Черчилль Уинстон. Никогда не сдаваться! Лучшие речи Черчилля

   В последнее время все чаще раздаются голоса тех, кто настаивает на необходимости пойти на риск и разоружиться, дабы подать пример остальным странам. Позволю себе заметить, что мы только этим и занимались в течение последних пяти лет, однако почему-то нашему примеру так никто и не последовал. Напротив, наша пацифистская тактика возымела противоположный эффект: наши соседи еще больше вооружились, а ссоры и интриги, которыми обросла идея разоружения, лишь усилили враждебность наций по отношению друг к другу.

«Перед нами – путь, полный опасностей и невзгод»
31 мая 1935 года

   Палата общин
   Я согласен с сэром Гербертом Самюэлем: в нынешних условиях мы не можем не прислушиваться к мнению лидера такого крупного государства, как Германия. Если мы будем воспринимать все сказанное господином Гитлером лишь как попытку политического маневрирования, мы поставим под сомнение саму возможность ведения конструктивного диалога и достижения понимания между двумя великими нациями.
   Я также разделяю мнение мистера Самюэля насчет того, что заключение пакта о военно-воздушных силах державами – участницами Локарнских соглашений^[7] само по себе крайне желательно, и мы должны работать в этом направлении, потому что достижение подобного рода договоренности могло бы дать реальные результаты и имело бы огромное значение. Как и мой коллега, я горячо ратую за любые меры, которые могут помочь нам достичь паритета военно-воздушных сил, желательно на условиях снижения их количественных показателей по сравнению с теми, о которых идет речь сейчас, хотя добиться этого нам явно будет нелегко. Кроме того, я полностью поддерживаю германского канцлера в его мнении о недопустимости столь ужасного злодеяния, как беспорядочные бомбардировки территорий, заселенных мирными жителями, – можно сказать, что я обеими руками голосую за его позицию по этому поводу. Разумеется, сейчас все парламентские коалиции будут настаивать на том, чтобы наше правительство рассмотрело эти вопросы и по возможности нашло для них удовлетворительное решение. Однако давайте не будем недооценивать те трудности, которые стоят у нас на пути. Заключение подобного пакта странами – участницами Локарнских соглашений может вызвать куда больше проблем, чем кажется на первый взгляд. Тем не менее значимость данного политического шага воистину огромна: если ведущие державы поставят подписи под документом, обязывающим их всех вместе бомбить ту страну, которая начнет бомбардировки первой, это станет важным и, без сомнения, радостным событием.
   Еще бо́льшие затруднения может вызвать вопрос об ограничении численности военно-воздушных сил. Военно-воздушная мощь любого государства измеряется не только количеством имеющихся у него эскадрилий или аэропланов – эти формальные показатели нельзя рассматривать в отрыве от его производственных мощностей. Рассмотрим для примера две страны, у каждой из которых есть тысяча боевых самолетов, но при этом производственная мощность одной из этих стран позволяет выпускать лишь 100 самолетов в месяц, тогда как другая способна ежемесячно производить по тысяче крылатых машин. Совершенно очевидно, что паритет в воздухе между двумя этими державами будет сохраняться не слишком долго.
   Судя по вопросам, которые сегодня обсуждаются в палате общин, можно подумать, что опасность войны практически миновала. Я думаю, верно как раз обратное: опасность нависла над нами, с каждой минутой она все ближе, и вполне возможно, уже очень скоро придет тот час, когда ход событий окончательно выйдет у нас из-под контроля, хотя, разумеется, никто не знает наверняка, когда именно это произойдет. В своих суждениях мы должны в первую очередь опираться на факты. Нельзя терять надежду, но и закрывать глаза на факты тоже нельзя!
   Сегодня из уст министра иностранных дел [сэра Джона Саймона] я услышал фразу, наглядно демонстрирующую все те иллюзии, которые питают многие здесь присутствующие и которые влияют на ход парламентских дебатов. Никто не придал этой фразе особого значения, хотя она как нельзя лучше подтверждает отсутствие у наших политиков четкого представления о реальных событиях. Помните, министр говорил о странах, с которыми мы обязаны поддерживать военно-воздушный паритет. Вы только вдумайтесь: у нас, оказывается, есть «обязанность поддерживать военно-воздушный паритет»! Но ведь на самом деле никакого паритета нет и в помине! Наши министры без конца талдычат о якобы принятом решении во что бы то ни стало удерживать паритет в воздухе: на меньшее, дескать, мы не согласны. Какой там паритет! Мы давным-давно отстали от Германии и, разумеется, от Франции. И в будущем это отставание с каждым месяцем станет расти. Мои прогнозы далеко не радужны: в ноябре этого года, когда мы по плану должны будем добиться 50 %-ного превосходства над потенциальными противниками, мощь нашей военной авиации не будет дотягивать и до трети, а может быть, даже и до четверти мощи военно-воздушных сил Германии. Скажите мне, какой толк в подобных обстоятельствах говорить о нашей «обязанности поддерживать паритет»? Факты ужасны, но они не перестанут быть фактами, даже если мы дружно примемся с негодованием опровергать их и внушать себе и друг другу, что на самом деле все совсем не так.
   Немецкая армия, в составе которой на настоящий момент уже имеется 21 или 22 дивизии, сейчас прилагает все усилия для того, чтобы максимально быстро увеличить этот показатель до 36, ежемесячно набирая по дивизии, мобилизуя все доступные людские ресурсы и постоянно наращивая количество танков и прочих видов вооружений. Еще у Германии есть военно-морской флот, который регулярно пополняется новыми субмаринами. Некоторые из них, я думаю, уже вышли в море для обучения их личного состава сложному искусству подводной навигации. Я позволю себе напомнить уважаемым членам палаты, что для постройки подводной лодки нужно не так уж много времени. Помню, как в ноябре 1914 года я лично договаривался с господином Швабом, представителем компании «Бетлехем Стил», о постройке 20 подлодок за шесть месяцев – помнится, этот срок даже в те времена показался мне невероятно коротким. А когда ради соблюдения условий нейтралитета возникла необходимость транспортировать подводный флот из США на верфи в Канаде, подлодки разобрали на секции, погрузили на открытые железнодорожные платформы и в кратчайшие сроки доставили в пункт назначения. Как знать, сколько таких секций уже построили немцы? Сейчас промышленность Германии полностью милитаризована. Процедура ввоза в страну материалов, необходимых для производства оружия, предельно упрощена. Все заводы и фабрики работают денно и нощно, чтобы обеспечить государству должный уровень боеспособности. Сегодня германское производство достигло такого уровня милитаризации, какой во время последней войны наш промышленный сектор демонстрировал лишь через два года после ее начала.
   Помимо этого, ведется активнейшая пропаганда, которая охватывает все слои населения: и школьников, и молодежь, и взрослых, при этом применяются самые жесткие и решительные меры. Все это происходит сейчас, практически на наших глазах. Между тем в нашей стране жизнь идет своим чередом: мы наслаждаемся тишиной и спокойствием своего уютного мирка и не хотим знать, что происходит за его пределами. Сегодняшние дебаты в полной мере подтвердили полную неосведомленность многих парламентариев в вопросах внешней политики; а между тем ситуация на международной арене изменилась и продолжает стремительно меняться самым нежелательным для нас образом. Я заметил любопытную закономерность: в мирное время, когда страны способны к спокойному диалогу и эффективному сотрудничеству, когда внутриполитическая жизнь идет своим чередом и на арене классовой борьбы царит затишье, проблемы приходят и уходят, но как только внешнеполитические отношения обостряются и речь заходит о вопросах национальной обороны, в особенности о вопросах, связанных с реальными боевыми действиями, то тучи только сгущаются. Если необходимые меры не будут предприняты, вскоре мы пожнем бурю. Вся Германия сейчас вовлечена в непрерывный процесс набирающей обороты полной мобилизации эмоциональных, моральных, материальных и технических ресурсов ради усиления своей военной мощи.
   Европейские нации одна за другой впадают в панику при виде того, как быстро вооружается Германия. Давайте вспомним события последних недель, произошедшие со времени нашей последней серьезной дискуссии по внешнеполитическим вопросам. Нам прекрасно известно, что Польша продолжает оставаться в орбите влияния Германии. На выборах в Чехословакии [19 мая] появилась новая нацистская партия, которая сразу стала второй по численности электората в этом государстве. Этот весьма примечательный факт демонстрирует чрезвычайную энергичность немцев: вдохновленные идеями нацизма, они воистину способны на многое. Напряжение нарастает и в Австрии. Нынче многие твердят о необходимости гарантировать этой стране независимость, но даже такой шаг вряд ли обеспечит ей полную политическую самостоятельность и спасет от объединения с Германией. Австрийцы в любой момент могут переметнуться на сторону немцев, тем самым сведя на нет все наши внешнеполитические усилия по их удержанию от этого судьбоносного решения. Не стоит забывать о дунайском турне генерала Геринга. Как вы знаете, он объехал всю Югославию, Болгарию и Венгрию. В Болгарии и Венгрии он постарался упрочить узы давней дружбы, которые существовали между этими государствами и Германией в годы войны. Что касается Югославии, то визит генерала в эту страну, несомненно, имел очень большое стратегическое значение, сократив шансы всех других сторон на сотрудничество с этим союзником. Все упомянутые европейские страны подвергаются давлению со стороны Германии: их принуждают помогать немцам и постоянно идти на уступки. В связи с этим позвольте мне процитировать телеграмму Геринга, полученную из Вены и опубликованную в газете «Таймс» от 30 мая – генерал отчитывается перед руководством о своей поездке и завершает донесение такими словами: «В нынешних обстоятельствах, когда Германия становится все сильнее, а ее внешняя политика обретает все более четкие контуры – по контрасту хотя бы с политикой стран-победителей, – те из небольших государств, которые до сих пор не определились в выборе союзников, пристально следят за происходящим».
   Особого внимания заслуживают отношения между Германией и Японией. Мне кажется, этот вопрос не может не волновать каждого, кто интересуется текущей внешнеполитической ситуацией. Определенные проблемы на международной арене создает и одержимость Италии Абиссинией. Есть еще Франция, народу которой предстоят суровые испытания, причем не только в связи с необходимостью укрепления национальной обороны, но и вообще во всех областях жизни. Мы, в свою очередь, никак не можем решить проблему слабости нашей авиации, отставание которой от противника нарастает с каждым месяцем. Вот так обстоят дела.
   В этой ситуации герру Гитлеру и германскому правительству не составляет никакого труда проводить свою политику, которую, как я слышал, иногда называют «дипломатией силы». Как же все изменилось за последние два-три года! Буквально пару лет назад каждый уважающий себя сентиментальный интеллектуал либерального толка считал своим долгом при случае произнести слова ободрения и сочувствия в адрес народа Германии: мы привыкли говорить о немцах в покровительственном тоне и даже по возможности старались уравнять их в правах с другими народами. Что же мы видим теперь? Обиды немцев никуда не делись, их амбиции не удовлетворены, этот народ добивается все больших и больших успехов, и весь мир неделя за неделей ждет от лидеров германской нации очередных судьбоносных призывов и лозунгов. Что и говорить, все эти изменения последних лет весьма и весьма печальны.
   Было бы глупо с нашей стороны в нынешних обстоятельствах перед лицом надвигающейся бури вести себя так, будто наша страна плывет по безмятежному морю, где нас не ждет ничего, кроме приятного ветерка и тихой погоды, и вообще все складывается самым наилучшим образом. Разумеется, нельзя терять надежду, нельзя отказываться от идеи мира, но при этом также нельзя закрывать глаза на тот факт, что перед нами – путь, полный опасностей и невзгод, и нам придется идти по нему в течение многих месяцев, а возможно, и нескольких лет. Пока ситуация складывается таким образом, мы должны думать не только о собственной безопасности, но и о том, смогут ли правительства парламентских демократий Западной Европы (далеко не все из которых успешно выполняют свои функции) обеспечить своим гражданам ту же степень безопасности, не говоря уже об уровне удовлетворенности национальных амбиций, которую обеспечивает народу Германии установившаяся в этой стране диктатура. Мы должны быть готовы встретить опасность лицом к лицу, ведь от этого зависит не только сохранение нашей собственной нации, но и свобода европейских государств и западной цивилизации в целом, представляющая собой безусловную ценность для всего человечества и нуждающаяся в защите от ужасов диктатуры и деспотизма.

«Вы ничего не уладили – вы лишь внесли разлад»
5 июня 1935 года

   Палата общин
   Это выступление Черчилля, содержащее острую критику в адрес правительства консерваторов (он сам тогда принадлежал к этой партии), знаменует конец его затяжной борьбы за будущее Индии – «Семилетней войны Черчилля», как ее назвал сэр Сэмюэль Хор, министр по делам Индии в 1931–1935 годах, ответственный за проведение через палату общин Закона об управлении Индией. Черчилль был убежден, что политика «поспешного бегства», избранная Консервативной, Лейбористской и Либеральной партиями, будет иметь самые трагические последствия для миллионов людей, населяющих Индийский субконтинент, и неизбежно приведет к массовому кровопролитию, вызванному неразрешимыми противоречиями между приверженцами индуизма и ислама.
 
   Вы ничего не уладили. Вы лишь внесли разлад. Те, с кем вы искали примирения, оказались уязвлены сильнее всех. Те, кто более всего нуждался в вашей помощи, брошены на произвол судьбы. Те, на кого вы могли бы полагаться, теперь точно знают, что им на вас полагаться нельзя.
   А сейчас вы должны задаться еще одним, последним вопросом, самым главным из всех. Приведет ли этот закон к улучшению жизни в Индии, будет ли содействовать развитию национальной мысли? Даст ли возможность простому индийцу, изо дня в день честным трудом зарабатывающему себе на хлеб, реализовать, как сказано в Конституции США, свое право «на жизнь, свободу и стремление к счастью»? Индия – это страна, почти континент, куда британцы принесли мир и правопорядок и где внедрили все достижения современной науки, однако единственным ответом местного населения на все эти блага стал рост рождаемости. Да еще какой! Новые материальные блага, новая еда, новый транспорт, новые средства гигиены, новые каналы, прогресс в лесной промышленности и сельском хозяйстве нисколько не улучшили положения большинства индийцев. Единственным результатом преобразований последних 50 лет в этой стране стало увеличение народонаселения на 100 миллионов человек. При этом абсолютное большинство жителей по-прежнему влачат жалкое существование.
   Вся эта людская масса, огромная и беспомощная, как никогда нуждается в поддержке британцев, в эффективном управлении, в еще большем количестве британских чиновников, а также в более строгой и энергичной организации всех основных видов деятельности. Вместо всего этого вы предлагаете либеральные лозунги, ослабление административного аппарата и неизбежный упадок. Могучую машину управления Индией принуждают сбавить обороты именно тогда, когда численность населения страны превысила предельный уровень, гарантирующий обеспечение всех жителей основными продуктами питания, и тогда, когда государство особенно остро нуждается в бескорыстной и просвещенной автократии. Именно в этот момент вы преподносите индийцам букет увядших цветов викторианского либерализма, которые, как бы восхитительны они ни были сами по себе, никогда не приживутся в Азии и уже давно не в чести во всех странах континентальной Европы.
   Исаак Фут: Тем хуже для Европы.
   Уинстон Черчилль: За этот букет Индии придется дорого заплатить. Налоги вроде акциза на соль взимаются там даже с беднейших из бедных – с тех, до чьей нищеты далеко даже наибеднейшим из бедняков нашей страны, – эти деньги действительно нужны государству, но сбор налогов оправдан лишь в том случае, если полученные средства расходуются на содержание больниц, на борьбу с чумой, на обучение специалистов, на совершенствование оросительных систем и на покупку современного оборудования. Только таким образом можно поддержать нынешнюю чрезмерную численность населения этой страны, составляющего 1/6 часть всего человечества. Показатели уровня жизни в Индии достигли абсолютного минимума. В дальнейшем даже небольшое их снижение будет означать медленную смерть от голода и фактически истребление даже не миллионов, а десятков миллионов людей, появившихся на свет по вашей милости, под защитой Британской империи…
   Вы приняли решение, и у вас есть на это полномочия. Вы уже продемонстрировали меру своих полномочий, выдвинув этот законопроект, и теперь у вас наверняка хватит полномочий для того, чтобы навязать его народу Индии. Однако нынче выясняется, что даже политическую элиту этой страны не удовлетворяет ни система управления, которую вы намерены внедрить, ни конституция, которую вы предлагаете, ни те колоссальные жертвы, на которые придется пойти индийцам. Этот народ протестует против предлагаемой вами формы правления всеми доступными способами и порицает ваше сомнительное великодушие, если его вообще можно так назвать. Даже немногочисленные представители состоятельных слоев населения, в чьих интересах вы собирались действовать, отвергли тот лакомый кусок, что вы решили им преподнести.
   Таков ваш план по внедрению более эффективного управления Индией. Слава Богу, мы не имеем к нему никакого отношения. Вы добились того, что вам было по душе. Теперь дело за малым: нужно чтобы то, чего вы добились, пришлось по душе вам самим. Удастся вам это или нет – время покажет. В сложившихся обстоятельствах меня в первую очередь поражает то, насколько настойчиво правительство стремилось реализовать свою политику в отношении Индии, ставя при этом в затруднительное положение многих авторитетных представителей Консервативной партии, и это в нынешних условиях, когда внутриполитическая ситуация столь нестабильна, когда континентальная Европа неуклонно движется к катастрофе и когда нам предстоят долгие месяцы работы по устранению очевидных упущений в организации военно-воздушных сил Британии и по решению других ключевых проблем национальной обороны. Напрасно я тешил себя надеждой, что правительству хватит благоразумия изменить свои планы, которые, как всем известно, не вполне продуманы, противоречат всякой логике и здравому смыслу и не закреплены ни в одной конвенции или соглашении с кем-либо из общественных деятелей Индии. К моему изумлению, правительство этого так и не осознало…
   Я думаю, это – недальновидный закон. Я уверен, что это – преступный закон. Это, говоря словами моего уважаемого коллеги по партии, – злоупотребление властью и политическим доверием.

«Я – сторонник договора»
10 июля 1935 года

   Палата общин
   Как человек, поставивший подпись под договором, который послужил основой для создания Ирландского свободного государства, позднее преобразованного в Ирландскую Республику, Черчилль глубоко осуждал текущую политику британского правительства, которое регулярно закрывало глаза на многочисленные нарушения ключевых положений этого договора премьер-министром Ирландии Имоном де Валера.
 
   Я – сторонник Ирландского договора^[8]. Я лично подписал этот договор. Вообще, надо отметить, что мы, члены британского парламента, находимся в очень выгодном положении – мы в этом вопросе ни от кого не зависим. Следует признать, что у наших оппонентов в свое время были довольно веские аргументы, однако, несмотря ни на что, мы все же подписали этот договор, и многие ирландцы пожертвовали своей жизнью ради того, чтобы сей документ вступил в силу и стал основой наших будущих взаимоотношений. Сейчас уже вряд ли кто-либо усомнится в том, что тогда британцы поступили правильно. Но какова нынче судьба этого наиважнейшего документа? Им то и дело пренебрегают, его положения отменяются одно за другим. Мой достопочтенный друг, министр по делам доминионов, представил членам палаты печальный список основных нарушений, которые были допущены за последние четыре года: в их числе, например, отмена парламентской присяги на верность английской короне, упразднение сената, лишение короны и генерал-губернатора последних оставшихся у них полномочий, отмена права подачи апелляций в судебный комитет Тайного совета и новый закон^[9], который в случае его принятия превратит подданных Британии, находящихся на территории свободного ирландского государства, в иностранцев.
   В результате всех этих изменений та Ирландия, с которой мы когда-то пришли к соглашению о статусе доминиона в рамках империи (причем доминиона, обладающего теми же правами, что и Канада), перестала существовать, превратившись в отдельную республику. Это преобразование произошло за последние четыре года, пока мы были слишком заняты собственными проблемами, чтобы думать об ирландском вопросе. И вот вам, пожалуйста! Причем вряд ли дело этим ограничится. Нынешние правители Ирландии твердо намерены продолжать действовать в избранном ими направлении. Остается лишь дождаться момента, когда они реализуют свои смелые замыслы. И позвольте мне обратить ваше внимание на то, что все предпринятые ими меры были абсолютно законными. Когда вы приняли этот Вестминстерский статут и когда «главный кнут» впервые собрал свои грозные легионы, оказавшиеся в подавляющем большинстве в результате всеобщих выборов, так что в результате сей документ был буквально протащен через лобби, а сопротивление тех 50, что решили выступить против него, оказалось подавлено, – когда все это произошло и правительство отказалось исключить Ирландский договор из сферы действия статута, – именно тогда вы тем самым узаконили каждый шаг, я подчеркиваю, каждый шаг, который уже был или еще может быть сделан на пути к полному уничтожению и разрушению того, что осталось от договора, некогда заключенного между нашими странами.