Страница:
— Садись.
— Спасибо, я постою, — ответил он, скользя взглядом по ее гладким загорелым ногам, светло-зеленым шортам и одной из самых открытых кофточек, которые он когда-либо видел в своей жизни.
Нет, присаживаться он, пожалуй, не будет. И стоять вот так долго тоже не сможет. Лучше уж сразу выложить то, что собирался, и выметаться отсюда. — Слушай, Тина, прости за…
— ..за то, что прислал Коннора избавиться от меня? — закончила она за него и сделала глоток вина.
Брайан неуверенно приподнял плечо.
— Ну да.
— Это все? — Тина положила ногу на ногу и стала слегка покачивать мыском.
Ногти у нее на ногах были накрашены бледно-розовым лаком, а на одном из пальчиков ноги красовалось серебряное кольцо. Господи!
— И это все, что ты собирался сказать? — Тина приподняла тонкую темную бровь.
Брайан поскреб рукой подбородок.
— Чего тебе от меня надо? — Нужно поскорее отсюда сматываться.
Тина встала, поставила бокал с вином на стол и шагнула к Брайану. Тоненькие бретельки ее кофточки были единственными бретельками на ее гладких плечах. Она была без белья. Взгляд Брайана прилип к проступавшим из-под белой, обтягивающей кофточки твердым соскам. Господи!
— Почему ты так хочешь, чтобы я уехала, Брайан?
— Вовсе не хочу, — возразил он.
— Коннору не удалось провести меня, — сказала Тина, опираясь на одну ногу.
— Я знаю, — ответил Брайан, изо всех сил стараясь смотреть ей прямо в лицо. Хотя это тоже было небезопасно: ее большие карие глаза притягивали к себе как магнит и отвести взгляд в сторону уже было невозможно. И все же это было безопаснее, чем разглядывать ее тело, легкомысленную кофточку и облегающие шорты. Да, пожалуй, смотреть в глаза безопаснее.
— Почему, Брайан? — спросила Тина.
Она как детектор лжи. Заглянув в ее глаза, человек просто не в силах солгать. По крайней мере на Брайана этот взгляд действовал именно так.
— Потому что, — невнятно промямлил он, — не хочу, чтобы ты находилась поблизости.
Голова Тины откинулась назад, словно она получила удар, и Брайан молча отругал себя за прямолинейность. Тина сделала еще один шаг к нему, и он уловил запах ее туалетной воды. Она пользовалась тем же парфюмом, что и пять лет назад. Волшебное сочетание цветочного и цитрусового ароматов напоминало ему о теплых летних ночах, проведенных в ее объятьях.
Минуту спустя Тина снова заговорила.
— По крайней мере честно. А почему?
Брайан оторвался от ее глаз, прошел мимо и, приблизившись к столу, взял ее бокал с вином.
Залпом выпив холодный прозрачный напиток, он тяжело сглотнул и обернулся через плечо:
— Какая разница?
Заметив, что он избегает смотреть ей в глаза, Тина почувствовала грусть и гулкую пустоту в сердце. Весь день она с нетерпением ждала его появления. И вот сейчас, когда он здесь, она только и думала о том, до чего они теперь разные. Хотя взаимное влечение сохранилось, в этом не было сомнений.
Тина видела, какими глазами на нее смотрел Брайан, когда вошел. Ее саму в этот миг захлестнула волна. И вот теперь он вдруг отдалился от нее.
Однако Тина была не в том положении, чтобы обижаться. Она не должна позволить ему прогнать себя, пока не получит от него то, зачем сюда явилась.
— Боже мой, Брайан, — снова пошла в атаку Тина, — разве мы не можем оставаться друзьями?
Брайан издал смешок и осторожно поставил бокал на стол.
— Мы никогда не были друзьями. Тина.
Это верно. Тина не желала в этом признаться даже себе, но это было именно так, С той самой минуты, как они встретились, они всегда были только любовниками. Им некогда было дружить. В их отношениях царили желание и неутолимая страсть.
Если бы они еще и дружили, возможно, остались бы вместе дольше. Может быть, Брайан тогда не сумел бы так легко оставить ее.
— Мы можем стать ими сейчас, — отозвалась Тина.
— Зачем?
— Потому что когда-то ты для меня много значил, — осторожно сказала она.
— Между нами все кончено.
Тихий голос Брайана поразил ее, как удар под дых, но она не дрогнула. Она не показала ему, как больно ей это слышать.
Вместо этого Тина решилась озвучить вопрос.
— Между нами все кончено потому, что ты так решил?
Брайан вздохнул.
— Тина…
— Скажи мне наконец правду, Брайан, — взмолилась Тина и сделала еще один шаг вперед. Голубые глаза Брайана потемнели, лицо застыло. — Скажи мне, почему ты решил расстаться со мной, и тогда я, возможно, уеду.
— С тех пор прошло уже пять лет, Тина. Давай оставим прошлое в прошлом.
— Ты по-прежнему отказываешься сообщить мне причину? — спросила Тина. — Притом, что это дает тебе шанс от меня отделаться?
Ее рот чуть дрогнул. Тина глядела на роскошные губы Брайана Райли, и в ее памяти вдруг ожили воспоминания о том, на что эти губы способны. Воспоминания заполнили ее сознание, ей стало трудно дышать, а сердце замерло в каком-то сладком предвкушении.
— Ты все равно не уедешь, — сказал Брайан, качая головой. — Пока не закончишь здесь свои дела.
Тина, все еще находясь под действием его чар, с улыбкой призналась:
— Это так.
— Ты всегда отличалась упрямством.
— В самом деле?
— Я не хотел тебя обидеть, — спохватился Брайан. — Могу признаться, что я даже получал удовольствие от наших ссор… Моменты примирения мне, по крайней мере, всегда нравились.
Тину снова обдало горячей волной, и ей пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы не лишиться способности трезво мыслить.
— Если тебя так устраивал наш брак, то почему ты, черт возьми…
— Зачем ты здесь? — перебил ее Брайан, в очередной раз ясно продемонстрировав нежелание обсуждать прошлое. Он прислонился к синей кафельной стойке. — Почему сейчас?
Вид у него был угрожающий.
И это всегда, по признанию Тины, добавляло ему шарма. Черные волосы, голубые глаза, широкая грудь и узкие бедра, а также умение носить джинсы, как никто другой. Он возбуждал ее за считаные секунды. Наверное, нет такой женщины на Земле в возрасте от шестнадцати и до шестидесяти лет, которая не поддалась бы его обаянию.
Сглотнув внезапно образовавшийся в горле комок, Тина проговорила:
— Нана уехала в Италию. Пока ее нет, нужно проследить за Булочкой и Ириской.
— И? — спросил Брайан, подозрительно глядя на нее. — Это единственная причина? Ты не обсуждала ничего с моими братьями?
— О чем ты? — удивилась Тина, тщетно пытаясь прочитать его мысли. — Я разговаривала только с Коннором.
Услышав имя близнеца, Брайан поморщился.
— Да. Прости. Я знал, что ничего не выйдет, но дал ему возможность попробовать, — сказал он и, откашлявшись, насмешливо прибавил:
— Если тебя это утешит, знай: ты до смерти его напугала.
Тина улыбнулась.
— Вообще-то это, пожалуй, меня несколько утешает. Хотя я так и не получила ответа на свой вопрос. Почему ты хочешь, чтобы я уехала отсюда?
Лицо Брайана стало похоже на маску, глаза потускнели.
— Это больше не имеет значения.
— Для меня имеет, — возразила Тина.
— Давай оставим это, ладно? — Брайан отошел от стойки и направился к двери черного хода.
— Там собаки, — предостерегла Тина.
— Ах, чтоб их черти взяли! — Брайан резко развернулся на каблуках и зашагал через кухню в гостиную.
Тина последовала за ним.
Брайан схватил со стола свою фуражку и двинулся через тускло освещенную гостиную к парадной двери. Но не успел он шагнуть за нее, как Тина схватила его за плечо.
Брайан остановился как вкопанный и посмотрел на руку, лежавшую у него на плече.
Тина знала, чего он хочет, однако не отпускала его. И дело было не в упрямстве. Просто, прикоснувшись к нему, она вновь почувствовала, как горячая волна пробежала по всему телу. Тине так хотелось, чтобы это почти забытое ощущение длилось и длилось. Ведь она так давно не испытывала ничего подобного!
— Я не уеду, — твердо заявила она, глядя Брайану прямо в глаза. Она почувствовала в нем какую-то внутреннюю борьбу, но его эмоции были слишком мимолетны, чтобы угадать, что с ним происходит. — Я пробуду здесь три недели, Брайан.
Тебе придется с этим смириться.
Брайан стиснул челюсти, и Тина могла поклясться, что он заскрежетал зубами. Все вдруг показалось ей не таким уж безнадежным: он не желал, чтобы она к нему прикасалась, потому что тоже до сих пор испытывал возбуждение от ее прикосновений.
А значит, соблазнить его будет проще, чем она думала.
Ведь именно за тем она и приехала.
Чтобы затащить Брайана в постель.
И забеременеть от него.
А потом уехать.
Подумав об этом, Тина выпустила руку Брайана. Мысль об отъезде ей была неприятна, и она не хотела, чтобы он заметил отразившуюся у нее на лице неуверенность.
— Ну и замечательно! — Брайан кивнул и вышел на крыльцо. Надев фуражку, он раздраженно посмотрел на Тину. — Три недели. Уж как-нибудь переживу.
Спустившись по лестнице, он обошел дом и направился к своему домику. Собаки залились лаем.
— Да заткнитесь вы, звери! — пробормотал Брайан, а Тина тихо рассмеялась.
Поднявшись на следующее утро ни свет ни заря, Тина надела кремовые льняные брюки и светлую терракотовую блузку. Прицепив Булочку и Ириску на поводки, она отправилась на улицу.
Каким необычным ей показалось все вокруг!
Слишком долго она прожила в Калифорнии, подумала Тина. Там люди даже полквартала до магазина предпочитают проехать на машине. Движение там ужасное. Никому из калифорнийцев и в голову не придет скооперироваться и использовать для поездки один автомобиль. Слишком они любят свои машины и слишком оберегают свою независимость, чтобы делиться с другими. Они хотят иметь возможность отправиться туда, куда им этого хочется, и тогда, когда им хочется.
А здесь, в Бейуотере, тихие улочки словно предназначены для пеших прогулок. Обширные парки раскинулись в черте города и за его пределами. Насколько это лучше, чем в Калифорнии, размышляла Тина, где с деревьями не церемонятся, их просто выкорчевывают с корнем, когда считают необходимым, а на их место сажают новые. Когда и они вырастают, с ними поступают так же, и все идет по новой.
Посаженные вдоль улиц деревья в Бейуотере протягивают друг другу ветви, образуя зеленые аркады. Здесь дети катаются на скейтах, а взрослые ухаживают за деревьями и цветниками. Возле каждого дома стоят качели, чтобы, покачиваясь на них, можно было наблюдать за проходящей мимо жизнью.
Господи, как же она соскучилась по родному городу!
— Здравствуйте, миссис Донован, — с улыбкой поприветствовала Тина пожилую даму, которая подрезала розы перед домом. Та тоже улыбнулась и помахала ей рукой.
— Вот это другое дело, — сказала Тина собакам, которые тянули ее вперед, — соседи здесь с тобой разговаривают, улыбаются. Совсем не так, как в Калифорнии.
Собакам, однако, ее рассуждения были глубоко безразличны.
Никогда раньше Тине не приходило в голову сравнивать Южную Каролину с Калифорнией, и теперь она понимала, почему. Задумайся она об этом, тоска по дому не дала бы ей спокойно жить.
До сих пор ее визиты к бабушке были очень короткими, наполненными разного рода хлопотами по дому. У Тины не было времени побродить по родному городу, насладиться его тихой прелестью и прийти в себя после суеты и шума Калифорнии.
Теперь же, когда у нее появилась такая возможность, она почувствовала облегчение.
Булочка и Ириска рвались с поводков, разбегаясь в разные стороны, пока красные кожаные поводки окончательно не запутались, грозя превратиться в удавку. Тина рассмеялась, чуть не споткнувшись об Ириску, которая резко бросилась ей под ноги.
Тина наклонилась и распутала поводки.
— А нельзя ли идти рядом? — пробормотала она Булочке, которая тут же лизнула ее в подбородок.
Они продолжили путь, и под цокот собачьих коготков Тина погрузилась в свои мысли.
Ночь прошла без сна, в размышлениях о Брайане. И лишь когда вдалеке забрезжил рассвет, она наконец поняла, что нужно делать.
Нужно поговорить с одним из братьев Райли, который не будет ей лгать. Один из них в силу своей принадлежности к духовному сану был обязан сказать правду.
Отец Лайам.
ГЛАВА ПЯТАЯ
— Спасибо, я постою, — ответил он, скользя взглядом по ее гладким загорелым ногам, светло-зеленым шортам и одной из самых открытых кофточек, которые он когда-либо видел в своей жизни.
Нет, присаживаться он, пожалуй, не будет. И стоять вот так долго тоже не сможет. Лучше уж сразу выложить то, что собирался, и выметаться отсюда. — Слушай, Тина, прости за…
— ..за то, что прислал Коннора избавиться от меня? — закончила она за него и сделала глоток вина.
Брайан неуверенно приподнял плечо.
— Ну да.
— Это все? — Тина положила ногу на ногу и стала слегка покачивать мыском.
Ногти у нее на ногах были накрашены бледно-розовым лаком, а на одном из пальчиков ноги красовалось серебряное кольцо. Господи!
— И это все, что ты собирался сказать? — Тина приподняла тонкую темную бровь.
Брайан поскреб рукой подбородок.
— Чего тебе от меня надо? — Нужно поскорее отсюда сматываться.
Тина встала, поставила бокал с вином на стол и шагнула к Брайану. Тоненькие бретельки ее кофточки были единственными бретельками на ее гладких плечах. Она была без белья. Взгляд Брайана прилип к проступавшим из-под белой, обтягивающей кофточки твердым соскам. Господи!
— Почему ты так хочешь, чтобы я уехала, Брайан?
— Вовсе не хочу, — возразил он.
— Коннору не удалось провести меня, — сказала Тина, опираясь на одну ногу.
— Я знаю, — ответил Брайан, изо всех сил стараясь смотреть ей прямо в лицо. Хотя это тоже было небезопасно: ее большие карие глаза притягивали к себе как магнит и отвести взгляд в сторону уже было невозможно. И все же это было безопаснее, чем разглядывать ее тело, легкомысленную кофточку и облегающие шорты. Да, пожалуй, смотреть в глаза безопаснее.
— Почему, Брайан? — спросила Тина.
Она как детектор лжи. Заглянув в ее глаза, человек просто не в силах солгать. По крайней мере на Брайана этот взгляд действовал именно так.
— Потому что, — невнятно промямлил он, — не хочу, чтобы ты находилась поблизости.
Голова Тины откинулась назад, словно она получила удар, и Брайан молча отругал себя за прямолинейность. Тина сделала еще один шаг к нему, и он уловил запах ее туалетной воды. Она пользовалась тем же парфюмом, что и пять лет назад. Волшебное сочетание цветочного и цитрусового ароматов напоминало ему о теплых летних ночах, проведенных в ее объятьях.
Минуту спустя Тина снова заговорила.
— По крайней мере честно. А почему?
Брайан оторвался от ее глаз, прошел мимо и, приблизившись к столу, взял ее бокал с вином.
Залпом выпив холодный прозрачный напиток, он тяжело сглотнул и обернулся через плечо:
— Какая разница?
Заметив, что он избегает смотреть ей в глаза, Тина почувствовала грусть и гулкую пустоту в сердце. Весь день она с нетерпением ждала его появления. И вот сейчас, когда он здесь, она только и думала о том, до чего они теперь разные. Хотя взаимное влечение сохранилось, в этом не было сомнений.
Тина видела, какими глазами на нее смотрел Брайан, когда вошел. Ее саму в этот миг захлестнула волна. И вот теперь он вдруг отдалился от нее.
Однако Тина была не в том положении, чтобы обижаться. Она не должна позволить ему прогнать себя, пока не получит от него то, зачем сюда явилась.
— Боже мой, Брайан, — снова пошла в атаку Тина, — разве мы не можем оставаться друзьями?
Брайан издал смешок и осторожно поставил бокал на стол.
— Мы никогда не были друзьями. Тина.
Это верно. Тина не желала в этом признаться даже себе, но это было именно так, С той самой минуты, как они встретились, они всегда были только любовниками. Им некогда было дружить. В их отношениях царили желание и неутолимая страсть.
Если бы они еще и дружили, возможно, остались бы вместе дольше. Может быть, Брайан тогда не сумел бы так легко оставить ее.
— Мы можем стать ими сейчас, — отозвалась Тина.
— Зачем?
— Потому что когда-то ты для меня много значил, — осторожно сказала она.
— Между нами все кончено.
Тихий голос Брайана поразил ее, как удар под дых, но она не дрогнула. Она не показала ему, как больно ей это слышать.
Вместо этого Тина решилась озвучить вопрос.
— Между нами все кончено потому, что ты так решил?
Брайан вздохнул.
— Тина…
— Скажи мне наконец правду, Брайан, — взмолилась Тина и сделала еще один шаг вперед. Голубые глаза Брайана потемнели, лицо застыло. — Скажи мне, почему ты решил расстаться со мной, и тогда я, возможно, уеду.
— С тех пор прошло уже пять лет, Тина. Давай оставим прошлое в прошлом.
— Ты по-прежнему отказываешься сообщить мне причину? — спросила Тина. — Притом, что это дает тебе шанс от меня отделаться?
Ее рот чуть дрогнул. Тина глядела на роскошные губы Брайана Райли, и в ее памяти вдруг ожили воспоминания о том, на что эти губы способны. Воспоминания заполнили ее сознание, ей стало трудно дышать, а сердце замерло в каком-то сладком предвкушении.
— Ты все равно не уедешь, — сказал Брайан, качая головой. — Пока не закончишь здесь свои дела.
Тина, все еще находясь под действием его чар, с улыбкой призналась:
— Это так.
— Ты всегда отличалась упрямством.
— В самом деле?
— Я не хотел тебя обидеть, — спохватился Брайан. — Могу признаться, что я даже получал удовольствие от наших ссор… Моменты примирения мне, по крайней мере, всегда нравились.
Тину снова обдало горячей волной, и ей пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы не лишиться способности трезво мыслить.
— Если тебя так устраивал наш брак, то почему ты, черт возьми…
— Зачем ты здесь? — перебил ее Брайан, в очередной раз ясно продемонстрировав нежелание обсуждать прошлое. Он прислонился к синей кафельной стойке. — Почему сейчас?
Вид у него был угрожающий.
И это всегда, по признанию Тины, добавляло ему шарма. Черные волосы, голубые глаза, широкая грудь и узкие бедра, а также умение носить джинсы, как никто другой. Он возбуждал ее за считаные секунды. Наверное, нет такой женщины на Земле в возрасте от шестнадцати и до шестидесяти лет, которая не поддалась бы его обаянию.
Сглотнув внезапно образовавшийся в горле комок, Тина проговорила:
— Нана уехала в Италию. Пока ее нет, нужно проследить за Булочкой и Ириской.
— И? — спросил Брайан, подозрительно глядя на нее. — Это единственная причина? Ты не обсуждала ничего с моими братьями?
— О чем ты? — удивилась Тина, тщетно пытаясь прочитать его мысли. — Я разговаривала только с Коннором.
Услышав имя близнеца, Брайан поморщился.
— Да. Прости. Я знал, что ничего не выйдет, но дал ему возможность попробовать, — сказал он и, откашлявшись, насмешливо прибавил:
— Если тебя это утешит, знай: ты до смерти его напугала.
Тина улыбнулась.
— Вообще-то это, пожалуй, меня несколько утешает. Хотя я так и не получила ответа на свой вопрос. Почему ты хочешь, чтобы я уехала отсюда?
Лицо Брайана стало похоже на маску, глаза потускнели.
— Это больше не имеет значения.
— Для меня имеет, — возразила Тина.
— Давай оставим это, ладно? — Брайан отошел от стойки и направился к двери черного хода.
— Там собаки, — предостерегла Тина.
— Ах, чтоб их черти взяли! — Брайан резко развернулся на каблуках и зашагал через кухню в гостиную.
Тина последовала за ним.
Брайан схватил со стола свою фуражку и двинулся через тускло освещенную гостиную к парадной двери. Но не успел он шагнуть за нее, как Тина схватила его за плечо.
Брайан остановился как вкопанный и посмотрел на руку, лежавшую у него на плече.
Тина знала, чего он хочет, однако не отпускала его. И дело было не в упрямстве. Просто, прикоснувшись к нему, она вновь почувствовала, как горячая волна пробежала по всему телу. Тине так хотелось, чтобы это почти забытое ощущение длилось и длилось. Ведь она так давно не испытывала ничего подобного!
— Я не уеду, — твердо заявила она, глядя Брайану прямо в глаза. Она почувствовала в нем какую-то внутреннюю борьбу, но его эмоции были слишком мимолетны, чтобы угадать, что с ним происходит. — Я пробуду здесь три недели, Брайан.
Тебе придется с этим смириться.
Брайан стиснул челюсти, и Тина могла поклясться, что он заскрежетал зубами. Все вдруг показалось ей не таким уж безнадежным: он не желал, чтобы она к нему прикасалась, потому что тоже до сих пор испытывал возбуждение от ее прикосновений.
А значит, соблазнить его будет проще, чем она думала.
Ведь именно за тем она и приехала.
Чтобы затащить Брайана в постель.
И забеременеть от него.
А потом уехать.
Подумав об этом, Тина выпустила руку Брайана. Мысль об отъезде ей была неприятна, и она не хотела, чтобы он заметил отразившуюся у нее на лице неуверенность.
— Ну и замечательно! — Брайан кивнул и вышел на крыльцо. Надев фуражку, он раздраженно посмотрел на Тину. — Три недели. Уж как-нибудь переживу.
Спустившись по лестнице, он обошел дом и направился к своему домику. Собаки залились лаем.
— Да заткнитесь вы, звери! — пробормотал Брайан, а Тина тихо рассмеялась.
Поднявшись на следующее утро ни свет ни заря, Тина надела кремовые льняные брюки и светлую терракотовую блузку. Прицепив Булочку и Ириску на поводки, она отправилась на улицу.
Каким необычным ей показалось все вокруг!
Слишком долго она прожила в Калифорнии, подумала Тина. Там люди даже полквартала до магазина предпочитают проехать на машине. Движение там ужасное. Никому из калифорнийцев и в голову не придет скооперироваться и использовать для поездки один автомобиль. Слишком они любят свои машины и слишком оберегают свою независимость, чтобы делиться с другими. Они хотят иметь возможность отправиться туда, куда им этого хочется, и тогда, когда им хочется.
А здесь, в Бейуотере, тихие улочки словно предназначены для пеших прогулок. Обширные парки раскинулись в черте города и за его пределами. Насколько это лучше, чем в Калифорнии, размышляла Тина, где с деревьями не церемонятся, их просто выкорчевывают с корнем, когда считают необходимым, а на их место сажают новые. Когда и они вырастают, с ними поступают так же, и все идет по новой.
Посаженные вдоль улиц деревья в Бейуотере протягивают друг другу ветви, образуя зеленые аркады. Здесь дети катаются на скейтах, а взрослые ухаживают за деревьями и цветниками. Возле каждого дома стоят качели, чтобы, покачиваясь на них, можно было наблюдать за проходящей мимо жизнью.
Господи, как же она соскучилась по родному городу!
— Здравствуйте, миссис Донован, — с улыбкой поприветствовала Тина пожилую даму, которая подрезала розы перед домом. Та тоже улыбнулась и помахала ей рукой.
— Вот это другое дело, — сказала Тина собакам, которые тянули ее вперед, — соседи здесь с тобой разговаривают, улыбаются. Совсем не так, как в Калифорнии.
Собакам, однако, ее рассуждения были глубоко безразличны.
Никогда раньше Тине не приходило в голову сравнивать Южную Каролину с Калифорнией, и теперь она понимала, почему. Задумайся она об этом, тоска по дому не дала бы ей спокойно жить.
До сих пор ее визиты к бабушке были очень короткими, наполненными разного рода хлопотами по дому. У Тины не было времени побродить по родному городу, насладиться его тихой прелестью и прийти в себя после суеты и шума Калифорнии.
Теперь же, когда у нее появилась такая возможность, она почувствовала облегчение.
Булочка и Ириска рвались с поводков, разбегаясь в разные стороны, пока красные кожаные поводки окончательно не запутались, грозя превратиться в удавку. Тина рассмеялась, чуть не споткнувшись об Ириску, которая резко бросилась ей под ноги.
Тина наклонилась и распутала поводки.
— А нельзя ли идти рядом? — пробормотала она Булочке, которая тут же лизнула ее в подбородок.
Они продолжили путь, и под цокот собачьих коготков Тина погрузилась в свои мысли.
Ночь прошла без сна, в размышлениях о Брайане. И лишь когда вдалеке забрезжил рассвет, она наконец поняла, что нужно делать.
Нужно поговорить с одним из братьев Райли, который не будет ей лгать. Один из них в силу своей принадлежности к духовному сану был обязан сказать правду.
Отец Лайам.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Изящный дом приходского священника католического храма Святого Себастьяна походил на замок, только очень маленький. В прилегающем саду росли высокие магнолии, и, когда Тина приблизилась к дому, их глянцевитые листья зашелестели на легком ветру.
Выщербленный серый кирпич, казалось, вбирал в себя летнее солнце, создавая тем самым какую-то особую атмосферу сердечности и гостеприимства. В окнах отражалось солнце, а пурпурные, красные и белые петунии в громадных терракотовых горшках, выставленные в тени веранды, радовали глаз.
Булочка и Ириска бросились вперед по тротуару, потащив за собой Тину, которая, смеясь и покрикивая на них, позвонила в дверь. На пороге появилась высокая пожилая женщина с седеющими рыжими волосами и цепкими зелеными глазами.
— Чем обязана?
— Здравствуйте. Дома ли отец Лайам? Я бы хотела его видеть.
Женщина быстро окинула ее взглядом с ног до головы и, кивнув, отступила в сторону, безмолвно приглашая войти. Тина шагнула в дом и подобрала поводки, подтягивая собак к себе поближе. Она огляделась по сторонам. Высокие сводчатые потолки, выцветшие плетеные коврики, старинная добротная мебель и сияющий деревянный пол были все те же, что и во времена ее жизни в городе.
— Он там, — сказала женщина, принимая у нее из рук поводки и, презрительно фыркнув, прибавила:
— Пока вы будете беседовать с отцом Лайамом, я отведу ваших собак на задний двор.
Не успела Тина и рта раскрыть, как женщина, взяв поводки, повела Булочку и Ириску по узкому коридору на задний двор. Пожав плечами. Тина подошла к указанной двери и, постучавшись, вошла в комнату.
Лайам сидел в мягком кресле, водрузив ноги на заваленный журналами столик. Увидев Тину, он уронил на колени книгу, которую читал, и с улыбкой вскочил на ноги.
— Тина!
Несколькими широкими шагами он преодолел разделявшее их пространство и крепко обнял невестку. Одно долгое мгновение Тина, благодарная за столь теплый прием, так и стояла молча.
После презрительности Брайана радушие Лайама ее немного утешило.
Он взял ее за плечи и, отойдя назад на расстояние вытянутых рук, долго и внимательно ее рассматривал, после чего широко улыбнулся.
— Вы потрясающе выглядите. Я очень рад вас видеть.
— Спасибо, Лайам. Я тоже рада встрече с вами.
— Проходите же, садитесь.
— Я не отрываю вас от дел? — Тина огляделась вокруг, но увидела лишь журналы и раскрытую книгу, валявшуюся на ковре.
— Ничуть. Я читал детектив, с этим можно и подождать. — Священник опустился рядом с ней на диван. — Когда вы приехали? Как долго здесь пробудите?
— Приехала несколько дней назад, а пробуду три недели, — ответила Тина с улыбкой. Священник или нет, Лайам Райли был импозантным мужчиной. Женщины на таких всегда обращают внимание. Густые черные волосы не имели ничего общего с короткой армейской стрижкой его братьев и лежали волнами. Высокий и стройный, он двигался с непринужденной грацией. На его губах играла улыбка, будто специально предназначенная для того, чтобы разбивать женские сердца. Когда Лайам принял сан священника, в Бейуотере многие женщины испытали жестокое разочарование.
— Что случилось? — спросил Лайам, склонив набок голову и пристально глядя на Тину.
Она усмехнулась.
— Должно быть, вы не только священник, но и телепат.
— Вовсе нет, — по-прежнему улыбаясь, разуверил ее Лайам. — Просто очень хорош собой и обаятелен. — И прибавил:
— Я знаю людей, а моя интуиция подсказывает мне, что вас что-то беспокоит.
— Один ноль в пользу отца Лайама.
— Хорошо. Так отчего бы вам не рассказать мне все как на духу?
С чего же начать? Пока она шла сюда, разговор с Лайамом казался ей удачной идеей. Но они с Брайаном братья. Захочет ли Лайам встать на ее сторону? Или тоже станет отмалчиваться и темнить?
— Вы раздумываете, — мягко сказал Лайам. — Я почти вижу, как у вас в голове идет работа.
— Мне пришло на ум, что, возможно, не стоило приходить к вам.
— Конечно же стоило! — Лайам обеими руками сжал ее ладонь. — Тем более вас что-то гнетет.
Послышался стук, и в приоткрытой двери показалась голова пожилой женщины.
— Не желает ли ваша гостья чаю, отец?
Лайам украдкой покачал головой, но Тина не обратила на него внимания. Она проделала длинный путь и не прочь была выпить чаю.
— Это было бы великолепно, благодарю вас.
Женщина удалилась, и Лайам вздохнул.
— У бедной миссис Ханниган получается самый отвратительный чай в мире.
— Простите.
— Ничего, — вздохнул Лайам. — Я-то уж к нему привык, но для вас он может оказаться смертельной отравой.
— Я выдержу, — заверила его Тина.
— Вы встревожены, я вижу это совершенно отчетливо. Излейте же мне душу.
И Тина решилась. Раз уж она сама пришла к Лайаму, надо довести дело до конца! Не вдаваясь в подробности, она поведала ему лишь основное.
Что решила стать матерью и хотела бы видеть отцом своего ребенка только одного мужчину Брайана. И что теперь она очень волнуется, потому как Брайан упорно ее избегает.
— А еще, — сказала она в заключение, — Брайан подговорил Коннора, чтобы тот помог ему отделаться от меня.
Лайам расхохотался.
Во время рассказа он не сводил с нее своих глаз, полных участия и понимания. Но в какой-то момент Тина заметила, как в них вспыхнула веселая искорка смеха, что показалось ей совсем уж неуместным.
— Послушайте! — обратилась она к нему, слегка шлепнув его по руке. — Я пришла к вам за утешением и за ответом на некоторые вопросы.
— Знаю, знаю, — ответил Лайам, не переставая смеяться и потирая руки.
В кабинет вошла миссис Ханниган. Поднявшись ей навстречу, Лайам принял у нее из рук поднос и поставил его на журнальный столик. Когда женщина вышла, Лайам налил в один из высоких, наполненных льдом стаканов мутноватую коричневую жидкость. С подозрением посмотрев на нее, он передал стакан Тине.
— Пейте, если хватит духу, а потом я все объясню.
Тина сделала несколько глотков. В напитке было столько кофеина, что ее челюсти свело. Экономка, как видно, настаивала чай не один день. Он оказался таким густым, что его впору было есть ложкой.
— Я вас предупреждал, — заметил Лайам, наблюдая за ней.
— Истинная правда. — Тина вернула стакан на поднос и повернулась к бывшему деверю. — Говорите же, Лайам.
И Лайам заговорил. Когда он закончил свою речь, Тина долго сидела, уставившись на него.
— Вы поспорили с братьями, что они не смогут воздерживаться от секса в течение трех месяцев?
— Да. — Лайам снова расплылся в улыбке и откинулся на спинку выгоревшего цветастого дивана.
— Но вы же священник!
Мужчина поднял палец.
— Я, кроме всего прочего, один из Райли. И я знаю своих братьев. Они не выдержат испытания.
— И вам это как бальзам на сердце.
— О да! — блаженно проговорил Лайам, потирая руки. — А теперь, — продолжил он, — когда вы в городе, мои шансы на выигрыш возрастают.
— С чего вы взяли?
Лайам ухмыльнулся.
— Помилуйте! Да вы же с Брайаном просто созданы друг для друга, и долго он не протянет.
— Мы в разводе, вы не забыли? — При этих словах Тина внутренне сжалась. Она все еще переживала. И не могла смириться с уходом бывшего мужа, хотя с тех пор минуло уже пять лет.
За эти пять лет у нее были мужчины, но Брайана она не могла забыть. Он постоянно жил в ее сердце. В ее сознании. Он, словно тень, преследовал ее. С ним были связаны самые незабываемые воспоминания. Он так и остался любовью всей ее жизни.
Лайам махнул рукой, отметая бессмысленные возражения.
— Я благословил ваш брак, — напомнил он. А браки, которые я благословляю, не расторгаются.
— Это хорошо в теории, — заметила Тина.
Святой отец покачал головой, выпрямился на своем месте и наклонился к ней.
— Тина, вы с Брайаном католики и не хуже меня знаете, что католические браки заключаются на всю жизнь.
— До тех пор, пока в штате Южная Каролина не примут закон об обратном, — напомнила Тина.
— Господь гораздо более влиятелен, чем губернатор штата, — с улыбкой возразил Лайам.
— Пожалуй, да, — неохотно согласилась Тина.
— Послушайте, — сказал Лайам, снова пожимая ее руку. — Брайан и так уже на грани, вам ничего не стоит столкнуть его в пропасть.
— Стало быть, вы, святой отец, предлагаете мне обольстить мужчину, который давно не является моим мужем?
Лайам подмигнул.
— Согласно церковным законам, вы все еще женаты. И потом, приход у нас бедный, нам очень нужна новая крыша.
Тина, вопреки всему, не удержалась от смеха.
— Да, вы, Райли, это что-то!
— Я буду вам благодарен.
— Сомневаюсь, что Брайан будет меня благодарить, — задумчиво проговорила Тина и снова было потянулась за чаем, но, вовремя опомнившись, отдернула руку.
Лайам подвинулся ближе и обнял Тину за плечи.
— А вот тут вы не правы, Тина. Брайан совершил великую ошибку, отпустив вас. Может быть, пришла пора показать ему, как сильно он ошибался.
В крепких дружеских объятьях Тине стало спокойнее. Обдумывая слова Лайама, она заулыбалась. Единственная причина, по которой Брайан пытается спровадить ее, — то, что он сам за себя не отвечает в ее присутствии. А значит, соблазнить Брайана Райли будет очень просто.
Теперь главное — это убедить себя в том, что она действует в правильном направлении. И заветная мечта стать матерью скоро осуществится.
Брайан вернулся с базы домой усталый как собака. Он сделал все возможное, чтобы довести себя до изнеможения. Он надеялся, опустив голову на подушку, уснуть в тот же миг и проспать до утра без тех снов, которые не давали ему покоя последние несколько ночей.
С тех пор как Тина приехала в город, он повсюду чувствовал ее, слышал ее голос, ее запах. Она заполнила его сознание и даже во сне не оставляла его в покое.
Три ночи подряд Брайан просыпался задолго до наступления утра, и его единственным спасением был холодный душ.
Не хотелось бы ему провести в таких же мучениях оставшиеся две с половиной недели.
Нечего делать, придется до самого ее отъезда изнурять себя работой, благодаря которой он только и может отключиться. Сегодня, после квалификационных полетов, он качался в спортивном зале, потом уговорил трех ребят совершить еще один тренировочный полет.
Но когда вечером он свернул на подъездную дорожку, оказалось, что даже смертельная усталость не могла подавить той реакции тела, которая неизменно возникала у него, когда Тина была поблизости.
Дом светился всеми огнями, как именинный торт со свечами. Гостиная была полностью освещена, свет лился из окон кухни на обсаженную цветами подъездную дорожку. Из приоткрытого окна доносилась тихая музыка. Все так и манило зайти внутрь, но Брайан знал, что в доме его поджидала самая большая опасность.
Он прошелся по дорожке и заглянул в окна кухни. Тина была там, одна. Она медленно танцевала под музыку. Загорелая и стройная, она выглядела потрясающе в мини-шортах и открытой кофточке. Ее бедра плавно двигались, глаза были закрыты, и Брайан еле удержался, чтобы не броситься к ней и не стиснуть ее в объятьях.
Он потер ладонями лицо и приказал себе не поддаваться соблазну. Но тщетно. На высоте тридцати тысяч футов над землей, в кабине молниеносного F-18 он держал себя в руках. А тут, хоть под ногами твердая земля, он чувствует себя так, будто тонет, камнем идя на дно.
Господи, что ж это такое!
Он расстался с ней пять лет назад, свято веря, что так будет лучше для нее. Для них обоих. Когда Тина находилась в другом конце страны, поддерживать в себе эту уверенность было довольно просто.
Но теперь она вернулась.
Она здесь.
Только руку протяни. И сейчас Брайан уже не был ни в чем уверен.
Как только эта мысль мелькнула у него в голове, он поспешил к себе, чтобы принять холодный душ и рухнуть спать.
Вот только про собак он, конечно, забыл.
Булочка и Ириска залились оглушительным лаем, и Брайан метнул сердитый взгляд на ворота, ведущие на задний двор. Шавки имели на него зуб.
Внезапно дверь черного хода распахнулась, Брайан обернулся и увидел в дверном проеме силуэт Тины. Его сердце подпрыгнуло и замерло — такая она была красивая. Только миг или два спустя Брайан смог перевести дух.
— Тихо, девочки! — прикрикнула на них Тина, и тотчас установилась тишина.
— Спасибо, — буркнул Брайан, снова покосившись в сторону ворот, за которыми прятались две глупые собачонки. — До сих пор не возьму в толк, за что они на меня так ополчились.
Тина прислонилась плечом к косяку.
— Может быть, они тебя любят, просто стесняются показать это.
Брайан фыркнул.
— Да, наверное. — Он махнул рукой и направился к лестнице.
— Брайан?
Господи!
— Да?
— Ты не мог бы взглянуть на телевизор Наны?
— Что?
— Телевизор. Он рябит, и я не могу настроить изображение.
Войти в дом? Остаться с Тиной? Наедине?
Неудачная затея.
Тина заметила его нерешительность и заговорила, пока он не успел отказаться.
— Ты что, боишься меня?
Брайан метнул на нее взгляд. Он понимал, что она делает. Она бросает ему вызов. Провоцирует его. Потому что знает: он не сможет отказаться.
Выщербленный серый кирпич, казалось, вбирал в себя летнее солнце, создавая тем самым какую-то особую атмосферу сердечности и гостеприимства. В окнах отражалось солнце, а пурпурные, красные и белые петунии в громадных терракотовых горшках, выставленные в тени веранды, радовали глаз.
Булочка и Ириска бросились вперед по тротуару, потащив за собой Тину, которая, смеясь и покрикивая на них, позвонила в дверь. На пороге появилась высокая пожилая женщина с седеющими рыжими волосами и цепкими зелеными глазами.
— Чем обязана?
— Здравствуйте. Дома ли отец Лайам? Я бы хотела его видеть.
Женщина быстро окинула ее взглядом с ног до головы и, кивнув, отступила в сторону, безмолвно приглашая войти. Тина шагнула в дом и подобрала поводки, подтягивая собак к себе поближе. Она огляделась по сторонам. Высокие сводчатые потолки, выцветшие плетеные коврики, старинная добротная мебель и сияющий деревянный пол были все те же, что и во времена ее жизни в городе.
— Он там, — сказала женщина, принимая у нее из рук поводки и, презрительно фыркнув, прибавила:
— Пока вы будете беседовать с отцом Лайамом, я отведу ваших собак на задний двор.
Не успела Тина и рта раскрыть, как женщина, взяв поводки, повела Булочку и Ириску по узкому коридору на задний двор. Пожав плечами. Тина подошла к указанной двери и, постучавшись, вошла в комнату.
Лайам сидел в мягком кресле, водрузив ноги на заваленный журналами столик. Увидев Тину, он уронил на колени книгу, которую читал, и с улыбкой вскочил на ноги.
— Тина!
Несколькими широкими шагами он преодолел разделявшее их пространство и крепко обнял невестку. Одно долгое мгновение Тина, благодарная за столь теплый прием, так и стояла молча.
После презрительности Брайана радушие Лайама ее немного утешило.
Он взял ее за плечи и, отойдя назад на расстояние вытянутых рук, долго и внимательно ее рассматривал, после чего широко улыбнулся.
— Вы потрясающе выглядите. Я очень рад вас видеть.
— Спасибо, Лайам. Я тоже рада встрече с вами.
— Проходите же, садитесь.
— Я не отрываю вас от дел? — Тина огляделась вокруг, но увидела лишь журналы и раскрытую книгу, валявшуюся на ковре.
— Ничуть. Я читал детектив, с этим можно и подождать. — Священник опустился рядом с ней на диван. — Когда вы приехали? Как долго здесь пробудите?
— Приехала несколько дней назад, а пробуду три недели, — ответила Тина с улыбкой. Священник или нет, Лайам Райли был импозантным мужчиной. Женщины на таких всегда обращают внимание. Густые черные волосы не имели ничего общего с короткой армейской стрижкой его братьев и лежали волнами. Высокий и стройный, он двигался с непринужденной грацией. На его губах играла улыбка, будто специально предназначенная для того, чтобы разбивать женские сердца. Когда Лайам принял сан священника, в Бейуотере многие женщины испытали жестокое разочарование.
— Что случилось? — спросил Лайам, склонив набок голову и пристально глядя на Тину.
Она усмехнулась.
— Должно быть, вы не только священник, но и телепат.
— Вовсе нет, — по-прежнему улыбаясь, разуверил ее Лайам. — Просто очень хорош собой и обаятелен. — И прибавил:
— Я знаю людей, а моя интуиция подсказывает мне, что вас что-то беспокоит.
— Один ноль в пользу отца Лайама.
— Хорошо. Так отчего бы вам не рассказать мне все как на духу?
С чего же начать? Пока она шла сюда, разговор с Лайамом казался ей удачной идеей. Но они с Брайаном братья. Захочет ли Лайам встать на ее сторону? Или тоже станет отмалчиваться и темнить?
— Вы раздумываете, — мягко сказал Лайам. — Я почти вижу, как у вас в голове идет работа.
— Мне пришло на ум, что, возможно, не стоило приходить к вам.
— Конечно же стоило! — Лайам обеими руками сжал ее ладонь. — Тем более вас что-то гнетет.
Послышался стук, и в приоткрытой двери показалась голова пожилой женщины.
— Не желает ли ваша гостья чаю, отец?
Лайам украдкой покачал головой, но Тина не обратила на него внимания. Она проделала длинный путь и не прочь была выпить чаю.
— Это было бы великолепно, благодарю вас.
Женщина удалилась, и Лайам вздохнул.
— У бедной миссис Ханниган получается самый отвратительный чай в мире.
— Простите.
— Ничего, — вздохнул Лайам. — Я-то уж к нему привык, но для вас он может оказаться смертельной отравой.
— Я выдержу, — заверила его Тина.
— Вы встревожены, я вижу это совершенно отчетливо. Излейте же мне душу.
И Тина решилась. Раз уж она сама пришла к Лайаму, надо довести дело до конца! Не вдаваясь в подробности, она поведала ему лишь основное.
Что решила стать матерью и хотела бы видеть отцом своего ребенка только одного мужчину Брайана. И что теперь она очень волнуется, потому как Брайан упорно ее избегает.
— А еще, — сказала она в заключение, — Брайан подговорил Коннора, чтобы тот помог ему отделаться от меня.
Лайам расхохотался.
Во время рассказа он не сводил с нее своих глаз, полных участия и понимания. Но в какой-то момент Тина заметила, как в них вспыхнула веселая искорка смеха, что показалось ей совсем уж неуместным.
— Послушайте! — обратилась она к нему, слегка шлепнув его по руке. — Я пришла к вам за утешением и за ответом на некоторые вопросы.
— Знаю, знаю, — ответил Лайам, не переставая смеяться и потирая руки.
В кабинет вошла миссис Ханниган. Поднявшись ей навстречу, Лайам принял у нее из рук поднос и поставил его на журнальный столик. Когда женщина вышла, Лайам налил в один из высоких, наполненных льдом стаканов мутноватую коричневую жидкость. С подозрением посмотрев на нее, он передал стакан Тине.
— Пейте, если хватит духу, а потом я все объясню.
Тина сделала несколько глотков. В напитке было столько кофеина, что ее челюсти свело. Экономка, как видно, настаивала чай не один день. Он оказался таким густым, что его впору было есть ложкой.
— Я вас предупреждал, — заметил Лайам, наблюдая за ней.
— Истинная правда. — Тина вернула стакан на поднос и повернулась к бывшему деверю. — Говорите же, Лайам.
И Лайам заговорил. Когда он закончил свою речь, Тина долго сидела, уставившись на него.
— Вы поспорили с братьями, что они не смогут воздерживаться от секса в течение трех месяцев?
— Да. — Лайам снова расплылся в улыбке и откинулся на спинку выгоревшего цветастого дивана.
— Но вы же священник!
Мужчина поднял палец.
— Я, кроме всего прочего, один из Райли. И я знаю своих братьев. Они не выдержат испытания.
— И вам это как бальзам на сердце.
— О да! — блаженно проговорил Лайам, потирая руки. — А теперь, — продолжил он, — когда вы в городе, мои шансы на выигрыш возрастают.
— С чего вы взяли?
Лайам ухмыльнулся.
— Помилуйте! Да вы же с Брайаном просто созданы друг для друга, и долго он не протянет.
— Мы в разводе, вы не забыли? — При этих словах Тина внутренне сжалась. Она все еще переживала. И не могла смириться с уходом бывшего мужа, хотя с тех пор минуло уже пять лет.
За эти пять лет у нее были мужчины, но Брайана она не могла забыть. Он постоянно жил в ее сердце. В ее сознании. Он, словно тень, преследовал ее. С ним были связаны самые незабываемые воспоминания. Он так и остался любовью всей ее жизни.
Лайам махнул рукой, отметая бессмысленные возражения.
— Я благословил ваш брак, — напомнил он. А браки, которые я благословляю, не расторгаются.
— Это хорошо в теории, — заметила Тина.
Святой отец покачал головой, выпрямился на своем месте и наклонился к ней.
— Тина, вы с Брайаном католики и не хуже меня знаете, что католические браки заключаются на всю жизнь.
— До тех пор, пока в штате Южная Каролина не примут закон об обратном, — напомнила Тина.
— Господь гораздо более влиятелен, чем губернатор штата, — с улыбкой возразил Лайам.
— Пожалуй, да, — неохотно согласилась Тина.
— Послушайте, — сказал Лайам, снова пожимая ее руку. — Брайан и так уже на грани, вам ничего не стоит столкнуть его в пропасть.
— Стало быть, вы, святой отец, предлагаете мне обольстить мужчину, который давно не является моим мужем?
Лайам подмигнул.
— Согласно церковным законам, вы все еще женаты. И потом, приход у нас бедный, нам очень нужна новая крыша.
Тина, вопреки всему, не удержалась от смеха.
— Да, вы, Райли, это что-то!
— Я буду вам благодарен.
— Сомневаюсь, что Брайан будет меня благодарить, — задумчиво проговорила Тина и снова было потянулась за чаем, но, вовремя опомнившись, отдернула руку.
Лайам подвинулся ближе и обнял Тину за плечи.
— А вот тут вы не правы, Тина. Брайан совершил великую ошибку, отпустив вас. Может быть, пришла пора показать ему, как сильно он ошибался.
В крепких дружеских объятьях Тине стало спокойнее. Обдумывая слова Лайама, она заулыбалась. Единственная причина, по которой Брайан пытается спровадить ее, — то, что он сам за себя не отвечает в ее присутствии. А значит, соблазнить Брайана Райли будет очень просто.
Теперь главное — это убедить себя в том, что она действует в правильном направлении. И заветная мечта стать матерью скоро осуществится.
Брайан вернулся с базы домой усталый как собака. Он сделал все возможное, чтобы довести себя до изнеможения. Он надеялся, опустив голову на подушку, уснуть в тот же миг и проспать до утра без тех снов, которые не давали ему покоя последние несколько ночей.
С тех пор как Тина приехала в город, он повсюду чувствовал ее, слышал ее голос, ее запах. Она заполнила его сознание и даже во сне не оставляла его в покое.
Три ночи подряд Брайан просыпался задолго до наступления утра, и его единственным спасением был холодный душ.
Не хотелось бы ему провести в таких же мучениях оставшиеся две с половиной недели.
Нечего делать, придется до самого ее отъезда изнурять себя работой, благодаря которой он только и может отключиться. Сегодня, после квалификационных полетов, он качался в спортивном зале, потом уговорил трех ребят совершить еще один тренировочный полет.
Но когда вечером он свернул на подъездную дорожку, оказалось, что даже смертельная усталость не могла подавить той реакции тела, которая неизменно возникала у него, когда Тина была поблизости.
Дом светился всеми огнями, как именинный торт со свечами. Гостиная была полностью освещена, свет лился из окон кухни на обсаженную цветами подъездную дорожку. Из приоткрытого окна доносилась тихая музыка. Все так и манило зайти внутрь, но Брайан знал, что в доме его поджидала самая большая опасность.
Он прошелся по дорожке и заглянул в окна кухни. Тина была там, одна. Она медленно танцевала под музыку. Загорелая и стройная, она выглядела потрясающе в мини-шортах и открытой кофточке. Ее бедра плавно двигались, глаза были закрыты, и Брайан еле удержался, чтобы не броситься к ней и не стиснуть ее в объятьях.
Он потер ладонями лицо и приказал себе не поддаваться соблазну. Но тщетно. На высоте тридцати тысяч футов над землей, в кабине молниеносного F-18 он держал себя в руках. А тут, хоть под ногами твердая земля, он чувствует себя так, будто тонет, камнем идя на дно.
Господи, что ж это такое!
Он расстался с ней пять лет назад, свято веря, что так будет лучше для нее. Для них обоих. Когда Тина находилась в другом конце страны, поддерживать в себе эту уверенность было довольно просто.
Но теперь она вернулась.
Она здесь.
Только руку протяни. И сейчас Брайан уже не был ни в чем уверен.
Как только эта мысль мелькнула у него в голове, он поспешил к себе, чтобы принять холодный душ и рухнуть спать.
Вот только про собак он, конечно, забыл.
Булочка и Ириска залились оглушительным лаем, и Брайан метнул сердитый взгляд на ворота, ведущие на задний двор. Шавки имели на него зуб.
Внезапно дверь черного хода распахнулась, Брайан обернулся и увидел в дверном проеме силуэт Тины. Его сердце подпрыгнуло и замерло — такая она была красивая. Только миг или два спустя Брайан смог перевести дух.
— Тихо, девочки! — прикрикнула на них Тина, и тотчас установилась тишина.
— Спасибо, — буркнул Брайан, снова покосившись в сторону ворот, за которыми прятались две глупые собачонки. — До сих пор не возьму в толк, за что они на меня так ополчились.
Тина прислонилась плечом к косяку.
— Может быть, они тебя любят, просто стесняются показать это.
Брайан фыркнул.
— Да, наверное. — Он махнул рукой и направился к лестнице.
— Брайан?
Господи!
— Да?
— Ты не мог бы взглянуть на телевизор Наны?
— Что?
— Телевизор. Он рябит, и я не могу настроить изображение.
Войти в дом? Остаться с Тиной? Наедине?
Неудачная затея.
Тина заметила его нерешительность и заговорила, пока он не успел отказаться.
— Ты что, боишься меня?
Брайан метнул на нее взгляд. Он понимал, что она делает. Она бросает ему вызов. Провоцирует его. Потому что знает: он не сможет отказаться.