Страница:
Увидев, что гость уставился на нее, девушка вежливо шаркнула ножкой и затараторила:
-- Господин мой, и яства эти, и все, что есть в доме -- все к услугам твоим, желания твои -- закон для нас! Не угодно ли тебе еще чего-нибудь?
Ши следовало понять, что слова эти -- всего лишь дань вежливости, и ему полагалось бы в свою очередь похвалить хозяйскую стряпню, но крепкая медовуха, выпитая на голодный желудок, сделала свое черное дело. В нем неожиданно проснулись амбиции здорового американского едока.
-- Гм... Не будет ли особым нахальством с моей стороны попросить у вас немножко овощей?
Всеобщее молчание продолжалось несколько секунд. Од с Тьяльви, разинув рты, воззрились на Ши. Затем они внезапно разразились хохотом, причем девушке пришлось прислониться даже к стене, а молодой человек, упав грудью на стол, катался по нему в полном изнеможении. Ши смущенно моргал глазами, зардевшись и бессмысленно вертя в руке недоеденный кусок мяса. Он даже не заметил, как грозно нахмурились те четверо, что сидели с другой стороны стола. Рыжеволосый гигант слегка повернул голову в их сторону и буркнул:
-- Та-ак! Человечьи отпрыски уж позволяют себе смеяться в присутствии Асов! Тьяльви, мальчик мой, а ну-ка поведай нам, что наполнило твое сердце таким весельем?
Несмотря на грозный тон рыжебородого, Тьяльви даже не попытался сдержать хохот и между взрывами смеха смог только выдохнуть:
-- Этот... этот ворлок Харальд решил скушать... репку!
И тут же смех его потонул в громоподобном хохоте великана, который откинулся на спинку стула и ухватился за бока:
-- Хо-хо-хо-хо! Харальд-репка! Ха-ха-ха! Его подобное урагану веселье постепенно заразило всех его троих соседей, даже затянутого в голубой плащ угрюмого Странника. Когда они немного успокоились. Ши повернулся к Тьяльви:
-- А что я такого сказал? -- пробормотал он. -- В конце концов...
-- Послушай! Во-первых, ты заработал себе прозвище -- Харальд-Репка, отныне и навсегда. А во-вторых, боюсь, под знамена рыжебородого тебе уже не стать. Вряд ли ему нужен герой, поедающий репу вместо мяса. Между прочим, мы в Асгарде откармливаем репой свиней.
-- Но позволь...
-- Лучшего ты ничего не придумал? Теперь молись на Дядюшку Лиса -- он твой единственный шанс, и благодари меня, ведь это я ему сказал, что ты ворлок. Да и хорошую шутку он тоже любит, изо всей компании у него единственного с чувством юмора все в порядке. Но репа... Есть репу? В жизни не слыхал ничего забавнее с тех пор, как великанша сваталась к Метателю Молота!
Совершенно сбитый с толку и понемногу начинающий злиться. Ши повернулся к четырем бородачам за объяснениями, но не успел он облечь свои мысли в слова, как в дверь громко забарабанили. Сверр отпер засов и впустил высокого светловолосого человека с бледным безбородым лицом, исполненным гордости и достоинства. За спиной пришельца висел громадный золотой рог.
-- Ну вот, еще один из Них, -- прошептал -- Тьяльви. -- Это сам Хеймдалль. Неужто все двенадцать заявятся сегодня сюда?
-- Черт возьми, что значит "Они"?
-- Ш-ш!
* * *
Бородачи приветливо кивнули вошедшему. Тот изящно присел на скамью рядом со Странником и тут же принялся ему что-то рассказывать. Старик слушал весьма внимательно, то и дело кивая в знак одобрения. Ши сумел уловить всего несколько последних слов:
-- ...огненных лошадей. Да что об этом толковать, тут же Вестник Неудач сидит, -- презрительно кивнул гость в сторону Дядюшки Лиса.
Тот покосился на беседующих и проговорил, слегка повысив голос и обращаясь почему-то к рыжебородому, словно в продолжение начатого разговора:
-- Да, вот ведь как бывает: приходит какой-нибудь лжец, и врет да врет и думает, что его и уличить некому...
-- А еще бывает, -- сказал Хеймдалль, глядя Дядюшке Лису прямо в глаза, -- сядет среди друзей твоих какой-нибудь Спутник Беды, а потом возьмет и передаст врагам их беседы...
Дядюшка Лис и глазом не моргнул, но поспешил сообщить все тому же рыжебородому:
-- Или еще: бывают люди такие, что сами гроша ломаного не стоят, а туда же -- поносят достойных мужей на чем свет стоит...
Тут Хеймдалль взвился и грохнул кулаком по столу.
-- Лжец! Ты -- лжец и вор! От ярости он даже оскалился, и Ши с удивлением заметил, что зубы у него золотые.
-- Тише, тише, -- благодушно пророкотал рыжебородый, -- асы, умерьте свой гнев, на вас же взирают смертные!
-- Ладно, пусть только, -- огрызнулся Дядюшка Лис, -- поумерится поток брани, струящийся из глотки...
-- При чем тут брань? -- быстро откликнулся Хеймдалль. -- Я истину глаголю, и не брань то, а факт.
-- Истина? Факты?! Да чтоб из болтливого рта этого исходила истина -- в жизни не поверю! Слыхали мы твои факты: сказку о том, что у тебя, мол, девять матерей, или треп о твоем дурацком роге -- он-де так затрубить может, что и мертвый услышит. Да в нем давно мыши гнезда свили! Он сам пищит по-мышиному!
-- Ты услышишь трубу мою, когда придет Время, Отец Лжи! Смотри не обделайся со страху.
-- По-моему, тут кто-то напрашивается, чтобы я встал и взялся за меч...
-- Давай-давай! Видал клинок? Сейчас он мигом порубит твою вонючую тушу на котлеты!
-- Слушай, ты...
Лис с Хеймдаллем вскочили и заорали друг на друга, а трое бородачей в это же время орали на них, а две черные птицы -- спутницы Странника -кружили у них над головами и орали просто так, от возбуждения. Шум стоял такой, что Ши зажмурился.
Настал момент, когда разошедшиеся диспутанты были уже окончательно готовы вцепиться друг другу в глотки, но тут рыжий гигант ухватил маленького Лиса за плечи и силой усадил на скамью.
-- Посиди-ка! -- громыхнул он.
Гневный, но полный достоинства. Странник гаркнул зычным голосом:
-- Совсем распустились! Ужель совсем уваженья в нас к себе не осталось! Умолкните немедля! Это обоих касается.
-- Но как же!.. -- завопил было Хеймдалль.
Движением руки Странник заставил его замолчать.
-- Далеко не все, что сказать ты желаешь, выслушать следует. Если кто-нибудь из вас до ночи хотя бы пикнет -- буду я очень разгневан.
Хеймдалль притих, уселся на дальнем конце стола и оттуда принялся молча буравить взглядом Лиса, которому ничего не оставалось, как платить ему той же монетой.
Тьяльви прошептал ошеломленному Ши:
-- И так всякий раз. Чуть соберутся втроем-вчетвером -- и пошло, и пошло... Ведь именно Они должны подавать нам пример благородства! А посмотришь -- ну просто шайка пьяных берсерков.
-- А все-таки: кто такие Они?
-- Ты что, правда ничего не знаешь? -- Глаза Тьяльви были полны откровенного деревенского недоумения. -- Просто с ума сойти. Знаешь, если бы ты не попросил репы, я бы тебе ни за что не поверил. Ну вот, смотри: тот, что сцепился с Хеймдаллем -- это Локи. Рядом с ним, здоровый такой, рыжебородый -- Тор. Старик, Странник -- Один. А толстый -- Фрейр. Ну что, узнал наконец?
Ши пристально посмотрел на Тьяльви, но не увидел в его лице ничего, кроме абсолютной серьезности. Может, формула вызвала у него продолжительный сон, граничащий с бредом? Или его просто разыгрывают? А может, эти пятеро действительно какие-то скандинавские вожди, зачем-то называющие себя именами, позаимствованными в замшелом северном пантеоне? Единственная оставшаяся версия -- что перед ним и в самом деле боги -- по-прежнему выглядела слишком уж дико. Хотя эти птицы... И взгляд Странника, который он испытал на себе... А Одина всегда изображали одноглазым,..
Меж тем рыжий гигант -- тот, которого звали Тор -- встал и пошел к двоим, которых Тьяльви окрестил Одином и Фрейром. Они пошептались, собравшись в кружок и заговорщицки сблизив головы. По окончании конференции Один поднялся, нахлобучил свою бесформенную шляпу, завернулся в голубой плащ, глотнул на посошок медовухи и широким шагом вышел за дверь.
Как только та захлопнулась. Локи с Хеймдаллем повскакали было со своих мест, но Тор с Фрейром тут же их остановили,
-- Хватит? Сыны Асгарда, поберегите себя до Времени!
Тор усмехнулся.
-- А если вам так хочется подраться, давайте со мной! -- И поднял кулак величиной с окорок.
Противники притихли.
-- Спать пора. Пойдем, Локи. И ты, Тьяльви.
Тьяльви с недовольной миной поднялся.
-- Утром я замолвлю за тебя словечко перед Дядюшкой Лисом, -- шепнул он на прощанье. -- Хотя знаешь, работать на асов -- это тебе не орешки щелкать. Народ они горячий. Но все же лучше быть с ними, чем без них, когда наступит Время. Знаешь, как Ульф-поэт говорит:
Когда грохот дружин, И дрожит вся земля, Знамя даже важнее оружья!
Спокойной ночи.
***
Трудно сказать, так ли уж хотелось Ши работать каким-то там "ворлоком" у Локи. Да и сам Локи чем-то ему не приглянулся -- было в нем что-то скользкое, неприятное. Вот Хеймдалль -- дело другое, -- думал он, -честный, благородный воин, хоть и с чувством юмора туговато.
За дверьми что-то загромыхало, потом оттуда высунулась голова Сверра. Он обвел глазами комнату и снова исчез. Исчезли и дородные скандинавские красотки -- ушли, прихватив с собой деревянные блюда. Обитатели дома определенно укладывались спать, а вот у Ши сна ни в одном глазу не было. Времени-то от силы девять. Впрочем, здесь и ложатся, и встают по солнцу -- с факелами не особо-то рассидишься ночью. Неужели и у меня, -- размышлял Ши, -- появится эта дикая привычка? Не исключено -- особенно если не получится вернуться обратно. Мысль эта была не из веселых. Но, черт возьми, на риск он шел совершенно сознательно! Пусть этот мир -- не совсем то, что он ожидал увидеть, но ведь он -- человек двадцатого века, и у него имеются кое-какие преимущества перед этими дикарями! Сейчас психовать нечего, вот когда...
-- Эй, как там тебя?.. Репка! -- неожиданно рявкнул из своего угла Хеймдалль. -- Наполни-ка пару кувшинов да тащи их сюда поживей!
Ши затрясся от негодования. Кто он такой, этот Хеймдалль, чего он тут раскомандовался?! Впрочем, с ним здесь считаются. И вообще-то, несмотря на повелительный тон, в голосе его явственно ощущалось добродушие. И Ши подчинился.
-- Садись. -- Хеймдалль ткнул пальцем в скамью. -- Э-э... как бишь тебя? Харальд?
-- Да. А тебя зовут Хеймдалль, как мне сказали?
-- Истинно так. А еще известен я как Страж, и как Сын Девяти Матерей, и как Дитя Гнева, и как Златорогий. Предпочитаю именно эти титулы.
-- Слушай, Хеймдалль, а что это все...
-- Когда ко мне обращаются отпрыски человечьи, они сии титулы употребляют. Или по крайней мере говорят "сэр", -- строго объявил Хеймдалль, слегка надувшись от важности.
-- Простите, сэр.
Хеймдалль опустил свой длинный нос и соизволил улыбнуться, сверкнув золотыми зубами.
-- Ладно, не против я некоторой фамильярности. Есть у меня еще одно имя -- Друг Людей. Правда, владыка Асгарда не одобряет этого...
-- Это вы про Одина говорите?
-- Про него и никого другого.
-- Это тот старикан... Пардон, то есть пожилой джентльмен с одним глазом?
-- Ты просто кладезь мудрости!
-- Вчера я столкнулся с ним на болоте, и он привел меня сюда.
-- Сне не сокрыто от меня. Я видел тебя.
-- Вот как? Где же вы были?
-- Далеко на востоке. Слыхал я, что ты ему лепетал... Ты знаешь хоть, как повезло тебе? Вот упал бы замертво...
Ши едва не ляпнул: "Ну да, заливай больше!" -- но, вспомнив леденящий взгляд Одина, вовремя прикусил язык. Поменьше болтать, побольше слушать, узнать, как управляется этот мир -- вот что было важнее всего. Ухмыляющийся Хеймдалль разглядывал его с любопытством.
-- Я слышал даже, как ты признался Тьяльви, что не имеешь отношения к ворлокам. И даже якобы не знаешь, что это такое. Издалека ты -- это точно. Однако, -- улыбнулся он при виде испуганной физиономии Ши, -- не думаю, чтобы кого-то это чересчур огорчало. Ладно, я тебя не выдам. Разыграем слегка Властителя Прохвостов, ха-ха-ха!
Он выпил.
-- А сейчас, о дитя невежественной матери, давай-ка поиграем. В загадки. Вижу я, что ведомо тебе неведомое. Тогда зададим друг дружке по семь вопросов, и кто будет отвечать лучше -- тот и победил. По рукам? Тогда спрашивай, смертный!
Семь вопросов. Надо извлечь из них наибольшую информацию. Ши на минуту задумался.
-- Куда ушел Один? -- спросил он наконец.
-- Раз, -- отметил Хеймдалль. -- Он отправился ко вратам Ада, дабы вызвать из могилы одну женщину, почившую много веков тому назад.
-- Ко вратам Ада? Да неужели? -- переспросил Ши.
-- Слова мои не подлежат сомнению.
-- Ну ладно, ладно. -- Ши старался скрыть смущение, смешанное с недоверием. Этот человек... бог... эта личность еще почище тех психопатов, которых ему приходилось опрашивать. Он собрался с мыслями для следующей попытки.
-- А зачем Один туда пошел?
-- Два, -- ответил Хеймдалль. -- Близится Время. Бальдру грозит смерть. Асам нужен совет. Странник считает, что провидица, похороненная у врат Ада, расскажет нам, что делать.
Ши уже порядком взбесили намеки о наступлении какого-то Времени.
-- Что значит -- "близится Время"?
-- Три. Я отвечу тебе. Рагнарек! Это известно всем. Всем, кроме тебя, человеческий отпрыск с глазами невинными, как роса!
-- Что еще за Рагнарек?
-- Четыре. Конец света, дитя в обличье взрослого мужа.
Ши начал нервничать. Ему надоела эта дурацкая игра в загадки, а засчитывать как вопрос просьбу пояснить незнакомое слово -- со стороны Хеймдалля просто свинство. Впрочем, в Гарейдене он уже привык к скупым, но полным тайного смысла репликам сумасшедших и потому сумел совладать с собой.
-- Когда это произойдет?
-- Пять. Ни людям, ни богам, ни ванам, ни даже гномам не ведомо сне. Но будет это скоро. Наступила Фимбулветер -- зима посреди лета, а уж за ней-то и воспоследует сам Рагнарек.
-- Говорят, готовится большая битва. Кто победит?
Ши задал этот вопрос и мысленно потер руки -- ответ предполагал информацию и о участниках, и о результатах.
-- Шесть. И боги, и люди много бы заплатили за ответ на этот вопрос, ведь они плечом к плечу будут биться с племенем великанов. Но сейчас могу сказать я только одно -- ничего хорошего нам не светит. Есть у нас оружье огромной силы -- копье Одина Гунгнир, это раз. Молот Тора -- Мьелльнир, это два. Меч Фрейра, волшебный клинок Хундингсбана -- три. Ну и, конечно, мой собственный добрый меч, Головой именуемый -- вот тебе и четыре, -- похлопал он по рукояти меча, висевшего у него на поясе. -- Но вот какая беда приключилась: кто-то из великанов -- не знаем мы в точности кто -- украл и великий Молот, и волшебный меч Фрейра. И если не найдутся они, придется и людям, и богам вместе пить из чаши смерти.
Ши охватила легкая паника. До него дошло, что он и сам живет -физически существует! -- в этом мире, в мире, который вот-вот рухнет, о чем столь безмятежно повествует Хеймдалль. И он, Гарольд Ши, отдан на милость страшной последовательности событий, и избежать этого невозможно!
-- Что мне делать, чтобы во все это не влипнуть? Кажется, его собеседник удивился. Ши пояснил:
-- Ну, то есть если мир взорвется -- как мне спастись? Брови Хеймдалля слегка приподнялись.
-- Близится Рагнарек, слышишь? -- близится Рагнарек, и даже боги -боги! -- не знают, как избежать его! А ты, человечий отпрыск, гадаешь, как спасти свою шкуру? Нет для тебя ответа. Все. Ты свои семь вопросов задал, теперь моя очередь спрашивать.
-- Но...
-- Сын земли, не утомляй меня... -- Он посмотрел Ши прямо в глаза, и у того вновь появилось ощущение, будто в мозг проникает ледяная игла. Впрочем, голос Хеймдалля был довольно мягок:
-- В каком из девяти миров родился ты, о незнакомец из незнакомцев? Одеяний, подобных твоим, видывать мне не приходилось.
Ши задумался. Дурацкий вопрос. Почти такой же дурацкий, как: "Перестал ли ты драться с женой?" -- попробуй ответь однозначно. И Ши осторожно переспросил:
-- Девять миров, говорите?
Хеймдалль хохотнул.
-- Ха? Я-то решил, что моя очередь задавать вопросы. Впрочем, слушай. Есть обитель богов -- Асгард. Это раз. Есть земли великанов -- Етунхейм, Муспелльсхейм, Нифльхель, потом Ад -- всего выходит пять. Есть еще Альфхейм -- там гномы живут. Свартальфхейм, Ванахейм -- мы их не слишком хорошо знаем, хотя, говорят, ваны на нашей будут стороне, когда настанет Время. И, наконец, есть Мидгард, где черви живут, подобные тебе.
Ши зевнул. Медовуха и тепло начинали делать свое дело.
-- Сказать по правде, я не принадлежу ни к одному из этих миров. Я вообще не из вашей системы.
-- Странный ответ, хотя и не столь странный, поскольку может быть правдой, -- задумался Хеймдалль. -- Не сходя с этого места, могу видеть я все девять миров, но ни в одном из них нет существ, подобных тебе. Вот что: держи перед асами язык за зубами и, главное. Страннику ничего не рассказывай. Если узнает он, что есть мир, где не властна его Сила -- плохо будет. А сейчас время приспело для второго вопроса. Кто правит миром твоим -- боги или люди?
Ши не сумел подавить очередной зевок. Поскольку у него не было уже сил давать развернутые объяснения, он решил уйти от прямого ответа.
-- Ну, одни говорят, что правит один класс, другие -- другой, а по мне так настоящие диктаторы -- это полицейские-регулировщики. Чуть что не так -как вцепятся...
-- Они вроде крабов?
-- Да нет, не совсем. Эти хватают тебя, когда двигаешься слишком быстро, а крабы -- когда слишком медленно.
-- Кажется, понимаю. Они -- боги моря, как мой брат Эгир. Какова их сила?
Ши продолжал сражение с зевотой, но в этой битве он явно терпел поражение.
-- Простите, я, кажется, засыпаю, -- пробормотал он. -- Не хотите ли вздремнуть, а, Златорогий?
-- Я-то? Ха-ха! Редко встретишь такого невежду на Распутье Мира! Я -Страж Богов, я не сплю никогда! Э-э, малыш, да ты совсем сломался. Ладно, иди спать, все равно я выиграл.
Вот как? Он так спокойно говорит о своей победе? Ши хотел было возразить, но тут снова вспомнил про ледяной пронизывающий взгляд, и желание возмущаться пропало. Однако Хеймдалль, похоже, оказался неплохим телепатом.
-- Ты что это, спорить со мною вздумал?! А ну-ка брысь! Спать! Да, и помни о нашем маленьком заговоре против Сеятеля Раздоров. Ты, Харальд-Репка -- отважный и могучий ворлок, смотри, не забудь!
Ши рискнул задать еще один вопрос.
-- Не могли бы вы все же объяснить мне, сэр, что такое "ворлок"?
-- Ох! Ну, дитя иных миров! Невежество твое превыше гор и глубже самых глубоких колодцев! Ворлок, да будет тебе известно -- это колдун, чародей, что плетет заклинания и вызывает духов. Спокойной ночи, Харальд-Репка.
Через дверь, оказавшуюся сдвижной, Ши проник в спальню -- каморку не просторней пульмановского купе, к тому же совершенно лишенную вентиляции. Солома, торчащая из матраса, нещадно колола бока, и Ши никак не мог устроиться. Проворочавшись почти час, он обнаружил -- что было, в общем-то, ничуть не удивительно после столь насыщенного впечатлениями дня -- что сна ни в одном глазу.
Поначалу мысли его беспорядочно разбегались в разные стороны. Ладно, -решил он в конце концов, -- раз уж идет эксперимент, бессонные часы лучше потратить на анализ его результатов. Итак, что мы имеем?
Либо в сами уравнения, либо в способ их применения вкралась ошибка, в результате чего он угодил в мир скандинавских мифов... или скандинавской истории. Причем первое куда более вероятно.
Вся эта публика столь убежденно толковала про свой Рагнарек, что Ши, будучи неплохим психоаналитиком, нисколько не сомневался в искренности рассказов. Потом -- ледяной взгляд, сначала у Одина, потом у Хеймдалля. Подобные штучки -- явно за пределами человеческих возможностей. Это мог быть и просто гипноз, но он очень сомневался в том, что не только техника, но и сама идея гипнотического внушения могла быть доступна вождям древних викингов. Нет, они явно обладают куда большей силой, чем обычные люди.
И в то же самое время ничто человеческое этим ребятам не чуждо, так что хорошему психологу-практику вполне под силу подвергнуть их анализу и воспользоваться его результатами. Итак -- Один? С этого взять нечего, ушел ко вратам Ада, и бог с ним. Не бежать же следом. У него из всех чувств только чувство власти и осталось.
А как насчет Локи? К этому на язычок лучше не попадаться, а острый язык -- признак острого ума. И плюс изрядной доли коварства. Дядюшка Лис, -называет его Тьяльви. Любитель шуток. Да, -- мысленно согласился Ши, -только остальным от его шуточек радости мало. Работать на него будет трудновато, хотя Ши даже улыбнулся про себя, представив себе физиономию бога при виде столь примитивного предмета, как спичка. На Фрейра он почти не обратил внимания. Тор -- нечто вроде простодушного борца-профессионала, а Тьяльви... Тьяльви -- тот простой деревенский малый, в любой глухомани такими пруд пруди, только там они цитируют Библию, а не эддические баллады.
Вот Хеймдалль -- орешек явно покрепче. Ему, правда, здорово недостает юмора Локи, зато честолюбия хоть отбавляй: смотрит на всю остальную толпу свысока -- пристрастие к титулам убедительно это доказывает. Но это у него явно не напускное -- он в лепешку расшибется, все на карту поставит ради успеха, не улизнет при случае в кусты, чего о Локи не скажешь. Наверное, потому-то он так и ненавидит Локи. А Хеймдалль только с виду такой неприступный. Под скорлупой заносчивости скрываются у него ростки истинной доброты. На такого можно положиться -- и умиротворенный мыслью, что Хеймдалль ему нравится больше всех. Ши повернулся на бок и заснул.
Глава 4.
Проснулся Ши от страшной головной боли. В затылке, видимо, расположился небольшой кузнечный цех, а во рту вообще черт-то что творилось. Он не был готов с уверенностью сказать, медовуха ли то сработала или взгляды Одина с Хеймдаллем, но на всякий случай с похмельной торжественностью дал себе зарок избегать в будущем и того, и другого.
Сдвинув дверь спальни вбок, он услышал голоса, доносящиеся из зала. Когда он вошел, Тор, Локи и Тьяльви уже завтракали, пальцами и ножами разрывая на части куски мяса размером с академические словари. Лис-Локи радостно осклабился:
-- Привет герою овощных полей! Не побрезгуй, о великий ворлок, откушай вместе с нами!
Он подтолкнул к Ши деревянное блюдо с мясом и один из многочисленных кувшинов. Ощущая нестерпимую сухость во рту, тот жадно отхлебнул и чуть не подавился. В кувшине было пиво, да еще и кислющее. Локи захохотал:
-- Вот так-то! У нас другие обычаи, человеческий отпрыск, и вижу я, что не очень-то пришлись они тебе по нраву. Впрочем, ближе к делу. Дошло до меня, о Харальд Репчатый, что ты -- могущественный ворлок. Так?
Ши тоскливо уставился в свою тарелку.
-- Да знавал я, в общем-то, парочку фокусов...
-- У большого героя -- большая скромность, это всем известно. Только вот что скажу я тебе. Если не нашел человек своего места -- плохо придется ему в час Рагнарека. А коли так, не соблаговолишь ли ты примкнуть к войску моему, когда настанет Время?
Ши поперхнулся. Господи, этого еще не хватало. Битвы, великаны, конец света, он сам -- в воинстве Локи... Впрочем, где наша не пропадала! Придется плыть по течению, пока не удастся за что-нибудь зацепиться.
-- Благодарю вас, сэр, я согласен.
-- Ну что ж. Червячок наш милостиво согласился полетать на спине у орла. Спасибо тебе, о великодушный червячок, не знаю уж, что бы я без тебя делал. А теперь послушай-ка, что я тебе скажу. Поедешь с нами в Етунхейм. И путешествие это, заметь, будет не из легких.
Ши вспомнил вчерашний разговор с Хеймдаллем.
-- Не то ли это место, где живут великаны?
-- А точнее -- инеистые великаны. Вечно Бодрствующий как-то сбрехнул, будто слышал из какого-то тамошнего замка странные звуки -- словно колотили там молотом, принадлежащим Тору. Лучше этого оружия нам не сыскать. А потому следует собрать нам все наши силы, все наши способности к волшебству и добыть этот молот. Хотя уважаемый Пожиратель Репы, очевидно, столь силен и могуществен, что справится с задачей этой и без нашей помощи?
Ши опять поперхнулся. Неужели надо принять это предложение? Он, конечно, искал приключений -- но в разумных же пределах. "Что такое приключение? -- пришло ему в голову некогда читанное. -- Приключение -- это когда кто-то забирается к черту на рога и там вляпывается в какую-нибудь веселенькую историю". Только...
Тьяльви меж тем поднялся со своего места, обогнул стол, подошел к Ши и потихоньку сказал:
-- Слышь, составь мне компанию, а? Неохота быть одним-единственным человеком среди этих асов. И сестра моя Ресква остается на Распутье. Поражающий Великанов считает, что в Етунхейме женщине делать нечего -кругом колдуны, великаны-убийцы и прочая гадость... Поедем вместе, век буду благодарен!
-- Ладно, -- сказал Ши и тут же понял, что импульсивность не доведет его до добра. Если уж Локи с Тором не могут в одиночку добыть тот молоток и зовут его в помощники, ясно, что работенка предстоит не из легких. Зато у него есть спички и револьвер -- таких чудес асы не ведают, за колдовство для начала сойдет. Он прикроет богов в бою.
-- Слушай, -- продолжал шептать Тьяльви, -- с Владыкой Козлиной Колесницы я уже переговорил. Он с радостью тебя возьмет. Только ты это... не ешь в дороге репы. Не надо. Он очень просил, чтобы ты его не позорил. И одежу свою как-то... утепли, что ли... Оделся ты явно не по погоде. Вон хоть у Сверра-Посредника попроси, он одолжит чего потеплее.
Сверр с готовностью принял в залог пальто и бриджи для верховой езды и выдал взамен довольно мешковатый скандинавский наряд. Ши, облаченный уже в полном соответствии с окружающей обстановкой, вышел на улицу. Чистый белый снег был освещен тусклым унылым солнцем, и когда мороз начал покусывать длинный нос Ши, он возблагодарил те ярды грубой шерсти, в которые был укутан.
-- Господин мой, и яства эти, и все, что есть в доме -- все к услугам твоим, желания твои -- закон для нас! Не угодно ли тебе еще чего-нибудь?
Ши следовало понять, что слова эти -- всего лишь дань вежливости, и ему полагалось бы в свою очередь похвалить хозяйскую стряпню, но крепкая медовуха, выпитая на голодный желудок, сделала свое черное дело. В нем неожиданно проснулись амбиции здорового американского едока.
-- Гм... Не будет ли особым нахальством с моей стороны попросить у вас немножко овощей?
Всеобщее молчание продолжалось несколько секунд. Од с Тьяльви, разинув рты, воззрились на Ши. Затем они внезапно разразились хохотом, причем девушке пришлось прислониться даже к стене, а молодой человек, упав грудью на стол, катался по нему в полном изнеможении. Ши смущенно моргал глазами, зардевшись и бессмысленно вертя в руке недоеденный кусок мяса. Он даже не заметил, как грозно нахмурились те четверо, что сидели с другой стороны стола. Рыжеволосый гигант слегка повернул голову в их сторону и буркнул:
-- Та-ак! Человечьи отпрыски уж позволяют себе смеяться в присутствии Асов! Тьяльви, мальчик мой, а ну-ка поведай нам, что наполнило твое сердце таким весельем?
Несмотря на грозный тон рыжебородого, Тьяльви даже не попытался сдержать хохот и между взрывами смеха смог только выдохнуть:
-- Этот... этот ворлок Харальд решил скушать... репку!
И тут же смех его потонул в громоподобном хохоте великана, который откинулся на спинку стула и ухватился за бока:
-- Хо-хо-хо-хо! Харальд-репка! Ха-ха-ха! Его подобное урагану веселье постепенно заразило всех его троих соседей, даже затянутого в голубой плащ угрюмого Странника. Когда они немного успокоились. Ши повернулся к Тьяльви:
-- А что я такого сказал? -- пробормотал он. -- В конце концов...
-- Послушай! Во-первых, ты заработал себе прозвище -- Харальд-Репка, отныне и навсегда. А во-вторых, боюсь, под знамена рыжебородого тебе уже не стать. Вряд ли ему нужен герой, поедающий репу вместо мяса. Между прочим, мы в Асгарде откармливаем репой свиней.
-- Но позволь...
-- Лучшего ты ничего не придумал? Теперь молись на Дядюшку Лиса -- он твой единственный шанс, и благодари меня, ведь это я ему сказал, что ты ворлок. Да и хорошую шутку он тоже любит, изо всей компании у него единственного с чувством юмора все в порядке. Но репа... Есть репу? В жизни не слыхал ничего забавнее с тех пор, как великанша сваталась к Метателю Молота!
Совершенно сбитый с толку и понемногу начинающий злиться. Ши повернулся к четырем бородачам за объяснениями, но не успел он облечь свои мысли в слова, как в дверь громко забарабанили. Сверр отпер засов и впустил высокого светловолосого человека с бледным безбородым лицом, исполненным гордости и достоинства. За спиной пришельца висел громадный золотой рог.
-- Ну вот, еще один из Них, -- прошептал -- Тьяльви. -- Это сам Хеймдалль. Неужто все двенадцать заявятся сегодня сюда?
-- Черт возьми, что значит "Они"?
-- Ш-ш!
* * *
Бородачи приветливо кивнули вошедшему. Тот изящно присел на скамью рядом со Странником и тут же принялся ему что-то рассказывать. Старик слушал весьма внимательно, то и дело кивая в знак одобрения. Ши сумел уловить всего несколько последних слов:
-- ...огненных лошадей. Да что об этом толковать, тут же Вестник Неудач сидит, -- презрительно кивнул гость в сторону Дядюшки Лиса.
Тот покосился на беседующих и проговорил, слегка повысив голос и обращаясь почему-то к рыжебородому, словно в продолжение начатого разговора:
-- Да, вот ведь как бывает: приходит какой-нибудь лжец, и врет да врет и думает, что его и уличить некому...
-- А еще бывает, -- сказал Хеймдалль, глядя Дядюшке Лису прямо в глаза, -- сядет среди друзей твоих какой-нибудь Спутник Беды, а потом возьмет и передаст врагам их беседы...
Дядюшка Лис и глазом не моргнул, но поспешил сообщить все тому же рыжебородому:
-- Или еще: бывают люди такие, что сами гроша ломаного не стоят, а туда же -- поносят достойных мужей на чем свет стоит...
Тут Хеймдалль взвился и грохнул кулаком по столу.
-- Лжец! Ты -- лжец и вор! От ярости он даже оскалился, и Ши с удивлением заметил, что зубы у него золотые.
-- Тише, тише, -- благодушно пророкотал рыжебородый, -- асы, умерьте свой гнев, на вас же взирают смертные!
-- Ладно, пусть только, -- огрызнулся Дядюшка Лис, -- поумерится поток брани, струящийся из глотки...
-- При чем тут брань? -- быстро откликнулся Хеймдалль. -- Я истину глаголю, и не брань то, а факт.
-- Истина? Факты?! Да чтоб из болтливого рта этого исходила истина -- в жизни не поверю! Слыхали мы твои факты: сказку о том, что у тебя, мол, девять матерей, или треп о твоем дурацком роге -- он-де так затрубить может, что и мертвый услышит. Да в нем давно мыши гнезда свили! Он сам пищит по-мышиному!
-- Ты услышишь трубу мою, когда придет Время, Отец Лжи! Смотри не обделайся со страху.
-- По-моему, тут кто-то напрашивается, чтобы я встал и взялся за меч...
-- Давай-давай! Видал клинок? Сейчас он мигом порубит твою вонючую тушу на котлеты!
-- Слушай, ты...
Лис с Хеймдаллем вскочили и заорали друг на друга, а трое бородачей в это же время орали на них, а две черные птицы -- спутницы Странника -кружили у них над головами и орали просто так, от возбуждения. Шум стоял такой, что Ши зажмурился.
Настал момент, когда разошедшиеся диспутанты были уже окончательно готовы вцепиться друг другу в глотки, но тут рыжий гигант ухватил маленького Лиса за плечи и силой усадил на скамью.
-- Посиди-ка! -- громыхнул он.
Гневный, но полный достоинства. Странник гаркнул зычным голосом:
-- Совсем распустились! Ужель совсем уваженья в нас к себе не осталось! Умолкните немедля! Это обоих касается.
-- Но как же!.. -- завопил было Хеймдалль.
Движением руки Странник заставил его замолчать.
-- Далеко не все, что сказать ты желаешь, выслушать следует. Если кто-нибудь из вас до ночи хотя бы пикнет -- буду я очень разгневан.
Хеймдалль притих, уселся на дальнем конце стола и оттуда принялся молча буравить взглядом Лиса, которому ничего не оставалось, как платить ему той же монетой.
Тьяльви прошептал ошеломленному Ши:
-- И так всякий раз. Чуть соберутся втроем-вчетвером -- и пошло, и пошло... Ведь именно Они должны подавать нам пример благородства! А посмотришь -- ну просто шайка пьяных берсерков.
-- А все-таки: кто такие Они?
-- Ты что, правда ничего не знаешь? -- Глаза Тьяльви были полны откровенного деревенского недоумения. -- Просто с ума сойти. Знаешь, если бы ты не попросил репы, я бы тебе ни за что не поверил. Ну вот, смотри: тот, что сцепился с Хеймдаллем -- это Локи. Рядом с ним, здоровый такой, рыжебородый -- Тор. Старик, Странник -- Один. А толстый -- Фрейр. Ну что, узнал наконец?
Ши пристально посмотрел на Тьяльви, но не увидел в его лице ничего, кроме абсолютной серьезности. Может, формула вызвала у него продолжительный сон, граничащий с бредом? Или его просто разыгрывают? А может, эти пятеро действительно какие-то скандинавские вожди, зачем-то называющие себя именами, позаимствованными в замшелом северном пантеоне? Единственная оставшаяся версия -- что перед ним и в самом деле боги -- по-прежнему выглядела слишком уж дико. Хотя эти птицы... И взгляд Странника, который он испытал на себе... А Одина всегда изображали одноглазым,..
Меж тем рыжий гигант -- тот, которого звали Тор -- встал и пошел к двоим, которых Тьяльви окрестил Одином и Фрейром. Они пошептались, собравшись в кружок и заговорщицки сблизив головы. По окончании конференции Один поднялся, нахлобучил свою бесформенную шляпу, завернулся в голубой плащ, глотнул на посошок медовухи и широким шагом вышел за дверь.
Как только та захлопнулась. Локи с Хеймдаллем повскакали было со своих мест, но Тор с Фрейром тут же их остановили,
-- Хватит? Сыны Асгарда, поберегите себя до Времени!
Тор усмехнулся.
-- А если вам так хочется подраться, давайте со мной! -- И поднял кулак величиной с окорок.
Противники притихли.
-- Спать пора. Пойдем, Локи. И ты, Тьяльви.
Тьяльви с недовольной миной поднялся.
-- Утром я замолвлю за тебя словечко перед Дядюшкой Лисом, -- шепнул он на прощанье. -- Хотя знаешь, работать на асов -- это тебе не орешки щелкать. Народ они горячий. Но все же лучше быть с ними, чем без них, когда наступит Время. Знаешь, как Ульф-поэт говорит:
Когда грохот дружин, И дрожит вся земля, Знамя даже важнее оружья!
Спокойной ночи.
***
Трудно сказать, так ли уж хотелось Ши работать каким-то там "ворлоком" у Локи. Да и сам Локи чем-то ему не приглянулся -- было в нем что-то скользкое, неприятное. Вот Хеймдалль -- дело другое, -- думал он, -честный, благородный воин, хоть и с чувством юмора туговато.
За дверьми что-то загромыхало, потом оттуда высунулась голова Сверра. Он обвел глазами комнату и снова исчез. Исчезли и дородные скандинавские красотки -- ушли, прихватив с собой деревянные блюда. Обитатели дома определенно укладывались спать, а вот у Ши сна ни в одном глазу не было. Времени-то от силы девять. Впрочем, здесь и ложатся, и встают по солнцу -- с факелами не особо-то рассидишься ночью. Неужели и у меня, -- размышлял Ши, -- появится эта дикая привычка? Не исключено -- особенно если не получится вернуться обратно. Мысль эта была не из веселых. Но, черт возьми, на риск он шел совершенно сознательно! Пусть этот мир -- не совсем то, что он ожидал увидеть, но ведь он -- человек двадцатого века, и у него имеются кое-какие преимущества перед этими дикарями! Сейчас психовать нечего, вот когда...
-- Эй, как там тебя?.. Репка! -- неожиданно рявкнул из своего угла Хеймдалль. -- Наполни-ка пару кувшинов да тащи их сюда поживей!
Ши затрясся от негодования. Кто он такой, этот Хеймдалль, чего он тут раскомандовался?! Впрочем, с ним здесь считаются. И вообще-то, несмотря на повелительный тон, в голосе его явственно ощущалось добродушие. И Ши подчинился.
-- Садись. -- Хеймдалль ткнул пальцем в скамью. -- Э-э... как бишь тебя? Харальд?
-- Да. А тебя зовут Хеймдалль, как мне сказали?
-- Истинно так. А еще известен я как Страж, и как Сын Девяти Матерей, и как Дитя Гнева, и как Златорогий. Предпочитаю именно эти титулы.
-- Слушай, Хеймдалль, а что это все...
-- Когда ко мне обращаются отпрыски человечьи, они сии титулы употребляют. Или по крайней мере говорят "сэр", -- строго объявил Хеймдалль, слегка надувшись от важности.
-- Простите, сэр.
Хеймдалль опустил свой длинный нос и соизволил улыбнуться, сверкнув золотыми зубами.
-- Ладно, не против я некоторой фамильярности. Есть у меня еще одно имя -- Друг Людей. Правда, владыка Асгарда не одобряет этого...
-- Это вы про Одина говорите?
-- Про него и никого другого.
-- Это тот старикан... Пардон, то есть пожилой джентльмен с одним глазом?
-- Ты просто кладезь мудрости!
-- Вчера я столкнулся с ним на болоте, и он привел меня сюда.
-- Сне не сокрыто от меня. Я видел тебя.
-- Вот как? Где же вы были?
-- Далеко на востоке. Слыхал я, что ты ему лепетал... Ты знаешь хоть, как повезло тебе? Вот упал бы замертво...
Ши едва не ляпнул: "Ну да, заливай больше!" -- но, вспомнив леденящий взгляд Одина, вовремя прикусил язык. Поменьше болтать, побольше слушать, узнать, как управляется этот мир -- вот что было важнее всего. Ухмыляющийся Хеймдалль разглядывал его с любопытством.
-- Я слышал даже, как ты признался Тьяльви, что не имеешь отношения к ворлокам. И даже якобы не знаешь, что это такое. Издалека ты -- это точно. Однако, -- улыбнулся он при виде испуганной физиономии Ши, -- не думаю, чтобы кого-то это чересчур огорчало. Ладно, я тебя не выдам. Разыграем слегка Властителя Прохвостов, ха-ха-ха!
Он выпил.
-- А сейчас, о дитя невежественной матери, давай-ка поиграем. В загадки. Вижу я, что ведомо тебе неведомое. Тогда зададим друг дружке по семь вопросов, и кто будет отвечать лучше -- тот и победил. По рукам? Тогда спрашивай, смертный!
Семь вопросов. Надо извлечь из них наибольшую информацию. Ши на минуту задумался.
-- Куда ушел Один? -- спросил он наконец.
-- Раз, -- отметил Хеймдалль. -- Он отправился ко вратам Ада, дабы вызвать из могилы одну женщину, почившую много веков тому назад.
-- Ко вратам Ада? Да неужели? -- переспросил Ши.
-- Слова мои не подлежат сомнению.
-- Ну ладно, ладно. -- Ши старался скрыть смущение, смешанное с недоверием. Этот человек... бог... эта личность еще почище тех психопатов, которых ему приходилось опрашивать. Он собрался с мыслями для следующей попытки.
-- А зачем Один туда пошел?
-- Два, -- ответил Хеймдалль. -- Близится Время. Бальдру грозит смерть. Асам нужен совет. Странник считает, что провидица, похороненная у врат Ада, расскажет нам, что делать.
Ши уже порядком взбесили намеки о наступлении какого-то Времени.
-- Что значит -- "близится Время"?
-- Три. Я отвечу тебе. Рагнарек! Это известно всем. Всем, кроме тебя, человеческий отпрыск с глазами невинными, как роса!
-- Что еще за Рагнарек?
-- Четыре. Конец света, дитя в обличье взрослого мужа.
Ши начал нервничать. Ему надоела эта дурацкая игра в загадки, а засчитывать как вопрос просьбу пояснить незнакомое слово -- со стороны Хеймдалля просто свинство. Впрочем, в Гарейдене он уже привык к скупым, но полным тайного смысла репликам сумасшедших и потому сумел совладать с собой.
-- Когда это произойдет?
-- Пять. Ни людям, ни богам, ни ванам, ни даже гномам не ведомо сне. Но будет это скоро. Наступила Фимбулветер -- зима посреди лета, а уж за ней-то и воспоследует сам Рагнарек.
-- Говорят, готовится большая битва. Кто победит?
Ши задал этот вопрос и мысленно потер руки -- ответ предполагал информацию и о участниках, и о результатах.
-- Шесть. И боги, и люди много бы заплатили за ответ на этот вопрос, ведь они плечом к плечу будут биться с племенем великанов. Но сейчас могу сказать я только одно -- ничего хорошего нам не светит. Есть у нас оружье огромной силы -- копье Одина Гунгнир, это раз. Молот Тора -- Мьелльнир, это два. Меч Фрейра, волшебный клинок Хундингсбана -- три. Ну и, конечно, мой собственный добрый меч, Головой именуемый -- вот тебе и четыре, -- похлопал он по рукояти меча, висевшего у него на поясе. -- Но вот какая беда приключилась: кто-то из великанов -- не знаем мы в точности кто -- украл и великий Молот, и волшебный меч Фрейра. И если не найдутся они, придется и людям, и богам вместе пить из чаши смерти.
Ши охватила легкая паника. До него дошло, что он и сам живет -физически существует! -- в этом мире, в мире, который вот-вот рухнет, о чем столь безмятежно повествует Хеймдалль. И он, Гарольд Ши, отдан на милость страшной последовательности событий, и избежать этого невозможно!
-- Что мне делать, чтобы во все это не влипнуть? Кажется, его собеседник удивился. Ши пояснил:
-- Ну, то есть если мир взорвется -- как мне спастись? Брови Хеймдалля слегка приподнялись.
-- Близится Рагнарек, слышишь? -- близится Рагнарек, и даже боги -боги! -- не знают, как избежать его! А ты, человечий отпрыск, гадаешь, как спасти свою шкуру? Нет для тебя ответа. Все. Ты свои семь вопросов задал, теперь моя очередь спрашивать.
-- Но...
-- Сын земли, не утомляй меня... -- Он посмотрел Ши прямо в глаза, и у того вновь появилось ощущение, будто в мозг проникает ледяная игла. Впрочем, голос Хеймдалля был довольно мягок:
-- В каком из девяти миров родился ты, о незнакомец из незнакомцев? Одеяний, подобных твоим, видывать мне не приходилось.
Ши задумался. Дурацкий вопрос. Почти такой же дурацкий, как: "Перестал ли ты драться с женой?" -- попробуй ответь однозначно. И Ши осторожно переспросил:
-- Девять миров, говорите?
Хеймдалль хохотнул.
-- Ха? Я-то решил, что моя очередь задавать вопросы. Впрочем, слушай. Есть обитель богов -- Асгард. Это раз. Есть земли великанов -- Етунхейм, Муспелльсхейм, Нифльхель, потом Ад -- всего выходит пять. Есть еще Альфхейм -- там гномы живут. Свартальфхейм, Ванахейм -- мы их не слишком хорошо знаем, хотя, говорят, ваны на нашей будут стороне, когда настанет Время. И, наконец, есть Мидгард, где черви живут, подобные тебе.
Ши зевнул. Медовуха и тепло начинали делать свое дело.
-- Сказать по правде, я не принадлежу ни к одному из этих миров. Я вообще не из вашей системы.
-- Странный ответ, хотя и не столь странный, поскольку может быть правдой, -- задумался Хеймдалль. -- Не сходя с этого места, могу видеть я все девять миров, но ни в одном из них нет существ, подобных тебе. Вот что: держи перед асами язык за зубами и, главное. Страннику ничего не рассказывай. Если узнает он, что есть мир, где не властна его Сила -- плохо будет. А сейчас время приспело для второго вопроса. Кто правит миром твоим -- боги или люди?
Ши не сумел подавить очередной зевок. Поскольку у него не было уже сил давать развернутые объяснения, он решил уйти от прямого ответа.
-- Ну, одни говорят, что правит один класс, другие -- другой, а по мне так настоящие диктаторы -- это полицейские-регулировщики. Чуть что не так -как вцепятся...
-- Они вроде крабов?
-- Да нет, не совсем. Эти хватают тебя, когда двигаешься слишком быстро, а крабы -- когда слишком медленно.
-- Кажется, понимаю. Они -- боги моря, как мой брат Эгир. Какова их сила?
Ши продолжал сражение с зевотой, но в этой битве он явно терпел поражение.
-- Простите, я, кажется, засыпаю, -- пробормотал он. -- Не хотите ли вздремнуть, а, Златорогий?
-- Я-то? Ха-ха! Редко встретишь такого невежду на Распутье Мира! Я -Страж Богов, я не сплю никогда! Э-э, малыш, да ты совсем сломался. Ладно, иди спать, все равно я выиграл.
Вот как? Он так спокойно говорит о своей победе? Ши хотел было возразить, но тут снова вспомнил про ледяной пронизывающий взгляд, и желание возмущаться пропало. Однако Хеймдалль, похоже, оказался неплохим телепатом.
-- Ты что это, спорить со мною вздумал?! А ну-ка брысь! Спать! Да, и помни о нашем маленьком заговоре против Сеятеля Раздоров. Ты, Харальд-Репка -- отважный и могучий ворлок, смотри, не забудь!
Ши рискнул задать еще один вопрос.
-- Не могли бы вы все же объяснить мне, сэр, что такое "ворлок"?
-- Ох! Ну, дитя иных миров! Невежество твое превыше гор и глубже самых глубоких колодцев! Ворлок, да будет тебе известно -- это колдун, чародей, что плетет заклинания и вызывает духов. Спокойной ночи, Харальд-Репка.
Через дверь, оказавшуюся сдвижной, Ши проник в спальню -- каморку не просторней пульмановского купе, к тому же совершенно лишенную вентиляции. Солома, торчащая из матраса, нещадно колола бока, и Ши никак не мог устроиться. Проворочавшись почти час, он обнаружил -- что было, в общем-то, ничуть не удивительно после столь насыщенного впечатлениями дня -- что сна ни в одном глазу.
Поначалу мысли его беспорядочно разбегались в разные стороны. Ладно, -решил он в конце концов, -- раз уж идет эксперимент, бессонные часы лучше потратить на анализ его результатов. Итак, что мы имеем?
Либо в сами уравнения, либо в способ их применения вкралась ошибка, в результате чего он угодил в мир скандинавских мифов... или скандинавской истории. Причем первое куда более вероятно.
Вся эта публика столь убежденно толковала про свой Рагнарек, что Ши, будучи неплохим психоаналитиком, нисколько не сомневался в искренности рассказов. Потом -- ледяной взгляд, сначала у Одина, потом у Хеймдалля. Подобные штучки -- явно за пределами человеческих возможностей. Это мог быть и просто гипноз, но он очень сомневался в том, что не только техника, но и сама идея гипнотического внушения могла быть доступна вождям древних викингов. Нет, они явно обладают куда большей силой, чем обычные люди.
И в то же самое время ничто человеческое этим ребятам не чуждо, так что хорошему психологу-практику вполне под силу подвергнуть их анализу и воспользоваться его результатами. Итак -- Один? С этого взять нечего, ушел ко вратам Ада, и бог с ним. Не бежать же следом. У него из всех чувств только чувство власти и осталось.
А как насчет Локи? К этому на язычок лучше не попадаться, а острый язык -- признак острого ума. И плюс изрядной доли коварства. Дядюшка Лис, -называет его Тьяльви. Любитель шуток. Да, -- мысленно согласился Ши, -только остальным от его шуточек радости мало. Работать на него будет трудновато, хотя Ши даже улыбнулся про себя, представив себе физиономию бога при виде столь примитивного предмета, как спичка. На Фрейра он почти не обратил внимания. Тор -- нечто вроде простодушного борца-профессионала, а Тьяльви... Тьяльви -- тот простой деревенский малый, в любой глухомани такими пруд пруди, только там они цитируют Библию, а не эддические баллады.
Вот Хеймдалль -- орешек явно покрепче. Ему, правда, здорово недостает юмора Локи, зато честолюбия хоть отбавляй: смотрит на всю остальную толпу свысока -- пристрастие к титулам убедительно это доказывает. Но это у него явно не напускное -- он в лепешку расшибется, все на карту поставит ради успеха, не улизнет при случае в кусты, чего о Локи не скажешь. Наверное, потому-то он так и ненавидит Локи. А Хеймдалль только с виду такой неприступный. Под скорлупой заносчивости скрываются у него ростки истинной доброты. На такого можно положиться -- и умиротворенный мыслью, что Хеймдалль ему нравится больше всех. Ши повернулся на бок и заснул.
Глава 4.
Проснулся Ши от страшной головной боли. В затылке, видимо, расположился небольшой кузнечный цех, а во рту вообще черт-то что творилось. Он не был готов с уверенностью сказать, медовуха ли то сработала или взгляды Одина с Хеймдаллем, но на всякий случай с похмельной торжественностью дал себе зарок избегать в будущем и того, и другого.
Сдвинув дверь спальни вбок, он услышал голоса, доносящиеся из зала. Когда он вошел, Тор, Локи и Тьяльви уже завтракали, пальцами и ножами разрывая на части куски мяса размером с академические словари. Лис-Локи радостно осклабился:
-- Привет герою овощных полей! Не побрезгуй, о великий ворлок, откушай вместе с нами!
Он подтолкнул к Ши деревянное блюдо с мясом и один из многочисленных кувшинов. Ощущая нестерпимую сухость во рту, тот жадно отхлебнул и чуть не подавился. В кувшине было пиво, да еще и кислющее. Локи захохотал:
-- Вот так-то! У нас другие обычаи, человеческий отпрыск, и вижу я, что не очень-то пришлись они тебе по нраву. Впрочем, ближе к делу. Дошло до меня, о Харальд Репчатый, что ты -- могущественный ворлок. Так?
Ши тоскливо уставился в свою тарелку.
-- Да знавал я, в общем-то, парочку фокусов...
-- У большого героя -- большая скромность, это всем известно. Только вот что скажу я тебе. Если не нашел человек своего места -- плохо придется ему в час Рагнарека. А коли так, не соблаговолишь ли ты примкнуть к войску моему, когда настанет Время?
Ши поперхнулся. Господи, этого еще не хватало. Битвы, великаны, конец света, он сам -- в воинстве Локи... Впрочем, где наша не пропадала! Придется плыть по течению, пока не удастся за что-нибудь зацепиться.
-- Благодарю вас, сэр, я согласен.
-- Ну что ж. Червячок наш милостиво согласился полетать на спине у орла. Спасибо тебе, о великодушный червячок, не знаю уж, что бы я без тебя делал. А теперь послушай-ка, что я тебе скажу. Поедешь с нами в Етунхейм. И путешествие это, заметь, будет не из легких.
Ши вспомнил вчерашний разговор с Хеймдаллем.
-- Не то ли это место, где живут великаны?
-- А точнее -- инеистые великаны. Вечно Бодрствующий как-то сбрехнул, будто слышал из какого-то тамошнего замка странные звуки -- словно колотили там молотом, принадлежащим Тору. Лучше этого оружия нам не сыскать. А потому следует собрать нам все наши силы, все наши способности к волшебству и добыть этот молот. Хотя уважаемый Пожиратель Репы, очевидно, столь силен и могуществен, что справится с задачей этой и без нашей помощи?
Ши опять поперхнулся. Неужели надо принять это предложение? Он, конечно, искал приключений -- но в разумных же пределах. "Что такое приключение? -- пришло ему в голову некогда читанное. -- Приключение -- это когда кто-то забирается к черту на рога и там вляпывается в какую-нибудь веселенькую историю". Только...
Тьяльви меж тем поднялся со своего места, обогнул стол, подошел к Ши и потихоньку сказал:
-- Слышь, составь мне компанию, а? Неохота быть одним-единственным человеком среди этих асов. И сестра моя Ресква остается на Распутье. Поражающий Великанов считает, что в Етунхейме женщине делать нечего -кругом колдуны, великаны-убийцы и прочая гадость... Поедем вместе, век буду благодарен!
-- Ладно, -- сказал Ши и тут же понял, что импульсивность не доведет его до добра. Если уж Локи с Тором не могут в одиночку добыть тот молоток и зовут его в помощники, ясно, что работенка предстоит не из легких. Зато у него есть спички и револьвер -- таких чудес асы не ведают, за колдовство для начала сойдет. Он прикроет богов в бою.
-- Слушай, -- продолжал шептать Тьяльви, -- с Владыкой Козлиной Колесницы я уже переговорил. Он с радостью тебя возьмет. Только ты это... не ешь в дороге репы. Не надо. Он очень просил, чтобы ты его не позорил. И одежу свою как-то... утепли, что ли... Оделся ты явно не по погоде. Вон хоть у Сверра-Посредника попроси, он одолжит чего потеплее.
Сверр с готовностью принял в залог пальто и бриджи для верховой езды и выдал взамен довольно мешковатый скандинавский наряд. Ши, облаченный уже в полном соответствии с окружающей обстановкой, вышел на улицу. Чистый белый снег был освещен тусклым унылым солнцем, и когда мороз начал покусывать длинный нос Ши, он возблагодарил те ярды грубой шерсти, в которые был укутан.