В апреле 1944 по Беларуси были расклеены плакаты с призывом президента Белорусской Центральной Рады Р. Островского о мобилизации в БКА:
«Для окончательной ликвидации большевистского бандитизма, который грабит и разрушает наш край, убивает невинных людей и грабит их имущество, на основании статьи II Устава Белорусской Центральной Рады приказываю: 1) Создать для защиты Родины Белорусскую Краевую Оборону. 2) Провести 7 марта 1944 года призыв всех офицеров и подофицеров бывших армий: царской, польской, советской 1918.1920 годов и прочих в округах: Минском, Слуцком, Барановичском, Слонимском, Вилейском, Глубокском, Новогрудском. Призыву подлежат все офицеры в возрасте до 57 лет включительно и все подофицеры в возрасте до 56 лет включительно. 3) Призвать одновременно на службу в Белорусскую Краевую Оборону всех мужчин, родившихся в годах 1908, 1909, 1924, назначив призыв в указанных в п.2 округах на 10 марта 1944 г. 4) Призыв проводится заместителями БЦР, в округах. начальниками Белорусской Краевой Обороны и начальниками уездов. 5) Не позднее, чем через 3 часа после опубликования приказа, каждый подлежащий призыву должен отправиться на волостной сборный пункт в соответствии с направлением волостного председателя, откуда будет направлен в уездный центр для медицинского осмотра. С собою взять; одежду и обувь в хорошем состоянии, три пары белья, приспособления для принятия пищи и умывания, личные вещи. 6) Кто после получения приказа не явится в назначенное время и место, является предателем и будет наказан чрезвычайным судом. карой смерти. 7) Наблюдение за созданием и призывом в Белорусскую Краевую Оборону принимаю на себя как президент Белорусской Центральной Рады. Руководство призывом в БКО поручаю по линии БЦР майору Кушелю.
Я уверен, что каждый белорус исполнит свой долг в деле скорейшего очищения нашей Родины от большевистских банд, чтобы призванные этим призывом могли вернуться к спокойной работе в сельском хозяйстве, на фабриках и заводах.
Минск дня 6.III.44
Президент Белорусской
Центральной Рады
Р. Островский»
Это известие, по словам Кушеля, было встречено белорусами с одобрением, и народ пошел на приемные пункты.
Весть о мобилизации быстро дошла и до партизан. В некоторых районах ими были выставлены на дорогах заставы, задерживающие добровольцев и мобилизующие их в партизанские отряды.
По информации начальника Минского округа БКА множество добровольцев после их прибытия немцы забрали в «Организацию Тодта» для восстановления разрушенных путей сообщения. Это послужило толчком к началу формирования шести белорусских саперных батальонов (Weissruthenische Heimwehr Pioneer Batallions). Всего планировалось организовать 12 таких подразделений, которые впоследствии вошли бы в состав БКА. Люди шли в них неохотно, а в Несвиже и Клецке призывники разбежались.
Мобилизационная комиссия в Любче, под руководством Бориса Рагули, призывала в ряды БКА белорусов, отвергая при этом неграмотных и больных. В результате работы ко295 миссии был укомплектован 68-й батальон БКА из студентов-семинаристов. Позже батальон принял участие в бою с партизанами у села Кореличи Мирского района. В ходе столкновения партизанам удалось окружить белорусов, но батальон смог прорваться и вынести своих раненых.
Подводя итоги мобилизации, президент БЦР Островский заметил, что: «В призывных комиссиях засели немцы и за всякие взятки освобождают людей от мобилизации, а поэтому принято решение немцев не допускать, чтобы не повторять прежних ошибок». С целью проверки новобранцев было предложено провести проверку всего личного состава через СД.
Помимо саперных частей было организовано 39 пехотных батальонов БКА. По свидетельству генерала БКА К.Б. Езовитова каждый батальон включал в себя не менее 600.800 человек.
Вооружение БКА, предоставленное немецким командованием, было попросту убогим. на батальон было выделено по сотне итальянских винтовок, которые поначалу все приняли за учебное оружие. Проведав об этом, партизаны стали нападать на места расположения батальонов. В округе г. Глубокое были уничтожены два батальона и этот факт негативно повлиял на настрой других подразделений. От просьб о предоставлении оружия немцы отмахивались до тех пор, пока военным штабом БЦР перед немцами не был поставлен вопрос о ликвидации всей БКА. Это сразу же повлияло на поведение немцев, и оружие стало поступать, правда, собранное по принципу «с бору. по сосенке». Винтовки были всех европейских систем, тяжелые пулеметы. польского производства. Это вызвало трудности в обеспечении боеприпасами, и до самого советского наступления БКА фактически так и не была вооружена. Еще хуже обстояло дело с обмундированием. Взяв на себя обязательство одеть людей, белорусская сторона так и не смогла предоставить обмундирования и люди в чем приходили на сборные пункты, в той одежде и несли службу. До конца мая 1945 года униформу получили лишь саперные батальоны. 26 марта 1944 года личный состав БКА принял присягу: «Я присягаю, что бок о бок с немецким солдатом не выпущу оружия из рук до тех пор, пока не будет установлен мир и безопасность в наших селах и городах, пока на нашей земле не будет уничтожен последний враг белорусского народа». В тот же день на минской площади Свободы принял присягу первый выпуск офицерской школы БКА. Он состоял из 50 офицеров и 200 младших офицеров. Второй курс состоял из 280 кандидатов. в большинстве своем это были недавние выпускники школ. Через шесть месяцев кандидаты могли бы стать офицерами, но начавшееся советское наступление помешало этому. Летом 1944 года школа была эвакуирована в Вильно, по дороге попав под бомбежку, где погибло 6 человек. Впоследствии кандидаты влились в бригаду Зиглинга.
Окончательно оформившийся белорусский штаб БКА состоял из пяти отделов: организационного, пропаганды, санитарного, снабжения и канцелярии.
Несмотря на кажущуюся самостоятельность, немцы держали белорусов на коротком поводке. Так, при необходимости откомандирования кого-либо из офицеров на инспектирование мест расположения подразделений, обязательно должно было быть получено разрешение и пропуск от немецкого штаба.
В конце апреля 1944 года организационное оформление БКА было закончено, и в ее состав вошли 39 пехотных и 6 саперных батальонов. Все пехотные подразделения были расквартированы порайонно. Саперные батальоны располагались в Борисове, в Минске (два), Слуцке (два) и Барановичах.
После получения разномастного оружия части БКА сразу же вступили в стычки с партизанами. В Воропаеве и Плиссе Глубоцкого района батальоны БКА были ночью атакованы партизанами. Часть личного состава была взята в плен, остальные разбежались. В с. Шарковщина многочисленный партизанский отряд напал ночью на батальон БКА, спалил деревянные казармы и разогнал 2 роты. В м. Поставы поляки ночью под угрозой применения оружия вывели в лес и обезоружили две роты БКА. Постепенно ситуация стала меняться.
Действуя на хорошо знакомой местности, отряды оборонцев смогли загнать на некоторое время партизан вглубь лесов, дав небольшую передышку крестьянам от набегов.
Постепенно немецкое командование пришло к выводу о необходимости широкомасштабного использования бело297 русских сил в антипартизанских акциях. Для эксперимента немцами был избран 15-й батальон БКА из Городищенского района. Немецкий штаб, не уведомив местное белорусское руководство, напрямую отдал приказ о переводе батальона в Минск для перевооружения и переобмундирования. Местный гебитсполицайкомендант округа уведомил об этом приказе наместника БЦР д-ра Станислава Станкевича для того, чтобы руководитель уговорил батальон поехать в Минск, не дезертировав после получения приказа. После выступления перед батальоном д-ра Станкевича и Кушеля оборонцы выехали на автомобилях в Минск, где были перевооружены, получили новую форму и нового командира. бывшего подхорунжего польской армии Мануя. После этого батальон был разделен на две оперативные группы, действовавшие в районах Лепеля и Борисова. В боях белорусы прекрасно зарекомендовали себя, а офицер-пропагандист (и фактический командир батальона) младший лейтенант Всеволод Родзько получил «Железный Крест». Другие офицеры и солдаты были награждены медалями «За боевые заслуги» для восточных народов. 34-й батальон БКА имени президента БЦР Р. Островского из Столбцов мог бы разделить участь 15-го батальона, если бы «жаунеры» попросту не разбежались. После этого инцидента немецкое командование направило представление в штаб БКА. В ответ президент БЦР в категорической форме выказал недовольство действиями немецких командиров и уведомил о необходимости извещения белорусского руководства о потребностях в батальонах БКА. После этого в Столбцы был направлен майор Микула и батальон был постепенно восстановлен и затем направлен под г. Слоним.
Здесь он с боем разблокировал окруженный партизанами Пружанский батальон БКА.
Помимо схваток с советскими партизанами солдаты БКА сражались с хорошо вооруженной и организованной польской Армией Крайовой. В апреле 1944 года 8-й батальон 77-го пехотного полка АК пытался штурмом овладеть местечком Вселюб в 15 километрах от Новогрудка. Небольшой местный гарнизон БКА отбил нападение, в ходе которого белорусами был убит командир польского батальона.
Помимо нападений поляков и советских партизан белорусам пришлось отражать нового врага – украинизацию.
Попытка украинизировать 104-й батальон БКА была предпринята в г. Кобрине.
Батальон был организован в начале 1943 года немецким комиссаром округа Берестье для охраны и борьбы с партизанами из местных белорусов. Командиром подразделения был белорус Ляйкович, командирами рот также были белорусы. Личный состав подразделения насчитывал приблизительно 1000 человек. Вооружение отряда составляли винтовки, пулеметы, минометы и гранаты. Одна рота батальона несла охрану шлюзов Королевского канала, вторая рота вела борьбу с партизанами, третья изучала оружие и методы борьбы с танками.
В 1943 году по просьбе украинского представительства, сотрудничавшего с немцами, в батальон были влиты 150 украинцев для украинизации подразделения. Белорусы-офицеры были смещены со своих должностей, их места заняли украинцы. Ими же была введена в обиход украинская «мова».
Начались стычки на национальной почве. Немцам стало известно о беспорядках в батальоне и проведено голосование среди личного состава. Его результаты убедили немцев в том, что подразделение является не украинским, а белорусским. Между тем члены местного отдела ОУН стали угрожать белорусским военнослужащим и требовать от них записываться у немцев украинцами. Со своей стороны белорусы обещали украинцам помощь по их устройству в украинские батальоны. В ответ начался террор. В мае 1943 года украинские военнослужащие батальона открыли стрельбу по офицерам-белорусам, когда вместе возвращались с задания.
После перестрелки украинцы сбежали в лес. Часть украинских солдат сбежала из батальона позднее. Немцами батальон был ликвидирован, а его военнослужащие были распределены по другим белорусским подразделениям.
Попытки украинизации населения предпринимались оуновцами в Полесье, чему также противостояли белорусские части. В 1943 году боевка националистов зарезала ночью двух сыновей православного священника М. Ражановича. Младший его сын спрятался в сарае и уцелел. Самого священника в эту ночь дома не было, поэтому он остался в живых.
28.30 марта 1944 года в Минске состоялось заседание окружных наместников Белорусской Центральной Рады и окружных руководителей БКА с участием Президента БЦР Р. Островского. На заседании были оглашены результаты мобилизации белорусов в БКА:
Минск. сформировано 6 батальонов (2358 чел.), Слуцк. 5 батальонов (3982 чел.), Новогрудок. 4 батальона (2047 чел.), Барановичи. 8 батальонов (6495 чел.), Глубокое. 4 батальона (2910 чел.), Вилейка. 4 батальона (2414 чел.), Слоним. 3 батальона (1423 чел.), Итого: 21 629 человек, 34 батальона.
Летом 1944 года Красная Армия перешла в наступление. В это время Белорусская Центральная Рада была занята приготовлениями к проведению 2-го Всебелорусского конгресса, который открылся тогда же в Минске. В ходе конгресса представитель немецкого командования обратился к Кушелю с просьбой о выделении батальонов БКА для задержания и разоружения немецких дезертиров, плотным потоком бежавших от советского наступления по автостраде Борисов. Минск. Кушель ответил отказом, так как батальонцы не имели элементарного обмундирования. Вскоре немцы официально уведомили Белорусскую Центральную Раду об эвакуации и месте размещения ее членов под Кенигсбергом.
В своих воспоминаниях Борис Рагуля указывает на существование плана переворота в Минске, разработанного В. Родзько: «Был у Родзьки план путча в Минске во время 2го Всебелорусского Конгресса. Основной силой должен был стать мой батальон, который находился под Докшицами.
Нам должны были подать состав для проезда в Минск. Там мы стали бы главной силой охраны конгресса и запланированного путча, целью которого было провозглашение независимой Белорусской Народной Республики. Эшелон немцы нам не дали, быть может, пронюхали нечто…» 28 июня немецкий фронт окончательно рухнул, и подразделения немецкой полиции спешно отступали на Запад. Немецкие командиры БКА объявили солдатам об их демобилизации и посоветовали возвращаться по домам, что многие и сделали. Некоторые батальоны были окружены и взяты в плен вместе с немецкими частями, другие отступали с боями и в полном порядке. В районе Гродно немецкое командование бросило в бой против наступающей Красной Армии переформированные из белорусской полиции части под командованием немецких офицеров. Ими заткнули брешь на фронте в районе Августова, где часть белорусов погибла под ударами превосходящих советских сил.
В начале июля 1944 года роты белорусской железнодорожной полиции эвакуировались на Запад. Из Барановичей эвакуировалось подразделение в количестве 300 человек вместе с лейтенантом Я. Сажичем. На немецко-французской границе немцы разоружили белорусов и, разбив их на несколько групп, направили на подсобные работы на железнодорожных станциях.
Отступавшие части БКА были вскоре приняты на учет и под опеку немецким «Фронтштелле», располагавшимся в Белостоке и были направлены в место сбора инонациональных формирований под город Ломжу. В Ломже Кушелем был создан пункт сбора всех отступающих белорусских частей.
Был также разработан план объединения всех частей БКА и офицерской школы под г. Лодзь. Однако немецким командованием уже было принято решение о формировании белорусской бригады под командованием оберштурмбанфюрера СС Ханса Зиглинга.
Два белорусских саперных батальона были размещены под Познанью и впоследствии были переформированы в так называемые «Баубатальоны» (рабочие батальоны) Вермахта, где и просуществовали до самого конца войны.
Бригада Зиглинга и 30-я дивизия СС В конце 1944. начале 1945 гг. оберштурмбанфюрер СС Зиглинг приступил к формированию бригады из белорусских полицейских, частей БКА, Самааховы и ненемецких полицейских, оперировавших в Белоруссии. Позднее это формирование было пополнено украинцами и русскими, и в немецких военных реестрах значилось как «30-я (белорусская) дивизия войск СС (русская № 2)». В маленьком немецком городке Эльбинг, что в Восточной Пруссии, осенью 1944 года насчитывалось около 10 тысяч русских, белорусских и украинских военнослужащих. Вся эта масса людей и послужила основанием для создания 30-й дивизии СС.
В состав дивизии вошли 75-й, 76-й, 77-й пехотные и 30-й артиллерийский полки, кавалерийское подразделение ротмистра Айбнера, 654-й ост-батальон, русско-украинский батальон майора В. Муравьева, саперное подразделение и учебный батальон.
Фактически это было интернациональное соединение: в дивизии насчитывалось 11600 человек, из них 7 тысяч. белорусы. Позднее дивизию перебросили во Францию в район Лангра, где она приняла бой с наступающими частями союзников и понесла сильные потери. Наиболее дальновидные белорусы просто уходили к французским партизанам, не желая сражаться с англо-американскими войсками. На сторону союзников также перешел целый батальон дивизии. Не удалось уйти к партизанам капитану Микуле, за которым организовали слежку. Впоследствии Микула погиб в концлагере Дахау.
Немцы сняли дивизию с фронта как ненадежную и устроили «чистку», расстреляв некоторых офицеров. Из части солдат и офицеров были сформированы строительные подразделения «шанцрегименты» и направлены на строительство укреплений на Восточный фронт. Оставшийся личный состав перебросили в район Вайдена, где разместили на постой по деревням. Осенью 1944 года Зиглинг предоставил остатки бригады в распоряжение РОА генерала Власова.
Еще одна попытка объединения всех белорусских военных сил была предпринята Белорусской Центральной Радой уже в эмиграции в виде плана по формированию «Белорусского Легиона». В его состав предполагалось включить саперные батальоны БКА, 13-й полицейский батальон, остатки стрелковых батальонов БКА из бригады Зиглинга и прочие более мелкие подразделения, офицерскую школу и молодежь из «Союза Белорусской Молодежи». Всего планировалось набрать около ста тысяч человек, и при этом еще рассчитывали на белорусов-беженцев и рабочих-остовцев. Президент БЦР Островский выступил перед немецким командованием с ходатайством о разрешении на формирование. Идея понравилась прежде всего основному «коллекционеру» иностранных легионов. Восточному Министерству Германии и была подхвачена д-ром Любе из «Белорусского Ляйтштелле». Вскоре почин формирования был передан штабу восточных формирований во главе с генералом Кестрингом.
В штаб и в БЦР начали стекаться белорусы, желавшие служить в легионе. Формированием легиона стал заниматься бывший офицер Русской Императорской армии Константин Езовитов, однако многочисленное обивание им порогов немецких ведомств не дало результата, и проект легиона так и остался осуществленным лишь на бумаге. Уязвленный генерал предложил БЦР начать формирование национальной войсковой части на базе штаб-квартиры БЦР в Берлине, не дожидаясь немецкого разрешения. Фактически речь шла о возрождении БКА и создании первого учебного батальона. Проект Езовитова не нашел отклика у Кушеля, однако понравился Островскому, и ему были выделены ассигнования в размере 12 тысяч рейхсмарок. Формирование батальона началось 13 сентября 1944 года, когда Езовитов развернул кампанию по набору добровольцев. Стали прибывать солдаты-белорусы, выходившие из госпиталей после лечения. Командиром батальона был назначен капитан Петр Касацкий. Батальон (300 человек, из которых 50 офицеры) планировалось использовать как учебное подразделение, на базе которого можно было бы развернуть более крупное формирование.
Обучением личного состава занималась организованная для этого офицерская школа под руководством майора Рагули. Зимой 1944 года легионеры были переданы от ведомства ген. Кестринга под контроль СС Гауптамта. Примерно в это же время возникла идея создания дивизии (бригады) СС «Беларусь». Планировалось, что командиром дивизии станет немецкий офицер, штаб. белорусско-немецкого состава, командиры подразделений. немцы и белорусы. Командным языком в дивизии был белорусский.
Идея вскоре оформилась в конкретный план формирования, однако не было подходящей кандидатуры на пост командира дивизии, но вскоре кандидатура была найдена. На пост командира выдвинулся… оберштурмбанфюрер СС Ханс Зиг303 линг. Успешно «похоронив» в своей дивизии белорусские устремления, он возник уже в плане по созданию нового формирования в качестве едва ли не главного специалиста по белорусским делам. БЦР уведомила СС Гауптамт о том, что кандидатура Зиглинга никак не подходит для этого, однако от белорусского мнения отмахнулись. Зиглинг сильно обиделся на белорусов и вел переговоры исключительно с Езовитовым.
Вскоре, почувствовав себя полновластным хозяином, Зиглинг направил в Берлин штурмбанфюрера СС Генигфельда, который произвел отбор в новую часть наилучших офицеров и солдат из учебного батальона БКА, после чего белорусы сразу поняли, что организация национальной армии откладывается в очередной раз на неопределенный срок.
Белорусская Центральная Рада выпустила «коммуникат»
«Аб арганiзацыi беларускае штурмовае брыгады»:
«Белорусская Центральная Рада этим уведомляет всех белорусских граждан и военнослужащих, независимо от тех войсковых подразделений, в которых они служили ранее или служат теперь, что создается Белорусская Штурмовая Бригада как основание для создания белорусских войсковых формирований.
Белорусская Штурмовая Бригада создается на основе принципа добровольности.
Уведомляя об этом, БЦР приглашает всех белорусских военнослужащих и всех пригодных для воинской службы белорусов вступать в Белорусскую Штурмовую Бригаду добровольцами.
Заявления о желании вступить в Бригаду необходимо направлять в Главное Управление Военных дел БЦР по адресу:
Berlin № 55 Gumbinnenstrassse 28 Weissruthenischer Zentralrat. Hauptmilitarverwaltung.
Берлин, 25 января 1945 г.» 28 января 1945 года президент БЦР Островский уведомил генерал-майора Езовитова, что в «штурмовые дивизии (!) могут быть приняты солдаты в возрасте до 40 лет, а офицеры. до 45 лет».
В некоторых документах БЦР новое формирование именовалось как «1-я Белорусская Гренадерская Штурмовая Бригада. Беларусь.».
Вскоре Зиглинг прибыл в Берлин для разговора с Островским.
К удивлению они быстро поладили, и эсэсовец щедро расточал обещания по сохранению белорусских подразделений в соответствии с национальными устремлениями БЦР. Зимой 1945 года офицеры и солдаты офицерской школы выехали в дивизию. Штурмбанфюрер СС (майор БКА) Рагуля стал офицером связи между командиром дивизии-бригады и БЦР. Под его командой транспорт с пополнением выехал из Берлина. В берлинском учебном батальоне БКА остались лишь престарелые офицеры и горстка солдат, непригодных к службе.
Вести о положении в дивизии-бригаде пришли лишь через два месяца, вместе с вернувшимися обратно солдатами, которых выбраковала призывная медкомиссия. Возвратившиеся рассказали, что Зиглинг низвел положение офицерской школы до уровня курсов подготовки сержантского состава, а унтер-офицерские курсы вообще стал использовать на хозяйственных работах. Офицеры-белорусы были выделены в особую группу для переобучения, а командный состав офицерской школы полностью заменили на немецкий персонал. После возвращения в Берлин Рагули новости полностью подтвердились, и члены БЦР, узнав обо всем подробно, впали в отчаяние. Вскоре Зиглинг разослал вербовщиков по лагерям военнопленных и восточных рабочих, однако на призыв откликнулись лишь единицы.
В сентябре 1944 года в соответствии с приказом командующего силами ПВО Берлина был произведен набор 400 молодых белорусов для прохождения курса «флакхильферов» в зенитно-артиллерийской школе. Помимо ПВО от белорусского представительства был произведен набор белорусов для строительных работ, и в августе 1944 года 500 человек отбыли на Западный фронт.
Через учебный батальон было отправлено в дивизию еще несколько партий новобранцев. Сам батальон просуществовал лишь до середины апреля 1945 года, а на немецкое снабжение был поставлен в конце февраля 1945 года. До конца своего существования батальон так и не получил обмундирования и оружия.
Желая совершить ознакомительную поездку в бригадудивизию, Кушель обратился в Управление СС за разреше305 нием, однако разрешения ему не выдали. Вскоре был выслан из дивизии на офицерские курсы Рагуля, надоевший Зиглингу своими разговорами о неисполнении им своих обязательств, данных Центральной Раде. 3 апреля 1945 года Кушель прибыл в бригаду-дивизию, когда там полным ходом шла очередная реорганизация, в связи с созданием немецкой 38-й дивизии СС «Нибелунги».
Для этого нового формирования из «Беларуси» был изъят немецкий офицерский и унтер-офицерский состав, поэтому немцы были вынуждены назначать на освободившиеся места белорусские кадры. Три батальона целиком имели белорусский офицерский состав, комдивом стал штурмбанфюрер СС Генигфельд. Вслед за немецкими офицерами к «Нибелунгам» ушло почти все оружие белорусов.
Местом очередной реорганизации бригады-дивизии был избран СС лагерь в Ваергаммере. Прибыв в лагерь, Кушель узнал, что Зиглингом ликвидирована офицерская школа, а белорусские офицеры сообщили ему о планах полной ликвидации дивизии и превращении ее подразделений в рабочие команды. При этом немцы разоружали батальоны, сохраняя в каждом из них по 50 человек вооруженного немецкого состава. Личный состав был близок к дезертирству. Единственным дивизионным командиром-немцем, понимавшим устремления белорусов, был ротмистр Айбнер, кавалерийское подразделение которого было наиболее боеспособным. Визит Кушеля в дивизию имел свои положительные последствия, и вскоре после него командирами батальонов были назначены белорусы: 1-м. майор Сокаль-Кутыловский, 2-м. капитан Чайковский и 3-м. капитан Тамила.