Страница:
Джеймс Хэдли Чейз
Мертвые молчат
Глава 1
Эдвин Файетт, редактор журнала «Крайм фэктс», сидел за столом своего роскошного кабинета с сигарой в зубах. Он холодно осмотрел нас и, сделав нетерпеливый жест, пригласил:
— Присаживайтесь. Ну, чем вы оба сейчас занимаетесь?
Я уселся в наиболее комфортабельное из кресел, а Берни Лоу занял местечко подальше от редактора и принялся грызть ногти.
В течение последних двух лет мы с Берни сотрудничали в ежемесячнике «Крайм фэктс», пользующемся наибольшей популярностью среди конкурирующих изданий детективного жанра. Я подкидывал идеи, Берни облекал их в соответствующую форму. Это устраивало нас обоих. Мне никогда не хватало времени, чтобы записывать свои мысли, а у Берни, бывшего голливудского сценариста, их отродясь не водилось.
Берни был невысок, толст и выглядел очень солидно. Высокий интеллектуальный лоб украшал его куполообразную голову, а очки в массивной роговой оправе делали его лицо более умным, чем это было на самом деле. Однажды Берни признался мне по секрету, что он столь долго проработал в кино лишь благодаря форме своего черепа.
Берни панически боялся потерять работу, и когда его вызывали в кабинет Файетта, он ждал одного — ему собираются указать на дверь. Он был обременен транжиркой женой, огромным домом, ворохом долгов и постоянно был занят лишь одним — как свести концы с концами.
— В настоящий момент мы обмозговали одну идейку и собираем материалы, — ответил я редактору. — Через неделю у нас будет готово нечто, способное потрясти даже вас.
— Это хорошо, но вашу идейку придется пока отложить, — прервал меня Файетт. — Я приготовил для вас сюрприз. В конце концов, может ведь ваша работа подождать?
— В принципе, конечно, может, — согласился я, — а что вы там для нас раскопали?
Файетт извлек из ящика стола папку.
— Известно ли вам, что в нашей стране около тридцати человек ежедневно, выйдя из собственного дома на прогулку, никогда в него не возвращаются? Они исчезают. Я велел Карсону покопаться в газетах и сделать подборку материалов об исчезнувших людях. В этой папке собраны материалы по одному из таких таинственных исчезновений. Я хочу, чтобы вы тотчас же начали распутывать эту историю.
И я, и Берни почувствовали облегчение. Последнюю неделю мы безуспешно бились над сюжетом нового детектива, поэтому предложение Файетта показалось нам спасательным кругом.
— А что там за история? — поинтересовался я.
— В августе прошлого года исчезла девушка по имени Фэй Бенсон. Она работала певичкой и танцовщицей в уэлденском ночном клубе «Флориан». Этот городок Уэлден, если вам не приходилось о нем слышать, находится в шестидесяти милях юго-восточнее Сан-Франциско. Выступления девушки пользовались успехом, и хозяин клуба сообщил ей о своем намерении продлить с ней контракт. Так что исчезнуть без предупреждения не было для нее никакого смысла. Семнадцатого августа она, как обычно, пришла в клуб и поднялась к себе в костюмерную. В девять вечера к ней зашел посыльный предупредить, что до начала ее выступления осталось пять минут. Он застал девушку облачающейся в эстрадный костюм, состоявший из лифа, усыпанных блестками шортов и цилиндра с перьями. Она сказала посыльному, что готова к выступлению, и парень вышел. Это был последний человек, видевший девушку. Когда в назначенное время артистка не появилась на эстраде и его снова попросили поторопить ее, комната оказалась пустой. Костюм для улицы, принадлежавший артистке, и, что более важно, ее кошелек с двадцатью долларами лежали на туалетном столике, но сама девушка исчезла.
Директор спустился к швейцару парадного подъезда, чтобы узнать, не заметил ли он проходившей мимо девушки, и получил отрицательный ответ. Кроме парадного, предназначенного для посетителей, в здании был еще один служебный вход. Вахтер, дежуривший у того входа, также не видел девушки. Если все же она воспользовалась служебным выходом, дверью, ведущей на сцену, или прошла через ресторан к парадному подъезду, то вряд ли ее появление на улице в эстрадном костюме осталось бы незамеченным: слишком он был откровенен для подобных прогулок. Поэтому директор решил, что артистка находится где-то в здании, и велел тщательно осмотреть все помещения. Этот обыск также не дал никаких результатов. Позвонили в полицию, но и она не обнаружила пропавшей. Полицейским удалось лишь установить, что девушка устроилась на работу в клуб через бюро по найму, сообщив, что раньше она выступала в ресторанчике «Суоллоу» в Сан-Франциско. Однако проверив это, полиция установила, что там о девушке никто и не слыхивал. Друзей у артистки, по-видимому, не было. Жила она в «Шэд-отеле», весьма заурядной гостинице неподалеку от клуба. Портье гостиницы показал, что гостей у девушки никогда не бывало, писем она не получала. Полиция провозилась с этой историей недели две, а потом, из-за отсутствия улик или трупа девушки, дело пришлось закрыть. Файетт, отложив досье, испытующе посмотрел на меня.
— Ну как, подойдет вам такой сюжет? — осведомился он. Я-то знал, что подойдет, но особого энтузиазма не выразил. Идеи редактора порой оказывались чрезмерно раздутыми.
— Сюжет заманчивый, — заметил я, — но если уж полиция не смогла добиться толку, что же можем сделать мы?
— С полицией не каждый откровенен. Но я этой историей заинтересовался и готов раскошелиться. Свидетели охотнее развязывают языки, когда делают это не задаром. Уверен, что в этом деле кроется нечто сногсшибательное, и хочу, чтобы вы оба им занялись.
— Ну что ж, попробуем… — Я потянулся за досье. — Здесь собрана вся информация?
— Немногим больше, чем я уже рассказал: несколько имен, фотоснимок актрисы и все… Вам придется начинать сызнова.
— А как насчет расходов? — весьма недвусмысленно поинтересовался Берни.
Файетт взглянул на него исподлобья:
— В пределах здравого смысла, причем заметьте, моего здравого смысла, а не вашего. Вы представите отчет за каждый истраченный цент. Ясно?
Берни счастливо улыбнулся. За четыре года связи с кинобизнесом он классически научился раздувать сметы.
— Счета будут в полном порядке, мистер Файетт, — заверил он.
Я извлек из досье фотографию Фэй Бенсон. На глянцевом снимке была изображена девушка лет двадцати четырех, одетая в усыпанные блестками лиф и шорты. На голове у нее был цилиндр. Милое личико обрамляли шелковистые белокурые волосы, и оно привлекло меня не меньше, чем ее соблазнительная фигурка. Я протянул снимок Берни:
— Взгляни-ка!
В глазах Берни промелькнуло удивление, и он выразительно присвистнул.
— Что ж, пойдем собираться, — сказал он поднимаясь. — Если она и в жизни так же хороша, то найти ее просто необходимо.
— А в этой провинции весьма недурно, — произнес Берни, вытягивая шею как цапля, заметив высокую, стройную блондинку, ожидавшую у перехода через улицу зеленого огня светофора. Когда мы проезжали мимо, они одарила моего спутника долгим вызывающим взглядом.
— Во всяком случае местные дамы не выглядят угнетенными, — продолжал он, — а это всегда хороший признак.
— Будь любезен заткнуться, — разозлился я, — единственное, что тебя волнует — это женщины. Ты ведь женатый человек, и пора бы тебе перестать повесничать.
— Будь Клэр твоей женой, ты бы вел себя точно так же. Своими воплями по любому поводу она когда-нибудь доведет меня до ручки. Если бы не другие женщины, с которыми мне иногда удавалось общаться, я наверняка стал бы женоненавистником.
— Зачем же тогда ты взял ее в жены? Берни горько усмехнулся:
— Ты думаешь, я совсем спятил? Это она взяла меня в мужья. Притормозив, я приблизился к обочине и спросил у регулировщика, где находится «Шэд-отель». Он объяснил, как туда проехать, и через пять минут мы подкатили к гостинице. Высокое здание, втиснувшееся между конторами и скобяными складами, не производило внушительного впечатления. Принадлежавший гостинице гараж находился на противоположной стороне, поэтому, поставив там машину, мы пересекли улицу с чемоданами в руках.
Пальмы в кадках, плетеные кресла и нечищенные плевательницы придавали вестибюлю запущенный вид, а неопрятный пожилой администратор, непомерно большой нос которого украшала предательская сетка фиолетовых кровеносных сосудов, никоим образом не способствовал росту престижа заведения.
— Ну и дыра, — протянул Берни. — Бьюсь об заклад, что у них в номерах водятся тараканы.
— А ты думал, что там будут бабочки порхать? — ответил я и направился к конторке администратора.
Казалось, он даже удивился, когда я заказал два номера и сообщил, что мы остановимся, вероятно, на неделю.
— Свободные номера есть на втором этаже. Это подойдет?
— Разумеется. Распорядитесь насчет чемоданов и скажите, где ваш бар.
— Вторая дверь направо от вас, — показал он. Бар занимал длинное узкое помещение. Здесь были те же пальмы в кадушках, нечищенные плевательницы и плетеные кресла. Он был совершенно пуст, если не считать бармена, занятого чтением вечерней газеты. Увидев посетителей, он торопливо свернул ее и приветствовал нас:
— Добрый вечер, джентльмены.
Бармен был высоким, крепко сбитым детиной с кирпично-красным лицом и осоловелыми, выцветшими глазами пьяницы. Я заказал два виски с содовой.
— Весело у вас, как при покойнике, — заметил Берни, озираясь по сторонам. — Может быть, тут останавливаются только трезвенники?
— Рано еще, — произнес бармен недовольным тоном, будто мы нарушили его душевный покой. — А вы что, здесь остановились?
— Да, — ответил я. — Случалось ли вам держать в руках «Крайм фэктс»?
— Это и впрямь мое любимое чтиво, — удивился он. Допив одним глотком виски, я подтолкнул стакан к бармену.
Берни решил последовать моему примеру и торопливо прикончил содержимое своего стакана.
— Повторите в той же пропорции, — обратился я к бармену. — Мы по заданию «Крайм фэктс» расследуем исчезновение Фэй Бенсон. Помните такую?
Мой стакан внезапно выпал из рук бармена и разлетелся вдребезги. Нагнувшись, он выругался и стал ногой заталкивать осколки под стойку бара. Когда он выпрямился, я отметил, что цвет его лица стал несколько бледнее.
— Кого вы назвали, повторите? — переспросил он.
— Фэй Бенсон. Помните такую?
— Ну и что? — Он повернулся приготовить нам следующую порцию виски с содовой. — Вы что же, решили писать об этом?
— Да. Но только в том случае, если нам удастся найти новый поворот в этом деле.
Бармен подвинул нам наполненные стаканы и, оперевшись о стойку, начал расставлять чистую посуду.
— Что это еще за поворот? — подозрительно спросил он.
— Откуда я знаю? Пока мы только приглядываемся и пытаемся определить, с какого конца начинать поиск. Дело, согласитесь, любопытное: почти голая девушка исчезла, как сквозь землю провалилась. Куда она делась? Вы можете что-нибудь сказать по этому поводу?
— А почему я должен что-то сказать? — нахмурился бармен.
— Вы знали девушку лично?
Он запнулся, затем, после некоторого молчания, глядя сквозь протертый стакан, нехотя выдавил:
— Время от времени она заходила сюда выпить, но знакомы мы не были.
— Она приходила одна?
— Всегда. Я думал, что она бывала здесь в поисках общества.
— Не водилось ли у нее какого-нибудь приятеля? — спросил я, заподозрив, что бармен темнит. Я скорее ощущал, чем видел, его внутреннее напряжение и был совершенно уверен, что чувство меня не обманывает.
— Похоже, что нет. Девчонка держалась в стороне от мужчин.
— Однако с уверенностью утверждать, что у нее не было приятеля, вы не можете — ведь она не обязана ставить вас в известность о нем, — вставил Берни.
Бармен окинул его угрюмым взглядом:
— Кто ее знает, возможно… А что за нужда вам вновь ворошить эту историю?
— Да мы и не собираемся писать об этом ни строчки, пока не разберемся, куда пропала девушка.
Он бросил на меня быстрый взгляд и сразу же отвел глаза. Но все же я успел уловить в них тревожное любопытство. Этот человек все больше начинал меня интересовать.
— Нам-то виднее, — беззаботно болтал Берни. — Шерлок Холмс отправился на пенсию с нашей помощью. Ему и не снились дела, которые нам удавалось распутать. Мы сами порой диву даемся. Полиция знает, чего мы стоим, и охотно сотрудничает с нами.
— В самом деле! Что ж, вам придется попотеть над этой историей, — оборвал разговор бармен и, повернувшись спиной, направился в противоположный конец бара, где снова уткнулся в газету.
Допив виски, я крикнул:
— Вы не в курсе дела, где находится клуб «Флориан»?
— В сотне метров по пути к центру, на правой стороне, — пробурчал бармен, не отрываясь от газеты. Когда мы вышли из бара, Берни заметил:
— Не слишком-то он приветлив. Ты обратил на это внимание?
— Мне показалось, он просто чего-то испугался, — ответил я, отпуская качающуюся дверь. — Секундочку.
Обернувшись, я заглянул через застекленный верх двери в бар.
— Он разговаривает по телефону, — сказал я, догнав Берни.
— Может, он со скуки решил поставить доллар на лошадку?
— В такое-то время? Пойдем-ка закусим. Пока мы проходили через вестибюль и спускались по ступеням на улицу, у меня в голове мелькали всевозможные мысли.
— Похоже, что мы подступились к нему не с того бока, — сказал я Берни. — Знай наперед его реакцию, я бы не стал упоминать о «Крайм фэктс».
— Что ты конкретно имеешь в виду? — Берни озадаченно посмотрел на меня. — Малый выронил стакан? Ну и что, с каждым может такое случиться. Допустим, он был с нами не слишком приветлив, так ему просто могли не понравиться наши физиономии. Моя, к примеру, некоторым не очень нравится.
— Перестань нести чушь и дай мне спокойно подумать, — огрызнулся я.
— Ладно, ладно, — смирился Берни, — валяй, думай. Будто я в нашем деле сбоку припека. Другой на моем месте не потерпел бы такого отношения.
— Да заткнись же ты! — рявкнул я.
— Чем можно полакомиться в этом вертепчике, крошка? — поинтересовался он. — Впрочем, если уж на то пошло, то и ты весьма аппетитна.
Девушка прыснула со смеху:
— Меню у нас изысканное, — заверила она и, понизив голос, добавила:
— Только не заказывайте гуляш: с кухни исчезла кошка.
— Пойдем, пойдем, — поторопил я Берни. — Не забывай, что мы на работе.
— Только и слышишь о работе, — пробурчал он сварливо, — черт меня дернул встрять в эту историю.
Ресторан оказался довольно просторным. Метрдотель предложил нам угловой столик. Недалеко от нас помещалась танцевальная эстрада, играл джаз-квинтет. Сверху лился мягкий розоватый свет. Мы сделали заказ, и Берни спросил:
— Какой следующий шаг ты намерен предпринять?
— Мне хотелось бы поговорить с директором этого заведения. Он может сообщить любопытные детали. А кроме директора здесь есть посыльный, он, вероятно, знает больше, чем рассказал полицейским.
— Судя по всему, те пташки, что нахохлились в углу, — это девушки для танцев. Пожалуй, я доставлю одной из них удовольствие, пока ты будешь трепаться с директором. Ведь нам обоим беседовать с ним нет никакой нужды, а я тем временем попытаюсь и сам что-нибудь разнюхать.
— Пробуй, пробуй, — согласился я. — Только не слишком отвлекайся на посторонние ароматы.
— У тебя невыносимый характер, — возмутился Берни. Спустя полчаса, расплатившись по счету, я поднялся, чтобы уйти.
— Как бы мне не пришлось тебя выручать, — предостерег я Берни.
— Скорее ей придется звать на подмогу, — ответил он, не отрывая взгляда от огненно-рыжей красотки, на смазливой мордашке которой застыло выражение смертной скуки, — я всегда предпочитаю огненных женщин.
Директор оказался невысоким, смуглым человеком. Звали его Эл Вейман. Он был явно польщен, узнав, что перед ним корреспондент «Крайм фэктс».
Предложив мне присесть, он осведомился:
— Чем могу быть полезен?
— Я пытаюсь разыскать новые факты, связанные с историей Фэй Бенсон. Мы собираемся написать об этом деле, если его удастся распутать.
— Это задание редакции или собственная инициатива? — спросил он, предлагая мне сигареты. — Ведь девушка исчезла четырнадцать месяцев назад!
— Нам это известно, — ответил я, закуривая. — Но иногда стоит покопаться и в старых делах. В них натыкаешься на такое, о чем не можешь и мечтать, идя по свежему следу. Предположим, что девушка столкнулась с нечестной игрой. Парень, который замешан в этом, ушел в тень, лег на дно. Проходит определенное время, он теряет осторожность. Он уверен в полной своей безопасности. И вдруг ему, как снег на голову, сваливается новое расследование. Есть шанс, что, потеряв самообладание, он начнет делать ошибочные шаги и тем самым выдаст себя. Подобное случалось не раз.
— Теперь понимаю… Чем я могу вам помочь?
— Интересно знать ваше мнение, как девушка, столь откровенно одетая, могла исчезнуть отсюда незамеченной?
— Я долго ломал над этим голову, но так и не пришел к определенному выводу, — пожал плечами директор. — Оба черных хода охранялись, а пройти через ресторан и не привлечь к себе внимания ей удалось бы разве что только в шапке-невидимке.
— А кто охранял входные двери?
— У служебного входа был Джо Фармер, у подвального — Пит Шульц. Оба они дали показания, что не видели девушки.
— Вам не приходило в голову, что один из них мог солгать? Если это так, то во всей истории с таинственным исчезновением нет никакой мистики. Неужели полиция не допускала подобной версии?
— Разумеется, допускала. Полицейские долго трясли каждого из вахтеров, но так ничего путного и не добились. Оба уперлись в одно: поста не покидали и девушки не видели.
— Есть ли факты, говорящие против свидетелей?
— Шульц — вообще вне подозрений. К тому же он наблюдал за разгрузкой ящиков с пивом. Полицейские допросили водителя грузовика. Он подтвердил, что во время исчезновения девушки Шульц находился у дверей.
— Таким образом, остается Фармер. У него имеется алиби?
— Нет. Я часто удивлялся этому парню. Меры в выпивке он не знал. Он имел привычку заглядывать в бар к Майку — это через дорогу. Незадолго до того, как произошла история с Бенсон, я его поймал там с поличным и предупредил, что если подобное повторится, то его уволят.
— В вашем заявлении в полицию об этом нет ни слова, — заметил я.
— Верно, — улыбнулся Вейман, — просто мне не хотелось причинять парню неприятности. Прежде чем звонить в полицию, я вызвал его к себе, и он клятвенно заверял меня, что в этот раз через дорогу не бегал.
— Так ведь однажды парня застукали, и он знал, что если подобное повторится, то его рассчитают. Какова же в таком случае достоверность его клятвенных заверений?
— Прежде чем говорить с ним, я побывал в заведении у Майка. Бармен сказал, что Фармер в тот день в баре не показывался. Я уверен, что Джо мне не лгал.
— Мне кажется, что-то уже проясняется. Девушка могла выйти через эту дверь.
— Но она все равно не смогла бы уйти далеко незамеченной.
— Почему же? Если Фэй Бенсон ожидала машина, она могла спокойно уехать, не привлекая внимания прохожих. Мне бы хотелось поговорить с Фармером.
— Видите ли, он умер…
— Умер? — Я растерянно уставился на Веймана. — Но когда?
— Через два дня после исчезновения девушки. Его сбила промчавшаяся машина. Шофера так и не нашли.
— Так-так, — протянул я разочарованно, — мне уж было подумалось, что кончик найден. А посыльный, надеюсь, еще служит у вас?
— Спенсер? Да, он по-прежнему здесь. Хотите с ним поговорить?
— Ведь он последним видел девушку, не так ли?
— Да. Побудьте, пожалуйста, тут, мистер Слейден. У меня неотложные дела, а мальчишку я сейчас пришлю. С этими словами он поднялся.
— Последний вопрос: что вы думали о Фэй Бенсон? Может, у нее был неуживчивый характер, с которым легко попасть в беду? Он отрицательно покачал головой:
— Я не склонен так считать. Бенсон была обаятельна, и ее выступления пользовались успехом. Совсем непохожа на местных девиц… Она была замкнута, но о недружелюбии и речи быть не могло… Она умела себя держать… Нет, у нее вовсе не было дурного характера, — заключил Вейман.
— Упоминала ли она о своих знакомых? Говорила ли, откуда появилась в Уэлдене?
— О себе она предпочитала молчать. Выступления ее мне нравились. Должно быть, на эстраде она была не первый год, у нее был большой опыт. Это ведь всегда заметно: есть опыт у актрисы или нет.
— Мне кажется, что она от кого-то скрывалась, — предположил я. — Ни друзей, ни переписки, замкнутость и нежелание упоминать о своем прошлом. Все сходится к одному… Что ж, не смею вас больше задерживать. Расспрошу посыльного.
Когда вошел Спенсер, я предложил ему кресло. Это был худощавый, высокий юноша лет двадцати. Он уставился на меня, хлопая глазами; его взгляд выражал одновременно робость и восхищение.
— Извините, вы тот самый Чет Слейден, который пишет в «Крайм фэктс»?
— Ты угадал, парень. А что, приходилось просматривать мою чепуху?
— Приходилось — не то слово, черт меня побери! Я уже который год просто зачитываюсь вашими рассказами.
— Я и сам читаю их уже много лет, так что мы два сапога — пара, — ухмыльнулся я. — Сейчас вот пришлось взяться за дело Фэй Бенсон, и я надеюсь, что ты кое в чем поможешь мне разобраться. Как ты с ней ладил?
— У нас были замечательные отношения. Фэй была милашкой, мистер Слейден, она не причиняла мне ни малейшего беспокойства.
— Когда ты заходил к ней в комнату во второй раз, все ли там было в порядке? Не заметил ли ты следов борьбы?
— Все было так же, как и в первый раз, не хватало только Фэй.
— А ты уверен, что именно она находилась в комнате в первый раз?
— Несомненно. Постучав, я услышал, как она сказала: «Войдите». Я открыл дверь, заглянул в комнату. Фэй, стоя у зеркала, поправляла эстрадный костюм. Она заверила, что готова к выступлению, и поинтересовалась, не звонили ли ей по телефону. Я ответил, что в случае звонка ее позовут к аппарату в комнате Джо.
— Она ждала какого-то звонка?
— Да. Похоже, что она очень беспокоилась из-за него.
— И ей позвонили?
— По-моему, нет.
— Можно взглянуть на ее костюмерную? — Только снаружи, мистер Слейден. Сейчас там переодевается актриса.
— Снаружи так снаружи.
Он провел меня по коридору и спустился по лестнице в противоположном от фасада конце здания, открыл дверь, и я оказался в коридорчике, заставленном всяким хламом — какими-то бочками, сломанными юпитерами, футлярами от музыкальных инструментов.
Созерцание двери костюмерной не принесло мне свежих идей. Она находилась всего в пятнадцати ярдах от выхода на сцену, сразу за поворотом, так что коридор от нее не просматривался.
— Ты вполне уверен, что в ее комнате не было другой одежды? Она не могла переодеться?
— Совершенно уверен, мистер Слейден. В мои обязанности входит также уборка костюмерных, и ее шкаф всегда был пуст, а другого подходящего места для хранения платья в комнате нет.
— Может, там есть ширма?
— Конечно, мистер Слейден.
— Что ж, спасибо. Если возникнет необходимость, я загляну сюда снова и вызову тебя. Кстати, а где находится бар Майка?
— Я вас провожу.
Он провел меня через зал к черному ходу и, показав на противоположную сторону переулка, произнес:
— Вот он.
Поблагодарив посыльного, я пересек переулок и толкнул дверь бара.
За столом сидело трое мужчин, потягивая пиво; четвертый, облокотившись о стойку, задумался над стаканом с виски. Могучего вида бармен с красным добродушным лицом крутил ручку радиоприемника. Направившись в конец бара, подальше от этих четверых, я стал ожидать, когда подойдет бармен.
— Мне двойное шотландское с содовой, и если у вас нет других дел повеселее, принесите то же и себе. Бармен осклабился:
— Будет исполнено, спасибо!
Он вернулся с наполненными стаканами, и беседа возобновилась.
— Давненько я не бывал у вас в Уэлдене. Пожалуй, больше года, — сказал я. — У меня тут был знакомый. Звали его Джо Фармер. Я слышал, он умер…
— Так оно и есть, — кивнул бармен, — какой-то подонок его сбил и скрылся. Его так и не разыскали. Да что там говорить, если уж местные копы не могут найти даже собственную фамилию в телефонном справочнике.
— Сами-то вы знавали Джо?
— Не довелось. Я здесь новичок, а он погиб за пару дней до моего приезда. Но историю с ним я знаю. Внезапно во мне пробудился интерес:
— А что случилось с барменом, у которого Джо так любил поддавать?
— С Джейком Хессоном? Он бросил работу у Майка: нашел дело получше.
— Не знаете, где?
— В каком-то отеле. Запамятовал название.
— Может быть, в «Шэд-отеле»? — осенило меня.
— Вот-вот, именно там, — подтвердил бармен. Я взглянул на него с нежностью:
— Давай-ка допьем и повторим. Мне стало ясно, что лед тронулся.
— Присаживайтесь. Ну, чем вы оба сейчас занимаетесь?
Я уселся в наиболее комфортабельное из кресел, а Берни Лоу занял местечко подальше от редактора и принялся грызть ногти.
В течение последних двух лет мы с Берни сотрудничали в ежемесячнике «Крайм фэктс», пользующемся наибольшей популярностью среди конкурирующих изданий детективного жанра. Я подкидывал идеи, Берни облекал их в соответствующую форму. Это устраивало нас обоих. Мне никогда не хватало времени, чтобы записывать свои мысли, а у Берни, бывшего голливудского сценариста, их отродясь не водилось.
Берни был невысок, толст и выглядел очень солидно. Высокий интеллектуальный лоб украшал его куполообразную голову, а очки в массивной роговой оправе делали его лицо более умным, чем это было на самом деле. Однажды Берни признался мне по секрету, что он столь долго проработал в кино лишь благодаря форме своего черепа.
Берни панически боялся потерять работу, и когда его вызывали в кабинет Файетта, он ждал одного — ему собираются указать на дверь. Он был обременен транжиркой женой, огромным домом, ворохом долгов и постоянно был занят лишь одним — как свести концы с концами.
— В настоящий момент мы обмозговали одну идейку и собираем материалы, — ответил я редактору. — Через неделю у нас будет готово нечто, способное потрясти даже вас.
— Это хорошо, но вашу идейку придется пока отложить, — прервал меня Файетт. — Я приготовил для вас сюрприз. В конце концов, может ведь ваша работа подождать?
— В принципе, конечно, может, — согласился я, — а что вы там для нас раскопали?
Файетт извлек из ящика стола папку.
— Известно ли вам, что в нашей стране около тридцати человек ежедневно, выйдя из собственного дома на прогулку, никогда в него не возвращаются? Они исчезают. Я велел Карсону покопаться в газетах и сделать подборку материалов об исчезнувших людях. В этой папке собраны материалы по одному из таких таинственных исчезновений. Я хочу, чтобы вы тотчас же начали распутывать эту историю.
И я, и Берни почувствовали облегчение. Последнюю неделю мы безуспешно бились над сюжетом нового детектива, поэтому предложение Файетта показалось нам спасательным кругом.
— А что там за история? — поинтересовался я.
— В августе прошлого года исчезла девушка по имени Фэй Бенсон. Она работала певичкой и танцовщицей в уэлденском ночном клубе «Флориан». Этот городок Уэлден, если вам не приходилось о нем слышать, находится в шестидесяти милях юго-восточнее Сан-Франциско. Выступления девушки пользовались успехом, и хозяин клуба сообщил ей о своем намерении продлить с ней контракт. Так что исчезнуть без предупреждения не было для нее никакого смысла. Семнадцатого августа она, как обычно, пришла в клуб и поднялась к себе в костюмерную. В девять вечера к ней зашел посыльный предупредить, что до начала ее выступления осталось пять минут. Он застал девушку облачающейся в эстрадный костюм, состоявший из лифа, усыпанных блестками шортов и цилиндра с перьями. Она сказала посыльному, что готова к выступлению, и парень вышел. Это был последний человек, видевший девушку. Когда в назначенное время артистка не появилась на эстраде и его снова попросили поторопить ее, комната оказалась пустой. Костюм для улицы, принадлежавший артистке, и, что более важно, ее кошелек с двадцатью долларами лежали на туалетном столике, но сама девушка исчезла.
Директор спустился к швейцару парадного подъезда, чтобы узнать, не заметил ли он проходившей мимо девушки, и получил отрицательный ответ. Кроме парадного, предназначенного для посетителей, в здании был еще один служебный вход. Вахтер, дежуривший у того входа, также не видел девушки. Если все же она воспользовалась служебным выходом, дверью, ведущей на сцену, или прошла через ресторан к парадному подъезду, то вряд ли ее появление на улице в эстрадном костюме осталось бы незамеченным: слишком он был откровенен для подобных прогулок. Поэтому директор решил, что артистка находится где-то в здании, и велел тщательно осмотреть все помещения. Этот обыск также не дал никаких результатов. Позвонили в полицию, но и она не обнаружила пропавшей. Полицейским удалось лишь установить, что девушка устроилась на работу в клуб через бюро по найму, сообщив, что раньше она выступала в ресторанчике «Суоллоу» в Сан-Франциско. Однако проверив это, полиция установила, что там о девушке никто и не слыхивал. Друзей у артистки, по-видимому, не было. Жила она в «Шэд-отеле», весьма заурядной гостинице неподалеку от клуба. Портье гостиницы показал, что гостей у девушки никогда не бывало, писем она не получала. Полиция провозилась с этой историей недели две, а потом, из-за отсутствия улик или трупа девушки, дело пришлось закрыть. Файетт, отложив досье, испытующе посмотрел на меня.
— Ну как, подойдет вам такой сюжет? — осведомился он. Я-то знал, что подойдет, но особого энтузиазма не выразил. Идеи редактора порой оказывались чрезмерно раздутыми.
— Сюжет заманчивый, — заметил я, — но если уж полиция не смогла добиться толку, что же можем сделать мы?
— С полицией не каждый откровенен. Но я этой историей заинтересовался и готов раскошелиться. Свидетели охотнее развязывают языки, когда делают это не задаром. Уверен, что в этом деле кроется нечто сногсшибательное, и хочу, чтобы вы оба им занялись.
— Ну что ж, попробуем… — Я потянулся за досье. — Здесь собрана вся информация?
— Немногим больше, чем я уже рассказал: несколько имен, фотоснимок актрисы и все… Вам придется начинать сызнова.
— А как насчет расходов? — весьма недвусмысленно поинтересовался Берни.
Файетт взглянул на него исподлобья:
— В пределах здравого смысла, причем заметьте, моего здравого смысла, а не вашего. Вы представите отчет за каждый истраченный цент. Ясно?
Берни счастливо улыбнулся. За четыре года связи с кинобизнесом он классически научился раздувать сметы.
— Счета будут в полном порядке, мистер Файетт, — заверил он.
Я извлек из досье фотографию Фэй Бенсон. На глянцевом снимке была изображена девушка лет двадцати четырех, одетая в усыпанные блестками лиф и шорты. На голове у нее был цилиндр. Милое личико обрамляли шелковистые белокурые волосы, и оно привлекло меня не меньше, чем ее соблазнительная фигурка. Я протянул снимок Берни:
— Взгляни-ка!
В глазах Берни промелькнуло удивление, и он выразительно присвистнул.
— Что ж, пойдем собираться, — сказал он поднимаясь. — Если она и в жизни так же хороша, то найти ее просто необходимо.
* * *
Когда мы въехали в Уэлден на «бьюике», взятом мною напрокат в Сан-Франциско, уже смеркалось. С первого взгляда Уэлден производил впечатление небольшого, удачно расположенного и спланированного, процветающего городка, с широкими, чистыми улицами и оживленными тротуарами.— А в этой провинции весьма недурно, — произнес Берни, вытягивая шею как цапля, заметив высокую, стройную блондинку, ожидавшую у перехода через улицу зеленого огня светофора. Когда мы проезжали мимо, они одарила моего спутника долгим вызывающим взглядом.
— Во всяком случае местные дамы не выглядят угнетенными, — продолжал он, — а это всегда хороший признак.
— Будь любезен заткнуться, — разозлился я, — единственное, что тебя волнует — это женщины. Ты ведь женатый человек, и пора бы тебе перестать повесничать.
— Будь Клэр твоей женой, ты бы вел себя точно так же. Своими воплями по любому поводу она когда-нибудь доведет меня до ручки. Если бы не другие женщины, с которыми мне иногда удавалось общаться, я наверняка стал бы женоненавистником.
— Зачем же тогда ты взял ее в жены? Берни горько усмехнулся:
— Ты думаешь, я совсем спятил? Это она взяла меня в мужья. Притормозив, я приблизился к обочине и спросил у регулировщика, где находится «Шэд-отель». Он объяснил, как туда проехать, и через пять минут мы подкатили к гостинице. Высокое здание, втиснувшееся между конторами и скобяными складами, не производило внушительного впечатления. Принадлежавший гостинице гараж находился на противоположной стороне, поэтому, поставив там машину, мы пересекли улицу с чемоданами в руках.
Пальмы в кадках, плетеные кресла и нечищенные плевательницы придавали вестибюлю запущенный вид, а неопрятный пожилой администратор, непомерно большой нос которого украшала предательская сетка фиолетовых кровеносных сосудов, никоим образом не способствовал росту престижа заведения.
— Ну и дыра, — протянул Берни. — Бьюсь об заклад, что у них в номерах водятся тараканы.
— А ты думал, что там будут бабочки порхать? — ответил я и направился к конторке администратора.
Казалось, он даже удивился, когда я заказал два номера и сообщил, что мы остановимся, вероятно, на неделю.
— Свободные номера есть на втором этаже. Это подойдет?
— Разумеется. Распорядитесь насчет чемоданов и скажите, где ваш бар.
— Вторая дверь направо от вас, — показал он. Бар занимал длинное узкое помещение. Здесь были те же пальмы в кадушках, нечищенные плевательницы и плетеные кресла. Он был совершенно пуст, если не считать бармена, занятого чтением вечерней газеты. Увидев посетителей, он торопливо свернул ее и приветствовал нас:
— Добрый вечер, джентльмены.
Бармен был высоким, крепко сбитым детиной с кирпично-красным лицом и осоловелыми, выцветшими глазами пьяницы. Я заказал два виски с содовой.
— Весело у вас, как при покойнике, — заметил Берни, озираясь по сторонам. — Может быть, тут останавливаются только трезвенники?
— Рано еще, — произнес бармен недовольным тоном, будто мы нарушили его душевный покой. — А вы что, здесь остановились?
— Да, — ответил я. — Случалось ли вам держать в руках «Крайм фэктс»?
— Это и впрямь мое любимое чтиво, — удивился он. Допив одним глотком виски, я подтолкнул стакан к бармену.
Берни решил последовать моему примеру и торопливо прикончил содержимое своего стакана.
— Повторите в той же пропорции, — обратился я к бармену. — Мы по заданию «Крайм фэктс» расследуем исчезновение Фэй Бенсон. Помните такую?
Мой стакан внезапно выпал из рук бармена и разлетелся вдребезги. Нагнувшись, он выругался и стал ногой заталкивать осколки под стойку бара. Когда он выпрямился, я отметил, что цвет его лица стал несколько бледнее.
— Кого вы назвали, повторите? — переспросил он.
— Фэй Бенсон. Помните такую?
— Ну и что? — Он повернулся приготовить нам следующую порцию виски с содовой. — Вы что же, решили писать об этом?
— Да. Но только в том случае, если нам удастся найти новый поворот в этом деле.
Бармен подвинул нам наполненные стаканы и, оперевшись о стойку, начал расставлять чистую посуду.
— Что это еще за поворот? — подозрительно спросил он.
— Откуда я знаю? Пока мы только приглядываемся и пытаемся определить, с какого конца начинать поиск. Дело, согласитесь, любопытное: почти голая девушка исчезла, как сквозь землю провалилась. Куда она делась? Вы можете что-нибудь сказать по этому поводу?
— А почему я должен что-то сказать? — нахмурился бармен.
— Вы знали девушку лично?
Он запнулся, затем, после некоторого молчания, глядя сквозь протертый стакан, нехотя выдавил:
— Время от времени она заходила сюда выпить, но знакомы мы не были.
— Она приходила одна?
— Всегда. Я думал, что она бывала здесь в поисках общества.
— Не водилось ли у нее какого-нибудь приятеля? — спросил я, заподозрив, что бармен темнит. Я скорее ощущал, чем видел, его внутреннее напряжение и был совершенно уверен, что чувство меня не обманывает.
— Похоже, что нет. Девчонка держалась в стороне от мужчин.
— Однако с уверенностью утверждать, что у нее не было приятеля, вы не можете — ведь она не обязана ставить вас в известность о нем, — вставил Берни.
Бармен окинул его угрюмым взглядом:
— Кто ее знает, возможно… А что за нужда вам вновь ворошить эту историю?
— Да мы и не собираемся писать об этом ни строчки, пока не разберемся, куда пропала девушка.
Он бросил на меня быстрый взгляд и сразу же отвел глаза. Но все же я успел уловить в них тревожное любопытство. Этот человек все больше начинал меня интересовать.
— Нам-то виднее, — беззаботно болтал Берни. — Шерлок Холмс отправился на пенсию с нашей помощью. Ему и не снились дела, которые нам удавалось распутать. Мы сами порой диву даемся. Полиция знает, чего мы стоим, и охотно сотрудничает с нами.
— В самом деле! Что ж, вам придется попотеть над этой историей, — оборвал разговор бармен и, повернувшись спиной, направился в противоположный конец бара, где снова уткнулся в газету.
Допив виски, я крикнул:
— Вы не в курсе дела, где находится клуб «Флориан»?
— В сотне метров по пути к центру, на правой стороне, — пробурчал бармен, не отрываясь от газеты. Когда мы вышли из бара, Берни заметил:
— Не слишком-то он приветлив. Ты обратил на это внимание?
— Мне показалось, он просто чего-то испугался, — ответил я, отпуская качающуюся дверь. — Секундочку.
Обернувшись, я заглянул через застекленный верх двери в бар.
— Он разговаривает по телефону, — сказал я, догнав Берни.
— Может, он со скуки решил поставить доллар на лошадку?
— В такое-то время? Пойдем-ка закусим. Пока мы проходили через вестибюль и спускались по ступеням на улицу, у меня в голове мелькали всевозможные мысли.
— Похоже, что мы подступились к нему не с того бока, — сказал я Берни. — Знай наперед его реакцию, я бы не стал упоминать о «Крайм фэктс».
— Что ты конкретно имеешь в виду? — Берни озадаченно посмотрел на меня. — Малый выронил стакан? Ну и что, с каждым может такое случиться. Допустим, он был с нами не слишком приветлив, так ему просто могли не понравиться наши физиономии. Моя, к примеру, некоторым не очень нравится.
— Перестань нести чушь и дай мне спокойно подумать, — огрызнулся я.
— Ладно, ладно, — смирился Берни, — валяй, думай. Будто я в нашем деле сбоку припека. Другой на моем месте не потерпел бы такого отношения.
— Да заткнись же ты! — рявкнул я.
* * *
Через ярко освещенное фойе клуба «Флориан» проходили многочисленные посетители. Мы вручили наши шляпы девушке, одетой в плиссированное платье с глубоким соблазнительным вырезом. Берни уставился на нее с вожделением:— Чем можно полакомиться в этом вертепчике, крошка? — поинтересовался он. — Впрочем, если уж на то пошло, то и ты весьма аппетитна.
Девушка прыснула со смеху:
— Меню у нас изысканное, — заверила она и, понизив голос, добавила:
— Только не заказывайте гуляш: с кухни исчезла кошка.
— Пойдем, пойдем, — поторопил я Берни. — Не забывай, что мы на работе.
— Только и слышишь о работе, — пробурчал он сварливо, — черт меня дернул встрять в эту историю.
Ресторан оказался довольно просторным. Метрдотель предложил нам угловой столик. Недалеко от нас помещалась танцевальная эстрада, играл джаз-квинтет. Сверху лился мягкий розоватый свет. Мы сделали заказ, и Берни спросил:
— Какой следующий шаг ты намерен предпринять?
— Мне хотелось бы поговорить с директором этого заведения. Он может сообщить любопытные детали. А кроме директора здесь есть посыльный, он, вероятно, знает больше, чем рассказал полицейским.
— Судя по всему, те пташки, что нахохлились в углу, — это девушки для танцев. Пожалуй, я доставлю одной из них удовольствие, пока ты будешь трепаться с директором. Ведь нам обоим беседовать с ним нет никакой нужды, а я тем временем попытаюсь и сам что-нибудь разнюхать.
— Пробуй, пробуй, — согласился я. — Только не слишком отвлекайся на посторонние ароматы.
— У тебя невыносимый характер, — возмутился Берни. Спустя полчаса, расплатившись по счету, я поднялся, чтобы уйти.
— Как бы мне не пришлось тебя выручать, — предостерег я Берни.
— Скорее ей придется звать на подмогу, — ответил он, не отрывая взгляда от огненно-рыжей красотки, на смазливой мордашке которой застыло выражение смертной скуки, — я всегда предпочитаю огненных женщин.
Директор оказался невысоким, смуглым человеком. Звали его Эл Вейман. Он был явно польщен, узнав, что перед ним корреспондент «Крайм фэктс».
Предложив мне присесть, он осведомился:
— Чем могу быть полезен?
— Я пытаюсь разыскать новые факты, связанные с историей Фэй Бенсон. Мы собираемся написать об этом деле, если его удастся распутать.
— Это задание редакции или собственная инициатива? — спросил он, предлагая мне сигареты. — Ведь девушка исчезла четырнадцать месяцев назад!
— Нам это известно, — ответил я, закуривая. — Но иногда стоит покопаться и в старых делах. В них натыкаешься на такое, о чем не можешь и мечтать, идя по свежему следу. Предположим, что девушка столкнулась с нечестной игрой. Парень, который замешан в этом, ушел в тень, лег на дно. Проходит определенное время, он теряет осторожность. Он уверен в полной своей безопасности. И вдруг ему, как снег на голову, сваливается новое расследование. Есть шанс, что, потеряв самообладание, он начнет делать ошибочные шаги и тем самым выдаст себя. Подобное случалось не раз.
— Теперь понимаю… Чем я могу вам помочь?
— Интересно знать ваше мнение, как девушка, столь откровенно одетая, могла исчезнуть отсюда незамеченной?
— Я долго ломал над этим голову, но так и не пришел к определенному выводу, — пожал плечами директор. — Оба черных хода охранялись, а пройти через ресторан и не привлечь к себе внимания ей удалось бы разве что только в шапке-невидимке.
— А кто охранял входные двери?
— У служебного входа был Джо Фармер, у подвального — Пит Шульц. Оба они дали показания, что не видели девушки.
— Вам не приходило в голову, что один из них мог солгать? Если это так, то во всей истории с таинственным исчезновением нет никакой мистики. Неужели полиция не допускала подобной версии?
— Разумеется, допускала. Полицейские долго трясли каждого из вахтеров, но так ничего путного и не добились. Оба уперлись в одно: поста не покидали и девушки не видели.
— Есть ли факты, говорящие против свидетелей?
— Шульц — вообще вне подозрений. К тому же он наблюдал за разгрузкой ящиков с пивом. Полицейские допросили водителя грузовика. Он подтвердил, что во время исчезновения девушки Шульц находился у дверей.
— Таким образом, остается Фармер. У него имеется алиби?
— Нет. Я часто удивлялся этому парню. Меры в выпивке он не знал. Он имел привычку заглядывать в бар к Майку — это через дорогу. Незадолго до того, как произошла история с Бенсон, я его поймал там с поличным и предупредил, что если подобное повторится, то его уволят.
— В вашем заявлении в полицию об этом нет ни слова, — заметил я.
— Верно, — улыбнулся Вейман, — просто мне не хотелось причинять парню неприятности. Прежде чем звонить в полицию, я вызвал его к себе, и он клятвенно заверял меня, что в этот раз через дорогу не бегал.
— Так ведь однажды парня застукали, и он знал, что если подобное повторится, то его рассчитают. Какова же в таком случае достоверность его клятвенных заверений?
— Прежде чем говорить с ним, я побывал в заведении у Майка. Бармен сказал, что Фармер в тот день в баре не показывался. Я уверен, что Джо мне не лгал.
— Мне кажется, что-то уже проясняется. Девушка могла выйти через эту дверь.
— Но она все равно не смогла бы уйти далеко незамеченной.
— Почему же? Если Фэй Бенсон ожидала машина, она могла спокойно уехать, не привлекая внимания прохожих. Мне бы хотелось поговорить с Фармером.
— Видите ли, он умер…
— Умер? — Я растерянно уставился на Веймана. — Но когда?
— Через два дня после исчезновения девушки. Его сбила промчавшаяся машина. Шофера так и не нашли.
— Так-так, — протянул я разочарованно, — мне уж было подумалось, что кончик найден. А посыльный, надеюсь, еще служит у вас?
— Спенсер? Да, он по-прежнему здесь. Хотите с ним поговорить?
— Ведь он последним видел девушку, не так ли?
— Да. Побудьте, пожалуйста, тут, мистер Слейден. У меня неотложные дела, а мальчишку я сейчас пришлю. С этими словами он поднялся.
— Последний вопрос: что вы думали о Фэй Бенсон? Может, у нее был неуживчивый характер, с которым легко попасть в беду? Он отрицательно покачал головой:
— Я не склонен так считать. Бенсон была обаятельна, и ее выступления пользовались успехом. Совсем непохожа на местных девиц… Она была замкнута, но о недружелюбии и речи быть не могло… Она умела себя держать… Нет, у нее вовсе не было дурного характера, — заключил Вейман.
— Упоминала ли она о своих знакомых? Говорила ли, откуда появилась в Уэлдене?
— О себе она предпочитала молчать. Выступления ее мне нравились. Должно быть, на эстраде она была не первый год, у нее был большой опыт. Это ведь всегда заметно: есть опыт у актрисы или нет.
— Мне кажется, что она от кого-то скрывалась, — предположил я. — Ни друзей, ни переписки, замкнутость и нежелание упоминать о своем прошлом. Все сходится к одному… Что ж, не смею вас больше задерживать. Расспрошу посыльного.
Когда вошел Спенсер, я предложил ему кресло. Это был худощавый, высокий юноша лет двадцати. Он уставился на меня, хлопая глазами; его взгляд выражал одновременно робость и восхищение.
— Извините, вы тот самый Чет Слейден, который пишет в «Крайм фэктс»?
— Ты угадал, парень. А что, приходилось просматривать мою чепуху?
— Приходилось — не то слово, черт меня побери! Я уже который год просто зачитываюсь вашими рассказами.
— Я и сам читаю их уже много лет, так что мы два сапога — пара, — ухмыльнулся я. — Сейчас вот пришлось взяться за дело Фэй Бенсон, и я надеюсь, что ты кое в чем поможешь мне разобраться. Как ты с ней ладил?
— У нас были замечательные отношения. Фэй была милашкой, мистер Слейден, она не причиняла мне ни малейшего беспокойства.
— Когда ты заходил к ней в комнату во второй раз, все ли там было в порядке? Не заметил ли ты следов борьбы?
— Все было так же, как и в первый раз, не хватало только Фэй.
— А ты уверен, что именно она находилась в комнате в первый раз?
— Несомненно. Постучав, я услышал, как она сказала: «Войдите». Я открыл дверь, заглянул в комнату. Фэй, стоя у зеркала, поправляла эстрадный костюм. Она заверила, что готова к выступлению, и поинтересовалась, не звонили ли ей по телефону. Я ответил, что в случае звонка ее позовут к аппарату в комнате Джо.
— Она ждала какого-то звонка?
— Да. Похоже, что она очень беспокоилась из-за него.
— И ей позвонили?
— По-моему, нет.
— Можно взглянуть на ее костюмерную? — Только снаружи, мистер Слейден. Сейчас там переодевается актриса.
— Снаружи так снаружи.
Он провел меня по коридору и спустился по лестнице в противоположном от фасада конце здания, открыл дверь, и я оказался в коридорчике, заставленном всяким хламом — какими-то бочками, сломанными юпитерами, футлярами от музыкальных инструментов.
Созерцание двери костюмерной не принесло мне свежих идей. Она находилась всего в пятнадцати ярдах от выхода на сцену, сразу за поворотом, так что коридор от нее не просматривался.
— Ты вполне уверен, что в ее комнате не было другой одежды? Она не могла переодеться?
— Совершенно уверен, мистер Слейден. В мои обязанности входит также уборка костюмерных, и ее шкаф всегда был пуст, а другого подходящего места для хранения платья в комнате нет.
— Может, там есть ширма?
— Конечно, мистер Слейден.
— Что ж, спасибо. Если возникнет необходимость, я загляну сюда снова и вызову тебя. Кстати, а где находится бар Майка?
— Я вас провожу.
Он провел меня через зал к черному ходу и, показав на противоположную сторону переулка, произнес:
— Вот он.
Поблагодарив посыльного, я пересек переулок и толкнул дверь бара.
За столом сидело трое мужчин, потягивая пиво; четвертый, облокотившись о стойку, задумался над стаканом с виски. Могучего вида бармен с красным добродушным лицом крутил ручку радиоприемника. Направившись в конец бара, подальше от этих четверых, я стал ожидать, когда подойдет бармен.
— Мне двойное шотландское с содовой, и если у вас нет других дел повеселее, принесите то же и себе. Бармен осклабился:
— Будет исполнено, спасибо!
Он вернулся с наполненными стаканами, и беседа возобновилась.
— Давненько я не бывал у вас в Уэлдене. Пожалуй, больше года, — сказал я. — У меня тут был знакомый. Звали его Джо Фармер. Я слышал, он умер…
— Так оно и есть, — кивнул бармен, — какой-то подонок его сбил и скрылся. Его так и не разыскали. Да что там говорить, если уж местные копы не могут найти даже собственную фамилию в телефонном справочнике.
— Сами-то вы знавали Джо?
— Не довелось. Я здесь новичок, а он погиб за пару дней до моего приезда. Но историю с ним я знаю. Внезапно во мне пробудился интерес:
— А что случилось с барменом, у которого Джо так любил поддавать?
— С Джейком Хессоном? Он бросил работу у Майка: нашел дело получше.
— Не знаете, где?
— В каком-то отеле. Запамятовал название.
— Может быть, в «Шэд-отеле»? — осенило меня.
— Вот-вот, именно там, — подтвердил бармен. Я взглянул на него с нежностью:
— Давай-ка допьем и повторим. Мне стало ясно, что лед тронулся.