Страница:
Это очень легко пронаблюдать: достаточно сосредоточиться на ощущениях центральных потоков и проверить, что получается, если думать, к примеру, о еде или непосредственной угрозе – и, допустим, о том, чтобы почитать книгу. А вы увидите, что в первом случае будет усиливаться восходящий поток, а во втором – нисходящий.
Как мы уже говорили, у взрослого человека для нашего исследования стоит выделить всего пять групп базовых потребностей – это безопасность, потребление, размножение, экспансия и социальный пакет. Это деление небесспорно, но на какие группы потребности не дроби на наши дальнейшие выводы, как вы увидите, это не повлияет. Нужно подчеркнуть, что в их основе, кроме размножения, лежит потребность детская, те же самые сто процентов сосредоточенной в ней эмоциональной энергии. И проявляют себя для человека эти базовые потребности эмоциональными ощущениями.
Рис. 21. Базовые потребности дают энергию для существования высших, а высшие регулируют их удовлетворение, всю их энергию. Высшие связаны с нисходящим потоком пониманием, а базовые с восходящим – желанием и стремлением к действию.
Остановимся немного подробнее на каждой. Безопасность. При неудовлетворении проявляет себя страхом, и ее энергетический потенциал равен потенциалу страха абсолютного, то есть, на что мы готовы, чтобы его избежать. Потребление. Проявляет себя голодом, жаждой… Потенциал опять-таки равен абсолютному для данного человека алканию. Размножение – влечение вплоть до абсолютной страсти. Экспансия – скука, жажда странствий, творчества, тоска вплоть до тоски абсолютной. Социальный пакет – то, что делает человека человеком и отличает от животного другого вида, стремление к другому, стремление быть признанным, общаться, добиваться, принадлежать к группе. Потенциал стремления – избежать абсолютного одиночества.
Сразу становится видно, что каждая из групп сложна – к примеру, в социальный пакет войдет и стремление быть первым в группе, и необходимость принадлежать к ней, и желание общаться, тому подобное, и даже любовь. А в безопасность войдет и страх змей, и боязнь темноты. Но еще Маслоу говорил о невозможности создания полной карты человеческой мотивации.
Это действительно невозможно, потому что мы не привыкли облекать в слова смутные потребности. Мы давно забыли потребности базового уровня и к тому моменту, когда начинаем соображать и интересоваться подобными вещами, уже пользуемся потребностями куда более высоких уровней. Взять, для простейшего примера, потребность в финансовом благополучии, имеющуюся у каждого человека: с какой из базовых связана она?
Рис. 22. Эгрегоры получают энергию от потребностей разных уровней.
Правильно, со всеми. И с безопасностью, и с потреблением, и с размножением, и с экспансией, и с социумом. А вот в какой мере и с чем – для каждого человека по-разному. Мы предпочитаем иметь накопления («предпочитаем» – то есть опять-таки осуществляем какую-то ситуационную потребность) в чулке, в банке, в рублях или в долларах, а может, в золоте или недвижимости? Эти все варианты по-разному и в разной мере связаны с базовыми потребностями.
О потребностях высших мы поговорим позже. Для нас сейчас важно то, что вообще все потребности выстроены иерархично и связаны друг с другом. Причем сами мы не в состоянии выстроить систему их связей, даже для самих себя. Эта система так же сложна, как и вся наша культура.
Но уже очевидно, что, используя те или иные потребности как энергетические источники, мы можем повлиять на активность конкретного эгрегора, равным образом как и воспользоваться накопленными им энергетическими запасами.
Итак, эгрегоры, влияющие на удовлетворение базовых потребностей человека, регулируют преимущественно уровень энергии восходящего потока, а участвуя в удовлетворении высших потребностей, – нисходящего потока, получая, таким образом, энергию, необходимую для их существования в коммуникативном пространстве.
Это очень важный для нас вывод. Пока запомним его и попробуем пройти еще дальше.
Эгрегоры и их анатомия
Как мы уже говорили, у взрослого человека для нашего исследования стоит выделить всего пять групп базовых потребностей – это безопасность, потребление, размножение, экспансия и социальный пакет. Это деление небесспорно, но на какие группы потребности не дроби на наши дальнейшие выводы, как вы увидите, это не повлияет. Нужно подчеркнуть, что в их основе, кроме размножения, лежит потребность детская, те же самые сто процентов сосредоточенной в ней эмоциональной энергии. И проявляют себя для человека эти базовые потребности эмоциональными ощущениями.
Остановимся немного подробнее на каждой. Безопасность. При неудовлетворении проявляет себя страхом, и ее энергетический потенциал равен потенциалу страха абсолютного, то есть, на что мы готовы, чтобы его избежать. Потребление. Проявляет себя голодом, жаждой… Потенциал опять-таки равен абсолютному для данного человека алканию. Размножение – влечение вплоть до абсолютной страсти. Экспансия – скука, жажда странствий, творчества, тоска вплоть до тоски абсолютной. Социальный пакет – то, что делает человека человеком и отличает от животного другого вида, стремление к другому, стремление быть признанным, общаться, добиваться, принадлежать к группе. Потенциал стремления – избежать абсолютного одиночества.
Сразу становится видно, что каждая из групп сложна – к примеру, в социальный пакет войдет и стремление быть первым в группе, и необходимость принадлежать к ней, и желание общаться, тому подобное, и даже любовь. А в безопасность войдет и страх змей, и боязнь темноты. Но еще Маслоу говорил о невозможности создания полной карты человеческой мотивации.
Это действительно невозможно, потому что мы не привыкли облекать в слова смутные потребности. Мы давно забыли потребности базового уровня и к тому моменту, когда начинаем соображать и интересоваться подобными вещами, уже пользуемся потребностями куда более высоких уровней. Взять, для простейшего примера, потребность в финансовом благополучии, имеющуюся у каждого человека: с какой из базовых связана она?
Правильно, со всеми. И с безопасностью, и с потреблением, и с размножением, и с экспансией, и с социумом. А вот в какой мере и с чем – для каждого человека по-разному. Мы предпочитаем иметь накопления («предпочитаем» – то есть опять-таки осуществляем какую-то ситуационную потребность) в чулке, в банке, в рублях или в долларах, а может, в золоте или недвижимости? Эти все варианты по-разному и в разной мере связаны с базовыми потребностями.
О потребностях высших мы поговорим позже. Для нас сейчас важно то, что вообще все потребности выстроены иерархично и связаны друг с другом. Причем сами мы не в состоянии выстроить систему их связей, даже для самих себя. Эта система так же сложна, как и вся наша культура.
Но уже очевидно, что, используя те или иные потребности как энергетические источники, мы можем повлиять на активность конкретного эгрегора, равным образом как и воспользоваться накопленными им энергетическими запасами.
Итак, эгрегоры, влияющие на удовлетворение базовых потребностей человека, регулируют преимущественно уровень энергии восходящего потока, а участвуя в удовлетворении высших потребностей, – нисходящего потока, получая, таким образом, энергию, необходимую для их существования в коммуникативном пространстве.
Это очень важный для нас вывод. Пока запомним его и попробуем пройти еще дальше.
Эгрегоры и их анатомия
Но ведь потребности не могут удовлетворяться сами собой!
Да и мы никак не можем сказать себе нечто вроде: «Я хочу на треть процентов удовлетворить потребности первой группы, на два процента – второй, на десять – третьей, на полпроцента – четвертой…» Мы не умеем так думать.
Поэтому рядом с пирамидой потребностей человека возникает пирамида другая – пирамида ценностей, или пирамида понятийных, архетипических инструментов.
При этом слово «ценности» не нужно понимать как, к примеру, только ценности общечеловеческие или морально-этические. Это высшие ценности, но не только они одни являются ценностями.
В систему ценностей человека входит все, что только можно оценить, что для чего-то нужно или способно сделаться нужным при определенных обстоятельствах. Что как-то волнует, способно заинтересовать, может быть использовано или потребуется в рассуждениях, даже абстрактные понятия… Словом, все существительные нашего языка.
Существуют обладающие ценностью понятия, напрямую связанные с удовлетворением потребности потребления, к примеру «хлеб». Или, с тем же успехом, «мясо», «молоко», «рыба»… Ни одна из них не способна полностью удовлетворить потребность, разве что на время, поэтому существуют уже абстрактные родовые понятия – «еда» и «напитки». «Едой», пока она абстрактная, не наешься, а «напитками» не напьешься. Но зато это понятие можно использовать в размышлениях и при общении как ценность более высокого уровня, чем конкретные обозначения разновидностей еды.
Существуют и ситуативные ценности, возникающие, к примеру, в случае, когда еда находится в банке. Тогда нам надо эту банку открыть – акт открывания становится потребностью. Это можно сделать консервным ножом или, допустим, ключом, являющимися в этой ситуации конкретными ценностями. Абстрактного понятия для этого не существует, кроме понятия, возможно, «открывание». Это понятие уже применимо отнюдь не только к банкам с едой, но и к «двери», «тайне», «Америке».
Есть и более универсальные понятия следующего уровня, к примеру, для того, чтобы «поесть», нужно «открыть» ключом, а «ключа» нет. Тогда его нужно, допустим, «купить». Возникает ценность «деньги», которая сама по себе вообще никакой из базовых потребностей не удовлетворяет, но которая при использовании способна и банку открыть, и безопасность обеспечить. Она играет немаловажную роль и в вопросах размножения, и в социальном статусе, и, использовав ее, можно еще и попутешествовать. Эта ценность имеет отношение ко всему.
Но позвольте, ведь использование такого инструмента может нарушить баланс удовлетворения потребностей; к примеру, если все истратить на еду, так нарушится безопасность… Возникает новая ценность: «мера». Или избыточное количество денег может повлиять на отношения в социуме негативно, возникают ценностные понятия «скромность» и противопоставляемая ей «жадность», а для принципа комфортного баланса отношений в социуме – понятие «справедливость».
А еще у человека есть потребность чувствовать себя хорошо во всех отношениях. Есть ценности «счастье», «добро». Еще ему нужно ощутить себя сопричастным, и возникает «патриотизм». Нужно понимать этот мир как разумный, возникает понятие «Бог» или «Высшие силы»…
Отдельно нужно упомянуть, что некоторые ценностные понятия, имеющие отношение к непосредственным действиям, видятся нами как образы. И поэтому подходят в качестве универсальных изображений, символов, которые направляют наши мысли в определенное русло: схематический человек – проход или переход, ключ – место для открывания, волнистая линия – вода, и так далее – и эти образы едины для всех людей вне зависимости от языка. Это широко используется в рекламе… Но об этом позднее.
Важно заметить, что, точно так же как это было и с потребностями, высшие ценности обладают большей управляющей составляющей, чем низшие. То есть воздействие на них затрагивает большое количество низших ценностей, но последние обладают большим энергетическим потенциалом, потому что от их наличия зависит и наличие ценностей, порожденных ими, и их энергетическое обслуживание. Упрощенно это выглядит так: если у человека нет машины, то ему не нужен и гараж, а если сгорел гараж, то в нем пропала не только машина.
Рис. 23.
Точно так же как и потребности, ценности обладают разной управляющей и энергетической силой: одни управляют энергией других.
При этом, как уже говорилось, мы сами никогда не сможем сказать, с какой потребностью и в каких деталях связано то или иное понятие. И потому, что система слишком сложна, и потому, что она зависит от обстоятельств. Оказались вы на необитаемом острове вдали от людей – ну и зачем вам справка о доходах?
Поэтому мы просто «ощущаем ценность» того или иного имеющегося у нас понятия применительно к ситуации и в зависимости от этого думаем и ведем себя.
Итак, еще один важный для нас промежуточный вывод: мы, люди, не имеем практического осознания всего спектра собственных текущих потребностей – он проявляется для нашего сознания в виде изменения ситуационной значимости ценностей, использование которых позволяет комплексно удовлетворить значительное число базовых и вторичных потребностей. При этом сами ценности выступают в качестве архетипических понятий.
Что означает слово «архетипический» или «архетип»?
Понятие это восходит еще к Платону, Филону Александрийскому и первоначально означало идеальные «идею», «образ» в бестелесной форме. Затем оно использовалось Юнгом, который подразумевал под ним общие мотивы, идеи, схемы, составляющие коллективное бессознательное и общие для всех людей.
Поэтому в нашем, немного расширенном, понимании, архетипическое понятие – это понятие, которое позволяет удовлетворить ту или иную потребность стандартизованным, выработанным самой культурой и коллективным сознанием способом.
В этом отношении «инструмент для открывания» будет архетипичным по отношению к потребности «открыть». Его можно символизировать архетипическими же в данном случае символами двери или ключа. Понятие «еда» и символы ложки, вилки или кренделя – архетипические по отношению к потребности «поесть» и так далее.
Архетипический образ может воплощаться, опредмечиваться, то есть быть накладываемым на самые разные конкретные предметы, при помощи которых мы надеемся удовлетворить какую-либо конкретную потребность, делаться опредмеченным инструментом. Он может быть наложен и на людей, живых и ушедших в историю, – к примеру, Нефертити для нашей культуры архетипична по отношению к потребности наблюдения «красоты», как и само понятие «красота», вернее его небольшая часть.
Архетип и его опредмеченное воплощение являются инструментом для удовлетворения потребности.
Это имеет непосредственное отношение к нашему вопросу об эгрегорах.
Ведь получается, что хотя эгрегоры и поглощают энергию центральных потоков, которую мы с вами производим в процессе жизни и удовлетворения потребностей, мы с вами не рассуждаем об этом как о потребностях, мы мыслим это как ценности и с применением ценностных понятий.
Приведем пример, важный для дальнейшего понимания: человек отказался от повышения по работе, считая его несправедливым. Но почему несправедливым? Потому, что на это место должен быть назначен другой. Какой? Более достойный? Что означает «более достойный» (наконец-то мы добрались…)? А означает то, что это, к примеру, родственник отказавшегося (семейная связь). Или его друг (эмпатическая). Или его заставили отказаться, предупредив, что жить не дадут на новом месте (страх, безопасность). Или потому, что этот человек не хотел бы подвести контору (страх, социальный пакет).
Человек физически не способен сделать что-то «просто так», «не почему-то». Даже самые бескорыстные акты самопожертвования все равно вызваны удовлетворением тех или иных потребностей – высших – потребности в справедливости, в том, чтобы ценой самого себя принести благо другим…
И все это – питаемая слабоосознаваемой сетью потребностей игра ценностей в нашем сознании. Именно она способна детально влиять на наше поведение.
Поэтому и залогом выживания эгрегоров является доступ именно и прежде всего к нашим архетипическим ценностям и их воплощениям, а не к потребностям.
Ну, допустим, повлиял эгрегор на потребности, захотел человек чуть больше пить, и какое отношение это будет иметь именно, скажем, к эгрегору компании «Кока-Кола»? Да никакого.
Поэтому эгрегор, чтобы выживать, вынужден чуть-чуть подкрашивать, изменять акценты «своих» ценностей, чтобы именно они, а не какие-то там другие, имели успех. На них он, естественно, и влияет: если человек будет более склонен выделять вниманием кока-колу по сравнению с дока-колой, а к тому же еще и сильнее захочет пить – вот уже и прямая эгрегориальная выгода. И эгрегор воздействует так, что любое его присутствие в сознании человека подстраивает восприятие на эгрегориальный лад.
Такой эффект воздействия эгрегоров на восприятие человеком мира можно проверить в эксперименте: попробуйте вспомнить какое-либо событие из жизни, к которому у вас сохранилось достаточно яркое эмоциональное отношение. Удерживайте некоторое время это воспоминание с тем, чтобы четко запомнить вызываемые им ощущения, чувства и эмоции. Теперь, продолжая удерживать это воспоминание и регистрируя чувства по отношению к нему, попробуйте вспомнить какой-нибудь авторитетный образ из любого религиозного предания, неважно, христианского подвижника или статуэтку Будды (для проведения этого эксперимента тем, кто имеет защиту от влияния эгрегоров, такую как оболочка первой ступени ДЭИР, придется сознательно открыться на пару минут, впрочем, большого вреда от этого не будет). Запомните изменение ощущений по отношению к вашему воспоминанию. Теперь вспомните, допустим, президента США. Запомните изменение ощущений по отношению к воспоминанию. Впечатляет?
В эгрегориальном присутствии воспоминания начинают окрашиваться совсем иными, неожиданными для сознания и заранее неизвестными ему красками, а если вы дополнительно прислушивались к триггерным ощущениям центральных потоков, то не могли не отметить, что при таком привлечении эгрегора изменяется и энергообмен тоже. Это явление мы будем подробно изучать на практике, пока же мы забежали немного вперед. Но я, признаться, был поражен, когда в первый раз осознал такое четкое воздействие.
Размерность такого воздействия незаметна поверхностному взору, но подчас даже ничтожное действие, направленное на отход от эгрегориальной канвы, способно переменить ситуацию к лучшему. К примеру, этим широко пользуются разнообразные эзотерики-переименовальщики, представители которых, ощущая давление обстоятельств, принимаются убеждать себя, что они меняют идентификацию, к примеру «Я птичка-коноплянка, занимающаяся бодбилдингом»… Обстоятельства изменяются. Начальный эгрегориальный уровень, простейшая игра, минутный эффект – но даже работает, и работает отменно!
Такой масштаб имеет эгрегориальное влияние – повсеместное и потому обычно не регистрируемое сознанием изменение отношения к тем или иным мыслям, образам, воспоминаниям. Его не просчитать заранее, нельзя предсказать, как и в каком направлении тот или иной эгрегор изменит ваши мысли, какие потребности будут активированы, а какие, наоборот, ослабнут и какое направление примут ваши мысли в результате. Известно только одно – оно неисповедимыми для человека путями выгодно в данную секунду соответствующему эгрегору.
Рис. 24. Перенаправление энергии потребности к архетипу в человеческом сознании – и смысл, и способ существования эгрегора, при котором в коллективном сознании формируется самоподдерживающийся энергоинформационный цикл.
Это и есть управление, тем более глубокое, чем крупнее эгрегор, и тем более страшное, чем более незаметное.
То есть эгрегоры «всего-навсего» переключают энергию той или иной потребности на конкретные архетипы и их воплощения, настраивая их специфическое восприятие и использование человеком, формируя таким образом эгрегориальную основу – цикл.
Легко можно увидеть, что относительно какой-либо потребности выстраивается целая система ее удовлетворения, целый куст из нескольких эгрегориальных циклов по числу способов ее удовлетворения. И в каждом таком цикле имеется некоторое количество слоев, управляемых родственными архетипическими инструментами. Эти слои для простоты анализа мы с вами в общем случае и будем называть эгрегорами.
Попробуем взглянуть, как формируется небольшой такой эгрегор, допустим, какого-нибудь культового источника.
Пробился вдруг в овраге, под большим замшелым камнем, источник. Приходили к нему пить и лоси, и кабаны, и прилетали птицы. И конечно же, то охотник, то грибник радовались чистой студеной воде. И вот однажды охотник, страдающий от страшной головной боли после вчерашнего трудного дня и дружеской вечерней дегустации самогона, попил воды – и ему стало легче. А ведь нашел он этот источник, потому что ему сказал его приятель, что попьешь там холодненького и идти веселей. И, конечно, он потом рассказал друзьям, что есть, дескать, такой родник – попил и голова ясная. Другие попробовали – и точно, вроде легче, ноги сами несут, головы после вчерашнего не болят. Чаю попробовали сварить – и ничего, вкусный чай, и даже с пользой. Налили воды во флягу, взяли домой.
Отметим: на архетипический инструмент, воплощенный в данном роднике, уже переключена энергия не только базовой потребности (попить), но и облегчения головной боли (исцеление), и прибавление сил (все потребности, потребность омоложения).
Дали жене – на, попробуй (а колодец в деревне тоже хороший, ну да за морем и телушка полушка). Попробовала жена – вкусная вода, поди из того источника вся деревня не пьет, почище будет, совсем другое дело! И говорит мужу: домой принеси, чай только на этой воде делать будем. И делают. Соседи спрашивают: откуда такой вкусный чай, сразу видно, вон какая гордая подаешь, а она им: «Из источника особого, в лесу под камушком, не всякий найдет, а только охотники давно источник знают и после гульбы голову поправлять к нему бегают». Соседка: «И я хочу!» И погнала своего мужа в лес.
Отметим: присоединилась энергия экспансии (потаенный родник) и социального пакета (ревность к соседям).
Ну, вся деревня бегает за водой да хвалится друг перед другом (а иначе никак нельзя, бегать-то далеко и после чаю еще и похвастаться хочется). Приложила бабка полотенце с водой к артритному суставу, и наутро боль спала – может, показалось, но полотенце-то ведь точно было! У другой понос перестал. А третья юбки подобрала и говорит: а у меня бессонница, я туда лечиться пойду! И пошла, а потом, находившись за день, спала как убитая. А четвертой сказать-то нечего, она и брякни: а вот мой Петюня, когда туда ночью ходил, говорит, что светится по ночам-то родник, и к нему что-то такое белое сияющее прям с небес слетается! Вся деревня аж ахнула, но Петюню из запоя тогда вывести не сумели, да потом он и сам уж не вспомнил ничего.
Отметим: присоединилась энергия групповой потребности (наги родник), еще больше исцеления, еще больше экспансии (таинственное, неведомое).
Прослышал про то деревенский шаман, надо чего-то говорить, он и говорит: «Ну, хороший источник, потому что быть не может, чтобы плохой водой добрые дела вершились». А потому, что авторитета терять нельзя, хотя сам и ни при чем тут вроде был, добавил: «Слышал я от деда своего, что однажды праведный отшельник в большие беды стукнул там палкой о землю, тут пробился родник, к нему слетел великий дух, и они долго о чем-то говорили промеж собой, и беды ушли. Дед искал источник – сыскать не мог, я искал – не нашел, а вот сейчас проявился, знать, время пришло. Пойду покамлаю, духа потешу за вас, неумытых».
Отметим: на родник переключена часть энергии религиозной потребности, а это реальная сила в эгрегориальном мире.
И вот пришел в деревню новый человек. Слыхом не слыхивал про родник, ну и давай пить у колодца. Мимо девка пригожая проходила да рожу скривила. Не слишком хорошо стало прохожему, но ничего, пьет, хотя на вкус вода вроде уже похуже кажется. Проходит бабка, видит – чего пьешь? Да вот, воду. Она: да разве ж это пьют? Вот там родник (далее по тексту). Он пошел, а там шаман уж накамлал-накамлал: там тебе и фигуры из камней, и знаки начерчены, и рисунки, и рядом с самым главным знаком аж кружка цепью приделана: типа пейте, нам не жалко! И там он еще одну захожую тетку встретил, которая так эту воду истово пила, так уверена была, что вылечится, что у туриста от той воды и зрелища мозоли прошли. Ну, болеть перестали.
Попил, друзьям рассказал, что не дошел он куда собирался, зато вот к роднику сходил.
Отметим: эгрегор выплеснулся за пределы своей территории.
Друзья приезжать стали, воду брать, деревенским городские не к месту, но ничего – вдруг молочка-то и купят, – а однако хуже их жить ни к чему, воду из родничка попиваем, другой не признаем… Шаман думал районного шамана пригласить – хвастаться. Вся деревня к шаману ходит, так мыслит: покамлает шаман для них над родником, тот еще лучше целить будет! Один мужик даже корову свою продал, решил, раз волшебная вода да сам шаман освятил, буду такой водой в городе за деньги торговать. И чего… торговал!
Ну, скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Долго эгрегор держался уже не на жажде человеческой, а на той уверенности и том энтузиазме, которые со словами передавались, и вкладывались каждому в душу самые разные чаяния. Однако он у нас маленький, для примеру, да и мораль уже ясно видна.
Родник однажды возьми и иссохни. А колодец уж и заилился давно, ну, полдеревни поносом-то и заболели. А шаман сразу всем сказал, что за неправедное житье родник высох, вот будут все молиться и ему камлания заказывать, может, и вернут воду. И стал к роднику ходить раз в год, камлать (а вдруг-таки вернется? Теперь он уж первым будет). А сам с тех пор хорошо живет – да и деревня аккуратно духов кормит, все ждет: не вернется ли водичка, не приедут ли городские молочка-то парного покупать…
И сто лет уж родника того нет, а все ходит легенда, и все камлает за лепту малую на том месте внук того шамана. Эгрегор пусть плохонько, но живет.
Это, понятно, маленький эгрегор. А была бы деревушка побогаче, да денег с коровы у того мужичка хватило бы на рекламу, да рассказать бы про здоровье в этой самой водичке! Глядишь, так бы раскрутили водичку, что продали бы марку «Культовый источник» аж самой «Пепси-Коле». И стали бы мужичок с шаманом жить-поживать да добра наживать. А прочим чего-то давать и не за что.
Наш с вами маленький эгрегор был совсем маленьким, однако уже показал поразительную живучесть. Но потому что он маленький, и худого много не натворил: ну, только турист не дошел, куда шел, ну, колодец заилился, ну, пропоносило народ неделю, ну, корову мужик продал и потом обнищал, ну, вода из нового колодца уже не такая вкусная кажется, ну, шаман времени на работе своего сгубил, дык он-то не прогадал. И еще потому не наделал много худа эгрегор, что он естественно удовлетворял реальную потребность – люди пили из родника, и вреда им от этого не было.
И только потому, что наш модельный эгрегор такой маленький, он так мало эксплуатировал людей, как в процессе функционирования навязывая большинству из них излишнее поведение, кроме обычного утоления жажды, так и потом, уже утратив для них свою полезность. Только лет сто лишний раз духов (ну и шамана, понятно) кормили да меж собой судачили.
А вот однажды один будущий товарищ, тогда еще господин, сидя за кружкой пива в немецкой пивной, придумал прелюбопытную теорийку всемирной справедливости, которая потом успешно заражала миллионы людей… Сколько людей погибло и сколько сил истрачено, а все впустую вышло, не случилось справедливости и счастья. За чем гонялись 70 лет? А за эгрегором. Не было бы эгрегоров вообще – совсем не так бы все получилось, побаловались бы чуть-чуть и надоело. А так, из позитивного для всех – выиграна ВОВ, из негативного – Гражданская, голод, чистки, лагеря… Счет потерь явно не в пользу человека, а в пользу эгрегора. И делали это люди, движимые давлением эгрегориальной идеи, невольно заражая друг друга своим возбуждением и надеждами. Эта идея и сначала была для большинства сомнительной и давно потеряла для всех полезность, привлекательность, пользу – но нет, они давились и все равно лезли в петлю. Но все это и так знают. Простое помешательство – а так долго длилось.
Обратите внимание, что в нашем маленьком примере на одно явление, на одну архетипическую проекцию была направлена энергия сразу многих потребностей – и питья, и исцеления, и гордости перед соседями, и религиозной потребности, и потребности продать молочка и заработать. Этот процесс мог бы продолжаться едва ли не до бесконечности.
Но первичная функциональность архетипа – «пить» – сохранила свою ключевую позицию. Не стало воды, и эгрегор был обречен на прозябание. Почему он выжил вообще? Потому что архетип целебного родника продолжал удовлетворять потребности шамана. А шаман, мудро окамлавший источник, стал в этом цикле вторичным архетипом и питает надежду людей на возвращение воды. Ну и потому, что остаются потребности кумушек (а вот был у нас когда-то родник). А подайся шаман в город, забудь, отвлеки кумушек, и память изгладится в народе, и потеряется родник.
Да и мы никак не можем сказать себе нечто вроде: «Я хочу на треть процентов удовлетворить потребности первой группы, на два процента – второй, на десять – третьей, на полпроцента – четвертой…» Мы не умеем так думать.
Поэтому рядом с пирамидой потребностей человека возникает пирамида другая – пирамида ценностей, или пирамида понятийных, архетипических инструментов.
При этом слово «ценности» не нужно понимать как, к примеру, только ценности общечеловеческие или морально-этические. Это высшие ценности, но не только они одни являются ценностями.
В систему ценностей человека входит все, что только можно оценить, что для чего-то нужно или способно сделаться нужным при определенных обстоятельствах. Что как-то волнует, способно заинтересовать, может быть использовано или потребуется в рассуждениях, даже абстрактные понятия… Словом, все существительные нашего языка.
Существуют обладающие ценностью понятия, напрямую связанные с удовлетворением потребности потребления, к примеру «хлеб». Или, с тем же успехом, «мясо», «молоко», «рыба»… Ни одна из них не способна полностью удовлетворить потребность, разве что на время, поэтому существуют уже абстрактные родовые понятия – «еда» и «напитки». «Едой», пока она абстрактная, не наешься, а «напитками» не напьешься. Но зато это понятие можно использовать в размышлениях и при общении как ценность более высокого уровня, чем конкретные обозначения разновидностей еды.
Существуют и ситуативные ценности, возникающие, к примеру, в случае, когда еда находится в банке. Тогда нам надо эту банку открыть – акт открывания становится потребностью. Это можно сделать консервным ножом или, допустим, ключом, являющимися в этой ситуации конкретными ценностями. Абстрактного понятия для этого не существует, кроме понятия, возможно, «открывание». Это понятие уже применимо отнюдь не только к банкам с едой, но и к «двери», «тайне», «Америке».
Есть и более универсальные понятия следующего уровня, к примеру, для того, чтобы «поесть», нужно «открыть» ключом, а «ключа» нет. Тогда его нужно, допустим, «купить». Возникает ценность «деньги», которая сама по себе вообще никакой из базовых потребностей не удовлетворяет, но которая при использовании способна и банку открыть, и безопасность обеспечить. Она играет немаловажную роль и в вопросах размножения, и в социальном статусе, и, использовав ее, можно еще и попутешествовать. Эта ценность имеет отношение ко всему.
Но позвольте, ведь использование такого инструмента может нарушить баланс удовлетворения потребностей; к примеру, если все истратить на еду, так нарушится безопасность… Возникает новая ценность: «мера». Или избыточное количество денег может повлиять на отношения в социуме негативно, возникают ценностные понятия «скромность» и противопоставляемая ей «жадность», а для принципа комфортного баланса отношений в социуме – понятие «справедливость».
А еще у человека есть потребность чувствовать себя хорошо во всех отношениях. Есть ценности «счастье», «добро». Еще ему нужно ощутить себя сопричастным, и возникает «патриотизм». Нужно понимать этот мир как разумный, возникает понятие «Бог» или «Высшие силы»…
Отдельно нужно упомянуть, что некоторые ценностные понятия, имеющие отношение к непосредственным действиям, видятся нами как образы. И поэтому подходят в качестве универсальных изображений, символов, которые направляют наши мысли в определенное русло: схематический человек – проход или переход, ключ – место для открывания, волнистая линия – вода, и так далее – и эти образы едины для всех людей вне зависимости от языка. Это широко используется в рекламе… Но об этом позднее.
Важно заметить, что, точно так же как это было и с потребностями, высшие ценности обладают большей управляющей составляющей, чем низшие. То есть воздействие на них затрагивает большое количество низших ценностей, но последние обладают большим энергетическим потенциалом, потому что от их наличия зависит и наличие ценностей, порожденных ими, и их энергетическое обслуживание. Упрощенно это выглядит так: если у человека нет машины, то ему не нужен и гараж, а если сгорел гараж, то в нем пропала не только машина.
Точно так же как и потребности, ценности обладают разной управляющей и энергетической силой: одни управляют энергией других.
При этом, как уже говорилось, мы сами никогда не сможем сказать, с какой потребностью и в каких деталях связано то или иное понятие. И потому, что система слишком сложна, и потому, что она зависит от обстоятельств. Оказались вы на необитаемом острове вдали от людей – ну и зачем вам справка о доходах?
Поэтому мы просто «ощущаем ценность» того или иного имеющегося у нас понятия применительно к ситуации и в зависимости от этого думаем и ведем себя.
Итак, еще один важный для нас промежуточный вывод: мы, люди, не имеем практического осознания всего спектра собственных текущих потребностей – он проявляется для нашего сознания в виде изменения ситуационной значимости ценностей, использование которых позволяет комплексно удовлетворить значительное число базовых и вторичных потребностей. При этом сами ценности выступают в качестве архетипических понятий.
Что означает слово «архетипический» или «архетип»?
Понятие это восходит еще к Платону, Филону Александрийскому и первоначально означало идеальные «идею», «образ» в бестелесной форме. Затем оно использовалось Юнгом, который подразумевал под ним общие мотивы, идеи, схемы, составляющие коллективное бессознательное и общие для всех людей.
Поэтому в нашем, немного расширенном, понимании, архетипическое понятие – это понятие, которое позволяет удовлетворить ту или иную потребность стандартизованным, выработанным самой культурой и коллективным сознанием способом.
В этом отношении «инструмент для открывания» будет архетипичным по отношению к потребности «открыть». Его можно символизировать архетипическими же в данном случае символами двери или ключа. Понятие «еда» и символы ложки, вилки или кренделя – архетипические по отношению к потребности «поесть» и так далее.
Архетипический образ может воплощаться, опредмечиваться, то есть быть накладываемым на самые разные конкретные предметы, при помощи которых мы надеемся удовлетворить какую-либо конкретную потребность, делаться опредмеченным инструментом. Он может быть наложен и на людей, живых и ушедших в историю, – к примеру, Нефертити для нашей культуры архетипична по отношению к потребности наблюдения «красоты», как и само понятие «красота», вернее его небольшая часть.
Архетип и его опредмеченное воплощение являются инструментом для удовлетворения потребности.
Это имеет непосредственное отношение к нашему вопросу об эгрегорах.
Ведь получается, что хотя эгрегоры и поглощают энергию центральных потоков, которую мы с вами производим в процессе жизни и удовлетворения потребностей, мы с вами не рассуждаем об этом как о потребностях, мы мыслим это как ценности и с применением ценностных понятий.
Приведем пример, важный для дальнейшего понимания: человек отказался от повышения по работе, считая его несправедливым. Но почему несправедливым? Потому, что на это место должен быть назначен другой. Какой? Более достойный? Что означает «более достойный» (наконец-то мы добрались…)? А означает то, что это, к примеру, родственник отказавшегося (семейная связь). Или его друг (эмпатическая). Или его заставили отказаться, предупредив, что жить не дадут на новом месте (страх, безопасность). Или потому, что этот человек не хотел бы подвести контору (страх, социальный пакет).
Человек физически не способен сделать что-то «просто так», «не почему-то». Даже самые бескорыстные акты самопожертвования все равно вызваны удовлетворением тех или иных потребностей – высших – потребности в справедливости, в том, чтобы ценой самого себя принести благо другим…
И все это – питаемая слабоосознаваемой сетью потребностей игра ценностей в нашем сознании. Именно она способна детально влиять на наше поведение.
Поэтому и залогом выживания эгрегоров является доступ именно и прежде всего к нашим архетипическим ценностям и их воплощениям, а не к потребностям.
Ну, допустим, повлиял эгрегор на потребности, захотел человек чуть больше пить, и какое отношение это будет иметь именно, скажем, к эгрегору компании «Кока-Кола»? Да никакого.
Поэтому эгрегор, чтобы выживать, вынужден чуть-чуть подкрашивать, изменять акценты «своих» ценностей, чтобы именно они, а не какие-то там другие, имели успех. На них он, естественно, и влияет: если человек будет более склонен выделять вниманием кока-колу по сравнению с дока-колой, а к тому же еще и сильнее захочет пить – вот уже и прямая эгрегориальная выгода. И эгрегор воздействует так, что любое его присутствие в сознании человека подстраивает восприятие на эгрегориальный лад.
Такой эффект воздействия эгрегоров на восприятие человеком мира можно проверить в эксперименте: попробуйте вспомнить какое-либо событие из жизни, к которому у вас сохранилось достаточно яркое эмоциональное отношение. Удерживайте некоторое время это воспоминание с тем, чтобы четко запомнить вызываемые им ощущения, чувства и эмоции. Теперь, продолжая удерживать это воспоминание и регистрируя чувства по отношению к нему, попробуйте вспомнить какой-нибудь авторитетный образ из любого религиозного предания, неважно, христианского подвижника или статуэтку Будды (для проведения этого эксперимента тем, кто имеет защиту от влияния эгрегоров, такую как оболочка первой ступени ДЭИР, придется сознательно открыться на пару минут, впрочем, большого вреда от этого не будет). Запомните изменение ощущений по отношению к вашему воспоминанию. Теперь вспомните, допустим, президента США. Запомните изменение ощущений по отношению к воспоминанию. Впечатляет?
В эгрегориальном присутствии воспоминания начинают окрашиваться совсем иными, неожиданными для сознания и заранее неизвестными ему красками, а если вы дополнительно прислушивались к триггерным ощущениям центральных потоков, то не могли не отметить, что при таком привлечении эгрегора изменяется и энергообмен тоже. Это явление мы будем подробно изучать на практике, пока же мы забежали немного вперед. Но я, признаться, был поражен, когда в первый раз осознал такое четкое воздействие.
Размерность такого воздействия незаметна поверхностному взору, но подчас даже ничтожное действие, направленное на отход от эгрегориальной канвы, способно переменить ситуацию к лучшему. К примеру, этим широко пользуются разнообразные эзотерики-переименовальщики, представители которых, ощущая давление обстоятельств, принимаются убеждать себя, что они меняют идентификацию, к примеру «Я птичка-коноплянка, занимающаяся бодбилдингом»… Обстоятельства изменяются. Начальный эгрегориальный уровень, простейшая игра, минутный эффект – но даже работает, и работает отменно!
Такой масштаб имеет эгрегориальное влияние – повсеместное и потому обычно не регистрируемое сознанием изменение отношения к тем или иным мыслям, образам, воспоминаниям. Его не просчитать заранее, нельзя предсказать, как и в каком направлении тот или иной эгрегор изменит ваши мысли, какие потребности будут активированы, а какие, наоборот, ослабнут и какое направление примут ваши мысли в результате. Известно только одно – оно неисповедимыми для человека путями выгодно в данную секунду соответствующему эгрегору.
Это и есть управление, тем более глубокое, чем крупнее эгрегор, и тем более страшное, чем более незаметное.
То есть эгрегоры «всего-навсего» переключают энергию той или иной потребности на конкретные архетипы и их воплощения, настраивая их специфическое восприятие и использование человеком, формируя таким образом эгрегориальную основу – цикл.
Легко можно увидеть, что относительно какой-либо потребности выстраивается целая система ее удовлетворения, целый куст из нескольких эгрегориальных циклов по числу способов ее удовлетворения. И в каждом таком цикле имеется некоторое количество слоев, управляемых родственными архетипическими инструментами. Эти слои для простоты анализа мы с вами в общем случае и будем называть эгрегорами.
Попробуем взглянуть, как формируется небольшой такой эгрегор, допустим, какого-нибудь культового источника.
Пробился вдруг в овраге, под большим замшелым камнем, источник. Приходили к нему пить и лоси, и кабаны, и прилетали птицы. И конечно же, то охотник, то грибник радовались чистой студеной воде. И вот однажды охотник, страдающий от страшной головной боли после вчерашнего трудного дня и дружеской вечерней дегустации самогона, попил воды – и ему стало легче. А ведь нашел он этот источник, потому что ему сказал его приятель, что попьешь там холодненького и идти веселей. И, конечно, он потом рассказал друзьям, что есть, дескать, такой родник – попил и голова ясная. Другие попробовали – и точно, вроде легче, ноги сами несут, головы после вчерашнего не болят. Чаю попробовали сварить – и ничего, вкусный чай, и даже с пользой. Налили воды во флягу, взяли домой.
Отметим: на архетипический инструмент, воплощенный в данном роднике, уже переключена энергия не только базовой потребности (попить), но и облегчения головной боли (исцеление), и прибавление сил (все потребности, потребность омоложения).
Дали жене – на, попробуй (а колодец в деревне тоже хороший, ну да за морем и телушка полушка). Попробовала жена – вкусная вода, поди из того источника вся деревня не пьет, почище будет, совсем другое дело! И говорит мужу: домой принеси, чай только на этой воде делать будем. И делают. Соседи спрашивают: откуда такой вкусный чай, сразу видно, вон какая гордая подаешь, а она им: «Из источника особого, в лесу под камушком, не всякий найдет, а только охотники давно источник знают и после гульбы голову поправлять к нему бегают». Соседка: «И я хочу!» И погнала своего мужа в лес.
Отметим: присоединилась энергия экспансии (потаенный родник) и социального пакета (ревность к соседям).
Ну, вся деревня бегает за водой да хвалится друг перед другом (а иначе никак нельзя, бегать-то далеко и после чаю еще и похвастаться хочется). Приложила бабка полотенце с водой к артритному суставу, и наутро боль спала – может, показалось, но полотенце-то ведь точно было! У другой понос перестал. А третья юбки подобрала и говорит: а у меня бессонница, я туда лечиться пойду! И пошла, а потом, находившись за день, спала как убитая. А четвертой сказать-то нечего, она и брякни: а вот мой Петюня, когда туда ночью ходил, говорит, что светится по ночам-то родник, и к нему что-то такое белое сияющее прям с небес слетается! Вся деревня аж ахнула, но Петюню из запоя тогда вывести не сумели, да потом он и сам уж не вспомнил ничего.
Отметим: присоединилась энергия групповой потребности (наги родник), еще больше исцеления, еще больше экспансии (таинственное, неведомое).
Прослышал про то деревенский шаман, надо чего-то говорить, он и говорит: «Ну, хороший источник, потому что быть не может, чтобы плохой водой добрые дела вершились». А потому, что авторитета терять нельзя, хотя сам и ни при чем тут вроде был, добавил: «Слышал я от деда своего, что однажды праведный отшельник в большие беды стукнул там палкой о землю, тут пробился родник, к нему слетел великий дух, и они долго о чем-то говорили промеж собой, и беды ушли. Дед искал источник – сыскать не мог, я искал – не нашел, а вот сейчас проявился, знать, время пришло. Пойду покамлаю, духа потешу за вас, неумытых».
Отметим: на родник переключена часть энергии религиозной потребности, а это реальная сила в эгрегориальном мире.
И вот пришел в деревню новый человек. Слыхом не слыхивал про родник, ну и давай пить у колодца. Мимо девка пригожая проходила да рожу скривила. Не слишком хорошо стало прохожему, но ничего, пьет, хотя на вкус вода вроде уже похуже кажется. Проходит бабка, видит – чего пьешь? Да вот, воду. Она: да разве ж это пьют? Вот там родник (далее по тексту). Он пошел, а там шаман уж накамлал-накамлал: там тебе и фигуры из камней, и знаки начерчены, и рисунки, и рядом с самым главным знаком аж кружка цепью приделана: типа пейте, нам не жалко! И там он еще одну захожую тетку встретил, которая так эту воду истово пила, так уверена была, что вылечится, что у туриста от той воды и зрелища мозоли прошли. Ну, болеть перестали.
Попил, друзьям рассказал, что не дошел он куда собирался, зато вот к роднику сходил.
Отметим: эгрегор выплеснулся за пределы своей территории.
Друзья приезжать стали, воду брать, деревенским городские не к месту, но ничего – вдруг молочка-то и купят, – а однако хуже их жить ни к чему, воду из родничка попиваем, другой не признаем… Шаман думал районного шамана пригласить – хвастаться. Вся деревня к шаману ходит, так мыслит: покамлает шаман для них над родником, тот еще лучше целить будет! Один мужик даже корову свою продал, решил, раз волшебная вода да сам шаман освятил, буду такой водой в городе за деньги торговать. И чего… торговал!
Ну, скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Долго эгрегор держался уже не на жажде человеческой, а на той уверенности и том энтузиазме, которые со словами передавались, и вкладывались каждому в душу самые разные чаяния. Однако он у нас маленький, для примеру, да и мораль уже ясно видна.
Родник однажды возьми и иссохни. А колодец уж и заилился давно, ну, полдеревни поносом-то и заболели. А шаман сразу всем сказал, что за неправедное житье родник высох, вот будут все молиться и ему камлания заказывать, может, и вернут воду. И стал к роднику ходить раз в год, камлать (а вдруг-таки вернется? Теперь он уж первым будет). А сам с тех пор хорошо живет – да и деревня аккуратно духов кормит, все ждет: не вернется ли водичка, не приедут ли городские молочка-то парного покупать…
И сто лет уж родника того нет, а все ходит легенда, и все камлает за лепту малую на том месте внук того шамана. Эгрегор пусть плохонько, но живет.
Это, понятно, маленький эгрегор. А была бы деревушка побогаче, да денег с коровы у того мужичка хватило бы на рекламу, да рассказать бы про здоровье в этой самой водичке! Глядишь, так бы раскрутили водичку, что продали бы марку «Культовый источник» аж самой «Пепси-Коле». И стали бы мужичок с шаманом жить-поживать да добра наживать. А прочим чего-то давать и не за что.
Наш с вами маленький эгрегор был совсем маленьким, однако уже показал поразительную живучесть. Но потому что он маленький, и худого много не натворил: ну, только турист не дошел, куда шел, ну, колодец заилился, ну, пропоносило народ неделю, ну, корову мужик продал и потом обнищал, ну, вода из нового колодца уже не такая вкусная кажется, ну, шаман времени на работе своего сгубил, дык он-то не прогадал. И еще потому не наделал много худа эгрегор, что он естественно удовлетворял реальную потребность – люди пили из родника, и вреда им от этого не было.
И только потому, что наш модельный эгрегор такой маленький, он так мало эксплуатировал людей, как в процессе функционирования навязывая большинству из них излишнее поведение, кроме обычного утоления жажды, так и потом, уже утратив для них свою полезность. Только лет сто лишний раз духов (ну и шамана, понятно) кормили да меж собой судачили.
А вот однажды один будущий товарищ, тогда еще господин, сидя за кружкой пива в немецкой пивной, придумал прелюбопытную теорийку всемирной справедливости, которая потом успешно заражала миллионы людей… Сколько людей погибло и сколько сил истрачено, а все впустую вышло, не случилось справедливости и счастья. За чем гонялись 70 лет? А за эгрегором. Не было бы эгрегоров вообще – совсем не так бы все получилось, побаловались бы чуть-чуть и надоело. А так, из позитивного для всех – выиграна ВОВ, из негативного – Гражданская, голод, чистки, лагеря… Счет потерь явно не в пользу человека, а в пользу эгрегора. И делали это люди, движимые давлением эгрегориальной идеи, невольно заражая друг друга своим возбуждением и надеждами. Эта идея и сначала была для большинства сомнительной и давно потеряла для всех полезность, привлекательность, пользу – но нет, они давились и все равно лезли в петлю. Но все это и так знают. Простое помешательство – а так долго длилось.
Обратите внимание, что в нашем маленьком примере на одно явление, на одну архетипическую проекцию была направлена энергия сразу многих потребностей – и питья, и исцеления, и гордости перед соседями, и религиозной потребности, и потребности продать молочка и заработать. Этот процесс мог бы продолжаться едва ли не до бесконечности.
Но первичная функциональность архетипа – «пить» – сохранила свою ключевую позицию. Не стало воды, и эгрегор был обречен на прозябание. Почему он выжил вообще? Потому что архетип целебного родника продолжал удовлетворять потребности шамана. А шаман, мудро окамлавший источник, стал в этом цикле вторичным архетипом и питает надежду людей на возвращение воды. Ну и потому, что остаются потребности кумушек (а вот был у нас когда-то родник). А подайся шаман в город, забудь, отвлеки кумушек, и память изгладится в народе, и потеряется родник.