Дана Хадсон. Взаимный обман

   Взвизгнув, Хелен резко села, заставив его перевернуться на спину.
   Он угрюмо молчал, глядя, как она поспешно кидает в пляжную сумку свои вещи. Хелен ждала какую-нибудь непристойность и лихорадочно подбирала слова для достойного ответа, но он ничего не говорил, лишь проводил ее уход обездоленным взглядом.
   Придя в номер, Хелен забралась в ванну и принялась ожесточенно намыливать гелем для душа пахнувшее мужчиной тело. Запах пропал, но возбуждение было слишком велико, чтобы исчезнуть по ее желанию, и она еще долго металась по комнате, пытаясь совладать со своим не к месту разгулявшимся темпераментом.
   На обед не пошла – после перенесенного стресса есть ей вовсе не хотелось. Но к ужину спустилась, попросив метрдотеля найти ей местечко поукромнее. Ее усадили в самый угол зала за большой ширмой с изображением пестрых тропических бабочек и цветов, откуда ее никому не было видно. Сама же Хелен украдкой оглядела зал и, к своему удивлению, была разочарована, не увидев Майкла Брукса.
   Поужинав и немного передохнув, она пустилась в свой привычный ежевечерний променад. Для прогулок постояльцев отель организовал так называемый оздоровительный маршрут, проходивший вдоль кромки прибоя и состоявший из нескольких видов дорожек: одна – из обкатанной водой гладкой морской гальки, другая – из мелкого песка, третья же – из обычного булыжника. Асфальт даже с различными техническими присадками в жарком климате сильно плавился и отвратительно вонял, поэтому в дорогих отелях не использовался.
   Хелен медленно шла босиком по остывающей гальке, с удовольствием ощущая ступнями ее твердость и тепло. Вокруг неспешно прогуливались такие же отдыхающие, и Хелен приказала себе забыть все, что случилось с ней днем. Да и что, в сущности, произошло? Ничего особенного. Можно подумать, что до сей поры она ни с кем не целовалась. И хотя подсознание усердно нашептывало ей, что так она никогда и ни с кем не целовалось, она разумно решила: нужно думать об этом просто как об еще одном сексуальном сне, коих она в своей одинокой жизни видела немало.
   Хелен прошла довольно далеко, почти до конца маршрута, когда внезапно поняла, что уже не одна. Повернув голову, увидела, что рядом небрежно вышагивает Майкл. Она поразилась – когда он появился? И почему она не ощутила его приближение? Ведь она так хорошо чувствует присутствие чужих?
   Брукс шел к ней близко, почти вплотную, внедряясь в ее личное пространство, а она и не думала отодвигаться. Почему? Она не воспринимает его как чужака? Возможно, ее телу так понравился дневной экзерсис, что оно само требует продолжения?
   Эта неприятная мысль выбила ее из колеи, и Хелен агрессивно спросила:
   – Что вам нужно?
   Брукс посмотрел на нее призывным взглядом и ответил вопросом на вопрос:
   – А ты как думаешь? И бросай говорить мне «вы», после происшедшего это просто смешно.
   Хелен взвилась.
   – После происшедшего? Да я просто спала и не понимала, что делаю!
   Он недоверчиво хмыкнул.
   – Все ты понимала. А иначе зачем шептала мое имя?
   Хелен остолбенела. Вот это да! Неужели она до такой степени ждала его появления, что во сне повторяла его имя?! Покраснев, она решительно заявила:
   – Этого не может быть!
   Майкл с насмешкой заглянул в ее глаза.
   – Может. Еще как может. Или ты хочешь сказать, что я тебя вовсе не интересую?
   – Конечно. Ты меня совершенно не интересуешь!
   Майкл агрессивно выпятил вперед нижнюю челюсть.
   – А вот это мы сейчас проверим!
   И непонятно как Хелен оказалась в его объятиях. Она протестующее пискнула, но Майкл держал ее крепко, будто не собирался никогда отпускать, и она вдруг поняла, что ей это нравится. Даже больше чем нравится – она жаждет его сильных рук и настойчивых губ. И едва его рот накрыл ее, у нее перед глазами все поплыло, и она, не сознавая, что делает, сама вцепилась в его крепкие плечи.
   Он ласково гладил ее спину, все углубляя и углубляя поцелуй. Через некоторое время, почувствовав, что ноги ее не держат, Хелен с покорным вздохом прислонилась к нему.
   Оторвавшись от ее губ, Майкл требовательно спросил:
   – Ну что, совсем-совсем ничего не чувствуешь?
   Спасая остатки своей гордости, Хелен своенравно заявила:
   – Это просто похоть, и ничего больше. Это с любым может случиться.
   Нежности, с которой Майкл смотрел на нее, как не бывало.
   – Ты что, с любым в постель лечь можешь?
   Не понимая, почему его это взволновало, Хелен сердито высвободилась из его рук.
   – Я ни с кем в постель ложиться не хочу, тем более с тобой!
   Майкл внезапно повеселел и заинтересованно спросил:
   – А почему? Потому что ты из приличной семьи, а я нет?
   Она сердито отрезала, слегка покривив душой:
   – Семья у меня самая обыкновенная, а вот ты просто невоспитанный хам!
   Почему-то это насмешило его еще больше.
   – Ну, если хочешь, я вполне могу вести себя так же церемонно, как чопорный английский джентльмен. Только вот какая мне за это будет награда?
   Хелен сердито поджала уголки губ.
   – Глубокое моральное удовлетворение, и ничего больше!
   Отсмеявшись, он уточнил:
   – Я хочу глубокого физического удовлетворения, но если для этого нужно изображать из себя хорошо воспитанного господина, то я готов!
   Решив больше не соревноваться с ним в остроумии весьма сомнительного свойства, Хелен повернулась и быстрым шагом пошла обратно к отелю. Майкл не отставал от нее, делая на два ее шага один свой.
   Дойдя до отеля, Хелен молча поднялась к себе, даже не соизволив сказать ему «до свидания».
   Как ни странно, но спала она хорошо, слушая далекий гул прибоя и видя во сне что-то удивительно хорошее.

2

   На следующее утро, как подросток перед первым свиданием, Хелен долго крутилась перед зеркалом, выискивая недостатки. Все казалось неправильным – рот слишком пухлым, нос – слишком большим, глаза – невыразительными. Вот если бы они были фиалковыми, как у героинь любовных романов, было бы куда лучше. А уж на ужасные волосы, проволокой торчащие во все стороны и не поддающиеся никакой расческе, смотреть и вовсе не хотелось.
   Уверившись, что до супермодели ей далеко, Хелен пошла на завтрак, чему-то посмеиваясь и тайком оглядываясь по сторонам в поисках Майкла. Его нигде не было видно, и она с тайным сожалением вздохнула в полной уверенности, что отпугнула его своими грозными речами.
   Едва она устроилась за своим новым столиком, как к ней подошел джентльмен в идеально сидевшем легком светлом костюме и попросил разрешения к ней присоединиться. Не поднимая глаз, Хелен равнодушно пожала плечами – мол, вольному воля, – и он сел, предпочтя принять этот не слишком приветливый жест за разрешение.
   Они сидели в непринужденном молчании, когда официант принес им заказанную еду. Сосед наклонился к ней.
   – Вам соку или минеральной воды?
   Голос показался Хелен знакомым, и она подняла наконец-то взгляд. И пораженно застыла – перед ней сидел Майкл в дорогом модном костюме и тонкой батистовой рубашке. Единственной данью жаре была расстегнутая верхняя пуговица и отсутствие галстука.
   Заметив ее удивление, он доверительно сказал:
   – Знаете, как мне надоел деловой наряд? До чертиков! Так хотелось расслабиться на отдыхе, но не получилось – приходится выполнять ваши прихоти.
   Немного придя в себя от изумления, Хелен возразила:
   – Это вовсе не мои прихоти, а ваши! Вы же хотите от меня только одного, вот и выдумываете для этого всякие предлоги!
   Он согласно кивнул.
   – Ну что ж делать, если вы до безумия мне понравились, а других путей, как видно, нет! Буду париться на жаре в этом дурацком костюме, как денди прошлого века!
   Хелен сердито поставила стакан на стол.
   – Ну так не парьтесь, кто ж вам велит?!
   – Вы велели! Вы мне сказали, что не будете со мной знаться, если я не буду вести себя как джентльмен.
   – Вот именно – вести, а не одеваться. Кстати, замечу, одежда не произвела ощутимых перемен в вашем характере, и уж тем более в поведении. Так что на джентльмена вы по-прежнему не тянете.
   Майкл небрежно пожал плечами.
   – Ну и не надо! Мне больше нравится говорить то, что хочется, а не то, чего от меня ждут! Кстати, не желаете съездить в Кингстон? Обещают весьма занятную экскурсию. Или вы уже там были?
   Хелен в столице Ямайки не была, но и ехать с Бруксом никуда не хотела. Пошла было в номер, но неожиданно для себя оказалась на стоянке перед отелем, где отдыхающие уже садились в комфортабельный автобус, поданный для экскурсии по Кингстону.
   К ней подошел Майкл. Она хотела было запротестовать, но вокруг стояли почтенные семейные пары, с интересом глядящие на них, и Хелен закрыла рот, не решившись скандалить прилюдно.
   До Кингстона они доехали за полтора часа, и все это время Хелен была вынуждена терпеть ласки Майкла. Пользуясь тем, что высокие спинки кресел закрывали обзор, он прижался своим плечом к ее обнаженной руке и то и дело целовал ее и нежно гладил. Ласкал взглядом видневшуюся в глубоком вырезе сарафана высокую грудь, и этот взгляд был так осязаем, что от него по всему ее телу разбегались острые иголочки, собираясь где-то внизу живота.
   Хелен несколько раз хотела прекратить это изощренное соблазнение, но на него не действовали ни ее холодный взгляды, ни чувствительные удары по руке, ни даже ее сердитый шепот – он с упоением продолжал играть с ней как кошка с мышонком. Когда же они наконец стали выходить из автобуса в Кингстоне, Хелен почувствовала, как у нее дрожат не только колени, но и что-то мелко пульсирует в солнечном сплетении.
   Майкл же был откровенно доволен собой. Подхватив ее под руку, как вполне имеющий на это право близкий друг, он повлек ее в кафе, где экскурсантам предложили прохладительные напитки.
   Выпив коктейль из экзотических фруктов и ягод, Хелен несколько пришла в себя и предприняла решительную попытку избавиться от надоедливого кавалера, строго заявив, чтобы он к ней больше не прикасался. И ей это удалось. Почти. Потому что, выпустив ее локоть, он встал за ней и всю экскурсию дышал ей в затылок, иногда неощутимо целуя ее оголенную шею. От этих поцелуев у нее по телу пробегал настоящий мороз, и под конец она вся покрылась гусиной кожей.
   Сделав вид, что не понимает, в чем дело, Майкл невинно предположил:
   – Ты замерзла? – Температура воздуха превышала сорок градусов по Цельсию. – Может, на тебя накинуть мой пиджак?
   И, как она ни сопротивлялась, он с мстительным удовлетворением водрузил на нее свой пиджак, от которого пахло так же, как и от него: чем-то мускусным с добавлением тонкого соснового аромата.
   В пиджаке было жарко, и она оставила его в автобусе, вызвав этим его саркастическое замечание:
   – Интересно, и чем тебе не понравился мой пиджак? В нем слишком жарко? Но ты же сама хотела, чтоб я красовался в нем в такую жару!
   Задрав нос, Хелен оставила без комментариев это высказывание, признав, однако, его правоту. Пройдя пешком несколько часов по центральным улицам города, выстроенного в типично колониальном стиле, она ни слова не слышала из объяснений экскурсовода.
   До ее сознания не доходили красоты этого тропического рая – настолько ее внимание было приковано к сопровождавшему ее потрясающему мужчине. Майкл был столь великолепен в облегавшей тело полупрозрачной батистовой рубашке, светлых, прекрасно сидевших на нем брюках и тонкой кожи ботинках, что она с трудом отрывала от него взгляд.
   Это было вовсе не в ее характере, и Хелен несколько раз пыталась сосредоточиться на рассказе экскурсовода, но в этот момент Майкл снова нежно пожимал ее руку, привлекая к себе ее внимание, и все начиналось сначала.
   Изрядно проголодавшись, они пообедали в центральном городском ресторане с говорящим названием «Генри Морган», где были накрыты столы для всей группы.
   Увидев в меню акки, Майкл сказал:
   – Не хочешь попробовать? Очень вкусная штука, между прочим.
   Хелен невольно заинтересовалась:
   – А что это?
   – Вообще-то это фрукт, но похож на овощ и по вкусу напоминает яйцо всмятку. Самое забавное, что он ядовит, пока не созреет. Затем он как бы взрывается, и его можно готовить.
   Немного подумав, Хелен согласилась, и им принесли акки. Попробовав кусочек, она нашла, что он восхитителен. Вообще все блюда, что они ели – фаршированные крабы, свинина, поджаренная на древесном угле, бататы, жареные зеленые бананы и великолепный фруктовый пудинг, называемым местными жителями марьяж, – были удивительно вкусны. Каждое блюдо запивалось лагером, этим местным сортом пива. Завершилось это пиршество ромом и кофе, после чего Хелен неудержимо потянуло в сон.
   Обратно в «Сан-Антонио» они отправились уже глубоким вечером. Всю дорогу Хелен продремала в удобном кресле, не в состоянии воспротивиться все более и более откровенным ласкам Майкла. Под конец дороги она уже не понимала, чего же хочет, и хотя и нерешительно, но отвечала на его страстные поцелуи.
   Приехав в отель, отказалась от ужина и ушла в номер, отчаянно желая одного – оказаться подальше от соблазнителя. В свои слабые силы она уже не верила.
   Посредине ночи проснулась, словно от толчка.
   – Кто здесь? – Она была совершенно уверена, что в номере кто-то есть. И даже не кто-то, а конкретно Майкл Брукс. С его нахальством это казалось вполне вероятным.
   Кругом царила первозданная тишина, и постепенно ее неровно бившееся сердце успокоилось. Но вот спать больше не хотелось. Проворочавшись в измятой постели больше часа, Хелен решительно встала и вышла в холл. Там была абсолютная пустота, даже за стойкой не было дежурного портье, и она, никем не замеченная, вышла на улицу.
   Прошла до кромки моря и остановилась, разглядывая убегавшую за горизонт лунную дорожку из жидкого серебра.
   Вдруг рядом раздался знакомый голос, заставивший ее нервно вздрогнуть:
   – Что, не спится? – И, не дожидаясь ответа, признание: – Мне тоже. Думаю, что не спим мы по одной и той же причине. Я с вечера сижу здесь и думаю о тебе. Наверняка и ты пришла сюда, разбуженная моим неистовым желанием.
   Хелен хотела возразить, но не успела. Майкл прижал ее к своему гибкому телу и голодным поцелуем накрыл губы. Внутри у нее будто что-то взорвалось, и она, не в состоянии бороться сразу и с предавшим ее телом, и с настойчивым мужчиной, сдалась на милость победителя.
   Скоро они уже оба дышали часто и надрывно, желая одного.
   Майкл на секунду оторвался от нее.
   – Давай отойдем подальше, а то тут слишком светло!
   У нее так шумело в голове, что она даже не расслышала его просьбу, но послушно пошла вместе с ним.
   Дойдя до одиноко стоявшего бунгало, Майкл подхватил ее на руки и занес внутрь, ногой толкнув незапертую дверь.
   Хелен следовало бы прервать это опасное действо, заставить его прекратить, но ей ужасно хотелось хоть раз в жизни забыть о принципах, правилах и прочей выдуманной людьми муре и просто жить. Чувствовать. Любить, в конце-то концов. Майкл не знает, кто она, значит, соблазняет не для того, чтобы ограбить и бросить. Может быть, он ее даже любит?
   От этих мыслей в ней что-то изменилось, и она с восторгом прислушалась к тем ощущениям, что в ней пробудил страстный мужчина. Его прикосновения были для ее тела пьянящим вином, страстной магией, с которой у нее не было сил бороться. Майкл коснулся губами пульсирующей жилки у нее на плече, и она охнула – настолько сильным показалось ей это легкое прикосновение.
   Его руки, уверенные и ласковые, кружили по ее телу, пробуждая неведомое прежде желание.
   Он стянул с себя майку и прижался к ее уже обнаженной груди. Хелен коснулась пальцами его головы и почувствовала, как у него на шее мелко пульсирует жилка. Его рука скользнула у нее за спиной, обнимая ее с уверенной силой, а губы прижались к ее губам и вдавили ее голову в подушки. Отдавшись неуправляемым эмоциям, она не сдержалась и тихо застонала от овладевшего ею восторга…
   Очнулась она ранним утром от яркого света тропического солнца, бьющего в незанавешенное окно. Сначала она не поняла, где она, но, увидев рядом на подушке темную голову, все вспомнила. Стараясь не поддаваться панике, она принялась уговаривать себя, что ничего страшного не случилось, и тут же подавила стон ужаса: они же не предохранялись!
   Принялась лихорадочно вспоминать все прочитанные ею соответствующие инструкции и высчитывать, чем ей грозит ночное легкомыслие. Вроде бы ничем, и она несколько расслабилась, надеясь на лучшее. Родить ребенка от случайного знакомого далеко не то, о чем она мечтала.
   Будто почувствовав ее панику, Майкл открыл глаза. Едва взглянув на нее, он успокаивающе произнес:
   – Эй-эй, все не так плохо! Можно даже сказать – хорошо! Чего ты так боишься?
   Хелен не знала, чего боялась. Страх сидел так глубоко внутри, где-то на атавистическом уровне, что словами не выражался.
   Мягко проведя рукой по ее лицу, он предложил:
   – Может, повторим, чтобы выяснить точно, что тебя так страшит? – И не ожидая согласия, вновь прильнул к ее губам.
   Вначале она напряглась, но, по мере того как углублялся поцелуй, все больше и больше расслаблялась и, наконец, с тихим вздохом сама прильнула к ее твердому телу.
   На этот раз он использовал презерватив, но не поздно ли? Когда все закончилось, Хелен высказала ему свои опасения.
   – Видимо, ты рассчитывал, что я так же опытна, как и твои подружки? Но я ничего подобного не планировала. И вообще, как мне кажется, за эту часть ответственность несет мужчина.
   К ее удивлению, он повинно признался:
   – Извини, но о предохранении я просто забыл. Увлекся. Да и подружек у меня было не так уж и много. Я довольно разборчив, надо заметить. Но, что у тебя никого не было, я и не подозревал. Сейчас это такая редкость. Почему ты меня не предупредила?
   Хелен знала, что в нынешние времена невинность не считается достоинством и многие мужчины попросту не хотят связываться с неопытными женщинами, и ей отчего-то стало больно.
   – Ты бы передумал? Отказался бы от близости?
   Он сумрачно посмотрел на нее.
   – Вряд ли бы у меня это получилось. Я тебя слишком сильно хотел. Просто был бы осторожнее. Вообще-то это потрясающе – любить тебя. Особенно без этих резиновых причиндалов.
   Хелен не поняла, что он хотел этим сказать – ему нравилось любить конкретно ее, Хелен, или любую абстрактную девственницу, попавшую ему под руку.
   Потянувшись, Майкл поднялся, совершенно не стесняясь своей наготы, и предложил:
   – Думаю, ты до чертиков хочешь принять душ. Пожалуйста. А я пока сбегаю окунусь в море. Люблю это делать по утрам. – И он убежал, дав Хелен возможность спокойно выбраться из постели.
   Оценив его деликатность, она медленно прошла в ванную. Мускулы болели даже там, где она и не предполагала их существование.
   Приняв душ, она оделась и, не дожидаясь возвращения любовника, пошла обратно в отель. К ее удивлению, он оказался гораздо дальше, чем она предполагала. Ночью перспектива была искажена, да и думала она вовсе о другом, а при свете дня выяснилось, что бунгало отстоит почти в миле от «Сан-Антонио».
   Идти было тяжело, солнце уже изрядно припекало, белый песок слепил глаза. Хелен пожалела, что так неосмотрительно вышла ночью без солнцезащитных очков, но не могла же она предполагать, что не вернется в отель до восхода солнца!
   До нее донесся тихий урчащий звук мотора, и она вопросительно оглянулась. Дорожка, по которой она шла, была слишком маленькой для обычной машины. Но ее догонял один из тех полосатых багги, на которых обычно ездили по округе постояльцы «Сан-Антонио». Целый ряд этих вертких машинок стоял на стоянке перед отелем, и любой мог попросить ключи, чтобы проехаться по окрестностям.
   Уже зная, кто едет за ней, она остановилась.
   Майкл был немногословен и сердит.
   – Садись!
   Хелен села, недовольная его категоричным тоном.
   Он ехал молча, неодобрительно поджав губы. Хелен не могла понять, отчего он так сердит. Неужели думает, что ночь, проведенная с ней, дает ему на нее какие-то особые права?
   Остановившись перед отелем, он хмуро сказал:
   – Я жду тебя за нашим столиком через двадцать минут. Не появишься, сам приду к тебе в номер. Так что решай, чего ты хочешь – завтрака или чего-то другого.
   Что он имеет в виду под «чем-то другим», было ясно без слов, поэтому Хелен быстро отправилась в свой номер, прикидывая, что же ей делать – собрать вещи и уехать, что было бы достойно и правильно, или без стеснения предаться радостям жизни.
   Но вот то, что должно, она делала всю свою жизнь, и никогда не была от этого особенно счастлива. Спонтанно решив, что на этот раз позволит себе все, что может позволить обычная, не связанная никакими обязательствами женщина, расчесала волосы и, оставив их рассыпанными по плечам, надела короткий топ с легкой пестрой юбкой.
   Майкл сидел за их столиком и нетерпеливо поглядывал на вход. Завидев ее, воспитанно встал и заботливо подвинул стул. Это было на него так не похоже, что Хелен несколько растерялась и даже не сразу его поблагодарила.
   Едва она села, как появившийся из ниоткуда официант поставил на стол несколько перемен блюд и запотевшую бутылку шампанского. Хелен показалось, что на его губах мелькнула насмешливая ухмылка, но при более пристальном взгляде выяснилось, что его профессионально бесстрастное лицо ничего не выражало.
   Дождавшись ухода официанта, Майкл, подняв полный бокал, торжественно провозгласил:
   – Ну, за нас! И за незабываемую ночь!
   Покраснев, Хелен поднесла бокал к губам. Вино было прекрасным, но вот слова Майкла ей не очень-то понравились. Что он имел в виду, говоря «за нас»? Никаких «нас» в природе не существует. И вообще, весь продемонстрированный ритуал был так отработан, что ей стало противно. Неужели он каждой дурочке, с которой переспал, говорит одно и то же?
   Не подозревая о разладе в душе Хелен, Майкл улыбался ей так радостно, что она поневоле откликнулась на его улыбку. Интимно наклонившись к ней, он признался, лаская ее восхищенным взглядом:
   – Ты знаешь, мне еще ни с кем не было так хорошо. И я хочу сделать тебе предложение.
   Он немного помедлил перед следующей фразой, а у Хелен учащенно забилось сердце. Неужели он предложит ей руку и сердце? Какой кошмар!
   – Я очень хочу проверить, в самом деле мы настолько подходим друг другу или мне это только кажется. Давай поживем вместе в моем бунгало. Клянусь, что сделаю все, чтобы тебе со мной было хорошо!
   У Хелен отлегло от сердца, но зато во рту появился противный металлический привкус. Она удивилась. Неужели она надеялась услыхать предложение о замужестве? Зачем ей это?
   Не услышав ответа, он насмешливо спросил:
   – Боишься? Или тебе твои высоконравственные принципы не позволяют жить с парнем до свадьбы? И что я еще должен сделать, чтобы ты согласилась? Со скалы сигануть, чтобы ты мне поверила?
   Хелен хотела решительно сказать, что ей это вовсе не нужно, что у нее другие жизненные планы, что они совершенно разные люди и друг другу вовсе не подходят, но с изумлением услышала собственный шелестящий голос:
   – Ну хорошо, можно попробовать. Но мне через две недели нужно возвращаться в Англию.
   Он одобрительно хохотнул.
   – Ну, за две недели многое можно прояснить, не находишь?
   Что нужно прояснять за две недели, Хелен уточнять не стала, боясь услышать то, что ей могло прийтись вовсе не по нраву и потребовало бы принятия адекватных мер.
   После завтрака она собрала свои вещи, отказалась от номера и поехала с Бруксом на багги в его бунгало.
   На сей раз она по-хозяйски осмотрела свое временное жилище, хотя Майкл ходил за ней по пятам и смотрел на нее голодными глазами, как на медовый пряник.
   Для обычного сезонного приюта бунгало было довольно просторным – три комнаты с кондиционером, кухня и большая удобная ванная. Зашедший следом за ней в ванную Майкл сладострастно подмигнул и предложил:
   – Может, опробуем?
   От этого откровенного предложения Хелен кинуло в жар, но, сделав вид, что не расслышала его, она пошла дальше. На террасе, затененной плотной бело-зеленой маркизой, стояли пластиковые шезлонги с небрежно брошенными на них махровыми полотенцами.
   Хелен обернулась к Майклу.
   – Это твое?
   Он удивленно пожал плечами.
   – Это все принадлежит отелю. Неужели ты думаешь, что я тащил из Америки свои полотенца?
   – Я и не знала, что у отеля есть бунгало.
   – Есть. И немало, если верить моему номеру – сто.
   – Ну это еще ни о чем не говорит. Я снимала номер 707, но это же не значит, что он и в самом деле был семьсот седьмым. Просто сначала идет номер этажа – седьмой, а потом номер комнаты – тоже семь. Возможно, так же и с бунгало.
   Он небрежно взмахнул рукой.
   – Это неважно. Какое нам дело до владений «Сан-Антонио»? Может, лучше пойдем искупаемся, раз уж ты ничего не хочешь?
   Это Хелен привлекало куда больше, чем настойчиво предлагаемая им близость, и они, захватив полотенца и солнцезащитный крем, отправились в то укромное местечко, где Майкл впервые пытался ее соблазнить.
   Там никого не было, и они удобно устроились в тени нависавшей над морем скалы.
   Снова зарывшись в белоснежный песок, на этот раз с помощью Майкла, Хелен попросила:
   – Расскажи о себе.
   Он удивился.
   – А что рассказывать?
   – Ну, когда родился, кто родители, есть ли братья и сестры. Ну, в общем все.