Страница:
— У какого Борьки? — не поняла Таюшка.
— Да у того, который тебя бил, — напомнила Маришка.
— А разве у него был щенок? — удивилась Таюшка.
— Был. Да еще какой: породистый, у него даже паспорт имелся.
— У кого паспорт? У собаки? — не поверила Таюшка.
— Ну да, у Борькиного щенка был свой паспорт, потому что он сильно породистый, — подтвердила Маришка.
— А, может, щенок сам от него убежал? — предположила Таюшка. — Ведь этот Борька совсем не любит собак, он даже пожалел кусочек бутерброда для бродячего щенка.
— Нет, Борька любил своего щенка, он даже плачет сейчас, — сочувственно произнесла Маришка.
— Ну ладно, давай не будем спорить из-за этого Борьки. — И Таюшка перевела разговор на другую тему:
— А знаешь, какой у меня Рыжик прыгучий, пойдем с ним играть!
Они вбежали в Таюшкину комнату. Рыжик уже сладко дремал на ковре. Таюшка взяла кончик своей косички и провела им по кошачьему носу. Рыжик открыл один глаз, равнодушно посмотрел на косичку, а потом вдруг ка-а-ак вцепится в нее лапами! И повис на ней. Тут подскочила Маришка и, распустив обе своих косички, завертела ими перед Рыжиком. Рыжик, соскочив с Таюшкиной косички, вцепился в Маришкины, и пошла потеха. Рыжик летал по комнате, словно рыжая белка: и по шторам карабкался, и на карнизе висел, и на этажерку запрыгивал, а уж с кровати на стол летал так, словно у него были крылья. Девчушки только визжали и втягивали головы в плечи. А Рыжик так разошелся, что уже не понимал, где пол, а где потолок.
А когда так хулиганят, то всегда случается беда. Разбушевавшийся Рыжик вцепился в скатерть на столе, повис на ней, скатерть сползла, папин портрет, стоявший на столе, упал, и стекло разбилось. В комнате сразу наступила тишина. А в дверях стояла мама и, оказывается, уже давно наблюдала за ними.
— Мамочка, Рыжик нечаянно разбил стекло, — смущенно проговорила Таюшка.
— Рыжик не виноват, — сказала мама. — Зачем тебе понадобилось так его раззадоривать?
— Мы сначала хотели просто поиграть… Прости, мамочка, это я виновата, — сказала Таюшка и сама встала в угол.
— Ну хорошо, раз ты сама призналась, что виновата, я тебя прощаю. Иди успокой Рыжика, и мы с тобой сейчас поедем в клинику, где работает Борина мама.
И Таюшка побежала ловить носившегося по квартире Рыжика.
Маришка попрощалась и ушла домой. Мама подмела осколки стекла и, взглянув на портрет мужа, пропавшего без вести, опять погрустнела. А Таюшка никак не могла успокоить котенка: только она начинала его гладить, как тот вырывался от нее как дикий или же норовил запустить в нее свои остренькие коготочки.
— Мам, Рыжик никак не ловится! — закричала оцарапанная Таюшка.
— А ты его не лови, а успокой: предложи ему колбаски или сырку, — посоветовала мама.
Таюшка дала Рыжику кусочек колбаски, Рыжик молниеносно проглотил его и тут же уснул, уютно свернувшись и подобрав под себя хвостик.
— Мам, а откуда ты знаешь, как успокаивать Рыжика? — удивилась Таюшка.
— Я это знаю, потому что у меня есть ты, — со вздохом ответила мама. — Ну-ка, давай-ка собираться, а то опоздаем в клинику и нас не примут.
Они собрались и вышли на улицу. Дул ветер-листобой, и мама поплотнее натянула Таюшке шапочку.
— Мам, а ты знаешь, что у Борьки был щенок породистый, и вчера он у него пропал, — сказала Таюшка весело.
— Я думаю, ты не будешь злорадствовать по поводу чужого горя, — строго остановила Таюшку мама. — Представь, что у тебя украдут Рыжика, что тогда ты будешь делать?
— Я тогда, наверно, сразу умру, — ответила Таюшка, не колеблясь.
— Не болтай глупости! — рассердилась мама.
— Но он же не любит собак, этот Борька, он даже кусочек бутерброда пожалел для бродячего щенка! — возмутилась Таюшка.
— Ты не права, Боря очень любил своего щенка, и ему сейчас очень плохо. И вообще Боря умный мальчик, будет замечательно, если вы с ним подружитесь.
— Фи! — сморщила нос Таюшка.
— Что это еще за «фи»? — возмутилась мама, однако продолжать этот скользкий разговор не стала.
Когда они подошли к остановке, автобус уже стоял там, и пассажиры торопливо заходили в него. Зашли и мама с Таюшкой.
— Н-да, еще немножко, и мы бы с тобой опоздали, — заключила мама, взглянув на наручные часики.
Они доехали до клиники, и там их приняли без очереди, как и обещала Борькина мать. Таюшу провели в специальный кабинет, где стояло много разнообразных приборов. Ее посадили в кресло, подключили к ее голове множество проводков и велели сидеть тихо и не вертеться. Таюшка покорно сидела и слушала, как все эти приборы сердито гудят.
— Ну вот, все в порядке, никаких осложнений нет, — сообщила Борькина мать и сняла с Таюшки проводки. — На этот раз все обошлось, но ты уж, пожалуйста, больше так не дерись. Хорошо?
— Хорошо, — бросила на ходу Таюшка, выбегая в коридор к ожидавшей ее маме.
Поблагодарив Борькину мать, они отправились домой. На дворе был уже вечер. По дороге они зашли в два магазина, мама купила хлеба и еще что-то в коричневых обертках.
Едва они поднялись на свой этаж, как услышали протяжный вой Рыжика, доносившийся из их квартиры. Мама быстро отперла дверь, и они вбежали в квартиру. Рыжик орал где-то в Таюшкиной комнате. Таюшка побежала на его крик и, войдя в свою комнату, невольно расхохоталась — Рыжик висел высоко на тюлевой гардине с дикими от ужаса глазами и орал что есть мочи:
— МЯЯЯКАКАУУУ!!!
На помощь подоспела мама: она встала на стул и отцепила перепуганного котенка от тюля, попутно нахлопав его по мохнатой попке. Рыжик обиделся и, задрав хвост трубой, покинул мамину комнату. И залез в самый дальний и самый темный угол под Таюшкиной кроватью. И только, когда мама с Таюшкой сели ужинать, разобиженный господин Мяяякакаууу изволил вылезти из своего укрытия и присоединился к трапезе.
— Таюша, надо будет отучить его от лазанья по занавескам, — строго сказала мама.
Они поужинали, Таюшка посмотрела мультик, легла в постель и сразу же провалилась в сон. Продолжения сказки про Шишу в тот вечер не было.
Папины друзья
— Да у того, который тебя бил, — напомнила Маришка.
— А разве у него был щенок? — удивилась Таюшка.
— Был. Да еще какой: породистый, у него даже паспорт имелся.
— У кого паспорт? У собаки? — не поверила Таюшка.
— Ну да, у Борькиного щенка был свой паспорт, потому что он сильно породистый, — подтвердила Маришка.
— А, может, щенок сам от него убежал? — предположила Таюшка. — Ведь этот Борька совсем не любит собак, он даже пожалел кусочек бутерброда для бродячего щенка.
— Нет, Борька любил своего щенка, он даже плачет сейчас, — сочувственно произнесла Маришка.
— Ну ладно, давай не будем спорить из-за этого Борьки. — И Таюшка перевела разговор на другую тему:
— А знаешь, какой у меня Рыжик прыгучий, пойдем с ним играть!
Они вбежали в Таюшкину комнату. Рыжик уже сладко дремал на ковре. Таюшка взяла кончик своей косички и провела им по кошачьему носу. Рыжик открыл один глаз, равнодушно посмотрел на косичку, а потом вдруг ка-а-ак вцепится в нее лапами! И повис на ней. Тут подскочила Маришка и, распустив обе своих косички, завертела ими перед Рыжиком. Рыжик, соскочив с Таюшкиной косички, вцепился в Маришкины, и пошла потеха. Рыжик летал по комнате, словно рыжая белка: и по шторам карабкался, и на карнизе висел, и на этажерку запрыгивал, а уж с кровати на стол летал так, словно у него были крылья. Девчушки только визжали и втягивали головы в плечи. А Рыжик так разошелся, что уже не понимал, где пол, а где потолок.
А когда так хулиганят, то всегда случается беда. Разбушевавшийся Рыжик вцепился в скатерть на столе, повис на ней, скатерть сползла, папин портрет, стоявший на столе, упал, и стекло разбилось. В комнате сразу наступила тишина. А в дверях стояла мама и, оказывается, уже давно наблюдала за ними.
— Мамочка, Рыжик нечаянно разбил стекло, — смущенно проговорила Таюшка.
— Рыжик не виноват, — сказала мама. — Зачем тебе понадобилось так его раззадоривать?
— Мы сначала хотели просто поиграть… Прости, мамочка, это я виновата, — сказала Таюшка и сама встала в угол.
— Ну хорошо, раз ты сама призналась, что виновата, я тебя прощаю. Иди успокой Рыжика, и мы с тобой сейчас поедем в клинику, где работает Борина мама.
И Таюшка побежала ловить носившегося по квартире Рыжика.
Маришка попрощалась и ушла домой. Мама подмела осколки стекла и, взглянув на портрет мужа, пропавшего без вести, опять погрустнела. А Таюшка никак не могла успокоить котенка: только она начинала его гладить, как тот вырывался от нее как дикий или же норовил запустить в нее свои остренькие коготочки.
— Мам, Рыжик никак не ловится! — закричала оцарапанная Таюшка.
— А ты его не лови, а успокой: предложи ему колбаски или сырку, — посоветовала мама.
Таюшка дала Рыжику кусочек колбаски, Рыжик молниеносно проглотил его и тут же уснул, уютно свернувшись и подобрав под себя хвостик.
— Мам, а откуда ты знаешь, как успокаивать Рыжика? — удивилась Таюшка.
— Я это знаю, потому что у меня есть ты, — со вздохом ответила мама. — Ну-ка, давай-ка собираться, а то опоздаем в клинику и нас не примут.
Они собрались и вышли на улицу. Дул ветер-листобой, и мама поплотнее натянула Таюшке шапочку.
— Мам, а ты знаешь, что у Борьки был щенок породистый, и вчера он у него пропал, — сказала Таюшка весело.
— Я думаю, ты не будешь злорадствовать по поводу чужого горя, — строго остановила Таюшку мама. — Представь, что у тебя украдут Рыжика, что тогда ты будешь делать?
— Я тогда, наверно, сразу умру, — ответила Таюшка, не колеблясь.
— Не болтай глупости! — рассердилась мама.
— Но он же не любит собак, этот Борька, он даже кусочек бутерброда пожалел для бродячего щенка! — возмутилась Таюшка.
— Ты не права, Боря очень любил своего щенка, и ему сейчас очень плохо. И вообще Боря умный мальчик, будет замечательно, если вы с ним подружитесь.
— Фи! — сморщила нос Таюшка.
— Что это еще за «фи»? — возмутилась мама, однако продолжать этот скользкий разговор не стала.
Когда они подошли к остановке, автобус уже стоял там, и пассажиры торопливо заходили в него. Зашли и мама с Таюшкой.
— Н-да, еще немножко, и мы бы с тобой опоздали, — заключила мама, взглянув на наручные часики.
Они доехали до клиники, и там их приняли без очереди, как и обещала Борькина мать. Таюшу провели в специальный кабинет, где стояло много разнообразных приборов. Ее посадили в кресло, подключили к ее голове множество проводков и велели сидеть тихо и не вертеться. Таюшка покорно сидела и слушала, как все эти приборы сердито гудят.
— Ну вот, все в порядке, никаких осложнений нет, — сообщила Борькина мать и сняла с Таюшки проводки. — На этот раз все обошлось, но ты уж, пожалуйста, больше так не дерись. Хорошо?
— Хорошо, — бросила на ходу Таюшка, выбегая в коридор к ожидавшей ее маме.
Поблагодарив Борькину мать, они отправились домой. На дворе был уже вечер. По дороге они зашли в два магазина, мама купила хлеба и еще что-то в коричневых обертках.
Едва они поднялись на свой этаж, как услышали протяжный вой Рыжика, доносившийся из их квартиры. Мама быстро отперла дверь, и они вбежали в квартиру. Рыжик орал где-то в Таюшкиной комнате. Таюшка побежала на его крик и, войдя в свою комнату, невольно расхохоталась — Рыжик висел высоко на тюлевой гардине с дикими от ужаса глазами и орал что есть мочи:
— МЯЯЯКАКАУУУ!!!
На помощь подоспела мама: она встала на стул и отцепила перепуганного котенка от тюля, попутно нахлопав его по мохнатой попке. Рыжик обиделся и, задрав хвост трубой, покинул мамину комнату. И залез в самый дальний и самый темный угол под Таюшкиной кроватью. И только, когда мама с Таюшкой сели ужинать, разобиженный господин Мяяякакаууу изволил вылезти из своего укрытия и присоединился к трапезе.
— Таюша, надо будет отучить его от лазанья по занавескам, — строго сказала мама.
Они поужинали, Таюшка посмотрела мультик, легла в постель и сразу же провалилась в сон. Продолжения сказки про Шишу в тот вечер не было.
Папины друзья
Таюшка проснулась оттого, что перед ее кроваткой громко пищал Рыжик.
— Мяяяуууу! — старательно выводил он и таращил на Таюшку свои большие круглые глаза.
— Чего тебе, Рыжик, надо? — пробормотала Таюшка недовольным голосом и снова закрыла глаза.
Но Рыжик не отступал и пронзительно пищал до тех пор, пока Таюшка не поднялась с кровати.
— Ну чего тебе, Рыжик? Ты мне поспать не даешь.
Но Рыжик еще громче затянул «мяяяууу», так что Таюшке поневоле пришлось встать окончательно и пойти за Рыжиком, бросившимся вон из комнаты. Рыжик шмыгнул на кухню, заскочил под обеденный стол и опять затянул свое тягучее «мяяяууу». Таюшка заглянула под стол: Рыжик сидел возле ножки стола и что-то выцарапывал из-под нее.
— Рыжик, что там у тебя? — Таюшка полезла под стол.
Причиной поднятого Рыжиком шума была всего-навсего половинка сосиски, которую он, играя, загнал за ножку стола и никак не мог вытащить сам. Таюшка помогла Рыжику изъять застрявшую сосиску, тот доел ее и успокоился.
Ложиться обратно в кровать Таюшке уже не захотелось. Она умылась, надела приготовленные мамой кофточку с юбочкой, позавтракала, выдала Рыжику мячик, чтобы тот не скучал, и побежала на улицу, накинув курточку и кое-как нацепив шапку. Выйдя на улицу, она остановилась, пораженная тем, что там увидела. Карусель, на которой каталась малышня, была так искорежена, будто кто-то пытался связать ее узлом, песочница вся разгромлена, а песок развеян по всему двору.
— Тайка, Тайка, иди скорее сюда! — позвала Маришка.
Все малыши, ребята повзрослее и даже сами взрослые сидели на скамейках и молчали.
— Кто же это все сделал? — спросила Таюшка.
— Мы тоже хотели бы знать, кто это у нас такой сильный, что даже железо корежит, — ответил незнакомый дяденька, стоявший поодаль и разговаривавший с Борькиным отцом. — Сегодня карусель и песочницу разворотили, а вчера вон все качели пообрывали.
— Кто этот дяденька? — шепотом спросила Таюшка у Маришки, показывая на незнакомца.
— Это дядя Леша. Он тоже был пропавший без вести, как твой папа, — сообщила осведомленная Маришка. — А недавно этот дядя Леша нашелся, он был в плену у бандитов, и там его заставляли тяжело работать, — вывалила Маришка все подробности.
— Значит, и мой папа когда-нибудь вернется, — с надеждой проговорила Таюшка.
— А ты возьми да спроси у дяди Леши: может, он твоего папу встречал, — посоветовала Маришка.
— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась Таюшка, подойдя к дяде Леше.
— Здравствуй, дочка. Садись, посиди с нами. Знаю, вы с мамой поселились в этом новом доме. Вы, наверное, недавно в наш город приехали? — спросил он.
— Дядя Леша, у Таи тоже папа, пропавший без вести, — выпалила Маришка.
— Дядя Леша, вы не видели там моего папу? — подхватила Таюшка.
— А кто ж его знает, может быть, и видел, да я ж его не знаю, вы ведь из другого города к нам приехали. Вот такая петрушка получается, Тая… — невесело усмехнувшись, произнес дядя Леша и погладил Таюшку по спине.
— Да нет же, мой папа жил здесь, в этом городе, вон в том доме. — И Таюшка показала на дом, который ей, в свою очередь, показывала мама со словами «в этом доме жил твой папа».
Дядя Леша обернулся на дом, на который указывала Таюшка.
— Ты чего, рыжая, пристала к моему отцу? — завопил Вовка, мальчуган, пинавший ее по коленкам, когда Борька хотел отобрать у нее котенка.
— Ну-ка не ори на девочку! Что она тебе сделала плохого? — И дядя Леша отвесил Вовке подзатыльник. — Еще раз гавкнешь на нее, получишь дома трепку, — пообещал он. Потом, повернувшись к Таюшке, спросил:
— А как звали твоего папку?
— Витя, — ответила Таюшка.
— Один Витек жил у нас в том доме. Рыжий Витек, — нахмурился, вспоминая что-то, дядя Леша. — А как, дочка, полностью звали твоего папку?
— Виктор Сергеевич Лужин, — ответила Таюшка. — Там еще жила папина мама, но ее уже нет. А когда мы приехали, нас с мамой не пустили в ту квартиру, сказали, что там живет законный родственник, и тогда мама купила квартиру в новом доме. Это папа просил, чтобы мы переехали сюда, в его город, когда еще бабушка живая была, а когда мы приехали сюда, то бабушки уже не стало, — закончила свой сбивчивый рассказ Таюшка.
— Слышь, Коль, что она сказывает? — повернувшись к Борькиному отцу, спросил дядя Леша.
— Слышу, да не верю. Ведь ее мать приходила к нам, когда они с Борькой подрались, так она другую фамилию называла, — недовольно проговорил дядя Коля.
— Кто подрался? Так это тебя, что ль, наша шпана тогда побила? — дядя Леша внимательно посмотрел на Таюшку. — Так ведь, рыженькая, а?
— Тая, а какая у твоей мамы фамилия? — спросил дядя Коля.
— Лужина. И я тоже Лужина. И мой папа тоже Лужин.
— Мать этой рыженькой, наверно, узнала, к кому идет, и постеснялась назвать Витькову фамилию, — качая головой, проговорил дядя Леша. — Ай-ай, нехорошо-то как вышло. Выходит, наши сыновья отлупили Витькову дочку. Как будто мы нашего Витька отлупили…
— Да, вышло как-то по-предательски, — вздохнул дядя Коля. — Ну, я своего Борьку тогда выпорол ремнем, и после этого он убежал на улицу и там потерял щенка.
— А я своего Вовку еще выпорю, просто я не знал, кого они тогда отлупили, думал, что просто между собой подрались.
— Тая, а почему вы с мамой не живете в папиной квартире? Почему купили новую? Ведь у твоего папы была очень хорошая квартира, — спросил дядя Коля.
— Потому что, когда бабушка померла, папина мама, то мамина мама поехала узнать насчет папиной квартиры, и ей сказали, что в ней живет законный родственник, — поведала Таюшка. — И тогда мама купила вот эту нашу квартиру, чтобы было хотя бы недалеко от папиного дома.
— Законный родственник? — дядя Коля удивленно вскинул брови и переглянулся с дядей Лешей. — И кто же это?
Дядя Леша недоуменно пожал плечами.
— Тая-Таюшка-Таюша… Таисия Викторовна Лужина… — задумчиво вымолвил дядя Коля, нежно прижав Таюшку к себе. — Ты, Таюшка, умная девочка, — проговорил Борькин папа после паузы. — Ну, а папины фотографии у вас есть?
— Есть, и даже портрет на столе стоит, вот только Рыжик нечаянно стекло на портрете разбил, — пожаловалась Таюшка.
— Какой такой Рыжик?
— Мой котенок. Ой, мне надо идти домой, а то Рыжик еще что-нибудь натворит, и мама расстроится, — засуетилась Таюшка, вспомнив данные маме обещания.
Но дядя Коля не дал ей ступить. Он взял Таюшку на руки и сам понес ее домой, а за следом за ними устремился дядя Леша.
— Слышь, Коль, без хозяйки как-то нехорошо заходить…
— Да мы только Витькову дочку проводим домой, — охрипшим голосом проговорил дядя Коля.
Они подошли к Таюшкиной квартире и тут же услышали протяжный кошачий вой.
— Это Рыжик кричит, — пояснила Таюшка, вытащила из-под кофточки висевший на тесемке ключ и вставила в замок.
Они вошли в квартиру и обнаружили, что Рыжик застрял между карнизом и стенкой в маминой комнате и торчал там, скрутившись улиткой и жалостно воя на одной ноте.
— Прямо циркач ваш кот! И как это он умудрился туда залезть? — удивился дядя Леша и, встав на стул, освободил Рыжика.
Рыжик хрипло мякнул в знак благодарности и уполз под диван.
Таюшка вспомнила, как подобает вести себя гостеприимной хозяйке, и любезно пригласила дядей в свою комнату:
— Проходите, садитесь, пожалуйста.
Но садиться они не стали. Взгляд их сразу же упал на портрет папы Вити, стоящий в рамочке на столе. Дядя Коля печально вымолвил:
— Ну, здравствуй, Витек, вот и встретились…
Мужчины стояли перед портретом, низко опустив головы, и молчали. Потом дядя Леша смерил рамочку и сказал:
— Мы сюда такое стеклышко вставим, что ни один Рыжик не сумеет разбить.
— Надо как-то узнать, что за законный родственник поселился у Витька в квартире, и если что, шугануть его оттуда, — предложил дядя Коля. И вдруг из его глаз покатились слезы.
— Ты что, Колян? При ребенке-то зачем? — и дядя Леша хлопнул друга по плечу. — А помнишь, как мы Витька в школе, в первый раз… Ох, как он нам тогда наподдавал!
— Разве вы знали моего папу? — удивленно спросила Таюшка.
— Знали… — одновременно ответили мужчины.
— Ладно, Таюшка, закрывай двери, мы уходим. И никому, кроме мамы, не открывай! Поняла? — предупредил дядя Коля, и они ушли.
Едва затих звук их шагов на лестнице, как в прихожей снова раздался звонок. «Это, наверно, мама», — подумала Таюшка и побежала открывать. Но то была не мама, а соседка тетя Нина:
— Таечка, мне позвонила твоя мама и попросила накормить тебя обедом. Не успела она обед состряпать. Думала в обеденный перерыв вырваться домой, да не вышло. Пойдем, миленькая, у меня пообедаешь, я и тебя накормлю, и вашего Рыжика. Бедная Светочка, разрывается между работой и дочкой, — посетовала сердобольная тетя Нина, — хоть бы бабушка приехала посидеть с внучкой.
Таюшка поймала Рыжика, и они отправились обедать к тете Нине. Таюшка с аппетитом хлебала густой наваристый борщ, а Рыжик, наевшись, кусал за уши теть-Нинину кошку, не давая той подремать после сытного обеда.
— Таечка, если тебе хочется отдохнуть после обеда, можешь у меня на тахте полежать, а то что ты дома одна будешь, — предложила Таюшке тетя Нина, и Таюшка тут же согласилась.
Она не заметила, как задремала, а потом по-настоящему уснула. А проснулась оттого, что Рыжик с теть-Нининой кошкой устроили крупную кошачью разборку и подняли жуткий шум-гам.
— Вот паршивцы, не дали девочке поспать! — заругалась тетя Нина на кошек.
За окном уже собирались ранние осенние сумерки.
— Теть Нин, я, пожалуй, пойду домой, а то скоро вернется мама с работы, — сказала Таюшка и, поймав Рыжика, ушла к себе.
Рыжик заметно обрадовался, очутившись в Таюшкиной квартире, — котенок уже успел привыкнуть к своему дому. Котенок и девочка сели на подоконник и стали терпеливо ждать маму с работы, попутно наблюдая за жизнью во дворе. И за этим занятием даже не услышали, как мама зашла в квартиру.
— Таюша, мы с тобой сейчас поужинаем и попьем чаю с печеньем. Я купила две пачки вкусного-превкусного печенья.
— А ты мне отдашь обертки от печенья?
— Непременно отдам, подожди, вот только пересыплю печенье в вазочку, — сказала мама.
Таюшка взяла яркие обертки от печенья и побежала прятать их в свои игрушки. И тут раздался звонок в передней.
— По-моему, к нам гости, Таюша. Только вот кто? — гадала мама. — Может, бабушка приехала? Я ее просила приехать, чтобы она за тобой присмотрела.
— Но, мамочка, ты же знаешь, что бабушка, во-первых, не любит кошек, а у нас теперь Рыжик, а во-вторых, она должна ухаживать за дедушкой, — рассудительно сказала Таюшка.
В передней настойчиво звонили, и мама пошла открывать. Она отперла дверь, и — вот неожиданность! — к ним припожаловало сразу четверо нарядных и сияющих гостей. Впереди стоял Борькин папа и широко улыбался:
— Светлана Николаевна! Света! Ну почему вы не сказали, что вы Лужина? Что вы жена нашего Витька? Признайтесь? Вы ведь знали уже, что идете к Витькову другу, а специально назвали другую фамилию.
— Да, я знала, к кому иду. Мне Витя очень много про вас рассказывал, я знала и про вас, Николай, и про Алексея. Но как бы я вам тогда сказала, что я Лужина? Я же к вам тогда ругаться приходила, разбираться насчет недостойного поведения вашего Бори. Было как-то неудобно признаваться, что я Лужина. Вот и назвала свою девичью фамилию. Да, а сейчас-то как вы узнали, что я жена Виктора?
— А мы сегодня во дворе познакомились с Таюшкой поближе. Когда она начала рассказывать про своего папку и мы поняли, что это наш Витек, у нас с Лехой чуть сердце не разорвалось. Мы верили и не верили… Вы уж извините нас, но мы без вашего ведома сегодня побывали в вашей квартире, нас Таюшка пригласила. Для нас ее рассказ был как гром среди ясного неба. Мы ведь даже не знали, в каком городе наш Витек женился и на ком. Слыхали только, что у него родилась дочка. Ждали-ждали, думали, что приедет с женой и дочкой, хотели своими женами и сыновьями похвастаться, а вон как вышло…
— Ну что же мы стоим в прихожей? Пожалуйста, проходите к столу. У меня, правда, ничего не приготовлено к приему гостей, но я сейчас быстренько приготовлю… Вы уж извините меня, что вот так все вышло. Я мигом… Я и сама мечтала, что когда приеду в Витин город, обязательно разыщу вас. Ведь Виктор так просил меня об этом, — проговорила мама и неожиданно села как подкошенная на обувную тумбочку и заплакала.
— Мамочка не плачь, папа обязательно найдется, — стала успокаивать маму Таюшка, — вон дядя Леша тоже был пропавшим без вести, а потом нашелся. Правда, дядя Леша?
— Конечно, Таюшка, обязательно найдется твой папка. Не такой наш Витек, чтобы просто так пропасть.
— Найдется, найдется, мой папка обязательно найдется! — воодушевилась Таюшка и закружилась в танце, задевая поочередно всех гостей.
— Беда мне с ней, растет непослушной, все время с мальчишками в драку лезет, не понимая, что они ей наподдадут. Мама как в воду глядела, говорила, что наплачусь я с этой шалуньей, — всхлипывая, пожаловалась Светлана.
— Не волнуйся, Света. Ведь Витек тоже в детстве был таким: и дрался, и упрямился. Помнится, в первом классе учительница пыталась заставить Витька поднять с пола мел. А он так и не поднял, уперся: «Не я ронял мел и все тут!» Время урока истекло, а мел как лежал на полу, так и остался лежать. Помнишь, Коль? Ох, и нахлебалась тогда тетя Вера, Витькова мать, неприятностей! Витька даже к психиатру направили, правда, все обошлось: психиатр сказал, что мальчик просто упрямый, и посоветовали побольше уделять внимания его воспитанию, — ударился в детские воспоминания дядя Леша.
— А знаешь, Свет, ведь это у Витька как-то внезапно возникла такая идея: привезти невесту из другого города, — сказал дядя Коля. — Он собрался и уехал. Мы тоже тогда рванули жениться: я свою Людку из медицинского института взял, а Леха свою Юльку из педагогического выманил. Сразу две свадьбы сыграли. И все Витька с молодой женой ждали к свадьбе, а вы так и не приехали. И мы с Лехой тогда решили: «Приедут — отлупим!» В шутку, конечно. А получилось, что наши сыновья Витькову дочку отлупили, да еще как всерьез! — чуть не покалечили девчушку.
— Мы тогда не могли приехать: я была на четвертом курсе экономического, а в вашем городе такого института нет, и Витя ждал меня, пока я закончу учебу. Денег у нас тогда было мало, вот он и вертелся, зарабатывая и на себя, и на меня. А потом, на последнем курсе, я уже ждала Таюшу. И меня прямо с госэкзаменов увезли в роддом. Все шутили: «Диплом в руки и дочку на руки!» Таюша родилась всего два четыреста и слабенькая, все-таки сказалось мое нервное напряжение. Потом она часто болела, и мы не рискнули везти ребенка в другой город, думали, пусть подрастет. А когда Таюше исполнилось десять месяцев, Витю забрали на военную службу. И отправили в горячую точку… А когда Таюше стукнуло два годика, пришло извещение, что Витя пропал без вести… — И Таюшкина мама замолкла, не в состоянии унять бегущие по щекам слезы.
Гости сидели притихшие. Каждый думал в эту минуту, что вот она, эта встреча, состоялась таки, да не так, как представлялось, каждый представлял эту встречу на свой лад, но, конечно, уж не такой.
— Таюша, пойдем, приготовим что-нибудь, нельзя же гостей слезами угощать, — обратилась мама к Таюшке.
— Да ладно, Света, пусть она сидит, мы тебе сами поможем, — сказала тетя Люда, и гости сразу же зашевелились, прошли на кухню, затащили туда пакеты, полные провизии, и в одну минуту на столе выросла целая гора всякой всячины.
— А это, Таюшка, тебе. — И дядя Коля подал Таюшке большую коробку, в которой покоилась богато разодетая кукла, похожая на Маришкину красавицу, из-за которой во дворе произошел тот досадный конфликт.
— А это от нас с тетей Юлей, — сказал дядя Леша, подавая ей упаковку, где оказалась настоящая Барби.
— Вы уж ее не балуйте, — смущенно улыбаясь, сказала мама.
— Да это мы купили еще тогда, когда услышали от тети Веры, что у Витька родилась дочка. Но вместо того, чтобы спросить ваш адрес да связаться с вами, разобиделись. У нас, у дураков, мозгов не хватило, чтобы сообразить, что у вас имелись особые обстоятельства, потому Витек и не приехал, и на связь не выходит, — виновато проговорил дядя Леша.
— И я вам сейчас кое-что принесу, — сказала Таюшкина мама, пошла в свою комнату и вынесла оттуда две затейливых погремушки и два футбольных мяча. — Витя тоже о вас не забывал. Когда узнал, что у вас родились сыновья, то купил сначала вот эти погремушки, а потом две машины. Но Таюша добралась до машин и основательно покаталась на них, так что от машин вскоре ничего не осталось. А вот футбольные мячи удалось сохранить. Витя хотел при встрече вручить эти подарки, да, видно, мне такая честь выпала, — невесело улыбнулась Таюшина мама, вручая подарки гостям.
— Ну, нам эти погремушки еще пригодятся, — хохотнула тетя Люда, тряся погремушками, правда ведь, Юль?
— Безусловно! — засмеялась та.
— Ну, тогда за встречу! — сказал дядя Коля.
За столом невольно повисла тишина.
— Только бы узнать: живой ли Витя? — горько вздохнула Таюшкина мама.
— Ничего Светлана, я все силы приложу, но найду Виктора, живого или… — дядя Коля запнулся.
— Да, совсем забыла, недавно я получила письмо из Америки, мне написал его один миротворец. Он случайно прочел мое письмо в газете и ответил мне, что тоже был в плену и сидел с одним русским парнем, только вот фамилию точно не запомнил: то ли Дужин, то ли Гужин, точно не помнит, а вот то, что парень был рыжим, это миссионер помнит точно. Сейчас принесу. — И Таюшкина мама ушла в комнату за письмом.
Дядя Леша, вскочив, побежал за ней и сам вынес оттуда письмо. Все впились глазами в белый листок.
— Ну что там дальше пишет этот миротворец? — нетерпеливо спросил дядя Коля.
— Пишет, что его потом освободили свои, а тот русский остался в плену. Главное, что он дал координаты того места, где они были. Я тут же понеслась с этим письмом в здешний военкомат, попросила, чтобы они проверили эти данные и начали розыск, но майор сказал, что все это непросто, что надо обождать… — проговорила, плача, Таюшкина мама.
— Отдай-ка мне, Света, это письмо. Я уже немного знаком с этой процедурой: вон Леху пришлось выкупать, как какого-то раба, — зло проговорил дядя Коля.
Он дрожащей рукой взял письмо и начал читать. Все сгрудились вокруг него и молча вглядывались в строчки письма.
— Судя по адресу, это где-то в горном районе, — задумчиво проговорил дядя Леша.
— Где бы это ни находилось, хоть у самого Аллаха, я все равно доберусь! Деньги для этих шакалов все на свете затмили, за деньги они готовы кого угодно продать!
— Не все, Колян, там такие, — возразил дядя Леша. — Есть и похуже. Есть такие, которым сладко видеть чужое горе, это им как бальзам на душу. При мне одного человека до сумасшествия довели. Приехали его выкупать, так они его привели, показали, что его выкупают, и наотрез отказались отпускать. После чего этот бедолага потерял разум. И когда он лишился рассудка, знаешь, что они потом сделали с ним? Отпустили в горы! Либо зверью на съеденье, либо под первую пулю. Вот так-то…
— Изуверы… Нелюди… — прошептала Таюшкина мама.
— Мерзавцы! Подлецы! — эхом отозвалась тетя Люда, а тетя Юля положила руку на плечо Таюшкиной мамы. — Не волнуйся, Света, у тебя все будет хорошо.
— Мяяяуууу! — старательно выводил он и таращил на Таюшку свои большие круглые глаза.
— Чего тебе, Рыжик, надо? — пробормотала Таюшка недовольным голосом и снова закрыла глаза.
Но Рыжик не отступал и пронзительно пищал до тех пор, пока Таюшка не поднялась с кровати.
— Ну чего тебе, Рыжик? Ты мне поспать не даешь.
Но Рыжик еще громче затянул «мяяяууу», так что Таюшке поневоле пришлось встать окончательно и пойти за Рыжиком, бросившимся вон из комнаты. Рыжик шмыгнул на кухню, заскочил под обеденный стол и опять затянул свое тягучее «мяяяууу». Таюшка заглянула под стол: Рыжик сидел возле ножки стола и что-то выцарапывал из-под нее.
— Рыжик, что там у тебя? — Таюшка полезла под стол.
Причиной поднятого Рыжиком шума была всего-навсего половинка сосиски, которую он, играя, загнал за ножку стола и никак не мог вытащить сам. Таюшка помогла Рыжику изъять застрявшую сосиску, тот доел ее и успокоился.
Ложиться обратно в кровать Таюшке уже не захотелось. Она умылась, надела приготовленные мамой кофточку с юбочкой, позавтракала, выдала Рыжику мячик, чтобы тот не скучал, и побежала на улицу, накинув курточку и кое-как нацепив шапку. Выйдя на улицу, она остановилась, пораженная тем, что там увидела. Карусель, на которой каталась малышня, была так искорежена, будто кто-то пытался связать ее узлом, песочница вся разгромлена, а песок развеян по всему двору.
— Тайка, Тайка, иди скорее сюда! — позвала Маришка.
Все малыши, ребята повзрослее и даже сами взрослые сидели на скамейках и молчали.
— Кто же это все сделал? — спросила Таюшка.
— Мы тоже хотели бы знать, кто это у нас такой сильный, что даже железо корежит, — ответил незнакомый дяденька, стоявший поодаль и разговаривавший с Борькиным отцом. — Сегодня карусель и песочницу разворотили, а вчера вон все качели пообрывали.
— Кто этот дяденька? — шепотом спросила Таюшка у Маришки, показывая на незнакомца.
— Это дядя Леша. Он тоже был пропавший без вести, как твой папа, — сообщила осведомленная Маришка. — А недавно этот дядя Леша нашелся, он был в плену у бандитов, и там его заставляли тяжело работать, — вывалила Маришка все подробности.
— Значит, и мой папа когда-нибудь вернется, — с надеждой проговорила Таюшка.
— А ты возьми да спроси у дяди Леши: может, он твоего папу встречал, — посоветовала Маришка.
— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась Таюшка, подойдя к дяде Леше.
— Здравствуй, дочка. Садись, посиди с нами. Знаю, вы с мамой поселились в этом новом доме. Вы, наверное, недавно в наш город приехали? — спросил он.
— Дядя Леша, у Таи тоже папа, пропавший без вести, — выпалила Маришка.
— Дядя Леша, вы не видели там моего папу? — подхватила Таюшка.
— А кто ж его знает, может быть, и видел, да я ж его не знаю, вы ведь из другого города к нам приехали. Вот такая петрушка получается, Тая… — невесело усмехнувшись, произнес дядя Леша и погладил Таюшку по спине.
— Да нет же, мой папа жил здесь, в этом городе, вон в том доме. — И Таюшка показала на дом, который ей, в свою очередь, показывала мама со словами «в этом доме жил твой папа».
Дядя Леша обернулся на дом, на который указывала Таюшка.
— Ты чего, рыжая, пристала к моему отцу? — завопил Вовка, мальчуган, пинавший ее по коленкам, когда Борька хотел отобрать у нее котенка.
— Ну-ка не ори на девочку! Что она тебе сделала плохого? — И дядя Леша отвесил Вовке подзатыльник. — Еще раз гавкнешь на нее, получишь дома трепку, — пообещал он. Потом, повернувшись к Таюшке, спросил:
— А как звали твоего папку?
— Витя, — ответила Таюшка.
— Один Витек жил у нас в том доме. Рыжий Витек, — нахмурился, вспоминая что-то, дядя Леша. — А как, дочка, полностью звали твоего папку?
— Виктор Сергеевич Лужин, — ответила Таюшка. — Там еще жила папина мама, но ее уже нет. А когда мы приехали, нас с мамой не пустили в ту квартиру, сказали, что там живет законный родственник, и тогда мама купила квартиру в новом доме. Это папа просил, чтобы мы переехали сюда, в его город, когда еще бабушка живая была, а когда мы приехали сюда, то бабушки уже не стало, — закончила свой сбивчивый рассказ Таюшка.
— Слышь, Коль, что она сказывает? — повернувшись к Борькиному отцу, спросил дядя Леша.
— Слышу, да не верю. Ведь ее мать приходила к нам, когда они с Борькой подрались, так она другую фамилию называла, — недовольно проговорил дядя Коля.
— Кто подрался? Так это тебя, что ль, наша шпана тогда побила? — дядя Леша внимательно посмотрел на Таюшку. — Так ведь, рыженькая, а?
— Тая, а какая у твоей мамы фамилия? — спросил дядя Коля.
— Лужина. И я тоже Лужина. И мой папа тоже Лужин.
— Мать этой рыженькой, наверно, узнала, к кому идет, и постеснялась назвать Витькову фамилию, — качая головой, проговорил дядя Леша. — Ай-ай, нехорошо-то как вышло. Выходит, наши сыновья отлупили Витькову дочку. Как будто мы нашего Витька отлупили…
— Да, вышло как-то по-предательски, — вздохнул дядя Коля. — Ну, я своего Борьку тогда выпорол ремнем, и после этого он убежал на улицу и там потерял щенка.
— А я своего Вовку еще выпорю, просто я не знал, кого они тогда отлупили, думал, что просто между собой подрались.
— Тая, а почему вы с мамой не живете в папиной квартире? Почему купили новую? Ведь у твоего папы была очень хорошая квартира, — спросил дядя Коля.
— Потому что, когда бабушка померла, папина мама, то мамина мама поехала узнать насчет папиной квартиры, и ей сказали, что в ней живет законный родственник, — поведала Таюшка. — И тогда мама купила вот эту нашу квартиру, чтобы было хотя бы недалеко от папиного дома.
— Законный родственник? — дядя Коля удивленно вскинул брови и переглянулся с дядей Лешей. — И кто же это?
Дядя Леша недоуменно пожал плечами.
— Тая-Таюшка-Таюша… Таисия Викторовна Лужина… — задумчиво вымолвил дядя Коля, нежно прижав Таюшку к себе. — Ты, Таюшка, умная девочка, — проговорил Борькин папа после паузы. — Ну, а папины фотографии у вас есть?
— Есть, и даже портрет на столе стоит, вот только Рыжик нечаянно стекло на портрете разбил, — пожаловалась Таюшка.
— Какой такой Рыжик?
— Мой котенок. Ой, мне надо идти домой, а то Рыжик еще что-нибудь натворит, и мама расстроится, — засуетилась Таюшка, вспомнив данные маме обещания.
Но дядя Коля не дал ей ступить. Он взял Таюшку на руки и сам понес ее домой, а за следом за ними устремился дядя Леша.
— Слышь, Коль, без хозяйки как-то нехорошо заходить…
— Да мы только Витькову дочку проводим домой, — охрипшим голосом проговорил дядя Коля.
Они подошли к Таюшкиной квартире и тут же услышали протяжный кошачий вой.
— Это Рыжик кричит, — пояснила Таюшка, вытащила из-под кофточки висевший на тесемке ключ и вставила в замок.
Они вошли в квартиру и обнаружили, что Рыжик застрял между карнизом и стенкой в маминой комнате и торчал там, скрутившись улиткой и жалостно воя на одной ноте.
— Прямо циркач ваш кот! И как это он умудрился туда залезть? — удивился дядя Леша и, встав на стул, освободил Рыжика.
Рыжик хрипло мякнул в знак благодарности и уполз под диван.
Таюшка вспомнила, как подобает вести себя гостеприимной хозяйке, и любезно пригласила дядей в свою комнату:
— Проходите, садитесь, пожалуйста.
Но садиться они не стали. Взгляд их сразу же упал на портрет папы Вити, стоящий в рамочке на столе. Дядя Коля печально вымолвил:
— Ну, здравствуй, Витек, вот и встретились…
Мужчины стояли перед портретом, низко опустив головы, и молчали. Потом дядя Леша смерил рамочку и сказал:
— Мы сюда такое стеклышко вставим, что ни один Рыжик не сумеет разбить.
— Надо как-то узнать, что за законный родственник поселился у Витька в квартире, и если что, шугануть его оттуда, — предложил дядя Коля. И вдруг из его глаз покатились слезы.
— Ты что, Колян? При ребенке-то зачем? — и дядя Леша хлопнул друга по плечу. — А помнишь, как мы Витька в школе, в первый раз… Ох, как он нам тогда наподдавал!
— Разве вы знали моего папу? — удивленно спросила Таюшка.
— Знали… — одновременно ответили мужчины.
— Ладно, Таюшка, закрывай двери, мы уходим. И никому, кроме мамы, не открывай! Поняла? — предупредил дядя Коля, и они ушли.
Едва затих звук их шагов на лестнице, как в прихожей снова раздался звонок. «Это, наверно, мама», — подумала Таюшка и побежала открывать. Но то была не мама, а соседка тетя Нина:
— Таечка, мне позвонила твоя мама и попросила накормить тебя обедом. Не успела она обед состряпать. Думала в обеденный перерыв вырваться домой, да не вышло. Пойдем, миленькая, у меня пообедаешь, я и тебя накормлю, и вашего Рыжика. Бедная Светочка, разрывается между работой и дочкой, — посетовала сердобольная тетя Нина, — хоть бы бабушка приехала посидеть с внучкой.
Таюшка поймала Рыжика, и они отправились обедать к тете Нине. Таюшка с аппетитом хлебала густой наваристый борщ, а Рыжик, наевшись, кусал за уши теть-Нинину кошку, не давая той подремать после сытного обеда.
— Таечка, если тебе хочется отдохнуть после обеда, можешь у меня на тахте полежать, а то что ты дома одна будешь, — предложила Таюшке тетя Нина, и Таюшка тут же согласилась.
Она не заметила, как задремала, а потом по-настоящему уснула. А проснулась оттого, что Рыжик с теть-Нининой кошкой устроили крупную кошачью разборку и подняли жуткий шум-гам.
— Вот паршивцы, не дали девочке поспать! — заругалась тетя Нина на кошек.
За окном уже собирались ранние осенние сумерки.
— Теть Нин, я, пожалуй, пойду домой, а то скоро вернется мама с работы, — сказала Таюшка и, поймав Рыжика, ушла к себе.
Рыжик заметно обрадовался, очутившись в Таюшкиной квартире, — котенок уже успел привыкнуть к своему дому. Котенок и девочка сели на подоконник и стали терпеливо ждать маму с работы, попутно наблюдая за жизнью во дворе. И за этим занятием даже не услышали, как мама зашла в квартиру.
— Таюша, мы с тобой сейчас поужинаем и попьем чаю с печеньем. Я купила две пачки вкусного-превкусного печенья.
— А ты мне отдашь обертки от печенья?
— Непременно отдам, подожди, вот только пересыплю печенье в вазочку, — сказала мама.
Таюшка взяла яркие обертки от печенья и побежала прятать их в свои игрушки. И тут раздался звонок в передней.
— По-моему, к нам гости, Таюша. Только вот кто? — гадала мама. — Может, бабушка приехала? Я ее просила приехать, чтобы она за тобой присмотрела.
— Но, мамочка, ты же знаешь, что бабушка, во-первых, не любит кошек, а у нас теперь Рыжик, а во-вторых, она должна ухаживать за дедушкой, — рассудительно сказала Таюшка.
В передней настойчиво звонили, и мама пошла открывать. Она отперла дверь, и — вот неожиданность! — к ним припожаловало сразу четверо нарядных и сияющих гостей. Впереди стоял Борькин папа и широко улыбался:
— Светлана Николаевна! Света! Ну почему вы не сказали, что вы Лужина? Что вы жена нашего Витька? Признайтесь? Вы ведь знали уже, что идете к Витькову другу, а специально назвали другую фамилию.
— Да, я знала, к кому иду. Мне Витя очень много про вас рассказывал, я знала и про вас, Николай, и про Алексея. Но как бы я вам тогда сказала, что я Лужина? Я же к вам тогда ругаться приходила, разбираться насчет недостойного поведения вашего Бори. Было как-то неудобно признаваться, что я Лужина. Вот и назвала свою девичью фамилию. Да, а сейчас-то как вы узнали, что я жена Виктора?
— А мы сегодня во дворе познакомились с Таюшкой поближе. Когда она начала рассказывать про своего папку и мы поняли, что это наш Витек, у нас с Лехой чуть сердце не разорвалось. Мы верили и не верили… Вы уж извините нас, но мы без вашего ведома сегодня побывали в вашей квартире, нас Таюшка пригласила. Для нас ее рассказ был как гром среди ясного неба. Мы ведь даже не знали, в каком городе наш Витек женился и на ком. Слыхали только, что у него родилась дочка. Ждали-ждали, думали, что приедет с женой и дочкой, хотели своими женами и сыновьями похвастаться, а вон как вышло…
— Ну что же мы стоим в прихожей? Пожалуйста, проходите к столу. У меня, правда, ничего не приготовлено к приему гостей, но я сейчас быстренько приготовлю… Вы уж извините меня, что вот так все вышло. Я мигом… Я и сама мечтала, что когда приеду в Витин город, обязательно разыщу вас. Ведь Виктор так просил меня об этом, — проговорила мама и неожиданно села как подкошенная на обувную тумбочку и заплакала.
— Мамочка не плачь, папа обязательно найдется, — стала успокаивать маму Таюшка, — вон дядя Леша тоже был пропавшим без вести, а потом нашелся. Правда, дядя Леша?
— Конечно, Таюшка, обязательно найдется твой папка. Не такой наш Витек, чтобы просто так пропасть.
— Найдется, найдется, мой папка обязательно найдется! — воодушевилась Таюшка и закружилась в танце, задевая поочередно всех гостей.
— Беда мне с ней, растет непослушной, все время с мальчишками в драку лезет, не понимая, что они ей наподдадут. Мама как в воду глядела, говорила, что наплачусь я с этой шалуньей, — всхлипывая, пожаловалась Светлана.
— Не волнуйся, Света. Ведь Витек тоже в детстве был таким: и дрался, и упрямился. Помнится, в первом классе учительница пыталась заставить Витька поднять с пола мел. А он так и не поднял, уперся: «Не я ронял мел и все тут!» Время урока истекло, а мел как лежал на полу, так и остался лежать. Помнишь, Коль? Ох, и нахлебалась тогда тетя Вера, Витькова мать, неприятностей! Витька даже к психиатру направили, правда, все обошлось: психиатр сказал, что мальчик просто упрямый, и посоветовали побольше уделять внимания его воспитанию, — ударился в детские воспоминания дядя Леша.
— А знаешь, Свет, ведь это у Витька как-то внезапно возникла такая идея: привезти невесту из другого города, — сказал дядя Коля. — Он собрался и уехал. Мы тоже тогда рванули жениться: я свою Людку из медицинского института взял, а Леха свою Юльку из педагогического выманил. Сразу две свадьбы сыграли. И все Витька с молодой женой ждали к свадьбе, а вы так и не приехали. И мы с Лехой тогда решили: «Приедут — отлупим!» В шутку, конечно. А получилось, что наши сыновья Витькову дочку отлупили, да еще как всерьез! — чуть не покалечили девчушку.
— Мы тогда не могли приехать: я была на четвертом курсе экономического, а в вашем городе такого института нет, и Витя ждал меня, пока я закончу учебу. Денег у нас тогда было мало, вот он и вертелся, зарабатывая и на себя, и на меня. А потом, на последнем курсе, я уже ждала Таюшу. И меня прямо с госэкзаменов увезли в роддом. Все шутили: «Диплом в руки и дочку на руки!» Таюша родилась всего два четыреста и слабенькая, все-таки сказалось мое нервное напряжение. Потом она часто болела, и мы не рискнули везти ребенка в другой город, думали, пусть подрастет. А когда Таюше исполнилось десять месяцев, Витю забрали на военную службу. И отправили в горячую точку… А когда Таюше стукнуло два годика, пришло извещение, что Витя пропал без вести… — И Таюшкина мама замолкла, не в состоянии унять бегущие по щекам слезы.
Гости сидели притихшие. Каждый думал в эту минуту, что вот она, эта встреча, состоялась таки, да не так, как представлялось, каждый представлял эту встречу на свой лад, но, конечно, уж не такой.
— Таюша, пойдем, приготовим что-нибудь, нельзя же гостей слезами угощать, — обратилась мама к Таюшке.
— Да ладно, Света, пусть она сидит, мы тебе сами поможем, — сказала тетя Люда, и гости сразу же зашевелились, прошли на кухню, затащили туда пакеты, полные провизии, и в одну минуту на столе выросла целая гора всякой всячины.
— А это, Таюшка, тебе. — И дядя Коля подал Таюшке большую коробку, в которой покоилась богато разодетая кукла, похожая на Маришкину красавицу, из-за которой во дворе произошел тот досадный конфликт.
— А это от нас с тетей Юлей, — сказал дядя Леша, подавая ей упаковку, где оказалась настоящая Барби.
— Вы уж ее не балуйте, — смущенно улыбаясь, сказала мама.
— Да это мы купили еще тогда, когда услышали от тети Веры, что у Витька родилась дочка. Но вместо того, чтобы спросить ваш адрес да связаться с вами, разобиделись. У нас, у дураков, мозгов не хватило, чтобы сообразить, что у вас имелись особые обстоятельства, потому Витек и не приехал, и на связь не выходит, — виновато проговорил дядя Леша.
— И я вам сейчас кое-что принесу, — сказала Таюшкина мама, пошла в свою комнату и вынесла оттуда две затейливых погремушки и два футбольных мяча. — Витя тоже о вас не забывал. Когда узнал, что у вас родились сыновья, то купил сначала вот эти погремушки, а потом две машины. Но Таюша добралась до машин и основательно покаталась на них, так что от машин вскоре ничего не осталось. А вот футбольные мячи удалось сохранить. Витя хотел при встрече вручить эти подарки, да, видно, мне такая честь выпала, — невесело улыбнулась Таюшина мама, вручая подарки гостям.
— Ну, нам эти погремушки еще пригодятся, — хохотнула тетя Люда, тряся погремушками, правда ведь, Юль?
— Безусловно! — засмеялась та.
— Ну, тогда за встречу! — сказал дядя Коля.
За столом невольно повисла тишина.
— Только бы узнать: живой ли Витя? — горько вздохнула Таюшкина мама.
— Ничего Светлана, я все силы приложу, но найду Виктора, живого или… — дядя Коля запнулся.
— Да, совсем забыла, недавно я получила письмо из Америки, мне написал его один миротворец. Он случайно прочел мое письмо в газете и ответил мне, что тоже был в плену и сидел с одним русским парнем, только вот фамилию точно не запомнил: то ли Дужин, то ли Гужин, точно не помнит, а вот то, что парень был рыжим, это миссионер помнит точно. Сейчас принесу. — И Таюшкина мама ушла в комнату за письмом.
Дядя Леша, вскочив, побежал за ней и сам вынес оттуда письмо. Все впились глазами в белый листок.
— Ну что там дальше пишет этот миротворец? — нетерпеливо спросил дядя Коля.
— Пишет, что его потом освободили свои, а тот русский остался в плену. Главное, что он дал координаты того места, где они были. Я тут же понеслась с этим письмом в здешний военкомат, попросила, чтобы они проверили эти данные и начали розыск, но майор сказал, что все это непросто, что надо обождать… — проговорила, плача, Таюшкина мама.
— Отдай-ка мне, Света, это письмо. Я уже немного знаком с этой процедурой: вон Леху пришлось выкупать, как какого-то раба, — зло проговорил дядя Коля.
Он дрожащей рукой взял письмо и начал читать. Все сгрудились вокруг него и молча вглядывались в строчки письма.
— Судя по адресу, это где-то в горном районе, — задумчиво проговорил дядя Леша.
— Где бы это ни находилось, хоть у самого Аллаха, я все равно доберусь! Деньги для этих шакалов все на свете затмили, за деньги они готовы кого угодно продать!
— Не все, Колян, там такие, — возразил дядя Леша. — Есть и похуже. Есть такие, которым сладко видеть чужое горе, это им как бальзам на душу. При мне одного человека до сумасшествия довели. Приехали его выкупать, так они его привели, показали, что его выкупают, и наотрез отказались отпускать. После чего этот бедолага потерял разум. И когда он лишился рассудка, знаешь, что они потом сделали с ним? Отпустили в горы! Либо зверью на съеденье, либо под первую пулю. Вот так-то…
— Изуверы… Нелюди… — прошептала Таюшкина мама.
— Мерзавцы! Подлецы! — эхом отозвалась тетя Люда, а тетя Юля положила руку на плечо Таюшкиной мамы. — Не волнуйся, Света, у тебя все будет хорошо.