Они снова выехали на шоссе и взяли курс на Акапулько. На всякий случай Фелипе посоветовал держаться подальше от побережья и выбирать узкие окраинные улицы. Они вынырнули из этого лабиринта уже на церковной площади в полной уверенности, что за ними никто не следит.
Малко припарковал машину напротив церкви. Здесь царило большое оживление. Неподалеку мальчишка-чистильщик энергично драил стоптанные мокасины голого до пояса докера. На эти пять минут даже простой грузчик мог вообразить себя «патроном», сеньором, богачом. Докер небрежно бросил мальчику монетку в полпесо, как миллионер бросил бы доллар, и пошел к ожидавшей его в двух шагах босоногой жене.
— Позвольте мне, — сказал Фелипе и встал на место докера.
Мальчишка, сидя на деревянном ящике, принялся яростно натирать его туфли. Малко увидел, как Фелипе завел с чистильщиком разговор, и благоразумно отошел к витрине с мексиканскими сомбреро. Светлые волосы и галстук выдавали его с головой, и все вокруг узнавали в нем гринго — грозу и бич мексиканского населения.
Фелипе вернулся через десять минут, пуская зайчики туфлями, которые вновь обрели давно ушедшую молодость.
— Он знает Эудженио в лицо, — сказал Фелипе. — Кажется, ничего не заподозрил. Я сказал, что кое-что привез Эудженио от родственницы из Мехико. Похоже, по вечерам тот не работает. Зато приходит сюда утром, около одиннадцати, когда чистильщики распределяют между собой рабочие места.
— Он не знает, где Эудженио живет? Фелипе покачал головой.
— Даже если бы знал — не сказал. Бедняки боятся иностранцев. Они знают: когда кого-то ищут — это не сулит ничего хорошего, На всякий случай можно здесь немного поболтаться. Но и только.
Они побрели пешком по извилистым улочкам, где, кроме них, не было ни одного приезжего. Жители околачивались у своих порогов. Шикарные магазины сменились освещенными керосиновой лампой деревянными сарайчиками, где предлагался самый что ни на есть немыслимый товар. Малко остолбенел, увидев игуану, которую нарезали кружочками на деревянной доске.
— По вкусу не отличишь от цыпленка, и намного дешевле, — пояснил Фелипе, явно понимавший толк в таких делах.
Малко его слова не убедили: игуана казалась ему ненамного аппетитнее крокодила.
Спустя час они вернулись ни с чем на церковную площадь. Чистильщики, видимо, уже перебрались к «Перле» или к большим отелям.
— Надо ехать назад, — сказал Фелипе. — Сегодня надеяться уже не на что, сеньор SAS. Не то во всем Акапулько узнают, что Эудженио искал светловолосый гринго.
Фелипе был прав. Они не торопясь, как и подобает благонамеренным туристам, побрели к машине.
Подъезжая к отелю, Фелипе вынул кольт и положил его на колени — на всякий случай. Малко расстегнул куртку и дотронулся до рукоятки сверхплоского пистолета.
Но навстречу им выскочил лишь портье. На тротуаре играл все тот же ансамбль. В холле было пусто и холодно. На основных позициях дремали стоя несколько мексиканцев — работников отеля. Но даже в полусне они все же ухитрялись в нужный момент протянуть руку за чаевыми.
— В десять часов, на этом же месте, — предложил Малко.
— Да хранит Господь ваш сон, сеньор SAS! — сказал Фелипе, блеснув ровными белыми зубами.
Они вместе поднялись наверх. Пока Малко открывал дверь своего номера, Фелипе стоял в коридоре. Но в комнате не было никого. Зато взглянув на стол, Малко несказанно удивился. На нем высилась гора тропических фруктов: ананасы, авокадо, огромные апельсины и манго. Рядом лежал конверт. Малко вскрыл его и прочел: "От дирекции отеля «Хилтон».
Польщенный таким вниманием, Малко поднял телефонную трубку.
— Соедините меня с номером 611, пожалуйста.
Раздались длинные гудки, и вскоре звонкий голос ответил «Алло?»
— Выслали?
— Нет. А вы?
— Что за вопрос? Если бы я спал, то не мог бы вам звонить. Заходите — я угощу вас фруктами. Подарок от дирекции. Нашел у себя на столе, когда вернулся.
— Отлично! — сказала Ариана. — Приду. Только вот... Я не накрашена.
— До встречи.
Если бы он пригласил ее полюбоваться с балкона лунным пейзажем, она непременно спросила бы, за кого он ее принимает. Но угостить экзотическими фруктами в жаркую летнюю ночь — что тут такого? Пусть даже это предложил мужчина, к которому она чуть-чуть неравнодушна...
Через пять минут Ариана уже стучала в дверь. Малко успел надеть свежую рубашку и побрызгаться одеколоном.
В белом шелковом кимоно и золотистых сандалиях Ариана была необычайно хороша! Этот наряд как нельзя лучше подходил стройной фигуре Арианы.
Малко поцеловал ей руку.
— Какая красота! — воскликнула она, увидев корзину с фруктами.
Подбежав к столу, она с чисто детским нетерпением сорвала с корзины целлофан. Послышался негромкий треск. Девушка схватила апельсин, но пальцы соскользнули, и фрукт остался на месте.
— Ого, какой тяжелый! — заметила она.
Когда Ариана снова протянула руку, Малко пронзила мгновенная догадка.
— Не трогайте! — крикнул он. — Ложитесь!
Ариана замерла с протянутой рукой. Малко прыгнул на нее, повалил на пол и стал оттаскивать от стола. Она принялась ожесточенно сопротивляться, царапаясь и крича:
— Вы с ума сошли! Отпустите меня, обманщик!
— Не вставайте, — взмолился Малко, — не то нам конец. — Он только что увидел тянущийся за апельсином провод и запальный шнур.
— Потаскун! — взвизгнула девушка, выдрав у него клок волос. От неожиданности Малко выпустил ее, она метнулась к двери и что было сил захлопнула ее за собой.
Благоразумно лежа на полу, Малко взглянул на фрукты. Они по-прежнему имели весьма привлекательный вид, если не считать, что к апельсину неотвратимо подбиралась змейка горящего шнура. Втянув голову в плечи, Малко медленно встал. Окно было широко открыто. Затаив дыхание, он осторожно обхватил корзину обеими руками и попытался приподнять.
Куда там! Она не сдвинулась ни на сантиметр.
По его лицу градом катился пот. Он сдавил горящий шнур большим и указательным пальцами, пытаясь потушить, но тут же выпустил, скрипнув зубами от боли. Похоже, шнур был сделан на совесть и мог гореть даже в воде.
Огонек был уже в двух сантиметрах от «апельсина».
Малко ухватил фрукт одной рукой, а другой изо всех сил дернул за шнур. Окажись там фрикционный механизм — он не замедлил бы перейти в газообразное состояние.
Фитиль почти мгновенно оторвался.
С минуту Малко стоял неподвижно. В глазах его мелькали разноцветные огни. Смерть прошла совсем рядом.
С величайшей осторожностью он повертел «апельсин» в руках, поскреб кожуру: она оказалась настоящей, но под ней скрывалась граната-лимонка, убивающая одним взрывом пятьдесят человек.
Малко один за другим принялся очищать остальные фрукты. Кожура на всех была безупречной, но когда он закончил осмотр, перед ним на столе лежало одиннадцать гранат. Если бы детонатор взорвался, Малко разнесло бы в клочья. Да и остальным жильцам этажа пришлось бы несладко...
Его охватила жгучая жажда мести. Узнать бы, где живут братья Майо... В отеле у них наверняка есть сообщники. Неплохо было бы предупредить и дирекцию. Гранаты-лимонки нельзя назвать верхом гостиничного сервиса даже в такой «гостеприимной» стране.
Но Малко заранее знал, что ничего не добьется, а лишь привлечет внимание полиции. Местные пинкертоны непременно догадаются, что ему подложили в комнату кучу гранат не для того, чтобы он полюбовался фейерверком.
Малко принял самое мудрое решение: он опустошил свой чемодан и сложил туда смертоносные игрушки. С трудом оторвав чемодан от пола, он осторожно приоткрыл дверь. В коридоре было пусто. Десятью этажами ниже по-прежнему усердствовали уличные музыканты. Малко едва сдержался, чтобы не устроить им перерыв, сбросив вниз один из экземпляров своей коллекции. Отогнав эту недостойную мысль, он вошел в лифт для купальщиков, который отвозил стеснительных европейцев в плавках и купальниках прямо на пляж. Под рубашкой у Малко был его уникальный пистолет, припасенный на случай встречи с коридорным: увидев, как он покидает отель через пляж в два часа ночи с чемоданом в руке, любой мог предположить, что он решил улизнуть, не заплатив за номер...
К счастью, он никого не встретил и, сгибаясь под тяжестью чугунного чемодана, заковылял по темному берегу моря. Было довольно жарко. В лунном свете нежно серебрилась вода.
Под большой пальмой он выкопал в сыром песке яму, похоронил там свой опасный груз и со спокойной совестью вернулся в отель, помахивая пустым чемоданом.
Остановившись перед дверью номера, он вынул пистолет и склонился над замком: светлый волос, укрепленный поперек замочной скважины, был на месте: в его отсутствие в комнату никто не входил. Под балконом же было тридцать метров воздушного пространства.
Малко тщательно осмотрел все вокруг, учитывая, что несчастные случаи в тропиках — обычное дело... Ведь скорпионы и змеи не разбирают, кто принц, а кто чистильщик ботинок. Взять хотя бы «каскабель» — так испанцы называют гремучую змею. Эти милые существа очень теплолюбивы, пугливы и жалят при малейшем прикосновении. Один из знакомых Малко, ветеран ЦРУ, с лихвой испытал это на себе. Дело было в маленькой республике Центральной Америки, где ветеран выполнял столь секретное задание, что о его визите торжественно сообщила местная газета. Ложась спать, он потревожил одну из этих рептилий, которая тут же отомстила обидчику... А все началось с того, что нужно было всего-навсего отобрать у главаря военной хунты только что врученные ему бразды правления.
Ничего подобного в комнате не оказалось. Облегченно вздохнув, Малко растянулся на кровати. Порой время летит так быстро...
Зазвонил телефон. Малко схватился за пистолет.
Звонок повторился в третий, затем в четвертый раз. Он снял трубку.
— Вы уже успокоились? Это была Ариана.
— Послушайте, — сказал Малко, — я не могу ничего объяснить, но даю слово джентльмена, что мы оба подвергались смертельной опасности...
— Слово джентльмена! — перебила она. — После того, что произошло, вы могли бы по крайней мере извиниться.
— Да я же не успел: вы убежали. Я готов исправить свою ошибку, — оправдывался Малко. — Приходите.
— Какой нахал! Сначала пытается меня изнасиловать, а потом еще и...
Через десять минут она стучала к нему в дверь. Он взял её за руки и привлек к себе.
— Прошу прощения, — сказал он. — Я был не в себе. — И поцеловал ее.
— Чудовище! — вздохнула она и горячо ответила на его поцелуй. К счастью, Малко уже успел убрать пистолет, иначе он отпечатался бы у Арианы на животе.
Кимоно легко слетело на пол. На фоне луны Ариана представляла собой такую впечатляющую фигуру китайского театра теней, что впору было смириться с грозившей миру желтой опасностью. Музыканты внизу лихо выводили «Гвадалахару», оглушительно щелкая кастаньетами.
— Вы в самом деле князь? — прошептала Ариана.
Глава 9
Малко припарковал машину напротив церкви. Здесь царило большое оживление. Неподалеку мальчишка-чистильщик энергично драил стоптанные мокасины голого до пояса докера. На эти пять минут даже простой грузчик мог вообразить себя «патроном», сеньором, богачом. Докер небрежно бросил мальчику монетку в полпесо, как миллионер бросил бы доллар, и пошел к ожидавшей его в двух шагах босоногой жене.
— Позвольте мне, — сказал Фелипе и встал на место докера.
Мальчишка, сидя на деревянном ящике, принялся яростно натирать его туфли. Малко увидел, как Фелипе завел с чистильщиком разговор, и благоразумно отошел к витрине с мексиканскими сомбреро. Светлые волосы и галстук выдавали его с головой, и все вокруг узнавали в нем гринго — грозу и бич мексиканского населения.
Фелипе вернулся через десять минут, пуская зайчики туфлями, которые вновь обрели давно ушедшую молодость.
— Он знает Эудженио в лицо, — сказал Фелипе. — Кажется, ничего не заподозрил. Я сказал, что кое-что привез Эудженио от родственницы из Мехико. Похоже, по вечерам тот не работает. Зато приходит сюда утром, около одиннадцати, когда чистильщики распределяют между собой рабочие места.
— Он не знает, где Эудженио живет? Фелипе покачал головой.
— Даже если бы знал — не сказал. Бедняки боятся иностранцев. Они знают: когда кого-то ищут — это не сулит ничего хорошего, На всякий случай можно здесь немного поболтаться. Но и только.
Они побрели пешком по извилистым улочкам, где, кроме них, не было ни одного приезжего. Жители околачивались у своих порогов. Шикарные магазины сменились освещенными керосиновой лампой деревянными сарайчиками, где предлагался самый что ни на есть немыслимый товар. Малко остолбенел, увидев игуану, которую нарезали кружочками на деревянной доске.
— По вкусу не отличишь от цыпленка, и намного дешевле, — пояснил Фелипе, явно понимавший толк в таких делах.
Малко его слова не убедили: игуана казалась ему ненамного аппетитнее крокодила.
Спустя час они вернулись ни с чем на церковную площадь. Чистильщики, видимо, уже перебрались к «Перле» или к большим отелям.
— Надо ехать назад, — сказал Фелипе. — Сегодня надеяться уже не на что, сеньор SAS. Не то во всем Акапулько узнают, что Эудженио искал светловолосый гринго.
Фелипе был прав. Они не торопясь, как и подобает благонамеренным туристам, побрели к машине.
Подъезжая к отелю, Фелипе вынул кольт и положил его на колени — на всякий случай. Малко расстегнул куртку и дотронулся до рукоятки сверхплоского пистолета.
Но навстречу им выскочил лишь портье. На тротуаре играл все тот же ансамбль. В холле было пусто и холодно. На основных позициях дремали стоя несколько мексиканцев — работников отеля. Но даже в полусне они все же ухитрялись в нужный момент протянуть руку за чаевыми.
— В десять часов, на этом же месте, — предложил Малко.
— Да хранит Господь ваш сон, сеньор SAS! — сказал Фелипе, блеснув ровными белыми зубами.
Они вместе поднялись наверх. Пока Малко открывал дверь своего номера, Фелипе стоял в коридоре. Но в комнате не было никого. Зато взглянув на стол, Малко несказанно удивился. На нем высилась гора тропических фруктов: ананасы, авокадо, огромные апельсины и манго. Рядом лежал конверт. Малко вскрыл его и прочел: "От дирекции отеля «Хилтон».
Польщенный таким вниманием, Малко поднял телефонную трубку.
— Соедините меня с номером 611, пожалуйста.
Раздались длинные гудки, и вскоре звонкий голос ответил «Алло?»
— Выслали?
— Нет. А вы?
— Что за вопрос? Если бы я спал, то не мог бы вам звонить. Заходите — я угощу вас фруктами. Подарок от дирекции. Нашел у себя на столе, когда вернулся.
— Отлично! — сказала Ариана. — Приду. Только вот... Я не накрашена.
— До встречи.
Если бы он пригласил ее полюбоваться с балкона лунным пейзажем, она непременно спросила бы, за кого он ее принимает. Но угостить экзотическими фруктами в жаркую летнюю ночь — что тут такого? Пусть даже это предложил мужчина, к которому она чуть-чуть неравнодушна...
Через пять минут Ариана уже стучала в дверь. Малко успел надеть свежую рубашку и побрызгаться одеколоном.
В белом шелковом кимоно и золотистых сандалиях Ариана была необычайно хороша! Этот наряд как нельзя лучше подходил стройной фигуре Арианы.
Малко поцеловал ей руку.
— Какая красота! — воскликнула она, увидев корзину с фруктами.
Подбежав к столу, она с чисто детским нетерпением сорвала с корзины целлофан. Послышался негромкий треск. Девушка схватила апельсин, но пальцы соскользнули, и фрукт остался на месте.
— Ого, какой тяжелый! — заметила она.
Когда Ариана снова протянула руку, Малко пронзила мгновенная догадка.
— Не трогайте! — крикнул он. — Ложитесь!
Ариана замерла с протянутой рукой. Малко прыгнул на нее, повалил на пол и стал оттаскивать от стола. Она принялась ожесточенно сопротивляться, царапаясь и крича:
— Вы с ума сошли! Отпустите меня, обманщик!
— Не вставайте, — взмолился Малко, — не то нам конец. — Он только что увидел тянущийся за апельсином провод и запальный шнур.
— Потаскун! — взвизгнула девушка, выдрав у него клок волос. От неожиданности Малко выпустил ее, она метнулась к двери и что было сил захлопнула ее за собой.
Благоразумно лежа на полу, Малко взглянул на фрукты. Они по-прежнему имели весьма привлекательный вид, если не считать, что к апельсину неотвратимо подбиралась змейка горящего шнура. Втянув голову в плечи, Малко медленно встал. Окно было широко открыто. Затаив дыхание, он осторожно обхватил корзину обеими руками и попытался приподнять.
Куда там! Она не сдвинулась ни на сантиметр.
По его лицу градом катился пот. Он сдавил горящий шнур большим и указательным пальцами, пытаясь потушить, но тут же выпустил, скрипнув зубами от боли. Похоже, шнур был сделан на совесть и мог гореть даже в воде.
Огонек был уже в двух сантиметрах от «апельсина».
Малко ухватил фрукт одной рукой, а другой изо всех сил дернул за шнур. Окажись там фрикционный механизм — он не замедлил бы перейти в газообразное состояние.
Фитиль почти мгновенно оторвался.
С минуту Малко стоял неподвижно. В глазах его мелькали разноцветные огни. Смерть прошла совсем рядом.
С величайшей осторожностью он повертел «апельсин» в руках, поскреб кожуру: она оказалась настоящей, но под ней скрывалась граната-лимонка, убивающая одним взрывом пятьдесят человек.
Малко один за другим принялся очищать остальные фрукты. Кожура на всех была безупречной, но когда он закончил осмотр, перед ним на столе лежало одиннадцать гранат. Если бы детонатор взорвался, Малко разнесло бы в клочья. Да и остальным жильцам этажа пришлось бы несладко...
Его охватила жгучая жажда мести. Узнать бы, где живут братья Майо... В отеле у них наверняка есть сообщники. Неплохо было бы предупредить и дирекцию. Гранаты-лимонки нельзя назвать верхом гостиничного сервиса даже в такой «гостеприимной» стране.
Но Малко заранее знал, что ничего не добьется, а лишь привлечет внимание полиции. Местные пинкертоны непременно догадаются, что ему подложили в комнату кучу гранат не для того, чтобы он полюбовался фейерверком.
Малко принял самое мудрое решение: он опустошил свой чемодан и сложил туда смертоносные игрушки. С трудом оторвав чемодан от пола, он осторожно приоткрыл дверь. В коридоре было пусто. Десятью этажами ниже по-прежнему усердствовали уличные музыканты. Малко едва сдержался, чтобы не устроить им перерыв, сбросив вниз один из экземпляров своей коллекции. Отогнав эту недостойную мысль, он вошел в лифт для купальщиков, который отвозил стеснительных европейцев в плавках и купальниках прямо на пляж. Под рубашкой у Малко был его уникальный пистолет, припасенный на случай встречи с коридорным: увидев, как он покидает отель через пляж в два часа ночи с чемоданом в руке, любой мог предположить, что он решил улизнуть, не заплатив за номер...
К счастью, он никого не встретил и, сгибаясь под тяжестью чугунного чемодана, заковылял по темному берегу моря. Было довольно жарко. В лунном свете нежно серебрилась вода.
Под большой пальмой он выкопал в сыром песке яму, похоронил там свой опасный груз и со спокойной совестью вернулся в отель, помахивая пустым чемоданом.
Остановившись перед дверью номера, он вынул пистолет и склонился над замком: светлый волос, укрепленный поперек замочной скважины, был на месте: в его отсутствие в комнату никто не входил. Под балконом же было тридцать метров воздушного пространства.
Малко тщательно осмотрел все вокруг, учитывая, что несчастные случаи в тропиках — обычное дело... Ведь скорпионы и змеи не разбирают, кто принц, а кто чистильщик ботинок. Взять хотя бы «каскабель» — так испанцы называют гремучую змею. Эти милые существа очень теплолюбивы, пугливы и жалят при малейшем прикосновении. Один из знакомых Малко, ветеран ЦРУ, с лихвой испытал это на себе. Дело было в маленькой республике Центральной Америки, где ветеран выполнял столь секретное задание, что о его визите торжественно сообщила местная газета. Ложась спать, он потревожил одну из этих рептилий, которая тут же отомстила обидчику... А все началось с того, что нужно было всего-навсего отобрать у главаря военной хунты только что врученные ему бразды правления.
Ничего подобного в комнате не оказалось. Облегченно вздохнув, Малко растянулся на кровати. Порой время летит так быстро...
Зазвонил телефон. Малко схватился за пистолет.
Звонок повторился в третий, затем в четвертый раз. Он снял трубку.
— Вы уже успокоились? Это была Ариана.
— Послушайте, — сказал Малко, — я не могу ничего объяснить, но даю слово джентльмена, что мы оба подвергались смертельной опасности...
— Слово джентльмена! — перебила она. — После того, что произошло, вы могли бы по крайней мере извиниться.
— Да я же не успел: вы убежали. Я готов исправить свою ошибку, — оправдывался Малко. — Приходите.
— Какой нахал! Сначала пытается меня изнасиловать, а потом еще и...
Через десять минут она стучала к нему в дверь. Он взял её за руки и привлек к себе.
— Прошу прощения, — сказал он. — Я был не в себе. — И поцеловал ее.
— Чудовище! — вздохнула она и горячо ответила на его поцелуй. К счастью, Малко уже успел убрать пистолет, иначе он отпечатался бы у Арианы на животе.
Кимоно легко слетело на пол. На фоне луны Ариана представляла собой такую впечатляющую фигуру китайского театра теней, что впору было смириться с грозившей миру желтой опасностью. Музыканты внизу лихо выводили «Гвадалахару», оглушительно щелкая кастаньетами.
— Вы в самом деле князь? — прошептала Ариана.
Глава 9
Фелипе, опустив глаза, слушал рассказ Малко.
— Столько гранат натащили... — задумчиво пробормотал он. — Да это жалкие трусы, сеньор SAS. Надо было прийти, пока вы с пали, и — ррраз! О, простите, — спохватился он.
— В любом случае это дело рук не профессионалов, — заключил Малко. — Люди, на которых мы охотимся, запаниковали. То недотянут, то перетянут. Убивают направо и налево, чтобы не подпустить нас к себе. Наверное, сами того не подозревая, мы подобрались слишком близко...
Бульвар, названный именем Аримана, был безлюден. На церковной площади Малко вошел в кафе, а Фелипе стал расхаживать взад-вперед у ограды церкви. Там уже собирались чистильщики. Фелипе спросил насчет Эудженио, но тот еще не появлялся.
Площадь постепенно заполнялась прохожими. Малко побывал уже в четырех кафе, а Фелипе по-прежнему топтался у зеленой решетки. Его туфли после очередной чистки достигли небывалого блеска, а Эудженио все еще не было.
Один за другим на площади возникали мальчишки с тяжелыми деревянными ящиками на плече. В свободные от работы минуты они стучали двумя сложенными дощечками, как кастаньетами, или свистели вслед проходившим мимо туристам. Фелипе озабоченно присел за столик рядом с Малко. — Ничего не понимаю, — сокрушался он. — Все его знают, но будто стесняются о нем говорить. Обычно он приходит сюда к одиннадцати, сидит часа два, а потом начинает обходить отели.
— Уже половина первого, — заметил Малко. — Надеюсь, с ним ничего не лучилось. Все-таки странно, что нет только Эудженио. Может быть, его предупредили, что мы придем?
Малко был встревожен. Он чувствовал, что за ними постоянно следят. Но в таком людном месте было невозможно определить, кто именно. Тем более что братья Майо могли иметь в городе неизвестных сообщников.
— Пойду посмотрю еще, — сказал Фелипе и снова принялся расхаживать по площади. Палящее солнце постепенно разгоняло прохожих по прохладным уголкам. Наступало святое время послеобеденного отдыха — сиесты. Вскоре разошлись и чистильщики, лишь двое мальчишек, закрыв ящики, легли спать прямо на земле, в тени забора. В своем темном костюме Малко словно поджаривался на медленном огне, а изнутри его сжигало беспокойство. Парнишку нужно было найти во что бы то ни стало. Но они не знали ни его фамилии, ни адреса... Возможно, мальчика уже нет в живых...
Фелипе вернулся хмурый и злой.
— Здесь больше делать нечего, — проворчал он. — Давайте сходим в «Тропикаль».
Это была неплохая мысль. Они быстро выпили по большому бокалу пива и зашагали узкими переулками.
За поднятой металлической шторой кипела работа. Редакция трудилась не покладая рук. Человек, который разговаривал с ними в прошлый раз, сидел за тем же столом, надвинув на глаза зеленый козырек, словно герой американских фильмов. Он весело приветствовал Фелипе:
— Ола! Кетал? Комова[16]?
Фелипе объяснил, что они ищут мальчика. Редактор пристально посмотрел на него, качая головой:
— Пожалуй, лучше бы вам его не найти.
— Почему?
Редактор указал на гранки очередного номера газеты. Крупный заголовок на первой странице гласил: "УБИЙСТВО В «ПЕРЛЕ».
— Этого вы тоже искали вчера, — заметил журналист. — Ему это на пользу не пошло.
Фелипе собирался что-то ответить, но редактор добавил:
— Это был не кабальеро. Сейчас он наверняка в преисподней.
— Упокой, Господи, его душу! — перекрестился Фелипе.
На этом они расстались с журналистом. Фелипе был в отчаянии.
— Придется обратиться к моим коллегам из «Секуритад», сеньор SAS, — сказал он. — А жаль: они забросают меня вопросами и не будут слишком церемониться с подозреваемыми. Но делать нечего...
— Ну что ж, действуйте, — согласился Малко.
Его тоже не очень-то радовала эта перспектива. Посвятить в подробности дела местную полицию было все равно, что разворошить муравейник.
Душой Малко чувствовал, что выход все же есть, но какой именно, он сообразить не мог. Видимо, жара неблагоприятно отражалась на его умственной деятельности.
Вместе с Фелипе они сели в машину. Малко завел мотор, но когда автомобиль тронулся с места, под колеса едва не угодил босой мальчишка, бежавший за мячом.
— Черт побери! — воскликнул Малко.
Фелипе молча поднял глаза к небу, прося Всевышнего проявить милосердие к грешному американцу. Малко внезапно передумал ехать дальше.
— Фелипе, — сказал он, — вы знаете кафе «Эстрелла» за отелем «Прадо-Американа»?
— Я знаю, где отель, — ответил полицейский. — А кафе мы найдем.
— Нам туда, — сказал Малко. — Только пойдемте пешком: машина у нас слишком заметная.
Они снова зашагали по улицам. Через три минуты Малко отчаянно обливался потом и мечтал свернуть шею своему нью-йоркскому портному. Альпака — по словам портного, «легкая и воздушная» ткань, — превращалась в такую погоду в толстую шерсть. А обошелся костюм в целых двести пятьдесят долларов!
Фелипе быстро вел его мимо многолюдных бедных кварталов Акапулько, время от времени о чем-то спрашивая прохожих. Наконец они вышли к маленькому кафе с красными и зелеными неоновыми лампами. Малко объяснил Фелипе, что мальчуган, которого он повстречал на пляже, должен знать, где найти Эудженио.
— Это здесь, — сказал Фелипе.
«Эстрелла» была одновременно и кафе, и бакалейной лавкой. Над стойкой висели колбасы разных сортов. Внутри стояло полдюжины табуретов и деревянный стол с двумя стульями. Малко устало опустился на один из них. Фелипе подошел к человеку и начал разговор, поигрывая бумажкой в сто песо. Ему срочно нужен был Пепе. Человек, помедлив, улыбнулся, бумажка исчезла, и какой-то мальчишка, подгоняемый громкими испанскими восклицаниями, пулей вылетел во двор.
Через пять минут перед ними стоял Пепе. Он посмотрел на Малко и сказал:
— Ага, ты уже не марикон? Женщину наконец-то захотел?
Фелипе замахнулся на паренька, но Малко остановил его.
— Садись, Пепе.
Мальчишка сел напротив Малко и крикнул:
— Хозяин, принеси мне один «американо»!
И застыл в ожидании. Малко снял очки и устремил на Пепе пристальный взгляд своих необычных глаз. Несмотря на присущее ему нахальство, тот опустил глаза и заерзал на стуле.
— Слушай, — сказал Малко, — хочешь заработать пять тысяч песо? Только ты должен хранить тайну и сделать то, о чем я попрошу. Знаешь чистильщика по имени Эудженио?
Он быстро посвятил пацана в курс дела. Пепе слушал, раскрыв рот, а затем спросил:
— Вы вправду дадите мне пять тысяч песо, если я найду Эудженио?
— Слово кабальеро! — заверил его Малко и протянул руку.
Глаза Пепе восторженно заблестели. Он схватил руку Малко своей грязной загорелой пятерней и что было сил пожал ее.
— Вамос, — сказал он.
Фелипе торопливо расплатился, и они вышли. По дороге Пепе спросил:
— А в профсоюз чистильщиков вы не ходили?
— В профсоюз? В какой такой профсоюз?
Это удивило даже Фелипе.
Пене посмотрел на обоих мужчин с нескрываемым превосходством.
— Вы что, не знали, что у чистильщиков есть свой профсоюз? В Акапулько стать «люстрадором»[17] может не каждый. Парни платят взносы. У каждого есть свой район, цены строго определены. Каждое утро председатель профсоюза распределяет рабочие места. Если с кем-то что-то случается — профсоюз помогает им и их семьям. И защищает от поборов со стороны.
— А если чистильщик не хочет вступать в профсоюз? — спросил Малко.
— Его бросают с портового причала. Там, в воде, полно мазута. Но сначала два раза предупреждают, сеньор, — важно добавил Пепе. — Правда, до этого редко доходит.
— А кто руководит профсоюзом?
— Педро. Ему восемнадцать лет. Каждый год у нас выборы. Конечно, профсоюз не настоящий, потому что ребята еще не выросли. Им от десяти до восемнадцати. Но поверьте, сеньор, он действует.
— Ты знаешь этого Педро? — спросил Фелипе.
Пепе раздулся от гордости:
— Еще бы! Я достаю ему девочек и марихуану. Постепенно асфальтовые улицы остались позади, и теперь они шли по холму с деревянными и глинобитными хижинами, стоящими среди крохотных огородных участков. Здесь никогда не выветривался отвратительный запах мусора и гнилья. По дороге то и дело встречались черные свиньи и тощие собаки. За дверями и окнами лачуг суетились, готовили пищу и спали люди. На пришельцев смотрели с любопытством: здесь не часто появлялись туристы. Наконец, спустившись по довольно крутому склону, они оказались перед домом из ракушечника, фасад которого был украшен вывеской: «Синдикате де Люстрадорес де Кальца до дель Пуэрто де Акапулько. Фундадо эль 21 де Агосто де 1937».[18]
Пепе постучал в деревянную дверь. Ответа не последовало. Он постучал еще раз. К ним уже подошло трое или четверо ребятишек. Пепе завел с ними оживленную беседу на местном жаргоне. Один из мальчишек куда-то побежал.
— Он приведет Педро, — пояснил Пепе.
Через минуту торжественно появился председатель профсоюза. Это был низколобый черноволосый метис с пронзительными черными глазами, широкими плечами и руками убийцы. При первом же взгляде на него становилось ясно, почему среди его трудящихся господствует такая безупречная дисциплина. Председатель, куривший сигару, как настоящий кабальеро, был одет в красную рубашку и чистые белые брюки.
Он едва заметно кивнул гостям, не сводя с них враждебного взгляда. Пепе принялся ему что-то громко втолковывать. Председатель слушал, изредка вставляя пару слов. Наконец Пепе радостно повернулся к Малко:
— Он говорит, что Эудженио наказан профсоюзом на три дня. Поэтому он сегодня и не пришел на работу. Парень посягнул на территорию другого чистильщика, и профсоюз конфисковал у него ящик.
— А где он сам?
— Этого Педро не говорит.
— Предложи ему денег, — посоветовал Малко.
Пепе покачал головой:
— Не согласится. У него такие принципы, понимаете... Но я попробую.
Переговоры возобновились. Судя по выражению лица Пепе, результат оказался неутешительным. Наконец мальчишка повернулся к Малко.
— Он отведет вас к Эудженио только тогда, когда вы скажете, зачем он вам нужен. Педро считает, что вы из полиции. Однако он может передать Эудженио, что вы его ищете. Если тот захочет с вами встретиться, то придет в отель. Согласны?
Малко вздохнул, чувствуя, что борец за права чистильщиков на попятную не пойдет.
— Ладно, — согласился он. — Вечером, с семи до восьми, я буду в баре «Хилтона». Скажите ему, что это очень важно и что он может много заработать. А ты молодец! Держи свои пять тысяч.
Малко вытащил из кармана пачку денег и отсчитал пять купюр по тысяче песо. Пепе быстро спрятал их, онемев от счастья. Педро покосился на деньги, и на его лице промелькнуло облегчение. Малко нарочно заплатил пареньку в его присутствии, зная, что полицейские не имеют привычки раздавать деньга направо и налево.
В сопровождении верного Пепе они спустились с холма и быстро очутились на авенида дель Map, в самом центре Акапулько.
— Надо было мне за ним проследить, — сокрушался Фелипе. Малко пожал плечами:
— Вас бы «раскрыли» через двадцать секунд. И тогда — никаких Эудженио. Нет, лучше уж по-хорошему. Мне кажется, он придет.
Пепе уже не терпелось поскорее с ними расстаться, чтобы подальше спрятать свое богатство.
— Если что — вы знаете, где меня найти, — сказал он. — Я всегда в вашем распоряжении. — И убежал, став первым человеком, которому во всем этом деле хоть раз повезло.
Через десять минут, войдя в ледяной холл отеля, Малко обнаружил несколько писем на свое имя. Одно из них было от Кристины: она просила позвонить ей по указанному номеру.
Поднявшись к себе, он так и поступил.
Мексиканка собственной персоной ответила ему.
— В записке указан номер моей комнаты, — сказала она, — где можно встретиться со мной напрямую.
— Спасибо, — сказал Малко. — А что, обычно вы даете номера своих горилл, чтобы они растерзали наглеца, осмелившегося за вами ухаживать?
Она негромко засмеялась.
— Не язвите. Это не гориллы, а мои верные друзья.
— Хороши друзья — убивают людей из снайперских винтовок или режут им глотки, как свиньям...
На другом конце провода наступила недолгая пауза. Затем Кристина заговорила снова, и в ее голосе Малко уловил нотки усталости.
— Сеньор Малко, не могли бы вы относиться ко мне просто как к женщине? Есть вещи, которые я не имею права рассказывать вам. Не пытайтесь выяснить их, иначе я не смогу вас защитить.
Малко хотелось спросить, известно ли ей что-либо о «СХ-3» и о человеке по фамилии Таката, или ему только показалось, что она намекает на какие-то политические мотивы... Кристина не оставила ему времени на расспросы.
— Приезжайте ко мне в гости, — предложила она. — Вилла совсем близко от вашего отеля. Сегодня в семь вечера.
Помня об уже назначенной вечерней встрече, Малко, в свою очередь, предложил ей приехать в отель. В конце концов они условились встретиться в баре «Хилтона» в семь вечера.
День прошел очень быстро. Фелипе отправился бродить по городу в поисках сведений о Такате и чамало. Малко поднялся к бассейну и обнаружил там Ариану в окружении целой бейсбольной команды, приехавшей на отдых. Команда разочарованно расступилась, когда девушка бросилась пришедшему на шею и горячо поцеловала его. Вот и стремись после этого к спортивным победам...
Растянувшись рядом с Арианой не лежаке, Малко заказал два «коко-локо» — фирменный гостиничный напиток из белого рома и ледяного фруктового сока, который подавался в половине кокосового ореха. Это снадобье быстро окрасило мысли Малко в розовый цвет.
Фелипе вернулся через час и тактично сел за столик поодаль от бассейна.
Ариана явно надеялась, что Малко ее куда-нибудь пригласит, но, помня о предстоящей встрече с Кристиной, он сослался на деловые переговоры и пообещал позвонить ей в номер в десять вечера, если ее до тех пор не похитят бейсболисты.
Наконец Малко отправился к себе одеваться. В этом деле он не любил спешки. С полчаса он блаженно простоял в душе под теплой водой. Затем достал белую рубашку с маленьким вышитым вензелем, пару легких туфель из крокодиловой кожи и костюм из черного альпака, не забыв о неизменных черных очках. Прежде чем выйти, он сунул за пояс сверхплоский пистолет — сзади, чтобы можно было смело расстегнуть куртку. С сожалением покинув прохладную комнату, он зашагал по коридору и вошел в лифт.
— Столько гранат натащили... — задумчиво пробормотал он. — Да это жалкие трусы, сеньор SAS. Надо было прийти, пока вы с пали, и — ррраз! О, простите, — спохватился он.
— В любом случае это дело рук не профессионалов, — заключил Малко. — Люди, на которых мы охотимся, запаниковали. То недотянут, то перетянут. Убивают направо и налево, чтобы не подпустить нас к себе. Наверное, сами того не подозревая, мы подобрались слишком близко...
Бульвар, названный именем Аримана, был безлюден. На церковной площади Малко вошел в кафе, а Фелипе стал расхаживать взад-вперед у ограды церкви. Там уже собирались чистильщики. Фелипе спросил насчет Эудженио, но тот еще не появлялся.
Площадь постепенно заполнялась прохожими. Малко побывал уже в четырех кафе, а Фелипе по-прежнему топтался у зеленой решетки. Его туфли после очередной чистки достигли небывалого блеска, а Эудженио все еще не было.
Один за другим на площади возникали мальчишки с тяжелыми деревянными ящиками на плече. В свободные от работы минуты они стучали двумя сложенными дощечками, как кастаньетами, или свистели вслед проходившим мимо туристам. Фелипе озабоченно присел за столик рядом с Малко. — Ничего не понимаю, — сокрушался он. — Все его знают, но будто стесняются о нем говорить. Обычно он приходит сюда к одиннадцати, сидит часа два, а потом начинает обходить отели.
— Уже половина первого, — заметил Малко. — Надеюсь, с ним ничего не лучилось. Все-таки странно, что нет только Эудженио. Может быть, его предупредили, что мы придем?
Малко был встревожен. Он чувствовал, что за ними постоянно следят. Но в таком людном месте было невозможно определить, кто именно. Тем более что братья Майо могли иметь в городе неизвестных сообщников.
— Пойду посмотрю еще, — сказал Фелипе и снова принялся расхаживать по площади. Палящее солнце постепенно разгоняло прохожих по прохладным уголкам. Наступало святое время послеобеденного отдыха — сиесты. Вскоре разошлись и чистильщики, лишь двое мальчишек, закрыв ящики, легли спать прямо на земле, в тени забора. В своем темном костюме Малко словно поджаривался на медленном огне, а изнутри его сжигало беспокойство. Парнишку нужно было найти во что бы то ни стало. Но они не знали ни его фамилии, ни адреса... Возможно, мальчика уже нет в живых...
Фелипе вернулся хмурый и злой.
— Здесь больше делать нечего, — проворчал он. — Давайте сходим в «Тропикаль».
Это была неплохая мысль. Они быстро выпили по большому бокалу пива и зашагали узкими переулками.
За поднятой металлической шторой кипела работа. Редакция трудилась не покладая рук. Человек, который разговаривал с ними в прошлый раз, сидел за тем же столом, надвинув на глаза зеленый козырек, словно герой американских фильмов. Он весело приветствовал Фелипе:
— Ола! Кетал? Комова[16]?
Фелипе объяснил, что они ищут мальчика. Редактор пристально посмотрел на него, качая головой:
— Пожалуй, лучше бы вам его не найти.
— Почему?
Редактор указал на гранки очередного номера газеты. Крупный заголовок на первой странице гласил: "УБИЙСТВО В «ПЕРЛЕ».
— Этого вы тоже искали вчера, — заметил журналист. — Ему это на пользу не пошло.
Фелипе собирался что-то ответить, но редактор добавил:
— Это был не кабальеро. Сейчас он наверняка в преисподней.
— Упокой, Господи, его душу! — перекрестился Фелипе.
На этом они расстались с журналистом. Фелипе был в отчаянии.
— Придется обратиться к моим коллегам из «Секуритад», сеньор SAS, — сказал он. — А жаль: они забросают меня вопросами и не будут слишком церемониться с подозреваемыми. Но делать нечего...
— Ну что ж, действуйте, — согласился Малко.
Его тоже не очень-то радовала эта перспектива. Посвятить в подробности дела местную полицию было все равно, что разворошить муравейник.
Душой Малко чувствовал, что выход все же есть, но какой именно, он сообразить не мог. Видимо, жара неблагоприятно отражалась на его умственной деятельности.
Вместе с Фелипе они сели в машину. Малко завел мотор, но когда автомобиль тронулся с места, под колеса едва не угодил босой мальчишка, бежавший за мячом.
— Черт побери! — воскликнул Малко.
Фелипе молча поднял глаза к небу, прося Всевышнего проявить милосердие к грешному американцу. Малко внезапно передумал ехать дальше.
— Фелипе, — сказал он, — вы знаете кафе «Эстрелла» за отелем «Прадо-Американа»?
— Я знаю, где отель, — ответил полицейский. — А кафе мы найдем.
— Нам туда, — сказал Малко. — Только пойдемте пешком: машина у нас слишком заметная.
Они снова зашагали по улицам. Через три минуты Малко отчаянно обливался потом и мечтал свернуть шею своему нью-йоркскому портному. Альпака — по словам портного, «легкая и воздушная» ткань, — превращалась в такую погоду в толстую шерсть. А обошелся костюм в целых двести пятьдесят долларов!
Фелипе быстро вел его мимо многолюдных бедных кварталов Акапулько, время от времени о чем-то спрашивая прохожих. Наконец они вышли к маленькому кафе с красными и зелеными неоновыми лампами. Малко объяснил Фелипе, что мальчуган, которого он повстречал на пляже, должен знать, где найти Эудженио.
— Это здесь, — сказал Фелипе.
«Эстрелла» была одновременно и кафе, и бакалейной лавкой. Над стойкой висели колбасы разных сортов. Внутри стояло полдюжины табуретов и деревянный стол с двумя стульями. Малко устало опустился на один из них. Фелипе подошел к человеку и начал разговор, поигрывая бумажкой в сто песо. Ему срочно нужен был Пепе. Человек, помедлив, улыбнулся, бумажка исчезла, и какой-то мальчишка, подгоняемый громкими испанскими восклицаниями, пулей вылетел во двор.
Через пять минут перед ними стоял Пепе. Он посмотрел на Малко и сказал:
— Ага, ты уже не марикон? Женщину наконец-то захотел?
Фелипе замахнулся на паренька, но Малко остановил его.
— Садись, Пепе.
Мальчишка сел напротив Малко и крикнул:
— Хозяин, принеси мне один «американо»!
И застыл в ожидании. Малко снял очки и устремил на Пепе пристальный взгляд своих необычных глаз. Несмотря на присущее ему нахальство, тот опустил глаза и заерзал на стуле.
— Слушай, — сказал Малко, — хочешь заработать пять тысяч песо? Только ты должен хранить тайну и сделать то, о чем я попрошу. Знаешь чистильщика по имени Эудженио?
Он быстро посвятил пацана в курс дела. Пепе слушал, раскрыв рот, а затем спросил:
— Вы вправду дадите мне пять тысяч песо, если я найду Эудженио?
— Слово кабальеро! — заверил его Малко и протянул руку.
Глаза Пепе восторженно заблестели. Он схватил руку Малко своей грязной загорелой пятерней и что было сил пожал ее.
— Вамос, — сказал он.
Фелипе торопливо расплатился, и они вышли. По дороге Пепе спросил:
— А в профсоюз чистильщиков вы не ходили?
— В профсоюз? В какой такой профсоюз?
Это удивило даже Фелипе.
Пене посмотрел на обоих мужчин с нескрываемым превосходством.
— Вы что, не знали, что у чистильщиков есть свой профсоюз? В Акапулько стать «люстрадором»[17] может не каждый. Парни платят взносы. У каждого есть свой район, цены строго определены. Каждое утро председатель профсоюза распределяет рабочие места. Если с кем-то что-то случается — профсоюз помогает им и их семьям. И защищает от поборов со стороны.
— А если чистильщик не хочет вступать в профсоюз? — спросил Малко.
— Его бросают с портового причала. Там, в воде, полно мазута. Но сначала два раза предупреждают, сеньор, — важно добавил Пепе. — Правда, до этого редко доходит.
— А кто руководит профсоюзом?
— Педро. Ему восемнадцать лет. Каждый год у нас выборы. Конечно, профсоюз не настоящий, потому что ребята еще не выросли. Им от десяти до восемнадцати. Но поверьте, сеньор, он действует.
— Ты знаешь этого Педро? — спросил Фелипе.
Пепе раздулся от гордости:
— Еще бы! Я достаю ему девочек и марихуану. Постепенно асфальтовые улицы остались позади, и теперь они шли по холму с деревянными и глинобитными хижинами, стоящими среди крохотных огородных участков. Здесь никогда не выветривался отвратительный запах мусора и гнилья. По дороге то и дело встречались черные свиньи и тощие собаки. За дверями и окнами лачуг суетились, готовили пищу и спали люди. На пришельцев смотрели с любопытством: здесь не часто появлялись туристы. Наконец, спустившись по довольно крутому склону, они оказались перед домом из ракушечника, фасад которого был украшен вывеской: «Синдикате де Люстрадорес де Кальца до дель Пуэрто де Акапулько. Фундадо эль 21 де Агосто де 1937».[18]
Пепе постучал в деревянную дверь. Ответа не последовало. Он постучал еще раз. К ним уже подошло трое или четверо ребятишек. Пепе завел с ними оживленную беседу на местном жаргоне. Один из мальчишек куда-то побежал.
— Он приведет Педро, — пояснил Пепе.
Через минуту торжественно появился председатель профсоюза. Это был низколобый черноволосый метис с пронзительными черными глазами, широкими плечами и руками убийцы. При первом же взгляде на него становилось ясно, почему среди его трудящихся господствует такая безупречная дисциплина. Председатель, куривший сигару, как настоящий кабальеро, был одет в красную рубашку и чистые белые брюки.
Он едва заметно кивнул гостям, не сводя с них враждебного взгляда. Пепе принялся ему что-то громко втолковывать. Председатель слушал, изредка вставляя пару слов. Наконец Пепе радостно повернулся к Малко:
— Он говорит, что Эудженио наказан профсоюзом на три дня. Поэтому он сегодня и не пришел на работу. Парень посягнул на территорию другого чистильщика, и профсоюз конфисковал у него ящик.
— А где он сам?
— Этого Педро не говорит.
— Предложи ему денег, — посоветовал Малко.
Пепе покачал головой:
— Не согласится. У него такие принципы, понимаете... Но я попробую.
Переговоры возобновились. Судя по выражению лица Пепе, результат оказался неутешительным. Наконец мальчишка повернулся к Малко.
— Он отведет вас к Эудженио только тогда, когда вы скажете, зачем он вам нужен. Педро считает, что вы из полиции. Однако он может передать Эудженио, что вы его ищете. Если тот захочет с вами встретиться, то придет в отель. Согласны?
Малко вздохнул, чувствуя, что борец за права чистильщиков на попятную не пойдет.
— Ладно, — согласился он. — Вечером, с семи до восьми, я буду в баре «Хилтона». Скажите ему, что это очень важно и что он может много заработать. А ты молодец! Держи свои пять тысяч.
Малко вытащил из кармана пачку денег и отсчитал пять купюр по тысяче песо. Пепе быстро спрятал их, онемев от счастья. Педро покосился на деньги, и на его лице промелькнуло облегчение. Малко нарочно заплатил пареньку в его присутствии, зная, что полицейские не имеют привычки раздавать деньга направо и налево.
В сопровождении верного Пепе они спустились с холма и быстро очутились на авенида дель Map, в самом центре Акапулько.
— Надо было мне за ним проследить, — сокрушался Фелипе. Малко пожал плечами:
— Вас бы «раскрыли» через двадцать секунд. И тогда — никаких Эудженио. Нет, лучше уж по-хорошему. Мне кажется, он придет.
Пепе уже не терпелось поскорее с ними расстаться, чтобы подальше спрятать свое богатство.
— Если что — вы знаете, где меня найти, — сказал он. — Я всегда в вашем распоряжении. — И убежал, став первым человеком, которому во всем этом деле хоть раз повезло.
Через десять минут, войдя в ледяной холл отеля, Малко обнаружил несколько писем на свое имя. Одно из них было от Кристины: она просила позвонить ей по указанному номеру.
Поднявшись к себе, он так и поступил.
Мексиканка собственной персоной ответила ему.
— В записке указан номер моей комнаты, — сказала она, — где можно встретиться со мной напрямую.
— Спасибо, — сказал Малко. — А что, обычно вы даете номера своих горилл, чтобы они растерзали наглеца, осмелившегося за вами ухаживать?
Она негромко засмеялась.
— Не язвите. Это не гориллы, а мои верные друзья.
— Хороши друзья — убивают людей из снайперских винтовок или режут им глотки, как свиньям...
На другом конце провода наступила недолгая пауза. Затем Кристина заговорила снова, и в ее голосе Малко уловил нотки усталости.
— Сеньор Малко, не могли бы вы относиться ко мне просто как к женщине? Есть вещи, которые я не имею права рассказывать вам. Не пытайтесь выяснить их, иначе я не смогу вас защитить.
Малко хотелось спросить, известно ли ей что-либо о «СХ-3» и о человеке по фамилии Таката, или ему только показалось, что она намекает на какие-то политические мотивы... Кристина не оставила ему времени на расспросы.
— Приезжайте ко мне в гости, — предложила она. — Вилла совсем близко от вашего отеля. Сегодня в семь вечера.
Помня об уже назначенной вечерней встрече, Малко, в свою очередь, предложил ей приехать в отель. В конце концов они условились встретиться в баре «Хилтона» в семь вечера.
День прошел очень быстро. Фелипе отправился бродить по городу в поисках сведений о Такате и чамало. Малко поднялся к бассейну и обнаружил там Ариану в окружении целой бейсбольной команды, приехавшей на отдых. Команда разочарованно расступилась, когда девушка бросилась пришедшему на шею и горячо поцеловала его. Вот и стремись после этого к спортивным победам...
Растянувшись рядом с Арианой не лежаке, Малко заказал два «коко-локо» — фирменный гостиничный напиток из белого рома и ледяного фруктового сока, который подавался в половине кокосового ореха. Это снадобье быстро окрасило мысли Малко в розовый цвет.
Фелипе вернулся через час и тактично сел за столик поодаль от бассейна.
Ариана явно надеялась, что Малко ее куда-нибудь пригласит, но, помня о предстоящей встрече с Кристиной, он сослался на деловые переговоры и пообещал позвонить ей в номер в десять вечера, если ее до тех пор не похитят бейсболисты.
Наконец Малко отправился к себе одеваться. В этом деле он не любил спешки. С полчаса он блаженно простоял в душе под теплой водой. Затем достал белую рубашку с маленьким вышитым вензелем, пару легких туфель из крокодиловой кожи и костюм из черного альпака, не забыв о неизменных черных очках. Прежде чем выйти, он сунул за пояс сверхплоский пистолет — сзади, чтобы можно было смело расстегнуть куртку. С сожалением покинув прохладную комнату, он зашагал по коридору и вошел в лифт.