Д`Алессандро Джеки. Коснуться твоих губ (Похититель невест)

   Ахнув, Саманта поспешно отступила, словно папоротники охватил огонь.
   – Боюсь, лорд Уэсли, мне нужно идти, – сказала она, неловко присев перед ним. – Кажется, моя матушка обнаружила мое присутствие здесь. Всего хорошего.
   Он поклонился:
   – И вам также, мисс Бриггем.
   Самми быстро вышла из-за пальм. Она надеялась, что никто ее не заметит. Но не успела сделать и нескольких шагов, низко опустив голову и потупив глаза, как мать вцепилась в нее, точно в катушку ниток.
   – Саманта! Вот и ты, милочка. Я везде тебя ищу. Мистер Бабкок и мистер Уитмор хотят танцевать с нами. Разве это не замечательно?
   Самми бросила взгляд на двух замерших на месте джентльменов и заставила себя улыбнуться, хотя подозревала, что просто показала им зубы.
   – Слово «замечательно» даже приблизительно не передает моих чувств, мамочка.
   Мамочка просияла.
   – Чудно! Квартет сейчас начнет кадриль.
   – Мне, право же, – начала Самми, стараясь, чтобы в ее голосе не прозвучало нетерпения, – не хочется…
   – …пропустить ни одной ноты, – со смехом и угрожающим взглядом договорила за нее миссис Бриггем. – Пошли, Саманта.
   С трудом подавив тяжкий вздох, Самми посмотрела на свое убежище из растений в вазах. Она хорошо знала этот угрожающий мамочкин взгляд. Она могла бы избежать кадрили только в одном случае – если бы пол в зале любезно разверзся и поглотил ее. И девушка уставилась на этот пол, моля о чуде, мечтая, чтобы паркет провалился у нее под ногами, но ее мольбы не были услышаны. Выпрямив спину, Самми взяла себя в руки и позволила Бабкоку и Уитмору сопроводить ее на середину зала, поклявшись себе, что это последний в ее жизни прием.
   – К сожалению, мисс Бриггем обещала эту кадриль мне, – раздался позади них глубокий голос лорда Уэсли.
   Самми, ее мать и оба денди обернулись одновременно. Самми заметила, как материны глаза широко раскрылись при виде графа.
   – Лорд Уэсли, – сказала миссис Бриггем, опускаясь в низком изящном реверансе, – какой сюрприз видеть вас здесь. – Она выпрямилась и одарила графа своей самой очаровательной улыбкой, искусно оттеснив при этом в сторону Бабкока и Уитмора. – И как это чудесно, что вы хотите танцевать с Самантой.
   – Да, чудесно, – повторила Самми без всякого энтузиазма.
   В карих глазах лорда мелькнуло удовольствие.
   – Но может быть, мисс Бриггем предпочла бы пройтись со мной по галерее? Мне говорили, что миссис Нордфилд и ее дочери – талантливые художницы. – Он повернулся к миссис Бриггем: – Если пожелаете, можете сопровождать нас. Буду весьма рад.
   Лицо Корделии вспыхнуло, как свеча.
   – Как вы добры, милорд. Я с восторгом…
   – Послушайте, – вмешался в разговор мистер Бабкок, глядя сквозь свой монокль, отчего стал походить на одноглазого дикобраза, – если мисс Бриггем не собирается танцевать кадриль с Уэсли, она, наверное, должна…
   С мамочкиных губ сорвалась целая вереница стрекочущих звуков.
   – Господи, – слабо проговорила она, – я сейчас упаду в обморок. Мистер Бабкок, и вы, мистер Уитмор, не проводите ли вы меня к моему мужу?
   – Что с вами, мамочка? – спросила Самми, по опыту зная, что этого вопроса от нее ждут. И еще она знала, что мать ни за что не упадет в обморок, если рядом нет диванчика.
   – Ничего страшного, милочка. Мне просто нужно немножко отдохнуть. Столько волнений, знаешь ли.
   – Разрешите мне помочь вам, миссис Бриггем, – сказал лорд Уэсли, предлагая ей руку. Но она жестом отказалась от его забот.
   – Со мной ничего не случится благодаря любезной помощи мистера Бабкока и мистера Уитмора. А вы пройдитесь по галерее. Нет надобности мне вас сопровождать. Отсюда я вижу, что по крайней мере дюжина гостей наслаждается там живописью.
   И крепко схватив Бабкока и Уитмора под руки, мамочка увела их, еще немного пострекотав.
   Самми наблюдала за лордом Уэсли краешком глаза и старалась скрыть улыбку при виде наполовину изумленного, наполовину насмешливого выражения, с которым он смотрел вслед ее матери.
   – Ваша матушка весьма искусна в светских… – голос его замер, граф явно пытался подыскать точное слово.
   – Манипуляциях? – подсказала Саманта.
   Он повернулся к ней, уголки его губ приподнялись.
   – Я хотел сказать – стратегии. – Он предложил ей руку. – Прогуляемся по галерее?
   Самми заколебалась.
   – Благодарю вас, милорд, за то, что вы меня спасли. Но нет больше необходимости продолжать эти хитрости.
   – О каких хитростях вы говорите, мисс Бриггем?
   – О таких. «Я провожу вас в галерею, чтобы вас не заставили танцевать с этими дура… то есть джентльменами». Я очень благодарна вам, но…
   – Не стоит благодарности. Но это вовсе не хитрость. Я почту за честь находиться в вашем обществе.
   Она посмотрела на него, ища признаки обдуманного умысла, к которым привыкла за эти две недели. К своему удивлению, ничего, кроме дружелюбной любезности, не увидела. И все же, без сомнения, лорд Уэсли хочет сопровождать ее только затем, чтобы расспросить о Похитителе Невест. Придется смириться с такой перспективой. Решив как можно скорее покончить с неприятным для нее разговором, Самми спросила:
   – Зачем вам понадобилось мое общество?
   Он наклонился к ней с видом заговорщика. Она с наслаждением ощутила исходивший от него запах чистоты, опасаясь в то же время услышать ответ на свой вопрос.
   – Я обещал миссис Нордфилд посмотреть ее живопись, но она хотела, чтобы я сделал это вместе с ее незамужней дочерью. Вы окажете мне услугу, если сопроводите меня. – Он выпрямился. – Кроме того, я слышал, что эти картины… необычны, и хотел бы узнать ваше мнение.
   – К сожалению, милорд, мои познания в искусстве весьма ограниченны.
   – Замечу с полным уважением к нашей хозяйке, мисс Бриггем, что слово «искусство» не имеет ничего общего с тем, что нам предстоит посмотреть.
   Смех запенился в горле у Самми. С этим человеком хотя бы забавно. А после того, как он спас ее от ужасов кадрили, она просто обязана оказать ему благодеяние.
   Немного расслабившись впервые за несколько часов, Самми наклонила голову и продела руку под его подставленный локоть.
   – Вы меня заинтриговали, лорд Уэсли. С удовольствием посмотрю галерею вместе с вами.

Глава 5

   Эрик медленно шел по направлению к галерее, все время чувствуя маленькую ручку в перчатке, легко лежащую на его рукаве, и ощущая близость девушки.
   – Вы меня заинтриговали, лорд Уэсли.
   – Как и вы меня, мисс Бриггем.
   От прикосновения ее изящной руки по руке у него забегали мурашки. Он не понимал, почему она вызывает у него такую реакцию, но сама реакция не вызывала сомнений.
   Они остановились перед первой картиной. Краешком глаза он наблюдал, как Саманта целую минуту рассматривала картину, наклонив голову сначала направо, потом налево.
   – Это очень… интересно, – сказала она наконец. Эрик взглянул на мешанину темных пятен краски.
   – Отвратительная мерзость, – прошептал он.
   С ее губ сорвался звук, похожий на хихиканье, и она торопливо откашлялась. Затем посмотрела на него, и его поразили ее глаза, в которых светился острый ум. За толстыми стеклами очков они казались очень большими. Глаза эти напомнили ему аквамарины – блестящие, сияющие, удивительно ясные.
   Он внимательно всматривался в ее лицо, поднятое к нему. На маленьком носике россыпь бледных веснушек. Взгляд его переместился на ее губы и остановился на веснушке рядом с уголком верхней губы. Соблазнительно пухлые, губы казались слишком крупными для ее личика, обрамленного густыми каштановыми волосами. Несколько блестящих прядей выбились из прически. Его охватило желание запустить пальцы в эти растрепавшиеся локоны, и он нахмурил лоб.
   Она придвинулась к нему ближе:
   – Вы знаток искусства, милорд. Что значит эта картина?
   Эрик вздохнул, и запах меда в сочетании с запахом свежевскопанной земли взбудоражил его. Он подавил желание улыбнуться. Эта девушка называет жаб, мышей и садовых змей своими любимцами, и этот запах говорил о том, что она копалась в земле, прежде чем явиться на прием к миссис Нордфилд, но запах меда был весьма аппетитным. До чего интригующее сочетание!
   С трудом возвращаясь к ужасающей картине, он проговорил вполне серьезно:
   – Это сарай во время необычайно сильной грозы. – Эрик указал на бесформенное коричневое пятно. – Здесь мы видим лошадь, которая мчится в конюшню. – Он посмотрел на Самми. – Вы согласны?
   Она улыбнулась в ответ, и у него перехватило дыхание, как тогда, в коттедже. Улыбка придала ее лицу выражение лукавства и шаловливости.
   – Хммм, – сказала она, постукивая пальцами по подбородку. – Мне кажется, на картине изображено дно озера.
   – Вот как? А что же делает на дне лошадь?
   – Но это пятно вовсе не лошадь, милорд. Это крупная рыба с открытым ртом.
   – О! Я вижу, вы восхищаетесь моим портретом тети Либби, – сказала Лидия Нордфилд, подходя к ним. От нее не ускользнуло, что мисс Бриггем держит графа под руку.
   – Удивительное исполнение, – пробормотал он с напускной серьезностью. – Мы с мисс Бриггем собирались, осмотрев галерею, поговорить с вами, миссис Нордфилд, о вашем таланте.
   Миссис Нордфилд резко открыла веер и стала обмахиваться с такой энергией, что ее тщательно уложенные локоны, похожие на колбаски, заходили ходуном.
   – Ах, милорд, я с восторгом сопровожу вас…
   – Мне бы и в голову не пришло посягать на ваше время, – возразил Эрик. – Когда я составлю впечатление о вашей коллекции, непременно найду вас.
   – Буду ждать, милорд, – ответила миссис Нордфилд таким тоном, что было ясно – только смерть помешает ей обсудить с ним ее искусство. Она откланялась с явной неохотой.
   – Господи, что же вы станете ей говорить? – тихонько спросила мисс Бриггем. – Вы же приняли дорогую тетю Либби за лошадь!
   – Хорошо, что не за рыбину с открытым ртом, – насмешливо отозвался он и был вознагражден персиковым румянцем, который очень шел Саманте. – Полагаю, миссис Нордфилд будет сама говорить, а я лишь поддакивать.
   Саманта кивнула и посерьезнела:
   – Вы совершенно правы. Вижу, что у вас, как и у моей мамочки, талант к…
   – Манипуляциям? – подхватил он, улыбаясь.
   – Нет! – Румянец расцвел еще ярче. – Я имею в виду светские сборища. Праздную болтовню.
   – К сожалению, это неизбежно, если учесть, сколько сборищ я посетил.
   Они перешли к другой картине.
   – Вы, вероятно, очень популярны.
   Он поднял брови.
   – Я получаю очень много приглашений, если вы это имеете в виду. Но вы, судя по всему, тоже их получаете.
   Она невесело рассмеялась:
   – Да, к сожалению. По крайней мере, в последнее время.
   – Вы как будто… разочарованы?
   – Боюсь, несмотря на все усилия моих добросердечных сестер научить меня танцевать, я танцую ужасно. К тому же не умею вести светские разговоры, как вы, надеюсь, заметили.
   – Напротив, мисс Бриггем, вы мне еще не наскучили.
   Глаза ее широко раскрылись от удивления. Они остановились перед очередной картиной, и он заставил себя взглянуть на нее. После внимательного обдумывания неузнаваемых завитков он рискнул заметить:
   – Я в растерянности. А вы что думаете?
   – Может быть, это огород дорогой тети Либби?
   Он повернулся к ней:
   – А может быть, это ее муж?
   Она рассмеялась, и лицо ее снова озарилось улыбкой, приводившей его в восторг. Однако вскоре она погрустнела. На лбу появилась морщинка.
   – Я не умею притворяться, милорд. Если хотите узнать о моей встрече с… ним, спрашивайте и покончим с этим, зачем зря терять время, гуляя со мной по галерее?
   – С кем?
   – С Похитителем Невест. – Она выдернула руку из-под его локтя, и он сразу почувствовал, как ему недостает ее тепла. – Ведь мое неудавшееся похищение – единственная причина возникшего ко мне интереса.
   – Вы, конечно же, не верите в то, что говорите?
   – Очень даже верю. В более мучительное положение я еще никогда не попадала.
   Она снова пошла по галерее, и он двинулся за ней, борясь с желанием положить ее руку себе на локоть. От ее слов сердце у него сжалось, и он окинул взглядом прогуливающихся по галерее гостей. Неужели они не видят, что мисс Бриггем умна и интересна? Но увы, ее ум работает против нее. Она не любит флирта и фамильярности и потому всегда будет лишена мужского внимания.
   – А я думал, молодые девушки любят находиться в центре внимания, – заметил он, когда они остановились перед очередной отвратительной мазней.
   – Но я не похожа на остальных девушек. – Она шумно вздохнула. – До встречи с Похитителем Невест я с удовольствием посещала приемы – время от времени. Усаживалась среди матрон и компаньонок, смотрела, как танцуют мои сестры и мамочка, и бывала у своей самой близкой подруги, мисс Уэйнзборо-Пакстон.
   – Я, к сожалению, с ней незнаком.
   – Она живет на западном конце деревни. К несчастью, она не смогла приехать сегодня. У нее плохо со зрением, и она, бедняжка, страдает от сильных болей в суставах.
   Они подошли к следующей картине, и Саманта продолжала раздраженно:
   – А вот теперь мне нужно выезжать почти каждый вечер. Несмотря на то, что я то и дело наступаю джентльменам на ноги, они все равно приглашают меня танцевать. – Нетерпеливым жестом она указала на свое муслиновое платье. – В этих вычурных платьях я выгляжу смешно. Я ничего не смыслю в моде, но теперь леди стали спрашивать, что я думаю о том или ином фасоне одежды. Джентльмены подходят ко мне, чтобы поговорить о погоде. Лорд Карсдейл рассказывал мне о недавнем ливне чуть ли не четверть часа. И все это просто вежливая болтовня, чтобы подвести разговор к моему похищению.
   Он с трудом удержался от желания сообщить ей, что если лорд Карсдейл рассуждал о погоде, он при этом еще и бросал плотоядные взгляды на ее фигуру. Ее пышные формы не оставляли и его равнодушным. Проклятие, ничего нет удивительного в том, что Карсдейл не мог оторвать от нее глаз.
   – А лорд Карсдейл тоже расспрашивал вас о Похитителе Невест?
   – Все расспрашивали.
   – И что вы говорили?
   – Правду. Что он был добр ко мне, в особенности когда понял свою ошибку. Что он просто помогает женщинам, которых похищает.
   – И как на это реагировали слушатели?
   – Мужчины расспрашивали о его лошади, интересовались, носит ли он при себе оружие. А эти дураки – Бабкок и Уитмор – пожелали узнать, как он завязывает галстук.
   Спрятав улыбку, Эрик спросил:
   – А леди?
   – Они вздыхают, спрашивают, красив ли он, силен ли, какого цвета у него глаза.
   – Понятно. И вы что отвечаете?
   – Что лицо его скрыто под маской. Что он очень сильный. Подхватил меня на руки словно пушинку.
   «Это верно, дорогая».
   – А что вы ответили насчет его глаз?
   – Что в темноте я не смогла рассмотреть их. Заметила только, что взгляд у него внимательный. И умный.
   – Вы говорите так, будто этот разбойник произвел на вас сильное впечатление.
   Она остановилась, повернулась к нему, и в глазах ее зажглись синие огоньки.
   – Он не разбойник, лорд Уэсли. Рискуя жизнью, он спасает женщин, попавших в беду. При этом совершенно бескорыстно. Не думаете ли вы, что, если бы было больше таких, как он, мир стал бы лучше?
   Негодование, как и улыбка, буквально преображало мисс Бриггем. Лицо ее вспыхивало румянцем, дыхание становилось учащенным, глаза сверкали.
   – Признаться, – продолжала она взволнованным шепотом, – я бы охотно помогала этому человеку в его благородном деле.
   Радость, которую он испытал от этих слов, сменила тревога. Помогать в его благородном деле? Господи, да о чем она думает? Надо ее немедленно переубедить.
   Стараясь говорить спокойно, он спросил:
   – А каким образом вы могли бы ему помогать?
   – Не знаю, но помогала бы.
   – Не будьте смешной, мисс Бриггем, – проговорил он довольно резко. – Этот человек чрезвычайно опасен. Было бы безумием связываться с ним.
   Ледяной взгляд, которым она окинула его, дал ему понять, что с их дружелюбием покончено. Остатки тепла исчезли из ее глаз, и его охватило острое чувство потери.
   – Я думаю только о вашем благополучии, – сказал он.
   – Не стоит беспокоиться, милорд, – произнесла она все тем же ледяным тоном. – Я в состоянии сама о себе позаботиться. И позвольте вас поздравить. Вы оказались гораздо умнее остальных. – Она присела в реверансе. – Хорошего вам вечера, милорд.
   Он точно прирос к месту и смотрел, как она торопливо прошла мимо нескольких гуляющих пар, направляясь к выходу из галереи. Он не помнил, чтобы кто-нибудь обошелся с ним столь бесцеремонно. Во всяком случае, не женщина. Только отец смотрел на него с таким презрением. Теперь она считала его таким же, как все остальные, разве что поумнее. При мысли об этом сердце его болезненно сжалось.
   Проклятие, не станет же она разыскивать Похитителя Невест, чтобы предложить ему свою помощь… Или станет? Впрочем, ее попытки ни к чему не приведут. Он не допустит, чтобы она подвергла себя опасности.
   Он провел руками по волосам и тяжело вздохнул, пытаясь успокоиться. Хорошо, что в результате похищения репутация мисс Бриггем нисколько не пострадала. Вот только популярность, которую она приобрела, ей не по душе.
   Но со временем все забудут о случившемся. А ее желание помогать Похитителю Невест просто женский каприз. С таким же успехом она могла бы сказать, что хочет иметь бриллиант в двадцать карат. Так что не стоит придавать этому значения.
   И хватит думать о ней. О ее огромных глазах цвета морской воды, умных, невинных, серьезных, лукавых. Напоследок она посмотрела на него с холодным презрением, и он сильно расстроился. Но он забудет об этом.
   Забудет ее соблазнительные губы, изящную фигурку с пышными формами Она скорее подошла бы куртизанке, чем деревенской барышне.
   Выйдя из галереи, он заметил, что она направляется к вестибюлю, а мамаша следует за ней по пятам.
   И все же он должен еще раз увидеть мисс Бриггем. Убедиться, что высказанное ею желание не имеет под собой никакой почвы. Да, это прекрасная мысль. Он зайдет к ней на следующей неделе.
   Может быть, даже завтра.

Глава 6

   Наутро после приема у миссис Нордфилд Саманта сидела за секретером, листая желтоватые страницы своего дневника – места обитания всех ее тайных фантазий. Взгляд ее задержался на вступлении, датированном тремя месяцами ранее.

   «Это был самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела, и все же его красота не имела ничего общего с привлекательным лицом и мужественной фигурой. Меня привлекли доброта и великодушие, светившиеся в его глазах. В отличие от других он не обращал внимания на мои недостатки. То, что другим не нравилось, привлекало его ко мне. Он смотрел на меня так, словно я была самой красивой женщиной, какую он когда-либо видел. Любовь сияла в его глазах, согревая меня, но во взгляде было еще что-то… темная страсть, от которой у меня по спине пробегал холодок.
   Он осторожно коснулся моего лица, руки у него дрожали, как и у меня. Он наклонил голову, и его губы замерли совсем близко от моих губ.
   – Вы – воплощение всего, что мне когда-либо хотелось, – прошептал он, обдав меня своим теплым дыханием. Он не мог не слышать, как громко стучит мое сердце, казалось, оно готово вырваться из груди.
   Губы его нежно коснулись моих, и я воспарила, словно на крыльях. Потом он привлек меня в свои объятия.
   – Я люблю вас, Саманта. Я хочу, чтобы мы поехали путешествовать и вместе переживали увлекательные приключения.
   Я вдохнула его чудесный запах и кивнула в знак согласия. Я нашла избранника моего сердца.»

   Самми тяжко вздохнула, потом осторожно закрыла дневник. Неужели всего три месяца тому назад она была действительно так наивна? Конечно, в те времена вряд ли какой-либо джентльмен интересовался ею. Теперь же она поняла, какими глупыми и неосуществимыми были ее фантазии.
   Если судить по опыту, приобретенному ею за последнее время, такого мужчины, которого она сотворила на страницах своего дневника, попросту не существует. Хотя все они и держались вежливо, по крайней мере, в ее присутствии, ни один из тех, кто оказывал ей внимание, ее не привлекал. Стоило ей заговорить о серьезных вещах, как глаза у них стекленели. Они, казалось, смотрели сквозь нее, когда приносили ей пунш и вели с ней беседу, оживляясь, лишь когда разговор заходил о Похитителе Невест, и тогда смотрели на нее, будто на редкий экземпляр под микроскопом.
   Сама она ни для кого из них не представляла интереса. Никто не разделял ее склонности к приключениям, жажды знаний. Она и прежде понимала это, но в самых дальних тайниках души лелеяла надежду.
   Только с этими веленевыми страницами она делилась своими тайными желаниями. Глупые, несуразные мечты, которым не суждено осуществиться, но она не могла изгнать их из головы. И из сердца. Она записывала их и перечитывала в долгие одинокие ночи, когда сон бежал от нее.
   Ее сестры и мать были бы потрясены, узнай они об этом. Нестерпимо было бы видеть их красивые лица, полные жалости, ненужной ей жалости, хоть и проистекала она из самых добрых побуждений. Они знали, что мечты «бедной Самми» несбыточны. Что она никогда не найдет своего принца.
   Она росла среди трех красавиц сестер и знала, что мужчина больше всего ценит в женщине красоту. И если Бог не дал женщине хорошенькой мордашки, она должна обладать хоть какими-то талантами – умением вести беседу, петь и танцевать, разбираться в моде.
   Не существует на свете мужчины, который не заметил бы ее недостатков. Он существует только в ее мечтах, он – плод ее воображения.
   И вот в ее мечты ворвался образ Похитителя Невест. Теперь он будет вдохновлять ее. Впервые в жизни она жадно прочитывала светские страницы «Таймс» в поисках сообщений о нем. Узнала, что несколько человек организовали на него охоту. За его поимку предлагалось целое состояние, опасность, грозящая Похитителю, возросла в несколько раз. Удалось ли ему спасти кого-нибудь еще? В безопасности ли он? Она молилась об этом каждую ночь перед сном.
   Она тщательно обдумывала ответы на вопросы, которые задавали ей все, начиная от судьи и кончая соседями, умолчав о том, что могло бы ему повредить. Да и вряд ли она смогла бы рассказать обо всех удивительных подробностях того короткого, но замечательного времени, что они провели вместе.
   В Похитителе Невест воплотились многие черты созданного ее воображением героя. Она никогда не забудет о проведенных с ним часах, о том, как весело и страшно было мчаться по темному лесу. Совсем как в сказке. И сам он сказочный герой.
   Интересно, какой он? Ведь она не видела его без маски. Где живет? Быть может, в крепости? Ей стало смешно. Какие глупые мысли порой приходят в голову! Конечно, она никогда этого не узнает. Единственное, в чем она убеждена, что он достоин восхищения. Конечно, он не разбойник, как полагают многие. В том числе и лорд Уэсли.
   Она сдвинула брови. Опять мысли ее вернулись к этому несимпатичному ей человеку. Почему она то и дело вспоминает о нем?
   Может быть, потому, что он говорил с ней не о моде и не о погоде? Потому, что смешил ее? Ей было с ним приятно и интересно. До того, как разговор зашел о Похитителе Невест, когда оказалось, что он ничем не отличается от всех остальных ее обожателей.
   Ну да ладно. Вряд ли она снова встретится с ним. Ведь они не виделись несколько лет. И хотя ее родители занимают видное положение в Танбридж-Уэллз, граф вращается в совершенно другом обществе. От матери она знала, что граф проводит большую часть времени в Лондоне. Можно не сомневаться, ведет распутный образ жизни, как почти все аристократы.
   Глаза лорда Уэсли светились добротой, и это привлекало ее. С ним было легко.
   Она вздохнула. Любой женщине он показался бы привлекательным, но красивое лицо еще ни о чем не говорит. Если мужчина при этом надменен и самоуверен, как мог он назвать безумием ее желание помочь благородному человеку?
   Конечно же, он ей несимпатичен. А вспоминает она об этом джентльмене только потому, что ему удалось ее рассердить. Вот и все.
   Она перевязала дневник атласной ленточкой и сунула в потайной ящик секретера.
   Поднявшись, подошла к окну. Солнце клонилось к западу, бросая яркие лучи на цветастое покрывало у нее на кровати.
   Раздвинув темно-зеленые бархатные занавеси, девушка открыла окно и посмотрела вниз. Воздух был напоен ароматом алых роз. Ни у кого в деревне не было роз лучше, чем у Корделии Бриггем, и Самми любила гулять по мамочкиному саду, наслаждаясь пьянящим ароматом.
   Шаги на террасе привлекли ее внимание. Посмотрев вниз, она увидела Хьюберта. Он шел, чуть ли не падая под тяжестью огромной коробки.
   – Что там у тебя, Хьюберт? – окликнула его Самми.
   Хьюберт остановился, поднял голову и расплылся в улыбке. Завиток каштановых волос лежал у него на лбу, придавая ему ребяческий вид. Ему уже исполнилось шестнадцать.
   – Добрый вечер! – сказал он. – Наконец-то прибыл новый телескоп! Я иду в палату. Пойдешь со мной?
   – Конечно. Я сейчас. – Она махнула рукой, а потом смотрела, как Хьюберт направился к старому сараю, где несколько лет назад устроил лабораторию.
   Самми вышла из своей комнаты и пошла к лестнице, взволнованная перспективой увидеть новый телескоп. Когда она подходила к площадке, до нее донесся голос матери:
   – Как мило, что вы пришли, милорд. И какие прекрасные цветы! Честер, проводите, пожалуйста, его милость в гостиную. Я велю позаботиться о цветах и скажу Саманте, что у нее гость.