Да, песня пришла в одно мгновение, и как я сказал..." Тут старый странник, шедший мимо с палкой, взмахнул ей, и черный дрозд улетел, а поэт рассказал старику замечательную историю птицы.
"Эта песня нова?" сказал странник. Ничего подобного. Бог создал ее годы и годы назад. Все черные дрозды пели ее, когда я был молод. Она была новой тогда".
Посланцы
Некто, блуждая у вершины Парнаса и преследуя зайцев, услышал высших муз.
"Передай наше сообщение в Золотой Город". Так пели Музы.
Но мужчина сказал: "Они не послушают меня. С подобными мне не говорят музы". И музы назвали его по имени.
"Прими наше сообщение", они сказали, "Золотому Городу". И человек был огорчен, поскольку преследовал зайцев.
И музы воззвали снова.
И когда наконец, в долинах ли или на высоких склонах холмов он еще раз услышал муз, то пошел наконец к ним и выслушал их сообщение, хотя он с радостью оставил бы его другим людям и преследовал бы стаи зайцев в счастливых долинах.
И они дали ему лавровый венок, вырезанный из изумрудов, какой только музы могут вырезать. "По этому знаку", они сказали, "они должны понять, что ты послан от муз". И человек пошел оттуда и облачился в алые шелка, как подобает каждому, кто общался с высшими музами. И через ворота Золотого Города он вбежал и выкрикнул сообщение, и его плащ развевался у него за спиной. В мертвой тишине сидел мудрецы и старцы Золотого Города; скрестив ноги, они сидели перед своими домами, читая с пергаментов сообщение муз, которое было послано намного раньше.
И молодой человек выкрикнул свое сообщение от муз.
И они поднялись и сказали: "Ты не от муз. Иначе сказали они". И они забросали его камнями и он умер.
А впоследствии они вырезали его сообщение на золоте и читали его в храмах на церковных праздниках.
Когда музы отдохнут? Когда они устанут? Они послали другого посланника в Золотой Город. И они дали ему жезл из слоновой кости, чтобы нести в руке, и все чудесные истории мира с невиданным искусством были вырезаны на том жезле.
И только музы могли вырезать их. "По этому знаку", они сказали, "люди должны узнать, что ты прибыл от муз". И он проник через ворота Золотого Города с сообщением, которое получил для своих людей. И они встали сразу на Золотой улице, они прервали чтение того сообщения, которое вырезали на золоте. "Последний из посланцев", они сказали, "был в лавровом венке, вырезанном из изумрудов, какой только музы могли вырезать. Ты не послан музами". И они побили его камнями в точности так, как они побили камнями его предшественника. И впоследствии они вырезали его сообщение на золоте и положили его в своих храмах.
Когда музы отдохнут? Когда они устанут? И еще раз они выслали посланника к воротам Золотого Города. Из всего, что он носил, гирлянду из золота высшие музы дали ему, гирлянду мягких и желтых лютиков, выточенную из чистого золота. И все же люди забросали его камнями на площади в Золотом Городе.
Но они получили сообщение, и какое дело Музам?
И все же они не отдыхают, ибо через некоторое время я услышал их зов.
"Иди, отнеси наше сообщение", они сказали, "в Золотой Город". Но я не пошел. И они сказали в другой раз. "Иди, отнеси наше сообщение", кричали они.
И все равно я не пошел, и они выкрикнули третий раз: "Иди, отнеси наше сообщение". Они крикнули в третий раз, но и тогда я не пошел. Но днем и ночью они кричали и долгими вечерами.
Когда музы отдохнут? Когда они устанут? И когда они не прекратили призывать меня, я пошел к ним и сказал: "Золотой Город не Золотой Город больше. Они продали свои колонны за медь и свои храмы за деньги, они сделали монеты из своих золотых дверей. Город стал темным, полным неприятностей, нет счастья на его улицах, красота исчезла с них и старые песни ушли".
"Иди, отнеси наше сообщение", кричали они.
И я сказал высшим музам: "Вы не понимаете. У вас нет никакого послания для Золотого Города, святого города больше нет".
"Иди, отнеси наше сообщение", кричали они.
"В чем состоит ваше сообщение?" спросил я высших муз.
И когда я услышал их сообщение, я начал искать оправдания, боясь говорить такие вещи в Золотом Городе; и снова они предложили мне идти.
И я сказал: "Я не пойду. Никто мне не поверит". И тем не менее музы взывали ко мне всю ночь.
Они не понимают. Как они смогут понять?
Три Высоких Сына
Вот наконец Человек поднялся на высшую ступень своей славной цивилизации, к высокому зданию совершенного города.
Под ним в глубинах земли мягко урчали его машины, обеспечивающие все потребности человека, не было для него больше тяжелого труда. Теперь он сидел, непринужденно обсуждая Сексуальные Проблемы.
И иногда из давно забытых областей приходила к его входной двери, приходила в самый дальний форпост высшей славы Человека бедная старуха-просительница. И всегда они прогоняли ее прочь. Это славное достижение Человека, этот город был не для нее.
Это приходила Природа, таким образом просившая за поля, от которых Человек всегда отворачивался.
И она опять возвращалась одна в свои поля.
А в один день Природа пришла снова, и снова они послали ее прочь. Но ее три высоких сына тоже явились с ней.
"Они должны войти", сказала она. "Даже эти мои сыновья пришли в ваш город". И три высоких сына вошли.
И это были сыновья Природы, несчастные ужасные дети, Война, Голод и Чума.
И они вошли туда и неожиданно встретились в городе с Человеком, все еще детально изучавшим свои Проблемы, одержимом своей цивилизацией, и не слышавшим их шагов, когда три сына Природы подошли к нему сзади.
Компромисс
Они построили свой великолепный дом, славный город, над логовищем землетрясения. Они построили его из мрамора и золота на сияющей заре мира. Там они пировали, и боролись, и называли город бессмертным, и танцевали, и пели песни богам. Никто не думал о землетрясении на этих радостных улицах. И внизу в глубинах земли, в черных пропастях, те, которые хотели победить Человека, долго шептались в темноте, шептались и подгоняли землетрясение испытать силу этого города, подняться наверх беспечной ночью и подгрызть его опоры подобно костям. И внизу в этих грязных безднах землетрясение ответило им, что не станет доставлять им удовольствие и не сотрет город с лица земли. Ибо кто знает, кто они такие - те, которые танцуют весь день, не боясь его грохота, и что, если правители города, который не боится его гнева, были даже богами!
И столетия проползли, вращая и вращая мир, и однажды те, которые танцевали, те, которые пели в том городе, вспомнили про логово землетрясения в безднах под их ногами, и составляли один за другим планы и стремились предотвратить опасность, успокоить землетрясение и отклонить его гнев.
Они послали вниз поющих девушек, и священников с овсяными зернами и вином, они послали вниз гирлянды и плоды, вниз по темным ступеням к черным глубинам земли они послали павлинов, недавно убитых, и мальчиков с горящими специями, и своих тощих священных белых котов в ошейниках из жемчуга, недавно вырванного у моря, они послали огромные алмазы вниз в сундуках казны, и благовония, и странные восточные краски, и стрелы, и оружие, и перстни своей королевы.
"Ого", сказало землетрясение в холодной толще земли, "так они не боги".
К чему мы пришли
Когда рекламодатель впервые увидел шпили кафедрального собора с некоторого расстояния, он посмотрел на них снизу вверх и заплакал.
"Если бы только, " сказал он, " это была реклама "Beefo", столь вкусного, столь питательного, попробуйте его в вашем супе, дамам это понравится".
Гробница Пана
"Смотрите", сказали они, "этот древний Пан мертв, давайте теперь сделаем для него гробницу и памятник, чтобы ужасное поклонение давних времен можно было запомнить и избегать подобного впредь". Так сказали люди из просвещенных стран. И они построили белую могучую гробницу из мрамора. Медленно она росла под руками строителей и все выше каждый вечер после заката ее золотили лучи уходящего солнца.
И многие оплакивали Пана, пока строители делали свое дело; многие оскорбляли его. Некоторые призывали строителей остановиться и оплакать Пана, а другие требовали от них вовсе не оставлять никакого мемориала такому позорному божеству. Но строители надежно делали свое дело.
И в один день все было кончено, и гробница стояла подобно крутому утесу. И образ Пана был вырезан на ней - с опущенной в унижении головой и с пятами ангелов, попирающих его шею.
И когда памятник был окончен, солнце уже село, но закат розовел на огромном барельефе Пана.
И теперь все просвещенные люди пришли, увидели гробницу и вспомнили Пана, который был мертв, и все порицали его и его злобный век. А некоторые плакали о смерти Пана в отдалении.
Но вечером, когда он прокрался из леса и проскользнул, подобно тени, по холмам, Пан увидел гробницу и рассмеялся.
От переводчика
Книга Дансени, ныне законно появляющаяся в свободном доступе, выходила также под заглавием "Пища смерти" (переиздание 1977 года; данный перевод выполнен по тексту оригинального издания).
Любители словесности оценят - даже в моем слабом переводе напрашивающуюся параллель с тургеневскими "Стихотворениями в прозе" - не только количественную. Этот Дансени - определенно не тот, к которому мы уже начали привыкать. Рассказы о дивных странах чередуются с иными, никак не фантастическими историями, напоминающими о притчах Амброза Бирса. Конечно, здесь виновата война. Хотя кто может сказать наверняка?
Увы, не везде мне удалось передать уникальный стиль Дансени, но начало положено... Сейчас в работе переводы нескольких пьес - и рассказы, рассказы, рассказы. Ведь интерес издательств к малым жанрам сейчас далеко не оптимален. Что ж, опять пришло время браться за дело любителям.
Свои комментарии и пожелания направляйте на bvelvet@rambler.ru
"Эта песня нова?" сказал странник. Ничего подобного. Бог создал ее годы и годы назад. Все черные дрозды пели ее, когда я был молод. Она была новой тогда".
Посланцы
Некто, блуждая у вершины Парнаса и преследуя зайцев, услышал высших муз.
"Передай наше сообщение в Золотой Город". Так пели Музы.
Но мужчина сказал: "Они не послушают меня. С подобными мне не говорят музы". И музы назвали его по имени.
"Прими наше сообщение", они сказали, "Золотому Городу". И человек был огорчен, поскольку преследовал зайцев.
И музы воззвали снова.
И когда наконец, в долинах ли или на высоких склонах холмов он еще раз услышал муз, то пошел наконец к ним и выслушал их сообщение, хотя он с радостью оставил бы его другим людям и преследовал бы стаи зайцев в счастливых долинах.
И они дали ему лавровый венок, вырезанный из изумрудов, какой только музы могут вырезать. "По этому знаку", они сказали, "они должны понять, что ты послан от муз". И человек пошел оттуда и облачился в алые шелка, как подобает каждому, кто общался с высшими музами. И через ворота Золотого Города он вбежал и выкрикнул сообщение, и его плащ развевался у него за спиной. В мертвой тишине сидел мудрецы и старцы Золотого Города; скрестив ноги, они сидели перед своими домами, читая с пергаментов сообщение муз, которое было послано намного раньше.
И молодой человек выкрикнул свое сообщение от муз.
И они поднялись и сказали: "Ты не от муз. Иначе сказали они". И они забросали его камнями и он умер.
А впоследствии они вырезали его сообщение на золоте и читали его в храмах на церковных праздниках.
Когда музы отдохнут? Когда они устанут? Они послали другого посланника в Золотой Город. И они дали ему жезл из слоновой кости, чтобы нести в руке, и все чудесные истории мира с невиданным искусством были вырезаны на том жезле.
И только музы могли вырезать их. "По этому знаку", они сказали, "люди должны узнать, что ты прибыл от муз". И он проник через ворота Золотого Города с сообщением, которое получил для своих людей. И они встали сразу на Золотой улице, они прервали чтение того сообщения, которое вырезали на золоте. "Последний из посланцев", они сказали, "был в лавровом венке, вырезанном из изумрудов, какой только музы могли вырезать. Ты не послан музами". И они побили его камнями в точности так, как они побили камнями его предшественника. И впоследствии они вырезали его сообщение на золоте и положили его в своих храмах.
Когда музы отдохнут? Когда они устанут? И еще раз они выслали посланника к воротам Золотого Города. Из всего, что он носил, гирлянду из золота высшие музы дали ему, гирлянду мягких и желтых лютиков, выточенную из чистого золота. И все же люди забросали его камнями на площади в Золотом Городе.
Но они получили сообщение, и какое дело Музам?
И все же они не отдыхают, ибо через некоторое время я услышал их зов.
"Иди, отнеси наше сообщение", они сказали, "в Золотой Город". Но я не пошел. И они сказали в другой раз. "Иди, отнеси наше сообщение", кричали они.
И все равно я не пошел, и они выкрикнули третий раз: "Иди, отнеси наше сообщение". Они крикнули в третий раз, но и тогда я не пошел. Но днем и ночью они кричали и долгими вечерами.
Когда музы отдохнут? Когда они устанут? И когда они не прекратили призывать меня, я пошел к ним и сказал: "Золотой Город не Золотой Город больше. Они продали свои колонны за медь и свои храмы за деньги, они сделали монеты из своих золотых дверей. Город стал темным, полным неприятностей, нет счастья на его улицах, красота исчезла с них и старые песни ушли".
"Иди, отнеси наше сообщение", кричали они.
И я сказал высшим музам: "Вы не понимаете. У вас нет никакого послания для Золотого Города, святого города больше нет".
"Иди, отнеси наше сообщение", кричали они.
"В чем состоит ваше сообщение?" спросил я высших муз.
И когда я услышал их сообщение, я начал искать оправдания, боясь говорить такие вещи в Золотом Городе; и снова они предложили мне идти.
И я сказал: "Я не пойду. Никто мне не поверит". И тем не менее музы взывали ко мне всю ночь.
Они не понимают. Как они смогут понять?
Три Высоких Сына
Вот наконец Человек поднялся на высшую ступень своей славной цивилизации, к высокому зданию совершенного города.
Под ним в глубинах земли мягко урчали его машины, обеспечивающие все потребности человека, не было для него больше тяжелого труда. Теперь он сидел, непринужденно обсуждая Сексуальные Проблемы.
И иногда из давно забытых областей приходила к его входной двери, приходила в самый дальний форпост высшей славы Человека бедная старуха-просительница. И всегда они прогоняли ее прочь. Это славное достижение Человека, этот город был не для нее.
Это приходила Природа, таким образом просившая за поля, от которых Человек всегда отворачивался.
И она опять возвращалась одна в свои поля.
А в один день Природа пришла снова, и снова они послали ее прочь. Но ее три высоких сына тоже явились с ней.
"Они должны войти", сказала она. "Даже эти мои сыновья пришли в ваш город". И три высоких сына вошли.
И это были сыновья Природы, несчастные ужасные дети, Война, Голод и Чума.
И они вошли туда и неожиданно встретились в городе с Человеком, все еще детально изучавшим свои Проблемы, одержимом своей цивилизацией, и не слышавшим их шагов, когда три сына Природы подошли к нему сзади.
Компромисс
Они построили свой великолепный дом, славный город, над логовищем землетрясения. Они построили его из мрамора и золота на сияющей заре мира. Там они пировали, и боролись, и называли город бессмертным, и танцевали, и пели песни богам. Никто не думал о землетрясении на этих радостных улицах. И внизу в глубинах земли, в черных пропастях, те, которые хотели победить Человека, долго шептались в темноте, шептались и подгоняли землетрясение испытать силу этого города, подняться наверх беспечной ночью и подгрызть его опоры подобно костям. И внизу в этих грязных безднах землетрясение ответило им, что не станет доставлять им удовольствие и не сотрет город с лица земли. Ибо кто знает, кто они такие - те, которые танцуют весь день, не боясь его грохота, и что, если правители города, который не боится его гнева, были даже богами!
И столетия проползли, вращая и вращая мир, и однажды те, которые танцевали, те, которые пели в том городе, вспомнили про логово землетрясения в безднах под их ногами, и составляли один за другим планы и стремились предотвратить опасность, успокоить землетрясение и отклонить его гнев.
Они послали вниз поющих девушек, и священников с овсяными зернами и вином, они послали вниз гирлянды и плоды, вниз по темным ступеням к черным глубинам земли они послали павлинов, недавно убитых, и мальчиков с горящими специями, и своих тощих священных белых котов в ошейниках из жемчуга, недавно вырванного у моря, они послали огромные алмазы вниз в сундуках казны, и благовония, и странные восточные краски, и стрелы, и оружие, и перстни своей королевы.
"Ого", сказало землетрясение в холодной толще земли, "так они не боги".
К чему мы пришли
Когда рекламодатель впервые увидел шпили кафедрального собора с некоторого расстояния, он посмотрел на них снизу вверх и заплакал.
"Если бы только, " сказал он, " это была реклама "Beefo", столь вкусного, столь питательного, попробуйте его в вашем супе, дамам это понравится".
Гробница Пана
"Смотрите", сказали они, "этот древний Пан мертв, давайте теперь сделаем для него гробницу и памятник, чтобы ужасное поклонение давних времен можно было запомнить и избегать подобного впредь". Так сказали люди из просвещенных стран. И они построили белую могучую гробницу из мрамора. Медленно она росла под руками строителей и все выше каждый вечер после заката ее золотили лучи уходящего солнца.
И многие оплакивали Пана, пока строители делали свое дело; многие оскорбляли его. Некоторые призывали строителей остановиться и оплакать Пана, а другие требовали от них вовсе не оставлять никакого мемориала такому позорному божеству. Но строители надежно делали свое дело.
И в один день все было кончено, и гробница стояла подобно крутому утесу. И образ Пана был вырезан на ней - с опущенной в унижении головой и с пятами ангелов, попирающих его шею.
И когда памятник был окончен, солнце уже село, но закат розовел на огромном барельефе Пана.
И теперь все просвещенные люди пришли, увидели гробницу и вспомнили Пана, который был мертв, и все порицали его и его злобный век. А некоторые плакали о смерти Пана в отдалении.
Но вечером, когда он прокрался из леса и проскользнул, подобно тени, по холмам, Пан увидел гробницу и рассмеялся.
От переводчика
Книга Дансени, ныне законно появляющаяся в свободном доступе, выходила также под заглавием "Пища смерти" (переиздание 1977 года; данный перевод выполнен по тексту оригинального издания).
Любители словесности оценят - даже в моем слабом переводе напрашивающуюся параллель с тургеневскими "Стихотворениями в прозе" - не только количественную. Этот Дансени - определенно не тот, к которому мы уже начали привыкать. Рассказы о дивных странах чередуются с иными, никак не фантастическими историями, напоминающими о притчах Амброза Бирса. Конечно, здесь виновата война. Хотя кто может сказать наверняка?
Увы, не везде мне удалось передать уникальный стиль Дансени, но начало положено... Сейчас в работе переводы нескольких пьес - и рассказы, рассказы, рассказы. Ведь интерес издательств к малым жанрам сейчас далеко не оптимален. Что ж, опять пришло время браться за дело любителям.
Свои комментарии и пожелания направляйте на bvelvet@rambler.ru