Чейз Джеймс Хэдли. Скорее мертвый, чем живой

   Брант никак не отреагировал на это. Вместе с Джорджем он обошел женщину и продолжал свой путь к лестнице.
   — Он нас ждет, — повторил он. — И не беспокойтесь. Мы знаем дорогу.
   Женщина нерешительно остановилась, и оба мужчины прошли вверх по лестнице. Поднявшись, Брант действовал так же решительно. Он нажал на дверную ручку, толкнул дверь и вошел в комнату. Джордж держался позади него. Вид у него был смущенный.
   Робинсон стоял перед комодом с зеркалом. Обеими руками он поддерживал штаны, которые только что собирался снять. Зубной протез он уже вынул, от этого щеки его казались ввалившимися и морщинистыми. Он недоуменно уставился на Бранта, и краски постепенно исчезали с его лица. В углу комнаты стояла широкая старомодная кровать. На ней лежала женщина. Ей было лет тридцать пять — сорок. Она была пышной и вульгарной.
   — Закрыть дверь! — приказал Брант, не спуская глаз с Робинсона.
   Джордж машинально повиновался, потом сунул руки в карманы своего плаща и остановил свой взгляд на вытертом ковре, со страхом ожидая, что будет дальше.
   Женщина первая пришла в себя от удивления.
   — Кто вы?! — пронзительно закричала она. — Вон отсюда! Эдди, выстави их!
   Робинсон, все еще поддерживая штаны, испуганно отступил под взглядом Бранта.
   — Вы что, оба сошли с ума? — выдавил он наконец из себя. Он быстро огляделся, нашел свой протез и сунул его в рот. Когда он снова заговорил, голос его больше не дрожал:
   — Вы не имели права врываться сюда. Уходите! Поговорим завтра!
   — Мы не знали, что у вас гости, — мягким голосом сказал Брант. — Но поскольку мы уже пришли, то останемся. Джордж хочет с вами поговорить. Не правда ли, Джордж?
   — Если вы не уйдете сию же минуту, — вскричала женщина, — я вызову полицию! — Она соскользнула с постели, рванула со стула халат и спрятала под ним свои колыхающиеся прелести. — И ты не стой, словно в тебя ударила молния! — набросилась она на Робинсона. — Выстави их отсюда!
   Робинсон пытался взять себя в руки.
   — Вы оба заплатите мне за это! — заявил он. — Вы оба пьяны. Убирайтесь! Поговорим завтра.
   Джордж был готов провалиться сквозь землю. Он уже было взялся за ручку двери, но голос Бранта заставил его застыть в неподвижности.
   — Говорите, Джордж! Выложите ему, зачем мы пришли! Робинсон сконцентрировал свое внимание на Джордже.
   — Вот, значит, как? — буркнул он. — Я удивлен вашим поведением. Это к добру не приведет. Подождите до завтра.
   Джордж открыл рот и снова закрыл его. Он не мог вымолвить ни слова.
   — Если вы сию же минуту не уберетесь, — пронзительно закричала женщина, — я выцарапаю вам глаза!
   — Скажите своей рыночной торговке, чтобы она попридержала язычок, — тихим, угрожающим голосом сказал Брант Робинсону.
   Женщина встрепенулась, издала какой-то злобный крик и отшатнулась. Ее красное от гнева лицо побледнело. Робинсон тоже отступил на шаг с открытым ртом и учащенным от страха дыханием. Странное оружие появилось в руках Бранта. В ярком свете лампы под потолком в его руке сверкнуло лезвие. Джордж оцепенел от страха.
   — Советую вам вести себя разумно, — сказал Брант. — Для всех будет лучше, если вы не вынудите меня пойти на крайности.
   Женщина снова опустилась на кровать, онемев от страха. Робинсон тоже был испуган до такой степени, что дрожал всем телом. Наконец он был вынужден присесть на стул. Джордж чувствовал себя не лучше. Он боялся, что женщина снова начнет кричать, поднимет соседей, появится полиция. Брант, казалось, понял, что на Джорджа не стоит рассчитывать, и взял бразды правления в свои руки.
   — Вы обманывали Фразера, — сказал он Робинсону. — Я выяснил, что вы на самом деле должны были платить ему другие суммы. — Он достал записную книжку Джорджа. — Здесь все записано. Вы должны ему тридцать фунтов. Мы и пришли, чтобы получить эти деньги.
   Робинсон ошалело смотрел на него. Он то открывал, то закрывал рот, как рыба, выброшенная на берег.
   — И не тяните зря время, — с угрозой произнес Брант. — Я весь мокрый и хочу поскорее попасть домой. Вы обманывали, а теперь пришло время платить!
   Робинсон судорожно глотнул.
   — У меня… у меня нет денег…
   Брант неожиданно подался вперед, а рука его так быстро выбросилась вперед, что Джордж успел заметить лишь блеск лезвия. Робинсон с визгом отшатнулся, на его щеке протянулся порез, из которого потекла кровь. Женщина открыла рот, собираясь закричать, но Брант так взглянул на нее, что крик застрял у нее в горле.
   — Быстро! — Брант снова повернулся к Робинсону. — Или вам этого мало!
   Робинсон дрожащей рукой показал на комод. Брант достал оттуда бумажник, который лежал под грязным носовым платком. Там было двадцать фунтов. Он сунул их себе в карман.
   — Где остальные? — спросил он.
   — Это все, что у меня есть, — начал уверять его Робинсон в паническом страхе. — Клянусь вам!
   — И с вами покончено, — заявил Брант. — Теперь мы сами за себя постоим. Поняли? Больше не суйте свой нос в наши дела! Иначе расправа будет короткой.
   Прислушиваясь к его словам, Джордж внезапно понял, что именно так он вел себя в своих фантазиях. Именно такие слова бросал бесстрашный гангстер Джордж Фразер другим гангстерам.
   Брант подтолкнул его к двери.
   — Спокойной ночи! — сказал он. — И на вашем месте я не стал бы вызывать полицию. Дело в том, что меня все равно не поймают, но вот вас-то я тогда уже не выпущу из рук. От меня вы не скроетесь!
   Он сделал знак Джорджу, приглашая его следовать за собой, и вышел из комнаты.

Глава 5

   «Смешно, — думал Джордж, шагая по лестнице вслед за Брак-том. — Такое я не хотел бы ему спускать. Кем он, собственно, себя считает? Лишил меня всего, а теперь уйдет, словно ничего и не случилось».
   Джордж в своих мечтаниях и фантазиях так часто разыгрывал эту роль, которую взял на себя Брант, что чувствовал себя буквально оскорбленным. Правда, он признался себе, что вел себя не по-геройски. Он боялся Робинсона и женщины. Но только потому, что чувствовал себя безоружным. Откуда было ему знать, что у Бранта была с собой бритва и что он не остановится перед насилием? Если бы он знал это, то захватил бы с собой пистолет. С «люгером» в руке он нагнал бы страху не только на Робинсона и женщину, но и на самого Бранта. Какую возможность он упустил! И только потому, что Брант не поверил ему. Внезапно в Джордже вспыхнул порыв ярости. Это было типично для Бранта: он должен был играть первую скрипку, а его, Джорджа, оттеснил на второй план, чтобы самому сорвать все лавры.
   Когда они уже были в уличной темноте под дождем, Джордж схватил Бранта за руку и остановил его. Гнев, разочарование и стыд придали ему силы.
   — Что за игру вы ведете? — спросил он грубо. — Почему мне не сказали, какие у вас намерения? Я бы смог покончить с этим делом и без этого представления.
   Брант удивленно уставился на него.
   — Что это вы здесь рассказываете? — спросил он и стряхнул руку Джорджа. — Вы даже пальцем не могли там пошевелить.
   — И в этом виноваты только вы! — воскликнул Джордж с растущей злостью. — Я же вам говорил, что сегодня нет смысла идти туда. Если бы я знал ваши намерения, все было бы по-другому.
   — Как? — спросил Брант. — Деньги у меня. Теперь мы можем делать — вы понимаете это — все, что хотим. Или вы считаете, что могли бы вытащить у него больше?
   Слова Бранта немного отрезвили Джорджа, но он завидовал успеху напарника и был так зол, что не мог совладать с собой.
   — Все было бы по-другому, если бы я захватил свой пистолет! — вырвалось у него.
   — Пистолет? — переспросил Брант. — Что за пистолет? Джордж еще никогда и никому не говорил о пистолете. У него не было на него, разрешения. Если бы полиция узнала о том, что у него есть оружие, у него были бы большие неприятности. И скорее всего, пистолет отобрали бы. И вот теперь он сказал об этом Бранту. У него не было другого выхода, если он не хотел потерять свое лицо.
   — За кого вы меня принимаете? — хмуро спросил он. — У меня уже много лет имеется пистолет. Я привез его из Штатов. Только я не очень люблю об этом распространяться. Полиция меня все равно не поймет.
   — Пистолет… — повторил Брант еще раз с таким ударением, словно этот факт был чрезвычайно важен. — Значит, у вас есть пистолет?
   — Уже несколько лет, — повторил Джордж. Его порадовала реакция, с которой Брант воспринял его слова. — А с пистолетом в руке не надо тратить много слов. Меня нельзя назвать словоохотливым.
   — Этого я не знал, — сказал Брант, и теперь его суровость и самоуверенность почти не производили впечатление на Джорджа.
   — Бритвы я с собой не ношу, — продолжал Джордж, и голос его звучал странно даже для него самого. — Так поступают только новички.
   — Здесь оружия не достать, — ответил Брант, словно извиняясь. — Но на этого мошенника мы все равно нагнали страху.
   — Нагнали, — подтвердил Джордж, польщенный словом «мы». Это свидетельствовало о том, что Брант готов разделить с ним свой успех.
   — И вы, наверное, хороший стрелок? Не так ли? — спросил Брант.
   — Я? — Джордж рассмеялся. — Во всяком случае, другие так утверждали. Попадаю в центр игральной карты с двадцати метров. Правда, сейчас я уже много лет не в форме.
   — И вы, наверное, отправили на тот свет не одного человека? — спросил Брант. — Из тех, которые вам не нравились.
   Джордж открыл рот, но в последний момент почувствовал ловушку и продолжал идти молча. Хвастаться Бранту было опасно. Он еще почти не знал этого человека.
   — Какое испытываешь чувство, когда убиваешь человека? — продолжал допытываться Брант.
   — На эту тему я не говорю, — коротко ответил Джордж. Брант скользнул по нему взглядом.
   — У Келли, вероятно, многие на совести. Вопрос опасности не представлял.
   — Кое-кто был, — ответил Джордж и пожал плечами. — Тогда вопрос стоял так: или мы — или они.
   — А сами вы ни одного не убили? Джордж удержался от искушения.
   — Это уже касается только меня, — сказал он, а потом добавил:
   — И перестаньте задавать нескромные вопросы.
   — Понял, — сказал Брант. — На такие вопросы, видимо, никто охотно не отвечает.
   — Это уже лучше, — сказал Джордж, удивленный своим хладнокровием.
   На углу улицы они остановились.
   — Вот ваши деньги, — сказал Брант.
   Что-то промелькнуло в его интонации, но он тем не менее протянул деньги.
   Джордж заколебался. Он хорошо понимал, хотя и неохотно признавался в этом себе, что у него никогда не хватило бы мужества забрать эти деньги у Робинсона. Знал он и о том, что Брант ждет дележа денег. Поэтому он взял эти деньги, отсчитал десять фунтов и протянул их Бранту.
   — Вот, — сказал он с лицом, пылающим от смущения. — Давайте поделимся по-честному. Ведь, в конце концов, вы мне помогли.
   — О'кей! — спокойно сказал Брант и сунул деньги в карман.
   Джордж был немного удивлен, что Брант воспринял это как само собой разумеющееся.
   — Ну ладно, я пошел, — сказал Брант, словно не видя удивления Джорджа. — Робинсон наверняка не причинит нам вреда. А мы впредь будем посылать выполненные заказы прямо в фирму. Если же он вздумает ерепениться, мы познакомим его с вашим пистолетом.
   Джордж кивнул.
   — Правильно, — согласился он. — И я уж ему покажу! Прежде чем уйти, Брант положил руку на плечо Джорджа и улыбнулся.
   — Вы хороший человек, Джордж! — Он по-дружески похлопал его по плечу. — Вы далеко пойдете!
   Этим вечером Джордж долго не мог заснуть. Не помогало даже монотонное мурлыканье Лео. Он был уверен, что Брант уже не будет смотреть на него с таким презрением, как раньше. Он полагал, что произвел известное впечатление на этого равнодушного и надменного человека. Конечно, он шел на определенный риск, рассказав ему о пистолете. Но игра, видимо, стоила свеч.
   Он снова мысленно представил себе сцену в комнате Робинсона. Только на этот раз главную роль в ней играл он сам.
   Именно от него отпрянул в испуге Робинсон, и именно ему он отдал деньги. А Брант был где-то на заднем плане, ничего не говорил и только смотрел на него с нескрываемым восхищением своими серо-голубыми глазами.
   Назавтра вечером Джордж встретился с Брантом в закусочной напротив станции метро в Уэмбли. Отношение Бранта к Джорджу поразительно изменилось. И хотя глаза его по-прежнему выражали скуку и презрение, в поведении появилось что-то заискивающее и даже рабское. К радости Джорджа, он не задавал никаких вопросов о «люгере».