Страница:
– Как тебя зовут! – спросила она дохнув на Малко винным перегаром. – Меня – Хельга.
Малко что-то пробормотал и хотел подняться, однако Хельга крепко в него вцепилась. Встав, она втиснулась со своим кавалером в круг танцующих и, чтобы он не сбежал, – обняла и сзади засунула руки ему за пояс. Никто не слушал, что играет оркестр, но это не имело никакого значения. Хельга, воспользовавшись медленным ритмом, присосалась к Малко, как пиявка. Наклонившись к его уху, она рассказывала такие сальности, которые заставили бы покраснеть и верблюда. Она, кстати, сообщила, что во время карнавала никогда не носит трусов. Кошмарная деталь! Вдруг из толпы выскочили два человека в костюмах 1925 года и принялись скакать возле них, вытворяя тысячи глупостей. Оба были веселые, с загорелыми симпатичными лицами. Малко им улыбнулся, а Хельга приподняла юбку, чтобы показать пышный зад. Она была мертвецки пьяна. Мужчины прыгали рядом, не переставая, и Малко подумал, что у них есть виды на Хельгу.
Тут, откуда ни возьмись, появился еще один ряженый – Мефистофель, весь в черном, в красной маске и с рогами. Хельга радостно вскрикнула и на мгновение отпустила Малко, чтобы помахать ему рукой. Малко воспользовался случаем и удрал. Он мечтал об одном: найти Еву и уйти отсюда. Поискал ее глазами, но она словно провалилась со своим лысым толстяком. Продираясь сквозь толпу, он столкнулся с другим гусаром, который с радостным воплем поволок его к стойке, уверяя, что им надо выпить. Малко не знал, как от него избавиться, но тут люстры вспыхнули и погасли. Раздались пьяные крики. Малко кинулся в первый зал, где оставил Еву. В полумраке можно было кое-как ориентироваться, но в густой толпе он сумел продвинуться всего метра на два. Свет снова зажегся. Послышались новые крики. Малко обернулся. Что-то произошло там, где он только что стоял. Толкаемый недобрым предчувствием, Малко стал пробираться обратно и столкнулся с двумя весельчаками, которые приплясывали возле них с Хельгой. Увидев его, они в ужасе отшатнулись. Возле бара на полу лежало тело. Его двойник-гусар. Одной рукой он еще сжимал белую салфетку, но по лицу уже растекалась мертвенная белизна. Малко наклонился над трупом. От него исходил чуть слышный запах горького миндаля. Синильная кислота. Его убили кислотным пистолетом. Совершенно бесшумное оружие. Яд, проникая в организм через поры, вызывает почти немедленную остановку сердца и смерть. Через пять минут капли кислоты и запах исчезают, и не остается никаких следов убийства. Это была работа профессионалов. Малко вспомнил искаженные лица двух мужчин и понял, что их целью был он, а вовсе не этот несчастный. Просто в темноте они перепутали гусаров. Малко бросился в ту сторону, где скрылись убийцы, но кто-то его задержал, положив на плечо руку. Малко резко обернулся, готовясь защищаться.
– Вам их не догнать, – произнес хорошо знакомый голос. Янош Ференци в костюме Гамлета выглядел величественно. Малко попытался вырваться, но венгр его задержал.
– Это вы подослали ко мне этих убийц? – спросил Малко.
– Идиот! – прошипел Ференци. – Я их даже не знаю. Просто видел, как они крутились возле вас, но не успел предупредить.
Малко глухо произнес:
– Чего ж предупреждать, если вы сами навели их на мой след.
Шрам на лбу Ференци покраснел:
– Ну нет! Вы сделали это собственными руками, придумав этот дурацкий визит к Визенталю. Теперь они уверены, что вы – Руди Герн. Нам даже не надо подсказывать.
Малко озадаченно посмотрел на венгра. Смешно. Тот буквально кипел от злости. Итак, Ференци попал в собственную ловушку. Малко нервно рассмеялся:
– Ну что ж, теперь вам придется меня оберегать, если не хотите, чтобы провалилась ваша так хорошо разработанная операция. – Быстрыми шагами он пошел прочь. Ференци крикнул ему вдогонку:
– Не забывайте, что я еще могу спасти вашу жизнь!
Но Малко не слушал. Он был взбешен. Нельзя терять ни минуты! Нужно как можно скорее найти Руди Герна. К счастью, он сразу натолкнулся на Еву. Лысый толстяк куда-то исчез, и на сей раз она целовалась с высоким арийцем. Малко схватил ее за руку и потянул прочь. Она попыталась возражать, но увидев его лицо, замолкла. Свежий воздух немного отрезвил ее.
– Что случилось? – спросила она.
– Меня пытались убить. – Малко помолчал. – Но умер кто-то другой.
Она побледнела и закусила губу:
– Что будем делать?
– Немедленно тронемся в путь.
Глава 8
Глава 9
Малко что-то пробормотал и хотел подняться, однако Хельга крепко в него вцепилась. Встав, она втиснулась со своим кавалером в круг танцующих и, чтобы он не сбежал, – обняла и сзади засунула руки ему за пояс. Никто не слушал, что играет оркестр, но это не имело никакого значения. Хельга, воспользовавшись медленным ритмом, присосалась к Малко, как пиявка. Наклонившись к его уху, она рассказывала такие сальности, которые заставили бы покраснеть и верблюда. Она, кстати, сообщила, что во время карнавала никогда не носит трусов. Кошмарная деталь! Вдруг из толпы выскочили два человека в костюмах 1925 года и принялись скакать возле них, вытворяя тысячи глупостей. Оба были веселые, с загорелыми симпатичными лицами. Малко им улыбнулся, а Хельга приподняла юбку, чтобы показать пышный зад. Она была мертвецки пьяна. Мужчины прыгали рядом, не переставая, и Малко подумал, что у них есть виды на Хельгу.
Тут, откуда ни возьмись, появился еще один ряженый – Мефистофель, весь в черном, в красной маске и с рогами. Хельга радостно вскрикнула и на мгновение отпустила Малко, чтобы помахать ему рукой. Малко воспользовался случаем и удрал. Он мечтал об одном: найти Еву и уйти отсюда. Поискал ее глазами, но она словно провалилась со своим лысым толстяком. Продираясь сквозь толпу, он столкнулся с другим гусаром, который с радостным воплем поволок его к стойке, уверяя, что им надо выпить. Малко не знал, как от него избавиться, но тут люстры вспыхнули и погасли. Раздались пьяные крики. Малко кинулся в первый зал, где оставил Еву. В полумраке можно было кое-как ориентироваться, но в густой толпе он сумел продвинуться всего метра на два. Свет снова зажегся. Послышались новые крики. Малко обернулся. Что-то произошло там, где он только что стоял. Толкаемый недобрым предчувствием, Малко стал пробираться обратно и столкнулся с двумя весельчаками, которые приплясывали возле них с Хельгой. Увидев его, они в ужасе отшатнулись. Возле бара на полу лежало тело. Его двойник-гусар. Одной рукой он еще сжимал белую салфетку, но по лицу уже растекалась мертвенная белизна. Малко наклонился над трупом. От него исходил чуть слышный запах горького миндаля. Синильная кислота. Его убили кислотным пистолетом. Совершенно бесшумное оружие. Яд, проникая в организм через поры, вызывает почти немедленную остановку сердца и смерть. Через пять минут капли кислоты и запах исчезают, и не остается никаких следов убийства. Это была работа профессионалов. Малко вспомнил искаженные лица двух мужчин и понял, что их целью был он, а вовсе не этот несчастный. Просто в темноте они перепутали гусаров. Малко бросился в ту сторону, где скрылись убийцы, но кто-то его задержал, положив на плечо руку. Малко резко обернулся, готовясь защищаться.
– Вам их не догнать, – произнес хорошо знакомый голос. Янош Ференци в костюме Гамлета выглядел величественно. Малко попытался вырваться, но венгр его задержал.
– Это вы подослали ко мне этих убийц? – спросил Малко.
– Идиот! – прошипел Ференци. – Я их даже не знаю. Просто видел, как они крутились возле вас, но не успел предупредить.
Малко глухо произнес:
– Чего ж предупреждать, если вы сами навели их на мой след.
Шрам на лбу Ференци покраснел:
– Ну нет! Вы сделали это собственными руками, придумав этот дурацкий визит к Визенталю. Теперь они уверены, что вы – Руди Герн. Нам даже не надо подсказывать.
Малко озадаченно посмотрел на венгра. Смешно. Тот буквально кипел от злости. Итак, Ференци попал в собственную ловушку. Малко нервно рассмеялся:
– Ну что ж, теперь вам придется меня оберегать, если не хотите, чтобы провалилась ваша так хорошо разработанная операция. – Быстрыми шагами он пошел прочь. Ференци крикнул ему вдогонку:
– Не забывайте, что я еще могу спасти вашу жизнь!
Но Малко не слушал. Он был взбешен. Нельзя терять ни минуты! Нужно как можно скорее найти Руди Герна. К счастью, он сразу натолкнулся на Еву. Лысый толстяк куда-то исчез, и на сей раз она целовалась с высоким арийцем. Малко схватил ее за руку и потянул прочь. Она попыталась возражать, но увидев его лицо, замолкла. Свежий воздух немного отрезвил ее.
– Что случилось? – спросила она.
– Меня пытались убить. – Малко помолчал. – Но умер кто-то другой.
Она побледнела и закусила губу:
– Что будем делать?
– Немедленно тронемся в путь.
Глава 8
Огромная белая масса яхты «White Devil» вздымалась над причалом Сан-Тропе. Ева с восхищением смотрела на стройное судно.
– Руди покровительствуют богатые люди, – пробормотала она. Малко не возражал. Перед тем, как по трапу подняться на яхту, он на мгновение заколебался. На этот раз приходилось и впрямь бросаться волку в пасть. Наивные эсэсовцы из Руфольдинга были детьми по сравнению с этими нацистскими бандитами, которые ухитрились спасти свои шкуры и деньги и теперь припеваючи жили под южным солнцем. Над красавицей-яхтой развевался панамский флаг, что, естественно, никоим образом не говорило о национальности владельца.
Уже поднявшись на сходни, Малко обернулся, как бы желая полюбоваться красивым видом, но на самом деле он искал взглядом Кризантема. Турок должен быть уже здесь, но его почему-то не видно. То ли хорошо спрятался, то ли опоздал на самолет. Последнее весьма печально. Два моряка вышли им навстречу. На их майках было вышито золотом «White Devil».
– Мы друзья герра Франсиско Суареза, прилетели из Мюнхена, – по-немецки поспешила заверить их Ева.
Один из моряков, кажется, ее понял, потому что исчез в глубине яхты. Второй по-прежнему загораживал путь. Полнейшее доверие! Затем появился первый, изобразивший на разбойничьей морде некое подобие улыбки.
– Герр Франсиско ждет вас, – произнес он на таком немецком, что Гете, наверно, перевернулся бы в гробу.
Перед тем, как спуститься в каюту, Малко бросил взгляд на голубое небо. На этот раз след наверняка приведет его к Руди Герну или в бочку с цементом, которую отправят на дно Средиземного моря. Ева радостно бежала впереди, перед ними распахнулась дубовая дверь, и в первый момент, попав в полусумрак после яркого солнца, он ничего не мог разобрать. Постепенно он увидел, что находится в шикарном салоне, обставленном антикварной мебелью. На стенах висели две картины Утрилло, на полу лежали пушистые ковры.
– Добро пожаловать на борт нашей яхты, – пророкотал по-немецки низкий голос. Франсиско Суарез сидел на лиловом диване. Его огромный торс был втиснут в белый свитер, желтые брюки самым неприличным образом обтягивали жирные ляжки, многочисленные подбородки дрожали, когда он говорил. Подвернутые рукава открывали руки, покрытые густой рыжей шерстью. На лице выделялись необыкновенно светлые голубые глаза и большие рыжие усы, которые почти скрывали тонкие губы, и такой крючковатый нос, что он казался ненастоящим. Однако все вместе вовсе не производило комического впечатления. Наоборот, от этого человека веяло ощущением огромной силы. Пожимая Малко руку, он едва не раздавил ему пальцы. Суарез внимательно рассматривал гостей. Ева, в свою очередь, тоже не отрывала от него глаз. Ее привлекала эта грубая животная сила. Прервав молчание, она, наконец, сказала:
– Герр Франсиско... – она споткнулась на испанском имени. – Герр Суарез, вы в курсе нашей проблемы. Вы обещали нашим друзьям из Мюнхена оказать герру Линге эффективную помощь.
– Окончательную, – сказал Суарез. – Друзья моих друзей – мои друзья.
В его голосе не было и намека на иронию. Малко инстинктивно напрягся. Вид Суареза действовал на него угнетающе. Если его настоящее имя Суарез, то Малко тогда сын папы римского. Он вдруг ощутил, что совершает подлинное безумие. Его история не выдержит и пятиминутной проверки в разговоре с настоящим эсэсовцем. Суарез, конечно же, был из числа тех высокопоставленных нацистов, которые спокойно проживали деньги, спрятанные во время войны за границей. У Малко появилось неодолимое желание убежать. Тем хуже для Руди Герна. Можно найти другой способ до него добраться. Однако Франсиско Суарез уже начал играть роль хозяина:
– Немного виски, герр Линге, если не ошибаюсь? Я люблю встречаться со старыми товарищами.
– Я тоже.
Малко с трудом улыбнулся. Он думал о Кризантеме и его пистолете.
– Я предпочитаю водку, если у вас есть.
Франсиско Суарез хлопнул в ладоши. Появились два матроса, которых они уже видели. Один, скрестив руки, остался стоять у двери, другой подошел к бару и разлил по стаканам водку и виски. Они молча выпили. Вдруг Малко услышал какой-то шум. Он напряженно прислушался и поставил стакан на стол. Поднимали якорь. Корпус яхты легко вибрировал.
– Что случилось?
– Мы отплываем, – ответил Франсиско, но не объяснил почему. Вертя в руках пустой стакан, он не отрывал от Малко взгляда. Послышалась беготня на палубе, крики по-немецки и по-испански, шум двигателей усилился, и яхта плавно отчалила от набережной.
Ева всплеснула руками:
– Как здорово, герр Суарез! Я первый раз в жизни плыву на яхте по морю.
Суарез улыбнулся.
– Кстати, – спросил он, – в какой бригаде вы были, дорогой друг?
Видя, что Малко колеблется, он понимающе улыбнулся:
– Ах, я понимаю вашу нерешительность. Разрешите сначала представиться мне: обергруппенфюрер Антон Брюнер.
– Дивизия Сеппа Дитриха, – механически произнес Малко.
– Но ведь у вас неприятности не из-за этого, – отечески заметил Брюнер.
Малко секунду колебался:
– Нет, но позже меня перевели в другое место, мы охраняли лагерь в Биркенау...
– Ах, так вы находились почти под моим командованием. – Его голубые глаза потеплели. Антон Брюнер налил второй стакан шнапса и ободряюще произнес:
– Вы в надежных руках, мои дорогой. На этой яхте мы уже много раз перевозили наших друзей. Должен заметить, что рейхлейтер Мартин Борман в некоторой степени именно ей обязан своей свободой. В прошлом году нам срочно пришлось перевозить его из Монтевидео, где эти грязные еврейские свиньи не давали ему жить. Одного еврея мы даже прихватили с собой. В мешке. Но представьте себе, что глупые акулы сожрали его прежде, чем нам удалось его допросить. Не осталось ничего, кроме руки, но ведь руку не заставишь говорить! Не правда ли, герр Линге?
– Да, это действительно трудно, – произнес Малко каким-то не своим одеревеневшим голосом.
Антон Брюнер пил стакан за стаканом. Бутылка шнапса опорожнялась на глазах. Судя по увеличивавшейся качке, они уже вышли из порта. Немец продолжал разглагольствовать. Ева, сидевшая в уголке, слушала его с интересом. Нервы у Малко были натянуты до предела. Антон Брюнер вовсе не походил на болтливого пьяницу.
– Вы не пьете? – вдруг спросил он.
Малко воспользовался вопросом, чтобы как можно естественней ответить:
– Извините, но мне необходимо выйти на свежий воздух. Я не привык к качке. Мне плохо.
Голубые глаза немца погрустнели:
– Ах, мой дорогой! Я о вас позабочусь.
Малко находился уже возле лестницы. Теперь он был уверен, что немец играет с ним в кошки-мышки. Он попал в ловушку, и это началось уже в Мюнхене. Надо выбраться на палубу и прыгнуть в море. Малко был хорошим пловцом. Однако посреди лестницы матрос загородил ему дорогу. Малко нечего было притворяться, чтобы побледнеть:
– Я чувствую себя очень плохо, герр обергруппенфюрер. Мне не хотелось бы запачкать ваши ковры.
– Да что вы! – На этот раз тон был явно ироническим.
Брюнер встал, по-прежнему улыбаясь. Со стаканом в руке он несколько секунд стоял напротив Малко, пристально глядя ему в глаза, а затем изо всей силы выплеснул содержимое стакана ему в лицо. Это, видимо, послужило сигналом, потому что два матроса немедленно набросились на него. Малко пытался отбиваться, но они скрутили ему руки и пригвоздили к стене. Вытаращив глаза, Ева смотрела на происходящее.
Антон Брюнер приблизился к Малко:
– Итак, ты немец и эсэсовец, который хотел бы спрятаться?
– Я не понимаю... – пытался протестовать Малко. – Ева мне сказала, что вы друзья...
– Чьи? Так чьи же?!
Малко не успел ответить. Немец вдруг изо всей силы залепил ему пощечину. Почудилось, что голова тут же слетит с шеи. В голове зашумело, на глазах показались слезы. Брюнер говорил теперь низким и резким голосом:
– Грязная свинья! Это я командовал в Биркенау. У меня список всех моих офицеров. Всех! Вот уже три дня, как я приказал произвести расследование. Никто тебя не знает. Ты даже не эсэсовец, сволочь! – Новая пощечина рассекла губу. Малко почувствовал во рту кровь. Ева решилась и, подойдя к ним, застенчиво сказала:
– Герр Брюнер, но у него татуировка... Я сама видела.
– Дура! Это еще ничего не доказывает! – Или это предатель, и тогда он вдвойне заслуживает смерти.
– Но, герр Брюнер...
Повернувшись к ней, он схватил ее за волосы и со злобой ударил в живот. Медленно побледнев, она вскрикнула и повалилась на пол. Ее тут же вырвало. По каюте распространился кислый тошнотворный запах. Забыв о Малко, Брюнер принялся пинать девушку ногами, вымещая на ней свою злобу. Ева больше не кричала и, съежившись, принимала удары. Не в силах выносить эту сцену, Малко отвернулся. Пнув Еву в последний раз, Брюнер подошел к нему:
– Ты мне признаешься, зачем явился сюда! – заорал он. – И только тогда получишь пулю в затылок. Иначе будешь выплевывать свои внутренности до тех пор, пока не заговоришь.
– Убейте меня сразу, – сказал Малко.
– Заткнись! Здесь умирают, когда я этого захочу. Во-первых, откуда у тебя татуировка?
– Мне ее сделали усыпив, чтобы представить эсэсовцем и скомпрометировать.
Брюнер пожал плечами:
– Что за сказки! Ты будешь говорить правду или нет? – Он снова ударил Малко по лицу, затем в живот. Того сразу же вырвало.
– Сволочь! Ты пачкаешь мой ковер! Отвечай! Для чего тебе нужно найти Руди Герна? Чтобы получить премию?
Малко колебался. Его физическая выносливость тоже имела границы. А потом, к чему молчать? Так или иначе его убьют. Он слишком много теперь знал. Необходимо было выиграть время и молить Бога.
– Я – агент ЦРУ, – сказал он.
– ЦРУ! – Брюнер захохотал. – С каких это пор ЦРУ нами заинтересовалось?
Все это слишком сложно было объяснять, и Малко ответил:
– Вы меня не интересуете. Это просто особое стечение обстоятельств.
– Зато ты меня интересуешь, грязный еврей!
– Я не еврей. – Малко старался не смотреть на Еву. Она с трудом дышала.
– Раздень его, Гюнтер!
Один из матросов бросился на Малко и сорвал с него всю одежду, оставив только трусы. Немец над ним наклонился.
– Да, действительно. Ты не еврей. Так какого же черта ты сюда явился?
– Я ищу Руди Герна.
– Зачем?
– Это вас не касается.
Сжавшись, он ожидал удара, но немец не двинулся с места.
– Мы сейчас довольно далеко в море, – сказал он. – У меня есть хорошее средство заставить тебя заговорить. Ты что-нибудь слышал о ванне?
Малко кивнул. Это была пытка, которую часто использовало гестапо. Голову жертвы погружали в мыльную воду до тех пор, пока не наступало удушье.
– У нас здесь большая ванна! – грубо захохотал Брюнер.
Яхта находилась в двух милях от берега. Море было спокойным, на голубом небе белели облака. Антон осмотрел горизонт в бинокль. Не виднелось ни одного корабля. Сезон еще не наступил, корабли проплывали дальше в море.
– Можем начинать, – сказал немец.
Малко дрожал от холода, все его тело нестерпимо болело, руки сзади были так крепко связаны, что совершенно онемели. Экипаж занимался своим делом, и никто не обращал на Малко ни малейшего внимания. «Странная яхта, – думал он. – Кому бы пришло в голову, что она служит укрытием для нацистов, да еще в Сан-Тропе». Словно прочитав его мысли, Брюнер заявил:
– Я хочу покончить с вами сегодня, завтра мы будем уже далеко.
Один из матросов притащил чугунную чушку килограммов в десять. Ее привязали к ногам Малко и поволокли к его борту. Подошел Брюнер.
– Итак, мой дорогой, сейчас мы вас выбросим в море. Сколько времени вы сможете выдержать? Минуту? Две?
Малко молчал.
– Хорошо. Даю вам минуту. Гюнтер, давай!
Матрос поднял Малко и выбросил его за борт. Груз тянул вниз с такой силой, что, казалось, кости вот-вот раздробятся. Перед тем, как погрузиться в воду, он набрал полную грудь воздуха и начал считать секунды. На восьмидесятой появилось ощущение, что легкие разрываются. Кровь билась в висках. Не выдержав, он выпустил изо рта воздух, и соленая вода ринулась ему в горло. Малко задыхался. С последней спазмой он потерял сознание.
– Дуй ему в рот! – заорал хозяин.
Матрос неохотно приблизил лицо к лицу Малко. Кошмарный спектакль! Гюнтер дул, как в кузнечные мехи. Наконец, Малко шевельнулся. В ту же секунду матрос вылил ему в рот немного рому из фляжки. Малко подбросило, и из него полилась соленая вода. Он начал страшно кашлять. «Слава Богу, вроде очухался», – подумал немец и присел возле своего пленника.
– Я не думал, что вы такой квелый. В другой раз оставлю под водой лишь на полторы минуты.
Малко покачал головой. Где ты, где ты, Кризантем? На тебя единственная надежда!
– Я вам все скажу, – прошептал он. – Но вы будете разочарованы.
Шансы выжить съеживались на глазах. Выслушав его историю, немец просто вышвырнет его за борт.
– Так вот, – продолжал Малко, – я ищу Руди Герна, потому что меня хотят за него выдать. – И он коротко рассказал о том, какую штучку отмочили советские. – Если за мной следят израильтяне, – закончил он, – то вам нет смысла меня убивать.
Брюнер рассмеялся:
– Обо мне не беспокойтесь. Через два дня яхта будет далеко. Мир велик. А вам надо умереть. Вы же сами понимаете! Теперь вы знаете о нас слишком много.
– А Ева? – вдруг вспомнил Малко. – Вы и ее уничтожите?
Немец пожал плечами:
– Она – дура, а я не выношу дур... Это из-за нее вы смогли проникнуть сюда. Такое не прощается. А ну-ка, Гюнтер, приведи девку!
Матрос спустился и скоро поднялся на палубу, неся на плече девушку. Она еще не пришла в себя, и он сбросил ее, как мешок с грязным бельем. Бочку! – коротко приказал Брюнер.
Матрос прикатил бочку и с помощью ведерка стал наполнять ее морской водой. Хозяин курил сигарету, машинально почесывая грудь. Малко с ужасом подумал, кому суждено умереть сначала – ему или Еве? Она зашевелилась и попробовала приподняться, но Гюнтер ударил ее ногой, и она повалилась набок. Схватив девушку, Гюнтер потащил ее к бочке и опустил туда ее голову до плеч. Несколько секунд тело оставалось безжизненным, потом его потрясла страшная конвульсия. Гюнтер продолжал держать голову Евы под водой, в какой-то момент она попыталась вырваться, затем на поверхности показалось несколько пузырьков воздуха, и тело обмякло. Наконец, матрос выпрямился. С Евой было покончено.
– В море! – кивком головы приказал хозяин.
Послышался глухой всплеск и все затихло.
– От всей души желаю вам подобной смерти – выдохнул Малко. – Даже если мне не выпадет шанса быть свидетелем.
Немец беспечно махнул рукой:
– Эка невидаль. Я вот уже двадцать лет, как приговорен к смертной казни.
– Теперь, судя по всему, моя очередь?
Тот покачал головой:
– Нет, для вас припасено кое-что другое. Безболезненное. Два утопленника могут привлечь внимание полиции. Я предпочитаю, чтобы вы покончили жизнь самоубийством.
Яхта продолжала плыть, но уже по направлению к берегу. Брюнер потянулся:
– Чудесная погода! Люблю Средиземное море в такую погоду.
Малко молчал. Золотистые его глаза позеленели. Только что совершенное грязное убийство привело его в ярость. О, звери! Ему они давали несколько часов отсрочки. Немец пролаял приказ, и Линге вновь втащили в каюту. Вскоре по звуку спускаемого якоря он понял, что яхта входит в порт. Над головой слышались торопливые шаги. Никто не показывался, и. Малко потерял счет времени. Наступила тишина. Кризантем... Последняя надежда. Но в одиночку он не сможет атаковать яхту. Малко, должно быть, уснул, потому что неожиданный яркий свет разбудил его. Перед ним стояли Брюнер и Гюнтер, который держал в руках странные предметы: кислородные баллоны и водолазную дыхательную трубку. Вошел другой матрос и начал массировать ему затекшие запястья. Странная забота. В течение всего этого времени Гюнтер прижимал к затылку Малко дуло пистолета П38.
Брюнер вытащил изо рта сигарету:
– Я расскажу Руди. Это его позабавит. Итак, прощайте, господин Линге.
Широкой липкой лентой Гюнтер снова связал руки и ноги Малко, и матросы поволокли его к выходу. На палубе он жадно вдохнул свежий морской воздух и осмотрелся. На набережной перед яхтой стоял его «Таунас». Матросы быстро сошли на берег и бегом потащили пленника к машине. Вокруг не было ни души. Бросив его в машину, Гюнтер сел за руль, а его помощник уселся на Малко. Машина плавно тронулась с места. Она миновала Отель де Пари и свернула в Раматюэль. Дорога в этот час была пустынной. Для Малко наступали последние минуты.
– Руди покровительствуют богатые люди, – пробормотала она. Малко не возражал. Перед тем, как по трапу подняться на яхту, он на мгновение заколебался. На этот раз приходилось и впрямь бросаться волку в пасть. Наивные эсэсовцы из Руфольдинга были детьми по сравнению с этими нацистскими бандитами, которые ухитрились спасти свои шкуры и деньги и теперь припеваючи жили под южным солнцем. Над красавицей-яхтой развевался панамский флаг, что, естественно, никоим образом не говорило о национальности владельца.
Уже поднявшись на сходни, Малко обернулся, как бы желая полюбоваться красивым видом, но на самом деле он искал взглядом Кризантема. Турок должен быть уже здесь, но его почему-то не видно. То ли хорошо спрятался, то ли опоздал на самолет. Последнее весьма печально. Два моряка вышли им навстречу. На их майках было вышито золотом «White Devil».
– Мы друзья герра Франсиско Суареза, прилетели из Мюнхена, – по-немецки поспешила заверить их Ева.
Один из моряков, кажется, ее понял, потому что исчез в глубине яхты. Второй по-прежнему загораживал путь. Полнейшее доверие! Затем появился первый, изобразивший на разбойничьей морде некое подобие улыбки.
– Герр Франсиско ждет вас, – произнес он на таком немецком, что Гете, наверно, перевернулся бы в гробу.
Перед тем, как спуститься в каюту, Малко бросил взгляд на голубое небо. На этот раз след наверняка приведет его к Руди Герну или в бочку с цементом, которую отправят на дно Средиземного моря. Ева радостно бежала впереди, перед ними распахнулась дубовая дверь, и в первый момент, попав в полусумрак после яркого солнца, он ничего не мог разобрать. Постепенно он увидел, что находится в шикарном салоне, обставленном антикварной мебелью. На стенах висели две картины Утрилло, на полу лежали пушистые ковры.
– Добро пожаловать на борт нашей яхты, – пророкотал по-немецки низкий голос. Франсиско Суарез сидел на лиловом диване. Его огромный торс был втиснут в белый свитер, желтые брюки самым неприличным образом обтягивали жирные ляжки, многочисленные подбородки дрожали, когда он говорил. Подвернутые рукава открывали руки, покрытые густой рыжей шерстью. На лице выделялись необыкновенно светлые голубые глаза и большие рыжие усы, которые почти скрывали тонкие губы, и такой крючковатый нос, что он казался ненастоящим. Однако все вместе вовсе не производило комического впечатления. Наоборот, от этого человека веяло ощущением огромной силы. Пожимая Малко руку, он едва не раздавил ему пальцы. Суарез внимательно рассматривал гостей. Ева, в свою очередь, тоже не отрывала от него глаз. Ее привлекала эта грубая животная сила. Прервав молчание, она, наконец, сказала:
– Герр Франсиско... – она споткнулась на испанском имени. – Герр Суарез, вы в курсе нашей проблемы. Вы обещали нашим друзьям из Мюнхена оказать герру Линге эффективную помощь.
– Окончательную, – сказал Суарез. – Друзья моих друзей – мои друзья.
В его голосе не было и намека на иронию. Малко инстинктивно напрягся. Вид Суареза действовал на него угнетающе. Если его настоящее имя Суарез, то Малко тогда сын папы римского. Он вдруг ощутил, что совершает подлинное безумие. Его история не выдержит и пятиминутной проверки в разговоре с настоящим эсэсовцем. Суарез, конечно же, был из числа тех высокопоставленных нацистов, которые спокойно проживали деньги, спрятанные во время войны за границей. У Малко появилось неодолимое желание убежать. Тем хуже для Руди Герна. Можно найти другой способ до него добраться. Однако Франсиско Суарез уже начал играть роль хозяина:
– Немного виски, герр Линге, если не ошибаюсь? Я люблю встречаться со старыми товарищами.
– Я тоже.
Малко с трудом улыбнулся. Он думал о Кризантеме и его пистолете.
– Я предпочитаю водку, если у вас есть.
Франсиско Суарез хлопнул в ладоши. Появились два матроса, которых они уже видели. Один, скрестив руки, остался стоять у двери, другой подошел к бару и разлил по стаканам водку и виски. Они молча выпили. Вдруг Малко услышал какой-то шум. Он напряженно прислушался и поставил стакан на стол. Поднимали якорь. Корпус яхты легко вибрировал.
– Что случилось?
– Мы отплываем, – ответил Франсиско, но не объяснил почему. Вертя в руках пустой стакан, он не отрывал от Малко взгляда. Послышалась беготня на палубе, крики по-немецки и по-испански, шум двигателей усилился, и яхта плавно отчалила от набережной.
Ева всплеснула руками:
– Как здорово, герр Суарез! Я первый раз в жизни плыву на яхте по морю.
Суарез улыбнулся.
– Кстати, – спросил он, – в какой бригаде вы были, дорогой друг?
Видя, что Малко колеблется, он понимающе улыбнулся:
– Ах, я понимаю вашу нерешительность. Разрешите сначала представиться мне: обергруппенфюрер Антон Брюнер.
– Дивизия Сеппа Дитриха, – механически произнес Малко.
– Но ведь у вас неприятности не из-за этого, – отечески заметил Брюнер.
Малко секунду колебался:
– Нет, но позже меня перевели в другое место, мы охраняли лагерь в Биркенау...
– Ах, так вы находились почти под моим командованием. – Его голубые глаза потеплели. Антон Брюнер налил второй стакан шнапса и ободряюще произнес:
– Вы в надежных руках, мои дорогой. На этой яхте мы уже много раз перевозили наших друзей. Должен заметить, что рейхлейтер Мартин Борман в некоторой степени именно ей обязан своей свободой. В прошлом году нам срочно пришлось перевозить его из Монтевидео, где эти грязные еврейские свиньи не давали ему жить. Одного еврея мы даже прихватили с собой. В мешке. Но представьте себе, что глупые акулы сожрали его прежде, чем нам удалось его допросить. Не осталось ничего, кроме руки, но ведь руку не заставишь говорить! Не правда ли, герр Линге?
– Да, это действительно трудно, – произнес Малко каким-то не своим одеревеневшим голосом.
Антон Брюнер пил стакан за стаканом. Бутылка шнапса опорожнялась на глазах. Судя по увеличивавшейся качке, они уже вышли из порта. Немец продолжал разглагольствовать. Ева, сидевшая в уголке, слушала его с интересом. Нервы у Малко были натянуты до предела. Антон Брюнер вовсе не походил на болтливого пьяницу.
– Вы не пьете? – вдруг спросил он.
Малко воспользовался вопросом, чтобы как можно естественней ответить:
– Извините, но мне необходимо выйти на свежий воздух. Я не привык к качке. Мне плохо.
Голубые глаза немца погрустнели:
– Ах, мой дорогой! Я о вас позабочусь.
Малко находился уже возле лестницы. Теперь он был уверен, что немец играет с ним в кошки-мышки. Он попал в ловушку, и это началось уже в Мюнхене. Надо выбраться на палубу и прыгнуть в море. Малко был хорошим пловцом. Однако посреди лестницы матрос загородил ему дорогу. Малко нечего было притворяться, чтобы побледнеть:
– Я чувствую себя очень плохо, герр обергруппенфюрер. Мне не хотелось бы запачкать ваши ковры.
– Да что вы! – На этот раз тон был явно ироническим.
Брюнер встал, по-прежнему улыбаясь. Со стаканом в руке он несколько секунд стоял напротив Малко, пристально глядя ему в глаза, а затем изо всей силы выплеснул содержимое стакана ему в лицо. Это, видимо, послужило сигналом, потому что два матроса немедленно набросились на него. Малко пытался отбиваться, но они скрутили ему руки и пригвоздили к стене. Вытаращив глаза, Ева смотрела на происходящее.
Антон Брюнер приблизился к Малко:
– Итак, ты немец и эсэсовец, который хотел бы спрятаться?
– Я не понимаю... – пытался протестовать Малко. – Ева мне сказала, что вы друзья...
– Чьи? Так чьи же?!
Малко не успел ответить. Немец вдруг изо всей силы залепил ему пощечину. Почудилось, что голова тут же слетит с шеи. В голове зашумело, на глазах показались слезы. Брюнер говорил теперь низким и резким голосом:
– Грязная свинья! Это я командовал в Биркенау. У меня список всех моих офицеров. Всех! Вот уже три дня, как я приказал произвести расследование. Никто тебя не знает. Ты даже не эсэсовец, сволочь! – Новая пощечина рассекла губу. Малко почувствовал во рту кровь. Ева решилась и, подойдя к ним, застенчиво сказала:
– Герр Брюнер, но у него татуировка... Я сама видела.
– Дура! Это еще ничего не доказывает! – Или это предатель, и тогда он вдвойне заслуживает смерти.
– Но, герр Брюнер...
Повернувшись к ней, он схватил ее за волосы и со злобой ударил в живот. Медленно побледнев, она вскрикнула и повалилась на пол. Ее тут же вырвало. По каюте распространился кислый тошнотворный запах. Забыв о Малко, Брюнер принялся пинать девушку ногами, вымещая на ней свою злобу. Ева больше не кричала и, съежившись, принимала удары. Не в силах выносить эту сцену, Малко отвернулся. Пнув Еву в последний раз, Брюнер подошел к нему:
– Ты мне признаешься, зачем явился сюда! – заорал он. – И только тогда получишь пулю в затылок. Иначе будешь выплевывать свои внутренности до тех пор, пока не заговоришь.
– Убейте меня сразу, – сказал Малко.
– Заткнись! Здесь умирают, когда я этого захочу. Во-первых, откуда у тебя татуировка?
– Мне ее сделали усыпив, чтобы представить эсэсовцем и скомпрометировать.
Брюнер пожал плечами:
– Что за сказки! Ты будешь говорить правду или нет? – Он снова ударил Малко по лицу, затем в живот. Того сразу же вырвало.
– Сволочь! Ты пачкаешь мой ковер! Отвечай! Для чего тебе нужно найти Руди Герна? Чтобы получить премию?
Малко колебался. Его физическая выносливость тоже имела границы. А потом, к чему молчать? Так или иначе его убьют. Он слишком много теперь знал. Необходимо было выиграть время и молить Бога.
– Я – агент ЦРУ, – сказал он.
– ЦРУ! – Брюнер захохотал. – С каких это пор ЦРУ нами заинтересовалось?
Все это слишком сложно было объяснять, и Малко ответил:
– Вы меня не интересуете. Это просто особое стечение обстоятельств.
– Зато ты меня интересуешь, грязный еврей!
– Я не еврей. – Малко старался не смотреть на Еву. Она с трудом дышала.
– Раздень его, Гюнтер!
Один из матросов бросился на Малко и сорвал с него всю одежду, оставив только трусы. Немец над ним наклонился.
– Да, действительно. Ты не еврей. Так какого же черта ты сюда явился?
– Я ищу Руди Герна.
– Зачем?
– Это вас не касается.
Сжавшись, он ожидал удара, но немец не двинулся с места.
– Мы сейчас довольно далеко в море, – сказал он. – У меня есть хорошее средство заставить тебя заговорить. Ты что-нибудь слышал о ванне?
Малко кивнул. Это была пытка, которую часто использовало гестапо. Голову жертвы погружали в мыльную воду до тех пор, пока не наступало удушье.
– У нас здесь большая ванна! – грубо захохотал Брюнер.
* * *
Элько Кризантем не любил воду. Он всегда испытывал глубокое отвращение к морю. Поэтому он кидал на него мрачные взгляды. По его мнению, Сан-Тропе был большой и скучной деревней. Ко всему прочему, Элько ужасно боялся летать самолетом. Не говоря ни слова по-французски, он с трудом на такси добрался до Сан-Тропе. Теперь, до зубов вооруженный, он стоял возле бензоколонки и задумчиво смотрел на «White Devil». Прошло уже порядочно времени с тех пор, как Малко с девушкой спустились в каюту яхты. Без точных инструкций турок колебался, не зная, что предпринять. Шум двигателя заставил его вздрогнуть. Не слишком разбираясь в морских делах, он не сразу понял, что яхта отплывает. У Элько, безусловно, имелись свои недостатки, однако, надо отдать ему должное – реакция у него была быстрой. Малко ни разу не упоминал, что собирается куда-то уплывать на яхте. Значит, случилось что-то непредвиденное. И скорее всего – нехорошее. Кризантем подбежал к яхте, но сходни были уже убраны. С тревогой и беспокойством наблюдал турок, как яхта выходит в море. Теперь он больше ничего не мог сделать для Малко.* * *
– Стоп, – скомандовал Брюнер.Яхта находилась в двух милях от берега. Море было спокойным, на голубом небе белели облака. Антон осмотрел горизонт в бинокль. Не виднелось ни одного корабля. Сезон еще не наступил, корабли проплывали дальше в море.
– Можем начинать, – сказал немец.
Малко дрожал от холода, все его тело нестерпимо болело, руки сзади были так крепко связаны, что совершенно онемели. Экипаж занимался своим делом, и никто не обращал на Малко ни малейшего внимания. «Странная яхта, – думал он. – Кому бы пришло в голову, что она служит укрытием для нацистов, да еще в Сан-Тропе». Словно прочитав его мысли, Брюнер заявил:
– Я хочу покончить с вами сегодня, завтра мы будем уже далеко.
Один из матросов притащил чугунную чушку килограммов в десять. Ее привязали к ногам Малко и поволокли к его борту. Подошел Брюнер.
– Итак, мой дорогой, сейчас мы вас выбросим в море. Сколько времени вы сможете выдержать? Минуту? Две?
Малко молчал.
– Хорошо. Даю вам минуту. Гюнтер, давай!
Матрос поднял Малко и выбросил его за борт. Груз тянул вниз с такой силой, что, казалось, кости вот-вот раздробятся. Перед тем, как погрузиться в воду, он набрал полную грудь воздуха и начал считать секунды. На восьмидесятой появилось ощущение, что легкие разрываются. Кровь билась в висках. Не выдержав, он выпустил изо рта воздух, и соленая вода ринулась ему в горло. Малко задыхался. С последней спазмой он потерял сознание.
* * *
– Ну-ка, приведи в чувство эту сволочь! – приказал Брюнер. Скрестив на груди руки, он смотрел на безжизненное тело Малко, распростертое на палубе. С тех пор, как его вытащили, тот все еще не приходил в себя. Немец злился. Нужно, чтобы этот мерзавец заговорил. Брюнер ни на минуту не поверил в историю с ЦРУ. Но если он издохнет сейчас, придется слишком много менять в хорошо организованной сети. Ведь не известно, о чем он знает... Гюнтер неловко пытался делать искусственное дыхание.– Дуй ему в рот! – заорал хозяин.
Матрос неохотно приблизил лицо к лицу Малко. Кошмарный спектакль! Гюнтер дул, как в кузнечные мехи. Наконец, Малко шевельнулся. В ту же секунду матрос вылил ему в рот немного рому из фляжки. Малко подбросило, и из него полилась соленая вода. Он начал страшно кашлять. «Слава Богу, вроде очухался», – подумал немец и присел возле своего пленника.
– Я не думал, что вы такой квелый. В другой раз оставлю под водой лишь на полторы минуты.
Малко покачал головой. Где ты, где ты, Кризантем? На тебя единственная надежда!
– Я вам все скажу, – прошептал он. – Но вы будете разочарованы.
Шансы выжить съеживались на глазах. Выслушав его историю, немец просто вышвырнет его за борт.
– Так вот, – продолжал Малко, – я ищу Руди Герна, потому что меня хотят за него выдать. – И он коротко рассказал о том, какую штучку отмочили советские. – Если за мной следят израильтяне, – закончил он, – то вам нет смысла меня убивать.
Брюнер рассмеялся:
– Обо мне не беспокойтесь. Через два дня яхта будет далеко. Мир велик. А вам надо умереть. Вы же сами понимаете! Теперь вы знаете о нас слишком много.
– А Ева? – вдруг вспомнил Малко. – Вы и ее уничтожите?
Немец пожал плечами:
– Она – дура, а я не выношу дур... Это из-за нее вы смогли проникнуть сюда. Такое не прощается. А ну-ка, Гюнтер, приведи девку!
Матрос спустился и скоро поднялся на палубу, неся на плече девушку. Она еще не пришла в себя, и он сбросил ее, как мешок с грязным бельем. Бочку! – коротко приказал Брюнер.
Матрос прикатил бочку и с помощью ведерка стал наполнять ее морской водой. Хозяин курил сигарету, машинально почесывая грудь. Малко с ужасом подумал, кому суждено умереть сначала – ему или Еве? Она зашевелилась и попробовала приподняться, но Гюнтер ударил ее ногой, и она повалилась набок. Схватив девушку, Гюнтер потащил ее к бочке и опустил туда ее голову до плеч. Несколько секунд тело оставалось безжизненным, потом его потрясла страшная конвульсия. Гюнтер продолжал держать голову Евы под водой, в какой-то момент она попыталась вырваться, затем на поверхности показалось несколько пузырьков воздуха, и тело обмякло. Наконец, матрос выпрямился. С Евой было покончено.
– В море! – кивком головы приказал хозяин.
Послышался глухой всплеск и все затихло.
– От всей души желаю вам подобной смерти – выдохнул Малко. – Даже если мне не выпадет шанса быть свидетелем.
Немец беспечно махнул рукой:
– Эка невидаль. Я вот уже двадцать лет, как приговорен к смертной казни.
– Теперь, судя по всему, моя очередь?
Тот покачал головой:
– Нет, для вас припасено кое-что другое. Безболезненное. Два утопленника могут привлечь внимание полиции. Я предпочитаю, чтобы вы покончили жизнь самоубийством.
Яхта продолжала плыть, но уже по направлению к берегу. Брюнер потянулся:
– Чудесная погода! Люблю Средиземное море в такую погоду.
Малко молчал. Золотистые его глаза позеленели. Только что совершенное грязное убийство привело его в ярость. О, звери! Ему они давали несколько часов отсрочки. Немец пролаял приказ, и Линге вновь втащили в каюту. Вскоре по звуку спускаемого якоря он понял, что яхта входит в порт. Над головой слышались торопливые шаги. Никто не показывался, и. Малко потерял счет времени. Наступила тишина. Кризантем... Последняя надежда. Но в одиночку он не сможет атаковать яхту. Малко, должно быть, уснул, потому что неожиданный яркий свет разбудил его. Перед ним стояли Брюнер и Гюнтер, который держал в руках странные предметы: кислородные баллоны и водолазную дыхательную трубку. Вошел другой матрос и начал массировать ему затекшие запястья. Странная забота. В течение всего этого времени Гюнтер прижимал к затылку Малко дуло пистолета П38.
Брюнер вытащил изо рта сигарету:
– Я расскажу Руди. Это его позабавит. Итак, прощайте, господин Линге.
Широкой липкой лентой Гюнтер снова связал руки и ноги Малко, и матросы поволокли его к выходу. На палубе он жадно вдохнул свежий морской воздух и осмотрелся. На набережной перед яхтой стоял его «Таунас». Матросы быстро сошли на берег и бегом потащили пленника к машине. Вокруг не было ни души. Бросив его в машину, Гюнтер сел за руль, а его помощник уселся на Малко. Машина плавно тронулась с места. Она миновала Отель де Пари и свернула в Раматюэль. Дорога в этот час была пустынной. Для Малко наступали последние минуты.
Глава 9
Поеживаясь от прохладного восточного ветра, Элько взад и вперед ходил вдоль большого паркинга. Вот уже час, как яхта вернулась и бросила якорь на том же месте. Облегчение сменилось страхом: на палубе не видно было ни немки, ни Малко. Каждые четверть часа Кризантем заходил в соседнее кафе, чтобы погреться и выпить кофе. В восемь часов он решился атаковать яхту. Конечно, при наличии базуки и нескольких гранат это было бы гораздо легче. В Корее он видел и не такие вещи. Так что ж... Либо Малко выбросили в море и за него надо отомстить, либо он еще жив и ждет своей участи.
Турок направился было к яхте, как вдруг увидел бегущего по сходням матроса. Элько спрятался за какой-то машиной. Матрос сел в «Таунас» и подкатил на нем к сходням. Элько не колебался. Необходимо раздобыть машину. Он вбежал в паркинг и одну за Другой попытался открыть дверцы всех автомобилей. Повезло с «Ягуаром» довольно старой модели. Чтобы разобрать щиток и соединить провода контактов, понадобилось две минуты. Кризантем нажал на газ, и машина поехала. На набережной он остановился в нескольких метрах от «Таунаса».
Турок направился было к яхте, как вдруг увидел бегущего по сходням матроса. Элько спрятался за какой-то машиной. Матрос сел в «Таунас» и подкатил на нем к сходням. Элько не колебался. Необходимо раздобыть машину. Он вбежал в паркинг и одну за Другой попытался открыть дверцы всех автомобилей. Повезло с «Ягуаром» довольно старой модели. Чтобы разобрать щиток и соединить провода контактов, понадобилось две минуты. Кризантем нажал на газ, и машина поехала. На набережной он остановился в нескольких метрах от «Таунаса».