Страница:
Том ДеМарко
Deadline. Роман об управлении проектами
Предисловие
В 1930-е годы прошлого века физик Джордж Гамоу из университета штата Колорадо начал публиковать мини-сериал рассказов о неком мистере Томпкинсе, банковском клерке средних лет. Мистер Томпкинс, как явствовало из этих историй, интересовался современной наукой. Он регулярно посещал вечерние лекции местного университетского профессора и, разумеется, всегда засыпал на самом интересном месте. А когда просыпался, то обнаруживал себя в каком-нибудь параллельном мире, где один из основных законов физики действовал не так, как в его мире.
В одном из этих рассказов, например, мистер Т. проснулся во Вселенной, где скорость света составляла всего лишь пятнадцать миль1 в час, и мог наблюдать эффекты теории относительности, совершая велосипедные прогулки. Когда он начинал быстрее крутить педали, приближающиеся здания уменьшались в размерах, а стрелки часов на здании почты замедляли свой бег. Сюжет другого рассказа заключался в том, что мистер Томпкинс побывал в мире, где постоянная Планка была равна единице, и наблюдал квантовую механику в действии, стоя у бильярдного стола: шары не катались плавно по поверхности, как обычно, а принимали непредсказуемое положение, как квантовые частицы.
С рассказами Гамоу я познакомился еще в подростковом возрасте. Как и мистер Томпкинс, я интересовался современной наукой, к тому времени уже прочел немало книг о квантовой механике и теории относительности. Но только после того, как мне в руки попали истории о незадачливом банковском клерке, начал наконец-то понимать, о чем вообще идет речь.
Меня всегда восхищало, как Гамоу сумел в столь интересной и ненавязчивой форме описать сложные научные постулаты. Мне показалось, что в такой же форме можно описать и некоторые принципы управления проектами. И я решил рассказать вам, уважаемый читатель, историю об опытном руководителе, который попал в некую воображаемую страну, где в различные правила управления вносились изменения «сверху». Так родилась (приношу свои глубочайшие извинения Джорджу Гамоу) идея этой книги — истории о менеджере по фамилии Томпкинс, который оказался в бывшей социалистической республике Моровии2 и был назначен руководителем проектов по созданию программного обеспечения.
Том Де Марко,
Камден, штат Мэн,
май 1997 года
Посвящается Салли (а кому же еще!)
В одном из этих рассказов, например, мистер Т. проснулся во Вселенной, где скорость света составляла всего лишь пятнадцать миль1 в час, и мог наблюдать эффекты теории относительности, совершая велосипедные прогулки. Когда он начинал быстрее крутить педали, приближающиеся здания уменьшались в размерах, а стрелки часов на здании почты замедляли свой бег. Сюжет другого рассказа заключался в том, что мистер Томпкинс побывал в мире, где постоянная Планка была равна единице, и наблюдал квантовую механику в действии, стоя у бильярдного стола: шары не катались плавно по поверхности, как обычно, а принимали непредсказуемое положение, как квантовые частицы.
С рассказами Гамоу я познакомился еще в подростковом возрасте. Как и мистер Томпкинс, я интересовался современной наукой, к тому времени уже прочел немало книг о квантовой механике и теории относительности. Но только после того, как мне в руки попали истории о незадачливом банковском клерке, начал наконец-то понимать, о чем вообще идет речь.
Меня всегда восхищало, как Гамоу сумел в столь интересной и ненавязчивой форме описать сложные научные постулаты. Мне показалось, что в такой же форме можно описать и некоторые принципы управления проектами. И я решил рассказать вам, уважаемый читатель, историю об опытном руководителе, который попал в некую воображаемую страну, где в различные правила управления вносились изменения «сверху». Так родилась (приношу свои глубочайшие извинения Джорджу Гамоу) идея этой книги — истории о менеджере по фамилии Томпкинс, который оказался в бывшей социалистической республике Моровии2 и был назначен руководителем проектов по созданию программного обеспечения.
Том Де Марко,
Камден, штат Мэн,
май 1997 года
Посвящается Салли (а кому же еще!)
Глава 1
Широчайшие возможности
Мистер Томпкинс устроился в последнем ряду Больдридж-1, главной аудитории «Крупной телекоммуникационной корпорации» (отделение в г. Пенелопа, штат Нью-Джерси). За последние несколько недель он провел тут довольно много времени на лекциях для увольняемых. Мистеру Томпкинсу и еще нескольким тысячам таких же, как он, профессионалов и менеджеров среднего звена, попросту указали на дверь. Ну, разумеется, никто не выражался столь грубо и прямолинейно. Обычно использовались фразы вроде: «сокращение штатов», или «в результате уменьшения размеров компании», или «оптимизация размеров компании», или же — и этот вариант был самым замечательным из всех — «предоставляем свободу выбора другой работы». Для этой последней фразы сразу же изобрели аббревиатуру: СВДР. Томпкинс и был одним из таких СВДР.
Сегодня в Больдридж-1 должна была состояться очередная лекция на тему «Широчайшие возможности прямо перед нами». Как говорилось в программке, данный цикл лекций представлял собой «более ста часов крайне увлекательных тренингов, пьесок, музыкальных интерлюдий и прочих мероприятий для новоиспеченных СВДР» — и все за пять недель. Сотрудники отдела по работе с персоналом (которых никто не увольнял) были убеждены, что стать СВДР — величайшее счастье, только вот остальные почему-то этого не понимают. Конечно же, им самим очень хотелось стать СВДР. Честное слово. Но, увы, пока не везет. Нет-нет, сэр, пока еще им предстоит нести свое бремя: регулярно получать зарплату и продвигаться по службе. А сейчас они поднимутся на сцену и мужественно продолжат свой нелегкий труд.
Последние несколько рядов в аудитории попадали в зону, которую инженеры-акустики называют «мертвой». По какой-то загадочной причине, которую никто пока не сумел объяснить, звук со сцены сюда практически не проникал, поэтому тут можно было замечательно вздремнуть. Томпкинс всегда только здесь и сидел.
На сиденье напротив он выложил сегодняшний набор подарков от фирмы: две толстые записные книжки и прочие мелочи были упакованы в красивую матерчатую сумку с логотипом компании и надписью: «Наша компания худеет, поэтому все остальные могут набирать вес». Поверх сумки легла бейсболка с вышивкой: «Я — СВДР и горжусь этим!» Томпкинс потянулся, нахлобучил бейсболку на глаза и уже через минуту мирно спал.
В это время хор сотрудников по работе с персоналом громко пел на сцене: «Широчайшие возможности — распахнем перед ними дверь! Распахнем!» По замыслу исполнителей, слушатели должны были хлопать в ладоши и подпевать: «Распахнем!» Слева от сцены стоял человек с громкоговорителем и подбадривал публику воплями: «Громче, громче!» Несколько человек вяло хлопали, но подпевать никто не хотел. Однако весь этот шум начал пробиваться даже в «мертвую зону», где спал мистер Томпкинс, и, наконец, разбудил его.
Он зевнул и огляделся. Всего через кресло от него, в этой же «мертвой зоне» кто-то сидел. Настоящая красавица. Тридцать с небольшим, черные гладкие волосы, темные глаза. Она смотрела на беззвучное представление на сцене и слегка улыбалась. Одобрения в этой улыбке вроде бы не было. Ему показалось, что они уже где-то встречались.
— Я ничего не пропустил? — обратился он к незнакомке. Та продолжала наблюдать за сценой.
— Всего лишь самое важное.
— Может быть, вы мне вкратце обрисуете?
— Они предлагают вам убраться, но при этом просят не менять телефонную компанию, через которую вы звоните по межгороду.
— Еще что-нибудь?
— Ммм… вы проспали почти что целый час. Дайте-ка я вспомню. Нет, пожалуй, больше не было ничего интересного. Несколько забавных песенок.
— Понятно. Обычное торжественное выступление нашего отдела по работе с персоналом.
— Ооо! Мистер Томпкинс проснулся… как бы поточнее сказать?… в состоянии легкой озлобленности.
— Вы знаете больше, чем я, — мистер Томпкинс протянул ей руку. — Очень приятно, Томпкинс.
— Хулигэн, — представилась женщина, отвечая на рукопожатие. Теперь, когда она повернулась к нему, он мог рассмотреть ее глаза: не просто темные, а практически черные. И смотреть в них ему очень понравилось. Мистер Томпкинс обнаружил, что краснеет.
— Ээээ… Вебстер Томпкинс. Можно просто Вебстер.
— Лакса.
— Какое забавное имя.
— Старинное балканское имя. Моровийское.
— А Хулигэн?
— Хм, девичья неосмотрительность моей мамочки. Он был ирландцем с торгового судна. Симпатичный палубный матрос. Мама всегда была неравнодушна к морякам. — Лакса усмехнулась, и Томпкинс вдруг почувствовал, что его сердце забилось сильнее.
— А, — наконец нашелся он.
— Ага.
— Мне кажется, я вас уже где-то встречал, — это прозвучало как вопрос.
— Встречали, — подтвердила она.
— Понятно, — он все равно не мог вспомнить, где же это могло быть. Мистер Томпкинс взглянул в зал — рядом с ними не было ни одной живой души. Они сидели в переполненной аудитории и вместе с тем могли спокойно общаться «с глазу на глаз». Он опять повернулся к своей очаровательной собеседнице.
— Вам тоже предоставили свободу выбора?
— Нет.
— Нет? Остаетесь в этой компании?
— Опять не угадали.
— Ничего не понимаю.
— Я здесь не работаю. Я шпионка.
Он засмеялся.
— Скажете тоже!
— Промышленный шпионаж. Слыхали о таком?
— Конечно.
— Вы мне не верите?
— Ну… вы просто совершенно не похожи на шпионку.
Она улыбнулась, и сердце мистера Томпкинса опять забилось. Конечно же, Лакса была похожа на шпионку. Более того, она словно была рождена для того, чтобы стать шпионкой.
— Ээээ… я хотел сказать, не совсем похожи.
Лакса покачала головой.
— Я могу доказать это.
Потом отцепила нагрудную карточку с именем и фамилией и протянула ему.
Томпкинс посмотрел — на карточке стояло имя «Лакса Хулигэн», а под ним фотография. «Погодите-ка…» — он пригляделся повнимательнее. Все вроде бы выглядело как надо, однако ламинирование… Нет, никакой это не ламинат. Карточка была просто закатана в пластик. Он оттянул прозрачную пленку, и фотография выпала наружу. Под ней находилась другая фотография, на которой был изображен какой-то седоватый мужчина. А имя оказалось наклеенным на кусок липкой бумаги поверх карточки! Отодрав и его, он прочел: «Сторгель Вальтер».
— Знаете, уж больно непрофессионально выглядит такая подделка.
— Что поделать. Возможности нашего моровийского КВЖ3 не так уж велики, — вздохнула она.
— Так вы действительно?…
— А что? Побежите меня сдавать?
— Ну… — еще месяц назад он, конечно же, именно так бы и поступил. Однако за последний месяц слишком многое в его жизни изменилось. Мистер Томпкинс еще секунду прислушивался к себе: — Нет, не побегу.
Он протянул женщине кусочки ее карточки, которые она тут же аккуратно убрала в сумочку.
— Моровия вроде бы была коммунистической страной? — обратился он к Лаксе.
— Ну, что-то в этом роде.
— И вы работали на коммунистическое правительство?
— Можно и так сказать.
Он покачал головой.
— Так в чем же дело? Я хочу сказать, ведь 1980-е показали, что коммунизм как философия абсолютно несостоятелен.
— Хм. А девяностые показали, что альтернатива ненамного лучше.
— Конечно, в последнее время закрылось много компаний, многие сильно сократились в размерах…
— Три целых и три десятых миллиона человек потеряло работу за последние девять месяцев. И вы — один из них.
Теперь пришел черед Томпкинса говорить «хм». Он замолчал и подумал, что разговор выходит не очень приятным.
— Скажите, пожалуйста, мисс Хулигэн, каково работать шпионом? Мне интересно, я же ищу новую работу, — искусно переменил тему мистер Томпкинс.
— О нет, Вебстер, шпион из вас не получится, — улыбнулась она. — Вы человек совсем другого склада.
Он почувствовал себя немного обиженным.
— Я, конечно, не знаю…
— Вы руководитель. Системный руководитель, причем очень хороший.
— А вот некоторые так не думают. В конце концов, мне предоставили свободу…
— Некоторые думать вообще не умеют. Такие люди обычно становятся директорами крупных компаний, вроде этой.
— Ну ладно. Расскажите же, что такое шпион — чем он занимается, как работает? Мне просто очень интересно, я раньше никогда не встречал шпионов.
— Как вы, наверное, понимаете, наша работа — это, во-первых, охота за корпоративными секретами, во-вторых — похищение людей, а иногда, бывает, даже приходится кое-кого убирать.
— Что, правда?!
— Конечно. Обычное дело.
— Ну, мне кажется, это не слишком хорошее занятие. Вы похищаете людей… и даже… даже убиваете их, чтобы получить какие-то экономические преимущества?
Она зевнула.
— Что-то вроде того. Но далеко не любого человека. Я имею ввиду, мы убираем далеко не всякого. Только тех, кто этого заслуживает.
— Даже если так. Я не уверен, что мне это нравится. Да нет же, я уверен, что мне это совсем не нравится! Каким нужно быть человеком, чтобы похищать… я уж не говорю о прочем… чтобы похищать других людей?
— Весьма умным, я бы так сказала.
— Умным?! При чем здесь ум?
— Я имею в виду не сам процесс похищения. Это действительно всего лишь дело техники. А вот понять, кого похищать, — это уже задача посложнее.
Лакса наклонилась, и он увидел, что у ее ног стоит маленькая сумка-холодильник. Она достала оттуда банку какого-то напитка и открыла.
— Выпьете со мной?
— Спасибо, не хочу. Я не пью ничего, кроме…
— …кроме диетического «Доктора Пеппера», — закончила она за него и вытащила из холодильника запотевшую банку газировки.
— О, ну если уж у вас оказалась баночка…
Лакса открыла банку и протянула ее мистеру Томпкинсу.
— Ваше здоровье, — сказала она, касаясь краем своей банки банки мистера Томпкинса.
— Ваше здоровье, — он отпил глоток. — А что, разве сложно выбрать человека, которого нужно похитить?
— Можно я отвечу вопросом на вопрос? Что самое тяжелое в работе руководителя?
— Люди, — автоматически произнес мистер Томпкинс. У него на этот счет была сложившаяся точка зрения. — Надо найти таких людей, которые лучше всего подойдут для данной работы. Хороший руководитель всегда так и поступает, а плохой — нет.
— Ммм…
И тут он вспомнил, где встречал Лаксу Хулигэн. Это было с полгода назад, на семинаре по корпоративному управлению. Она сидела тогда в последнем ряду, неподалеку от него. Он встал и начал спорить с руководителем семинара… Да, так оно и было. Его звали Кэлбфасс, Эдгар Кэлбфасс, и его прислали, чтобы он проводил семинары и учил их, как руководить людьми, — этот двадцатипятилетний юнец, который за всю свою жизнь еще никогда ничем и никем не руководил. А учить ему нужно было людей вроде Томпкинса, которые полжизни занимались руководством. Хуже всего, что Кэлбфасс собирался вести этот семинар целую неделю, но, как явствовало из расписания занятий, не включил в список тем руководство людьми. Томпкинс встал, высказал ему все, что думает о таком семинаре, и вышел. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на подобное «обучение».
Она слышала тогда все, что он сказал, но мистер Томпкинс решил повториться:
— Найдите правильных людей. Потом, что бы вы ни делали, какие бы ошибки ни допускали, люди вытащат вас из любой передряги. В этом и заключается работа руководителя.
— Мммм…
Она выразительно замолчала.
— О! — наконец-то догадался Томпкинс. — Вы имеете в виду, что вам, похитителям, нужно решить ту же задачу? Выбрать нужного человека?
— Конечно. Выбирать нужно тех, кто принесет нашей стороне экономическую выгоду и одновременно нанесет урон сопернику. А найти таких людей совсем непросто.
— Ну, я не знаю. А нельзя поступить проще? Взять, к примеру, самого известного человека в компании?
— Вы это серьезно? Ну, к примеру, я решила нанести вред этой компании. И кого мне похищать? Генерального директора?
— О, только не его. Это другой случай. Если бы вы убрали куда-нибудь генерального директора, акции компании выросли бы пунктов на двадцать.
— Абсолютно верно. Я называю это эффектом Роджера Смита, в честь бывшего председателя «Дженерал Моторс». Когда-то я задумала устроить диверсию в «Дженерал Моторс»… и оставила Роджера Смита управляющим.
— Вот это да. Здорово придумано.
— А вот если бы я устроила диверсию в этой компании, мне пришлось бы выбирать совершенно других людей.
— А кого? — Томпкинс хорошо представлял себе, на ком в действительности держалась компания.
— Минуточку, сейчас… — она вытащила из сумочки записную книжку и быстро написала на листке бумаги три имени. Потом задумалась на мгновение и добавила туда четвертое.
Томпкинс в изумлении смотрел на список.
— Боже, — наконец проговорил он, — если этих людей не будет, компания просто вернется в каменный век. Вы выбрали именно тех… постойте-ка! Эти люди — мои друзья, у них у всех есть семьи и дети! Вы же не собираетесь?…
— Нет-нет, не волнуйтесь. До тех пор, пока этой компанией будет руководить все тот же состав директоров, нам незачем устраивать диверсии. Поверьте мне, Вебстер, с этими четырьмя вашими друзьями или без них, ваш почти-что-бывший работодатель все равно ничего не достигнет. Я не за ними пришла, Вебстер, а за вами.
— За мной?
— Угу.
— Но зачем? Для чего моровийскому KB… как его там, зачем ему я?
— КВЖ. Нет, КВЖ вы и в самом деле не нужны, вы нужны Национальному государству Моровия.
— Пожалуйста, поподробнее.
— Наш Великий Вождь Народов (для краткости мы называем его ВВН) провозгласил, что к 2000 году4 Моровия займет первое в мире место по производству программного обеспечения. В этом заключается великий план будущего страны. Сейчас мы строим завод мирового класса, где будет создаваться программное обеспечение. Кому-то надо этим руководить. Вот и все.
— Вы предлагаете мне работу?
— Можно и так сказать.
— Я просто потрясен.
— Весьма вероятно.
— Я действительно очень удивлен, — Томпкинс отхлебнул из банки и осторожно взглянул на собеседницу. — Расскажите, что конкретно вы предлагаете.
— О, у нас еще будет время это обсудить. Прямо на месте.
Мистер Томпкинс скептически усмехнулся.
— Прямо на месте? И вы думаете, что я прямо сейчас и отправлюсь с вами в Моровию обсуждать условия договора?
— Да.
— Ваше предложение не кажется мне особенно заманчивым. Включая и то, что вы рассказали о ваших методах поиска персонала. Кто знает, что вы со мной сделаете, если я вдруг решу отклонить ваше предложение?
— И правда, кто знает?
— Было бы непростительной глупостью поехать с вами… — он запнулся и забыл, что собирался говорить дальше. Язык с трудом ворочался во рту.
— Разумеется, непростительной, — согласилась она.
— Я… ох… — Томпкинс взглянул на банку, которую все еще держал в руке. — Послушайте, вы же не?…
— Ммм… — улыбнулась Лакса.
— Хррррррррррррррррр…
Мгновение спустя мистер Томпкинс обвис в кресле. Он был без сознания.
Сегодня в Больдридж-1 должна была состояться очередная лекция на тему «Широчайшие возможности прямо перед нами». Как говорилось в программке, данный цикл лекций представлял собой «более ста часов крайне увлекательных тренингов, пьесок, музыкальных интерлюдий и прочих мероприятий для новоиспеченных СВДР» — и все за пять недель. Сотрудники отдела по работе с персоналом (которых никто не увольнял) были убеждены, что стать СВДР — величайшее счастье, только вот остальные почему-то этого не понимают. Конечно же, им самим очень хотелось стать СВДР. Честное слово. Но, увы, пока не везет. Нет-нет, сэр, пока еще им предстоит нести свое бремя: регулярно получать зарплату и продвигаться по службе. А сейчас они поднимутся на сцену и мужественно продолжат свой нелегкий труд.
Последние несколько рядов в аудитории попадали в зону, которую инженеры-акустики называют «мертвой». По какой-то загадочной причине, которую никто пока не сумел объяснить, звук со сцены сюда практически не проникал, поэтому тут можно было замечательно вздремнуть. Томпкинс всегда только здесь и сидел.
На сиденье напротив он выложил сегодняшний набор подарков от фирмы: две толстые записные книжки и прочие мелочи были упакованы в красивую матерчатую сумку с логотипом компании и надписью: «Наша компания худеет, поэтому все остальные могут набирать вес». Поверх сумки легла бейсболка с вышивкой: «Я — СВДР и горжусь этим!» Томпкинс потянулся, нахлобучил бейсболку на глаза и уже через минуту мирно спал.
В это время хор сотрудников по работе с персоналом громко пел на сцене: «Широчайшие возможности — распахнем перед ними дверь! Распахнем!» По замыслу исполнителей, слушатели должны были хлопать в ладоши и подпевать: «Распахнем!» Слева от сцены стоял человек с громкоговорителем и подбадривал публику воплями: «Громче, громче!» Несколько человек вяло хлопали, но подпевать никто не хотел. Однако весь этот шум начал пробиваться даже в «мертвую зону», где спал мистер Томпкинс, и, наконец, разбудил его.
Он зевнул и огляделся. Всего через кресло от него, в этой же «мертвой зоне» кто-то сидел. Настоящая красавица. Тридцать с небольшим, черные гладкие волосы, темные глаза. Она смотрела на беззвучное представление на сцене и слегка улыбалась. Одобрения в этой улыбке вроде бы не было. Ему показалось, что они уже где-то встречались.
— Я ничего не пропустил? — обратился он к незнакомке. Та продолжала наблюдать за сценой.
— Всего лишь самое важное.
— Может быть, вы мне вкратце обрисуете?
— Они предлагают вам убраться, но при этом просят не менять телефонную компанию, через которую вы звоните по межгороду.
— Еще что-нибудь?
— Ммм… вы проспали почти что целый час. Дайте-ка я вспомню. Нет, пожалуй, больше не было ничего интересного. Несколько забавных песенок.
— Понятно. Обычное торжественное выступление нашего отдела по работе с персоналом.
— Ооо! Мистер Томпкинс проснулся… как бы поточнее сказать?… в состоянии легкой озлобленности.
— Вы знаете больше, чем я, — мистер Томпкинс протянул ей руку. — Очень приятно, Томпкинс.
— Хулигэн, — представилась женщина, отвечая на рукопожатие. Теперь, когда она повернулась к нему, он мог рассмотреть ее глаза: не просто темные, а практически черные. И смотреть в них ему очень понравилось. Мистер Томпкинс обнаружил, что краснеет.
— Ээээ… Вебстер Томпкинс. Можно просто Вебстер.
— Лакса.
— Какое забавное имя.
— Старинное балканское имя. Моровийское.
— А Хулигэн?
— Хм, девичья неосмотрительность моей мамочки. Он был ирландцем с торгового судна. Симпатичный палубный матрос. Мама всегда была неравнодушна к морякам. — Лакса усмехнулась, и Томпкинс вдруг почувствовал, что его сердце забилось сильнее.
— А, — наконец нашелся он.
— Ага.
— Мне кажется, я вас уже где-то встречал, — это прозвучало как вопрос.
— Встречали, — подтвердила она.
— Понятно, — он все равно не мог вспомнить, где же это могло быть. Мистер Томпкинс взглянул в зал — рядом с ними не было ни одной живой души. Они сидели в переполненной аудитории и вместе с тем могли спокойно общаться «с глазу на глаз». Он опять повернулся к своей очаровательной собеседнице.
— Вам тоже предоставили свободу выбора?
— Нет.
— Нет? Остаетесь в этой компании?
— Опять не угадали.
— Ничего не понимаю.
— Я здесь не работаю. Я шпионка.
Он засмеялся.
— Скажете тоже!
— Промышленный шпионаж. Слыхали о таком?
— Конечно.
— Вы мне не верите?
— Ну… вы просто совершенно не похожи на шпионку.
Она улыбнулась, и сердце мистера Томпкинса опять забилось. Конечно же, Лакса была похожа на шпионку. Более того, она словно была рождена для того, чтобы стать шпионкой.
— Ээээ… я хотел сказать, не совсем похожи.
Лакса покачала головой.
— Я могу доказать это.
Потом отцепила нагрудную карточку с именем и фамилией и протянула ему.
Томпкинс посмотрел — на карточке стояло имя «Лакса Хулигэн», а под ним фотография. «Погодите-ка…» — он пригляделся повнимательнее. Все вроде бы выглядело как надо, однако ламинирование… Нет, никакой это не ламинат. Карточка была просто закатана в пластик. Он оттянул прозрачную пленку, и фотография выпала наружу. Под ней находилась другая фотография, на которой был изображен какой-то седоватый мужчина. А имя оказалось наклеенным на кусок липкой бумаги поверх карточки! Отодрав и его, он прочел: «Сторгель Вальтер».
— Знаете, уж больно непрофессионально выглядит такая подделка.
— Что поделать. Возможности нашего моровийского КВЖ3 не так уж велики, — вздохнула она.
— Так вы действительно?…
— А что? Побежите меня сдавать?
— Ну… — еще месяц назад он, конечно же, именно так бы и поступил. Однако за последний месяц слишком многое в его жизни изменилось. Мистер Томпкинс еще секунду прислушивался к себе: — Нет, не побегу.
Он протянул женщине кусочки ее карточки, которые она тут же аккуратно убрала в сумочку.
— Моровия вроде бы была коммунистической страной? — обратился он к Лаксе.
— Ну, что-то в этом роде.
— И вы работали на коммунистическое правительство?
— Можно и так сказать.
Он покачал головой.
— Так в чем же дело? Я хочу сказать, ведь 1980-е показали, что коммунизм как философия абсолютно несостоятелен.
— Хм. А девяностые показали, что альтернатива ненамного лучше.
— Конечно, в последнее время закрылось много компаний, многие сильно сократились в размерах…
— Три целых и три десятых миллиона человек потеряло работу за последние девять месяцев. И вы — один из них.
Теперь пришел черед Томпкинса говорить «хм». Он замолчал и подумал, что разговор выходит не очень приятным.
— Скажите, пожалуйста, мисс Хулигэн, каково работать шпионом? Мне интересно, я же ищу новую работу, — искусно переменил тему мистер Томпкинс.
— О нет, Вебстер, шпион из вас не получится, — улыбнулась она. — Вы человек совсем другого склада.
Он почувствовал себя немного обиженным.
— Я, конечно, не знаю…
— Вы руководитель. Системный руководитель, причем очень хороший.
— А вот некоторые так не думают. В конце концов, мне предоставили свободу…
— Некоторые думать вообще не умеют. Такие люди обычно становятся директорами крупных компаний, вроде этой.
— Ну ладно. Расскажите же, что такое шпион — чем он занимается, как работает? Мне просто очень интересно, я раньше никогда не встречал шпионов.
— Как вы, наверное, понимаете, наша работа — это, во-первых, охота за корпоративными секретами, во-вторых — похищение людей, а иногда, бывает, даже приходится кое-кого убирать.
— Что, правда?!
— Конечно. Обычное дело.
— Ну, мне кажется, это не слишком хорошее занятие. Вы похищаете людей… и даже… даже убиваете их, чтобы получить какие-то экономические преимущества?
Она зевнула.
— Что-то вроде того. Но далеко не любого человека. Я имею ввиду, мы убираем далеко не всякого. Только тех, кто этого заслуживает.
— Даже если так. Я не уверен, что мне это нравится. Да нет же, я уверен, что мне это совсем не нравится! Каким нужно быть человеком, чтобы похищать… я уж не говорю о прочем… чтобы похищать других людей?
— Весьма умным, я бы так сказала.
— Умным?! При чем здесь ум?
— Я имею в виду не сам процесс похищения. Это действительно всего лишь дело техники. А вот понять, кого похищать, — это уже задача посложнее.
Лакса наклонилась, и он увидел, что у ее ног стоит маленькая сумка-холодильник. Она достала оттуда банку какого-то напитка и открыла.
— Выпьете со мной?
— Спасибо, не хочу. Я не пью ничего, кроме…
— …кроме диетического «Доктора Пеппера», — закончила она за него и вытащила из холодильника запотевшую банку газировки.
— О, ну если уж у вас оказалась баночка…
Лакса открыла банку и протянула ее мистеру Томпкинсу.
— Ваше здоровье, — сказала она, касаясь краем своей банки банки мистера Томпкинса.
— Ваше здоровье, — он отпил глоток. — А что, разве сложно выбрать человека, которого нужно похитить?
— Можно я отвечу вопросом на вопрос? Что самое тяжелое в работе руководителя?
— Люди, — автоматически произнес мистер Томпкинс. У него на этот счет была сложившаяся точка зрения. — Надо найти таких людей, которые лучше всего подойдут для данной работы. Хороший руководитель всегда так и поступает, а плохой — нет.
— Ммм…
И тут он вспомнил, где встречал Лаксу Хулигэн. Это было с полгода назад, на семинаре по корпоративному управлению. Она сидела тогда в последнем ряду, неподалеку от него. Он встал и начал спорить с руководителем семинара… Да, так оно и было. Его звали Кэлбфасс, Эдгар Кэлбфасс, и его прислали, чтобы он проводил семинары и учил их, как руководить людьми, — этот двадцатипятилетний юнец, который за всю свою жизнь еще никогда ничем и никем не руководил. А учить ему нужно было людей вроде Томпкинса, которые полжизни занимались руководством. Хуже всего, что Кэлбфасс собирался вести этот семинар целую неделю, но, как явствовало из расписания занятий, не включил в список тем руководство людьми. Томпкинс встал, высказал ему все, что думает о таком семинаре, и вышел. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на подобное «обучение».
Она слышала тогда все, что он сказал, но мистер Томпкинс решил повториться:
— Найдите правильных людей. Потом, что бы вы ни делали, какие бы ошибки ни допускали, люди вытащат вас из любой передряги. В этом и заключается работа руководителя.
— Мммм…
Она выразительно замолчала.
— О! — наконец-то догадался Томпкинс. — Вы имеете в виду, что вам, похитителям, нужно решить ту же задачу? Выбрать нужного человека?
— Конечно. Выбирать нужно тех, кто принесет нашей стороне экономическую выгоду и одновременно нанесет урон сопернику. А найти таких людей совсем непросто.
— Ну, я не знаю. А нельзя поступить проще? Взять, к примеру, самого известного человека в компании?
— Вы это серьезно? Ну, к примеру, я решила нанести вред этой компании. И кого мне похищать? Генерального директора?
— О, только не его. Это другой случай. Если бы вы убрали куда-нибудь генерального директора, акции компании выросли бы пунктов на двадцать.
— Абсолютно верно. Я называю это эффектом Роджера Смита, в честь бывшего председателя «Дженерал Моторс». Когда-то я задумала устроить диверсию в «Дженерал Моторс»… и оставила Роджера Смита управляющим.
— Вот это да. Здорово придумано.
— А вот если бы я устроила диверсию в этой компании, мне пришлось бы выбирать совершенно других людей.
— А кого? — Томпкинс хорошо представлял себе, на ком в действительности держалась компания.
— Минуточку, сейчас… — она вытащила из сумочки записную книжку и быстро написала на листке бумаги три имени. Потом задумалась на мгновение и добавила туда четвертое.
Томпкинс в изумлении смотрел на список.
— Боже, — наконец проговорил он, — если этих людей не будет, компания просто вернется в каменный век. Вы выбрали именно тех… постойте-ка! Эти люди — мои друзья, у них у всех есть семьи и дети! Вы же не собираетесь?…
— Нет-нет, не волнуйтесь. До тех пор, пока этой компанией будет руководить все тот же состав директоров, нам незачем устраивать диверсии. Поверьте мне, Вебстер, с этими четырьмя вашими друзьями или без них, ваш почти-что-бывший работодатель все равно ничего не достигнет. Я не за ними пришла, Вебстер, а за вами.
— За мной?
— Угу.
— Но зачем? Для чего моровийскому KB… как его там, зачем ему я?
— КВЖ. Нет, КВЖ вы и в самом деле не нужны, вы нужны Национальному государству Моровия.
— Пожалуйста, поподробнее.
— Наш Великий Вождь Народов (для краткости мы называем его ВВН) провозгласил, что к 2000 году4 Моровия займет первое в мире место по производству программного обеспечения. В этом заключается великий план будущего страны. Сейчас мы строим завод мирового класса, где будет создаваться программное обеспечение. Кому-то надо этим руководить. Вот и все.
— Вы предлагаете мне работу?
— Можно и так сказать.
— Я просто потрясен.
— Весьма вероятно.
— Я действительно очень удивлен, — Томпкинс отхлебнул из банки и осторожно взглянул на собеседницу. — Расскажите, что конкретно вы предлагаете.
— О, у нас еще будет время это обсудить. Прямо на месте.
Мистер Томпкинс скептически усмехнулся.
— Прямо на месте? И вы думаете, что я прямо сейчас и отправлюсь с вами в Моровию обсуждать условия договора?
— Да.
— Ваше предложение не кажется мне особенно заманчивым. Включая и то, что вы рассказали о ваших методах поиска персонала. Кто знает, что вы со мной сделаете, если я вдруг решу отклонить ваше предложение?
— И правда, кто знает?
— Было бы непростительной глупостью поехать с вами… — он запнулся и забыл, что собирался говорить дальше. Язык с трудом ворочался во рту.
— Разумеется, непростительной, — согласилась она.
— Я… ох… — Томпкинс взглянул на банку, которую все еще держал в руке. — Послушайте, вы же не?…
— Ммм… — улыбнулась Лакса.
— Хррррррррррррррррр…
Мгновение спустя мистер Томпкинс обвис в кресле. Он был без сознания.
Глава 2
Спор с Кэлбсрассом
Мистер Томпкинс спал и видел сны. Сон был долгим, возможно даже, он спал несколько дней подряд. Сначала ему приснилось, что он идет куда-то с закрытыми глазами. Справа от него шел кто-то и поддерживал его под локоть, и он чувствовал с этой стороны чье-то тепло. Оттуда же шел едва заметный, но очень приятный запах. Запах, без сомнения, женский. Мистер Томпкинс ощущал в нем нотки розы и, пожалуй, имбиря. Ему так нравилось ощущать рядом этот запах и это тепло. С другой стороны явно шел другой человек, судя по всему мужчина, потому что слева мистер Томпкинс не ощущал ни тепла, ни уж тем более приятных запахов. Он подумал, что слева от него идет Моррис, охранник, дежуривший в тот день у входа в аудиторию. «Вот так, мистер Т., — шептал голос Морриса прямо ему в ухо. — Вот так, теперь сюда. Все будет хорошо, мистер Томпкинс, вы в надежных руках». Да, он был в надежных руках. Постепенно чувство полного покоя и довольства охватило его. Язык все еще тяжелым комом лежал во рту, и кисловатый привкус тоже пока не исчез, но мистера Томпкинса это ничуть не беспокоило. Ему все нравилось, настроение становилось все лучше и лучше. «Как будто я принял какой-то наркотик», — подумал он. «Наркотики!» — громко сказал мистер Томпкинс, но едва смог узнать звук собственного голоса. Как будто кто-то промямлил ему на ухо: «Ныррр».
— Да, дорогой, — тихо подтвердил знакомый женский голос, — ныррр. Но слабенький и совершенно безобидный.
Потом ему привиделось, что он идет куда-то, а прямо ему в лицо светит солнце. Потом они ехали. Потом опять куда-то шли. Наконец он улегся и остался лежать. Самое интересное, что все это время мистер Томпкинс чувствовал себя превосходно.
Таинственная мисс Хулигэн почти все это время была рядом с ним. Они куда-то ехали, ехали вместе, но это самое «куда-то» отнюдь не внушало ему доверия. «Боже», — подумалось ему, как будто все это происходит не с ним, как будто он всего лишь сторонний наблюдатель: Вебстер и Лакса сбежали вместе! Ну и что, все могло бы быть куда хуже. Она что-то говорила ему, но он не разбирал слов. Могло быть хуже. Он устроился около нее, и ее волшебный запах заполнил все вокруг.
Потом они оказались в самолете. Капитан вышел из кабины и поздоровался с ними, и этим капитаном была Лакса. Стюардесса предложила ему прохладительные напитки, и стюардессой снова была Лакса. Она придерживала стакан одной рукой, пока он пил. Потом Лакса снова стала капитаном и должна была уйти, ведь ей надо было вести самолет. Она разложила оба сидения, свое и Томпкинса, уложила его и подсунула под голову свой свитер. Свитер был пропитан все тем же восхитительным ароматом.
Теперь ему снился другой сон. Сначала мистер Томпкинс подумал, что это фильм. «Вот это хорошо», — подумалось ему. Посмотреть фильм — это замечательно, особенно когда долго летишь в самолете, а твой друг вынужден тебя оставить, потому что он управляет этим самолетом. Интересно, кто там в главной роли?
К огромному его удивлению, главную роль исполнял мистер Вебстер Томпкинс. Знакомое имя, подумал Вебстер Томпкинс, и попытался припомнить, в каких фильмах он еще снимался. Кажется, парочку из них он уже видел. Конечно же, этот он уже когда-то смотрел: сразу после субтитров началась знакомая сцена. Действие происходило в большом зале для семинаров. Выступал очень уверенный молодой человек. Роль молодого человека исполнял Эдгар Кэлбфасс.
— Мы будем разбирать диаграммы Ганнта, — говорил Кэлбфасс. — ПЕРТ-диаграммы, отчеты о состоянии дел в компании, взаимодействия с отделом по работе с персоналом, проведение еженедельных собраний, эффективное использование электронной почты, отчеты о затраченном времени, отчеты о темпах работы над проектом, отчеты о поэтапном выполнении проекта, и наконец — самое интересное — мы будем обсуждать программу по поддержанию качества продукции. У вас, кажется, есть вопрос?
Мистер Томпкинс поднялся со своего места в последнем ряду.
— Да. Меня зовут Томпкинс. Я хотел бы узнать: это что, все? Вы зачитали нам весь план семинара?
— Разумеется, — уверенно ответил Кэлбфасс.
— Весь план семинара по руководству проектами?
— Ну да. Хм, а вам кажется, что я что-то упустил из вида?
— Ничего особенного. Вы просто упустили из вида людей.
— Людей?
— Людей. Проекты делают как раз они.
— О, конечно.
— Вот я и подумал: может быть, вы включили этот вопрос в план своего семинара?
— А что именно?
— К примеру, вопрос приема на работу. Прием на работу — самая важная из обязанностей руководителя.
— Быть может, быть может, — согласился Кэлбфасс, — но мы ведь не считаем, что вы не должны этим заниматься. Мы не говорим, что это неважно. И мы не говорим…
— Похоже, что вы вообще не собираетесь говорить об этом.
Кэлбфасс погрузился в свои заметки.
— Ээээ… по правде говоря, нет. Видите ли, прием на работу — это один из тонких моментов. Этому очень сложно научить.
— Конечно, сложно. И совершенно необходимо. Мне показалось, что вы не включили в свой план вопрос о том, как правильно определять, какому человеку какую работу поручать.
— Нет. Разумеется, это очень важно, но тем не менее…
— Тем не менее вы оставили это без внимания.
— Хм.
— О мотивации вы тоже ничего не собирались рассказывать.
— Нет, это еще один вопрос, который трудно обсуждать.
— И о создании сплоченной команды.
— Ну конечно же, я буду говорить о том, как это важно. Что каждый должен помнить, что он… ну, мы будем говорить и о женщинах, разумеется… что он и она… что все должны чувствовать себя одной командой. Да, мы все здесь одна команда. И я обязательно подчеркну, что все мы должны…
— Да, да. А вы расскажете нам о том, как построить команду, как сплотить ее, как не дать ей распасться в трудной ситуации, как помогать людям работать вместе, одной слаженной командой?
— Нет, мой курс рассчитан на изучение науки управления.
— И вы собираетесь учить нас науке управления, не касаясь вопросов взаимодействия с людьми, способности человека выполнять определенную работу, мотивации и создания команды? Вы хотите учить нас, не затрагивая самых важных вопросов управления?
— Да, наш семинар будет посвящен другим темам. Вас это беспокоит, мистер?…
— Томпкинс. Да, меня это беспокоит.
— А что именно?
— Что вы не включили эти темы в свой план, но назвали семинар «Управление проектами».
— А, значит, для вас все упирается в название. И как же, по-вашему, мне следовало назвать свой семинар?
— Почему бы не назвать его «Административная ерундистика»?
В зале повисло молчание. Томпкинс развернулся и пошел к выходу.
Отмотаем-ка обратно.
Сцена повторилась: «Почему бы не назвать его „Административная ерундистика“?» Молчание. Томпкинс разворачивается и идет к выходу. Кто-то смотрит на него. Он оборачивается — это молодая женщина, черноволосая и очень красивая. Лакса Хулигэн. Ее губы беззвучно повторяют за ним: «Административная ерундистика». Яркие розовые губы.
Томпкинс заворочался на сиденье и натянул ее свитер на лицо. Какой нежный и приятный запах. «Административная ерундистика», — повторил он про себя. Мистер Томпкинс попытался вспомнить, какое выражение лица было у Кэлбфасса, когда он услышал эти слова. Кажется, у парня просто челюсть отвалилась. Да, так оно и было. «Административная ерундистика»… у Кэлбфасса отвисает челюсть… молчание в зале… Томпкинс направляется к двери… Лакса беззвучно повторяет это слово и смотрит ему вслед… Томпкинс тоже повторяет…, их губы произносят одно и то же… вот они ближе и ближе…, вот они почти касаются друг друга…
— Да, дорогой, — тихо подтвердил знакомый женский голос, — ныррр. Но слабенький и совершенно безобидный.
Потом ему привиделось, что он идет куда-то, а прямо ему в лицо светит солнце. Потом они ехали. Потом опять куда-то шли. Наконец он улегся и остался лежать. Самое интересное, что все это время мистер Томпкинс чувствовал себя превосходно.
Таинственная мисс Хулигэн почти все это время была рядом с ним. Они куда-то ехали, ехали вместе, но это самое «куда-то» отнюдь не внушало ему доверия. «Боже», — подумалось ему, как будто все это происходит не с ним, как будто он всего лишь сторонний наблюдатель: Вебстер и Лакса сбежали вместе! Ну и что, все могло бы быть куда хуже. Она что-то говорила ему, но он не разбирал слов. Могло быть хуже. Он устроился около нее, и ее волшебный запах заполнил все вокруг.
Потом они оказались в самолете. Капитан вышел из кабины и поздоровался с ними, и этим капитаном была Лакса. Стюардесса предложила ему прохладительные напитки, и стюардессой снова была Лакса. Она придерживала стакан одной рукой, пока он пил. Потом Лакса снова стала капитаном и должна была уйти, ведь ей надо было вести самолет. Она разложила оба сидения, свое и Томпкинса, уложила его и подсунула под голову свой свитер. Свитер был пропитан все тем же восхитительным ароматом.
Теперь ему снился другой сон. Сначала мистер Томпкинс подумал, что это фильм. «Вот это хорошо», — подумалось ему. Посмотреть фильм — это замечательно, особенно когда долго летишь в самолете, а твой друг вынужден тебя оставить, потому что он управляет этим самолетом. Интересно, кто там в главной роли?
К огромному его удивлению, главную роль исполнял мистер Вебстер Томпкинс. Знакомое имя, подумал Вебстер Томпкинс, и попытался припомнить, в каких фильмах он еще снимался. Кажется, парочку из них он уже видел. Конечно же, этот он уже когда-то смотрел: сразу после субтитров началась знакомая сцена. Действие происходило в большом зале для семинаров. Выступал очень уверенный молодой человек. Роль молодого человека исполнял Эдгар Кэлбфасс.
— Мы будем разбирать диаграммы Ганнта, — говорил Кэлбфасс. — ПЕРТ-диаграммы, отчеты о состоянии дел в компании, взаимодействия с отделом по работе с персоналом, проведение еженедельных собраний, эффективное использование электронной почты, отчеты о затраченном времени, отчеты о темпах работы над проектом, отчеты о поэтапном выполнении проекта, и наконец — самое интересное — мы будем обсуждать программу по поддержанию качества продукции. У вас, кажется, есть вопрос?
Мистер Томпкинс поднялся со своего места в последнем ряду.
— Да. Меня зовут Томпкинс. Я хотел бы узнать: это что, все? Вы зачитали нам весь план семинара?
— Разумеется, — уверенно ответил Кэлбфасс.
— Весь план семинара по руководству проектами?
— Ну да. Хм, а вам кажется, что я что-то упустил из вида?
— Ничего особенного. Вы просто упустили из вида людей.
— Людей?
— Людей. Проекты делают как раз они.
— О, конечно.
— Вот я и подумал: может быть, вы включили этот вопрос в план своего семинара?
— А что именно?
— К примеру, вопрос приема на работу. Прием на работу — самая важная из обязанностей руководителя.
— Быть может, быть может, — согласился Кэлбфасс, — но мы ведь не считаем, что вы не должны этим заниматься. Мы не говорим, что это неважно. И мы не говорим…
— Похоже, что вы вообще не собираетесь говорить об этом.
Кэлбфасс погрузился в свои заметки.
— Ээээ… по правде говоря, нет. Видите ли, прием на работу — это один из тонких моментов. Этому очень сложно научить.
— Конечно, сложно. И совершенно необходимо. Мне показалось, что вы не включили в свой план вопрос о том, как правильно определять, какому человеку какую работу поручать.
— Нет. Разумеется, это очень важно, но тем не менее…
— Тем не менее вы оставили это без внимания.
— Хм.
— О мотивации вы тоже ничего не собирались рассказывать.
— Нет, это еще один вопрос, который трудно обсуждать.
— И о создании сплоченной команды.
— Ну конечно же, я буду говорить о том, как это важно. Что каждый должен помнить, что он… ну, мы будем говорить и о женщинах, разумеется… что он и она… что все должны чувствовать себя одной командой. Да, мы все здесь одна команда. И я обязательно подчеркну, что все мы должны…
— Да, да. А вы расскажете нам о том, как построить команду, как сплотить ее, как не дать ей распасться в трудной ситуации, как помогать людям работать вместе, одной слаженной командой?
— Нет, мой курс рассчитан на изучение науки управления.
— И вы собираетесь учить нас науке управления, не касаясь вопросов взаимодействия с людьми, способности человека выполнять определенную работу, мотивации и создания команды? Вы хотите учить нас, не затрагивая самых важных вопросов управления?
— Да, наш семинар будет посвящен другим темам. Вас это беспокоит, мистер?…
— Томпкинс. Да, меня это беспокоит.
— А что именно?
— Что вы не включили эти темы в свой план, но назвали семинар «Управление проектами».
— А, значит, для вас все упирается в название. И как же, по-вашему, мне следовало назвать свой семинар?
— Почему бы не назвать его «Административная ерундистика»?
В зале повисло молчание. Томпкинс развернулся и пошел к выходу.
Отмотаем-ка обратно.
Сцена повторилась: «Почему бы не назвать его „Административная ерундистика“?» Молчание. Томпкинс разворачивается и идет к выходу. Кто-то смотрит на него. Он оборачивается — это молодая женщина, черноволосая и очень красивая. Лакса Хулигэн. Ее губы беззвучно повторяют за ним: «Административная ерундистика». Яркие розовые губы.
Томпкинс заворочался на сиденье и натянул ее свитер на лицо. Какой нежный и приятный запах. «Административная ерундистика», — повторил он про себя. Мистер Томпкинс попытался вспомнить, какое выражение лица было у Кэлбфасса, когда он услышал эти слова. Кажется, у парня просто челюсть отвалилась. Да, так оно и было. «Административная ерундистика»… у Кэлбфасса отвисает челюсть… молчание в зале… Томпкинс направляется к двери… Лакса беззвучно повторяет это слово и смотрит ему вслед… Томпкинс тоже повторяет…, их губы произносят одно и то же… вот они ближе и ближе…, вот они почти касаются друг друга…