Страница:
- Зачем он его разбил? - удивился майор. Проводник посмотрел на командира долгим печальным взглядом.
- Это не он.
- Что?!
- Это не он, - повторил проводник. - А кто-то посторонний. Пилота перехватили. Один человек... Сначала около полукилометра шел рядом, примерно в пятнадцати-двадцати метрах сбоку, потом следы сходятся. Дальше они пошли вместе...
Майор потряс головой.
- Бред какой-то... Ты не ошибся?
- Исключено. Можешь сам убедиться.
- Но в этом квадрате, кроме нас, никого нет! Ни армии, ни шептаров, никого! Откуда здесь человек?
- Не знаю.
Майор начал подниматься, сощурив глаза и сжимая кулаки.
- Постой, - проводник мягко взял его за рукав. - Этот русский тут ни при чем.
- Уверен? - майора трясло.
- На девяносто девять и девять десятых. Подозревать русского - это уже мания.
- Но одна сотая все же остается.
- Ты спокойно подумай - зачем ему летчик? Тем более американский. На его месте я бы штатовца пристрелил, а не тащил с собой... Нет, тут что-то другое... По-моему, нас подставляют.
Майор сбросил руку проводника и встал.
- Хватит! Собирай людей - и вперед. Соблюдать максимальную осторожность. Снайперам - удвоить внимание. Я не собираюсь больше терять людей.
Группа двинулась по следу.
На рассвете стало ясно, что погоня захлебнулась. Проводник честно вел маленький отряд, повторяя маршрут летчика и неизвестного, но те петляли столь искусно, что в результате запутали следопыта окончательно.
Майор озверел.
- На кой ты мне нужен? - орал он, не стесняясь присутствия солдат. - Где твоя хваленая выучка? За шесть часов - ноль! Мы опять пришли к этому долбаному ручью, который пересекали совсем недавно! Вот переправа, в десяти метрах! Ты что, хочешь сказать, что эти двое ходят по кругу? Совсем сбрендил?! Они бегут! Слышишь? Бегут, а не кренделя нарезают! Ну, где их следы, где?! Можешь ты мне хоть раз нормально ответить?!
Проводник дождался, пока командир выговорится и остановится перевести дух.
- Я веду точно по маршруту. А то, что они стали петлять - тут моей вины нет. Надо связаться с остальными, пусть перекрывают зону здесь и здесь, следопыт ткнул в карту. - Так или иначе, нашим шустрым друзьям придется обойти вот эту вершину. Значит, надо расставить наблюдателей слева и справа. А по хребту пустить цепь. Так у нас появится шанс их пугнуть.
Майор бросил взгляд на карту.
- Ладно. - Он подозвал радиста: - Передавай. В квадраты 7 и 10 наблюдательные посты, в 11-й - двух снайперов, разделить отряд на две группы и цепью из квадрата 24 напрямую через 22-й и 20-й. Пусть исполняют немедленно... Что нам делать?
- Я думаю, - осторожно заявил проводник, - мы пойдем не по следу, а просто прямо, через этот лесок. За ним - овраг, они вполне могли решить в нем пересидеть. Слева от нас болото, вряд ли в нем спрячешься. От оврага двинемся радиально, нащупаем их дальнейший маршрут.
- Хорошо. Извини, что сорвался...
- Да ладно, бывает. Давай дело делать. В конце концов, их всего двое.
Майор промолчал. Он не разделял оптимизма проводника - русский в одиночку уничтожил больше половины его людей. А теперь у отряда появился неизвестно откуда вынырнувший новый противник. Хитростью не уступавший русскому.
Девятнадцатиграммовый кусочек льда встретился со спутником КН-710 в 12.08.29, 4 по Гринвичу.
Встреча длилась одну десятитысячную долю секунды, после чего метеорит прекратил свое существование, разлетевшись на молекулы. Однако этого хватило, чтобы нанести космической платформе непоправимые повреждения.
Ледышка протаранила "Радугу" встречным курсом под углом 32 градуса. Совокупность скоростей составила около 47 километров в секунду, так что сила удара превысила 180 миллионов ньютонов.
Старенький спутник развалился на 11 обломков, каждый из которых весил более тонны, обломки разлетелись в радиусе 150 километров. Система экстренного сброса боезарядов не успела среагировать, и термоядерные ракеты, крутясь, стали разлетаться от точки столкновения все дальше и дальше, зажатые в своих искореженных шахтах.
Но самое печальное заключалось в том, что лобовой удар снизил скорость обломков до скорости ниже первой космической' и те начали приближаться к Земле, с каждым витком переходя на более низкие орбиты. Ни время падения, ни район просчитать было уже невозможно.
- Ну и воняет! - молодой полицейский сморщил нос и отвернулся.
Левый фланг поисковой группы шел по берегу болотца, на поверхности которого то и дело вспухали и лопались пузырьки сероводорода. В воздухе висел густой, тяжелый запах тухлых яиц.
Напарник согласно кивнул, дыша ртом.
Авангард, состоящий из трех бойцов, вдруг остановился, один склонился над травой, двое других развернулись в стороны с выставленными перед собой автоматами. Отряд замер.
- Что там? - негромко спросил майор. Солдат прошел вбок на несколько метров и повернулся.
- Растяжка.
Майор с проводником быстро приблизились. Два дерева были связаны меж собой тонкой, полупрозрачной нитью; один конец нити был аккуратно примотан к кольцу закрепленной в развилке ствола гранаты. Усики чеки разведены не были.
- Дилетант, - сообщил боец. - Растяжку натянул, а усы не развел. Нет гарантии, что сработает... Сделано явно в спешке.
Проводник провел пальцем по натянутой нити.
- Капрон... Нить, кстати, сверхпрочная. В обычном магазине не купишь.
- Гранаты тоже, - буркнул майор.
- Летчикам гранаты не положены, - задумчиво сказал проводник.
- Сам знаю, - командир злился на неожиданную остановку. - Проверьте периметр, нет ли еще сюрпризов.
Солдаты осторожно обследовали пространство справа и слева на пятьдесят метров. Больше ловушек не обнаружилось. Неумело поставленная растяжка была единственным, чем неизвестный попытался нанести вред отряду. И даже она была сделана на скорую руку - противоположный дереву с гранатой ствол был небрежно обмотан нитью, конец которой свисал почти до земли.
- Режьте, и пошли.
Саперы профессионально склонились над ловушкой. Один взял нить внатяг, зафиксировав на всякий случай чеку на гранате. Второй специальными щипчиками перекусил капроновую паутинку. И удивился, что она не обвисла, а вырвалась из пальцев, резанув кожу...
Из-под коряги хлестнул язык пламени, по ушам ударил грохот, и вверх взметнулись клубы дыма и ворох слежавшихся прошлогодних листьев.
Голову одного из солдат разнесло, как арбуз, попавший под гидравлический пресс, другого сложило пополам и отбросило на два метра.
Коварный Рокотов, предположивший, что даже на прекрасно замаскированной растяжке полицейских не подловишь, устроил им ловушку в стиле эскимосских охотников, модернизировав капкан в соответствии с имеющимися у него возможностями - он имитировал грубо завязанный узел на стволе дерева, оставив болтаться якобы свободный конец нити, а на самом деле пустив его дальше, под выступающие корни, и обратно к дереву с гранатой, так что натяжение создавалось согнутой веткой куста. Ветка проходила сквозь предохранительную скобу спускового крючка и при разрыве нити била по нему с силой, достаточной для выстрела.
Помповое ружье было закреплено под корягой, ствол смотрел немного вверх, и вся эта композиция была щедро присыпана пожухлой листвой. Проблему многозарядности Владислав решил кардинально - он разрезал все пять патронов, удалил из них картечь, загнал пустую гильзу в патронник, высыпал в ствол весь оставшийся порох, зафиксировал пыжом, сверху добавил 105 картечин и забил еще один пыж. Ствол не выдержал бы, но Вла-ду больше одного выстрела не требовалось.
Все произошло точно в соответствии с задуманным - ветка хлестнула по курку, жало ударника стукнуло в капсюль, порох детонировал, и ствол выплюнул сотню картечин, треснув вдоль всей длины. Однако на скоростные характеристики свинцовых шариков разрыв ствола не повлиял - они вылетели из дульного среза за мгновение до того, как оружие пришло в полную негодность.
Стоявший ближе солдат получил 28 картечин в живот, второму свинец снес верхнюю половину головы. Большая часть заряда пропало втуне, изрешетив листву. Но и достигнутого эффекта оказалось достаточно.
Майор сел на землю и схватился руками за голову. Под черепом будто кто-то орудовал маленьким отбойным молотком, мысли сменяли одна другую, как картинки во вращающемся калейдоскопе.
Невидящим взглядом он смотрел перед собой.
Они забрались в неудобную, с точки зрения преследователей, шахту полуобвалившуюся, со сломанной крепью, да еще и находящуюся почти на отвесном склоне горы. Раньше к ней вела дорога, но мощный оползень снес и ее, и какую-то решетчатую конструкцию у подножия. Чуть дальше по склону располагалось множество других входов в такие же шахты, так что вариантов поиска у полицейских было не счесть.
Двигаться по их следам стало невозможно, когда они вышли на каменистые уступы и стали перепрыгивать с валуна на валун, не касаясь песка и земли. Рокотов зорко следил за американцем, но тот не выказывал желания ни на миллиметр отступать от выбранного маршрута. В общем, Джесс оказался парнем понятливым.
- Есть хочешь? - биолог отвернулся от щели, сквозь которую в их убежище пробивался свет, и присел у стены.
- У меня шоколад, - американец достал из кармана комбинезона плитку "Марса". - Делим?
- А у меня лепешки, - сообщил Влад, расстегивая рюкзак. - И вода. Так что на денек двоим хватит. Ты не стесняйся, бери. Не чизбургер, конечно, но в живот запихать можно.
- Где ты так хорошо научился говорить по-английски?
- В Канаде. С родителями жил, когда был маленьким. - Несмотря на показную небрежность в поведении, Владислав контролировал каждое движение Кудесника. А ты сам откуда родом?
- Из Ролстона, Пенсильвания...
- А я - из Санкт-Петербурга, Россия... У тебя какие-нибудь мысли по поводу нашего положения имеются?
- Дерьмовое положение, - американец пощупал шею. - Все тело болит.
- Это еще ничего, - успокоил Влад. - Катапультирование равняется сотрясению мозга. Радуйся, что приземлился благополучно.
- И долго мы будем тут сидеть?
- Сколько надо, столько и будем. Полицейских видел? Видел..Так что спрашиваешь?
- Они за мной охотятся?
- Думаю, да. Обо мне им ничего не известно. Хотя... проводник у них классный, мои следы тоже мог засечь. Так что есть вероятность, что теперь они будут ловить двоих.
Коннор тяжело вздохнул.
- Но есть же международные нормы. Меня должны доставить в специальный лагерь, пригласить представителя США...
- Ага! - рассмеялся Рокотов. - А ты, в лучших традициях вашего кино, должен с гордо поднятой головой объяснить полицейским: "Я - американский пилот, мать вашу! Я нахожусь под защитой американского Президента, мать его! Я есть военнопленный, мать мою!"< По-английски изречение Рокотова звучит следующим образом: "I'm the American pilot, fuck you! I'm under the protection of the US President, fuck him! I'm the prisoner of war, fuck me!"> Так, что ли?
Коннор на секунду опешил, потом тоже развеселился. Напряжение во взаимоотношениях стало понемногу спадать.
- Это только в боевиках так говорят.
- Во-во! Но тут, Джесс, без разницы - тебя полицейские убьют на сто процентов. Не сейчас, так немного позже, когда ты им все расскажешь...
- Влад, зачем ты меня с собой взял? - вдруг перебил Коннор.
Биолог задумчиво ковырнул носком ботинка песок.
- Добрый я. И потом, у меня с ними свои счеты есть. Тот мальчишка, которого я спасал, был из деревни, полностью уничтоженной этими ублюдками. И моих друзей они же убили...
- Да, я знаю. У нас телепрограммы про этнические чистки каждый день идут. Потому НАТО и приняло решение начать операцию. - Вера в непогрешимость Президента у военных не была поколеблена даже скандалом с молоденькой практиканткой. - Мы стараемся установить мир...
- Я бы мог с тобой поспорить, но не здесь и не сейчас, - ответил Рокотов, у которого было свое мнение насчет методов решения межнациональных конфликтов. - В данный момент меня интересует вот что: есть ли у тебя резервный способ вызывать спасателей, кроме как сигналами передатчика?
- Нет. Передатчик ты разбил, теперь можно надеяться только на чудо.
- Ну, ты непонятливый! А если б у полицейских были даже самые примитивные детекторы, тогда б ты что делал? Достаточно поставить пеленгаторы в трех точках, и тебя возьмут через полчаса. Так что передатчик я правильно расфигачил... На каких частотах работают ваши рации? Я имею в виду - службы связи между самолетами?
Коннор с достоинством выпрямился.
- Это закрытая информация!
- Ну и дурак. Ваши переговоры давным-давно известны и нашей разведке, и югославской - и частоты, и шифры, и позывные! Равно как и наши - вам. И глупо делать из этого тайну. Все дело в том, что у полицейских есть рации. Захватив одну, мы можем на минуту выйти в эфир, передать сообщение и ждать группу спасения в назначенной точке. Но для этого нужно знать, подойдет нам полицейская рация или нет. Понял теперь?
- Теперь да.
- Ну? Назови хотя бы диапазон.
- Наиболее удобно связаться с базой, - задумчиво произнес летчик, - на частотах от восьмисот до девятисот килогерц. Но нужна большая мощность передатчика...
- Мощности должно хватить, если с возвышенности выйти на связь. А килогерцовый диапазон нам подходит. - Влад мысленно прокрутил в голове внешний вид виденной им рации. - Прорвемся. Если ты глупостей делать не будешь.
- Я не собираюсь.
- Все так говорят. И у нас, и у вас. Потом не успеешь оглянуться, как уже по уши в дерьме. - Рокотов сознательно немного давил на Коннора, просчитывая его реакции. От поведения пилота зависело слишком многое. - Твои не откажутся взять меня с собой?
- Нет, естественно, - удивился капитан. - Если ты мне помог, значит, тебя должны не только вместе со мной вытащить, но еще и наградить. Это закон. Его никто не нарушает.
- Идеалист ты, Джесс. Ладно, держи нашу подзорную трубу и наблюдай за окрестностями. Мне тут одна идейка в голову пришла...
Коннор поднялся на ноги и подошел к щели.
- Нас по отблеску стекла не засекут?
- Ого, уже соображать начал, - улыбнулся Влад. - Не бойся. Ты из темноты смотришь, так что бликов не будет.
- А что делать, если я кого-нибудь замечу?
- Хороший вопрос, - биолог почесал затылок. - По крайней мере, не оглашать окрестности радостными криками.
Кудесник насупился.
- Да шучу я, шучу. Характер у меня веселый. Увидишь полицейских, постарайся их посчитать и прикинуть примерное направление движения. Для нас сейчас самое важное - это информация о противнике...
Коннор деловито кивнул и приник к окуляру. Армейская служба приучила его выполнять разумные распоряжения, даже если они исходят не от прямого начальства. А в Рокотове американский пилот видел опытного и осторожного человека. Национальность при окружающих условиях не имела никакого значения.
Владислав осторожно выскользнул в заваленный обломками камня коридор, прошел до основного тоннеля и склонился над замеченными им при входе баллонами. Один оказался пуст, зато два других были наполовину заполнены кислородом, использовавшимся здесь для сварки. Хоть баллоны и облупились от старости, но не проржавели, защищенные от коррозии сухим воздухом шахты.
Рокотов с усилием открутил вентиль, выпустил немного газа и снова завернул его до упора. За прошедшие десятилетия кислород своих свойств не потерял, стенки баллонов еще держались.
Биолог с минуту подумал, откатил пустой баллон в сторону и улыбнулся своим мыслям.
Глава 14
ОТ СУВЕНИРА К СУВЕНИРУ...
Гражданский специалист" Агентства Национальной Безопасности США, сидящий перед двадцатидюймовым экраном компьютера, на который выводилась информация по капитану Коннору, выругался под нос. Очередного сигнала на сантиметровых волнах не поступило. То ли летчик попал в экранируемую зону, то ли комбинезон испортился.
Он несколько раз щелкнул клавишей дорогущего "Power Macintosh G3/400 + 1Mb L2". Но машина стоимостью почти семь тысяч долларов выдавала лишь отсутствие сигнала с системы обнаружения.
Специалист вызвал офицера центрального поста. Тот развернул электронную карту-километровку, вызванную из основного блока памяти, доступа к которому у гражданских не было, и совместил точку последнего сигнала с трехмерным изображением. Получалось, что последний сигнал был принят от подножия горы высотой 731 метр над уровнем моря и площадью около трех квадратных километров. Никаких данных о наличии рядом с горой строений или военных объектов Югославии не имелось. Зато внизу, в примечании, существовало упоминание о нескольких заброшенных медных рудниках.
В АНБ наравне с военными работают и штатские сотрудники, не имеющие никаких звания даже формально.
- Так, - облегченно вздохнул офицер, - он залез в шахту. Сейчас у них утро, возможно прочесывание местности войсками. Разумный поступок. К вечеру должен выбраться. Перекачайте этот файл к себе на жесткий диск и, как только поступит сигнал, привяжите его точно по местности.
- Спутник дает рассеивание плюс-минус пятьдесят метров.
- Не страшно. Ребятам из отдела спасательных операций в Куантико достаточно. По крайней мере, теперь мы знаем, где он, - офицер выглядел удовлетворенным. - Если действовать двумя группами, то на сто процентов вытащим.
- Я слышал, - тихо заметил гражданский, - что кого-то вытащить не успели...
- Ерунда, - оптимистично заявил офицер, - этот пилот - вообще первый, кого сбили непосредственно над территорией Югославии. Был три дня назад аналогичный случай, но тогда летчик дотянул до Македонии и катапультировался там.
"Ври больше", - подумал оператор, но ничего вслух не сказал. Его приятель по игре в боулинг по секрету признался, что как раз три дня назад ас из Первого крыла Белградской Особой Дивизии в одном бою сбил сразу два американских "F-16". Причем югослав использовал новейшие ракеты класса "воздух-воздух" "Р-27ЭТ/М2-Б", взрывающиеся буквально в двух метрах от самолета и не оставляющие пилотам ни единого шанса на спасение. За "МиГом-29" с изображением черной гадюки на фюзеляже охотился не один натовский истребитель, но пока тщетно. Пилот ловко прятал свою машину от "Аваксов", уходя после боя на высоте ниже трехсот метров, недосягаемый для радаров Альянса, и появлялся будто бы ниоткуда, вылетая из темноты на предельных скоростях. За сбитую "гадюку" были обещаны медаль Конгресса и премия в сто пятьдесят тысяч долларов, однако нащупать ее пока не удавалось.
Владислав вернулся в полутемное помещение, где оставил Коннора, через сорок минут. Кудесник продолжал неотрывно глядеть в видоискатель.
- Ну что?
- Семнадцать минут назад, - доложил дисциплинированный пилот, - на запад прошла группа из пяти полицейских. Вооружение - стрелковое оружие. Шли гуськом, не скрываясь, на дистанции около десяти ярдов друг от друга. Больше движения не заметил. Слева, на вершине холма, по всей видимости, расположился снайпер или наблюдатель - там дважды мелькали отблески, как от линзы... Расстояние - около полутора миль.
У Джесса, как и у всех летчиков, было прекрасное зрение.
- Вольно, - усмехнулся Рокотов, - молодец. Все верно. Они прочесывают местность. И то, что снайперов поставят, я не сомневался. Эти сволочи меня так один раз чуть не подловили. Спасло то, что стреляли с километра, не меньше, а на таких дистанциях о прицельное(tm) можно забыть... Садись, в ногах правды нет, - последнее выражение биолог напрямую перевел на английский.
Коннор, естественно, русской поговорки не понял <Фраза "You have no true in legs" для англоговорящего лишена смысла.>.
- Что ты сказал?
- Это выражение такое. Типа нечего стоять, потому что от этого нет толку, - смутился Влад.
Его юмористические наклонности не все, достоинству оценивались окружающими. И частенько в этом была его собственная вина.
- Нам тут минимум до вечера сидеть, - сообщил он, устраиваясь спиной в углу, - я вход в наше ответвление замаскировал, так что опасаться, в принципе, нечего. Кто попробует сунуться дальше чем на метр, получит по башке тонной песка и щебня. А у нас выход останется - там недалеко узкий тоннель в глубь горы... В подобной пещере я уже гулял недельку назад.
- Мне продолжать наблюдение? - поинтересовался Кудесник.
- Пока не надо. Стоит осмотреться ближе к шести-семи часам. Темнеет тут около девяти. Думаю, двух часов хватит, чтобы обстановку выяснить. Кстати, держи свой ствол.
Влад бросил "смит-вессон" на колени летчику, одновременно готовый из положения "сидя" ударить очередью ему в грудь. Коннор, не заметивший, как напрягся его новый знакомый, проворно схватил пистолет, проверил предохранитель и сунул в кобуру на ремне. Потом уставился на Рокотова.
- Удивлен? - биолог еле заметно улыбнулся. - Проверка на прочность. У вас, по-моему, это называется "проверка на вшивость". - Джесс кивнул. - Можешь посмотреть, патроны из обоймы я не вынимал. Ну надо же было когда-нибудь решиться! Вот я сейчас и решился.
- Ты здорово рисковал.
- А что делать? Не связывать же тебя, в самом деле. Вдвоем у нас двойная маневренность, защита тыла, и все такое. Объективно мы друг другу выгодны. Пока, - Влад поднял палец. - И надеюсь, что стрелять в спину мы друг другу не будем.
- Безусловнее - с серьезным видом согласился летчик. - Мы не враги, и я не собираюсь тебя подводить... Только мне кажется, что ты плохо относишься к тому, почему я оказался в небе над Югославией.
Рокотов вздохнул и нахмурился.
- Джесс, я - ученый и по сути своей - пацифист. Война - это всегда плохо. Понимаю, ты человек военный, исполняешь приказ. По данному конкретному факту у меня претензий к тебе нет и быть не может. Мне просто не нравится война. Вот и все.
- Но Милошевича надо остановить, - примирительно заметил Коннор. - И другого способа, кроме силового, не существует. Он диктатор, на требования европейских государств и Америки ему плевать. Он не соблюдает права человека...
- Возможно. А Россию вы бомбить собираетесь?
- Зачем? - не понял капитан ВВС США. - "Холодная война" закончилась, коммунизма больше нет... Мы теперь вроде как партнеры.
- Ага, - Владислав потеребил нос. - Только у нас о правах человека что-то тоже не вспоминают. Если уж бомбить, так нашу столицу, чтобы всю эту чиновничью сволочь напалмом выжечь... Двойные стандарты, Джесс, двойные стандарты. Просто в России и Китае есть ядерные бомбы, а в Сомали и Югославии - нет. Вот и ответ, кого можно бомбить.
- Это другое дело, - не согласился Кудесник. - Я, кстати, тоже не всегда понимаю нашего Президента. Саддама можно было уничтожить, но мы почему-то этого не делаем. И с Сомали разобраться. И с Тибетом. Надо просто действовать решительнее.
- Это как? - хмыкнул Влад. - Чаще бомбить?
- Не обязательно. Есть специальные группы, диверсанты, оружие дальнего поражения...
- Проблема в том, Джесс, что ты мыслишь категориями армии. Понятно, ты человек военный. Но ведь бомба или ракета может попасть и в дом к мирному жителю. У нас был Афганистан, у вас - Вьетнам, потом опять у нас Чечня, у вас - Ирак. И так - до бесконечности. Силой, увы, ничего не решишь. Вон, вы бомбили-бомбили Ирак, а в результате Президент Хусейн имеет почти стопроцентную поддержку населения. Если раньше у вас еще были какие-то перспективы его сместить, то сейчас уже нет... Да и у нас, - биолог грустно махнул рукой, - то же самое. В своей стране разобраться не можем. Ворье на ворье во власти, идиоты в полиции, бойню на собственной территории устроили... Я и уехал-то поработать в Югославию, чтоб чуточку отдохнуть от всеобщего бардака... Отдохнул!
- Я согласен, - кивнул Коннор, - боевые действия - это уже крайний вариант. Но и без них не всегда обойтись можно. Мы с тобой ведь тоже с полицейскими не на матч по бейсболу собрались.
- Да уж... Однако не мы начали. А вы Югославию первыми бомбить стали. Это уже агрессия. Потому я никак поддержать такие действия не могу. Лично с тобой мы можем стать друзьями. Но, к сожалению, политику определяем не мы. И война эта бессмысленна. Милошевич все равно не пострадает, а народу погибнет уйма. И сербов, и албанцев... и ваших солдат, кстати. Как с этим быть?
- Наши пилоты никогда не получали приказа бить по гражданским объектам.
- Согласен. И приказа нет, и специально никто мирное население не бомбит... Но ведь человеку, у которого от американского оружия погибнут близкие, ты этого не объяснишь.
Коннор печально развел руками:
- Ошибки у всех случаются. Однако с Милошевичем надо было что-то делать! Дипломаты с ним несколько лет пытались договориться.
- Да разве в Милошевиче дело! Один он ничего сотворить не смог. У сербов с албанцами давняя вражда, тут одним ударом ничего не решишь. Вот у вас в Америке вроде все хорошо - и с уровнем жизни, и с законами, и кино хорошее снимаете, - но есть один крупный недостаток. Читаете мало, все по телевизору узнаете. Нация постепенно разучивается думать. Ты на свой счет не принимай, я не знаю, какое у тебя образование, но я в своей жизни с американцами много общался. И часто они не понимали самых элементарных вещей...
- Это есть, спорить не буду, - кивнул Коннор. - У меня у самого родители только за год до моего рождения из Европы приехали. И мне говорят, что в США все очень резко от Ирландии отличается. Особенно в обучении и отношении к литературе. Я в детстве немного читал, теперь стараюсь побольше... У нас полно людей, которые вообще неграмотны. Рядом с нашей базой - небольшой городок, так там афроамериканцы и ла-тиносы вообще в школу не ходят. Читать не умеют, сбиваются в банды, грабят, колются... И полиция с ними не всегда справляется. Проблем много, как и в каждой стране. Но у нас у всех - равные возможности, за проявление национализма или расизма можно угодить в тюрьму... И нам очень обидно, что Россия поддерживает Милошевича.
- Это не он.
- Что?!
- Это не он, - повторил проводник. - А кто-то посторонний. Пилота перехватили. Один человек... Сначала около полукилометра шел рядом, примерно в пятнадцати-двадцати метрах сбоку, потом следы сходятся. Дальше они пошли вместе...
Майор потряс головой.
- Бред какой-то... Ты не ошибся?
- Исключено. Можешь сам убедиться.
- Но в этом квадрате, кроме нас, никого нет! Ни армии, ни шептаров, никого! Откуда здесь человек?
- Не знаю.
Майор начал подниматься, сощурив глаза и сжимая кулаки.
- Постой, - проводник мягко взял его за рукав. - Этот русский тут ни при чем.
- Уверен? - майора трясло.
- На девяносто девять и девять десятых. Подозревать русского - это уже мания.
- Но одна сотая все же остается.
- Ты спокойно подумай - зачем ему летчик? Тем более американский. На его месте я бы штатовца пристрелил, а не тащил с собой... Нет, тут что-то другое... По-моему, нас подставляют.
Майор сбросил руку проводника и встал.
- Хватит! Собирай людей - и вперед. Соблюдать максимальную осторожность. Снайперам - удвоить внимание. Я не собираюсь больше терять людей.
Группа двинулась по следу.
На рассвете стало ясно, что погоня захлебнулась. Проводник честно вел маленький отряд, повторяя маршрут летчика и неизвестного, но те петляли столь искусно, что в результате запутали следопыта окончательно.
Майор озверел.
- На кой ты мне нужен? - орал он, не стесняясь присутствия солдат. - Где твоя хваленая выучка? За шесть часов - ноль! Мы опять пришли к этому долбаному ручью, который пересекали совсем недавно! Вот переправа, в десяти метрах! Ты что, хочешь сказать, что эти двое ходят по кругу? Совсем сбрендил?! Они бегут! Слышишь? Бегут, а не кренделя нарезают! Ну, где их следы, где?! Можешь ты мне хоть раз нормально ответить?!
Проводник дождался, пока командир выговорится и остановится перевести дух.
- Я веду точно по маршруту. А то, что они стали петлять - тут моей вины нет. Надо связаться с остальными, пусть перекрывают зону здесь и здесь, следопыт ткнул в карту. - Так или иначе, нашим шустрым друзьям придется обойти вот эту вершину. Значит, надо расставить наблюдателей слева и справа. А по хребту пустить цепь. Так у нас появится шанс их пугнуть.
Майор бросил взгляд на карту.
- Ладно. - Он подозвал радиста: - Передавай. В квадраты 7 и 10 наблюдательные посты, в 11-й - двух снайперов, разделить отряд на две группы и цепью из квадрата 24 напрямую через 22-й и 20-й. Пусть исполняют немедленно... Что нам делать?
- Я думаю, - осторожно заявил проводник, - мы пойдем не по следу, а просто прямо, через этот лесок. За ним - овраг, они вполне могли решить в нем пересидеть. Слева от нас болото, вряд ли в нем спрячешься. От оврага двинемся радиально, нащупаем их дальнейший маршрут.
- Хорошо. Извини, что сорвался...
- Да ладно, бывает. Давай дело делать. В конце концов, их всего двое.
Майор промолчал. Он не разделял оптимизма проводника - русский в одиночку уничтожил больше половины его людей. А теперь у отряда появился неизвестно откуда вынырнувший новый противник. Хитростью не уступавший русскому.
Девятнадцатиграммовый кусочек льда встретился со спутником КН-710 в 12.08.29, 4 по Гринвичу.
Встреча длилась одну десятитысячную долю секунды, после чего метеорит прекратил свое существование, разлетевшись на молекулы. Однако этого хватило, чтобы нанести космической платформе непоправимые повреждения.
Ледышка протаранила "Радугу" встречным курсом под углом 32 градуса. Совокупность скоростей составила около 47 километров в секунду, так что сила удара превысила 180 миллионов ньютонов.
Старенький спутник развалился на 11 обломков, каждый из которых весил более тонны, обломки разлетелись в радиусе 150 километров. Система экстренного сброса боезарядов не успела среагировать, и термоядерные ракеты, крутясь, стали разлетаться от точки столкновения все дальше и дальше, зажатые в своих искореженных шахтах.
Но самое печальное заключалось в том, что лобовой удар снизил скорость обломков до скорости ниже первой космической' и те начали приближаться к Земле, с каждым витком переходя на более низкие орбиты. Ни время падения, ни район просчитать было уже невозможно.
- Ну и воняет! - молодой полицейский сморщил нос и отвернулся.
Левый фланг поисковой группы шел по берегу болотца, на поверхности которого то и дело вспухали и лопались пузырьки сероводорода. В воздухе висел густой, тяжелый запах тухлых яиц.
Напарник согласно кивнул, дыша ртом.
Авангард, состоящий из трех бойцов, вдруг остановился, один склонился над травой, двое других развернулись в стороны с выставленными перед собой автоматами. Отряд замер.
- Что там? - негромко спросил майор. Солдат прошел вбок на несколько метров и повернулся.
- Растяжка.
Майор с проводником быстро приблизились. Два дерева были связаны меж собой тонкой, полупрозрачной нитью; один конец нити был аккуратно примотан к кольцу закрепленной в развилке ствола гранаты. Усики чеки разведены не были.
- Дилетант, - сообщил боец. - Растяжку натянул, а усы не развел. Нет гарантии, что сработает... Сделано явно в спешке.
Проводник провел пальцем по натянутой нити.
- Капрон... Нить, кстати, сверхпрочная. В обычном магазине не купишь.
- Гранаты тоже, - буркнул майор.
- Летчикам гранаты не положены, - задумчиво сказал проводник.
- Сам знаю, - командир злился на неожиданную остановку. - Проверьте периметр, нет ли еще сюрпризов.
Солдаты осторожно обследовали пространство справа и слева на пятьдесят метров. Больше ловушек не обнаружилось. Неумело поставленная растяжка была единственным, чем неизвестный попытался нанести вред отряду. И даже она была сделана на скорую руку - противоположный дереву с гранатой ствол был небрежно обмотан нитью, конец которой свисал почти до земли.
- Режьте, и пошли.
Саперы профессионально склонились над ловушкой. Один взял нить внатяг, зафиксировав на всякий случай чеку на гранате. Второй специальными щипчиками перекусил капроновую паутинку. И удивился, что она не обвисла, а вырвалась из пальцев, резанув кожу...
Из-под коряги хлестнул язык пламени, по ушам ударил грохот, и вверх взметнулись клубы дыма и ворох слежавшихся прошлогодних листьев.
Голову одного из солдат разнесло, как арбуз, попавший под гидравлический пресс, другого сложило пополам и отбросило на два метра.
Коварный Рокотов, предположивший, что даже на прекрасно замаскированной растяжке полицейских не подловишь, устроил им ловушку в стиле эскимосских охотников, модернизировав капкан в соответствии с имеющимися у него возможностями - он имитировал грубо завязанный узел на стволе дерева, оставив болтаться якобы свободный конец нити, а на самом деле пустив его дальше, под выступающие корни, и обратно к дереву с гранатой, так что натяжение создавалось согнутой веткой куста. Ветка проходила сквозь предохранительную скобу спускового крючка и при разрыве нити била по нему с силой, достаточной для выстрела.
Помповое ружье было закреплено под корягой, ствол смотрел немного вверх, и вся эта композиция была щедро присыпана пожухлой листвой. Проблему многозарядности Владислав решил кардинально - он разрезал все пять патронов, удалил из них картечь, загнал пустую гильзу в патронник, высыпал в ствол весь оставшийся порох, зафиксировал пыжом, сверху добавил 105 картечин и забил еще один пыж. Ствол не выдержал бы, но Вла-ду больше одного выстрела не требовалось.
Все произошло точно в соответствии с задуманным - ветка хлестнула по курку, жало ударника стукнуло в капсюль, порох детонировал, и ствол выплюнул сотню картечин, треснув вдоль всей длины. Однако на скоростные характеристики свинцовых шариков разрыв ствола не повлиял - они вылетели из дульного среза за мгновение до того, как оружие пришло в полную негодность.
Стоявший ближе солдат получил 28 картечин в живот, второму свинец снес верхнюю половину головы. Большая часть заряда пропало втуне, изрешетив листву. Но и достигнутого эффекта оказалось достаточно.
Майор сел на землю и схватился руками за голову. Под черепом будто кто-то орудовал маленьким отбойным молотком, мысли сменяли одна другую, как картинки во вращающемся калейдоскопе.
Невидящим взглядом он смотрел перед собой.
Они забрались в неудобную, с точки зрения преследователей, шахту полуобвалившуюся, со сломанной крепью, да еще и находящуюся почти на отвесном склоне горы. Раньше к ней вела дорога, но мощный оползень снес и ее, и какую-то решетчатую конструкцию у подножия. Чуть дальше по склону располагалось множество других входов в такие же шахты, так что вариантов поиска у полицейских было не счесть.
Двигаться по их следам стало невозможно, когда они вышли на каменистые уступы и стали перепрыгивать с валуна на валун, не касаясь песка и земли. Рокотов зорко следил за американцем, но тот не выказывал желания ни на миллиметр отступать от выбранного маршрута. В общем, Джесс оказался парнем понятливым.
- Есть хочешь? - биолог отвернулся от щели, сквозь которую в их убежище пробивался свет, и присел у стены.
- У меня шоколад, - американец достал из кармана комбинезона плитку "Марса". - Делим?
- А у меня лепешки, - сообщил Влад, расстегивая рюкзак. - И вода. Так что на денек двоим хватит. Ты не стесняйся, бери. Не чизбургер, конечно, но в живот запихать можно.
- Где ты так хорошо научился говорить по-английски?
- В Канаде. С родителями жил, когда был маленьким. - Несмотря на показную небрежность в поведении, Владислав контролировал каждое движение Кудесника. А ты сам откуда родом?
- Из Ролстона, Пенсильвания...
- А я - из Санкт-Петербурга, Россия... У тебя какие-нибудь мысли по поводу нашего положения имеются?
- Дерьмовое положение, - американец пощупал шею. - Все тело болит.
- Это еще ничего, - успокоил Влад. - Катапультирование равняется сотрясению мозга. Радуйся, что приземлился благополучно.
- И долго мы будем тут сидеть?
- Сколько надо, столько и будем. Полицейских видел? Видел..Так что спрашиваешь?
- Они за мной охотятся?
- Думаю, да. Обо мне им ничего не известно. Хотя... проводник у них классный, мои следы тоже мог засечь. Так что есть вероятность, что теперь они будут ловить двоих.
Коннор тяжело вздохнул.
- Но есть же международные нормы. Меня должны доставить в специальный лагерь, пригласить представителя США...
- Ага! - рассмеялся Рокотов. - А ты, в лучших традициях вашего кино, должен с гордо поднятой головой объяснить полицейским: "Я - американский пилот, мать вашу! Я нахожусь под защитой американского Президента, мать его! Я есть военнопленный, мать мою!"< По-английски изречение Рокотова звучит следующим образом: "I'm the American pilot, fuck you! I'm under the protection of the US President, fuck him! I'm the prisoner of war, fuck me!"> Так, что ли?
Коннор на секунду опешил, потом тоже развеселился. Напряжение во взаимоотношениях стало понемногу спадать.
- Это только в боевиках так говорят.
- Во-во! Но тут, Джесс, без разницы - тебя полицейские убьют на сто процентов. Не сейчас, так немного позже, когда ты им все расскажешь...
- Влад, зачем ты меня с собой взял? - вдруг перебил Коннор.
Биолог задумчиво ковырнул носком ботинка песок.
- Добрый я. И потом, у меня с ними свои счеты есть. Тот мальчишка, которого я спасал, был из деревни, полностью уничтоженной этими ублюдками. И моих друзей они же убили...
- Да, я знаю. У нас телепрограммы про этнические чистки каждый день идут. Потому НАТО и приняло решение начать операцию. - Вера в непогрешимость Президента у военных не была поколеблена даже скандалом с молоденькой практиканткой. - Мы стараемся установить мир...
- Я бы мог с тобой поспорить, но не здесь и не сейчас, - ответил Рокотов, у которого было свое мнение насчет методов решения межнациональных конфликтов. - В данный момент меня интересует вот что: есть ли у тебя резервный способ вызывать спасателей, кроме как сигналами передатчика?
- Нет. Передатчик ты разбил, теперь можно надеяться только на чудо.
- Ну, ты непонятливый! А если б у полицейских были даже самые примитивные детекторы, тогда б ты что делал? Достаточно поставить пеленгаторы в трех точках, и тебя возьмут через полчаса. Так что передатчик я правильно расфигачил... На каких частотах работают ваши рации? Я имею в виду - службы связи между самолетами?
Коннор с достоинством выпрямился.
- Это закрытая информация!
- Ну и дурак. Ваши переговоры давным-давно известны и нашей разведке, и югославской - и частоты, и шифры, и позывные! Равно как и наши - вам. И глупо делать из этого тайну. Все дело в том, что у полицейских есть рации. Захватив одну, мы можем на минуту выйти в эфир, передать сообщение и ждать группу спасения в назначенной точке. Но для этого нужно знать, подойдет нам полицейская рация или нет. Понял теперь?
- Теперь да.
- Ну? Назови хотя бы диапазон.
- Наиболее удобно связаться с базой, - задумчиво произнес летчик, - на частотах от восьмисот до девятисот килогерц. Но нужна большая мощность передатчика...
- Мощности должно хватить, если с возвышенности выйти на связь. А килогерцовый диапазон нам подходит. - Влад мысленно прокрутил в голове внешний вид виденной им рации. - Прорвемся. Если ты глупостей делать не будешь.
- Я не собираюсь.
- Все так говорят. И у нас, и у вас. Потом не успеешь оглянуться, как уже по уши в дерьме. - Рокотов сознательно немного давил на Коннора, просчитывая его реакции. От поведения пилота зависело слишком многое. - Твои не откажутся взять меня с собой?
- Нет, естественно, - удивился капитан. - Если ты мне помог, значит, тебя должны не только вместе со мной вытащить, но еще и наградить. Это закон. Его никто не нарушает.
- Идеалист ты, Джесс. Ладно, держи нашу подзорную трубу и наблюдай за окрестностями. Мне тут одна идейка в голову пришла...
Коннор поднялся на ноги и подошел к щели.
- Нас по отблеску стекла не засекут?
- Ого, уже соображать начал, - улыбнулся Влад. - Не бойся. Ты из темноты смотришь, так что бликов не будет.
- А что делать, если я кого-нибудь замечу?
- Хороший вопрос, - биолог почесал затылок. - По крайней мере, не оглашать окрестности радостными криками.
Кудесник насупился.
- Да шучу я, шучу. Характер у меня веселый. Увидишь полицейских, постарайся их посчитать и прикинуть примерное направление движения. Для нас сейчас самое важное - это информация о противнике...
Коннор деловито кивнул и приник к окуляру. Армейская служба приучила его выполнять разумные распоряжения, даже если они исходят не от прямого начальства. А в Рокотове американский пилот видел опытного и осторожного человека. Национальность при окружающих условиях не имела никакого значения.
Владислав осторожно выскользнул в заваленный обломками камня коридор, прошел до основного тоннеля и склонился над замеченными им при входе баллонами. Один оказался пуст, зато два других были наполовину заполнены кислородом, использовавшимся здесь для сварки. Хоть баллоны и облупились от старости, но не проржавели, защищенные от коррозии сухим воздухом шахты.
Рокотов с усилием открутил вентиль, выпустил немного газа и снова завернул его до упора. За прошедшие десятилетия кислород своих свойств не потерял, стенки баллонов еще держались.
Биолог с минуту подумал, откатил пустой баллон в сторону и улыбнулся своим мыслям.
Глава 14
ОТ СУВЕНИРА К СУВЕНИРУ...
Гражданский специалист" Агентства Национальной Безопасности США, сидящий перед двадцатидюймовым экраном компьютера, на который выводилась информация по капитану Коннору, выругался под нос. Очередного сигнала на сантиметровых волнах не поступило. То ли летчик попал в экранируемую зону, то ли комбинезон испортился.
Он несколько раз щелкнул клавишей дорогущего "Power Macintosh G3/400 + 1Mb L2". Но машина стоимостью почти семь тысяч долларов выдавала лишь отсутствие сигнала с системы обнаружения.
Специалист вызвал офицера центрального поста. Тот развернул электронную карту-километровку, вызванную из основного блока памяти, доступа к которому у гражданских не было, и совместил точку последнего сигнала с трехмерным изображением. Получалось, что последний сигнал был принят от подножия горы высотой 731 метр над уровнем моря и площадью около трех квадратных километров. Никаких данных о наличии рядом с горой строений или военных объектов Югославии не имелось. Зато внизу, в примечании, существовало упоминание о нескольких заброшенных медных рудниках.
В АНБ наравне с военными работают и штатские сотрудники, не имеющие никаких звания даже формально.
- Так, - облегченно вздохнул офицер, - он залез в шахту. Сейчас у них утро, возможно прочесывание местности войсками. Разумный поступок. К вечеру должен выбраться. Перекачайте этот файл к себе на жесткий диск и, как только поступит сигнал, привяжите его точно по местности.
- Спутник дает рассеивание плюс-минус пятьдесят метров.
- Не страшно. Ребятам из отдела спасательных операций в Куантико достаточно. По крайней мере, теперь мы знаем, где он, - офицер выглядел удовлетворенным. - Если действовать двумя группами, то на сто процентов вытащим.
- Я слышал, - тихо заметил гражданский, - что кого-то вытащить не успели...
- Ерунда, - оптимистично заявил офицер, - этот пилот - вообще первый, кого сбили непосредственно над территорией Югославии. Был три дня назад аналогичный случай, но тогда летчик дотянул до Македонии и катапультировался там.
"Ври больше", - подумал оператор, но ничего вслух не сказал. Его приятель по игре в боулинг по секрету признался, что как раз три дня назад ас из Первого крыла Белградской Особой Дивизии в одном бою сбил сразу два американских "F-16". Причем югослав использовал новейшие ракеты класса "воздух-воздух" "Р-27ЭТ/М2-Б", взрывающиеся буквально в двух метрах от самолета и не оставляющие пилотам ни единого шанса на спасение. За "МиГом-29" с изображением черной гадюки на фюзеляже охотился не один натовский истребитель, но пока тщетно. Пилот ловко прятал свою машину от "Аваксов", уходя после боя на высоте ниже трехсот метров, недосягаемый для радаров Альянса, и появлялся будто бы ниоткуда, вылетая из темноты на предельных скоростях. За сбитую "гадюку" были обещаны медаль Конгресса и премия в сто пятьдесят тысяч долларов, однако нащупать ее пока не удавалось.
Владислав вернулся в полутемное помещение, где оставил Коннора, через сорок минут. Кудесник продолжал неотрывно глядеть в видоискатель.
- Ну что?
- Семнадцать минут назад, - доложил дисциплинированный пилот, - на запад прошла группа из пяти полицейских. Вооружение - стрелковое оружие. Шли гуськом, не скрываясь, на дистанции около десяти ярдов друг от друга. Больше движения не заметил. Слева, на вершине холма, по всей видимости, расположился снайпер или наблюдатель - там дважды мелькали отблески, как от линзы... Расстояние - около полутора миль.
У Джесса, как и у всех летчиков, было прекрасное зрение.
- Вольно, - усмехнулся Рокотов, - молодец. Все верно. Они прочесывают местность. И то, что снайперов поставят, я не сомневался. Эти сволочи меня так один раз чуть не подловили. Спасло то, что стреляли с километра, не меньше, а на таких дистанциях о прицельное(tm) можно забыть... Садись, в ногах правды нет, - последнее выражение биолог напрямую перевел на английский.
Коннор, естественно, русской поговорки не понял <Фраза "You have no true in legs" для англоговорящего лишена смысла.>.
- Что ты сказал?
- Это выражение такое. Типа нечего стоять, потому что от этого нет толку, - смутился Влад.
Его юмористические наклонности не все, достоинству оценивались окружающими. И частенько в этом была его собственная вина.
- Нам тут минимум до вечера сидеть, - сообщил он, устраиваясь спиной в углу, - я вход в наше ответвление замаскировал, так что опасаться, в принципе, нечего. Кто попробует сунуться дальше чем на метр, получит по башке тонной песка и щебня. А у нас выход останется - там недалеко узкий тоннель в глубь горы... В подобной пещере я уже гулял недельку назад.
- Мне продолжать наблюдение? - поинтересовался Кудесник.
- Пока не надо. Стоит осмотреться ближе к шести-семи часам. Темнеет тут около девяти. Думаю, двух часов хватит, чтобы обстановку выяснить. Кстати, держи свой ствол.
Влад бросил "смит-вессон" на колени летчику, одновременно готовый из положения "сидя" ударить очередью ему в грудь. Коннор, не заметивший, как напрягся его новый знакомый, проворно схватил пистолет, проверил предохранитель и сунул в кобуру на ремне. Потом уставился на Рокотова.
- Удивлен? - биолог еле заметно улыбнулся. - Проверка на прочность. У вас, по-моему, это называется "проверка на вшивость". - Джесс кивнул. - Можешь посмотреть, патроны из обоймы я не вынимал. Ну надо же было когда-нибудь решиться! Вот я сейчас и решился.
- Ты здорово рисковал.
- А что делать? Не связывать же тебя, в самом деле. Вдвоем у нас двойная маневренность, защита тыла, и все такое. Объективно мы друг другу выгодны. Пока, - Влад поднял палец. - И надеюсь, что стрелять в спину мы друг другу не будем.
- Безусловнее - с серьезным видом согласился летчик. - Мы не враги, и я не собираюсь тебя подводить... Только мне кажется, что ты плохо относишься к тому, почему я оказался в небе над Югославией.
Рокотов вздохнул и нахмурился.
- Джесс, я - ученый и по сути своей - пацифист. Война - это всегда плохо. Понимаю, ты человек военный, исполняешь приказ. По данному конкретному факту у меня претензий к тебе нет и быть не может. Мне просто не нравится война. Вот и все.
- Но Милошевича надо остановить, - примирительно заметил Коннор. - И другого способа, кроме силового, не существует. Он диктатор, на требования европейских государств и Америки ему плевать. Он не соблюдает права человека...
- Возможно. А Россию вы бомбить собираетесь?
- Зачем? - не понял капитан ВВС США. - "Холодная война" закончилась, коммунизма больше нет... Мы теперь вроде как партнеры.
- Ага, - Владислав потеребил нос. - Только у нас о правах человека что-то тоже не вспоминают. Если уж бомбить, так нашу столицу, чтобы всю эту чиновничью сволочь напалмом выжечь... Двойные стандарты, Джесс, двойные стандарты. Просто в России и Китае есть ядерные бомбы, а в Сомали и Югославии - нет. Вот и ответ, кого можно бомбить.
- Это другое дело, - не согласился Кудесник. - Я, кстати, тоже не всегда понимаю нашего Президента. Саддама можно было уничтожить, но мы почему-то этого не делаем. И с Сомали разобраться. И с Тибетом. Надо просто действовать решительнее.
- Это как? - хмыкнул Влад. - Чаще бомбить?
- Не обязательно. Есть специальные группы, диверсанты, оружие дальнего поражения...
- Проблема в том, Джесс, что ты мыслишь категориями армии. Понятно, ты человек военный. Но ведь бомба или ракета может попасть и в дом к мирному жителю. У нас был Афганистан, у вас - Вьетнам, потом опять у нас Чечня, у вас - Ирак. И так - до бесконечности. Силой, увы, ничего не решишь. Вон, вы бомбили-бомбили Ирак, а в результате Президент Хусейн имеет почти стопроцентную поддержку населения. Если раньше у вас еще были какие-то перспективы его сместить, то сейчас уже нет... Да и у нас, - биолог грустно махнул рукой, - то же самое. В своей стране разобраться не можем. Ворье на ворье во власти, идиоты в полиции, бойню на собственной территории устроили... Я и уехал-то поработать в Югославию, чтоб чуточку отдохнуть от всеобщего бардака... Отдохнул!
- Я согласен, - кивнул Коннор, - боевые действия - это уже крайний вариант. Но и без них не всегда обойтись можно. Мы с тобой ведь тоже с полицейскими не на матч по бейсболу собрались.
- Да уж... Однако не мы начали. А вы Югославию первыми бомбить стали. Это уже агрессия. Потому я никак поддержать такие действия не могу. Лично с тобой мы можем стать друзьями. Но, к сожалению, политику определяем не мы. И война эта бессмысленна. Милошевич все равно не пострадает, а народу погибнет уйма. И сербов, и албанцев... и ваших солдат, кстати. Как с этим быть?
- Наши пилоты никогда не получали приказа бить по гражданским объектам.
- Согласен. И приказа нет, и специально никто мирное население не бомбит... Но ведь человеку, у которого от американского оружия погибнут близкие, ты этого не объяснишь.
Коннор печально развел руками:
- Ошибки у всех случаются. Однако с Милошевичем надо было что-то делать! Дипломаты с ним несколько лет пытались договориться.
- Да разве в Милошевиче дело! Один он ничего сотворить не смог. У сербов с албанцами давняя вражда, тут одним ударом ничего не решишь. Вот у вас в Америке вроде все хорошо - и с уровнем жизни, и с законами, и кино хорошее снимаете, - но есть один крупный недостаток. Читаете мало, все по телевизору узнаете. Нация постепенно разучивается думать. Ты на свой счет не принимай, я не знаю, какое у тебя образование, но я в своей жизни с американцами много общался. И часто они не понимали самых элементарных вещей...
- Это есть, спорить не буду, - кивнул Коннор. - У меня у самого родители только за год до моего рождения из Европы приехали. И мне говорят, что в США все очень резко от Ирландии отличается. Особенно в обучении и отношении к литературе. Я в детстве немного читал, теперь стараюсь побольше... У нас полно людей, которые вообще неграмотны. Рядом с нашей базой - небольшой городок, так там афроамериканцы и ла-тиносы вообще в школу не ходят. Читать не умеют, сбиваются в банды, грабят, колются... И полиция с ними не всегда справляется. Проблем много, как и в каждой стране. Но у нас у всех - равные возможности, за проявление национализма или расизма можно угодить в тюрьму... И нам очень обидно, что Россия поддерживает Милошевича.