Деккер Иней. Хозяйка дома

   А поскольку этим "кем-то" вполне мог оказаться он, Гийом решил открыть ей свою тайну. Может быть, она и не желает об этом знать, может быть, ему стоит промолчать, но... Гийом никогда не говорил об этом даже с Бланш - слишком больно делалось при одной мысли, да и не хотелось ворошить прошлое.
   Но Беатрис имеет право знать.
   - Мой отец был жадным человеком, - медленно начал Гийом.
   - Он же был богатым. Ты сам говорил, что миллионером стал еще ваш прадедушка.
   - Да, но дело не в том. Жаден он был не только до денег, а и до всего остального тоже. Однако в данный момент я говорю не о собственности. Мой отец хотел всегда иметь много женщин. Очень много. Поэтому нанимал молоденьких и хорошеньких служанок, нянек, гувернанток, кухарок - тех, которых находил привлекательными.
   - Именно поэтому ты нанял Серрону? Гийом замер на секунду, потом медленно поднял голову, встретился взглядом с собеседницей.
   - Нет, меня не привлекала Серрона. Откровенно говоря, я приобрел привычку нанимать женщин, которые оставляли меня равнодушными. А Серрона... Я не знал, что волную ее, пока она не сказала мне об этом, но тогда было слишком поздно. Я уволил ее, потому что было как-то не правильно продолжать пользоваться ее услугами, когда она открыла мне глаза на истинное положение вещей.
   - И ты нашел ей другую работу.
   - Да.
   - А Серрона рассказала об этом всему городу, слегка исказив факты. Не очень красивый поступок!
   Гийом махнул рукой.
   - Это моя вина. Я достаточно прожил в доме, полном прислуги, которой управлял отец, чтобы хорошо знать, как все бывает. Мне следовало предвидеть возможные последствия, заранее принять меры, и...
   Беатрис ждала окончания фразы. Гийом поднял голову и снова посмотрел ей в глаза.
   - Одним словом, ты меня привлекаешь. Очень. Поэтому мне не следовало нанимать тебя.
   - Но ты сделал это.
   - Времени, как ты прекрасно знаешь, было в обрез, и я позволил себе закрыть глаза на очевидное. Уж очень ты подходила. На самом деле я предчувствовал, что нам не следует жить под одной крышей, но несколько переоценил мою выдержку и силу воли.
   - Зачем ты рассказываешь мне это?
   - Потому что ты подарила мне этот чудесный день. Потому что мне следовало быть честным с тобой с самого начала. А еще потому, что ты заслуживаешь куда большего.., да что там, куда лучшего, чем получаешь.
   - А что я получаю?
   - Человека, который мешает постоянным желанием прикоснуться к тебе.
   - А что получаешь ты?
   - Превосходно выполненную работу, сделанную с улыбкой и с зарядом здорового юмора.
   - И сожаление, - добавила Беатрис.
   - И сожаление, - честно признал Гийом. - Но это уже мои проблемы.
   - А что, если и я сожалею? Молчание длилось довольно долго, но в конце концов Гийом все же ответил:
   - Мы оба знаем, что из наших отношений ничего хорошего не выйдет. Мои романы обычно быстротечны.., и просты, что ли. Других я себе не позволяю. Твои же, полагаю, куда более сложные. А потому для нас было бы верхом глупости действовать, исходя из бесплодных сожалений.
   - Рада слышать. Мы же и в самом деле совершенно не подходим друг другу. И все же мы здесь, Гийом. Вместе. И оба испытываем сожаление. Так давай же признаем, что оно существует - надо смотреть правде в глаза. Кроме того, мы оступились лишь раз. И оба без особого труда пережили тот поцелуй. Так что все нормально, не стоит волноваться.
   Ну да, ну да, все в порядке, усмехнулся Гийом. Да я же с трудом сдерживаюсь, чтобы не броситься на тебя, как дикий зверь. А ты сидишь напротив меня, отделенная белой полоской скатерти, и так храбро улыбаешься, будто и не догадываешься, что я хочу тебя до безумия.
   - Ты собиралась обсудить что-то еще. - Гийом решил перейти на более твердую почву.
   - Твоя сестра. Она же приезжает через неделю. Я слегка нервничаю, но, кажется, я уже об этом говорила?
   - Да. Раз или два.
   - Так что мне нужны идеи. Как развлекают людей из высшего общества? Театры? Музеи? Походы за покупками? Или, может, устроить вечеринку?
   - Не пойму, почему ты нервничаешь, - ласково сказал Гийом. - Все идеи замечательны.
   - Ну, тогда устою-ка я вечеринку. В конце визита. Через две недели. Что-нибудь не особо грандиозное, поскольку времени осталось довольно мало. Кого бы позвать? Твоих деловых партнеров?
   Молодой человек невольно улыбнулся, когда она принялась что-то высчитывать, загибая пальцы.
   - И твоих друзей.
   - Спасибо, я буду чувствовать себя куда уверенней. - Беатрис понимала, что именно этим было продиктовано предложение Гийома. - Боюсь только, что Жанна и Арпаис не смогут прийти. Жанна устраивает для своего работодателя вечеринку по поводу дня рождения его тетушки, а Арпаис организует презентацию нового отеля. Но я позову еще кого-нибудь.
   - Пригласи, пожалуйста, нескольких мужчин, ладно? - попросил Гийом, беря с блюда печенье и пробуя его. - Сама испекла?
   - Ага, - кивнула Беатрис. - Мадам Ферье пустила меня в, кухню на полчасика. Хочешь еще одно?
   - Еще бы! Милая, да ты же чудо что испекла! Можешь мир завоевать при помощи своего печенья.
   - Кто знает, может быть, я так и сделаю. Причем начну с тебя. Еще до заката солнца ты подпишешь мне дарственную на всю свою собственность в обмен на блюдо - правда, очень большое - таких вот печеньиц.
   - Хмм... Может быть, оно того стоит, - заметил Гийом, беря еще одно. - Так вот, я приглашу деловых партнеров, но и ты позови своих знакомых.
   - Позову. Мужчин, говоришь?
   - И женщин.
   - Хорошо. Но что касается мужчин, то ты хочешь, чтобы мои приятели развлекали подруг твоей сестры, я верно поняла твой коварный замысел?
   Гийом посмотрел на нее с видом оскорбленной невинности. Беатрис рассмеялась.
   - Ладно-ладно, непременно приглашу мужчин. Я знаю одного или двух вполне подходящих.
   Интересно, он действительно недовольно нахмурился, услышав последние слова, или ей показалось? Наверняка понять никак невозможно, а значит, и думать не стоит.
   - Сообщи, пожалуйста, сестре, что я планирую вечеринку. Сюрпризы не всегда хороши.
   - А как тебе твой сюрприз? Приятная неожиданность - работодатель вроде меня?
   - Но я прекрасно знала, что кто-нибудь да наймет меня. Я была морально готова.
   - Однако получила все же не совсем то, что ожидала, ведь правда? Спорим, никто другой не смог бы доставить тебе столько проблем?
   Что тут спорить, и так ясно - он совершенно прав. Любой другой на его месте был бы проще и безопасней. Потому что ей не хотелось бы, например, слизнуть крошки печенья с его губ.
   Беатрис глубоко вздохнула и принялась собирать посуду.
   - Но никто другой не оказался бы столь щедрым. А что до желания.., так мы справимся.
   Молодая женщина поднялась, отряхнула шорты и внезапно заметила, как Гийом смотрит на движения ее рук, на ноги... Он потряс головой, словно отгоняя нежеланные мысли, тоже встал и взял корзину.
   - Справимся, - пожалуй, чересчур твердо выговорил Гийом. - Я позвоню сестре и обсужу с ней идею вечеринки... И спасибо за пикник, он был очень нужен мне, хоть я и не догадывался об этом.
   Беатрис улыбнулась в ответ. Мысль, что такая женщина, как она, может дать человеку вроде Гийома хоть что-то, казалась странной, но, может быть, так оно и есть. Мир вообще странная штука. Кроме того, вряд ли в детстве он часто бывал на пикниках и теперь выглядел более естественно, чем во все прошедшие дни.
   Что ж, для того она и здесь - чтобы помочь его сестре осознать, что ее брат доволен жизнью. Чтобы помочь Гийому расслабиться. Приятно делать людям приятное, разве нет? Главное, не подходить к этому человеку слишком близко и ни за что не поддаваться его чарам.
   Когда они вернулись домой, Марго уже проснулась, и Гийом не мог не обращать внимания на нее. Она зевала, жизнерадостно бормоча что-то себе под нос. Беатрис обернулась к ней.
   - Вот мы и дома, солнышко, - прошептала она, улыбаясь.
   Малышка махала в воздухе пластмассовым петушком. Увидев тетю, протянула ручки и щечку для поцелуя, игрушка упала на пол.
   - Да, когда мы кого-то любим, то целуем его, - произнесла Беатрис и слегка покраснела, осознав второй смысл слов. - А иногда просто из приязни. Ой, детка, нашла ты, куда уронить игрушечку!
   Она взяла малышку на руки, поцеловала ее, потом вынесла из машины на руках.
   - Пойдем, Марго, помоем твоего петушка. Девочка радостно засмеялась, послушно следуя за своей тетей, но не в дом, а к фонтану, расположенному на лужайке возле дома. Беатрис обернулась к своему спутнику.
   - Ты когда-нибудь танцевал в фонтане? Или, по крайней мере, купался в нем? - спросила она, и откровенно заговорщический вид окончательно покорил его сердце.
   - Честно говоря, нет.
   - У тебя такой замечательный фонтан, и ты им ни разу не воспользовался?
   - Ну как же, именно что пользовался. По прямому назначению. Гулял рядышком. Но, признаюсь, мысль искупаться мне в голову не приходила.
   - Фонтан просто потрясающий, особенно учитывая чудную лужайку, которой он окружен. Нет, ты совершенно не умеешь использовать свои земли. И работаешь слишком много. Даже мадам Ферье со мной согласна. Именно поэтому она охотно согласилась приготовить нам все для пикника.
   Гийом задумчиво потер подбородок. Вряд ли, конечно, мадам Ферье волнует то, сколько он работает, но Беатрис он верил. Она беспокоилась обо всех и каждом, почему бы не сделать ей приятное и не поребячиться немного? Он нагнулся, аккуратно снял ботинки и носки, закатал брюки и присел на бортик фонтана. Беатрис уже устроилась там, ноги в ярко-розовых шортах золотило солнце. Марго она крепко держала за руку.
   Гийом опустил ноги в холодную мелкую воду. Солнце слегка пекло затылок, и от контраста температур странное спокойствие разлилось по всему телу, он почувствовал, как напряжение последних дней оставляет его. Молодой человек закрыл глаза и отдался во власть ощущений.
   - Люди на водных курортах платят немалые деньги за это же удовольствие, рассмеялась Беатрис, глядя на него, а затем замолчала.
   Он тоже не говорил ни слова, и в течение нескольких минут тишину нарушал только плеск воды, пение птиц и негромкое бормотание ребенка.
   Должно быть, в раю так, как здесь, подумал Гийом, а потом удивился - с чего бы это?
   Открыв глаза, он увидел, как дрогнули ресницы Беатрис, как поспешно она отвела взгляд. Словно он застал ее за чем-то не вполне приличным, будто рассматривать людей предосудительно. Затем молодая женщина обратилась к притихшей племяннице:
   - Пойдем, лапочка, на сегодня с тебя достаточно солнца. Действие крема от загара уже кончается, а жареные дети нам не нужны. Давай, еще кружок вокруг фонтана, и мы с тобой пойдем домой, баиньки пора...
   Гийом услышал негромкий всплеск, но и без того было ясно, что Беатрис встала и вылезла из фонтана, - он достаточно хорошо чувствовал ее. И тогда молодой человек сделал то, что в этой ситуации казалось самым естественным, поднялся и пошел к ней. Беатрис с Марго ловили тонкие струйки фонтана, так что брызги летели во все стороны, блестя, как маленькие бриллиантики. Но малышка то и дело пыталась сесть в воду, чтобы поплескаться еще.
   - Нет, нет, солнышко. Только не сегодня. Но Марго продолжала брызгаться. И когда Гийом подошел еще ближе, вода попала ему в лицо.
   Он негромко выругался, отряхнулся и посмотрел на неожиданно притихшего ребенка. Глаза Марго стали большими-большими, в них отражалось напряженное внимание - накажут или нет?
   У Гийома перехватило дыхание, но на лице его не отразилось ничего. Беатрис торопливо оттащила племянницу от фонтана, - Марго, мы же договаривались: в лицо не брызгаемся. Больше так не делай, ладно?
   - Не переживай, Беатрис, это всего лишь вода.
   Молодая женщина перевела взгляд с непослушной племянницы на Гийома. От спокойной нежности его голоса сердце ее растаяло. Не секрет, что с Марго он чувствовал себя неуютно, но очень старался этого не показывать, за что она была ему очень благодарна. Возможно, даже чересчур благодарна, поскольку, отвлекшись на секунду, Беатрис упустила из виду малышку. Марго немедленно воспользовалась этим и дернула тетю за руку, да так резко, что та потеряла равновесие.
   Чтобы не упасть на ребенка, Беатрис отклонилась назад, но не рассчитала и плюхнулась в воду, взметнув тучу брызг. По волосам и лицу ее потекли струйки воды.
   Марго хихикала, стоя на безопасном расстоянии.
   Беатрис посмотрела снизу вверх на Гийома, который изо всех сил старался не расхохотаться. Оглядев себя, она поняла, что шорты промокли насквозь и даже на кремовой блузке темнеют влажные пятна.
   - Это просто вода, милая, - совершенно серьезным тоном произнес Гийом, и выдавали его только искорки смеха в глазах. - Но не удивлюсь, если тебе захочется переодеться. Сидеть тут не очень-то приятно.
   Беатрис не выдержала первая и расхохоталась, принимая его руку и вылезая из фонтана.
   - Вот тебе и купание в фонтане! Она потянулась было к Марго, но поняла, что не сможет взять девочку на руки, не намочив ее одежду.
   - Пойди и переоденься, - еще раз посоветовал Гийом. - Простудишься. Солнце уже почти село. А мы с твоей племяшкой потихонечку дойдем до дому.
   Беатрис с недоумением посмотрела на него, скептически приподняв бровь.
   - Тут недалеко. Ты быстренько наденешь сухое и перехватишь ее у меня.
   Именно так она и поступит. Из врожденного благородства он предложил ей помощь в том, что не любит и не умеет делать. Она же обещала, что ребенок не отяготит его своим присутствием, поэтому надо спешить и еще раз спешить. Нельзя допустить, чтобы он пожалел о своей доброте.
   Фонтан от дома отделяло метров сто, но они показались Гийому километрами, когда он взял малышку за руку и отправился в путь.
   Сначала его одолевали сомнения: повести за ручку или взять на руки?
   Но едва он представил хрупкое тельце ребенка в своих сильных руках, как ему стало нехорошо. Он посмотрел на Марго сверху вниз. Та ответила серьезным, но не испуганным взглядом.
   И они пошли.
   Маленькие пальчики лежали в ладони Гийома. Доверчиво и спокойно. Мысль о том, что девочка ему доверяет, вызывала легкую панику.
   - Маргарита - значит жемчужина. - Вот и все слова, что Гийом сумел найти. Говорил он словно бы себе. Будто их с ребенком ничего не связывало.
   Она улыбнулась в ответ и посмотрела на него темно-кофейными глазами. Молодому человеку и раньше случалось видеть ее улыбку, но тогда она предназначалась другим - Беатрис, Этьену, мадам Ферье.
   А теперь Марго улыбалась ему, Гийому.
   Неожиданно ему захотелось убежать, сделать что угодно, лишь бы заглушить неистовый стук сердца, но малышка зависела от него, и поступать так было нельзя.
   Они пошли дальше. Медленно. Марго сравнительно недавно научилась ходить, а потому каждый шаг был для нее настоящей победой. По крайней мере, так ему казалось.
   Наверное, именно поэтому, когда они подошли к дому, навстречу им вылетела Беатрис.
   Гийом вздохнул с облегчением, к которому добавилось что-то еще. Как ни странно, то было желание продлить непривычные ощущения от общения с ребенком.
   Он посмотрел на свою маленькую спутницу и произнес с улыбкой:
   - Смотри-ка, мы дошли, вот какие молодцы!
   Марго снова улыбнулась, и Гийом понял, что этого-то и хотел добиться понять, не почудилось ли ему в прошлый раз. Оказывается, нет.
   Мгновение он наслаждался ею, а потом неожиданно понял, что воспринимает ребенка как игрушку. Так легко увлечься очарованием ребенка - маленькие пухлые ручки с перетяжечками, нежная кожа, сладкий запах детской присыпки, улыбки... Но ведь главное - не эта чепуха, а хрупкое детское эго, непрочное, как тончайшее стекло.
   Малыши очень уязвимы. Одним словом, одним жестом можно стереть доверчивую улыбку с детского личика. И взрослые обычно не замечают этого. Иногда они просто отворачиваются или не оправдывают надежд... Хотя тут он, пожалуй, имеет в виду собственных родителей.
   Нет, родители здесь ни при чем, он сам такой, он не сможет подарить детям нежность - слишком уж холоден. Вырасти в такой обстановке не пожелаешь и ребенку врага, не то что своему.
   Слава Богу, что ему не дано познать колоссальное бремя ответственности, добровольно принимаемое на себя многими! Ему не придется беспокоиться, ранил он чувства малыша или нет.
   Марго - особенная. Но ведь каждый ребенок по-своему уникален, и горе, если его родители этого не осознают.
   Однако Беатрис и эта девочка скоро станут для него прошлым. Вот и отлично! Сейчас это кажется странным, но со временем будет именно так. И это правильно. Ради них и ради него самого.
   Глава 7
   - Бланш, я звоню по делу. Не забудь захватить туфли для танцев, - сообщил Гийом сестре. - Мы планируем вечеринку в твою честь.
   - Мы? - В голосе сестры слышалось ехидство. Ну почему она всегда умудряется пропустить мимо ушей главное, но заострить внимание на мелочах?
   - У меня новая помощница, - объявил Гийом. - И она предложила спросить тебя, прежде чем строить окончательные планы.
   - Ты наверняка сказал ей, что я просто обожаю командовать, а, маленький брат?
   - Ну конечно же!
   Тишина на другом конце провода явно что-то означала, уж очень она затянулась.
   - Надеюсь, ты мне показываешь язык, так ведь? - спросил Гийом.
   - Нет, дурачок, я просто вытираю слезы. Я соскучилась по тебе. Как давно мы не виделись! И вот тебе без меня приходится нанимать помощниц и помощников, которые суют нос во все дела и решают, когда устроить вечеринку. Она хорошенькая? Впрочем, можешь не отвечать, я и сама знаю. Ты никогда не нанимаешь хорошеньких. Единственные красивые женщины в твоей жизни - это те, с кем ты спишь. Ну почему мы не можем вести нормальную жизнь?
   - Ты непременно будешь. Я это чувствую.
   - А ты?
   - Сама все знаешь, зачем спрашиваешь? Было слышно, как сестра огорченно вздохнула.
   - Когда ты встретишь подходящую женщину...
   - Найму ее, чтобы она мне готовила и убиралась. А до тех пор придется пользоваться услугами мадам Ферье.
   Снова повисло молчание.
   - Ты никогда не изменишься, братик. Или все-таки изменишься?
   - Как знать.
   - По крайней мере, мы-то друг у друга останемся.
   - Обязательно. И опять молчание, - На этот раз я улыбнулась. Сил нет, как хочется тебя снова увидеть! Ладно, так и быть, скажи твоей помощнице, что я согласна на вечеринку.
   Положив трубку, Гийом услышал стук в дверь, и на пороге появилась только что упомянутая помощница.
   Указав на вазочку с цветами у нее в руках, он спросил:
   - Маргаритки... Это в честь твоей племянницы, что ли?
   - Нет. Просто я подумала, что ты слишком много времени проводишь в кабинете, где все однообразно серое, вот и решила добавить немного цвета. В качестве напоминания, что за окнами чудесный мир.
   - Чуткость проявляешь?
   - Твоя сестра права, говоря, что ты не умеешь заботиться о себе. Если ты и в самом деле хочешь убедить ее, что твои дела идут прекрасно, покажи, что обращаешь внимание на собственные нужды. И я не имею в виду поглощение достаточного количества пищи, чтобы не умереть с голоду.
   - Так, значит, мне нужны маргаритки?
   - Да, - кивнула Беатрис. - Тебе нужен их цвет и жизненная сила.
   Гийом указал на другой предмет, зажатый у нее под мышкой.
   - А это что?
   - Картина, изображающая облака. С первого взгляда он не понял, что же все-таки изображено, и решил, что Беатрис шутит. Уж очень яркие, дикие цвета красный, желтый, синий...
   - Когда присмотришься повнимательнее, поймешь, что они как настоящие. В том смысле, что, если долго вглядываться, можно увидеть что угодно, в зависимости от настроения. Лицо женщины. Дерево в цвету...
   - И мне это нужно?
   - Да. Клиенты и работа - это чудесно, но это не все, что есть в жизни.
   - Попробую запомнить.
   Она посмотрела ему в глаза, и в который раз Гийому захотелось обнять ее. Этот взгляд снился ему каждую ночь.
   - Ты хороший человек, - прошептала она. Этого Гийом не выдержал. Он быстро подошел, притянул Беатрис к себе, запустил пальцы в ее волосы и позволил себе слегка, совсем слегка коснуться ее губ. Нежных, сладких, чувственных губ. После этого он отпустил ее.
   - Бланш сказала, что идея с вечеринкой замечательна. Она очень обрадовалась.
   Беатрис кивнула, затем направилась к двери.
   - Может быть, стоит предложить твоей сестре принять участие в планировании. Это поможет ей забыть на время о собственных проблемах. Люди увлекаются и становятся частью чего-то нового, не связанного с их страданиями. Мне кажется, ей станет гораздо лучше, - сказала она уже на пороге.
   Гийому казалось, что он произнес вслух, что непременно предложит это Бланш, однако был не уверен. В любом случае, Беатрис не обернулась, но он все равно заметил, как, выйдя из кабинета, она неосознанно коснулась губ, словно от его поцелуя остались ожоги.
   Интересно, то, что я нанял Беатрис, это огромная удача или огромная глупость? - спросил себя Гийом. Так или иначе пришло время надеть на свои желания строгий ошейник. В последнее время он словно с цепи сорвался - ведет себя, как мальчишка. От этого ему становилось не по себе.
   К тому же приезжает сестра, которая не упустит ни малейшей детали его жизни.
   Эта женщина сводит меня с ума, хоть ничего для этого не делает, размышлял Гийом. Впрочем, он тоже почти ничего не делает, чтобы выкинуть ее из головы. Наверное, потому, что понимает: все бесполезно.
   Вместо документов он видит перед собой лишь Беатрис. Вот она вносит поднос с мороженым, угощает его печеньем, мокрая, вылезает из фонтана, приносит маргаритки...
   При виде Этьена, который смотрит на нее с собачьей преданностью, Гийому хотелось сказать молодому человеку, чтобы тот не приближался к ней ближе, чем на десять шагов. А услышав в отдалении ее смех, он с трудом оставался на месте - так сильно было желание посмотреть, что происходит.
   Иногда в голову закрадывалась тревожная мысль: не так ли начиналось болезненное пристрастие его отца к хорошеньким служанкам, не с огненного ли желания, мешающего работать?
   - Если да, то дела твои обстоят весьма неважно, приятель, - сказал себе Гийом.
   У Беатрис есть четкие планы на жизнь: любовь, дети, дружная семья... Даже если она и утверждает, что не романтична. У него тоже есть планы, но они и близко не включают ни любовь, ни детей, ни семью.
   Поэтому он проводил так много времени, как мог, подальше от нее, а еще лучше - вне дома. Но не заметить, что с приближением приезда сестры Беатрис все больше волнуется и все больше трудится, было нельзя. Интересно, она вообще спит когда-нибудь? Или пашет как вол двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю? Да еще и за племянницей приходится следить. Нет, пусть говорит, что хочет, но дети - это большая ответственность, а значит - много забот. Если непрестанно работать и одновременно сидеть с ребенком, можно устать до смерти.
   - Так кто здесь хозяин? - спросил себя Гийом. - Вмешайся. Вели ей сделать паузу.
   Он попытался. Найдя ее в так называемой утренней комнате, молодой человек еще раз подчеркнул, как Бланш обрадовалась идее вечеринки, тем более с танцами.
   - Посмотрим, - вот и весь ответ. - Я уже заказала золотистые атласные шторы для бального зала. Думаю, что они очень подойдут к белому и голубому. Много свечей... Будет весьма романтично.
   Беатрис бросила взгляд на своего работодателя из-под длинных ресниц. И Гийом едва не застонал.
   - Думаю, твоей сестре и ее подругам понравится.
   - Наверняка, - заверил ее Гийом.
   - Кроме того, я нашла несколько коробок с одеждой. Она очень старая, но при этом на редкость хорошо сохранилась. Ее явно перебирали несколько раз не так давно. Эти наряды составили бы честь любому музею, но, думается мне, они могут послужить и по прямому назначению. Как полагаешь, твою сестру заинтересуют такие вещи?
   Гийом знал, как над этими тряпками тряслась мать, а потому вряд ли Бланш проявит к ним хоть каплю интереса. Но Беатрис так оживилась, у нее так сверкали глаза, что он не стал ее огорчать. Наверняка она уже представляла галантных кавалеров и прекрасных дам, прогуливающихся по бальному залу. Никак не хотелось рассеивать ее прекрасные иллюзии.
   - Они действительно в хорошем состоянии? Может быть, найти мастериц отреставрировать их? - спросил Гийом, но Беатрис покачала головой. - Ну если так, уверен, что Бланш будет в восторге.
   Он дал себе обещание поговорить с сестрой, чтобы та не испортила романтическую задумку Беатрис.
   - Спасибо большое, ты очень добр, - ответила молодая женщина и улыбнулась.
   Столько тепла и света было в ее улыбке, что молодому человеку пришлось впиться ногтями в ладони, чтобы не броситься к ней и не обнять. Взяв себя в руки, Гийом понял, что они не одни.
   Марго высунула голову из-за груды одеял и подушек, которые положила для нее Беатрис;
   Малышка улыбнулась Гийому и показала огромного плюшевого кролика, очевидно новую игрушку, а потом, хихикая, спряталась обратно.
   Беатрис заметила, как изменился в лице хозяин дома, и острая жалость к нему окатила ее сердце ледяной волной. Она мысленно прокляла родителей, не подаривших сыну любви. А сам он, добровольно отказавшись от этого чувства, прекрасно понимал, что может причинить боль ребенку. И если единственный способ не сделать это - остаться бездетным, он готов. Да, с таким человеком у нее не получится дружить, не говоря уж о создании семьи, рождении детей и прочем...
   Сейчас Гийом осматривал утреннюю комнату, отделанную резным деревом, стараясь не глядеть ни на Беатрис, ни на малышку.
   - Да ты способна творить чудеса! Я просто поражен!
   Она одарила его улыбкой, которая должна была означать: расслабься, ты никому не делаешь больно - ни мне, ни Марго.