Страница:
— Не беспокойтесь. Я поведу вас в “Голубую розу”. Никто из ваших друзей там никогда не появится. Туда приходят лишь те, кто не боится отравиться фирменной выпивкой. Мне нужно переодеться. Хотите посмотреть, как я это делаю?
Холанд почувствовал себя смущенным.
— Нет, я лучше подожду здесь.
— Вы очень странный человек. Обычно мне приходится потрудиться, чтобы успокоить клиентов, а с вами, я вижу, будет иначе. Неужели я до такой степени смущаю вас?
— Все в порядке, — пробормотал Холанд, не глядя на девушку.
Она пожала плечами и прошла в комнату, дверь которой осталась открытой. Кен не двигался, борясь с угрызениями совести. Его беспокоило то, как развиваются события. Девица оказалась совсем не той маленькой шлюхой, которую он ожидал увидеть: это была личность, которая волновала и манила и поэтому Кену казалось, что он предает Энн. Одно дело легкая интрижка, о каких забывают на следующий день, но эта связь вряд ли забудется быстро.
Девушка появилась на пороге комнаты.
— О, ради бога, не нужно такого похоронного вида! Что с вами делается? Ноги мерзнут?
Холанд поднял глаза и замер. На девушке были надеты всего лишь маленькие трусики и очень откровенный лифчик. Угрызения совести почему-то сразу улетучились, а желание, преследовавшее его целый день, давило своей тяжестью.
— Так-то лучше, — сказала она, разглядывая Холанда. — Так гораздо лучше, — шептала она, приближаясь, потом взяла из его рук бокал и сказала чуть хрипло:
— У нас еще масса времени, мы можем отправиться позже. Поцелуй меня, Коко!
Холанд почувствовал как нежные руки обвили его шею и, не помня себя, вдавил свои губы в ее…
— В “Голубую розу”! — приказала она шоферу и, прижавшись к Холанду, взяла его за руку.
— Вы мне понравились, Коко, — сказала она. — Вы даже не представляете, как не похожи на типов, которые приходят ко мне каждый день…
Холанд улыбнулся и ничего не ответил. Он чувствовал себя расслабленным и счастливым. Вечер был необыкновенным и нужно было благодарить судьбу, за то, что ему посчастливилось встретить такую девушку и пережить с ней несколько удивительных часов. Кен подумал, что завтра этот эпизод отойдет в прошлое, но забыть о нем он не сможет никогда. Он давал себе слово больше никогда не поступать так, но оказавшись в подобной ситуации, глупо было бы не получить от нее максимум удовольствия.
— Как же ее зовут? — мучительно вспоминал Холанд. — Кажется.., кажется. Фей. Да, совершенно верно:
Фей Карсон.
Он смотрел на девушку и находил ее удивительно прекрасной и соблазнительной: открытое платье цвета электрик удивительно шло ей, ожерелье из голубых камней гармонировало с глазами. Не хотелось думать, что за удовольствие быть рядом с этим чудесным существом он заплатил двадцать долларов. Казалось, время повернулось вспять, он еще не знает Энн, и просто едет развлечься с какой-нибудь подружкой.
— Вы умеете танцевать? — неожиданно спросила она.
— Конечно. А вы?
— Обожаю. Раньше я была танцовщицей и зарабатывала этим на жизнь. Но потом дела пошли плохо: мой партнер оставил меня, а найти другого я не сумела. Тогда я бросила танцы, а раньше танцевала здесь, в “Голубой розе”. Вы увидите: это красивый маленький клуб. Уверена, вам понравится.
— А что случилось с вашим партнером? — спросил Холанд, главным образом, чтобы поддержать разговор.
— Он уехал. Любил перемены… — ответила Фей несколько напряженно.
Холанд понял, что эта тема ей неприятна и перевел разговор на другое.
— А кто этот несимпатичный человек, который живет под вами? У него еще есть болонка. Фей повернула голову.
— Вы его видели?
— Встретил на лестнице. Она сделала легкую гримаску.
— Это настоящий нищий. Никто не знает, на что он живет. Его зовут, кажется, Рафаил Свитинг. Он всегда останавливает меня на лестнице и начинает рассказывать о своей собаке. Но это только предлог.
Такси замедлило ход и остановилось перед темным низким домом.
— Это здесь, — сказала Фей. — В конце аллеи. — Она взяла Холанда под руку. — Не беспокойтесь, туда пускают далеко не всех, и никого из своих знакомых вы здесь не встретите.
Завсегдатаи — не вашего круга.
Дойдя до конца аллеи, они оказались перед тяжелой дубовой дверью с глазком. Неоновые огни над ней изображали довольно красивую голубую розу, и металлические части двери, словно откликаясь, тоже сияли голубым.
Фей позвонила. Пока они стояли перед дверью, вдали послышались раскаты грома.
— Слышите? — спросила девушка. — Я весь день ждала грозы. Может быть, станет чуть прохладней.
Кто-то посмотрел в глазок, дверь отворилась, и в проеме возник маленький, плотный человек с густой вьющейся шевелюрой. Он посмотрел на гостей хищным взглядом.
— Добрый вечер, мисс Карсон, — улыбнулся он, а потом, убрав улыбку, коротко кивнул Холанду.
— Привет, Джо, — показывая в улыбке восхитительные зубы отозвалась Фей. — Народу много?
— Достаточно. Но ваш столик свободен. Она кивнула и пошла впереди Кена через вестибюль, потом по коридору и, толкнув тяжелую дверь, через которую доносилась музыка, спустилась по устланной красным ковром лестнице. Там был гардероб, служащая взяла у Холанда шляпу, и они прошли в роскошный бар. Народу было, действительно, достаточно, и Холанд почувствовал себя смущенным. Но через несколько минут он понял, что опасаться нечего: Фей была права, люди здесь собрались совсем не его круга.
Женщины были развязны, а мужчины походили на спортсменов. Никто не обратил на Холанда внимания. Завсегдатаи раскланялись с Фей и снова занялись своими делами. Они направились к бару, и бармен, подойдя, вытер тряпкой блестящую поверхность стойки.
— Здравствуйте, мисс Карсон.
— Два мартини, Джек.
Она взобралась на табурет, а Кен остался стоять рядом. Бармен налил им два мартини и удалился, чтобы обслужить только что подошедшего высокого негра.
Кен посмотрел на негра с любопытством. Это был громадный, наверное, двухметровый человек, с такими широкими плечами, что он едва мог протиснуться в дверь бара, которая была не из самых узких. Волосы негра были очень коротко подстрижены, а от правого глаза до подбородка изгибался зигзагообразный шрам. Одет он был в синий бархатный костюм, черные брюки и белую нейлоновую рубашку. Воткнутая в галстук булавка с крупным бриллиантом, сверкала и переливалась при каждом его движении.
— Привет, Сэм! — крикнула Фей негру, и он улыбнулся ей, обнажив золотые зубы.
— Добрый вечер, моя красавица, — ответил он глубоким и звучным голосом.
Его черные глаза задержались на мгновение на Холанде, и он слегка кивнул, приветствуя нового приятеля Фей. Потом он взял стакан и направился к хорошенькой мулатке, одетой в очень открытое зеленое платье, которая держала между пальцами сигарету не меньше тридцати сантиметров длиной. Мулатка тоже заметила Фей и помахала ей рукой.
— Сэм Дарси, — негромко сказала Фей Кену, — владелец этой коробки. Он давал мне выступать здесь. Славный парень. А это его жена Клодетт. — Кажется, он неплохо устроился здесь.
— Он долго был спарринг-партнером у Джо Луиса. Начал этот клуб с ничего. Когда я танцевала у него первый год, здесь был сырой подвал с несколькими столами и пианино. Видите, во что он превратился за какие-то полгода?
Она допила свой стакан и сошла с табуретки.
— Пойдем, поедим, я голодна.
Холанд заплатил за выпивку и, пройдя следом за Фей, оказался в зале ресторана. Несколько пар танцевало, почти все столики были заняты.
Метрдотель, смуглый итальянец, поспешил к ним, почтительно приветствовал Фей и проводил их за столик у окна.
Они заканчивали есть омлет с шампиньонами, когда Холанд заметил, что посетители поворачиваются и смотрят в одном направлении. Он тоже повернулся и увидел входящую в зал необыкновенно красивую девушку. В ее красоте было что-то неестественное: казалось, природа не в состоянии создать такое совершенство. Девушка была высокой и стройной. Ее светлые волосы были собраны в замысловатую прическу. Заленовато-голубое платье щедро открывало удивительно белые плечи. Огромные изумрудные глаза лучились теплым светом, ресницы загибались почти до бровей. Но взгляд Кена был прикован не столько к лицу удивительной девушки, сколько к ее фигуре. Это чудо могло привести в волнение даже глубокого старика. Кен был потрясен.
— Кто это? — вне себя от изумления спросил он, поворачиваясь к Фей.
— С ума сойти, да? — усмехнулась Фей, и Кен заметил, что лицо ее скривилось. — Вы видите перед собой самую известную в стране шлюху.
— Потрясающе! — сказал Холанд, снова впиваясь взглядом в вошедшую. Но та, не обратив на него внимания, посмотрела на Фей, повернулась и вышла из ресторана.
— Скажите, по крайней мере, как ее зовут?
— Ее зовут Гильда Доман, — ответила Фей. — Когда-то мы жили с ней под одной крышей. Сейчас она работает певичкой. С ее голосом, талантом, а главное, внешностью, я тоже сделала бы карьеру.
Горечь, прозвучавшая в голосе Фей, поразила Холанда. Он отодвинул стул и встал.
— Идемте танцевать.
Фей попыталась улыбнуться.
— Простите меня. Только я начала дышать свободно, и вот является эта тварь… Я ненавижу ее, как отраву. Это она разбила вдребезги мой танцевальный номер. — Она встала. — Идемте танцевать, я готова.
— Быстренько по стаканчику и поедем домой, — предложила Фей. — В котором часу вы встаете? Только не пугайте меня сразу.
— В восемь. Это не рано?
— Довольно рано, но мы как-нибудь с этим справимся. Мистер получит свой первый завтрак в виде сока или кофе.
— Кофе — это отлично. — Он заказал два скотча. — —Я провел с вами восхитительный вечер.
— Восхитительный, может быть… — проговорила она насмешливо. — Коко, вы изменяете жене впервые?
Удивление Кена было так велико, что он не сразу ответил.
— Как?
— Вы женаты, и ваша жена уехала путешествовать.
Так?
— Разве это так заметно? — спросил Кен, разочарованный, что его раскусили. Фей похлопала его по руке.
— Возвращаемся. Я не должна была задавать вопросов. Но вы страшно интересуете меня, Коко. Я провела с вами роскошный вечер. Обычно все бывает иначе. Мне нужно было убедиться, что вы не свободны, иначе я просто не отпустила бы вас.
Холанд покраснел.
— Я действительно не свободен. Фей улыбнулась и пожала плечами.
— Ну что ж, все хорошее когда-то кончается. — Она взяла его под руку. — Пошли.
Когда Кен брал свою шляпу, в вестибюле появился Сэм Дарси.
— Ты уже уходишь, дорогая? — тихо спросил он.
— Для меня поздновато, Сэм. Я приду завтра.
— Решено.
Джо открыл им дверь и посторонился, пропуская.
— Доброй ночи, мисс Карсон.
— Доброй ночи, Джо.
Они вышли в теплую темноту, дошли до улицы, чтобы подождать такси.
— Сейчас поймаем какую-нибудь машину, — уверила Фей, доставая из сумочки пару сигарет и протягивая одну Кену. Они закурили.
Внезапно Кен заметил, как из аллеи вышел какой-то мужчина, и, заметив их, поспешил уйти от освещенного окном прямоугольника на асфальте. Кен успел рассмотреть, что это был стройный, красивый парень с непокрытой головой. В тот момент он не придал эпизоду значения, но позже ему пришлось вспомнить об этом.
Из-за угла показалось такси, и Фей сделала ему знак остановиться. Сев в машину, они взялись за руки, и Фей положила голову на плечо Кена.
— Как странно, — думал он, — такое чувство, что я знаю эту девушку уже давно. И как мне хорошо сейчас с ней. Неужели я смогу заставить себя не видеть ее больше?
— Давно вы занимаетесь этим? — спросил Холанд.
— Чуть больше года, — она подняла голову. — Коко, дорогой, не пытайтесь наставить меня на путь истинный. Такие шутки мне уже надоели. Неприятно слушать советы, которые дают мужчины, приходя, чтобы спать со мной.
— А может быть вам все это уже надоело? Я не хочу вмешиваться в вашу жизнь, но думаю, с вашими данными вы можете добиться успеха в любом деле. Вы так хорошо танцуете, почему бы вам не заняться танцами снова?
— Я не хочу больше танцевать. Без моего партнера это утратило всякий смысл. А вы? Кем вы работаете?
Холанд почувствовал опасность: в городе всего три банка. Фей легко сможет его найти. Ему приходилось слышать о случаях шантажа банковских служащих, лучше не рассказывать о своей работе.
— Работаю в одной конторе, — коротко ответил он. Фей посмотрела на него и рассмеялась.
— Не нужно такого неприступного вида. Я же сказала вам, что совершенно не опасна.
Она отодвинулась слегка и принялась рассматривать своего спутника.
— Вы подвергались сегодня вечером страшному риску, Коко. Вы отдаете себе в этом отчет? Он неестественно рассмеялся.
— Вы думаете…
— Честное слово. Вы счастливы в браке, и карьера, видимо, складывается удачно. И вот однажды, поддавшись какому-то порыву, вы снимаете трубку, звоните незнакомой девице и договариваетесь о свидании. Вы могли нарваться на какую-нибудь неряху, одну из тех, что живут в этом доме, или на гарпию, которая не захотела бы уже выпустить свою добычу.
— Не нужно преувеличивать. Вас рекомендовал мне один приятель.
— Странный приятель, — сказала она серьезно. — Мой отец учил меня быть осторожной. “Берегись, может быть, ты держишь за хвост тигра!” — иногда говорил он. Подумайте об этом, Коко, и завтра же забудьте меня. Если вы захотите увидеть меня снова — не трудитесь звонить, я не соглашусь. — Она погладила его по руке. — Я не хочу, чтобы у вас были неприятности.
Холанд был тронут.
— Вы слишком хороши для своей профессии. Она покачала головой.
— Моя доброта сегодня вечером — исключение из правила. Это вы пробудили во мне нежность. — Она рассмеялась. — Если мы будем продолжать в таком же духе, скоро начнем плакать друг другу в жилетку. К счастью, мы уже приехали.
Кен расплатился с шофером.
Фей открыла дверь ключом, и они стали подниматься по лестнице. Возможно из-за слов девушки о риске, Холанд не мог отогнать зарождающееся чувство опасности. Какой он дурак, что отпустил такси! Нужно было проводить ее до двери и отправляться домой. Вечер в “Голубой розе” должен был стать заключительным аккордом сегодняшнего приключения.
"Берегись, ты, может быть, держишь за хвост тигра”, — кажется, так сказала она, а если тигр проснется?
Холанд твердил себе это, не переставая, но все же продолжал подниматься по лестнице.
Взобравшись на четвертый этаж, они оказались нос к носу с болонкой, которая сидела на лестничной клетке и смотрела на Фей своими черными бусинками. Увидев Холанда, собачонка залаяла, и он вздрогнул. На пороге своей квартиры тут же появился Рафаил Свитинг, который словно ожидал этого сигнала. Поверх черной пижамы он накинул блестящий шелковый халат, который, впрочем, был покрыт жирными пятнами. Толстая незажженная сигара свисала с его нижней губы.
— Лео, — строго проговорил он, — я рассержусь, — и, бросив понимающий взгляд на Холанда, добавил. — Мой маленький друг считает себя сторожевой собакой. Он обольщается, не правда ли?
После этих слов Свитинг наклонился и взял болонку на руки.
Холанд и Фей, молча, продолжали подниматься, прекрасно понимая, что сосед с любопытством провожает их взглядом.
Холанд чувствовал, как пот струится по спине. Этот неопрятный человек чем-то пугал его, казалось, от “кремового пирога” исходит опасность, но в чем здесь дело было непонятно.
— Грязный подонок, — выругалась Фей, открывая квартиру. — Вечно он торчит на лестнице, когда не надо. Но вы его не бойтесь — он абсолютно безопасен.
Холанд, промолчал, не разделяя ее уверенности. Когда дверь квартиры мягко закрылась за ними, он испытал настоящее облегчение.
Фей подошла к нему, обняла за шею и слегка приоткрыла губы для поцелуя. Внезапно Холанд снова почувствовал смущение, но губы девушки были так близко, что он колебался лишь мгновение, а потом поцеловал ее. Она закрыла глаза, прижалась к Кену всем телом, но в нем словно что-то умерло, прежнего желания не было. Фей улыбнулась и отошла.
— Через секунду я буду к вашим услугам, Коко. Налейте пока нам что-нибудь выпить.
Она прошла в спальню и плотно прикрыла дверь. Кен закурил и подошел к бару. Теперь он был совершенно уверен, что напрасно вернулся сюда. Наливая виски, он пытался понять, почему вечер утратил вдруг всякое очарование. Мысль об Энн жгла его раскаленным железом. Не успела бедняжка уехать, он тут же обманул ее! Такая низость была совершенно необъяснима. Если когда-нибудь Энн узнает об этом, Кен не сможет смотреть ей в глаза. Он глотнул виски.
— Самое лучшее, что я могу сейчас сделать, — думал он, расхаживая по комнате со стаканом в руке, — вернуться к себе. Так я и поступлю!
Гордый принятым решением, на которое пошли бы не многие мужчины, он сел в кресло и стал ждать. Часы на камине показывали без четверти час. Сильный раскат грома где-то совсем близко заставил его подскочить. От дома Фей до стоянки, где была машина было приличное расстояние, и если девушка сейчас не вернется, он рискует промокнуть под дождем.
Вспышка молнии осветила занавески, в небе снова загрохотало. Кен встал, раздвинул занавески и посмотрел на улицу. В свете фонарей был виден тротуар, слегка тронутый дождем. Зигзаг молнии осветил ближайшие крыши, а новый удар грома потряс все кругом.
— Фей, — позвал он. — Вы идете?
Кен прислушался, но не дождался никакого ответа и, решив, что девушка, вероятно, в ванной, вернулся к окну.
Теперь уже шел настоящий дождь, асфальт мокро блестел. С желобов крыш низвергались потоки воды.
— Не могу же я идти сейчас, — думал Кен, — нужно переждать дождь.
Его решимость не оставаться здесь на ночь, начала ослабевать. В конце концов, дрянной поступок был совершен, и мокнуть было совершенно ни к чему. К тому же Фей рассчитывала провести с ним ночь, жаль было разочаровывать девушку. Да и вообще, благоразумно ли возвращаться домой в такое время: его могут увидеть соседи и подумать невесть что! Миссис Фелдинг, например, конечно же услышит шум его машины, и когда Энн вернется домой, обязательно насплетничает, что муж шатался по ночам неизвестно где.
Кен допил виски и подошел к бару, чтобы налить еще.
— Ну и копается же она! — раздраженно подумал он, поглядывая на закрытую дверь.
— Поторопитесь, Фей! — закричал он. — Что вы там делаете?
Молчание, которое было ответом на его призыв, показалось Кену интригующим. Что же она там делает? Она ушла уже десять минут назад. Кен прислушался, но не услышал ничего, кроме тиканья часов.
Неожиданно погас свет, и квартира погрузилась в чернильную темноту. На мгновение Холанду стало страшно, но потом он решил, что перегорели пробки, и ощупью стал искать стол, чтобы поставить на него стакан.
— Фей! — закричал он. — Где у вас пробки? Я пойду, починю…
В прихожей слабо скрипнула дверь.
— У вас есть фонарик?! — снова крикнул он. Последовавшее за этим молчание повергло его в панику.
— Фей, вы меня слышите?
Никакого ответа. Но в комнате, несомненно, кто-то был, Кен скорей чувствовал, чем слышал сдерживаемое дыхание. Он сунул руку в карман за зажигалкой. Совсем рядом скрипнула половица. Он испуганно отступил, наткнулся на стол и услышал, как упал и разбился стакан с виски.
— Фей, что это за игрушки? — осипшим голосом спросил он. В наступившей тишине отчетливо раздался звук, словно чья-то нога задела за стул. Волосы Холанда поднялись дыбом. Он чиркнул зажигалкой, но руки так дрожали, что она выскользнула и упала на пол. В тот момент, когда Кен нагнулся, за ней, он услышал, что дверь отворилась, но в темноте ничего не было видно. Потом дверь захлопнулась, и на лестнице ясно раздался звук удаляющихся шагов.
— Фей?
Холанд едва сдерживался, чтобы не заметаться от страха. Он с трудом нащупал зажигалку и чиркнул ее. В свете крохотного язычка пламени было видно, что комната пуста. Кто вышел из квартиры: Фей или какой-то неожиданный гость?
— Фей!
Полная тишина. Звук собственного голоса напугал Холанда. Прикрывая дрожащей рукой огонек зажигалки, он направился к двери спальни.
— Вы здесь, Фей?
Язычок пламени быстро угасал. Холанд приблизился к дверям, сверля глазами сгущающуюся тьму. Распахнув дверь, от почти на ощупь приблизился к кровати, и то, что увидел в трепещущем свете, заставило его оцепенеть.
Фей лежала поперек кровати с закинутыми за голову руками. Она была совершенно голая. Узкая полоска крови ручейком струилась между грудями и стекала на пол.
Холанд смотрел на это остекленевшими глазами, не в силах сделать хоть одно движение.
Колеблющееся пламя зажигалки встрепенулось и погасло.
Глава 3
Холанд почувствовал себя смущенным.
— Нет, я лучше подожду здесь.
— Вы очень странный человек. Обычно мне приходится потрудиться, чтобы успокоить клиентов, а с вами, я вижу, будет иначе. Неужели я до такой степени смущаю вас?
— Все в порядке, — пробормотал Холанд, не глядя на девушку.
Она пожала плечами и прошла в комнату, дверь которой осталась открытой. Кен не двигался, борясь с угрызениями совести. Его беспокоило то, как развиваются события. Девица оказалась совсем не той маленькой шлюхой, которую он ожидал увидеть: это была личность, которая волновала и манила и поэтому Кену казалось, что он предает Энн. Одно дело легкая интрижка, о каких забывают на следующий день, но эта связь вряд ли забудется быстро.
Девушка появилась на пороге комнаты.
— О, ради бога, не нужно такого похоронного вида! Что с вами делается? Ноги мерзнут?
Холанд поднял глаза и замер. На девушке были надеты всего лишь маленькие трусики и очень откровенный лифчик. Угрызения совести почему-то сразу улетучились, а желание, преследовавшее его целый день, давило своей тяжестью.
— Так-то лучше, — сказала она, разглядывая Холанда. — Так гораздо лучше, — шептала она, приближаясь, потом взяла из его рук бокал и сказала чуть хрипло:
— У нас еще масса времени, мы можем отправиться позже. Поцелуй меня, Коко!
Холанд почувствовал как нежные руки обвили его шею и, не помня себя, вдавил свои губы в ее…
* * *
Было больше половины одиннадцатого, когда они, наконец, вышли из квартиры. На улице никого не было, и они сразу поймали такси.— В “Голубую розу”! — приказала она шоферу и, прижавшись к Холанду, взяла его за руку.
— Вы мне понравились, Коко, — сказала она. — Вы даже не представляете, как не похожи на типов, которые приходят ко мне каждый день…
Холанд улыбнулся и ничего не ответил. Он чувствовал себя расслабленным и счастливым. Вечер был необыкновенным и нужно было благодарить судьбу, за то, что ему посчастливилось встретить такую девушку и пережить с ней несколько удивительных часов. Кен подумал, что завтра этот эпизод отойдет в прошлое, но забыть о нем он не сможет никогда. Он давал себе слово больше никогда не поступать так, но оказавшись в подобной ситуации, глупо было бы не получить от нее максимум удовольствия.
— Как же ее зовут? — мучительно вспоминал Холанд. — Кажется.., кажется. Фей. Да, совершенно верно:
Фей Карсон.
Он смотрел на девушку и находил ее удивительно прекрасной и соблазнительной: открытое платье цвета электрик удивительно шло ей, ожерелье из голубых камней гармонировало с глазами. Не хотелось думать, что за удовольствие быть рядом с этим чудесным существом он заплатил двадцать долларов. Казалось, время повернулось вспять, он еще не знает Энн, и просто едет развлечься с какой-нибудь подружкой.
— Вы умеете танцевать? — неожиданно спросила она.
— Конечно. А вы?
— Обожаю. Раньше я была танцовщицей и зарабатывала этим на жизнь. Но потом дела пошли плохо: мой партнер оставил меня, а найти другого я не сумела. Тогда я бросила танцы, а раньше танцевала здесь, в “Голубой розе”. Вы увидите: это красивый маленький клуб. Уверена, вам понравится.
— А что случилось с вашим партнером? — спросил Холанд, главным образом, чтобы поддержать разговор.
— Он уехал. Любил перемены… — ответила Фей несколько напряженно.
Холанд понял, что эта тема ей неприятна и перевел разговор на другое.
— А кто этот несимпатичный человек, который живет под вами? У него еще есть болонка. Фей повернула голову.
— Вы его видели?
— Встретил на лестнице. Она сделала легкую гримаску.
— Это настоящий нищий. Никто не знает, на что он живет. Его зовут, кажется, Рафаил Свитинг. Он всегда останавливает меня на лестнице и начинает рассказывать о своей собаке. Но это только предлог.
Такси замедлило ход и остановилось перед темным низким домом.
— Это здесь, — сказала Фей. — В конце аллеи. — Она взяла Холанда под руку. — Не беспокойтесь, туда пускают далеко не всех, и никого из своих знакомых вы здесь не встретите.
Завсегдатаи — не вашего круга.
Дойдя до конца аллеи, они оказались перед тяжелой дубовой дверью с глазком. Неоновые огни над ней изображали довольно красивую голубую розу, и металлические части двери, словно откликаясь, тоже сияли голубым.
Фей позвонила. Пока они стояли перед дверью, вдали послышались раскаты грома.
— Слышите? — спросила девушка. — Я весь день ждала грозы. Может быть, станет чуть прохладней.
Кто-то посмотрел в глазок, дверь отворилась, и в проеме возник маленький, плотный человек с густой вьющейся шевелюрой. Он посмотрел на гостей хищным взглядом.
— Добрый вечер, мисс Карсон, — улыбнулся он, а потом, убрав улыбку, коротко кивнул Холанду.
— Привет, Джо, — показывая в улыбке восхитительные зубы отозвалась Фей. — Народу много?
— Достаточно. Но ваш столик свободен. Она кивнула и пошла впереди Кена через вестибюль, потом по коридору и, толкнув тяжелую дверь, через которую доносилась музыка, спустилась по устланной красным ковром лестнице. Там был гардероб, служащая взяла у Холанда шляпу, и они прошли в роскошный бар. Народу было, действительно, достаточно, и Холанд почувствовал себя смущенным. Но через несколько минут он понял, что опасаться нечего: Фей была права, люди здесь собрались совсем не его круга.
Женщины были развязны, а мужчины походили на спортсменов. Никто не обратил на Холанда внимания. Завсегдатаи раскланялись с Фей и снова занялись своими делами. Они направились к бару, и бармен, подойдя, вытер тряпкой блестящую поверхность стойки.
— Здравствуйте, мисс Карсон.
— Два мартини, Джек.
Она взобралась на табурет, а Кен остался стоять рядом. Бармен налил им два мартини и удалился, чтобы обслужить только что подошедшего высокого негра.
Кен посмотрел на негра с любопытством. Это был громадный, наверное, двухметровый человек, с такими широкими плечами, что он едва мог протиснуться в дверь бара, которая была не из самых узких. Волосы негра были очень коротко подстрижены, а от правого глаза до подбородка изгибался зигзагообразный шрам. Одет он был в синий бархатный костюм, черные брюки и белую нейлоновую рубашку. Воткнутая в галстук булавка с крупным бриллиантом, сверкала и переливалась при каждом его движении.
— Привет, Сэм! — крикнула Фей негру, и он улыбнулся ей, обнажив золотые зубы.
— Добрый вечер, моя красавица, — ответил он глубоким и звучным голосом.
Его черные глаза задержались на мгновение на Холанде, и он слегка кивнул, приветствуя нового приятеля Фей. Потом он взял стакан и направился к хорошенькой мулатке, одетой в очень открытое зеленое платье, которая держала между пальцами сигарету не меньше тридцати сантиметров длиной. Мулатка тоже заметила Фей и помахала ей рукой.
— Сэм Дарси, — негромко сказала Фей Кену, — владелец этой коробки. Он давал мне выступать здесь. Славный парень. А это его жена Клодетт. — Кажется, он неплохо устроился здесь.
— Он долго был спарринг-партнером у Джо Луиса. Начал этот клуб с ничего. Когда я танцевала у него первый год, здесь был сырой подвал с несколькими столами и пианино. Видите, во что он превратился за какие-то полгода?
Она допила свой стакан и сошла с табуретки.
— Пойдем, поедим, я голодна.
Холанд заплатил за выпивку и, пройдя следом за Фей, оказался в зале ресторана. Несколько пар танцевало, почти все столики были заняты.
Метрдотель, смуглый итальянец, поспешил к ним, почтительно приветствовал Фей и проводил их за столик у окна.
Они заканчивали есть омлет с шампиньонами, когда Холанд заметил, что посетители поворачиваются и смотрят в одном направлении. Он тоже повернулся и увидел входящую в зал необыкновенно красивую девушку. В ее красоте было что-то неестественное: казалось, природа не в состоянии создать такое совершенство. Девушка была высокой и стройной. Ее светлые волосы были собраны в замысловатую прическу. Заленовато-голубое платье щедро открывало удивительно белые плечи. Огромные изумрудные глаза лучились теплым светом, ресницы загибались почти до бровей. Но взгляд Кена был прикован не столько к лицу удивительной девушки, сколько к ее фигуре. Это чудо могло привести в волнение даже глубокого старика. Кен был потрясен.
— Кто это? — вне себя от изумления спросил он, поворачиваясь к Фей.
— С ума сойти, да? — усмехнулась Фей, и Кен заметил, что лицо ее скривилось. — Вы видите перед собой самую известную в стране шлюху.
— Потрясающе! — сказал Холанд, снова впиваясь взглядом в вошедшую. Но та, не обратив на него внимания, посмотрела на Фей, повернулась и вышла из ресторана.
— Скажите, по крайней мере, как ее зовут?
— Ее зовут Гильда Доман, — ответила Фей. — Когда-то мы жили с ней под одной крышей. Сейчас она работает певичкой. С ее голосом, талантом, а главное, внешностью, я тоже сделала бы карьеру.
Горечь, прозвучавшая в голосе Фей, поразила Холанда. Он отодвинул стул и встал.
— Идемте танцевать.
Фей попыталась улыбнуться.
— Простите меня. Только я начала дышать свободно, и вот является эта тварь… Я ненавижу ее, как отраву. Это она разбила вдребезги мой танцевальный номер. — Она встала. — Идемте танцевать, я готова.
* * *
На часах было 12.20, когда они вернулись в бар.— Быстренько по стаканчику и поедем домой, — предложила Фей. — В котором часу вы встаете? Только не пугайте меня сразу.
— В восемь. Это не рано?
— Довольно рано, но мы как-нибудь с этим справимся. Мистер получит свой первый завтрак в виде сока или кофе.
— Кофе — это отлично. — Он заказал два скотча. — —Я провел с вами восхитительный вечер.
— Восхитительный, может быть… — проговорила она насмешливо. — Коко, вы изменяете жене впервые?
Удивление Кена было так велико, что он не сразу ответил.
— Как?
— Вы женаты, и ваша жена уехала путешествовать.
Так?
— Разве это так заметно? — спросил Кен, разочарованный, что его раскусили. Фей похлопала его по руке.
— Возвращаемся. Я не должна была задавать вопросов. Но вы страшно интересуете меня, Коко. Я провела с вами роскошный вечер. Обычно все бывает иначе. Мне нужно было убедиться, что вы не свободны, иначе я просто не отпустила бы вас.
Холанд покраснел.
— Я действительно не свободен. Фей улыбнулась и пожала плечами.
— Ну что ж, все хорошее когда-то кончается. — Она взяла его под руку. — Пошли.
Когда Кен брал свою шляпу, в вестибюле появился Сэм Дарси.
— Ты уже уходишь, дорогая? — тихо спросил он.
— Для меня поздновато, Сэм. Я приду завтра.
— Решено.
Джо открыл им дверь и посторонился, пропуская.
— Доброй ночи, мисс Карсон.
— Доброй ночи, Джо.
Они вышли в теплую темноту, дошли до улицы, чтобы подождать такси.
— Сейчас поймаем какую-нибудь машину, — уверила Фей, доставая из сумочки пару сигарет и протягивая одну Кену. Они закурили.
Внезапно Кен заметил, как из аллеи вышел какой-то мужчина, и, заметив их, поспешил уйти от освещенного окном прямоугольника на асфальте. Кен успел рассмотреть, что это был стройный, красивый парень с непокрытой головой. В тот момент он не придал эпизоду значения, но позже ему пришлось вспомнить об этом.
Из-за угла показалось такси, и Фей сделала ему знак остановиться. Сев в машину, они взялись за руки, и Фей положила голову на плечо Кена.
— Как странно, — думал он, — такое чувство, что я знаю эту девушку уже давно. И как мне хорошо сейчас с ней. Неужели я смогу заставить себя не видеть ее больше?
— Давно вы занимаетесь этим? — спросил Холанд.
— Чуть больше года, — она подняла голову. — Коко, дорогой, не пытайтесь наставить меня на путь истинный. Такие шутки мне уже надоели. Неприятно слушать советы, которые дают мужчины, приходя, чтобы спать со мной.
— А может быть вам все это уже надоело? Я не хочу вмешиваться в вашу жизнь, но думаю, с вашими данными вы можете добиться успеха в любом деле. Вы так хорошо танцуете, почему бы вам не заняться танцами снова?
— Я не хочу больше танцевать. Без моего партнера это утратило всякий смысл. А вы? Кем вы работаете?
Холанд почувствовал опасность: в городе всего три банка. Фей легко сможет его найти. Ему приходилось слышать о случаях шантажа банковских служащих, лучше не рассказывать о своей работе.
— Работаю в одной конторе, — коротко ответил он. Фей посмотрела на него и рассмеялась.
— Не нужно такого неприступного вида. Я же сказала вам, что совершенно не опасна.
Она отодвинулась слегка и принялась рассматривать своего спутника.
— Вы подвергались сегодня вечером страшному риску, Коко. Вы отдаете себе в этом отчет? Он неестественно рассмеялся.
— Вы думаете…
— Честное слово. Вы счастливы в браке, и карьера, видимо, складывается удачно. И вот однажды, поддавшись какому-то порыву, вы снимаете трубку, звоните незнакомой девице и договариваетесь о свидании. Вы могли нарваться на какую-нибудь неряху, одну из тех, что живут в этом доме, или на гарпию, которая не захотела бы уже выпустить свою добычу.
— Не нужно преувеличивать. Вас рекомендовал мне один приятель.
— Странный приятель, — сказала она серьезно. — Мой отец учил меня быть осторожной. “Берегись, может быть, ты держишь за хвост тигра!” — иногда говорил он. Подумайте об этом, Коко, и завтра же забудьте меня. Если вы захотите увидеть меня снова — не трудитесь звонить, я не соглашусь. — Она погладила его по руке. — Я не хочу, чтобы у вас были неприятности.
Холанд был тронут.
— Вы слишком хороши для своей профессии. Она покачала головой.
— Моя доброта сегодня вечером — исключение из правила. Это вы пробудили во мне нежность. — Она рассмеялась. — Если мы будем продолжать в таком же духе, скоро начнем плакать друг другу в жилетку. К счастью, мы уже приехали.
Кен расплатился с шофером.
Фей открыла дверь ключом, и они стали подниматься по лестнице. Возможно из-за слов девушки о риске, Холанд не мог отогнать зарождающееся чувство опасности. Какой он дурак, что отпустил такси! Нужно было проводить ее до двери и отправляться домой. Вечер в “Голубой розе” должен был стать заключительным аккордом сегодняшнего приключения.
"Берегись, ты, может быть, держишь за хвост тигра”, — кажется, так сказала она, а если тигр проснется?
Холанд твердил себе это, не переставая, но все же продолжал подниматься по лестнице.
Взобравшись на четвертый этаж, они оказались нос к носу с болонкой, которая сидела на лестничной клетке и смотрела на Фей своими черными бусинками. Увидев Холанда, собачонка залаяла, и он вздрогнул. На пороге своей квартиры тут же появился Рафаил Свитинг, который словно ожидал этого сигнала. Поверх черной пижамы он накинул блестящий шелковый халат, который, впрочем, был покрыт жирными пятнами. Толстая незажженная сигара свисала с его нижней губы.
— Лео, — строго проговорил он, — я рассержусь, — и, бросив понимающий взгляд на Холанда, добавил. — Мой маленький друг считает себя сторожевой собакой. Он обольщается, не правда ли?
После этих слов Свитинг наклонился и взял болонку на руки.
Холанд и Фей, молча, продолжали подниматься, прекрасно понимая, что сосед с любопытством провожает их взглядом.
Холанд чувствовал, как пот струится по спине. Этот неопрятный человек чем-то пугал его, казалось, от “кремового пирога” исходит опасность, но в чем здесь дело было непонятно.
— Грязный подонок, — выругалась Фей, открывая квартиру. — Вечно он торчит на лестнице, когда не надо. Но вы его не бойтесь — он абсолютно безопасен.
Холанд, промолчал, не разделяя ее уверенности. Когда дверь квартиры мягко закрылась за ними, он испытал настоящее облегчение.
Фей подошла к нему, обняла за шею и слегка приоткрыла губы для поцелуя. Внезапно Холанд снова почувствовал смущение, но губы девушки были так близко, что он колебался лишь мгновение, а потом поцеловал ее. Она закрыла глаза, прижалась к Кену всем телом, но в нем словно что-то умерло, прежнего желания не было. Фей улыбнулась и отошла.
— Через секунду я буду к вашим услугам, Коко. Налейте пока нам что-нибудь выпить.
Она прошла в спальню и плотно прикрыла дверь. Кен закурил и подошел к бару. Теперь он был совершенно уверен, что напрасно вернулся сюда. Наливая виски, он пытался понять, почему вечер утратил вдруг всякое очарование. Мысль об Энн жгла его раскаленным железом. Не успела бедняжка уехать, он тут же обманул ее! Такая низость была совершенно необъяснима. Если когда-нибудь Энн узнает об этом, Кен не сможет смотреть ей в глаза. Он глотнул виски.
— Самое лучшее, что я могу сейчас сделать, — думал он, расхаживая по комнате со стаканом в руке, — вернуться к себе. Так я и поступлю!
Гордый принятым решением, на которое пошли бы не многие мужчины, он сел в кресло и стал ждать. Часы на камине показывали без четверти час. Сильный раскат грома где-то совсем близко заставил его подскочить. От дома Фей до стоянки, где была машина было приличное расстояние, и если девушка сейчас не вернется, он рискует промокнуть под дождем.
Вспышка молнии осветила занавески, в небе снова загрохотало. Кен встал, раздвинул занавески и посмотрел на улицу. В свете фонарей был виден тротуар, слегка тронутый дождем. Зигзаг молнии осветил ближайшие крыши, а новый удар грома потряс все кругом.
— Фей, — позвал он. — Вы идете?
Кен прислушался, но не дождался никакого ответа и, решив, что девушка, вероятно, в ванной, вернулся к окну.
Теперь уже шел настоящий дождь, асфальт мокро блестел. С желобов крыш низвергались потоки воды.
— Не могу же я идти сейчас, — думал Кен, — нужно переждать дождь.
Его решимость не оставаться здесь на ночь, начала ослабевать. В конце концов, дрянной поступок был совершен, и мокнуть было совершенно ни к чему. К тому же Фей рассчитывала провести с ним ночь, жаль было разочаровывать девушку. Да и вообще, благоразумно ли возвращаться домой в такое время: его могут увидеть соседи и подумать невесть что! Миссис Фелдинг, например, конечно же услышит шум его машины, и когда Энн вернется домой, обязательно насплетничает, что муж шатался по ночам неизвестно где.
Кен допил виски и подошел к бару, чтобы налить еще.
— Ну и копается же она! — раздраженно подумал он, поглядывая на закрытую дверь.
— Поторопитесь, Фей! — закричал он. — Что вы там делаете?
Молчание, которое было ответом на его призыв, показалось Кену интригующим. Что же она там делает? Она ушла уже десять минут назад. Кен прислушался, но не услышал ничего, кроме тиканья часов.
Неожиданно погас свет, и квартира погрузилась в чернильную темноту. На мгновение Холанду стало страшно, но потом он решил, что перегорели пробки, и ощупью стал искать стол, чтобы поставить на него стакан.
— Фей! — закричал он. — Где у вас пробки? Я пойду, починю…
В прихожей слабо скрипнула дверь.
— У вас есть фонарик?! — снова крикнул он. Последовавшее за этим молчание повергло его в панику.
— Фей, вы меня слышите?
Никакого ответа. Но в комнате, несомненно, кто-то был, Кен скорей чувствовал, чем слышал сдерживаемое дыхание. Он сунул руку в карман за зажигалкой. Совсем рядом скрипнула половица. Он испуганно отступил, наткнулся на стол и услышал, как упал и разбился стакан с виски.
— Фей, что это за игрушки? — осипшим голосом спросил он. В наступившей тишине отчетливо раздался звук, словно чья-то нога задела за стул. Волосы Холанда поднялись дыбом. Он чиркнул зажигалкой, но руки так дрожали, что она выскользнула и упала на пол. В тот момент, когда Кен нагнулся, за ней, он услышал, что дверь отворилась, но в темноте ничего не было видно. Потом дверь захлопнулась, и на лестнице ясно раздался звук удаляющихся шагов.
— Фей?
Холанд едва сдерживался, чтобы не заметаться от страха. Он с трудом нащупал зажигалку и чиркнул ее. В свете крохотного язычка пламени было видно, что комната пуста. Кто вышел из квартиры: Фей или какой-то неожиданный гость?
— Фей!
Полная тишина. Звук собственного голоса напугал Холанда. Прикрывая дрожащей рукой огонек зажигалки, он направился к двери спальни.
— Вы здесь, Фей?
Язычок пламени быстро угасал. Холанд приблизился к дверям, сверля глазами сгущающуюся тьму. Распахнув дверь, от почти на ощупь приблизился к кровати, и то, что увидел в трепещущем свете, заставило его оцепенеть.
Фей лежала поперек кровати с закинутыми за голову руками. Она была совершенно голая. Узкая полоска крови ручейком струилась между грудями и стекала на пол.
Холанд смотрел на это остекленевшими глазами, не в силах сделать хоть одно движение.
Колеблющееся пламя зажигалки встрепенулось и погасло.
Глава 3
Вспышка молнии разорвала небо, осветив комнату неестественным голубым светом, а последовавший удар грома заставил задрожать стекла. В это мгновение Холанд заметил на ночном столике фонарик, схватил его, зажег и направил на неподвижное тело. Глаза Фей были полуоткрыты, но смотрели, не узнавая, кровь, которая текла сначала из маленькой ранки, теперь едва сочилась. Губы девушки шевельнулись, потом сильная судорога изогнула ее тело, заставила пальцы сжаться в кулаки.
— Фей! Боже мой, Фей!
Ужас промелькнул в ее гаснущем взгляде, потом глаза закатились и мышцы ослабли. Тихий возглас родился и тут же погас на ее губах, девушка становилась похожей на безжизненную куклу. Дрожа всем телом, Кен, не отрываясь, смотрел на нее. Стискивая одной рукой фонарик, он положил другую ей на сердце, и понял, что оно остановилось. Его рука была вся в крови.
— Фей! — закричал он в отчаянье.
Борясь с тошнотой, Кен отступил и постарался глубже дышать. Чуть успокоившись, он сделал несколько шагов назад и, почувствовав под ногой какой-то предмет, осветил его фонариком. В луче света на ковре лежал кинжал с синей ручкой. Его короткое лезвие было запачкано кровью. Затаив дыхание, Кен смотрел на орудие убийства. Несомненно, здесь только что побывал убийца!
Холанд покачнулся и, чтобы не упасть, рухнул на стул. Гром гремел, не переставая, дождь лил, словно из ведра. Сквозь шум падающей воды было слышно, как к дому подъехала машина, и Кен затаил дыхание, чтобы послушать. Машина проехала, не останавливаясь.
Здесь только что было совершено преступление! Холанд встал.
— Я теряю время, — подумал он. — Нужно вызвать полицию.
Он снова направил луч фонарика на тело девушки, не в силах поверить, что она действительно мертва. Нагнувшись, он заставил себя дотронуться до ее шеи, и не обнаружил никаких признаков биения артерии. Его снова затошнило. Отступая, Кен поскользнулся, и в ужасе понял, что наступил в лужу крови, образовавшуюся на полу. Кое-как вытерев ногу о ковер, Кен вернулся в гостиную. Эта жуткая ночь, темнота, рассекаемая лишь молнией и потрясаемая раскатами грома, могла бы присниться в страшном сне, но все это, увы, было реальностью.
Холанд, спотыкаясь, подошел к бару, налил себе полный стакан виски и одним махом осушил его. Это позволило ему слегка успокоиться, он стал водить лучом фонарика в поисках телефона и, наконец, обнаружил его на маленьком столике у дивана. Шагнув туда, Холанд вдруг остановился.
— А что если полиция не поверит мне? Что если они обвинят меня в убийстве Фей?
Он почувствовал, что волосы у него на голове зашевелились. Даже, если ему поверят, и найдут настоящего убийцу, он должен будет выступить на процессе свидетелем. И как же он объяснит свое присутствие в этой квартире? Все выплывет наружу, правду узнает Энн, узнают сослуживцы в банке… Во рту у него пересохло. Он уже видел свое имя на первых страницах газет. Все будут хихикать и обсуждать: как только жена уехала, муж сразу же отправился к проститутке!
— Уходи отсюда, — тихо сказал себе Кен. — Ты ничего не сможешь для нее сделать: она мертва. Подумай лучше о себе и скорей убегай отсюда.
Холанд пошел к двери, но тут же остановился. В квартире оставались отпечатки пальцев, по которым полиция могла отыскать его. Нельзя было поддаваться панике и бежать, не уничтожив следы своего пребывания. А для этого нужен свет. Нужно найти щиток. Может быть, он на кухне? Щиток с пробками, действительно, оказался на кухне, Холанд сменил перегоревшую пробку и включил свет. Он старательно протер носовым платком все, до чего дотрагивался, и вернулся в гостиную.
Его шляпа одиноко лежала на стуле. Холанд совершенно забыл о ней, и если бы убежал, поддавшись панике, шляпа выдала бы его с головой: на подкладке стояло “Кен Холанд”. Чтобы не забыть шляпу наверняка, Холанд тут же надел ее. Он подобрал осколки стакана, завернул в газету, каблуком превратил их в порошок и, пройдя на кухню, выбросил в мусорное ведро. Взяв с умывальника губку, он вернулся в гостиную и тщательно протер там все, включая бутылку с виски. Вытряхнув из пепельницы окурки, он вымыл ее под краном. На всякий случай он провел губкой и по телефону.
Оставаться в этой квартире дальше было опасно.
Заставив себя собраться, он прошел в спальню и, стараясь не глядеть на труп, положил фонарик, предварительно вытерев и его. На ковре лежал кинжал с синей ручкой. Если бы убийца принес его с собой, то ни в коем случае не бросил бы здесь. Но как ему удалось проникнуть в квартиру? Ясно, не через окно. У него должен быть ключ, или, может быть, отмычка. Впрочем, какое это имеет значение?
— Фей! Боже мой, Фей!
Ужас промелькнул в ее гаснущем взгляде, потом глаза закатились и мышцы ослабли. Тихий возглас родился и тут же погас на ее губах, девушка становилась похожей на безжизненную куклу. Дрожа всем телом, Кен, не отрываясь, смотрел на нее. Стискивая одной рукой фонарик, он положил другую ей на сердце, и понял, что оно остановилось. Его рука была вся в крови.
— Фей! — закричал он в отчаянье.
Борясь с тошнотой, Кен отступил и постарался глубже дышать. Чуть успокоившись, он сделал несколько шагов назад и, почувствовав под ногой какой-то предмет, осветил его фонариком. В луче света на ковре лежал кинжал с синей ручкой. Его короткое лезвие было запачкано кровью. Затаив дыхание, Кен смотрел на орудие убийства. Несомненно, здесь только что побывал убийца!
Холанд покачнулся и, чтобы не упасть, рухнул на стул. Гром гремел, не переставая, дождь лил, словно из ведра. Сквозь шум падающей воды было слышно, как к дому подъехала машина, и Кен затаил дыхание, чтобы послушать. Машина проехала, не останавливаясь.
Здесь только что было совершено преступление! Холанд встал.
— Я теряю время, — подумал он. — Нужно вызвать полицию.
Он снова направил луч фонарика на тело девушки, не в силах поверить, что она действительно мертва. Нагнувшись, он заставил себя дотронуться до ее шеи, и не обнаружил никаких признаков биения артерии. Его снова затошнило. Отступая, Кен поскользнулся, и в ужасе понял, что наступил в лужу крови, образовавшуюся на полу. Кое-как вытерев ногу о ковер, Кен вернулся в гостиную. Эта жуткая ночь, темнота, рассекаемая лишь молнией и потрясаемая раскатами грома, могла бы присниться в страшном сне, но все это, увы, было реальностью.
Холанд, спотыкаясь, подошел к бару, налил себе полный стакан виски и одним махом осушил его. Это позволило ему слегка успокоиться, он стал водить лучом фонарика в поисках телефона и, наконец, обнаружил его на маленьком столике у дивана. Шагнув туда, Холанд вдруг остановился.
— А что если полиция не поверит мне? Что если они обвинят меня в убийстве Фей?
Он почувствовал, что волосы у него на голове зашевелились. Даже, если ему поверят, и найдут настоящего убийцу, он должен будет выступить на процессе свидетелем. И как же он объяснит свое присутствие в этой квартире? Все выплывет наружу, правду узнает Энн, узнают сослуживцы в банке… Во рту у него пересохло. Он уже видел свое имя на первых страницах газет. Все будут хихикать и обсуждать: как только жена уехала, муж сразу же отправился к проститутке!
— Уходи отсюда, — тихо сказал себе Кен. — Ты ничего не сможешь для нее сделать: она мертва. Подумай лучше о себе и скорей убегай отсюда.
Холанд пошел к двери, но тут же остановился. В квартире оставались отпечатки пальцев, по которым полиция могла отыскать его. Нельзя было поддаваться панике и бежать, не уничтожив следы своего пребывания. А для этого нужен свет. Нужно найти щиток. Может быть, он на кухне? Щиток с пробками, действительно, оказался на кухне, Холанд сменил перегоревшую пробку и включил свет. Он старательно протер носовым платком все, до чего дотрагивался, и вернулся в гостиную.
Его шляпа одиноко лежала на стуле. Холанд совершенно забыл о ней, и если бы убежал, поддавшись панике, шляпа выдала бы его с головой: на подкладке стояло “Кен Холанд”. Чтобы не забыть шляпу наверняка, Холанд тут же надел ее. Он подобрал осколки стакана, завернул в газету, каблуком превратил их в порошок и, пройдя на кухню, выбросил в мусорное ведро. Взяв с умывальника губку, он вернулся в гостиную и тщательно протер там все, включая бутылку с виски. Вытряхнув из пепельницы окурки, он вымыл ее под краном. На всякий случай он провел губкой и по телефону.
Оставаться в этой квартире дальше было опасно.
Заставив себя собраться, он прошел в спальню и, стараясь не глядеть на труп, положил фонарик, предварительно вытерев и его. На ковре лежал кинжал с синей ручкой. Если бы убийца принес его с собой, то ни в коем случае не бросил бы здесь. Но как ему удалось проникнуть в квартиру? Ясно, не через окно. У него должен быть ключ, или, может быть, отмычка. Впрочем, какое это имеет значение?