– Доброе утро, фиалка – Тамарка! – игриво сказал мне с экрана государственный человек номер два. Звучало это тем более жутко, что его мясистые щеки тонули в костюме синего цвета, того любимого покроя, в котором я Папу неоднократно видел во время разносов, учиняемых министрам, Государственной Думе, или отряду краповых беретов. Впечатление такое, что с тобой пытается сюсюкать Царь – пушка.
   – Здравствуйте, Папа, – по – армейски отрапортовал я. – Это не фиалка – Тамарка. Доброе утро.
   – Вихрь? – спросил Папа тоном выше. Он удивительно легко переходит на тон ревнивого Отелло, обнаружившего в будуаре возлюбленной батальон посторонних. Возлюбленной дочки в данном случае.
   – Так точно! – рявкнул я, приложив руки к бедрам и изо всех сил щелкая пятками кроссовок: – После пробуждения, умывания и зарядки пациенты пансионата находятся на завтраке в столовой. Уборку помещений осуществляет дневальный Вихорь!
   Папа никогда не служил в армии и всегда радуется, узнав, что его дети не отстали от Принца хотя бы по времени пробуждения.
   – Пусть едят, – с ноткой благодушия разрешил он. Осмотрел меня через экран так внимательно, как будто видел впервые, и сказал: – я, в общем‑то Вихрь, с тобой и хотел посоветоваться. Есть одна проблема.
   Горе мне. Великая мне печаль. Эту просьбу мне точно придется передавать Принцу. А где сейчас Принц? А в загуле сейчас Принц. Последний раз, когда мы говорили по спутнику, он был в Тибете. Но судя по тому, что мне позарез надо редактировать книгу профессора Курамова, Тибет Принц уже покинул, и шляется черт знает где.
   – Пойми меня, Вихрь. Я ведь тоже… – Папа явно нацелился проговорить «Я тоже отец», но инстинктивно содрогнулся, сглотнул и даже обернулся по сторонам. Проклятая двусмысленность, приходится начать сначала, – Ты пойми, фиалка у меня одна…
   Это Тамарка у него одна. Потом он скажет, что Северный национальный проект у него тоже один.
   – Оставьте ее в покое, Вихрь!
   – Я?
   – Не ты лично, Вихрь. Я про того, до кого вечно не дозвониться! Я к тебе обращаюсь, как к офицеру.
   Ну, не могу я. Вы как хотите, но я совершенно не могу объяснять пожилому человеку, что его дочка сама, совершенно сама, не дает проходу Принцу. Не могу, пусть даже этот пожилой человек – Папа, глава Сырьевиков, и гроза министров, человек, чье неосторожное слово обрушивает рынки и начинает войны.
   Потому что если я начну, то обязательно скажу, что в те далекие времена, когда Отец и Папа были всего навсего чиновниками Петербургской администрации и дружили семьями, и ходили в гости друг к другу, так вот уже тогда не надо было вытаскивать детей из угла, где они отлично строят пирамидку из кубиков, ставить на табурет, и подвыпившими голосами горланить: «Жених и невеста!». Потому что сказанное в детстве, сказано на всю жизнь. Это мы уже все позабывали. А у дочки отличная память.
   – Надеюсь, Вихрь, ты меня понял? – и, не дожидаясь ответа: – теперь о Северном проекте. Он у нас один… И тут я хочу посоветоваться. Ты, Вихрь, ближе по возрасту, ты неплохой психолог, ты сможешь оценить, разумно ли поручить молодому человеку возглавить…
   Батюшки, матушки. Давно ведь уже все переговорено. Принц не интересуется властным ресурсом. Валерка интересуется, но редкий раздолбай.
   – Так ты подумай на эту тему, Вихрь. Пошевели мозгами. Прозондируй почву. Я тебе доверяю, Вихрь.
   Я подумал, что если кому доверяешь, неплохо бы правильно фамилию выговаривать, но вслух этого конечно не сказал. Я прозондирую, Папа. Я сегодня же прозондирую, если найду способ хоть как‑то уговорить Принца вернуться из его затянувшихся странствий. Сюда, в нашу милую Беларусь, где солнце уже подбирается к зениту, где косули доверчиво выходят из леса, и где не скрыться не спрятаться от мышиной возни, которую они там, на самом верху называю Большой Политикой. Вы думаете отчего впадают в тоску дети высокопоставленных родителей? И уматывают, кто в Тибет, а кто вон, в Питер по ночным клубам несчастную любовь кальянами глушить.
   Я помахал рукой триколору на экране и дистанционно вызвал автоответчик в своей спальне. Может, те, у кого родители покруче, имеют право впадать в депрессию, безнадежно влюбляться и уходить в запой. Еще бы, они всего в жизни сами добились. А мажору Вихорю надо встряхнуться и работать.
   – Джентльмены, здрасте!..
   – Алло, – ответил записанный на жесткий диск хриплый и осторожный голос, который я слышу впервые в жизни, – Я собственно, Сергею звонил. Тут его телефон. Но, неважно. Так даже лучше. Принц. Ты меня наверное не помнишь. А мне помощь нужна. То есть не мне уже, а ей. Помоги ей, Принц. Я понимаю, это для тебя ерунда, школьные воспоминания. Одноклассники и все такое. Но ты помоги. – наступила тишина, только слышался хруст, то ли кто‑то идет по снегу, то ли кого‑то жуют волки: – А еще, я наверное скажу тебе. Потому что некому больше. Этот снегопад – последний. Совсем последний. Ты не думай, что я спятил, Принц, и ты Серега, не думай. Я сейчас все объясню. Это гибель, Сергей. Это опасность для всех. Армагеддон, – незнакомый голос хмыкнул, смущенный собственным пафосом, и тут же связь прервалась. Только шумели атмосферные разряды. Сильно, как будто рация попала в зону глушения коротковолнового излучения.
   Пожалуй, Принц, все‑таки вылезет из своего Тибета.

Глава 5
На краю земли. Пыльные бури

   Выдержки из сетевого дневника (блога), расположенного на сайте Journal_of_journals.com (ЖЖ).
 
   Тема: ТРЯМ, ЗДРАВСТВУЙТЕ.
   Пишет EdelVerka.
   Всю ночь под окнами рокочут вертолетные винты…
   Здравствуйте все, кто меня еще помнит. Вот и начинается новый этап моей сетевой жизни. Я снова решила завести Интернет – журнал и на этот раз надеюсь его не бросить. Прежний мой журнал «Невеста Робин – Гуда» я закрыла, потому что мне так хочется. Все кросспосты теперь можно прописать здесь. И все, кто меня помнит, тоже могут приходить сюда, в журнал «На краю земли».
 
   Mamulek пишет.
   Привет тебе, доченька, на далекой пограничной заставе. Ты меняешь Журнал, и это правильно. Человек не стоит на месте, он развивается.
 
   Fregat пишет.
   РазвЕвается.
 
   Mamulek пишет.
   РазвЕЕвается. По ветру. В основном после кремации.;)
 
   Пишет EdelVerka.
   Наверное, я какая‑нибудь сволочь, если судить по числу оставшихся у меня друзей. А ведь где‑то далеко, в больших городах живут юзеры, у которых во френдленте сотни и тысячи. Я скатилась с десятка френдов, бывших у меня в журнале к свадьбе, до двух, самых верных. Mamulek и, конечно, Fregat меня не оставят никогда, спасибо им за все. А вот 4udestnaja и ham – это особый разговор. Это люди, с которыми пережито все, что можно пережить в Журнале. Спасибо вам, родные.
   Даже не верится, что прошло всего полгода с тех пор, как я, радостная и полная надежд, ехала «на границу, помогать любимому ловить браконьеров».
 
   Fregat пишет.
   Строго говоря, прошло пять месяцев и две недели. Я думаю, что зимний авитаминоз переносится одинаково тяжело и в первопрестольной и в прикаспийской степи. Подговори мужа конфисковать у злодеев пару осетров! Они – источник витаминов.
 
   Mamulek пишет.
   Не слушай Fregata, дочка. Он тебе насоветует на счастливую семейную жизнь. Берегите природу, мать вашу, и осетров, детей ее.
 
   4udestnaja пишет.
   Прювет, Верка, рада, что все у тебя хорошо. Что‑то давно тебя нет в моем ЖЖ. Я такую фотку Брэда Пита в сети накопала, ты увидишь. Целый день на него одного смотрю. Ты понимаешь?
 
   EdelVerka пишет.
   Спасибо тебе, подруга за уверенность в том, что все у меня хорошо. Греет.
 
   4udestnaja пишет.
   Эдельвейка нихде не пропадет! На самделе я сразу поняла, что у тебя депресняк. У меня тоже утром был депресняк. Потому и советую фотку.
 
   Ham пишет,
   Здорово всем! А у меня назавтра опять выставка на Крымском валу. Заходите, кто не очень занят.
 
   4udestnaja пишет,
   Павлик, ты что, с дуба рухнул? Как я могу зайти на Крымский вал, когда живу в Питере? Удивительная ты все‑таки скотина. Ни здрасте, ни досвиданья, заходите на выставку. Одно слово, художник, мужик, Ham %(
 
   Ham пишет,
   Тоже тебя люблю:)
 
   EdelVerka пишет,
   Спасибо, Паша.
 
   Тема: ВОТ ТАКИЕ ОСЕТРЫ.
   Пишет EdelVerka.
   Опять не сомкнуть глаз. Вертолет МИ-6 производит шум в 120 децибел даже на холостом ходу.
   Я, пожалуй, потихоньку начну вам рассказывать про местную жизнь. В шесть утра жена начальника заставы просыпается от рева нескольких винтокрылых машин, они взлетают и уносятся в неизвестном направлении. Кровать начальника заставы аккуратно заправлена байковым одеялом, подушка не смята. Мой Робин Гуд опять не ложился.
   За одним окошком у меня степь, похожая на неубранное капустное поле, за другим два ангара из гофрированного алюминия. Командир вертолетной эскадрильи погранотряда, Саша Лыхмус, ковыляет по взлетно – посадочной полосе. Где‑то там, за горизонтом красношерстной верблюдицей разгорается заря, но ее пока не видно.
 
   Fregat пишет.
   Доброй ночи. Тоже не спишь? У меня как раз ночное бдение над рефератом. Давным давно в училище, нам навигацию преподавал Карл Сергеевич Лыхмус. Может, родственник?
   Когда Василий вернется с охоты, не забудь отобрать у него осетра и скальп браконьера мне на сувенир.
 
   EdelVerka пишет.
   Если б ты знал, Фрегатик, насколько твоя шутка далека от правды. Ни о каких браконьерах речи не идет. Я, конечно, сама виновата, что вы так представляете мою жизнь. Жена мужественного таможенника, белый домик на берегу синего моря посреди жаркой пустыни. Бадейка с икрой и павлины во дворе. Короче «Невеста Робин Гуда»
   Все не так. Я даже не знаю, куда он летает каждое утро.
 
   Fregat пишет
   Секретные миссии – это даже интереснее.
 
   EdelVerka пишет.
   Мой Робин Гуд, офицер пограничных войск, Василий Семенович Чагин тебе бы возразил: «У нас тут не кино, а работа». Я как‑то до сих пор не могу привыкнуть к тому, что меня зовут Вероника Чагина.
   За полгода я 2 раза видела Каспийское море. И оба раза шел град.
 
   Пишет EdelVerka.
   Восемь утра. Вертолеты вернулись. С одного сошел офицер Чагин, с другого какой‑то несчастный парнишка. Длинноволосый и пришибленный. Это удивительно, хотя брюнет и довольно высокий, но совершенно не мой тип. Наверное потому, что слишком мил. У меня вообще нехорошее предчувствие, что это беглый новобранец. Мне очень неприятно думать, что у нас здесь еще и тюрьма для дезертиров.
   Заря за окошком нехотя разгорается, освещая роскошное убранство офицерской спальни. Две кровати на ножках, письменный стол, накрытый стеклом, торшер и неровно прибитый к стене интернет – кабель.
   Посмотрела по карте, они даже летали не в сторону моря. Черт, трудно поверить, что, готовясь к свадьбе, я тайком бегала в тир, училась стрелять из пневматической винтовки, надеясь, что меня возьмут на задержание. Даже представляла, как отпускаю маленьких осетров обратно в воду. Что за дура я была тогда!
 
   Mamulek пишет.
   Кофе свари, полегчает. Я варю. А Fregat вот всю ночь работает на голом энтузиазме. Так что не мы одни дуры в этом мире.
 
   Fregat пишет.
   Я попросил бы!
 
   Ham пишет,
   Это прикольно, я представил – отпускаешь осетра в воду, потом берешь винтовку, не зря же тренировалась и – бац! Вся в икре.
   Ребята, если не трудно, дайте объяву по своим френдам. Про выставку. Крымский вал, 16.
 
   Пишет EdelVerka.
   Девять сорок пять утра. Через пятнадцать минут завтрак в офицерской столовой. Можно даже не ходить, все известно заранее. Поскольку четверг, сегодня будут рыбные тефтельки с кетчупом, который называют почему‑то «польский соус». Слева от меня будет сидеть жена Саши Лыхмуса, дальше сам Саша. Он – славный парень, но у него мягкие льняные волосы и такой же мягкий характер. Типичный случай подкаблучника. Командир эскадры наверняка не придет, сославшись на необходимость ремонта винта на мониторе. Зато припрется этот неприятный, потный, лысенький Илья из рыбоохраны, он что‑то зачастил. Единственный на заставе телевизор: черно – белый и показывает ужасно перекошенные лица каких‑то казахов в пиджаках, читающих новости с сильным акцентом. Потому что 1 канал ловится еще хуже.
   Первая леди пограничной заставы переодевается к завтраку.
 
   Fregat пишет.
   У вас там целая эскадра есть? И ты еще жалуешься на отсутствие романтики? А ветер странствий?
 
   Mamulek пишет.
   Я одного не понимаю, долго ли поменять винт на мониторе? Завтрак пропускать? У вас там дефицит отверток?
 
   Fregat пишет,
   Монитор, это такой кораблик, для плаванья по рекам. У него есть винт.
 
   EdelVerka пишет,
   Да, это кораблик. А еще есть два катерочка. Вот такая эскадра.
 
   Mamulek пишет.
   Терпи, коза. Есть же интернет – ТВ. Не в каменном веке живем.
 
   Пишет EdelVerka.
   Некоторое разнообразие завтраку придало многолюдное общество:). То есть, винт не сломался, и капитан (он мичман на самом деле, но поскольку эскадра, то капитан) Филимонов озарил наше общество запахом солярки и табака. Мало того. По другую сторону стола на обычно пустующем кресле сидел тот самый брюнетик, которого привезли на вертолете. От сердца у меня отлегло, он не дезертир. И, кстати, я не могу понять, сколько ему лет. Терпеть не могу, когда на меня пялится через стол какой‑нибудь малолетка, а посмотришь на него, глаза прячет. Так вот сегодня ничего такого и близко не было. Гость совершенно спокойно первым обратился ко мне «передайте, пожалуйста, соль», а поливая кетчупом тефтели, добавил «приятного аппетита, джентльмены и леди».
   Я, честно говоря, отвыкла уже от правил этикета. Правда, одет неважно. Разумеется, офицер Чагин, мой дорогой муж, не подумал мне представить гостя. У Чагина как всегда строгое лицо, и взгляд человека, мысленно охотящегося на браконьеров. Вот ссылка на мой предыдущий журнал «Невеста Робин Гуда», там про этот взгляд подробнее.
   Тефтели остались тефтелями, а кетчуп кетчупом. А совсем не польским соусом.
 
   Fregat пишет.
   Вот ссылка на рецепты двадцати лучших соусов мира. Тефтели, надеюсь, из осетрины?
 
   4udestnaja пишет,
   Прювет, всем, доброе утро, потягушеньки.
   Верка, не верь брюнетам. Из всего мужского стада, эта тварь с самым холодным носом. Мифы об их страстности, придумали они сами. Голый расчет, готовность предать, жестокость ради жестокости. Вот, что такое брюнет.
 
   Mamulek пишет,
   Извини, 4udestnaja, а твой Игорек не брюнет часом? На фотках выглядит.
 
   4udestnaja пишет,
   Здрасте приехали. Что за «мой» Игорек? Если ты про KabanPyatak, так мы уже два месяца разъехались с этой сволочью.
 
   Mamulek пишет,
   Тогда ясно. Просто не знала.
 
   4udestnaja пишет,
   а френдленту глянуть слабо? Не зря же его там нет? Как думаешь?
 
   Тема: 10 ФРАЗ, КОТОРЫЕ Я НИКОГДА В ЖИЗНИ НЕ ХОЧУ БОЛЬШЕ СЛЫШАТЬ.
   Пишет EdelVerka.
   1. У нас здесь не кино, а работа.
   2. Не трогай документы, Вероника, перепутаешь.
   3. Не нужно разговаривать с посторонними на территории заставы.
   4. Куда ты пошла, Вероника? В туалет – ладно, иди.
   
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента