Эридж тем не менее старался тщательно выполнять свои обязанности, следуя за ним едва ли не по пятам, когда они поднимались на очередной этаж.
Там они обнаружили зал, очень похожий на нижний, но отличающийся тем, что в конце его находилась металлическая дверь, сверкающая поверхность которой напоминала колонны вокруг Колдовского Огня. Неожиданно Подменыш начал издавать звук, вызывающий вибрацию в руке, от которой она буквально онемела. Звук становился сильнее по мере приближения туда. И тогда он побежал вперед, к этой двери, полагая, что скорость будет их лучшей защитой против возможного нападения. Он остановился как вкопанный, когда обе половины огромной двери медленно распахнулись в обе стороны, приглашая его внутрь.
Он все еще продолжал стоять, испуганный блеском металла и ярким светом, который исходил откуда-то издалека, переливаясь всеми цветами радуги и вибрируя в такт с вибрацией меча.
«Поле, направленное на собственный источник энергии, будет способно разрушить все Врата в этом мире».
Пульсация двух конфликтующих энергетических полей достигла наконец его руки, и он ощутил его в собственном сознании, не вполне уверенный, действительно ли она исходила от меча, или это было всего-навсего состояние его притупленных чувств.
Он поднял меч, ожидая фатального исхода, но не почувствовал никаких изменений. Тогда он слегка повернул лезвие вправо. Боль в руке возросла.
— Вейни, — закричал Эридж, хватая его за плечо. На лице брата отражался застывший ужас.
— Вот сюда, — указал ему Вейни. — Стой здесь и охраняй мою спину. — Но Эридж не двигался. Он не хотел отходить от младшего брата, как только попали в этот зал.
Теперь Вейни кое-что начал понимать: было очень странно и никак не вязалось с характером Моргейн, чтобы послать его на такое важное предприятие и почти ничего не сообщить о подробностях его проведения. Ее инструкции были весьма ограничены. Но на самом деле в этом не было необходимости: меч сам управлял поиском, излучая звуковые сигналы, отражавшиеся в руке, вызывая разной степени боль. После путешествия по этому длинному коридору, который был явно построен кваджлинами, звуки вибрации окончательно притупили все его чувства, пока слева перед ним не возникло странное видение.
Там стоял старик, совершенно лысый, морщинистый, одетый в серую одежду. Он протягивал к ним руки, бормоча еле слышно какие-то слова, возможно, в свое оправдание. На его старом лице виднелись кровоподтеки.
Вейни поднял меч, угрожая им из этого заведомо смертоносного положения, но не увидел никакой реакции. Но видение не пропадало, преграждая им путь ценой собственной жизни.
Фай, какое-то внутреннее чувство подсказало ему это. Фай, сын Фая, правитель Хеймура.
Но неожиданно старик упал, пытаясь поймать руками воздух, а в его спине, покрытой серым, торчала стрела, разбрызгивая вокруг капли крови.
В глубине зала стояла отчетливо различимая фигура человека, одетого в серое и зеленое. Это был молодой предводитель Кайя, медленно опускающий свой лук. С неожиданной поспешностью, почти затаив дыхание, Рох направился к ним, забрасывая на ходу натянутый лук за спину.
Вейни немедленно отыскал ножны. Наступила мгновенная тишина в воздухе, а его перегруженные звуками уши едва смогли разобрать слова, которые произносил Рох. Он скорее почувствовал, что руки предводителя Кайя уже настойчиво пожимают его, хотя тот все еще продолжал двигаться в его сторону.
— Вейни, дорогой кузен, — воскликнул Рох, игнорируя присутствие своего кровного врага, Эриджа, который стоял здесь же рядом, держа в руках меч. — И Фай и Лилл, они больше не существуют. Моргейн избавила нас от них обоих, но…
— Она жива? — прервал его Вейни.
— Жива, с ней все в порядке. Она хочет разрушить это место, Вейни. Пойдемте, пойдемте отсюда, иначе это будет сплошная каменная могила. Поторопитесь.
— А где она?
Рох поднял глаза вверх, на ступени лестницы.
— Она забаррикадировалась там, наверху, вместе со своим оружием. И обещает убить каждого, кто приблизится к ней. Вейни, даже не пытайся добраться до нее. Она просто сошла с ума. Она убьет и тебя. Тебе нет никакого смысла встречаться с ней.
— А Лилл?
— Он умер. Почти все погибли, а большинство слуг Фая просто разбежались. Теперь ты свободен от своей клятвы, Вейни. Уходи отсюда. Ведь нет никакой необходимости погибать здесь.
Пальцы Роха с усилием тащили его, а темные глаза были полны страдания. Неожиданно Вейни оттолкнул его руку и бросился вверх по ступеням. Когда он оглянулся, то увидел, что Рох стоял в явной нерешительности, а потом бросился бежать в противоположном направлении, исчезая на повороте лестницы, ведущей вниз. Эридж стоял, поглядывая в обе стороны, потом не выпуская и рук меча, бросился по лестнице вслед за Вейни, с широко открытыми глазами и выставленным вперед мечом.
— Фай мертв, — сказал Эридж. — Он мертв, и твоя работа для этой колдуньи выполнена. А теперь: останови ее.
Эти слова подобно удару молота вывели его из равновесия. Он некоторое время беспомощно смотрел на Эриджа, признавая справедливость его заявления и стараясь понять, где же теперь на самом деле проходили границы его обязательств. Затем он встряхнул головой, отбрасывая все лишние и подозрительные мысли: его первейшей обязанностью было добраться до Моргейн, и как можно скорее.
Он повернулся и побежал, перепрыгивая через две ступени, пока не ворвался почти в такой же зал, где они встретились с Фаем.
И вооруженная Моргейн встретила там их обоих, живая и невредимая, как и говорил Рох.
— Лио! — закричал он, выбрасывая в сторону свою пустую руку, как будто только одна эта рука могла принести какой-либо вред, в то время, как другая его рука бросила Подменыш к ее ногам.
— Нет! — закричал Эридж, но на этом прекратил свои дальнейшие протесты, глядя, как Моргейн подняла с пола меч, не сводя с них черного предмета, который по-прежнему был в ее руке. Потом она опустила и его.
— Вейни, — сказала она. — Вот мы и встретились. — После чего она присоединилась к ним, и они начали спускаться вниз, осторожно, проверяя каждый шаг. Она вполне доверяла Вейни, который шел за ее спиной. И внезапно он понял причину этой осторожности.
— Фай мертв, — сказал он.
Она взглянула на него с выражением печали в глазах.
— Это была твоя работа?
— Нет. Это сделал Рох.
— Нет, не Рох, — сказала она. — Фай отпустил меня. В этом была его единственная надежда нанести поражение Лиллу и сохранить свою жизнь. Он дал мне этот слабый шанс. Я должна была бы спасти его жизнь, если бы только смогла. Рох еще внизу?
— Он сбежал, — сказал Вейни, — сославшись на то, что ты хочешь разрушить этот дворец. — И вновь ужасные подозрения охватили его. — Это ведь был не Рох, не так ли?
— Нет, — сказала Моргейн. — Рох погиб на Иврел вместо тебя.
И она помчалась вниз по ступеням, останавливаясь лишь на поворотах, и ворвалась в зал, в котором они только что встречались с Рохом.
Но теперь там было пусто, за исключением трупа Фая, лежащего в луже крови.
Тогда Моргейн побежала дальше, обгоняя эхо, разносившееся вокруг от звуков ее ног, несущихся по каменным плитам. Вейни бежал следом за ней, чувствуя, что Эридж все еще вместе с ними. Его душила ярость, когда он вспоминал о Лилле и о том, что тот хотел сделать с ним. И еще он не был уверен, что может сделать Моргейн, используя все свое дьявольское оружие в такой ситуации.
Она добежала до самого конца зала и остановилась в том месте, где поднимались гигантские лучи света, издали похожие на огромные двойные колонны. Оставив меч на небольшом выступе, чем-то напоминающем прилавок, она сделала несколько уверенных движений рукой прямо внутри светящегося пространства. Ужасающий шум, похожий на раскаты грома, обрушился на них со стен, и почти одновременно со всех сторон зазвучали голоса на неизвестных языках. Столбы света дрогнули и завибрировали в такт непонятным звукам.
Она повторила это же движение еще раз, так быстро, как только могла, отбежала к прилавку и склонилась над ним, опустив голову, как будто присутствовала на похоронном обряде.
Затем она повернулась и подняла голову. Ее глаза были очень серьезны и остановились прямо на Вейни, как бы отыскивая его взгляд.
— Ты и твой брат должны сейчас же, как можно скорее, покинуть это место, — сказала она. — Лилл говорил правду, но, как всегда, только лишь часть ее. Все, что здесь есть, будет разрушено. А вся опасность состоит в том, что машина заблокирована таким образом, что я не в состоянии ее освободить. Ра-Хеймур будет уничтожен так скоро, как только всадник может добраться до Иврел. Ты свободен от своей клятвы, Вейни. Я получила все, что мне было нужно. А теперь прощай.
И с этими словами она быстро прошла мимо них и начала в одиночестве спускаться по широкой лестнице.
— Лио! — закричал он, останавливая ее. — Куда ты идешь?
— Он запер открытые Врата по своему способу, и я должна теперь идти вслед за ним. У меня очень мало времени, поскольку он взял хороший старт. Но он очень осторожен, этот Лилл. Я надеюсь, что для самого себя он оставил еще некоторый запас времени.
С этим она повернулась и начала идти еще быстрее, пока не побежала.
Вейни рванулся было вперед.
— Брат мой, — остановил его Эридж. И Вейни встал на полпути, когда она уже исчезла из вида.
Когда затих последний звук ее шагов, он наконец повернулся и взглянул в разгневанное лицо своего брата, потом опустился на колени и молча поклонился, упираясь бровями в каменный пол, делая таким образом подтверждение, что его клятва по отношению к Эриджу все еще имеет силу.
— Твое смирение немножечко запоздало, — сказал Эридж. — А теперь вставай. Я хочу видеть твои глаза, когда ты будешь отвечать на мои вопросы.
Он молча исполнил, что от него требовалось.
— Она действительно говорила правду?
— Да, — сказал Вейни. — Я думаю, что это была правда. Но если у тебя есть сомнения на это счет, то ты можешь понаблюдать за этим местом с расстояния дневного перехода. Если оно все еще будет стоять, значит, это не было правдой.
— А что такое Врата?
— Я не знаю, как это объяснить, — сказал он, — но скорее всего это похоже на то место, проходя через которое можно оказаться по другую сторону Колдовского Огня, но только выйти назад в том же самом месте не всегда удается. Во всяком случае, нечто подобное она говорила мне. Очень жаль, но я ничего не понял из ее объяснений. Если Врата, находящиеся на Иврел, будут разрушены, то тогда все Колдовские Огни на нашей земле погаснут, просто перестанут существовать. И тогда не будет больше никаких Фаев и никакого колдовства во всем нашем мире.
Он взглянул вокруг себя, и ему показалось, что они находятся внутри какого-то гигантского чудовища, у которого вместо вен пульсируют пучки света, разносящие во все стороны живительную энергию.
— Если у тебя нет желания умереть, Эридж, — сказал Вейни, — то мне кажется, что мы должны убираться из этого места, не дожидаясь, пока здесь что-то произойдет.
Лошади по-прежнему были на том самом месте, где они и оставили их. Они поджидали своих хозяев и щипали попадающуюся здесь же рядом траву, не находя ничего необычного в происходящем. Вейни проверил упряжь и запрыгнул в седло. Эридж вслед за ним проделал то же самое. Они отправились в обратный путь по открытой и самой короткой дороге, останавливаясь время от времени, чтобы взглянуть на серый куб Ра-Хеймура, разрушенные ворота которого теперь напоминали им нечто схожее со смертельной раной.
Они держали путь на Моридж.
— Больше нет правителя Хеймура, — наконец, нарушив тишину, сказал Вейни. — Теперь ты и Бейн в состоянии подчинить себе эти земли, образовав союз Дружественных Королевств. Так, видимо, будет удобней для всех живущих здесь людей.
— Правитель Бейна очень стар, — заметил Эридж, — а кроме того, у него есть дочь. Я не думаю, что на старости лет у него появится соблазн вести войны, укорачивая свою жизнь и разоряя свои земли. Возможно, мне удалось бы договориться с ним и вступить в приемлемое соглашение. А поскольку кайя Рох больше не правит в Ра-Корис, то эти люди будут не так опасны для нас. Правительница в Пиввне принадлежит к роду Кайя. Если Кайя в Корис будут в наших руках, то и Кайя в Пиввне тоже будут нам подчиняться. — Эридж продолжал строить планы и рассуждал о вероятности возможных малых войн.
Но Вейни смотрел все время на дорогу впереди себя, которая теперь петляла, поворачивая к югу. Он не оставлял искренней надежды еще раз увидеть Моргейн, как он постоянно видел ее в своем воображении, выезжающей из солнечного зарева Врат в Инор-Пиввне.
— А ты не слушаешь меня, — неожиданно обрушился на него с упреками Эридж.
— Да нет, я слушаю почти все время, — сказал Вейни, моргая и сбрасывая с себя бремя воспоминаний.
Но после этого он еще часто видел на себе укоряющий взгляд Эриджа и кислое выражение на его лице.
— Кроме нас, — продолжал Эридж, — в Ра-Моридже не осталось больше никого из правящих кланов. — Солнце уже пригревало, они медленно ехали рядом, колено в колено.
— Послушай, ублюдок, — сказал неожиданно Эридж. — А ведь вполне может быть, что ты захочешь объявить себя предводителем Кайя, если уже не собрался сделать это. А тогда ты будешь угрожать мне. Ведь сейчас у них нет главы рода. И мне сдается, мой ублюдочный братец, что ты уже готов объявить себя их предводителем. Но только учти, что никогда илин не сможет стать лордом.
— Я не собираюсь делать никаких заявлений по этому поводу, — успокоил его Вейни. — Я даже не думаю, что могу это сделать, и не думаю, что хочу.
— Но я не сомневаюсь, что они предпочли бы тебя вместо меня, — сказал Эридж. — И поэтому ты по-прежнему остаешься самым опасным человеком для меня во всем Эндаре-Карше до тех пор, пока будешь оставаться в живых.
— Я не представляю никакой опасности для тебя, потому что следую своей клятве, — сказал Вейни. — Но ты же ни на насколько не хочешь поступиться своей честью, хотя бы для того, чтобы поверить мне.
— Однако ты не сдержал своей клятвы в Ра-Хеймур.
— А у тебя, однако, не было никаких неприятностей с Моргейн. И у меня тоже.
Эридж долго и внимательно смотрел на него, затем остановил, дотрагиваясь до его коня.
— Дай мне руку, — сказал он, протягивая ему свою левую. Вейни протянул, недоумевая, свою левую руку. Старший брат пожал ее медленно и по-дружески.
— Уезжай, — сказал Эридж. — А если я услышу после этого, что ты опять появился в земле Моридж, я пошлю тебе Обязательство, и оставшийся год ты будешь служить мне как илин. Но я не думаю, что ты захочешь вернуться сюда.
И он жестом указал ему на дорогу впереди.
— Если она примет тебя — поезжай.
Вейни долго смотрел на него, затем чуть крепче сжал его сильную, твердую руку.
После этого он ударил посильнее коня, отгоняя от себя все мысли о том, что он безоружен и что Моргейн должна была бы за это утро ускакать уже очень далеко.
Он должен как можно быстрее покрыть это потерянное расстояние. Он должен разыскать ее. Он подумал еще и о том, что даже не оглянулся на своего брата, который так просто развязал сложный узел их отношений, отпуская его на свободу, хотя, как он понимал, тому очень не легко было решиться на это.
Отпуская его, Эридж расплатился за все, подумал Вейни и тут же поймал себя на мысли, что очень хотел сказать на прощанье несколько слов благодарности своему брату, но ему показалось, что Эридж просто посмеялся бы над ними.
Ему не удалось найти ее на дороге. Он был в пути уже второй день и наконец решил воспользоваться той самой дорогой, по которой Лилл добирался к Иврел. Возможно, и Моргейн должна была бы использовать именно ее. Иврел была уже близко, и у него не оставалось времени на бесполезные задержки в пути, даже связанные с отдыхом лошади. Он лишь выходил из себя, когда такое случалось, и боялся не только сбиться с пути, но вообще потерять надежду отыскать ее.
Наконец он поднялся на высоту, откуда уже виднелся склон Иврел, на котором должны были быть Врата. Тогда он пустил Черного с такой скоростью, на какую тот был только способен в этих условиях, иногда теряя из вида гребень горы, который был его целью, пока не въехал в лес низкорослых деревьев.
Неожиданно для себя он обнаружил следы ног на снегу, старые следы, оставленные здесь людьми и животными. Казалось, они ничего нового не расскажут ему, но, может быть, по привычке, он начал изучать их более внимательно и обнаружил среди них несколько свежих.
Они рассказали ему, что Рох-Лилл-Зри проехал здесь на черной кобыле, а после него проехала Моргейн.
Дыханье висело белым облаком, которое было видно даже при ярком солнечном свете, воздух резал легкие. Он пустил лошадь шагом, помня о том, что у него нет оружия, а лошадь может не выдержать, если вдруг придется долго скакать в хорошем темпе.
Неожиданно через поредевшие деревья по изменению блеска солнца на снегу он уловил отблески какого-то движения, как будто яркая освещенная солнцем белая масса перемещалась вдали. Он прибавил ходу и выскочил на открытый участок дороги.
— Подожди! — прокричал он.
И тогда она остановилась. Он догнал ее и остановился рядом, задыхаясь, но облегченно улыбающийся. Она наклонилась в седле, протягивая ему руку.
— Вейни, Вейни, ты не должен был следовать за мной.
— Ты собираешься пройти через них?
Она взглянула на Врата, наполненные мерцающей темнотой, и на звезды, горящие почти над ними, несмотря на яркий солнечный свет.
— Да, — сказала она и вновь повернулась к нему. — Но не задерживай меня. Это преследование было просто бессмысленным. Я не знаю, как Врата поведут себя, вынесут ли они меня в то же самое место, куда направился Зри, или я окажусь где-то еще. А ты не должен думать об этом. Это не относится к тебе! Ты был полезен некоторое время. Ты был просто незаменим со своим кодексом илина, со своей выдержкой и родственной дружбой… это все принадлежит тебе и окружает тебя в этом твоем мире, где ты должен продолжать свою жизнь. Мне действительно был очень нужен такой человек, на которого я могла положиться. Ты выполнил свой долг и закончил службу. Теперь наступил конец. Ты свободен от всех обязательств и должен радоваться этому.
Он не мог произнести ни слова, только неподвижно смотрел на нее до тех пор, пока она не убрала свою руку с его руки и не поехала прочь. Он наблюдал, как она поднималась по горному склону и как Сиптах упрямился, а ей приходилось все время направлять его вперед, к черной пропасти, заставляя опуститься в нее.
И они исчезли в ней.
Мы не храбрецы, мы просто играем в эти игры с Вратами. Мы можем очень многое потерять в обмен на роскошь быть добродетельными и смелыми.
Он стоял еще мгновенье, глядя на склон горы, воспринимая с каким-то новым обостренным чувством окружающие его деревья, зимний холод, долгий путь в Моридж, и просьбу Эриджа поддержать его устремления в Эндар-Карш, и потерю Моргейн.
И каждое из воспоминаний вызывало в нем боль, пожалуй, кроме одного: как меч-Дракон постоянно находил путь к источнику питающей его энергии, так же действовали его собственные чувства.
Он неожиданно пришпорил коня и начал подниматься вверх по склону Иврел. Сиптах уже ушел, и теперь Черный как будто понимал, что ожидало его.
Залив, похожий на омут, раскрыл перед ними свою пасть, и черная межзвездная пустота, без малейшего ветра, раскинулась впереди. Было только лишь легкое, едва уловимое дуновение, похожее на утренний бриз, напоминавшее ему, что было перед ним.
Темнота, абсолютная темнота, и… падение.
Лошадь опускалась, поднималась и извивалась под ним, пытаясь отыскать хоть какую-то опору.
И наконец нашла ее.
Они скакали по заросшему травой берегу, и теплый воздух окружал их со всех сторон. Лошадь фыркала от удивленья, но продолжала бег.
Впереди них на холме уже виднелись знакомые очертания движущейся белой тени, хорошо различимые под двойной луной.
— Лио! — закричал он. — Подожди меня!
Она замедлила ход, поворачиваясь и глядя назад, затем спустилась вниз по склону холма, чтобы остановиться.
А он уже шел рядом с лошадью, соскочив с нее еще не дожидаясь, когда она совсем остановится, и немного замешкался, не зная, радость или гнев ожидают его при этой встрече.
Но она рассмеялась и, раскинув руки, обняла его, а он обнял ее, прижимая крепко, пока она не откинула назад голову и не взглянула на него.
Это был второй раз, когда он видел, что она собирается заплакать.
Там они обнаружили зал, очень похожий на нижний, но отличающийся тем, что в конце его находилась металлическая дверь, сверкающая поверхность которой напоминала колонны вокруг Колдовского Огня. Неожиданно Подменыш начал издавать звук, вызывающий вибрацию в руке, от которой она буквально онемела. Звук становился сильнее по мере приближения туда. И тогда он побежал вперед, к этой двери, полагая, что скорость будет их лучшей защитой против возможного нападения. Он остановился как вкопанный, когда обе половины огромной двери медленно распахнулись в обе стороны, приглашая его внутрь.
Он все еще продолжал стоять, испуганный блеском металла и ярким светом, который исходил откуда-то издалека, переливаясь всеми цветами радуги и вибрируя в такт с вибрацией меча.
«Поле, направленное на собственный источник энергии, будет способно разрушить все Врата в этом мире».
Пульсация двух конфликтующих энергетических полей достигла наконец его руки, и он ощутил его в собственном сознании, не вполне уверенный, действительно ли она исходила от меча, или это было всего-навсего состояние его притупленных чувств.
Он поднял меч, ожидая фатального исхода, но не почувствовал никаких изменений. Тогда он слегка повернул лезвие вправо. Боль в руке возросла.
— Вейни, — закричал Эридж, хватая его за плечо. На лице брата отражался застывший ужас.
— Вот сюда, — указал ему Вейни. — Стой здесь и охраняй мою спину. — Но Эридж не двигался. Он не хотел отходить от младшего брата, как только попали в этот зал.
Теперь Вейни кое-что начал понимать: было очень странно и никак не вязалось с характером Моргейн, чтобы послать его на такое важное предприятие и почти ничего не сообщить о подробностях его проведения. Ее инструкции были весьма ограничены. Но на самом деле в этом не было необходимости: меч сам управлял поиском, излучая звуковые сигналы, отражавшиеся в руке, вызывая разной степени боль. После путешествия по этому длинному коридору, который был явно построен кваджлинами, звуки вибрации окончательно притупили все его чувства, пока слева перед ним не возникло странное видение.
Там стоял старик, совершенно лысый, морщинистый, одетый в серую одежду. Он протягивал к ним руки, бормоча еле слышно какие-то слова, возможно, в свое оправдание. На его старом лице виднелись кровоподтеки.
Вейни поднял меч, угрожая им из этого заведомо смертоносного положения, но не увидел никакой реакции. Но видение не пропадало, преграждая им путь ценой собственной жизни.
Фай, какое-то внутреннее чувство подсказало ему это. Фай, сын Фая, правитель Хеймура.
Но неожиданно старик упал, пытаясь поймать руками воздух, а в его спине, покрытой серым, торчала стрела, разбрызгивая вокруг капли крови.
В глубине зала стояла отчетливо различимая фигура человека, одетого в серое и зеленое. Это был молодой предводитель Кайя, медленно опускающий свой лук. С неожиданной поспешностью, почти затаив дыхание, Рох направился к ним, забрасывая на ходу натянутый лук за спину.
Вейни немедленно отыскал ножны. Наступила мгновенная тишина в воздухе, а его перегруженные звуками уши едва смогли разобрать слова, которые произносил Рох. Он скорее почувствовал, что руки предводителя Кайя уже настойчиво пожимают его, хотя тот все еще продолжал двигаться в его сторону.
— Вейни, дорогой кузен, — воскликнул Рох, игнорируя присутствие своего кровного врага, Эриджа, который стоял здесь же рядом, держа в руках меч. — И Фай и Лилл, они больше не существуют. Моргейн избавила нас от них обоих, но…
— Она жива? — прервал его Вейни.
— Жива, с ней все в порядке. Она хочет разрушить это место, Вейни. Пойдемте, пойдемте отсюда, иначе это будет сплошная каменная могила. Поторопитесь.
— А где она?
Рох поднял глаза вверх, на ступени лестницы.
— Она забаррикадировалась там, наверху, вместе со своим оружием. И обещает убить каждого, кто приблизится к ней. Вейни, даже не пытайся добраться до нее. Она просто сошла с ума. Она убьет и тебя. Тебе нет никакого смысла встречаться с ней.
— А Лилл?
— Он умер. Почти все погибли, а большинство слуг Фая просто разбежались. Теперь ты свободен от своей клятвы, Вейни. Уходи отсюда. Ведь нет никакой необходимости погибать здесь.
Пальцы Роха с усилием тащили его, а темные глаза были полны страдания. Неожиданно Вейни оттолкнул его руку и бросился вверх по ступеням. Когда он оглянулся, то увидел, что Рох стоял в явной нерешительности, а потом бросился бежать в противоположном направлении, исчезая на повороте лестницы, ведущей вниз. Эридж стоял, поглядывая в обе стороны, потом не выпуская и рук меча, бросился по лестнице вслед за Вейни, с широко открытыми глазами и выставленным вперед мечом.
— Фай мертв, — сказал Эридж. — Он мертв, и твоя работа для этой колдуньи выполнена. А теперь: останови ее.
Эти слова подобно удару молота вывели его из равновесия. Он некоторое время беспомощно смотрел на Эриджа, признавая справедливость его заявления и стараясь понять, где же теперь на самом деле проходили границы его обязательств. Затем он встряхнул головой, отбрасывая все лишние и подозрительные мысли: его первейшей обязанностью было добраться до Моргейн, и как можно скорее.
Он повернулся и побежал, перепрыгивая через две ступени, пока не ворвался почти в такой же зал, где они встретились с Фаем.
И вооруженная Моргейн встретила там их обоих, живая и невредимая, как и говорил Рох.
— Лио! — закричал он, выбрасывая в сторону свою пустую руку, как будто только одна эта рука могла принести какой-либо вред, в то время, как другая его рука бросила Подменыш к ее ногам.
— Нет! — закричал Эридж, но на этом прекратил свои дальнейшие протесты, глядя, как Моргейн подняла с пола меч, не сводя с них черного предмета, который по-прежнему был в ее руке. Потом она опустила и его.
— Вейни, — сказала она. — Вот мы и встретились. — После чего она присоединилась к ним, и они начали спускаться вниз, осторожно, проверяя каждый шаг. Она вполне доверяла Вейни, который шел за ее спиной. И внезапно он понял причину этой осторожности.
— Фай мертв, — сказал он.
Она взглянула на него с выражением печали в глазах.
— Это была твоя работа?
— Нет. Это сделал Рох.
— Нет, не Рох, — сказала она. — Фай отпустил меня. В этом была его единственная надежда нанести поражение Лиллу и сохранить свою жизнь. Он дал мне этот слабый шанс. Я должна была бы спасти его жизнь, если бы только смогла. Рох еще внизу?
— Он сбежал, — сказал Вейни, — сославшись на то, что ты хочешь разрушить этот дворец. — И вновь ужасные подозрения охватили его. — Это ведь был не Рох, не так ли?
— Нет, — сказала Моргейн. — Рох погиб на Иврел вместо тебя.
И она помчалась вниз по ступеням, останавливаясь лишь на поворотах, и ворвалась в зал, в котором они только что встречались с Рохом.
Но теперь там было пусто, за исключением трупа Фая, лежащего в луже крови.
Тогда Моргейн побежала дальше, обгоняя эхо, разносившееся вокруг от звуков ее ног, несущихся по каменным плитам. Вейни бежал следом за ней, чувствуя, что Эридж все еще вместе с ними. Его душила ярость, когда он вспоминал о Лилле и о том, что тот хотел сделать с ним. И еще он не был уверен, что может сделать Моргейн, используя все свое дьявольское оружие в такой ситуации.
Она добежала до самого конца зала и остановилась в том месте, где поднимались гигантские лучи света, издали похожие на огромные двойные колонны. Оставив меч на небольшом выступе, чем-то напоминающем прилавок, она сделала несколько уверенных движений рукой прямо внутри светящегося пространства. Ужасающий шум, похожий на раскаты грома, обрушился на них со стен, и почти одновременно со всех сторон зазвучали голоса на неизвестных языках. Столбы света дрогнули и завибрировали в такт непонятным звукам.
Она повторила это же движение еще раз, так быстро, как только могла, отбежала к прилавку и склонилась над ним, опустив голову, как будто присутствовала на похоронном обряде.
Затем она повернулась и подняла голову. Ее глаза были очень серьезны и остановились прямо на Вейни, как бы отыскивая его взгляд.
— Ты и твой брат должны сейчас же, как можно скорее, покинуть это место, — сказала она. — Лилл говорил правду, но, как всегда, только лишь часть ее. Все, что здесь есть, будет разрушено. А вся опасность состоит в том, что машина заблокирована таким образом, что я не в состоянии ее освободить. Ра-Хеймур будет уничтожен так скоро, как только всадник может добраться до Иврел. Ты свободен от своей клятвы, Вейни. Я получила все, что мне было нужно. А теперь прощай.
И с этими словами она быстро прошла мимо них и начала в одиночестве спускаться по широкой лестнице.
— Лио! — закричал он, останавливая ее. — Куда ты идешь?
— Он запер открытые Врата по своему способу, и я должна теперь идти вслед за ним. У меня очень мало времени, поскольку он взял хороший старт. Но он очень осторожен, этот Лилл. Я надеюсь, что для самого себя он оставил еще некоторый запас времени.
С этим она повернулась и начала идти еще быстрее, пока не побежала.
Вейни рванулся было вперед.
— Брат мой, — остановил его Эридж. И Вейни встал на полпути, когда она уже исчезла из вида.
Когда затих последний звук ее шагов, он наконец повернулся и взглянул в разгневанное лицо своего брата, потом опустился на колени и молча поклонился, упираясь бровями в каменный пол, делая таким образом подтверждение, что его клятва по отношению к Эриджу все еще имеет силу.
— Твое смирение немножечко запоздало, — сказал Эридж. — А теперь вставай. Я хочу видеть твои глаза, когда ты будешь отвечать на мои вопросы.
Он молча исполнил, что от него требовалось.
— Она действительно говорила правду?
— Да, — сказал Вейни. — Я думаю, что это была правда. Но если у тебя есть сомнения на это счет, то ты можешь понаблюдать за этим местом с расстояния дневного перехода. Если оно все еще будет стоять, значит, это не было правдой.
— А что такое Врата?
— Я не знаю, как это объяснить, — сказал он, — но скорее всего это похоже на то место, проходя через которое можно оказаться по другую сторону Колдовского Огня, но только выйти назад в том же самом месте не всегда удается. Во всяком случае, нечто подобное она говорила мне. Очень жаль, но я ничего не понял из ее объяснений. Если Врата, находящиеся на Иврел, будут разрушены, то тогда все Колдовские Огни на нашей земле погаснут, просто перестанут существовать. И тогда не будет больше никаких Фаев и никакого колдовства во всем нашем мире.
Он взглянул вокруг себя, и ему показалось, что они находятся внутри какого-то гигантского чудовища, у которого вместо вен пульсируют пучки света, разносящие во все стороны живительную энергию.
— Если у тебя нет желания умереть, Эридж, — сказал Вейни, — то мне кажется, что мы должны убираться из этого места, не дожидаясь, пока здесь что-то произойдет.
Лошади по-прежнему были на том самом месте, где они и оставили их. Они поджидали своих хозяев и щипали попадающуюся здесь же рядом траву, не находя ничего необычного в происходящем. Вейни проверил упряжь и запрыгнул в седло. Эридж вслед за ним проделал то же самое. Они отправились в обратный путь по открытой и самой короткой дороге, останавливаясь время от времени, чтобы взглянуть на серый куб Ра-Хеймура, разрушенные ворота которого теперь напоминали им нечто схожее со смертельной раной.
Они держали путь на Моридж.
— Больше нет правителя Хеймура, — наконец, нарушив тишину, сказал Вейни. — Теперь ты и Бейн в состоянии подчинить себе эти земли, образовав союз Дружественных Королевств. Так, видимо, будет удобней для всех живущих здесь людей.
— Правитель Бейна очень стар, — заметил Эридж, — а кроме того, у него есть дочь. Я не думаю, что на старости лет у него появится соблазн вести войны, укорачивая свою жизнь и разоряя свои земли. Возможно, мне удалось бы договориться с ним и вступить в приемлемое соглашение. А поскольку кайя Рох больше не правит в Ра-Корис, то эти люди будут не так опасны для нас. Правительница в Пиввне принадлежит к роду Кайя. Если Кайя в Корис будут в наших руках, то и Кайя в Пиввне тоже будут нам подчиняться. — Эридж продолжал строить планы и рассуждал о вероятности возможных малых войн.
Но Вейни смотрел все время на дорогу впереди себя, которая теперь петляла, поворачивая к югу. Он не оставлял искренней надежды еще раз увидеть Моргейн, как он постоянно видел ее в своем воображении, выезжающей из солнечного зарева Врат в Инор-Пиввне.
— А ты не слушаешь меня, — неожиданно обрушился на него с упреками Эридж.
— Да нет, я слушаю почти все время, — сказал Вейни, моргая и сбрасывая с себя бремя воспоминаний.
Но после этого он еще часто видел на себе укоряющий взгляд Эриджа и кислое выражение на его лице.
— Кроме нас, — продолжал Эридж, — в Ра-Моридже не осталось больше никого из правящих кланов. — Солнце уже пригревало, они медленно ехали рядом, колено в колено.
— Послушай, ублюдок, — сказал неожиданно Эридж. — А ведь вполне может быть, что ты захочешь объявить себя предводителем Кайя, если уже не собрался сделать это. А тогда ты будешь угрожать мне. Ведь сейчас у них нет главы рода. И мне сдается, мой ублюдочный братец, что ты уже готов объявить себя их предводителем. Но только учти, что никогда илин не сможет стать лордом.
— Я не собираюсь делать никаких заявлений по этому поводу, — успокоил его Вейни. — Я даже не думаю, что могу это сделать, и не думаю, что хочу.
— Но я не сомневаюсь, что они предпочли бы тебя вместо меня, — сказал Эридж. — И поэтому ты по-прежнему остаешься самым опасным человеком для меня во всем Эндаре-Карше до тех пор, пока будешь оставаться в живых.
— Я не представляю никакой опасности для тебя, потому что следую своей клятве, — сказал Вейни. — Но ты же ни на насколько не хочешь поступиться своей честью, хотя бы для того, чтобы поверить мне.
— Однако ты не сдержал своей клятвы в Ра-Хеймур.
— А у тебя, однако, не было никаких неприятностей с Моргейн. И у меня тоже.
Эридж долго и внимательно смотрел на него, затем остановил, дотрагиваясь до его коня.
— Дай мне руку, — сказал он, протягивая ему свою левую. Вейни протянул, недоумевая, свою левую руку. Старший брат пожал ее медленно и по-дружески.
— Уезжай, — сказал Эридж. — А если я услышу после этого, что ты опять появился в земле Моридж, я пошлю тебе Обязательство, и оставшийся год ты будешь служить мне как илин. Но я не думаю, что ты захочешь вернуться сюда.
И он жестом указал ему на дорогу впереди.
— Если она примет тебя — поезжай.
Вейни долго смотрел на него, затем чуть крепче сжал его сильную, твердую руку.
После этого он ударил посильнее коня, отгоняя от себя все мысли о том, что он безоружен и что Моргейн должна была бы за это утро ускакать уже очень далеко.
Он должен как можно быстрее покрыть это потерянное расстояние. Он должен разыскать ее. Он подумал еще и о том, что даже не оглянулся на своего брата, который так просто развязал сложный узел их отношений, отпуская его на свободу, хотя, как он понимал, тому очень не легко было решиться на это.
Отпуская его, Эридж расплатился за все, подумал Вейни и тут же поймал себя на мысли, что очень хотел сказать на прощанье несколько слов благодарности своему брату, но ему показалось, что Эридж просто посмеялся бы над ними.
Ему не удалось найти ее на дороге. Он был в пути уже второй день и наконец решил воспользоваться той самой дорогой, по которой Лилл добирался к Иврел. Возможно, и Моргейн должна была бы использовать именно ее. Иврел была уже близко, и у него не оставалось времени на бесполезные задержки в пути, даже связанные с отдыхом лошади. Он лишь выходил из себя, когда такое случалось, и боялся не только сбиться с пути, но вообще потерять надежду отыскать ее.
Наконец он поднялся на высоту, откуда уже виднелся склон Иврел, на котором должны были быть Врата. Тогда он пустил Черного с такой скоростью, на какую тот был только способен в этих условиях, иногда теряя из вида гребень горы, который был его целью, пока не въехал в лес низкорослых деревьев.
Неожиданно для себя он обнаружил следы ног на снегу, старые следы, оставленные здесь людьми и животными. Казалось, они ничего нового не расскажут ему, но, может быть, по привычке, он начал изучать их более внимательно и обнаружил среди них несколько свежих.
Они рассказали ему, что Рох-Лилл-Зри проехал здесь на черной кобыле, а после него проехала Моргейн.
Дыханье висело белым облаком, которое было видно даже при ярком солнечном свете, воздух резал легкие. Он пустил лошадь шагом, помня о том, что у него нет оружия, а лошадь может не выдержать, если вдруг придется долго скакать в хорошем темпе.
Неожиданно через поредевшие деревья по изменению блеска солнца на снегу он уловил отблески какого-то движения, как будто яркая освещенная солнцем белая масса перемещалась вдали. Он прибавил ходу и выскочил на открытый участок дороги.
— Подожди! — прокричал он.
И тогда она остановилась. Он догнал ее и остановился рядом, задыхаясь, но облегченно улыбающийся. Она наклонилась в седле, протягивая ему руку.
— Вейни, Вейни, ты не должен был следовать за мной.
— Ты собираешься пройти через них?
Она взглянула на Врата, наполненные мерцающей темнотой, и на звезды, горящие почти над ними, несмотря на яркий солнечный свет.
— Да, — сказала она и вновь повернулась к нему. — Но не задерживай меня. Это преследование было просто бессмысленным. Я не знаю, как Врата поведут себя, вынесут ли они меня в то же самое место, куда направился Зри, или я окажусь где-то еще. А ты не должен думать об этом. Это не относится к тебе! Ты был полезен некоторое время. Ты был просто незаменим со своим кодексом илина, со своей выдержкой и родственной дружбой… это все принадлежит тебе и окружает тебя в этом твоем мире, где ты должен продолжать свою жизнь. Мне действительно был очень нужен такой человек, на которого я могла положиться. Ты выполнил свой долг и закончил службу. Теперь наступил конец. Ты свободен от всех обязательств и должен радоваться этому.
Он не мог произнести ни слова, только неподвижно смотрел на нее до тех пор, пока она не убрала свою руку с его руки и не поехала прочь. Он наблюдал, как она поднималась по горному склону и как Сиптах упрямился, а ей приходилось все время направлять его вперед, к черной пропасти, заставляя опуститься в нее.
И они исчезли в ней.
Мы не храбрецы, мы просто играем в эти игры с Вратами. Мы можем очень многое потерять в обмен на роскошь быть добродетельными и смелыми.
Он стоял еще мгновенье, глядя на склон горы, воспринимая с каким-то новым обостренным чувством окружающие его деревья, зимний холод, долгий путь в Моридж, и просьбу Эриджа поддержать его устремления в Эндар-Карш, и потерю Моргейн.
И каждое из воспоминаний вызывало в нем боль, пожалуй, кроме одного: как меч-Дракон постоянно находил путь к источнику питающей его энергии, так же действовали его собственные чувства.
Он неожиданно пришпорил коня и начал подниматься вверх по склону Иврел. Сиптах уже ушел, и теперь Черный как будто понимал, что ожидало его.
Залив, похожий на омут, раскрыл перед ними свою пасть, и черная межзвездная пустота, без малейшего ветра, раскинулась впереди. Было только лишь легкое, едва уловимое дуновение, похожее на утренний бриз, напоминавшее ему, что было перед ним.
Темнота, абсолютная темнота, и… падение.
Лошадь опускалась, поднималась и извивалась под ним, пытаясь отыскать хоть какую-то опору.
И наконец нашла ее.
Они скакали по заросшему травой берегу, и теплый воздух окружал их со всех сторон. Лошадь фыркала от удивленья, но продолжала бег.
Впереди них на холме уже виднелись знакомые очертания движущейся белой тени, хорошо различимые под двойной луной.
— Лио! — закричал он. — Подожди меня!
Она замедлила ход, поворачиваясь и глядя назад, затем спустилась вниз по склону холма, чтобы остановиться.
А он уже шел рядом с лошадью, соскочив с нее еще не дожидаясь, когда она совсем остановится, и немного замешкался, не зная, радость или гнев ожидают его при этой встрече.
Но она рассмеялась и, раскинув руки, обняла его, а он обнял ее, прижимая крепко, пока она не откинула назад голову и не взглянула на него.
Это был второй раз, когда он видел, что она собирается заплакать.