де Куатьэ Анхель. Иди и смотри

   Но сегодня с самого утра дом был пуст. Ни единого детского голоса. Ни крика, ни смеха, ни просьб, ни песен. Абсолютная тишина. И неотступно вчерашний вечер. Как будто тысяча фотографий. Словно кто-то заснял его на пленку, разрезал и отдельными кадрами раскидал в хаотичном порядке по сознанию Лоры.
   Вот Долли уговаривает Лору: «Лора, пойдем! Ты же знаешь, какие маори бывают красивые! А этот красивее всех! Самый красивый! Правда! Пойдем!» И Лора хочет пойти — просто пойти. Взглянуть одним глазком, только чтобы развеяться. Она ведь никуда не ходит, все время одна, дома. Но как сказать Брэду? А без Брэда она не может пойти.
   А вот Брэд ругает Лору: «Лора, это глупость, зачем мы сюда пришли! И это не этническая музыка, не ври мне! Это шабаш! Этот маори вызывает своих духов! Это грех! Мы не должны здесь быть!»
   Вот еще родные и знакомые Долли — Дейвид, Генри, Симона и сама Долли:
   «Как он поет! Как он поет! Это же надо! Прямо в груди щемит! Потрясающий!»
   «А как танцует! Необыкновенное чувство! Просто чудо!»
   «Говорят, он может предсказывать будущее…»
   «Он видит человека насквозь».
   «Это не он, это духи, которые в него вселяются».
   «Но все равно! Вот бы он мне сказал что-нибудь…»
   «Зачем тебе?»
   «Ну, интересно же…»
   «А можно его попросить?»
   «Нет, только если он сам что-то увидит, тогда скажет. Спрашивать нельзя…»
   Лора как сейчас видит перед собой этот небольшой остров — холмы, поросшие высоким лесом, сочно-зеленую листву деревьев и множество птиц. Они взлетают целыми стаями и подолгу кружат в небе, выписывая сложные фигуры. И в этот миг кажется, будто небо над островом — это огромная крона гигантского дерева с раскидистыми, колышущимися на ветру ветвями.
   Иногда в жизни случаются события, которые на первый взгляд кажутся тебе незначительными. Может быть, они и есть незначительные. Но Лора жила ими, жила воспоминаниями о них. Ты просто испытываешь какое-то ощущение — вот вроде бы и все. Но отзвук, отголосок этого события потом еще долго остается с тобой. Это как свидетельство, как напоминание — ты был жив когда-то, ты был жив.
   И Лоре вдруг показалось, что вся ее жизнь — это вот один такой отголосок. Не жизнь, а одно ее эхо, лишенное плоти, лишенное существа. Словно она и не живет вовсе, а лишь присутствует при исполнении собственной жизни. Смотрит на нее со стороны. Переживает тихие радости, грустит. И все это — сама с собой, одна.
   А вокруг люди — эти странные люди, которые, кажется, живут совсем по-другому. Этих людей что-то волнует, они из-за чего-то переживают. Но главное — они чего-то хотят, на что-то надеются, о чем-то мечтают. Их жизнь — это не отголоски прошлого, а бесконечная устремленность в будущее. Но, может быть, они заблуждаются? Может быть, им только кажется, что все еще впереди? Может быть, когда-нибудь они обернутся назад и спросят себя — а было ли в моей жизни хоть что-то?..
   — Смотрите, смотрите! — кричала Долли, показывая пальцем на остров, когда все они только садились в катер, готовясь пересечь пролив.
   — Что? — недоуменно спросила Лора. — Что там?
   — Да вон же! — не унималась Долли. — Костер! Видишь?!
   Действительно, на песчаном берегу, окаймлявшем светлой полосой лесистую часть острова, высился огромный оранжево-красный костер.
   — Да, он, наверное, метров шесть высотой! — восхищенно протянул Дейвид — официальный любовник Долли.
   — Ну, шести, конечно, нет, — осадил его Брэд. — Может быть, два — два с половиной.
   Костер действительно был огромным. Когда катер причалил к берегу, танцующий вокруг огня маори казался совсем крошечным. А на самом деле, в этом маори, в этом странном, загадочном, поразительно красивом — даже для маори — индейце было не меньше двух метров роста.
   — Мы должны будем подойти тихо, — сказала Долли. — Чтобы не спугнуть духов. Подойдем, сядем неподалеку и будем наблюдать.
   — Да какие духи! — возмутился Брэд.
   — Страшно?! — рассмеялся Дейвид. — Не паникуй, Брэд! Ты же знаешь, Бог тебя не оставит! Или все-таки струсил?!
   Брэд покраснел. Он не любит Дейвида, потому что он живет с Долли вне брака. А Дейвид не любит Брэда, потому что считает его ханжой.
   — Нет, не струсил, — зло ответил Брэд.
   И группа двинулась по направлению к костру. Они шли по песчаному берегу — молча, зачарованные открывшимся им зрелищем. Анитаху танцевал вокруг огня — не двигался, не перемещался, а буквально парил в раскаленном воздухе. Казалось, он даже не подозревал о существовании земного притяжения — таким легким, таким мощным был его танец.
   Его обнаженное — в одной набедренной повязке — тело, расписанное причудливыми символами маори, одновременно казалось и напряженным, и расслабленным. Оно то переливалось, словно расплавленная сталь, то замирало, подобно каменному изваянию. И тут же снова взметалось в воздух — сильное, страстное, полное жизни. Абсолютная свобода жизни.
   Обряды маори не обходятся без особенного — горлового — пения. И Анитаху пел, почти не открывая рта — не связками, не глоткой, не губами, он пел каким-то тайным, удивительным внутренним резонатором. Словно где-то внутри его груди притаилась волшебная музыкальная шкатулка, способная рождать самые разные, самые причудливые звуки — от пронзительно глубоких до мягких, летящих, воздушных.
   Лора сначала только слушала этот голос, проникаясь его силой, его теплотой, его нежностью. А потом вдруг впустила его в себя. Даже не заметила, не поняла, как это произошло. Но он словно вошел в нее — какая-то сила, какой-то свет. Она позволила этому загадочному, этому неизвестному ей маори петь у нее внутри. Быть с нею, быть —ею. Лора улыбнулась и ускорила шаг.
   Ей всегда казалось, что между людьми существует какая-то непреодолимая внутренняя граница. Что они никогда не могут быть по-настоящему близки друг другу, что они не могут понимать и слышать друг друга по-настоящему. От этого всегда было больно и одиноко. Но вдруг этот вечный ее испуг исчез, улетучился. Счастье всегда приходит незаметно, но если приходит, его нельзя пропустить.
   Как зачарованная, Лора шла на огонь, не отрывая глаз от танцующего маори. Сама того не замечая, она стала двигаться в такт движениям Анитаху, словно пульсируя с ним в унисон. И его голос звучал уже не вокруг, эхом разлетаясь над затихшим, торжественно замершим океаном, а внутри ее сердца. Пламя костра перестало быть огнем, но лишь чистой, прозрачной энергией света.
   — Ты пришла, — услышала Лора и остановилась.
   Анитаху стоял по ту сторону костра, сильный, спокойный, и вглядывался в ее намокшие от слез глаза. Он смотрел ей прямо в душу, он завладел всем ее существом. Конечно, она плакала. Сквозь языки взметающегося к нему пламени она видела контуры его прекрасного тела. Она видела его глаза — светящиеся, раскосые, под изогнутыми стрелами густых бровей.
   — Да, — прошептала Лора одними губами.
   — Я ждал тебя, — ответил ей Анитаху.
   — Откуда же ты знал, что я приду? — удивилась Лора и краснела.
   — А ты разве не знала, что встретишь, меня? — улыбнулся Анитаху.
   — Знала… — Лора смущенно улыбнулась ему в ответ.
   — Нам предназначена эта встреча, — шепнул Анитаху и протянул к ней руки, прямо через костер.
   Лора чуть замешкалась, но лишь на мгновение, и потянулась к нему — через огонь…
 
   — Лора! Лора! — недовольно зашептала Долли и потянула ее за рукав. — Так далеко заходить нельзя! Что ты стоишь как истукан! Давай, давай сюда, к нам!
   Лора обернулась — растерянная, озадаченная, словно только проснулась после сладкого сна. Что здесь делает Долли?
   — Лора, не стой! Нельзя подходить ближе, чем на пятнадцать метров! У нас договоренность! Слышишь?!
   — На пятнадцать метров? — не поняла Лора.
   И действительно, она стояла очень далеко от костра. Значительно дальше, чем ей казалось. А маори, как ни в чем не бывало, продолжал свой танец, словно и не останавливался ни на секунду, словно и не заметил ее появления. Пел, кружил вокруг пламени. Что же это было? Ей это все привиделось?..
   Лора молча присоединилась к остальным. Они уселись на травянистом склоне и наблюдали за шаманом со стороны.
   — Дейвид, а что он бормочет между пением? — спросил Генри, сводный брат Долли. — Ты можешь разобрать?
   — Ну, он призывает духов, — пояснил Дейвид. — Маори же не верят в смерть. Они считают, что человек просто не может умереть. А поэтому вокруг много духов. И вот он просит их, чтобы они вселились в него. Если это произойдет, то он будет знать все, что знают духи. То есть мертвые, по-нашему.
   Дейвид — австралиец. Он изучал в университете языки и культуру полинезийских аборигенов. А теперь вот приехал в Окленд — исследовать культуру и язык маори. Тут он повстречал Долли, и теперь они вместе. Уже почти целый год. Для Долли это почти рекорд!
   — Какие глупости! — возмутился Брэд. — Какие ужасные языческие глупости!
   — Как? — удивилась Лора и взглядом показала на танцующего индейца. — Он говорит на маори?
   — Конечно! — тихо рассмеялась Долли. — Ты что, не слышишь?..
   Действительно, Анитаху говорил на маори. Но ведь он только что говорил с ней на английском.
   — Не на английском? — растерянно прошептала Лора. — Он ничего не говорил по-английски?..
   — Нет, ничего! — рассмеялся Генри. — Вот ты смешная, Лора! Какой же маори будет вызывать своих духов на английском языке! Вот ты меня насмешила!
   — Лора, пойдем! — скомандовал Брэд. — На тебя это плохо влияет.
   Лора послушно поднялась на ноги. Брэд схватил ее за рукав и потащил прочь, к катеру. Лора обернулась и бессильно, с мольбой посмотрела на Долли. И Долли словно поняла ее взгляд, сердцем почувствовала, что он значит. Лора никогда не смела возражать мужу. Никогда. А сейчас, вдруг, она просит Долли, чтобы та его задержала!
   — Эй, Брэд! — закричала Долли. — Лора никуда не пойдет!
   — Почему это? — рявкнул Брэд.
   — Потому что… — Долли не знала, что сказать, какую отговорку придумать. — Потому что… Потому что у меня ключи от катера. И я не хочу, чтобы вы болтались там одни. А хотите просто шляться по берегу — пожалуйста. Только я вам не советую, дикое это место. Так что лучше уж посидеть здесь… Это я тебе точно говорю.
   Перспектива ходить в ночи по пустому берегу, дожидаясь пока все они, наконец, наглядятся на своего маори, Брэда не вдохновляла. Он остановился, задумался и изрек:
   — Ладно, хорошо. Но при одном условии — вы больше не делаете никаких языческих комментариев!
   — Вот дурак! — тихо рассмеялась Симона — жена Генри, уткнувшись в плечо мужу.
   — О'кей! Никаких языческих комментариев, — чуть не прыснула со смеху Долли.
   Но Брэд, кажется, ничего этого не заметил. Или не захотел замечать.
 
   Огонь ритуального костра тем временем вился до небес. С каждой минутой он становился все больше и выше. Казалось, маори раздувал его своим танцем, подобно живым мехам. Время от времени пламя внезапно вспыхивало с новой, необыкновенной силой, будто внутри него взрывались петарды. Никто из зрителей не мог оторвать глаз от этого зрелища.
   — Не может быть! Я не верю своим глазам! — шептала Симона.
   — Красавец! — с завистью говорила Долли.
   — Что есть, то есть, — улыбался восхищенный Дейвид и с нежностью прижимал к себе Долли. — Кому могло прийти в голову, что они людоеды! Просто волшебство! Расскажи я об этом на факультете — не поверят!
   — Людоеды и есть, — пробурчал Брэд. Маори пел, танцевал, что-то нашептывал, потом кричал, уподобляясь диким животным и птицам. И Лоре показалось, что необыкновенно красивый рисунок его священной — тотемной — татуировки вдруг пришел в движение. Буквально скользил по его смуглому телу. Потрясающее зрелище!
   Прекрасные, ажурные, сплетающиеся друг с другом линии разной толщины и формы лежали на шее маори — по бокам. Вверх они уходили на виски и лоб, чуть выглядывали на скулы. Дальше вниз они расходились по мускулистым плечам. Два потока рисунка встречались на спине, в районе лопаток. И, соединившись, шли дальше, вниз по позвоночнику. Замысловатый рисунок появлялся вновь на наружной стороне бедер, окаймлял колени и до стоп покрывал всю поверхность голени. На какой-то миг Лоре показалось, что это не татуировка, а огромные темно-синие крылья ангела. Вот-вот они оживут, отделятся от тела и поднимут Анитаху в небо — высоко-высоко, к самым звездам.
   Как странно, что ей только привиделся этот разговор. Лоре казалось, что она действительно разговаривала с Анитаху — с близким, родным, необыкновенно дорогим человеком. От души к душе. Еще никогда в жизни Лора не чувствовала ничего подобного. Голова у нее закружилась, Лора подалась назад и ее взгляд утонул в небе.
   Звезды, словно алмазные шляпки серебряных булавок, приметали бездонный купол к той стороне мирозданья. Рваные облака, похожие на покрывала, лишь слегка подсвеченные снизу уже спрятавшимся за горизонт солнцем, зависли между землей и небом. Хочется укутаться в них, спрятаться. И оттуда, сверху подглядывать за этим странным, за этим удивительным, за этим любимым ею маори. За Анитаху…
   — Лора, проснись! — Лора очнулась от испуганного крика Долли.
   Открыла глаза и увидела перед собой тревожное лицо маори.
   Как ей потом рассказали, за секунду до этого он прошел сквозь костер и опрометью бросился к ним — к группе людей, сидящих на склоне. Все испугались и инстинктивно отпрянули в стороны — кто вправо, кто влево — от спящей Лоры. Анитаху склонился над ней, пробормотал что-то, едва коснулся ее лица тыльной стороной ладони и побежал прочь.
   В два шага он достиг костра и снова, на глазах у всех, прошел сквозь огонь. Вошел в него и исчез, словно и не было. Как растворился… Огонь послушно опустился к земле. Языки пламени, как дворовые псы, боязливо и жадно облизали превратившиеся в пепел головешки. И только тихий, едва различимый всплеск воды сказал Лоре о том, что маори не сгорел, а просто нырнул в воду.
   — Что он сказал?! — заорал Брэд и схватил Дейвида за грудки. — Что ей сказал этот сумасшедший?! Переведи!
   — Ничего особенного, — Дейвид почему-то не стал сопротивляться этому приступу агрессии, отвел лицо в сторону и замолчал.
   — Что?! Скажи мне, что?!! — орал Брэд.
   — Ничего особенного. Это ритуальное, Брэд, — сухо ответил Дейвид.
   — СКАЖИ!
   Дейвид поднял на него глаза:
   — Он сказал, что уже пять весен, как твоя жена мертва…
   Брэд оцепенел от ужаса. У него открылcя рот. Он начал быстро и нервно моргать:
   — Глупость… Глупость… Какая глупость! Ты врешь! Ты все врешь!
   Брэд накинулся на Дейвида, и началась драка.
 
   — И вообще, вся эта твоя компания, Лора, — говорил Брэд, продолжая умиляться тостам с кленовым сиропом. — Они все грешники, еретики и бездельники. Я не одобряю этих твоих связей. Ты должна порвать с Долли! Бог столько трудился, Лора! Столько для них сделал! А какова их плата?! Какова благодарность?! Они ходят смотреть на этого полоумного маори, который находится в интимной связи с самим Сатаной! Я абсолютно уверен! Что он сказал про тебя?! Какой ужас! Как он смел! Он будет гореть в Аду, Лора! Он будет гореть в Аду! Он узнает страшные муки!
   — Ада нет, — тихо сказала Лора и подняла на мужа глаза.
   — Как — нет? В каком смысле? Ты это о чем?
   Брэд растерялся. Кусок его тоста беспомощно завис в воздухе — где-то между ртом и тарелкой. Капля кленового сиропа, как в замедленном фильме, задумчиво скатилась на край хлебца, замерла там и беззвучно упала на белую накрахмаленную скатерть. Словно нежная розовая кровь на белом полотнище. Лора смотрела на эту каплю, стекающую по тосту, нависшую над столом, падающую на скатерть, упавшую, расплывшуюся по белому льну светло-розовым пятном… И видела в ней себя. Такая же несчастная, такая же одинокая и такая же… свободная.
   — Ада нет, — уверенно повторила Лора и улыбнулась мужу — тихо, спокойно, счастливо.
   — Я так и думал! — воскликнул Брэд. — Я так и думал! Ты заболела, Лора! Тебе нужен врач! Все понятно. Я так и думал. Сегодня же привезу тебе врача…
   — Ты меня не слышишь, Брэд. Я не больна. Просто Ада — нет. Понимаешь — нет. Его — нет…
   Лора произнесла эти слова вдумчиво, счастливо. Она вдруг почувствовала это — то, о чем говорила. И неизвестное до сих пор облегчение испытала ее душа.
   — Так, — строго, озабоченно сказал Брэд. — Сегодня ты никуда не пойдешь. Останешься дома. Поняла меня, Лора?.. А вечером у нас будет врач. Мы со всем этим сможем справиться.
 
   Брэд работает в Окленде. Простым клерком в компании по налогам — подготовка деклараций, расчеты, оформление документов, решение других юридических вопросов. Он уезжает на работу утром, а возвращается только к вечеру. Все это время Лора предоставлена самой себе и, конечно, дому. Ведь она домохозяйка…
   Обычная новозеландская домохозяйка.
 
   — Алло? — Лора подняла трубку.
   — Лора, это я, Долли, — зашептала подруга. — Привет! Ну, как ты?
   — Я? — не поняла Лора. — Я нормально. А почему ты спрашиваешь?
   — Ну, после вчерашнего, — намекнула Долли. — Правда, нормально?
   — Правда, — пожала плечами Лора.
   — А как Брэд? — озабоченно спросила Долли.
   — Брэд? — удивилась Лора. — Брэд — тоже нормально. Уехал на работу.
   — Лора, у тебя точно все в порядке? — в голосе Долли звучала тревога.
   — А что, Долли? Почему ты спрашиваешь?
   — Лора, давай сходим в Квин-Боут, — предложила Долли.
   — Нет, Долли, я, наверное, не пойду, — уклончиво ответила Лора.
   — Не хочешь? — уточнила подруга, догадываясь, что это может быть как-то связано с Брэдом.
   — Нет, но…
   — Тогда пойдем, — настаивала Долли.
   — Мне Брэд сказал никуда из дома не выходить, — призналась Лора. — Не хочу его расстраивать.
   — О'кей! Я сейчас за тобой зайду, — выпалила Долли и повесила трубку.
   Лора прошлась по кухне — провела рукой по тарелкам в сушилке, словно по клавишам фортепьяно. Заглянула в холодильник и почему-то улыбнулась. Играючи поправила на столе миску с фруктами и провела рукой по новой белоснежной скатерти. Все чисто, все убрано. В приподнятом настроении Лора поспешила наверх. Она бежала в спальню — хотелось скорее лечь на мягкие простыни, уткнуться в теплую подушку, подоткнуть под себя одеяло и насладиться тишиной.
   Но, не дойдя до спальни, Лора вдруг остановилась и оглянулась. На сердце стало неспокойно. Быстрым шагом она направилась в детскую. Пусто. В детской не было ни детей, ни игрушек, ни разноцветных книг, ни детской мебели. Ничего. Что случилось? Неужели Брэд увез детей? Но куда подевалась мебель, игрушки? Кто мог все это забрать отсюда? Когда?! Лору охватил ужас, она растерянно повернулась вокруг. Пустые стены, пустые углы. Где дети?!
   Лора бросилась к окну — хотела открыть его и позвать на помощь. Стон застрял у нее в горле. Кто-то украл детей! Кто-то украл ее детей! Лора дергала оконную ручку, но та не поддавалась. Заржавела… Как? Когда? Как такое может быть?! Лора снова оглядела детскую — абсолютно чистые обои и даже пол без малейших царапин, как после ремонта. Лора выглянула на улицу — пусто, спокойно. Какой-то дедушка медленно ехал мимо ее дома на старом, погнутом, облезлом велосипеде.
   — Господи, я же все это себе придумала… — Лора схватилась за голову и, прислонившись спиной к стене, бессильно осела на пол. — Я же все это себе придумала. Это моя фантазия. Почему я так испугалась? Что со мной? Что со мной случилось.
   Лора не смогла договорить, окончить фразу. Слезы хлынули из ее глаз. Что-то надломилось в ней. Переполнявшие ее, но прежде хорошо скрываемые чувства дали о себе знать. Они, как огромная масса воды, сдерживаемая до сих пор мощными опорами плотины, обрушились на искусственную — милую, непритязательную, с трудом облагороженную долину, сокрушая все на своем пути.
   — Брэд прав, — шептала Лора сквозь слезы. — Брэд прав, я схожу с ума. Я схожу с ума! Господи, что же мне делать?! Господи!
   Она плакала и плакала. Но ей не становилось легче. Наоборот, с каждым новым приступом рыданий ей становилось только хуже. Утром ей было плохо. Потом, во время завтрака, она вспомнила Анитаху и почувствовала какую-то необыкновенную радость. Свежий ветер ворвался в душную жизнь и словно разбудил ее. Но вот опять ей скверно, ей ужасно, она сходит с ума…
   — Эй, Лора! Ты где?! — раздался снизу встревоженный голос Долли. — Ты что, в прятки со мной играешь? Лора?!
   Лора быстро встала, вытерла глаза, оправила блузку и — как ни в чем не бывало — вышла из детской. Долли уже была на лестнице.
   — Привет! — улыбнулась ей Лора.
   — Так, понятно, — покачала головой Долли. — Это у нас называется «нормально». Хорошо. Все, давай, пошли! Тебе надо проветриться.
 
   Долли привела Лору в Квин-Боут за руку, усадила за стол и сделала заказ на двоих.
   — Лора, перестань так натужно улыбаться! — шепнула Долли, оглядывая краем глаза посетителей ресторанчика. — На твоем страдальческом и заплаканном лице эта улыбка выглядит ужасно!
   — Да? — Лора нервно пожала плечами и улыбнулась чуть не во весь рот. — Разве?
   — Разве-разве! — сокрушенно передразнила ее Долли. — Ну Лора, ты как пьяная! Перестань! Ну, пожалуйста, — будь нормальной!
   Лора снова пожала плечами — на сей раз недовольно и разочарованно. Она отвернулась и уставилась в окно. Улыбка сошла с ее уст. И теперь всякий, кто бы ни увидел ее, понял бы, какая невыразимая боль лежит у нее на сердце.
   — Слушай, ты что, не понимаешь, что с тобой происходит? — Долли резко затрясла головой.
   — А что со мной происходит, Долли? — Лора посмотрела на нее тяжелым, напряженным взглядом.
   — Не понимаешь?! — Долли придвинулась к ней всем телом.
   — Нет.
   — Ты влюбилась, Лора!
   — Я? Влюбилась?! — Лора рассмеялась надрывным, неестественным, саркастическим смехом. — Да что ты такое говоришь, Долли?.. В кого?!
   — В Анитаху, — тихо и убежденно ответила Долли.
   У Лоры потемнело в глазах. Рыдания вновь подступили к самому горлу, она задыхалась. Схватила лицо руками, будто оно сейчас отвалится. Нет, нет. Нельзя. Она сможет с этим справиться. Просто она плохо себя чувствует. Нет, это какая-то ерунда. Это сон. Этого не может быть. Она замужем за Брэдом. У них семья…
   — Лора, пожалуйста… — с мольбой в голосе сказала Долли. — Я сейчас сама расплачусь. Пожалуйста…
   — Не говори ничего больше, — жестко оборвала ее Лора. — Не говори.
   — Но Лора… — Долли растерялась, ее глаза наполнились слезами. — Лора…
   — Что — «Лора»? — отчеканила Лора. — Тебе легко говорить. Ты свободная женщина, Долли. У тебя нет семьи — мужа, детей…
   — А у тебя, что, Лора, есть дети?! — раздраженно воскликнула Долли. — Не смеши меня. Только ради всего святого — не смеши меня! Ты такая же свободная женщина, как и я. И даже если бы у тебя были дети? Что с того? Тебе уже двадцать восемь лет. Сколько ты собираешься прожить? Сколько?! А что с тобой будет лет через пять? Десять? Кому ты будешь нужна?! Я — «свободная женщина»! А ты какая женщина, Лора?! Знаешь, иногда мне кажется, что ты просто завидуешь мне…
   Лора смотрела на Долли и видела только, как та открывает рот. Но что она говорила, Лора уже не слышала. Уши заложило. Будто кто-то натолкал в каждое из них по рулону ваты. У Лоры нет детей. Это правда. С чего она, вообще, взяла, что у нее есть дети? Врачи сказали — нет. Детей нет и не будет. Она сходит с ума. Она по-настоящему сходит с ума. Брэд прав. Брэд прав. Страшно.
   — Мне тебя просто жалко, Лора! — продолжала Долли, не замечая, что та ее уже не слышит. — Ты же красавица! Ты, вообще, понимаешь, какая ты красавица?! Твое лицо, глаза, руки. А фигура? А грудь?! Ты видела свою грудь?! Хоть когда-нибудь обращала на нее внимание?! Ну, на что тебе сдался этот узколобый Брэд?! Он же идиот. Форменный! Брось его, Лора! Он ей муж, видите ли! И что дальше? Что с таким мужем делать-то, скажите мне пожалуйста?!
   Посетители ресторанчика стали недовольно поглядывать на Долли с Лорой. В Потуа все друг друга знают. Жизнь у них здесь тихая, размеренная, а общественных мест — Квин-Боут да церковь. Вот, в сущности, и все. Слухи распространяются быстро, и каждый считает своим долгом иметь собственное, подробнейшее мнение о соседе. Причем за сто лет совместного проживания в Потуа все стали друг другу родственниками или родственниками родственников — почти что родственниками.
   Лора оглянулась по сторонам и поймала на себе недовольные взгляды. Впрочем, стоило Лоре поднять глаза, посетители ресторана тут же отворачивались. Словно они и не смотрели на Лору, словно и не думали ничего о том, что происходит сейчас за их с Долли столом. Как же они все двуличны! Как они лживы! Ведь уже сейчас они думают, как будут судачить сегодня вечером на своих кухнях, что скажут Брэду при встрече, какие распустят сплетни.
   Долли на них наплевать. И она специально затеяла этот разговор именно здесь, чтобы показать им всем, что ей на них наплевать. И чтобы Лоре было тоже на них наплевать. Но Лоре не наплевать. Она не может. У нее семья — муж, дети… Черт! У Лоры нет детей. У Лоры нет и одного ребенка! Господи, что же с ней происходит такое?! И этот маори. С чего Долли взяла, что Лора влюбилась в него?! Как такое вообще возможно?! Как?!
   — Лора, услышь меня! — Долли разрывалась между состраданием и яростью. — Я же тебя с детства знаю! Ты всегда хотела, чтобы у тебя все в жизни было «правильно». Как ты говоришь?.. «Семья — муж, дети». Лора, но это неправильно. В тебе же жизни не осталось уже. Следа нет! Чего в этом правильного? А вчера, вчера, когда я твои глаза увидела — там, на пляже, я все поняла, Лора. Я все поняла! Ты влюбилась, Лора! Первый раз в жизни! Ну, признайся же себе! Признайся! Сделай хоть раз в жизни что-нибудь «неправильное»!