Чейз Джеймс Хэдли. Ловушка для простака

   Словно завороженный, я бродил по комнате. Надо же так опростоволоситься! Я был настолько напуган, что дыхание сперло.
   — Чед, ну в чем дело?
   Я повернулся и посмотрел на нее. Увидев мое лицо, Глория тихо взвизгнула от ужаса.
   — Что… что я сделала, Чед? Я медленно подошел к ней.
   — Что ты сделала? — заорал я. — Ты лишила меня будущего, сука проклятая!
   Я отвел назад руку и с силой обрушил кулак на перекошенную, размалеванную кукольную физиономию. Глория отлетела в угол и лежала, не шевелясь.
   Я не стал проверять, что с ней стало. Я даже не взял свою шляпу. Я рывком распахнул дверь и помчался вниз по ступенькам, словно за мной черти гнались.

Глава 19

   Куранты на башне мэрии отбили половину десятого. На бульваре Рузвельта было людно. Я смешался с толпой, нырнув в нее, как голый человек под спасительное одеяло.
   Я оглядывался по сторонам как затравленный кролик. Полиция уже должна была разыскивать меня. «Кадиллак» я бросил в гараже позади дома Глории. Уж слишком он был заметен, чтобы я мог рискнуть сесть за руль.
   Заглянув в аптеку на углу, я приобрел очки с дымчатыми стеклами. Я, конечно, не рассчитывал, что стану в них неузнаваемым, но все же это лучше, чем ничего. Я уже пожалел, что оставил шляпу в квартире Глории. Сейчас она мне пригодилась бы.
   Завидев телефонную будку, я позвонил в контору Джошуа Моргана. Он сам снял трубку.
   — Говорит Чед Уинтерс, — представился я. — Где она сейчас?
   — Подождите, мистер Уинтерс, — с готовностью откликнулся Морган. — Сейчас уточню.
   Прижавшись спиной к стене, я внимательно оглянулся по сторонам. Сердце колотилось, и во рту было сухо.
   — Вы слушаете, мистер Уинтерс? Из Клифсайда она выехала вскоре после вас, — сообщил Морган. — Прихватила с собой чемодан довольно внушительных размеров. Сейчас она снимает номер в отеле «Палм-Бич».
   — Она сейчас в отеле?
   — Да. Двадцать минут назад ей отнесли завтрак.
   — В каком она номере?
   — В сто пятьдесят девятом, на втором этаже.
   — Спасибо. Не спускайте с нее глаз.
   — Непременно, мистер Уинтерс. Я повесил трубку, закурил сигарету, нацепил очки и остановил такси.
   — В отель «Палм-Бич», — велел я.
   "Палм-Бич» стоял прямо на берегу моря. Он считался самым дорогим и комфортабельным отелем города.
   Я остановил такси за двести ярдов от отеля, при въезде на подъездную аллею.
   — Дальше я пройдусь пешком, — сказал я и расплатился с водителем.
   Перед главным входом выстроилась вереница машин. Портье и носильщики высаживали и рассаживали гостей, получали чаевые, перетаскивали багаж. Они были так заняты, что не заметили меня, и я спокойно вошел через вращающиеся двери.
   Вестибюль тоже был запружен отъезжающими постояльцами. У стойки сгрудилась целая толпа. Коридорные сбились с ног, подтаскивая чемоданы и сумки. Незамеченный, я проскользнул к лестнице.
   Я начал неспешно подниматься по ступенькам, держа очки в руке. Навстречу спустился официант. Он даже не удостоил меня взглядом. Я поднялся в просторный холл, из которого веером разбегались длинные коридоры. Позолоченные буквы и цифры указателя подсказали мне, где искать номер Евы.
   Номер 159 оказался примерно посередине коридора. Остановившись перед дверью, я постучал.
   — Кто там? — спросил голос Евы.
   От ее голоса у меня перехватило дыхание.
   — Телеграмма для мисс Долан, — проскрипел я.
   До меня донесся шорох, и в следующий миг дверь открылась. Я резко надавил плечом и, очутившись в комнате, захлопнул за собой дверь, прежде чем Ева успела понять, что случилось.
   На ней был белый шелковый халатик; без очков и зализанных назад волос она выглядела прекраснее, чем когда-либо.
   При виде меня кровь отхлынула от ее лица. В глазах отразился нескрываемый ужас. Прежде чем она успела закричать, я поспешно сказал — Тише, Ева! Алиби больше нет. Нас разоблачили! Она попятилась, прижав руку к горлу.
   — Ты лжешь! Убирайся, пока я не велела вышвырнуть тебя вон!
   — Почему ты не сказала мне о телефонном звонке? Глаза ее широко раскрылись.
   — Что ты имеешь в виду?
   — Моя знакомая звонила и спрашивала меня, когда я якобы диктовал. Почему, черт побери, ты мне не сказала об этом?
   — Я… я забыла. А что тут такого?
   — Ты забыла? Как ты могла забыть? Ты же говорила с ней? Ты сказала, что меня нет.
   — Ну и в чем дело? — с вызовом спросила она — Должна же я была что-то сказать. Ладно, убирайся и оставь меня в покое!
   — Неужто ты и в самом деле такая идиотка? Разве ты не понимаешь, что это значит? — накинулся я. — Ведь Блейкстоун наверняка слышал звонок. Может, и Харджис слышал?
   — Должно быть, да.
   — Ты можешь вспомнить наверняка? Что ты делала, когда зазвонил телефон?
   Ева пристально посмотрела на меня.
   — Я только-только успела сказать Блейкстоуну, что ты его долго не задержишь. И уже возвращалась в кабинет. Мне повезло, что я подошла сразу, и телефон не звонил долго. Иначе впечатление от твоего обращения к Блейкстоуну было бы смазано.
   — А Харджиса при этом не было?
   Ева нахмурилась, потом покачала головой.
   Он как раз собирался уходить, но еще оставался в комнате.
   — Значит, он тоже слышал звонок. А дверь в кабинет была открыта? Они могли слышать, как ты сказала, что меня нет?
   — Да, пожалуй, могли. Ну, а в чем дело? Они же знали, что ты на месте. И наверняка поняли, что я специально так отвечаю, чтобы тебя не беспокоить. Чего ты засуетился?
   — Если бы магнитофон работал в режиме записи, он должен был записать и звонок телефона, и твой ответ! Ева стояла неподвижно, уставившись на меня.
   — Но магнитофон вовсе не записывал — он воспроизводил! Он и не мог записать телефонный звонок. Зачем ты меня пугаешь?
   — Ты что, совсем ничего не соображаешь? Ведь магнитофон должен был записывать! Мы же делали вид, что ведем запись! И звонок должен был записаться! Достаточно Леггиту услышать про звонок — и нам конец! Ведь он уже наверняка прослушал запись десяток раз и знает ее вдоль и поперек. Если Блейкстоун скажет, что звонил телефон, мы разоблачены. Алиби больше нет.
   Мне показалось, что Ева вот-вот лишится чувств, и я подхватил ее. Она на мгновение оперлась на меня, потом оттолкнула.
   — Не прикасайся ко мне! — Она отошла и села на кровать. — Возможно, он не заметит.
   — Ты хочешь рискнуть? Нет, я его уже знаю. Он это обнаружит. И почему ты мне сразу не сказала про звонок? Она беспомощно всплеснула руками.
   — Как-то из головы вылетело. Мне казалось, это не имеет никакого значения. Что же нам теперь делать?
   — По меньшей мере могу сказать, что мы теперь не будем делать, нам не удастся потратить деньги Вестал.
   — Чед! Не смей так говорить! Должен же быть выход. Что нам делать?
   Я подошел к ней и присел рядом.
   — Мы должны бежать; как можно быстрее и как можно дальше.
   — Но куда? Они найдут нас повсюду — нам не уйти!
   — Я знаю одно укромное место. Ты поедешь со мной, Ева?
   Она взглянула на меня глазами, полными ужаса.
   — После всего, что я тебе сказала, ты согласен взять меня с собой?
   — Иначе не предлагал бы. Терять теперь нечего. От твоих тридцати миллионов осталось одно воспоминание. Выбирай, с кем ты: со мной или с Ларри. Думаю, что смогу спасти тебя. Он вряд ли сможет.
   — Куда ты хочешь бежать?
   — Сперва в Гавану, а оттуда в Южную Америку. Если повезет, там мы затеряемся. Ты поедешь со мной?
   — Да.
   Я прижал ее к себе.
   — Ты уверена? Мы можем начать новую жизнь. Мы спасемся, если будем держаться вместе. Но ты уверена в том, что сделала правильный выбор?
   — Да, Чед.
   Я поцеловал ее в губы. Она содрогнулась.
   — Одевайся быстрее, — велел я. — Оставь все вещи здесь. Никто не должен заподозрить, что ты уезжаешь насовсем. Надо теперь раздобыть как можно больше денег. Возвращайся в дом, открой сейфы и забери драгоценности. Кроме бриллиантов, ничего не застраховано. И никто не знает, что у нее было. Там всего драгоценностей примерно на миллион. Я заеду за тобой через сорок пять минут. Добуду пока билеты на самолет. Думаю, что Леггит еще не добрался до Блейкстоуна, но мы должны спешить.
   Она кивнула и, скинув халатик, начала натягивать платье.
   — Значит, до встречи в Клифсайде. Я двинулся к двери.
   — Не трусь. Мы спасемся, только пошевеливайся.
   — Да, Чед.
   Она смотрела на меня горящими, как угольки, глазами.
   — Вдвоем нам море по колено.
   — Да, Чед.

* * *

   Я осторожно вел машину по горной дороге. Я взял напрокат старый «бьюик», который по моему замыслу не должен был привлекать внимания.
   На заднем сиденье лежал чемодан. В нем были деньги и ценные бумаги на сумму сто тысяч долларов, которые я забрал из банка и из собственного сейфа в конторе. В кармане у меня были два билета на самолет в Гавану. Я был готов к побегу.
   Приготовления заняли у меня чуть больше времени, чем я предполагал. Я опаздывал на пятнадцать минут.
   Ворота в Клифсайд были распахнуты. Я миновал их и покатил по подъездной аллее. Машины Евы нигде не было видно, но это ничего не значило. Ева вряд ли хотела, чтобы ее заметили.
   Оставив «бьюик» в гараже, я прошел к дому. Войдя в парадные двери, я остановился и прислушался. Было тихо. Мне невольно подумалось, вдруг Леггит уже напал на наш след и сейчас затаился где-то в огромном, пустом особняке, готовый надеть на нас наручники.
   — Ева! — мой голос эхом откликнулся из отдаленных закоулков огромного дома.
   Никто не отозвался.
   В гостиной никого не было. Я набрал номер Евы по внутреннему телефону, но ответом мне было молчание.
   Время шло. Нам оставалось всего три четверти часа, чтобы добраться до аэродрома.
   Я вышел в мрачный холл.
   — Ева!
   Ни звука в ответ.
   Мной овладела холодная ярость. Опять я остался с носом! Впрочем, я не слишком удивился. То, что Ева содрогнулась, когда я поцеловал ее, послужило мне предупреждением, так что я не слишком обольщался.
   Но на сей раз это ей даром не пройдет.
   Я вернулся в гостиную и позвонил Моргану.
   — Говорит Уинтерс. Где она?
   — Мой агент только что позвонил, мистер Уинтерс, — поведал Морган. — Как только вы вышли из отеля «Палм-Бич», она позвонила в гостиницу «Атлантик», в Иден-Энде. Мой агент знаком с телефонисткой из отеля «Палм-Бич» и может…
   — Неважно. С кем она разговаривала?
   — С мистером Ларри Грейнджером. Они уговорились встретиться в пляжном коттедже днем в половине третьего.
   — Она не спросила, в каком именно коттедже?
   — Нет, она знала. Но мой человек проследит за ней, мистер Уинтерс. Мы все выясним.
   — Нет, не надо. Можете отозвать своих людей. Больше мисс Долан меня не интересует. Представьте мне счет. Пусть в нем будет тысяча долларов — вы заслужили.
   — Спасибо, мистер Уинтерс. Мы стараемся помочь. Вы уверены, что вам больше ничего не требуется?
   Я так плотно сжимал трубку, что пальцы побелели.
   — Да, уверен. Отзовите своих людей прямо сейчас.
   — Хорошо, мистер Уинтерс. Мы всегда к вашим услугам.
   — До свидания, — сказал я и положил трубку.
   Значит, опять Ларри!
   Речь, конечно же, шла о коттедже Вестал, где мы с Евой планировали и репетировали убийство.
   Я посмотрел на часы. Половина первого. Времени еще более, чем достаточно. Я снял трубку и позвонил в «Атлантик».
   — «Атлантик»? У меня послание для мистера Грейнджера. Вы можете ему передать?
   — Мистера Грейнджера сейчас нет.
   — Передайте ему следующее: «Ларри Грейнджеру; задерживаюсь; встретимся в половине шестого там, где условились; Ева». Записали?
   Клерк сказал, что записал.
   — Передайте это мистеру Грейнджеру, как только он появится. Не знаете, надолго он ушел?
   — Нет, он недалеко и должен вот-вот подойти. Он возится с машиной.
   — Прекрасно, — сказал я и положил трубку. Я шагнул к двери и вдруг замер, как вкопанный. Волосы на моей голове встали дыбом.
   По аллее к дому приближалась бело-голубая полицейская машина. Я глазом не успел моргнуть, как машина резко затормозила и из нее выскочил Леггит. За ним выбрались Блейкстоун, Харджис и полицейский в форме.

* * *

   Едва я притаился в темной нише между гостиной и кабинетом Вестал, как в парадную дверь позвонили.
   Я мог бы незаметно выбраться из дома через дверь для прислуги, но меня вдруг разобрало любопытство — до чего докопался Леггит и зачем он прихватил с собой Блейкстоуна и Харджиса.
   В дверь позвонили еще несколько раз, после чего она распахнулась и Леггит вошел в холл.
   — Осмотри дом, Джонстон, — велел он полицейскому. — Не похоже, чтобы кто-нибудь здесь был, но все же проверь.
   Он повернулся к Блейкстоуну.
   — Пойдемте в гостиную.
   Я увидел, как Блейкстоун с Харджисом последовали за Леггитом в гостиную, в то время как полицейский отправился осматривать комнаты прислуги.
   — Вы заблуждаетесь, — донесся до меня голос Блейкстоуна. — Чед никогда не пошел бы на такое дело. Тем более, что он не покидал своего кабинета. Черт побери, я же не только слышал его голос, но и видел его самого!
   — Вы видели только его руку на подлокотнике кресла, а не его самого. Это не одно и то же, мистер Блейкстоун, — сухо поправил Леггит. — Он легко мог ввести вас в заблуждение с помощью пиджака с набитым рукавом. Или вы видели еще какую-нибудь часть тела?
   — Нет.
   — А вы, Харджис?
   — Нет, сэр.
   — Мисс Долан не позволяла вам приближаться к нему?
   — Да, сэр.
   — Все равно, не верю, — пылко возразил Блейкстоун. — Да, он же говорил со мной!
   — Мисс Долан управляла магнитофоном. Немного тренировки, и это все становится делом нехитрым, — сказал Леггит. — А запись была сделана заранее.
   — Извините, я вам не верю, — упирался Блейкстоун.
   — Ничего, суд присяжных поверит, — отрезал Леггит. — Кстати, если он здесь был и диктовал письма, то почему на магнитофонную ленту не записался телефонный звонок? Этого он предусмотреть не мог. Вы оба слышали телефонный звонок из соседней комнаты. Он должен быть записан, но его нет, следовательно, магнитофон воспроизводил, а не записывал.
   Я вытер вспотевшее лицо носовым платком. Да, я явно недооценил этого полицейского. И не предполагал, что он доберется до правды так быстро.
   — Надеюсь, он от вас не уйдет, сэр? — тихо спросил Харджис. — Не хотелось бы, чтобы ему удалось избежать наказания за убийство мисс Вестал.
   — Он не уйдет, — с мрачной решимостью произнес Леггит — Сейчас, правда, он где-то скрывается, но все дороги, аэропорт и железнодорожный вокзал находятся под наблюдением. Он далеко не уйдет.
   Да, такие новости и впрямь стоило узнать. Пока я слушал напыщенную речь Леггита, в моем мозгу начал складываться план действий.
   Вернувшийся в холл полицейский, прошел мимо моего убежища в гостиную, — Там никого нет, сэр, — отрапортовал он. — Подняться на второй этаж?
   — Да, осмотри все комнаты. Вряд ли Уинтерс здесь, но мисс Долан могла сюда заехать. Мне сообщили, что она выехала из гостиницы около часа назад. Мак разминулся с ней на десять минут. Проверь ее комнату.
   Значит, они уже идут по пятам Евы.
   Я тихонько выбрался из темной ниши и проскользнул в кабинет Вестал. За дверью я остановился и прислушался. Полицейский прогромыхал по холлу и начал подниматься по лестнице.
   На столе стоял магнитофон Вестал. Я подошел к столу, забрал магнитофон, осторожно вышел из кабинета, открыл дверь, ведущую в крыло для прислуги, и быстро зашагал по коридору к черному ходу.
   Добравшись до гаража, я открыл дверцу «бьюика» и положил магнитофон на переднее сиденье. Я не рискнул запустить двигатель, чтобы не услышали в доме. Поскольку дорога из гаража и подъездная аллея шли под уклон, я сел за руль и отпустил ручной тормоз. Машина плавно покатилась вниз. Миновав ворота, я повернул ключ в замке зажигания и нажал на педаль сцепления.
   Мотор завелся, я надавил на акселератор, и машина сорвалась с места.
   Минут в двадцать пять второго я достиг пляжного коттеджа. Укрыв машину в кустарнике, я подошел к коттеджу и толкнул дверь, но она была заперта.
   Я обошел вокруг, сел, привалившись спиной к дереву, и стал ждать.
   Я уже понял, что моя песенка спета. Никакой надежды скрыться от полиции у меня не было. Но я больше не боялся. Я испытывал страх, лишь пока мне было что терять. Теперь же, когда богатство ускользнуло из моих рук, мне было плевать на то, какая участь меня ожидает.
   У меня оставалось всего два дела: отомстить Еве и покончить с собой.
   Я жаждал свести счеты с Евой. Ни одна женщина никогда так жестоко не надувала меня, и я со злорадством предвкушал, что Ева так и останется единственной, кому это удалось. После Евы уже никого не будет. В том числе и меня.
   В половине третьего я заметил серый «седан» Евы, который свернул на дорогу, ведущую к коттеджу.
   Ева гнала во весь опор. Спешила, должно быть, к своему милому.
   У коттеджа она притормозила, задним ходом съехала с дороги, чтобы машину не было видно с шоссе, потом, достав из багажника чемодан, быстро подошла к домику, отомкнула дверь ключом и вошла.
   Я поднялся на ноги.
   Солнце немилосердно палило, и песок внизу казался раскаленным.
   Я неторопливо приблизился к коттеджу и рывком распахнул дверь.

Глава 20

   Ну, вот, господин окружной прокурор, я говорил уже почти два часа, и, по-моему, у вас сложилось достаточно четкое представление о событиях, которые привели к убийству моей жены.
   Теперь, по зрелом размышлении, я пришел к выводу, что ни за что не пошел бы на убийство, если бы не потерял голову из-за Евы. Не подумайте, я не оправдываюсь. Если бы не Ева, мне не пришлось бы сейчас сидеть и диктовать на магнитофон это признание. Я бы довольствовался положением и деньгами, которые получал от Вестал.
   И теперь я мог бы спокойно заявить, что убил Еву, поскольку терять мне уже нечего, но это было бы несправедливо по отношению ко мне. Так что я признаюсь в убийстве Вестал, тогда как Еву мне пришлось убить в порядке самозащиты.
   Должно быть, она услыхала мои шаги. Или заметила из окна, как я подхожу к домику. Как бы то ни было, но, когда я вошел, она ждала у дальней стены и в глаза мне смотрел черный зрачок револьвера калибра тридцать восемь.
   — Здравствуй, Ева, — сказал я, прикрывая за собой дверь.
   Занятно, до чего же все-таки страх портит женщин. Лицо Евы настолько исказилось, что она напомнила мне Вестал. Под глазами темнели круги. Лицо было перекошенным, губы сжались в тонкую линию.
   — Теперь нам не спастись, — сказал я, стараясь не делать резких движений. — Полиция уже ищет нас повсюду.
   — Тебе не удастся запугать меня своими выдумками, — дрожащим голосом сказала она. — Как ты узнал, что я здесь?
   — Ты же не думаешь, что я тебе поверил? За тобой следили все последние дни. И не тешь себя надеждой, что я тебя просто пугаю. Леггит в данную минуту находится в Клифсайде. Восстанавливает картину преступления вместе с Блейкстоуном и Харджисом. Он знает, как мы провернули нашу операцию. Он сам рассказал это Блейкстоуну. А все из-за» тебя, Ева. Если бы ты вовремя рассказала мне про телефонный звонок, мы были бы уже в Гаване. Теперь же, по словам Леггита, автомобильные и железные дороги, а также аэропорты блокированы. Нам не уйти.
   Она внимательно посмотрела на меня.
   — Это тебе не уйти, — наконец, сказала она. — А со мной все будет в порядке.
   — Что ж, тебя и в самом деле будет труднее опознать без очков и прически старой девы. И про Ларри они, кажется, не знают. Кстати, Ларри знает про убийство?
   Ева помотала головой.
   — Так я и думал. Ты уговорила меня убить Вестал, чтобы ты заполучила своего Ларри назад, верно? Ты сознавала, что больше не нужна ему. Имея же тридцать миллионов, ты могла рассчитывать на его возвращение. Но ты просчиталась, Ева. Не надо было подстраивать убийство. Без твоей помощи мне было бы труднее, но я и сам бы нашел способ избавиться от Вестал, и ты вышла бы сухой из воды. Но тебе слишком не терпелось. И теперь полиция разыскивает тебя тоже. Они побывали в твоей гостинице через десять минут после твоего отъезда — вот как близко к тебе они уже подобрались.
   Я словно ненароком чуть-чуть приблизился к ней. Нас разделяло футов шестнадцать-семнадцать: слишком много, чтобы рискнуть и попробовать отобрать у нее оружие.
   — Не двигайся! — крикнула она. — Отойди назад!
   — Ты собираешься убить меня, да, Ева? — вкрадчиво спросил я. — Другого выхода у тебя нет. Что ж, я согласен. Все же это лучше, чем подвергнуться суду и потом сесть на электрический стул. Давай же, стреляй.
   Она боролась с собой, пытаясь заставить себя нажать на спусковой крючок. Если бы я напал на нее, другое дело, а так она колебалась.
   Но в конце концов она решится.
   — Теперь ты опоздала, — я сокрушенно покачал головой и указал подбородком в сторону окна за ее спиной. — Твой любовник уже здесь.
   Она ждала приезда Ларри, в противном случае этот затасканный прием не прошел бы. Еве же, конечно, хотелось разделаться со мной до появления Ларри. Она быстро обернулась и посмотрела на идущую вдоль пляжа пустынную дорогу.
   Я тигром бросился на нее и схватил за руку, сжимавшую револьвер.
   Грохот выстрела потряс стекла в окнах.
   Ева едва не попала в меня. Пролетевшая в волоске от меня пуля обожгла мне щеку. Вырвав револьвер, я отшвырнул его в сторону. От удара об пол прогремел второй выстрел.
   Ева оказалась сильнее, чем я ожидал. Извиваясь как кошка, она попыталась выцарапать мне глаза, одновременно нанося удары ногами. Несколько мгновений мы дрались как пара диких зверей. Наконец мне удалось схватить ее за горло, но она оторвала мои руки. Она была поразительно сильная, но я все-таки придавил ее к полу.
   Вес моего тела постепенно начал сказываться, и сопротивление Евы стало ослабевать. Рывком оторвав ее правую руку, я прижал ее коленом к полу. Ева попыталась ткнуть мне в глаза пальцами левой руки, но я успел перехватить пальцы в каких-то дюймах от своего лица. Обеими руками я придавил ее левую руку к полу и наступил на нее ногой.
   Теперь она была беспомощна.
   Когда мои пальцы сомкнулись вокруг ее горла, она раскрыла рот, чтобы закричать. Но услышать ее здесь было некому. До приезда Ларри оставалось больше двух часов.
   Я заглянул в ее голубые глаза. Ева прекрасно сознавала, что через несколько мгновений умрет, но глаза ее не молили о пощаде. В них была только ненависть.
   — Прощай, Ева, — прошептал я. — Я последую за тобой. Для нас нет места в этом мире. Даже если бы тебе удалось сбежать, ты не вынесла бы угрызений совести.
   Она выгнула спину и попыталась вывернуться, но я изо всех сил сдавил ее нежное горло. Она стала задыхаться, и глаза ее вылезли из орбит. Рот открылся. Я закрыл глаза.

* * *

   Вот как все вышло, господин окружной прокурор.
   Я хочу отправить вам обе катушки с записью по почте и советую вам действовать сразу. Жара в домике нестерпимая, а Ева мертва уже два часа. Жаль, что ничего не смогу для нее поделать, но вы хотя бы знаете, где ее искать.
   Меня вам долго искать тоже не придется. Кто-нибудь непременно сообщит вам о горящей машине. Там я и буду.
   Признаю, у меня не хватило мужества застрелиться из револьвера Евы. Мне куда проще сесть в свой «бьюик» и съехать с горной дороги в пропасть в том же месте, куда я сбросил Вестал. Этого я не боюсь. Достаточно лишь быстро ехать и вовремя вывернуть руль.
   Кто знает? Быть может, Вестал ждет меня там. Хотя что-то подсказывает мне, что там ничего нет, кроме тишины и мрака, но это меня не пугает.
   Прощайте, господин окружной прокурор, и спасибо, что потратили на меня столько времени.
   Чед Уинтерс расстается с вами навсегда.
   Пожелайте мне успеха.

* * *

   Запыленный старенький «форд» трясся по шоссе, ведущему из Иден-Энда.
   Завидев его вдали, Чед отодвинул стул и поднялся на ноги. От внезапной ухмылки его красивое лицо вдруг сделалось жестоким. Нагнувшись вперед, он подхватил лежащий на столе тяжелый гаечный ключ. Потом подошел к двери и встал за ней.
   Он ждал.
   Вскоре он услышал, что машина подъехала. Через открытое окно было видно, что «форд» остановился перед коттеджем.
   Послышался хлопок дверцы.
   — Ты здесь, Ева? — окликнул из-за двери Ларри.
   Чед ждал. Его пальцы так сжимали тяжелый ключ, что костяшки побелели.
   Дверь распахнулась, и Ларри вошел в комнату.
   Он так и не узнал, что его ударило.
   Тяжелое оружие с жутким хрустом опустилось на его череп. Он умер, не успев упасть.
   Чед склонился над телом, тяжело дыша. От удара он немного повредил локоть. Чутье подсказало ему, что второй удар уже не потребуется.
   Он положил гаечный ключ на стол и стал на колени рядом с мертвым Ларри. Перевернув тело на спину, он, не глядя в лицо покойника, быстро обшарил все карманы. В тощем бумажнике Чед обнаружил водительское удостоверение, несколько писем и двадцатидолларовую бумажку. Еще он нашел портсигар, носовой платок и коробку спичек. Затем ловко снял с трупа верхнюю одежду, оставив только белье, носки и туфли.
   Сняв с себя белую нейлоновую сорочку и брюки, он облачился в рубашку и полинялые серые брюки Ларри, нацепив сверху спортивную куртку покойного.
   Потом надел на мертвеца собственные брюки и сорочку.
   Это оказалось делом непростым, и, покончив с ним, Чед изрядно вспотел и запыхался. Он взглянул на часы. Время близилось к шести. До наступления сумерек, когда он мог выполнить заключительную часть своего плана, оставалось еще около трех часов.
   Чед не собирался проводить три часа в спертой духоте пляжного коттеджа. Оглянувшись на мертвую девушку, он скорчил гримасу. Нет, здесь он не задержится ни на минуту.
   Он взвалил тело Ларри на спину и, пошатываясь, побрел по раскаленному песку к месту, где спрятал «бьюик». Сбросив тяжкую ношу на переднее сиденье, он вздохнул с облегчением, вернулся в домик и упаковал обе катушки с пленкой.
   Он адресовал сверток окружному прокурору Джону Харрингтону и сделал пометку «срочно!».
   Потом в последний раз огляделся по сторонам и заметил стоявший у стены чемодан Евы.
   — Черт побери! Едва не забыл, — громко произнес он.
   Он опустил чемодан на стол и раскрыл. Шкатулка с драгоценностями Вестал была на самом верху наспех уложенных вещей Евы. Приподняв крышку шкатулки, Чед усмехнулся. Ева его не послушалась и прихватила бриллианты Вестал, помимо всего остального. В шкатулке было драгоценностей больше, чем на миллион долларов.
   Прихватив шкатулку и пакет, он вернулся к «бьюику». Присев в тени дерева, он задумался.
   Он не представлял, сколько времени понадобится Леггиту, чтобы определить, что тело в «бьюике» принадлежит вовсе не ему. Он припомнил, как обгорел «роллс-ройс» Вестал. Тело, конечно же, сгорит до неузнаваемости, но Чед не сомневался, что Леггит проверит останки со своей обычной, дьявольской тщательностью. Возможно, по зубам полиция опознает Ларри, но на это потребуется время. А пока суд да дело, Чед успеет исчезнуть. Полиция не начнет его искать, пока не обнаружит, что тело в сгоревшей машине вовсе не его.
   Он решил, что проще всего будет добраться по побережью до Канады. Оттуда он сможет перелететь в Англию. Деньги у него есть, а на деньги можно достать любой паспорт: с деньгами все пути открыты. Да, вполне возможно, что ему удастся избежать ареста.
   Он сидел под деревом, раздумывая и время от времени закуривая сигарету, пока не спустились сумерки.
   Оставалось только подняться по горной дороге и направить «бьюик» в пропасть. Убедившись, что машина горит, он вернется в коттедж, сядет в «форд» и начнет путешествие в Канаду. Неприятно, конечно, что возвращаться придется пешком, это займет около часа, а то и больше, но выбора не было.
   Чед забрался в «бьюик», покривившись, когда его нога случайно прикоснулась к телу Ларри. Он подумал, не могут ли полицейские охранять горную дорогу. Если там кордон, то ему крышка. Но он успокоил себя, решив, что на дороге патрулю делать нечего. В доме полицейские могли устроить засаду, но какой смысл торчать ночью на горной дороге?
   Все равно придется рискнуть.
   Он ехал быстро, включив только фары ближнего света. Вскоре он уже выбрался на извилистую горную дорогу, и сердце его, по мере того как приближалось место убийства Вестал, билось сильнее и сильнее.
   Заметив проломленное ограждение на крутом повороте, Чед затормозил.
   Нужно было спешить. Он вытащил чемодан и поставил его на краю шоссе. Рядом положил пакет и шкатулку с драгоценностями. Потом сел в «бьюик» и подвел его к бреши в ограждении.
   Он поставил рычаг коробки передач в нейтральное положение и выбрался из машины, оставив двигатель работающим. Дальше предстояло самое трудное. Машина должна была ехать сама. Если Леггит обнаружит рычаг в нейтральном положении, то сразу смекнет, что машину столкнули, а не съехали на ней.
   Чед наклонился над передним сиденьем, придерживая плечом дверцу в полуоткрытом положении. Он нажал рукой на педаль сцепления, поставил рычаг на третью скорость, оттянул до конца вверх ручной тормоз, отпустил сцепление и отпрянул назад.
   Машина рванулась вперед.
   Дверца «бьюика» сильно ударила Чеда в плечо. Он покатился кубарем, отчаянно пытаясь убрать ноги из-под колес.
   Он с облегчением проследил за рухнувшей с откоса машиной и вдруг почувствовал, что опора под ногами исчезла. Еще мгновение — и он сорвется в пропасть! С тревожным возгласом он вцепился пальцами в дерн на краю обрыва. Тело его болталось над пустотой. Он держался только на руках.
   Чед висел, сердце бешено стучало, от дикого напряжения его прошиб холодный пот.
   Он тщетно пытался нащупать хоть какую-то опору кончиками пальцев ног. Потом из последних сил попробовал подтянуться, но крутизна склона не позволила ему перекинуть свое тяжелое тело через край утеса.
   Он услышал жуткий грохот падения машины и вызванного им камнепада и содрогнулся. В следующий миг небо озарилось оранжево-красной огненной вспышкой.
   Чед почувствовал, что силы его на исходе. Животный ужас пронизал его сознание.
   В последний раз он судорожно попробовал приподняться. Ему удалось подтянуть одно колено к самому краю обрыва, но в это мгновение не выдержавший его тяжести дерн подался, и Чед отправился в последнее, скоротечное и роковое путешествие.
   К смерти.