Даниэла Стилл. Смерть капитана Фьючера

того момента, как Мозг вывел нас из анабиоза, я не раз замечал - мне
хочется увидеть не просто татуировки на ее теле, а само тело...
Впрочем, что я о ней знаю? Да, симпатичная и наделена потрясающими
способностями. Честно говоря, Джери Ли-Боуз - один из лучших первых
помощников, которых я когда-либо встречал. За такую, как она, любой
капитан из Королевского флота, ТГА или клана свободных торговцев отдал бы
все на свете.
Что же она в таком случае делает на борту корыта под командованием
психа Бо Маккиннона?
Я сделал кувырок в воздухе, подошвы моих башмаков прикоснулись к полу,
и тут же сработали магнитные защелки. Потягивая из стаканчика кофе, я
приблизился к пульту.
- А где капитан?
- Наверху, снимает показания с секстанта. - Джери кивнула на блистер. -
Вот-вот должен спуститься.
Разумеется. Вообще-то находиться в блистере полагалось бы Джери, ведь с
такими глазами, как у Лучших, не требуется никаких секстантов, однако
Маккиннон, похоже, воспринимал блистер как свой трон.
- Мог бы и догадаться, - проворчал я, со вздохом опускаясь в кресло и
пристегиваясь ремнями. - Однако хорош гусь, а! Будит посреди ночи, а потом
куда-то исчезает, вместо того чтобы объяснить, зачем.
- Подожди. - На губах Джери мелькнула сочувственная улыбка. - Бо скоро
спустится. - С этими словами она отвернулась и вновь принялась за работу.
Джери единственная на борту обладала привилегией называть капитана
Фьючера его настоящим именем. У меня подобной привилегии не было, а Мозг
просто-напросто соответствующим образом запрограммировали. Кстати говоря,
при всем своем хорошем отношении к Джери я не мог игнорировать тот факт,
что, когда возникали разногласия, она почти всегда принимала сторону
капитана.
Она явно что-то скрывала, предпочитая, видимо, чтобы я узнал о причине
вызова от Маккиннона. Что ж, к подобным вещам мне не привыкать -
притерпелся за последние несколько месяцев; и тем не менее... Ведь
большинство первых помощников - посредники между капитаном и командой;
обычно Джери так себя и вела, но в моменты вроде этого я чувствовал, что
она от меня дальше, чем, к примеру, тот же Мозг.
Ну и ладно. Я развернулся к пульту и произнес:
- Эй, Мозг, выведи, пожалуйста, на экран наши координаты и траекторию.
Голографический экран ослепительно вспыхнул, затем над столом возникла
дуга пояса астероидов. Крошечные оранжевые точки, обозначавшие крупные
астероиды, медленно перемещались вдоль голубых звездных орбит; каждой
звезде на карте соответствовал номер из каталога. "Комету" изображала
серебристая полоска, за которой тянулся красный пунктир, рассекавший
надвое орбиты астероидов.
"Комета" приближалась к краю третьего провала Кирквуда, одного из тех
"пустых пространств", где притяжение Марса и Юпитера воздействовало на
астероиды таким образом, что их количество уменьшалось на порядок
относительно астрономической единицы. Мы находились сейчас на расстоянии
двух с половиной астрономических единиц от Солнца. Через пару дней войдем
в пояс и начнем сближаться с Керой. Когда прибудем, "Комета" разгрузится и
отправится в обратный путь, прихватив руду, которую добыли на астероидах и
переправили на Керу старатели ТГА. А я покину своих спутников и останусь
дожидаться прибытия "Юпитера".
По крайней мере так предполагалось. Разглядывая экран, я заметил
кое-что не совсем понятное - за четыре часа, минувшие с моей последней
вахты, курс звездолета изменился.
Траектория уже не выводила "Комету" к Кере. Теперь она проходила на
значительном удалении от астероида.
Я не стал ничего говорить Джери. Отстегнулся, взмыл над креслом,
подлетел чуть ли не вплотную к экрану и внимательно изучил изображение,
поворачивая его так и этак. Нынешний курс пролегал в четверти миллиона
километров от Керы, по другому краю провала Кирквуда.
- Мозг, куда мы направляемся?
- К астероиду номер 2046. - На экране вспыхнула еще одна оранжевая
точка.
Остатки сна как рукой сняло. Меня охватила ярость.
- Рор... - проговорила Джери.
Я чувствовал спиной ее взгляд, но и не подумал повернуться. Схватил
интерком и рявкнул:
- Маккиннон! А ну спускайся!
Тишина, хотя он должен был меня услышать...
- Спускайся, чтоб тебе пусто было!
Загудел двигатель, в нижней части блистера распахнулся люк, показалось
кресло, в котором восседал капитан "Кометы". Он молчал до тех пор, пока
кресло не коснулось пола, а затем изрек:
- Ко мне следует обращаться "капитан Фьючер".
Рыжеволосый капитан Фьючер с обложек древних журнальчиков был высок,
строен и достаточно привлекателен; к Бо Маккиннону ничто из
вышеперечисленного не относилось ни в малейшей мере. Приземистый, тучный,
он напоминал расплывшийся кусок сала. Кудрявые черные волосы, поседевшие
на висках и весьма редкие впереди, ниспадали на усыпанные перхотью плечи;
растрепанная борода скрывала жирные восковые щеки. На рубашке и на штанах
виднелись пятна, а воняло от него, как от выгребной ямы.
Не думайте, что я преувеличиваю, сгущаю краски. Бо Маккиннон был
донельзя омерзительным сыном подзаборной шлюхи, с которым не шли ни в
какое сравнение все встречавшиеся мне раньше неряхи и невежи. Он презирал
личную гигиену и "общественные условности", однако к себе требовал
уважения. Обычно я подыгрывал ему с этим идиотским именем, но сейчас
слишком сильно разозлился.
- Ты изменил курс! - Я показал на экран, отметив про себя, что мой
голос дрожит от ярости. - Мы должны были миновать провал, но ты изменил
курс, пока я спал!
- Совершенно верно, мистер Фурланд, - отозвался он, смерив меня
холодным взглядом. - Я изменил курс, пока вы были в своей каюте.
- А как же Кера? Господи Боже, как же Кера?!
- Кера остается в стороне, - сообщил он, не делая даже попытки встать с
кресла. - Я приказал Мозгу изменить курс с таким расчетом, чтобы конечной
точкой нашего пути оказался астероид номер 2046. В час тридцать по
корабельному времени были запущены маневровочные двигатели, и через два
часа мы ляжем на новый курс, вследствие чего достигнем астероида через...
- Через восемь часов, капитан, - подсказала Джери.
- Благодарю, - отозвался он, впервые соизволив заметить ее присутствие.
- Через восемь часов "Комета" будет готова выполнить то, что может от нее
потребоваться. - Маккиннон сложил руки на своем объемистом брюхе и
недовольно воззрился на меня. - У вас есть еще какие-нибудь вопросы,
мистер Фурланд?
Вопросы?
Несколько секунд я просто смотрел на него, разинув от изумления рот. Не
в силах ни спрашивать, ни протестовать - я мог только удивляться
толстокожести этого мутанта, помеси человека и лягушки.
- У меня всего один вопрос, - выдавил я наконец. - Каким образом,
по-вашему, я перейду на "Юпитер", если мы летим к...
- К две тысячи сорок шестому, - вновь подала голос Джери.
- А мы туда не летим, - ответил Маккиннон, даже не моргнув. - Я
предупредил Керу, что "Комета" задержится и прибудет не раньше, чем через
сорок восемь часов, и то, если повезет. Вы вполне успеете...
- Ничего подобного! - Я стиснул подлокотники кресла, подался вперед. -
"Юпитер" взлетает через сорок два часа. Позже никак нельзя, иначе они не
сумеют сесть на Каллисто. Поэтому он взлетит со мной или без меня, а в
результате я по вашей милости застряну на Кере!
Признаться, я слегка хватил лишку. Кера непохожа на Луну; станция на
ней чересчур маленькая для того, чтобы позволить болтаться без дела
попавшему впросак космониту. Представитель ТГА наверняка потребует, чтобы
я заключил новый контракт, устроился хотя бы старателем. Вдобавок моя
профсоюзная карточка никому на Кере не нужна; значит, за проживание и за
воздух придется платить из своего кармана. И самый вероятный исход в таком
случае - корпеть в рудниках, пока не окочурюсь; вряд ли у меня получится
попасть впоследствии в экипаж какого-нибудь корабля. Если честно, с
"Юпитером" мне просто повезло.
Или же придется возвращаться - то есть оставаться на "Комете", пока она
не вернется на Луну.
Если так, лучше уж добираться до дома пешком.
Постарайтесь меня понять. На протяжении последних трех недель, начиная
с того момента, как вылез из анабиозной камеры (их называют "ящиками для
зомби"), я был вынужден терпеть всевозможные выходки Бо Маккиннона.
Знаете, что он приказал мне перво-наперво? "Подержи мешок, парень, я хочу
отлить"!
И это было только начало. Двойные вахты на мостике, которые приходилось
нести, поскольку капитану было лень вставать с постели. Ремонт
оборудования, которое следовало давным-давно выкинуть: починишь, а через
пару дней прибор ломается снова, потому что Маккиннон выжал из него все,
что можно. Идиотские приказы, причем противоречащие друг другу: бросаешь
дело на половине, берешься за новое, не менее противное, а потом получаешь
выговор за то, что не закончил первое. Пропущенные обеды и ужины - сколько
раз капитану за столом взбредало в голову проверить, хорошо ли закреплены
шлюпбалки... Сон, прерванный из-за того, что Маккиннону захотелось
перекусить, а сам он сходить на камбуз не может - слишком, видите ли,
занят...
Но хуже всего - его гнусный, напоминающий поскуливание собаки голос,
тон избалованного ребенка, которого любящие родители задарили игрушками. К
слову, сильнее всего капитан смахивал именно на такого ребенка.
Бо Маккиннон не сумел получить удостоверение капитана ТГА честным
путем. О нем позаботился отчим, преуспевающий бизнесмен с Луны, один из
главных пайщиков Ассоциации. "Комета", когда ее купили, представляла собой
дряхлый рудовоз, годный разве что на слом; насколько я понимаю, бизнесмен
просто нашел способ избавиться от непутевого приемного сына. До того
Маккиннон работал в Декарт-Сити таможенным инспектором. Мелкий чиновник,
начитавшийся "космических опер" (у него была громадная коллекция
фантастических журналов двадцатого века, на которую он, по-видимому,
тратил все деньги) и возмечтавший о покорении космоса... Скорее всего
бизнесмену Маккиннон успел надоесть не меньше, чем мне. В результате это
ничтожество очутилось в поясе астероидов и теперь возило руду и изрыгало
приказы, распоряжаясь теми, кто имел несчастье оказаться на борту
"Кометы".
Узнав обо всем этом, я отправил Шумахеру космограмму приблизительно
следующего содержания: "Какого черта ты мне не рассказал?!" Меня подмывало
угнать спасательный бот и попробовать добраться до Марса. Ответ Шумахера
ничуть не улучшил моего настроения. Дескать, извини, но моя работа -
подбирать команды для дальних рейсов, а не подыскивать тепленькие местечки
для приятелей, и так далее.


К тому времени я выяснил и кое-что еще. Бо Маккиннон был сынком
богатого папаши, изображавшим из себя космического волка. Ему хотелось
командовать, но брать на себя обязанности, которые несет каждый настоящий
капитан, он отнюдь не собирался. Грязную работу за него выполняли
неудачники вроде меня. Насчет Джери, правда, говорить не буду, а лично я
был последним в очень длинном ряду.
Бот я угонять не стал - хотя бы потому, что это погубило мы мою
карьеру; вдобавок марсианские колонисты славились своим "радушием" по
отношению к незваным гостям. И потом, мне подумалось, что, быть может, все
образуется. В самом деле, какие-то три недели спустя я буду рассказывать
экипажу "Юпитера" о капитане Фьючере, потягивая виски за столом в кубрике.
"По-твоему, этот Фьючер - осел? Ты послушай, что случилось со мной..."
Ну да ладно. С "Кометы", естественно, надо удирать, и как можно скорее,
но и торчать на Кере, а тем более попадать в зависимость от тамошнего
представителя ТГА, мне тоже не улыбается.
Значит, нужно попробовать иначе.
Я отпустил подлокотники, откинулся на спинку и сделал глубокий вдох,
чтобы успокоиться.
- Послушайте, капитан, на кой ляд вам сдался этот астероид? Ведь если
вы наткнулись на богатые залежи, всегда можно оформить заявку и слетать к
нему в другой раз. Из-за чего весь сыр-бор?
- Мистер Фурланд, - отозвался Маккиннон, величественно приподняв бровь,
- я не старатель. Если бы я был старателем, то не командовал бы "Кометой",
правильно?
Правильно, мысленно подтвердил я. Если бы ты не командовал "Кометой",
тебя давно бы вышвырнули отсюда.
- Так в чем же дело?
Маккиннон молча расстегнул ремни и оттолкнулся от кресла. Малая сила
тяжести - сущее благо для толстяков: его движения вдруг приобрели
изящество, достойное лунного акробата. Капитан сделал в воздухе
сальто-мортале, ухватился за торчавшее из потолка над пультом управления
кольцо, перевернулся, повис головой вниз и набрал что-то на клавиатуре.
Изображение начало увеличиваться, вскоре астероид 2046 занял весь
экран. Похожий на картофелину, метров семьсот в диаметре, на одном из
полюсов пристроилась осьминожистого вида машина с длинным, уставленным в
небеса стержнем.
Я узнал ее с первого взгляда. Генератор массы типа "Б", устройство,
которое Ассоциация обычно использует для того, чтобы переместить
каменноугольные астероиды из главного пояса во внутренний. Иными словами,
передвижная бурильная установка. Добывает из астероида руду, которая затем
поступает в систему очистки, где тяжелые металлы и летучие соединения
отделяются от каменных пород. После очистки валунная глина выстреливается
из электромагнитной "рельсовой пушки" [разновидность ускорителя больших
масс], в результате чего реактивная масса перемещает астероид вместе с
генератором в нужном направлении.


К тому времени, как астероид выйдет на лунную орбиту, генератор успеет
добыть достаточно никеля, меди, титана, углерода и водорода, чтобы
оправдать затраты. Выпотрошенные астероиды, как правило, продают различным
компаниям, которые превращают их в космические станции.
- Это корабль "Пирит", - произнес Маккиннон, указывая на экран. - На
лунную орбиту должен выйти через четыре месяца. На борту двенадцать
человек, включая капитана, старшего и второго помощников, а также врача,
двух металлургов, трех инженеров...
- Ясно, ясно. Двенадцать парней, которым предстоит сказочно
разбогатеть. - В моем голосе отчетливо прозвучала зависть. Астероиды из
главного пояса были редкими гостями в наших краях, не в последнюю очередь
потому, что отыскать что-то стоящее среди бесчисленных летающих скал было
чрезвычайно сложно. Небольшие обычно уничтожали ракетами, а на крупные
сразу накладывали лапу старатели. Однако тем, кто наткнулся на такой
астероид, полагалась премия, получив которую, можно было спокойно уходить
на пенсию. - А нам-то что?
Маккиннон поглядел на меня, перевернулся в воздухе, сунул руку в карман
и протянул мне распечатку.
- Прочтите.
Текст гласил:

"Космограмма 11473. 01:18 по Гринвичу 7.26.73 код А1/0947
Отправитель: станция Кера
Адресат: всем космическим кораблям
В 12:40 по Гринвичу 7.25.46 поступил сигнал бедствия с генератора массы
"Пирит". Экипаж столкнулся с загадочными - повторяем, загадочными, -
явлениями. Возможны, несчастные случаи со смертельным исходом. Связь
прервана, после сигнала бедствия никаких сообщений не поступало, корабль
не откликается. Просим срочной помощи у всех, кто находится поблизости".

- Мы и впрямь ближайшие? - справился я у Джери.
- Я проверила, - отозвалась она, утвердительно кивнув. - Все остальные
ближе к Кере, чем к 2046, за исключением разведчика у Гаспары, но ему
лететь тридцать четыре часа.
Черт побери!
По закону, когда получен сигнал бедствия, ближайшие к потерпевшему
аварию звездолеты должны немедленно изменить курс и идти на помощь; от
этой обязанности освобождаются лишь те корабли, которые выполняют особо
важные задания, - а рандеву с "Юпитером", какие бы надежды лично я на него
ни возлагал, к таковым явно не относится.
Маккиннон протянул руку, забрал у меня распечатку.
- Очевидно, вы уже сообщили о своем решении Кере? - спросил я.
Не говоря ни слова, он нажал несколько кнопок на пульте. Засветился
очередной экран, и я увидел запись отправленного на Керу сообщения.
- Капитан Фьючер, звездолет "Комета", ТГА, зарегистрирован в
Мексико-Альфа, - произнес с экрана воссозданный Мозгом по иллюстрациям в
журналах Курт Ньютон. Вещал он, разумеется, голосом Маккиннона. Тут тоже
поработал Мозг, синхронизировавший изображение и звук; результат, кстати
говоря, наводил на печальные мысли. - Я принял вашу космограмму и вместе с
моим экипажем направляюсь к астероиду 2046, чтобы изучить ситуацию на
месте. Будем держать вас в курсе. До связи.
Признаться, я застонал. Придурок Маккиннон даже в такую минуту
продолжал существовать в придуманном мире. Это ж надо! Капитан Фьючер и
его экипаж спешат на выручку!
- Вы что-то сказали, мистер Фурланд?
Маккиннон выпятил волосатый подбородок - очевидно, надеялся
продемонстрировать решительность, не подозревая, что на самом деле стал
вдруг удивительно похож на капризного ребенка, не пускающего других детей
в свой угол песочницы. Я в очередной раз убедился, что он умеет только
командовать и ничего больше; и чтобы кто-то посмел возражать ему на его
собственном корабле... В общем. Господь с ним.
- Никак нет, капитан. - Я оттолкнулся от стола, пересек рубку и занял
свое привычное место. Во-первых, на его стороне закон и слово капитана, а
во-вторых - я не какой-нибудь там подонок, чтобы устраивать бучу и идти на
принцип, когда в опасности человеческие жизни.
- Отлично. - Маккиннон поплыл к люку. - Показания секстанта
подтвердили, что мы движемся в нужном направлении. Если понадоблюсь, вы
найдете меня в моей каюте. - Внезапно он оглянулся и прибавил: - Пожалуй,
стоит зарядить орудия. Могут возникнуть... неприятности.
После чего удалился. Наверняка, сукин сын, отправился спать.
- Вот паразит, - пробормотал я. Искоса поглядел на Джери. Та даже не
подумала подмигнуть или сочувственно улыбнуться. Потерла подбородок, затем
произнесла в микрофон, имплантированный ей под кожу еще в детстве:
- "Комета" вызывает "Пирит". Слышите нас? Прием, прием.
Что ж, я очутился в ловушке - на корабле под командованием полного
идиота.
Вернее, мне так казалось. Я и не догадывался, что настоящее безумие -
впереди.



"В Солнечной системе космические пираты встречались
достаточно часто. Как правило, они облюбовывали астероиды
либо крупные спутники дальних планет".
Эдмонд Гамильтон "Мир изгнанников"

Во всем можно найти что-нибудь хорошее: отстояв вторую подряд вахту на
мостике, я лучше узнал Джери Ли-Боуз.
Вам кажется удивительным, что, проведя с ней бок о бок три недели, я
только теперь удостоился подобной чести?
Понимаете, у космонитов свои правила поведения. Многие из нас
предпочитают ни словом не упоминать о прошлом, в котором, как говорится,
бывало всякое; а расспрашивать кого-то о личных делах (если этот кто-то не
заводит разговор сам), считается попросту неэтичным. Естественно,
встречаются болтуны, которые в конце концов надоедают настолько, что
хочется вытолкнуть их из ближайшего воздушного шлюза. С другой стороны,
среди моих знакомых было несколько человек, с которыми я общался на
протяжении многих лет, понятия не имея, когда они родились и что у них за
родители.
Джери относилась к последней категории. Да, после того, как мы очнулись
от анабиоза, мне удалось кое-что о ней выяснить, но ничего существенного я
не узнал. Она не то чтобы скрывала свое прошлое - о нем просто-напросто не
заходило речи в те редкие мгновения, когда мы оставались наедине,
избавленные от необходимости терпеть присутствие капитана Фьючера.
Наверно, наши отношения не изменились бы, не произнеси я той фразы...
- Этот сукин сын всю жизнь думал только о себе! - Я протянул Джери
стаканчик с кофе, за которым ходил на камбуз.
По-прежнему кипя от негодования, хотя спор был проигран, а Маккиннон
удалился почивать, я, что называется, излил Джери душу. Она терпеливо
слушала мои тирады насчет душевного здоровья капитана, его внешнего вида,
литературных пристрастий и тому подобного, а когда я сделал паузу, чтобы
перевести дух, сказала:
- Он спас мне жизнь.
Меня качнуло. Магнитные защелки башмаков оторвались от пола, и пришлось
спешно хвататься за кольцо под потолком, чтобы не выплыть в коридор.
- Чего?
Стаканчик с кофе Джери держала в левой руке, а правой перелистывала
страницы вахтенного журнала. Не поднимая головы, она продолжила:
- Ты утверждаешь, что Бо никогда не думал ни о ком, кроме себя. Все
остальное может быть правдой, но здесь ты ошибаешься, поскольку однажды он
спас мне жизнь.
- Расскажи поподробнее, - попросил я.
- Да рассказывать-то особо нечего. - Она пожала плечами. - Тебя,
наверно, удивляло, что первый помощник - из чокнутых? - Заметив выражение
моего лица, Джери улыбнулась. - Не бойся, я не умею читать мысли. Просто
наслушалась за столько-то лет.
Она взглянула на топографический экран. Провал Кирквуда мы благополучно
миновали, однако астероидов еще видно не было. В поясе их гораздо меньше,
чем кажется планетникам; мы видели только бескрайние звездные просторы, да
мерцала справа алая искорка Марса.
- Тебе, должно быть, известно, как Лучшие вступают в брак?
Я почувствовал, что краснею. В мыслях я частенько представлял, как мы с
Джери, наплевав на формальности, совершаем то, что как бы закрепляет
брак...
- Ты имеешь в виду предварительные договоренности?
Она кивнула.
- Все планируется заранее, чтобы избежать инбридинга [родственное
спаривание, узкородственное разведение] и одновременно увеличить возможное
число комбинаций генов. Разумеется, определенная свобода выбора
остается... Никто не заставляет тебя выходить замуж за конкретного
человека; главное - чтобы он был не из твоего клана и не из Прежних. -
Джери допила кофе, смяла стаканчик, подбросила в воздух и ударила по нему
правой ногой. Тот взлетел к потолку, двигаясь по собственной орбите. - Но
порой случаются накладки. Когда мне было двадцать лет, я влюбилась в парня
из Декарт-Сити. Естественно, он был из Прежних. Правильнее будет сказать,
я думала, что влюбилась... - Она состроила гримасу, перекинула через плечо
свою длинную пепельно-серую прядь. - В постели, по-моему, нам было
неплохо. А как только он обнаружил, что я забеременела, тут же договорился
с профсоюзом о работе на Марсе. Профсоюз с готовностью согласился - всем
хотелось...
- Избежать осложнений, - закончил я. - Понимаю. Значит, ты осталась с
ребенком...
- Нет. - Джери покачала головой. - Я очень хотела родить, но у меня
случился выкидыш... Впрочем, ладно, это не слишком приятная тема.
- Извини. - Что еще я мог сказать? Вероятно, она была готова к
подобному повороту событий: ведь физическая близость между Лучшими и
Прежними никогда ни к чему хорошему не приводила. Правда, Джери была
молодой и глупой, а это вполне простительные грехи, тем более когда в них,
как то обычно и бывает, впадают одновременно.
- Ничего. - Она вздохнула. - Моя семья отказалась от меня, в основном
из-за того, что я расторгла помолвку с юношей из другого клана. Отказались
не только родители, но и все соплеменники. - Джери искоса поглядела на
меня. - Как тебе известно, фанатиков везде хватает. Вы называете нас
чокнутыми, мы вас - обезьянами; я спала с обезьяной, а значит, осквернила
идеал.
Джери закрыла вахтенный журнал и сунула его под консоль.
- Короче, я застряла в Декарте. Крошечное пособие, которого хватало
только на то, чтобы платить за квартиру, а на остальное - ни гроша.
Наверно, родственники ждали, что я пойду на панель - какое-то время,
кстати говоря, я и впрямь этим занималась - или покончу с собой, чтобы
избавить всех от хлопот...
- Сурово, - заметил я. Мне доводилось слышать о подобных случаях. Я
встречался с несколькими изгнанниками - эти несчастные существа, с
которыми судьба сводила меня на Луне и на искусственных спутниках,
выполняли обычно самую грязную работу. Помнится, один алкоголик-чокнутый
околачивался "У грязного Джо": на спине у него был вытатуирован орел, а на
выпивку он зарабатывал тем, что крутил для туристов сальто через стойку.
Орел с ощипанными перьями. Некоторые Лучшие просто-напросто входили в
воздушный шлюз и, не надев скафандра, нажимали на кнопку, открывающую
наружный люк. Никто не знал почему; теперь я понял - у них такой обычай.
- Да уж. - Джери невесело усмехнулась. - Признаться, я начала
подумывать о том, чтобы отправиться по долгому пути, но тут появился Бо...
Точнее, я сама его привела. Он купил мне выпивку, выслушал, а потом, когда
я расплакалась, сказал, что ему нужен первый помощник. Мол, все остальные
отказываются, поэтому никто меня не выгонит, пока я сама не захочу уйти.
- И с тех пор вы вместе.
- Да, - подтвердила она. - Кстати, мистер Фурланд, что бы вам ни
говорили, ко мне он всегда относился подчеркнуто уважительно. Я никогда с
ним не спала, и он этого от меня не требовал...
- Джери, я не...
- Может быть, но задумываться ты наверняка задумывался, правильно? - Я
залился румянцем, а Джери расхохоталась. - Не ты первый, не ты последний,
так что не переживай. В самом деле, что общего может быть у чокнутой с
жирной обезьяной? - Она покачала головой. - Знаешь, если бы он предложил,
я бы согласилась не раздумывая. Хотя бы из благодарности.
Я промолчал - растерялся настолько, что пару минут не мог найти слов.
Исповедь на борту звездолета услышишь нечасто; вдобавок в рассказе Джери
было над чем поразмыслить. И потом, я вдруг сообразил, что теперь она мне
нравится даже больше, чем нравилась до сих пор.
Перед тем, как удалиться, Маккиннон приказал привести в боевую
готовность ракеты. Что ж, неплохой предлог прервать разговор - на время,