Дарья Калинина. На шпильках по джунглям

   – Как думаете, Крис собирается знакомить меня со своим отцом?
   – Разве он вас еще не познакомил?
   Подруги точно помнили, что, когда они поднимались в дом, Крис представил их своему отцу. Подвел всех трех к господину Якобу и сказал:
   – Папа, это мои гостьи из России.
   И господин Якоб весьма милостиво приветствовал их. И даже присовокупил что-то о том, что он всегда восхищался Россией и мечтал побывать в Москве, да вот все как-то не складывалось. Мечта по-прежнему остается мечтой.
   Но, оказывается, Верунчик имела в виду другое.
   – Крис должен представить меня отцу в качестве своей невесты.
   – Ты же еще сама час назад не была уверена, хочешь ли ты за него замуж.
   – А теперь я уверена, хочу, – капризно произнесла Верунчик. – Почему Крис меня не представил своему отцу как полагается?
   – Давай мы приведем к тебе Криса, и ты сама с ним все это обсудишь.
   Верунчик снова слегка надулась, но потом все же согласилась. И подруги отправились на поиски Криса. Сначала они резво обежали весь зал, но затем Леся притормозила.
   – Ты чего?
   – Я тут подумала, стоит ли тащить Криса к Верунчику, когда она в таком настроении?
   Кира тоже затормозила и вопросительно взглянула на подругу.
   – Если Верунчик поссорится с Крисом, – объяснила Леся, – то нам придется выехать из его дома, перебраться в гостиницу, потом купить билеты и лететь назад. А я, если честно, еще не отошла толком от перелета сюда. Обратный путь и новые сложности мне пока что не по силам.
   Кира кивнула. Она тоже порядком утомилась в пути. Дорога была нелегкой и сама по себе, а уж Верунчик, которая повисла на них тяжким грузом, полностью войдя в роль калеки, и вовсе доконала девушек. Пользуясь тем, что у нее больная нога, Верунчик ныла, капризничала и гоняла Киру с Лесей взад и вперед, помыкая ими, как своими личными рабынями.
   – Нет уж! – невольно вырвалось у Киры. – Нельзя допустить, чтобы Верунчик поцапалась с Крисом. Кто же тогда будет возиться с ней?
   – Так, не будем звать к ней Криса?
   – Нет. Пусть Верунчик выместит свое плохое настроение на ком-то другом. А с Крисом будет милой и ласковой.
   И подруги решили, что со своей стороны они сделают все возможное, чтобы Верунчик осталась на попечении Криса как можно дольше. И, очень довольные достигнутым взаимопониманием, отправились пить освежающее ледяное шампанское и есть потрясающе огромных креветок.
   Южная Африка – это поистине страна изобилия. И неудивительно, что страсти из-за обладании этой чудесной землей так накалились.

Глава 4

   На следующее утро подруги едва разлепили глаза. Выпитое ими накануне на празднике местное шампанское оказалось весьма вкусным. Привезли его в подарок господину Якобу какие-то его старые друзья – владельцы собственного заводика по производству вин, в том числе и шампанских, то есть шипучих. Но за минувшие столетия эти люди научились так отлично готовить свои вина, что те заслужили самую высокую мировую оценку. Вот и выпили подруги этого вина так много, что сегодня с трудом могли вспомнить вчерашнее.
   – Кажется, вечер знакомства с семьей Криса прошел неплохо?
   В голосе Леси не случайно звучал опасливый вопрос. Вчерашний вечер она помнила лишь частично. Что называется, тут помню, там не помню.
   – А где Верунчик?
   – В своей спальне.
   – С Крисом?
   – С гипсом! Какой Крис, если Верунчик самостоятельно еле может передвигаться?
   – Тогда мы ей не помешаем, как ты думаешь?
   Кира в ответ только простонала и накрылась с головой одеялом. Этим жестом она показывала, что не хочет ничего знать и просит, чтобы ее оставили в покое.
   – Ну, лежи, лежи. А я пойду проведаю обстановку. Кофе тебе принесу.
   В ответ на это Кира промычала что-то неразборчивое, что можно было понять и так, и эдак. Но, не припомнив утра, когда Кира отказалась бы от утреннего кофе, Леся выбралась из спальни. Выйдя в коридор, она снова поежилась от чувства тошноты, которое подкатывало к горлу всякий раз, когда ей приходилось ступать на стеклянный пол.
   – И придумают же только… Ерунда какая-то! Как в таком доме жить, уму непостижимо. Придется Верунчику застелить тут все коврами или как у Петреса дома – шкурами.
   При воспоминании о Петресе в душе у Леси шевельнулось какое-то очередное неприятное чувство. Кажется, вчера под вечер Петрес принялся ухаживать за ней. Во всяком случае, последние три бокала шампанского из тех, что она помнила, были принесены именно им.
   – Спаивал он меня, что ли? Но с какой целью?
   Никаких романтических преследований со стороны Петреса в адрес Леси, невзирая на выпитое ею шампанское и изрядную степень опьянения, не последовало. Или она этого просто не помнила? Надо было срочно восстанавливать пробелы в памяти.
   – Верунчик? Верунчик, ты как?
   Но в спальне Верунчика не было. Немного удивившись, куда это могла подеваться ее сестрица вместе со своим гипсом, Леся спустилась вниз, нашла кухню, а в ней обнаружила Лимпо.
   – Дядюшка Лимпо, милый вы наш, скажите, вы не видели моего Верунчика?
   – Вы имеете в виду невесту господина?
   – Да. Именно ее я и имею в виду.
   – Она там, где ее место.
   – А где ее место?
   – В спальне хозяина, разумеется.
   Леся на время потеряла дар речи. Чтобы вновь обрести его, ей пришлось выпить целую чашку кофе, услужливо поставленную перед ней Лимпо.
   – Вы… вы уверены?
   – Разумеется.
   Ну и Верунчик! Ну и прыть! Вчера прямо висла на подругах, делала вид, что и шагу без посторонней помощи ступить не может, а тут вдруг оторвалась по полной программе.
   – Но у нее же гипс! – забыв, с кем говорит, ляпнула Леся.
   Лимпо в ответ позволил себе сдержанную улыбку:
   – Хоть я и старик, но мне думается, гипс в таких делах имеет далеко не самое важное место.
   Вспомнив, кто перед ней, Леся страшно покраснела и попыталась ретироваться с кухни. Но Лимпо неожиданно остановил ее.
   – Миссис…
   – Пока что просто мисс.
   – Мисс… Можно мне говорить с вами?
   – Вы уже говорите.
   Лимпо стоял перед Лесей смущенный, словно школьник. Старый негр переминался с ноги на ногу, явно пытаясь сказать что-то крайне важное для него. Но не находил слов.
   – Уезжайте! – наконец выпалил он. – Уезжайте вы с подругой обе!
   – Зачем?
   – Так будет лучше для всех.
   – Но почему?
   – В этой стране неспокойно. И с каждым днем тут становится все хуже и хуже, особенно это касается молодых белых женщин.
   – А Верунчик?
   – Если она согласится, забирайте и ее тоже. Уезжайте все трое.
   – Но почему? Тебе не нравится наше присутствие в доме?
   – Не нравится.
   – Ну, знаешь… придется тебе потерпеть! Понимаю, хлопот прибавилось, но я тебе обещаю, мы будем аккуратны. Завтрак приготовим сами. Это же касается обеда и ужина. А насчет уборки…
   Леся хотела сказать, что наверняка в таком современном доме есть какие-нибудь хитрые приспособления, которые сами могут помыть, пропылесосить и вообще избавить Лимпо от каждодневного труда. Но слуга перебил ее:
   – Нет, я не насчет уборки и готовки. Я говорю о вашей безопасности. Вы все трое должны уехать!
   – А что же нам грозит?
   Но Лимпо уже закусил губу. И, несмотря на все свои старания, Лесе удалось выдавить из него еще лишь одну фразу:
   – В стране нынче небезопасно. Многие черные обозлены на белых хозяев. Они мечтают их всех выгнать из страны. А кто не уедет сам, тех будут убивать!
   Леся кивнула головой:
   – Спасибо вам, Лимпо. Вы добрый человек и впрямь хотите помочь нам. Но раз уж мы пролетели через половину земного шара, мы останемся. По крайней мере, пока Верунчик не выйдет замуж за своего Криса.
   И очень довольная придуманным ответом, Леся налила для Киры большую чашку кофе и вышла из кухни, не замечая огорченного лица старого негра.
   Верунчик уже была в своей спальне. И, увидев Лесю с чашкой кофе, мигом выпростала руки из-под простыни и потребовала свою порцию.
   – Пусть тебе Крис кофе в постель приносит, – шутливо ответила Леся, увертываясь от рук сестры.
   Но Верунчик шутки не поддержала. Наоборот, лицо у нее приняло недовольно-брюзгливое выражение, и она фыркнула:
   – Крис! Как же, дождешься от него хоть чего-нибудь дельного!
   – Другими словами, жених тебя разочаровал? – насторожилась Леся.
   – Жених! – снова фыркнула Верунчик. – Даже не произноси при мне этого слова!
   Заинтригованная Леся присела на краешек кровати и протянула чашку:
   – На, держи, пей и рассказывай.
   – А круассан для меня на кухне не посмотришь? – жалобно спросила Верунчик. – Люблю к утреннему кофе еще и сдобу.
   – Видела булочки с медом. Будешь?
   – Нет, спасибо, мед я не люблю. Ну, что же, раз нет, так нет.
   И Верунчик со страдальческим видом принялась хлебать кофе, который в этом доме варили по всем правилам и который потому получался очень ароматным, густым и вкусным. Но Верунчик, не избалованная дорогими напитками, вернула чашку чуть ли не с отвращением.
   – Горечь какая. И сахара ты мало положила. И вообще, я люблю растворимый, со сливками или в крайнем случае с молоком.
   Леся только молча вздохнула. Она тоже любила кофе с молоком, но что делать, если они жили в чужом доме. А в чужой монастырь со своим уставом не лезь. Варят тут угольно-черный напиток, она выпьет и такой. Тем более что этот кофе необычайно бодрил. Леся, к примеру, совсем проснулась. Да и на Верунчика кофе оказал благотворный эффект. Она ровно села в подушках и поведала наконец Лесе причину своего скверного настроения.
   – Понимаешь, мы с Крисом провели вместе всю ночь. И у нас ничего не было!
   – Ну да! А в смысле, ничего?
   – В прямом смысле, ничего! Никакого секса!
   – Он тебя даже не поцеловал?
   – Ну, допустим, поцеловать-то поцеловал. Но только один раз, и так неинтересно… Словно свою сестру чмокнул на сон грядущий!
   – Возможно, он боялся тебе что-нибудь повредить. Гипс, например.
   – Не знаю, – проворчала Верунчик. – Тогда какого черта вообще потащил меня к себе? Храпел всю ночь, руку мою не отпускал. Только я шевелилась, как он просыпался и интересовался, не надо ли мне чего-нибудь.
   – Вот видишь! Он о тебе заботился.
   – Не нужна мне такая забота! К тому же он очень беспокойно спит. Едва я забывалась сном, как что-то случалось. То эсэмэска от кого-то придет, то эта Пэм ненормальная позвонит.
   – Пэм звонила брату среди ночи?
   – Представь себе! А рано утром он вообще куда-то ушел, ничего мне не объяснил, а я вернулась к себе в постель. Думала, хоть немного отосплюсь, а тут ты… с этим кофе! Чтоб ему пусто было, выпила, теперь голова гудит, словно колокол. Мне уже не уснуть!
   Леся только головой покачала. Характер Верунчика заметно испортился за те несколько лет, что она безостановочно выходила замуж и кузины не виделись. Или это на Верунчика так негативно действует гипс на ноге и вынужденное безделье? Но нельзя сказать, чтобы Верунчик была совсем прикована к постели. Нога у нее успешно заживает. Уже перед отъездом ей заменили гипсовый кокон на более легкую гипсовую лангетку, которую через несколько дней можно будет на ночь даже снимать, просто разматывая бинты. Так чем недовольна Верунчик?
   Недоумевая, Леся вернулась к Кире. Но и тут ее ждал неласковый прием.
   – Кофе принесла? – раздался голос из-под одеяла.
   – Кофе? Ой, прости! Кофе… Я тебе его сейчас принесу.
   Леся снова спустилась вниз, взяла новую чашку кофе, но на сей раз ее остановил дверной звонок. Лимпо величественно и в то же время стремительно (и как только у него получилось совмещать две такие, казалось бы, несовместимые вещи), пронесся мимо девушки и открыл дверь.
   – Хеллоу! – певуче произнесло огненно-рыжее облако, и в дом влетела Беатрис – мачеха Криса. – Как тут поживают мои гости?
   Леся покивала головой, мол, все прекрасно. И Беатрис просияла:
   – Очень хорошо. А где Крис?
   – Куда-то ушел.
   – Да? В такую рань? А я надеялась, что застану и его тоже.
   – Хозяин вот-вот вернется, – величественно произнес Лимпо. – Он сказал, что вышел в ближайший магазин за цветами для своей невесты.
   – Как романтично! – захлопала в ладоши Бет. – Рада, что в Крисе наконец-то проснулся романтик. Вера еще не вставала? Как поэтично, цветы в постель любимой! Кстати, как ее нога? Надеюсь, она помнит, что завтра мы едем на сафари!
   – Сафари?
   – Ну да. Сафари. Я уже заказала места для всей нашей компании. Нам повезло, что сафари-парком владеет один из друзей моего Якоба. Нам не придется ничего платить. И вообще, в его парке всегда бешеный наплыв туристов. Но для нас места всегда найдутся… Это будет чудесно! Мы даже сможем пострелять! Это будет забавно!
   На взгляд Леси, ничего забавного в том, чтобы убивать живых зверей себе на потеху, не было. Но у жителей Южной Африки, видимо, иной взгляд на эти вещи.
   – Обожаю сафари! – твердила Бет, сбрасывая легкую накидку и принимая из рук Лимпо стакан минеральной воды. – Мой отец всегда брал меня с собой на охоту.
   – Разве это не опасно?
   – Мама тоже всегда ему так твердила. И вот причуда судьбы… папа дожил до глубокой старости, ежегодно отправляясь на сафари. Умер он сравнительно недавно. А вот мама умерла совсем молодой.
   – И как произошло это несчастье?
   – Ее ударило током от работающего фена, когда она сидела в ванне. Сидела, сушила свои роскошные волосы и случайно уронила фен в воду. Такая вот нелепая смерть. Мы с отцом в тот раз подстрелили леопарда, и у нас даже царапинки не было. А мама… Мама погибла.
   В голосе Беатрис прозвучала печаль. Она сделала глоток воды и продолжила:
   – Так вот, опасность жизни в саванне сильно преувеличена. Звери обычно заняты своими делами. К тому же у каждого вида имеются свои вкусовые предпочтения. И человек ни к одним из них не относится. Если человек не вторгнется на территорию владения хищников, они его вовсе не тронут. Даже внимания на него не обратят. А если сами почуют человека, постараются свернуть с его пути. И отсюда мораль: не лезьте к диким животным близко, а они уж и тем более не сунутся к вам самим.
   Мораль была хороша, но как она согласовывалась с тем, что Беатрис предлагала подругам отправиться на сафари?
   Но в это время вернулся Крис с огромным букетом свежайших роз. Он приветливо кивнул Беатрис, но сразу же прошел наверх. Спустился он через несколько минут, причем лицо его было далеко не таким радостным, а скорей раздраженным.
   – Где твоя невеста?
   – Вера хочет еще немного подремать. Не знаю, как и быть. Она не очень-то обрадовалась предстоящей поездке.
   – Вера не хочет на сафари? – огорчилась Бет.
   – Сафари? При чем тут сафари? Мы разве не едем в гости к Пэм?
   – В гости к Пэм? – захлопала глазами Беатрис. – Когда?
   – Прямо сегодня.
   – Но ведь Пэм живет у черта на рогах.
   – Ее ферма называется «Зеленые Холмы», – поправил мачеху Крис. – Ну да, конечно, ты права. Лететь, а потом еще и ехать на джипах до владений Пэм придется несколько часов.
   Леся вообще перестала что-либо понимать. Куда же они все-таки едут? Да и Беатрис казалась растерянной.
   – Погоди, Крис, тут какая-то ошибка, – остановила она своего младшего пасынка. – Мы все едем на сафари. Мы договаривались об этом вчера. А сегодня с утра я уже забронировала для нас места.
   – Бет, мы все знаем, как ты любишь охоту. Но боюсь, в этот раз тебя не сможет сопровождать даже Петрес. Он тоже должен поехать со мной и девочками в гости к Пэм.
   Но тут Беатрис дала знать, что и у нее имеется норов.
   – Еще чего! – порывисто вскочила она на ноги. – Ни к какой Пэм вы не поедете! Тоже не хватало! Не успела появиться в семье, как снова принимается всем диктовать свои правила!
   – Пэм никому не пытается…
   – Думает, если Якоб не прогнал ее вчера со своего праздника пинками под зад, значит, ей все простилось? Ничего подобного! Я помню, как она пыталась испортить нашу свадьбу с Якобом. И не только свадьбу. Уверена, она придумала эту дурацкую поездку на свою дурацкую ферму лишь в пику мне!
   – Бет, не надо так болезненно реагировать. Пэм всего лишь хотела…
   Но Бет уже разошлась.
   – Нет, не будет этого! – закричала она, топнув ногой и даже не дослушав Криса. – К Пэм никто из нас не поедет! Ей этот фокус не удастся! Она много лет помыкала своим отцом и всеми вами, но со мной так не будет! Я еду на сафари. И вы все тоже едете вместе со мной!
   – А если нет?
   – А если нет…
   Но придумать достойную кару для своих непослушных пасынков и падчерицы Бет не успела. В дверь снова позвонили. На сей раз явилась сама Пэм.
   – А-а-а… Вот и ты, доченька! – голосом, который не предвещал ничего хорошего, возвестила Беатрис.
   Леся почувствовала, что в гостиной сейчас начнут свистеть пули и летать ножи, и проворно устремилась к лифту. Когда родственники цапаются между собой, чужим лучше держаться в стороне. Родня на то и родня, чтобы поссориться, а потом помириться. А вот случайный свидетель, стань он хоть на секунду на одну из сторон, на всю жизнь рискует выбыть из круга доверия.
   Так что Леся поднялась к Кире, вручила ей остывший кофе и вкратце известила о том, что происходит внизу. Но Кира отреагировала неожиданно:
   – А это даже забавно! – заявила она, выбираясь из постели. – Пожалуй, на это будет интересно взглянуть. Говоришь, они чуть не вцепились друг другу в волосы?
   – Да.
   – Это будет поинтересней, чем сафари, на которое нас так мечтает вытащить малышка Бет.
   Однако, когда подруги спустились вниз, оказалось, что страсти уже улеглись. И, вытирая пот со лба, Крис сообщил им:
   – Отец позвонил и мигом примирил своих девочек. Сказал, что сегодня у нас запланирована дегустация вин из Констанции. А завтра мы всей семьей поедем на сафари. Ну а уже оттуда все вместе отправимся на ферму к Пэм.
   – Господин Якоб тоже поедет с нами?
   – Сегодня нет, но завтра и впоследствии собирается.
   И заметив удивленнные взгляды подруг, Крис пожал плечами:
   – Не один Петрес у нас заядлый охотник. Отец познакомился с Бет на охоте. Говорит, что когда увидел ее первый раз с ружьем в руке, то был покорен.
   – Ничего удивительного, – вмешалась сама Беатрис. – Мне в ту пору было всего двенадцать лет, но я всадила пулю с расстояния пятьсот метров в глаз детенышу антилопы!
   Хвастаться убийством ни в чем не повинного детеныша – это было гадко! Но все окружающие, казалось, не видели в поступке Беатрис ничего ужасного. Напротив, семья разразилась приветственными криками. И все стали строить планы относительно завтрашней охоты. Как без труда поняли подруги, стрелять тут умели все. И развлечение это было чем-то вполне заурядным, вроде нашего похода в лес осенью за грибами и ягодами.
   – В провожатые возьмем Джона.
   – Нет, он уже старик. Возьмем кого-нибудь из его сыновей. Мальчишки обучены работе с навигатором. А старик до сих пор ориентируется по солнцу. А дичь выслеживает по старинке, нюхая навоз и исследуя следы на земле.
   – Ну и что? Так даже интереснее.
   – Интереснее, но не всегда результативнее.
   – Тебе просто хочется похвастаться перед своей подругой боевым трофеем! Кого ты надеешься подстрелить? Буйвола или сразу льва?
   Подруги уже знали, что в ЮАР охота почти на всех зверей, обитающих в саванне, разрешена. Надо было заплатить определенную сумму в казну государства, и стреляй хоть буйвола, хоть даже того же льва. Суммы были по местным меркам довольно велики, черное население до недавних пор не могло себе позволить таких трат. Убийство небольшой антилопы стоило от ста до пятисот долларов. Жираф оценивался в три тысячи. Леопард в восемь. И наконец, царя зверей льва или его подругу львицу можно было застрелить всего за пятнадцать-двадцать тысяч долларов.
   Учитывая, как мало этих животных осталось на всей планете, спрос на этот вид развлечения для охотников со всего мира рос из года в год.
   – Обычно к нам приезжают охотники из США и Канады. Но в последние годы рост благосостояния некоторых черных лидеров стремительно увеличился. И все чаще в этой забаве участвуют сами коренные жители Южной Африки.
   – А на кого будем охотиться мы?
   – Все будет зависеть от случая. Повезет, застрелим леопарда. Нет, удовольствуемся простым бородавочником.
   Вскоре, привлеченная шумом голосом, вниз спустилась Вера.
   – Охота? – растерянно сказала она. – Я поеду на охоту? Но я не люблю охоту!
   Зря она произнесла эту фразу, потому что после минутной оторопи вся эта компания заядлых убийц бросилась доказывать ей, как весело она проведет завтра свой день. И не только завтра, но и послезавтра тоже. Петрес, который также присоединился к своим родственникам, так и вовсе заявил:
   – Глупо ехать на охоту всего на один день. Надо провести в саванне как минимум неделю!
   Но от недели в саванне Петреса отговорили свои же. И подруги вздохнули с облегчением. Пару дней в саванне они еще переживут. Тем более что погода стоит отличная. Даже ночью они не простудятся. Надо только держаться поближе к тем охотникам, у кого будут ружья. Ну, или вовсе не отходить далеко от лагеря.
   – Вы тоже получите винтовки. Поверьте, стрелять по живым мишеням – это ни с чем не сравнимое удовольствие!
   Глаза Петреса сверкали таким блеском, что подругам даже стало не по себе. И третьим пунктом своей программы выживания в саванне они поставили непременное условие держаться подальше от братца Криса. Человеческие черепа, которые они видели в рабочем кабинете Петреса, упорно не давали им покоя.
 
   День закончился очень приятно. Дегустация вин из Констанции прошла в атмосфере редкого единодушия. Семья Криса недолго обсуждала достоинства того или иного сорта вина. Очень быстро все разговоры вновь перешли на предстоящую охоту.
   А после трех стаканчиков вин разных сортов языки у всех развязались. И оказалось, что каждому, даже тихоне Крису, имеется что вспомнить из своего охотничьего прошлого. Вера хмурилась и все время порывалась влезть со своими комментариями. Но подруги неизменно гасили этот ее гринписовский порыв.
   – Терпи! – щипали она Верунчика. – Молчи! Они тут все помешаны на охоте. Скажешь, что ты не приемлешь этого развлечения, разочаруешь своего Криса.
   И Вера молчала. Ей очень хотелось замуж в четвертый раз. И если ради этого надо немножко покататься на джипе с оружием в руках, что же, она готова. Может быть, она даже пальнет в воздух пару раз для видимости участия в общей забаве.
   Оказалось, что все сборы возьмут на себя Петрес и Пэм. Они же подберут подходящую обувь и прочую экипировку для всех участников.
   – Конечно, в сафари-парке есть пункт проката, но брать там вещи – это не комильфо. Лучше привезти все с собой.
   – Оружие для Веры и Киры с Лесей тоже найдется. Это не проблема. У Петреса есть несколько лишних ружей. Да и у нас с Якобом найдется парочка свободных стволов, вполне пригодных для импалы или поросенка.
   Общее настроение оказалось заразительным. И вот уже Кира поймала себя на мысли, что, пожалуй, подстрелить молодого самца оленя или газели – это не такой уж и великий грех. Едят же они котлеты из говядины, которая не что иное, как мясо убитых молодых бычков. И свиные ребрышки они с Лесей регулярно жарят у себя во дворе. И баранину. А уж про курочек, уточек и гусочек вообще говорить не приходится.
   Так к чему сейчас им кривляться и строить из себя защитниц животных? Если вы едите мясо, то вы все равно участвуете в процессе умерщвления живого существа себе на потребу. Не все ли равно, убьют животное на бойне или оно падет красиво – среди живой природы, от пули, выпущенной охотником.
   – А что будет с тушами?
   Вопрос всех удивил. Оказывается, рога, шкуру и голову забирает себе сам охотник. Потом опытный таксидермист делает из них чучела или украшения для интерьера. Мясо зверя подстреливший его человек тоже может забрать с собой. Но гораздо чаще охотники, следопыты, загонщики и все прочие участвующие в охоте люди съедают мясо дочиста прямо там, на месте.
   – Значит, ничего не пропадает?
   – Что не съедим мы, доедят дикие или домашние собаки.
   – Падальщиков в саванне хватает. Ни один кусочек мяса, даже самого тухлого, не пропадет даром.
   Уяснив себе моральный аспект завтрашней прогулки, подруги немного успокоились. И хотя восторга от предстоящего развлечения не испытывали, но были согласны, что для общего развития это даже в какой-то мере полезно.
   – Ну а теперь расскажите вы, – неожиданно потребовала у подруг Беатрис. – Как охотитесь вы в своей далекой России?
   Охотитесь? Увы, у всех трех подруг опыт охоты был самым ничтожным. Кира один раз в своей жизни выбиралась на охоту с кем-то из своих бойфрендов. Из всей охоты ей запомнился заснеженный лес, маленькая охотничья избушка и полное отсутствие трофеев, так что все закончилось банальной пьянкой и поеданием шашлыка, увы, совсем не из кабана, а из маринованной свинины, привезенной с собой из города.
   Верин опыт и вовсе сводился к походу в Зоологический музей и осмотру витрин с экспозициями сцен из мира животных и птиц. А Леся пару раз в раннем детстве видела убитых животных и птиц, которых приносил в дом ее папа. Заяц, лиса и куропатка. По сравнению с обитателями африканского буша и саванны, добыча более чем жалкая. Хотя на выслеживание и погоню за тем же зайцем отец Леси потратил не одну неделю.