Страница:
— Похоже, он влюбился в тебя всерьез, — не унималась ее собеседница.
— Может быть. Не знаю. — Сидни пришлось напомнить себе, что она ведет честную игру с Коулом. Она не обманывала его, поэтому не причинит ему боли, когда им придется расстаться.
— Точно, точно…
— Не знаю, к чему приведут наши с ним отношения, — сказала Сидни. — Но лгать ему не собираюсь. Обещаю.
— Он хороший человек, — тихо произнесла Кэти.
— Очень хороший, — согласилась Сидни. — И счастливый, потому что у него есть ты.
Кэти чуть улыбнулась. Сидни дотронулась до ее плеча.
— Правда, Кэти. Ты потрясающая невестка. Аза нас не волнуйся. Коул прекрасно знает, что я хочу получить брошь. И мы оба знаем, на что идем.
Кэти вытерла слезы тыльной стороной руки и слабо улыбнулась Сидни.
— Так ты думаешь, что у вас есть шанс стать мужем и женой?
Сидни тяжело вздохнула и перевела взгляд на приборную панель.
— Я думаю, у нас с ним неординарные отношения. А что касается свадьбы… посмотрим.
Должно быть, ответы Сидни удовлетворили Кэти, потому что в конце дня та предложила ей поужинать у бабушки, объяснив, что субботний вечер по традиции у них проводится в кругу семьи.
От Коула Сидни уже знала, что бабушка — неисправимая сводница, и догадывалась, что та мгновенно возьмет свою гостью в оборот. Так что была готова ко всему.
На самом деле бабушка оказалась остроумной, забавной и приятной в общении женщиной. И дом у нее был старым и очень уютным, с просторным холлом, сводчатыми потолками и пожелтевшими от времени обоями.
— У вас красивый дом, — сказала Сидни бабушке, проходя в гостиную.
Пожилая женщина осмотрелась.
— Никогда не думала, что он красивый.
— Сидни к нам с визитом на несколько дней, — вмешалась в разговор Кэти. — Она интересуется брошью.
Сидни мельком глянула на Кэти, пытаясь понять, не намекает ли та на возможные неблаговидные мотивы ее появления здесь.
— Чтобы получить брошь, нужно обязательно выйти замуж за Коула, — мгновенно отозвалась бабушка.
— Я так и поняла, — кивнула Сидни.
Они прошли во второй восьмиугольный холл, расположенный посередине дома, и оказались на кухне.
— Тебе повезло, сейчас он совершенно свободен, — сказала бабушка.
— Представляете, он мне сам об этом сообщил.
Бабушка оглянулась и подняла голову.
— Неужели? Ну что, тогда бери его под руку и веди под венец. Хватит ему свой мужской эгоизм тешить. Давно пора образумиться и начать семейную жизнь. Да и мне, старухе, охота с правнуками повозиться.
Сидни кивнула:
— Обещаю постараться.
Пожилая женщина улыбнулась. Она достала из расписного кухонного шкафа голубой эмалированный чайник и наполнила его водой.
— Из Нью-Йорка, говоришь?
— Да.
— И как, нравится в Техасе?
— Пока все было замечательно.
— Вот и славно, — довольно кивнула бабушка. — Его мать погибла, знаешь?
— Кэти сказала мне.
— И его отец тоже. Мой Нейл.
— Соболезную.
— А я до сих пор жива. И мне всегда казалось, что я сумею справиться со своенравным внуком.
Сидни усмехнулась, понимая, что ее продолжают обрабатывать. Да, из бабушки действительно вышла бы превосходная сваха.
— Вы имеете в виду Коула или Кайла?
— Коула, конечно же! — Бабушка выдержала паузу. — Поможешь мне? — Она указала на свежесобранную чернику.
— С удовольствием! — ответила Сидни.
— Вот и чудненько! — радостно подмигнула бабушка. — Помой ее получше, а ты, Кэти, пока приготовь посуду, чтоб было где размять ягоды.
Кэти открыла кухонный шкаф и достала керамическую миску.
— Бабушкины булочки славятся на весь Техас.
— Но как они делаются, и не проси, не скажу. Этот рецепт — семейная тайна, — важно проговорила бабушка. — Он передается из поколения в поколение. Вот станешь женой моего старшего внука, тогда другое дело.
Не дождусь, когда смогу их попробовать, — улыбнулась Сидни, закатывая рукава рубашки и принимаясь за ягоды.
— Бабушка… — осторожно произнесла Кэти, — а ты не расскажешь Сидни, почему брошь должна перейти к жене?
— Обязательно расскажу, — кивнула бабушка, насыпая в миску муку. — История эта началась много столетий назад.
Сидни была вся внимание. Она ничего не любила больше, чем семейные предания.
— Старый Хендрик захотел удостовериться, что его сыновья зарабатывают деньги, как и подобает истинным викингам, — начала бабушка, отрезав большой кусок сливочного масла и добавив его в муку, — то есть разбойничьими налетами и грабежами. И не тратят их на вино и девок.
Надо бы взять авторучку, подумала Сидни, и записать этот рассказ для музея.
— Именно поэтому Коул не может получить брошь до женитьбы? Он должен прежде стать настоящим викингом? — Сидни отрывала плодоножки ягод.
— Нет. Я не могу позволить Коулу находить удовольствие в вине и девках, — сказала бабушка, подмигнув и ослепительно улыбнувшись.
— И много вы знаете историй про старого Хендрика и его сыновей? — спросила Сидни.
— Знаю несколько, — ответила бабушка.
— С удовольствием бы их послушала.
— А я с удовольствием их расскажу. Думаю, мы поладим.
Бабушка выдвинула один из ящиков кухонного стола и достала оттуда деревянную скалку.
— Ягоды готовы?
Сидни слила воду и высыпала чернику на чистую бумагу.
— Готовы! Можно начинать.
— А вы с Коулом готовы строить отношения? — неожиданно спросила бабушка.
Хлопнула входная дверь.
— Бабушка, ты здесь? — раздался громкий голос Коула.
Пожилая женщина подмигнула Сидни и принялась скатывать шар из теста.
— Этому парню требуется рядом сильная, умная женщина, — с театральной интонацией прошептала она.
Коул неторопливо вошел в кухню.
— Вот вы где! — Он обнял бабушку и кивнул Кэти. Потом обнял Сидни.
Отличный ход! Каков ловкач. Не знай она всей правды, вполне могла бы поверить, что он к ней неравнодушен. И ласков, и предупредителен!
— Как прошла поездка? — спросил он.
— Купила ковбойскую шляпу и джинсы. Сидят как влитые, — весело ответила Сидни, с удивлением обнаружив, что ей очень легко изображать радость от присутствия Коула.
— Не терпится взглянуть на них. Чувствую, мне понравится. — Он перестал обнимать ее и повернулся к бабушке. — Ба, нужно что-нибудь из огорода принести?
— Картошки и моркови немного, — ответила та.
— Поможешь? — спросил он Сидни.
— Конечно.
Коул подошел к кухонной двери и, открыв ее, подождал, когда Сидни пройдет первая.
Когда они миновали заднюю часть дома и вышли на лестницу, перед Сидни открылся изумительной красоты вид: узкая, сверкающая под солнцем лента речки, сине-зеленая гладь озера и дом Кэти и Кайла на далеком холме. За ним хвойные леса карабкались вверх к горным хребтам и ослепительно бирюзовому небу.
— Осторожно! Ступени крутые, — предупредил Коул, шедший позади нее подлинной лестнице.
— Спасибо! Как же здесь красиво!
— Да, признаться, мне тоже очень нравится, — кивнул Коул и тихо спросил: — Скажи, как все прошло?
— Бабушка у тебя чрезвычайно деловая, — высказала свое мнение Сидни. — Но Кэти все-таки до сих пор думает, что я притворяюсь, чтобы забрать у тебя брошь.
Коул продолжал идти позади нее, а когда они дошли до конца лестницы, спросил:
— А как ты это поняла?
— Да мне и понимать-то особо не пришлось, она напрямик обвинила меня в том, что я притворяюсь влюблённой с целью завладеть брошью.
Коул многозначительно покачал головой и положил руку на талию Сидни.
— Кэти не только красавица, но и умница большая. И что ты ей сказала?
— Я поклялась ей, что была с тобой честна.
Коул улыбнулся.
— Правильно. Ты тоже не только красива, но и умна. Чрезвычайно приятно находиться в таком изысканном женском обществе.
Его теплая и сильная ладонь удобно расположилась на ее спине. Этот очень «хозяйский» жест, возможно, покоробил бы ее, будь на его месте любой другой мужчина, но у Коула все выходило как-то на редкость естественно и мило. Никакого притворства или желания оскорбить. Коул был настоящим, и каждое его слово и каждый его поступок тоже были настоящими, без фальши.
Они остановились на окраине сада, и Сидни принялась убеждать себя, что он просто вежлив с ней. И не нужно искать в его поведении проявление какой-то особенной симпатии. Ох и народ эти женщины! Им только положат руку на спину, а они уже готовы напридумывать бог знает чего!
— Спасибо. Возможно, мозги у меня и есть, но в огородных делах я не слишком разбираюсь. Итак, что мы будем делать?
— Я, видимо, слегка перегрелся на солнце и поэтому думаю о чем-то глупом и романтичном.
— О чем именно?
— Ну, например… Поздравляю, они стоят возле окна и наблюдают за нами, — с этими словами Коул обхватил Сидни за талию и притянул к себе, крепко прижав к своему телу.
В следующее мгновение их губы встретились.
И мир вокруг них тотчас исчез, и они остались только вдвоем. Только он и она.
Сидни закрыла глаза. Полуденное солнце нагрело ее кожу и запуталось в ее волосах.
Рядом кто-то кашлянул.
Сидни мгновенно открыла глаза и уткнулась взглядом в пару стоптанных ботинок. Она быстро посмотрела вверх и увидела Кайла.
— Как вы добросовестно выполняете свой план, — с подчеркнутой медлительностью произнес он. — Мне даже думается, вы немного переигрываете. Надо изображать влюбленность, а у вас неприкрытая страсть. Побольше вздохов, поменьше поцелуев.
Коул тотчас отпустил Сидни.
Молодая женщина смущенно поправила задравшуюся блузку. Что видел Кайл? И где были руки Коула в тот момент, когда к ним подошел его брат?
— Просто пытаемся придерживаться ролей, — отозвался Коул недовольным тоном. — Сам же предложил нам сыграть весь этот спектакль, а теперь делаешь замечания. Тоже мне режиссер нашелся!
Кайл ухмыльнулся.
— В следующий раз лучше уединитесь в комнате. Там вам ни режиссер, ни зрители не помешают.
— А зачем нам это надо, уединяться? — удивленно спросил Коул.
Кайл покосился на Сидни, громко фыркнул и, повернувшись к ним спиной, зашагал к дому.
— Полагаешь, это было чересчур? — спросила она.
— Нет. Мне кажется, мы вели себя вполне романтично. А если смотреть издали, как Кэти, то тем более. Не волнуйся, еще пара-другая подобных сцен, и не только Кэти, но и мы сами поверим, что влюблёны друг в друга. Мне даже начинает нравиться подобное лицедейство.
— Ты действительно, что мы все делаем правильно?
Коул присел на корточки.
— Не принимая во внимание подозрений Кэти, думаю, все идет по плану. А она, я уверен, скоро сдастся. Нам лишь надо следить за собой и не делать грубых ошибок. И побольше нежности.
Сидни повернулась и увидела, что Кайл поднимается на крыльцо.
— Знаешь, я искренне восхищаюсь вами троими.
— Ты о чем? — Коул ковырял лопаткой в земле.
— Кэти защищает тебя от меня. Кайл защищает жену от стресса. А ты идешь на компромисс с собственными принципами, чтобы помочь им обоим.
— Что-то в этом не так?
— Наоборот, все слишком «так». Я же просто стараюсь не потерять работу. Из нас четверых я единственная прожженная эгоистка, думающая лишь о собственной выгоде.
Коул поднялся, вытер руки о джинсы и направился к дому.
— Твоя работа в опасности?
Сидни кивнула.
— Я на испытательном сроке. Один парень… Она замолчала и покачала головой. Ей не хотелось портить себе день мыслями о Брэдли.
— Если у меня ничего не получится с брошью, я мигом лишусь работы.
— Держи, — он положил ей в руку морковь. — То есть я заработал дополнительные баллы за помощь тебе и Кэти?
— Точно, — она пыталась придумать, что бы такое приятное сделать Коулу. — Хочешь съездить в Нью-Йорк на выставку?
Он пожал плечами и направился в другую часть сада.
— Может быть. Если мы все еще будем притворяться влюбленными.
Сидни наблюдала, как Коул выкапывает клубни картофеля, и пыталась представить его в апартаментах на Шестой авеню. И у нее ничего не получилось. Он был слишком большой для Нью-Йорка, слишком дикий. Его легче представить верхом на лошади под дождем или обнаженным на кухне, чем в городской сутолоке.
По телу Сидни пробежала дрожь от нескромных воспоминаний. Непреодолимое желание поцеловать его становилось для нее навязчивой идеей. И поцелуев ей уже было мало. Похоже, она сходит с ума!
— За тебя никогда никто не выйдет замуж, пока ты не построишь достойный дом, — тоном, не терпящим возражений, заявила бабушка, кладя засаленный каталог на журнальный столик.
Коул замер, быстро убрав руку со спинки дивана и отпустив волосы Сидни.
— А?
— Я уже несколько месяцев убеждаю тебя подобрать какой-нибудь проект по вкусу. И раз Сидни здесь, думаю, было бы неплохо послушать и ее мнение.
— Отличное от твоего и Кэти? — Зачем ему строить дом? У него хватает других проблем, а кроме того, у него есть вполне приличный домик возле речки.
— Замечательная идея! — поддакнула Кэти, придвигая поближе плетеное кресло. Ее глаза сияли в предвкушении, когда она принялась листать каталог.
Коул недовольно взглянул на брата.
— Мне не нужен новый дом.
— Ты, наверное, шутишь? — отозвалась Кэти и в свою очередь посмотрела на Сидни.
— Скажи ему, что ни одна уважающая себя женщина не будет жить в этой развалюхе.
Сидни напряглась, и Коул инстинктивно сжал ее руку, поддерживая.
— Ты ставишь Сидни в неудобное положение, Кэти.
Бабушка тихонько присела рядом с Сидни.
— Уверена, она не будет возражать. Мы просто хотим услышать ее мнение, дорогой.
Сидни сидела стиснув зубы, а Коул многозначительно взглянул на Кайла. К сожалению, в ответ он увидел только усмешку на лице брата.
— Мне необходим новый сарай для сена, — попробовал сопротивляться Коул. — И конюшню пора перестраивать. Мы ведь еще весной решили.
— Нет. Не передергивай карты. Это ты все решил, — строго возразила Кэти. — Все остальные считали, что тебе нужен новый дом.
Коул потянулся и захлопнул каталог. Он согласился на брак по расчету. Он согласился притворяться, что все это по-настоящему. Но он не намерен тратить время и деньги на строительство этого чертова дома, чтобы уберечь Кэти от стресса.
— По-моему, мой домик замечательный, — произнес он, заставляя себя смягчить тон. — Даже если бы я собрался жениться… — он повернулся к Сидни, — на ближайшее время нам его вполне хватит. Ведь так, дорогая?
Сидни с трудом проглотила комок в горле.
— Ну…
Кэти выдернула каталог из-под руки Коула.
— Как тебе не стыдно! Ты ставишь Сидни в неловкое положение. Хорошо, если ты считаешь, что твой домик вполне нормальный, мы переедем туда. А ты с молодой женой будешь жить в нашем.
— Не смеши меня.
— Неужели это звучит смешно в моих устах?
— С какой стати мы должны меняться домами?
— А как же дети? — спросила Кэти. — В домике же нет комнаты, которую можно использовать как детскую.
Все повернулись и пристально посмотрели на Сидни.
— Может, пристройку сделать? — предложила она.
Кэти засмеялась.
— Никаких пристроек. Нужен настоящий дом.
— Ты здорово помогла мне, ничего не скажешь, — сказал Коул Сидни, когда они вечером прогуливались по саду, освещенному лунным светом.
— Вначале я старалась помалкивать.
— Но это не сработало?
— Да уж! Я волей-неволей была вынуждена подключиться к выбору проекта дома. Ведь предполагается, что я влюбилась в тебя, вот поэтому мне и пришлось вести себя как потенциальной кандидатке в жены. Отвечать на вопросы твоей бабушки, обсуждать предложения… Если бы я отказалась, это выглядело бы подозрительно.
— Теперь они с меня с живого не слезут с этим чертовым домом.
— Ну и что? Твой домик уже разваливается. И действительно пора строить новый.
— И как мне быть с двухъярусной восьмиугольной большой комнатой?
— Я не голосовала за восьмиугольную большую комнату. Это была идея Кэти.
— Но ты выступала за мансардные окна.
— Но они красивые.
— А башенка?
— Дополнительная украшающая деталь.
— А что я, по-твоему, буду делать с этой огромной ванной-джакузи?
Сидни какое-то мгновение молчала.
— Может, купаться?
— Очень смешно. Мне не нужны все эти струи и пузырьки.
— А ты когда-нибудь пробовал?
— Нет.
Она улыбнулась и легко подтолкнула его плечом.
— Ты даже не знаешь, как много теряешь, ковбой.
— Почему? Ты пробовала?
— Ты не поверишь: у меня дома такая есть.
Перед глазами Коула тотчас возникло видение обнаженной Сидни в закручивающихся струйках воды.
— Коул! Что с тобой? Ты о чем думаешь? Даже покраснел от напряжения.
Он кашлянул, прочистив горло.
— Да! Что ты спросила?
— Ты никогда не думал, что, возможно, есть какие-то глубоко внутренние, психологические причины того, что ты себя столь жестоко ограничиваешь в удовольствиях?
— Нет! — Он ни в чем себя не ограничивал. Но ему надо пасти коров. Разводить лошадей. Следить за работой ранчо. А не заниматься всякими глупостями.
— Твой дом уже дышит на ладан. И ты ни одному члену своей семьи не позволил бы в нем жить.
— Неправда! Кайлу я бы позволил там жить.
— И ты никогда не был женат.
— К счастью для тебя! Будь я женат, у тебя бы не было никакой возможности получить брошь.
— Понимаешь, случаются тяжелые времена, когда тебе начинает казаться, что женщины тобой совершенно не интересуются. Если бы ты захотел…
— Неправда, множество женщин интересуются мной! — Он неожиданно почувствовал себя обиженным. — Ну, хорошо, не множество. Но некоторые точно. Достаточное количество.
Он действительно никогда не вел монашеский образ жизни.
— Тогда почему ты не остепенился и не подыскал себе жену?
— Это не моя вина.
— Тебе отказали?
Ему не хотелось отвечать. Удивительно, как они с Сидни всегда умудряются заводить разговоры на столь личные темы. И это несмотря на то, что он довольно скрытный человек. Но, как ни странно, ему нравилось откровенничать с Сидни.
— Ну же, Коул, ответь на мой вопрос! — подначивала его она.
— А почему ты не замужем? — попытался он сменить тему.
Ее ответ поразил его до глубины души.
— А мне никто никогда не предлагал.
— А™ этого хотела? — спросил он.
— Ты имеешь в виду, любила ли я кого-то?
— Да.
— Не думаю.
— Ты что, не знаешь? — Такой уклончивый ответ удивил Коула.
Сидни отрицательно покачала головой.
— А ты?
— Думаю, тоже нет. Она улыбнулась.
— Но ты не уверен?
Он поднял голову, всматриваясь в лицо Сидни.
— Такие вещи трудно знать наверняка. Разве не так?
— Поэтому ты никогда никому не делал предложения.
— Нет. Просто никогда не доходило до этого. Правда заключается в том, что женщины бросали меня, как только узнавали получше.
Она откинула голову назад и тихо рассмеялась. . — Не верю. Это ты бросал их. Коул с трудом сдерживал желание обнять ее.
— По своему характеру я типичный эгоист и зануда.
— Нет. Не наговаривай на себя. Ты совсем другой. Ты тот, кто приносит себя в жертву ради окружающих людей.
Они подошли к крыльцу.
— Послушай, дорогая, у тебя случайно не было ученой степени по психологии?
— У меня ученая степень по истории.
— Отлично! — Он открыл дверь и остановился. — Тогда займись оформлением башенки и оставь мою психику в покое.
Она усмехнулась, проходя мимо него.
— Твоя психика все больше и больше занимает меня.
— Я не хочу строить новый дом, потому что он мне не нужен. Это ранчо, а не вилла. Следующим их предложением будет бассейн.
— Кое на чем я настояла, ведь так?
— Ты не добилась ничего, — его голос показался неожиданно резким, когда он щелкнул выключателем кухонной лампы.
Сидни округлила глаза.
— Прости.
Коул тихо ругнулся, покачал головой, недовольный сам собой, и направился к ней.
— Нет. Это ты меня прости.
— Я часто влезаю не в свои дела, — огорченно протянула она.
— Нет, не говори так! Но мы играем в глупую игру. И эта игра все больше и больше затягивает нас. — От волнения Коул почти перестал дышать. — О, Сидни! Нам надо было предусмотреть, что все может запутаться.
Она кивнула ему и робко улыбнулась.
Коул подошел к ней ближе.
Ее губы казались бордовыми в свете лампы, а глаза в обрамлении густых ресниц — бархатными. Кожа после прогулки была удивительно гладкой и свежей.
— Запутаться, — шепотом повторил он.
Ее губы заманчиво приоткрылись. Коул должен был понимать, что и одной-единственной минуты вдвоем с Сидни будет вполне достаточно для того, чтобы страстно захотеть обладать ею. Он взял в ладони ее лицо и приник к губам.
Он целый день ждал этого момента и теперь не мог себя контролировать. Его поцелуи становились все жарче и требовательнее. Все мысли тотчас испарились. Была только Сидни, вкус ее губ и нежность кожи.
— Коул, — выдохнула она шепотом.
— Я знаю, — он целовал ее глаза. — Но это неизбежно. И мы не властны над своими желаниями.
Она на секунду остановилась.
— Возможно.
— Совершенно точно. — Его руки скользнули под ее блузку, легко прошлись по талии. Ее кожа была соблазнительно теплой и мягкой.
Сидни представлялась ему сокровищем, которое он не заслужил.
— Мы можем остановиться, — прошептал он, целуя женщину в шею. — Только скажи, когда.
— Не сейчас, — выдохнула она.
Ее руки медленно прошлись вверх по его груди и расстегнули одну за другой пуговицы его рубашки.
Ему не хватало воздуха, страсть разгоралась с каждой секундой.
— Мы зашли уже далеко, — предупредил он. Она снова поцеловала его.
— Значит, идем дальше..
Коул отодвинулся и внимательно посмотрел на нее. Ее губы припухли, глаза подернулись пеленой страсти.
— Хочешь заняться любовью? — чуть слышно прошептал он.
— Да.
— Уверена?
Она положила ладони ему на грудь.
— Ты прав. Это неизбежно.
ГЛАВА ПЯТАЯ
— Может быть. Не знаю. — Сидни пришлось напомнить себе, что она ведет честную игру с Коулом. Она не обманывала его, поэтому не причинит ему боли, когда им придется расстаться.
— Точно, точно…
— Не знаю, к чему приведут наши с ним отношения, — сказала Сидни. — Но лгать ему не собираюсь. Обещаю.
— Он хороший человек, — тихо произнесла Кэти.
— Очень хороший, — согласилась Сидни. — И счастливый, потому что у него есть ты.
Кэти чуть улыбнулась. Сидни дотронулась до ее плеча.
— Правда, Кэти. Ты потрясающая невестка. Аза нас не волнуйся. Коул прекрасно знает, что я хочу получить брошь. И мы оба знаем, на что идем.
Кэти вытерла слезы тыльной стороной руки и слабо улыбнулась Сидни.
— Так ты думаешь, что у вас есть шанс стать мужем и женой?
Сидни тяжело вздохнула и перевела взгляд на приборную панель.
— Я думаю, у нас с ним неординарные отношения. А что касается свадьбы… посмотрим.
Должно быть, ответы Сидни удовлетворили Кэти, потому что в конце дня та предложила ей поужинать у бабушки, объяснив, что субботний вечер по традиции у них проводится в кругу семьи.
От Коула Сидни уже знала, что бабушка — неисправимая сводница, и догадывалась, что та мгновенно возьмет свою гостью в оборот. Так что была готова ко всему.
На самом деле бабушка оказалась остроумной, забавной и приятной в общении женщиной. И дом у нее был старым и очень уютным, с просторным холлом, сводчатыми потолками и пожелтевшими от времени обоями.
— У вас красивый дом, — сказала Сидни бабушке, проходя в гостиную.
Пожилая женщина осмотрелась.
— Никогда не думала, что он красивый.
— Сидни к нам с визитом на несколько дней, — вмешалась в разговор Кэти. — Она интересуется брошью.
Сидни мельком глянула на Кэти, пытаясь понять, не намекает ли та на возможные неблаговидные мотивы ее появления здесь.
— Чтобы получить брошь, нужно обязательно выйти замуж за Коула, — мгновенно отозвалась бабушка.
— Я так и поняла, — кивнула Сидни.
Они прошли во второй восьмиугольный холл, расположенный посередине дома, и оказались на кухне.
— Тебе повезло, сейчас он совершенно свободен, — сказала бабушка.
— Представляете, он мне сам об этом сообщил.
Бабушка оглянулась и подняла голову.
— Неужели? Ну что, тогда бери его под руку и веди под венец. Хватит ему свой мужской эгоизм тешить. Давно пора образумиться и начать семейную жизнь. Да и мне, старухе, охота с правнуками повозиться.
Сидни кивнула:
— Обещаю постараться.
Пожилая женщина улыбнулась. Она достала из расписного кухонного шкафа голубой эмалированный чайник и наполнила его водой.
— Из Нью-Йорка, говоришь?
— Да.
— И как, нравится в Техасе?
— Пока все было замечательно.
— Вот и славно, — довольно кивнула бабушка. — Его мать погибла, знаешь?
— Кэти сказала мне.
— И его отец тоже. Мой Нейл.
— Соболезную.
— А я до сих пор жива. И мне всегда казалось, что я сумею справиться со своенравным внуком.
Сидни усмехнулась, понимая, что ее продолжают обрабатывать. Да, из бабушки действительно вышла бы превосходная сваха.
— Вы имеете в виду Коула или Кайла?
— Коула, конечно же! — Бабушка выдержала паузу. — Поможешь мне? — Она указала на свежесобранную чернику.
— С удовольствием! — ответила Сидни.
— Вот и чудненько! — радостно подмигнула бабушка. — Помой ее получше, а ты, Кэти, пока приготовь посуду, чтоб было где размять ягоды.
Кэти открыла кухонный шкаф и достала керамическую миску.
— Бабушкины булочки славятся на весь Техас.
— Но как они делаются, и не проси, не скажу. Этот рецепт — семейная тайна, — важно проговорила бабушка. — Он передается из поколения в поколение. Вот станешь женой моего старшего внука, тогда другое дело.
Не дождусь, когда смогу их попробовать, — улыбнулась Сидни, закатывая рукава рубашки и принимаясь за ягоды.
— Бабушка… — осторожно произнесла Кэти, — а ты не расскажешь Сидни, почему брошь должна перейти к жене?
— Обязательно расскажу, — кивнула бабушка, насыпая в миску муку. — История эта началась много столетий назад.
Сидни была вся внимание. Она ничего не любила больше, чем семейные предания.
— Старый Хендрик захотел удостовериться, что его сыновья зарабатывают деньги, как и подобает истинным викингам, — начала бабушка, отрезав большой кусок сливочного масла и добавив его в муку, — то есть разбойничьими налетами и грабежами. И не тратят их на вино и девок.
Надо бы взять авторучку, подумала Сидни, и записать этот рассказ для музея.
— Именно поэтому Коул не может получить брошь до женитьбы? Он должен прежде стать настоящим викингом? — Сидни отрывала плодоножки ягод.
— Нет. Я не могу позволить Коулу находить удовольствие в вине и девках, — сказала бабушка, подмигнув и ослепительно улыбнувшись.
— И много вы знаете историй про старого Хендрика и его сыновей? — спросила Сидни.
— Знаю несколько, — ответила бабушка.
— С удовольствием бы их послушала.
— А я с удовольствием их расскажу. Думаю, мы поладим.
Бабушка выдвинула один из ящиков кухонного стола и достала оттуда деревянную скалку.
— Ягоды готовы?
Сидни слила воду и высыпала чернику на чистую бумагу.
— Готовы! Можно начинать.
— А вы с Коулом готовы строить отношения? — неожиданно спросила бабушка.
Хлопнула входная дверь.
— Бабушка, ты здесь? — раздался громкий голос Коула.
Пожилая женщина подмигнула Сидни и принялась скатывать шар из теста.
— Этому парню требуется рядом сильная, умная женщина, — с театральной интонацией прошептала она.
Коул неторопливо вошел в кухню.
— Вот вы где! — Он обнял бабушку и кивнул Кэти. Потом обнял Сидни.
Отличный ход! Каков ловкач. Не знай она всей правды, вполне могла бы поверить, что он к ней неравнодушен. И ласков, и предупредителен!
— Как прошла поездка? — спросил он.
— Купила ковбойскую шляпу и джинсы. Сидят как влитые, — весело ответила Сидни, с удивлением обнаружив, что ей очень легко изображать радость от присутствия Коула.
— Не терпится взглянуть на них. Чувствую, мне понравится. — Он перестал обнимать ее и повернулся к бабушке. — Ба, нужно что-нибудь из огорода принести?
— Картошки и моркови немного, — ответила та.
— Поможешь? — спросил он Сидни.
— Конечно.
Коул подошел к кухонной двери и, открыв ее, подождал, когда Сидни пройдет первая.
Когда они миновали заднюю часть дома и вышли на лестницу, перед Сидни открылся изумительной красоты вид: узкая, сверкающая под солнцем лента речки, сине-зеленая гладь озера и дом Кэти и Кайла на далеком холме. За ним хвойные леса карабкались вверх к горным хребтам и ослепительно бирюзовому небу.
— Осторожно! Ступени крутые, — предупредил Коул, шедший позади нее подлинной лестнице.
— Спасибо! Как же здесь красиво!
— Да, признаться, мне тоже очень нравится, — кивнул Коул и тихо спросил: — Скажи, как все прошло?
— Бабушка у тебя чрезвычайно деловая, — высказала свое мнение Сидни. — Но Кэти все-таки до сих пор думает, что я притворяюсь, чтобы забрать у тебя брошь.
Коул продолжал идти позади нее, а когда они дошли до конца лестницы, спросил:
— А как ты это поняла?
— Да мне и понимать-то особо не пришлось, она напрямик обвинила меня в том, что я притворяюсь влюблённой с целью завладеть брошью.
Коул многозначительно покачал головой и положил руку на талию Сидни.
— Кэти не только красавица, но и умница большая. И что ты ей сказала?
— Я поклялась ей, что была с тобой честна.
Коул улыбнулся.
— Правильно. Ты тоже не только красива, но и умна. Чрезвычайно приятно находиться в таком изысканном женском обществе.
Его теплая и сильная ладонь удобно расположилась на ее спине. Этот очень «хозяйский» жест, возможно, покоробил бы ее, будь на его месте любой другой мужчина, но у Коула все выходило как-то на редкость естественно и мило. Никакого притворства или желания оскорбить. Коул был настоящим, и каждое его слово и каждый его поступок тоже были настоящими, без фальши.
Они остановились на окраине сада, и Сидни принялась убеждать себя, что он просто вежлив с ней. И не нужно искать в его поведении проявление какой-то особенной симпатии. Ох и народ эти женщины! Им только положат руку на спину, а они уже готовы напридумывать бог знает чего!
— Спасибо. Возможно, мозги у меня и есть, но в огородных делах я не слишком разбираюсь. Итак, что мы будем делать?
— Я, видимо, слегка перегрелся на солнце и поэтому думаю о чем-то глупом и романтичном.
— О чем именно?
— Ну, например… Поздравляю, они стоят возле окна и наблюдают за нами, — с этими словами Коул обхватил Сидни за талию и притянул к себе, крепко прижав к своему телу.
В следующее мгновение их губы встретились.
И мир вокруг них тотчас исчез, и они остались только вдвоем. Только он и она.
Сидни закрыла глаза. Полуденное солнце нагрело ее кожу и запуталось в ее волосах.
Рядом кто-то кашлянул.
Сидни мгновенно открыла глаза и уткнулась взглядом в пару стоптанных ботинок. Она быстро посмотрела вверх и увидела Кайла.
— Как вы добросовестно выполняете свой план, — с подчеркнутой медлительностью произнес он. — Мне даже думается, вы немного переигрываете. Надо изображать влюбленность, а у вас неприкрытая страсть. Побольше вздохов, поменьше поцелуев.
Коул тотчас отпустил Сидни.
Молодая женщина смущенно поправила задравшуюся блузку. Что видел Кайл? И где были руки Коула в тот момент, когда к ним подошел его брат?
— Просто пытаемся придерживаться ролей, — отозвался Коул недовольным тоном. — Сам же предложил нам сыграть весь этот спектакль, а теперь делаешь замечания. Тоже мне режиссер нашелся!
Кайл ухмыльнулся.
— В следующий раз лучше уединитесь в комнате. Там вам ни режиссер, ни зрители не помешают.
— А зачем нам это надо, уединяться? — удивленно спросил Коул.
Кайл покосился на Сидни, громко фыркнул и, повернувшись к ним спиной, зашагал к дому.
— Полагаешь, это было чересчур? — спросила она.
— Нет. Мне кажется, мы вели себя вполне романтично. А если смотреть издали, как Кэти, то тем более. Не волнуйся, еще пара-другая подобных сцен, и не только Кэти, но и мы сами поверим, что влюблёны друг в друга. Мне даже начинает нравиться подобное лицедейство.
— Ты действительно, что мы все делаем правильно?
Коул присел на корточки.
— Не принимая во внимание подозрений Кэти, думаю, все идет по плану. А она, я уверен, скоро сдастся. Нам лишь надо следить за собой и не делать грубых ошибок. И побольше нежности.
Сидни повернулась и увидела, что Кайл поднимается на крыльцо.
— Знаешь, я искренне восхищаюсь вами троими.
— Ты о чем? — Коул ковырял лопаткой в земле.
— Кэти защищает тебя от меня. Кайл защищает жену от стресса. А ты идешь на компромисс с собственными принципами, чтобы помочь им обоим.
— Что-то в этом не так?
— Наоборот, все слишком «так». Я же просто стараюсь не потерять работу. Из нас четверых я единственная прожженная эгоистка, думающая лишь о собственной выгоде.
Коул поднялся, вытер руки о джинсы и направился к дому.
— Твоя работа в опасности?
Сидни кивнула.
— Я на испытательном сроке. Один парень… Она замолчала и покачала головой. Ей не хотелось портить себе день мыслями о Брэдли.
— Если у меня ничего не получится с брошью, я мигом лишусь работы.
— Держи, — он положил ей в руку морковь. — То есть я заработал дополнительные баллы за помощь тебе и Кэти?
— Точно, — она пыталась придумать, что бы такое приятное сделать Коулу. — Хочешь съездить в Нью-Йорк на выставку?
Он пожал плечами и направился в другую часть сада.
— Может быть. Если мы все еще будем притворяться влюбленными.
Сидни наблюдала, как Коул выкапывает клубни картофеля, и пыталась представить его в апартаментах на Шестой авеню. И у нее ничего не получилось. Он был слишком большой для Нью-Йорка, слишком дикий. Его легче представить верхом на лошади под дождем или обнаженным на кухне, чем в городской сутолоке.
По телу Сидни пробежала дрожь от нескромных воспоминаний. Непреодолимое желание поцеловать его становилось для нее навязчивой идеей. И поцелуев ей уже было мало. Похоже, она сходит с ума!
— За тебя никогда никто не выйдет замуж, пока ты не построишь достойный дом, — тоном, не терпящим возражений, заявила бабушка, кладя засаленный каталог на журнальный столик.
Коул замер, быстро убрав руку со спинки дивана и отпустив волосы Сидни.
— А?
— Я уже несколько месяцев убеждаю тебя подобрать какой-нибудь проект по вкусу. И раз Сидни здесь, думаю, было бы неплохо послушать и ее мнение.
— Отличное от твоего и Кэти? — Зачем ему строить дом? У него хватает других проблем, а кроме того, у него есть вполне приличный домик возле речки.
— Замечательная идея! — поддакнула Кэти, придвигая поближе плетеное кресло. Ее глаза сияли в предвкушении, когда она принялась листать каталог.
Коул недовольно взглянул на брата.
— Мне не нужен новый дом.
— Ты, наверное, шутишь? — отозвалась Кэти и в свою очередь посмотрела на Сидни.
— Скажи ему, что ни одна уважающая себя женщина не будет жить в этой развалюхе.
Сидни напряглась, и Коул инстинктивно сжал ее руку, поддерживая.
— Ты ставишь Сидни в неудобное положение, Кэти.
Бабушка тихонько присела рядом с Сидни.
— Уверена, она не будет возражать. Мы просто хотим услышать ее мнение, дорогой.
Сидни сидела стиснув зубы, а Коул многозначительно взглянул на Кайла. К сожалению, в ответ он увидел только усмешку на лице брата.
— Мне необходим новый сарай для сена, — попробовал сопротивляться Коул. — И конюшню пора перестраивать. Мы ведь еще весной решили.
— Нет. Не передергивай карты. Это ты все решил, — строго возразила Кэти. — Все остальные считали, что тебе нужен новый дом.
Коул потянулся и захлопнул каталог. Он согласился на брак по расчету. Он согласился притворяться, что все это по-настоящему. Но он не намерен тратить время и деньги на строительство этого чертова дома, чтобы уберечь Кэти от стресса.
— По-моему, мой домик замечательный, — произнес он, заставляя себя смягчить тон. — Даже если бы я собрался жениться… — он повернулся к Сидни, — на ближайшее время нам его вполне хватит. Ведь так, дорогая?
Сидни с трудом проглотила комок в горле.
— Ну…
Кэти выдернула каталог из-под руки Коула.
— Как тебе не стыдно! Ты ставишь Сидни в неловкое положение. Хорошо, если ты считаешь, что твой домик вполне нормальный, мы переедем туда. А ты с молодой женой будешь жить в нашем.
— Не смеши меня.
— Неужели это звучит смешно в моих устах?
— С какой стати мы должны меняться домами?
— А как же дети? — спросила Кэти. — В домике же нет комнаты, которую можно использовать как детскую.
Все повернулись и пристально посмотрели на Сидни.
— Может, пристройку сделать? — предложила она.
Кэти засмеялась.
— Никаких пристроек. Нужен настоящий дом.
— Ты здорово помогла мне, ничего не скажешь, — сказал Коул Сидни, когда они вечером прогуливались по саду, освещенному лунным светом.
— Вначале я старалась помалкивать.
— Но это не сработало?
— Да уж! Я волей-неволей была вынуждена подключиться к выбору проекта дома. Ведь предполагается, что я влюбилась в тебя, вот поэтому мне и пришлось вести себя как потенциальной кандидатке в жены. Отвечать на вопросы твоей бабушки, обсуждать предложения… Если бы я отказалась, это выглядело бы подозрительно.
— Теперь они с меня с живого не слезут с этим чертовым домом.
— Ну и что? Твой домик уже разваливается. И действительно пора строить новый.
— И как мне быть с двухъярусной восьмиугольной большой комнатой?
— Я не голосовала за восьмиугольную большую комнату. Это была идея Кэти.
— Но ты выступала за мансардные окна.
— Но они красивые.
— А башенка?
— Дополнительная украшающая деталь.
— А что я, по-твоему, буду делать с этой огромной ванной-джакузи?
Сидни какое-то мгновение молчала.
— Может, купаться?
— Очень смешно. Мне не нужны все эти струи и пузырьки.
— А ты когда-нибудь пробовал?
— Нет.
Она улыбнулась и легко подтолкнула его плечом.
— Ты даже не знаешь, как много теряешь, ковбой.
— Почему? Ты пробовала?
— Ты не поверишь: у меня дома такая есть.
Перед глазами Коула тотчас возникло видение обнаженной Сидни в закручивающихся струйках воды.
— Коул! Что с тобой? Ты о чем думаешь? Даже покраснел от напряжения.
Он кашлянул, прочистив горло.
— Да! Что ты спросила?
— Ты никогда не думал, что, возможно, есть какие-то глубоко внутренние, психологические причины того, что ты себя столь жестоко ограничиваешь в удовольствиях?
— Нет! — Он ни в чем себя не ограничивал. Но ему надо пасти коров. Разводить лошадей. Следить за работой ранчо. А не заниматься всякими глупостями.
— Твой дом уже дышит на ладан. И ты ни одному члену своей семьи не позволил бы в нем жить.
— Неправда! Кайлу я бы позволил там жить.
— И ты никогда не был женат.
— К счастью для тебя! Будь я женат, у тебя бы не было никакой возможности получить брошь.
— Понимаешь, случаются тяжелые времена, когда тебе начинает казаться, что женщины тобой совершенно не интересуются. Если бы ты захотел…
— Неправда, множество женщин интересуются мной! — Он неожиданно почувствовал себя обиженным. — Ну, хорошо, не множество. Но некоторые точно. Достаточное количество.
Он действительно никогда не вел монашеский образ жизни.
— Тогда почему ты не остепенился и не подыскал себе жену?
— Это не моя вина.
— Тебе отказали?
Ему не хотелось отвечать. Удивительно, как они с Сидни всегда умудряются заводить разговоры на столь личные темы. И это несмотря на то, что он довольно скрытный человек. Но, как ни странно, ему нравилось откровенничать с Сидни.
— Ну же, Коул, ответь на мой вопрос! — подначивала его она.
— А почему ты не замужем? — попытался он сменить тему.
Ее ответ поразил его до глубины души.
— А мне никто никогда не предлагал.
— А™ этого хотела? — спросил он.
— Ты имеешь в виду, любила ли я кого-то?
— Да.
— Не думаю.
— Ты что, не знаешь? — Такой уклончивый ответ удивил Коула.
Сидни отрицательно покачала головой.
— А ты?
— Думаю, тоже нет. Она улыбнулась.
— Но ты не уверен?
Он поднял голову, всматриваясь в лицо Сидни.
— Такие вещи трудно знать наверняка. Разве не так?
— Поэтому ты никогда никому не делал предложения.
— Нет. Просто никогда не доходило до этого. Правда заключается в том, что женщины бросали меня, как только узнавали получше.
Она откинула голову назад и тихо рассмеялась. . — Не верю. Это ты бросал их. Коул с трудом сдерживал желание обнять ее.
— По своему характеру я типичный эгоист и зануда.
— Нет. Не наговаривай на себя. Ты совсем другой. Ты тот, кто приносит себя в жертву ради окружающих людей.
Они подошли к крыльцу.
— Послушай, дорогая, у тебя случайно не было ученой степени по психологии?
— У меня ученая степень по истории.
— Отлично! — Он открыл дверь и остановился. — Тогда займись оформлением башенки и оставь мою психику в покое.
Она усмехнулась, проходя мимо него.
— Твоя психика все больше и больше занимает меня.
— Я не хочу строить новый дом, потому что он мне не нужен. Это ранчо, а не вилла. Следующим их предложением будет бассейн.
— Кое на чем я настояла, ведь так?
— Ты не добилась ничего, — его голос показался неожиданно резким, когда он щелкнул выключателем кухонной лампы.
Сидни округлила глаза.
— Прости.
Коул тихо ругнулся, покачал головой, недовольный сам собой, и направился к ней.
— Нет. Это ты меня прости.
— Я часто влезаю не в свои дела, — огорченно протянула она.
— Нет, не говори так! Но мы играем в глупую игру. И эта игра все больше и больше затягивает нас. — От волнения Коул почти перестал дышать. — О, Сидни! Нам надо было предусмотреть, что все может запутаться.
Она кивнула ему и робко улыбнулась.
Коул подошел к ней ближе.
Ее губы казались бордовыми в свете лампы, а глаза в обрамлении густых ресниц — бархатными. Кожа после прогулки была удивительно гладкой и свежей.
— Запутаться, — шепотом повторил он.
Ее губы заманчиво приоткрылись. Коул должен был понимать, что и одной-единственной минуты вдвоем с Сидни будет вполне достаточно для того, чтобы страстно захотеть обладать ею. Он взял в ладони ее лицо и приник к губам.
Он целый день ждал этого момента и теперь не мог себя контролировать. Его поцелуи становились все жарче и требовательнее. Все мысли тотчас испарились. Была только Сидни, вкус ее губ и нежность кожи.
— Коул, — выдохнула она шепотом.
— Я знаю, — он целовал ее глаза. — Но это неизбежно. И мы не властны над своими желаниями.
Она на секунду остановилась.
— Возможно.
— Совершенно точно. — Его руки скользнули под ее блузку, легко прошлись по талии. Ее кожа была соблазнительно теплой и мягкой.
Сидни представлялась ему сокровищем, которое он не заслужил.
— Мы можем остановиться, — прошептал он, целуя женщину в шею. — Только скажи, когда.
— Не сейчас, — выдохнула она.
Ее руки медленно прошлись вверх по его груди и расстегнули одну за другой пуговицы его рубашки.
Ему не хватало воздуха, страсть разгоралась с каждой секундой.
— Мы зашли уже далеко, — предупредил он. Она снова поцеловала его.
— Значит, идем дальше..
Коул отодвинулся и внимательно посмотрел на нее. Ее губы припухли, глаза подернулись пеленой страсти.
— Хочешь заняться любовью? — чуть слышно прошептал он.
— Да.
— Уверена?
Она положила ладони ему на грудь.
— Ты прав. Это неизбежно.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Сидни замерла, затаив дыхание, готовая услышать отказ Коула. Ждать пришлось недолго.
— Я безумно тебя хочу! — прошептал тот.
— Ты заставил меня поволноваться, ковбой.
— Не волнуйся! Никогда ни о чем не волнуйся. Коул оказался честным и благородным человеком. Она сразу поняла, что ему можно доверять.
А в ее жизни было так мало доверия! Так мало благородства!
После его слов все внезапно сделалось предельно просто. Она хочет его, а он — ее. И это абсолютно честно.
Коул легко, будто она ничего не весила, поднял ее на руки и направился в спальню. Никто никогда прежде не носил ее на руках.
— Только не отпускай меня, пожалуйста! — прошептала она.
— Конечно.
Сидни прижалась к его груди.
— Ты можешь остановить время? Прямо сейчас.
— Мне бы этого очень хотелось.
— Пожалуйста, постарайся. Мне почему-то кажется, что для тебя нет ничего невыполнимого.
— Увы, я не волшебник.
— Но ведь ты сделаешь это для меня?
— Я сделаю все, что бы ты ни попросила.
Позволь мне проникнуть в твой мир, хотелось сказать ей. Не только в постель, но и в сердце, и в душу.
Однако о такой близости не приходилось даже мечтать. У них есть только здесь и сейчас и нет никакого будущего.
Печально вздохнув, Сидни сняла с Коула рубашку.
— Давай поиграем с огнем.
Он медленно опустил женщину на пол.
— Дорогая, я играю с огнем с той самой минуты, как увидел тебя.
— Думаешь, наше желание так сильно из-за того, что запретный плод сладок?
— Несомненно.
Коул не спеша расстегнул пуговицу на ее джинсах.
Сидни улыбнулась и поднялась на носочки.
— А давай никому не скажем? — попросила она.
— О том, что мы занимались любовью?
Она кивнула головой.
Коул снял с нее джинсы, затем быстро избавился от своих. Нежно положив молодую женщину на кровать, он принялся покрывать ее тело поцелуями, шепча ласковые слова.
Сидни простонала и запустила руку в его волосы. Чувства переполняли ее.
— Коул, — прошептала она.
— Ты восхитительна! — Пальцы его стали спускаться вниз.
— Не торопись, — попросила она.
— И не подумаю. Я действительно пытаюсь остановить время. — Он поцеловал ее. — Тебе будет хорошо. Я обещаю.
Они слились воедино. Он делал все медленно, не сводя с нее глаз и стараясь угадать ее желания.
— Ты сводишь меня с ума, — прошептала Сидни, и больше говорить ей уже не хотелось.
Коул никогда еще не занимался любовью после двух дней знакомства.
— Думаю, у нас с ней все будет замечательно, — объявил он брату.
Кайл со стуком поставил стакан с водой на стол.
— Да вы уже окончательно сбрендили! Ну что за дела! Сначала чуть ли не раздеваетесь на лужайке перед домом, а теперь ты приводишь ее домой посреди ночи.
Коул изменился в лице.
— Поосторожней со словами, братец! Ты хоть себя послушай. Рассуждаешь в точности как отец.
— Я просто предупреждаю, что Кэти на это не купится. Сбавьте темп.
— Мы ищем компромисс. Сидни позарез нужна брошь.
— Тебя так волнуют ее проблемы? Ведь всего лишь пару дней назад ты собирался вышвырнуть ее на улицу.
— Я узнал ее лучше. У нее действительно возникли проблемы с работой.
Кайл насмешливо уставился на Коула.
— Это она тебе сказала?
— Я безумно тебя хочу! — прошептал тот.
— Ты заставил меня поволноваться, ковбой.
— Не волнуйся! Никогда ни о чем не волнуйся. Коул оказался честным и благородным человеком. Она сразу поняла, что ему можно доверять.
А в ее жизни было так мало доверия! Так мало благородства!
После его слов все внезапно сделалось предельно просто. Она хочет его, а он — ее. И это абсолютно честно.
Коул легко, будто она ничего не весила, поднял ее на руки и направился в спальню. Никто никогда прежде не носил ее на руках.
— Только не отпускай меня, пожалуйста! — прошептала она.
— Конечно.
Сидни прижалась к его груди.
— Ты можешь остановить время? Прямо сейчас.
— Мне бы этого очень хотелось.
— Пожалуйста, постарайся. Мне почему-то кажется, что для тебя нет ничего невыполнимого.
— Увы, я не волшебник.
— Но ведь ты сделаешь это для меня?
— Я сделаю все, что бы ты ни попросила.
Позволь мне проникнуть в твой мир, хотелось сказать ей. Не только в постель, но и в сердце, и в душу.
Однако о такой близости не приходилось даже мечтать. У них есть только здесь и сейчас и нет никакого будущего.
Печально вздохнув, Сидни сняла с Коула рубашку.
— Давай поиграем с огнем.
Он медленно опустил женщину на пол.
— Дорогая, я играю с огнем с той самой минуты, как увидел тебя.
— Думаешь, наше желание так сильно из-за того, что запретный плод сладок?
— Несомненно.
Коул не спеша расстегнул пуговицу на ее джинсах.
Сидни улыбнулась и поднялась на носочки.
— А давай никому не скажем? — попросила она.
— О том, что мы занимались любовью?
Она кивнула головой.
Коул снял с нее джинсы, затем быстро избавился от своих. Нежно положив молодую женщину на кровать, он принялся покрывать ее тело поцелуями, шепча ласковые слова.
Сидни простонала и запустила руку в его волосы. Чувства переполняли ее.
— Коул, — прошептала она.
— Ты восхитительна! — Пальцы его стали спускаться вниз.
— Не торопись, — попросила она.
— И не подумаю. Я действительно пытаюсь остановить время. — Он поцеловал ее. — Тебе будет хорошо. Я обещаю.
Они слились воедино. Он делал все медленно, не сводя с нее глаз и стараясь угадать ее желания.
— Ты сводишь меня с ума, — прошептала Сидни, и больше говорить ей уже не хотелось.
Коул никогда еще не занимался любовью после двух дней знакомства.
— Думаю, у нас с ней все будет замечательно, — объявил он брату.
Кайл со стуком поставил стакан с водой на стол.
— Да вы уже окончательно сбрендили! Ну что за дела! Сначала чуть ли не раздеваетесь на лужайке перед домом, а теперь ты приводишь ее домой посреди ночи.
Коул изменился в лице.
— Поосторожней со словами, братец! Ты хоть себя послушай. Рассуждаешь в точности как отец.
— Я просто предупреждаю, что Кэти на это не купится. Сбавьте темп.
— Мы ищем компромисс. Сидни позарез нужна брошь.
— Тебя так волнуют ее проблемы? Ведь всего лишь пару дней назад ты собирался вышвырнуть ее на улицу.
— Я узнал ее лучше. У нее действительно возникли проблемы с работой.
Кайл насмешливо уставился на Коула.
— Это она тебе сказала?