Данилов Дмитрий. Талисман гномов

   Я взял у старика второй пистолет. Наученные горьким опытом разбойники старались уйти с линии огня и держались по бокам. Я, было, высунулся в одно из окон и едва успел пригнуться - среди нападавших нашёлся неплохой арбалетчик. Он едва не пригвоздил меня к противоположной стенке. Тогда я решил пойти на риск: открыл люк и полез на крышу. Сосед посмотрел на меня как на самоубийцу. Вероятно, в чём-то он был прав.
   Снаружи было гораздо холоднее, чем внутри. К тому же порывы ветра едва не сбросили меня вниз. Я распластался по крыше и стал искать следующую мишень, благо выбор у меня был обширный: преследовавшая нас шайка состояла минимум из двух дюжин молодчиков. Судя по их настойчивости, вряд ли нападение на нас было из разряда случайных. Скорее всего, разбойники пустились в погоню за кем-то или чем-то, что представляло для них немалый интерес. Вряд ли объектом их интереса мог быть я или старушки, которым выпало несчастье оказаться этом дилижансе. Остаётся только один человек - мой сосед, любезно предоставивший мне свои пистолеты. Я не капельки не удивился, когда услышал под собой выстрелы - оказывается, отставной сержант был вооружён не только пистолетами. В его багаже нашлось место и для короткоствольного ружья, дуло которого высунулось из окошка, как только мне удалось залечь на крыше дилижанса. Стрелял сосед, словно заправский снайпер. Он с лёгкостью ссадил с лошадей ещё двух нападавших, при этом умудрившись ни разу не промазать. Однако своими действиями сосед вызвал на себя шквальный огонь из всего оружия, что было у бандитов, этим он отвлёк их внимание от моей скромной персоны. Что же, я не стал терять время даром и, наведя прицельную планку на самую перспективную мишень, спустил курок. Грохнул выстрел. Меня окутало дымом, который, впрочем, моментально рассеялся. Я удостоверился в том, что не промахнулся и спокойно, словно на стрельбище, израсходовал весь боезапас. Жаль, что наши оружейники не смогли додуматься до какого-нибудь метода, позволяющего менять заряды в полевых условиях, не прибегая к помощи оружейных мастерских. Хотя, возможно, они сделали так специально.
   Потеряв почти половину товарищей, разбойники всё равно от нас не отставали и продолжали преследовать с маниакальной настойчивостью. Я по-пластунски пополз по крыше, чтобы посмотреть, не случилось ли чего с кучером. Вовремя спохватился. Мёртвый кучер выпустил из рук вожжи, и разгорячённые лошади, потеряв управление, мчались, куда глаза глядят. Я осторожно сполз с крыши, отодвинул не успевшее ещё закоченеть тело кучера в сторону, взял вожжи в свои руки и почувствовал, что мне послушны красивые и сильные животные. Они поняли, что находятся в опытных руках и моментально среагировали на мои приказания, даже резко прибавили в скорости, хотя и до этого неслись словно угорелые.
   Теперь нам удалось немного оторваться от преследователей, а когда в отдалении показались яркие огни на крепостных стенах Капача, разбойники повернули коней обратно. Даже на таком расстоянии я слышал, как они скрипят зубами со злости. Из открывшихся ворот к нам уже спешила конная стража, поэтому разбойники ускорили бег своих коней и растворились в темноте как призраки.
   Признаюсь, что я не сразу поверил в наше спасение. Офицер, командовавший отрядом стражников, принял разумное решение не преследовать ночью сбежавшую шайку. Он поравнялся со мной и указал хлыстом, в какую сторону надо править.
   Мне пришлось побыть в шкуре кучера ещё с полчаса, пока дилижанс, наконец, не остановился на станции. Я спрыгнул с козел и, только в этот момент, почувствовал, насколько сильно у меня затекли ноги, пришлось даже сделать несколько приседаний.
   В это время дверца дилижанса распахнулась, и на землю соскочил мой сосед.
   – Славная получилась поездочка, - с удовлетворением заметил он.
   – Не то слово, - согласился я. - Вот только сдаётся мне, что выпавшим на нашу долю приключением, мы обязаны лично вам. Я прав?
   Сосед не смутился.
   – Да. Эти твари, вероятно, хотели заполучить мою шкуру и мой товар. Я - Диксон, работаю на крупную ювелирную компанию, занимаюсь транспортировкой драгоценностей по всему королевству. Кто-то разнюхал о том, что я поеду в Капач с большой партией алмазов на этом дилижансе и устроил засаду. Рад, что мне не пришлось сражаться в одиночку, - он протянул мне свою руку. Я пожал её с удовольствием.
   Стража занималась своим делом, опрашивая старушек-пассажирок. Вызванный из дома медик хлопотал над трупом, хотя всем было давно понятно - сколько бы врач не размахивал руками, кучер всё равно не воскреснет.
   Мы с Диксоном стояли в сторонке и обменивались короткими, ничего не значащими фразами. Нас не трогали.
   – А почему вы отправились в поездку без охраны? - удивился я. - Разве это не опасно.
   – Опасно, - признался Диксон. - Но мы просчитали варианты и пришли к выводу, что таким образом привлекаем к грузу меньше внимания, в противном случае пришлось бы нанимать целый полк охранников. А это невыгодно.
   – Каждый зарабатывает на жизнь тем, что умеет, - пожал плечами я. - Было приятно с вами познакомиться. Надеюсь, что теперь вы благополучно доставите товар клиенту, а я пойду, поищу себе место для ночлега.
   – А чем занимаетесь вы?
   – Я частный сыщик, а зовут меня Гэбрил.
   – О, я ведь забыл спросить ваше имя! - воскликнул Диксон.
   – Ничего страшного. Я и сам сплоховал и не представился.
   – А что вас привело в эти окрестности?
   – Хочу навести справки об одном человеке.
   – Понятно. Вы не разговорчивы.
   – Работа такая…
   Мы помолчали.
   – Вы голодны? - спросил Диксон.
   – Недавняя гонка растрясла мой желудок, я был бы не прочь перекусить, - признался я.
   – Тогда, как устроитесь, приходите в ресторан 'Два бычка'. Он работает допоздна. Тамошняя стряпня гораздо лучше того, что вам могут подать в других местных заведениях. Во всяком случае, после ужина в 'Двух бычках' у вас будет больше шансов дожить до завтра.
   Постоялый двор, в котором я решил остановиться, представлял собой двухэтажное здание с покатой черепичной крышей. На фасаде, обмазанном белой глиной, прямо над дверью красовалась непонятная вывеска. Мне показалось, что на ней перевёрнутое изображение моллюска, однако хозяин постоялого двора уверил меня в том, что на самом деле художник рисовал кота. Вид у кота был такой, словно он проглотил воздушный шарик.
   Мне отвели комнату на втором этаже, чистую и довольно уютную. Я заплатил за сутки постоя и, сообщив хозяину, о намерении сходить подкрепиться, отправился на поиски рекомендованного Диксоном ресторана.
   Не считая службы в армии, моя жизнь прошла в столице, однако мне почему-то всегда нравились небольшие провинциальные городки, в которых все друг друга знают и стараются поддерживать тёплые отношения. Люди здесь, за редким исключением, гостеприимны и настроены очень дружелюбно.
   Вот и сидевший вместе с Диксоном за одним столом полный мужчина с сальными волосами и мятой рубашкой, приветствовал меня широкой как море улыбкой.
   – Здравствуйте, Гэбрил. Я - Рифтон, мэр этого городка и по совместительству друг Диксона. Знаю здесь всё вдоль и поперёк. Диксон попросил меня, чтобы я оказал вам услугу.
   – Да… - недоверчиво протянул я. - Спасибо, мистер Рифтон. Не ожидал от мистера Диксона такой любезности.
   – Ничего страшного. Вы выручили меня, я выручу вас. Кто вас интересует?
   – Некто Жак Рив, - сообщил я.
   Лицо мэра вмиг приобрело пепельный оттенок.
   – Пожалуйста, не произносите здесь этого имени вслух, - произнёс он, озираясь по сторонам. - Это опасно.

Глава 10

В которой я попадаю из огня да в полымя

 
   – Почему? - удивлённо спросил я. - Только предупреждаю сразу, что не люблю готичные истории о маньяках убийцах. И сразу заткну руками уши, если услышу, что парфюмер убивал молоденьких невинных девушек и расчленял их тела, чтобы вытопить из подкожного жира всякого рода субстанции, а городские власти с ног сбились в поисках кровожадного потрошителя и бегали по ночам с чадящими факелами. Такие бредовые истории хороши для книг и театральных постановок, но в жизни всё обычно намного прозаичней.
   На лице Диксона появилась странная улыбка.
   – Слышал, Рифтон? Не стоит драматизировать, молодёжь этого не любит. Объясни, почему ты шарахаешься от этого Рива как от прокажённого?
   Взгляд серых маленьких глаз Рифтона не выражал ничего, кроме испуга.
   – Постараюсь вам объяснить, но умоляю, произносите имя этого человека шёпотом, а ещё лучше не произносите вслух, - дрожащим голосом попросил мэр.
   Капачу не повезло. Два года тому назад, после реставрации монархии в Лютании, в этот городок прибыла целая партия политэмигрантов, бедных как крысы из Трущоб и кипучих как пробудившаяся страсть сорокалетнего девственника. С самого начала они стали устанавливать в Капаче свои порядки. Фактически, к исходу второго года лютанцы заправляли здесь всем. Они стали неофициальными хозяевами города, отодвинув местных чиновников на задний план.
   Рифтон олицетворял в Капаче королевскую власть, лютанцы - настоящую.
   – Проклятье! Мне приходится с ними считаться, - с горечью произнёс мэр Капача. - Эти парни запугали всех. Мы ничего не можем поделать! Были дураки, которые вставали им поперёк дороги, лютанцы превратили их жизнь в сущий кошмар.
   Я изумлённо покачал головой. Такого у нас в столице не водилось.
   – А полиция, городская стража… куда смотрят они?
   – И полицейские, и стражники боятся лютанцев сильнее, чем начальства. У всех есть жёны и дети, мистер. Никто не хочет с ними распроститься.
   – И кто заправляет этими лютанцами? - поинтересовался я.
   – Тип по имени Броско. Жуткий человек, мистер. Для него убить - всё равно, что плюнуть. Хотя всю грязную работу обычно выполняют другие головорезы, Броско порой и сам не чурается.
   – С вашими проблемами мы разобрались, и вот, что я заметил: вы совершенно спокойно называете имя главаря лютанцев, с ваших же слов отчаянного убийцу и жестокосердного негодяя, но при этом панически страшитесь упоминать Жака Рива. Он что, ещё опасней, чем Броско?
   – Разумеется, нет, хотя от этих лютанцев всего можно было бы ожидать. На наше счастье Рив - покойник.
   – Вы в этом уверены?
   – Конечно, уверен. Если у вас возникнет желание, я могу вам дать почитать материалы, касающиеся его гибели. У вас не останется никаких сомнений.
   – Если не возражаете, то я бы сперва послушал.
   На лице Диксона застыло каменное спокойствие.
   – Рифтон, не ходи вокруг да около. Расскажи нам подробности.
   – Хорошо, - отрешённо согласился мэр. - Вам стоит побольше узнать о Риве. Его родители считались известными роялистами, он и сам придерживался монархических взглядов, а люди Броско бежали из Лютании, где их преследовали королевские войска. Между старой партией эмигрантов и новой сразу начались трения. Риву пришлось туго. Броско ставил ему палки в колёса, вымогал деньги, мешал бизнесу. Рив стал подумывать о том, чтобы свернуть все дела и перебраться в другой город, но не успел. Однажды, между ним и людьми Броско произошла драка, в которой Рив, защищаясь, случайно убил брата Броско. Рив бросился домой. Все видели, как он заскочил внутрь дома, но никто не видел, как парфюмер выходил обратно. Погони за Ривом не было: лютанцы побежали к Броско, чтобы сообщить ему страшную весть. Я слышал, что лютанец поклялся собственноручно прикончить Рива, но он не успел. Внезапно дом Рива загорелся, да так сильно, что никто не мог к нему подступиться. Очевидно, парфюмер по неосторожности зажёг какие-то из своих химикалиев, или захотел покончить с собой таким страшным образом. Потушить дом удалось только к вечеру, пожарные больше следили, чтобы пламя не перекинулось на соседние строения. В пожарище отыскали человеческие останки в истлевшей одежде. Мы считаем, что это было обгоревшее тело парфюмера. Но Броско до сих пор не верит в смерть Рива и рыскает повсюду, ищет возможные следы. Поэтому я и просил вас быть осторожным, если вы не хотите, чтобы лютанцы притащили вас на встречу со своим главарём. Поверьте мне на слово - эта встреча может обойтись вам слишком дорого.
   – Спасибо за предупреждение, - поблагодарил я и пустился в размышления.
   Броско не откажешь в интуиции. Имеющиеся у меня факты указывают на то, что Рив инсценировал свою гибель в пожаре и укрылся в столице. Кажется, я догадываюсь где и у кого.
   Дальнейший ужин проходил в молчании, если не считать четырёх анекдотов, рассказанных мэром за столом. Я слышал их ещё во время пребывания в приюте, Диксон, вероятно, ещё раньше, но оба мы из деликатности промолчали.
   Кормили в ресторане вполне прилично. Одно блюдо даже вызвало у меня желание поаплодировать повару - карась в сметане оказался таким нежным, что мне на миг показалось, будто я ем не рыбу, а суфле. К алкогольным напиткам притрагивался только мэр. Диксон за время ужина ни разу не пригубил из высокого бокала с вином, а я не стал пить даже пиво. Потом мы разошлись, пожелав друг другу спокойной ночи. Возможно, кто-то из моих собеседников был неискренним в пожеланиях, потому что эту ночь для меня сложно было назвать спокойной.
   Большинство провинциальных гостиниц на ночь закрываются. Усталому путнику, прибывшему в городок после заката, приходится долго стучаться и колотить по двери руками, ногами и всеми подручными предметами, чтобы разбудить прислугу. Капач стал приятным исключением. Хотя на хронометре было уже два часа ночи, мне не пришлось брать постоялый двор штурмом. Сонный сторож с колотушкой, сидевший у двери, узнал во мне постояльца и сдержанно кивнул. Ручаюсь за то, что стоит мне подняться к себе в комнату, как он снова погрузится в дремоту.
   Я зажёг ночник, открыл комнату ключом и сделал всего один шаг, как почувствовал, что здесь кто-то есть. Сильные руки вырвали у меня светильник и грубо толкнули на кровать. Потом загорелась масляная лампа, стало светло как днём, и я увидел двух мужчин.
   Климат в Лютании намного теплее нашего, поэтому лютанцы зачастую имеют смуглую кожу. Они, как правило, невысоки, худощавы и черноволосы. У них резко очерченные скулы, тонкие носы с горбинкой и голубые глаза.
   Одним из мужчин, несомненно, был Броско. Я понял это по властности, которую источала каждая черточка его лица. Узкие бескровные губы, глаза, налитые кровью - я не прочитал в них ничего, кроме будущих неприятностей.
   Второй тип, обладавший плохими манерами (именно он отобрал у меня светильник и толкнул на кровать), был широкоплечим крепышом. Голову даю на отсечение, что парень когда-то профессионально занимался боксом или борьбой. Обычная уличная драка не сотворит с человеческим лицом подобие яичницы-глазуньи из двух яиц, словно кто-то раз пять заехал ему по морде сковородкой. Близко посаженные глаза-пуговки злобно сверкали. Если Броско даст крепышу команду сожрать моё ухо, парень сделает это беспрекословно. Однако природа не наградила этого типа ростом. Думаю, что с ботинками в нём было метр семьдесят, без ботинок сантиметров на десять меньше. Точно такие низкорослики двенадцать лет тому назад выбили нашу часть из укреплённого района и гнали почти тридцать километров по лесам и болотам, пока к нам не прибыло подкрепление.
   Я ожидал, что первым заговорит Боско, но, к моему удивлению, спрашивать стал второй лютанец. Возможно, для главаря лютанцев я был слишком ничтожной фигурой.
   – Кто ты такой? - грубо спросил парень. Его голос гудел, словно колокол на высокой башне.
   Ни здравствуйте тебе, ни пожалуйста. Обидно.
   – Гэбрил, - я был краток.
   – Полицейский?
   – Нет.
   Крепыш подошёл ко мне и пошарил по карманам. Я не стал сопротивляться. Не факт, что Боско пришёл ко мне в сопровождении только одного телохранителя. Возможно, за соседней стеной засела кавалерия.
   – Боско, смотри, - крепыш выудил мой значок частного сыщика и отдал его босу.
   Боско посмотрел на значок с презрением:
   – Частный топтун, - наконец-то я услышал его голос. Довольно мужественный. Должно быть, дамы от него млеют, а мужчин прошибает холодный пот. - Дешёвый частный топтун.
   – Скажите это моим клиентам. Они считают, что я беру с них дорого.
   – Что тебе нужно в Капаче, топтун, - Боско пропустил мою реплику мимо ушей. - Зачем ты сюда приехал? И самое главное - почему ты спрашивал о парфюмере?
   Да, Рифтон не зря предупреждал. В этом городишке даже у стен имеются уши. Сказать Броско правду? Право - не стоит. Я решил солгать.
   – Меня наняла женщина, у которой ребёнок от Рива. Она считает, что парфюмер скрывается, чтобы не платить алименты, - я старался быть убедительным. В какой-то момент даже убедил себя сам.
   – Похоже на правду, - сквозь зубы процедил Боско. - Рив перепортил немало девок в Капаче и в других местах, куда совал свой грязный нос. Проклятый сукин сын. Думаю, что по стране бегают десятки маленьких Ривов, не получивших от папаши даже медного рилли в подарок на день рождения. Кто твоя клиентка?
   – Я не имею права называть её имя, - сказал я и тут же сложился пополам. Телохранитель Боско знал, как заставить человека забыть обо всём, кроме боли.
   Мне едва удалось перевести дух. Я был как спущенный шар и хватал ртом воздух. Лютанцы пока меня не трогали и вряд ли из-за врождённого гуманизма: ожидали, что уж теперь-то я точно стану сговорчивей.
   Боль отступила, жжение в области солнечного сплетения прошло. Я почувствовал себя лучше. Попробовать ещё раз объяснить мою позицию этим двум парням с холодными глазами убийц? Эй, Гэбрил, что там было написано на первой странице учебника для самоубийц?
   – Я и в правду не могу назвать её имя, - выдавил я из себя и снова согнулся вдвое.
   Вопреки утверждению, что снаряд в одну и ту же воронку дважды не попадает, кулак лютанца вновь ударил в больное место. Перед глазами поплыли круги. Пузырьки воздуха лопались в ушах, в голове звенело.
   – За что? Я говорю вам правду! - Надеюсь, что они приняли меня за наивного идиота.
   – Для тебя профессиональная этика важнее здоровья? - удивился Броско.
   – Иногда. В противном случае, при моей профессии я бы умер от голода.
   Тон Броско внезапно смягчился:
   – Я уважаю упёртых людей. Наверное, потому что сам такой. Кристиан может избить тебя до смерти. Ему это не впервой.
   – У меня были другие планы на эту ночь. Может быть, ваш Кристиан поищет другую грушу для тренировок? Боюсь, что моя форма оставляет желать лучшего.
   – Броско, он говорит слишком много и всё не по делу. Можно я сверну ему челюсть? - попросил Кристиан.
   Милый парень, в детстве наверняка развлекался тем, что отрывал у бабочек крылья.
   – Успеешь, - сквозь зубы процедил главарь. - Мистер Гэбрил нам ещё пригодится. Что ты знаешь о парфюмере, топтун? - это он адресовал мне.
   – Я слышал, что он сгорел.
   – Ерунда. Только местные олухи могут считать его трупом.
   – У вас есть доказательства его жизни?
   – В тот день, когда сгорел дом парфюмера, пропал городской дурачок - безобидный малый, по уму пятилетний ребёнок. Я уверен, что на пепелище нашли именно его труп. Жак сжёг вместо себя придурка и сбежал, надеясь, скрыться от меня в другом месте. Наивный. Говорят, что его видели в столице.
   – Столица большая…
   – Большая, - согласился Боско. - Слишком большая для такого как я. Там я никто, вшивый эмигрант. Если ты толковый сыщик - найди мне Рива. Я заплачу твоей клиентке алименты вместо парфюмера на сто лет вперёд, и тебя не обижу. Найдёшь мне Рива, Гэбрил?
   Что я мог ответить на такой вопрос? Только одно:
   – Я постараюсь.
   – Хорошо, - кивнул Броско. - Кристиан больше не будет тебя бить. Считай это авансом. Найди мне Рива, и я тебя озолочу.
   Что будет в этом случае с парфюмером, он не сказал. Вряд ли что-то хорошее.
   – Броско, зачем тебе нужен парфюмер?
   – У меня на то есть личные причины. Разве мэр не говорил тебе о том, что Рив убил моего брата?
   – Я бы предпочёл узнать мнения всех сторон.
   Мужчина, приподняв белесые брови, взглянул на меня и сжал кулаки. Готов поклясться, что ему было больно, очень больно. Даже у негодяев есть сердце.
   – Моему брату было шестнадцать лет, совсем ещё сопляк, но в его жилах текла горячая кровь. Тебе, наверное, наболтали о том, что мы мешали Риву, не так ли?
   – Да. Вы устроили парфюмеру настоящую травлю.
   – Ерунда. Рива никто и пальцем не трогал, пока ему не взбрело в голову оскорбить одного из моих людей. С этого момента между нами началась вражда. Будь парфюмер покладистей, всё бы сложилось иначе, и мой брат остался в живых, - лицо говорившего разгладилось. Он позволил себе немного помечтать, но тут же вернулся в реальный мир и снова стал хмурым как осенний день.
   – Как погиб ваш брат?
   – Рив перерезал ему горло. Это старинная забава нашей знати - резать простолюдинам глотки. От уха до уха. Древний обычай.
   Я вздрогнул. У нас такой способ убийства практикуют наёмные убийцы. Быть может, они переняли его у лютанских дворян? Или…
   – Насколько я знаю историю вашей страны, простые лютанцы тоже в долгу не оставались.
   На лице Броско появилась зловещая улыбка:
   – О, да. Дворяне пользуются ножичками, а нам достаточно простой верёвки, чтобы соорудить удавку. С её помощью мы мстим обидчикам.
   Весёлая страна эта Лютания. Одни режут, другие душат.
   – А почему вы просите, чтобы именно я нашёл для вас парфюмера? - резонно спросил я.
   – Ты удачно подвернулся под руку, я слышал о парнях вроде тебя. Мои ребята не смыслят в расследованиях. Они хорошие солдаты: умеют стрелять и рубиться, но сыск - не для них. Хочешь, они для тебя кого-нибудь замочат? - вдруг спохватился Броско.
   – Спасибо за предложение, но я как-нибудь сам справлюсь с врагами.
   – Смотри, а то я бы с удовольствием продемонстрировал, что умеют мои парни.
   – Не сомневаюсь в талантах ваших людей, - сказал я, искоса поглядывая на Кристиана.
   Тот и ухом не повёл, как будто сказанное его не касалось.
   Мы обсудили с Броско ещё несколько пустяков, в частности как мне его отыскать в будущем.
   – Проще пареной репы. Тебе стоит только шаг ступить по мостовой Капача, как я уже буду знать о твоём приезде. Мне доложат.
   Кристиан подтвердил слова босса кивком.
   – Прощай, Гэбрил, - сказал Броско перед тем, как уйти. - Помни о моём предложении. Не упусти шанс заработать, другого может не представиться.
   Я ему не поверил. Люди вроде Броско неохотно расстаются с деньгами. Они предпочитают оказывать услугу за услугу.
   Давно мне не снилось столько кошмаров. Голова металась по подушке, я бредил и просыпался в холодном поту, а утром уехал на самом первом дилижансе. Это случилось ещё до того, как запели первые петухи.
   Это поездка оказалась не в пример спокойней предыдущей. Никто не гнался за нами и не палил по кабине дилижанса из пистолетов и ружей. Я даже смог добрать минут сорок сна.
   Меня можно назвать неприхотливым человеком. Я привык спать на раскладушке в кабинете, питаться помоями и рыскать на самом дне, но даже мне был необходим покой. Голова раскалывалась на части. Я шатался из стороны в сторону, пока брёл к дверям кабинета. Если Лиринна придёт вовремя, мне бы не хотелось предстать перед ней старой развалиной.
   Мечты о покое быстро развеялись. В коридоре торчал Марсен, он возился с неподатливым замком, ковыряясь ключом в замочной скважине. Увидел меня и обрадовался как родному:
   – Гэбрил, помоги открыть, пожалуйста. Для тебя любой замок не сложнее детской головоломки.
   У него превратное мнение обо мне и детских головоломках.
   Я встал на четвереньки и посмотрел в скважину. Кому-то пришла в голову дурацкая с виду, но весьма действенная по сути идея: натолкать в замок спичек. И я догадывался кому именно: похожие спички в качестве сувениров лежали на складе фирмы 'Гюнтер, Гюнтер и Бумбер младший'. Моя дверь тоже пострадала, как и дверь другого соседа - бывшего пехотного полковника. Если я встречу господина Бумбера младшего ещё раз, то лично сверну ему шею как курёнку.
   Мне удалось разобраться со всеми тремя замками, правда, на это ушло чуть менее четверти часа. Марсен пригласил меня к себе в кабинет на чашечку кофе. Я принял его приглашение с радостью.
   – А где Тина?
   – Она сегодня задержится. Я попросил её предварительно навестить одного из клиентов.
   Между второй и третьей чашками, адвокат сообщил мне, что он всё же принял решение взяться за защиту барона Игоря фон Глерна.
   – Это дело ужасно смердит. Если вы с Лиринной действительно правы, полицию и службу безопасности придётся обвинить в халатности.
   – Обрати внимание полицейских на подсвечник, - попросил я. - Заставь их снять отпечатки пальцев. Возможно, я найду тебе убийцу.
   – А ты не переоцениваешь свои возможности? - прищурился Марсен.
   – Кто его знает? Но мне кажется, что дело на мази.
   – Хорошо, Гэбрил. Помни, что ты в доле. Лиринна сообщила мне о том, какую сумму ты собирался запросить с барона, я увеличил её в полтора раза - если мы спасём барона от виселицы, он станет наследником огромного состояния. Наши расценки будут ему по карману.
   Хм, если уж он увеличил мой и без того завышенный гонорар, то, сколько же запросит себе? Впрочем, это не моё дело.
   – Ты уже был у клиента?
   – Мне разрешили встретиться с ним в десять утра. Дождусь Тину, захвачу бумаги и поеду. Как продвигается другое расследование?
   – Ты о пропавшей статуэтке? Кое-что нарыл, но говорить об окончательных результатах рано.