С мозгами у Бачараева было плохо. Брезент не мог служить надежной защитой от микроскопических волокон стекловаты. Тончайшие иглы время от времени пробивали ткань, невесомые осколки взмывали в воздух и попадали в открытый рот спящего чеченца, от чего он натужно кашлял при пробуждении и жаловался на боли в груди. Его альвеолы раз за разом иссекались острыми волокнами, и через год-другой Иса должен был умереть мучительной смертью от удушья. Бачараев страдал от полипов и не мог дышать носом, а в ротовой полости нет волос, могущих задерживать опасные для легких частицы.
Когда Иса спал, у заложников возникала небольшая передышка. Подросткам быстро надоедало следить за передвижениями пленников, они усаживались на бревно и начинали щебетать друг с другом о том, что они будут делать, когда повзрослеют. Мечты обычно сводились к трем вещам: "мерседесу", собственному дому и куче разнообразного оружия. Вопрос о прислуге почти не обсуждался. Мальчишки из аула считали само собой разумеющимся, что в каждом дворе на цепи должно сидеть несколько рабов. А в подвале - парочка русских наложниц.
Свободолюбивые вайнахи семимильными шагами откатывались в феодализм.
Подростки не умели ни читать, ни считать, имели весьма смутные представления о личной гигиене, предпочитали фруктам и овощам хорошо прожаренное мясо и с десятилетнего возраста покуривали травку. К совершеннолетию из них должны были получиться худосочные прыщавые юноши, страдающие ослаблением памяти и дисфункцией желез внутренней секреции. А к тридцати годам половина из них будет уже мертва от болезней, с которыми успешно справляются в любой цивилизованной стране.
Ичкерийский режим, вернее - полное отсутствие законов как таковых, сам же и уничтожал подрастающее поколение. Если бы российские власти довели до логического совершенства идею о санитарном кордоне вокруг Чечни и полностью бы блокировали территорию, то через двадцать-тридцать лет оставшиеся там одичавшие племена можно было бы покорять силами одной мотострелковой дивизии и заносить коренных чеченцев в Красную книгу.
Но раздираемый межтейповыми противоречиями и богатый нефтью анклав был нужен Москве именно в нестабильном состоянии, ибо сквозь черную дыру Ичкерии утекали из казны сотни миллионов бюджетных долларов, затем возникающие на номерных счетах в банках США и Швейцарии у тех чиновников, кто имел непосредственное отношение к войне, поставкам гуманитарной помощи и вопросам "восстановления" хозяйства республики. И, как только большинство населения начинало склоняться к мирному решению проблемы независимости, группы проплаченных из России боевиков устраивали очередной расстрел колонны или подрывали грузовик со взрывчаткой возле жилого дома. Тут же начинались "зачистки", аресты "подозреваемых", избиения задержанных и ситуация опять возвращалась к исходной точке взаимного недоверия...
- Не могу больше! - выдохнул Магомед, которого Чубаров затолкал за угол недостроенного ангара. - Лучше умереть!
- Умереть никогда не поздно, - Митя через плечо посмотрел на усмехающегося Бачараева.
- Трудно пацану, - сказал Варданян, обкапывающий фундамент по периметру. По себе знаю...
- Я убью его! - не успокаивался ингуш.
- Не выйдет, - Чубаров прикусил нижнюю губу. - Хитрый, гад. Близко к себе не подпускает. Да и толку-то? Ну, грохнешь ты одного ублюдка, так другие навалятся... Момент надо ждать, чтоб уйти.
- Как? - злобно осведомился Рафик. -- Мы до сих пор не решили, в какую сторону побежим...
Вопрос был не праздный.
Ни один из Заложников даже приблизительно не представлял себе, в какой части Чечни их держат в плену. Знали только, что вокруг горы. Всех привезли в аул с надетыми на головы мешками.
План побега осложнялся еще и тем, что пленники работали не на окраине села, а в самом его центре. Боевики предусмотрели желание рабов обрести свободу и. потому затеяли строительство на пустыре, окруженном со всех сторон жилыми домами. Если же заложников отправляли трудиться на окраину, то надевали на них ножные цепи и давали в сопровождение парочку дополнительных охранников. С кандалами на лодыжках далеко не убежишь, а перебить цепь из легированной стали подручными средствами не представлялось возможным.
Рабовладельческая система за десять лет "независимости" была хорошо отработана. Наручники и кандалы заказывали на предприятиях ВПК, кормежку рассчитывали так, чтобы у заложников не оставалось сил для побега, время от времени устраивались показательные казни, должные держать остающихся в живых в состоянии постоянного страха, за малейшую провинность избивали палками или на несколько суток привязывали к столбу на солнцепеке. Жизнь раба ценилась невысоко, потенциальные заложники толпами бродили по прилегающим к Чечне территориям. Бери сколько хочешь.
На выбор.
Хочешь - бомжей, хочешь - солдат, которых отцы-командиры за скромную сумму с удовольствием сами отправляют на работы, а потом еще и подают рапорта о "дезертирах", хочешь - отпрысков дагестанских или краснодарских бизнесменов, хочешь - братьев-ингушей. Полное раздолье для людей, почитающих за святыни стреляющее железо и резаную бумагу с портретами президентов...
- Есть одна мысль, - сквозь зубы прошептал Чубаров. - Но о ней позже...
* * *
Десятикилометровый марш-бросок вниз по склону горы и далее по болотцу, где Филонов провел группу по одной ему известной тропинке между топей, закончился в лесочке на берегу Гехи. Пару раз в отдалении прострекотали вертолеты, доставлявшие боеприпасы и продовольствие засевшим в горах десантникам из Псковской бригады. Казаки, скрытые высоким кустарником и камуфляжем, даже не замедлили шаг - с воздуха их заметить было невозможно.
Экс-браконьер первым достиг пологого откоса, раздвинул ветки жимолости, посмотрел на бурлящую воду и махнул рукой.
- Порядок...
Рокотов критически оценил обстановку.
- Ну, и как мы будем переправляться? - серый пенящийся поток шириной в добрые тридцать метров не внушал биологу оптимизма. - Снесет на фиг...
- Не снесет, - Никита сбросил рюкзак, - брод прямо перед нами.
- Это ты называешь бродом? - удивился Рудометов.
- Да, Гоги, - Филонов расстегнул клапан рюкзака и вытянул моток прочного троса, - Мостов туточки отродясь не бывало...
- Так, - Влад повернулся к столпившимся казакам. - Что встали? Данила с Семеном - назад, контролировать пройденный маршрут. Денис с Васей - налево, Антон с Лешей - направо. И побыстрее... А то, вишь, расслабились,
Бойцы рассредоточились по кустам. Свободные от несения караульной службы уселись на траву.
Рокотов положил "Грозу" на свой сброшенный рюкзак, подобрался поближе к тому месту, где начинался песчаный откос, и улегся на живот, внимательно осматривая противоположный берег сквозь раздвинутые ветки низенького кустика ежевики.
Филонов расположился в метре слева.
- Что думаешь? - через минуту спросил биолог.
- Чисто, - Никита прищурился. - Лесок небольшой, всего-то с километр. Дальше - гора. Чичики тут лагерем становиться не будут, неудобно. Любое из четырех направлений заблокировать можно. И с воздуха проутюжить. Деревья редкие, нормальной защиты не дают. Даже отсюда на сотню метров все просматривается...
- Согласен, - Владислав оперся подбородком на кулак. - А мы как схоронимся?
- Посередке овражек имеется. Для нас - в самый раз. Токо слушать надо, чтобы вертухи внезапно не подошли.
- Ясно. Ну что, готовим переправу?
- Ага, - Филонов отполз назад. Никита вошел в бурлящую воду, привязанный за брючный ремень тросом, второй конец которого для надежности Влад обмотал вокруг молодого каштана. Бывший браконьер благополучно миновал быстрину, где вода доходила ему до пояса, и выбрался на другой берег. Там он обошел вокруг невысокого тополя и тем же путем вернулся обратно. Теперь трос охватывал два ствола на противоположных берегах реки и представлял собой огромную петлю.
- Готово, - Филонов отвязал веревку и соединил концы сложным морским узлом. - Прошу...
Переправа прошла практически без неожиданностей. За пять минут все казаки очутились на другом берегу Гехи.
Последним реку пересек Влад. Никита подтянул к себе узел, развязал и смотал мокрую веревку.
- Просушить треба. Дойдем до овражка, разложи на солнце, - посоветовал рачительный Лукашевич.
- Да и нам не помешает обсохнуть, - поддержал Рядовой, который на середине реки поскользнулся и вымок до макушки.
- Под ноги надо смотреть, "Ихтиандр", - проворчал Филонов, переживший в связи с падением Семена несколько неприятных секунд. - Сначала оружие протри, потом о себе позаботишься. Масло я тебе дам...
Глава 7
ТИХО В ЛЕСУ
- ...Казаки разные бывают, - Рокотов откинулся спиной на поросший жесткой травой откос и спрятал в кулаке тлеющую сигарету. - И нормальные, и проходимцы, и ряженые клоуны. Встречаются и самые натуральные дебилы. Вон, чего далеко ходить... Недавно репортаж по телику видел. Из Таганрога. Там местное казачество пытается запретить строительство мечети. Орут, что не позволят "сатанинским сектам" возводить свои молельные дома... Кретины... Я бы за такое яйца обрывал. А мнят себя радетелями казачьих традиций! Вырядились, как попугаи, ментики одного полка, лампасы другого, околышки фуражек - третьего. Медальки несуществующие себе на грудь понавесили. Тьфу! А в книжки заглянуть забыли. Хотя чего проще - пойди в библиотеку, возьми описание казачьей формы и закажи в ателье все по канонам... И вообще: суть казачества не в форме и не в позументах, а в том, что человек конкретно делает. Достоин ли он называться казаком...
- Придурков много, - согласился Янут. - О националистах можно не говорить. Им одна дорога - типа в казачество. Или к коммунякам. Работать не хотят, вот и бродят толпами по улицам, к кавказцам и евреям цепляются.
- С кавказцами особо не забалуешь, - Туманишвили отправил в рот сорванный поблизости стебелек черемши. - Отпор на раз дают... Недавно наваляли приезжим из Краснодара. Те к местному атаману-коммунисту в гости приехали, ну, и пошли поразвлечься. Еле ноги из станицы унесли. А наши их еще на околице предупредили, чтобы не вздумали с подмогой вернуться. Иначе всем селом бы вставили...
- И правильно, - кивнул Чубаров. - Лично у меня больше доверия к соседям-кавказцам, чем к этим заезжим мудакам. Одни понты и желание выпить на халяву. Край уже на ладан дышит, а они все орут, чтобы их из местного бюджета финансировали. И ведь что поразительно - дают им бабки! Учителя и врачи по году зарплату ждут, а эти чуть ли не каждую неделю праздники свои проводят, банкеты, матпомощь на строительство домов получают...
- Это нормально, - Владислав прикрыл глаза. - Кто успел к государственной кормушке присосаться, показать свою лояльность, тот всегда при деньгах. В нашей стране главное - с властью дружить. Такая вот демократия, понимаешь...
- Ничего, новый Президент разберется, - убежденно заявил Янут.
- Ну-у, разберется, - зевнул Рокотов. - Не дадут-с. Даже если бы он хотел что-то сделать. Да и я сильно сомневаюсь, что он что-нибудь хочет. Получил пост - и ладно.
- Не, Вова мужик крепкий, - покачал головой Чубаров.
- С чего ты взял?
- Ну-у... Вертикаль власти укрепляет, губернаторов строить начал. Много чего...
- Ерунда это все, - Рокотов сморщил нос.,- Президентские инициативы можно разнести по кочкам за десять минут.
- Как?
- Да с точки зрения логики...
- Например? - заинтересовался Егор.
- Хотя бы укрепление вертикали власти - Владислав сел прямо. - Для начала, институт представителей Президента - это совершенно антиконституционный орган. Есть три ветви власти - законодательная, исполнительная и судебная. Четвертой, которая бы за всем наблюдала, не Предусмотрено в основном законе страны. Поэтому представители Президента существуют как бы полулегально, лишь на основании указа. В принципе, их можно смело посылать на фиг, их полномочия нигде не прописаны...
- Отчего же не посылают? - осведомился Туманишвили.
- Погоди еще. Дай срок губернаторам, и они этих представителей очень ровно на задницу посадят. Пока идет взаимное прощупывание. Если Президент в самое ближайшее время не инициирует внесение изменений в Конституцию и не легализует своих кунаков, то их сожрут на местах. Подставят, начнут саботировать их распоряжения, вызовут народный гнев. Много чего придумать можно... Да вон, чего далеко ходить! У нас в Питере назначили бывшего комитетчика. Тот всю жизнь с диссидентами боролся. Товарищ Чаплин. И что? Начал с того, что под резиденцию свою захапал дворец бракосочетаний, особняк великого князя Николая -Николаевича... И понеслось! Народ волнуется, Чаплина "свадебным генералом" обозвали, и дня не приходит, чтобы в газетах его не упомянули. Вот вам и представитель Президента! К тому же эти бюрократы на обычного человека никакого влияния не имеют, только на чиновников. Из этого следует, что простому гражданину без разницы - есть представитель или нет его... Виртуальность, господа.
- Не понял, - сказал Чубаров.
- Что не понял?
- Про виртуальность...
- Это просто... На самом деле мы с властью почти не сталкиваемся. Они существуют отдельно, мы - отдельно. Непересекающиеся множества. Если строго рассудить, то современные чиновники из руководства страны на людей не оказывают никакого влияния. Каждый выживает сам по себе. Если, конечно, хочет... Я не беру в расчет бюджетников. Они по собственной инициативе дурью маются. Или бабки срубают за счет других, как менты...
- Но жить-то надо, - развел руками Янут, - Что-то жрать, детей кормить, где-то работать...
- Это не ответ.
- Почему?
- По кочану. Чтобы нормально питаться, не обязательно работать на госпредприятии. Деревни вымерли, там дома по тыще рублей стоят. Возьми купи и живи там, на подножном корму. Всяко лучше, чем на дядю горбатиться... Овощи, фрукты, скотина. А также млеко и яйки, - Влад спародировал немецкого унтер-офицера вермахта из советского фильма. - Вы же хозяйство держите, и ничего. Никто из вас не стонет... Надо только захотеть.. Себя перебороть. Иначе кранты.
- Не все на земле работать умеют, - возразил Чубаров.
- Сие есть отмазка для тех, кто вообще трудиться не хочет. Научиться всему можно, стоит только захотеть. Мы все, между прочим, не профессиональные вояки, а выполняем задачу, диверсионной группы. И не вопим о том, что это не наше дело. Ибо если не мы, то кто?..
Собравшиеся на дне овражка казаки умолкли, обдумывая услышанное.
Вдалеке заполошно застрекотала сорока. Туманишвили резко перевернулся на живот и посмотрел в направлении звука.
- Не дергайся, - Филонов легонько ткнул Егора кулаком в плечо. - Это она орет на птенцов. При опасности крик другой...
Грузин успокоился.
- Недавно со стариком одним говорил, - Михаил перевел разговор на другую тему, - о давних временах... Много интересного услышал. Старику сто семь лет, а память как у молодого. Он мне рассказывал про бойца одного, что в начале века тут шороху наводил. Штабс-капитан Николай фон Фрейман*...
* См. готовящиеся к выходу в свет романы Д. Черкасова "Штабс-капиган", "Амурская сотня" и "Пластуны" (прим. редакции).
Влад удивленно поднял брови, но ничего не сказал.
Фамилия ему была хорошо знакома. И не понаслышке. Но для Рокотова явился новостью тот факт, что его прапрадед Николай Рудольфович фон Фрейман за свою насыщенную событиями жизнь успел отметиться даже на Кавказе. Про участие далекого предка в русско-японской и Первой мировой войнах Владислав знал. Как и про то, что прапрадед, уже будучи генералом, несколько лет служил военным комендантом Ташкента.
Но не про Кавказ. Сто лет прошло, а о нем все еще помнят. Чудны дела Господни...
- Немец? - спросил Никита.
- Нет, наш человек. Казак, - серьезно ответил Чубаров.
"Вот это да! - поразился биолог. - Рудольфыч еще и казаком был! Ну ни фига себе! Кому сказать - не поверят. Скажут, придумал... Хотя жизнь такая штука, что задачки покруче любого детектива подбрасывает..."
- И чо он творил? - Филонов придвинулся поближе к рассказчику.
- Чучмеков гонял, - Михаил устроился поудобнее и обхватил руками колено. Один раз он попал в та-акую передрягу! Это случилось ровно через месяц после того, как фон Фреймана назначили командиром заставы. А дело было так...
* * *
Ларе Йоргенсен пошуровал затянутой в трехпальцевую перчатку рукой внутри углубления рядом с обечайкой аварийного люка "Мценска" и нащупал вентиль трубопровода высокого давления. Отпирающий механизм отсутствовал. Из трубы пятисантиметрового диаметра торчал лишь многогранный выступ.
Норвежец постучал по вентилю специальным пластиковым молотком. Вверх вырвалось несколько мелких пузырьков.
- Ульве, - водолаз оттолкнулся от корпуса затонувшего ракетоносца и отплыл на метр, удерживаемый в круге света мощным многожильным кабелем. - Нужен ключ на три четверти дюйма.
- Роджер*, - пискнул наушник гидрофона.
* Роджер - понял (сленг).
Кислородно-гелиевая смесь, которой норвежцы дышали на стометровой глубине, имела один безопасный побочный эффект - здоровенные .мужики начинали говорить тоненькими писклявыми голосами, будто; манерные девчонки из младших классов.
Ульве Пике расстегнул болтающуюся на ремне плоскую сумку, чуть стравил воздух и опустился к Йоргенсену.
Ларе попытался зацепить многогранник ключом, но головка только царапнула по самой верхней кромке металлического выступа. Норвежец протянул инструмент обратно Пиксу и прижал подбородком кнопку вызова диспетчера.
- Да? - мгновенно отозвалось спасательное судно.
- Проблема. Нужен ключ на три четверти с изогнутой рукоятью.
- Параметры?
- Двойной прямой угол в десяти сантиметрах от обреза головки. Высота изгиба - пять.
- Ждите, - диспетчер отключился. Йоргенсен неподвижно завис в толще воды, экономя силы. Сто метров - это не шутка. Каждое движение отнимает в десять раз больше энергии, чем на поверхности. Чтобы отвернуть два десятка шурупов и добраться до трубопровода, водолазам пришлось потратить почти два часа, и все из-за странного технического решения русских конструкторов, запрятавших датчик давления под массивную стальную пластину. Хотя разумнее было его разместить в более доступном месте.
Вечно русские создают трудности на пустом месте.
Сначала разогнали спасательные службы, вынудили своих профессионалов-глубоководников уйти в зарубежные фирмы, уничтожили вспомогательные суда, а затем устроили крупномасштабные учения, задействовав в них весь подводный флот. Причем зачем-то загнали огромный атомный крейсер на мелководье, где ему толком не развернуться и не погасить скорость при экстренном погружении.
С "Мценском", по мнению Йоргенсена" произошло что-то странное.
Не мог новейший ракетоносец водоизмещением в двадцать четыре тысячи тонн утонуть из-за столкновения со старой миной, как русские заявили поначалу. Бред это, отмазка для тех, кто ничего не смыслит в современных подводных лодках. Как не мог взрыв двигателя перекисно-водородной торпеды разрушить прочный корпус первого и второго отсеков.
Остается столкновение.
Но с чем?
Субмарины НАТО на полигон не заходили, айсбергов в это время года в Баренцевом море нет. Да и не станет опытный капитан направлять лодку на таран льдины. Сумасшедших штурманов АПРК не бывает. Это майору норвежской военной разведки Ларсу Йоргенсену было хорошо известно - сам десять лет отслужил на подлодке.
Русские что-то мудрят.
Сначала очень долго тянули с приемом западной помощи, всё вели какие-то бесконечные консультации, требовали бессмысленных гарантий от правительства Норвегии, что оно не станет прикрывать разведывательную операцию имитацией спасательной.
Потом вдруг на все согласились, но по прибытии судна с водолазами в район катастрофы зачем-то остановили его на рейде и продержали там всю ночь, не давая разрешения на спуск к лодке. Хотя сами же признавались, что у них нет своих глубоководников, и верещали о том, что каждая минута на счету.
Попахивает желанием кого-то из высоких начальников скрыть истинную причину аварии.
Очень сильно попахивает... И пятого августа двухтысячного года "Мценск" был поврежден явно не взрывом. От рубки к корме протянулся след от удара чем-то узким. Как будто неведомый подводный великан с оттягом засадил по лодке гигантской саблей. Края пробоины загнуты внутрь, обечайка спасательного люка рассечена надвое, полированная комингс-площадка имеет в верхней трети глубокую трещину.
Интересно посмотреть, что там с носом.
Но к нему норвежцев не подпустили. Обозначили для работ квадрат в кормовой части. Самостоятельно к носу не подплыть, слишком рискованно. Наверху у экранов мониторов вместе со штатными специалистами сидят русские офицеры, контролирующие каждое движение водолазов и отслеживающие картинку с глубины в режиме реального времени. Плюс в десяти метрах от места работ завис снаряд, спущенный с "Михаила Руднева".
Ощетинился телекамерами и прожекторами и караулит.
- Спускаем ключ, - голос диспетчера вывел Йоргенсена из задумчивости.
- Готовы, - за всех ответил закрепившийся точно над комингс-площадкой Ингмар Карлссон.
* * *
Андрей Валерьевич Воробьев загнал свои "Жигули" цвета "мурена" в угол двора, где ставил машины уже добрый десяток лет, нацепил на руль яркую желтую штангу противоугонного механизма, воровато оглянулся, вытащил из-под панели приборов электронную секретку, сунул ее в карман и со спокойной душой выбрался из автомобиля: теперь ВАЗ-21099 можно было угонять лишь с помощью крана. Электрика была мертва, никакие соединения проводов не оживили бы стартер и бензонасос.
Воробьев забрал с заднего сиденья дипломат, поправил очки, поставил машину на сигнализацию и потопал через двор к арке.
На фоне окна лестничного пролета он заметил привалившиеся к стене две фигуры. Сквозь мутное, годами не мытое стекло ни возраст, ни половую принадлежность определить было невозможно, но Андрей и так знал, кто они такие.
Наркоманы, забравшиеся в подъезд, чтобы уколоться без помех.
Воробьев вздохнул.
Любители ханки были проклятьем всех жителей города. В каждой подворотне и на каждой лестнице валялись использованные шприцы, закопченные алюминиевые ложки, в которых бодяжили зелье, и клочки ваты со следами венозной крови.
Но питерских стражей порядка это не волновало.
У них всегда находились более насущные дела, чем отлов наркоманов, - сбор дани с торговок у станций метрополитена, выслеживание хорошо одетых и нетрезвых граждан, чьим имуществом можно было бы поживиться, выполнение спускаемых сверху "планов по раскрытиям" и так далее.
Наркуши чувствовали себя вольготно.
До них не было дела никому. Ни ОБНОНу*, ни участковым, ни городской администрации. Главное - не таскать с собой больше одной дозы, чтобы нельзя было привлечь за торговлю. Употреблять самому не возбраняется.
* Отдел по борьбе с незаконным оборотом наркотиков.
Лепота.
Уколись - и живи!
Как юрист с многолетним стажем, Андрей прекрасно знал, во что обошлось наркоманскому лобби принятие Госдумой удобного наркоторговцам варианта Уголовного Кодекса. Миллионов в сто - сто пятьдесят "зеленых". Но это капля в море по сравнению с прибылью. Деньги были отбиты за пару месяцев.
И понеслось.
Всего за год после изменения законодательства число подсевших на иглу увеличилось в три раза. И продолжало расти. Судя по прогрессии процесса, к середине двадцать первого века в России каждый второй должен был стать "потребителем".
Андрей отогнал грустные мысли и сосредоточился на своих делах, коих у него было в достатке. На носу сдача очередной книги о приключениях неутомимого частного детектива Акакия Нертова*, а тут еще одна девушка внезапно воспылала к нему сильными "чуйствами" с оттенком материальной заинтересованности и заявила, что беременна, явно намекая на необходимость совместного проживания и дележки доходов от литературного творчества.
* См. романы Сестер Питерских "Юрист. Дело о покупке Кронштадта", "Юрист. Дело о зацеловываний взрослых", "Юрист. Дело лысого человеколюба", "Юрист. Дело домашних еретиков" и др. (прим. редакции).
Как жених Воробьев был перспективен. Своя огромная квартира в центре, новая машина, неплохие гонорары за статьи и книги, престижная работа в городской администрации. Правда, у него имелся довесок в виде двух детей, но соискательницу звучного имени "мадам Воробьева" сие не смущало.
На аборт девушка не шла, хотя и взяла от Андрея необходимую сумму в двести долларов.
Причем дважды.
Первый раз она заявила, что у нее украли кошелек. А когда Воробьев попытался выяснить, где именно, залилась слезами, орошая ими свежеприобретенную в дорогом бутике розовую блузку.
История не нова. И методы воздействия разнообразием не отличаются - либо "Ах, милый, я, кажется, залетела!", либо крики о лишении тщательно сохраняемой на протяжении многих лет девственности и намеки на обращение в милицию с заявлением об изнасиловании.
Каждый неженатый петербуржец, имеющий отдельную жилплощадь, обязательно рано или поздно попадает в аналогичную ситуацию.
Если он, конечно, не педик, у которых свои заморочки.
Андрей педиком не был...
Воробьев набрал код цифрового замка и вступил в огромный холл. На лестничную площадку первого этажа выходили всего две двери - квартиры Андрея и офиса по продаже компьютерной техники. Слева висели почтовые ящики, справа старый пожарный щит. Когда-то он был красным, а теперь - бурым, покрытым чешуйками рассохшейся масляной краски. Шит не трогали лет двадцать, однако по непонятной причине на нем сохранился полный комплект инструментов: два конусообразных ведра, лом, багор и топор-колун феноменальных размеров, словно сошедший с картины про древних богатырей. С топором впору было управляться какому-нибудь Илье Муромцу, а не худосочному петербуржцу, чье здоровье подорвано климатом, радиацией, проистекающей из десятков ядерных реакторов, врытых в землю по подвалам многочисленных НИИ, и скудным питанием.
Когда Иса спал, у заложников возникала небольшая передышка. Подросткам быстро надоедало следить за передвижениями пленников, они усаживались на бревно и начинали щебетать друг с другом о том, что они будут делать, когда повзрослеют. Мечты обычно сводились к трем вещам: "мерседесу", собственному дому и куче разнообразного оружия. Вопрос о прислуге почти не обсуждался. Мальчишки из аула считали само собой разумеющимся, что в каждом дворе на цепи должно сидеть несколько рабов. А в подвале - парочка русских наложниц.
Свободолюбивые вайнахи семимильными шагами откатывались в феодализм.
Подростки не умели ни читать, ни считать, имели весьма смутные представления о личной гигиене, предпочитали фруктам и овощам хорошо прожаренное мясо и с десятилетнего возраста покуривали травку. К совершеннолетию из них должны были получиться худосочные прыщавые юноши, страдающие ослаблением памяти и дисфункцией желез внутренней секреции. А к тридцати годам половина из них будет уже мертва от болезней, с которыми успешно справляются в любой цивилизованной стране.
Ичкерийский режим, вернее - полное отсутствие законов как таковых, сам же и уничтожал подрастающее поколение. Если бы российские власти довели до логического совершенства идею о санитарном кордоне вокруг Чечни и полностью бы блокировали территорию, то через двадцать-тридцать лет оставшиеся там одичавшие племена можно было бы покорять силами одной мотострелковой дивизии и заносить коренных чеченцев в Красную книгу.
Но раздираемый межтейповыми противоречиями и богатый нефтью анклав был нужен Москве именно в нестабильном состоянии, ибо сквозь черную дыру Ичкерии утекали из казны сотни миллионов бюджетных долларов, затем возникающие на номерных счетах в банках США и Швейцарии у тех чиновников, кто имел непосредственное отношение к войне, поставкам гуманитарной помощи и вопросам "восстановления" хозяйства республики. И, как только большинство населения начинало склоняться к мирному решению проблемы независимости, группы проплаченных из России боевиков устраивали очередной расстрел колонны или подрывали грузовик со взрывчаткой возле жилого дома. Тут же начинались "зачистки", аресты "подозреваемых", избиения задержанных и ситуация опять возвращалась к исходной точке взаимного недоверия...
- Не могу больше! - выдохнул Магомед, которого Чубаров затолкал за угол недостроенного ангара. - Лучше умереть!
- Умереть никогда не поздно, - Митя через плечо посмотрел на усмехающегося Бачараева.
- Трудно пацану, - сказал Варданян, обкапывающий фундамент по периметру. По себе знаю...
- Я убью его! - не успокаивался ингуш.
- Не выйдет, - Чубаров прикусил нижнюю губу. - Хитрый, гад. Близко к себе не подпускает. Да и толку-то? Ну, грохнешь ты одного ублюдка, так другие навалятся... Момент надо ждать, чтоб уйти.
- Как? - злобно осведомился Рафик. -- Мы до сих пор не решили, в какую сторону побежим...
Вопрос был не праздный.
Ни один из Заложников даже приблизительно не представлял себе, в какой части Чечни их держат в плену. Знали только, что вокруг горы. Всех привезли в аул с надетыми на головы мешками.
План побега осложнялся еще и тем, что пленники работали не на окраине села, а в самом его центре. Боевики предусмотрели желание рабов обрести свободу и. потому затеяли строительство на пустыре, окруженном со всех сторон жилыми домами. Если же заложников отправляли трудиться на окраину, то надевали на них ножные цепи и давали в сопровождение парочку дополнительных охранников. С кандалами на лодыжках далеко не убежишь, а перебить цепь из легированной стали подручными средствами не представлялось возможным.
Рабовладельческая система за десять лет "независимости" была хорошо отработана. Наручники и кандалы заказывали на предприятиях ВПК, кормежку рассчитывали так, чтобы у заложников не оставалось сил для побега, время от времени устраивались показательные казни, должные держать остающихся в живых в состоянии постоянного страха, за малейшую провинность избивали палками или на несколько суток привязывали к столбу на солнцепеке. Жизнь раба ценилась невысоко, потенциальные заложники толпами бродили по прилегающим к Чечне территориям. Бери сколько хочешь.
На выбор.
Хочешь - бомжей, хочешь - солдат, которых отцы-командиры за скромную сумму с удовольствием сами отправляют на работы, а потом еще и подают рапорта о "дезертирах", хочешь - отпрысков дагестанских или краснодарских бизнесменов, хочешь - братьев-ингушей. Полное раздолье для людей, почитающих за святыни стреляющее железо и резаную бумагу с портретами президентов...
- Есть одна мысль, - сквозь зубы прошептал Чубаров. - Но о ней позже...
* * *
Десятикилометровый марш-бросок вниз по склону горы и далее по болотцу, где Филонов провел группу по одной ему известной тропинке между топей, закончился в лесочке на берегу Гехи. Пару раз в отдалении прострекотали вертолеты, доставлявшие боеприпасы и продовольствие засевшим в горах десантникам из Псковской бригады. Казаки, скрытые высоким кустарником и камуфляжем, даже не замедлили шаг - с воздуха их заметить было невозможно.
Экс-браконьер первым достиг пологого откоса, раздвинул ветки жимолости, посмотрел на бурлящую воду и махнул рукой.
- Порядок...
Рокотов критически оценил обстановку.
- Ну, и как мы будем переправляться? - серый пенящийся поток шириной в добрые тридцать метров не внушал биологу оптимизма. - Снесет на фиг...
- Не снесет, - Никита сбросил рюкзак, - брод прямо перед нами.
- Это ты называешь бродом? - удивился Рудометов.
- Да, Гоги, - Филонов расстегнул клапан рюкзака и вытянул моток прочного троса, - Мостов туточки отродясь не бывало...
- Так, - Влад повернулся к столпившимся казакам. - Что встали? Данила с Семеном - назад, контролировать пройденный маршрут. Денис с Васей - налево, Антон с Лешей - направо. И побыстрее... А то, вишь, расслабились,
Бойцы рассредоточились по кустам. Свободные от несения караульной службы уселись на траву.
Рокотов положил "Грозу" на свой сброшенный рюкзак, подобрался поближе к тому месту, где начинался песчаный откос, и улегся на живот, внимательно осматривая противоположный берег сквозь раздвинутые ветки низенького кустика ежевики.
Филонов расположился в метре слева.
- Что думаешь? - через минуту спросил биолог.
- Чисто, - Никита прищурился. - Лесок небольшой, всего-то с километр. Дальше - гора. Чичики тут лагерем становиться не будут, неудобно. Любое из четырех направлений заблокировать можно. И с воздуха проутюжить. Деревья редкие, нормальной защиты не дают. Даже отсюда на сотню метров все просматривается...
- Согласен, - Владислав оперся подбородком на кулак. - А мы как схоронимся?
- Посередке овражек имеется. Для нас - в самый раз. Токо слушать надо, чтобы вертухи внезапно не подошли.
- Ясно. Ну что, готовим переправу?
- Ага, - Филонов отполз назад. Никита вошел в бурлящую воду, привязанный за брючный ремень тросом, второй конец которого для надежности Влад обмотал вокруг молодого каштана. Бывший браконьер благополучно миновал быстрину, где вода доходила ему до пояса, и выбрался на другой берег. Там он обошел вокруг невысокого тополя и тем же путем вернулся обратно. Теперь трос охватывал два ствола на противоположных берегах реки и представлял собой огромную петлю.
- Готово, - Филонов отвязал веревку и соединил концы сложным морским узлом. - Прошу...
Переправа прошла практически без неожиданностей. За пять минут все казаки очутились на другом берегу Гехи.
Последним реку пересек Влад. Никита подтянул к себе узел, развязал и смотал мокрую веревку.
- Просушить треба. Дойдем до овражка, разложи на солнце, - посоветовал рачительный Лукашевич.
- Да и нам не помешает обсохнуть, - поддержал Рядовой, который на середине реки поскользнулся и вымок до макушки.
- Под ноги надо смотреть, "Ихтиандр", - проворчал Филонов, переживший в связи с падением Семена несколько неприятных секунд. - Сначала оружие протри, потом о себе позаботишься. Масло я тебе дам...
Глава 7
ТИХО В ЛЕСУ
- ...Казаки разные бывают, - Рокотов откинулся спиной на поросший жесткой травой откос и спрятал в кулаке тлеющую сигарету. - И нормальные, и проходимцы, и ряженые клоуны. Встречаются и самые натуральные дебилы. Вон, чего далеко ходить... Недавно репортаж по телику видел. Из Таганрога. Там местное казачество пытается запретить строительство мечети. Орут, что не позволят "сатанинским сектам" возводить свои молельные дома... Кретины... Я бы за такое яйца обрывал. А мнят себя радетелями казачьих традиций! Вырядились, как попугаи, ментики одного полка, лампасы другого, околышки фуражек - третьего. Медальки несуществующие себе на грудь понавесили. Тьфу! А в книжки заглянуть забыли. Хотя чего проще - пойди в библиотеку, возьми описание казачьей формы и закажи в ателье все по канонам... И вообще: суть казачества не в форме и не в позументах, а в том, что человек конкретно делает. Достоин ли он называться казаком...
- Придурков много, - согласился Янут. - О националистах можно не говорить. Им одна дорога - типа в казачество. Или к коммунякам. Работать не хотят, вот и бродят толпами по улицам, к кавказцам и евреям цепляются.
- С кавказцами особо не забалуешь, - Туманишвили отправил в рот сорванный поблизости стебелек черемши. - Отпор на раз дают... Недавно наваляли приезжим из Краснодара. Те к местному атаману-коммунисту в гости приехали, ну, и пошли поразвлечься. Еле ноги из станицы унесли. А наши их еще на околице предупредили, чтобы не вздумали с подмогой вернуться. Иначе всем селом бы вставили...
- И правильно, - кивнул Чубаров. - Лично у меня больше доверия к соседям-кавказцам, чем к этим заезжим мудакам. Одни понты и желание выпить на халяву. Край уже на ладан дышит, а они все орут, чтобы их из местного бюджета финансировали. И ведь что поразительно - дают им бабки! Учителя и врачи по году зарплату ждут, а эти чуть ли не каждую неделю праздники свои проводят, банкеты, матпомощь на строительство домов получают...
- Это нормально, - Владислав прикрыл глаза. - Кто успел к государственной кормушке присосаться, показать свою лояльность, тот всегда при деньгах. В нашей стране главное - с властью дружить. Такая вот демократия, понимаешь...
- Ничего, новый Президент разберется, - убежденно заявил Янут.
- Ну-у, разберется, - зевнул Рокотов. - Не дадут-с. Даже если бы он хотел что-то сделать. Да и я сильно сомневаюсь, что он что-нибудь хочет. Получил пост - и ладно.
- Не, Вова мужик крепкий, - покачал головой Чубаров.
- С чего ты взял?
- Ну-у... Вертикаль власти укрепляет, губернаторов строить начал. Много чего...
- Ерунда это все, - Рокотов сморщил нос.,- Президентские инициативы можно разнести по кочкам за десять минут.
- Как?
- Да с точки зрения логики...
- Например? - заинтересовался Егор.
- Хотя бы укрепление вертикали власти - Владислав сел прямо. - Для начала, институт представителей Президента - это совершенно антиконституционный орган. Есть три ветви власти - законодательная, исполнительная и судебная. Четвертой, которая бы за всем наблюдала, не Предусмотрено в основном законе страны. Поэтому представители Президента существуют как бы полулегально, лишь на основании указа. В принципе, их можно смело посылать на фиг, их полномочия нигде не прописаны...
- Отчего же не посылают? - осведомился Туманишвили.
- Погоди еще. Дай срок губернаторам, и они этих представителей очень ровно на задницу посадят. Пока идет взаимное прощупывание. Если Президент в самое ближайшее время не инициирует внесение изменений в Конституцию и не легализует своих кунаков, то их сожрут на местах. Подставят, начнут саботировать их распоряжения, вызовут народный гнев. Много чего придумать можно... Да вон, чего далеко ходить! У нас в Питере назначили бывшего комитетчика. Тот всю жизнь с диссидентами боролся. Товарищ Чаплин. И что? Начал с того, что под резиденцию свою захапал дворец бракосочетаний, особняк великого князя Николая -Николаевича... И понеслось! Народ волнуется, Чаплина "свадебным генералом" обозвали, и дня не приходит, чтобы в газетах его не упомянули. Вот вам и представитель Президента! К тому же эти бюрократы на обычного человека никакого влияния не имеют, только на чиновников. Из этого следует, что простому гражданину без разницы - есть представитель или нет его... Виртуальность, господа.
- Не понял, - сказал Чубаров.
- Что не понял?
- Про виртуальность...
- Это просто... На самом деле мы с властью почти не сталкиваемся. Они существуют отдельно, мы - отдельно. Непересекающиеся множества. Если строго рассудить, то современные чиновники из руководства страны на людей не оказывают никакого влияния. Каждый выживает сам по себе. Если, конечно, хочет... Я не беру в расчет бюджетников. Они по собственной инициативе дурью маются. Или бабки срубают за счет других, как менты...
- Но жить-то надо, - развел руками Янут, - Что-то жрать, детей кормить, где-то работать...
- Это не ответ.
- Почему?
- По кочану. Чтобы нормально питаться, не обязательно работать на госпредприятии. Деревни вымерли, там дома по тыще рублей стоят. Возьми купи и живи там, на подножном корму. Всяко лучше, чем на дядю горбатиться... Овощи, фрукты, скотина. А также млеко и яйки, - Влад спародировал немецкого унтер-офицера вермахта из советского фильма. - Вы же хозяйство держите, и ничего. Никто из вас не стонет... Надо только захотеть.. Себя перебороть. Иначе кранты.
- Не все на земле работать умеют, - возразил Чубаров.
- Сие есть отмазка для тех, кто вообще трудиться не хочет. Научиться всему можно, стоит только захотеть. Мы все, между прочим, не профессиональные вояки, а выполняем задачу, диверсионной группы. И не вопим о том, что это не наше дело. Ибо если не мы, то кто?..
Собравшиеся на дне овражка казаки умолкли, обдумывая услышанное.
Вдалеке заполошно застрекотала сорока. Туманишвили резко перевернулся на живот и посмотрел в направлении звука.
- Не дергайся, - Филонов легонько ткнул Егора кулаком в плечо. - Это она орет на птенцов. При опасности крик другой...
Грузин успокоился.
- Недавно со стариком одним говорил, - Михаил перевел разговор на другую тему, - о давних временах... Много интересного услышал. Старику сто семь лет, а память как у молодого. Он мне рассказывал про бойца одного, что в начале века тут шороху наводил. Штабс-капитан Николай фон Фрейман*...
* См. готовящиеся к выходу в свет романы Д. Черкасова "Штабс-капиган", "Амурская сотня" и "Пластуны" (прим. редакции).
Влад удивленно поднял брови, но ничего не сказал.
Фамилия ему была хорошо знакома. И не понаслышке. Но для Рокотова явился новостью тот факт, что его прапрадед Николай Рудольфович фон Фрейман за свою насыщенную событиями жизнь успел отметиться даже на Кавказе. Про участие далекого предка в русско-японской и Первой мировой войнах Владислав знал. Как и про то, что прапрадед, уже будучи генералом, несколько лет служил военным комендантом Ташкента.
Но не про Кавказ. Сто лет прошло, а о нем все еще помнят. Чудны дела Господни...
- Немец? - спросил Никита.
- Нет, наш человек. Казак, - серьезно ответил Чубаров.
"Вот это да! - поразился биолог. - Рудольфыч еще и казаком был! Ну ни фига себе! Кому сказать - не поверят. Скажут, придумал... Хотя жизнь такая штука, что задачки покруче любого детектива подбрасывает..."
- И чо он творил? - Филонов придвинулся поближе к рассказчику.
- Чучмеков гонял, - Михаил устроился поудобнее и обхватил руками колено. Один раз он попал в та-акую передрягу! Это случилось ровно через месяц после того, как фон Фреймана назначили командиром заставы. А дело было так...
* * *
Ларе Йоргенсен пошуровал затянутой в трехпальцевую перчатку рукой внутри углубления рядом с обечайкой аварийного люка "Мценска" и нащупал вентиль трубопровода высокого давления. Отпирающий механизм отсутствовал. Из трубы пятисантиметрового диаметра торчал лишь многогранный выступ.
Норвежец постучал по вентилю специальным пластиковым молотком. Вверх вырвалось несколько мелких пузырьков.
- Ульве, - водолаз оттолкнулся от корпуса затонувшего ракетоносца и отплыл на метр, удерживаемый в круге света мощным многожильным кабелем. - Нужен ключ на три четверти дюйма.
- Роджер*, - пискнул наушник гидрофона.
* Роджер - понял (сленг).
Кислородно-гелиевая смесь, которой норвежцы дышали на стометровой глубине, имела один безопасный побочный эффект - здоровенные .мужики начинали говорить тоненькими писклявыми голосами, будто; манерные девчонки из младших классов.
Ульве Пике расстегнул болтающуюся на ремне плоскую сумку, чуть стравил воздух и опустился к Йоргенсену.
Ларе попытался зацепить многогранник ключом, но головка только царапнула по самой верхней кромке металлического выступа. Норвежец протянул инструмент обратно Пиксу и прижал подбородком кнопку вызова диспетчера.
- Да? - мгновенно отозвалось спасательное судно.
- Проблема. Нужен ключ на три четверти с изогнутой рукоятью.
- Параметры?
- Двойной прямой угол в десяти сантиметрах от обреза головки. Высота изгиба - пять.
- Ждите, - диспетчер отключился. Йоргенсен неподвижно завис в толще воды, экономя силы. Сто метров - это не шутка. Каждое движение отнимает в десять раз больше энергии, чем на поверхности. Чтобы отвернуть два десятка шурупов и добраться до трубопровода, водолазам пришлось потратить почти два часа, и все из-за странного технического решения русских конструкторов, запрятавших датчик давления под массивную стальную пластину. Хотя разумнее было его разместить в более доступном месте.
Вечно русские создают трудности на пустом месте.
Сначала разогнали спасательные службы, вынудили своих профессионалов-глубоководников уйти в зарубежные фирмы, уничтожили вспомогательные суда, а затем устроили крупномасштабные учения, задействовав в них весь подводный флот. Причем зачем-то загнали огромный атомный крейсер на мелководье, где ему толком не развернуться и не погасить скорость при экстренном погружении.
С "Мценском", по мнению Йоргенсена" произошло что-то странное.
Не мог новейший ракетоносец водоизмещением в двадцать четыре тысячи тонн утонуть из-за столкновения со старой миной, как русские заявили поначалу. Бред это, отмазка для тех, кто ничего не смыслит в современных подводных лодках. Как не мог взрыв двигателя перекисно-водородной торпеды разрушить прочный корпус первого и второго отсеков.
Остается столкновение.
Но с чем?
Субмарины НАТО на полигон не заходили, айсбергов в это время года в Баренцевом море нет. Да и не станет опытный капитан направлять лодку на таран льдины. Сумасшедших штурманов АПРК не бывает. Это майору норвежской военной разведки Ларсу Йоргенсену было хорошо известно - сам десять лет отслужил на подлодке.
Русские что-то мудрят.
Сначала очень долго тянули с приемом западной помощи, всё вели какие-то бесконечные консультации, требовали бессмысленных гарантий от правительства Норвегии, что оно не станет прикрывать разведывательную операцию имитацией спасательной.
Потом вдруг на все согласились, но по прибытии судна с водолазами в район катастрофы зачем-то остановили его на рейде и продержали там всю ночь, не давая разрешения на спуск к лодке. Хотя сами же признавались, что у них нет своих глубоководников, и верещали о том, что каждая минута на счету.
Попахивает желанием кого-то из высоких начальников скрыть истинную причину аварии.
Очень сильно попахивает... И пятого августа двухтысячного года "Мценск" был поврежден явно не взрывом. От рубки к корме протянулся след от удара чем-то узким. Как будто неведомый подводный великан с оттягом засадил по лодке гигантской саблей. Края пробоины загнуты внутрь, обечайка спасательного люка рассечена надвое, полированная комингс-площадка имеет в верхней трети глубокую трещину.
Интересно посмотреть, что там с носом.
Но к нему норвежцев не подпустили. Обозначили для работ квадрат в кормовой части. Самостоятельно к носу не подплыть, слишком рискованно. Наверху у экранов мониторов вместе со штатными специалистами сидят русские офицеры, контролирующие каждое движение водолазов и отслеживающие картинку с глубины в режиме реального времени. Плюс в десяти метрах от места работ завис снаряд, спущенный с "Михаила Руднева".
Ощетинился телекамерами и прожекторами и караулит.
- Спускаем ключ, - голос диспетчера вывел Йоргенсена из задумчивости.
- Готовы, - за всех ответил закрепившийся точно над комингс-площадкой Ингмар Карлссон.
* * *
Андрей Валерьевич Воробьев загнал свои "Жигули" цвета "мурена" в угол двора, где ставил машины уже добрый десяток лет, нацепил на руль яркую желтую штангу противоугонного механизма, воровато оглянулся, вытащил из-под панели приборов электронную секретку, сунул ее в карман и со спокойной душой выбрался из автомобиля: теперь ВАЗ-21099 можно было угонять лишь с помощью крана. Электрика была мертва, никакие соединения проводов не оживили бы стартер и бензонасос.
Воробьев забрал с заднего сиденья дипломат, поправил очки, поставил машину на сигнализацию и потопал через двор к арке.
На фоне окна лестничного пролета он заметил привалившиеся к стене две фигуры. Сквозь мутное, годами не мытое стекло ни возраст, ни половую принадлежность определить было невозможно, но Андрей и так знал, кто они такие.
Наркоманы, забравшиеся в подъезд, чтобы уколоться без помех.
Воробьев вздохнул.
Любители ханки были проклятьем всех жителей города. В каждой подворотне и на каждой лестнице валялись использованные шприцы, закопченные алюминиевые ложки, в которых бодяжили зелье, и клочки ваты со следами венозной крови.
Но питерских стражей порядка это не волновало.
У них всегда находились более насущные дела, чем отлов наркоманов, - сбор дани с торговок у станций метрополитена, выслеживание хорошо одетых и нетрезвых граждан, чьим имуществом можно было бы поживиться, выполнение спускаемых сверху "планов по раскрытиям" и так далее.
Наркуши чувствовали себя вольготно.
До них не было дела никому. Ни ОБНОНу*, ни участковым, ни городской администрации. Главное - не таскать с собой больше одной дозы, чтобы нельзя было привлечь за торговлю. Употреблять самому не возбраняется.
* Отдел по борьбе с незаконным оборотом наркотиков.
Лепота.
Уколись - и живи!
Как юрист с многолетним стажем, Андрей прекрасно знал, во что обошлось наркоманскому лобби принятие Госдумой удобного наркоторговцам варианта Уголовного Кодекса. Миллионов в сто - сто пятьдесят "зеленых". Но это капля в море по сравнению с прибылью. Деньги были отбиты за пару месяцев.
И понеслось.
Всего за год после изменения законодательства число подсевших на иглу увеличилось в три раза. И продолжало расти. Судя по прогрессии процесса, к середине двадцать первого века в России каждый второй должен был стать "потребителем".
Андрей отогнал грустные мысли и сосредоточился на своих делах, коих у него было в достатке. На носу сдача очередной книги о приключениях неутомимого частного детектива Акакия Нертова*, а тут еще одна девушка внезапно воспылала к нему сильными "чуйствами" с оттенком материальной заинтересованности и заявила, что беременна, явно намекая на необходимость совместного проживания и дележки доходов от литературного творчества.
* См. романы Сестер Питерских "Юрист. Дело о покупке Кронштадта", "Юрист. Дело о зацеловываний взрослых", "Юрист. Дело лысого человеколюба", "Юрист. Дело домашних еретиков" и др. (прим. редакции).
Как жених Воробьев был перспективен. Своя огромная квартира в центре, новая машина, неплохие гонорары за статьи и книги, престижная работа в городской администрации. Правда, у него имелся довесок в виде двух детей, но соискательницу звучного имени "мадам Воробьева" сие не смущало.
На аборт девушка не шла, хотя и взяла от Андрея необходимую сумму в двести долларов.
Причем дважды.
Первый раз она заявила, что у нее украли кошелек. А когда Воробьев попытался выяснить, где именно, залилась слезами, орошая ими свежеприобретенную в дорогом бутике розовую блузку.
История не нова. И методы воздействия разнообразием не отличаются - либо "Ах, милый, я, кажется, залетела!", либо крики о лишении тщательно сохраняемой на протяжении многих лет девственности и намеки на обращение в милицию с заявлением об изнасиловании.
Каждый неженатый петербуржец, имеющий отдельную жилплощадь, обязательно рано или поздно попадает в аналогичную ситуацию.
Если он, конечно, не педик, у которых свои заморочки.
Андрей педиком не был...
Воробьев набрал код цифрового замка и вступил в огромный холл. На лестничную площадку первого этажа выходили всего две двери - квартиры Андрея и офиса по продаже компьютерной техники. Слева висели почтовые ящики, справа старый пожарный щит. Когда-то он был красным, а теперь - бурым, покрытым чешуйками рассохшейся масляной краски. Шит не трогали лет двадцать, однако по непонятной причине на нем сохранился полный комплект инструментов: два конусообразных ведра, лом, багор и топор-колун феноменальных размеров, словно сошедший с картины про древних богатырей. С топором впору было управляться какому-нибудь Илье Муромцу, а не худосочному петербуржцу, чье здоровье подорвано климатом, радиацией, проистекающей из десятков ядерных реакторов, врытых в землю по подвалам многочисленных НИИ, и скудным питанием.