Страница:
— Нет, но только в этом случае, — согласилась она. — Знаю я вас, ученых мудрецов — стоит только согласиться с вами, как сразу в ловушку угодишь!
— Следовательно, это можно было бы отнести к так называемой «белой» магии. Но предположим, что попугай мне потребовался для каких-то... гм... низменных целей...
— Для какого, к примеру, злодеянья, добрый сэр? — уточнила Бельфеба.
— Я... гм... в настоящий момент просто не в состоянии выдумать. Предположим, это мне удалось. Так вот: чары и в том, и в другом случае будут совершенно одними и теми же...
— О, да неужели! — вскричала Бельфеба. — Тогда, покажи, как создашь ты этих попугаев — одного для честных целей, а другого для нечестных, и тогда и впрямь соглашусь я с тобой.
Чалмерс нахмурился.
— Гарольд, какая может быть вполне законная цель для производства попугая посредством колдовства?
Ши пожал плечами.
— Если вам действительно нужен ответ, то отсутствие цели ничуть не противозаконней всего остального, если нет каких-то особых правил игры. По мне так более дурацкого аргумента...
— Попугай без цели — это годится, — пробормотал Чалмерс.
Собрав в кучку исходные материалы — объедки, несколько лап папоротника, ножницы из своего набора и одну из стрел Бельфебы — он раздул огонь, подбросил в него травы, чтобы образовалось побольше дыма, и принялся косолапо расхаживать взад и вперед, раскинув руки и декламируя:
Нажим на спину Ши ослаб. Он перевернулся и сел. Чалмерс с Бельфебой сделали то же самое. Оказались они перед самой грудью чудовища. Окружавшие их передние лапы монстра возвышались стеной. Тот восседал, придерживая свою добычу лапами, словно огромный кот. Ши уставился в его гигантские глазищи со зрачками-щелками. Существо лебедем выгнуло шею, дабы получше их рассмотреть.
— Зверь-Крикун! — вскричала Бельфеба. — Теперь мы и впрямь пропали!
— Это ты о чем? — прорычало чудовище. — Звали вы меня, аль нет? Тогда чего вы так обалдели, когда удостоил я жалких смертных своим ответом!
— На самом-то деле... — нечленораздельно пролепетал Чалмерс. — У меня и мысли не было... По-моему, я вызывал птицу...
— И что? — взревел монстр.
— Н-но вы же рептилия...
— А что такое птица, как не рептилия в перьях? Эй ты, сопляк бесчешуйный, оставь-ка в покое свой задрипанный меч! — рявкнул он на Ши. — Смерти захотелось? Гляди!
Чудовище откашлялось, втянуло в себя воздух... Птьфу! Зеленая слюна забрызгала окружающую листву, которая тут же съежилась и почернела.
— Вот так-то, ежли не дадите за себя выкупа, разделаюсь я с вами прежде, чем вы «Мамочка!» успеете сказать!
— Что за выкуп желаешь ты, почтенный монстр? — спросила Бельфеба, белая, как простыня.
— Конечно, слова! Единственная ценность, которую способны произвести задохлики вроде вас!
Бельфеба повернулась к своим спутникам.
— Знайте же, добрые сэры, что монстр сей гордится своим даром слова и коллекционирует все виды литературного выражения — как в прозе, так и в стихах. Боюсь, что, если не удовлетворим мы его желанья, он и впрямь нас погубит.
Ши нерешительно начал:
— Вообще-то я знаю парочку неплохих анекдотов про Гитлера...
— Нет! — взревело чудовище. — Все эти шуточки — сплошное дерьмо. Желаю эпическую поэму.
— Э... эпическую поэму? — дрожащим голосом переспросил Чалмерс.
— Точно, — подтвердил Зверь-Крикун. — Понимаешь, чего-нибудь вроде этого:
— Господь с вами, — отозвался Чалмерс. — Я наверняка не сумею воспроизвести ее по памяти.
— Это вам все равно не поможет, — гадко усмехнулся монстр. — Я ее знаю:
Ши прошептал:
— Почитайте ему что-нибудь из ваших Джильберта с Сулливаном* [10], док.
— По-моему... гм... по-моему, вряд ли он...
— Читайте же!
Чалмерс откашлялся и дрожащим голосом затянул:
— Я вообще ничего не знаю.
— А следовало бы! Как насчет «Барбары Фретчи»?
— Такую не знаю.
— Или «Лепанто» Честертона?
— Да я не... Стойте, а я ведь и вправду знаю одну длинную поэму. Только вот...
— Так читайте же ее! — взвизгнул Чалмерс.
Ши глянул на Бельфебу.
— Дело в том, что она не совсем подходит для смешанной компании. Слушай, монстр, если ты позволишь даме отойти в сторонку...
— Еще чего! — взревел Зверь-Крикун. — Стихи давай, мелочь пузатая!
Ши с убитым видом повернулся к Чалмерсу.
— Это «Баллада про Эскимоску Нэль». Что делать будем?
— Читать, что же еще делать!
— О господи!
Чалмерс был, конечно, совершенно прав. Но при всем этом Ши начинал уже испытывать к рыжеволосой охотнице нечто большее, чем просто дружеские чувства. Он сделал глубокий вдох и приступил:
Чудище медленно поднялось на ноги. Не вымолвив ни слова и даже не посмотрев на своих пленников, оно с треском углубилось в лес, покачивая рептильей башкой.
Ши тут же перевел взгляд на Бельфебу. Она произнесла:
— Ну что ж, услуга за услугу! С этого момента должны мы стать настоящими друзьями, и случилось бы это намного раньше, оцени я вовремя ваше магическое искусство. Не станешь отрицать ты, что магию, коя способна управляться с таким монстром, лишь белою считать можно. А поэма твоя...
Половину слов не уразумела я, хоть и поняла, что повествовалось в ней о битве между воительницей отважной и рыцарем трусливым.
— Гм! Можно, наверно, трактовать и так, — согласился Ши.
— Растолкуй мне некоторые слова, сквайр Гарольд. Вот, скажем...
— Как-нибудь в следующий раз, мисс Бельфеба, если не возражаешь, поспешно перебил ее Ши. — Сейчас нам в первую очередь надо сориентироваться. Это случайно не тот самый лес, про который говорят «где обитают лозели»?
— Этот. Говорят еще, будто бы колдуны нарочно вывели сию отвратительную породу себе на службу — вроде скота.
— Тут и самих колдунов, небось, что грязи? — невинно поинтересовался Ши.
— Ой, просто кишмя кишат! Смотрите не провалитесь в какую-нибудь их западню.
К разговору присоединился Чалмерс:
— Кхе-гм... А не расскажете ли вы нам, где конкретно можно тут отыскать каких-нибудь... гм... магов и чародеев?
Ши бросил на своего напарника сердитый взгляд. Выражение лица Бельфебы заметно переменилось.
— К чему бы это вам такие подробности?
— Дело в том, что мы хотим выручить из беды одного человека, который, по нашему разумению, попал к ним, и считаем, что если бы нам удалось... гм... втереться в доверие к кому-нибудь из...
— Представляется мне замысел сей странным и не слишком-то хорошо продуманным, — холодно заметила девушка. — И все же, коли таково желание ваше, идите прямо, и могу вас заверить, что повстречаете вы предостаточно отвратительных сих негодяев.
Она махнула рукой.
— А теперь, добрые господа, ежели не возражаете вы, должна я отсечь уши подстреленному мною лозелю...
— Чего-чего ты должна? — обалдело переспросил Ши.
— Отсечь лозелю уши. На память. Есть у меня уже две сотни, да два десятка, да два. Всего доброго, господа.
— Девушка действительно славная, если исходить из того, что она и в вас не всадила стрелу, и не отрезала уши на память. Должен признаться, что лично я больше склоняюсь к более домовитым представительницам прекрасного пола. Сомневаюсь, что сумею выдержать еще какие-нибудь развлечения в этом духе.
— Да уж представляю, каково вам, — отозвался Ши. — Путешествие по Царству Фей — это просто-таки череда всевозможных переделок одна поганей другой.
— Что вполне логично, — задумчиво пробормотал Чалмерс. — Текст «Царицы Фей» свидетельствует, что бесконечная череда бессмысленных и бестолковых столкновений, сражений, переделок и передряг является здесь частью нормальной структуры развития событий... Боже всемилостивый, опять двадцать пять! Что это?
«Это» оказалось крупным черным леопардом, который внезапно выпрыгнул на тропу прямо перед ними и со звуком рвущегося кровельного железа зарычал. Оба скакуна поднялись на дыбы, закусив удила и мотая головами.
— Стойте, док! — завопил Ши, разворачивая Адольфуса и нашаривая за спиной палаш. — Если вы поскачете, он наверняка бросится!
Сам он соскочил с коня, набросил поводья на подходящий пенек и встретил леопарда с палашом в одной руке и со шпагой в другой. Все это становилось таким же нудным и однообразным, как в Гарейденском институте. Если я останусь на месте, — размышлял он, — нападать он, скорее всего, не станет, а если нападет... Помнится, читал он одну книгу — как там она называлась? — про одного литовца, который охотился на ягуаров с копьем. Если зверь прыгнет, надо ловить его на шпагу; если будет подкрадываться и цапать лапой — рубить палашом...
Леопард опять зарычал. Похоже, он пребывал в нерешительности. Затем, к полному изумлению Ши, леопард вдруг раздулся и превратился в огромного льва.
Ши почувствовал укол страха. Со стопятидесятифунтовым леопардом справиться еще можно, а вот с шестисотфунтовым львом... Он и смертельно раненный успеет его в клочки порвать, если войдет в клинч. Плохо дело...
— Гарольд! — прозвучал с некоторого отдаления голос Чалмерса. — Все в порядке!
«Ни хрена себе в порядке», — подумал Ши, стоя на месте и лихорадочно выдумывая, что бы такое предпринять.
Лев не прыгнул. Вместо этого он скорчил жуткую рожу. Клыкастая пасть превратилась в клюв, из лопаток проклюнулись крылья, и получился грифон.
Правда, несколько нетипичный и нетрадиционный грифон. Грифоны никогда не...
— Вот его-то мы и ищем! — крикнул Чалмерс уже с несколько более близкого расстояния.
Ши расслабился.
— Отцепляй накладную бороду, мистер Чародей. Мы тебя узнали, — сказал он.
Грифон стал бледнеть, понемногу тая в воздухе. Ши повернулся к Чалмерсу, который боролся с явно заупрямившимся Густавусом.
— А почему вы не цитируете чего-нибудь типа, когда бегом бежал весь полк, он первый мчался споро, о...
— Мне не удалось справиться с этим обалдевшим зверем. А потом первым мчался, а не первый. Как поживаете, сэр?
Эта фраза адресовалась уже экс-грифону, обернувшемуся коренастым, смуглым, плешивым типом, который стоял, сердито пялясь на них и уперев руки в боки.
— Неплохо поживаю, — ответил тип. — Чего вы тут оба забыли? А? Ищете неприятностей? Тогда верной дорогой идете, товарищи!
Ши ухмыльнулся.
— Верно подмечено, ищем, если ты только самого себя считаешь неприятностью.
— А-а, так вам понадобились услуги мои профессиональные? Ясненько. Только смотрите, всякой там мелочевкой вроде прокисшего молока или приворотных зелий я не занимаюсь. Этим пусть бабы забавляются. Я — магистр колдовских дел.
— Тогда мы очень рады...
— Кхе-гм, — перебил Чалмерс. — Прошу прощенья, Гарольд. Мне хотелось бы объяснить этому джентльмену, что интерес у нас чисто профессиональный и лежит в области обмена информацией, могущей оказаться взаимовыгодной.
— Хо! — вскричал чародей. — Так вы, выходит, тоже колдуны? А откуда мне знать, что вы не врете? С ваших слов, что ли?
— Ну... гм...
— Поколдуйте ему, док, — шепнул Ши.
— Господи спаси. Не думаю, что его удовлетворят мыши... или кошки. Единственно, что мне сейчас идет на ум, так это заклятье, которое я приготовил для вызывания дракона.
— Блин, да это просто класс! Давайте сюда своего дракона!
Уши чародея уловили последнее слово.
— Дракона?! Вы чего, и впрямь рассчитываете сделать дракона? Ну посмотрим-посмотрим, как это у вас выйдет!
— А это... гм... не опасно? — Это был Чалмерс.
— Не боись! Обратное заклятье всегда наготове. Долон тебя защитит. Тот самый Долон!
Он гордо напыжился.
— Покажите ему, док!
Чалмерс с обреченным видом «где наша не пропадала» принялся составлять перечень необходимого реквизита. Крошечная красная ящерка обнаружилась под одним из камней. Большая часть остальных предметов у них уже имелась, но затребованных цветков драконьего зева поблизости не нашлось* [11].
— Дело большое, возьмите да наколдуйте, — прохладно предложил Ши.
Несчастного психоаналитика охватило самое настоящее раздражение, но, в конце концов, при помощи сорванного на обочине тропы сорняка ему удалось произвести куст драконьего зева размером с дерево. Тот самый Долон хрюкнул.
Чалмерс аккуратно разложил реквизит, разжег огонь, ударив кремнем о кресало, и принялся заклинать:
Поднимающийся над костром белесый дымок сгустился и потемнел. Чалмерс запнулся на середине четверостишья и поспешно попятился назад. Из клубов дыма стремительно высунулась змеиная голова по меньшей мере в ярд длиной.
Вслед за головой показалась чешуйчатая шея. Чешуя действительно блестела. Потом одна передняя лапа, за ней другая. Дракон словно протискивался сквозь некое невидимое отверстие внутри пламени, раздуваясь по мере своего продвижения. Наконец он вылез целиком, вплоть до длинного, увенчанного острым жалом хвоста, и уставился на них желтыми кошачьими глазками.
Ши еле слышно прошептал, опасаясь лишним движением привлечь внимание чудища:
— Док, если он попрет на вас, прыгайте на Густавуса, а я обрежу поводья!
Физиономия Долона скривилась, будто он чем-то подавился. Дракон проковылял несколько шагов — но не к ним, а куда-то вбок — распахнул ужасающих размеров пасть, издал присвистывающее «бип!» и принялся безмятежно пощипывать травку.
— Господи благослови! — воскликнул Чалмерс.
— Да уж пожалуй, — согласился Ши. — Смотрите!
Из клубов дыма высунулась вторая драконья башка. Этому удалось выбраться за какие-то секунды. Он оглядел троих людей, после чего вперевалку потрюхал к зарослям ярких цветов, шумно принюхался и принялся их объедать. А тем временем показались уже третья и четвертая головы. Как только эти драконы вылезли целиком, за ними тут же последовали другие. На поляне, ограниченной древесными стволами, царило уже настоящее столпотворение.
Прибывающие драконы распихивали остальных, толкались и терлись боками о деревья. Ши обалдело считал:
— Тридцать три, тридцать четыре... нам лучше отвязать лошадь с ослом и сматывать, не то нас тут затопчут. Тридцать шесть, тридцать семь...
— Боже ты мой! — заметил Чалмерс, почесывая подбородок. — Чего-то подобного я как раз и опасался. С мышами тогда то же самое вышло.
— Пятьдесят два, пятьдесят три... — продолжал Ши. — Господи, да они тут все заполонят!
Драконы уже не умещались на поляне и теперь, неуклюже переваливаясь, разбредались между деревьями, чавкая любой оказавшейся на виду зеленью и мыча друг на друга, словно автомобили в пробке.
— Девяносто восемь, девяносто девять, сто! Мамочки мои!
Огонь внезапно потух, и извержение драконов-вегетарианцев прекратилось.
— Господи! — едва выговорил Ши. — Сто штук ящеров!
По голосу Долона было ясно, что тот потрясен до глубины души.
— И сущая правда, на мелочи вы не размениваетесь! Помню, я как-то тоже сварганил целый мешок отборных жемчужин. — Долон щелкнул пальцами. Клянусь когтями Ахримана* [13], уж не вы ли совсем недавно задали перцу Зверю-Крикуну?
— Мы, — подтвердил Ши. — А откуда ты знаешь?
— Зверь повстречался мне несколько часов назад и предупредил, что тут болтается какая-то компания. Он сказал, что когда по своему обыкновению потребовал малую толику поэзии, вы ему выдали такой... хм... перл, что он его и повторить-то со стыдухи не решается. Такого с ним еще в жизни не случалось, бедолага как в воду опущенный. Но с вами еще кто-то должен быть? Крикун говорил о троих.
Чалмерс было откашлялся, но Ши его опередил:
— Нет, он нас еще с какой-нибудь шайкой перепутал.
— Вполне возможная вещь. Крикун у нас не великий математик, по-моему, он дальше двух и считать-то не умеет.
Долон шутливо погрозил им пальцем и с хитрецой поинтересовался:
— А теперь насчет ваших драконов: не вышло ли, коллеги какой ошибочки, что они траву жрут? А? Какие в нашем ремесле секреты!
— Кхе-гм. К чему был излишний риск? — ответил Чалмерс, все еще находясь в некоторой прострации.
— Вне всякого сомнения, — заметил Долон, бросив на Ши многозначительный взгляд, — вы и извести их сумеете столь же быстро.
— Могли бы, — отозвался Ши, прежде чем его спутник успел открыть рот.
— Только, понимаешь, для колдовства по изведению драконов нужен комптометр-анероид* [14], а свой мы где-то посеяли. У тебя, случайно, с собой нету?
— А... ах да — комбомпетр-амероид! Увы! Нынешней весной жуткий мороз побил все грядки, на коих комбомпетры-амероиды произрастали. — Он с сожалением развел руками. — Однако мне представляется, что дракончики эти тут весьма кстати, и друзьям нашим и слугам добрая будет забава и еда. Это я о лозелях. А теперь, сэры чародеи, коих я еще не видывал, поведайте мне о цели своего пребывания в Лесу Лозелей.
Заговорил Чалмерс:
— Гм... Мы разыскиваем леди по имени Флоримель, и нам посоветовали искать ее здесь. Известна ли вам указанная юная личность?
Долон хихикнул.
— Настоящая Флоримель или поддельная?
— Настоящая или... Та, что была недавно на турнире у Сатирана.
— Тогда поддельная. Ее Рифейская Ведьма сработала. Получилось неплохо, хотя не сильно-то я уважаю всех этих ведьм. Разве что Дуэсса более-менее достойна входить в Орден... Кстати, хорошо что вспомнил, сэры чародеи — не являетесь ли вы членами какого-нибудь подобного заграничного ордена? Память у меня хорошая, но я что-то не припомню, чтоб вы показывались на наших сборищах.
— Мы... гм... в общем... — запинаясь, пробормотал Чалмерс. — А не могли бы вы рассказать про Флоримель несколько поподробнее? Про ту... поддельную. Долон отмахнулся.
— А-а, обычная ведьминская продукция — существо из снега, ничего особенного. Вы бы лучше поинтересовались, какого шахматного игрока я тут создал — пальчики оближешь! А каких бесенят чудесных для мучительств? Вот это действительно достижения. А эту поддельную Флоримель наш архимаг Базиран наверняка отозвал на проверку.
Он особо выделил последнее слово и хихикнул.
— Но вы, преволшебнейшие сэры, так и не ответили на мой вопрос.
— Дело в том, — собравшись с духом, ответствовал Ши, — что мы хотели бы к вам присоединиться.
— Ты хочешь сказать, что вы работали сами по себе, а мы про это не знали? — Долон подозрительно сдвинул брови. — Хотя... Базиран основал Орден лишь год тому назад, и вы вполне могли ускользнуть от нашего внимания.
Уж поверьте мне — от его приглашения вы отказываться не станете. Наш архимаг не из тех, кто долго рассусоливает с колдунами без лицензии. Для таких у него особое заклятье есть — в пауков превращать. Остроумный мужик, ничего не, скажешь, а?
— Боже ты мой! — проговорил Чалмерс. — А как же получить лицензию?
— Все зависит от самого просителя. В основе нашего Ордена, по идее, должен находиться круг из двадцати одного магистра колдовских дел — число, как известно, магическое. Существуют также кланы мастеровых, выполняющих обыденную работу, и подмастерьев. Возможно, у тебя хватит таланту, чтобы попасть в магистры. Насколько мне известно, три или четыре места там пока вакантны. Очередное собрание через пять дней, так что при моей поддержке твое избрание, считай, дело решенное.
Глава 5
— Следовательно, это можно было бы отнести к так называемой «белой» магии. Но предположим, что попугай мне потребовался для каких-то... гм... низменных целей...
— Для какого, к примеру, злодеянья, добрый сэр? — уточнила Бельфеба.
— Я... гм... в настоящий момент просто не в состоянии выдумать. Предположим, это мне удалось. Так вот: чары и в том, и в другом случае будут совершенно одними и теми же...
— О, да неужели! — вскричала Бельфеба. — Тогда, покажи, как создашь ты этих попугаев — одного для честных целей, а другого для нечестных, и тогда и впрямь соглашусь я с тобой.
Чалмерс нахмурился.
— Гарольд, какая может быть вполне законная цель для производства попугая посредством колдовства?
Ши пожал плечами.
— Если вам действительно нужен ответ, то отсутствие цели ничуть не противозаконней всего остального, если нет каких-то особых правил игры. По мне так более дурацкого аргумента...
— Попугай без цели — это годится, — пробормотал Чалмерс.
Собрав в кучку исходные материалы — объедки, несколько лап папоротника, ножницы из своего набора и одну из стрел Бельфебы — он раздул огонь, подбросил в него травы, чтобы образовалось побольше дыма, и принялся косолапо расхаживать взад и вперед, раскинув руки и декламируя:
Тресь! Из леса вырвалось какое-то чудище, которое оказалось перед ними прежде, чем они успели вскочить на ноги. Издав ужасающий рык, одной из чешуйчатых передних лап оно прихлопнуло Чалмерса. Ши поднялся было на колени и до половины уже выдернул шпагу из ножен, когда лапа пришлепнула и его тоже...
О птица, что знает
Слова человечьи,
Хитро передразнит
Все мудрые речи...
Нажим на спину Ши ослаб. Он перевернулся и сел. Чалмерс с Бельфебой сделали то же самое. Оказались они перед самой грудью чудовища. Окружавшие их передние лапы монстра возвышались стеной. Тот восседал, придерживая свою добычу лапами, словно огромный кот. Ши уставился в его гигантские глазищи со зрачками-щелками. Существо лебедем выгнуло шею, дабы получше их рассмотреть.
— Зверь-Крикун! — вскричала Бельфеба. — Теперь мы и впрямь пропали!
— Это ты о чем? — прорычало чудовище. — Звали вы меня, аль нет? Тогда чего вы так обалдели, когда удостоил я жалких смертных своим ответом!
— На самом-то деле... — нечленораздельно пролепетал Чалмерс. — У меня и мысли не было... По-моему, я вызывал птицу...
— И что? — взревел монстр.
— Н-но вы же рептилия...
— А что такое птица, как не рептилия в перьях? Эй ты, сопляк бесчешуйный, оставь-ка в покое свой задрипанный меч! — рявкнул он на Ши. — Смерти захотелось? Гляди!
Чудовище откашлялось, втянуло в себя воздух... Птьфу! Зеленая слюна забрызгала окружающую листву, которая тут же съежилась и почернела.
— Вот так-то, ежли не дадите за себя выкупа, разделаюсь я с вами прежде, чем вы «Мамочка!» успеете сказать!
— Что за выкуп желаешь ты, почтенный монстр? — спросила Бельфеба, белая, как простыня.
— Конечно, слова! Единственная ценность, которую способны произвести задохлики вроде вас!
Бельфеба повернулась к своим спутникам.
— Знайте же, добрые сэры, что монстр сей гордится своим даром слова и коллекционирует все виды литературного выражения — как в прозе, так и в стихах. Боюсь, что, если не удовлетворим мы его желанья, он и впрямь нас погубит.
Ши нерешительно начал:
— Вообще-то я знаю парочку неплохих анекдотов про Гитлера...
— Нет! — взревело чудовище. — Все эти шуточки — сплошное дерьмо. Желаю эпическую поэму.
— Э... эпическую поэму? — дрожащим голосом переспросил Чалмерс.
— Точно, — подтвердил Зверь-Крикун. — Понимаешь, чего-нибудь вроде этого:
— Ну как, сможете, доктор? — спросил Ши у Чалмерса. — Как насчет «Беовульфа»?
Внимайте скорее мне, добрые люди,* [9]
И дамы, и девы, и все, кто ни будет!
Хавелока повесть хочу вам поведать —
Занятнее повести нету на свете.
Сложил ее сам я когда-то, итак,
Герой был наш беден, несчастен и наг.
— Господь с вами, — отозвался Чалмерс. — Я наверняка не сумею воспроизвести ее по памяти.
— Это вам все равно не поможет, — гадко усмехнулся монстр. — Я ее знаю:
Это не пойдет. Давайте чего-нибудь другое. А ну-ка по-быстрому: эпос, или трепещите, несчастные!
Истинно! Исстари
Слово мы слышим
О доблести данов,
О конунгах датских,
Чья слава в битвах
Была добыта!
Ши прошептал:
— Почитайте ему что-нибудь из ваших Джильберта с Сулливаном* [10], док.
— По-моему... гм... по-моему, вряд ли он...
— Читайте же!
Чалмерс откашлялся и дрожащим голосом затянул:
Дальше никак! Ни строчки не припомнить! А не могли бы вы что-нибудь почитать, Гарольд?
О! Звать меня Джон Уэллингтон Уэллс,
Большой в колдовстве я и магии спец,
В духах, бесах и чертях,
Самобранках-скатертях,
Самобранках-скатертях,
Самобранках...
— Я вообще ничего не знаю.
— А следовало бы! Как насчет «Барбары Фретчи»?
— Такую не знаю.
— Или «Лепанто» Честертона?
— Да я не... Стойте, а я ведь и вправду знаю одну длинную поэму. Только вот...
— Так читайте же ее! — взвизгнул Чалмерс.
Ши глянул на Бельфебу.
— Дело в том, что она не совсем подходит для смешанной компании. Слушай, монстр, если ты позволишь даме отойти в сторонку...
— Еще чего! — взревел Зверь-Крикун. — Стихи давай, мелочь пузатая!
Ши с убитым видом повернулся к Чалмерсу.
— Это «Баллада про Эскимоску Нэль». Что делать будем?
— Читать, что же еще делать!
— О господи!
Чалмерс был, конечно, совершенно прав. Но при всем этом Ши начинал уже испытывать к рыжеволосой охотнице нечто большее, чем просто дружеские чувства. Он сделал глубокий вдох и приступил:
Он очень надеялся, что сумеет припомнить несколько адаптированный вариант, поскольку пытаться менять текст на ходу попросту не осмеливался.
Когда Дик Мертвый Глаз и Мексиканец Пит
Развлечься решили слегка,
То был Дик Мертвый Глаз, кто...
Он продолжал, все больше и больше краснея:
Прошвырнувшись по бережку Рио-Гранде
В отраженьях безумных лун,
Чтобы жажду залить и девиц подцепить,
Зашли они в Майка салун.
Уголком глаза он увидел лицо Бельфебы, которое выражало неподдельное изумление.
А Дик Мертвый Глаз засопел тотчас
Сладострастно пыхтя и кряхтя...
Ши бубнил все быстрее и быстрее, желая поскорей разделаться с ужасным эпосом. Наконец, он закончил, испустив вздох облегчения, и поднял взгляд на Зверя-Крикуна, дабы посмотреть, как он его воспринял.
И вдруг завалилась в ту обитель греха,
Где вертелась из шлюх карусель,
Девица-гигант, сам черт ей не брат,
По прозванью Эскимоска Нэль.
Чудище медленно поднялось на ноги. Не вымолвив ни слова и даже не посмотрев на своих пленников, оно с треском углубилось в лес, покачивая рептильей башкой.
Ши тут же перевел взгляд на Бельфебу. Она произнесла:
— Ну что ж, услуга за услугу! С этого момента должны мы стать настоящими друзьями, и случилось бы это намного раньше, оцени я вовремя ваше магическое искусство. Не станешь отрицать ты, что магию, коя способна управляться с таким монстром, лишь белою считать можно. А поэма твоя...
Половину слов не уразумела я, хоть и поняла, что повествовалось в ней о битве между воительницей отважной и рыцарем трусливым.
— Гм! Можно, наверно, трактовать и так, — согласился Ши.
— Растолкуй мне некоторые слова, сквайр Гарольд. Вот, скажем...
— Как-нибудь в следующий раз, мисс Бельфеба, если не возражаешь, поспешно перебил ее Ши. — Сейчас нам в первую очередь надо сориентироваться. Это случайно не тот самый лес, про который говорят «где обитают лозели»?
— Этот. Говорят еще, будто бы колдуны нарочно вывели сию отвратительную породу себе на службу — вроде скота.
— Тут и самих колдунов, небось, что грязи? — невинно поинтересовался Ши.
— Ой, просто кишмя кишат! Смотрите не провалитесь в какую-нибудь их западню.
К разговору присоединился Чалмерс:
— Кхе-гм... А не расскажете ли вы нам, где конкретно можно тут отыскать каких-нибудь... гм... магов и чародеев?
Ши бросил на своего напарника сердитый взгляд. Выражение лица Бельфебы заметно переменилось.
— К чему бы это вам такие подробности?
— Дело в том, что мы хотим выручить из беды одного человека, который, по нашему разумению, попал к ним, и считаем, что если бы нам удалось... гм... втереться в доверие к кому-нибудь из...
— Представляется мне замысел сей странным и не слишком-то хорошо продуманным, — холодно заметила девушка. — И все же, коли таково желание ваше, идите прямо, и могу вас заверить, что повстречаете вы предостаточно отвратительных сих негодяев.
Она махнула рукой.
— А теперь, добрые господа, ежели не возражаете вы, должна я отсечь уши подстреленному мною лозелю...
— Чего-чего ты должна? — обалдело переспросил Ши.
— Отсечь лозелю уши. На память. Есть у меня уже две сотни, да два десятка, да два. Всего доброго, господа.
* * *
— Вот это, я считаю, — сказал Ши, когда они тронулись в путь, — и есть настоящая девчонка! А вы влезли со своими чародеями и все испортили!— Девушка действительно славная, если исходить из того, что она и в вас не всадила стрелу, и не отрезала уши на память. Должен признаться, что лично я больше склоняюсь к более домовитым представительницам прекрасного пола. Сомневаюсь, что сумею выдержать еще какие-нибудь развлечения в этом духе.
— Да уж представляю, каково вам, — отозвался Ши. — Путешествие по Царству Фей — это просто-таки череда всевозможных переделок одна поганей другой.
— Что вполне логично, — задумчиво пробормотал Чалмерс. — Текст «Царицы Фей» свидетельствует, что бесконечная череда бессмысленных и бестолковых столкновений, сражений, переделок и передряг является здесь частью нормальной структуры развития событий... Боже всемилостивый, опять двадцать пять! Что это?
«Это» оказалось крупным черным леопардом, который внезапно выпрыгнул на тропу прямо перед ними и со звуком рвущегося кровельного железа зарычал. Оба скакуна поднялись на дыбы, закусив удила и мотая головами.
— Стойте, док! — завопил Ши, разворачивая Адольфуса и нашаривая за спиной палаш. — Если вы поскачете, он наверняка бросится!
Сам он соскочил с коня, набросил поводья на подходящий пенек и встретил леопарда с палашом в одной руке и со шпагой в другой. Все это становилось таким же нудным и однообразным, как в Гарейденском институте. Если я останусь на месте, — размышлял он, — нападать он, скорее всего, не станет, а если нападет... Помнится, читал он одну книгу — как там она называлась? — про одного литовца, который охотился на ягуаров с копьем. Если зверь прыгнет, надо ловить его на шпагу; если будет подкрадываться и цапать лапой — рубить палашом...
Леопард опять зарычал. Похоже, он пребывал в нерешительности. Затем, к полному изумлению Ши, леопард вдруг раздулся и превратился в огромного льва.
Ши почувствовал укол страха. Со стопятидесятифунтовым леопардом справиться еще можно, а вот с шестисотфунтовым львом... Он и смертельно раненный успеет его в клочки порвать, если войдет в клинч. Плохо дело...
— Гарольд! — прозвучал с некоторого отдаления голос Чалмерса. — Все в порядке!
«Ни хрена себе в порядке», — подумал Ши, стоя на месте и лихорадочно выдумывая, что бы такое предпринять.
Лев не прыгнул. Вместо этого он скорчил жуткую рожу. Клыкастая пасть превратилась в клюв, из лопаток проклюнулись крылья, и получился грифон.
Правда, несколько нетипичный и нетрадиционный грифон. Грифоны никогда не...
— Вот его-то мы и ищем! — крикнул Чалмерс уже с несколько более близкого расстояния.
Ши расслабился.
— Отцепляй накладную бороду, мистер Чародей. Мы тебя узнали, — сказал он.
Грифон стал бледнеть, понемногу тая в воздухе. Ши повернулся к Чалмерсу, который боролся с явно заупрямившимся Густавусом.
— А почему вы не цитируете чего-нибудь типа, когда бегом бежал весь полк, он первый мчался споро, о...
— Мне не удалось справиться с этим обалдевшим зверем. А потом первым мчался, а не первый. Как поживаете, сэр?
Эта фраза адресовалась уже экс-грифону, обернувшемуся коренастым, смуглым, плешивым типом, который стоял, сердито пялясь на них и уперев руки в боки.
— Неплохо поживаю, — ответил тип. — Чего вы тут оба забыли? А? Ищете неприятностей? Тогда верной дорогой идете, товарищи!
Ши ухмыльнулся.
— Верно подмечено, ищем, если ты только самого себя считаешь неприятностью.
— А-а, так вам понадобились услуги мои профессиональные? Ясненько. Только смотрите, всякой там мелочевкой вроде прокисшего молока или приворотных зелий я не занимаюсь. Этим пусть бабы забавляются. Я — магистр колдовских дел.
— Тогда мы очень рады...
— Кхе-гм, — перебил Чалмерс. — Прошу прощенья, Гарольд. Мне хотелось бы объяснить этому джентльмену, что интерес у нас чисто профессиональный и лежит в области обмена информацией, могущей оказаться взаимовыгодной.
— Хо! — вскричал чародей. — Так вы, выходит, тоже колдуны? А откуда мне знать, что вы не врете? С ваших слов, что ли?
— Ну... гм...
— Поколдуйте ему, док, — шепнул Ши.
— Господи спаси. Не думаю, что его удовлетворят мыши... или кошки. Единственно, что мне сейчас идет на ум, так это заклятье, которое я приготовил для вызывания дракона.
— Блин, да это просто класс! Давайте сюда своего дракона!
Уши чародея уловили последнее слово.
— Дракона?! Вы чего, и впрямь рассчитываете сделать дракона? Ну посмотрим-посмотрим, как это у вас выйдет!
— А это... гм... не опасно? — Это был Чалмерс.
— Не боись! Обратное заклятье всегда наготове. Долон тебя защитит. Тот самый Долон!
Он гордо напыжился.
— Покажите ему, док!
Чалмерс с обреченным видом «где наша не пропадала» принялся составлять перечень необходимого реквизита. Крошечная красная ящерка обнаружилась под одним из камней. Большая часть остальных предметов у них уже имелась, но затребованных цветков драконьего зева поблизости не нашлось* [11].
— Дело большое, возьмите да наколдуйте, — прохладно предложил Ши.
Несчастного психоаналитика охватило самое настоящее раздражение, но, в конце концов, при помощи сорванного на обочине тропы сорняка ему удалось произвести куст драконьего зева размером с дерево. Тот самый Долон хрюкнул.
Чалмерс аккуратно разложил реквизит, разжег огонь, ударив кремнем о кресало, и принялся заклинать:
Ши торопливо замотал поводья лошади с ослом вокруг дерева. Если дракон окажется с крыльями, да еще и голодный... Теперь он проклинал свою опрометчивую импульсивность, из-за которой заварилась вся эта каша. Если обратное заклятье того самого Долона не сработает...
Фафниром и Гидрой,
Алопом кляну:
С Тьяматы клыками,
С Нидхегга в длину,
Обликом — ящер,
Силой — медведь,
Блестя чешуею,
Возникни на свет!
Скакун Триптолема,
Беовульфа беда,
Уто знаменье,
Властитель дождя...* [12]
Поднимающийся над костром белесый дымок сгустился и потемнел. Чалмерс запнулся на середине четверостишья и поспешно попятился назад. Из клубов дыма стремительно высунулась змеиная голова по меньшей мере в ярд длиной.
Вслед за головой показалась чешуйчатая шея. Чешуя действительно блестела. Потом одна передняя лапа, за ней другая. Дракон словно протискивался сквозь некое невидимое отверстие внутри пламени, раздуваясь по мере своего продвижения. Наконец он вылез целиком, вплоть до длинного, увенчанного острым жалом хвоста, и уставился на них желтыми кошачьими глазками.
Ши еле слышно прошептал, опасаясь лишним движением привлечь внимание чудища:
— Док, если он попрет на вас, прыгайте на Густавуса, а я обрежу поводья!
Физиономия Долона скривилась, будто он чем-то подавился. Дракон проковылял несколько шагов — но не к ним, а куда-то вбок — распахнул ужасающих размеров пасть, издал присвистывающее «бип!» и принялся безмятежно пощипывать травку.
— Господи благослови! — воскликнул Чалмерс.
— Да уж пожалуй, — согласился Ши. — Смотрите!
Из клубов дыма высунулась вторая драконья башка. Этому удалось выбраться за какие-то секунды. Он оглядел троих людей, после чего вперевалку потрюхал к зарослям ярких цветов, шумно принюхался и принялся их объедать. А тем временем показались уже третья и четвертая головы. Как только эти драконы вылезли целиком, за ними тут же последовали другие. На поляне, ограниченной древесными стволами, царило уже настоящее столпотворение.
Прибывающие драконы распихивали остальных, толкались и терлись боками о деревья. Ши обалдело считал:
— Тридцать три, тридцать четыре... нам лучше отвязать лошадь с ослом и сматывать, не то нас тут затопчут. Тридцать шесть, тридцать семь...
— Боже ты мой! — заметил Чалмерс, почесывая подбородок. — Чего-то подобного я как раз и опасался. С мышами тогда то же самое вышло.
— Пятьдесят два, пятьдесят три... — продолжал Ши. — Господи, да они тут все заполонят!
Драконы уже не умещались на поляне и теперь, неуклюже переваливаясь, разбредались между деревьями, чавкая любой оказавшейся на виду зеленью и мыча друг на друга, словно автомобили в пробке.
— Девяносто восемь, девяносто девять, сто! Мамочки мои!
Огонь внезапно потух, и извержение драконов-вегетарианцев прекратилось.
— Господи! — едва выговорил Ши. — Сто штук ящеров!
По голосу Долона было ясно, что тот потрясен до глубины души.
— И сущая правда, на мелочи вы не размениваетесь! Помню, я как-то тоже сварганил целый мешок отборных жемчужин. — Долон щелкнул пальцами. Клянусь когтями Ахримана* [13], уж не вы ли совсем недавно задали перцу Зверю-Крикуну?
— Мы, — подтвердил Ши. — А откуда ты знаешь?
— Зверь повстречался мне несколько часов назад и предупредил, что тут болтается какая-то компания. Он сказал, что когда по своему обыкновению потребовал малую толику поэзии, вы ему выдали такой... хм... перл, что он его и повторить-то со стыдухи не решается. Такого с ним еще в жизни не случалось, бедолага как в воду опущенный. Но с вами еще кто-то должен быть? Крикун говорил о троих.
Чалмерс было откашлялся, но Ши его опередил:
— Нет, он нас еще с какой-нибудь шайкой перепутал.
— Вполне возможная вещь. Крикун у нас не великий математик, по-моему, он дальше двух и считать-то не умеет.
Долон шутливо погрозил им пальцем и с хитрецой поинтересовался:
— А теперь насчет ваших драконов: не вышло ли, коллеги какой ошибочки, что они траву жрут? А? Какие в нашем ремесле секреты!
— Кхе-гм. К чему был излишний риск? — ответил Чалмерс, все еще находясь в некоторой прострации.
— Вне всякого сомнения, — заметил Долон, бросив на Ши многозначительный взгляд, — вы и извести их сумеете столь же быстро.
— Могли бы, — отозвался Ши, прежде чем его спутник успел открыть рот.
— Только, понимаешь, для колдовства по изведению драконов нужен комптометр-анероид* [14], а свой мы где-то посеяли. У тебя, случайно, с собой нету?
— А... ах да — комбомпетр-амероид! Увы! Нынешней весной жуткий мороз побил все грядки, на коих комбомпетры-амероиды произрастали. — Он с сожалением развел руками. — Однако мне представляется, что дракончики эти тут весьма кстати, и друзьям нашим и слугам добрая будет забава и еда. Это я о лозелях. А теперь, сэры чародеи, коих я еще не видывал, поведайте мне о цели своего пребывания в Лесу Лозелей.
Заговорил Чалмерс:
— Гм... Мы разыскиваем леди по имени Флоримель, и нам посоветовали искать ее здесь. Известна ли вам указанная юная личность?
Долон хихикнул.
— Настоящая Флоримель или поддельная?
— Настоящая или... Та, что была недавно на турнире у Сатирана.
— Тогда поддельная. Ее Рифейская Ведьма сработала. Получилось неплохо, хотя не сильно-то я уважаю всех этих ведьм. Разве что Дуэсса более-менее достойна входить в Орден... Кстати, хорошо что вспомнил, сэры чародеи — не являетесь ли вы членами какого-нибудь подобного заграничного ордена? Память у меня хорошая, но я что-то не припомню, чтоб вы показывались на наших сборищах.
— Мы... гм... в общем... — запинаясь, пробормотал Чалмерс. — А не могли бы вы рассказать про Флоримель несколько поподробнее? Про ту... поддельную. Долон отмахнулся.
— А-а, обычная ведьминская продукция — существо из снега, ничего особенного. Вы бы лучше поинтересовались, какого шахматного игрока я тут создал — пальчики оближешь! А каких бесенят чудесных для мучительств? Вот это действительно достижения. А эту поддельную Флоримель наш архимаг Базиран наверняка отозвал на проверку.
Он особо выделил последнее слово и хихикнул.
— Но вы, преволшебнейшие сэры, так и не ответили на мой вопрос.
— Дело в том, — собравшись с духом, ответствовал Ши, — что мы хотели бы к вам присоединиться.
— Ты хочешь сказать, что вы работали сами по себе, а мы про это не знали? — Долон подозрительно сдвинул брови. — Хотя... Базиран основал Орден лишь год тому назад, и вы вполне могли ускользнуть от нашего внимания.
Уж поверьте мне — от его приглашения вы отказываться не станете. Наш архимаг не из тех, кто долго рассусоливает с колдунами без лицензии. Для таких у него особое заклятье есть — в пауков превращать. Остроумный мужик, ничего не, скажешь, а?
— Боже ты мой! — проговорил Чалмерс. — А как же получить лицензию?
— Все зависит от самого просителя. В основе нашего Ордена, по идее, должен находиться круг из двадцати одного магистра колдовских дел — число, как известно, магическое. Существуют также кланы мастеровых, выполняющих обыденную работу, и подмастерьев. Возможно, у тебя хватит таланту, чтобы попасть в магистры. Насколько мне известно, три или четыре места там пока вакантны. Очередное собрание через пять дней, так что при моей поддержке твое избрание, считай, дело решенное.
Глава 5
Долон, принявший облик породистого рысака, трусил впереди. Ши откинулся в седле и, внимательно поглядывая на уши рысака, пробормотал:
— А мы молодцы, правда, док?
— Я тоже так считаю, но должен признаться, что меня терзают нехорошие предчувствия. Представляете, что будет, если или кавалеры, или Орден Чародеев прознают, что мы якшаемся с противником? Как бы такое... э-э... хождение по канату не довело нас до беды.
— Это уж точно, — согласился Ши, после чего они поехали в молчании.
Раз из-за деревьев прямо перед ними выскользнул тигр. Густавус с Адольфусом, у которых, естественно, не выдержали нервы, тут же сделали попытку ломануть в лес, не разбирая дороги. Долон сразу превратился из коня в громадного буйвола, и тигр, рыча, убрался с дороги.
Солнце опустилось уже совсем низко, когда тропа неожиданно повернула под прямым углом и привела их к подножию крутого откоса. Прямо в его земляной стенке вырисовывалась огромная дубовая дверь.
Долон, вновь принявший нормальный облик, взмахнул рукой, и дверь отворилась.
— За скакунов своих не беспокойтесь, — сказал он. — Место это окружает невидимая стена, и без моего разрешения никто сюда не пролезет.
Ши спешился и заметил:
— Было бы неплохо, если бы она и комаров не пускала.
Долон послушно рассмеялся, после чего покачал головой.
— Эх, добрый подмастерье, твоими бы устами да мед пить! Ну разве не печально, что человек, венец созданья, вынужден терпеть этих зудящих и кусающихся тварей?
Воздух внутри оказался довольно спертым. Первым, что попалось Ши на глаза, была груда грязных тарелок. Долон явно не относился к холостякам-аккуратистам. А дальше обнаружилось еще кое-что, от чего на голове у Ши зашевелились волосы. Это была статуя, изображавшая задушенного молодого человека в натуральную величину, светящаяся слабым голубоватым светом. В руке она держала светильник, который Долон тут же зажег.
— А мы молодцы, правда, док?
— Я тоже так считаю, но должен признаться, что меня терзают нехорошие предчувствия. Представляете, что будет, если или кавалеры, или Орден Чародеев прознают, что мы якшаемся с противником? Как бы такое... э-э... хождение по канату не довело нас до беды.
— Это уж точно, — согласился Ши, после чего они поехали в молчании.
Раз из-за деревьев прямо перед ними выскользнул тигр. Густавус с Адольфусом, у которых, естественно, не выдержали нервы, тут же сделали попытку ломануть в лес, не разбирая дороги. Долон сразу превратился из коня в громадного буйвола, и тигр, рыча, убрался с дороги.
Солнце опустилось уже совсем низко, когда тропа неожиданно повернула под прямым углом и привела их к подножию крутого откоса. Прямо в его земляной стенке вырисовывалась огромная дубовая дверь.
Долон, вновь принявший нормальный облик, взмахнул рукой, и дверь отворилась.
— За скакунов своих не беспокойтесь, — сказал он. — Место это окружает невидимая стена, и без моего разрешения никто сюда не пролезет.
Ши спешился и заметил:
— Было бы неплохо, если бы она и комаров не пускала.
Долон послушно рассмеялся, после чего покачал головой.
— Эх, добрый подмастерье, твоими бы устами да мед пить! Ну разве не печально, что человек, венец созданья, вынужден терпеть этих зудящих и кусающихся тварей?
Воздух внутри оказался довольно спертым. Первым, что попалось Ши на глаза, была груда грязных тарелок. Долон явно не относился к холостякам-аккуратистам. А дальше обнаружилось еще кое-что, от чего на голове у Ши зашевелились волосы. Это была статуя, изображавшая задушенного молодого человека в натуральную величину, светящаяся слабым голубоватым светом. В руке она держала светильник, который Долон тут же зажег.