Страница:
Джоджекту же Садира сказала:
— То, о чем ты говоришь, невозможно. Доблестные воины Раджаата превратили Борса в Дракона…
— И когда они сделали это, каждый потребовал себе во владение один из городов Атхаса. В результате все они стали царями-колдунами, — перебил ее Джоджект. Садира даже и не подозревала об этом. — Моим отцом был Геллард…
— Которого прозвали Палачом гномов, — закончила за него Садира, вспомнив, что это имя называл Эрстал.
— Совершенно верно, — подтвердил Джоджект, снова поглядывая в сторону запада.
На этот раз Садира даже не позаботилась проследить за его взглядом, удовлетворенная тем, что ей уже удалось узнать. Каким бы невероятным ни представлялось на первый взгляд сообщение Джоджекта о том, что Доблестные воины смогли прожить столько столетий, все то, что он сейчас ей рассказал, не было лишено смысла. Сразу стало ясно и то, откуда принц знал секреты башни, и желание царей-колдунов платить Дракону налог, а также и желание царя Ниобенэя любой ценой помешать Садире проникнуть в башню Пристан.
Убедившись, что она узнала от принца все, что хотела, колдунья подняла руку к солнцу. По тому, что поток поступающей солнечной энергии оказался довольно слабым, колдунья могла, даже не глядя в сторону запада, уверенно сказать, что солнечный диск уже более чем наполовину опустился за горизонт.
— Берегись! — неожиданно послышался крик Магнуса.
Едва смолк голос Певца Ветров, как Джоджект, оттолкнувшись от земли всеми своими ногами, бросился вперед. Врезавшись в Садиру, Джоджект выпустил свои костяные пластины, заменявшие ему зубы, и потянулся к ее горлу. Колдунья позволила ядовитым челюстям сомкнуться вокруг своей шеи, затем отступила на шаг. Несколько секунд они стояли лицом к лицу. Слабая улыбка появилась на лице Садиры, когда она почувствовала, как зубы ее заклятого врага, с которых капал яд, тщетно пытаются прокусить ее кожу.
Наконец Садира опустила поднятую к солнцу руку.
— Тебе следовало бы все-таки прислушаться к моим словам, — сказала она.
— Я ведь тебя уже предупреждала о том, что ты слишком слаб, чтобы ранить меня.
С этими словами колдунья с силой ударила подушечками обеих ладоней по ребрам Джоджекта. Она услышала приглушенный хруст ломающихся ребер, и в следующий момент челюсти принца выпустили ее шею. Воздух с хрипом вырвался из его легких. Верхняя часть его тела, напоминавшая человеческую, резко отклонилась назад в сторону его нижней, силопской части, в результате чего он сильно ударился затылком о собственный панцирь.
Джоджект потряс головой, пытаясь прийти в себя от этого удара, затем повернулся на сто восемьдесят градусов, чтобы бежать. В этот момент из кустов выскочил Магнус. Он бросился к чудовищу и схватил его за задние сегменты нижней части тела. Упершись массивными ножищами в землю, Певец Ветров крепко охватил могучими руками извивающееся тело принца, не давая улизнуть.
— Поторопись, Садира! — крикнул Магнус, кряхтя от напряжения. — Солнце уже почти зашло!
Садира бросила быстрый взгляд через плечо и увидела, что Певец Ветров был совершенно прав. Лишь только тонкий багровый полумесяц все еще виднелся над горизонтом.
Джоджект отчаянно царапал задними ногами по могучим рукам Магнуса, крепко державшим его. Когда принц понял, что ему не удастся ничего поделать с толстой шкурой Певца Ветров, он резко повернулся и попытался схватить его своими челюстями. В этот момент Садира проскользнула между ними и быстрым движением захлопнула его челюсти.
— Пошли, Магнус, — сказала она. — Мне бы очень не хотелось, чтобы тебя ранили именно сейчас, когда до захода солнца остались считанные минуты.
— Не беспокойся обо мне, — спокойно ответил Певец Ветров. — Со мной все будет в порядке. Но если он сумеет убежать…
— Не сумеет, — прервала его Садира, направив ладонь на все сужающийся полумесяц уже почти скрывшегося за горизонт солнца. — Выпусти его!
Магнус сделал так, как она ему сказала. Как и ожидала колдунья, Джоджект сразу же попытался броситься наутек, но Садира крепко схватила его за руку и удержала на месте. Единственный светящийся палец свободной руки она направила на голову Джоджекта.
— Подожди, не делай этого! — испуганно закричал принц.
— За кого ты ее принимаешь, жалкий глупец? — не скрывая насмешки, спросил Магнус. — Она с самого начала знала, на что ты надеешься.
— Нет, я так не считаю, — поспешно ответил Джоджект. — Но есть кое-что, о чем ей непременно следует знать, прежде чем она решит противостоять Дракону. После того как я сообщу вам об этом, вы можете меня убить, но сначала выслушайте меня.
Садира снова взглянула в сторону заходящего солнца. От него теперь остался лишь узкий краешек, излучавший красный свет, неуверенно пробивавшийся сквозь легкую вечернюю дымку, затянувшую небо.
— Садира, он тянет время, — еще раз предупредил колдунью Магнус. — У тебя его почти не осталось.
— Нет, вы меня неправильно поняли, — сказал принц, глядя на Садиру. Какой бы могущественной колдуньей ты ни стала, тебе никогда не удастся убить Дракона. Кроме того, вступив с ним в схватку, ты подвергнешь опасности весь Атхас. Сейчас просто невозможно представить последствия подобного шага.
Садира остановила палец в считанных сантиметрах от головы Джоджекта.
— Говори, но побыстрее! — потребовала она.
— Дракон обладает колоссальным могуществом, но оно меньше объединенной силы всех семи царей-колдунов, — начал он свое объяснение. — Спроси себя, почему они платили ему налог в течение многих тысячелетий?
Колдунья коснулась пальцем его морды. Джоджект завопил от боли, и мгновенно вокруг разнесся отвратительный запах горящего мяса.
— У меня нет времени разгадывать загадки, — сердито проговорила она.
— Они делали это только потому, что Дракон является покровителем и защитником Атхаса, — ответил принц. — Ему нужен этот налог, чтобы оставаться сильным. А это в свою очередь дает ему возможность держать взаперти силы огромного зла.
— Какого зла? — удивленно спросила Садира.
Джоджект отрицательно покачал головой.
— Я не могу вам этого сказать. Даже угроза неминуемой смерти не вынудит меня сделать это, — ответил он.
— Садира, пора. Времени уже нет! — закричал Магнус.
— Кто же? — грозно потребовала колдунья, снова прижимая палец к морде Джоджекта. — Тени?
Джоджект завопил от боли и бросился на землю. Мгновение спустя вокруг него начали сморщиваться и засыхать кусты ариземы и стебли ваточника.
Трава вокруг тоже стала коричневой.
Ее палец уже светился не так ярко, как раньше. Последний розовый свет уходящего дня полыхал поперек темнеющего неба, подобно полосе огня.
Джоджект неожиданно повернулся, показав выступающие изо рта зубы-пластинки, с которых стекал яд. Пальцы его руки были уже растопырены, собирая жизненную энергию растений. Он был готов вот-вот перейти в атаку.
— Так подохни же, мерзкий осквернитель земли! — с ненавистью закричала Садира.
Она выдохнула облако черного тумана, и оно опустилось вниз, охватило неподвижно лежащего на земле принца, а потом превратилось в плотную черную пелену. Сквозь нее донеслось шипение, почти тут же смолкшее. На этот раз колдовство принца дало осечку. Черная пелена начала высасывать тепло из тела Джоджекта, который издал несколько душераздирающих криков. К тому времени, когда последние лучи заходящего солнца исчезли за горизонтом, от наследного принца Ниобенэя осталась лишь тень на траве.
Магнус подошел к Садире.
— Почему ты так долго тянула с этой дрянью? — спросил Певец Ветров, указывая на землю, где недавно лежал Джоджект. — В твоем распоряжении оставалось всего несколько секунд. Кому был нужен весь этот риск?
— Мне очень жаль, что я дотянула до последнего и так потрепала тебе нервы, — спокойно ответила колдунья. По мере того как сгущались сумерки, кожа Садиры теряла блестящий черный цвет и постепенно принимала свой обычный медный.
— Что с тобой происходит? — спросил в изумлении Магнус, уши которого тревожно зашевелились, когда он увидел, что творится с внешностью Садиры.
— Джоджект был совершенно прав, говоря, что я еще не готова уничтожить Дракона, — задумчиво проговорила колдунья, обращаясь к самой себе. — Но я уже в состоянии помешать ему губить людей Тира. Этим мне придется заняться немедленно. Но для меня особенно важно другое. Теперь я знаю, в чем заключается слабость Дракона. А это значит, что его можно победить.
— То, о чем ты говоришь, невозможно. Доблестные воины Раджаата превратили Борса в Дракона…
— И когда они сделали это, каждый потребовал себе во владение один из городов Атхаса. В результате все они стали царями-колдунами, — перебил ее Джоджект. Садира даже и не подозревала об этом. — Моим отцом был Геллард…
— Которого прозвали Палачом гномов, — закончила за него Садира, вспомнив, что это имя называл Эрстал.
— Совершенно верно, — подтвердил Джоджект, снова поглядывая в сторону запада.
На этот раз Садира даже не позаботилась проследить за его взглядом, удовлетворенная тем, что ей уже удалось узнать. Каким бы невероятным ни представлялось на первый взгляд сообщение Джоджекта о том, что Доблестные воины смогли прожить столько столетий, все то, что он сейчас ей рассказал, не было лишено смысла. Сразу стало ясно и то, откуда принц знал секреты башни, и желание царей-колдунов платить Дракону налог, а также и желание царя Ниобенэя любой ценой помешать Садире проникнуть в башню Пристан.
Убедившись, что она узнала от принца все, что хотела, колдунья подняла руку к солнцу. По тому, что поток поступающей солнечной энергии оказался довольно слабым, колдунья могла, даже не глядя в сторону запада, уверенно сказать, что солнечный диск уже более чем наполовину опустился за горизонт.
— Берегись! — неожиданно послышался крик Магнуса.
Едва смолк голос Певца Ветров, как Джоджект, оттолкнувшись от земли всеми своими ногами, бросился вперед. Врезавшись в Садиру, Джоджект выпустил свои костяные пластины, заменявшие ему зубы, и потянулся к ее горлу. Колдунья позволила ядовитым челюстям сомкнуться вокруг своей шеи, затем отступила на шаг. Несколько секунд они стояли лицом к лицу. Слабая улыбка появилась на лице Садиры, когда она почувствовала, как зубы ее заклятого врага, с которых капал яд, тщетно пытаются прокусить ее кожу.
Наконец Садира опустила поднятую к солнцу руку.
— Тебе следовало бы все-таки прислушаться к моим словам, — сказала она.
— Я ведь тебя уже предупреждала о том, что ты слишком слаб, чтобы ранить меня.
С этими словами колдунья с силой ударила подушечками обеих ладоней по ребрам Джоджекта. Она услышала приглушенный хруст ломающихся ребер, и в следующий момент челюсти принца выпустили ее шею. Воздух с хрипом вырвался из его легких. Верхняя часть его тела, напоминавшая человеческую, резко отклонилась назад в сторону его нижней, силопской части, в результате чего он сильно ударился затылком о собственный панцирь.
Джоджект потряс головой, пытаясь прийти в себя от этого удара, затем повернулся на сто восемьдесят градусов, чтобы бежать. В этот момент из кустов выскочил Магнус. Он бросился к чудовищу и схватил его за задние сегменты нижней части тела. Упершись массивными ножищами в землю, Певец Ветров крепко охватил могучими руками извивающееся тело принца, не давая улизнуть.
— Поторопись, Садира! — крикнул Магнус, кряхтя от напряжения. — Солнце уже почти зашло!
Садира бросила быстрый взгляд через плечо и увидела, что Певец Ветров был совершенно прав. Лишь только тонкий багровый полумесяц все еще виднелся над горизонтом.
Джоджект отчаянно царапал задними ногами по могучим рукам Магнуса, крепко державшим его. Когда принц понял, что ему не удастся ничего поделать с толстой шкурой Певца Ветров, он резко повернулся и попытался схватить его своими челюстями. В этот момент Садира проскользнула между ними и быстрым движением захлопнула его челюсти.
— Пошли, Магнус, — сказала она. — Мне бы очень не хотелось, чтобы тебя ранили именно сейчас, когда до захода солнца остались считанные минуты.
— Не беспокойся обо мне, — спокойно ответил Певец Ветров. — Со мной все будет в порядке. Но если он сумеет убежать…
— Не сумеет, — прервала его Садира, направив ладонь на все сужающийся полумесяц уже почти скрывшегося за горизонт солнца. — Выпусти его!
Магнус сделал так, как она ему сказала. Как и ожидала колдунья, Джоджект сразу же попытался броситься наутек, но Садира крепко схватила его за руку и удержала на месте. Единственный светящийся палец свободной руки она направила на голову Джоджекта.
— Подожди, не делай этого! — испуганно закричал принц.
— За кого ты ее принимаешь, жалкий глупец? — не скрывая насмешки, спросил Магнус. — Она с самого начала знала, на что ты надеешься.
— Нет, я так не считаю, — поспешно ответил Джоджект. — Но есть кое-что, о чем ей непременно следует знать, прежде чем она решит противостоять Дракону. После того как я сообщу вам об этом, вы можете меня убить, но сначала выслушайте меня.
Садира снова взглянула в сторону заходящего солнца. От него теперь остался лишь узкий краешек, излучавший красный свет, неуверенно пробивавшийся сквозь легкую вечернюю дымку, затянувшую небо.
— Садира, он тянет время, — еще раз предупредил колдунью Магнус. — У тебя его почти не осталось.
— Нет, вы меня неправильно поняли, — сказал принц, глядя на Садиру. Какой бы могущественной колдуньей ты ни стала, тебе никогда не удастся убить Дракона. Кроме того, вступив с ним в схватку, ты подвергнешь опасности весь Атхас. Сейчас просто невозможно представить последствия подобного шага.
Садира остановила палец в считанных сантиметрах от головы Джоджекта.
— Говори, но побыстрее! — потребовала она.
— Дракон обладает колоссальным могуществом, но оно меньше объединенной силы всех семи царей-колдунов, — начал он свое объяснение. — Спроси себя, почему они платили ему налог в течение многих тысячелетий?
Колдунья коснулась пальцем его морды. Джоджект завопил от боли, и мгновенно вокруг разнесся отвратительный запах горящего мяса.
— У меня нет времени разгадывать загадки, — сердито проговорила она.
— Они делали это только потому, что Дракон является покровителем и защитником Атхаса, — ответил принц. — Ему нужен этот налог, чтобы оставаться сильным. А это в свою очередь дает ему возможность держать взаперти силы огромного зла.
— Какого зла? — удивленно спросила Садира.
Джоджект отрицательно покачал головой.
— Я не могу вам этого сказать. Даже угроза неминуемой смерти не вынудит меня сделать это, — ответил он.
— Садира, пора. Времени уже нет! — закричал Магнус.
— Кто же? — грозно потребовала колдунья, снова прижимая палец к морде Джоджекта. — Тени?
Джоджект завопил от боли и бросился на землю. Мгновение спустя вокруг него начали сморщиваться и засыхать кусты ариземы и стебли ваточника.
Трава вокруг тоже стала коричневой.
Ее палец уже светился не так ярко, как раньше. Последний розовый свет уходящего дня полыхал поперек темнеющего неба, подобно полосе огня.
Джоджект неожиданно повернулся, показав выступающие изо рта зубы-пластинки, с которых стекал яд. Пальцы его руки были уже растопырены, собирая жизненную энергию растений. Он был готов вот-вот перейти в атаку.
— Так подохни же, мерзкий осквернитель земли! — с ненавистью закричала Садира.
Она выдохнула облако черного тумана, и оно опустилось вниз, охватило неподвижно лежащего на земле принца, а потом превратилось в плотную черную пелену. Сквозь нее донеслось шипение, почти тут же смолкшее. На этот раз колдовство принца дало осечку. Черная пелена начала высасывать тепло из тела Джоджекта, который издал несколько душераздирающих криков. К тому времени, когда последние лучи заходящего солнца исчезли за горизонтом, от наследного принца Ниобенэя осталась лишь тень на траве.
Магнус подошел к Садире.
— Почему ты так долго тянула с этой дрянью? — спросил Певец Ветров, указывая на землю, где недавно лежал Джоджект. — В твоем распоряжении оставалось всего несколько секунд. Кому был нужен весь этот риск?
— Мне очень жаль, что я дотянула до последнего и так потрепала тебе нервы, — спокойно ответила колдунья. По мере того как сгущались сумерки, кожа Садиры теряла блестящий черный цвет и постепенно принимала свой обычный медный.
— Что с тобой происходит? — спросил в изумлении Магнус, уши которого тревожно зашевелились, когда он увидел, что творится с внешностью Садиры.
— Джоджект был совершенно прав, говоря, что я еще не готова уничтожить Дракона, — задумчиво проговорила колдунья, обращаясь к самой себе. — Но я уже в состоянии помешать ему губить людей Тира. Этим мне придется заняться немедленно. Но для меня особенно важно другое. Теперь я знаю, в чем заключается слабость Дракона. А это значит, что его можно победить.
19. БОРС
Наполовину занесенная красновато-коричневым песком гигантская повозка валялась на боку, развалившись надвое. Мекиллоты, которые когда-то тащили колоссальную «крепость на колесах», оставались запряженными. Они стояли неподвижные, как холмы, и такие же безжизненные. На сотню-другую метров вокруг повозки были разбросаны тела возчиков и их канков, в то время как тела торговцев и охранников вытащили из повозки и сложили в огромную кучу с теневой стороны.
Несмотря на невыносимую жару, только легкий запах гниения висел в воздухе. Все трупы были слишком высохшими, чтобы подвергнуться гниению, так как все их телесные соки улетучились — из тел была выкачана вся жизненная энергия.
Когда Садира проходила мимо сцены разыгравшейся трагедии, она замедлила шаг и подождала Магнуса. Для того чтобы огромный Певец Ветров мог прийти в себя после выпавших на его долю физических и душевных страданий и чтобы ему было легче перенести тяжелое путешествие по пустыне, Садира взяла трех канков у эльфов из клана Серебряных Рук. С тех пор ее спутник ехал на канках по очереди, чтобы дать им возможность восстанавливать силы после очередного трудного отрезка пути. Но они были не в состоянии сравниться в скорости с Садирой и постоянно отставали.
Когда Магнус наконец поравнялся с ней, он не преминул задать колдунье вопрос, уже ставший традиционным:
— Снова дело рук Дракона?
С того времени, как они вышли на караванный путь у оазиса «Серебряный источник», они постоянно натыкались на нечто подобное. Садире показалось, что это был пятнадцатый или шестнадцатый караван, уничтоженный Драконом.
Садира кивком головы подтвердила правильность его предположения.
— Мы приближаемся к Тиру, и мне хотелось бы знать, насколько мы отстаем от Дракона, — спросила колдунья. — Ты не мог бы подсчитать хотя бы приблизительно?
Магнус отрицательно покачал головой.
— В обычных условиях я мог бы приблизительно определить время по степени разложения трупов, но с телами вроде этих… — начал было он, но не закончил фразу и поспешно повернул уши в сторону разбитой «крепости на колесах». — Знаешь, там кто-то есть, — прошептал он, указывая на гору трупов. — Я думаю, там скрывается какое-то животное.
— Давай взглянем на всякий случай, — предложила Садира.
Не дожидаясь, пока Магнус спешится, колдунья начала осторожно подкрадываться к груде мертвых тел. Подобравшись поближе, она услышала, как кто-то обгладывает кости и сосет что-то. Звуки эти доносились с противоположной стороны кучи. Пытаясь представить себе, кто бы из известных ей любителей падали мог лакомиться здесь мертвечиной, Садира довольно долго оставалась на месте, подняв руку к солнцу, чтобы накопить волшебную энергию светила, необходимую ей для колдовства.
Но прежде чем она сумела обогнуть кучу трупов, беспокоившие ее звуки внезапно прекратились.
— Разве не тебе было поручено сторожить? — послышался чей-то недовольный голос. — Я чувствую кого-то.
— Сейчас твоя очередь, а не моя, — огрызнулся его собеседник. — А то ведь так мы можем и пропустить ее.
Садира потихоньку выглянула из-за трупов, чтобы выяснить, кто бы это мог быть. Сначала она не смогла рассмотреть пожирателей падали среди огромного количества голов, туловищ и конечностей. Однако спустя секунду-другую она разглядела пару отделенных от тела голов, расположившихся на огромной сморщенной ноге мула. У обоих были жесткие волосы, торчавшие хохолками во все стороны. Кожа на их шеях была зашита под подбородками грубыми черными нитками. Судя по состоянию находившихся в непосредственной близости от них трупов, можно было легко догадаться, что обе головы уже давно здесь пируют. Садиру едва не стошнило при виде этого отвратительного зрелища. Хотя колдунья не могла похвастаться близким знакомством с ними, она видела их много раз во дворце Титхиана, и ей было известно, что они являлись советниками царя, доставшимися ему по наследству от его предшественника — царя-колдуна Калака.
— Кого вы здесь ждете? — громко спросила Садира.
Головы одновременно обернулись на звук ее голоса.
— Тебя, дорогуша, — ответила та из них, в которой Садира узнала Сача.
Это была раздувшаяся голова с обрюзгшим лицом и узкими глазами-щелочками.
— Мы добрались сюда, чтобы встретиться с тобой.
— Зачем? — с вызовом спросила Садира. — Что же случилось, если я внезапно понадобилась вам? — Зная их лживый характер, Садира решила принять меры предосторожности. Она подняла руку, чтобы показать им, что готова защищать себя.
— Нет никакой нужды прибегать к угрозам, — вступила в разговор вторая голова, которую звали Виан. Он скривил свои потрескавшиеся губы в некое подобие улыбки и пристально посмотрел на светящуюся багровым светом руку колдуньи. — Мы сейчас на твоей стороне, так что ты можешь нас не опасаться.
— А почему тогда твои слова никак не убеждают меня в этом? — спросил Магнус, выходя вперед из-за спины Садиры.
Сач взглянул на Певца Ветров.
— Это твой друг, Садира? — поинтересовался он, облизывая губы своим длинным пепельно-серым языком.
— Да, он мой друг, — сердито ответила Садира.
— Какая жалость, — вздохнул Виан, посмотрев с отвращением на высохшие трупы, которые он до этого обглодал. — Я мог бы полакомиться и чем-нибудь свеженьким. Мне так хочется тепленькой крови.
— Даже не думай об этом, — резко предупредила его Садира. — А теперь говорите, что вам надо от меня. У меня нет времени на болтовню с вами. Я очень тороплюсь.
— Тогда тебе следует сказать нам спасибо за то, что мы сэкономили тебе массу времени. Мы хотим предупредить тебя, что тебе нет необходимости возвращаться в Тир, — сказал Виан. — Борс пока не собирается туда.
— Вы что, принимаете меня за безмозглую идиотку? — возмутилась Садира.
Она повернулась к Магнусу и сделала ему знак. — Пошли, мы и так потеряли кучу времени.
Видя, что Певец Ветров направился к канкам, Сач и Виан поднялись в воздух и полетели вслед за ними.
— Подожди! — проговорил Виан. — Почему ты не хочешь выслушать нас?
— А мне это и не нужно, — резко ответила Садира, не останавливаясь. Это еще один из трюков Титхиана. С меня хватит. В любом случае спасибо вам за беспокойство. Теперь я хотя бы знаю, что не очень опаздываю.
— Именно это случится, если ты будешь настаивать на возвращении в Тир, — проговорил Сач, обгоняя ее и зависая прямо перед ее лицом. — А что касается Титхиана, то он даже и не подозревает, что мы находимся здесь.
Колдунья не стала слушать голову и отшвырнула ее в сторону. Она пролетела метров десять по воздуху и, рикошетом отскочив от панциря мертвого мекиллота, врезалась в ближайший песчаный холм.
Виан захихикал от удовольствия при виде того, что приключилось с его спутником.
— Впервые ты говоришь правду, — произнес он, держась на всякий случай вне пределов досягаемости колдуньи. — Как ты думаешь, откуда нам известно о том, что ты возвращаешься из башни Пристан?
— Оттуда же, откуда Титхиан знал, что я туда отправляюсь, — ответила колдунья.
— Да нет, здесь ты не права, — сказал Виан. — Канк, которым пользовался Титхиан для того, чтобы следить за тобой, был убит в Ниобенэе самим Геллардом.
Садира сразу остановилась, как только услышала древнее имя царя-колдуна, дав сигнал Магнусу сделать то же самое.
— Где ты слышал это имя?
Виан усмехнулся.
— Я так и думал, что это привлечет твое внимание, — сказал он.
— Но это не сможет удерживать его длительное время, — предупредила Садира, заметив, что Сач выбрался из песчаного холма и теперь снова осторожно приближается к ней. — Говори, что хотел сказать, но смотри, чтобы я не потеряла зря время. Даже когда я в хорошем настроении, у меня не хватает терпения говорить с вами обоими.
— Мы не отнимем у тебя понапрасну время, — сказал Виан. — Тени предупредили нас о твоем появлении.
— Каким образом? — спросила Садира. — Что вам известно о тенях?
— Сейчас это не имеет никакого значения, — ответил Сач, присоединяясь к группе. — Зато у нас была важная причина прибыть сюда, чтобы встретиться с тобой. Титхиан известил Дракона о той помощи, которую тебе оказали карлики Кледа. Борс был вне себя от гнева, и сейчас он направляется туда, чтобы уничтожить «Книгу кемалокских Царей» и примерно наказать карликов.
Несколько мгновений Садира обдумывала сообщение Сача, пытаясь решить, можно ли ему доверять. Она оказалась перед сложнейшим выбором: как правильно определить, кому же на самом деле, Тиру или Кледу, угрожает гибель и где надлежит быть ей самой. Видимо приняв решение, она обошла головы и сделала знак Магнусу садиться на канка.
— Куда мы едем? — спросил Певец Ветров.
— В Тир, куда же еще. Я была бы круглой дурой, если бы послушалась этих двоих. Они же ближайшие советники царя, — резко ответила Садира, указывая на Сача и Виана. — Я не знаю, каким образом, но Титхиану удалось проследить за мной после того, как я покинула Ниобенэй. Они прислал этих двух соглядатаев сюда для того, чтобы отвлечь наше внимание от истинных целей Дракона.
— Я не понимаю твоей логики, — задумчиво произнес Магнус.
— Ты и не поймешь, так как у нее давно мозги набекрень! — фыркнул Виан.
Садира направила ладонь на его голову. Струя сверкающего багрового света ударила из ее руки, и Виан закричал в гневе:
— Шлюха! Ты ослепила меня!
— Замолчи, или ты останешься слепым навсегда, — зло ответила колдунья.
Магнусу она пояснила:
— Титхиан слишком большой трус, чтобы попытаться противостоять Дракону. Поэтому он не хочет моего возвращения до тех пор, пока не заплатит требуемый Драконом налог. Он послал сюда этих двоих, приказав им рассказать мне историю о Кледе, в надежде, что имена, которые они упомянут в своем рассказе, убедят меня отправиться в поселение карликов вместо Тира.
— Это как раз то, что сделал бы сам Титхиан, окажись он на твоем месте, — согласился Сач.
Магнус повернул голову таким образом, чтобы видеть Садиру одним своим черным глазом.
— Этот трюк мне представляется слишком сложным, — сказал он. — Не проще ли было бы просто-напросто договориться с Драконом? В обмен на отказ Дракона от посещения Тира в этом году рассказать ему о Кледе и «Книге кемалокских Царей»?
— В этом есть смысл, — согласился Виан, мигая глазами после того, как его временная слепота прошла. — Но это совсем не то, что сделал Титхиан.
Он все еще собирается заплатить налог. Сообщив Дракону о Кледе, Титхиан просто старается завоевать его расположение.
Садира на несколько секунд задумалась, обдумывая предположение, высказанное Магнусом, затем взглянула на головы.
— Мне было бы намного легче поверить вам, если бы я знала, почему вы так неожиданно решили предать Титхиана, — сказала она. — Надеюсь, вы не ожидаете от меня, что я поверю, будто вы ни с того ни с сего стали переживать за судьбы жителей Тира?
— Конечно нет, — презрительно бросил Сач. — Давайте просто будем считать, что у нас есть кое-какие общие интересы с тенями.
— Давайте лучше не будем, — сказала Садира. — Я хочу знать все.
— А стоит ли? — произнес Виан, закрывая свои светло-желтые глаза. — Ты знаешь что-нибудь о мятеже против Раджаата? — спросил он. Когда Садира утвердительно кивнула, он продолжил:
— Но не все из нас приняли в нем участие. Я и Сач были обезглавлены за то, что не поддержали мятежников.
— Так вы тоже были Доблестными воинами Раджаата? — ахнула Садира, не веря своим ушам.
— Мы и остались ими, — с гордостью ответил Сач. — Мое полное имя: Сач из Аралы, Меч кобольдов.
— А я Виан Бодах, Гроза эльфов, — добавила вторая голова. — Мы оба последние Доблестные воины, верные Раджаату. И как ты легко можешь себе представить, для нас нет сейчас ничего слаще мести. Обстоятельства сложились таким образом, что возможность отомстить предателю Борсу впервые становится для нас реальностью.
— Коли это так на самом деле, почему бы вам не рассказать мне поподробнее о том, почему же, собственно говоря, произошел мятеж, потребовала Садира.
— Если ты так настаиваешь, — недовольно проворчал Сач. — Тени называют период правления Раджаата «зеленым веком», и не без основания. В те времена весь Атхас покрывала плодородная почва, и растительности было в изобилии. Чтобы ты поняла, достаточно вспомнить о лесах, в которых живут хафлинги и которые ты видела собственными глазами. Они сохранились с тех времен.
— Но многочисленные войны пагубным образом сказались на состоянии земель, так как мы, Доблестные воины, были не единственными колдунами участниками битв, — вмешался Виан. — Каждый раз, когда происходила та или иная битва, огромные участки земли превращались в бесплодную пустыню. К тому времени, когда наша победа была уже близка…
— Ты имеешь в виду то время, когда вы уничтожили почти все население Атхаса, не принадлежавшее к чисто человеческой расе? — прервала его Садира.
Но горечь, прозвучавшая в ее голосе, казалось, не произвела ни малейшего впечатления на Виана.
— Все обстояло именно так, — ответил он. — К тому моменту, когда мы готовились стереть с лица земли Атхаса остатки «нечистых» рас, большая часть его территории уже представляла собой выжженную пустыню.
— Поэтому Раджаат объявил, что после нашей победы он останется единственным колдуном на Атхасе, — продолжил Сач. — Остальным придется проститься с тем могуществом, которое обеспечил им Раджаат, разрешив заниматься колдовством наравне с ним. Виан и я были более чем счастливы выполнить это решение нашего повелителя, но другие выступили против него, нарушив клятву верности, и напали на Раджаата.
— Вот так Атхас пришел к своему нынешнему состоянию, — закончил за друга Виан. — А теперь решай — отправишься ли ты в Клед или бросишь Агиса и Рикуса на произвол судьбы, предоставив им вдвоем противостоять Дракону?
Ты теперь знаешь все, что тебе надлежит знать, и мы надеемся, что сумели рассеять все твои подозрения. Так что слово теперь за тобой. Мы со своей стороны окажем тебе всю помощь, на которую будем способны. В данном случае наши с тобой интересы полностью совпадают, так как у нас общий враг, которого надлежит уничтожить.
***
— Достань его из меня! — закричала Ниив. Ее полный боли крик раздался из лачуги, находившейся почти в самом центре Кледа. Эхо его пронеслось вверх по склону из оранжевого песчаника и достигло вершины скалы, на которой расположились Садира и ее спутники. С помощью магии они занимались подслушиванием, собирая информацию о том, что происходит в поселении карликов. — Торопись, Келум! Мне очень больно!
— Что с ней происходит? — недоуменно спросил Виан, паря в воздухе рядом с Садирой.
Находившийся по другую сторону колдуньи Сач спросил в свою очередь:
— Она, наверное, подвергается жестоким пыткам?
Его полные губы скривились в отвратительной ухмылке.
— Разве вы оба никогда не слышали крики женщины, дающей жизнь ребенку?
— удивленно спросил Магнус, печально качая головой при виде того, что происходит внизу. — Она не могла выбрать для этого более неподходящего времени.
Перед невысокими воротами Кледа стоял Борс, лениво помахивая хвостом.
От каждого из ударов о землю поднималось густое облако пыли. Несмотря на расстояние, разделявшее колдунью и Дракона, и дымку, висящую в воздухе, Садира могла хорошо рассмотреть Борса. Ростом он был с гиганта, худощав и костляв. Рядом с ним любой эльф показался бы толстячком. Его кожа была темно-серого цвета. Твердый хитиновый покров закрывал большую часть тела.
У каждой из его двух тонких ног было по два колена, что позволяло им поворачиваться одновременно в разные стороны. Его короткие узкие лапы заканчивались пальцами с длинными острыми когтями и распухшими деформированными суставами. Самым устрашающим у него было лицо, в котором не осталось ничего человеческого. Его расположенная на конце змеевидной шеи голова напоминала голову остроклювой птицы и венчалась остроконечным кожистым гребнем. Глаза Дракона казались настолько маленькими, что Садира с трудом сумела их рассмотреть.
Прямо перед Драконом на крыше караульного помещения, расположенного у ворот Кледа, замерли две крошечные фигурки. По предположениям Садиры, это были Лианиус, старейшина поселения карликов, и Рикус. Карлики-воины выстроились вдоль стен, выделяясь сверкающими на ярком солнце боевыми доспехами. Насколько Садире и ее спутникам удалось разглядеть, защитники поселения были вооружены стальными мечами, стальными боевыми топорами, шипастыми круглыми щитами и луками.
Несмотря на невыносимую жару, только легкий запах гниения висел в воздухе. Все трупы были слишком высохшими, чтобы подвергнуться гниению, так как все их телесные соки улетучились — из тел была выкачана вся жизненная энергия.
Когда Садира проходила мимо сцены разыгравшейся трагедии, она замедлила шаг и подождала Магнуса. Для того чтобы огромный Певец Ветров мог прийти в себя после выпавших на его долю физических и душевных страданий и чтобы ему было легче перенести тяжелое путешествие по пустыне, Садира взяла трех канков у эльфов из клана Серебряных Рук. С тех пор ее спутник ехал на канках по очереди, чтобы дать им возможность восстанавливать силы после очередного трудного отрезка пути. Но они были не в состоянии сравниться в скорости с Садирой и постоянно отставали.
Когда Магнус наконец поравнялся с ней, он не преминул задать колдунье вопрос, уже ставший традиционным:
— Снова дело рук Дракона?
С того времени, как они вышли на караванный путь у оазиса «Серебряный источник», они постоянно натыкались на нечто подобное. Садире показалось, что это был пятнадцатый или шестнадцатый караван, уничтоженный Драконом.
Садира кивком головы подтвердила правильность его предположения.
— Мы приближаемся к Тиру, и мне хотелось бы знать, насколько мы отстаем от Дракона, — спросила колдунья. — Ты не мог бы подсчитать хотя бы приблизительно?
Магнус отрицательно покачал головой.
— В обычных условиях я мог бы приблизительно определить время по степени разложения трупов, но с телами вроде этих… — начал было он, но не закончил фразу и поспешно повернул уши в сторону разбитой «крепости на колесах». — Знаешь, там кто-то есть, — прошептал он, указывая на гору трупов. — Я думаю, там скрывается какое-то животное.
— Давай взглянем на всякий случай, — предложила Садира.
Не дожидаясь, пока Магнус спешится, колдунья начала осторожно подкрадываться к груде мертвых тел. Подобравшись поближе, она услышала, как кто-то обгладывает кости и сосет что-то. Звуки эти доносились с противоположной стороны кучи. Пытаясь представить себе, кто бы из известных ей любителей падали мог лакомиться здесь мертвечиной, Садира довольно долго оставалась на месте, подняв руку к солнцу, чтобы накопить волшебную энергию светила, необходимую ей для колдовства.
Но прежде чем она сумела обогнуть кучу трупов, беспокоившие ее звуки внезапно прекратились.
— Разве не тебе было поручено сторожить? — послышался чей-то недовольный голос. — Я чувствую кого-то.
— Сейчас твоя очередь, а не моя, — огрызнулся его собеседник. — А то ведь так мы можем и пропустить ее.
Садира потихоньку выглянула из-за трупов, чтобы выяснить, кто бы это мог быть. Сначала она не смогла рассмотреть пожирателей падали среди огромного количества голов, туловищ и конечностей. Однако спустя секунду-другую она разглядела пару отделенных от тела голов, расположившихся на огромной сморщенной ноге мула. У обоих были жесткие волосы, торчавшие хохолками во все стороны. Кожа на их шеях была зашита под подбородками грубыми черными нитками. Судя по состоянию находившихся в непосредственной близости от них трупов, можно было легко догадаться, что обе головы уже давно здесь пируют. Садиру едва не стошнило при виде этого отвратительного зрелища. Хотя колдунья не могла похвастаться близким знакомством с ними, она видела их много раз во дворце Титхиана, и ей было известно, что они являлись советниками царя, доставшимися ему по наследству от его предшественника — царя-колдуна Калака.
— Кого вы здесь ждете? — громко спросила Садира.
Головы одновременно обернулись на звук ее голоса.
— Тебя, дорогуша, — ответила та из них, в которой Садира узнала Сача.
Это была раздувшаяся голова с обрюзгшим лицом и узкими глазами-щелочками.
— Мы добрались сюда, чтобы встретиться с тобой.
— Зачем? — с вызовом спросила Садира. — Что же случилось, если я внезапно понадобилась вам? — Зная их лживый характер, Садира решила принять меры предосторожности. Она подняла руку, чтобы показать им, что готова защищать себя.
— Нет никакой нужды прибегать к угрозам, — вступила в разговор вторая голова, которую звали Виан. Он скривил свои потрескавшиеся губы в некое подобие улыбки и пристально посмотрел на светящуюся багровым светом руку колдуньи. — Мы сейчас на твоей стороне, так что ты можешь нас не опасаться.
— А почему тогда твои слова никак не убеждают меня в этом? — спросил Магнус, выходя вперед из-за спины Садиры.
Сач взглянул на Певца Ветров.
— Это твой друг, Садира? — поинтересовался он, облизывая губы своим длинным пепельно-серым языком.
— Да, он мой друг, — сердито ответила Садира.
— Какая жалость, — вздохнул Виан, посмотрев с отвращением на высохшие трупы, которые он до этого обглодал. — Я мог бы полакомиться и чем-нибудь свеженьким. Мне так хочется тепленькой крови.
— Даже не думай об этом, — резко предупредила его Садира. — А теперь говорите, что вам надо от меня. У меня нет времени на болтовню с вами. Я очень тороплюсь.
— Тогда тебе следует сказать нам спасибо за то, что мы сэкономили тебе массу времени. Мы хотим предупредить тебя, что тебе нет необходимости возвращаться в Тир, — сказал Виан. — Борс пока не собирается туда.
— Вы что, принимаете меня за безмозглую идиотку? — возмутилась Садира.
Она повернулась к Магнусу и сделала ему знак. — Пошли, мы и так потеряли кучу времени.
Видя, что Певец Ветров направился к канкам, Сач и Виан поднялись в воздух и полетели вслед за ними.
— Подожди! — проговорил Виан. — Почему ты не хочешь выслушать нас?
— А мне это и не нужно, — резко ответила Садира, не останавливаясь. Это еще один из трюков Титхиана. С меня хватит. В любом случае спасибо вам за беспокойство. Теперь я хотя бы знаю, что не очень опаздываю.
— Именно это случится, если ты будешь настаивать на возвращении в Тир, — проговорил Сач, обгоняя ее и зависая прямо перед ее лицом. — А что касается Титхиана, то он даже и не подозревает, что мы находимся здесь.
Колдунья не стала слушать голову и отшвырнула ее в сторону. Она пролетела метров десять по воздуху и, рикошетом отскочив от панциря мертвого мекиллота, врезалась в ближайший песчаный холм.
Виан захихикал от удовольствия при виде того, что приключилось с его спутником.
— Впервые ты говоришь правду, — произнес он, держась на всякий случай вне пределов досягаемости колдуньи. — Как ты думаешь, откуда нам известно о том, что ты возвращаешься из башни Пристан?
— Оттуда же, откуда Титхиан знал, что я туда отправляюсь, — ответила колдунья.
— Да нет, здесь ты не права, — сказал Виан. — Канк, которым пользовался Титхиан для того, чтобы следить за тобой, был убит в Ниобенэе самим Геллардом.
Садира сразу остановилась, как только услышала древнее имя царя-колдуна, дав сигнал Магнусу сделать то же самое.
— Где ты слышал это имя?
Виан усмехнулся.
— Я так и думал, что это привлечет твое внимание, — сказал он.
— Но это не сможет удерживать его длительное время, — предупредила Садира, заметив, что Сач выбрался из песчаного холма и теперь снова осторожно приближается к ней. — Говори, что хотел сказать, но смотри, чтобы я не потеряла зря время. Даже когда я в хорошем настроении, у меня не хватает терпения говорить с вами обоими.
— Мы не отнимем у тебя понапрасну время, — сказал Виан. — Тени предупредили нас о твоем появлении.
— Каким образом? — спросила Садира. — Что вам известно о тенях?
— Сейчас это не имеет никакого значения, — ответил Сач, присоединяясь к группе. — Зато у нас была важная причина прибыть сюда, чтобы встретиться с тобой. Титхиан известил Дракона о той помощи, которую тебе оказали карлики Кледа. Борс был вне себя от гнева, и сейчас он направляется туда, чтобы уничтожить «Книгу кемалокских Царей» и примерно наказать карликов.
Несколько мгновений Садира обдумывала сообщение Сача, пытаясь решить, можно ли ему доверять. Она оказалась перед сложнейшим выбором: как правильно определить, кому же на самом деле, Тиру или Кледу, угрожает гибель и где надлежит быть ей самой. Видимо приняв решение, она обошла головы и сделала знак Магнусу садиться на канка.
— Куда мы едем? — спросил Певец Ветров.
— В Тир, куда же еще. Я была бы круглой дурой, если бы послушалась этих двоих. Они же ближайшие советники царя, — резко ответила Садира, указывая на Сача и Виана. — Я не знаю, каким образом, но Титхиану удалось проследить за мной после того, как я покинула Ниобенэй. Они прислал этих двух соглядатаев сюда для того, чтобы отвлечь наше внимание от истинных целей Дракона.
— Я не понимаю твоей логики, — задумчиво произнес Магнус.
— Ты и не поймешь, так как у нее давно мозги набекрень! — фыркнул Виан.
Садира направила ладонь на его голову. Струя сверкающего багрового света ударила из ее руки, и Виан закричал в гневе:
— Шлюха! Ты ослепила меня!
— Замолчи, или ты останешься слепым навсегда, — зло ответила колдунья.
Магнусу она пояснила:
— Титхиан слишком большой трус, чтобы попытаться противостоять Дракону. Поэтому он не хочет моего возвращения до тех пор, пока не заплатит требуемый Драконом налог. Он послал сюда этих двоих, приказав им рассказать мне историю о Кледе, в надежде, что имена, которые они упомянут в своем рассказе, убедят меня отправиться в поселение карликов вместо Тира.
— Это как раз то, что сделал бы сам Титхиан, окажись он на твоем месте, — согласился Сач.
Магнус повернул голову таким образом, чтобы видеть Садиру одним своим черным глазом.
— Этот трюк мне представляется слишком сложным, — сказал он. — Не проще ли было бы просто-напросто договориться с Драконом? В обмен на отказ Дракона от посещения Тира в этом году рассказать ему о Кледе и «Книге кемалокских Царей»?
— В этом есть смысл, — согласился Виан, мигая глазами после того, как его временная слепота прошла. — Но это совсем не то, что сделал Титхиан.
Он все еще собирается заплатить налог. Сообщив Дракону о Кледе, Титхиан просто старается завоевать его расположение.
Садира на несколько секунд задумалась, обдумывая предположение, высказанное Магнусом, затем взглянула на головы.
— Мне было бы намного легче поверить вам, если бы я знала, почему вы так неожиданно решили предать Титхиана, — сказала она. — Надеюсь, вы не ожидаете от меня, что я поверю, будто вы ни с того ни с сего стали переживать за судьбы жителей Тира?
— Конечно нет, — презрительно бросил Сач. — Давайте просто будем считать, что у нас есть кое-какие общие интересы с тенями.
— Давайте лучше не будем, — сказала Садира. — Я хочу знать все.
— А стоит ли? — произнес Виан, закрывая свои светло-желтые глаза. — Ты знаешь что-нибудь о мятеже против Раджаата? — спросил он. Когда Садира утвердительно кивнула, он продолжил:
— Но не все из нас приняли в нем участие. Я и Сач были обезглавлены за то, что не поддержали мятежников.
— Так вы тоже были Доблестными воинами Раджаата? — ахнула Садира, не веря своим ушам.
— Мы и остались ими, — с гордостью ответил Сач. — Мое полное имя: Сач из Аралы, Меч кобольдов.
— А я Виан Бодах, Гроза эльфов, — добавила вторая голова. — Мы оба последние Доблестные воины, верные Раджаату. И как ты легко можешь себе представить, для нас нет сейчас ничего слаще мести. Обстоятельства сложились таким образом, что возможность отомстить предателю Борсу впервые становится для нас реальностью.
— Коли это так на самом деле, почему бы вам не рассказать мне поподробнее о том, почему же, собственно говоря, произошел мятеж, потребовала Садира.
— Если ты так настаиваешь, — недовольно проворчал Сач. — Тени называют период правления Раджаата «зеленым веком», и не без основания. В те времена весь Атхас покрывала плодородная почва, и растительности было в изобилии. Чтобы ты поняла, достаточно вспомнить о лесах, в которых живут хафлинги и которые ты видела собственными глазами. Они сохранились с тех времен.
— Но многочисленные войны пагубным образом сказались на состоянии земель, так как мы, Доблестные воины, были не единственными колдунами участниками битв, — вмешался Виан. — Каждый раз, когда происходила та или иная битва, огромные участки земли превращались в бесплодную пустыню. К тому времени, когда наша победа была уже близка…
— Ты имеешь в виду то время, когда вы уничтожили почти все население Атхаса, не принадлежавшее к чисто человеческой расе? — прервала его Садира.
Но горечь, прозвучавшая в ее голосе, казалось, не произвела ни малейшего впечатления на Виана.
— Все обстояло именно так, — ответил он. — К тому моменту, когда мы готовились стереть с лица земли Атхаса остатки «нечистых» рас, большая часть его территории уже представляла собой выжженную пустыню.
— Поэтому Раджаат объявил, что после нашей победы он останется единственным колдуном на Атхасе, — продолжил Сач. — Остальным придется проститься с тем могуществом, которое обеспечил им Раджаат, разрешив заниматься колдовством наравне с ним. Виан и я были более чем счастливы выполнить это решение нашего повелителя, но другие выступили против него, нарушив клятву верности, и напали на Раджаата.
— Вот так Атхас пришел к своему нынешнему состоянию, — закончил за друга Виан. — А теперь решай — отправишься ли ты в Клед или бросишь Агиса и Рикуса на произвол судьбы, предоставив им вдвоем противостоять Дракону?
Ты теперь знаешь все, что тебе надлежит знать, и мы надеемся, что сумели рассеять все твои подозрения. Так что слово теперь за тобой. Мы со своей стороны окажем тебе всю помощь, на которую будем способны. В данном случае наши с тобой интересы полностью совпадают, так как у нас общий враг, которого надлежит уничтожить.
***
— Достань его из меня! — закричала Ниив. Ее полный боли крик раздался из лачуги, находившейся почти в самом центре Кледа. Эхо его пронеслось вверх по склону из оранжевого песчаника и достигло вершины скалы, на которой расположились Садира и ее спутники. С помощью магии они занимались подслушиванием, собирая информацию о том, что происходит в поселении карликов. — Торопись, Келум! Мне очень больно!
— Что с ней происходит? — недоуменно спросил Виан, паря в воздухе рядом с Садирой.
Находившийся по другую сторону колдуньи Сач спросил в свою очередь:
— Она, наверное, подвергается жестоким пыткам?
Его полные губы скривились в отвратительной ухмылке.
— Разве вы оба никогда не слышали крики женщины, дающей жизнь ребенку?
— удивленно спросил Магнус, печально качая головой при виде того, что происходит внизу. — Она не могла выбрать для этого более неподходящего времени.
Перед невысокими воротами Кледа стоял Борс, лениво помахивая хвостом.
От каждого из ударов о землю поднималось густое облако пыли. Несмотря на расстояние, разделявшее колдунью и Дракона, и дымку, висящую в воздухе, Садира могла хорошо рассмотреть Борса. Ростом он был с гиганта, худощав и костляв. Рядом с ним любой эльф показался бы толстячком. Его кожа была темно-серого цвета. Твердый хитиновый покров закрывал большую часть тела.
У каждой из его двух тонких ног было по два колена, что позволяло им поворачиваться одновременно в разные стороны. Его короткие узкие лапы заканчивались пальцами с длинными острыми когтями и распухшими деформированными суставами. Самым устрашающим у него было лицо, в котором не осталось ничего человеческого. Его расположенная на конце змеевидной шеи голова напоминала голову остроклювой птицы и венчалась остроконечным кожистым гребнем. Глаза Дракона казались настолько маленькими, что Садира с трудом сумела их рассмотреть.
Прямо перед Драконом на крыше караульного помещения, расположенного у ворот Кледа, замерли две крошечные фигурки. По предположениям Садиры, это были Лианиус, старейшина поселения карликов, и Рикус. Карлики-воины выстроились вдоль стен, выделяясь сверкающими на ярком солнце боевыми доспехами. Насколько Садире и ее спутникам удалось разглядеть, защитники поселения были вооружены стальными мечами, стальными боевыми топорами, шипастыми круглыми щитами и луками.