Страница:
– Как же так? Вот протокол изъятия, вот справка, что изъятое вещество является анашой.
– У меня не было никакой анаши! А про справку я ничего не знаю…
– Тогда объясни, откуда у тебя взялись помеченные деньги, которые были изъяты в присутствии понятых?
– Это мои деньги. Я их заработал частным извозом.
– Ладно. Тогда ответь мне, как и почему тебя задержали?
– Я отвез соседку к ее сыну, подождал и привез обратно, тут ко мне подошли ваши сотрудники и сказали, что я должен проехать с ними. Я спросил: «Зачем?» Они ответили: «Так надо, это ненадолго». Я согласился и поехал в милицию на своем автомобиле…
Шабанов вздохнул. Не похож он на сбытчика, слишком прост! Спокоен, похоже, говорит правду. Во всяком случае, врать явно не умеет! А вслух сказал:
– Я все понял. Правду ты говорить не хочешь. Давай, вызывай своего адвоката, и начнем официальный допрос.
– Откуда у меня свой адвокат? Да и денег нет…
– Ну, хорошо. Я приглашу бесплатного защитника. Только сам понимаешь, как бесплатно защищают… А пока посиди и подумай над своей позицией. Правдивые показания смягчают ответственность.
Когда задержанного увели, Шабанов набрал телефон Воскобойникова.
– Феликс, привет. Мне нужны понятые и свидетель по твоему сбытчику. Быстренько пришли их ко мне. Да и тебя надо допросить.
– Все сделаем! – бодро сказал Феликс в своей обычной манере справного и безотказного сотрудника.
Воск еще та устрица! Приближен к начальству, вроде «опера по особым поручениям». Не по особо важным делам, как классифицируются опера, а по особым поручениям, как помощники и адъютанты. Но он не помощник и не адъютант, а именно старший оперативный уполномоченный. Потому и поручения у него специфические: собирает говенные материалы на тех, кого надо посадить. Или наоборот – «отмазывает» тех, кого сажать не надо. Раньше они работали в паре со следователем Банниковым – один готовит материал, а второй расследует дело… Кто определяет: кого надо сажать, а кого не надо, Шабанов точно не знал, конкретную задачу всегда ставит соответствующий начальник. Вот Воску и Бане такие задачи и ставили. Должно быть, имелся и «прокурор по особым поручениям», и судья, без них-то дело до логического конца не доведешь…
Только Баня две недели назад прекратил свою деятельность, так как пьяным сел за руль недавно купленного «нисана-патрола» и помчался со скоростью сто пятьдесят километров в час. Он был уверен в своей исключительности и безнаказанности. И если бы на пути попался патруль ДПС[6], он бы уболтал кого угодно – хоть сержанта, хоть офицера, хоть командира батальона. Убедил бы, что скорость в пределах допустимой, а сам он трезв, как стеклышко. Но переубедить асфальтовый каток, в который он врезался, не смог даже Баня со своими связями, потому что законы природы, в отличие от правовых законов, обойти невозможно. Перемноженные скорость и масса расплющили Баню в лепешку, и его с почетным караулом и троекратным автоматным залпом погребли на Северном кладбище. Цепочка должностных лиц, обеспечивающих принятие нужных процессуальных решений, нарушилась… Вот оно что!
Шабанов вскочил и забегал по кабинету взад-вперед, будто его пчела укусила в задницу.
Неужели его выбрали на место Банникова?! А ведь действительно, Петрицкий его просто посадил на кукан и не оставил выбора! Или полная покорность, или выпиздят к чертовой матери!
Он постарался точно вспомнить, что сказал начальник СО.
«Возбуждай дело, и сегодня же сбытчика задерживай, потом арестовывай, в течение трех недель дело направляй в суд. Ты должен себя показать как толковый, исполнительный и ответственный работник. На которого можно во всем положиться…»
Да, именно так. Значит, дело Федосеева – это испытание для него. Экзамен на место доверенного лица. «Следователя по особым поручениям». Почему они его выбрали? Он самый опытный, достаточно самостоятельный, взяток никогда не брал… Но пьющий – это слабое место! А если поймать за слабое место, то опытный и честный человек станет делать то, чего от него ждут, и дальше все пойдет, как по маслу!
В кабинет без стука вошел Воскобойников. Маленький, верткий, с морщинистым лицом и маленькими блеклыми глазками. Длинный тонкий нос, выступающая верхняя челюсть – было в нем что-то лисье, хитрое. Одет сугубо по-граждански: фирменные джинсы, такая же шведка, дорогая кожаная барсетка.
– Прибыл для допроса в качестве свидетеля по делу Федосеева! – молодцевато доложил он и, улыбнувшись, присел к столу. – Хочешь, я сам протокол напишу?
Шабанов всегда допрашивал сам. Но сейчас он протянул бланк Воску.
– Давай. Напиши все подробно и занеси мне. Кстати, а где понятые?
– Когда скажешь, тогда и приведу, – кивнул Воск, но в глазах у него мелькнуло беспокойство.
Странно! Понятые, это ведь его люди, они скажут все, что надо. Даже то, что несчастный Миша Федосеев стрелял в Папу Римского. Чего ж ему беспокоиться?
– Давай завтра, часов в девять. Договорились?
– Без вопросов. Что еще?
– Еще свидетеля. Этого, как его…
Он полистал материал.
– Рагозина! Его, давай, на десять.
Воск изобразил на лисьей мордочке искреннее сожаление.
– Он уехал на пару дней. Как вернется, я его тебе сразу пригоню. Не волнуйся!
– Привет, как дела? – быстрый взгляд обшарил следователя с головы до ног и с ног до головы. Шабанов почувствовал, будто его испачкали.
– Где понятые? – в свою очередь спросил следователь.
– У них в гараже запарка, хозяин не отпускает. Если можешь, давай я тебя к ним свожу. Допросишь, а потом я тебя домой доставлю. Ну, как?
– Хорошо. Только давай быстро. Ты ведь знаешь, я отпахал сутки.
– Конечно, поехали. Жду в машине.
Шабанов взял протоколы допросов, спустился и сел в перламутровую «мазду» Воскобойникова. Автомобиль плавно тронулся с места.
– Давай перекусим, – неожиданно предложил Феликс. – Я сегодня не завтракал, да и ты голоден. Не возражаешь?
– Чего возражать? Дело хорошее, – кивнул Виктор. – Только ты угощаешь.
– Заметано.
Они переехали Ворошиловский мост, и через пяток километров подъехали к придорожному кафе «Замок», которое славилось хорошей кавказской кухней. Зашли в большой сводчатый зал с нарочито грубыми каменными стенами. Горел камин, блики огня отражались в блестящих рыцарских доспехах, будто тяжелые деревянные столы стояли в средневековом замке. Публика здесь собиралась специфическая, поговаривали, что это точка «грачевских». Многие посетители, хорошо выпив, действительно считали, что перенеслись в тринадцатый век, и устраивали рыцарские турниры с использованием вилок, ножей, а иногда и пистолетов. На потолке, при желании, опытный взгляд мог отыскать несколько пулевых отметин.
Воскобойников заказал яичницу, бутерброды с сыром и кофе. Официантка быстро принесла заказ, они принялись за еду.
– Как тебе здесь? – спросил Воск. – Правда, прикольно? Тут внизу бильярд, сауна, а наверху гостиница. Короче – все удобства!
– Ничего, нормально, – Шабанов осмотрелся.
За стойкой бара, на фоне разнокалиберных бутылок, вполоборота стояла стройная светловолосая женщина и тщательно перетирала полотенцем стаканы.
– Слушай прикол, – Воск засмеялся с набитым ртом. – В девяностых из Яблоневки приехала в Тиходонск девица, попала в проститутки, через год возвращается домой, рассказывает сверстницам про городскую жизнь. И все время: «Сау́на, да сау́на»! Подружки спрашивают, а что такое «сау́на»? А та отвечает: «С виду обычная баня, только там все время трахают!» Что, разве не смешно?
Шабанов даже не улыбнулся. Он смотрел в сторону. Профиль женщины за стойкой напоминал изображение на старинной английской монете: высокий лоб, маленький прямой нос, миниатюрный подбородок.
– Куда ты все смотришь, – спросил Воскобойников.
– Смотри, какая красавица возле бара. На артистку похожа. Кто это?
– Так это Марина, я ее знаю. Хочешь, познакомлю?
– Да неудобно как-то… И дел у нас много…
Но Воск уже не слушал.
– Мариночка, можно тебя на минутку? – он помахал рукой.
Красавица повернулась на голос и, приветливо улыбнувшись, направилась к ним. У нее была хорошая фигура, широкие бедра мерно раскачивались в такт шагам.
– Ты что делаешь, – растерянно спросил Шабанов. – Я ведь тебя не просил…
Договорить он не успел, она подошла к столику.
– Прошу к нам, – сказал Воскобойников. – Это мой коллега, Виктор.
– Очень приятно, – мило ответила женщина. – Марина.
– Ну, что, давайте теперь выпьем за знакомство, – сказал Воскобойников и заказал водки.
Шабанов не мог говорить. Он был взволнован, как мальчишка. Но после первых трех рюмок повеселел, раскрепостился, рассказал несколько старых анекдотов и смешной случай про перепутанные туфли. Марина и Воск оказались благодарными собеседниками: они с интересом слушали и искренне смеялись. Атмосфера потеплела, скоро казалось, что они с Мариной знакомы давным-давно.
Водку допили быстро, потом подошел какой-то высокий чернявый мужчина, дружески поздоровался с Воскобойниковым, выставил на стол бутылку коньяка и крымское шампанское для Марины. А еще через несколько минут официантка вдруг начала носить лобио, шашлыки, цыплят-табака. Застолье приобрело второе дыхание.
Виктор изрядно опьянел, и Феликс предложил ему отдохнуть в одном из номеров наверху.
– А что, нормально! – кивнул тот. – Я же после дежурства…
Каким-то образом в постели рядом с ним оказалась Марина, и отдых приобрел вполне определенное направление. Хотя женщина держалась скованно и не проявляла инициативы, Шабанов получил все, что хотел. Потом он заснул и пришел в себя, когда за окном уже стемнело. Новой подруги не было, голова налита свинцом, в пересохшем рту с трудом ворочался сухой язык. Он напился прямо из-под крана, потом принял прохладный душ и почувствовал себя вполне прилично. Откуда ни возьмись, снова появилась Марина, она была одета и выглядела так, будто совсем не пила. Шабанов не мог вспомнить: было между ними что-либо или нет. Но, осмотрев смятые простыни, понял: было!
– Поедем, выпьем кофе, – предложила женщина. – Тебе сразу станет лучше.
– А где Феликс? – спросил Виктор.
– Уехал. У него работы много. А ты, он сказал, – выходной.
– Точно. Я ведь после дежурства.
На какой-то машине они поехали в кафе, где пили не только кофе, но и виски, потом отправились в какой-то мотель, где и остались ночевать. Здесь Марина чувствовала себя свободней и вела себя очень активно. Виктор был доволен.
Воскобойников, сидящий напротив начальника следствия, кивнул.
– Взялся, Василий Григорьевич! Возбудил дело, прессует сбытчика по полной! Я его даже проверил: говорю, мол, понятых с потолка записал, один сейчас в больнице, второй в деревню уехал… Раньше он бы на дыбы встал, а сейчас кивает: ничего, потом дооформим!
– Еще что?
– Я ему Маринку подставил. Помните, из «Замка»?
– О-о-о! – Петрицкий мечтательно подкатил глаза. – Как не помнить!
В своем вечном черном костюме и черном галстуке Василий Григорьевич походил на пастора, но сейчас выражение его лица выглядело отнюдь не благостным.
– Еще?
– Он у меня денег в долг попросил.
– Сколько?
– Рублей пятьсот-шестьсот, – давясь смехом, сообщил Воскобойников.
– Сколько, сколько?!
– Серьезно! У меня только тысячи были, я тысячу и дал. Он был очень доволен. Но на Маринку ему большие деньги понадобятся… Ручным будет!
– Точно? – вид у начальника следствия был озабоченным. – Тут ошибки быть не должно!
– Не будет, Василий Григорьевич! Голову даю – не будет! Я такие вещи нутром чую!
– Ну, ладно! – после паузы сказал Петрицкий. – Проверим его еще, присмотримся, если подойдет, будем готовить на место Банникова. Где он сейчас, кстати?
Воскобойников усмехнулся.
– Вчера как закрутил с Маринкой, так еще не приходил.
Начальник СО нахмурился.
– А вот это не годится! Дисциплину надо соблюдать! Объясняй это своему подшефному, воспитывай. На первых порах ты за него отвечать будешь!
– Есть, товарищ подполковник! – Воскобойников почтительно кивнул. – Кстати, насчет дисциплины…
– Что еще? – поднял брови Петрицкий.
– Вы отписали материал этому… Как его? С птичьей фамилией…
– Соколову, что ли? – начальник СО напрягся, хотя вида не показывал. – Хороший парень, грамотный!
– В чем грамотность? – зло сказал Воскобойников. – В том, что дело развалил? Считает себя самым умным?
– Там нечего было разваливать, оно само развалилось. Понятые ничего не видели: ни откуда «дурь» достали, ни сколько денег обнаружили. Протокол изъятия неправильно оформлен. Соколов и написал «отказняк»…
Петрицкий надел очки и стал внимательно рассматривать лежащее перед ним дело. Создавалось впечатление, что он не хочет встречаться взглядом с оперативником.
– Не его это собачье дело!
– Послушай, явную туфту гнать нельзя! – Петрицкий, наконец, поднял голову. – Нас же тоже проверяют. И следственное управление, и прокурор, и суд. Раз отказали, в следующий таких «косяков» допускать не будешь.
– Странно! – Воскобойников развел руками. – В стране идет борьба с наркотиками, оперативный аппарат выявляет сбытчиков, а следователь отказывает в возбуждении уголовного дела. Значит, ему плевать, что на карту поставлено здоровье народа!
– Что-то я не пойму, Феликс, ты меня учить вздумал? – начальник СО повысил голос. – Кто старше по званию, по должности, по положению?
– Вы, товарищ подполковник! – Воскобойников старательно обозначил стойку «смирно». – Только я не от себя говорю. Я от них говорю!
Он указал указательным пальцем в потолок.
– Они считают, этого Соколова надо уволить. Выгнать с треском за что угодно, но чтобы все поняли – что к чему. Тогда порядка будет больше и уважения!
Петрицкий обескураженно снял очки, протер, снова надел.
– Прям-таки сразу увольнять? А с кем работать будем?
– Извините. Вы лучше сами позвоните и спросите…
Из кабинета начальника СО Воскобойников направился к Шабанову. Тот был уже на месте и нервно разговаривал по телефону с женой.
– Света, ты же знаешь, у меня суточное дежурство! Какие проблемы?! Конечно, в сутках не две ночи, но у нас такое происшествие было, что пришлось остаться документировать! Какое, какое! Я не могу говорить об этом, тем более по телефону… А мобильный я нарочно в сейфе оставил. Кому ты звонила? Кто сказал? Да дежурные меняются и все забывают! Откуда Литовко знает, что я не сменился и продолжаю работать! Хочешь, я передам трубку Феликсу Воскобойникову, он тебе все подтвердит…
Но Светлана уже бросила трубку.
– Вижу, ты хорошо погулял! – сказал Воскобойников.
– Очень хорошо! – кивнул Шабанов. Он выглядел счастливым.
– Займи мне деньги. Тысяч пять. Можешь?
Воскобойников напряг лицевые мускулы и с трудом скрыл улыбку. Все шло так, как он и предполагал.
– Я же тебе занимал вчера!
– Да я это, понимаешь… Пригласил Марину в ресторан. В какой посоветуешь? Чтобы все красиво было. Хочу ее удивить…
Мускулы не удержали каменного выражения, и Воск улыбнулся. Марина хорошо знала все рестораны и другие злачные места города. И сама могла удивить кого угодно. Особенно этого лоха.
– «Рыба» хороший. Но там ты пятью тысячами не отделаешься.
– Да ты что?! А сколько надо?
– Десятку.
Шабанов растерянно покачал головой.
– Не… Это слишком… Мне чего-то попроще…
– Если ресторан попроще, то и женщина будет попроще, – безжалостно оскалился Воск. – Марину абы куда не поведешь…
И тут же успокоил товарища (да, да, они уже стали товарищами, во всяком случае, у Шабанова возникла такая иллюзия):
– Вообще-то, мы можем и не платить…
– Это как?
– Да очень просто. Мы же менты. Все в районе нас знают, все от нас в той или иной мере зависят. Когда я прихожу куда-нибудь пообедать, счета мне обычно не приносят.
Шабанов удивленно слушал. Он никогда не пользовался такими возможностями.
– Вчера в «Замке» – помнишь? Разве нам принесли счет? Нет. Даже бутылку дорогого коньяка подогнали. Лично хозяин принес.
– Действительно…
– Я тебя всему этому научу, – сказал Воск. – А сегодня поезжай в «Сторожевую вышку». Там домики прямо на берегу. И стол накрывают на веранде, и кровать в комнате. А я позвоню, чтобы тебе скидку сделали!
– Спасибо, Феликс, – с искренней благодарностью сказал Шабанов.
В «Сторожевую вышку» они с Мариной приехали на такси. Здесь действительно оказалось хорошо. На огороженной территории было малолюдно и тихо, дул легкий приятный ветерок, воздух пах речной свежестью. Похожие на театральные декорации казачьи домики – с крытыми камышом крышами и резными наличниками, – стояли прямо на берегу, в шелестящей роще, и смотрели маленькими блестящими глазами окошек прямо на Дон, который в пятидесяти метрах накатывал на песчаный берег длинные, с небольшими белыми бурунчиками волны от идущих против течения тяжелых неповоротливых барж.
Шабанов нашел администратора – дородную, ярко накрашенную женщину в костюме казачки, сослался на Воскобойникова, был принят с максимальным дружелюбием и размещен в выбранном доме, причем совершенно бесплатно.
– Только у нас кухня закрыта, – извинилась она. – Санэпидстанция наложила пломбу…
– Это неважно! – сказала Марина. – Погуляем, воздухом подышим…
– Нет, ну как же… – расстроился Шабанов. Он был голоден и вообще настроился на дружеское застолье, которое сближает людей.
– На соседней базе жарят чебуреки, я могу послать официантку, – предложила администратор. – А у меня есть настоящий «стрижамент» из Ставрополя, на сорока двух травах! Хоть какой-то выход из положения!
– Это другое дело! – оживился Шабанов. – Я люблю чебуреки. Мы с Толяном, это мой друг, участковый, каждый день…
Он смущенно оборвал фразу.
– Чего это я болтаю всякую ерунду?
И сам же ответил:
– Потому что настроение хорошее!
– У меня тоже! – женщина улыбнулась.
– О чем ты думаешь, Мариночка? У тебя даже морщинки на лбу собрались.
– Вообще ни о чем…
На самом деле она думала о своем спутнике. На мента он вроде и не похож. Нет характерной наглости, бесцеремонности. Наоборот, какой-то скромный. Что они хотят с ним сделать?
Через несколько минут они сидели за дощатым столом, смотрели на плывущие по Дону пароходики, катера и буксиры, ели горячие чебуреки и пили тридцатисемиградусный «стрижамент» – ароматную, чуть горькую настойку светло-соломенного цвета, налитую в бутылку из-под шампанского. Шабанову казалось, что он никогда не ел и не пил ничего вкуснее. И совершенно точно, что никогда еще ему не было так хорошо.
Вскоре настойка подействовала: у обоих наступило легкое опьянение, поднялось настроение. Шабанов рассказывал анекдоты, Марина заливисто смеялась и говорила, что анекдоты не запоминает, а потому повторять не может. Потом накатила откровенность.
– Ты, наверное, обо мне плохо думаешь? – вдруг спросила Марина.
– Почему? – удивился Шабанов.
– Потому что вчера сразу с тобой поехала…
Она смотрела в тарелку, не поднимая глаз.
– Наоборот. Я был очень доволен. Это любовь, она как стрела в сердце… Только…
– Что?
– Откуда ты знала про этот отель, что там номера сдают на час или на ночь?
Изучающий взгляд царапал женщину. Она недовольно сказала:
– А почему ты на меня так смотришь? Я не на допросе!
– Просто ты мне очень нравишься…
– Ты мне тоже. А в том отеле у меня подруга работает. Дежурной.
– А-а-а, – с облегчением протянул Шабанов. – Хочешь, давай прогуляемся?
– Давай…
Они пошли по берегу, песок подавался под ногами, забивался в туфли. Виктор держал ее под руку, ощущая уютное тепло подмышки. Тропинка вывела их на поляну между кустами. Тут все и произошло: быстро и совершенно спонтанно. Виктор обнял Марину, крепко привлек к себе, она ощутила упругий бугор внизу живота и потрогала его – сначала через брюки, а потом расстегнула ширинку… Он развернул ее, она наклонилась, опершись на согнутый ствол дерева, и предоставила ему возможность делать то, что он хочет. Впереди, между темными колышущимися кустами, плыли по реке прогулочные теплоходы с зажженными огнями…
Домой Виктор вернулся поздно и опять поскандалил со Светланой, но настроения ему это не испортило.
– Ночью в дежурную часть позвонили граждане, сообщили, что на улице лежат два убитых милиционера! А оказалось, что это пьяные – сержанты ППС Котов и Загоруйко! Оба с пустыми кобурами!
Все посмотрели на дородного подполковника Морковина – начальника МОБ[7]. Патрульно-постовая служба относилась к его ведению. Круглое простецкое лицо подполковника покрылось красными пятнами.
– Они уже уволены, товарищ полковник, – поспешно сказал Морковин.
– Да лучше бы их действительно убили! – выкрикнул Баринов. – Они все равно ничего не помнят! Два пэдфэма и тридцать два патрона! Это как? Это что? Это борьба с терроризмом? Где теперь вынырнут эти пистолеты?! Как за них отчитываться?!
Офицеры покаянно опустили головы, как будто это они по пьянке потеряли оружие.
– Значит, так! – взяв себя в руки, сказал Баринов уже более спокойным тоном. – Весь личный состав сегодня будет искать пропавшее оружие! Все дела в сторону, основная задача – найти пропажу! Восстановить путь следования этих идиотов, проверить мусорные баки, помойки, безлюдные места, осмотреть каждый квадратный метр! Опрашивать жителей, продавцов, произвести поквартирные обходы! Должны, обязательно должны быть свидетели: ведь всегда кто-нибудь что-нибудь видел… Вечером подведем итоги. Пока не найдем оружие, отбоя не будет!
«Все понятно, – тяжело подумал Шабанов. – День пошел коту под хвост. Свидетелям и потерпевшим придется переписать повестки назавтра, переназначить адвокатам… А завтра у них, может, времени не будет, весь график работы пойдет кувырком! Сейчас десятки офицеров будут бегать, как дураки, и искать сержантские иголки в стоге сена. Как обычно, ничего не найдем, а вечером получим очередной разгон и с чувством исполненного долга пойдем домой…»
– И еще – надо сделать выводы из происшествия! – продолжал начальник РОВД. – Зачем двум патрульным два пистолета? Они что, на войну поехали? Один пистолет на патруль – вполне достаточно…
– Товарищ полковник, – оживился вдруг Морковин. – Я считаю, оружие можно вообще не выдавать. У нас все-таки не штат Техас! Наши сотрудники должны находить общий язык с населением и рассчитывать на его поддержку, а не готовиться стрелять в граждан!
– Ну, тут важно не перегнуть палку, – нахмурился Баринов.
– Нет, конечно, если надо, например, на серьезное задержание, пусть напишут рапорт, получат у меня резолюцию – и пожалуйста, выдадим, – быстро скорректировал свою позицию начальник МОБ. – У дежурного пусть будет оружие, у группы немедленного реагирования… А остальным – зачем?
– Ладно, мысль плодотворная! – Баринов махнул рукой. – Готовьте приказ! И еще раз обращаю внимание на дисциплину! Вчера мы избавились от следователя Соколова, который систематически опаздывал на работу, необоснованно отказал в возбуждении уголовного дела по факту сбыта наркотиков и допускал другие нарушения! Так мы будем и дальше бороться за чистоту рядов!
В зале наступила тишина. Все догадывались о действительной подоплеке этого увольнения. А Шабанов, который хорошо знал про последний конфликт Соколова, понимал все лучше других и еще раз убедился в могуществе не занимающего высоких должностей Воска.
После совещания всех выгнали на территорию.
– Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что, – раздраженно переговаривались сотрудники, спускаясь по лестнице. У всех было плохое настроение, как всегда, когда комкаются планы.
– Ну, где мы будем искать эти долбанные пистолеты? – спросил Ефимов, догоняя Шабанова у выхода из райотдела. – Ясно, что они не лежат под кустиком…
– А черт его знает! – выругался Шабанов. – У меня весь день псу под хвост!
Некоторое время они шли молча, пока не поравнялись с чебуречной.
– Слушай, Витя, а ведь на голодный желудок мы точно ничего не найдем! – подмигнул участковый.
Следователь колебался. Но вид полупустого прохладного зала закусочной показался гораздо привлекательней пыльных и жарких улиц.
– Ладно, давай зайдем ненадолго…
Но засиделись они часа на два, хорошо поели, выпили пива. Потом идти искать в миллионном городе потерянные пистолеты уже не имело смысла. Тем более что постоянно наклоняться ни одному, ни другому не хотелось: можно было отдать обратно то, что с терпением и вкусом они закладывали в свои организмы.
– У меня не было никакой анаши! А про справку я ничего не знаю…
– Тогда объясни, откуда у тебя взялись помеченные деньги, которые были изъяты в присутствии понятых?
– Это мои деньги. Я их заработал частным извозом.
– Ладно. Тогда ответь мне, как и почему тебя задержали?
– Я отвез соседку к ее сыну, подождал и привез обратно, тут ко мне подошли ваши сотрудники и сказали, что я должен проехать с ними. Я спросил: «Зачем?» Они ответили: «Так надо, это ненадолго». Я согласился и поехал в милицию на своем автомобиле…
Шабанов вздохнул. Не похож он на сбытчика, слишком прост! Спокоен, похоже, говорит правду. Во всяком случае, врать явно не умеет! А вслух сказал:
– Я все понял. Правду ты говорить не хочешь. Давай, вызывай своего адвоката, и начнем официальный допрос.
– Откуда у меня свой адвокат? Да и денег нет…
– Ну, хорошо. Я приглашу бесплатного защитника. Только сам понимаешь, как бесплатно защищают… А пока посиди и подумай над своей позицией. Правдивые показания смягчают ответственность.
Когда задержанного увели, Шабанов набрал телефон Воскобойникова.
– Феликс, привет. Мне нужны понятые и свидетель по твоему сбытчику. Быстренько пришли их ко мне. Да и тебя надо допросить.
– Все сделаем! – бодро сказал Феликс в своей обычной манере справного и безотказного сотрудника.
Воск еще та устрица! Приближен к начальству, вроде «опера по особым поручениям». Не по особо важным делам, как классифицируются опера, а по особым поручениям, как помощники и адъютанты. Но он не помощник и не адъютант, а именно старший оперативный уполномоченный. Потому и поручения у него специфические: собирает говенные материалы на тех, кого надо посадить. Или наоборот – «отмазывает» тех, кого сажать не надо. Раньше они работали в паре со следователем Банниковым – один готовит материал, а второй расследует дело… Кто определяет: кого надо сажать, а кого не надо, Шабанов точно не знал, конкретную задачу всегда ставит соответствующий начальник. Вот Воску и Бане такие задачи и ставили. Должно быть, имелся и «прокурор по особым поручениям», и судья, без них-то дело до логического конца не доведешь…
Только Баня две недели назад прекратил свою деятельность, так как пьяным сел за руль недавно купленного «нисана-патрола» и помчался со скоростью сто пятьдесят километров в час. Он был уверен в своей исключительности и безнаказанности. И если бы на пути попался патруль ДПС[6], он бы уболтал кого угодно – хоть сержанта, хоть офицера, хоть командира батальона. Убедил бы, что скорость в пределах допустимой, а сам он трезв, как стеклышко. Но переубедить асфальтовый каток, в который он врезался, не смог даже Баня со своими связями, потому что законы природы, в отличие от правовых законов, обойти невозможно. Перемноженные скорость и масса расплющили Баню в лепешку, и его с почетным караулом и троекратным автоматным залпом погребли на Северном кладбище. Цепочка должностных лиц, обеспечивающих принятие нужных процессуальных решений, нарушилась… Вот оно что!
Шабанов вскочил и забегал по кабинету взад-вперед, будто его пчела укусила в задницу.
Неужели его выбрали на место Банникова?! А ведь действительно, Петрицкий его просто посадил на кукан и не оставил выбора! Или полная покорность, или выпиздят к чертовой матери!
Он постарался точно вспомнить, что сказал начальник СО.
«Возбуждай дело, и сегодня же сбытчика задерживай, потом арестовывай, в течение трех недель дело направляй в суд. Ты должен себя показать как толковый, исполнительный и ответственный работник. На которого можно во всем положиться…»
Да, именно так. Значит, дело Федосеева – это испытание для него. Экзамен на место доверенного лица. «Следователя по особым поручениям». Почему они его выбрали? Он самый опытный, достаточно самостоятельный, взяток никогда не брал… Но пьющий – это слабое место! А если поймать за слабое место, то опытный и честный человек станет делать то, чего от него ждут, и дальше все пойдет, как по маслу!
В кабинет без стука вошел Воскобойников. Маленький, верткий, с морщинистым лицом и маленькими блеклыми глазками. Длинный тонкий нос, выступающая верхняя челюсть – было в нем что-то лисье, хитрое. Одет сугубо по-граждански: фирменные джинсы, такая же шведка, дорогая кожаная барсетка.
– Прибыл для допроса в качестве свидетеля по делу Федосеева! – молодцевато доложил он и, улыбнувшись, присел к столу. – Хочешь, я сам протокол напишу?
Шабанов всегда допрашивал сам. Но сейчас он протянул бланк Воску.
– Давай. Напиши все подробно и занеси мне. Кстати, а где понятые?
– Когда скажешь, тогда и приведу, – кивнул Воск, но в глазах у него мелькнуло беспокойство.
Странно! Понятые, это ведь его люди, они скажут все, что надо. Даже то, что несчастный Миша Федосеев стрелял в Папу Римского. Чего ж ему беспокоиться?
– Давай завтра, часов в девять. Договорились?
– Без вопросов. Что еще?
– Еще свидетеля. Этого, как его…
Он полистал материал.
– Рагозина! Его, давай, на десять.
Воск изобразил на лисьей мордочке искреннее сожаление.
– Он уехал на пару дней. Как вернется, я его тебе сразу пригоню. Не волнуйся!
* * *
Утром следующего дня, ровно в девять, Воскобойников зашел в кабинет Шабанова.– Привет, как дела? – быстрый взгляд обшарил следователя с головы до ног и с ног до головы. Шабанов почувствовал, будто его испачкали.
– Где понятые? – в свою очередь спросил следователь.
– У них в гараже запарка, хозяин не отпускает. Если можешь, давай я тебя к ним свожу. Допросишь, а потом я тебя домой доставлю. Ну, как?
– Хорошо. Только давай быстро. Ты ведь знаешь, я отпахал сутки.
– Конечно, поехали. Жду в машине.
Шабанов взял протоколы допросов, спустился и сел в перламутровую «мазду» Воскобойникова. Автомобиль плавно тронулся с места.
– Давай перекусим, – неожиданно предложил Феликс. – Я сегодня не завтракал, да и ты голоден. Не возражаешь?
– Чего возражать? Дело хорошее, – кивнул Виктор. – Только ты угощаешь.
– Заметано.
Они переехали Ворошиловский мост, и через пяток километров подъехали к придорожному кафе «Замок», которое славилось хорошей кавказской кухней. Зашли в большой сводчатый зал с нарочито грубыми каменными стенами. Горел камин, блики огня отражались в блестящих рыцарских доспехах, будто тяжелые деревянные столы стояли в средневековом замке. Публика здесь собиралась специфическая, поговаривали, что это точка «грачевских». Многие посетители, хорошо выпив, действительно считали, что перенеслись в тринадцатый век, и устраивали рыцарские турниры с использованием вилок, ножей, а иногда и пистолетов. На потолке, при желании, опытный взгляд мог отыскать несколько пулевых отметин.
Воскобойников заказал яичницу, бутерброды с сыром и кофе. Официантка быстро принесла заказ, они принялись за еду.
– Как тебе здесь? – спросил Воск. – Правда, прикольно? Тут внизу бильярд, сауна, а наверху гостиница. Короче – все удобства!
– Ничего, нормально, – Шабанов осмотрелся.
За стойкой бара, на фоне разнокалиберных бутылок, вполоборота стояла стройная светловолосая женщина и тщательно перетирала полотенцем стаканы.
– Слушай прикол, – Воск засмеялся с набитым ртом. – В девяностых из Яблоневки приехала в Тиходонск девица, попала в проститутки, через год возвращается домой, рассказывает сверстницам про городскую жизнь. И все время: «Сау́на, да сау́на»! Подружки спрашивают, а что такое «сау́на»? А та отвечает: «С виду обычная баня, только там все время трахают!» Что, разве не смешно?
Шабанов даже не улыбнулся. Он смотрел в сторону. Профиль женщины за стойкой напоминал изображение на старинной английской монете: высокий лоб, маленький прямой нос, миниатюрный подбородок.
– Куда ты все смотришь, – спросил Воскобойников.
– Смотри, какая красавица возле бара. На артистку похожа. Кто это?
– Так это Марина, я ее знаю. Хочешь, познакомлю?
– Да неудобно как-то… И дел у нас много…
Но Воск уже не слушал.
– Мариночка, можно тебя на минутку? – он помахал рукой.
Красавица повернулась на голос и, приветливо улыбнувшись, направилась к ним. У нее была хорошая фигура, широкие бедра мерно раскачивались в такт шагам.
– Ты что делаешь, – растерянно спросил Шабанов. – Я ведь тебя не просил…
Договорить он не успел, она подошла к столику.
– Прошу к нам, – сказал Воскобойников. – Это мой коллега, Виктор.
– Очень приятно, – мило ответила женщина. – Марина.
– Ну, что, давайте теперь выпьем за знакомство, – сказал Воскобойников и заказал водки.
Шабанов не мог говорить. Он был взволнован, как мальчишка. Но после первых трех рюмок повеселел, раскрепостился, рассказал несколько старых анекдотов и смешной случай про перепутанные туфли. Марина и Воск оказались благодарными собеседниками: они с интересом слушали и искренне смеялись. Атмосфера потеплела, скоро казалось, что они с Мариной знакомы давным-давно.
Водку допили быстро, потом подошел какой-то высокий чернявый мужчина, дружески поздоровался с Воскобойниковым, выставил на стол бутылку коньяка и крымское шампанское для Марины. А еще через несколько минут официантка вдруг начала носить лобио, шашлыки, цыплят-табака. Застолье приобрело второе дыхание.
Виктор изрядно опьянел, и Феликс предложил ему отдохнуть в одном из номеров наверху.
– А что, нормально! – кивнул тот. – Я же после дежурства…
Каким-то образом в постели рядом с ним оказалась Марина, и отдых приобрел вполне определенное направление. Хотя женщина держалась скованно и не проявляла инициативы, Шабанов получил все, что хотел. Потом он заснул и пришел в себя, когда за окном уже стемнело. Новой подруги не было, голова налита свинцом, в пересохшем рту с трудом ворочался сухой язык. Он напился прямо из-под крана, потом принял прохладный душ и почувствовал себя вполне прилично. Откуда ни возьмись, снова появилась Марина, она была одета и выглядела так, будто совсем не пила. Шабанов не мог вспомнить: было между ними что-либо или нет. Но, осмотрев смятые простыни, понял: было!
– Поедем, выпьем кофе, – предложила женщина. – Тебе сразу станет лучше.
– А где Феликс? – спросил Виктор.
– Уехал. У него работы много. А ты, он сказал, – выходной.
– Точно. Я ведь после дежурства.
На какой-то машине они поехали в кафе, где пили не только кофе, но и виски, потом отправились в какой-то мотель, где и остались ночевать. Здесь Марина чувствовала себя свободней и вела себя очень активно. Виктор был доволен.
* * *
– Значит, говоришь, он взялся за ум? – задумчиво спросил подполковник Петрицкий.Воскобойников, сидящий напротив начальника следствия, кивнул.
– Взялся, Василий Григорьевич! Возбудил дело, прессует сбытчика по полной! Я его даже проверил: говорю, мол, понятых с потолка записал, один сейчас в больнице, второй в деревню уехал… Раньше он бы на дыбы встал, а сейчас кивает: ничего, потом дооформим!
– Еще что?
– Я ему Маринку подставил. Помните, из «Замка»?
– О-о-о! – Петрицкий мечтательно подкатил глаза. – Как не помнить!
В своем вечном черном костюме и черном галстуке Василий Григорьевич походил на пастора, но сейчас выражение его лица выглядело отнюдь не благостным.
– Еще?
– Он у меня денег в долг попросил.
– Сколько?
– Рублей пятьсот-шестьсот, – давясь смехом, сообщил Воскобойников.
– Сколько, сколько?!
– Серьезно! У меня только тысячи были, я тысячу и дал. Он был очень доволен. Но на Маринку ему большие деньги понадобятся… Ручным будет!
– Точно? – вид у начальника следствия был озабоченным. – Тут ошибки быть не должно!
– Не будет, Василий Григорьевич! Голову даю – не будет! Я такие вещи нутром чую!
– Ну, ладно! – после паузы сказал Петрицкий. – Проверим его еще, присмотримся, если подойдет, будем готовить на место Банникова. Где он сейчас, кстати?
Воскобойников усмехнулся.
– Вчера как закрутил с Маринкой, так еще не приходил.
Начальник СО нахмурился.
– А вот это не годится! Дисциплину надо соблюдать! Объясняй это своему подшефному, воспитывай. На первых порах ты за него отвечать будешь!
– Есть, товарищ подполковник! – Воскобойников почтительно кивнул. – Кстати, насчет дисциплины…
– Что еще? – поднял брови Петрицкий.
– Вы отписали материал этому… Как его? С птичьей фамилией…
– Соколову, что ли? – начальник СО напрягся, хотя вида не показывал. – Хороший парень, грамотный!
– В чем грамотность? – зло сказал Воскобойников. – В том, что дело развалил? Считает себя самым умным?
– Там нечего было разваливать, оно само развалилось. Понятые ничего не видели: ни откуда «дурь» достали, ни сколько денег обнаружили. Протокол изъятия неправильно оформлен. Соколов и написал «отказняк»…
Петрицкий надел очки и стал внимательно рассматривать лежащее перед ним дело. Создавалось впечатление, что он не хочет встречаться взглядом с оперативником.
– Не его это собачье дело!
– Послушай, явную туфту гнать нельзя! – Петрицкий, наконец, поднял голову. – Нас же тоже проверяют. И следственное управление, и прокурор, и суд. Раз отказали, в следующий таких «косяков» допускать не будешь.
– Странно! – Воскобойников развел руками. – В стране идет борьба с наркотиками, оперативный аппарат выявляет сбытчиков, а следователь отказывает в возбуждении уголовного дела. Значит, ему плевать, что на карту поставлено здоровье народа!
– Что-то я не пойму, Феликс, ты меня учить вздумал? – начальник СО повысил голос. – Кто старше по званию, по должности, по положению?
– Вы, товарищ подполковник! – Воскобойников старательно обозначил стойку «смирно». – Только я не от себя говорю. Я от них говорю!
Он указал указательным пальцем в потолок.
– Они считают, этого Соколова надо уволить. Выгнать с треском за что угодно, но чтобы все поняли – что к чему. Тогда порядка будет больше и уважения!
Петрицкий обескураженно снял очки, протер, снова надел.
– Прям-таки сразу увольнять? А с кем работать будем?
– Извините. Вы лучше сами позвоните и спросите…
Из кабинета начальника СО Воскобойников направился к Шабанову. Тот был уже на месте и нервно разговаривал по телефону с женой.
– Света, ты же знаешь, у меня суточное дежурство! Какие проблемы?! Конечно, в сутках не две ночи, но у нас такое происшествие было, что пришлось остаться документировать! Какое, какое! Я не могу говорить об этом, тем более по телефону… А мобильный я нарочно в сейфе оставил. Кому ты звонила? Кто сказал? Да дежурные меняются и все забывают! Откуда Литовко знает, что я не сменился и продолжаю работать! Хочешь, я передам трубку Феликсу Воскобойникову, он тебе все подтвердит…
Но Светлана уже бросила трубку.
– Вижу, ты хорошо погулял! – сказал Воскобойников.
– Очень хорошо! – кивнул Шабанов. Он выглядел счастливым.
– Займи мне деньги. Тысяч пять. Можешь?
Воскобойников напряг лицевые мускулы и с трудом скрыл улыбку. Все шло так, как он и предполагал.
– Я же тебе занимал вчера!
– Да я это, понимаешь… Пригласил Марину в ресторан. В какой посоветуешь? Чтобы все красиво было. Хочу ее удивить…
Мускулы не удержали каменного выражения, и Воск улыбнулся. Марина хорошо знала все рестораны и другие злачные места города. И сама могла удивить кого угодно. Особенно этого лоха.
– «Рыба» хороший. Но там ты пятью тысячами не отделаешься.
– Да ты что?! А сколько надо?
– Десятку.
Шабанов растерянно покачал головой.
– Не… Это слишком… Мне чего-то попроще…
– Если ресторан попроще, то и женщина будет попроще, – безжалостно оскалился Воск. – Марину абы куда не поведешь…
И тут же успокоил товарища (да, да, они уже стали товарищами, во всяком случае, у Шабанова возникла такая иллюзия):
– Вообще-то, мы можем и не платить…
– Это как?
– Да очень просто. Мы же менты. Все в районе нас знают, все от нас в той или иной мере зависят. Когда я прихожу куда-нибудь пообедать, счета мне обычно не приносят.
Шабанов удивленно слушал. Он никогда не пользовался такими возможностями.
– Вчера в «Замке» – помнишь? Разве нам принесли счет? Нет. Даже бутылку дорогого коньяка подогнали. Лично хозяин принес.
– Действительно…
– Я тебя всему этому научу, – сказал Воск. – А сегодня поезжай в «Сторожевую вышку». Там домики прямо на берегу. И стол накрывают на веранде, и кровать в комнате. А я позвоню, чтобы тебе скидку сделали!
– Спасибо, Феликс, – с искренней благодарностью сказал Шабанов.
В «Сторожевую вышку» они с Мариной приехали на такси. Здесь действительно оказалось хорошо. На огороженной территории было малолюдно и тихо, дул легкий приятный ветерок, воздух пах речной свежестью. Похожие на театральные декорации казачьи домики – с крытыми камышом крышами и резными наличниками, – стояли прямо на берегу, в шелестящей роще, и смотрели маленькими блестящими глазами окошек прямо на Дон, который в пятидесяти метрах накатывал на песчаный берег длинные, с небольшими белыми бурунчиками волны от идущих против течения тяжелых неповоротливых барж.
Шабанов нашел администратора – дородную, ярко накрашенную женщину в костюме казачки, сослался на Воскобойникова, был принят с максимальным дружелюбием и размещен в выбранном доме, причем совершенно бесплатно.
– Только у нас кухня закрыта, – извинилась она. – Санэпидстанция наложила пломбу…
– Это неважно! – сказала Марина. – Погуляем, воздухом подышим…
– Нет, ну как же… – расстроился Шабанов. Он был голоден и вообще настроился на дружеское застолье, которое сближает людей.
– На соседней базе жарят чебуреки, я могу послать официантку, – предложила администратор. – А у меня есть настоящий «стрижамент» из Ставрополя, на сорока двух травах! Хоть какой-то выход из положения!
– Это другое дело! – оживился Шабанов. – Я люблю чебуреки. Мы с Толяном, это мой друг, участковый, каждый день…
Он смущенно оборвал фразу.
– Чего это я болтаю всякую ерунду?
И сам же ответил:
– Потому что настроение хорошее!
– У меня тоже! – женщина улыбнулась.
– О чем ты думаешь, Мариночка? У тебя даже морщинки на лбу собрались.
– Вообще ни о чем…
На самом деле она думала о своем спутнике. На мента он вроде и не похож. Нет характерной наглости, бесцеремонности. Наоборот, какой-то скромный. Что они хотят с ним сделать?
Через несколько минут они сидели за дощатым столом, смотрели на плывущие по Дону пароходики, катера и буксиры, ели горячие чебуреки и пили тридцатисемиградусный «стрижамент» – ароматную, чуть горькую настойку светло-соломенного цвета, налитую в бутылку из-под шампанского. Шабанову казалось, что он никогда не ел и не пил ничего вкуснее. И совершенно точно, что никогда еще ему не было так хорошо.
Вскоре настойка подействовала: у обоих наступило легкое опьянение, поднялось настроение. Шабанов рассказывал анекдоты, Марина заливисто смеялась и говорила, что анекдоты не запоминает, а потому повторять не может. Потом накатила откровенность.
– Ты, наверное, обо мне плохо думаешь? – вдруг спросила Марина.
– Почему? – удивился Шабанов.
– Потому что вчера сразу с тобой поехала…
Она смотрела в тарелку, не поднимая глаз.
– Наоборот. Я был очень доволен. Это любовь, она как стрела в сердце… Только…
– Что?
– Откуда ты знала про этот отель, что там номера сдают на час или на ночь?
Изучающий взгляд царапал женщину. Она недовольно сказала:
– А почему ты на меня так смотришь? Я не на допросе!
– Просто ты мне очень нравишься…
– Ты мне тоже. А в том отеле у меня подруга работает. Дежурной.
– А-а-а, – с облегчением протянул Шабанов. – Хочешь, давай прогуляемся?
– Давай…
Они пошли по берегу, песок подавался под ногами, забивался в туфли. Виктор держал ее под руку, ощущая уютное тепло подмышки. Тропинка вывела их на поляну между кустами. Тут все и произошло: быстро и совершенно спонтанно. Виктор обнял Марину, крепко привлек к себе, она ощутила упругий бугор внизу живота и потрогала его – сначала через брюки, а потом расстегнула ширинку… Он развернул ее, она наклонилась, опершись на согнутый ствол дерева, и предоставила ему возможность делать то, что он хочет. Впереди, между темными колышущимися кустами, плыли по реке прогулочные теплоходы с зажженными огнями…
Домой Виктор вернулся поздно и опять поскандалил со Светланой, но настроения ему это не испортило.
* * *
С утра личный состав собрали на внеочередное оперативное совещание. Атмосфера была грозовая, все уже знали, что произошло ЧП по личному составу. Не знали только, чем все на этот раз закончится. Начальник милиции был в ярости.– Ночью в дежурную часть позвонили граждане, сообщили, что на улице лежат два убитых милиционера! А оказалось, что это пьяные – сержанты ППС Котов и Загоруйко! Оба с пустыми кобурами!
Все посмотрели на дородного подполковника Морковина – начальника МОБ[7]. Патрульно-постовая служба относилась к его ведению. Круглое простецкое лицо подполковника покрылось красными пятнами.
– Они уже уволены, товарищ полковник, – поспешно сказал Морковин.
– Да лучше бы их действительно убили! – выкрикнул Баринов. – Они все равно ничего не помнят! Два пэдфэма и тридцать два патрона! Это как? Это что? Это борьба с терроризмом? Где теперь вынырнут эти пистолеты?! Как за них отчитываться?!
Офицеры покаянно опустили головы, как будто это они по пьянке потеряли оружие.
– Значит, так! – взяв себя в руки, сказал Баринов уже более спокойным тоном. – Весь личный состав сегодня будет искать пропавшее оружие! Все дела в сторону, основная задача – найти пропажу! Восстановить путь следования этих идиотов, проверить мусорные баки, помойки, безлюдные места, осмотреть каждый квадратный метр! Опрашивать жителей, продавцов, произвести поквартирные обходы! Должны, обязательно должны быть свидетели: ведь всегда кто-нибудь что-нибудь видел… Вечером подведем итоги. Пока не найдем оружие, отбоя не будет!
«Все понятно, – тяжело подумал Шабанов. – День пошел коту под хвост. Свидетелям и потерпевшим придется переписать повестки назавтра, переназначить адвокатам… А завтра у них, может, времени не будет, весь график работы пойдет кувырком! Сейчас десятки офицеров будут бегать, как дураки, и искать сержантские иголки в стоге сена. Как обычно, ничего не найдем, а вечером получим очередной разгон и с чувством исполненного долга пойдем домой…»
– И еще – надо сделать выводы из происшествия! – продолжал начальник РОВД. – Зачем двум патрульным два пистолета? Они что, на войну поехали? Один пистолет на патруль – вполне достаточно…
– Товарищ полковник, – оживился вдруг Морковин. – Я считаю, оружие можно вообще не выдавать. У нас все-таки не штат Техас! Наши сотрудники должны находить общий язык с населением и рассчитывать на его поддержку, а не готовиться стрелять в граждан!
– Ну, тут важно не перегнуть палку, – нахмурился Баринов.
– Нет, конечно, если надо, например, на серьезное задержание, пусть напишут рапорт, получат у меня резолюцию – и пожалуйста, выдадим, – быстро скорректировал свою позицию начальник МОБ. – У дежурного пусть будет оружие, у группы немедленного реагирования… А остальным – зачем?
– Ладно, мысль плодотворная! – Баринов махнул рукой. – Готовьте приказ! И еще раз обращаю внимание на дисциплину! Вчера мы избавились от следователя Соколова, который систематически опаздывал на работу, необоснованно отказал в возбуждении уголовного дела по факту сбыта наркотиков и допускал другие нарушения! Так мы будем и дальше бороться за чистоту рядов!
В зале наступила тишина. Все догадывались о действительной подоплеке этого увольнения. А Шабанов, который хорошо знал про последний конфликт Соколова, понимал все лучше других и еще раз убедился в могуществе не занимающего высоких должностей Воска.
После совещания всех выгнали на территорию.
– Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что, – раздраженно переговаривались сотрудники, спускаясь по лестнице. У всех было плохое настроение, как всегда, когда комкаются планы.
– Ну, где мы будем искать эти долбанные пистолеты? – спросил Ефимов, догоняя Шабанова у выхода из райотдела. – Ясно, что они не лежат под кустиком…
– А черт его знает! – выругался Шабанов. – У меня весь день псу под хвост!
Некоторое время они шли молча, пока не поравнялись с чебуречной.
– Слушай, Витя, а ведь на голодный желудок мы точно ничего не найдем! – подмигнул участковый.
Следователь колебался. Но вид полупустого прохладного зала закусочной показался гораздо привлекательней пыльных и жарких улиц.
– Ладно, давай зайдем ненадолго…
Но засиделись они часа на два, хорошо поели, выпили пива. Потом идти искать в миллионном городе потерянные пистолеты уже не имело смысла. Тем более что постоянно наклоняться ни одному, ни другому не хотелось: можно было отдать обратно то, что с терпением и вкусом они закладывали в свои организмы.