Страница:
Вигант с трудом воспринимал слова капитана, но норвежец не придал этому значения, объяснив его растерянность радостью.
– Через какое время мы будем в Скагене? – изменившимся голосом спросил Вигант.
– Завтра рано утром. Разрешаю вам выходить на заднюю палубу и в офицерскую кают-компанию.
– Нет-нет, – поспешно отказался Отто, – мне нужно еще отдохнуть... неважно себя чувствую...
Олсен кивнул головой.
– Как вам угодно.
Он повернулся и вышел из каюты. От волнения Вигант до боли в руках стиснул лежащий в кармане ключ. Как бы там ни было, только что удалось избежать катастрофы. Он почувствовал приток свежего воздуха из вентиляционной трубы, который дул прямо в лицо. Вигант глубоко вздохнул.
Существовало два возможных выхода. Первый: оставить труп там, где он находится, рискуя тем, что его обнаружат сразу же после его ухода, когда придут убирать каюту. Ему была известна чистоплотность скандинавов.
Оставалось другое: избавиться от него. Это являлось одновременно и более надежным и более опасным. На какое-то время о Хельге могут забыть. Дядя забеспокоится только к завтраку. В это время Отто будет на земле уже добрых два часа.
Теперь необходимо найти место, где можно спрятать тело. Но прежде всего он испытывал сильнейшую потребность подышать свежим воздухом. Воспоминание об убийстве совершенно его не тревожило. Хельга умерла глупо, но ему не было жаль ее, так как он считал ее никчемной девчонкой.
Из осторожности он не стал слишком удаляться от каюты. Вдруг какому-нибудь матросу придет в голову посмотреть на его, любовное гнездышко.
Поднявшись на палубу, Вигант с наслаждением набрал полные легкие воздуха. Все уладится. Из Скагена он переберется в Стокгольм, а оттуда вместе со Стефани – в Штаты, где можно будет спокойно греться на солнышке. Его давно привлекала Флорида. Однако сейчас было не до мечтаний.
Отстранившись от бортовой сетки, он быстро осмотрел палубу.
Ничего подходящего. Все крышки люков оказались плотно прикручены. Он не обнаружил какого-нибудь большого отверстия, чтобы просунуть туда тело убитой. На обратном пути он думал только об одном: попытаться открыть иллюминатор и, привязав груз, сбросить труп в море, умоляя дьявола, чтобы никто из членов экипажа не услышал всплеска.
Дойдя до каюты, он все-таки решил исследовать ближайшие проходы. Все выходящие туда двери, за исключением душевых, были закрыты на ключ. Он хотел уже повернуть назад, но вдруг заметил в углублении низкую дверь. Он открыл ее. Это оказался один из отсеков, предназначенных для хранения продуктов питания. В огромном количестве здесь стояли ящики с фруктами, мешки с картофелем, валялись пустые картонные коробки... Идеальное место.
Он отодвинул от стены ящики таким образом, чтобы образовалось пространство, где можно спрятать труп Хельги.
Вигант выбрался из чулана весь в пыли, но в приподнятом настроении. Наконец-то Хельга нашла свое если не последнее, то предпоследнее пристанище.
Он вернулся в каюту и, закрывшись на засов, извлек труп из тайника. Ударившись при этом о решетку, он выругался по-немецки. Эта идиотка продолжала отравлять ему жизнь даже после смерти.
Открыв дверь, он осмотрел коридор. В такой поздний час мало шансов рассчитывать на досадную встречу. Взвалив труп на плечо, Вигант бегом устремился вдоль коридора. Тридцать самых неприятных секунд в его жизни. Протискиваясь сквозь узкий проем, он вновь ударился головой. Наконец, сбросив тяжелую ношу, он быстро вышел. Она может пролежать здесь еще пару дней, пока ее не обнаружат, вернее, то, что от нее оставят крысы.
С легким сердцем Вигант поднялся на палубу. В темноте невозможно было ничего различить, но он знал, что Дания находится там, впереди. Даже когда обнаружат Хельгу, у них не будет прямых улик против него. Убийство мог совершить любой из членов экипажа.
Отто Вигант сделал для себя важный вывод: если преступление совершается по всем правилам, оно возмещает затраченный труд, как, впрочем, и любая другая человеческая деятельность. Он подумал о превосходных бедрах Стефани и почувствовал прилив крови. Монотонная работа двигателя вызывала в нем ностальгию. Немного захмелев от морского воздуха, он вернулся в свое логово.
Глава 4
Глава 5
– Через какое время мы будем в Скагене? – изменившимся голосом спросил Вигант.
– Завтра рано утром. Разрешаю вам выходить на заднюю палубу и в офицерскую кают-компанию.
– Нет-нет, – поспешно отказался Отто, – мне нужно еще отдохнуть... неважно себя чувствую...
Олсен кивнул головой.
– Как вам угодно.
Он повернулся и вышел из каюты. От волнения Вигант до боли в руках стиснул лежащий в кармане ключ. Как бы там ни было, только что удалось избежать катастрофы. Он почувствовал приток свежего воздуха из вентиляционной трубы, который дул прямо в лицо. Вигант глубоко вздохнул.
Существовало два возможных выхода. Первый: оставить труп там, где он находится, рискуя тем, что его обнаружат сразу же после его ухода, когда придут убирать каюту. Ему была известна чистоплотность скандинавов.
Оставалось другое: избавиться от него. Это являлось одновременно и более надежным и более опасным. На какое-то время о Хельге могут забыть. Дядя забеспокоится только к завтраку. В это время Отто будет на земле уже добрых два часа.
Теперь необходимо найти место, где можно спрятать тело. Но прежде всего он испытывал сильнейшую потребность подышать свежим воздухом. Воспоминание об убийстве совершенно его не тревожило. Хельга умерла глупо, но ему не было жаль ее, так как он считал ее никчемной девчонкой.
Из осторожности он не стал слишком удаляться от каюты. Вдруг какому-нибудь матросу придет в голову посмотреть на его, любовное гнездышко.
Поднявшись на палубу, Вигант с наслаждением набрал полные легкие воздуха. Все уладится. Из Скагена он переберется в Стокгольм, а оттуда вместе со Стефани – в Штаты, где можно будет спокойно греться на солнышке. Его давно привлекала Флорида. Однако сейчас было не до мечтаний.
Отстранившись от бортовой сетки, он быстро осмотрел палубу.
Ничего подходящего. Все крышки люков оказались плотно прикручены. Он не обнаружил какого-нибудь большого отверстия, чтобы просунуть туда тело убитой. На обратном пути он думал только об одном: попытаться открыть иллюминатор и, привязав груз, сбросить труп в море, умоляя дьявола, чтобы никто из членов экипажа не услышал всплеска.
Дойдя до каюты, он все-таки решил исследовать ближайшие проходы. Все выходящие туда двери, за исключением душевых, были закрыты на ключ. Он хотел уже повернуть назад, но вдруг заметил в углублении низкую дверь. Он открыл ее. Это оказался один из отсеков, предназначенных для хранения продуктов питания. В огромном количестве здесь стояли ящики с фруктами, мешки с картофелем, валялись пустые картонные коробки... Идеальное место.
Он отодвинул от стены ящики таким образом, чтобы образовалось пространство, где можно спрятать труп Хельги.
Вигант выбрался из чулана весь в пыли, но в приподнятом настроении. Наконец-то Хельга нашла свое если не последнее, то предпоследнее пристанище.
Он вернулся в каюту и, закрывшись на засов, извлек труп из тайника. Ударившись при этом о решетку, он выругался по-немецки. Эта идиотка продолжала отравлять ему жизнь даже после смерти.
Открыв дверь, он осмотрел коридор. В такой поздний час мало шансов рассчитывать на досадную встречу. Взвалив труп на плечо, Вигант бегом устремился вдоль коридора. Тридцать самых неприятных секунд в его жизни. Протискиваясь сквозь узкий проем, он вновь ударился головой. Наконец, сбросив тяжелую ношу, он быстро вышел. Она может пролежать здесь еще пару дней, пока ее не обнаружат, вернее, то, что от нее оставят крысы.
С легким сердцем Вигант поднялся на палубу. В темноте невозможно было ничего различить, но он знал, что Дания находится там, впереди. Даже когда обнаружат Хельгу, у них не будет прямых улик против него. Убийство мог совершить любой из членов экипажа.
Отто Вигант сделал для себя важный вывод: если преступление совершается по всем правилам, оно возмещает затраченный труд, как, впрочем, и любая другая человеческая деятельность. Он подумал о превосходных бедрах Стефани и почувствовал прилив крови. Монотонная работа двигателя вызывала в нем ностальгию. Немного захмелев от морского воздуха, он вернулся в свое логово.
Глава 4
Голос в трубке оказался знакомым и приветливым. Стив, ответственный секретарь посольства, довольно известный в шпионских кругах, бесконечно восхищался Малко. Он осведомился о его здоровье и забросал вопросами. Витая в облаках, тот отвечал односложно, но вдруг заметил, что голос собеседника чуть заметно изменился. В нем послышалось замешательство, словно Стив неожиданно растерялся и не мог найти слов. В мозгу Малко вспыхнула красная лампочка. Он понимал, что коллег заботило его самочувствие, но не настолько же...
– Скажите, – поинтересовался Малко, – неужели похоронное агентство согласилось наконец воздать мне должное и выделить место в братской могиле?
Стив нервно усмехнулся:
– Нет-нет, что вы... просто господин Уайз попросил поговорить с вами об одном деле...
– Ему хочется, чтобы я завоевал Чехословакию?
Снова смех, но на этот раз еще более нервный. Бедняга, видимо, не знал, как удобнее передать просьбу.
– Он хочет... так сказать... чтобы вы оказали ему небольшую услугу, – наконец жалобно выдавил из себя дипломат.
Малко, как никому другому, было известно, что могла означать «небольшая услуга». Например, путешествие к Северному полюсу на четвереньках...
– Он даже не подождет, когда я полностью поправлюсь, – с иронией в голосе заметил Малко.
– Речь не об этом, – поспешил оправдаться Стив. – Это совершенно спокойная поездка. Вместо отдыха.
Малко призвал на помощь свое прекрасное воспитание, чтобы сдержать язвительную усмешку.
– Вечного отдыха, – бросил он. – Тем не менее рад выслушать вас.
Успокоившись, американец приступил к изложению:
– Господин Уайз просит вас как можно быстрее отправиться в датский город Скаген с целью установления контакта с неким Отто Вигантом...
– Который, предполагаю, встретит меня гранатами.
– Нет-нет. – Стив был искренне удивлен. Эти «тайные агенты» во всем видят только плохое. – Вы отправитесь туда с официальной аккредитацией. – Он выделил слово «официальной». – Ваша миссия будет состоять в том, чтобы доставить в Америку этого господина и прояснить его ситуацию в глазах датских властей. На все уйдет не более сорока двух часов. Думаю, что этот тип, наоборот, рад будет встретить вас.
– Но почему же? – недоверчиво спросил Малко.
– Если я правильно понял, он только что сбежал из Восточной Германии. Речь идет о нашем агенте, очень давно внедренном во вражескую сеть. Полагаю, довольно интересная личность.
«Предатели редко бывают интересны... полезными – да, но интересными – никогда», – подумал Малко про себя.
– Когда я должен отправиться на поиски заблудшей овечки?
– Мне кажется, – снова помолчав, ответил Стив, – что судно, на борту которого находится интересующая вас личность, прибудет в Скаген послезавтра. Я заранее позаботился о билетах и заказал бронь на самолет, вылетающий из Вены завтра в 12.35. Он прибывает в Копенгаген в 14.10. И ровно через два часа будет объявлен рейс на Альборг, ближайший к Скагену аэропорт. Я попросил, чтобы к вашему прибытию была подана машина. Датчане не подведут, они люди серьезные. Более конфиденциальную информацию я передам вам перед вылетом. – И, словно прочитав мысли Малко, Стив добавил: – Господин Уайз хотел, чтобы именно вы отправились в Скаген, учитывая ценность выловленной рыбки.
– Надеюсь, будет соблюдена абсолютная секретность.
– Несомненно! – заверил Стив и повторил: – Полная секретность.
Незначительная ложь никогда не могла испугать дипломата, уже давно добившегося на своем поприще успеха.
– Хорошо, – согласился Малко, – к тому же у меня мелькнула мысль, что неплохо побывать в местных антикварных магазинах. Если не возражаете, я внесу это в накладную необходимых расходов.
Стив вежливо рассмеялся, полностью успокоившись, и перед тем как положить трубку, рассыпался в бесконечных извинениях.
Возвращаясь в библиотеку, Малко столкнулся с Кризантемом, который, по всей видимости, подслушал весь разговор.
– Вы уезжаете в Копенгаген? – спросил он с видом побитой собаки.
Он обожал путешествия и просто помирал со скуки, когда хозяин оставлял его. Перспектива вновь оказаться в одиночестве унижала верного сатрапа. Малко сжалился.
– Ладно, поедешь со мной, проветришь мозги, но запомни, это просто увеселительная поездка. Тебе придется оставить свой пистолет и удавку. Приготовься вести себя по-джентельменски.
От радости Кризантем чуть не встал на голову.
Прищурив глаза, священник, похоже, был поглощен медитацией.
– Желаете что-нибудь выпить перед завтраком, святой отец? – поинтересовалась бортпроводница.
– Рюмку рома без воды, – приторно-сладким голосом ответил священник.
Стюардесса чуть заметно отшатнулась. От его преосвященства с четками в руках и во время молитвы она скорее была готова услышать о стакане апельсинового сока. Однако Господь никому не запрещал гастрономические удовольствия, а ром – этот нектар богов – мог быть полезен и их служителям.
У святого отца было серое, почти землистое лицо, низкий лоб. Особенно выделялись огромные уши, которые, казалось, были сделаны из тонкой белой материи. Руки святого отца были таких же внушительных размеров, как и уши. Отлично скроенная сутана плотно облегала мускулистое тело, принадлежавшее, чему с трудом можно было поверить, шестидесятилетнему человеку. Когда позволяли обстоятельства, отец Мельник с большим усердием следил за собой.
Удобно устроившись в кресле, он приготовился смаковать каждую минуту двухчасового полета, приближающую его к заветной цели. Со времени окончания войны ему пришлось немало попутешествовать. Тем не менее в Риме он бывал не часто, а когда это случалось, он встречался в одном из многочисленных заведений Ватикана со своими собратьями по вере, которые вели работу в очень полезных, но официально не признанных Ватиканом организациях, в числе которых можно назвать «Опус Дей» и «Карающий меч церкви». Эти люди служили церкви с помощью куда более эффективных средств, чем молитва.
Мнения о Йозефе Мельнике значительно расходились. Некоторые особенно рьяные поклонники могли не колеблясь облобызать ему руки, почитая его за святого. Другие – их, но правде говоря, было намного больше – отдали бы на отсечение правую руку, чтобы увидеть его повешенным на фонарном столбе или, по меньшей мере, распятым на кресте.
Не обращая внимания на столь взаимоисключающие оценки, отец Мельник с гордостью прогуливал по всему свету свои огромные уши, нацепив на сутану орденские ленты, о сомнительном происхождении которых нетрудно было догадаться. Правительства, отметившие его подвиги, давным-давно оказались выброшенными на свалку истории. Йозеф Мельник пользовался вполне реальным влиянием в Ватикане. Именно благодаря его вмешательству папа Пий XII подарил мощный радиопередатчик одной из антикоммунистических организаций с довольно подмоченной репутацией.
Родом отец Мельник был из Югославии. В 1941 году он примкнул к лидеру хорватских националистов Анте Павеличу – командиру знаменитых усташей, видевших в терроризме смысл жизни в течение почти четверти века.
Благодаря своему рвению Йозеф Мельник дослужился до главного викария в регулярной хорватской армии, союзнице нацистов. Свой высокий пост отец Мельник совмещал с должностью личного капеллана поглавника[1]Павелича.
Особой заботой Мельник окружил отряды колжажей, которые пытали и уничтожали особыми средствами врагов церкви – сербов. Они убивали детей прямо в школе, перерезая им горло своими изогнутыми саблями. Уверенный в собственной правоте, Йозеф Мельник благословлял их. Он часто исповедовал и самого Анте Павелича, самое невинное развлечение которого заключалось в том, что он заставлял верноподданных приносить корзины, до краев наполненные вырванными человеческими глазами. «Сколько глаз уже не увидит земного зла», – с облегчением вздыхал пастырь.
Тернистый путь привел его в Германию, откуда по заданию штурмбанфюрера СС Вальтера Хагена, бывшего на короткой ноге с правым крылом германского католичества, Мельник стал часто бывать с разными миссиями в Ватикане и других странах.
После войны святой отец оказался в списке обвиняемых на Нюрнбергском процессе и только благодаря связям смог свободно выехать из Германии в 1945 году. С распростертыми объятиями его принял у себя на родине кубинский диктатор Батиста.
Увы, приход к власти Фиделя Кастро заставил его вновь оказаться в изгнании. Времени хватило только на посадку в самолет рейсом на Мадрид. Прибыв в Испанию, он отправился в доминиканский монастырь, где успел причастить у смертного одра своего старого шефа Анте Павелича.
Отец Мельник мог бы спокойно выполнять секретные миссии по сбору информации, но им овладел дьявол действия. В 1962 году он с автоматом в руках атаковал югославское посольство в Бад-Годесберге во главе отряда из Братства хорватских крестоносцев.
Увы, времена изменились, и западногерманская полиция без всякого уважения к католической рясе приговорила отца к пяти годам тюрьмы. Отсидел он только половину срока. С этого времени Ватикан попросил его принимать участие лишь в менее значительных акциях. Ему пришлось ограничиться благословением никому не известных убийц.
Центр усташей переместился в Сидней, и это заставляло отца Мельника много путешествовать. Но поездка в Данию не походила на другие. В первый раз Йозеф Мельник свои интересы поставил выше божественных.
Он допил ром как раз в тот момент, когда стюардесса принесла бутерброды с икрой. За ними последовала жареная лангуста и вино марки «Мутон-Ротшильд» 1951 года. Закуска показалась восхитительной. Малочувствительный к прелестям бортпроводниц, святой отец решил отыграться на лангусте. Пользуясь моментом, когда сосед чем-то отвлекся. Мельник расстегнул пуговицу сутаны, извлек сдавивший ему живот пистолет и быстро сунул его в боковой карман. Во многих случаях жизни это оружие выгодно заменяло ему кропило.
Поев, Мельник отпил еще немного рому и, приняв из рук стюардессы сигарету, поспешно пробормотал молитву.
Несмотря на комфорт и уют, ему не терпелось поскорее оказаться в Копенгагене. В его портмоне из крокодиловой кожи хранилась заботливо сложенная вырезка из вчерашней газеты, рассказывающая о беглеце из-за «железного занавеса» Отто Виганте, который находился сейчас на пути к Копенгагену. В статье упоминалось также и его старое имя – Осип Верхун. Именно эта фамилия вырвала отца Мельника из благословенных объятий романской земли. Они были вместе во время крушения вермахта. Затем их пути разошлись, и с тех пор Йозеф Мельник считал, что его компаньон погиб.
И вот сам перст божий указал ему на этот журнал. Нужно, конечно, сразу признать, что в дорогу отца Мельника подтолкнуло не только желание заключить в объятия старого товарища.
В ноябре 1944 года вместе с Осипом Верхуном они совершили небольшую экскурсию в Лихтенштейн в качестве уполномоченных одной из экстремистских организаций. Там они положили в сейф банка 25 миллионов долларов в купюрах различного достоинства. Отец Мельник знал номер счета. Те, кто доверил им деньги, давно ушли в мир иной, и чтобы получить валюту, требовалось одно: подпись Осипа Верхуна рядом с его собственной. Понятно, насколько его визит в Данию был оправдан. Вспоминая прошлое, он не заметил, как пролетело время. Ласковый голос бортпроводницы объявил:
– 16 часов 10 минут. Через 15 минут наш самолет произведет посадку в аэропорту датской столицы. Пристегните, пожалуйста, ремни.
ДС-10 совершал грациозный вираж. Отец Мельник посмотрел в иллюминатор и увидел купол собора, построенного в честь епископа Абсалона – великого преследователя неверных в XIII веке.
Счастливое предзнаменование.
ДС-8 скандинавской авиакомпании, стоявший рядом с израильским «боингом», походил на огромного жарившегося на солнце омара. «Боинг» был абсолютно пуст. Арабы взяли нехорошую привычку атаковать самолеты израильской авиакомпании на территории различных иностранных государств. Из-за этого коэффициент наполняемости самолетов неуклонно снижался. Невозможно было требовать от нормальных пассажиров надеть поверх спасательного жилета еще и бронежилет... Скандинавский же лайнер, напротив, оказался набит битком.
Прозвучало объявление:
– Пассажиров, отправляющихся рейсом 333 в Цюрих и Копенгаген, просят пройти к выходу № 6.
Зажав в пальцах посадочный талон, Иона Лирон стала в очередь. Она почувствовала, как сжимается сердце. С 1948 года она в первый раз покидала территорию Израиля. Вокруг нее стояли люди, уезжавшие отдыхать в Скандинавию, подальше от жаркого ближневосточного лета.
Взяв талон, бортпроводница пожелала ей счастливого пути. Иона попыталась улыбнуться. Если бы только попутчики знали, зачем она едет в Данию! Заняв свое место и приятно удивившись ширине сидений, она пристегнула пояс и положила на колени сумочку.
Неожиданно ей стало страшно. Ее охватила конвульсивная дрожь. Два последних дня она прожила как сомнамбула. Это случилось тогда, когда она прочитала историю Осипа Верхуна в «Эдиот Ахронот».
Иона закрыла глаза. Узнает ли он ее? Ведь ничего общего не осталось между той голодной и изможденной двенадцатилетней девочкой и молодой загорелой женщиной в теле, какой она стала сегодня.
А сама она узнает его? Ведь на этот раз на нем не будет униформы... Он должен был сильно постареть... Может, он уже лыс...
Она попыталась вообразить его без волос, но ей не удалось.
Когда ДС-8 вырулил на взлетную полосу, Иона почувствовала безысходную тоску. В мыслях она вновь очутилась в лесу под Ровно, невдалеке от вырытых могил. Вся ее семья уже была здесь. Они знали, что умрут. Человек, распорядившийся их судьбой, стоял около самой большой могилы. Взгляд его белесых глаз оставался неподвижным, когда раздавались выстрелы. На руке виднелась петличка в форме трезубца, какую носили люди Бандеры. Его имя было известно каждому. Осип Верхун.
Их повели к месту казни. Неожиданно шедший рядом товарищ грубо толкнул Иону, и она бессильно упала на груду трупов. Затем она услышала выстрелы и поняла, что убивают ее родителей и сестер. Позднее, когда наступила ночь, она ушла в лес, где ее подобрали партизаны. Продолжением была долгая история, которая привела ее в Израиль.
Все это время ее не покидала мечта найти Осипа Верхуна. Она написала десятки писем, но безрезультатно. Возможно, он умер. Постепенно воспоминания стерлись из ее памяти. И только один раз в год, в день поминовения, она с ненавистью думала о нем. Так продолжалось до знакомства со статьей. Ей понадобилось двое суток, чтобы собрать деньги на поездку. Она не колебалась ни секунды, так как не могла бы жить, ничего не предприняв.
Лайнер с гулом набирал высоту. Иона прочитала молитву. Она даже не знала, проверяют ли таможенники ручную кладь, – если да, то ей трудно было бы объяснить присутствие огромного пистолета и пары обойм к нему.
Сидевший рядом Кризантем во все глаза пялился на длинноногую, похожую на фотомодель из журнала «Вог», стюардессу. Развалившись в глубоком кресле, он, боявшийся самолета как полицию, начинал чувствовать в этом удовольствие. Наклонившись, стюардесса предложила шампанское. На всякий случай он утвердительно кивнул, хотя никогда не употреблял спиртного.
Краешком глаза Кризантем наблюдал за Малко. Заткнутый за пояс парабеллум ужасно стеснял его. Несмотря на обещание, данное Малко, он не мог сопротивляться велению сердца. Без пистолета и шнурка он чувствовал себя совсем голым.
Голос проводницы сообщил, что температура в Копенгагене – плюс 22 градуса. Знойная жара для Дании.
Отпивая глотками шампанское, Малко пробежал глазами записи, переданные ему в аэропорту Стивом Розенбергом. Автобиография человека, которого он должен встретить в Скагене.
Впечатляюще... Сейчас это и в самом деле показалось ему увеселительной прогулкой. Перебежчик рад будет получить пять тысяч долларов, чтобы покрыть свои первые расходы в США.
Работа Малко заключалась в том, чтобы сопроводить его в американское посольство, которое готово предоставить ему статус политического беженца еще до того, как он сам сделает официальный запрос. Как только формальности будут соблюдены, можно отправиться на поиски старого фарфора, отпустив Кризантема прошвырнуться по злачным местам Копенгагена.
Ну а пока Малко сосредоточился на жареной печени. Именно в самолете у него пробуждался отменный аппетит.
Солнце светило удивительно ярко. Мимо них на высоких каблуках семенили стройные стюардессы.
Неожиданно женский голос спросил по-немецки:
– Его Сиятельство князь Малко?
Он обернулся и подумал, что ошибся рейсом. Улыбающаяся ему невысокая девушка могла скорее родиться в Бангкоке или в Токио. У нее было смуглое лицо, миндалевидные, слегка вытянутые глаза и красивые точеные ножки.
– Да, это я, – ответил Малко, подумав про себя, что должен обязательно купить защитные очки. Золотистые глаза всегда его выдавали. Молодая особа протянула изящную ручку:
– Меня зовут Лайза Киструп. Я работаю в американском посольстве у господина Кларка, и мне поручено следить за тем, чтобы ваше пребывание в Дании не оказалось вам в тягость. Я поеду вместе с вами в Скаген...
Они прошли в холл для местных авиалиний. Здесь Малко не сдержал любопытства:
– Вы действительно датчанка?
Лайза рассмеялась:
– Мой дед с севера. В моих жилах течет эскимосская и лапландская кровь. Почему вы об этом спрашиваете? Вы находите меня некрасивой?..
Малко поспешил убедить ее в обратном.
Было заметно, что перспектива путешествия приятно будоражит молодую девушку.
– Я очень довольна, – призналась она Малко. – В конторе так скучно! Зато теперь я буду участвовать в деле, о котором пишут все наши журналы.
Малко от неожиданности вздрогнул.
– Что? Я считал, что в этом деле будет соблюдена полная секретность.
Девушка искренне рассмеялась:
– Совсем нет. Вот уже три дня об этом трубят все норвежские и датские еженедельники.
Если бы сейчас под рукой оказался Стив... Едва сдерживаясь от негодования, он спросил:
– Кто подбросил новость?
Лайза недоуменно пожала плечами.
– Думаю, информация поступила из Осло. А что? Это серьезно?..
– Всякое может случиться, – задумчиво произнес Малко.
Эта новость изменила все исходные данные. Теперь ему стало понятно, почему для встречи с Вигантом решили привлечь именно его, опытного шпиона, вместо малоизвестного служащего посольства.
В эту минуту милая датчанка протянула объемный пакет.
– Вот пять тысяч долларов, которые вы должны передать этому господину.
Малко положил сверток в карман. Тридцать сребреников. Нет решительно ничего нового под солнцем.
– Не мешаю ли я вам? – поинтересовалась Лайза.
– Совсем нет, – рассмеялся Малко, – чем больше сумасшедших, тем больше смеха.
– Скажите, – поинтересовался Малко, – неужели похоронное агентство согласилось наконец воздать мне должное и выделить место в братской могиле?
Стив нервно усмехнулся:
– Нет-нет, что вы... просто господин Уайз попросил поговорить с вами об одном деле...
– Ему хочется, чтобы я завоевал Чехословакию?
Снова смех, но на этот раз еще более нервный. Бедняга, видимо, не знал, как удобнее передать просьбу.
– Он хочет... так сказать... чтобы вы оказали ему небольшую услугу, – наконец жалобно выдавил из себя дипломат.
Малко, как никому другому, было известно, что могла означать «небольшая услуга». Например, путешествие к Северному полюсу на четвереньках...
– Он даже не подождет, когда я полностью поправлюсь, – с иронией в голосе заметил Малко.
– Речь не об этом, – поспешил оправдаться Стив. – Это совершенно спокойная поездка. Вместо отдыха.
Малко призвал на помощь свое прекрасное воспитание, чтобы сдержать язвительную усмешку.
– Вечного отдыха, – бросил он. – Тем не менее рад выслушать вас.
Успокоившись, американец приступил к изложению:
– Господин Уайз просит вас как можно быстрее отправиться в датский город Скаген с целью установления контакта с неким Отто Вигантом...
– Который, предполагаю, встретит меня гранатами.
– Нет-нет. – Стив был искренне удивлен. Эти «тайные агенты» во всем видят только плохое. – Вы отправитесь туда с официальной аккредитацией. – Он выделил слово «официальной». – Ваша миссия будет состоять в том, чтобы доставить в Америку этого господина и прояснить его ситуацию в глазах датских властей. На все уйдет не более сорока двух часов. Думаю, что этот тип, наоборот, рад будет встретить вас.
– Но почему же? – недоверчиво спросил Малко.
– Если я правильно понял, он только что сбежал из Восточной Германии. Речь идет о нашем агенте, очень давно внедренном во вражескую сеть. Полагаю, довольно интересная личность.
«Предатели редко бывают интересны... полезными – да, но интересными – никогда», – подумал Малко про себя.
– Когда я должен отправиться на поиски заблудшей овечки?
– Мне кажется, – снова помолчав, ответил Стив, – что судно, на борту которого находится интересующая вас личность, прибудет в Скаген послезавтра. Я заранее позаботился о билетах и заказал бронь на самолет, вылетающий из Вены завтра в 12.35. Он прибывает в Копенгаген в 14.10. И ровно через два часа будет объявлен рейс на Альборг, ближайший к Скагену аэропорт. Я попросил, чтобы к вашему прибытию была подана машина. Датчане не подведут, они люди серьезные. Более конфиденциальную информацию я передам вам перед вылетом. – И, словно прочитав мысли Малко, Стив добавил: – Господин Уайз хотел, чтобы именно вы отправились в Скаген, учитывая ценность выловленной рыбки.
– Надеюсь, будет соблюдена абсолютная секретность.
– Несомненно! – заверил Стив и повторил: – Полная секретность.
Незначительная ложь никогда не могла испугать дипломата, уже давно добившегося на своем поприще успеха.
– Хорошо, – согласился Малко, – к тому же у меня мелькнула мысль, что неплохо побывать в местных антикварных магазинах. Если не возражаете, я внесу это в накладную необходимых расходов.
Стив вежливо рассмеялся, полностью успокоившись, и перед тем как положить трубку, рассыпался в бесконечных извинениях.
Возвращаясь в библиотеку, Малко столкнулся с Кризантемом, который, по всей видимости, подслушал весь разговор.
– Вы уезжаете в Копенгаген? – спросил он с видом побитой собаки.
Он обожал путешествия и просто помирал со скуки, когда хозяин оставлял его. Перспектива вновь оказаться в одиночестве унижала верного сатрапа. Малко сжалился.
– Ладно, поедешь со мной, проветришь мозги, но запомни, это просто увеселительная поездка. Тебе придется оставить свой пистолет и удавку. Приготовься вести себя по-джентельменски.
От радости Кризантем чуть не встал на голову.
* * *
Белокурая проводница Скандинавской авиакомпании почтительно склонилась к сидевшему в первом ряду священнику. Комфортабельный ДС-10 только что оторвался от взлетной полосы Леонардо да Винчи и делал разворот над романской деревней.Прищурив глаза, священник, похоже, был поглощен медитацией.
– Желаете что-нибудь выпить перед завтраком, святой отец? – поинтересовалась бортпроводница.
– Рюмку рома без воды, – приторно-сладким голосом ответил священник.
Стюардесса чуть заметно отшатнулась. От его преосвященства с четками в руках и во время молитвы она скорее была готова услышать о стакане апельсинового сока. Однако Господь никому не запрещал гастрономические удовольствия, а ром – этот нектар богов – мог быть полезен и их служителям.
У святого отца было серое, почти землистое лицо, низкий лоб. Особенно выделялись огромные уши, которые, казалось, были сделаны из тонкой белой материи. Руки святого отца были таких же внушительных размеров, как и уши. Отлично скроенная сутана плотно облегала мускулистое тело, принадлежавшее, чему с трудом можно было поверить, шестидесятилетнему человеку. Когда позволяли обстоятельства, отец Мельник с большим усердием следил за собой.
Удобно устроившись в кресле, он приготовился смаковать каждую минуту двухчасового полета, приближающую его к заветной цели. Со времени окончания войны ему пришлось немало попутешествовать. Тем не менее в Риме он бывал не часто, а когда это случалось, он встречался в одном из многочисленных заведений Ватикана со своими собратьями по вере, которые вели работу в очень полезных, но официально не признанных Ватиканом организациях, в числе которых можно назвать «Опус Дей» и «Карающий меч церкви». Эти люди служили церкви с помощью куда более эффективных средств, чем молитва.
Мнения о Йозефе Мельнике значительно расходились. Некоторые особенно рьяные поклонники могли не колеблясь облобызать ему руки, почитая его за святого. Другие – их, но правде говоря, было намного больше – отдали бы на отсечение правую руку, чтобы увидеть его повешенным на фонарном столбе или, по меньшей мере, распятым на кресте.
Не обращая внимания на столь взаимоисключающие оценки, отец Мельник с гордостью прогуливал по всему свету свои огромные уши, нацепив на сутану орденские ленты, о сомнительном происхождении которых нетрудно было догадаться. Правительства, отметившие его подвиги, давным-давно оказались выброшенными на свалку истории. Йозеф Мельник пользовался вполне реальным влиянием в Ватикане. Именно благодаря его вмешательству папа Пий XII подарил мощный радиопередатчик одной из антикоммунистических организаций с довольно подмоченной репутацией.
Родом отец Мельник был из Югославии. В 1941 году он примкнул к лидеру хорватских националистов Анте Павеличу – командиру знаменитых усташей, видевших в терроризме смысл жизни в течение почти четверти века.
Благодаря своему рвению Йозеф Мельник дослужился до главного викария в регулярной хорватской армии, союзнице нацистов. Свой высокий пост отец Мельник совмещал с должностью личного капеллана поглавника[1]Павелича.
Особой заботой Мельник окружил отряды колжажей, которые пытали и уничтожали особыми средствами врагов церкви – сербов. Они убивали детей прямо в школе, перерезая им горло своими изогнутыми саблями. Уверенный в собственной правоте, Йозеф Мельник благословлял их. Он часто исповедовал и самого Анте Павелича, самое невинное развлечение которого заключалось в том, что он заставлял верноподданных приносить корзины, до краев наполненные вырванными человеческими глазами. «Сколько глаз уже не увидит земного зла», – с облегчением вздыхал пастырь.
Тернистый путь привел его в Германию, откуда по заданию штурмбанфюрера СС Вальтера Хагена, бывшего на короткой ноге с правым крылом германского католичества, Мельник стал часто бывать с разными миссиями в Ватикане и других странах.
После войны святой отец оказался в списке обвиняемых на Нюрнбергском процессе и только благодаря связям смог свободно выехать из Германии в 1945 году. С распростертыми объятиями его принял у себя на родине кубинский диктатор Батиста.
Увы, приход к власти Фиделя Кастро заставил его вновь оказаться в изгнании. Времени хватило только на посадку в самолет рейсом на Мадрид. Прибыв в Испанию, он отправился в доминиканский монастырь, где успел причастить у смертного одра своего старого шефа Анте Павелича.
Отец Мельник мог бы спокойно выполнять секретные миссии по сбору информации, но им овладел дьявол действия. В 1962 году он с автоматом в руках атаковал югославское посольство в Бад-Годесберге во главе отряда из Братства хорватских крестоносцев.
Увы, времена изменились, и западногерманская полиция без всякого уважения к католической рясе приговорила отца к пяти годам тюрьмы. Отсидел он только половину срока. С этого времени Ватикан попросил его принимать участие лишь в менее значительных акциях. Ему пришлось ограничиться благословением никому не известных убийц.
Центр усташей переместился в Сидней, и это заставляло отца Мельника много путешествовать. Но поездка в Данию не походила на другие. В первый раз Йозеф Мельник свои интересы поставил выше божественных.
Он допил ром как раз в тот момент, когда стюардесса принесла бутерброды с икрой. За ними последовала жареная лангуста и вино марки «Мутон-Ротшильд» 1951 года. Закуска показалась восхитительной. Малочувствительный к прелестям бортпроводниц, святой отец решил отыграться на лангусте. Пользуясь моментом, когда сосед чем-то отвлекся. Мельник расстегнул пуговицу сутаны, извлек сдавивший ему живот пистолет и быстро сунул его в боковой карман. Во многих случаях жизни это оружие выгодно заменяло ему кропило.
Поев, Мельник отпил еще немного рому и, приняв из рук стюардессы сигарету, поспешно пробормотал молитву.
Несмотря на комфорт и уют, ему не терпелось поскорее оказаться в Копенгагене. В его портмоне из крокодиловой кожи хранилась заботливо сложенная вырезка из вчерашней газеты, рассказывающая о беглеце из-за «железного занавеса» Отто Виганте, который находился сейчас на пути к Копенгагену. В статье упоминалось также и его старое имя – Осип Верхун. Именно эта фамилия вырвала отца Мельника из благословенных объятий романской земли. Они были вместе во время крушения вермахта. Затем их пути разошлись, и с тех пор Йозеф Мельник считал, что его компаньон погиб.
И вот сам перст божий указал ему на этот журнал. Нужно, конечно, сразу признать, что в дорогу отца Мельника подтолкнуло не только желание заключить в объятия старого товарища.
В ноябре 1944 года вместе с Осипом Верхуном они совершили небольшую экскурсию в Лихтенштейн в качестве уполномоченных одной из экстремистских организаций. Там они положили в сейф банка 25 миллионов долларов в купюрах различного достоинства. Отец Мельник знал номер счета. Те, кто доверил им деньги, давно ушли в мир иной, и чтобы получить валюту, требовалось одно: подпись Осипа Верхуна рядом с его собственной. Понятно, насколько его визит в Данию был оправдан. Вспоминая прошлое, он не заметил, как пролетело время. Ласковый голос бортпроводницы объявил:
– 16 часов 10 минут. Через 15 минут наш самолет произведет посадку в аэропорту датской столицы. Пристегните, пожалуйста, ремни.
ДС-10 совершал грациозный вираж. Отец Мельник посмотрел в иллюминатор и увидел купол собора, построенного в честь епископа Абсалона – великого преследователя неверных в XIII веке.
Счастливое предзнаменование.
* * *
В Тель-Авиве стояла нестерпимая жара. Июнь месяц в Израиле мог обескуражить любое арабское нашествие.ДС-8 скандинавской авиакомпании, стоявший рядом с израильским «боингом», походил на огромного жарившегося на солнце омара. «Боинг» был абсолютно пуст. Арабы взяли нехорошую привычку атаковать самолеты израильской авиакомпании на территории различных иностранных государств. Из-за этого коэффициент наполняемости самолетов неуклонно снижался. Невозможно было требовать от нормальных пассажиров надеть поверх спасательного жилета еще и бронежилет... Скандинавский же лайнер, напротив, оказался набит битком.
Прозвучало объявление:
– Пассажиров, отправляющихся рейсом 333 в Цюрих и Копенгаген, просят пройти к выходу № 6.
Зажав в пальцах посадочный талон, Иона Лирон стала в очередь. Она почувствовала, как сжимается сердце. С 1948 года она в первый раз покидала территорию Израиля. Вокруг нее стояли люди, уезжавшие отдыхать в Скандинавию, подальше от жаркого ближневосточного лета.
Взяв талон, бортпроводница пожелала ей счастливого пути. Иона попыталась улыбнуться. Если бы только попутчики знали, зачем она едет в Данию! Заняв свое место и приятно удивившись ширине сидений, она пристегнула пояс и положила на колени сумочку.
Неожиданно ей стало страшно. Ее охватила конвульсивная дрожь. Два последних дня она прожила как сомнамбула. Это случилось тогда, когда она прочитала историю Осипа Верхуна в «Эдиот Ахронот».
Иона закрыла глаза. Узнает ли он ее? Ведь ничего общего не осталось между той голодной и изможденной двенадцатилетней девочкой и молодой загорелой женщиной в теле, какой она стала сегодня.
А сама она узнает его? Ведь на этот раз на нем не будет униформы... Он должен был сильно постареть... Может, он уже лыс...
Она попыталась вообразить его без волос, но ей не удалось.
Когда ДС-8 вырулил на взлетную полосу, Иона почувствовала безысходную тоску. В мыслях она вновь очутилась в лесу под Ровно, невдалеке от вырытых могил. Вся ее семья уже была здесь. Они знали, что умрут. Человек, распорядившийся их судьбой, стоял около самой большой могилы. Взгляд его белесых глаз оставался неподвижным, когда раздавались выстрелы. На руке виднелась петличка в форме трезубца, какую носили люди Бандеры. Его имя было известно каждому. Осип Верхун.
Их повели к месту казни. Неожиданно шедший рядом товарищ грубо толкнул Иону, и она бессильно упала на груду трупов. Затем она услышала выстрелы и поняла, что убивают ее родителей и сестер. Позднее, когда наступила ночь, она ушла в лес, где ее подобрали партизаны. Продолжением была долгая история, которая привела ее в Израиль.
Все это время ее не покидала мечта найти Осипа Верхуна. Она написала десятки писем, но безрезультатно. Возможно, он умер. Постепенно воспоминания стерлись из ее памяти. И только один раз в год, в день поминовения, она с ненавистью думала о нем. Так продолжалось до знакомства со статьей. Ей понадобилось двое суток, чтобы собрать деньги на поездку. Она не колебалась ни секунды, так как не могла бы жить, ничего не предприняв.
Лайнер с гулом набирал высоту. Иона прочитала молитву. Она даже не знала, проверяют ли таможенники ручную кладь, – если да, то ей трудно было бы объяснить присутствие огромного пистолета и пары обойм к нему.
* * *
Еще не проснувшийся, Малко едва отдавал себе отчет, что он уже в воздухе.Сидевший рядом Кризантем во все глаза пялился на длинноногую, похожую на фотомодель из журнала «Вог», стюардессу. Развалившись в глубоком кресле, он, боявшийся самолета как полицию, начинал чувствовать в этом удовольствие. Наклонившись, стюардесса предложила шампанское. На всякий случай он утвердительно кивнул, хотя никогда не употреблял спиртного.
Краешком глаза Кризантем наблюдал за Малко. Заткнутый за пояс парабеллум ужасно стеснял его. Несмотря на обещание, данное Малко, он не мог сопротивляться велению сердца. Без пистолета и шнурка он чувствовал себя совсем голым.
Голос проводницы сообщил, что температура в Копенгагене – плюс 22 градуса. Знойная жара для Дании.
Отпивая глотками шампанское, Малко пробежал глазами записи, переданные ему в аэропорту Стивом Розенбергом. Автобиография человека, которого он должен встретить в Скагене.
Впечатляюще... Сейчас это и в самом деле показалось ему увеселительной прогулкой. Перебежчик рад будет получить пять тысяч долларов, чтобы покрыть свои первые расходы в США.
Работа Малко заключалась в том, чтобы сопроводить его в американское посольство, которое готово предоставить ему статус политического беженца еще до того, как он сам сделает официальный запрос. Как только формальности будут соблюдены, можно отправиться на поиски старого фарфора, отпустив Кризантема прошвырнуться по злачным местам Копенгагена.
Ну а пока Малко сосредоточился на жареной печени. Именно в самолете у него пробуждался отменный аппетит.
* * *
Совершив посадку, лайнер прижался к громадному рукаву, позволяющему пассажирам пройти прямо в помещение аэровокзала, не боясь любой погоды.Солнце светило удивительно ярко. Мимо них на высоких каблуках семенили стройные стюардессы.
Неожиданно женский голос спросил по-немецки:
– Его Сиятельство князь Малко?
Он обернулся и подумал, что ошибся рейсом. Улыбающаяся ему невысокая девушка могла скорее родиться в Бангкоке или в Токио. У нее было смуглое лицо, миндалевидные, слегка вытянутые глаза и красивые точеные ножки.
– Да, это я, – ответил Малко, подумав про себя, что должен обязательно купить защитные очки. Золотистые глаза всегда его выдавали. Молодая особа протянула изящную ручку:
– Меня зовут Лайза Киструп. Я работаю в американском посольстве у господина Кларка, и мне поручено следить за тем, чтобы ваше пребывание в Дании не оказалось вам в тягость. Я поеду вместе с вами в Скаген...
Они прошли в холл для местных авиалиний. Здесь Малко не сдержал любопытства:
– Вы действительно датчанка?
Лайза рассмеялась:
– Мой дед с севера. В моих жилах течет эскимосская и лапландская кровь. Почему вы об этом спрашиваете? Вы находите меня некрасивой?..
Малко поспешил убедить ее в обратном.
Было заметно, что перспектива путешествия приятно будоражит молодую девушку.
– Я очень довольна, – призналась она Малко. – В конторе так скучно! Зато теперь я буду участвовать в деле, о котором пишут все наши журналы.
Малко от неожиданности вздрогнул.
– Что? Я считал, что в этом деле будет соблюдена полная секретность.
Девушка искренне рассмеялась:
– Совсем нет. Вот уже три дня об этом трубят все норвежские и датские еженедельники.
Если бы сейчас под рукой оказался Стив... Едва сдерживаясь от негодования, он спросил:
– Кто подбросил новость?
Лайза недоуменно пожала плечами.
– Думаю, информация поступила из Осло. А что? Это серьезно?..
– Всякое может случиться, – задумчиво произнес Малко.
Эта новость изменила все исходные данные. Теперь ему стало понятно, почему для встречи с Вигантом решили привлечь именно его, опытного шпиона, вместо малоизвестного служащего посольства.
В эту минуту милая датчанка протянула объемный пакет.
– Вот пять тысяч долларов, которые вы должны передать этому господину.
Малко положил сверток в карман. Тридцать сребреников. Нет решительно ничего нового под солнцем.
– Не мешаю ли я вам? – поинтересовалась Лайза.
– Совсем нет, – рассмеялся Малко, – чем больше сумасшедших, тем больше смеха.
Глава 5
Напрасно Малко старался вдохнуть хоть глоток свежего воздуха. Сильнейший запах рыбы мог замертво свалить любого хорька. В Скагене абсолютно все было пропитано этим запахом: утренний кофе, одеяло, в том числе и сама служанка, хотя и безупречно чистенькая.
Что касается Кризантема, так он буквально скорчился от отвращения. Это напоминало запах корейской бойни. И только Лайза не чувствовала неудобства, но все же время от времени подносила к носу смоченный духами тампон.
Городок Скаген состоял главным образом из порта, центральной улицы и двух консервных заводов, работавших днем и ночью.
Вокруг этих серых зданий без устали кружили стаи чаек, пикируя на наполненные корзины с рыбой.
Осмотрев городок, Малко, Лайза и Кризантем вернулись на машине в Альборг и сняли номер в «Скандии», лучшем отеле города.
Не совсем здоровый от преследующего повсюду отвратительного запаха, Малко плохо спал. Чтобы успокоиться, он поставил на комоде панорамное фото своего сказочного замка, а в шкафу повесил дюжину костюмов из альпака. Любовь к элегантной одежде была его слабостью.
«Рагона» прибывала рано утром. Малко остановил машину у здания из красного кирпича, рядом с причалом, где находились десятки траулеров.
Погода стояла препротивнейшая. Огромные волны с брызгами обрушивались на берег. Неприятно после солнечного Копенгагена очутиться в ненастье.
В сопровождении Лайзы Малко вошел в красное здание, надпись на фронтоне которого гласила: «Комендант порта». В кресле сидел тучный человек в рубашке и жевал сигарету. Перед ним на столе были разложены морские карты и фотографии кораблей. В углу помещалась огромных размеров рация. Комендант приветствовал вошедших нечленораздельным мычанием и продолжил читать местную газету.
Что касается Кризантема, так он буквально скорчился от отвращения. Это напоминало запах корейской бойни. И только Лайза не чувствовала неудобства, но все же время от времени подносила к носу смоченный духами тампон.
Городок Скаген состоял главным образом из порта, центральной улицы и двух консервных заводов, работавших днем и ночью.
Вокруг этих серых зданий без устали кружили стаи чаек, пикируя на наполненные корзины с рыбой.
Осмотрев городок, Малко, Лайза и Кризантем вернулись на машине в Альборг и сняли номер в «Скандии», лучшем отеле города.
Не совсем здоровый от преследующего повсюду отвратительного запаха, Малко плохо спал. Чтобы успокоиться, он поставил на комоде панорамное фото своего сказочного замка, а в шкафу повесил дюжину костюмов из альпака. Любовь к элегантной одежде была его слабостью.
«Рагона» прибывала рано утром. Малко остановил машину у здания из красного кирпича, рядом с причалом, где находились десятки траулеров.
Погода стояла препротивнейшая. Огромные волны с брызгами обрушивались на берег. Неприятно после солнечного Копенгагена очутиться в ненастье.
В сопровождении Лайзы Малко вошел в красное здание, надпись на фронтоне которого гласила: «Комендант порта». В кресле сидел тучный человек в рубашке и жевал сигарету. Перед ним на столе были разложены морские карты и фотографии кораблей. В углу помещалась огромных размеров рация. Комендант приветствовал вошедших нечленораздельным мычанием и продолжил читать местную газету.