- Итак, проблема заключается не в том, сложно это или легко, а в том, знаю ли я это или не знаю, умею или не умею. Согласна?
- Согласна.
- Ну а теперь объясни мне, почему на первый вопрос ты ответила сразу, а на второй не ответила совсем.
Дама потупилась.
- Я жду, - продолжал давить Тренер.
- Я не знаю, - улыбка застыла, окаменела. Девичьи глаза подернулись влагой.
- Да, ты не знаешь. Ты не знаешь ответа на второй вопрос. Поэтому и не ответила. А если бы знала, то не раздумывала бы и не несла различную чушь. Для тебя это сложно потому, что ты не знаешь. И мудрить тут нечего.
- Но это вопрос серьезный, здесь надо подумать, - слеза пробралась в голос.
- А когда человек думает? Я ко всем обращаюсь!
Зал зашелестел.
- ...Когда нужно что-то решить...
- ...найти какой-нибудь ответ...
- ...что-нибудь придумать...
- ...чтобы не вляпаться в какое-нибудь дерьмо...
- ...чтобы улучшить свое положение...
- Правильно, правильно, - кивнул Тренер, а если обобщить, что получится? А? Какой вывод?
- Думаю тогда, когда чего-то не знают, - робко предположил участник со свисающими усами.
- Точно! - победоносно воскликнул Тренер. - Человек думает тогда, когда он чего-то не знает. Поэтому он, собственно, и думает. В результате своих размышлений он приходит к определенному выводу, то есть значению, и ему уже незачем становиться ломать голову над этой проблемой. Тебе надо подумать? Тренер почти навис над беднягой, которая вот-вот разрыдается. - ДА?!
- Да, - еле слышно выдохнула она.
- И это еще раз доказывает, что ты не знаешь. Но если ты знаешь, кто ты, кем ты являешься, как ты можешь знать, кем ты хочешь стать?
Зал завис в безмолвии. Держал паузу и Тренер. В воздухе нарастало напряжение. И тут он внезапно и пронзительно трубным ревом взвился над тишиной, разорвав ее на куски: СНАЧАЛА УЗНАЙ, КТО ТЫ ЕСТЬ, И ТЫ
ПОЙМЕШЬ, ЧТО В ЭТОМ ТВОЕМ ЕСТЬ
ЗАЛОЖЕНО ВСЕ ТВОЕ БУДЕТ.
- Ну а как же дети? - опомнился первым мессианского вида мужчина.
- Чьи дети? - осведомился Тренер.
- Да нет, я имею детей вообще.
- А-а, и что же дети вообще?
- Ну, например, ребенок. Он же не знает, кто он, но знает, кем хочет быть - космонавтом, скажем, или автогонщиком, или еще кем-то.
- Ты - этот ребенок?
-Нет.
- А кто ты?
- Я - человек! - нашелся бородатый.
- Я - тоже человек, - сказал Тренер. - но ты это не я, а это не ты. Кто именно ты?
- Гм...
- Ну, вот видишь, ты не знаешь даже, кто ты, а берешься заявлять от имени другого, пусть и ребенка.
Итак, подытожим. В том, кто я есть, уже заложено любое, кем я могу быть. И если я захочу, то буду. Но если я всего лишь хочу хотеть этого, то так навсегда и останусь на уровне хотения - желающим желать и не получающим. Если быть точнее, то не получающим, а создающим. Ибо мы получаем только то, что создаем. - Тренер на миг остановился и повторил последнюю фразу: МЫ ПОЛУЧАЕМ ТОЛЬКО ТО, ЧТО СОЗДАЕМ.
- Ты можешь занять свое место, - обратился он к глубоокой даме и, спустя несколько секунд добавил: - Перерыв. У вас есть двадцать минут отдыха. Время будет фиксироваться по секундомеру. Ровно за минуту до начала занятия будет объявлено об этом. Секунда в секунду двери закроются, и кто опоздал, тот уже не сможет войти. Еще: во время перерыва запрещается оставаться в зале и запрещается входить в него, кроме той последней минуты, о которой объявит инструктор. Все! - отрывисто скомандовал Тренер. - Время пошло! - быстро удалился в боковую дверь, что расположена была возле сцены.
Во время перерыва Арчибальдушка направился в буфет, где взял пирожок с капустой и стакан сока. Выбирая место, где бы можно было спокойно перекусить, он увидел один свободный стул у столика рядом с окном и направился к нему, где уже расположились его соседка с юными очами и черноволосый с обильной проседью молодой человек. Внешность последнего показалась Арчибальдушке знакомой. 'Где-то я его видел' - подумал он на ходу.
'Кажется, это Герман Ростков', - уже приближаясь к столику, отметил он, - вроде бы его не было в зале. Что он тут делает?
- А я в другом классе преподаю, - отозвался простодушно на Востриковскую мысль молодой человек.
Арчибальдушка невольно вздрогнул:
- А как вы, собственно...
- Не забывайте, где вы находитесь. Это же Школа Визионеров.
- Здесь свободно?
- Да, присаживайтесь, -учтиво отозвался мужчина и вновь обернулся к даме, которая, как оказалось, жалобно-исповедально ведала тому про свои расстроенные чувства.
- Знаете, я экстрасенс, целитель, я читала книги о карме, а он меня перед всем залом. Зачем же так? - с натянутым лицом, удерживая двумя пальчиками одной руки чашечку с кофе и пальчиками другой руки - миндальное пирожное, откровенничала о своей психотравме девоокая особа.
- Ну зачем, ну зачем же так?! - драматически выстраивая интонацию, воскликнула она и откусила кусочек пирожного, стараясь сделать это аккуратно, чтобы не посыпались крошки, но крошки все равно посыпались.
- Он вас тренирует.
- Но в чем же смысл этой тренировки?
- Понятия не имею, - улыбнулся то ли Герман Ростков, то ли некто, похожий на него. - Прошу меня простить, но мне пора.
- Да-да, конечно, - дама некоторое время с сожалением смотрела вслед удалявшемуся собеседнику, после чего шумно вздохнула, глотнула из чашечки и перенаправила свою вербальную активность на Арчибальдушку, который вдруг непонятно отчего сделался веселым и легкомысленным. Он хотел было отпустить шутку, но громкий с металлическим резонансом голос 'Двери открыты' пронесся по холлу, и Востриков лишь лукаво прикрыл указательным пальцем губы, сложенные дудочкой:
- Т-сс! - и устремился в зал.
Многие участники этого странного действа еще продолжали оживленно обсуждать темы, начатые на перерыве, но тут один из ассистентов - рослый коротко стриженный детина - оглушительно рявкнул, да еще и в микрофон:
- В зале запрещено разговаривать!
Его реактивный рык раскатистым рокотом прокатился позалу, безжалостно выжигая нежные ростки шепота, и бесплотным пеплом осела тишина.
На сцене как-то незаметно появился Тренер. Он стоял надменный и отрешенный, как античный бог. На идеально отутюженные стрелки брюк больно было смотреть - вот-вот порежут. Теперь вместо запредельной белизны его торс облачала черная с наглухо застегнутым воротом рубаха.
- Садитесь, шуты. - Оставаясь неподвижным, отчеканил он.
Зал сковало параличом.
- Вы разве не слышали команду? - стольже хладнокровно осведомился черный Тренер. -Я сказал: 'Садитесь, шуты'.
Безмолвно, исподлобья переглядываясь - на лицах многих неприякаяно блуждали растерянные улыбки, - участники опустились на свои стулья, кроме одного, коим оказался обладатель мессианской бородки. Любопытные, предвещающие скандальную сцену взоры устремились на него.
Тренер оставался неподвижен и невозмутим. Он спокойно, даже как-то равнодушно спросил:
- Ты не слышал команды?
- Слышал! - с вызовом ответствовал бородатый.
- Ну и что же?
- А я не считаю, что команда относится ко мне.
- Разве я нечетко выразился?
- Да, но я не шут! - тонкий дискант бородатого пополз вверх.
- А кто же ты?
- Я - мистик! - последовал гордый ответ.
- Ты какашка, а не мистик, - монотонно произнес Тренер.
- Я..я! - стал захлебываться мистик, которого только что назвали какашкой. - Да я..я - целитель!
- И, разумеется, международной категории? - простодушно осведомился Тренер.
- Да, я целитель международной категории, и тебе никто не давал права оскорблять меня! - рассеивая вокруг себя тонкодисперсное облачко слюнных брызг, кричал дискант.
- А если мистик, то почему ты так раздражаешься и выходишь из себя? Ты должен быть спокойным и умудренным, понимающим и снисходительным, - ласково утешающе увещевал Тренер, - а если ты целитель, то как насчет древнего 'врачу - исцелися сам'?
Бородатый, не найдя что ответить, впал в легкий ступор.
- Выбирай, - внезапно гаркнул Тренер, - либо ты покидаешь Школу, либо выполняешь все инструкции. Бородатый, выйдя из ступора, переминался с ноги на ногу, глядя в пол.
- Ты выбрал? - лик Тренера бы л грозен и вопрощающ.
- Да! - огрызнулся бородатый.
- И что ты выбрал?
- Я остаюсь.
- Тогда садись, шут.
Бородатый медленно опустился на стул.
Тренер наконец сдвинулся с места и, пройдясь по сцене, возгласил:
- Здравствуйте, шуты. Теперь каждый из присутствующих здесь - шут. И у тебя нет теперь имени. Твое имя теперь - Шут. Ты пришел в школу, чтобы стать Визионером. Но ты стал шутом. И ты им стал, потому что ты уже тут. И здесь начинается твоя пьеса в Магическом Театре Бытия. И хотя твоя игра еще не началась, но ты уже находишься в предверии начинающихся возможностей. И, быть может, само Провидение начинает свою неведомую игру. Так отправляйся же, Шут, в неизведанное, не упуская такой грандиозной возможности. И не ломай голову над тем, к чему приведет твое путешествие и чем закончится твоя игра'. У тебя будет время подумать об этом потом.
Не гадай о будущем и не сожалей о прошлом.
Устремляйся в Неведомое, не пугайся. Какой прок от твоих страхов. К тому же Неведомое на самом деле не так уж и страшно. И зачастую гораздо страшнее в действительности оказывается то, к чему ты так хорошо привык.
Если твой путь будет проходить по краю пропасти, а он обязательно будет проходить по краю пропасти, не борись со своим головокружением. Продолжай идти, даже если перед тобой возникает реальная угроза сорваться в пропасть. Ты упадешь не вниз, но вверх.
Шут всегда весел и беспечен. Он пребывает в состоянии легкой радости и восторга. Кувыркается его тело, но также кувыркается и его дух. Начни кувыркаться и ты. И не принимай всерьез происходящее с тобой. И тогда ты ощутишь, что жизнь - это игра, в которую ты можешь сознательно себя вовлечь. Опустоши себя - дабы наполниться. Ты - в начале Пути. Тебе нужно сделать самую малость - встряхнуться и пойти.
Тренер сделал широкий взмах рукой, и словно бы в ответ на его жест свет в зале вспыхнул ярче, зажглась иллюминация, наполняя все пространство прыгающими огнями и вихрями разноцветных лучей.
- А теперь, - крикнул Тренер, - каждый покидает свое место. Стулья поставьте вдоль стен, и через двадцать секунд вы должны находиться в середине зала. Все, действуйте!
Участники, как ни странно, уложились во время. Их ошарашенность происходящим превратилась в какую-то исполнительную автоматическую сосредоточенность
- Отлично! - Триумфально провозгласил Тренер. - Через минуту вы все услышите музыку и начнете под нее танцевать. Но помните, что вы не на дискотек. И потому вам нет никакого смысла заниматься демонстрацией своих пластических данных. Вашему телу предоставится возможность прыгать, кривляться, дрыгаться, вопить и кривляться. И не думайте, что это глупо или смешно. Помните, что самые глупые вещи совершаются с умным и благопристойным видом. И вы еще никогда не выглядели так глупо, как сейчас. А потому действуйте! Вытряхните себя из мешка собственной значимости. Выскочите из своей личности.
Тренер замолчал. Откуда-то из под потолка обрушился шквал немыслимых звуков и диких завываний. Свет погас, и зал погрузился в полумрак, как прохудившееся судно под воду. Арчибальдушка лишь успел заметить недоуменные глаза соседа, мелькнувшее рядом, но видение очей через мгновение исчезло, тело Вострикова дернулось, и он понял, что вовлекается в космический вихрь некоего причудливого танца, а вернее, неистовой первобытной пляски. Этот смерч, неведомой силой налетевший на него, мощным порывом увлек трепещущее и вибрирующее тело.
И вновь ощутил Востриков некое подобие пропасти. И он падал. Только теперь он падал не вниз, а вверх.
Время исчезло - потому что исчезло сознание.
Пространство открывалось в пустоту, которую и запомнил теперь Арчибальдушка, перестав быть тем самым Арчибальдушкой, коим был когда-то. А, может быть, его и не было? А , быть может, то был всего лишь сон, приснившийся Пустоте - сон о Вострикове, чьи душевные похождения всего лишь явились иллюзорными блужданиями чьей-то потревоженной идеи?
Как бы то ни было, оказалось, что то, что было, перестало существовать и стало тем, чего нет. И ставшее ничем, оно перешло в Небытие.
Перешедшее в Небытие, оно воплотилось в Ничто.
И как только Небытие, осознавшее себя Небытием, приняло то, что оно Небытие, появилось осознание того, что: Ничто - это уже Нечто.
А Нечто - это уже Что-то.
А Что-то - это уже Кое-что.
А Кое-что уже кое-что значит.
И теперь это Что-то, не имеющее ни облика, ни формы, но тем не менее осознающее себя как это Что-то и узнающее себя в этом осознании, ощутило движение.
И движение это было устремлено к просачивающимся в наплывах и разводах перекрывающим друг друга пространствам, контурам реальности мира предметных отношений, где смутно проступало некое тело, неподвижно покоящееся на полу, устланном серым, ворсистым ковром.
И по мере того, как движение приближалось к телу, очертания последнего становились все более очерченными и явственными. Иллюзия становилась плотней и оформленней.
И в тот момент, когда движение вонзилось в тело и уже готово было пройти чрез него насквозь, оно почему-то задержалось в нем - будто некая неведомая власть пожелала того.
И когда движение это заполнило тело, тело открыло глаза и почувствовало свое пребывание в пространстве. А потом и вспомнило, что имя ему - Арчибальд Востриков.
Пришедший в себя Арчибальдушка медленно поднялся и огляделся по сторонам, узнавая очертания знакомого зала и припоминая предшествующие события. Он ожидал увидеть вокруг остальные тела, но зал был пуст.
- А где же все? - растерянно пролепетал неофит, еще раз обводя тревожным взглядом опустевшее пространство, словно надеясь, что оно каким-то магическим образом тут же начнет заполняться людьми. Но магического наполнения не последовало, и Арчибальдушка, сам не ведая от чего, тихо заплакал.
И внезапно он понял, что умер.
Вихрь шутовского танца увлек его в Зону Небытия и, вполне возможно, одного его увлек, в то время как остальные ученики, отплясав свое, расселись уже по местам и внимают теперь грозному рокоту сурового Тренера или перекусывают, коротая перерыв, пирожками и кофе. Но это уже происходит в покинутом им мире.
Между тем пространство едва приметно дрогнуло, и в сей же миг просторное помещение залы стянулось в крохотную комнатушку, впрочем, такую же пустую и затемненную. Слабый шепот наполнял комнату. Прислушавшись к нему, Арчибальдушка среди смутного шелеста истекающих из пустоты слов, уловил нечто вроде текста, содержащего в себе намек на послание:
'Твое скоморошничество закончилось. Шут умер. Ты прошел через Ничто, через черту нуля. И теперь ты свободен и самостоятелен. И ты теперь не есть твое имя, не естьтвое тело и даже не есть твой ум. Только пройдя через ничто, просочившись через ноль, позволив умереть старому и не испугавшись этого, можно обрести силу и энергию созидания, в которой и заключается настоящее могущество. Обладающий и владеющий могуществом есть Маг. И отныне ты можешь сознательно выбрать для себя Магический Путь и устремиться по нему, проявляясь Мастером, Великим Менеджером. Мир ждет тебя и твоего влияния. Решайся и выбери дорогу, потому что твой Путь уже выбрал тебя. Вскоре ты выйдешь отсюда и снова проникнешь в обыденную реальность предметных отношений. Однако на самом деле ничего не поменяется, и все останется на своих местах. И Пустота по-прежнему будет пронизывать все сущее. И помятуя об этом, ты постоянно сможешь сохранять свой источник силы. Твоя личность стерлась, умерла. Но когда исчезает личность, рождается истинная Сила. И хотя она и принимает облик человеческий, она все же не отрывается от своего Единого Источника. Погибает личность, но рождается Маг, Мастер, Великий Менеджер.
Последнее слово слабым свечением ВСПЫХНУЛО в полумраке временного Арчибальдушкиного заточения и мгновенно сжалось в стремительную зигзагообразную молнию, тут же разорвавшую тесноту суженных стен. Стены пали, и Востриков обнаружил себя посреди просторного чистого холла. Он некоторое время вглядывался в окружающий свет, пытаясь сообразить, где он и что он. При этом он полностью отдавал себе отчет в том, что прекрасно помнит все приключившееся с ним. И в то же время он ясно осознавал пережитый момент собственной смерти, хотя и при полном понимании того, что в настоящее время жив.
Освоившись с реальностью предметного мира, он некоторое время постоял в отрешенной задумчивости, после чего уверенно направился к выходу. Хлопнула Массивная дубовая дверь, и Востриков оказался на улице Неглинной. Обернувшись к фасаду здания, откуда вышел и, слегка запрокинув голову, он увидел табличку 'Школа Визионеров'.
'Действительно, ничего не изменилось, как и предупреждалось в послании'. Только разве что улица теперь была наполнена шумом и движением, в которых утопали потоки машин и прохожих.
Воскресенье закончилось. Настал день первый после сотворения Силы. Воскресенье закончилось Воскресением. И не было уже смысла в вопросе 'А где же я пропадал целые сутки'?
Улыбнувшись, Великий Менеджер, Мастер Влияния, нырнул в плывущую толпу, и этот коротенький шажок означил Начало Пути.
ЭПИЛОГ
...и пробудился ранее, чем успел заснуть.
- Согласна.
- Ну а теперь объясни мне, почему на первый вопрос ты ответила сразу, а на второй не ответила совсем.
Дама потупилась.
- Я жду, - продолжал давить Тренер.
- Я не знаю, - улыбка застыла, окаменела. Девичьи глаза подернулись влагой.
- Да, ты не знаешь. Ты не знаешь ответа на второй вопрос. Поэтому и не ответила. А если бы знала, то не раздумывала бы и не несла различную чушь. Для тебя это сложно потому, что ты не знаешь. И мудрить тут нечего.
- Но это вопрос серьезный, здесь надо подумать, - слеза пробралась в голос.
- А когда человек думает? Я ко всем обращаюсь!
Зал зашелестел.
- ...Когда нужно что-то решить...
- ...найти какой-нибудь ответ...
- ...что-нибудь придумать...
- ...чтобы не вляпаться в какое-нибудь дерьмо...
- ...чтобы улучшить свое положение...
- Правильно, правильно, - кивнул Тренер, а если обобщить, что получится? А? Какой вывод?
- Думаю тогда, когда чего-то не знают, - робко предположил участник со свисающими усами.
- Точно! - победоносно воскликнул Тренер. - Человек думает тогда, когда он чего-то не знает. Поэтому он, собственно, и думает. В результате своих размышлений он приходит к определенному выводу, то есть значению, и ему уже незачем становиться ломать голову над этой проблемой. Тебе надо подумать? Тренер почти навис над беднягой, которая вот-вот разрыдается. - ДА?!
- Да, - еле слышно выдохнула она.
- И это еще раз доказывает, что ты не знаешь. Но если ты знаешь, кто ты, кем ты являешься, как ты можешь знать, кем ты хочешь стать?
Зал завис в безмолвии. Держал паузу и Тренер. В воздухе нарастало напряжение. И тут он внезапно и пронзительно трубным ревом взвился над тишиной, разорвав ее на куски: СНАЧАЛА УЗНАЙ, КТО ТЫ ЕСТЬ, И ТЫ
ПОЙМЕШЬ, ЧТО В ЭТОМ ТВОЕМ ЕСТЬ
ЗАЛОЖЕНО ВСЕ ТВОЕ БУДЕТ.
- Ну а как же дети? - опомнился первым мессианского вида мужчина.
- Чьи дети? - осведомился Тренер.
- Да нет, я имею детей вообще.
- А-а, и что же дети вообще?
- Ну, например, ребенок. Он же не знает, кто он, но знает, кем хочет быть - космонавтом, скажем, или автогонщиком, или еще кем-то.
- Ты - этот ребенок?
-Нет.
- А кто ты?
- Я - человек! - нашелся бородатый.
- Я - тоже человек, - сказал Тренер. - но ты это не я, а это не ты. Кто именно ты?
- Гм...
- Ну, вот видишь, ты не знаешь даже, кто ты, а берешься заявлять от имени другого, пусть и ребенка.
Итак, подытожим. В том, кто я есть, уже заложено любое, кем я могу быть. И если я захочу, то буду. Но если я всего лишь хочу хотеть этого, то так навсегда и останусь на уровне хотения - желающим желать и не получающим. Если быть точнее, то не получающим, а создающим. Ибо мы получаем только то, что создаем. - Тренер на миг остановился и повторил последнюю фразу: МЫ ПОЛУЧАЕМ ТОЛЬКО ТО, ЧТО СОЗДАЕМ.
- Ты можешь занять свое место, - обратился он к глубоокой даме и, спустя несколько секунд добавил: - Перерыв. У вас есть двадцать минут отдыха. Время будет фиксироваться по секундомеру. Ровно за минуту до начала занятия будет объявлено об этом. Секунда в секунду двери закроются, и кто опоздал, тот уже не сможет войти. Еще: во время перерыва запрещается оставаться в зале и запрещается входить в него, кроме той последней минуты, о которой объявит инструктор. Все! - отрывисто скомандовал Тренер. - Время пошло! - быстро удалился в боковую дверь, что расположена была возле сцены.
Во время перерыва Арчибальдушка направился в буфет, где взял пирожок с капустой и стакан сока. Выбирая место, где бы можно было спокойно перекусить, он увидел один свободный стул у столика рядом с окном и направился к нему, где уже расположились его соседка с юными очами и черноволосый с обильной проседью молодой человек. Внешность последнего показалась Арчибальдушке знакомой. 'Где-то я его видел' - подумал он на ходу.
'Кажется, это Герман Ростков', - уже приближаясь к столику, отметил он, - вроде бы его не было в зале. Что он тут делает?
- А я в другом классе преподаю, - отозвался простодушно на Востриковскую мысль молодой человек.
Арчибальдушка невольно вздрогнул:
- А как вы, собственно...
- Не забывайте, где вы находитесь. Это же Школа Визионеров.
- Здесь свободно?
- Да, присаживайтесь, -учтиво отозвался мужчина и вновь обернулся к даме, которая, как оказалось, жалобно-исповедально ведала тому про свои расстроенные чувства.
- Знаете, я экстрасенс, целитель, я читала книги о карме, а он меня перед всем залом. Зачем же так? - с натянутым лицом, удерживая двумя пальчиками одной руки чашечку с кофе и пальчиками другой руки - миндальное пирожное, откровенничала о своей психотравме девоокая особа.
- Ну зачем, ну зачем же так?! - драматически выстраивая интонацию, воскликнула она и откусила кусочек пирожного, стараясь сделать это аккуратно, чтобы не посыпались крошки, но крошки все равно посыпались.
- Он вас тренирует.
- Но в чем же смысл этой тренировки?
- Понятия не имею, - улыбнулся то ли Герман Ростков, то ли некто, похожий на него. - Прошу меня простить, но мне пора.
- Да-да, конечно, - дама некоторое время с сожалением смотрела вслед удалявшемуся собеседнику, после чего шумно вздохнула, глотнула из чашечки и перенаправила свою вербальную активность на Арчибальдушку, который вдруг непонятно отчего сделался веселым и легкомысленным. Он хотел было отпустить шутку, но громкий с металлическим резонансом голос 'Двери открыты' пронесся по холлу, и Востриков лишь лукаво прикрыл указательным пальцем губы, сложенные дудочкой:
- Т-сс! - и устремился в зал.
Многие участники этого странного действа еще продолжали оживленно обсуждать темы, начатые на перерыве, но тут один из ассистентов - рослый коротко стриженный детина - оглушительно рявкнул, да еще и в микрофон:
- В зале запрещено разговаривать!
Его реактивный рык раскатистым рокотом прокатился позалу, безжалостно выжигая нежные ростки шепота, и бесплотным пеплом осела тишина.
На сцене как-то незаметно появился Тренер. Он стоял надменный и отрешенный, как античный бог. На идеально отутюженные стрелки брюк больно было смотреть - вот-вот порежут. Теперь вместо запредельной белизны его торс облачала черная с наглухо застегнутым воротом рубаха.
- Садитесь, шуты. - Оставаясь неподвижным, отчеканил он.
Зал сковало параличом.
- Вы разве не слышали команду? - стольже хладнокровно осведомился черный Тренер. -Я сказал: 'Садитесь, шуты'.
Безмолвно, исподлобья переглядываясь - на лицах многих неприякаяно блуждали растерянные улыбки, - участники опустились на свои стулья, кроме одного, коим оказался обладатель мессианской бородки. Любопытные, предвещающие скандальную сцену взоры устремились на него.
Тренер оставался неподвижен и невозмутим. Он спокойно, даже как-то равнодушно спросил:
- Ты не слышал команды?
- Слышал! - с вызовом ответствовал бородатый.
- Ну и что же?
- А я не считаю, что команда относится ко мне.
- Разве я нечетко выразился?
- Да, но я не шут! - тонкий дискант бородатого пополз вверх.
- А кто же ты?
- Я - мистик! - последовал гордый ответ.
- Ты какашка, а не мистик, - монотонно произнес Тренер.
- Я..я! - стал захлебываться мистик, которого только что назвали какашкой. - Да я..я - целитель!
- И, разумеется, международной категории? - простодушно осведомился Тренер.
- Да, я целитель международной категории, и тебе никто не давал права оскорблять меня! - рассеивая вокруг себя тонкодисперсное облачко слюнных брызг, кричал дискант.
- А если мистик, то почему ты так раздражаешься и выходишь из себя? Ты должен быть спокойным и умудренным, понимающим и снисходительным, - ласково утешающе увещевал Тренер, - а если ты целитель, то как насчет древнего 'врачу - исцелися сам'?
Бородатый, не найдя что ответить, впал в легкий ступор.
- Выбирай, - внезапно гаркнул Тренер, - либо ты покидаешь Школу, либо выполняешь все инструкции. Бородатый, выйдя из ступора, переминался с ноги на ногу, глядя в пол.
- Ты выбрал? - лик Тренера бы л грозен и вопрощающ.
- Да! - огрызнулся бородатый.
- И что ты выбрал?
- Я остаюсь.
- Тогда садись, шут.
Бородатый медленно опустился на стул.
Тренер наконец сдвинулся с места и, пройдясь по сцене, возгласил:
- Здравствуйте, шуты. Теперь каждый из присутствующих здесь - шут. И у тебя нет теперь имени. Твое имя теперь - Шут. Ты пришел в школу, чтобы стать Визионером. Но ты стал шутом. И ты им стал, потому что ты уже тут. И здесь начинается твоя пьеса в Магическом Театре Бытия. И хотя твоя игра еще не началась, но ты уже находишься в предверии начинающихся возможностей. И, быть может, само Провидение начинает свою неведомую игру. Так отправляйся же, Шут, в неизведанное, не упуская такой грандиозной возможности. И не ломай голову над тем, к чему приведет твое путешествие и чем закончится твоя игра'. У тебя будет время подумать об этом потом.
Не гадай о будущем и не сожалей о прошлом.
Устремляйся в Неведомое, не пугайся. Какой прок от твоих страхов. К тому же Неведомое на самом деле не так уж и страшно. И зачастую гораздо страшнее в действительности оказывается то, к чему ты так хорошо привык.
Если твой путь будет проходить по краю пропасти, а он обязательно будет проходить по краю пропасти, не борись со своим головокружением. Продолжай идти, даже если перед тобой возникает реальная угроза сорваться в пропасть. Ты упадешь не вниз, но вверх.
Шут всегда весел и беспечен. Он пребывает в состоянии легкой радости и восторга. Кувыркается его тело, но также кувыркается и его дух. Начни кувыркаться и ты. И не принимай всерьез происходящее с тобой. И тогда ты ощутишь, что жизнь - это игра, в которую ты можешь сознательно себя вовлечь. Опустоши себя - дабы наполниться. Ты - в начале Пути. Тебе нужно сделать самую малость - встряхнуться и пойти.
Тренер сделал широкий взмах рукой, и словно бы в ответ на его жест свет в зале вспыхнул ярче, зажглась иллюминация, наполняя все пространство прыгающими огнями и вихрями разноцветных лучей.
- А теперь, - крикнул Тренер, - каждый покидает свое место. Стулья поставьте вдоль стен, и через двадцать секунд вы должны находиться в середине зала. Все, действуйте!
Участники, как ни странно, уложились во время. Их ошарашенность происходящим превратилась в какую-то исполнительную автоматическую сосредоточенность
- Отлично! - Триумфально провозгласил Тренер. - Через минуту вы все услышите музыку и начнете под нее танцевать. Но помните, что вы не на дискотек. И потому вам нет никакого смысла заниматься демонстрацией своих пластических данных. Вашему телу предоставится возможность прыгать, кривляться, дрыгаться, вопить и кривляться. И не думайте, что это глупо или смешно. Помните, что самые глупые вещи совершаются с умным и благопристойным видом. И вы еще никогда не выглядели так глупо, как сейчас. А потому действуйте! Вытряхните себя из мешка собственной значимости. Выскочите из своей личности.
Тренер замолчал. Откуда-то из под потолка обрушился шквал немыслимых звуков и диких завываний. Свет погас, и зал погрузился в полумрак, как прохудившееся судно под воду. Арчибальдушка лишь успел заметить недоуменные глаза соседа, мелькнувшее рядом, но видение очей через мгновение исчезло, тело Вострикова дернулось, и он понял, что вовлекается в космический вихрь некоего причудливого танца, а вернее, неистовой первобытной пляски. Этот смерч, неведомой силой налетевший на него, мощным порывом увлек трепещущее и вибрирующее тело.
И вновь ощутил Востриков некое подобие пропасти. И он падал. Только теперь он падал не вниз, а вверх.
Время исчезло - потому что исчезло сознание.
Пространство открывалось в пустоту, которую и запомнил теперь Арчибальдушка, перестав быть тем самым Арчибальдушкой, коим был когда-то. А, может быть, его и не было? А , быть может, то был всего лишь сон, приснившийся Пустоте - сон о Вострикове, чьи душевные похождения всего лишь явились иллюзорными блужданиями чьей-то потревоженной идеи?
Как бы то ни было, оказалось, что то, что было, перестало существовать и стало тем, чего нет. И ставшее ничем, оно перешло в Небытие.
Перешедшее в Небытие, оно воплотилось в Ничто.
И как только Небытие, осознавшее себя Небытием, приняло то, что оно Небытие, появилось осознание того, что: Ничто - это уже Нечто.
А Нечто - это уже Что-то.
А Что-то - это уже Кое-что.
А Кое-что уже кое-что значит.
И теперь это Что-то, не имеющее ни облика, ни формы, но тем не менее осознающее себя как это Что-то и узнающее себя в этом осознании, ощутило движение.
И движение это было устремлено к просачивающимся в наплывах и разводах перекрывающим друг друга пространствам, контурам реальности мира предметных отношений, где смутно проступало некое тело, неподвижно покоящееся на полу, устланном серым, ворсистым ковром.
И по мере того, как движение приближалось к телу, очертания последнего становились все более очерченными и явственными. Иллюзия становилась плотней и оформленней.
И в тот момент, когда движение вонзилось в тело и уже готово было пройти чрез него насквозь, оно почему-то задержалось в нем - будто некая неведомая власть пожелала того.
И когда движение это заполнило тело, тело открыло глаза и почувствовало свое пребывание в пространстве. А потом и вспомнило, что имя ему - Арчибальд Востриков.
Пришедший в себя Арчибальдушка медленно поднялся и огляделся по сторонам, узнавая очертания знакомого зала и припоминая предшествующие события. Он ожидал увидеть вокруг остальные тела, но зал был пуст.
- А где же все? - растерянно пролепетал неофит, еще раз обводя тревожным взглядом опустевшее пространство, словно надеясь, что оно каким-то магическим образом тут же начнет заполняться людьми. Но магического наполнения не последовало, и Арчибальдушка, сам не ведая от чего, тихо заплакал.
И внезапно он понял, что умер.
Вихрь шутовского танца увлек его в Зону Небытия и, вполне возможно, одного его увлек, в то время как остальные ученики, отплясав свое, расселись уже по местам и внимают теперь грозному рокоту сурового Тренера или перекусывают, коротая перерыв, пирожками и кофе. Но это уже происходит в покинутом им мире.
Между тем пространство едва приметно дрогнуло, и в сей же миг просторное помещение залы стянулось в крохотную комнатушку, впрочем, такую же пустую и затемненную. Слабый шепот наполнял комнату. Прислушавшись к нему, Арчибальдушка среди смутного шелеста истекающих из пустоты слов, уловил нечто вроде текста, содержащего в себе намек на послание:
'Твое скоморошничество закончилось. Шут умер. Ты прошел через Ничто, через черту нуля. И теперь ты свободен и самостоятелен. И ты теперь не есть твое имя, не естьтвое тело и даже не есть твой ум. Только пройдя через ничто, просочившись через ноль, позволив умереть старому и не испугавшись этого, можно обрести силу и энергию созидания, в которой и заключается настоящее могущество. Обладающий и владеющий могуществом есть Маг. И отныне ты можешь сознательно выбрать для себя Магический Путь и устремиться по нему, проявляясь Мастером, Великим Менеджером. Мир ждет тебя и твоего влияния. Решайся и выбери дорогу, потому что твой Путь уже выбрал тебя. Вскоре ты выйдешь отсюда и снова проникнешь в обыденную реальность предметных отношений. Однако на самом деле ничего не поменяется, и все останется на своих местах. И Пустота по-прежнему будет пронизывать все сущее. И помятуя об этом, ты постоянно сможешь сохранять свой источник силы. Твоя личность стерлась, умерла. Но когда исчезает личность, рождается истинная Сила. И хотя она и принимает облик человеческий, она все же не отрывается от своего Единого Источника. Погибает личность, но рождается Маг, Мастер, Великий Менеджер.
Последнее слово слабым свечением ВСПЫХНУЛО в полумраке временного Арчибальдушкиного заточения и мгновенно сжалось в стремительную зигзагообразную молнию, тут же разорвавшую тесноту суженных стен. Стены пали, и Востриков обнаружил себя посреди просторного чистого холла. Он некоторое время вглядывался в окружающий свет, пытаясь сообразить, где он и что он. При этом он полностью отдавал себе отчет в том, что прекрасно помнит все приключившееся с ним. И в то же время он ясно осознавал пережитый момент собственной смерти, хотя и при полном понимании того, что в настоящее время жив.
Освоившись с реальностью предметного мира, он некоторое время постоял в отрешенной задумчивости, после чего уверенно направился к выходу. Хлопнула Массивная дубовая дверь, и Востриков оказался на улице Неглинной. Обернувшись к фасаду здания, откуда вышел и, слегка запрокинув голову, он увидел табличку 'Школа Визионеров'.
'Действительно, ничего не изменилось, как и предупреждалось в послании'. Только разве что улица теперь была наполнена шумом и движением, в которых утопали потоки машин и прохожих.
Воскресенье закончилось. Настал день первый после сотворения Силы. Воскресенье закончилось Воскресением. И не было уже смысла в вопросе 'А где же я пропадал целые сутки'?
Улыбнувшись, Великий Менеджер, Мастер Влияния, нырнул в плывущую толпу, и этот коротенький шажок означил Начало Пути.
ЭПИЛОГ
...и пробудился ранее, чем успел заснуть.