Страница:
Вчера Горбачев проводил Президентский совет по радикализации экономических реформ. Я не пошел. Текучка заела. Что со страной, сколько еще до полного
паралича?
15 апреля
В общественном сознании и в средствах массовой информации общим мнением стало, что никакого социализма у нас не было и нет. Я эту мысль вписал Горбачеву в "Слово о Ленине" (ему предстоит выступить с докладом к дню рождения Ленина). Думаю, аккуратно вычеркнет.
21 апреля
М. С. охладевает к внешней политике, возможно, из-за Литвы. Я ему принес график встреч на май--июнь. Он мне: Делора -- долой, Миттерана -маханул (я взвился, поскольку Миттерану уже сообщили), делегацию Социнтерна -- долой. Киннока тоже. И добавляет: вот было бы хорошо, если бы Марго отказалась от поездки в Киев, да и Буш -- от встречи. Хоть делом бы занялся.
22 апреля
Гляжу я на этот развал прежних структур и думаю: а может быть, он и в самом деле "готов пойти так далеко, как вы (это он мне и Яковлеву) и не предполагаете"? Не раз и уже давно он так говорил. Может, в самом деле хочет распрощаться со всем, что нас привязывает к 70 прошедшим годам, оставив лишь некоторую символику, чтобы отличаться от Запада? Может, он так горячо настаивал на письме ЦК к партии, чтобы окончательно ее завалить или, по крайней мере, отодвинуть от реальной власти? Хотя трудно в это поверить, глядя на него на заседаниях Политбюро. Видимо, все время в нем борются два начала и иногда побеждает импульсивное -- от крайкомовской его инерции. А потом он начинает "разбираться", отруливать или использовать к своей одноминутной выгоде то, что явно, казалось бы, во вред его официальной политике. Во всяком случае, он давно понял, что с Егором Кузьмичом, Рыжковым, Воротниковым, Зайковым и т. п. ему не по пути. И по-разному их характеризуя, он не скрывал "в нашем кругу" неприязни, по крайней мере к первым двум. И я понимал: отделаться от них -- вопрос времени. Теперь он почти этого достиг. Но не так, как его призывали сделать: убрать из ПБ, освежить ПБ, заменить и т. д. Это ему казалось "старым мышлением". А он сделал большее: убрал само ПБ от власти. И это уже визуально просматривается. На возложении венков у Мавзолея в первом ряду он, Лукьянов, Рыжков (премьер), другие. Не партийные боссы. И чуть поодаль -- Яковлев (член Президентского совета). А "партийные" Лигачев и К° -- уже во втором ряду.
События, связанные с формированием Компартии РСФСР, создают ситуацию, когда Горбачеву надо сильно торопиться. И поскорее вывести КПСС как целое за скобки власти, окончательно сделав тем самым свое правление "светским". Хотя проблема России остается. Прав Анатолий Стрелянный в своей статье: ВС РСФСР, который изберут на съезде России в мае, не будет таким послушным, как ВС СССР. И если к тому же Ельцин станет президентом... Думаю, не надо сопротивляться превращению СССР в союз государств, в конфедерацию. Тогда бы он правил над ним. А так, если Россия выйдет из его подчинения, как управлять остальной страной? Тут надвигается большой просчет. Скорей бы закрыть литовскую закавыку -- по особому статусу для всей Прибалтики в Союзе. Конечно, и остальные захотят такого статуса. Назарбаев уже бьет копытом, не говоря уж об Армении, Грузии, Азербайджане. Ну и что? Неизбежное не отвратить.
Горбачев сказал мне вчера, впрочем, не впервые: никогда не пойду на то, чтобы судить за "злоупотребление властью" в застойный период. Тогда 100 тысяч надо отдавать под суд. Тогда мы возвращаемся в "1937-й".
Все думаю: сознательно он вел дело к идейно-психологическому развалу в обществе или так получилось? А он, как всегда, адаптировался и "оседлал процесс"? Но без этого никакого обновления не получалось бы. Даже поношение и дискредитация Ленина "экстремистами" (радикалистами, как он стал их называть) служит раскрепощению мозгов и утверждению "чувства полной свободы". Вседозволенность работает на расчистку почвы для нового общественного сознания, действительно плюралистского и ни от кого сверху не зависящего.
В разговоре с Асадом (президент Сирии) он отвлекся опять на рассуждения о "социалистической идее" в рамках перестройки. Не видит, что ли, что пока эта идея в обществе держится лишь на консервативной инерции ("За что боролись!", "Тогда было равенство, хоть и в бедности")? В этом смысле характерен такой защитник социализма, как народный депутат Сухов -- шофер из Харькова.
Не видит М. С., что ли, что ничем оригинальным в социальной сфере, что было бы неизвестно современному капитализму, "социалистическая идея" не отличается. Мы не наполнили эту идею жизнеспособным содержанием, и никто не сможет это уже сделать.
Литва -- самая болевая для него (М. С.) точка. Она -- в экономической блокаде. А "восстания", которого он ждет против Ландсбергиса и Прунскене, все нет и нет. Нет у него политики в отношении Литвы, а есть одна державная идеология: не допустить распад империи. В Свердловске недавно вновь заявил -- не отступит от этого.
Он очень усталый и стареет на глазах. После встречи с Асадом на улице Алексея Толстого жаловался нам с Брутенцем, что дошел до ручки, голова ломится. И впрямь: вчера де Мезьеру (премьер ГДР) наговорил с ходу такого, от чего придется отступить. Потом диктовал свою речь для съезда РСФСР, который действительно все может и порешить, если Россия захочет выйти из СССР.
Воротников уже подал в отставку (с поста Председателя Совмина РСФСР). Власова на ПБ прочат на его место. Но, наверное, это не пройдет. Скорее всего, будет Ельцин "со всеми вытекающими". А М. С. его в Свердловске объявил конченым политическим деятелем.
7 мая 1990 года
Да, с Горбачевым что-то происходит: сегодня устроил встречу с Героями Советского Союза и орденоносцами "Славы". Какой-то генерал, приехавший из Литвы, 20 минут нес черт знает что -- будто он не в 1990-м, а в 1950 году. Другие под стать, и все под бурные аплодисменты. Западная печать усекла: Горбачев, мол, эти празднества, 45-летие победы и проч. проводит, чтобы умаслить армию, которая еще не сказала своего слова в политике. Наверное, так оно и есть. Но тут сказываются и его крайкомовские "эмоции". (А почему у меня самого их нет? Вернее, они у меня совсем другие, эти эмоции, хотя я-то, как и эти генералы и орденоносцы, воевал.)
Язов выступил тоже по-генеральски, по существу цинично. Обрушился на ученых-очернителей: насчитали, мол, 46 миллионов, а погибло на полях сражений всего (!) 8. Забыл даже о 3 миллионах пленных только в 1941 году. По чьей вине, товарищ Язов? А ведь их судьба оказалась хуже, чем у убитых. Словом, М. С. напускает серую пену, чтобы прикрыть просчеты перестройки. Эта его акция -- та самая другая крайность, против которой он так яростно выступает.
20 мая
Вчера, в субботу, М. С. позвал в Ново-Огарево обдумать концепцию к XXVIII съезду КПСС. Приехали Яковлев, Примаков, Фролов, Шахназаров, Болдин, Петраков и я. Весь день дискутировали. Попутно услышали такие его рассуждения "о своей доле". Жизнь что? Она одна. Ее не жалко отдать за что-то стоящее. Не на жратву же или на баб только. И я ни о чем не жалею. Раскачал такую страну. Кричат: хаос, полки пустые! Партию развалил, порядка нет! А как по-другому? История иначе не делается. И как правило, такие большие повороты сопровождаются большой кровью. У нас пока удалось избежать ее. И это уже колоссальное достижение. И весь мир теперь рассуждает категориями нашего нового мышления. Это что, так себе? И все ведь к человеку, все в русло цивилизаторское. А дефициты и полки пустые переживем. Колбаса будет. Ругают, клянут! 70 процентов аппарата ЦК и самого ЦК против меня. Ненавидят. Не делает это им чести: если поскрести -- шкурничество. Не жалею ни о чем и не боюсь. И на съезде не буду ни каяться, ни оправдываться.
Целый день разговор шел вокруг этих проблем. Он даже согласился с моим заявлением (а это я уже не раз ему говорил), что перестройка означает смену общественной системы. Согласился, но добавил: в рамках социалистического выбора. Ну и ладно пока...
23 июня 1990 года
Лигачев на крестьянском съезде уже в открытую назвал президента предателем, развалившим страну и социалистическое содружество. И добавил, что он, Лигачев, будет бороться до конца.
На московской партконференции Прокофьев (первый секретарь МГК) обошел Горбачева слева. Силаев, премьер-министр России, выступил за частную собственность (полная метаморфоза у технократа). Кстати, Бочарова взять в премьеры Ельцин побоялся, а взял Силаева, хотя это был человек Горбачева. Чудеса, да и только!
А вообще-то, как отвлечешься от повседневных перегрузок (давление опять дает о себе знать) -- находит ощущение полного завала и распада... Наверное, это и есть настоящая революция: от системы к системе. Что я и пытаюсь заложить в доклад к XXVIII съезду. Скорее всего, люди именно так переживают такие времена.
Вчера Полозков избран первым секретарем Российской компартии. Со всех сторон, включая даже редакцию "Коммуниста", от всяких писателей и театральных деятелей идут протестующие телеграммы и звонки: индивидуально и целыми организациями люди хотят выходить из партии. Мне тоже надо об этом подумать. Горбачев, который все дни торчал на съезде Российской компартии, выслушивал грубости и принимал прямые оплеухи от этой своры. Сносил не просто грубости, а махровую дикость. Потом произнес заключительное слово. Но свел все (этого потребовали от него!) к ответам на вопросы -провокационные, глупые, ехидные, с подковырками. Отвечал путано, многословно, сумбурно, иногда не умея выразить того, что хотел, или, как всегда, боясь определенности, сознательно плутал, чтобы не было ясно. Повторил свое клише -- против ухода с поста генсека, против превращения КПСС в парламентскую партию, за рабочий класс как социальную базу партии, и прочее, и прочее. По существу это все популистское, компрометирующее самою его перестроечную концепцию.
И вообще он слишком стал разным: один за границей, другой -- здесь. Это особенно контрастно выглядит после недавней поездки в Америку. Там его здравый смысл, там его теория "движения страны к процветанию". Тут инстинкты страха, тактически -- аппаратный образ мышления, органичная привязанность к компромиссам, которые уже наносят огромный вред политике и всему делу.
Если он пойдет на Пленум ЦК КПСС (для утверждения проекта своего доклада к XXVIII съезду), то теперь-то уж его разнесут вчистую -- после этого темного российского съезда. И даже могут снять с генсекства. И сделают это обязательно, если он представит доклад, который подготовлен в Волынском-2. А играть "ва-банк", судя по его поведению на съезде Компартии РСФСР, он не будет. Значит, подчинится. Думаю, и от рынка отступится -- и будет всеобщий позор и бесславный конец. Может быть, не сразу, а по сильно скользящей наклонной. "Великий человек" -- а он оказался именно в таком положении -- не смог удержаться на уровне своей великости, когда пробил час. А он пробил именно в эти дни.
Мы с Шахназаровым написали ему записку, умоляя оставить пост в партии. Доказывали, что для него это означало бы подняться над всеми партиями, стать действительно президентом. И, кстати, уход позволил бы ему отгородиться от нападок и оскорблений всяких шавок, которые пользуются уставным партийным правом и дискредитируют его с позиции собственной "культуры". Записка была проигнорирована. Горбачев либо считает, что опять все ему сойдет (хотя с каждым разом сходит все хуже и хуже и для него, и для страны), либо что-то задумал. Но тогда зачем он раздевается публично на съезде РКП? Чтобы потом обвинили в обмане, в коварстве?
8 июля 1990 года
Идет съезд партии. Скопище обезумевших провинциалов и столичных демагогов. Настолько примитивный уровень, что воспринять что-то, кроме марксизЬма-ле-нинизЬма, они просто не в состоянии. Все иное для них предательство, в лучшем случае -- отсутствие идеологии.
После встречи с секретарями райкомов и горкомов Горбачев сказал мне: "Шкурники. Им, кроме кормушки и власти, ничего не нужно". Ругался матерно. Я ему: "Бросьте вы их. Вы -- президент, вы же видите, что это за партия, и фактически вы заложником ее остаетесь, мальчиком для битья". "Знаешь, Толя, -- ответил он мне, -- думаешь не вижу? Вижу. Да и все твои (!) Арбатовы, Шмелевы... письма пишут такие же. Но нельзя собаку отпускать с поводка.
На съезде Ивашко (зам. генсека) отвел М. С. в сторонку. Пошептались. Оказалось, тот предупредил, что в резолюции съезда хотят генсеку "неуд" поставить. Тут же М. С. забрал в свои руки председательство на съезде. Большинство только что проголосовало за то, чтобы каждого члена Политбюро выслушать и дать ему персональную оценку. М. С. ринулся "спасать ситуацию": "Если вы на это пойдете, партия расколется". Вот и получается, что, вместо того чтобы самому расколоть такую партию два года назад, он сейчас, когда она превратилась во враждебную ему и перестройке силу, продолжает спасать ее от раскола.
Он обвиняет своих оппонентов в том, что они не ощущают, что живем уже в другом обществе. Но он сам этого не ощущает, потому что его понимание, что такое "другое общество", не совпадает с тем, какое оно на самом деле. А оно оказалось в массе своей "плохим", а не "хорошим", на что он рассчитывал, когда давал свободу.
9 июля
Вчера весь день Горбачев -- "с рабочими и крестьянами" в Кремле на их съезде. Потом -- на комиссии по обсуждению проекта Устава партии. Неумолим и настойчив. Только чего добивается-то? Лигачева в качестве заместителя генсека? И что он будет "иметь" с этой партии?
Вся московская интеллигентская пресса кроет и съезд, и Лигачева с Полозковым и недоумевает по поводу тактики Горбачева. Поступают сведения, что творческие союзы собираются скопом уходить из КПСС.
Вот вчерашнее интервью Горбачева после встречи с рабочими. Опять: КПСС -- это партия рабочих. И идеология ее -- от рабочего класса. Те, кто за него или хотя бы без него, но за перестройку, в полной растерянности. В докладе на съезде он говорит одно, а под угрозой забастовки в Кузбассе и под давлением горлопанов на съезде говорит другое. Не чувствует он гула истории, о чем сам же предупреждал в свое время Хонеккера.
Контрастом является речь Ельцина, которую ему написал Попцов. Один из делегатов назвал ее бонапартистской, может, и правильно с точки зрения популизма, в расчете предотвратить гражданскую войну. И вообще Ельцин выглядел солиднее президента, ибо он определеннее. А этот мечется в своей компромиссной тактике, хотя самому полуграмотному в политике уже видно, что никакой консолидации не будет.
12 июля
Сегодня Ельцин театрально с трибуны съезда заявил, что он выходит из КПСС, и покинул зал под редкие выкрики "Позор!". М. С. вечером позвонил мне. Стал пояснять, что это "логический конец". Я ему в ответ: "Нельзя недооценивать этого шага". Такие вещи производят сильное впечатление:
во-первых, эмоционально. Человек позволил себе, и это вызывает уважение и интерес к нему;
во-вторых, сигнал общественности и Советам, что можно с КПСС отныне не считаться: можно с партап-паратом поступать теперь вот так;
в-третьих, сигнал коммунистам: можно уже не дорожить партбилетом и оставаться на коне;
в-четвертых (Горбачеву тогда я этот пункт "не сказал"): это вы довели дело до того, что могут происходить такие вещи;
в-пятых, вы тут две недели из-за запятых спорите. Перед всей страной болтовню разводите, разрушая свой авторитет. А урожай на полях сыплется. И вообще все останавливается;
в-шестых, и главное (тоже оставил при себе): вы зубами рвали, чтобы сохранить за собой пост генсека партии, Ельцин плюнул ей в лицо и пошел делать дело, которое вам надлежало делать.
Обиделся, когда я стал расхваливать команду министров и парламентариев, которых Ельцин с Силаевым набрали. Бурно, по-горбачевски, стал предрекать им провал. Мол, соприкоснутся с жизнью... Вот-вот, ответствовал я: думаю, что с Россией они справятся быстро. Ух, как он взвился, обвинил меня в профессорстве, в эйфории и т. д. Конечно, не очень это я деликатно... после музыкального момента с выходкой Ельцина на съезде.
Жутко не хочется в этой ситуации лететь с ним и с Колем на Кавказ. Может, пронесет? М. С. становится мне по-человечески неприятен. Его понесло, но по ложным волнам. Он начинает портиться, как все при власти. Жалко.
Эти дни все думаю об отставке. Конечно, смешно обижаться на президента сверхдержавы, да и вообще, что значат мои ощущения перед лицом его перегрузок. Однако есть и собственное достоинство и, кроме того, становится неинтересно делать дело при таком его поведении. Именно в таком состоянии я и сачканул: из особняка на улице Алексея Толстого, где была встреча с Колем, я уехал в ЦК, а не на аэродром, чтобы лететь на Кавказ (под предлогом, что меня лично М. С. не пригласил). Хотя мне было известно, что в утвержденном списке сопровождающих моя фамилия была.
21 июля
Был у него Делор. Тоже присматривается. Обещает все изучить. Но под "ни за что" денег не даст. Вообще, под имя Горбачева закладная становится для Запада все более сомнительной. Вон он сколько наговорил в последнее время: и Колю, и Вернеру (генсек НАТО), и индийскому премьеру, каждому из сиятельных иностранцев. И что будет у нас авторитетный Президентский совет, сильный Совет Федерации, Союзный договор. А когда собрался этот Совет Федерации, Ельцин не явился, а из Прибалтики приехали второстепенные лица. Правда, была Прунскене. Но с ходу заявила, что не собирается участвовать ни в каком Союзном договоре, что Литва уходит, ее только этот вопрос и интересует. Горбунова из Латвии Горбачев лично просил приехать -- не приехал. Ельцин претендует на Кремль -- в качестве Президента России и для пущей важности. Наиздавал указов, по сравнению с которыми эстонские законы прошлого года, фактически дезавуировавшие права Центра,-- детская забава. Горбачев остается властью без связи и рычагов. Как же он рассчитывает руководить?
Нет, Михаил Сергеевич. Вы начали процесс, который должен иметь естественное развитие. Вы это закладывали в главную идею перестройки. И это произошло. Так не дискредитируйте себя попытками управлять из Центра. Вам остается мудро наблюдать, как все теперь пойдет само собой, и не мешать и не навредить. Ведь это и ваш лозунг -- не мешать. Правда, вы его сказали в отношении колхозов и их судьбы. Но надо его распространить на все, на всю страну. И прежде всего -- разогнать министерства. Правильно сказал по поводу нашей реформы английский министр в разговоре с вами: "Когда кошке отрезают хвост по кусочкам -- это хуже, чем сразу".
Гаврила Попов издал по Москве постановление отозвать всех милиционеров с охраны общественных объектов, прежде всего ЦК, МГК, райкомов и т. п. Милиционеров, мол, не хватает для борьбы с преступностью, а тут еще надо охранять Волынское-1, Волынское-2 и сколько их там.
29 июля
Встречался Горбачев с японским деятелем Икэдой. Интересная фигура. Он хлопал Горбачева по плечу и что-то выкрикивал по-японски -- от восторга перед великой личностью. Горбачева это вдохновило, и он стал философствовать и опять "далеко пошел". То же, впрочем, произошло и с Андреотти. Есть, однако, надежда, что этот реально поможет, а не только будет изучать и советовать, как Делор, Буш, Херд и другие. А Ельцин в это время обратился к соотечественникам с призывом убрать урожай и пообещал вознаграждение, т. е. не "на ура!", и не только лозунгами сделал то, что я советовал сделать Горбачеву. Он проигнорировал и опять опоздал.
Между прочим, в обращении Ельцина есть такие слова: "Давайте спасать то, что еще можно спасти в России, над которой провели такой недобросовестный эксперимент". Это о перестройке.
21 августа 1990 года
(Запись сделана по возвращении из Крыма в Москву)
В день приезда в Крым в отпуск Горбачев озадачил меня статьей на тему "рынок и социализм". "Меня, вот, -- говорил он, -- обвиняют, я хочу увести страну от социализма, предать социалистический выбор". Через два дня я ему принес набросок. Он мне: "Ты меня неправильно понял. Возможно, я не ясно изложил идею". Из того, что он потом наговорил, я усек, что он уже хочет чего-то совсем другого.
Через три дня я принес новый вариант. Покривился, хотя и сказал, что теперь уже вроде получается. Короче говоря, и хочется, и колется у него на эту тему. А главное, не получается сочетания двух слов в названии статьи.
Шахназарову он в это же время поручил подготовить интервью по проблемам Союзного договора. Когда тот прислал проект, Горбачев забраковал и долго ругался. А ругался, потому что Шах реалистически изобразил, что неизбежно произойдет. А М. С. этого не хочет и опять опаздывает. Сначала он ратует за восстановление ленинского понимания федеративности, потом -- за обновленный федерализм, потом -- за реальную федерацию, потом -- за конфедерацию, потом -- за союз суверенных республик. Наконец -- за союз государств и это -когда некоторые республики уже заявили о выходе из СССР. Шахназаров переделал и прислал взамен слезливую бодя-гу, увещевание -- не уходите, мол, вам будет плохо, а в новом Союзе будет хорошо!
Но Горбачев уже передумал и насчет статьи, и насчет интервью. Решил поехать на маневры в Одесский военный округ, там произнести речь и затронуть эти темы. Трижды передиктовывал текст. В вопросе о рынке вроде продвинулся. Впервые произнес, что основа всего -- частная собственность, уже без прилагательного: социалистическая или какая-нибудь там другая. Определился и с кризисом социализма, успокоился насчет приватизации, включив ее в социалистический выбор, но во главу решительно поставил разгосударствление. Словом, держит его еще идеология, а вернее, мифология, к которой, как он считает, еще привязано большинство населения. Отдает ей дань, хотя все меньше и меньше.
Вернувшись из Одессы, спрашивал меня, какие отклики на его речь. Увы, я ничего ему не мог сказать -- никаких откликов ни в Москве, ни среди отдыхающих в санатории, где я жил, я не услышал. Он никак не может примириться с тем, что слово теперь ценится только как дело, а не как отражение идеологии. С идеологией действительно покончено везде.
Из Крыма по просьбе разных организаций он посылал приветствия всяким конференциям, слетам, международным встречам, но их даже не публиковали центральные газеты. И тем более никаких откликов на них не последовало.
11 августа 1990 года вечером он собрал в Мухалатке кое-кого из больших начальников, в это время отдыхавших в Крыму. Это он проделывал каждый год, но меня пригласил впервые на такое сборище. Были Назарбаев, Язов, Медведев, Фролов, Нишанов, Ниязов, Примаков, с женами, у кого таковые были. Примаков, конечно,-- за тамаду. Все подряд говорили тосты. Горбачев сам предоставлял слово.
Назарбаев вступал в дело неоднократно, в тональности у него чувствовалась подчеркнутая самоуверенность. Много рассуждал о свободном рынке, о том, какими богатствами располагает "его государство" -уникальными, без которых другие в Союзе не проживут.
А тем временем разворачивался иракский кризис. У меня были опасения, что М. С. поостережется круто осудить Хусейна. Но я, к счастью, ошибся. К тому же Шеварднадзе действовал строго в духе нового мышления. Правда, все, начиная с согласия на встречу с Бейкером в Москве и на совместное заявление с ним, согласовывал с Горбачевым по телефону. Иногда, впрочем, если звонил ночью, я Горбачева не беспокоил и брал на себя, уверяя Эдуарда Амвросиевича, что Горбачев поддержит.
Пригласил однажды вечером Горбачев меня и Примакова на семейный ужин к себе на дачу. Поговорили откровенно, главным образом вокруг Ельцина и Полозкова.
Горбачев: "Все видят, какой Ельцин прохвост, человек без правил, без морали, вне культуры. Все видят, что он занимается демагогией (Татарии -свободу, Коми -- свободу, Башкирии -- пожалуйста). А по векселям платить придется Горбачеву. Но ни в одной газете, ни в одной передаче ни слова критики, не говоря уже об осуждении. Ничего, даже по поводу его пошлых интервью разным швейцарским и японским газетам, где он ну просто не может без того, чтобы не обхамить Горбачева. Как с человеком ничего у меня с ним быть не может, но в политике буду последовательно держаться компромисса, потому что без России ничего не сделаешь".
Заговорили о Полозкове. Я сказал, что чем хуже в компартии РСФСР, тем лучше, чем она "сталинистее", тем скорее сойдет с политической сцены.
Примаков: есть опасность смычки Ельцин -- Полозков. Я согласился: есть. Если эта партия будет слабеть, Ельцин ее облагодетельствует и, подобрав, поставит на службу своему бонапартизму. Если она будет усиливаться, он постарается не сделать из нее врага.
Примаков: надо обласкать Полозкова, дать ему хорошую должностишку и пусть уйдет с должности первого секретаря, а туда двинуть перестройщика.
Я возразил: это иллюзия. Полозков хотя и темный, но понимает, что, уйди он с поста или откажись от своей программы, он -- политический труп.
М. С. игнорировал наши ходы вокруг этой темы. И заключил так: я же Полозкова знаю очень давно.
Он честный, порядочный мужик, но глупый, необразованный. Он даже в этом своем последнем интервью показал, что не понимает, что говорит. Ему напишут, он произнесет.
Заговорили о Рыжкове. Примаков: надо распрощаться с Рыжковым. Он объединяет ВПК, директоров (включая военных), объединяет их на анти-ваших, М. С., позициях. Он не способен воспринять рынок, тем более реализовать рыночную концепцию, ибо мозги не те, не только амбиции. Он публично противопоставляет свою программу программе президента, дискредитирует "группу тринадцати", Абалкин превратился в его клеврета.
Я поддержал Примакова. Горбачев: "Котята вы. Если в такой ситуации я еще и здесь создам фронт противостояния, конченные мы. Рыжков и сам Совмин падут естественными жертвами объективного развертывания рыночной системы. Так же будет с государственной властью партии, причем произойдет это уже в этом году". Согласились с ним на словах, но не в душе, ибо время опять теряем: программу-то экономическую надо принимать не когда-нибудь, а уже в сентябре.
паралича?
15 апреля
В общественном сознании и в средствах массовой информации общим мнением стало, что никакого социализма у нас не было и нет. Я эту мысль вписал Горбачеву в "Слово о Ленине" (ему предстоит выступить с докладом к дню рождения Ленина). Думаю, аккуратно вычеркнет.
21 апреля
М. С. охладевает к внешней политике, возможно, из-за Литвы. Я ему принес график встреч на май--июнь. Он мне: Делора -- долой, Миттерана -маханул (я взвился, поскольку Миттерану уже сообщили), делегацию Социнтерна -- долой. Киннока тоже. И добавляет: вот было бы хорошо, если бы Марго отказалась от поездки в Киев, да и Буш -- от встречи. Хоть делом бы занялся.
22 апреля
Гляжу я на этот развал прежних структур и думаю: а может быть, он и в самом деле "готов пойти так далеко, как вы (это он мне и Яковлеву) и не предполагаете"? Не раз и уже давно он так говорил. Может, в самом деле хочет распрощаться со всем, что нас привязывает к 70 прошедшим годам, оставив лишь некоторую символику, чтобы отличаться от Запада? Может, он так горячо настаивал на письме ЦК к партии, чтобы окончательно ее завалить или, по крайней мере, отодвинуть от реальной власти? Хотя трудно в это поверить, глядя на него на заседаниях Политбюро. Видимо, все время в нем борются два начала и иногда побеждает импульсивное -- от крайкомовской его инерции. А потом он начинает "разбираться", отруливать или использовать к своей одноминутной выгоде то, что явно, казалось бы, во вред его официальной политике. Во всяком случае, он давно понял, что с Егором Кузьмичом, Рыжковым, Воротниковым, Зайковым и т. п. ему не по пути. И по-разному их характеризуя, он не скрывал "в нашем кругу" неприязни, по крайней мере к первым двум. И я понимал: отделаться от них -- вопрос времени. Теперь он почти этого достиг. Но не так, как его призывали сделать: убрать из ПБ, освежить ПБ, заменить и т. д. Это ему казалось "старым мышлением". А он сделал большее: убрал само ПБ от власти. И это уже визуально просматривается. На возложении венков у Мавзолея в первом ряду он, Лукьянов, Рыжков (премьер), другие. Не партийные боссы. И чуть поодаль -- Яковлев (член Президентского совета). А "партийные" Лигачев и К° -- уже во втором ряду.
События, связанные с формированием Компартии РСФСР, создают ситуацию, когда Горбачеву надо сильно торопиться. И поскорее вывести КПСС как целое за скобки власти, окончательно сделав тем самым свое правление "светским". Хотя проблема России остается. Прав Анатолий Стрелянный в своей статье: ВС РСФСР, который изберут на съезде России в мае, не будет таким послушным, как ВС СССР. И если к тому же Ельцин станет президентом... Думаю, не надо сопротивляться превращению СССР в союз государств, в конфедерацию. Тогда бы он правил над ним. А так, если Россия выйдет из его подчинения, как управлять остальной страной? Тут надвигается большой просчет. Скорей бы закрыть литовскую закавыку -- по особому статусу для всей Прибалтики в Союзе. Конечно, и остальные захотят такого статуса. Назарбаев уже бьет копытом, не говоря уж об Армении, Грузии, Азербайджане. Ну и что? Неизбежное не отвратить.
Горбачев сказал мне вчера, впрочем, не впервые: никогда не пойду на то, чтобы судить за "злоупотребление властью" в застойный период. Тогда 100 тысяч надо отдавать под суд. Тогда мы возвращаемся в "1937-й".
Все думаю: сознательно он вел дело к идейно-психологическому развалу в обществе или так получилось? А он, как всегда, адаптировался и "оседлал процесс"? Но без этого никакого обновления не получалось бы. Даже поношение и дискредитация Ленина "экстремистами" (радикалистами, как он стал их называть) служит раскрепощению мозгов и утверждению "чувства полной свободы". Вседозволенность работает на расчистку почвы для нового общественного сознания, действительно плюралистского и ни от кого сверху не зависящего.
В разговоре с Асадом (президент Сирии) он отвлекся опять на рассуждения о "социалистической идее" в рамках перестройки. Не видит, что ли, что пока эта идея в обществе держится лишь на консервативной инерции ("За что боролись!", "Тогда было равенство, хоть и в бедности")? В этом смысле характерен такой защитник социализма, как народный депутат Сухов -- шофер из Харькова.
Не видит М. С., что ли, что ничем оригинальным в социальной сфере, что было бы неизвестно современному капитализму, "социалистическая идея" не отличается. Мы не наполнили эту идею жизнеспособным содержанием, и никто не сможет это уже сделать.
Литва -- самая болевая для него (М. С.) точка. Она -- в экономической блокаде. А "восстания", которого он ждет против Ландсбергиса и Прунскене, все нет и нет. Нет у него политики в отношении Литвы, а есть одна державная идеология: не допустить распад империи. В Свердловске недавно вновь заявил -- не отступит от этого.
Он очень усталый и стареет на глазах. После встречи с Асадом на улице Алексея Толстого жаловался нам с Брутенцем, что дошел до ручки, голова ломится. И впрямь: вчера де Мезьеру (премьер ГДР) наговорил с ходу такого, от чего придется отступить. Потом диктовал свою речь для съезда РСФСР, который действительно все может и порешить, если Россия захочет выйти из СССР.
Воротников уже подал в отставку (с поста Председателя Совмина РСФСР). Власова на ПБ прочат на его место. Но, наверное, это не пройдет. Скорее всего, будет Ельцин "со всеми вытекающими". А М. С. его в Свердловске объявил конченым политическим деятелем.
7 мая 1990 года
Да, с Горбачевым что-то происходит: сегодня устроил встречу с Героями Советского Союза и орденоносцами "Славы". Какой-то генерал, приехавший из Литвы, 20 минут нес черт знает что -- будто он не в 1990-м, а в 1950 году. Другие под стать, и все под бурные аплодисменты. Западная печать усекла: Горбачев, мол, эти празднества, 45-летие победы и проч. проводит, чтобы умаслить армию, которая еще не сказала своего слова в политике. Наверное, так оно и есть. Но тут сказываются и его крайкомовские "эмоции". (А почему у меня самого их нет? Вернее, они у меня совсем другие, эти эмоции, хотя я-то, как и эти генералы и орденоносцы, воевал.)
Язов выступил тоже по-генеральски, по существу цинично. Обрушился на ученых-очернителей: насчитали, мол, 46 миллионов, а погибло на полях сражений всего (!) 8. Забыл даже о 3 миллионах пленных только в 1941 году. По чьей вине, товарищ Язов? А ведь их судьба оказалась хуже, чем у убитых. Словом, М. С. напускает серую пену, чтобы прикрыть просчеты перестройки. Эта его акция -- та самая другая крайность, против которой он так яростно выступает.
20 мая
Вчера, в субботу, М. С. позвал в Ново-Огарево обдумать концепцию к XXVIII съезду КПСС. Приехали Яковлев, Примаков, Фролов, Шахназаров, Болдин, Петраков и я. Весь день дискутировали. Попутно услышали такие его рассуждения "о своей доле". Жизнь что? Она одна. Ее не жалко отдать за что-то стоящее. Не на жратву же или на баб только. И я ни о чем не жалею. Раскачал такую страну. Кричат: хаос, полки пустые! Партию развалил, порядка нет! А как по-другому? История иначе не делается. И как правило, такие большие повороты сопровождаются большой кровью. У нас пока удалось избежать ее. И это уже колоссальное достижение. И весь мир теперь рассуждает категориями нашего нового мышления. Это что, так себе? И все ведь к человеку, все в русло цивилизаторское. А дефициты и полки пустые переживем. Колбаса будет. Ругают, клянут! 70 процентов аппарата ЦК и самого ЦК против меня. Ненавидят. Не делает это им чести: если поскрести -- шкурничество. Не жалею ни о чем и не боюсь. И на съезде не буду ни каяться, ни оправдываться.
Целый день разговор шел вокруг этих проблем. Он даже согласился с моим заявлением (а это я уже не раз ему говорил), что перестройка означает смену общественной системы. Согласился, но добавил: в рамках социалистического выбора. Ну и ладно пока...
23 июня 1990 года
Лигачев на крестьянском съезде уже в открытую назвал президента предателем, развалившим страну и социалистическое содружество. И добавил, что он, Лигачев, будет бороться до конца.
На московской партконференции Прокофьев (первый секретарь МГК) обошел Горбачева слева. Силаев, премьер-министр России, выступил за частную собственность (полная метаморфоза у технократа). Кстати, Бочарова взять в премьеры Ельцин побоялся, а взял Силаева, хотя это был человек Горбачева. Чудеса, да и только!
А вообще-то, как отвлечешься от повседневных перегрузок (давление опять дает о себе знать) -- находит ощущение полного завала и распада... Наверное, это и есть настоящая революция: от системы к системе. Что я и пытаюсь заложить в доклад к XXVIII съезду. Скорее всего, люди именно так переживают такие времена.
Вчера Полозков избран первым секретарем Российской компартии. Со всех сторон, включая даже редакцию "Коммуниста", от всяких писателей и театральных деятелей идут протестующие телеграммы и звонки: индивидуально и целыми организациями люди хотят выходить из партии. Мне тоже надо об этом подумать. Горбачев, который все дни торчал на съезде Российской компартии, выслушивал грубости и принимал прямые оплеухи от этой своры. Сносил не просто грубости, а махровую дикость. Потом произнес заключительное слово. Но свел все (этого потребовали от него!) к ответам на вопросы -провокационные, глупые, ехидные, с подковырками. Отвечал путано, многословно, сумбурно, иногда не умея выразить того, что хотел, или, как всегда, боясь определенности, сознательно плутал, чтобы не было ясно. Повторил свое клише -- против ухода с поста генсека, против превращения КПСС в парламентскую партию, за рабочий класс как социальную базу партии, и прочее, и прочее. По существу это все популистское, компрометирующее самою его перестроечную концепцию.
И вообще он слишком стал разным: один за границей, другой -- здесь. Это особенно контрастно выглядит после недавней поездки в Америку. Там его здравый смысл, там его теория "движения страны к процветанию". Тут инстинкты страха, тактически -- аппаратный образ мышления, органичная привязанность к компромиссам, которые уже наносят огромный вред политике и всему делу.
Если он пойдет на Пленум ЦК КПСС (для утверждения проекта своего доклада к XXVIII съезду), то теперь-то уж его разнесут вчистую -- после этого темного российского съезда. И даже могут снять с генсекства. И сделают это обязательно, если он представит доклад, который подготовлен в Волынском-2. А играть "ва-банк", судя по его поведению на съезде Компартии РСФСР, он не будет. Значит, подчинится. Думаю, и от рынка отступится -- и будет всеобщий позор и бесславный конец. Может быть, не сразу, а по сильно скользящей наклонной. "Великий человек" -- а он оказался именно в таком положении -- не смог удержаться на уровне своей великости, когда пробил час. А он пробил именно в эти дни.
Мы с Шахназаровым написали ему записку, умоляя оставить пост в партии. Доказывали, что для него это означало бы подняться над всеми партиями, стать действительно президентом. И, кстати, уход позволил бы ему отгородиться от нападок и оскорблений всяких шавок, которые пользуются уставным партийным правом и дискредитируют его с позиции собственной "культуры". Записка была проигнорирована. Горбачев либо считает, что опять все ему сойдет (хотя с каждым разом сходит все хуже и хуже и для него, и для страны), либо что-то задумал. Но тогда зачем он раздевается публично на съезде РКП? Чтобы потом обвинили в обмане, в коварстве?
8 июля 1990 года
Идет съезд партии. Скопище обезумевших провинциалов и столичных демагогов. Настолько примитивный уровень, что воспринять что-то, кроме марксизЬма-ле-нинизЬма, они просто не в состоянии. Все иное для них предательство, в лучшем случае -- отсутствие идеологии.
После встречи с секретарями райкомов и горкомов Горбачев сказал мне: "Шкурники. Им, кроме кормушки и власти, ничего не нужно". Ругался матерно. Я ему: "Бросьте вы их. Вы -- президент, вы же видите, что это за партия, и фактически вы заложником ее остаетесь, мальчиком для битья". "Знаешь, Толя, -- ответил он мне, -- думаешь не вижу? Вижу. Да и все твои (!) Арбатовы, Шмелевы... письма пишут такие же. Но нельзя собаку отпускать с поводка.
На съезде Ивашко (зам. генсека) отвел М. С. в сторонку. Пошептались. Оказалось, тот предупредил, что в резолюции съезда хотят генсеку "неуд" поставить. Тут же М. С. забрал в свои руки председательство на съезде. Большинство только что проголосовало за то, чтобы каждого члена Политбюро выслушать и дать ему персональную оценку. М. С. ринулся "спасать ситуацию": "Если вы на это пойдете, партия расколется". Вот и получается, что, вместо того чтобы самому расколоть такую партию два года назад, он сейчас, когда она превратилась во враждебную ему и перестройке силу, продолжает спасать ее от раскола.
Он обвиняет своих оппонентов в том, что они не ощущают, что живем уже в другом обществе. Но он сам этого не ощущает, потому что его понимание, что такое "другое общество", не совпадает с тем, какое оно на самом деле. А оно оказалось в массе своей "плохим", а не "хорошим", на что он рассчитывал, когда давал свободу.
9 июля
Вчера весь день Горбачев -- "с рабочими и крестьянами" в Кремле на их съезде. Потом -- на комиссии по обсуждению проекта Устава партии. Неумолим и настойчив. Только чего добивается-то? Лигачева в качестве заместителя генсека? И что он будет "иметь" с этой партии?
Вся московская интеллигентская пресса кроет и съезд, и Лигачева с Полозковым и недоумевает по поводу тактики Горбачева. Поступают сведения, что творческие союзы собираются скопом уходить из КПСС.
Вот вчерашнее интервью Горбачева после встречи с рабочими. Опять: КПСС -- это партия рабочих. И идеология ее -- от рабочего класса. Те, кто за него или хотя бы без него, но за перестройку, в полной растерянности. В докладе на съезде он говорит одно, а под угрозой забастовки в Кузбассе и под давлением горлопанов на съезде говорит другое. Не чувствует он гула истории, о чем сам же предупреждал в свое время Хонеккера.
Контрастом является речь Ельцина, которую ему написал Попцов. Один из делегатов назвал ее бонапартистской, может, и правильно с точки зрения популизма, в расчете предотвратить гражданскую войну. И вообще Ельцин выглядел солиднее президента, ибо он определеннее. А этот мечется в своей компромиссной тактике, хотя самому полуграмотному в политике уже видно, что никакой консолидации не будет.
12 июля
Сегодня Ельцин театрально с трибуны съезда заявил, что он выходит из КПСС, и покинул зал под редкие выкрики "Позор!". М. С. вечером позвонил мне. Стал пояснять, что это "логический конец". Я ему в ответ: "Нельзя недооценивать этого шага". Такие вещи производят сильное впечатление:
во-первых, эмоционально. Человек позволил себе, и это вызывает уважение и интерес к нему;
во-вторых, сигнал общественности и Советам, что можно с КПСС отныне не считаться: можно с партап-паратом поступать теперь вот так;
в-третьих, сигнал коммунистам: можно уже не дорожить партбилетом и оставаться на коне;
в-четвертых (Горбачеву тогда я этот пункт "не сказал"): это вы довели дело до того, что могут происходить такие вещи;
в-пятых, вы тут две недели из-за запятых спорите. Перед всей страной болтовню разводите, разрушая свой авторитет. А урожай на полях сыплется. И вообще все останавливается;
в-шестых, и главное (тоже оставил при себе): вы зубами рвали, чтобы сохранить за собой пост генсека партии, Ельцин плюнул ей в лицо и пошел делать дело, которое вам надлежало делать.
Обиделся, когда я стал расхваливать команду министров и парламентариев, которых Ельцин с Силаевым набрали. Бурно, по-горбачевски, стал предрекать им провал. Мол, соприкоснутся с жизнью... Вот-вот, ответствовал я: думаю, что с Россией они справятся быстро. Ух, как он взвился, обвинил меня в профессорстве, в эйфории и т. д. Конечно, не очень это я деликатно... после музыкального момента с выходкой Ельцина на съезде.
Жутко не хочется в этой ситуации лететь с ним и с Колем на Кавказ. Может, пронесет? М. С. становится мне по-человечески неприятен. Его понесло, но по ложным волнам. Он начинает портиться, как все при власти. Жалко.
Эти дни все думаю об отставке. Конечно, смешно обижаться на президента сверхдержавы, да и вообще, что значат мои ощущения перед лицом его перегрузок. Однако есть и собственное достоинство и, кроме того, становится неинтересно делать дело при таком его поведении. Именно в таком состоянии я и сачканул: из особняка на улице Алексея Толстого, где была встреча с Колем, я уехал в ЦК, а не на аэродром, чтобы лететь на Кавказ (под предлогом, что меня лично М. С. не пригласил). Хотя мне было известно, что в утвержденном списке сопровождающих моя фамилия была.
21 июля
Был у него Делор. Тоже присматривается. Обещает все изучить. Но под "ни за что" денег не даст. Вообще, под имя Горбачева закладная становится для Запада все более сомнительной. Вон он сколько наговорил в последнее время: и Колю, и Вернеру (генсек НАТО), и индийскому премьеру, каждому из сиятельных иностранцев. И что будет у нас авторитетный Президентский совет, сильный Совет Федерации, Союзный договор. А когда собрался этот Совет Федерации, Ельцин не явился, а из Прибалтики приехали второстепенные лица. Правда, была Прунскене. Но с ходу заявила, что не собирается участвовать ни в каком Союзном договоре, что Литва уходит, ее только этот вопрос и интересует. Горбунова из Латвии Горбачев лично просил приехать -- не приехал. Ельцин претендует на Кремль -- в качестве Президента России и для пущей важности. Наиздавал указов, по сравнению с которыми эстонские законы прошлого года, фактически дезавуировавшие права Центра,-- детская забава. Горбачев остается властью без связи и рычагов. Как же он рассчитывает руководить?
Нет, Михаил Сергеевич. Вы начали процесс, который должен иметь естественное развитие. Вы это закладывали в главную идею перестройки. И это произошло. Так не дискредитируйте себя попытками управлять из Центра. Вам остается мудро наблюдать, как все теперь пойдет само собой, и не мешать и не навредить. Ведь это и ваш лозунг -- не мешать. Правда, вы его сказали в отношении колхозов и их судьбы. Но надо его распространить на все, на всю страну. И прежде всего -- разогнать министерства. Правильно сказал по поводу нашей реформы английский министр в разговоре с вами: "Когда кошке отрезают хвост по кусочкам -- это хуже, чем сразу".
Гаврила Попов издал по Москве постановление отозвать всех милиционеров с охраны общественных объектов, прежде всего ЦК, МГК, райкомов и т. п. Милиционеров, мол, не хватает для борьбы с преступностью, а тут еще надо охранять Волынское-1, Волынское-2 и сколько их там.
29 июля
Встречался Горбачев с японским деятелем Икэдой. Интересная фигура. Он хлопал Горбачева по плечу и что-то выкрикивал по-японски -- от восторга перед великой личностью. Горбачева это вдохновило, и он стал философствовать и опять "далеко пошел". То же, впрочем, произошло и с Андреотти. Есть, однако, надежда, что этот реально поможет, а не только будет изучать и советовать, как Делор, Буш, Херд и другие. А Ельцин в это время обратился к соотечественникам с призывом убрать урожай и пообещал вознаграждение, т. е. не "на ура!", и не только лозунгами сделал то, что я советовал сделать Горбачеву. Он проигнорировал и опять опоздал.
Между прочим, в обращении Ельцина есть такие слова: "Давайте спасать то, что еще можно спасти в России, над которой провели такой недобросовестный эксперимент". Это о перестройке.
21 августа 1990 года
(Запись сделана по возвращении из Крыма в Москву)
В день приезда в Крым в отпуск Горбачев озадачил меня статьей на тему "рынок и социализм". "Меня, вот, -- говорил он, -- обвиняют, я хочу увести страну от социализма, предать социалистический выбор". Через два дня я ему принес набросок. Он мне: "Ты меня неправильно понял. Возможно, я не ясно изложил идею". Из того, что он потом наговорил, я усек, что он уже хочет чего-то совсем другого.
Через три дня я принес новый вариант. Покривился, хотя и сказал, что теперь уже вроде получается. Короче говоря, и хочется, и колется у него на эту тему. А главное, не получается сочетания двух слов в названии статьи.
Шахназарову он в это же время поручил подготовить интервью по проблемам Союзного договора. Когда тот прислал проект, Горбачев забраковал и долго ругался. А ругался, потому что Шах реалистически изобразил, что неизбежно произойдет. А М. С. этого не хочет и опять опаздывает. Сначала он ратует за восстановление ленинского понимания федеративности, потом -- за обновленный федерализм, потом -- за реальную федерацию, потом -- за конфедерацию, потом -- за союз суверенных республик. Наконец -- за союз государств и это -когда некоторые республики уже заявили о выходе из СССР. Шахназаров переделал и прислал взамен слезливую бодя-гу, увещевание -- не уходите, мол, вам будет плохо, а в новом Союзе будет хорошо!
Но Горбачев уже передумал и насчет статьи, и насчет интервью. Решил поехать на маневры в Одесский военный округ, там произнести речь и затронуть эти темы. Трижды передиктовывал текст. В вопросе о рынке вроде продвинулся. Впервые произнес, что основа всего -- частная собственность, уже без прилагательного: социалистическая или какая-нибудь там другая. Определился и с кризисом социализма, успокоился насчет приватизации, включив ее в социалистический выбор, но во главу решительно поставил разгосударствление. Словом, держит его еще идеология, а вернее, мифология, к которой, как он считает, еще привязано большинство населения. Отдает ей дань, хотя все меньше и меньше.
Вернувшись из Одессы, спрашивал меня, какие отклики на его речь. Увы, я ничего ему не мог сказать -- никаких откликов ни в Москве, ни среди отдыхающих в санатории, где я жил, я не услышал. Он никак не может примириться с тем, что слово теперь ценится только как дело, а не как отражение идеологии. С идеологией действительно покончено везде.
Из Крыма по просьбе разных организаций он посылал приветствия всяким конференциям, слетам, международным встречам, но их даже не публиковали центральные газеты. И тем более никаких откликов на них не последовало.
11 августа 1990 года вечером он собрал в Мухалатке кое-кого из больших начальников, в это время отдыхавших в Крыму. Это он проделывал каждый год, но меня пригласил впервые на такое сборище. Были Назарбаев, Язов, Медведев, Фролов, Нишанов, Ниязов, Примаков, с женами, у кого таковые были. Примаков, конечно,-- за тамаду. Все подряд говорили тосты. Горбачев сам предоставлял слово.
Назарбаев вступал в дело неоднократно, в тональности у него чувствовалась подчеркнутая самоуверенность. Много рассуждал о свободном рынке, о том, какими богатствами располагает "его государство" -уникальными, без которых другие в Союзе не проживут.
А тем временем разворачивался иракский кризис. У меня были опасения, что М. С. поостережется круто осудить Хусейна. Но я, к счастью, ошибся. К тому же Шеварднадзе действовал строго в духе нового мышления. Правда, все, начиная с согласия на встречу с Бейкером в Москве и на совместное заявление с ним, согласовывал с Горбачевым по телефону. Иногда, впрочем, если звонил ночью, я Горбачева не беспокоил и брал на себя, уверяя Эдуарда Амвросиевича, что Горбачев поддержит.
Пригласил однажды вечером Горбачев меня и Примакова на семейный ужин к себе на дачу. Поговорили откровенно, главным образом вокруг Ельцина и Полозкова.
Горбачев: "Все видят, какой Ельцин прохвост, человек без правил, без морали, вне культуры. Все видят, что он занимается демагогией (Татарии -свободу, Коми -- свободу, Башкирии -- пожалуйста). А по векселям платить придется Горбачеву. Но ни в одной газете, ни в одной передаче ни слова критики, не говоря уже об осуждении. Ничего, даже по поводу его пошлых интервью разным швейцарским и японским газетам, где он ну просто не может без того, чтобы не обхамить Горбачева. Как с человеком ничего у меня с ним быть не может, но в политике буду последовательно держаться компромисса, потому что без России ничего не сделаешь".
Заговорили о Полозкове. Я сказал, что чем хуже в компартии РСФСР, тем лучше, чем она "сталинистее", тем скорее сойдет с политической сцены.
Примаков: есть опасность смычки Ельцин -- Полозков. Я согласился: есть. Если эта партия будет слабеть, Ельцин ее облагодетельствует и, подобрав, поставит на службу своему бонапартизму. Если она будет усиливаться, он постарается не сделать из нее врага.
Примаков: надо обласкать Полозкова, дать ему хорошую должностишку и пусть уйдет с должности первого секретаря, а туда двинуть перестройщика.
Я возразил: это иллюзия. Полозков хотя и темный, но понимает, что, уйди он с поста или откажись от своей программы, он -- политический труп.
М. С. игнорировал наши ходы вокруг этой темы. И заключил так: я же Полозкова знаю очень давно.
Он честный, порядочный мужик, но глупый, необразованный. Он даже в этом своем последнем интервью показал, что не понимает, что говорит. Ему напишут, он произнесет.
Заговорили о Рыжкове. Примаков: надо распрощаться с Рыжковым. Он объединяет ВПК, директоров (включая военных), объединяет их на анти-ваших, М. С., позициях. Он не способен воспринять рынок, тем более реализовать рыночную концепцию, ибо мозги не те, не только амбиции. Он публично противопоставляет свою программу программе президента, дискредитирует "группу тринадцати", Абалкин превратился в его клеврета.
Я поддержал Примакова. Горбачев: "Котята вы. Если в такой ситуации я еще и здесь создам фронт противостояния, конченные мы. Рыжков и сам Совмин падут естественными жертвами объективного развертывания рыночной системы. Так же будет с государственной властью партии, причем произойдет это уже в этом году". Согласились с ним на словах, но не в душе, ибо время опять теряем: программу-то экономическую надо принимать не когда-нибудь, а уже в сентябре.