Дарья Лаврова. Под солнцем любви (сборник)

   – Что такое? – спросила я.
   Вместо ответа Люба дико завизжала.
   – А-а-а-а! А-а-а-а! А-а-а-а! – Ее писк резал по ушам, как ультразвук.
   От напряженного крика она даже согнула колени.
   – Да хватит! – воскликнула Жанна. – На ежика наступила?
   Игорь светил фонариком на пространство возле костра. На его лице отражались все оттенки ужаса. От страха он просто онемел и стоял с расширившимися глазами.
   Когда мы с Жанной увидели ЭТО, то стали визжать вслед за Любой.
   А как не визжать? Возле прогоревшего костра стояла высокая фигура. Этот то ли человек, то ли зверь был весь покрыт то ли шерстью, то ли волосами. Кажется, даже его лицо – и то было в шерсти. Но больше всего меня удивило, что существо было одето в старые потрепанные штаны и такие же изношенные ботинки.
   Оно стояло возле наших рюкзаков, которые были набиты едой: супами быстрого приготовления, хлебом, консервами, кашей, – и копалось среди всего этого изобилия, видимо, выбирая из ассортимента подходящие продукты.
   Оно увидело нас и злобно зарычало:
   – Г-р-р! Г-р-р-р-р!
   Игорь светил в него фонариком. Существо морщилось и закрывало глаза руками.
   Оно сделало рывок в нашу сторону, оскалило зубы и снова зарычало.
   – Г-р-р-р!
   – А-а-а-а! – истошно завизжала я. – Помогите!
   Кажется, мой крик до сих пор витает где-то среди гор.
   Существо еще раз рыкнуло, затем быстро схватило два огромных рюкзака с едой и нырнуло в заросли.
   Люба стояла и рыдала от страха, а Жанны и след простыл. Игорь же замер как вкопанный, с округлившимися от страха глазами, и его левая бровь нервно дергалась.
   – Девчонки, мотаем! – закричал он, и мы, сбивая друг друга с ног, помчались обратно в лагерь.
   – Ну их в баню, эти горы! – сквозь слезы ужаса кричала Жанна, которая бежала впереди нас. – Не нужно мне никакое затмение! Я собираю вещи!
   Я все еще не могла прийти в себя и не понимала, что происходит.
   Жуткими криками среди ночи мы перебудили всех. И тут и там шевелились палатки, слышались недовольные голоса и включались фонарики. Все вышли на улицу.
   – Что вы кричите? – освещая нас фонариком, поинтересовался заспанный Роман Семенович. – Вам делать нечего?
   – Это нам делать нечего?! – в слезах прокричала Жанна. – Это вы куда нас привели? Я думала, это будет нормальный поход, а это!.. А это!.. Я не знаю, что это!
   – А что это? – изумился Роман Семенович.
   – Пока вы тут все спите, среди нас ходит чудовище! – с упреком сказала Люба. – Оно копалось в наших рюкзаках с едой!
   – Какое еще чудовище? – в очередной раз не понял руководитель.
   Вокруг начал собираться народ. Жанна убежала в палатку.
   – Вон там! – включилась я в беседу. – Возле костра мы услышали шум, проснулись, пошли туда и увидели, как в наших рюкзаках с едой роется какое-то существо. Огромное, лохматое, жуткое… Оно рычало… Оно было похоже на человека, но только очень высокое и волосатое… По-моему, это и был человек… Но почему-то весь в шерсти… – растерялась я.
   – Короче, это был какой-то горный дикарь! – заключила Люба.
   В группе царило молчание. Все переглядывались. Я дрожала.
   – Мы не сумасшедшие! – поспешила я всех заверить. – Жанна, скажи! Игорь, скажи!
   – А? – рассеянно отозвалась Жанна, выглядывая из своей палатки. – Я вообще ухожу отсюда, хватит с меня этого похода. Я домой иду.
   – Куда ты идешь?! – растерялся Роман Семенович.
   – Домой, в Ростов, – пожала плечами Жанна и подошла к нему. – Вы сначала изловите этих горных дикарей, а уже потом водите в горы нормальных людей! – порекомендовала она. – В экскурсионной программе я что-то не помню пункта про дикарей, которые лазят ночами по рюкзакам!
   – Так, стоп! – прикрикнул Роман Семенович. – Мне уже надоело это слушать! Какие еще дикари? Жанна, прекрати собирать вещи! Я тебя никуда не отпускаю! Я ответственен за каждого из вас!
   – Папа! Но там правда был какой-то огромный мохнатый человек! – подтвердил Игорь. – Ну мне-то ты хоть веришь?
   Мы вчетвером: я, Игорь, Жанна и Люба – смотрели друг на друга. В наших глазах было неподдельное недоумение из-за происходящего.
   – Ага, горные дикари… – усмехнулся сынок воспитательницы. – Мы в России, а не в Африке, здесь нет диких племен, да еще мохнатых…
   Вокруг стали раздаваться смешки.
   Я вцепилась взглядом в этого человека. Меня подмывало ответить ему, но я всеми силами старалась сдержаться. И все-таки не вытерпела:
   – Ты еще скажи, что вечером тут в горах никто не выл!
   Сынок воспитательницы настолько удивился, что я к нему обратилась, что даже растерялся.
   – Выл… – смутился он.
   – И я о том же, – процедила я. – Поэтому, прежде чем высмеивать людей, думай, как бы самому не показаться смешным.
   Сынок воспитательницы ничего не ответил. Он смутился.
   – А давайте проверим, что там с рюкзаками! – предложил Коля.
   – Давайте! – согласились все и направились к полянке.
   – Ого! – обомлела группа. – Ничего себе! Ну и погром!
   На полянке валялся выпотрошенный рюкзак, а вокруг него – разбросанные банки консервов, супы быстрого приготовления, картошка…
   – Ну мы же говорили! – сказала Жанна.
   Все ходили по поляне с фонариками и исследовали ее.
   На душе было неспокойно. В памяти иногда всплывал жуткий вой в горах, а потом я вспоминала эту страшную фигуру.
   – Этот… горный дикарь ополовинил все наши продукты! – растерянно сообщил Роман Семенович. – У нас было четыре рюкзака с едой, а теперь один целый и половина выпотрошенного. Полтора рюкзака еды на десять человек! А впереди у нас еще семь дней похода. Я не знаю, кто это был, но факт есть факт – еды нет.
   – Что же теперь делать? – ахнули все. – Возвращаться обратно в поселок за едой?
   – Завтра подумаем, – серьезно сказал Роман Семенович. – Теперь нам надо сохранить рюкзаки с оставшейся провизией. Сейчас идем спать, а план дальнейших действий обсудим утром. Наверное, нам каждую ночь придется дежурить возле еды. Кто подежурит сегодня?
   – Вряд ли кто-то захочет дежурить возле рюкзаков, за которыми охотится дикарь, – скептически отозвалась Зина.
   – А давайте я подежурю! – вдруг вызвался Кирилл.
   Все с уважением посмотрели на него.
   – Да. Я буду охранять рюкзак, – подтвердил он. – А что? Мне нестрашно. В дикарей в горах Кавказа я не верю. Всему этому есть какое-то другое объяснение.
   – Ну-ну, – скептически отозвалась Жанна. – Посмотрю, что ты скажешь, когда он придет за оставшимися рюкзаками.
   – Ну вот когда сам его увижу, тогда и буду анализировать, кто он такой, – пожал плечами Кирилл.
   Я смотрела на сынка воспитательницы и не могла поверить своим ушам. Он всегда сидел под крылышком Ольги Викторовны, был эдаким тепличным мальчиком, а сейчас единственный из всех вызвался посторожить еду, хотя всем остальным это делать страшно.
   Все участники похода с уважением смотрели на Кирилла. Он оказался героем дня. Вернее, героем ночи.
   Но все эти люди видели его впервые. Он для них новый человек. И только я знаю, какой он на самом деле. Это человек, который способен испортить жизнь другому и после этого стоять на экстренной линейке и довольно улыбаться.
   – Одного дежурного мало, поэтому я буду сторожить вместе с Кириллом, – сказал Роман Семенович. – Если этот… вор… снова придет, вдвоем нам будет справиться легче. И вообще, в последующие ночи нужно дежурить по двое. А может, даже и по трое. Кирилл, давай костер разведем.
   – Давайте!
   Они начали разводить костер, а остальные разбрелись по палаткам спать дальше.
   Когда я подходила к своей палатке, то ненадолго остановилась и обернулась, чтобы посмотреть на Кирилла. И вдруг увидела странную картину. Он стоял у костра, а в правой руке держал деньги – кажется, две тысячные купюры. Он положил их себе в карман черных спортивных брюк и неожиданно развернулся. Я отпрянула. Мы смотрели друг другу в глаза. Я резко отвернулась и ушла в палатку.
   «Какой-то он странный, – подумала я. – Тут все из-за еды переживают, а он деньги считает».
   Несмотря на неожиданную эмоциональную встряску среди ночи, я отключилась сразу, как только устроилась в спальном мешке и закрыла глаза.

Глава 7
Ошибочка вышла

   Роман Семенович разбудил нас в семь утра.
   Несмотря на ночное происшествие, я проснулась довольно бодрой, будто крепко спала всю ночь и не вскакивала, разбуженная «горным дикарем», как назвала его Люба.
   – Эй, сони, хватит дрыхнуть! – жизнерадостно будил нас Роман Семенович. – Если будете тут спать как дома, то пропустите все самое интересное! Посмотрите, какой красивый рассвет!
   Я была согласна, ведь тоже любила просыпаться рано. Я потянулась, начала выбираться из спального мешка, и вдруг ноги подкосились – болели мышцы, ныли связки из-за вчерашнего похода по горам.
   Я взяла полотенце, на дрожащих ногах с трудом вышла из палатки и отправилась умываться. Умылась в прохладном бодрящем ручье, вокруг которого росли ароматные сосны, и пришла к костру.
   Я увидел Кирилла. У него были красные из-за бессонной ночи глаза.
   – Надо варить кашу как-то поэкономичней, – озадаченно проговорила Люба. – Чтобы растянуть припасы как можно дольше.
   – А еще придется порции накладывать поменьше, – дополнила я.
   – Да-а… – вздохнула Люба, – тут хочешь не хочешь похудеешь.
   Вскоре над костром уже висел котел, в котором варилась каша – перловка с тушенкой. В горах на свежем воздухе казалось, что каша в котле – это самый лучший в мире деликатес! Один только запах чего стоит.
   Когда каша была готова, мы разложили ее по железным тарелкам, каждому поровну, с большим аппетитом поели и повесили над костром чайник.
   – А теперь попрошу внимания! – похлопал в ладоши Роман Семенович. – Как все знают, у нас произошло чрезвычайное происшествие. Поэтому нам надо решить, как будем жить. Я не знаю, какой такой дикарь нас ограбил, но факт остается фактом: еды мало. Поехать в ближайший населенный пункт за едой мы не можем, потом что уже достаточно далеко ушли. Если вернемся обратно, вызовем машину, съездим за едой, то выбьемся из графика, и все пойдет не по плану. Поэтому я предлагаю такой вариант: нужно сэкономить ту еду, которая есть, а завтра вечером мы доберемся до горного поселка, и там у местных жителей купим еды – сыра, хлеба, мяса… Как вам такая идея?
   Идея всем понравилась.
   – А по сколько скидываться? – спросила Люба.
   – Я еще не знаю. Сначала ведь нужно увидеть количество товара, который возьмем у местных жителей, а потом разделим сумму. А сейчас вы можете погулять. Только далеко не уходите. Держитесь группами! Встречаемся здесь через два часа. Собираем вещи и трогаемся в путь.
   Многие отправились исследовать окрестности, а я осталась сидеть на бревне. Мне было страшно уходить в лес.
   Но стоило людям немного отойти от лагеря, как вдруг все услышали крик Коли:
   – Меня обворовали! Обворовали!
   Роман Семенович подошел к парню. Вокруг стали собираться люди.
   – В смысле – обворовали? – не понял руководитель.
   – Я полез к себе в рюкзак – хотел посчитать, сколько у меня есть денег. Ну, сколько могу выделить на продукты. И не досчитался двух тысяч! Меня кто-то обворовал!
   – То есть как это – обворовал? – недоуменно спросил Роман Семенович. – Ты хорошо все пересчитал?
   – Хорошо! У меня не хватает двух тысяч из тех денег, что дали с собой родители! – пораженно сказал Коля и повторил: – Меня обворовали! В поезде все было на месте. Значит, деньги украли здесь!
   – Группа! – закричал на всю округу Роман Семенович. – Группа!
   Из леса стали выходить участники похода.
   – Что такое? Что случилось? – подходя к костру, удивленно спрашивали все.
   – У нас произошла очень неприятная история! Колю обворовали! – объявил Роман Семенович. – Из его рюкзака пропали две тысячи.
   – Что? Обворовали? – и тут и там слышались голоса.
   – У нас что, крыса завелась? – изумилась Жанна.
   – Пап, то есть среди нас вор? – удивился Игорь.
   – Пока что я не хотел бы делать такой вывод, – сказал руководитель, сурово разглядывая каждого из нас. Когда его взгляд пробежал по мне, я почувствовала себя чуть ли не воровкой. Боялась, что как-то не так среагирую, и он подумает, что это я обокрала Колю. – Я надеюсь, что человек, который это сделал, все-таки вернет деньги. Как-то незаметно подложит их обратно и больше не будет этого повторять.
   – А почему вы решили, что деньги кто-то именно украл? – неожиданно спросил Кирилл. – Если дикарь выпотрошил один рюкзак с едой и забрал два других рюкзака, то, может, он и деньги взял?
   – Дикарь рылся не во всех подряд рюкзаках, а в рюкзаках с едой! – заметил Коля. – А мой рюкзак безо всякой еды! И лежал он в моей палатке! Так что деньги украл не дикарь, а кто-то из нас! Слышь, ты, вор, верни все на место! – сказал всем нам Коля. – А то я сейчас сам обыщу у всех карманы!
   – Подожди, успокойся, – охладил его пыл Роман Семенович. – Будем надеяться, что человек, который это сделал, все вернет. Собрание окончено.
   Группа разбрелась. У всех пропало настроение. Каждый вглядывался друг другу в глаза, пытаясь понять, вор этот человек или нет? Мне в глаза тоже всматривались. Это очень неприятно.
   И вдруг на меня словно вылили ушат ледяной воды. Я вспомнила, как вчера шла к своей палатке и увидела возле костра Кирилла. Он держал в руках деньги, а потом положил их в карман.
   Я напрягла память и вспомнила, что у него в руках было именно две тысячи! Я даже помню, что они были двумя купюрами по тысяче.
   «Неужели деньги украл сынок воспитательницы?» – пораженно подумала я.
   Внезапно, в одно мгновение, в памяти всплыли все перечитанные, пересмотренные и услышанные детективные истории.
   В нашей группе произошло самое настоящее преступление. Преступление, которое нужно раскрыть!
   У меня учащенно забилось сердце. Я собираюсь быть следователем! Так почему бы мне не подумать о произошедшем воровстве? Почему бы мне не попытаться вычислить вора?
   Я постаралась немного успокоиться, привести мысли в порядок и хладнокровно подумать – что сделал бы на моем месте следователь? В первую очередь он бы все тщательно проанализировал.
   И я тоже стала анализировать.
   Два года назад в лагере Кирилл пробрался ко мне в домик и отрезал волосы. О чем это говорит? Во-первых, о том, что он действовал исподтишка. Значит, у него может быть такая наклонность. Во-вторых, он настолько мастерски пробрался в домик – действовал тихо, незаметно, что от его шагов не проснулся никто из девчонок и я тоже не почувствовала, когда он отрезал мне волосы. Поэтому вполне вероятно, что он мог пробраться в палатку Коли и украсть у него деньги. Тем более что у Коли украли две тысячи, и я видела в руках Кирилла тоже две тысячи!
   Я была ошеломлена. Все сходится!
   Меня всю прямо затрясло. Сейчас я была не только «следователем», но и свидетелем! В нашей группе произошло преступление, и только я видела преступника!
   Когда происходит какое-то преступление, что делает следователь? Какую работу он проводит? Например, если случилось ограбление, следователь вычисляет время, когда примерно произошло преступление. Узнает, в какой промежуток времени хозяев не было дома, и на основании этого предполагает, во сколько вор мог проникнуть в дом и что-то похитить. То есть он устанавливает время совершения преступления. Затем следователь опрашивает местных жителей – может, кто-нибудь видел что-то подозрительное? Может быть, кто-то видел, как из подъезда выходил незнакомый человек?
   Папа говорит, что свидетели находятся почти всегда. Вору очень трудно остаться незамеченным, даже если он думает, что его никто не видит. Ведь на деле оказывается, что на балкон как раз вышла какая-нибудь бабушка снять белье, или соседский мальчик отправился за хлебом, или мимо дома проехала машина с видеорегистратором, который заснял преступника, и таким образом получается, что люди случайно видят преступника, который скрывается с места преступления… Свидетелей можно найти почти всегда – главное, опросить всех потенциальных – людей из ближайших домов, чьи окна выходят в сторону подъезда, из которого вышел преступник, детей, стариков, проверить, установлены ли в округе камеры видеонаблюдения, с которых можно взять запись… То есть всегда можно собрать какие-то данные.
   А потом на основе этих данных нужно анализировать, кто может быть преступником – мужчина или женщина, какого роста, в какую одежду человек одет… Вдруг у него есть какие-то отличительные приметы – например, он хромает на какую-то ногу, или на лице шрам, или родинка, или еще что-то… Все эти с первого взгляда мелочи оказываются очень важными, потому что благодаря деталям вырисовывается общая картина преступления и внешний вид преступника.
   В общем, работа следователя очень интересная! И сейчас я почувствовала, что могу попытаться расследовать дело о воре. А на роль вора больше всего подходил именно сынок воспитательницы, потому что совпало все. Во-первых, Коля говорил, что в поезде его деньги были целы. Значит, пропали они во время похода. Во-вторых, ровно такую же сумму, как была похищена, я видела в руках Кирилла. Если их украл он, то когда мог это сделать? Ответ на это предельно простой – очень удобный момент был во время суматохи, когда все участники группы обследовали выпотрошенные рюкзаки с едой. Он мог незаметно пробраться в палатку Коли и там совершить эту кражу. Ну а потом он вызвался посторожить ночью рюкзаки и сделал это тоже неслучайно – чтобы выглядеть героем и отвести от себя подозрения.
   По-моему, все совпадает.
   Я смотрела на Кирилла и не могла поверить своим глазам. Он – вор!
   Хорошо. С этим все ясно. Но возникает следующий вопрос: что делать дальше?
   «Как – что? – удивилась я. – Нужно вывести вора на чистую воду. Если Кирилл украл деньги, то нужно всем об этом рассказать».
   После того как я поняла, что Кирилл является вором, он стал мне противен еще больше.
   Я помню его самодовольное лицо, помню его безнаказанность, помню его вседозволенность… Он отрезал волосы детдомовской девчонке и знал, что ему за это ничего не будет. Потому что его мама – воспитатель! А за нас, детдомовских, некому заступаться!
   А теперь еще оказывается, что он не просто наглец, но еще и вор!
   Но больше всего меня удивляет другое. Почему он украл деньги? Ему что, своих не хватает? Судя по тому, как хорошо он одет, как модно пострижен, да и по тому, что у его семьи есть средства на путевку в горы, в деньгах он не нуждается. Так почему он тогда украл?
   Меня подмывало объявить людям правду. Я страшно гордилась собой – надо же, как быстро я провела расследование!
   Я решила не откладывать это дело и захотела прилюдно раскрыть преступление прямо сейчас.
   Я влезла на бревно, чтобы быть более заметной, и похлопала в ладоши:
   – Группа! Попрошу минуточку внимания!
   – Ну что еще? – послышалось вдалеке. – Снова кого-то ограбили?
   – Нет, не ограбили! – громко сказала я. – А как раз наоборот! Я знаю, кто украл деньги!
   Вокруг меня быстро собралась группа.
   Я стояла на бревне, как на высоком пьедестале почета, и смотрела на Кирилла. Он с интересом глядел на меня. Почему-то на его лице я не увидела и тени страха.
   «Надо же, ни один мускул не дрогнул, – удивилась я. – Как хорошо маскируется. Тоже мне, Сонька Золотая Ручка!»
   – Валя! Откуда ты знаешь, кто украл? – спросил Роман Семенович.
   – Я провела небольшое расследование, – туманно ответила я. – У меня папа участковый, и я много чего знаю…
   – А, ну да, я помню, тебя провожал мужчина в форме полицейского, – вспомнила Жанна.
   – Это мой папа.
   Все смотрели на меня. Вокруг царила тишина.
   – Ну не тяни! – попросила Жанна.
   – Коля, ты говоришь, у тебя пропали две тысячи? – спросила я, посмотрев с «постамента» на Колю.
   – Да, две! – подтвердил «потерпевший».
   – Вчера ночью, когда была вся эта суматоха с дикарем, я увидела одного человека из нашей группы, который прятал себе в карман две тысячи! – начала я обстоятельно рассказывать, обращаясь в основном к Коле. – Сначала я как-то не придала этому значения, но теперь, когда ты обнаружил у себя пропажу именно этой суммы, мне все стало ясно. Пока мы все толпились у костра и обсуждали, что нас обворовал дикарь, этот человек под шумок залез к тебе в рюкзак и украл деньги.
   – Слушай, Агата Кристи, ты можешь покороче? – прервала меня Жанна. – Кто вор?
   Я указала взглядом на Кирилла и сказала:
   – Он.
   – Кирилл?! – изумились все.
   – Как ты мог?
   – А прикидывался хорошим! Взялся рюкзак с едой сторожить! Наверное, хочешь быть поближе к чужому имуществу?
   – Позор! Уходи из нашей группы!
   Поднялся такой шум, что у меня чуть не заложило уши.
   Сынок воспитательницы стоял, страшно растерянный, он побледнел и смутился. Против него шла разъяренная толпа.
   – Хватит! Замолчите! – не выдержал Кирилл. Все немного притихли. После этого он гневно посмотрел на меня: – Ракитина! Что ты несешь?! Ты с ума сошла?!
   – Ниоткуда я не сходила! – ответила я. – Я вчера сама все видела. И ты тоже видел, что я тебя видела. Мы пересеклись взглядами. Или скажешь, что этого не было? Я стала свидетелем! Свидетелем! – убежденно доказывала я.
   – Никаким свидетелем ты не стала! – выкрикнул Кирилл. – Да, я вчера пересчитывал деньги. Но это не значит, что это деньги Коли!
   – Да конечно, не значит! Значит! – Я упорно стояла на своем и смотрела на всех с высоты бревна. – У него пропали две тысячи! А у тебя в руках было столько же! Ты их положил в правый карман вот этих самых спортивных штанов! – указала я на его черные штаны.
   – Я вчера подбирал с земли консервные банки, и деньги просто выпали у меня из кармана, потому что он не был застегнут! Я поднял деньги и положил обратно в карман!
   – Ага, придумай какую-нибудь более правдоподобную версию, – усмехнулась я.
   – А ну, доставай деньги! – грозно сказал Коля, медленно приближаясь к Кириллу.
   – Почему я должен что-то доставать, если я ни в чем не виноват?
   – Если отпираешься, значит, Валя права! – произнесла Люба.
   – Я не отпираюсь, а защищаюсь! – отчаянно воскликнул Кирилл. – Это разные вещи!
   – Доставай! – повторил Коля.
   Кирилл подумал несколько секунд, а потом неожиданно спокойно проговорил:
   – Хорошо. Мне скрывать нечего. Потому что я знаю, что это мои деньги.
   С этими словами он раскрыл застежку на кармане, запустил внутрь руку и достал те самые две купюры по тысяче рублей, которые я вчера видела.
   Все ахнули.
   Я не смогла сдержать довольной улыбки.
   – Ну, я же сказала, – с удовольствием произнесла я. – Это именно те деньги, которые я вчера видела! А еще говорит, что ничего не воровал!
   Но в следующую секунду случилось то, чего я никак не ожидала.
   – Подожди… Но это не мои деньги, – растерянно глядя на купюры в руках Кирилла, сказал Коля. – У меня пропали три купюры по пятьсот рублей и пять по сто. А тут две по тысяче…
   Несколько секунд я не могла до конца осознать смысла его слов. Но когда до меня этот смысл дошел, от стыда мне сквозь землю захотелось провалиться.
   А еще на бревно залезла, чтобы меня получше было видно! Вот позорище!
   Пристально и без единой эмоции на лице глядя на меня, Кирилл положил деньги обратно в карман.
   – Нет, это точно не мои, – повторил Коля.
   – Как – не твои? – в недоумении спросила я. – Ты что-то путаешь! Это твои!
   – Сама ты путаешь! Я же сказал – это не мои! – твердо повторил Коля. И, смущаясь, посмотрел на Кирилла: – Прости, братан…
   – Ничего, все хорошо, – с невозмутимым выражением лица ответил Кирилл, и они пожали друг другу руки.
   Даже не представляю, каких усилий ему стоило сдерживать свои эмоции. Я бы на его месте уже давно разрыдалась.
   У меня пересохло в горле от осознания того, ЧТО я натворила.
   – Валя, ты поступила неправильно, – печально сказал Роман Семенович. – Нельзя обвинять людей прилюдно, а тем более тогда, когда ошибаешься. Подошла бы к Кириллу и разобрались наедине.
   Группа стала расходиться. Все укоризненно на меня смотрели.
   Я стояла на бревне и щеки пылали от стыда.
   Кирилл разочарованно поглядел мне в глаза, а потом с задумчивым видом стал спускаться со склона.
   Я была потрясена. Не знала, что мне теперь делать.
   Больше всего хотелось отмотать время на десять минут назад и не совершать того, что я совершила.
   Но время назад не отмотаешь. И мой поступок никак не стереть.
   «Что же я натворила!.. – с ужасом подумала я. – Совершила преступление, ведь клевета – это уголовно наказуемое деяние…»

Глава 8
Новые подозреваемые

   Через пару часов мы собрали наш лагерь: свернули спальные мешки, палатки, убрали за собой мусор и двинулись по тропинке вверх.
   Я шла в конце группы. Я чувствовала себя самым настоящим ничтожеством, и мне не хотелось попадаться никому на глаза. Все знали, как я оплошала. Все знали, что я прилюдно оклеветала человека.
   Я была словно в тумане. Мне хотелось себя растоптать!
   – Ой, не комплексуй, – подойдя ко мне, подбодрила Зина и вернулась в колонну.
   Но от ее поддержки легче не стало, потому что я была по-настоящему неправа.
   «Что же я натворила! – ругала я себя, поднимаясь в гору. – Что же я наделала!»
   В течение нескольких лет я терпеть не могла Кирилла, а сейчас испытывала перед ним невероятное чувство вины. Мне было стыдно смотреть ему в глаза. Поэтому я смотрела в землю, чтобы случайно не столкнуться взглядами.