Страница:
Главврач оказался человеком веселым и общительным. Он с удовольствием рассказал, где можно неплохо провести время в приятной компании, и, когда майор пожаловался на частые головные боли, обещал устроить специальные процедуры, используя для этого новейшую методику и аппаратуру.
«Случайно не ту, что я должен найти?» - подумал Дмитрий, мило улыбаясь доктору.
Процедуры решили начать с завтрашнего дня. Зотов не стал терять времени даром и пошел знакомиться с товарищами по палате. Новые приятели организовали праздничный стол в его честь, пригласили нескольких отдыхавших в санатории женщин, и к вечеру Дмитрий уже знал все местные сплетни о врачах и медсестрах.
«Интересно, - думал он, слушая болтовню собутыльников, - армейские офицеры и на службе такие разговорчивые, как на отдыхе, или это своеобразная реакция на долгое молчание от отпуска до отпуска? В таком состоянии они, пожалуй, и военные тайны начнут разбалтывать. Не зря наши агенты работают в местах отдыха».
На следующий день в десять часов Зотов уже принимал в процедурном кабинете первую порцию оздоровительного гипнотического сна. Ему нужно было ознакомиться с аппаратурой, а потому пожертвовать собой, хотя риск, пожалуй, был невелик: вряд ли его начали бы обрабатывать в первый же день. Обычно подобные сеансы проводят, лишь ознакомившись с психикой пациента и его индивидуальными особенностями.
До и после сеанса Дмитрий успел рассмотреть окружавшую его аппаратуру, но ничего заслуживающего внимания не обнаружил: вокруг стояли различные стимуляторы, массажеры и другое стандартное медицинское оборудование. И «гипнотизер», уложивший Зотова спать, похоже, был самым обычным.
«Но ведь кодирующую аппаратуру можно спрятать где угодно,- рассуждал майор по дороге на пляж.- В качестве передатчика, например, подойдет телевизор, и пациент вместе с потоком информации будет получать и порцию установок… Это уже просто паранойя какая-то. Я теперь что, до конца жизни должен всего бояться?!»
Ругая себя за чрезмерную подозрительность, он тем не менее знал, что его рассуждения - вовсе не бред психопата. Взять хотя бы 25-й кадр: На телевизионном экране кадры меняются с постоянной частотой 24 кадра в секунду, и человек воспринимает их осознанно. Если ввести еще один, он будет действовать прямо на подкорку, минуя сознательный уровень. Существовал даже специальный метод - «эффект 25-го кадра», который американцы успешно применяли, показывая рекламные ролики. С конца 50-х годов «25-й кадр» запретили на телевидении, но зато его вполне успешно использовали для подготовки спецагентов и дипломатов.
В палате было душно: запах табачного дыма смешался с устойчивым запахом перегара и пота. На столике стояли пустые и початые бутылки «андроповки» и закуска. Дмитрий и его новый знакомый, лейтенант спецназа Долгов, развалились в креслах и неторопливо беседовали о смысле жизни. Лейтенанту водка ударила в голову, но языком он ворочал исправно. И хотя мысли его постоянно путались и он часто повторялся, кое-что можно было понять.
Зотов же, как всегда, держался в форме: он умел пить не пьянея, а точнее, знал способ. Примерно за час до пьянки майор выпивал 50 граммов чистого спирта, и тогда во время застолья мог прикладываться наравне со всеми и в тоже время оставаться трезвым.
- Надоело, майор, все надоело! - хрипел лейтенант, опрокидывая очередной стакан и уже не закусывая. - Ненавижу и «духов», и своих тоже. Всех ненавижу!
- А своих-то почему? - удивился Дмитрий.
Лейтенант икнул и уставился на собеседника остекленевшими глазами.
- Ты знаешь, майор, что такое спецназ? - наконец спросил Долгов, опустив голову на руки, неподвижно лежавшие на столе.
- Знаю.
- А ты знаешь, зачем мы находимся в Афгане?
- Догадываюсь.
- Думаешь, для спецзаданий? Не-ет… - Он замотал головой и поднял мокрое от пота лицо. - Спецзадания тоже бывают разные. Например, увозить в горы оружие, оставлять его там, зная, что его заберут «духи» и будут потом им же убивать нас.
- Постой, - перебил его Дмитрий, - что значит «оставлять оружие»? Ты уверен, что потом его забирали душманы?
- Димон, да я сам со своим разведчиком проследил за одним таким грузом, а когда сообщил об этом комбату, он меня чуть под расстрел не отдал. И отдал бы, не накрой его этим же вечером нашей же ракетой. После той переделки из всей роты в живых остались я и пара бойцов. А разведчика моего ротный успел отправить на задание, из которого не возвращаются. Они всех «стариков», собирающихся на дембель, посылали на верную смерть, чтобы убрать свидетелей руками душманов. А то вдруг в Союзе кто-нибудь из парней разговорится. Я тоже случайно тут оказался. Был ранен, а в госпиталь неожиданно московская проверка нагрянула. Ну, меня как героя отправили долечиваться на родину, а затем по путевке сюда. Обратно в этот ад не хочу. Если снова направят в Афган, я лучше на первой же мине подорвусь.
Лейтенант замолчал. Дмитрий налил себе полный стакан водки, залпом выпил, а затем спросил:
- Ты точно уверен насчет «левого» оружия?
- Оставь, майор, я ничего больше не знаю и не хочу знать. - Долгов замотал головой, сжав кулаки.- Наши отцы хоть понимали, за что головы кладут, а мы за кого? За тех вонючих черножопых, что нас же и убивают?!
Он выпил еще стакан и откинулся на спинку кресла. На душе у Зотова было пакостно. Он открыл последнюю бутылку и пил до тех пор, пока не победил привычку не напиваться.
Наутро у обоих раскалывались головы. О вчерашнем разговоре Зотов не упоминал: кто знает, что придет на ум протрезвевшему лейтенанту. Сам же Долгов ходил хмурый, настороженный, словно хотел о чем-то спросить. Наконец он решился.
- Слушай, Дим, ты не помнишь, о чем я вчера трепался? - как бы между прочим спросил он, стараясь придать голосу шутливый тон.
- А ни о чем. Болтали просто так, пока ты не вырубился. Бормотал что-то во сне, но я сам был хорош, ничего не помню.
- А про Афган ничего не говорил?
- Нет,- категорически заявил майор.- Ты сказал, что ненавидишь эту тему, и мы вообще ее не касались.
- А говорил, почему ненавижу? - не унимался лейтенант.
Дмитрий покачал головой. Долгов испытующе посмотрел на него, но у Зотова были настолько честные и простодушные глаза, что он успокоился.
«Ну, слава Богу, - подумал Зотов. - Надо бы взять его на заметку для Корнеева. Хороший парень».
К десяти часам Дмитрий пошел на процедуры, решив еще раз пройти оздоровительный сеанс, чтобы хоть как-то успокоить десятибалльный шторм в голове. На первом сеансе он присмотрел несколько мест в кабинете, где можно установить подслушивающие устройства, которые получил у Валентина перед отъездом в Ялту. Сегодня он решил подсунуть «жучки».
Случай представился, когда врач вышел на несколько минут по своим делам. Когда Зотов уже погружался в сон, через щель в неплотно задернутых занавесках он увидел вошедшую в процедурную длинноногую блондинку, одетую весьма откровенно в обтягивающее «мини». Он вспомнил о Лене, ее стройных ножках.
9
10
11
12
«Случайно не ту, что я должен найти?» - подумал Дмитрий, мило улыбаясь доктору.
Процедуры решили начать с завтрашнего дня. Зотов не стал терять времени даром и пошел знакомиться с товарищами по палате. Новые приятели организовали праздничный стол в его честь, пригласили нескольких отдыхавших в санатории женщин, и к вечеру Дмитрий уже знал все местные сплетни о врачах и медсестрах.
«Интересно, - думал он, слушая болтовню собутыльников, - армейские офицеры и на службе такие разговорчивые, как на отдыхе, или это своеобразная реакция на долгое молчание от отпуска до отпуска? В таком состоянии они, пожалуй, и военные тайны начнут разбалтывать. Не зря наши агенты работают в местах отдыха».
На следующий день в десять часов Зотов уже принимал в процедурном кабинете первую порцию оздоровительного гипнотического сна. Ему нужно было ознакомиться с аппаратурой, а потому пожертвовать собой, хотя риск, пожалуй, был невелик: вряд ли его начали бы обрабатывать в первый же день. Обычно подобные сеансы проводят, лишь ознакомившись с психикой пациента и его индивидуальными особенностями.
До и после сеанса Дмитрий успел рассмотреть окружавшую его аппаратуру, но ничего заслуживающего внимания не обнаружил: вокруг стояли различные стимуляторы, массажеры и другое стандартное медицинское оборудование. И «гипнотизер», уложивший Зотова спать, похоже, был самым обычным.
«Но ведь кодирующую аппаратуру можно спрятать где угодно,- рассуждал майор по дороге на пляж.- В качестве передатчика, например, подойдет телевизор, и пациент вместе с потоком информации будет получать и порцию установок… Это уже просто паранойя какая-то. Я теперь что, до конца жизни должен всего бояться?!»
Ругая себя за чрезмерную подозрительность, он тем не менее знал, что его рассуждения - вовсе не бред психопата. Взять хотя бы 25-й кадр: На телевизионном экране кадры меняются с постоянной частотой 24 кадра в секунду, и человек воспринимает их осознанно. Если ввести еще один, он будет действовать прямо на подкорку, минуя сознательный уровень. Существовал даже специальный метод - «эффект 25-го кадра», который американцы успешно применяли, показывая рекламные ролики. С конца 50-х годов «25-й кадр» запретили на телевидении, но зато его вполне успешно использовали для подготовки спецагентов и дипломатов.
* * *
В палате было душно: запах табачного дыма смешался с устойчивым запахом перегара и пота. На столике стояли пустые и початые бутылки «андроповки» и закуска. Дмитрий и его новый знакомый, лейтенант спецназа Долгов, развалились в креслах и неторопливо беседовали о смысле жизни. Лейтенанту водка ударила в голову, но языком он ворочал исправно. И хотя мысли его постоянно путались и он часто повторялся, кое-что можно было понять.
Зотов же, как всегда, держался в форме: он умел пить не пьянея, а точнее, знал способ. Примерно за час до пьянки майор выпивал 50 граммов чистого спирта, и тогда во время застолья мог прикладываться наравне со всеми и в тоже время оставаться трезвым.
- Надоело, майор, все надоело! - хрипел лейтенант, опрокидывая очередной стакан и уже не закусывая. - Ненавижу и «духов», и своих тоже. Всех ненавижу!
- А своих-то почему? - удивился Дмитрий.
Лейтенант икнул и уставился на собеседника остекленевшими глазами.
- Ты знаешь, майор, что такое спецназ? - наконец спросил Долгов, опустив голову на руки, неподвижно лежавшие на столе.
- Знаю.
- А ты знаешь, зачем мы находимся в Афгане?
- Догадываюсь.
- Думаешь, для спецзаданий? Не-ет… - Он замотал головой и поднял мокрое от пота лицо. - Спецзадания тоже бывают разные. Например, увозить в горы оружие, оставлять его там, зная, что его заберут «духи» и будут потом им же убивать нас.
- Постой, - перебил его Дмитрий, - что значит «оставлять оружие»? Ты уверен, что потом его забирали душманы?
- Димон, да я сам со своим разведчиком проследил за одним таким грузом, а когда сообщил об этом комбату, он меня чуть под расстрел не отдал. И отдал бы, не накрой его этим же вечером нашей же ракетой. После той переделки из всей роты в живых остались я и пара бойцов. А разведчика моего ротный успел отправить на задание, из которого не возвращаются. Они всех «стариков», собирающихся на дембель, посылали на верную смерть, чтобы убрать свидетелей руками душманов. А то вдруг в Союзе кто-нибудь из парней разговорится. Я тоже случайно тут оказался. Был ранен, а в госпиталь неожиданно московская проверка нагрянула. Ну, меня как героя отправили долечиваться на родину, а затем по путевке сюда. Обратно в этот ад не хочу. Если снова направят в Афган, я лучше на первой же мине подорвусь.
Лейтенант замолчал. Дмитрий налил себе полный стакан водки, залпом выпил, а затем спросил:
- Ты точно уверен насчет «левого» оружия?
- Оставь, майор, я ничего больше не знаю и не хочу знать. - Долгов замотал головой, сжав кулаки.- Наши отцы хоть понимали, за что головы кладут, а мы за кого? За тех вонючих черножопых, что нас же и убивают?!
Он выпил еще стакан и откинулся на спинку кресла. На душе у Зотова было пакостно. Он открыл последнюю бутылку и пил до тех пор, пока не победил привычку не напиваться.
Наутро у обоих раскалывались головы. О вчерашнем разговоре Зотов не упоминал: кто знает, что придет на ум протрезвевшему лейтенанту. Сам же Долгов ходил хмурый, настороженный, словно хотел о чем-то спросить. Наконец он решился.
- Слушай, Дим, ты не помнишь, о чем я вчера трепался? - как бы между прочим спросил он, стараясь придать голосу шутливый тон.
- А ни о чем. Болтали просто так, пока ты не вырубился. Бормотал что-то во сне, но я сам был хорош, ничего не помню.
- А про Афган ничего не говорил?
- Нет,- категорически заявил майор.- Ты сказал, что ненавидишь эту тему, и мы вообще ее не касались.
- А говорил, почему ненавижу? - не унимался лейтенант.
Дмитрий покачал головой. Долгов испытующе посмотрел на него, но у Зотова были настолько честные и простодушные глаза, что он успокоился.
«Ну, слава Богу, - подумал Зотов. - Надо бы взять его на заметку для Корнеева. Хороший парень».
К десяти часам Дмитрий пошел на процедуры, решив еще раз пройти оздоровительный сеанс, чтобы хоть как-то успокоить десятибалльный шторм в голове. На первом сеансе он присмотрел несколько мест в кабинете, где можно установить подслушивающие устройства, которые получил у Валентина перед отъездом в Ялту. Сегодня он решил подсунуть «жучки».
Случай представился, когда врач вышел на несколько минут по своим делам. Когда Зотов уже погружался в сон, через щель в неплотно задернутых занавесках он увидел вошедшую в процедурную длинноногую блондинку, одетую весьма откровенно в обтягивающее «мини». Он вспомнил о Лене, ее стройных ножках.
9
Корнеев сидел в кабинете, уставившись в потолок, и прикидывал дальнейший план действий. На столе лежали два рапорта. В одном говорилось, что гражданин Садальский Александр Александрович в настоящее время находится на работе в Советском торгпредстве в Афганистане и входит в круг людей, интересующих группу Корнеева. Во втором рапорте сообщалось, что удалось установить связь между гражданином Сабли-ным и гражданкой Кудановой. С 1949 года у родного отца Саблина была секретарша - некая Шилова. В начале 1951-го она уволилась и переехала на прежнее место жительства. В конце этого же года она родила дочь Веру. По словам соседей, Шилова жила хоть и одиноко, но в достатке вплоть до 1956 года. В этом же году умер Саблин-старший. Вера Шилова после окончания мединститута вышла замуж за гражданина Ку-данова, но через год муж погиб в автомобильной катастрофе. Вера Александровна оставила фамилию мужа. Еще через два года ее завербовали для работы на секретном объекте в/ч 42127. Вербовал ее Саблин.
- Прямых свидетельств нет, а дети рождаются сами по себе,- пробурчал Валентин, подшивая рапорт к делу.
Зотов так и не смог предоставить конкретных улик против полковника, кроме слов Лены. Со слов друга Корнеев знал, что Лена жива, но для Системы - мертва. Не было и объективных свидетельств, что жива Куданова. Как следовало из рапорта Зотова, в камере, где Вера Александровна предположительно провела последние дни в Зоне, были ликвидированы все следы ее пребывания. Теперь на Куданову можно было выйти только через Саблина. Сам полковник уже находился под колпаком. Валентину было известно, что Петр Александрович встречался с Ахмедом - правой рукой Шаха. К сожалению, не удалось записать их беседу и вообще выяснить, о чем они говорили. В начале встречи Саблин положил на стол электронный прибор, фиксирующий подслушивающую аппаратуру, и официант не рискнул включить магнитофон. Правда, фотографии в ресторане получились отменные, но они могли сыграть свою роль только в совокупности с другими неоспоримыми доказательствами. А вот их-то пока и не было.
Петр Александрович полулежал в кресле и смотрел по видео крутую порнуху, присланную утром из отдела «Дикого Запада», но его мысли были далеки от этого зрелища. В последнее время Саблин чувствовал постороннее внимание. Он вроде бы не обнаружил ничего подозрительного, но чувство опасности не исчезало, наоборот, с каждым днем оно все сильнее давало о себе знать.
В комнату вошла жена:
- Не надоело на голых баб любоваться? Хорошо, хоть дети на даче и не видят этого безобразия.
- Успокойся, они там еще не то вытворяют. К тому же ты знаешь, что это входит в мои обязанности как идеолога и политолога.
- Не морочь мне голову. Смотри эту заразу в своем управлении, а не таскай ее домой.
- Да ладно тебе. Присоединяйся лучше…
Жена безнадежно махнула рукой и ушла на кухню.
«Дура, - вздохнул Петр Александрович. - Лучше бы смотрела и училась, а то думает, что ее за кухонную стряпню всю жизнь любить буду».
Затрещал телефон. Комитетчик поморщился и, нажав на кнопку дистанционного управления, остановил кассету.
- Саблин слушает.
- Привет, начальник, - послышался на другом конце провода приглушенный голос. - Твоя машина в полном порядке. Мотор работает как часы, диски в пути, а шины ждут на сортировочной твоего личного распоряжения.
- Ясно.- Полковник улыбнулся.- Считай, что ты его уже получил. Мне не звони. Остальные вопросы - через Пучеглазого.
Петр Александрович нажал кнопку на пульте и продолжил нелегкую работу главного идеолога и блюстителя нравственности.
Через полчаса копия телефонного разговора полковника Саблина лежала на столе Корнеева.
- Ну, наконец-то! - выдохнул майор, потирая руки. - Заработало!
На следующий день, вечером, когда Корнеев появился в своем кабинете, там его уже ждал капитан Соколов, входивший в группу Валентина.
- Привет, Валь, - поздоровался он. - С Саблиным опять промашка вышла.
Он положил на стол служебную записку: у полковника пять дней назад действительно сломалась машина, которую он отдал в ремонт своему знакомому слесарю. Тот решил сделать «Жигулям» полный профилактический осмотр с заменой чуть ли не половины деталей. Поставку запчастей и их маршрут следования до заказчика Соколов проверил лично. С виду все было чисто.
- Скажи, капитан, а ты свою машину ремонтируешь так же?
Соколов улыбнулся, но промолчал.
- Вот и я говорю, что не может быть, - продолжил Валентин. - Надо искать, Соколов, какие «диски» и куда направляются, с какой станции, в каком направлении по саблинскому приказу увезли «шины». А иначе не хрен нам тут делать.
- Будем искать.
Корнеев отложил рапорт Соколова и взял заключение экспертов. Но и оно ясности не внесло: проведя идентификацию голосов слесаря Бронько С. А. и неизвестного, говорившего по телефону, эксперты пришли к выводу, что это один и тот же голос.
- Надо бы получше присмотреться к этому Бронько, - как бы рассуждая вслух, сказал Корнеев. - Что у нас есть на него в ВЦ?
- Всю свою сознательную жизнь занимался ремонтом машин. С Саблиным познакомился случайно: гаражи рядом.
- В каком году это было?
- В 1976-м.
- Ага.
Майор задумался, покусывая колпачок от ручки, а затем заговорил:
- Два года спустя, в Ленинграде, Саблин передал Сан Санычу приказ свернуть операцию с Бережной, и с того же года резко пошел вверх по служебной лестнице. Значит, уже тогда группировка Шаха была связана с Системой, точнее, с полковником, а теперь уже генералом, Быковым.
- А кто такая Бережная?
- Одна научная сотрудница из Системы. Она погибла. Ты должен раздобыть мне фотографии этого Бронько - 78-го года и теперешнюю.
- Сделаем. А зачем они тебе?
- Хочу показать одной женщине. Не исключено, что слесарь тоже был тогда в Ленинграде и она могла его видеть.
По пути домой майор снова возвращался К телефонному разговору Саблина с Бронью. «Пучеглазый». Кто это? Кто-то посторонний или капитан Рогозин, у которого глаза навыкате? Для начала он решил выяснить, есть ли в окружении Саблина или Бронько люди с подобными кличками и где в данное время находится капитан Рогозин.
- Прямых свидетельств нет, а дети рождаются сами по себе,- пробурчал Валентин, подшивая рапорт к делу.
Зотов так и не смог предоставить конкретных улик против полковника, кроме слов Лены. Со слов друга Корнеев знал, что Лена жива, но для Системы - мертва. Не было и объективных свидетельств, что жива Куданова. Как следовало из рапорта Зотова, в камере, где Вера Александровна предположительно провела последние дни в Зоне, были ликвидированы все следы ее пребывания. Теперь на Куданову можно было выйти только через Саблина. Сам полковник уже находился под колпаком. Валентину было известно, что Петр Александрович встречался с Ахмедом - правой рукой Шаха. К сожалению, не удалось записать их беседу и вообще выяснить, о чем они говорили. В начале встречи Саблин положил на стол электронный прибор, фиксирующий подслушивающую аппаратуру, и официант не рискнул включить магнитофон. Правда, фотографии в ресторане получились отменные, но они могли сыграть свою роль только в совокупности с другими неоспоримыми доказательствами. А вот их-то пока и не было.
* * *
Петр Александрович полулежал в кресле и смотрел по видео крутую порнуху, присланную утром из отдела «Дикого Запада», но его мысли были далеки от этого зрелища. В последнее время Саблин чувствовал постороннее внимание. Он вроде бы не обнаружил ничего подозрительного, но чувство опасности не исчезало, наоборот, с каждым днем оно все сильнее давало о себе знать.
В комнату вошла жена:
- Не надоело на голых баб любоваться? Хорошо, хоть дети на даче и не видят этого безобразия.
- Успокойся, они там еще не то вытворяют. К тому же ты знаешь, что это входит в мои обязанности как идеолога и политолога.
- Не морочь мне голову. Смотри эту заразу в своем управлении, а не таскай ее домой.
- Да ладно тебе. Присоединяйся лучше…
Жена безнадежно махнула рукой и ушла на кухню.
«Дура, - вздохнул Петр Александрович. - Лучше бы смотрела и училась, а то думает, что ее за кухонную стряпню всю жизнь любить буду».
Затрещал телефон. Комитетчик поморщился и, нажав на кнопку дистанционного управления, остановил кассету.
- Саблин слушает.
- Привет, начальник, - послышался на другом конце провода приглушенный голос. - Твоя машина в полном порядке. Мотор работает как часы, диски в пути, а шины ждут на сортировочной твоего личного распоряжения.
- Ясно.- Полковник улыбнулся.- Считай, что ты его уже получил. Мне не звони. Остальные вопросы - через Пучеглазого.
Петр Александрович нажал кнопку на пульте и продолжил нелегкую работу главного идеолога и блюстителя нравственности.
Через полчаса копия телефонного разговора полковника Саблина лежала на столе Корнеева.
- Ну, наконец-то! - выдохнул майор, потирая руки. - Заработало!
На следующий день, вечером, когда Корнеев появился в своем кабинете, там его уже ждал капитан Соколов, входивший в группу Валентина.
- Привет, Валь, - поздоровался он. - С Саблиным опять промашка вышла.
Он положил на стол служебную записку: у полковника пять дней назад действительно сломалась машина, которую он отдал в ремонт своему знакомому слесарю. Тот решил сделать «Жигулям» полный профилактический осмотр с заменой чуть ли не половины деталей. Поставку запчастей и их маршрут следования до заказчика Соколов проверил лично. С виду все было чисто.
- Скажи, капитан, а ты свою машину ремонтируешь так же?
Соколов улыбнулся, но промолчал.
- Вот и я говорю, что не может быть, - продолжил Валентин. - Надо искать, Соколов, какие «диски» и куда направляются, с какой станции, в каком направлении по саблинскому приказу увезли «шины». А иначе не хрен нам тут делать.
- Будем искать.
Корнеев отложил рапорт Соколова и взял заключение экспертов. Но и оно ясности не внесло: проведя идентификацию голосов слесаря Бронько С. А. и неизвестного, говорившего по телефону, эксперты пришли к выводу, что это один и тот же голос.
- Надо бы получше присмотреться к этому Бронько, - как бы рассуждая вслух, сказал Корнеев. - Что у нас есть на него в ВЦ?
- Всю свою сознательную жизнь занимался ремонтом машин. С Саблиным познакомился случайно: гаражи рядом.
- В каком году это было?
- В 1976-м.
- Ага.
Майор задумался, покусывая колпачок от ручки, а затем заговорил:
- Два года спустя, в Ленинграде, Саблин передал Сан Санычу приказ свернуть операцию с Бережной, и с того же года резко пошел вверх по служебной лестнице. Значит, уже тогда группировка Шаха была связана с Системой, точнее, с полковником, а теперь уже генералом, Быковым.
- А кто такая Бережная?
- Одна научная сотрудница из Системы. Она погибла. Ты должен раздобыть мне фотографии этого Бронько - 78-го года и теперешнюю.
- Сделаем. А зачем они тебе?
- Хочу показать одной женщине. Не исключено, что слесарь тоже был тогда в Ленинграде и она могла его видеть.
По пути домой майор снова возвращался К телефонному разговору Саблина с Бронью. «Пучеглазый». Кто это? Кто-то посторонний или капитан Рогозин, у которого глаза навыкате? Для начала он решил выяснить, есть ли в окружении Саблина или Бронько люди с подобными кличками и где в данное время находится капитан Рогозин.
10
- Зотов?! - Вера Александровна Куданова резко отдернула занавеску и ошалело уставилась на врача. - Что он тут делает?
- Простите, не понял?
- Я спрашиваю, давно ли здесь лечится майор Зотов?
- Третий день. - Врач взял медкарту и прочитал: - Зотов Дмитрий Николаевич. Майор связи. Проходит оздоровительный курс лечения.
Куданова вплотную подошла к майору и долго изучающе смотрела на него. «Как он вышел на меня? Или это опять роковая случайность?»
- Какого черта офицер КГБ делает в санатории Министерства обороны?
Врач откровенно рассмеялся:
- Ну ты даешь! Да я ещеминимум двоих знаю, кто тут сидит на оперативной работе. Место-то халявное. К тому же в медкарте не сказано, что он чекист.
- Да у него на лбу написано. Надо его допросить. Сделаем это завтра же во время сеанса.
- А потом?
- Смотря что он расскажет. Но мне кажется, его лучше убрать. Хороший чекист - мертвый чекист.
- С ума сошла?! Тут такая заваруха начнется. Это ведь не простого офицера шлепнуть, тем более если он при исполнении.
- Это уже моя проблема, - перебила его Вера Александровна. - Будешь делать то, что я прикажу.
- Есть, - вяло ответил врач. - Но я должен сообщить о наших разногласиях руководству.
- Валяй… - бросила Куданова, не отрывая глаз от спящего Зотова.
У нее возникло жгучее желание придушить его прямо тут, на кровати, но она решила, что сможет это сделать в более подходящем месте, когда узнает все, что ей нужно.
«Что ж, майор, поживи пока, погрейся денек-другой на солнышке и помни мою доброту».- Она резко повернулась и вышла из процедурной.
Захватив из палаты дипломат с аппаратурой, Зотов подошел к трансформаторной подстанции, встроенной в корпус санатория. В ней он решил оборудовать подслушивающий пункт, благо что подходы к подстанции заросли кустами акации и не привлекали внимания. Дверной замок открывался обычной отмычкой. Войдя внутрь, Дмитрий плотно закрыл за собой дверь и, достав аппаратуру, подсоединил ее к низковольтной сборке. Надев наушники и вставив микрокассету, он приготовился слушать.
Ничего интересного. Дмитрий подумал, что так можно просидеть весь отпуск и ничего не узнать. Процедуры он решил не пропускать, но спать на них больше не собирался. Для этого достаточно было вытащить предохранитель на одном из каналов аппаратуры. Прибор не отключится, но эффекта не даст.
На следующее утро в процедурной, снимая рубашку, он незаметно вытащил предохранитель и сунул его в карман брюк. Притворившись спящим, он слышал, как открылась входная дверь и в кабинет, судя по запаху духов, вошла женщина. Через минуту раздался голос Кудановой, и Дмитрий чуть не вскочил с койки.
- Спит?
- Да,- подтвердил врач.
- Сейчас проверим, - уже громче сказала Вера Александровна, склонившись над Зотовым.
Он не стал ждать, когда она приподнимет ему веки. Резко выпрямившись, Дмитрий отбросил ее в сторону, стал разворачиваться к врачу, но ударить не успел…
- Сволочь, какая! - выругалась Вера Александровна, вставая с пола и поправляя халат. - Не спал, гад.
- Странно, - протянул врач, потирая ребро ладони, которой только что вырубил Зотова. - Я же его усыпил.
- Это не идиот из управления, а с профессионал.
- Профессионал так бы не попался, - усомнился врач.
- Я имею в виду нашу область. Он же всю подноготную как свои пять пальцев знает. Проверь предохранители в каналах.
- Одного нет, - выдохнул сообщник, осмотрев заднюю панель. - Значит, он и вчера нас слышал.
- Не исключено. Придется изменить наши планы. Готовь машину, надо вывезти его на базу.
- Ты все-таки решила его убрать? Может, лучше закодируем?
Куданова негодующе дернула плечами:
- Во-первых, он сразу все поймет, а во-вторых, он, как пить дать, договорился со своими, что по возвращении из Ялты ему проведут зондирование. Его подружка в Зоне умела это делать, а значит, и материалы оставила.
- Она что - умерла?
- Мы помогли. И этого нельзя оставлять в живых. Он очень опасен.
- Понял. Машину сейчас вызову.
Пока врач связывался по телефону с базой, Куда-нова сделала Дмитрию укол.
- Ну все, теперь ты будешь послушнее плюшевого мишки.
Когда майор пришел в себя, она приказала ему сесть. Тот сел. Подошла машина. Вера Александровна взяла Зотова за руку и повела к выходу. Майор послушно переставлял ноги, придурковато улыбаясь и не замечая ничего вокруг. Он сел в санитарную машину, которая тут же выехала с территории санатория и направилась к подножию горы Ай-Петри.
- Простите, не понял?
- Я спрашиваю, давно ли здесь лечится майор Зотов?
- Третий день. - Врач взял медкарту и прочитал: - Зотов Дмитрий Николаевич. Майор связи. Проходит оздоровительный курс лечения.
Куданова вплотную подошла к майору и долго изучающе смотрела на него. «Как он вышел на меня? Или это опять роковая случайность?»
- Какого черта офицер КГБ делает в санатории Министерства обороны?
Врач откровенно рассмеялся:
- Ну ты даешь! Да я ещеминимум двоих знаю, кто тут сидит на оперативной работе. Место-то халявное. К тому же в медкарте не сказано, что он чекист.
- Да у него на лбу написано. Надо его допросить. Сделаем это завтра же во время сеанса.
- А потом?
- Смотря что он расскажет. Но мне кажется, его лучше убрать. Хороший чекист - мертвый чекист.
- С ума сошла?! Тут такая заваруха начнется. Это ведь не простого офицера шлепнуть, тем более если он при исполнении.
- Это уже моя проблема, - перебила его Вера Александровна. - Будешь делать то, что я прикажу.
- Есть, - вяло ответил врач. - Но я должен сообщить о наших разногласиях руководству.
- Валяй… - бросила Куданова, не отрывая глаз от спящего Зотова.
У нее возникло жгучее желание придушить его прямо тут, на кровати, но она решила, что сможет это сделать в более подходящем месте, когда узнает все, что ей нужно.
«Что ж, майор, поживи пока, погрейся денек-другой на солнышке и помни мою доброту».- Она резко повернулась и вышла из процедурной.
* * *
Захватив из палаты дипломат с аппаратурой, Зотов подошел к трансформаторной подстанции, встроенной в корпус санатория. В ней он решил оборудовать подслушивающий пункт, благо что подходы к подстанции заросли кустами акации и не привлекали внимания. Дверной замок открывался обычной отмычкой. Войдя внутрь, Дмитрий плотно закрыл за собой дверь и, достав аппаратуру, подсоединил ее к низковольтной сборке. Надев наушники и вставив микрокассету, он приготовился слушать.
Ничего интересного. Дмитрий подумал, что так можно просидеть весь отпуск и ничего не узнать. Процедуры он решил не пропускать, но спать на них больше не собирался. Для этого достаточно было вытащить предохранитель на одном из каналов аппаратуры. Прибор не отключится, но эффекта не даст.
На следующее утро в процедурной, снимая рубашку, он незаметно вытащил предохранитель и сунул его в карман брюк. Притворившись спящим, он слышал, как открылась входная дверь и в кабинет, судя по запаху духов, вошла женщина. Через минуту раздался голос Кудановой, и Дмитрий чуть не вскочил с койки.
- Спит?
- Да,- подтвердил врач.
- Сейчас проверим, - уже громче сказала Вера Александровна, склонившись над Зотовым.
Он не стал ждать, когда она приподнимет ему веки. Резко выпрямившись, Дмитрий отбросил ее в сторону, стал разворачиваться к врачу, но ударить не успел…
- Сволочь, какая! - выругалась Вера Александровна, вставая с пола и поправляя халат. - Не спал, гад.
- Странно, - протянул врач, потирая ребро ладони, которой только что вырубил Зотова. - Я же его усыпил.
- Это не идиот из управления, а с профессионал.
- Профессионал так бы не попался, - усомнился врач.
- Я имею в виду нашу область. Он же всю подноготную как свои пять пальцев знает. Проверь предохранители в каналах.
- Одного нет, - выдохнул сообщник, осмотрев заднюю панель. - Значит, он и вчера нас слышал.
- Не исключено. Придется изменить наши планы. Готовь машину, надо вывезти его на базу.
- Ты все-таки решила его убрать? Может, лучше закодируем?
Куданова негодующе дернула плечами:
- Во-первых, он сразу все поймет, а во-вторых, он, как пить дать, договорился со своими, что по возвращении из Ялты ему проведут зондирование. Его подружка в Зоне умела это делать, а значит, и материалы оставила.
- Она что - умерла?
- Мы помогли. И этого нельзя оставлять в живых. Он очень опасен.
- Понял. Машину сейчас вызову.
Пока врач связывался по телефону с базой, Куда-нова сделала Дмитрию укол.
- Ну все, теперь ты будешь послушнее плюшевого мишки.
Когда майор пришел в себя, она приказала ему сесть. Тот сел. Подошла машина. Вера Александровна взяла Зотова за руку и повела к выходу. Майор послушно переставлял ноги, придурковато улыбаясь и не замечая ничего вокруг. Он сел в санитарную машину, которая тут же выехала с территории санатория и направилась к подножию горы Ай-Петри.
11
Саблин, по словам Бережной, был знаком с Сан Санычем, Сан Саныч - с Бронько, а тот, в свою очередь, с Саблиным. Таким образом, круг замкнулся. Поэтому таинственный груз решили искать на советско-афганской границе, которая ко всему прочему была зоной влияния Исламбека.
Конечно, в нескончаемом потоке грузов, что шел в Афганистан и обратно в Союз, отыскать нужный, да еще не имея точного представления, что именно искать, было нереально даже при слабой наводке на «шины», «кольца» и «моторы». Но им повезло. Ребята Корнеева обнаружили в перевозках Министерства обороны «второстепенный» груз, в сопроводительных документах которого значились запчасти для автобатов, то есть те же кольца, шины, моторы после капремонта и т. д. На одной из сортировочных станций почти у самой границы удалось проверить груз. То, что в контейнерах были не запчасти, определили на месте. Груз тщательно переписали и сфотографировали. Кроме того, на станции пришлось инсценировать небольшую аварию с таким расчетом, чтобы на несколько часов прервать движение поездов в обоих направлениях. За это время успешно подменили вагон, поэтому на машины, которые затем должны были через перевалы довезти груз до адресата, погрузили контейнеры уже с тем, что значилось в сопроводительных документах.
Необходимо было срочно «раскручивать» Саблина. Корнеев понимал, что у него слишком мало прямых фактов против полковника. Но он также знал, что Петр Александрович, во-первых, трус, а во-вторых, не идиот или фанатик, а потому, спасая свою шкуру, будет работать на Корнеева.
В пятницу Валентин пригласил Саблина на рыбалку. Тот был удивлен, но согласился, понимая, что все это не просто так. Недавние опасения, что он находится в разработке, наконец-то начали подтверждаться.
На рыбалку приехали поодиночке.
Офицеры решили не тратить времени на лишние разговоры и, убедившись, что ни у одного из них нет записывающего устройства, сразу приступили к делу.
- Петр Александрович, вы вляпались в очень не приятную историю, - доверительно говорил Корнеев, насаживая на крючок наживку. - Груз, к которому вы имеет отношение, оказался чрезвычайно интересным.
- Позвольте, о чем это вы?
- Да я насчет «колец», «шин» и т. д.
- Не понимаю, при чем тут моя машина. Если механик, ремонтирующий ее, достал все это с помощью каких-то махинаций, я в этом разве виноват?
- Машина ваша действительно ни при чем. А вот механик Бронько вас подвел. С теми запчастями, что должны были отправиться в Афганистан.
Щека Саблина чуть дернулась, но он выдержал паузу.
- Кроме того, - продолжил Валентин, - вам привет от Александра Александровича Садальского. А мы-то пять лет назад думали-гадали, кто же шепнул ему на ушко, что мы им интересуемся…
Корнеев блефовал. Он дернул удочку и ловко поймал окунька. Поплавок Саблина тоже прыгал, как бешеный, но полковник будто забыл о нем.
«Откуда Корнеев обо всем узнал? - лихорадочно думал он. - Бережная все-таки вспомнила меня и успела поделиться своими подозрениями с Зотовым? Значит, уже в Зоне я был под колпаком, и потому майор не посвящал меня в ход расследования?! Господи, какой же я идиот! И связал ли меня майор с Кудановой? Если бы Корнеев знал только то, что знала Бережная, он передал бы привет лишь от Садальского. Но он назвал его фамилию в совокупности с «грузом». Значит, Сан Саныч раскрыт. А может, Корнеев блефует? Да нет, вряд ли. Шурик и Бронько - оба сволочи продажные и, как пить дать, заложили меня со всеми потрохами. Ну ничего, я тоже не лаптем щи хлебаю, сумею вывернуть все наизнанку».
- Как он поживает? - равнодушно осведомился Саблин. - Кстати, я ведь тогда разрабатывал Садальского для нашего управления, проверяя его связи с западными торговыми представителями. Поэтому нет ничего удивительного в том, что меня видели рядом с ним.
- У вас клюет, - мило улыбнулся Корнеев. - А живет Сан Саныч неплохо и вам того желает. Подружился с нами, а потому сидит сейчас как у Христа за пазухой.
Намек был ясен. Смотри, полковник, твой друг все хорошо обдумал, согласился с нами сотрудничать и своим чистосердечным раскаянием, ударным трудом на благо нашей Родины смоет с себя грязное пятно изменника. Но все это были байки для дураков или непосвященных. Саблин не был ни тем, ни другим. Он прекрасно понимал, что и Сан Саныч, и он сам будут живы только до тех пор, пока представляют интерес для Комитета. Система не прощала предателей. Она их использовала, а затем тихо убирала.
- Раз Сан Саныч неплохо устроился, то мне и подавно сам Бог велел, - как можно веселее отозвался Саблин.
Валентин кивнул:
- Я знал, что вы умный человек…
В этот же день Корнеев докладывал генералу Орлову о результатах встречи с Саблиным и свой дальнейший план действий. Майор предложил заменить саблинского связного своим человеком - капитаном Маховым, а также внедрить в охрану «груза» оперативника из своей группы. Орлов дал добро и приказал в течение трех дней подготовить подробный план всей операции. К этому времени в Кабул через перевалы должен был отправиться караван с запчастями для автобатов.
Конечно, в нескончаемом потоке грузов, что шел в Афганистан и обратно в Союз, отыскать нужный, да еще не имея точного представления, что именно искать, было нереально даже при слабой наводке на «шины», «кольца» и «моторы». Но им повезло. Ребята Корнеева обнаружили в перевозках Министерства обороны «второстепенный» груз, в сопроводительных документах которого значились запчасти для автобатов, то есть те же кольца, шины, моторы после капремонта и т. д. На одной из сортировочных станций почти у самой границы удалось проверить груз. То, что в контейнерах были не запчасти, определили на месте. Груз тщательно переписали и сфотографировали. Кроме того, на станции пришлось инсценировать небольшую аварию с таким расчетом, чтобы на несколько часов прервать движение поездов в обоих направлениях. За это время успешно подменили вагон, поэтому на машины, которые затем должны были через перевалы довезти груз до адресата, погрузили контейнеры уже с тем, что значилось в сопроводительных документах.
Необходимо было срочно «раскручивать» Саблина. Корнеев понимал, что у него слишком мало прямых фактов против полковника. Но он также знал, что Петр Александрович, во-первых, трус, а во-вторых, не идиот или фанатик, а потому, спасая свою шкуру, будет работать на Корнеева.
В пятницу Валентин пригласил Саблина на рыбалку. Тот был удивлен, но согласился, понимая, что все это не просто так. Недавние опасения, что он находится в разработке, наконец-то начали подтверждаться.
На рыбалку приехали поодиночке.
Офицеры решили не тратить времени на лишние разговоры и, убедившись, что ни у одного из них нет записывающего устройства, сразу приступили к делу.
- Петр Александрович, вы вляпались в очень не приятную историю, - доверительно говорил Корнеев, насаживая на крючок наживку. - Груз, к которому вы имеет отношение, оказался чрезвычайно интересным.
- Позвольте, о чем это вы?
- Да я насчет «колец», «шин» и т. д.
- Не понимаю, при чем тут моя машина. Если механик, ремонтирующий ее, достал все это с помощью каких-то махинаций, я в этом разве виноват?
- Машина ваша действительно ни при чем. А вот механик Бронько вас подвел. С теми запчастями, что должны были отправиться в Афганистан.
Щека Саблина чуть дернулась, но он выдержал паузу.
- Кроме того, - продолжил Валентин, - вам привет от Александра Александровича Садальского. А мы-то пять лет назад думали-гадали, кто же шепнул ему на ушко, что мы им интересуемся…
Корнеев блефовал. Он дернул удочку и ловко поймал окунька. Поплавок Саблина тоже прыгал, как бешеный, но полковник будто забыл о нем.
«Откуда Корнеев обо всем узнал? - лихорадочно думал он. - Бережная все-таки вспомнила меня и успела поделиться своими подозрениями с Зотовым? Значит, уже в Зоне я был под колпаком, и потому майор не посвящал меня в ход расследования?! Господи, какой же я идиот! И связал ли меня майор с Кудановой? Если бы Корнеев знал только то, что знала Бережная, он передал бы привет лишь от Садальского. Но он назвал его фамилию в совокупности с «грузом». Значит, Сан Саныч раскрыт. А может, Корнеев блефует? Да нет, вряд ли. Шурик и Бронько - оба сволочи продажные и, как пить дать, заложили меня со всеми потрохами. Ну ничего, я тоже не лаптем щи хлебаю, сумею вывернуть все наизнанку».
- Как он поживает? - равнодушно осведомился Саблин. - Кстати, я ведь тогда разрабатывал Садальского для нашего управления, проверяя его связи с западными торговыми представителями. Поэтому нет ничего удивительного в том, что меня видели рядом с ним.
- У вас клюет, - мило улыбнулся Корнеев. - А живет Сан Саныч неплохо и вам того желает. Подружился с нами, а потому сидит сейчас как у Христа за пазухой.
Намек был ясен. Смотри, полковник, твой друг все хорошо обдумал, согласился с нами сотрудничать и своим чистосердечным раскаянием, ударным трудом на благо нашей Родины смоет с себя грязное пятно изменника. Но все это были байки для дураков или непосвященных. Саблин не был ни тем, ни другим. Он прекрасно понимал, что и Сан Саныч, и он сам будут живы только до тех пор, пока представляют интерес для Комитета. Система не прощала предателей. Она их использовала, а затем тихо убирала.
- Раз Сан Саныч неплохо устроился, то мне и подавно сам Бог велел, - как можно веселее отозвался Саблин.
Валентин кивнул:
- Я знал, что вы умный человек…
В этот же день Корнеев докладывал генералу Орлову о результатах встречи с Саблиным и свой дальнейший план действий. Майор предложил заменить саблинского связного своим человеком - капитаном Маховым, а также внедрить в охрану «груза» оперативника из своей группы. Орлов дал добро и приказал в течение трех дней подготовить подробный план всей операции. К этому времени в Кабул через перевалы должен был отправиться караван с запчастями для автобатов.
12
Уже четыре дня Зотов находился в секретной лаборатории. Четыре дня Кулакова колдовала над ним, но его мозг поддавался с большим трудом. Сначала Вера Александровна думала, что Дмитрию зашили под кожу капсулу с «антистэлом», в течение года предохраняющую от влияния основных психотропных веществ. Однако обнаружить капсулу не удалось. Аппаратура, находившаяся нынче в распоряжении Кудановой, была слабее, чем аппаратура в Зоне, и майора пичкали наркотиками, стараясь подавить ею волю. Зотов был послушной куклой, выполнявшей любые приказы, но по-прежнему молчал, словно у него не было языка. Время поджимало.
Персональная машина мчала генерала Быкова на дачу Летянина. Час назад генералу доложили, что в «Ковчеге-5» работает человек Орлова. Выяснить что-либо о нем «кроту» [«Крот» - свой среди чужих или чужой среди своих (спец.)] не удалось. Но этого было достаточно, чтобы крепко призадуматься. Сопоставляя два происшествия: появление в Ялте майора Зотова и активность неизвестного пока агента, Быков сделал вывод, что Орлов вышел на «Ковчег-5».
Необходимо было срочно уничтожить ялтинскую лабораторию со всеми находящимися там людьми, чтобы Орлов не раскрутил всю цепочку. Решать судьбу лаборатории единолично Быков не мог по нескольким причинам. Он уже представлял, какой вой поднимут Папа и его приспешники. Быков презирал всех кремлевских партократов, уже успевших наложить в штаны после последних провалов оппозиции. Но заменить их было пока некем.
В данном случае генерал переводил основной удар на Подвольного. Это ведь Шурик попросил Папу не трогать Куданову и отправить ее в Ялту. Если бы не эта стерва, провалившая фактически уже два объекта и очень кстати являющаяся любовницей Подвольного, все было бы тип-топ. Что ж, Быкову не в первой обрубать концы, ну а Саблин теперь наверняка подписал себе смертный приговор. Туда и дорога…
Основная причина относительного спокойствия Быкова заключалась в том, что ялтинская лаборатория принадлежала Главному разведывательному управлению Генерального штаба Вооруженных Сил, и тут уж с генерала были взятки гладки. Пусть Генштаб выкручивается, если в Ялте облажаются. По большому счету, Быкову такой вариант был даже выгоден.
В настоящее время Папа опирался на две основные силы: управление генерала Быкова в КГБ и управление генерала Козырева, то есть ГРУ. Если ГРУ вляпается в дерьмо, то Папа поймет, что единственная реальная и надежная опора - КГБ в лице Быкова.
* * *
Персональная машина мчала генерала Быкова на дачу Летянина. Час назад генералу доложили, что в «Ковчеге-5» работает человек Орлова. Выяснить что-либо о нем «кроту» [«Крот» - свой среди чужих или чужой среди своих (спец.)] не удалось. Но этого было достаточно, чтобы крепко призадуматься. Сопоставляя два происшествия: появление в Ялте майора Зотова и активность неизвестного пока агента, Быков сделал вывод, что Орлов вышел на «Ковчег-5».
Необходимо было срочно уничтожить ялтинскую лабораторию со всеми находящимися там людьми, чтобы Орлов не раскрутил всю цепочку. Решать судьбу лаборатории единолично Быков не мог по нескольким причинам. Он уже представлял, какой вой поднимут Папа и его приспешники. Быков презирал всех кремлевских партократов, уже успевших наложить в штаны после последних провалов оппозиции. Но заменить их было пока некем.
В данном случае генерал переводил основной удар на Подвольного. Это ведь Шурик попросил Папу не трогать Куданову и отправить ее в Ялту. Если бы не эта стерва, провалившая фактически уже два объекта и очень кстати являющаяся любовницей Подвольного, все было бы тип-топ. Что ж, Быкову не в первой обрубать концы, ну а Саблин теперь наверняка подписал себе смертный приговор. Туда и дорога…
Основная причина относительного спокойствия Быкова заключалась в том, что ялтинская лаборатория принадлежала Главному разведывательному управлению Генерального штаба Вооруженных Сил, и тут уж с генерала были взятки гладки. Пусть Генштаб выкручивается, если в Ялте облажаются. По большому счету, Быкову такой вариант был даже выгоден.
В настоящее время Папа опирался на две основные силы: управление генерала Быкова в КГБ и управление генерала Козырева, то есть ГРУ. Если ГРУ вляпается в дерьмо, то Папа поймет, что единственная реальная и надежная опора - КГБ в лице Быкова.