В ряды организации могли вступить представители всех национальностей, кроме евреев и тех, кто сотрудничал с советскими спецслужбами. В положении о СБПБ говорилось, что бывшие члены ВКП(б), ВЛКСМ и других партий могут быть приняты в союз только после шестимесячного испытательного срока. Граждане стран-союзниц Германии, офицеры немецкой армии (особенно награжденные «Железным Крестом» I-й степени) могли быть приняты в союз в качестве почетных членов. Все члены организации именовались «соратниками» и были обязаны принести присягу.
Знамя СБПБ представляло собой черно-оранжевое полотнище с Георгиевским крестом в центре. Знаком Союза являлся уменьшенного размера Георгиевский крест из белого металла (для почетных членов. серебряный с золотой окантовкой). Руководителям Союза были вручены нарукавные повязки, цвет окантовки которых указывал на должностную степень (районный, окружной, областной). Принятые в ряды союза были обязаны единовременно заплатить взнос 15 рублей и выплачивать ежемесячные взносы по 10 рублей.
Штаб – квартира СБПБ размещалась в Бобруйске, здесь же находилась редакция газеты «Речь», редактором которой был Михаил Октан (он же Илинич), кадровый сотрудник СД.
Отделения союза находились на предприятиях Бобруйска, в г. Осиповичи, местечках Лапичи и Пуховичи.
В секретном докладе в ЦК КП(б) Белоруссии чекисты сообщали, что поскольку в уставе СБПБ не упоминается о центральном органе, следует полагать, что деятельность этой организации на оккупированной территории БССР ограничивается пределами одной области. Далее делался вывод о том, что бобруйское областное руководство Союза во главе с Октаном выполняет функции ЦК Союза. Руководителем Бобруйской районной организации был утвержден некто Никитин Иван Степанович, подчиненный непос269 редственно, минуя окружную инстанцию, областному руководителю М. Октану. 21.24 апреля 1944 года на промышленных предприятиях города прошла кампания записи в Союз, которой предшествовала усиленная агитация. По свидетельству архивных документов, кампания прошла удачно. Так, только на машиностроительном заводе в Союз вступило 80 % работников, на мыловаренном заводе. 90 %, в городском банке. 100 %. Основная ставка делалась на тех, кто пострадал от советской власти.
Так, в м. Марьина Горка вербовкой в Союз занимались ранее репрессированные Советской властью обыватели.
В донесениях из партизанских соединений Минской области подчеркивалось, что, как правило, районными руководителями Союза назначались начальники районных управ, их заместителями. руководители Союза Белорусской Молодежи или Самопомощи, местными и групповыми руководителями в городах. руководители предприятий и учреждений, в деревнях. старшины волостных управ.
В перспективе руководство СБПБ рассчитывало создать собственные боевые отряды в оборонных деревнях Белоруссии и постепенно милитаризовать организацию. Прообразом вооруженных сил стали дружинники Союза.
Воззвание М.А. Октана об организации добровольных охранных дружин Союза было опубликовано в бобруйской газете «Речь» от 1 апреля 1944 года. В воззвании говорилось:
«…В осуществление своей временной программы Союз борьбы против большевизма объявляет об организации добровольных вооруженных охранных дружин. Рядом с РОА, как вооруженной силой освобожденного народа и ОД, как отрядами местной самообороны, становятся охранные дружины Союза борьбы против большевизма, как подвижные части, расположенные на своей родной земле, для активного подавления бандитизма, для охраны мирного творческого труда от всех посягательств сталинских агентов и для исполнения специальных заданий Союза борьбы против большевизма. Добровольные охранные дружины проводят последовательную борьбу для победы над большевизмом.
Для выполнения политических задач, для защиты народа и для обеспечения победы над большевизмом добровольные охранные дружины должны состоять из представителей народа, воодушевленных глубокой и пламенной ненавистью к большевизму, спаянных крепкой дисциплиной, твердым характером, беззаветной преданностью и безусловной готовностью к действию.
Добровольные охранные дружины союза являются народной гвардией.
Союз борьбы против большевизма призывает мужчин в возрасте от 18 до 45 лет вступать в охранные дружины Союза».
М. Октан заявил, что в дружинники будут приниматься только активные борцы с иудо-большевизмом. Всем дружинникам выдавали форму СС. 18 марта 1944 года на митинге в ряды соратников СБПБ был принят личный состав восточного батальона под командованием майора А.И. Буглая.
Для объединения в своих рядах молодежи был создан руководящий штаб союза по работе с молодежью. Вся молодежь в возрасте от 10 до 18 лет была обязана вступить в молодежную организацию Союза. Местным организациям СБМ разрешалось вступать в СБПБ коллективно, что встретило противодействие со стороны руководства СБМ. 9 мая 1944 года было объявлено о создании Объединенного (русско-белорусского) Союза Молодежи, однако дальше составления деклараций работа не продвинулась.
Крупной пропагандистской акцией Союза стало торжественное открытие юношеского поселка СБПБ под Бобруйском.
Всего в этом «специализированном» населенном пункте СБПБ проживало 700 детей в возрасте от 8 до 15 лет (420 мальчиков, остальные девочки). Поселок был построен силами немецкой армии. На торжественном открытии поселка присутствовали представители германского командования, М.А. Октан, майор Б.Г. Меньшагин, протоиерей отец Дмитрий Булгаков.
Структура СБПБ строилась по территориальному принципу. Первичной ячейкой Союза были группы. Они могли создаваться в организациях, предприятиях, воинских частях, если желающих образовать группу насчитывалось не менее 10 человек. Если группу желало образовать меньшее количество, требовалось разрешение районного руководителя. В Союзе действовал принцип подчинения нижестоящих групп вышестоящим инстанциям. Группу возглавлял руководитель группы, он подчинялся местному руководителю, тот в свою очередь. районному, и далее по цепи. окружной руководитель. областной.
За короткое время были созданы управленческие структуры. При областных и окружных руководителях действовали рабочие органы. В аппарат областного руководителя входили 9 отделов: общий, организационный, агитации и пропаганды, особый, военный, финансовый, референтура по работе с женщинами, по работе с молодежью.
Аппарат районного руководителя состоял из 5 отделов: общего, организационного, особого, пропаганды и агитации и референтуры.
Политическая школа СБПБ в Бобруйске готовила будущих руководителей Союза. Здесь 1 мая прошел семинар руководителей групп союза. Регулярно организовывались сборы руководителей разных уровней. 5 мая 1944 года прошел сбор пропагандистов оборонных дружин Союза, на котором с программной речью выступил Октан. На сборе присутствовали представители оккупационной администрации, командование 9-й армии, окружной бургомистр майор Б.Г. Меньшагин.
Немецкие органы власти и спецслужбы доносили в Берлин об успехе Союза и массовом желании населения встать в его ряды. Однако вскоре существование СБПБ было прервано начавшимся советским наступлением.
Объявление о создании Союза Русской Молодежи (СРМ) прозвучало 7 мая 1944 года в помещении Борисовского народного Дома. На собрании присутствовали представитель Вермахта Тесмер, обербанфюрер «Гитлерюгенда» Шульц, бургомистр Борисовского округа Алексеевский, будущий руководитель СРМ капитан РОА Евгений Лазарев, шеф руководящего штаба СБМ М. Ганько, руководитель белорусской молодежной женской организации Н. Абрамова. Аудитория состояла из местной молодежи, военнослужащих частей РОА и ОД, представителей оккупационной администрации. Здесь же был назначен начальник штаба СРМ (капитан Лазарев), зарекомендовавший себя на службе в русских добровольческих частях. На собрании прозвучало приветствие СРМ от русской эмигрантской молодежи из Сербии и от генерала А.А. Власова.
Основную ставку СРМ делал на молодых военнослужащих РОА. Е. Лазарев заявлял: «У русских есть вождь. генерал Власов, у нас есть общая мать. Россия, у нас есть общий союзник. германский народ. Пусть хлопцы помнят и готовят себя быть достойными той задачи, которую поставит, когда настанет час, Родина и генерал Власов».
За образец структуры организации было взято строение «Гитлерюгенда». В организацию могли быть приняты молодые люди от 10 до 20 лет. Союз разделялся на три возрастные группы: дети 10.14 лет, 15.18 летние и молодежь 19.20 лет.
Положением СРМ предусматривалось создание женского отделения.
Деятельность СРМ была прервана советским наступлением, но продолжалась в Германии, куда эвакуировались руководители Союза в июле 1944 года Впоследствии все члены СРМ во главе с Лазаревым и Чегировой окончательно вошли в состав помощников ПВО и Люфтваффе группы армий «Центр». Помимо них здесь уже находились 3200 членов «Союза Белорусской Молодежи» во главе с М. Ганько. В состав северной группы вошли эстонцы (1 тыс. юношей и 300 девушек), латыши (5 тыс. юношей и 2 тыс. девушек), литовцы (1200 человек). Южную группу составили украинцы Помимо вышеупомянутых политических организаций на оккупированной территории России, Белоруссии и Украины существовал ряд более мелких объединений, находящихся под контролем немецких спецслужб и армии. Большинство из них играло роль фильтра для выявления антинемецких настроений среди населения и содействовало оккупационной политике.
«Братья-славяне» на немецкой службе
Эскадрон Бориса Рагули После освобождения Западной Белоруссии осенью 1939 года многие представители местной националистической интеллигенции покинули свою родину. В эмиграции действовал ряд белорусских национальных организаций. Варшавский «Белорусский комитет самопомощи» (БКС) под руководством ксендза Винцента Годлевского и Николая Щорса имел разветвленную сеть европейских филиалов, где в преддверии войны белорусская эмигрантская молодежь готовилась к действиям на территории советской Белоруссии. Существовала также своя «Белорусская Национал-социалистическая партия» под руководством бывшего офицера польской армии Вацлава Козловского, утверждавшего, что «…Гитлеризм. единственное наше спасение. Другим путем независимости не получим».
В 1938.1939 гг. Вильно и Западные району Белоруссии посетили сотрудники Абвера майор Энгельгардт, профессор Герхардт фон Менде, эксперт Восточного Министерства, бывший ректор Кенигсбергского университета, майор Герулис. Целью посещения было установление контактов с ксендзом Годлевским и Ф.Акинчицем.
При МВД Рейха в ноябре 1939 года было создано Белорусское Представительство (Weissruthenische Vertaunstelle), имевшее собственный печатный орган. газету «Ранiца». Впоследствии членами Белорусского представительства был создан «Белорусский Комитет Самопомощи» – гуманитарно-просветительская организация. Почти все аналогичные белорусские организации ставили перед собой аналогичные цели, однако их совместной работе с Абвером также уделялось внимание.
Накануне войны НКГБ СССР докладывал в партийные инстанции: «В западных областях БССР местами наибольшего сосредоточения белорусских националистических кадров являются города Новогрудок (С. Станкевич, Шах, Орса, Четырко и др.), Барановичи (Сенькевич, Дроздовский, Банкет и др.), Вилейка (Машара, Стецкевич, Счастной и др.) и Белосток (Ширма, Ильяшевич и др.)».
Накануне вторжения гитлеровцев Годлевский писал в своей газете «Белорусский фронт»: «При первой же возможности люди бросились бы в объятия к каждому, кто искренне или неискренне пообещал бы лучшую долю, а при известном примитивизме нашей деревни влияние могут оказать и коммунисты, и фашисты, и монархисты».
Во время германо-польской войны лидер национал-социалистов Фабиан Акинчиц представил немецкому командованию свои предложения относительно создания белорусской диверсионной группы для действия в тылу польской армии. В своем рапорте от 1 ноября 1940 года он также представил в Восточный отдел НСДАП проект деятельности белорусских националистов, предусматривающий проведение немецкой стороной переподготовки военнопленных белорусов и их переброску на территорию СССР. Работа была развернута под руководством Абвера и СД с участием Белорусского Комитета в местечке Сулеювек (Сувалки) под Варшавой. Кадры были предоставлены филиалами Комитета из Варшавы и Бялы-Подляски. Из этих рекрутов был сформирован отряд в составе 50 человек. Подразделение прошло спецподготовку в Ламсдорфе и 18 июня 1941 года было заброшено на территорию СССР для совершения диверсий на железнодорожной линии Столбцы. Барановичи.
В конце февраля 1941 года в Белорусский и Украинский комитеты в г. Лодзи прибыли майор Герулис и капитан Козловский для вербовки белорусских добровольцев в диверсионные подразделения. Был произведен набор белорусов (32 человека).
Впоследствии все они прошли курс переобучения близ г. Остроленки. Из них были созданы 3 боевые группы. Две группы по 11 человек были сброшены с самолетов 20 июня в районе Белостока, но были захвачены органами госбезопасности. Третья группа из 10 человек была десантирована в ночь с 21 на 22 июня близ Минска и выполнила поручение немецкой разведки.
В Варшаве при участии Ж. Вежана немцами был организован отряд белорусских парашютистов. Подготовка подразделения велась в Силезии. Перед нападением Германии на СССР эти десантники были переброшены за Буг на советскую территорию. После короткого боя диверсанты были выловлены и помещены в тюрьму г. Ломжи. При занятии города немцы освободили заключенных.
Одно из первых коллаборационистских формирований на собственно белорусской территории было создано уроженцем Новогрудчины, бывшим младшим офицером польской армии Борисом Рагулей.
Рагуля рос без отца, воспитывала его мать в условиях крайней бедности. По окончании гимназии работал в Новогрудке санитаром. Во время нападения Германии на Польшу Рагуля служил в рядах польской армии и был взят в плен немцами. Первая попытка побега окончилась для него неудачей, вторая была успешной. вместе со своим товарищем он бежал из лагеря в Восточной Пруссии, перешел советско-немецкую границу, где и был арестован НКВД. С приближением немцев к Минску в суматохе Рагуля сбежал из советской тюрьмы, выдав себя за уголовника.
Прибыв после всех злоключений в Новогрудок, Рагуля вместе с товарищами начал проводить работу по обработке белорусской молодежи с целью подготовки кадров для службы в будущих коллаборационистских формированиях. Кадры для белорусского отряда Рагуля готовил в действующих учебных заведениях Новогрудка, где преподавал немецкий язык и физкультуру.
В 1942 году по всей Белоруссии начинается формирование частей белорусской самообороны («Самааховы»). В Новогрудке только этого и ждали. Перед немецким командованием в Минске Рагуля представил свои условия формирования подразделения:
1. Полная независимость перед местными немецкими начальниками.
2. Полная свобода тактики борьбы с партизанами.
3. Начало формирования после получения оружия и униформы.
4. Особая гарантия генерального комиссара Белорутении в выполнении условий.
Комиссар Трауб принял условия Рагули и дал «добро» на формирование эскадрона, который был создан в ноябрн 1943 года.
Одновременно с формированием эскадрона Рагуля совместно с Я. Сажичем организует в Новогрудке школу подготовки младшего офицерского состава.
Основой эскадрона стали студенты педагогической семинарии и местная молодежь. Порой находили приют в эскадроне и сироты. Немецкая сторона выдала рагулевцам некоторое количество советского стрелкового оружия, но особенно эскадрон не привечало, хотя и видело в нем определенную гарантию от полного захвата Новогрудчины «червоной партызанкой». Наличие вооруженного белорусского отряда приструнило распоясавшуюся местную «черную» полицию, состоящую из польского отребья, любившего пограбить местных жителей-белорусов.
В 1942 году в Белоруссии начали активно действовать советские партизаны-десантники, объявившие мобилизацию местного населения в партизанские отряды. Одновременно с советскими развернули свою войну и польские партизаны из «Армии Крайовой» (АК). В Лидском районе с ведома и при поддержке немцев действовали отряды аковцев под командованием Чеслава Зайончковского (Рагнера). Батальон поляков под его командованием за двое суток разгромил советское партизанское объединение в лесу у деревни Кобыльники.
Попытки польского подполья и «партизанки» полонизировать белорусские села приводили к большому количеству убитых и раненых с обеих сторон. При этом поляки наносили удар не столько по вооруженным отрядам белорусской самообороны, сколько по мирному населению и, особенно, по белорусским православным священникам. В Турейском приходе Щучинского повета поляками были зверски убиты священник И. Алехнович с матушкой, был сожжен живьем близ Новогрудка иеромонах Лукаш. В местечке Крева были убиты священник М. Леванчук с дочерью и племянницей только за то, что отпевали белорусов, убитых поляками.
В директиве для польских легионов от 14 мая 1943 года говорилось: «Целью польских легионов есть освобождение Западной Белоруссии от большевизма. Каждый поляк должен помнить, что белорусы. это вороги польского народа… Поляки должны всеми способами компрометировать белорусов перед немцами, добиваться арестов белорусов для того, чтобы потери у белорусов были наибольшими».
Еще один вид партизанских отрядов образовался в лесах из прятавшихся там от оккупантов евреев. Первоначально советские отряды не принимали к себе евреев, кроме специалистов. дантистов, портных, сапожников. Вскоре ситуация изменилась и мелкие еврейские отряды влились в состав советских партизанских отрядов и соединений.
Не имевший большого военно-оперативного значения эскадрон Рагули служил для умиротворения местности и защиты близлежащих деревень от нападений из леса. Открытые боестолкновения с партизанами происходили редко, обычно «лесовики» обстреливали эскадронцев издали и отступали в лес. В борьбе с партизанами эскадрон был поставлен в неловкое положение, так как основную массу лесовиков составляли крестьяне из близлежащих деревень.
Заместителем Рагули по эскадрону был Владимир Сийко, уроженец Новогрудка, ранее служивший в польской армии и воевавший с немцами под Сандомиром и Люблином. В 1942 году Сийко стал офицером Самааховы, а затем командиром эскадрона. В 1944 году Сийко провел успешные переговоры с партизанами польской «Армии Крайовой» в Березовце о прекращении польского террора против белорусского населения. Летом 1944 года Сийко остался в Белоруссии, потом под своим именем жил в Вильно и был арестован 25 августа 1945 года. Отсидев в колымских лагерях, в настоящее время Владимир Сийко живет в Любче.
В 1944 году президент Белорусской Центральной Рады Радислав Островский объявил мобилизацию в Белорусскую Краевую Оборону (БКА). Однако мобилизация фактически была сорвана стараниями партизан (молодежь не пускали на сборные пункты, собравшихся тащили в лес и т. п.) и немцев. Последние не смогли снабдить БКА оружием, фактически бросив на произвол судьбы некоторые уже сформированные батальоны.
Эскадрон Рагули тоже вошел в состав БКА, но принять участие в боевых операциях уже не смог. немцы объявили о роспуске БКА, и часть эскадронцев в беженском обозе ушла на Запад. Многие из них погибли под бомбежками советской и союзной авиации, другие же были арестованы советской контрразведкой. Некоторые кавалеристы остались на родине и боролись против Советской власти. Так, Михась Симоник после прихода Советской армии в 1944 году скрывался в окрестных лесах. Вместе с такими же бывшими рагулевцами он в составе партизанского отряда действовал в районе Налибокской Пущи совместно с аковцами и литовцами генерала Плехавичюса. Отряд пользовался поддержкой местного населения, но был разбит и уничтожен в бою с подразделениями МГБ в 1951 году.
Находясь в Берлине, Борис Рагуля в чине майора служил офицером связи при 30-й дивизии СС, поддерживал связь между дивизией и Белорусской Центральной Радой, однако его попытки объединить всех белорусов были обречены на провал. Руководство БЦР готовилось к деятельности в эмиграции, и в ее рядах началась борьба за власть. Некоторое время Рагуля сотрудничал с СС, организуя заброску своих людей в БССР в рамках спецпроекта «Ягдвербанд-Ост». Рагулевцы составляли элиту Дальвицкого батальона. группу особого назначения. Впоследствии многие из них были переброшены на территорию БССР для организации диверсионно-разведывательных мероприятий и повстанческого движения.
После войны Рагуля направил все свои силы на оказание помощи в послевоенном обустройстве белорусской молодежи. Многие с помощью Рагули поступили в высшие учебные заведения Европы и США, другие были переброшены на территорию Белоруссии для ведения антисоветской борьбы.
Постепенно Борис Рагуля отошел от бурной антисоветской деятельности и смог реализовать свою давнюю мечту. стать врачом, а позже. профессором медицины в одном из канадских университетов.
Франц Кушель, минская полиция и «Самаахова»
Фигура Франца Кушеля занимает особое место в ряду белорусских коллаборационистов. Стараниями этого бывшего офицера Императорской русской армии были созданы многие специальные белорусские военные заведения и сформирован ряд охранных частей.
Франц Кушель родился в 1895 году в Минской губернии.
В мае 1915 года был мобилизован в армию. За участие в боевых действиях был награжден орденами Св. Анны 3-й степени с мечами и бантом и Св. Станислава 3-й степени с мечами и бантом. Закончил войну штабс-капитаном. После развала армии Кушель вернулся на родину, где вскоре поступил на службу в Белорусскую Военную комиссию для организации национальных подразделений при армии Пилсудского. После польско-советской войны он остался в рядах польской армии, окончил Варшавскую офицерскую школу, преподавал в кадетском корпусе.
Вторая мировая война застала Кушеля на посту начальника мобилизационного центра. Вместе с отступающими польскими частями он дошел до Львова, где получил под команду батальон Добровольческого корпуса обороны Львова. Через некоторое время по приказу своего командира генерала Лангера корпус сложил оружие и сдался частям Красной Армии.
Вместе с другими польскими офицерами Кушель попал в советские лагеря для поляков-военнопленных, после чего был перевезен на Лубянку, где просидел до весны 1941 года, когда его освободили и направили под надзор минского НКВД. Эта страница биографии Кушеля послужила основанием для обвинения его в сотрудничестве с органами госбезопасности.
Так, в газете «Советская Белоруссия» от 13 мая 1995 года утверждается, что супруга Кушеля Наталья Арсеньева была завербована в качестве агента для разработки белорусских националистов среди литературно-писательских кругов БССР, а сам Кушель использовался в качестве агента-камерника и выражал готовность выполнить любое задание НКВД.
Служба Кушеля немцам началась с работы по наведению порядка в минской вспомогательной полиции («ОД»). Эта структура была сформирована из людей, чей моральный облик, мягко говоря, не вязался с представлением горожан о полиции. По словам Кушеля, это были просто пьяницы, злодеи и разбойники. Руководил полицией Дмитрий Космович, человек, закончивший духовную православную семинарию и не имевший даже поверхностных знаний в военной области. В первые месяцы войны Космович служил переводчиком немецкой полевой комендатуры. Всю работу по «военной части» вел бывший кадровый офицер РККА Михаил Пугачев, занимавший должность начальника строевой части. Начальником следственного отдела был Михаил Витушка. сотрудник Абвера, также не имевший ни юридической, ни военной подготовки.
В структуре полиции существовало обособленное, элитное спецподразделение «Штурмовы звяз» (взвод), который был организован перед войной в Германии из числа военнопленных белорусов, служивших в польской армии. В первые дни советско-германской войны «звяз» был десантирован в тылу РККА для проведения диверсионно-разведывательных операций.
Первой инициативой Кушеля было создание школы полицейских кадров с трехмесячным курсом подготовки. Немецкое руководство Минска эту идею поддержало, и зимой 1941.1942 года занятия начались. Кушель разделил всех «оди» на три смены: одна смена дежурила в городе, другая училась на курсах, третья отдыхала. На курсах изучались тактика ведения современного боя, оружие и немецкий язык.
Немецкое командование со своей стороны предложило ввести в качестве меры дисциплинарного воздействия битье палками провинившегося «оди» перед строем, однако эта мера не помогла, и от нее отказались.