Это же смешно, Джонни. Не валяй дурака. У тебя другая причина.
– Может, ты мне просто надоела, детка.
Девушка запрокинула голову и рассмеялась. Де Рьюз не шелохнулся.
– Никакой ты не храбрец, Джонни. Ты слабак. Джордж Дайел куда сильнее тебя. Боже, какой же ты слабак!
Она отступила, вглядываясь ему в лицо. На мгновение в ее глазах промелькнула тоска.
– Боже, как я тебя любила! Жаль только, что слабак.
– Не слабак, детка, – поправил ее Де Рьюз, – а просто осторожный человек. Я люблю ставить на лошадок, поигрывать в картишки или бросать маленькие кубики с белыми точечками. Мне нравятся неожиданные повороты во всем, включая женщин. Но если я проигрываю, то не расстраиваюсь и не жульничаю. Просто перехожу за следующий стол. Пока!
Он наклонился, поднял саквояж и исчез за красными портьерами. Френсин Лей погрузилась в изучение узора на ковре.
– Послушай, Френси. Когда ты наконец порвешь со своим картежником и уйдешь ко мне? – спросил Дайел низким голосом.
– Он честный игрок, Джордж, – ответила девушка, растягивая слова. – А это в наше время немало. Кроме того, у тебя нет денег. – Я достану.
– Каким образом? – Низкий хриплый голос девушки напоминал Джорджу Дайелу звук виолончели.
– Возьму у Кендлеса. У меня есть кое-что против этого типа.
– Что же, например? – небрежно поинтересовалась Френсин Лей. Дайел нежно улыбнулся, открытый взгляд придавал его лицу невинное выражение.
– Много всякого. Например, в прошлом году он надул одного крутого парня из Рио. Двоюродный брат этого парня сидел здесь за налет с убийством. Кендлес запросил двадцать пять тысяч за его освобождение, поделил деньги с прокурором округа и упрятал-таки парня за решетку.
– Ну а что тот крутой парень? – промурлыкала Френсин Лей.
– Ничего. Наверное, до сих пор не догадывается, что его провели. Не всегда ведь удается выполнить обещание.
– Узнай он правду, Кендлесу несдобровать. Как его имя, Джорджи?
Дайел понизил голос и зашептал девушке на ухо:
– Пусть я буду последним дураком, но тебе скажу. Парня зовут Заппарти, и я никогда его не видел.
– Ты просто не пытался, Джорджи. Что я, не знаю тебя?
Нет, благодарю покорно. Меня в сомнительное предприятие не втянешь.
Дайел улыбнулся, обнажив ряд ровных зубов, казавшихся на фоне загара особенно белыми.
– Предоставь это мне, Френси. Забудь о моих словах, знай только, что я от тебя без ума.
– Принеси чего-нибудь выпить, – попросила девушка.
Гостиничный номер, в котором они находились, был выдержан в бело-красной гамме и напоминал королевские покои. Белые обои с тонким красным рисунком, белые жалюзи, красный полукруг ковра с белой полоской по краю перед газовым камином. Между окнами у стены – белый столик неправильной формы.
Дайел подошел к столику, налил виски в два бокала, добавил льда и минеральной воды.
– Бросай своего картежника, – сказал Дайел, подавая девушке бокал. – Если кто и втянет тебя в аферу, так это он.
Френсин кивнула, потягивая коктейль. Дайел взял ее бокал, отхлебнул, наклонился и еще раз поцеловал девушку. Небольшую прихожую отделяли от гостиной красные портьеры.
Они раздвинулись на несколько дюймов, и в проеме показалось лицо. Холодные серые глаза внимательно наблюдали за поцелуем. Затем портьеры бесшумно опустились.
Через мгновение стукнула входная дверь, в коридоре послышались шаги, и в комнату вошел Джонни Де Рьюз, высокий, стройный, молчаливый мужчина, одетый с иголочки. Вокруг его пронзительных серых глаз собрались насмешливые морщинки. Тонкие губы были плотно сжаты, на подбородке – ямочка.
Дайел поднял глаза, сделал неопределенное движение рукой.
Де Рьюз молча прошагал к столику, плеснул в бокал виски и выпил, не разбавляя. Потом с улыбкой повернулся, растягивая слова, бросил: «Привет, ребята», и ушел в другую комнату.
В громадной, вычурно отделанной спальне он подошел к шкафу, вытащил кожаный саквояж, раскрыл его и бросил на кровать. Насвистывая, выпотрошил комод, аккуратно, без спешки, уложил вещи.
Когда саквояж был набит, он застегнул его и закурил сигарету. Постоял неподвижно посреди комнаты, вышел в туалет и вернулся, держа в руке миниатюрный револьвер в мягкой кожаной кобуре и двумя короткими застежками. Закатав левую штанину, он укрепил кобуру на ноге, взял саквояж и прошел в соседнюю комнату.
Глаза Френсин Лей сузились при виде саквояжа.
– Уезжаешь? – спросила она низким, хриплым голосом.
– Ага. А где Дайел?
– Ушел.
– Жаль, – задумчиво произнес Де Рьюз, поставил саквояж на пол и изучающе посмотрел на девушку. – Очень жаль. Мне хотелось бы видеть его почаще, а то со мной ты скучаешь.
– Наверное, ты прав, Джонни.
Он нагнулся к саквояжу, но внезапно выпрямился. – Помнишь Мопса Паризи? – спросил он небрежно. – Я встретил его сегодня в городе.
Ее глаза расширились, зубы едва слышно стукнули.
– Что собираешься делать? – спросила она.
– Хочу отправиться в путешествие, – ответил Де Рьюз. – Я уже не такой двинутый, каким был раньше.
– Значит, сматываемся. Куда же?
– Я намерен путешествовать, – поправил ее Де Рьюз, – и еду один.
Френсин замерла, пристально глядя ему в глаза. Де Рьюз полез во внутренний карман пиджака, достал продолговатый бумажник и бросил толстую пачку банкнот девушке на колени. Она не пошевелилась.
– Этого хватит надолго, если не будешь тратить на мальчиков, – сказал он безразличным голосом. – Понадобятся еще деньги, обращайся ко мне.
Френсин медленно поднялась, деньги соскользнули на пол. Руки повисли вдоль тела, кулаки сжались так, что побелели костяшки пальцев. Глаза стали холодными, как льдинки.
– Значит, между нами все кончено, Джонни? Знаешь, кто ты? – Ее хриплый голос перешел на шепот.
Он ждал.
– Ты – растяпа, Джонни. Растяпа.
– Возможно, но именно я навел фараонов на Мопса Паризи.
Мне не нравится, когда похищают людей, детка. В этом я солидарен с фараонами. У тебя все?
– Что же получается? Ты навел фараонов на Мопса Паризи и даже не уверен, знает ли он об этом, но на всякий случай линяешь... Это же смешно, Джонни. Не валяй дурака. У тебя другая причина.
– Может, ты мне просто надоела, детка.
Девушка запрокинула голову и рассмеялась. Де Рьюз не шелохнулся.
– Никакой ты не храбрец, Джонни. Ты слабак. Джордж Дайел куда сильнее тебя. Боже, какой же ты слабак!
Она отступила, вглядываясь ему в лицо. На мгновение в ее глазах промелькнула тоска.
– Боже, как я тебя любила! Жаль только, что слабак.
– Не слабак, детка, – поправил ее Де Рьюз, – а просто осторожный человек. Я люблю ставить на лошадок, поигрывать в картишки или бросать маленькие кубики с белыми точечками. Мне нравятся неожиданные повороты во всем, включая женщин. Но если я проигрываю, то не расстраиваюсь и не жульничаю. Просто перехожу за следующий стол. Пока!
Он наклонился, поднял саквояж и исчез за красными портьерами. Френсин Лей погрузилась в изучение узора на ковре.
Глава 3
Дождь падал тихо, монотонно. Капля с шипением затушила сигарету. Де Рьюз встряхнул саквояж, пошел по Ироло в направлении к своему «седану», остановился, открыл дверь, и в этот момент ему в грудь уперся пистолет.
– Не двигайся! – раздался из машины резкий голос. Руки вверх!
Рассеянный свет, сглаживая полутона, освещал лицо с ястребиным носом. Сзади послышались быстрые шаги, и в спину уткнулся второй пистолет.
– Доволен? – спросил голос.
Де Рьюз уронил саквояж, поднял руки и положил их на крышу машины.
– О'кей, – произнес он усталым голосом. – Это что, ограбление?
Лающий смех донесся из глубины машины. Рука ощупывала Де Рьюза.
– Назад! Медленно!
Де Рьюз попятился, держа руки высоко над головой.
– Да не так высоко, мразь, – зашипел угрожающе человек за спиной. – На уровне плеч.
Де Рьюз немного опустил руки. Человек вылез из машины, потянулся. Снова приставил дуло пистолета к груди Де Рьюза, свободной рукой расстегнул его плащ, обшарил карманы, подмышки. Тяжесть пистолета 38-го калибра исчезла.
– Один есть, Чак. Что у тебя?
– Пусто.
Человек впереди сделал шаг в сторону, поднял саквояж.
– Шагай, дружище. Прокатимся на колымаге.
Впереди виднелся большой «линкольн» – лимузин голубого цвета со светлой полоской на боку. Человек с ястребиным носом открыл дверь.
– Влезай.
Де Рьюз подчинился, выплюнул окурок в мокрую темноту.
Слабый запах защекотал ноздри, запах перезрелых персиков или миндаля. Он устроился на сиденье.
– Забирайся к нему, Чак.
– Слушай, давай сядем впереди. Я гарантирую, что...
– К нему, Чак, – отрезал ястребинолицый.
Чак поворчал, но влез на заднее сиденье рядом с Де Рьюзом. Второй бандит с силой захлопнул дверцу. Его лицо с запавшими щеками хищно ощерилось сквозь поднятое стекло. Он обошел машину, опустился в водительское кресло и запустил мотор.
Де Рьюз поморщился, вдыхая странный запах.
Лимузин доехал до угла, выбрался по Восьмой улице к площади Нормандии, проехал по Уилширскому бульвару, миновал пологий холм и повернул на Мельрозу. Чак, насупившись, сидел в углу, держа пистолет на колене. В свете уличных фонарей его квадратное, землистого цвета лицо, казалось, утратило былую самоуверенность.
За стеклянной перегородкой маячил затылок водителя. Они проехали Сансет и Голливуд, повернули на восток по бульвару Франклина. Миновав Лос Фелпиц, выехали к реке.
Встречные автомобили ослепляли пассажиров «линкольна».
Де Рьюз напрягся в ожидании. Когда очередная машина полоснула фарами, он быстро нагнулся, засучил левую штанину и мгновенно принял прежнее положение.
Чак ничего не заметил. Он по-прежнему сидел неподвижно.
У развилки на Риверсайд Драйв, ожидая, пока переключится светофор, им пришлось пропустить целую вереницу автомобилей. Де Рьюз выждал момент, сполз с сиденья, опустил руку, рывком выдернул револьвер из кобуры на лодыжке и выпрямился, спрятав оружие за левым бедром так, чтобы его не заметил Чак.
“Линкольн" повернул на Риверсайд и проехал мимо входа в Гриффит-парк.
– Куда едем, приятель? – поинтересовался Де Рьюз.
– Потерпи, – бросил Чак, – узнаешь.
– Так это не ограбление?
– Не дергайся, – рявкнул Чак.
– Вы ребята Мопса Паризи? – медленно произнес Де Рьюз. Краснолицый гангстер заерзал на сиденье, сжимая в руке пистолет.
– Я сказал: не дергайся!
– Извини, приятель, – миролюбиво проговорил Де Рьюз, выставил дуло пистолета из-за ноги, прицелился и нажал на курок. Пистолет издал хлопок, совсем непохожий на выстрел. Чак взвизгнул и выронил пистолет, схватившись за правое плечо. Де Рьюз переложил маленький маузер в правую руку и сунул его Чаку в бок.
– Тихо, приятель, не суетись. Пододвинь пистолет ногой.
Чак подтолкнул большой автоматический пистолет. Де Рьюз быстро нагнулся и поднял его. Водитель оглянулся, машина вильнула, потом выровнялась вновь.
Де Рьюз прикинул, что маузер слишком легок, чтобы вывести человека из строя, и стукнул Чака большим пистолетом в висок. Чак застонал, завалился вперед.
– Газ! – промычал он. – Газ! Он включит газ!
Де Рьюз ударил еще, на этот раз сильнее. Чак рухнул на пол.
“Линкольн" свернул с Риверсайд, переехал через мостик и запылил по дороге, разделяющей площадки для гольфа, подпрыгивая на ухабах и качаясь из стороны в сторону.
Де Рьюз попробовал открыть дверь. Ручки на месте не оказалось. Сжав зубы, он ударил в окно рукояткой пистолета. Толстое стекло держалось прочнее каменной стены. Ястребинолицый наклонился вбок, и в кабине послышался свистящий звук. Запах миндаля резко усилился.
Де Рьюз вытащил из кармана платок и прижал к носу. Водитель втянул голову в плечи, пытаясь спрятаться за спинкой сиденья.
Де Рьюз приставил дуло большого пистолета к стеклянной перегородке и быстро нажал на курок.
Стекло, вопреки ожиданиям, не разлетелось вдребезги. Пули проделали в стекле крошечную дырочку с зазубренными краями, от которой отходила неглубокая трещина.
Он просунул ствол пистолета в образовавшееся отверстие и выломал кусочек стекла. Газ начал проникать сквозь платок. Голова стала невесомой, как воздушный шар. Глаза слезились, предметы начали расплываться.
Водитель распахнул дверь кабины, крутанул руль в противоположную сторону и выпрыгнул.
Автомобиль проломил невысокую изгородь, описал полукруг и врезался в дерево. Удар был достаточным, чтобы задняя дверь распахнулась.
Де Рьюз вылетел из машины. Влажная земля мягко спружинила, легкие вдохнули свежий воздух. Он перевернулся на живот, втянул голову в плечи, выставил пистолет.
Человек с ястребиным лицом стоял на коленях и тоже вытаскивал пистолет.
Де Рьюз выстрелил первым. Ястребинолицый согнулся пополам и медленно опустился на землю.
По Риверсайд-Драйв сплошным потоком шли машины. Луч маяка Гриффит-парка скользил по низким облакам. На земле царили тишина и покой.
Де Рьюз еще раз вдохнул свежий воздух и поднялся на ноги.
Он бросил пустой пистолет на землю, вытащил маленький фонарик из кармана плаща и, прикрыв полой плаща рот и нос, приблизился к машине. Выключил фары, осветил фонариком кабину и, быстро наклонившись, закрутил вентиль на медном цилиндре. Свистящий звук прекратился.
Де Рьюз посмотрел в темноту, туда, где за рекой Лос-Анджелес светили огни Грендэйла, улыбнулся и пошел назад к «линкольну». Вытащил Чака, уложил на мокрую землю и обыскал мертвеца.
Он нашел все, что можно найти в кармане мужчины, включая бумажник с водительскими правами, выписанными на имя Чарльза Леграна, отель «Метрополь», Лос-Анджелес, коробок спичек с этикеткой клуба «Египет» и ключ от номера 809.
Он опустил ключ в карман, захлопнул помятую дверь «линкольна» и сел за руль. Мотор завелся сразу.
Добравшись до Риверсайд, Де Рьюз направился к Голливуду, оставил машину под деревьями возле кирпичного многоквартирного дома на Кенмор-стрит и взял с собой саквояж.
Свет от фонаря на подъезде освещал передний номер «5А6». Интересно, подумал он, какую цель преследовали гангстеры, воспользовавшись таким заметным номером.
Из аптеки Де Рьюз заказал такси, которое отвезло его назад, в «Чаттертон».
– Не двигайся! – раздался из машины резкий голос. Руки вверх!
Рассеянный свет, сглаживая полутона, освещал лицо с ястребиным носом. Сзади послышались быстрые шаги, и в спину уткнулся второй пистолет.
– Доволен? – спросил голос.
Де Рьюз уронил саквояж, поднял руки и положил их на крышу машины.
– О'кей, – произнес он усталым голосом. – Это что, ограбление?
Лающий смех донесся из глубины машины. Рука ощупывала Де Рьюза.
– Назад! Медленно!
Де Рьюз попятился, держа руки высоко над головой.
– Да не так высоко, мразь, – зашипел угрожающе человек за спиной. – На уровне плеч.
Де Рьюз немного опустил руки. Человек вылез из машины, потянулся. Снова приставил дуло пистолета к груди Де Рьюза, свободной рукой расстегнул его плащ, обшарил карманы, подмышки. Тяжесть пистолета 38-го калибра исчезла.
– Один есть, Чак. Что у тебя?
– Пусто.
Человек впереди сделал шаг в сторону, поднял саквояж.
– Шагай, дружище. Прокатимся на колымаге.
Впереди виднелся большой «линкольн» – лимузин голубого цвета со светлой полоской на боку. Человек с ястребиным носом открыл дверь.
– Влезай.
Де Рьюз подчинился, выплюнул окурок в мокрую темноту.
Слабый запах защекотал ноздри, запах перезрелых персиков или миндаля. Он устроился на сиденье.
– Забирайся к нему, Чак.
– Слушай, давай сядем впереди. Я гарантирую, что...
– К нему, Чак, – отрезал ястребинолицый.
Чак поворчал, но влез на заднее сиденье рядом с Де Рьюзом. Второй бандит с силой захлопнул дверцу. Его лицо с запавшими щеками хищно ощерилось сквозь поднятое стекло. Он обошел машину, опустился в водительское кресло и запустил мотор.
Де Рьюз поморщился, вдыхая странный запах.
Лимузин доехал до угла, выбрался по Восьмой улице к площади Нормандии, проехал по Уилширскому бульвару, миновал пологий холм и повернул на Мельрозу. Чак, насупившись, сидел в углу, держа пистолет на колене. В свете уличных фонарей его квадратное, землистого цвета лицо, казалось, утратило былую самоуверенность.
За стеклянной перегородкой маячил затылок водителя. Они проехали Сансет и Голливуд, повернули на восток по бульвару Франклина. Миновав Лос Фелпиц, выехали к реке.
Встречные автомобили ослепляли пассажиров «линкольна».
Де Рьюз напрягся в ожидании. Когда очередная машина полоснула фарами, он быстро нагнулся, засучил левую штанину и мгновенно принял прежнее положение.
Чак ничего не заметил. Он по-прежнему сидел неподвижно.
У развилки на Риверсайд Драйв, ожидая, пока переключится светофор, им пришлось пропустить целую вереницу автомобилей. Де Рьюз выждал момент, сполз с сиденья, опустил руку, рывком выдернул револьвер из кобуры на лодыжке и выпрямился, спрятав оружие за левым бедром так, чтобы его не заметил Чак.
“Линкольн" повернул на Риверсайд и проехал мимо входа в Гриффит-парк.
– Куда едем, приятель? – поинтересовался Де Рьюз.
– Потерпи, – бросил Чак, – узнаешь.
– Так это не ограбление?
– Не дергайся, – рявкнул Чак.
– Вы ребята Мопса Паризи? – медленно произнес Де Рьюз. Краснолицый гангстер заерзал на сиденье, сжимая в руке пистолет.
– Я сказал: не дергайся!
– Извини, приятель, – миролюбиво проговорил Де Рьюз, выставил дуло пистолета из-за ноги, прицелился и нажал на курок. Пистолет издал хлопок, совсем непохожий на выстрел. Чак взвизгнул и выронил пистолет, схватившись за правое плечо. Де Рьюз переложил маленький маузер в правую руку и сунул его Чаку в бок.
– Тихо, приятель, не суетись. Пододвинь пистолет ногой.
Чак подтолкнул большой автоматический пистолет. Де Рьюз быстро нагнулся и поднял его. Водитель оглянулся, машина вильнула, потом выровнялась вновь.
Де Рьюз прикинул, что маузер слишком легок, чтобы вывести человека из строя, и стукнул Чака большим пистолетом в висок. Чак застонал, завалился вперед.
– Газ! – промычал он. – Газ! Он включит газ!
Де Рьюз ударил еще, на этот раз сильнее. Чак рухнул на пол.
“Линкольн" свернул с Риверсайд, переехал через мостик и запылил по дороге, разделяющей площадки для гольфа, подпрыгивая на ухабах и качаясь из стороны в сторону.
Де Рьюз попробовал открыть дверь. Ручки на месте не оказалось. Сжав зубы, он ударил в окно рукояткой пистолета. Толстое стекло держалось прочнее каменной стены. Ястребинолицый наклонился вбок, и в кабине послышался свистящий звук. Запах миндаля резко усилился.
Де Рьюз вытащил из кармана платок и прижал к носу. Водитель втянул голову в плечи, пытаясь спрятаться за спинкой сиденья.
Де Рьюз приставил дуло большого пистолета к стеклянной перегородке и быстро нажал на курок.
Стекло, вопреки ожиданиям, не разлетелось вдребезги. Пули проделали в стекле крошечную дырочку с зазубренными краями, от которой отходила неглубокая трещина.
Он просунул ствол пистолета в образовавшееся отверстие и выломал кусочек стекла. Газ начал проникать сквозь платок. Голова стала невесомой, как воздушный шар. Глаза слезились, предметы начали расплываться.
Водитель распахнул дверь кабины, крутанул руль в противоположную сторону и выпрыгнул.
Автомобиль проломил невысокую изгородь, описал полукруг и врезался в дерево. Удар был достаточным, чтобы задняя дверь распахнулась.
Де Рьюз вылетел из машины. Влажная земля мягко спружинила, легкие вдохнули свежий воздух. Он перевернулся на живот, втянул голову в плечи, выставил пистолет.
Человек с ястребиным лицом стоял на коленях и тоже вытаскивал пистолет.
Де Рьюз выстрелил первым. Ястребинолицый согнулся пополам и медленно опустился на землю.
По Риверсайд-Драйв сплошным потоком шли машины. Луч маяка Гриффит-парка скользил по низким облакам. На земле царили тишина и покой.
Де Рьюз еще раз вдохнул свежий воздух и поднялся на ноги.
Он бросил пустой пистолет на землю, вытащил маленький фонарик из кармана плаща и, прикрыв полой плаща рот и нос, приблизился к машине. Выключил фары, осветил фонариком кабину и, быстро наклонившись, закрутил вентиль на медном цилиндре. Свистящий звук прекратился.
Де Рьюз посмотрел в темноту, туда, где за рекой Лос-Анджелес светили огни Грендэйла, улыбнулся и пошел назад к «линкольну». Вытащил Чака, уложил на мокрую землю и обыскал мертвеца.
Он нашел все, что можно найти в кармане мужчины, включая бумажник с водительскими правами, выписанными на имя Чарльза Леграна, отель «Метрополь», Лос-Анджелес, коробок спичек с этикеткой клуба «Египет» и ключ от номера 809.
Он опустил ключ в карман, захлопнул помятую дверь «линкольна» и сел за руль. Мотор завелся сразу.
Добравшись до Риверсайд, Де Рьюз направился к Голливуду, оставил машину под деревьями возле кирпичного многоквартирного дома на Кенмор-стрит и взял с собой саквояж.
Свет от фонаря на подъезде освещал передний номер «5А6». Интересно, подумал он, какую цель преследовали гангстеры, воспользовавшись таким заметным номером.
Из аптеки Де Рьюз заказал такси, которое отвезло его назад, в «Чаттертон».
Глава 4
Номер был пуст. Запах духов «Шалимар» и сигаретный дым еще витали в воздухе. Де Рьюз вошел в спальню, проверил одежду в обоих шкафах, предметы на туалетном столике, вышел в красно-белую гостиную и смешал себе виски с содовой.
Затем закрыл входную дверь на задвижку, перешел с бокалом в спальню, сбросил грязный костюм, надел другой – темный, но такой же щегольской, вымыл руки и перенес бокал к телефону. Первым номером, по которому он позвонил, был телефон «Кроникл». Он попросил позвать Вернера из отдела городских новостей.
В трубке раздался зычный бас:
– Вернер у телефона. Ну, валяй, удиви меня.
– Это Джон Де Рьюз, Клод. Сделай одолжение, выясни, кто владелец машины с калифорнийским номером «5А6»?
– Должно быть, какой-нибудь чертов политикан, – пробасила трубка, замолчала, и через некоторое время вновь раздался голос Вернера:
– Лимузин «линкольн», 1930 года выпуска, зарегистрирован на имя Хьюго Кендлеса, живущего в Каса де Оро, Клируотер-стрит 2942, Западный Голливуд.
– Адвокатишка?
– Да. Большая шишка. Мистер «Добудь Свидетеля». Вернер понизил голос. – Вот еще, что я тебе скажу, Джимми. Только между нами. Это порядочное дерьмо и на редкость вонючее. Он вращается в определенных кругах достаточно долго, чтобы знать, кому нужно дать на лапу... У тебя к нему дело?
– Боже упаси, – ответил Де Рьюз мягко, – его автомобиль обляпал меня грязью, а он даже не извинился.
Он повесил трубку, осушил бокал, взял телефонный справочник и нашел номер Каса де Оро. Телефонистка сообщила, что мистера Хьюго Кендлеса в настоящий момент нет в городе.
– Соедините меня с его апартаментами, – потребовал Де Рьюз.
Ответил приятый женский голос.
– Да. Говорит миссис Хьюго Кендлес. Что вы хотели?
– Это клиент мистера Кендлеса. Мне необходимо с ним поговорить. Вы не подскажете, где я могу его найти?
– Весьма сожалею, – холодно произнес голос, – мужа неожиданно вызвали из города. Я даже не знаю, куда именно.
Надеюсь, позвонит вечером. Он оставил телефон своего клуба...
– Какого клуба? – небрежно поинтересовался Де Рьюз.
– "Дельмар-клуб". Если бы вы оставили...
– Благодарю вас, миссис Кендлес, – прервал ее Де Рьюз. -Я позвоню позже.
Он повесил трубку, мрачно улыбнулся, отпил коктейль и нашел в справочнике номер отеля «Метрополь».
– Соедините, пожалуйста, с мистером Чарльзом Леграном из номера 809.
– Восемь-ноль-девять, – ответил портье. – Сейчас соединю. – Спустя минуту добавил: – Номер не отвечает.
Де Рьюз поблагодарил, вытащил из кармана ключ и посмотрел на номер. 809.
Затем закрыл входную дверь на задвижку, перешел с бокалом в спальню, сбросил грязный костюм, надел другой – темный, но такой же щегольской, вымыл руки и перенес бокал к телефону. Первым номером, по которому он позвонил, был телефон «Кроникл». Он попросил позвать Вернера из отдела городских новостей.
В трубке раздался зычный бас:
– Вернер у телефона. Ну, валяй, удиви меня.
– Это Джон Де Рьюз, Клод. Сделай одолжение, выясни, кто владелец машины с калифорнийским номером «5А6»?
– Должно быть, какой-нибудь чертов политикан, – пробасила трубка, замолчала, и через некоторое время вновь раздался голос Вернера:
– Лимузин «линкольн», 1930 года выпуска, зарегистрирован на имя Хьюго Кендлеса, живущего в Каса де Оро, Клируотер-стрит 2942, Западный Голливуд.
– Адвокатишка?
– Да. Большая шишка. Мистер «Добудь Свидетеля». Вернер понизил голос. – Вот еще, что я тебе скажу, Джимми. Только между нами. Это порядочное дерьмо и на редкость вонючее. Он вращается в определенных кругах достаточно долго, чтобы знать, кому нужно дать на лапу... У тебя к нему дело?
– Боже упаси, – ответил Де Рьюз мягко, – его автомобиль обляпал меня грязью, а он даже не извинился.
Он повесил трубку, осушил бокал, взял телефонный справочник и нашел номер Каса де Оро. Телефонистка сообщила, что мистера Хьюго Кендлеса в настоящий момент нет в городе.
– Соедините меня с его апартаментами, – потребовал Де Рьюз.
Ответил приятый женский голос.
– Да. Говорит миссис Хьюго Кендлес. Что вы хотели?
– Это клиент мистера Кендлеса. Мне необходимо с ним поговорить. Вы не подскажете, где я могу его найти?
– Весьма сожалею, – холодно произнес голос, – мужа неожиданно вызвали из города. Я даже не знаю, куда именно.
Надеюсь, позвонит вечером. Он оставил телефон своего клуба...
– Какого клуба? – небрежно поинтересовался Де Рьюз.
– "Дельмар-клуб". Если бы вы оставили...
– Благодарю вас, миссис Кендлес, – прервал ее Де Рьюз. -Я позвоню позже.
Он повесил трубку, мрачно улыбнулся, отпил коктейль и нашел в справочнике номер отеля «Метрополь».
– Соедините, пожалуйста, с мистером Чарльзом Леграном из номера 809.
– Восемь-ноль-девять, – ответил портье. – Сейчас соединю. – Спустя минуту добавил: – Номер не отвечает.
Де Рьюз поблагодарил, вытащил из кармана ключ и посмотрел на номер. 809.
Глава 5
Сэм, привратник «Дельмар-клуба», стоял, прислонившись к облицованной светлокоричневым камнем стене клуба, и наблюдал за потоком машин на бульваре Сансет. Яркий свет фар вызывал резь в глазах. Сэм устал и мечтал о конце смены. Хотелось курить, кроме того, он не отказался бы от порции доброго джина. Еще хотелось, чтобы дождь перестал. В дождливую погоду клуб здорово смахивал на склеп.
Он потянулся, отклеился от стены и прошелся взад-вперед под навесом, похлопывая большими черными руками в перчатках. Де Рьюз вынырнул из-за угла со стороны Гудзон-стрит и остановился перед привратником.
– Хьюго Кендлес здесь? – спросил он, глядя в сторону.
– Нет его. – Сэм прищелкнул языком в знак отрицания.
– А был?
– Спросите у портье, мистер.
Де Рьюз вытащил руку из кармана и скатал трубкой пятидолларовую банкноту.
– Вряд ли ему известно больше, чем тебе.
Физиономия Сэма расплылась в улыбке. Как завороженный, он смотрел на палец в перчатке с обернутой вокруг банкнотой. – Это точно, шеф. Да, он был здесь. Приходит сюда почти что каждый день.
– Давно он ушел?
– Кажется, около семи.
– Укатил небось в своем голубом лимузине? Номерной знак «5А6»?
– Точно, – хмыкнул Сэм. – Номер, как у сенатора.
– Водителя знаешь?
– Еще бы... – начал Сэм, но осекся, поскреб белым пальцем по черному подбородку. – Да я просто черный осел. Разрази меня гром, если он опять не поменял шофера. Ведь я не видел этого парня раньше.
Де Рьюз сунул скатанную банкноту в громадную белую пятерню. Сэм схватил бумажку, но внезапно его охватило сомнение.
– Скажите-ка, мистер, зачем вы задаете столько вопросов?
– Но ведь я плачу за ответы.
Де Рьюз повернул за угол, прошел по Гудзон-стрит и забрался в свой черный «паккард». Он повернул на запад, в сторону Беверли-Хиллз, оттуда направился к. холмам, внимательно читая надписи на перекрестках, и выехал на Каса де Оро. Дом, который он искал, имел громадный вестибюль, вместительный гараж выходил на Паркинсон-стрит, примыкая к кирпичной стене.
Де Рьюз припарковался на противоположной стороне и некоторое время сидел в машине, вглядываясь через широкое окно в будочку, где в безупречно белой униформе сидел служитель, водрузив ноги на стол. Он листал иллюстрированный журнал и время от времени сплевывал через плечо в невидимую урну.
Де Рьюз вылез из «паккарда» и незаметно для сторожа проскользнул в гараж.
Автомобили стояли в четыре ряда. Машин было много, хотя свободные места еще оставались, но лимузин был только один. С номерным знаком «5А6».
Машина содержалась в образцовом порядке и блестела всеми хромированными частями. Де Рьюз снял перчатку, приложил руку к радиатору. Никаких признаков тепла. Он провел рукой по шинам, посмотрел на палец. Немного сухой пыли.
Пройдя вдоль ряда автомобилей, Де Рьюз просунул голову в стеклянную будочку. Сторож услышал шорох, поднял голову и вздрогнул от неожиданности.
– Вы не видели шофера Кендлеса?
Сторож метко плюнул в медную урну и покачал головой.
– С того времени, как я заступил на дежурство, нет. То есть с трех часов. – А он не заезжал за стариком в клуб?
– Похоже, что старик туда не ездил. Иначе взял бы эту колымагу.
– Где он бросает свои кости?
– Кто? Меттик? Здесь есть помещение для обслуги, но я слыхал, что он припарковался в каком-то отеле. Кажется, это... – Сторож сдвинул брови.
– "Метрополь"? – подсказал Де Рьюз.
– Кажется, да. Полной гарантии дать не могу. Меттик не слишком-то общительный парень.
Де Рьюз поблагодарил его, пересек улицу и вновь забрался в своей «паккард». Теперь он направился в центр города.
Он потянулся, отклеился от стены и прошелся взад-вперед под навесом, похлопывая большими черными руками в перчатках. Де Рьюз вынырнул из-за угла со стороны Гудзон-стрит и остановился перед привратником.
– Хьюго Кендлес здесь? – спросил он, глядя в сторону.
– Нет его. – Сэм прищелкнул языком в знак отрицания.
– А был?
– Спросите у портье, мистер.
Де Рьюз вытащил руку из кармана и скатал трубкой пятидолларовую банкноту.
– Вряд ли ему известно больше, чем тебе.
Физиономия Сэма расплылась в улыбке. Как завороженный, он смотрел на палец в перчатке с обернутой вокруг банкнотой. – Это точно, шеф. Да, он был здесь. Приходит сюда почти что каждый день.
– Давно он ушел?
– Кажется, около семи.
– Укатил небось в своем голубом лимузине? Номерной знак «5А6»?
– Точно, – хмыкнул Сэм. – Номер, как у сенатора.
– Водителя знаешь?
– Еще бы... – начал Сэм, но осекся, поскреб белым пальцем по черному подбородку. – Да я просто черный осел. Разрази меня гром, если он опять не поменял шофера. Ведь я не видел этого парня раньше.
Де Рьюз сунул скатанную банкноту в громадную белую пятерню. Сэм схватил бумажку, но внезапно его охватило сомнение.
– Скажите-ка, мистер, зачем вы задаете столько вопросов?
– Но ведь я плачу за ответы.
Де Рьюз повернул за угол, прошел по Гудзон-стрит и забрался в свой черный «паккард». Он повернул на запад, в сторону Беверли-Хиллз, оттуда направился к. холмам, внимательно читая надписи на перекрестках, и выехал на Каса де Оро. Дом, который он искал, имел громадный вестибюль, вместительный гараж выходил на Паркинсон-стрит, примыкая к кирпичной стене.
Де Рьюз припарковался на противоположной стороне и некоторое время сидел в машине, вглядываясь через широкое окно в будочку, где в безупречно белой униформе сидел служитель, водрузив ноги на стол. Он листал иллюстрированный журнал и время от времени сплевывал через плечо в невидимую урну.
Де Рьюз вылез из «паккарда» и незаметно для сторожа проскользнул в гараж.
Автомобили стояли в четыре ряда. Машин было много, хотя свободные места еще оставались, но лимузин был только один. С номерным знаком «5А6».
Машина содержалась в образцовом порядке и блестела всеми хромированными частями. Де Рьюз снял перчатку, приложил руку к радиатору. Никаких признаков тепла. Он провел рукой по шинам, посмотрел на палец. Немного сухой пыли.
Пройдя вдоль ряда автомобилей, Де Рьюз просунул голову в стеклянную будочку. Сторож услышал шорох, поднял голову и вздрогнул от неожиданности.
– Вы не видели шофера Кендлеса?
Сторож метко плюнул в медную урну и покачал головой.
– С того времени, как я заступил на дежурство, нет. То есть с трех часов. – А он не заезжал за стариком в клуб?
– Похоже, что старик туда не ездил. Иначе взял бы эту колымагу.
– Где он бросает свои кости?
– Кто? Меттик? Здесь есть помещение для обслуги, но я слыхал, что он припарковался в каком-то отеле. Кажется, это... – Сторож сдвинул брови.
– "Метрополь"? – подсказал Де Рьюз.
– Кажется, да. Полной гарантии дать не могу. Меттик не слишком-то общительный парень.
Де Рьюз поблагодарил его, пересек улицу и вновь забрался в своей «паккард». Теперь он направился в центр города.