Чейз Джеймс Хэдли. Ударь по больному месту

   - Так вот, Билл, ты считаешь, что нам нет никакого дела ни до чего, кроме как установить возможного шантажиста, а мне хочется покопаться в прошлом этой семейки. Меня, например, интересует сын мистера Торнсена и его пьяный слуга... Ладно, начнем с малого и откроем это дело. Ты ведь знаешь полковника. Когда он вернется, то потребует полного отчета.
   - Понятно, - вздохнул Билл и придвинул к себе пишущую машинку.
   Было уже 18.30, рабочий день заканчивался, и я вновь стал подумывать о Сюзи Лонг. Вечером мы должны были встретиться в ресторане "Омар и крабы", в одном из многих ему подобных, но благодаря умеренным ценам и его владельцу Фрэдди Кортелу, знавшему толк в омарах и крабах, мы предпочитали именно этот.
   - Что ты собираешься делать вечером, Билл? - спросил я, убирая свой письменный стол. Он пожал плечами:
   - Наверное, потопаю домой, наскоро приготовлю обед, а затем просижу у телевизора, пока не захочу спать. Чувствуя свое превосходство, я покачал головой.
   - Нельзя так жить, Билл. Тебе нужно найти хорошую, добрую милашку, как это сделал я. Он усмехнулся.
   - Подумай о том, сколько я экономлю денег. Хорошая работа будет не вечно. Так что меня устраивает положение вещей. Пока, Дирк, - и, махнув рукой, он вышел.
   Я сел в свою машину и поехал домой, на самую окраину у дамбы в заброшенном рабочем районе. Припарковав автомобиль, в скрипучем лифте поднялся на четвертый этаж. Когда я только приехал в Парадиз-Сити, то прельстился дешевизной этой маленькой меблированной двухкомнатной квартирки, и решил, что она мне вполне подходит, хотя и мрачновата. Стены были выкрашены темно-коричневой краской, мебель была сильно потерта и неудобна, кровать скрипела, матрас весь был в заплатах.
   Тогда я себя успокоил, что в этой дыре я задержусь недолго. Но все изменилось после того, как сюда пришла Сюзи. Она с ужасом огляделась и воскликнула тогда:
   - Как ты можешь жить в такой дыре?
   Я сказал ей о небольшой плате, и это ее в чем-то убедило.
   - Ладно, - сказала она. - Я беру это на себя. Через неделю, пока я жил у Билла, Сюзи с помощью двух маляров из "Бельвью-Отеля", плюс мебель, которую ей удалось раздобыть на складе того же отеля по бросовой цене, навела в моей квартире такой блеск, что мне стало даже приятно возвращаться домой, а Сюзи просто расцветала всякий раз, появляясь у меня.
   Когда заходишь в квартиру, перед носом возникает большая пустая стена. Никто из нас еще не решил, что с ней делать. Я думал использовать ее под книжные полки, но Сюзи хотела подыскать хорошую копию с современной картины и повесить ее на стену. Немало времени мы провели, обсуждая эту проблему, и я понемногу стал сдавать свои позиции, почти согласившись с ней, Когда я вошел в квартиру, передо мной уже не было пустой стены. На ней аэрозольной черной краской полутораметровыми буквами было выведено:
   "МАЛЫЙ! НЕ ЛЕЗЬ В ДЕЛА АНЖИ, А ТО..." Тот, кто написал это, должно быть, ждал меня за входной дверью. Выпад его был быстрым и точно рассчитанным. Я успел только услышать свист опускающегося на мою голову кнута, затем все поплыло, и я повалился в темноту.
   Глава 2
   На следующее утро в 9.45 на подкашивающихся ватных ногах я вошел в вестибюль "Пасифик энд Нэшнл Бэнк", где меня встретил холодный, насмешливый взгляд мисс Керч.
   - Сейчас доложу мистеру Акленду, - сказала она. - Вы ведь мистер Уоллес? Эта старая треска начинала действовать мне на нервы.
   - Вы очень любезны, мадам.., ах, да, кажется, мисс Керч? Плотно поджав губы, она нажала на кнопку интеркома.
   - Мистер Акленд, пришел мистер Уоллес.
   Гораций Акленд вышел из своего кабинета, и мы обменялись рукопожатиями. На этот раз он напоминал епископа, отошедшего от пышной трапезы.
   - Посидите здесь, мистер Уоллес. Мисс Керч предупредит вас, как только появится мисс Торнсен.
   Я с удовольствием погрузился в удобное кресло, так как голова у меня просто раскалывалась, несмотря на все искусство Сюзи и пять таблеток аспирина, которые она насильно втолкнула в меня.
   Когда Сюзи пришла вчера вечером, входная дверь была полуоткрыта, я без чувств валялся на полу, а надпись на стене объяснила ей все остальное. Она никогда не терялась в трудных обстоятельствах и тотчас же пришла мне на помощь. Втащила меня на диван и, обнаружив у меня за правым ухом шишку размером с куриное яйцо, она метнулась на кухню и тут же принесла ледяной компресс, нежно приложив его к опухоли. Через десять минут после этого я пришел в себя и, мысленно прокрутив в обратном порядке всю катушку, восстановил картину.
   - Извини, дорогая, - пролепетал я, - кто-то неожиданно нагрянул ко мне.
   - Помолчи, дорогой. Попробуй-ка перебраться в кровать С ее помощью я разделся, влез в пижаму и кое-как добрел до кровати - Две порции виски со льдом были бы сейчас как нельзя кстати, - пробормотал я, опуская разламывающуюся голову на подушку.
   - Никакого алкоголя, - твердо заметила Сюзи, - возможно у тебя сотрясение мозга Я вызову врача.
   - Я себя чувствую нормально. Никакого врача. Всего лишь маленький щелчок по черепу, неплохое испытание на крепость. Я даже рад. Завтра все будет хорошо, а сейчас дай мне что-нибудь выпить.
   Укоризненно вздохнув, она вышла, а я услышал, как она на кухне готовит напиток. Когда она вернулась, мне уже было немного легче, и я с удовольствием заметил, что для себя она тоже что-то взбила.
   - Все хорошо, - сказал я. - Не смотри на меня так трагически.
   Она немного отпила из бокала и вздохнула.
   - Ты напугал меня насмерть, Дирк. Что же все-таки произошло?
   - Не забивай свою милую головку ненужными мыслями. Сейчас я работаю над одним делом, и по-видимому это кому-то не по душе.
   Сюзи понимающе кивнула головой. Она знала, что я не могу распространяться о своей работе. Таковы условия, принятые в агентстве.
   - Хорошо. Тогда я дам тебе три таблетки снотворного и ты уснешь.
   Она вышла в ванную и принесла таблетки.
   - Теперь я пойду.
   - Мне было бы намного лучше, если бы ты легла со мной.
   - Ни в коем случае. Прими таблетки. Так как сильная боль в голове не проходила, я не стал настаивать и проглотил предложенные ею таблетки.
   - Завтра я приведу маляров, и они перекрасят стену... А как им удалось попасть сюда?
   - Замок-то простой, подобрать ключи очень легко.
   - Хорошо. Я приведу также и слесаря, пусть поставит хороший замок. Ключи будут в почтовом ящике.
   Наклонившись, она поцеловала меня и выпорхнула из квартиры.
   Я хорошо выспался, и хотя голова все еще сильно болела, утром мы встретились с Биллом у его дома в 9.15. Каждый на своей машине мы отправились в банк. Мы приехали раньше, и у меня осталось время пересесть в его машину и рассказать о событиях прошлого вечера.
   - Начинаются неприятности, Дирк, - сказал он.
   - Похоже. Неприятности - наша специальность.
   - Но что-то уж очень быстро. Кто-то, видимо, шепнул этим ребятам, что ты сел на хвост Анжи. Среагировали они сразу. Но кто же мог это сделать?
   - Вот это нам и предстоит узнать. Так как время приближалось к 9.45, я выскользнул из его машины - Я подам тебе знак, - сказал я и вошел в вестибюль банка.
   Я сидел в кресле, притворяясь, что читаю "Парадиз-Сити Геральд", в то же время поглядывая одним глазом в сторону мисс Керч, которая то и дело переключала кнопки своего интеркома, что-то спрашивая при этом и отвечая с кислым выражением лица. Неожиданно она поднялась и, выйдя из-за стола, расплылась в подобострастной улыбке. От прежней холодной суровости не осталось и следа. Я понял, что великий момент наступил.
   По вестибюлю шла девушка, приветствуемая швейцаром. Она легко и быстро двигалась в сторону кабинета мистера Акленда, так что у меня было несколько секунд, чтобы рассмотреть ее.
   Тонкая, как спичка, плоская, как доска, эта тростиночка носила на голове такую огромную шляпу, в которых работают пеоны на полях в Мексике. Шляпа была так глубоко надвинута, что почти совсем скрывала лицо. На глаза были надеты солнечные очки с огромными диаметрами линз, ниже шла широкая темная блуза и обычные синие джинсы, которые носят во всем мире. Весь этот маскарад завершался простыми сандалями. Так могла выглядеть любая девушка-туристка.
   Мисс Керч уже семенила рядом с ней к кабинету Акленда. Я же поспешил к Биллу.
   - Этот цыпленок в невообразимой шляпе и джинсах, - сказал я. - Ты засек, когда она входила?
   - Я сразу подумал, что это она. Вон ее автомобиль, впереди за две машины от нас. Это "фольксваген".
   - Хорошо, Билл. Я пока пристроюсь возле тебя, подождем, когда она выйдет, а потом разойдемся и за ней.
   Через десять минут она появилась. На этот раз она несла небольшой пластиковый портфель, которым ее несомненно снабдил Акленд и который был набит десятью тысячами долларов крупными купюрами.
   Проследить за ней было совсем нетрудно. Она двигалась с нормальной скоростью, не оглядываясь, не петляя, а обогнув бульвар, прямо направилась в район порта. Затем, свернув налево, она миновала причалы, где мирно покачивались яхты миллионеров, затем еще один поворот и вскоре остановилась у причала, но на этот раз с утлыми рыбацкими лодками. Здесь все только начинало оживать: рыбаки спускались вниз к своим посудинам, готовясь ко второму выходу в море. Тут же за столиками неряшливые длинноволосые хиппи, едва отошедшие от сна, попивали вчерашний кофе.
   Анжела остановила машину, а Билл, проехав мимо, припарковал свой "оулдз" немного в стороне и заглушил мотор. Выйдя из машины, я успел увидеть, как Анжела прошла через набережную, обходя тяжелые "кары" и направилась к оазису баров, кафе и захудалых ресторанчиков. Я увидел, как она вошла в помещение, напоминавшее обветшалый склад, с вывеской "Блэк Кэзет", а чуть пониже черной краской было написано: "Дискотека, напитки, закуски".
   Я медленно брел за ней, оглядываясь по сторонам, пока не уперся лбом в залапанную грязными пальцами стеклянную дверь. На ней было выведено:
   "ТОЛЬКО ДЛЯ ЦВЕТНЫХ БРАТЬЕВ. БЕЛЫМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН. ПРЕДУПРЕЖДАЕМ!" Немного поразмыслив, я решил, что еще не время совать свой нос в это осиное гнездо. Довольный тем малым, что уже имел, я вернулся к Биллу.
   - Только для черных, - сказал я ему. - Подожди здесь и проследи, сколько времени она проторчит здесь, а я попробую что-нибудь разузнать об этом бараке.
   Я направился в самый центр набережной к таверне "Нептун", где надеялся разыскать Эла Барни.
   Этот предмет местного пейзажа, как всегда, прочно восседал на кнехте, держа в руке пустую пивную банку, и мрачно взирал на море. Его кличка "Ухо к земле", утвердившаяся за ним с давних пор, не только не раздражала его, а даже наоборот, была предметом его вожделенных амбиций. Он даже утверждал, что сам придумал для себя эту кличку. Можно с уверенностью сказать, что мимо этого человека ничего не проходило. Его необъятная фигура, как губка, впитывала огромное количество информации и море пива. Не было никаких портовых махинаций, о которых он бы не знал. Он знал также всю припортовую "шваль", и все знали его. Лысый, в грязной пропотевшей рубахе и замызганных, выцветших брюках, он едва держал на коленях свое огромное переполненное пивом брюхо. Его пути часто перекрещивались с путями агентства "Акмэ". Детективы заливали его пивом и выуживали из него нужную информацию.
   Увидев меня, он улыбнулся своей акульей пастью и выбросил пустую пивную банку в море.
   - Рад видеть вас, мистер Уоллес, - сказал он. - Я как раз подумывал о том, что пора завтракать.
   - Пошли в "Нептун", - сказал я - Я куплю тебе пива и оплачу твой завтрак, Эл.
   - Звучит вполне по-джентельменски.
   Он "снялся" с кнехта и, переваливаясь, направился в "Нептун". Я последовал за ним.
   Внутри темного, мрачного бара Барни махнул рукой Сэму - негру-бармену.
   - Завтрак, Сэм, - сказал Барни, - да пошевеливайся.
   - Да, мистер Барни, - пробормотал Сэм, одаривая меня своей добродушной, сияющей улыбкой. - А вам, мистер Уоллес? Кофе или еще что-нибудь?
   Зная, что у Сэма ужасный суррогат, а не кофе, я отрицательно покачал головой.
   - Немного позже, Сэм. Я уже завтракал. Барни сел за свой любимый стол в углу. Я опустился рядом с ним.
   - Как дела, мистер Уоллес? - спросил он. - Все хорошо? Выглядите вы отлично. Как поживает полковник?
   Я отлично знал весь ритуал. Барни нельзя было торопить. Ему нельзя было задавать вопросы, пока он не осушит три банки пива и не проглотит первую порцию сосисок.
   - Полковник находится по делам в Вашингтоне, - ответил я, закуривая сигарету. - Я, как видите, в порядке. А ты, Эл?
   - Я тоже молодею, - Барни покачал своей лысой головой. - Но я не ропщу... Приближается туристский сезон. Чудесные люди - эти туристы. Они общаются со мной, фотографируют, угощают. Я рассказываю им истории, от которых они готовы отдать Богу душу. Ведь все любят скандальные истории.
   Подошел Сэм с пинтой пива и большой тарелкой таких безобразно-маленьких сосисок, которые мог состряпать разве что дьявол.
   Барни мгновенно закинул три из них в рот и закашлялся при этом так, что слезы подступили к его глазам. Отдышавшись, он отправил в себя полбанки пива.
   - Вы не понимаете, от чего отказываетесь, мистер Уоллес. Ничего нет вкуснее этого. Попробуйте хоть одну.
   - Спасибо, не хочу.
   Он отправил в рот три сосиски и все повторилось сначала.
   - Для пищеварения великолепно.
   Он допил пиво. Сэм знал весь сценарий и уже спешил с новой банкой. Я терпеливо ждал.
   Наконец сосиски и очередная порция пива бесследно исчезли, а Барни так рыгнул, что в окнах задребезжали стекла.
   - Так что же вы хотите узнать от меня, мистер Уоллес?
   - Что ты знаешь о заведении "Блек Кэзет"?
   - Это грязная негритянская забегаловка. Там танцуют, обжимаются, но посещают очень многие. Я ждал, пристально глядя на Барни.
   - Копы туда не суются, - продолжал он. - Этот амбарчик был куплен одним негром около года тому назад и превращен в клуб. Здесь не так уж много черномазых: в основном вьетнамцы и пуэрториканцы. А в этом местечке собираются только черные и чувствуют себя как дома.
   - И кто же купил эту развалюху, Эл?
   Барни почесал горло. Это был сигнал, который я знал: призыв к новому возлиянию.
   Я дал знак Сэму, у которого уже все было приготовлено.
   - От этих маленьких сосисочек такая жажда... А вы душка, мистер Уоллес.
   - Так кто же все-таки купил этот сарайчик? - повторил я свой вопрос.
   Потягивая пиво, Барни начал отвечать на мой вопрос:
   - Один очень нехороший черный. Даже не пойму, где он раздобыл деньги. Этот сарай он снял в аренду за пять тысяч долларов на десять лет. Думаю, что деньги он взял у своего отца, с которым мы бывало вместе выпивали. Но уже год, как его здесь нет. Теряю хороших друзей.
   - Так как же все-таки зовут владельца? - спросил я.
   - Хенк Смелди. Вам лучше не иметь с ним дела, мистер Уоллес. Это мерзкий и жестокий тип. Он не любит, когда сую" нос в его дела.
   Я ничем не выдал своего волнения.
   - А как зовут его отца?
   - Джон Смелди. Он служит у этой богатой надменной суки миссис Торнсен. Я слышал, что бедный Джон теперь не расстается с бутылкой. Но я его ничуть не виню. Непутевый сын, сбежавшая жена, да еще эта миссис - тут поневоле запьешь.
   - Ты говоришь, что от него сбежала жена?
   - Так точно, мистер Уоллес. Он сам говорил мне об этом. Вся беда в том, что миссис Смелди совсем не ладила с сыном. Это дикий, необузданный тип, а бедный Джон любит его. Они с женой всегда ссорились из-за Хенка. А когда умер мистер Торнсен, они расстались. Джон остался с миссис Торнсен, а Ханна - его жена, живет теперь с дочкой миссис Торнсен и присматривает за ней. Дочка живет отдельно от матери и имеет свой капитал. Да, у этих богачей жизнь что надо. Но я им не завидую. Все эти налоги, разводы - не для меня. Мне нравится моя жизнь - никаких проблем.
   - Счастливец. А о дочери ты что-нибудь знаешь?
   - Говорят, она еще тот орешек. Я слышал, что когда ей было 16 лет, она начала жить с Хенком. Но я вам ничего не говорил, мистер Уоллес. Это только сплетня. Этим многие девушки любят заниматься. А почему бы и нет? Вполне современная вещь. В наше время все было по-другому.
   Неожиданная догадка промелькнула на его лице.
   - Вы интересуетесь Анжи Торнсен, мистер Уоллес?
   - Меня больше интересует Хенк Смелди.
   - Понятно, мистер Уоллес. Будьте осторожны с ним. Он опасен: необуздан и порочен.
   - У Анжи был брат, Терренс Ты о нем что-нибудь знаешь?
   Барни посмотрел на свою пустую тарелку, грустно улыбнулся, затем вопросительно посмотрел на меня. Намек я понял.
   - Не беспокойся, Эл. Сейчас закажем еще.
   - Ведь это мой завтрак и ленч, - пробормотал Барни, подавая сигнал Сэму, который тут же принес полную тарелку сосисок и новую пинту пива.
   - Человек моей комплекции должен поддерживать силы, мистер Уоллес. - Опять три сосиски исчезли у него во рту. Он прожевал их и хмыкнул от удовольствия. Так о чем вы спросили меня, мистер Уоллес?
   - Что тебе известно о Терренсе Торнсене?
   - Очень немного. Он не ладил с отцом, потом ушел из дома и снял в вонючем пансионате в районе порта комнату. Это в Брэкерсе. Да вам это и ни к чему. Это было года два тому назад Говорят, он здорово играл на пианино. Я, правда, никогда его не слышал. Работал он в "Дэд энд Клэб" у Гарри Рича. Его стали тогда называть Терри Зайглер. Я слышал, что с его приходом доход клуба очень возрос и Гарри здорово ценил его. Все эти вихляющие сопляки были без ума от его игры и валили туда валом. Терри играл каждый вечер с девяти вечера до двух часов ночи, но ни с кем не разговаривал - только играл. Месяца три назад он вдруг исчез, и с тех пор его никто не видел, хотя ходил слух, что как будто Хенк нашел его и заставил играть у себя. Но это выдумки, я в это не верю.
   Я решил, что мне уже пора возвращаться. Мне не хотелось, чтобы Барни почувствовал, как я нуждаюсь в информации. Поэтому достал бумажник, вынул двадцать долларов и отдал ему со словами:
   - Держи ухо к земле, Эл, насчет Хенка, Терри и Анжи. И вновь он выдал мне свою акулью ухмылку, схватил купюру движением, которым ящерица хватает муху.
   - Вы знаете, где меня найти, мистер Уоллес. Я буду слушать, что говорят вокруг меня каждую секунду...
   - Пока, Эл.
   Я подошел к нему, оплатил счет и вышел наружу. Утро не прошло даром.
   Я нашел Билла там, где и оставил, сидящим в автомобиле. Он жевал резинку и вытирал платком свою потную шею. " - Ну что, она вышла?
   - Минут десять тому назад. Я не знал следовать ли за ней или ожидать тебя. Она вышла без пластикового портфеля и направилась в город.
   - Хорошо. У меня тоже кое-что есть, - и я рассказал ему о разговоре с Барни.
   - Значит, придется кое-куда проехать, но сначала выпьем пива.
   - Нет, сначала поедем в Брэкерс, - сказал я, - а затем будет пиво.
   - Пусть будет так, - согласился Билл, вытирая платком лицо.
   Мы проехали в район Брэкерс и быстро нашли пансион, о котором говорил Эл Барни, на одной из маленьких улочек. Это было типичное заведение, населенное рабочими, которые днем ездили в город и прислуживали богатым людям. Заведение было замызганным и обветшалым, с облупившейся краской, окруженное роем мелких магазинчиков, торговавших всем: от рыбы до лифчиков. По узенькой улице сновали вьетнамцы, пуэрториканцы, несколько негров, а также престарелые белые женщины с корзинами в руках.
   С трудом найдя место для автомобиля, мы вышли и направились ко входу в пансион.
   - Подожди здесь, Билл, я поговорю с уборщиком. Найти его было нетрудно, так как он тут же подметал метлой дорожку. Это был высокий полный человек в грязной фуфайке и еще более грязных брюках. Опершись на метлу, он следил за моим приближением.
   - Я ищу Терри Зайглера, - сказал я, слегка улыбаясь.
   - Очень хорошо, ищите себе на здоровье. У меня другая работа, - и он вновь замахал своей метлой.
   - Где он живет?
   Он остановился, взглянул на меня и спросил:
   - Вы что, полицейский?
   - Он мне нужен, так как ему привалило наследство. Теперь в нем появился интерес.
   - И большое?
   - Точно не знаю: мне не сказали.
   - А что я за это получу?
   - Двадцать долларов, если поможешь. Он почесал свою волосатую руку и продолжал усиленно размышлять, опершись своим массивным торсом о метлу.
   - Говорите Терри Зайглер, мистер?
   - Да.
   - Он года полтора снимал комнату наверху. Платил регулярно, никаких историй у него не было. Работал днем и ночью, а два месяца тому назад он уехал. Вот так сразу, кинул два чемодана в свой "оулдз" и исчез. Больше я его не видел ни разу.
   - Он не сказал, куда поехал?
   - Нет, да я и не спрашивал. Мне-то зачем?
   - Значит, говоришь, на "оулдзе"? А номер не запомнил?
   - Помню, номер у него был простой. Если хотите, можете записать: PC-10001.
   - В его квартиру кто-нибудь въехал?
   - Да, уже через час после его отъезда въехала девчонка Она еще заплатила за два месяца вперед.
   - Кто она?
   - Долли Джильберт. Во всяком случае она себя так назвала. Я о ней ничего не знаю. - Он вновь зашуршал своей метлой, а я решил, что нужна маленькая "смазка", чтобы немного развязать ему язык. Я достал бумажник, извлек из него банкноту в пять долларов и показал ему.
   Увидев деньги, он вновь остановился:
   - Это мне?
   - Да, если будешь более разговорчивым. Мне нужно найти Зайглера. Наверняка кто-нибудь здесь знает что-нибудь о нем, а?
   - Возможно. - Он вновь почесал руку. Я почти слышал хруст косточек в его голове, пока он что-то соображал.
   - Вам, конечно, лучше всего было бы встретиться с мисс Ангус. Она бы могла вам рассказать о Зайглере, так как жила напротив него. Это была очень милая дама, лет под восемьдесят. Она делала у него уборку, время от времени готовила еду и всякое другое. Женщина она была добрая, всем любила угождать. Но больше всего она любила поболтать с людьми. Она и со мной болтала, пока я подметал наверху. Она бы, наверное, могла вам что-нибудь рассказать о Зайглере.
   - А почему могла, - спросил я. - Она что, тоже уехала? Уборщик нетерпеливо пожал плечами, не спуская глаз с купюры, так что мне пришлось расстаться с ней. Он осмотрел ее, поцеловал и всунул в карман своих засаленных брюк.
   - Конечно, уехала, только ногами вперед, через три для после отъезда Зайглера.
   - Что значит ногами вперед?
   - Когда я подметал пол на этаже у мисс Ангус, я заметил, что дверь ее квартиры открыта. Я вспомнил, что не видел ее уже пару дней, так что я вошел внутрь. Мисс Ангус лежала на полу мертвая. Я сообщил копам, и они занялись этим делом. Они стали меня расспрашивать, но я ничего не смог им объяснить, потому что ничего не знал. Тогда они решили, что ее пришил какой-то наркоман из-за денег. Он ударил ее по голове, а потом перевернул вверх тормашками в комнате все, что там было. Уж она-то, наверное, знала, куда уехал Зайглер. Она часто разговаривала со мной о нем, очень хвалила. Он ей очень нравился. Не может быть, чтобы он уехал, не сказав ей ни слова. На него это не было похоже. Вот и все. Может быть, я могу еще что-нибудь для вас сделать?
   - А квартиру мисс Ангус кто-нибудь занял?
   - Пока нет. Она заплатила за три года вперед и въехала со своей мебелью. Ее делом занимается какой-то адвокат. Как только он закончит, квартиру сразу сдадут.
   - А что это за адвокат?
   - Какой-то еврей. Он ко мне тоже приходил.
   - А как его имя?
   Мусорщик вновь почесал руку, а затем сказал:
   - Его зовут Солли Льюис.
   Я понял, что он больше не сможет сообщить мне ничего интересного.
   - Хорошо, благодарю, - сказал я. - Может быть, встретимся еще раз.
   Он удовлетворенно кивнул головой.
   - К вашим услугам, сэр. Приходите, когда будет нужно. Сойдя со ступенек, я направился к Биллу, который, наклонившись над машиной, невозмутимо жевал резинку.
   - Оставайся здесь, осмотрись, - сказал я. - Разузнай адрес адвоката Солли Льюиса. Я скоро вернусь.
   Я зашел в подъезд и поднялся на лифте на последний этаж. Там было всего две квартиры. На двери справа висела табличка "МИСС ДОЛЛИ ДЖИЛЬБЕРТ".
   Я нажал на кнопку звонка, подождал, потом нажал снова, подумав, что в это время дня Долли должна была бы встать. Лишь после третьего звонка дверь со скрипом открылась. Передо мной стояла девушка лет двадцати, блондинка с вьющимися волосами, лицо размалевано тушью и румянами, сжатый в черточку рот все говорило о ее образе жизни. На ней был накинут халат, распахнувшийся спереди. Кроме голубых трусиков на ней ничего не было. Она взглянула на меня и улыбнулась похотливой улыбкой проститутки, которая знает, зачем к ней могут придти.
   - Прости, дружок, я сейчас занята с одним парнем. Зайди через пару часов, не пожалеешь.
   - Что же мне делать? Болтаться два часа? - спросил я дружески улыбаясь. А мой приятель сказал, что тут без осечки. Он тебя очень хвалил.
   Я смотрел мимо нее на большую, довольно комфортабельную комнату со старомодной мебелью. В другом конце комнаты была дверь, которая, по-видимому, вела в спальню. Дверь была приоткрыта.
   - Я бы с удовольствием, - сказала она, - но сейчас... Из спальни донесся грубый голос:
   - Скажи этому сопляку, чтобы он убирался, пока я не встал. Иди сюда и скорее начнем. Ты думаешь, я буду с тобой здесь весь день?
   Девушка перестала улыбаться.
   - Послушай, этот парень бешеный. С ним лучше не связываться. Заходи позже, - и она перед самым моим носом захлопнула дверь.
   По интонации я догадался, что голос, донесшийся из спальни, принадлежал негру. У меня мелькнуло подозрение. Я спустился в лифте на первый этаж и подошел к Биллу.
   - Ну что, узнал адрес?
   - Да, он есть в телефонной книге. Дом ? 67 по Сидом Роуд.
   - Хорошо. Послушай, Билл. Через некоторое время из подъезда появится один черный. Проследи за ним. Я оставлю тебе машину на случай, если он будет на колесах. Будь с ним до конца. Мне почему-то кажется, что это Хенк Смелди.
   - А ты?
   - А я поеду и побеседую с Солли Льюисом. Увидев проезжающее мимо такси, я остановил его и забрался туда.
   Глава 3
   Контора Солли Льюиса была расположена на последнем этаже обшарпанного здания. Она состояла всего лишь из одной комнаты, но с претензией на добропорядочный офис: видавший виды письменный стол, картотека на пыльных полках и дряхлая пишущая машинка бабушкиных времен, стоящая на маленьком столике. Было видно, что печатал сам владелец конторы.
   Он сидел за письменным столом, листая какое-то тонкое досье. Без воодушевления оглядев меня, он поднялся навстречу. Это был мужчина среднего роста, лет тридцати пяти, с густой темной шевелюрой и бородой, которая закрывала почти все лицо, пиджак лоснился на рукавах, а сам он был таким худым, что можно подумать, он питается раз в неделю или еще реже.
   - Чем могу быть полезен? - спросил он и протянул мне руку.
   Пожав ему руку, я достал бумажник и протянул свое служебное удостоверение, разглядывая его.