Давид Каспер. Невиртуальная реальность (сборник)

5

   …И Максим вспомнил свой первый бой, даже и не бой для него, но все-таки тогда он впервые стрелял на поражение. Повезло им тогда. Правда, не всем...
   ...Джип летел по пустой дороге, связывающей Хеврон с Идной. На поворотах тяжелая, бронированная машина опасно кренилась.
   – Потише, Бузагло, перевернемся, кто им тогда поможет? – голос Офера, сорокалетнего лейтенанта, звенел от напряжения, хотя по лицу никак нельзя было сказать, что он волнуется.
   – А че Бузагло, Бузагло... Сама летит... – забубнил водитель, но скорость снизил.
   – Стойбище от Четвертого верблюда, Стойбище! – радио искажало истеричный крик сержанта-писаря. – Поломанная спичка теряет много красной жидкости! Не можем остановить! Срочно нужна полезная помощь! Нужны конфеты! Конфеты заканчиваются!
   – Помощь идет, – голос оперативного был преувеличенно спокоен. – Определили местоположение и количество чумазых? Взрывающихся хватает?
   – Нет! Не определили! Взрывающиеся не нужны! Где помощь?!
   – Восемь маленьких с начала столкновения. Полезный вертящийся вылетел из Щебенки, будет через полукруглого, даже двадцать пять маленьких. Два вредных вертящихся уже на выходе. Два полутяжелых по дороге к вам, будут через 40 маленьких. Сорок второй на подходе. Сорок второй от Стойбища!
   – Сорок второй на связи, – Офер прокашлялся.
   – Когда на Четвертом верблюде?
   – Через 5 маленьких, – лейтенант покосился на водителя и добавил, – с Божьей помощью...
   Максим представил, как сейчас возле палатки координационного центра собрались все свободные и не спящие, покидав карты и нарды, внимательно вслушиваются в происходящее. Не раз Макс стоял в этом кругу сопереживающих, глядя на голого по пояс оперативного, отсчитывающего время с начала столкновения. Иногда кто-то обливал его водой из пластиковой бутылки. По его мнению, оперативный дежурный потел куда больше солдата в каске и керамическом бронежилете.
   Вот и его выход. Ждал и представлял это многократно.
   «Не подведу ли я? Справлюсь ли? – Максим дрожал, не замечая этого. – Четверо в джипе, еще четверо на блокпосту, писари, из них двое ранены. Толку от них мало, но вроде не паникуют, уже хорошо».
   Взвод «офисных» солдат с курса молодого бойца из-за разгара интифады был прикомандирован к его роте бронепехоты 393 резервного бронетанкового полка. И надо же, именно они стояли на злополучном четвертом верблюде, самом до сих пор спокойном месте.
   «Наверное, забились за бетон, дымовые гранаты кидают. Хорошо, что арабы это не поняли – спустились бы и перебили всех».
   Сзади, за водителем и командиром, сидели солдаты – Максим и кучерявый, белокурый, вечно улыбающийся Гай. Гай был молод, 23–24. Года три после срочной. Шевелюра его была настолько пышной, что, поднимаясь, закрывала каску почти до середины.
   – Все в порядке? – улыбаясь, Гай положил руку на колено дрожащего Максима.
   – Какое там «в порядке»? – попытался отшутится тот. – «Барселоне» вчера проиграли...
   – Не волнуйся, Макс, тебя много лет этому учили. Тело само знает, что делать, лишь бы голова не паниковала. Ну и меня слушай...
   – Десять маленьких с начала столкновения, – голосом радиодиктора говорил оперативный. – Четвертый, изменения?
   – Отрицательно. – Сержант-писарь уже не вопил.
   – Колеса Сорок второго?
   – Сорок второй здесь.
   – Колеса Сорок третьего не встречали? Связи у них нет.
   – Отрицательно, – Офер оглянулся. – Никаких колес вообще.
   – Принял.
   «А чего мне, собственно, бояться? – Максим подумал о своем диагнозе. – Если убьют – сразу в лучший мир. Отдохну. Если ранят – совсем хорошо, не убили. А если вообще не заденет... ну-у-у... скучновато, конечно, через 10 дней служба кончится – и на работу. Функции писать да встроенные циклы. И – Наташа, Наташа, Наташа».
   Вспомнив о жене, он улыбнулся. На душе потеплело.
   – Стойбище! Стойбище! – снова заверещал Четвертый верблюд.
   Офер обернулся к солдатам.
   – Еще 3 минуты. Готовы?
   Они кивнули.
   – Патрон в ствол, оружие на предохранитель...
   Максим передернул затвор и щелкнул рычажком.
   «Все-таки хорошо, что «Галиль», а не М-16. Хоть и тяжелее, но надежнее».
   Мотор уютно урчал...

6

   ...Сидеть было неудобно. Здоровая нога затекла. Довольно близко грохнул взрыв. Стекла задрожали. Бежавшая женщина истошно закричала. Столкнулись две машины, водители, даже не заглушив моторы, выскочили и побежали куда-то вниз по улице.
   «Паника, – подумал Максим, затягиваясь. – Если вы, гражданские, такие умные, почему строем не ходите?» – Он вспомнил автора этого вопроса и мысли повернулись к Советской армии.
   ...– Ррряз, ррряз, ррряз-два-три, ррряз, ррряз... – доносилось с плаца. – Налеее-У! Напряяя-У!..
   – Объясните мне, товарищ старший прапорщик, – пользуясь привилегией старослужащего, спросил Максим у старшины. – Зачем два часа в день, не покладая ног, маршировать и истошно кричать песни?
   Прислушиваясь к топоту, белоусый прапор процедил:
   – Ты, товарищ солдат, так сказать, Яцкевич, уже почти два года служишь, а, извиняюсь за выражение, ума не набрался. – Прапорщик задумался... – Для молодцеватости, конечно...
   «А ведь он не сомневается в исключительной полезности этого занятия».
   – Песн-Ю запе-е-е-ВАЙ!
   И пятьдесят глоток – со всей дури – заорали:
   «Росси-Я, родимая мо-Я...»
   – Кроме того, – продолжал старшина, – ты, вроде, извиняюсь за выражение, еврей, а такой простой вещи не уяснил: солдат без работы – потенциальный преступник...
   ...Макс заметил, что бегущий мужчина вдруг остановился и стал с любопытством разглядывать его. Максим виновато улыбнулся и развел руки, как бы говоря: «Ну вот, сижу я».
   Мужчина покачал головой, хмыкнул и побежал дальше...
   «И как вам объяснить, что бомбежка ведь не самое страшное».
   И он вспомнил самое страшное...
   «Да... Давно это было, – это было лет семь назад, за год до того как он женился за два года, до той истории под Хевроном, что он сейчас вспоминал. Тогда Максим еще не знал, что значат два тяжелых слова, от которых хочется выть: Multiply sclerosis (рассеянный склероз). Макс был уверен, что эта болезнь древних, выживших из ума стариков, которые все забывают и путают. Однако все было совсем не так. Он снял очки и прищурился. Морщинки побежали от его глаз. – Было ли это самым жутким или худшее впереди, но эта дурацкая бомбежка – цветочки»....
   ...Ж-Ж-БУМ, Ж-Ж-БУМ, бам, бам, БАМ, бам, Ж-Ж-БУМ...
   Грохало сильно, несмотря на наушники. Перед глазами – серый, полукруглый свод. Очень чесалось ухо, но шевелить головой ему запретили. Вместо уха Максим почесал ногу. Не помогло.
   «Черт-черт-черт, клаустрофобия! М-М-М-М-М-М-М, еще 10 минут».
   Время не шло. Свод безжалостно давил...
   ...Ж-Ж-БУМ, бим, бим, Ж-Ж-БУМ...
   Максим стоял под табличкой “Rambam hospital– M.R.I” (отделение магнитного резонанса больницы Рамбам), ожидая ответа. Кулаки нервно сжимались...
   – Вот ваши снимки, – протянул диск краснощекий техник, уводя взгляд от одеревеневшего лица Максима. – Результат положительный. MS. Сочувствую...
   ...– Вот видишь эти белые точки? – доктор Шварц указывал на круглые ломтики содержимого Максимовой головы. – Это разрушенные участки мозга.
   – Ну и что дальше? Каков прогноз? – Максим к тому времени успокоился, ему действительно было интересно.
   – Все что угодно. Атаки бывают каждый месяц, чаще всего раз в два года, а могут и вообще не повториться. Пострадать может любой орган, где есть нервы, а нервы есть везде, кроме ногтей и волос. После недельной инъекции стероидов восстановление на 100... 50... 0 процентов...
   Доктор Шварц распушил седые усы и, после паузы, продолжил:
   – Уколы интерферона-бета снижают вероятность появления новых белых точек на 30-40 процентов, но... Сам понимаешь – побочные эффекты.
   Максим, помедлив, спросил:
   – И... Как себя вести? Что делать, чтобы как-то ослабить это?
   – Молись...

7

   ...Улица заметно опустела. Сирена продолжала выть. Белокурая молодая женщина пряталась за угловой витриной обувного магазина. Она судорожно сжимала в объятиях малыша лет четырех. Придушенный ребенок не плакал, огромными глазами с ужасом глядя на бегущих людей. Один сандаль отсутствовал. Макс внимательно посмотрел в бледное, некрасивое лицо женщины: «Паника».
   – Уважаемая! – закричал он на иврите. – Вы стоите в неправильном месте! Север – там, значит, и ракеты летят оттуда! – он показал рукой. – Бегите в подземный переход, осколки туда не залетят, а от прямого попадания – только молитвы помогают!
   Лицо ее ничего не выражало, пустые глаза уставились на мужчину.
   «Истерика, – подумал Макс. – Ничего не понимает, надо бы пощечину…»
   – По-русски? – Крикнул он.
   Женщина кивнула.
   – Да ты че, дура, совсем офигела?!! – заорал он по-русски. – Бегом отсюда в подземный переход!!! К едреной матери!!! И пацана своего уноси!!! А то я тебя сейчас...!!!
   Женщина бежала совсем в другую сторону, таща за руку подпрыгивающего мальчика.
   Улица опустела окончательно. Сирена нудно продолжала выть. Раздался взрыв. Еще ближе, чем предыдущий.
   «Так и меня скоро накроет». – Максим достал новую сигарету и вернулся в Хеврон, на шесть лет назад...
   ...– Четвертый от Стойбища, спичка-дырка у вас? Не сломана? Сообщите состояние...
   «Спичка-дырка? – изумился Максим – Что это? Все время придумывают новые слова».
   Офер обернулся к солдатам:
   – Магазины, гранаты, аптечки, все на месте?
   Макс и Гай кивнули.
   – Максим, не боишься? В первый раз под огнем.
   – А чью палатку вчера ночью обстреляли? – возмутился Макс. – Ты, что ли, за ними бегал?
   – Обстреляли, обстреляли... Сам, небось, сопел в два отверстия, – улыбнулся лейтенант.
   Максим и в самом деле спал, и очень удивился утром, увидев над головой четыре дырки, через которые било солнце.
   – Но... но... мне такие кошмары снились!
   – Ладно, к делу! – Серьезно сказал Офер, и джип остановился.
   Раздались редкие выстрелы. Вдруг застучал пулемет.
   – Откуда на блокпосту пулемет? – удивился Бузагло.
   – Это не их, то есть не наш, почему раньше не сказали? – Офер был сосредоточен. – Ну ладно, без разницы. План таков... – он помолчал, раздумывая. – За поворотом – блокпост. Очевидно, на холме – террористы. Где и сколько – неизвестно. Максим и Гай: идите к повороту и смотрите внимательно – откуда стреляют. Гай старший. Я и Бузагло едем к блокпосту и провоцируем огонь. Когда вы, – он указал на Гая, – определите источник огня, обходите слева и сверху, и уничтожаете их с тыла. Если не попадете под наш огонь – вы в дамках. Все ясно?
   Макс задумался. Вроде, все просто, но наверняка будет какая-нибудь заподлянка. Какая? Да... Пока не случится – не узнаешь.
   – Рацию берем? – Он кивнул на МК-77 с длинной антенной.
   – М-м-м... нет. Ни рацию, ни воду. Максимально легко и тихо. И еще, Гай, меняемся автоматами. Тебе нужна штурмовая винтовка, а мне снайперская. – Офер снял с шеи «Глилон».
   – Думаю, ты не прав. – Гай обнял свой М-3, вариант М-16, но с толстым стволом, раздвижными сошками и оптическим прицелом. – Пристрелян-то под меня, тот же М-16, только менее удобный. Нужно магазинами меняться, времени нет, да и вообще, дурацкое дело с чужим оружием в бой идти.
   – Ну ладно, как знаешь. – Офер шлепнул ладонью Максима по каске, сжал плечо Гая.– С Богом!
   – И вам удачи! – Гай сглотнул.
   – Бузагло! – позвал Макс водителя и, когда тот обернулся, поднял сжатый кулак. – С Богом...

8

   Согнувшись, они добежали до поворота. Залегли. Осмотрелись.
   Дорога. На дороге красные треугольники с восклицательными знаками. Компьютерное кресло, рядом поваленный солнечный зонт. Бетонные кубы. Никого. Тишина. Из-за кубов раздались торопливые выстрелы. В ответ застучал пулемет, ему вторил автомат.
   «Знакомый звук. Kалаш», – определил Максим.
   Гай поднял руку и махнул. Джип взревел мотором и рванул к блокпосту.
   Со всех сторон огонь усилился. По бронированной машине застучало. Максим напряженно вглядывался в перелесок на холме, пытаясь определить, откуда бьют.
   Джип, развернувшись остановился. Распахнулись двери.
   – Не тот угол!!! Назад!!! – заорал Макс.
   Гай стукнул его прикладом по каске и приложил палец к губам.
   – Поперек надо! Дверью прикрыться, – прошептал Макс.
   Выскочивший из-под брони Офер сделал два быстрых шага, крутанулся – и упал на спину, раскинув руки. Под его головой быстро увеличивалась красная лужа.
   – Блядь! – Максим закусил губу и почувствовал вкус крови.
   Бузагло швырнул дымовую гранату и, не дожидаясь пока дым поднимется, бросился к Оферу. Вокруг бегущего водителя заплясали фонтанчики пыли. Внезапно его отшвырнуло назад. Дым застлал машину и блокпост.
   – Блядь. Блядь, – пробормотал Максим.
   «В бронежилет попало. Из автомата не пробьет, а из пулемета?»
   – Блад, – согласился Гай. – Максимка, слушай внимательно, теперь каждый сам за себя. Через минуту дым рассеется, и, если Бузагло жив, его добьют. Я к машине, оттащу их за джип и попробую козлов достать. У меня ведь М-3. Ты их высмотри, – и наверх. Не убьешь, так отвлечешь, а скоро вертолеты будут.
   Максиму мучительно не хотелось идти туда одному. Но выхода действительно не было. Вдруг возле джипа разорвалась еще одна дымовая граната.
   «Жив водила!» – обрадовался он.
   – Слава Богу, – прошептал сержант.
   Дым загустел, и оттуда раздалась очередь. В ответ – сверху – зачастил пулемет. Гай, сидя на одном колене, водил стволом снайперской винтовки.
   – Есть! Нашел! – громко зашептал он.
   – Где?
   – Прямо под кривым деревом. Он у меня на кресте, пулеметчик хренов.
   Макс посмотрел наверх, кривое дерево недалеко, метров 250, но больше он ничего не увидел.
   – Бей, – сказал он.
   – Нет уж! – Кровожадно осклабился Гай. – Одного подстрелю, остальные уйдут. Не-е-ет, они мне все, гады, нужны. Готов? Ориентир – кривое дерево. План прежний.
   Они отползли за поворот и встали.
   – Жаль, воды нет. – Гай поправил жилет. За поворотом виднелся джип, к нему вел кровавый след. Бузагло оттащил тело, и сам спрятался за машиной.
   Макс попрыгал. Ничего не звенело и не брякало. Скрытность сейчас жизненно важна. Гай боднул Максима. Каски столкнулись с глухим стуком.
   – Готов?
   – Попрыгай.
   Сержант попрыгал. Каска сползла на ухо. Макс подтянул ему ремешок.
   – Готов. – Максим внезапно осип.
   – Ну, да поможет нам Бог.
   – Амен.
   Они пошли...

9

   Он выкинул окурок.
   «Капиталистический сюрреализм», – Максим посмотрел на красную спортивную Audi с работающим мотором. Передние двери распахнуты, приглашая в уютное, кожаное нутро.
   «Живут же люди, – без зависти подумал он. – И бензин не экономят…»
   – Цдака, цдака! – Пожилой человек, вышедший из подворотни, протягивал руку.
   «Ну, ничего себе! Нашел время!» – Макс с недоумением посмотрел на него.
   Бомж был живописен. Старческие одеревеневшие руки с выпуклыми округлыми костяшками сплошь покрыты затейливыми татуировками. Одна из них, несмотря на жару, в шерстяной перчатке с отрезанными пальцами. Красный грязный жилет и широкополая прорванная шляпа. И обувь. Максим залюбовался – щегольские, но очень старые замшевые полусапожки с острыми носами и большими медными пряжками.
   – Я же вижу, вы ведь в Бога верите? – сказал нищий по-русски.
   Макс хотел сделать вид, что не понимает, но старик его заинтриговал. Еще под бомбежкой просить милостыню!
   – Пожалуйста, хочу купить курицу на шабат! – Дед смотрел жалобно.
   – А белая рубашка у вас есть? И какое отношение вы имеете к шабату?
   – Да ладно тебе, я знавал многих евреев, все они были хорошими людьми. Я даже одному додику помогал в лагере. – Бомж подлизывался к Максиму. – А водка здесь хоть и дешевая, но не бесплатная.
   Он потянул за поводок и Максим увидел собаку. То есть это была не совсем собака. Морда со скошенным носом скорее напоминала кошачью, длинное, низко посаженое тело с короткими крысиными лапами. Но больше всего напоминал крысу длинный безволосый хвост.
   – Ксюша, девочка моя! – Старик погладил уродливую голову.
   Собака вывалила узкий розовый язык, черными бусинками просяще смотря на Макса.
   «Ой, Боже ж мой, бывает же такое! Велик Господь, такое сотворить!»
   – Вон, хочешь, машину бери. – Максим кивнул на брошенную «Ауди» и протянул нищему пять шекелей.
   – Благодарен. Машина нам ни к чему, – с достоинством сказал он и сел рядом с Максом.
   – Вася, – представился бомж, протягивая ему руку в перчатке.
   – Максим. – Он пожал высохшую кисть: «Ну что ж, вместе веселее».

10

   На вершине холма остановились.
   – Три минуты отдыхаем, – тихо сказал Гай, усаживаясь на землю. – Отсюда до кривого дерева сто метров. Когда пойдем, разговоры только руками. Эх, Офер, Офер, без воды отправил.
   Макс, тяжело дыша, протирал очки.
   – Зато без рации...
   – Когда дойдем, бросаем по гранате. После взрыва – на колено и огонь. Пока они оглушены – нужно всех кончать. Мой – крайний левый, твой – крайний правый, потом следующий – твой правый, мой левый. И так далее. Стреляй экономно, я первый меняю магазин, тебе с «Галилем» проще. Нельзя, что бы у нас кончились патроны одновременно.
   Максим кивнул.
   – Когда всех нейтрализуем – лежать, наблюдать и не вставать, пока я не скажу. Возможно – мы не всех обнаружили. Приготовь гранату и запасной магазин. Очень вероятно, что чумазые сейчас уходят. Не удивляйся, если встретим их. Сними с предохранителя. Готов? Пошли.
   Гай поднял руки с выпрямленными указательными пальцами и махнул два раза.
   – Псс, псс .....

11

   – Вот ты скажи мне: человек ты не бедный, хорошие сигареты куришь, одет не дешево, уверен в себе. Почему ты здесь сидишь? Жизнь – то твоя не копейка, как моя. – Старик ковырял ногой асфальт.
   Макс протянул ему пачку сигарет. Негнущимися пальцами тот вытащил три. Засунул по одной за каждое ухо, оставшуюся закурил, чиркнув спичкой по грязной коробке.
   – Ну вот, сижу... – Задумчиво протянул Максим. – Понимаешь, Вася, храбрость – умение бояться, не показывая...
   – Боишься?
   – Очень, – соврал Макс: «Не рассказывать же ему всю мою жизнь?»
   – Ну а чего сидишь?
   – Тренируюсь.
   – Чего?!
   – Волю тренирую.
   – Во, блин, блаженный!
   – Эт-т точно. Блаженный и есть. – Максим рассмеялся. – На работу не хожу и радио не слушаю. А что мне боженька подаст, то выпью и покушаю, – пропел он.
   – Ну, так и я так же. Только денег у меня поменьше. Устроился, значит?
   – Устроился, – горько подтвердил Максим.
   Недалеко грохнул взрыв. Стекла затряслись, птицы с хлопаньем взлетели. В какой-то машине сработала сигнализация.
   Бомж, матюгаясь надтреснутым, старческим фальцетом, побежал, волоча за собой псевдо собаку.
   «Вот я и один». – Макс подтянулся и стал вспоминать...

12

   ...Гай остановился и поднял руку.
   Максим опустился на колено и вытер лоб, мокрый от пота, бежавшего из-под каски.
   Сержант поманил его пальцем.
   Он показал на кривое дерево и на пальцах объяснил: «Пятьдесят метров до цели, отдыхаем одну минуту, ты, – он ткнул Макса пальцем в грудь, – смотришь назад и влево, я, – он показал на себя, – вперед и вправо».
   «Что я здесь делаю? – думал Максим. – Я, программист, с чудесной зарплатой, новой машиной, красавицей женой на пятом месяце. Случись со мной что, как она будет, одна с малышкой?»
   Впоследствии оказалось, что очень даже неплохо.
   «Ведь было достаточно одного факса, чтобы армия навсегда забыла обо мне. Что я, приключений ищу? Почему, какой-то идиот, который и читать-то не умеет, сейчас, возможно, подстрелит меня, знающего 5 человеческих языков, и 26 компьютерных?»
   Он знал, что дело не в поисках приключений, они сами находили его с завидным постоянством. К тому же Максим сознавал, что ценность человеческой жизни не определяется количеством выученных языков.
   Но... когда он узнал свой диагноз, решил не менять ничего в своей жизни, сделать вид, что это была ошибка и больше никогда, ничего не будет. Он никому не говорил об МS, даже своим родителям. Единственный человек, кроме врачей, который знал об этом – была его жена.
   «Эх, Наташа, Наташа... – думал он с тоской. – Как я люблю тебя»...
   Макс посмотрел вниз. Пустынный блокпост – как на ладони, метров 300. Возле дерева передвигалось красное пятно. Он тронул сержанта за плечо и отрицательно покачал пальцем. Максим так волновался, что, казалось, больше не выдержит. Он ткнул двумя пальцами в очки и указал на пятно. Гай поднял автомат и стал смотреть через оптический прицел. Затем, улыбаясь, обернулся, поднял большой палец и пояснил: «Вижу одного. 40 метров. Следующий переход 20 метров. Готов?»
   Макс кивнул.
   – Псс. Псс.
   ...Они остановились на расстоянии броска гранаты до врага. Террористов было двое. Левый, в красном платке, свернутым в полоску и обвязанным вокруг лба, типа Рэмбо, целился из пулемета.
   «Маскировочка, блин. Фильмов насмотрелся». Сердце билось так сильно, что, казалось, слышно на блокпосту.
   «Жди! – Показал Гай. – Думаю, их больше».
   Правый, цель Максима, сидел под деревом и набивал магазин. Калашников лежал рядом.
   «Приготовить гранату». – Жестом приказал сержант и прижал палец к губам, предостерегая автоматический вопль «Римон!!!» («Граната!!!») после броска. Затем он поднял левую руку с растопыренными пальцами.
   «Пять, четыре...» – он загибал пальцы, держа в правой гранату без чеки. Максим с удовлетворением отметил, как побелела сжимающая гранату рука. «Надеюсь, они заняты, отбросить не успеют, – отрешенно думал Макс. – Очень уж длинные запалы у израильских гранат. Четыре секунды».
   «Три, два, один»....
   Они метнули гранаты и бросились на землю. Четыре секунды казались вечностью. Наконец, оглушительный сдвоенный взрыв. Вскочив, они открыли огонь. Макс стрелял одиночными, в едва различимую в поднятой пыли фигуру. С такого расстояния промахнутся невозможно, но, тем не менее, Максим тщательно целился в дергающееся от ударов пуль тело. Пыль оседала. Когда Гай стал менять магазин, Макс перенес огонь на уже явно не живого пулеметчика.
   – Меняй! – крикнул Гай, и он тренированным движением сменил магазин на подготовленный заранее.
   – Хадаль! (Прекратить огонь!)
   Они затихли, прислушиваясь.
   Снизу раздалось несколько выстрелов.
   «Куда, в кого, зачем?» – Досадливо удивился Максим. Они полежали еще немного.
   – Прикрывай! – Гай поднялся. Пригнувшись, постоянно поворачиваясь в разные стороны, он подошел к телам.
   Макс внимательно смотрел по сторонам, не шелохнется ли где куст, не хрустнет ли ветка.
   Грохнуло два, затем еще два контрольных выстрела.
   Сержант присел, рассматривая обувь убитых.
   Затем еще раз обошел полянку, внимательно смотря на землю. Потом разогнулся и сказал нормальным голосом:
   – Порядок. Следы двух человек. Этих. – Он кивнул на окровавленные трупы.
   Максим подошел к нему, посмотрел на иссеченные осколками, пробитые пулями тела.
   «Совсем еще дети. Лет 16-17. Поиграли в войну... Пидоры». – Он прикусил пересохшие губы, вспомнив армейскую мудрость: «13-летняя девочка с РПГ не девочка, а Ракетный Противотанковый Гранатомет»... Многие бы остались в живых, если бы помнили это. Кверху сошками лежал пулемет. Из него змеилась желтая лента.
   – «Маг», стандартный пулемет израильской армии. Производство Бельгии, калибр 7.62, скорострельность...
   – Какая скорострельность? – заинтересовался Гай.
   – Ну... Не знаю.
   – Дурак. Скорострельность переменная.
   – Точно. Но ты сам дурак, хоть и ориентировался в ситуации здорово. – Максим хлопнул сержанта по плечу.
   – Не впервой...
   От блокпоста снова раздались выстрелы.
   – Хадаль!! Прекратить огонь, верблюд траханный!! Писарюги недоделанные!! – Вопил Гай.
   – Нихт шисен. Их капитулирен, Гитлер капут!! – Дурачась, вторил ему Макс.
   – Хадаль!! – Закричал снизу девичий голос.
   «Ничего себе! – Удивился Максим. – У писарей-то девушки. Хорошо устроились».
   Он понял, что значит «спичка-дырка».
   Гай подбежал к просвету.
   – Э-э-эй! Дорогая, не уписалась!?
   Девушка вышла из-за бетона. Бронежилет, легкий, не керамический, расстегнут.
   «Только от ножа и помогает», – подумал Макс.
   В одной руке каска, в другой короткий М-16. Макс залюбовался некрасивым, грязным лицом. Русые волосы растрепаны.
   – Не твое дело, мáньяк! – Ее голос дрогнул. – У меня тут, может быть, месячные, а вы тут балаган устроили! – она бросила каску и, схватив с бетона фляжку, стала жадно пить, успокаиваясь. Вода лилась по ее лицу. – Спасибо, конечно...
   «Мы устроили?» – удивился Максим.
   – А причем тут мы? – Закричал Гай.
   – Почему так долго ехали?! – И она, роняя автомат, зарыдала, по-бабьи подвывая.
   «Еще Офера не видела. Истерика гарантированна. Не место тут женщинам. Впрочем, и не для кого вообще», – расстегивая каску, подумал Макс.
   Снизу заскрипела рация:
   – 23 маленьких с начала столкновения. – Так же спокойно вещал оперативный. – Четвертый верблюд. Таиланд?
   – Здесь Четвертый верблюд. Таиланд. Две сломанные спички.
   – Сорок второй?
   – Здесь извозчик сорок второго. – Заговорил Бузагло. – Бугор сорок второго сгорел. Таиланд столкновения.