Чейз Джеймс Хэдли. Двойная сдача

   – Разве часто казнят женщин? Если это обман, то, кто бы его ни затеял, этот человек обязательно должен позаботиться о том, чтобы получить деньги.
   – Моя идея в том, что она уже совершила убийство, – объяснил я, – а теперь оформила эти страховки, чтобы обеспечить себе самую лучшую защиту в случае, если ее поймают. Я согласен, что шансы попасть на электрический стул у нее невелики, но пока суд да дело, мы и остальные компании могли бы организовать ее защиту, чтобы оградить себя от возможной претензии.
   Но Элен моя мысль показалась слишком уж фантастичной.
   – Если это мошенничество, – серьезно сказала она, – тогда его цель – деньги. В этом я уверена. Похоже на то, как ловкий иллюзионист организует сцену для волшебного фокуса: отвлекает тебя пассами правой руки, а сам делает трюк левой. Может, я ошибаюсь и мы вообще зря теряем время на догадки, пока не встретимся с ними обоими, но помни о том, что я сказала. Если это обман, нам нужно очень внимательно следить, чтобы они не подменили эту карту другой, которую сейчас прячут в рукаве.
   – Ты что, ясновидящая? – поинтересовался я. – Или это твоя знаменитая интуиция? Элен рассмеялась:
   – Не знаю, милый, просто думаю вслух. Может быть, я вовсе не права.
   На этом мы закончили.
   После ужина мы поднялись в номер переодеться. Из своего портфеля я достал отмычку и полицейский револьвер 38-го калибра, а Элен натянула брюки и темную куртку и заправила волосы под берет.
   – Если ты думаешь, что похожа на мальчика, – сказал я, глядя, как она рассматривает себя в зеркало, – то я могу тебе подсказать, в каких местах у тебя это не получилось. Начнем сверху и пойдем ниже…
   – Достаточно, – строго сказала она, – не надо переходить на личности.
   Мы спустились в лифте в подземный гараж. При виде Элен служитель вскочил и заулыбался.
   – Да, мисс, я сейчас ее вам подгоню! – радостно сказал он и умчался.
   – Если бы я был один, он бы даже не пошевелился, – заметил я. – Ты с ним флиртовала?
   – Я просто была вежлива, только и всего, – холодно ответила Элен.
   – Жаль, что я этого не видел, – сказал я, глядя на «бьюик», приближавшийся к нам вдоль ряда машин. – Он ее даже вымыл.
   – Я залил бак, леди, – сообщил служитель, выпрыгнув из машины и начиная протирать ветровое стекло, – и вымыл ее. – Он оглядел фигуру Элен, в этом наряде было на что посмотреть. – Вы заметили, что у вас был не в порядке клапан? Так вот, я его починил!
   Она поблагодарила его радостной улыбкой, а я сунул ему в руку доллар, который он принял, не сводя глаз с Элен.
   Выезжая из гаража, я сказал ей:
   – Я чуть не двинул этому типу в морду. Ты видела, как он на тебя смотрел?
   – Бывают времена, мистер Хармас, когда вы смотрите на меня точно так же, – парировала она, – и не помню, чтобы я хоть раз двинула вас в морду.
   – И лучше не надо, а то репрессии будут весьма болезненными. И позволь заметить, что я-то имею право на тебя смотреть. Разве я не пожертвовал свободой, чтобы сделать тебя порядочной женщиной?
   – Я была порядочной женщиной задолго до нашей встречи, – улыбнулась Элен. – Иногда я спрашиваю себя, сохранила ли я свою порядочность.
   – Не думай об этом, душечка. Ты не могла придумать ничего умнее, как выйти за меня. Я буду тебя лепить.
   – Надеюсь. Я бы не хотела, чтобы меня лепил кто-нибудь еще.
   – Что это такое, миссис Хармас! Разве так разговаривают с порядочным женатым мужчиной?
   – Это у тебя такие мысли, а я имела в виду…
   – Не важно. Так, мы подъезжаем к Четвертой улице. На Бойл-авеню есть стоянка, машину лучше оставить там на случай, если какой-нибудь коп проявит любопытство. И не забывай, милая, если что-нибудь пойдет не так, беги отсюда прочь. Пусть здесь между нами не будет никаких неясностей. Выкручиваться Из неприятностей буду я, за это мне и платят. А ты работай своими прелестными ножками.
   – А каких неприятностей ты ждешь?
   – Понятия не имею, но лучше заранее продумать план действий. Если появятся копы или что-нибудь произойдет, быстро смывайся. Возвращайся в отель и жди меня.
   – А если ты не вернешься?
   – Тогда звони Фэншоу, и пусть он меня выручает.
   До стоянки мы ехали молча. По дороге к Четвертой улице она сказала:
   – Ты ведь будешь осторожен, Стив? Я не хочу заниматься поисками другого мужа.
   – Если ты найдешь себе другого мужа, я стану призраком и буду ему являться. Давай заглянем во двор этого дома. Может быть, там есть открытое окно. Вот этот проход, наверное, ведет к черному ходу, туда, где управляющий.
   Убедившись, что нас никто не видит, мы нырнули в темный вонючий проход и были уже на полпути к цели, когда из темноты раздался топот бегущих ног. Мы оба замерли, вглядываясь. Из полумрака возникла женщина, проскользнула мимо меня и выбежала по проходу на улицу. Было слишком темно, и я разглядел только, что на ней было темное длинное пальто, а на голове – шарф. Она появилась столь внезапно, что я даже испугался, а Элен от неожиданности вцепилась мне в руку.
   – Черт, откуда она выскочила? – поразился я и двинулся дальше по проходу. Не успел я сделать и двух шагов, как услышал звук отъезжающей машины. Повернув назад, я добежал до конца прохода как раз вовремя, чтобы увидеть широкий капот автомобиля с выключенными фарами, резко стартовавшего от противоположного тротуара.
   Элен догнала меня, и мы постояли, глядя вслед машине.
   – Это еще что такое? – подумал я вслух. – Без фар, как летучая мышь из преисподней.
   – Ты ее духи почувствовал? Это «Джой», самые дорогие духи на свете.
   – Давай вернемся и посмотрим на этот проход, – предложил я, и мы пошли назад.
   Через двадцать ярдов мы уткнулись в сплошную стену. Проход вел только к черному ходу в здание.
   – Похоже, отсюда она и выскочила, – сделал я вывод, остановившись перед дверью, на которой белой краской было выведено: «Джо Мейсон. Управляющий зданием. Только для грузов».
   – Разве что у нее лопнула резинка на чулке и она сюда нырнула, чтобы ее поправить, – предположила Элен.
   – А что, в машине этого нельзя было сделать? – возразил я, вытащил фонарь и осветил дверь. – Так она же открыта. – Я толкнул двери, и она легко поддалась. – Мне кажется, эта женщина была здесь.
   – Может быть, у не? здесь офис? – предположила Элен, понизив голос. – Войдем?
   – Да. – Я шагнул в вестибюль. – Закрой за собой дверь.
   Элен так и сделала и, наклонившись, подсунула под дверь деревянный клинышек.
   – Это на случай, если полицейский попытается ее открыть, – сказала она. – Я об этом в книжке прочитала.
   – Очень умная мысль. А теперь помолчи и держись рядом. Мы пойдем пешком. Этому лифту я не доверяю.
   Мы стали молча подниматься по лестнице, она держалась на две ступеньки позади меня. Иногда я включал фонарь, но в основном мы продвигались в темноте.
   В здании не было слышно ни звука, лишь с улицы доносился отдаленный шум машин да слабые звуки клаксона.
   Мы добрались до четвертого этажа, и тут Элен схватила меня за рукав. Я остановился.
   – Что такое? – тихо спросил я.
   – По-моему, я что-то слышала, – шепнула она. – Такое ощущение, что в доме кто-то есть.
   – Ради Бога, сейчас не время упражняться в интуиции.
   Мы стояли рядом, прислушиваясь, но ничего не услышали.
   – Забудь об этом, – сказал я наконец. – Ты просто нервничаешь. Давай пойдем наверх.
   Мы пошли дальше. Добравшись до шестого этажа, мы уже еле дышали.
   – Ну вот, посвети мне, и я тебе покажу, как надо открывать запертую дверь. Люди гораздо беднее тебя заплатили бы приличную сумму за то, чтобы это увидеть.
   – Посветить-то можно, – ответила она дрожащим голосом, – но ведь в этом нет необходимости, правда?
   Дверь была полуоткрыта. Мы посмотрели на нее, и, должен признаться, пушок на моей спине встал дыбом.
   – Кто мог там побывать? – шепнул я. – Сегодня здесь было заперто.
   – Почему ты думаешь, что его там уже нет? – спросила она, прячась за моей спиной.
   Сунув руку за пазуху, я выдернул револьвер. Поскольку я был одним из самых худших стрелков в армии США, ощущение его холодной поверхности не прибавило мне бодрости.
   – Давай посмотрим. – Я толкнул ногой дверь и осветил лучом фонаря маленькую пыльную комнату: мы увидели стол, два стула, потертый коврик и шкаф для документов. Там никого не было.
   – Странно… – Я вошел в комнату. – Может, Денни приходил?
   Элен закрыла дверь, подошла к окну, опустила шторы и включила свет.
   – Не думаю, что это Денни. Здесь была та женщина, с которой мы столкнулись. Неужели ты не слышишь запаха духов?
   Я принюхался, но ничего не почувствовал. Мой нюх не шел ни в какое сравнение с обонянием Элен.
   – Ты уверена? Я ничего не замечаю.
   – Я тебе точно говорю, Стив.
   Я осмотрел кабинет: никакого беспорядка.
   – Женщина, которая пользуется такими духами, не может быть клиенткой Денни, – продолжала Элен, – Эта штука стоит кучу денег.
   – Тогда кто же она? Что она тут делала? Я подошел к покрытому пылью столу и выдвинул ящик. В нем было полным-полно всякого хлама: скрепки, клочки бумаги, грязные щетки для чистки трубки, несколько пустых банок из-под табака – ничего интересного. Я просмотрел содержимое других ящиков: в одном валялась грязная рубашка, в другом – полотенце, бритва, пена для бритья и зеркало.
   – Да, мелкий агент с мелким имуществом, – прокомментировал я, вытаскивая из пачки сигарету и приклеивая ее к нижней губе.
   Элен рылась в шкафу для документов, перебирая какие-то письма. Потом она закрыла шкаф и покачала головой:
   – Ничего такого, чтобы можно было догадаться, где он теперь.
   – Загляни в нижний ящик, – предложил я. Она послушалась: обвязанная красной ленточкой, там лежала аккуратная пачка страховых полисов.
   – А вот и причина наших хлопот, – обрадовался я. – Давай-ка посмотрим.
   Мы разложили полисы на столе и склонились над ними. Через пять минут внимательного осмотра стало понятно, что по содержанию все они – точные копии полиса, проданного Гудьером.
   – Самое разумное, что они могли сделать, – сказал я. – Если наши коллеги сочли это дело рискованным, то им все равно не удалось бы лучше нас составить договор. Интересно, кто-нибудь ей отказал? – Я перевернул один из полисов, чтобы взглянуть на подпись. – Эй! Посмотри-ка! Чернильное пятно и отпечаток большого пальца!
   – И на всех так, – сказала Элен, быстро проверив остальные полисы.
   Мы посмотрели друг на друга.
   – Алан клялся, что это получилось случайно. Значит, это не так. Кажется, мы что-то нашли, хотя я еще не вполне понимаю, что именно.
   Элен нахмурясь смотрела на полисы.
   – Возможно, первый отпечаток получился случайно, а потом, видимо, ей захотелось, чтобы ее отпечатки были на всех полисах, и она их поставила.
   – Это твоя интуиция? Она, покачала головой.
   – Нет. Нам придется выяснить у других агентов, считают ли они также, что отпечатки попали на полисы случайно, – сказала она, складывая документы. – Стив, я с тобой согласна. В этих отпечатках есть какая-то хитрость.
   Я убрал полисы в ящик – Здесь больше нет ничего интересного. Пойдем отсюда. По крайней мере, мы не зря потратили время, хотя так и не выяснили, где их искать.
   Мы оставили дверь в том же состоянии, в котором нашли, и вышли на лестничную площадку. Немного постояв, прислушиваясь к отдаленному шуму транспорта, мы стали молча и быстро спускаться. На площадке третьего этажа Элен остановилась и схватила меня за руку.
   – Стой! – шепнула она. – Слушай! Я выключил фонарь и замер рядом с ней в темноте. Тут я услышал то, что испугало ее: тихий скребущий звук откуда-то снизу, будто по каменному полу очень медленно волокли мешок. Элен сжала мою руку.
   – Что это? – выдохнула она.
   Я шагнул к перилам и посмотрел вниз, в темную шахту: ничего, только тьма, черный пустой колодец. Шорох внизу продолжался.
   – Там кто-то есть, – прошептал я, – кажется, он что-то тащит.
   Мы подождали, перегнувшись через перила и прислушиваясь. Внизу опять что-то зашуршало, и вдруг мы чуть не подпрыгнули от внезапного лязга металла о металл.
   – Лифт. Кто-то поднимается, – объяснил я Элен и оттащил ее от перил.
   – Кто там может быть? – спросила она, дрожа всем телом.
   – Не волнуйся. Давай отойдем.
   Шагнув назад, мы услышали скрежет медленно поднимающегося лифта. Я попытался открыть дверь какой-то конторы, но она не поддалась.
   – Лестница, – зашептала Элен, – мы можем пойти вниз, пока он поднимается.
   Я взял ее за руку и повел к лестнице. Нащупав первую ступеньку, мы снова застыли, завороженные еще одним звуком: из шахты лифта раздался ужасный, задыхающийся стон, казалось заполнивший весь дом.
   – Кто-то ранен, – сказала Элен. – Стив, я боюсь! Я прижал ее к себе, прислушиваясь. Лифт медленно поднимался, он уже был близко. Я разглядел его тень: она двигалась вверх, к нам, медленнее и медленнее и, наконец, остановилась в паре ярдов от нас. Из лифта опять донеслись странные звуки, и Элен затаила дыхание: мы услышали прерывистый вздох, шорох и звук падения. Я выхватил револьвер, толкнул Элен себе за спину и включил фонарь. Свет упал на решетку лифта. Элен тихо вскрикнула: из кабины в шахту стекала кровь. Фонарь дрогнул в моей руке, я шагнул вперед и заглянул внутрь.
   Управляющий сидел, прислонясь к стене кабины. Очки в оловянной оправе свисали, зацепившись дужкой за ухо, лицо было в крови, взгляд застыл. Я шагнул было вперед, и тут его безжизненное тело внезапно дернулось, он откатился от стенки и сполз, бесформенной грудой привалившись к решетке.
   Где-то далеко ночную тишину разорвал вой полицейской сирены.

Глава 3

   – Кто это? – подойдя, спросила Элен дрожащим голосом.
   – Управляющий зданием, – ответил я, прислушиваясь к приближающемуся вою сирены. – Подержи-ка фонарь.
   Я сунул ей фонарь, вынул носовой платок и, обернув им руку, открыл решетчатую дверь лифта, наклонился над телом и перевернул его. Управляющего закололи ножом над ключицей. Я приподнял ему веко, хотя и без того знал, что он мертв.
   Вопль сирены сделался оглушительным, за стеклом над входной дверью сверкнул красный огонек полицейской мигалки.
   – Наверх! – выдохнула Элен, схватив меня за руку. – Мы выйдем прямо на них, если побежим по проходу. Давай быстрее!
   В парадную дверь застучали. Я поспешно отошел от трупа, и мы с Элен стрелой помчались вверх по лестнице. Из комнаты управляющего раздался звонок, стук в дверь усилился.
   Мы молча спешили вверх.
   – Верхний этаж, – задыхаясь, шепнула Элен, – там есть пожарный выход.
   Я мысленно поставил ей высший балл. В этой чрезвычайной ситуации она соображала быстрее меня. Пожарный выход был для нас единственным шансом на спасение.
   Мы добрались до верхней площадки как раз тогда, когда, судя по шуму внизу, полиция уже ворвалась в здание. Я осветил дверь пожарного выхода; Элен уже вытаскивала засовы.
   – Ты знаешь, куда она ведет? – спросила она.
   – Скоро узнаем. Нам ее за собой не запереть, так что они поймут, куда мы подевались.
   Открыв дверь, она выглянула наружу и посмотрела на ночное небо, тускло освещенное дальними огнями рекламы и залитыми светом крышами фешенебельных кинотеатров и ресторанов. Выбираясь следом за ней на крышу, я услышал крик снизу лестницы:
   – Есть кто-нибудь наверху?
   Я поспешно закрыл дверь. Быстрый взгляд на железную пожарную лестницу сказал мне, что она ведет в проход между зданиями. А еще я заметил патрульного полицейского, который стоял перед домом и оглядывал улицу.
   Элен уже добралась до внутренней стены дома и махала мне рукой; я присоединился к ней.
   – У парадного входа ждет полицейский, – предупредил я ее, – по пожарной лестнице слезать нельзя.
   – Мы можем спуститься здесь, – она ткнула пальцем вниз, – тут довольно высоко, но спрыгнуть можно.
   Ярдах в двадцати под нами была еще одна плоская крыша. По запаху, доносящемуся через полуоткрытый застекленный люк, я догадался, что это крыша китайского ресторана, который я заметил днем.
   – Мы переломаем себе ноги, – с сомнением сказал я.
   – Нет, если правильно упадем, – возразила она и, прежде чем я смог ее остановить, уселась на край крыши, схватилась за водосточный желоб и повисла в воздухе, потом отпустила трубу и упала, быстро перекатившись, как в борьбе джиу-джитсу. В следующее мгновение она уже была на ногах.
   – Ничего страшного, – шепотом позвала она. – Давай, милый!
   Я тихо выругался, садясь на край крыши. Я был значительно тяжелее ее и предсказывал себе, как минимум, сломанную лодыжку. Пытаясь повторить ее движения, я спрыгнул и грохнулся с такой силой, что из меня чуть не вышибло дух. Какое-то время я сидел оглушенный, потом с помощью Элен кое-как поднялся на ноги.
   – Тут падать-то некуда, – заявила она. – Ты что, ушибся?
   – Вероятно, я сломал себе позвоночник и обе ноги, – с чувством ответил я, – но пусть тебя это не беспокоит.
   Очевидно, это ее и не беспокоило, поскольку она даже не слушала. Элен склонилась над стеклянным люком и уже открыла его, когда я подошел.
   – Давай притворимся голодными, – сказала она улыбаясь. – По крайней мере, пахнет вкусно. – Она спустила ноги в люк и исчезла из виду.
   Ситуация становится неуправляемой, подумал я, она проявляет слишком много инициативы. Тем не менее я последовал за ней вниз. Мы очутились в длинном и темном коридоре, в дальнем конце которого начинались ступени лестницы. Мы перегнулись через перила и увидели, как двумя пролетами ниже снуют официанты с подносами.
   – Нам туда нельзя, – сказал я, – они поймут, откуда мы появились.
   – Да им это и в голову не придет, – быстро возразила она. – Они слишком заняты, чтобы интересоваться, откуда мы пришли. Давай, милый, это единственный выход.
   Она спустилась на один пролет; я пошел за ней. – Я зайду попудриться и снять берет, – она указала на дверь дамской уборной, – а ты ступай вниз и займи столик.
   Прежде чем я успел возразить, она исчезла. Я немного постоял, глядя через Перила, и, дождавшись, когда площадка внизу опустеет, скользнул по ступеням, перескочил к следующему пролету, сбежал на десять ступенек вниз, быстро повернулся и стал неторопливо подниматься, и тут из-за бамбуковых занавесей входа в верхний ресторан появился высокий китаец в плохо сидящем смокинге.
   – Добрый вечер, сэр, – приветствовал он меня с легким поклоном. – У вас заказан столик?
   – Нет, – ответил я. – Нужно было заказать?
   – Все в порядке, – снова поклонился он. – Сегодня много свободных столиков. – Он оглядел меня. – У соседей что-то неладно? По-моему, я слышал сирену.
   Я достал пачку «Кэмел», вынул сигарету и прикурил и лишь потом с максимальной непринужденностью произнес:
   – Полицейские и воры. Не знаю, что там за суета. Может, кто-то запер кошку?
   Появилась Элен: руки в карманах, на лице – скучающая гримаса. Берет она сняла, и темные, шелковистые волосы красиво обрамляли лицо.
   – Вас двое, сэр? – осведомился китаец, с восхищением уставившись на Элен.
   – Да, шестерых детей и собаку мы оставили снаружи.
   Он моргнул, снова посмотрел на Элен, повернулся и повел нас в ресторан.
   – Тебе обязательно пороть чушь? – сердито спросила она, когда мы последовали за ним.
   – Разговор о домашних делах – лучший способ усыпить подозрения, – улыбаясь шепнул я в ответ.
   Помещение ресторана оказалось большим и аляповатым. На одной стене был изображен отвратительного вида красно-желтый дракон, изрыгавший пламя и серу. Несмотря на поздний час, несколько человек все еще ужинали; они подняли на нас глаза. Мужчины, все без исключения, пожирали глазами Элен; я с сожалением заметил, что ни одна из женщин не обратила на меня ни малейшего внимания: они были слишком заняты тем, что старались отвлечь своих спутников от Элен.
   Мы присели за столик в углу и попытались сосредоточиться на невероятно длинном меню, которое выложил перед нами китаец. Наконец, придя в отчаяние, мы заказали острую закуску и виски со льдом и содовой. Китаец удалился, спина его застыла от страшного оскорбления.
   Через пару минут публика за соседними столиками потеряла к нам интерес, и, почувствовав, что можно говорить, я негромко заметил:
   – Не знаю, умно ли было бежать этим путем. Мы могли бы очутиться прямо в центре заварухи.
   Элен покачала головой:
   – Нам необходимо было скрыться. Остаться там было бы гораздо хуже. В конце концов, мы же вошли туда без разрешения. Расскажи мы полиции о том, зачем мы это сделали, и узнай об этом пресса, нам пришлось бы выложить всю историю.
   – Вероятно, кто-нибудь позвонил в полицию, а иначе как бы это они так быстро приехали? Может быть, кто-то видел, как мы входили?
   Элен поморщилась:
   – Может быть. Нам лучше немного здесь посидеть. Если у них есть описание нашей внешности…
   – Да уж…
   Китаец вернулся и поставил перед нами тарелки. Я попросил принести мне через пять минут еще один хайбол. Мне страшно хотелось выпить.
   Когда он ушел, Элен спросила:
   – Ты уверен, что он мертв? Я кивнул и сделал большой глоток, который пришелся весьма кстати.
   – Никаких сомнений. У него перерезана артерия. Видимо, он умер от потери крови.
   – Как же он попал в лифт?
   – Вероятно, заполз и попытался подняться наверх, чтобы позвонить, – предположил я. – В его комнате телефона нет.
   Элен принялась за закуску.
   – Ужасно, что я должна это есть, – пожаловалась она. – Как ты думаешь, его смерть как-то связана с Денни?
   – Не знаю. Я думаю о том, имеет ли к этому делу отношение та женщина. На первый взгляд вроде бы да. Она была в панике. Может быть, она его и прикончила.
   Я допил свой хайбол и сделал знак китайцу принести мне следующий; он наблюдал за нами с легкой усмешкой на желтом лице. Он подошел, поставил передо мной полный стакан, забрал пустой и удалился.
   – Должен признать, ты очень хорошо себя вела. Я бы не удивился, если бы ты устроила визг при виде трупа.
   – Оставим это без комментариев, – сухо сказала Элен. – Я не так глупа, как ты пытаешься изобразить.
   Но я почти не слушал ее, поскольку всем моим вниманием завладел мужчина, появившийся из-за угла, где, не видные с нашего места, стояли другие столики. Он был высокого роста и сложен как чемпион по боксу. Густые брови сходились над широким носом, мрачное, угрюмое лицо было загорелым и холодно-безразличным, как у игрока в покер. Он был одет в сине-белую клетчатую куртку и желтовато-коричневые брюки, а в руке держал светло-коричневую шляпу с широкими полями.
   С улицы в распахнутые окна ресторана ворвался вой сирен. Некоторые посетители подскочили к окнам посмотреть, что за суета.
   – Не оборачивайся, – быстро сказал я Элен, – но наш приятель в клетчатой куртке здесь. Он как раз выходит. Я пойду за ним, а ты еще посиди. Встретимся в отеле. Идет?
   Она открыла сумочку, достала ключ зажигания и сунула его мне:
   – Тебе может понадобиться машина. Я возьму такси. – Мне вновь пришлось отдать должное скорости ее соображения.
   Мужчина в клетчатой куртке направлялся к выходу. Я встал и подошел к кассе. Китаец бесстрастно посмотрел на меня.
   – Пойду посмотрю, что там за шум, – сообщил я и бросил на прилавок пятидолларовую купюру. – Сдачу отдайте даме.
   – Слушаюсь, сэр.
   Раздвинув бамбуковую занавесь, я вышел на лестничную площадку. Человек, которого я преследовал, задержался между дверьми на улицу; я наблюдал за ним сверху. Когда он вышел и пошел прочь от здания, которое проверяла полиция, я сбежал вниз, прыгая через две ступеньки, и вылетел наружу как раз вовремя, чтобы увидеть его исчезающий во тьме силуэт.
   Я кинул взгляд на «скорую помощь» и три патрульные машины. У входа полукругом выстроилась толпа людей, и два копа пытались не подпустить их ближе к зданию, слишком озабоченные этой задачей, чтобы обратить на меня внимание.
   Я пристроился за мужчиной, только что покинувшим ресторан. Он шел быстро, направляясь к стоянке, на которой я оставил свой «бьюик».
   Он шагал, засунув руки в карманы, сдвинув шляпу на затылок и ни разу не оглянувшись. Идя позади него, я думал: интересно, что он делал в том ресторане. Был ли он в офисе Денни? Может, это он убил управляющего? Может быть, он нас заметил, забежал в ресторан и позвонил в полицию, чтобы мы попались. Это были всего лишь догадки, но сама идея показалась мне правдоподобной. Но кто та женщина, которая выбежала из прохода? Была ли она каким-то образом замешана в убийстве?
   Высокая, широкоплечая фигура впереди меня задержалась у входа на стоянку и оглянулась. Я еле успел прижаться к стене. С уверенностью могу сказать, что этот тип меня не заметил. Войдя в широкие ворота, он пропал из виду. Я пустился бежать и прыжков за десять достиг ворот. Стоянка представляла собой обширный пустырь, окруженный высоким деревянным забором, никак не освещенный и никем не охраняемый. За забором стояла кромешная тьма.
   Тип в клетчатой куртке исчез, но я знал, что он здесь. Забор был слишком высок, и я бы услышал, вздумай он его перелезать. Я решил, что он либо ищет свою машину, либо знает, что я за ним иду, и выжидает, что я стану делать. Допуская с большой вероятностью, что он только что совершил убийство и не остановится перед другим, я чувствовал себя не очень здорово.
   Я вытащил револьвер из кобуры и, сняв с предохранителя, сунул его в карман. Несколько минут я стоял во мраке, уверенный, что он меня не видит, и пытаясь увидеть его. Время шло, и во мне крепла уверенность в том, что он меня заметил и теперь где-то подстерегает. Я пошел вдоль забора, держась в тени и напрягая взгляд в поисках незнакомца.
   Я разглядел лишь шесть машин, стоявших в ряд посреди пустыря, и какое-то время пристально смотрел на них, пытаясь уловить какое-нибудь движение, но безрезультатно. Я стал двигаться дальше и, завидев машину, каждый раз останавливался и наблюдал. Таким образом я развлекался уже минут пять и весь обливался потом, как вдруг вход на стоянку снаружи осветили фары, озарив пустырь, как новогоднюю елку. Я бросился на землю, озираясь по сторонам. Парня в клетчатой куртке нигде не было видно.