Страница:
– Он приходил поговорить, – ответила Миднайт. – Ты бы убил его.
В этот момент на лестнице появился Проныра. Через плечо у него была переброшена веревка, а в руке он нес пергаментную книгу. Увидев Миднайт и Келемвара, хафлинг даже споткнулся и едва не упал.
– Вы не спите!
– Да, – прогремел Келемвар. – У нас был гость.
– У вас их будет еще больше. Банда зентиларов скачет сюда.
Хафлинг вручил чародейке книгу, не объясняя, где он достал ее.
Келемвар распахнул дверь в комнату Адона:
– Вставай! И собирай вещи!
Затем воин повернулся к Миднайт:
– Ты все еще веришь, что Кайрик приходил только для того, чтобы поговорить?
– Ты первым обнажил меч, – парировала Миднайт, указав на клинок в руке воина.
– Э-э-э… может, вы поговорите позже? – вмешался в беседу Проныра, снимая с плеча моток веревки.
– Похоже, у нас нет шансов, – пожал плечами Келемвар. – Мы не успеем добраться до конюшни…
– И не нужно, – перебил хафлинг, хитро ухмыляясь. – Я оседлал лошадей. Они под моим окном.
Келемвар похлопал Проныру по спине, чуть не сбив его с ног.
– Молодчина! Собирайся, – бросил он Миднайт. – Поговорим позже.
Хотя тон Келемвара пришелся Миднайт не по душе, она немедленно принялась за дело. Пока чародейка собирала вещи, воин взял веревку и привязал ее к кровати. Проныра и Адон спустились по веревке и снова уселись вдвоем на лошадь Адона. Воин скинул им Камень Судьбы и их сумки. Затем спустилась Миднайт. Келемвар бросил чародейке ее пожитки и через несколько мгновений уже сидел в седле. Окольными путями хафлинг вывел друзей из города, и ни один зентилар даже не попался им на глаза.
4
В этот момент на лестнице появился Проныра. Через плечо у него была переброшена веревка, а в руке он нес пергаментную книгу. Увидев Миднайт и Келемвара, хафлинг даже споткнулся и едва не упал.
– Вы не спите!
– Да, – прогремел Келемвар. – У нас был гость.
– У вас их будет еще больше. Банда зентиларов скачет сюда.
Хафлинг вручил чародейке книгу, не объясняя, где он достал ее.
Келемвар распахнул дверь в комнату Адона:
– Вставай! И собирай вещи!
Затем воин повернулся к Миднайт:
– Ты все еще веришь, что Кайрик приходил только для того, чтобы поговорить?
– Ты первым обнажил меч, – парировала Миднайт, указав на клинок в руке воина.
– Э-э-э… может, вы поговорите позже? – вмешался в беседу Проныра, снимая с плеча моток веревки.
– Похоже, у нас нет шансов, – пожал плечами Келемвар. – Мы не успеем добраться до конюшни…
– И не нужно, – перебил хафлинг, хитро ухмыляясь. – Я оседлал лошадей. Они под моим окном.
Келемвар похлопал Проныру по спине, чуть не сбив его с ног.
– Молодчина! Собирайся, – бросил он Миднайт. – Поговорим позже.
Хотя тон Келемвара пришелся Миднайт не по душе, она немедленно принялась за дело. Пока чародейка собирала вещи, воин взял веревку и привязал ее к кровати. Проныра и Адон спустились по веревке и снова уселись вдвоем на лошадь Адона. Воин скинул им Камень Судьбы и их сумки. Затем спустилась Миднайт. Келемвар бросил чародейке ее пожитки и через несколько мгновений уже сидел в седле. Окольными путями хафлинг вывел друзей из города, и ни один зентилар даже не попался им на глаза.
4
ОТРОЖЬЕ
– Расслабься, дружище Адон, – сказал командующий гарнизоном Отрожья лорд Кэй Деверелл.
Крепкий мужчина с рыжими волосами и низким голосом, лорд Деверелл сидел во главе длинного дубового стола. За его спиной в камине, поражающем своими размерами, ворчал огонь, озаряя комнату мерцающим желтым светом.
Справа от Деверелла сидел Келемвар, а по обеим сторонам стола, словно лошади у кормушки, расположились пятнадцать кормирских офицеров. Перед каждым из сидевших находились кружка эля и тарелка с жареной козлятиной. Железные канделябры с горящими свечами, установленные на столе через каждые два – три фута, наполняли комнату причудливой игрой света и теней.
Место по левую руку от лорда Деверелла занимал Проныра. Рядом с ним сидел Адон. На полу, у стула священнослужителя, лежала сумка с Камнем Судьбы. Слева от Адона расположилась хмурая Миднайт. Вместо эля она пила вино. Дальше разместились шесть кормирских чародеев.
В полумраке комнаты суетились три девушки-служанки, подкладывая в тарелки мясо и следя за тем, чтобы кружки всегда были полными.
– Ты и твои друзья здесь в полной безопасности, – продолжал Деверелл, обращаясь к Адону.
Жрец улыбнулся и кивнул, но, похоже, не поверил словам лорда.
Стыдясь неучтивости Адона, Миднайт мысленно поморщилась. Но ее книга заклинаний была утрачена, и чародейка не имела ничего против излишней предосторожности. Однако Адон вел себя так, будто четверо участников похода устроили привал прямо посреди дороги. Оскорбительное поведение Адона в кормирской крепости не имело под собой никаких оснований.
В Отрожье Камень Судьбы был в безопасности – хотя где в Королевствах сейчас было безопасно?
Эта крепость, защищавшая единственную дорогу через горы, которые носили название Клыки Дракона, с самого начала строилась как оборонительный рубеж. Она возвышалась на скалистом утесе, а ее стены были обращены к тысячефутовым вершинам. В могучую цитадель можно было попасть только по трем дорогам, основательно укрепленным и хорошо охраняемым. Кроме того, каждая дорога заканчивалась подъемным мостом и сторожевыми башнями с тройными дверями.
По причине тревожной обстановки в Королевствах семьдесят пять тяжеловооруженных воинов и двадцать пять лучников постоянно стояли в дозорах на мрачных башнях внешней стены. Такими же силами охранялась внутренняя стена крепости, и еще восемь солдат несли постоянную вахту у входа в главную башню. Здание гостиницы было переделано под казармы для увеличившегося гарнизона крепости, поэтому путешественники теперь либо разбивали лагерь в горах, либо устраивались в холодном домике для гостей, наспех сколоченном у внешней стены.
Но четверых героев избавили от этих неудобств, поскольку Кэй Деверелл был арфером и хотел искупить страдания, которые выпали по вине арферов на долю Адона и Миднайт во время судебного разбирательства в Долине Теней. Кроме того, командующий гарнизоном Отрожья получил тайное послание от Эльминстера, в котором великий кудесник просил его помочь Миднайт и ее друзьям, если они пройдут этим путем.
Выхватив из рук служанки кружку эля, Деверелл поставил ее перед Адоном.
– Уважь мое гостеприимство! Пей сколько влезет! – вскричал он. – Ни одна крыса не проникнет в Отрожье без моего разрешения.
– Не крысы беспокоят меня, – пробормотал Адон, думая о визите Кайрика в таверну «Одинокая Кружка».
Вор говорил, что Ваал преследует их… Адон сильно сомневался в том, что укрепления Отрожья остановят Покровителя Убийц.
Недовольный шепоток пробежал по залу, и лицо Кэя Деверелла омрачилось.
Предупреждая взрыв негодования, Миднайт опередила командующего:
– Пожалуйста, прости Адона, лорд Деверелл. Боюсь, что от усталости он совсем утратил чувство приличия.
– Зато его не утратил я! – вступил в разговор Келемвар, подтягивая к себе кружку Адона. Воин много раз коротал вечера с такими людьми, как Деверелл, и хорошо знал, как должны вести себя гости в подобном обществе. – За вашу светлость! – объявил он и опустошил кружку одним долгим глотком.
Деверелл улыбнулся и переключил свое внимание на воина:
– Моя благодарность Келемвару Лайонсбейну!
Командующий схватил полную кружку эля и быстро опрокинул ее так же, как это только что проделал Келемвар.
– Традиция гостеприимства обязывает нас устроить состязание в выпивке! – напомнил Деверелл, подозвал служанку и указал на офицеров, сидящих справа от Келемвара. – Следи за тем, чтобы их кружки всегда были полны, пока у этого молодца будет хватать сил поднять свою!
Раздались крики одобрения, хотя некоторые кормирцы все же недовольно поморщились. Адону эта затея также пришлась не по вкусу – когда Келемвар напивался, с ним было нелегко совладать. Священнослужитель даже решил, что заночевать в домике для гостей, возможно, будет безопаснее.
Когда офицеры замолчали, в комнату влетел паж и поклонился Девереллу. Командующий кивком головы приказал пажу приблизиться. И хотя юнец наклонился к самому уху Деверелла, произнесенные слова не ускользнули от чуткого слуха Проныры.
– Милорд, капитан Бересфорд поручил мне доложить, что двое караульных, стоявшие на внешней стене, отсутствуют.
Деверелл нахмурился.
– Дождь все еще идет? – осведомился он.
– Так точно. Капли красные, как кровь, и холодные, как лед.
Мальчику не удалось скрыть обуревающий его страх.
– Передай Бересфорду, чтобы не беспокоился. А нарушителей дисциплины накажем утром, – сказал Деверелл во весь голос. – Я не сомневаюсь, что стражники просто спрятались, испугавшись странной непогоды.
Паж поклонился и ушел. А Деверелл вернулся к званому ужину.
– Нас ждет чудесная ночь! – крикнул он и поглядел на Проныру. – Что скажешь, маленький друг?
Проныра улыбнулся и поднес кружку к губам.
– Я надолго запомню ее, – пообещал он. «Когда закончится ужин, нужно будет проверить, вся ли посуда осталась на столе», – подумал Адон. Он уже убедился в том, что друзья-хафлинги – неисправимые воры, а сам Проныра недвусмысленно намекнул, что собственность гостеприимного хозяина подвергается страшной опасности.
После бегства из «Одинокой Кружки» Проныра попытался уговорить героев устроить засаду на зентиларов. Он был убежден в том, что именно банда Кайрика разрушила дома хафлингов, и рвался отомстить за своих соплеменников. Келемвар потратил немало сил, отговаривая хафлинга от его плана. После этого Пронырой овладела ярость. Он заявил, что останется в компании героев только потому, что Кайрик скоро снова настигнет их.
Вполне обоснованное утверждение. Своевременный побег из «Одинокой Кружки» дал героям лишь пятнадцатиминутное преимущество. Двадцать пять всадников поскакали следом за беглецами, как только те покинули город. После шести изнурительных часов скачки, когда Миднайт, Келемвар, Адон и Проныра добрались до Тирлака, Кайрик и его самые быстрые всадники уступали героям каких-то сто ярдов. Друзья проскакали прямо через центр деревни, надеясь, что местная дружина остановит отряд Кайрика. Но час был ранний, и если кто-то из дозорных и видел зентиларов, то предпочел не поднимать тревогу.
Выехав из Тирлака, герои могли продолжить путь в единственно возможном направлении – все выше поднимаясь в горы. Однако через час друзья догнали отряд кормирских солдат, следовавших в Отрожье. Потребовалось совсем немного усилий, чтобы убедить кормирского капитана в том, что люди, преследующие их, – это зентилары. Тем более что отряд Кайрика, завидев кормирцев, сразу повернул назад. Капитан бросился в погоню, но зентильские солдаты с легкостью скрылись. На ровной дороге горные пони кормирцев не могли соперничать с настоящими лошадьми, даже несмотря на то что кони солдат Кайрика были измотаны продолжительной скачкой.
Капитан кормирцев приказал нескольким разведчикам следовать за зентиларами, а сам продолжил путь в Отрожье, пообещав, что на поимку врагов из крепости вышлют конный патруль. Такой план совсем не понравился Миднайт, которая не желала Кайрику ничего дурного, однако в сложившейся ситуации чародейка едва ли могла возражать.
После этого капитан посоветовал компании героев отправиться вместе с ним в Отрожье. Остаток пути оказался скуп на события. Прибыв на место, капитан доложил о случившемся Кэю Девереллу, и тот предложил Миднайт и ее спутникам безопасный и удобный ночлег в своей крепости. У героев, проведших в седле без малого тридцать шесть часов, не возникло и мысли об отказе. Миднайт и Келемвар были рады отдохнуть и расслабиться – но не в обществе друг друга. Они, по сути, почти не общались с тех самых пор, как покинули Вечернюю Звезду.
При мысли об отношениях Келемвара и Миднайт Адон лишь качал головой. Он никак не мог понять, что соединяет эту пару. Чем больше они сближались, тем больше ссорились. На этот раз Келемвар злился на чародейку за то, что она не подняла тревогу, когда увидела Кайрика в коридоре таверны. Миднайт же злилась на Келемвара за то, что тот поднял меч на их старого друга.
И в этом споре священнослужителю пришлось встать на сторону воина. Кайрик не стал бы пробираться ночью в таверну, не имея недобрых намерений. Адон глубокомысленно потер свой страшный шрам, соглашаясь с Келемваром, хотя обычно они всегда спорили.
– Болит, милорд?
Оторвавшись от раздумий, Адон взглянул на задавшую вопрос девушку-служанку:
– Что болит?
– Шрам, милорд. Вы терли его очень сильно.
– Я? – удивился Адон, опуская непослушную руку на колени и одновременно поворачивая голову таким образом, чтобы красная отметина на его лице была менее заметна.
– У меня есть успокаивающий боль бальзам. Позвольте, я принесу его в вашу комнату этой ночью… – с надеждой предложила служанка.
Адон не смог сдержать улыбки. Много воды утекло с тех пор, когда в последний раз женщина предлагала ему себя с такой откровенностью. А служанка была хороша собой. Тяжелая работа придала определенность линиям ее пышной фигуры. Золотистые волосы падали на плечи подобно шелковой шали, а голубые глаза искрились невинностью, что ни в коей мере не означало отсутствие опыта. Девушка была слишком красива, чтобы потратить свою жизнь, разнося эль в этом захолустье.
– Боюсь, бальзам не очень-то поможет, – тихо ответил Адон. – Но я бы с радостью провел время в твоем обществе.
Услышав слова священнослужителя, Келемвар, приподняв бровь, взглянул на Адона.
Тот понял, что допустил ошибку, объявляя во всеуслышанье о своих намерениях, и быстро добавил:
– Мы могли бы обсудить твое… э-э… твою…
– Милорд? – переспросила нетерпеливая девушка.
– Тебе нравится работа служанки? Конечно же, у тебя есть и другие стремления. Мы могли бы поговорить о…
– Мне нравится то, что я делаю, – раздраженно отрезала девушка. – И я не имела в виду пустые разговоры.
Лорд Деверелл разразился смехом.
– Что, Трин, споткнулась на этом парне? – обратился он к служанке и снова захохотал.
Офицеры, смеясь, застучали кружками по столу. Келемвар нахмурился, не понимая, то ли он упустил соль шутки, то ли ситуация сама по себе была смешной. Наконец Деверелл успокоился и перевел дыхание.
– Может, Трин, тебе больше повезет с Келемваром, этим колоссом мужественности?! – предположил командующий.
Трин приняла предложение господина и, обойдя стол, приблизилась к Келемвару. Она провела ладонью по руке воина.
– Что скажешь, господин колосс?
Из всех присутствующих за столом не засмеялись лишь Миднайт и Адон.
Келемвар сделал большой глоток эля и поставил кружку на стол.
– А почему бы и нет? – пожал плечами он, поглядывая на Миднайт. – Кто-то ведь должен извиниться за грубость Адона!
Воин умышленно пытался разозлить чародейку. Разница в их отношениях к Кайрику тяжело отражалась на воине. Он никак не мог понять, почему она так защищает вора. И если флирт со служанкой разъярит Миднайт, воин по крайней мере уверится, что чародейка ревнует, а значит, питает к нему, Келемвару, какие-то чувства.
Когда пальчики служанки скользнули под рубаху воина, Миднайт не сдержалась. Она с грохотом поставила на стол кубок с вином и холодно произнесла:
– Думаю, Адон и сам может извиниться.
Восторженный гул прокатился вокруг стола. Келемвар улыбнулся Миднайт, которая просто отвернулась, а Трин выдернула руку из-под рубахи воина.
– Если этот мужчина принадлежит вам, госпожа…
– Он не принадлежит никому! – вспылила Миднайт, поднимаясь со стула.
Чародейка не сомневалась, что Келемвар хотел причинить ей боль и добился своего. Черноволосая женщина-маг сдвинула брови и повернулась к Девереллу.
– Я очень устала, милорд, и хочу отдохнуть, – сказала она и, повернувшись на каблуках, скрылась в темноте коридора.
На несколько мгновений за столом воцарилась тишина.
– Сожалею, милорд, я всего лишь… – начала было объяснять Трин, но Деверелл успокаивающе поднял руку.
– Шутка не удалась. Забудь об этом.
Трин поклонилась и убежала на кухню. Келемвар осушил кружку эля и протянул ее для новой порции.
Адон только обрадовался уходу служанки. И так ссора Миднайт и Келемвара затянется на несколько дней. Священник знал, что они любят друг друга, хотя в данный момент гнев мешал им осознать этот факт. Но если воин и чародейка не сумеют разобраться в своих чувствах, дальнейшее путешествие станет довольно утомительным и занудным. Адону казалось, что все было бы намного проще, имей Миднайт другого мужчину. А еще лучше – если б у Келемвара была другая женщина.
Снова появился паж и подошел к лорду Девереллу. В тишине комнаты шепот мальчика услышали все.
– Милорд, капитан Бересфорд поручил мне доложить вам об исчезновении трех часовых с внутренней стены.
– С внутренней? – воскликнул Деверелл. – И там тоже?
На миг командующий задумался, бормоча что-то себе под нос. Как и большинство присутствовавших, он был здорово пьян – настолько, что едва ли мог отдавать обдуманные приказы.
– У Бересфорда плохо с дисциплиной, – наконец объявил Деверелл. – Скажи капитану, что я разберусь с этим завтра утром!
Проныра с серьезным видом посмотрел на Адона. То, что пятеро стражников оставили свои посты почти одновременно, выглядело по меньшей мере странно.
– Возможно, сегодня нам не стоит засыпать, – прошептал хафлинг, глядя на Келемвара.
После ухода Миднайт воин опорожнил уже целых три кружки.
Адон кивнул. Дурное предчувствие овладело священнослужителем.
– Я попытаюсь его остановить.
Так же как и Проныра, жрец не смог бы спокойно спать в крепости, где часовые оставляют свои посты. И он будет спать еще хуже, если Келемвар ляжет в кровать совершенно пьяным.
Но не успел Адон обратиться к Келемвару, как лорд Деверелл поднял кружку.
– Давайте выпьем за здравие Келемвара и Миднайт. Пусть они хорошо отдохнут, – лорд подмигнул воину, – хоть и в разных постелях!
По столу прокатилась волна смеха, и офицеры закричали хором:
– Твое здоровье, Келемвар! За тебя!
– Не знаю, как Миднайт, – сказал Келемвар, поднося кружку к губам, – но колосс не уснет этой ночью!
– Если ты выпьешь еще кружку, – заметил Адон, вставая, – ты упустишь свою судьбу. Пойдем, у нас был тяжелый день, и нам нужен отдых.
– Ерунда! – рявкнул лорд Деверелл, обрадованный тем, что в комнату вновь вернулось веселье. – Завтра у вас будет достаточно времени для отдыха. Миднайт говорила, что ей нужен день, чтобы восстановить потерянную книгу заклинаний.
– Совершенно верно, милорд, – согласился Адон. – Но мы долго были в пути и не привыкли к обильной пище. Эта ночь, возможно, на несколько дней выведет Келемвара из строя.
Возмущенный подобным заявлением, Келемвар хмуро посмотрел на Адона.
– Придет утро, и я буду так же крепок, как мой конь, – похвастался воин и, слегка пошатываясь, поднялся со стула. – Кроме того, кто это дал тебе право командовать здесь?
– Ты, – спокойно ответил Адон, намереваясь выложить воину все начистоту.
Келемвар утратил былую целеустремленность. Остановка в Черных Дубах была всего лишь одним из примеров неспособности воина сосредоточиться на главном – необходимости возвращения Камней Судьбы. Кто-то должен был заполнить пустоту, но казалось, что Миднайт не желала брать на себя командование. Таким образом, на место вожака оставался лишь один претендент – Адон, и он решил сыграть эту роль как можно лучше.
– Я ничего тебе не давал, – возразил Келемвар, опускаясь обратно на стул. – Никогда бы не пошел за потерявшим веру священнослужителем.
Адон вздрогнул, но не стал отвечать на эту колкость. Он понимал, что воин должен быть очень расстроенным уходом Миднайт – и очень пьяным, чтобы так жестоко уязвить друга.
– Что ж, пей, если хочешь, – вздохнул жрец и подобрал с пола сумки.
Келемвар нахмурился, понимая, что обошелся с Адоном не лучшим образом.
– Прости, у меня случайно вырвалось…
– Да, да, я понимаю, – ответил Адон. – Но если не пойдешь спать, то постарайся хотя бы не пить слишком много. – Священнослужитель повернулся к лорду Девереллу. – Прошу извинить меня, но я очень устал.
Кэй Деверелл кивнул и улыбнулся – он был только рад избавиться от этого занудного святоши.
После того как Адон ушел, Келемвар стал еще мрачнее. Он мало говорил и еще меньше пил. Теперь душой общества стал Проныра. Чтобы поддержать веселье, он читал стишки и рассказывал предания хафлингов. Через два часа лорд Деверелл наконец вылил в себя последнюю кружку эля и без сознания рухнул на пол.
Шесть кормирских офицеров, продержавшихся дольше своего командира, с облегчением вздохнули и встали из-за стола. Жалуясь на поздний час, они подобрали своего командующего и отнесли в постель. По их раздраженным лицам хафлинг догадался, что частые питейные соревнования несколько надоели офицерам.
Проводив Келемвара до его комнаты на третьем этаже башни, Проныра спустился на второй этаж и заглянул в замочные скважины комнат Адона и Миднайт. И жрец, и чародейка крепко спали. Теперь хафлинг мог заняться осмотром окрестностей.
Пока Проныра производил свои изыскания, Адон с головой погрузился в ночной туман сновидений – едва ли он вспомнил бы, когда в последний раз спал так же мирно и крепко. Последние два дня по-настоящему измотали священнослужителя, хотя он понял это, только когда вышел из-за стола лорда Деверелла. Добравшись до кровати, жрец рухнул на нее, даже не позаботившись раздеться.
Но Адон не забыл о пяти исчезнувших часовых и помнил о следовавшей по пятам героев опасности, а потому часть его мозга оставалась начеку. И когда священнослужителя вдруг разбудило что-то вроде крика, он ни секунды не сомневался в том, что случилось нечто ужасное. Вполне возможно, что в крепость в поисках Камня пробрался Ваал… Священнослужитель запустил руку под соломенный матрас и проверил сумку.
Адон неподвижно лежал и ждал нового вопля, но слышал только свое взволнованное дыхание да стук дождя за ставнями. Прошло еще полминуты, но в темной комнате все оставалось без движения. Адон начал было подозревать, что этот крик всего лишь почудился ему во сне, и улыбнулся. Уже давно он не боялся темноты…
Но это все глупые страхи, а Ваал действительно шел по следу героев, и единственной защитой от бога Убийства являлось покровительство какого-нибудь другого божества. Однако Адон больше не мог рассчитывать на милость богов – на мгновение он даже пожалел о том, что отвернулся от Сьюн Огневолосой. Священнослужитель нежно коснулся отвратительного рубца на щеке. Без сомнений, он поступил неразумно, отбросив веру в богиню лишь потому, что та не смогла избавить его от шрама. В эти трудные времена было бы эгоистичным ожидать, что богиня мановением руки излечит его. Теперь Адон мог согласиться с этим так же, как мог принять свой изъян.
Но с чем он не способен был согласиться, так это с равнодушием богов к верующим. С малых лет священнослужитель поклонялся Сьюн, веруя в то, что в обмен на свою преданность будет вечно храним богиней. Однако, когда она допустила его ранение, Адон впал в отчаяние и осознал, что Сьюн практически не интересуют судьбы ее последователей. Выход из душевного расстройства был медленным и мучительным. Уверенность в себе и жизнелюбие вернулись к Адону, лишь когда он обратил свою преданность на друзей.
Но вновь обретенная вера в товарищей не возвратила к жизни прежней веры. По существу, чем больше Адон посвящал себя служению другим людям, тем больше он злился на Сьюн, а равно и на прочих богов – за глумление над верой смертных.
К несчастью, именно вера в Сьюн пробудила в Адоне магические способности. И как бы глубока и истинна ни была его преданность друзьям, ей никогда не вернуть священную магию. Боги же, будучи сверхъестественными созданиями, награждали верующих в них частичками великой силы.
Вдруг дверь на лестницу со скрипом отворилась, и в комнату проник серебристо-желтый свет. Отвлеченный от своих мыслей, Адон потянулся за булавой и опустил ноги на пол.
Священнослужитель встал, и в тот же миг темная тень ворвалась в дверь – что-то холодное ударило по лицу Адона. От неожиданности он закричал и упал на кровать.
– Тише ты! – прошипел Проныра. – Надень-ка вот это.
Адон сердито снял с головы кольчугу и с трудом натянул ее на себя.
– Что случилось? – поинтересовался он.
Но Проныра, который провел последние три часа, обследуя каждый закуток башни, уже исчез. Когда хафлинг достиг основания лестницы, двери в главный зал отворились, и шесть кормирских стражников ворвались в помещение, неся в руках факелы и бряцая оружием.
– Джалур, помоги запереть двери! – скомандовал сержант, размахивая мечом у порога. – Киль, Макэйр и остальные – на лестницу!
Подивившись быстроте, с какой кормирцы отступили в главную башню крепости, Проныра стал пробираться на кухню. Его целью был кабинет хранителя механизмов, находившийся как раз под комнатой Адона. К несчастью, кабинет оказался заперт, и Проныра мог открыть его, либо сорвав замок, либо подобрав ключ. А еще нужно было переставить мебель, чтобы дотянуться до рычага, находящегося в кабинете. На это требовалось время, а его-то как раз могло и не хватить. О том, что так перепугало стражников, хафлинг не имел ни малейшего понятия, но знал, что оно приближается со страшной скоростью.
Стражники знали о своем противнике еще меньше. Оррел заметил, как нечто сползало по внутренней стене. Мгновением позже из темной тени появился человечек робкого вида и как ни в чем не бывало зашагал к двери, ведущей в главную башню. Оррел и еще один стражник попытались остановить его, но неизвестный, выбив у них из рук алебарды, вынул из рукава кинжал и одним широким взмахом убил обоих стражей.
Третий часовой попытался поднять тревогу – и тоже погиб. Незнакомец метнул кинжал в горло стражнику, едва тот успел закричать. Сержант Фитч приказал остальным укрыться в башне. Отступая перед неизвестным головорезом, сержант Фитч чувствовал себя идиотом, но искусство, с которым незнакомец убивал, не оставляло сомнений в необыкновенной природе убийцы. Имея приказ защищать башню, Фитч счел самым разумным запереться внутри, а затем позвать подмогу.
Но замысел не имел успеха: мощные и тяжелые створки двигались с трудом. Не успели сержант с Джалуром закрыть двери, как неизвестный убийца уже оказался внутри. А через миг Джалур был мертв – пальцы незнакомца с силой сдавили горло стражника.
Размахивая мечом, сержант Фитч прокричал свой последний приказ:
– Именем короля Азуна, не пускайте его наверх!
Со второго этажа Адон слышал звуки краткого боя, за которыми последовали какие-то крики, но священнослужитель не смог разобрать, что именно кричат. Мерцающие языки факела освещали лестничную площадку, отделявшую комнату Адона от спальни Миднайт. Дверь в ее комнату тоже была приоткрыта, но внутри было слишком темно, чтобы разглядеть что-нибудь. Возможно, чародейка еще находилась там, возможно – нет.
Крепкий мужчина с рыжими волосами и низким голосом, лорд Деверелл сидел во главе длинного дубового стола. За его спиной в камине, поражающем своими размерами, ворчал огонь, озаряя комнату мерцающим желтым светом.
Справа от Деверелла сидел Келемвар, а по обеим сторонам стола, словно лошади у кормушки, расположились пятнадцать кормирских офицеров. Перед каждым из сидевших находились кружка эля и тарелка с жареной козлятиной. Железные канделябры с горящими свечами, установленные на столе через каждые два – три фута, наполняли комнату причудливой игрой света и теней.
Место по левую руку от лорда Деверелла занимал Проныра. Рядом с ним сидел Адон. На полу, у стула священнослужителя, лежала сумка с Камнем Судьбы. Слева от Адона расположилась хмурая Миднайт. Вместо эля она пила вино. Дальше разместились шесть кормирских чародеев.
В полумраке комнаты суетились три девушки-служанки, подкладывая в тарелки мясо и следя за тем, чтобы кружки всегда были полными.
– Ты и твои друзья здесь в полной безопасности, – продолжал Деверелл, обращаясь к Адону.
Жрец улыбнулся и кивнул, но, похоже, не поверил словам лорда.
Стыдясь неучтивости Адона, Миднайт мысленно поморщилась. Но ее книга заклинаний была утрачена, и чародейка не имела ничего против излишней предосторожности. Однако Адон вел себя так, будто четверо участников похода устроили привал прямо посреди дороги. Оскорбительное поведение Адона в кормирской крепости не имело под собой никаких оснований.
В Отрожье Камень Судьбы был в безопасности – хотя где в Королевствах сейчас было безопасно?
Эта крепость, защищавшая единственную дорогу через горы, которые носили название Клыки Дракона, с самого начала строилась как оборонительный рубеж. Она возвышалась на скалистом утесе, а ее стены были обращены к тысячефутовым вершинам. В могучую цитадель можно было попасть только по трем дорогам, основательно укрепленным и хорошо охраняемым. Кроме того, каждая дорога заканчивалась подъемным мостом и сторожевыми башнями с тройными дверями.
По причине тревожной обстановки в Королевствах семьдесят пять тяжеловооруженных воинов и двадцать пять лучников постоянно стояли в дозорах на мрачных башнях внешней стены. Такими же силами охранялась внутренняя стена крепости, и еще восемь солдат несли постоянную вахту у входа в главную башню. Здание гостиницы было переделано под казармы для увеличившегося гарнизона крепости, поэтому путешественники теперь либо разбивали лагерь в горах, либо устраивались в холодном домике для гостей, наспех сколоченном у внешней стены.
Но четверых героев избавили от этих неудобств, поскольку Кэй Деверелл был арфером и хотел искупить страдания, которые выпали по вине арферов на долю Адона и Миднайт во время судебного разбирательства в Долине Теней. Кроме того, командующий гарнизоном Отрожья получил тайное послание от Эльминстера, в котором великий кудесник просил его помочь Миднайт и ее друзьям, если они пройдут этим путем.
Выхватив из рук служанки кружку эля, Деверелл поставил ее перед Адоном.
– Уважь мое гостеприимство! Пей сколько влезет! – вскричал он. – Ни одна крыса не проникнет в Отрожье без моего разрешения.
– Не крысы беспокоят меня, – пробормотал Адон, думая о визите Кайрика в таверну «Одинокая Кружка».
Вор говорил, что Ваал преследует их… Адон сильно сомневался в том, что укрепления Отрожья остановят Покровителя Убийц.
Недовольный шепоток пробежал по залу, и лицо Кэя Деверелла омрачилось.
Предупреждая взрыв негодования, Миднайт опередила командующего:
– Пожалуйста, прости Адона, лорд Деверелл. Боюсь, что от усталости он совсем утратил чувство приличия.
– Зато его не утратил я! – вступил в разговор Келемвар, подтягивая к себе кружку Адона. Воин много раз коротал вечера с такими людьми, как Деверелл, и хорошо знал, как должны вести себя гости в подобном обществе. – За вашу светлость! – объявил он и опустошил кружку одним долгим глотком.
Деверелл улыбнулся и переключил свое внимание на воина:
– Моя благодарность Келемвару Лайонсбейну!
Командующий схватил полную кружку эля и быстро опрокинул ее так же, как это только что проделал Келемвар.
– Традиция гостеприимства обязывает нас устроить состязание в выпивке! – напомнил Деверелл, подозвал служанку и указал на офицеров, сидящих справа от Келемвара. – Следи за тем, чтобы их кружки всегда были полны, пока у этого молодца будет хватать сил поднять свою!
Раздались крики одобрения, хотя некоторые кормирцы все же недовольно поморщились. Адону эта затея также пришлась не по вкусу – когда Келемвар напивался, с ним было нелегко совладать. Священнослужитель даже решил, что заночевать в домике для гостей, возможно, будет безопаснее.
Когда офицеры замолчали, в комнату влетел паж и поклонился Девереллу. Командующий кивком головы приказал пажу приблизиться. И хотя юнец наклонился к самому уху Деверелла, произнесенные слова не ускользнули от чуткого слуха Проныры.
– Милорд, капитан Бересфорд поручил мне доложить, что двое караульных, стоявшие на внешней стене, отсутствуют.
Деверелл нахмурился.
– Дождь все еще идет? – осведомился он.
– Так точно. Капли красные, как кровь, и холодные, как лед.
Мальчику не удалось скрыть обуревающий его страх.
– Передай Бересфорду, чтобы не беспокоился. А нарушителей дисциплины накажем утром, – сказал Деверелл во весь голос. – Я не сомневаюсь, что стражники просто спрятались, испугавшись странной непогоды.
Паж поклонился и ушел. А Деверелл вернулся к званому ужину.
– Нас ждет чудесная ночь! – крикнул он и поглядел на Проныру. – Что скажешь, маленький друг?
Проныра улыбнулся и поднес кружку к губам.
– Я надолго запомню ее, – пообещал он. «Когда закончится ужин, нужно будет проверить, вся ли посуда осталась на столе», – подумал Адон. Он уже убедился в том, что друзья-хафлинги – неисправимые воры, а сам Проныра недвусмысленно намекнул, что собственность гостеприимного хозяина подвергается страшной опасности.
После бегства из «Одинокой Кружки» Проныра попытался уговорить героев устроить засаду на зентиларов. Он был убежден в том, что именно банда Кайрика разрушила дома хафлингов, и рвался отомстить за своих соплеменников. Келемвар потратил немало сил, отговаривая хафлинга от его плана. После этого Пронырой овладела ярость. Он заявил, что останется в компании героев только потому, что Кайрик скоро снова настигнет их.
Вполне обоснованное утверждение. Своевременный побег из «Одинокой Кружки» дал героям лишь пятнадцатиминутное преимущество. Двадцать пять всадников поскакали следом за беглецами, как только те покинули город. После шести изнурительных часов скачки, когда Миднайт, Келемвар, Адон и Проныра добрались до Тирлака, Кайрик и его самые быстрые всадники уступали героям каких-то сто ярдов. Друзья проскакали прямо через центр деревни, надеясь, что местная дружина остановит отряд Кайрика. Но час был ранний, и если кто-то из дозорных и видел зентиларов, то предпочел не поднимать тревогу.
Выехав из Тирлака, герои могли продолжить путь в единственно возможном направлении – все выше поднимаясь в горы. Однако через час друзья догнали отряд кормирских солдат, следовавших в Отрожье. Потребовалось совсем немного усилий, чтобы убедить кормирского капитана в том, что люди, преследующие их, – это зентилары. Тем более что отряд Кайрика, завидев кормирцев, сразу повернул назад. Капитан бросился в погоню, но зентильские солдаты с легкостью скрылись. На ровной дороге горные пони кормирцев не могли соперничать с настоящими лошадьми, даже несмотря на то что кони солдат Кайрика были измотаны продолжительной скачкой.
Капитан кормирцев приказал нескольким разведчикам следовать за зентиларами, а сам продолжил путь в Отрожье, пообещав, что на поимку врагов из крепости вышлют конный патруль. Такой план совсем не понравился Миднайт, которая не желала Кайрику ничего дурного, однако в сложившейся ситуации чародейка едва ли могла возражать.
После этого капитан посоветовал компании героев отправиться вместе с ним в Отрожье. Остаток пути оказался скуп на события. Прибыв на место, капитан доложил о случившемся Кэю Девереллу, и тот предложил Миднайт и ее спутникам безопасный и удобный ночлег в своей крепости. У героев, проведших в седле без малого тридцать шесть часов, не возникло и мысли об отказе. Миднайт и Келемвар были рады отдохнуть и расслабиться – но не в обществе друг друга. Они, по сути, почти не общались с тех самых пор, как покинули Вечернюю Звезду.
При мысли об отношениях Келемвара и Миднайт Адон лишь качал головой. Он никак не мог понять, что соединяет эту пару. Чем больше они сближались, тем больше ссорились. На этот раз Келемвар злился на чародейку за то, что она не подняла тревогу, когда увидела Кайрика в коридоре таверны. Миднайт же злилась на Келемвара за то, что тот поднял меч на их старого друга.
И в этом споре священнослужителю пришлось встать на сторону воина. Кайрик не стал бы пробираться ночью в таверну, не имея недобрых намерений. Адон глубокомысленно потер свой страшный шрам, соглашаясь с Келемваром, хотя обычно они всегда спорили.
– Болит, милорд?
Оторвавшись от раздумий, Адон взглянул на задавшую вопрос девушку-служанку:
– Что болит?
– Шрам, милорд. Вы терли его очень сильно.
– Я? – удивился Адон, опуская непослушную руку на колени и одновременно поворачивая голову таким образом, чтобы красная отметина на его лице была менее заметна.
– У меня есть успокаивающий боль бальзам. Позвольте, я принесу его в вашу комнату этой ночью… – с надеждой предложила служанка.
Адон не смог сдержать улыбки. Много воды утекло с тех пор, когда в последний раз женщина предлагала ему себя с такой откровенностью. А служанка была хороша собой. Тяжелая работа придала определенность линиям ее пышной фигуры. Золотистые волосы падали на плечи подобно шелковой шали, а голубые глаза искрились невинностью, что ни в коей мере не означало отсутствие опыта. Девушка была слишком красива, чтобы потратить свою жизнь, разнося эль в этом захолустье.
– Боюсь, бальзам не очень-то поможет, – тихо ответил Адон. – Но я бы с радостью провел время в твоем обществе.
Услышав слова священнослужителя, Келемвар, приподняв бровь, взглянул на Адона.
Тот понял, что допустил ошибку, объявляя во всеуслышанье о своих намерениях, и быстро добавил:
– Мы могли бы обсудить твое… э-э… твою…
– Милорд? – переспросила нетерпеливая девушка.
– Тебе нравится работа служанки? Конечно же, у тебя есть и другие стремления. Мы могли бы поговорить о…
– Мне нравится то, что я делаю, – раздраженно отрезала девушка. – И я не имела в виду пустые разговоры.
Лорд Деверелл разразился смехом.
– Что, Трин, споткнулась на этом парне? – обратился он к служанке и снова захохотал.
Офицеры, смеясь, застучали кружками по столу. Келемвар нахмурился, не понимая, то ли он упустил соль шутки, то ли ситуация сама по себе была смешной. Наконец Деверелл успокоился и перевел дыхание.
– Может, Трин, тебе больше повезет с Келемваром, этим колоссом мужественности?! – предположил командующий.
Трин приняла предложение господина и, обойдя стол, приблизилась к Келемвару. Она провела ладонью по руке воина.
– Что скажешь, господин колосс?
Из всех присутствующих за столом не засмеялись лишь Миднайт и Адон.
Келемвар сделал большой глоток эля и поставил кружку на стол.
– А почему бы и нет? – пожал плечами он, поглядывая на Миднайт. – Кто-то ведь должен извиниться за грубость Адона!
Воин умышленно пытался разозлить чародейку. Разница в их отношениях к Кайрику тяжело отражалась на воине. Он никак не мог понять, почему она так защищает вора. И если флирт со служанкой разъярит Миднайт, воин по крайней мере уверится, что чародейка ревнует, а значит, питает к нему, Келемвару, какие-то чувства.
Когда пальчики служанки скользнули под рубаху воина, Миднайт не сдержалась. Она с грохотом поставила на стол кубок с вином и холодно произнесла:
– Думаю, Адон и сам может извиниться.
Восторженный гул прокатился вокруг стола. Келемвар улыбнулся Миднайт, которая просто отвернулась, а Трин выдернула руку из-под рубахи воина.
– Если этот мужчина принадлежит вам, госпожа…
– Он не принадлежит никому! – вспылила Миднайт, поднимаясь со стула.
Чародейка не сомневалась, что Келемвар хотел причинить ей боль и добился своего. Черноволосая женщина-маг сдвинула брови и повернулась к Девереллу.
– Я очень устала, милорд, и хочу отдохнуть, – сказала она и, повернувшись на каблуках, скрылась в темноте коридора.
На несколько мгновений за столом воцарилась тишина.
– Сожалею, милорд, я всего лишь… – начала было объяснять Трин, но Деверелл успокаивающе поднял руку.
– Шутка не удалась. Забудь об этом.
Трин поклонилась и убежала на кухню. Келемвар осушил кружку эля и протянул ее для новой порции.
Адон только обрадовался уходу служанки. И так ссора Миднайт и Келемвара затянется на несколько дней. Священник знал, что они любят друг друга, хотя в данный момент гнев мешал им осознать этот факт. Но если воин и чародейка не сумеют разобраться в своих чувствах, дальнейшее путешествие станет довольно утомительным и занудным. Адону казалось, что все было бы намного проще, имей Миднайт другого мужчину. А еще лучше – если б у Келемвара была другая женщина.
Снова появился паж и подошел к лорду Девереллу. В тишине комнаты шепот мальчика услышали все.
– Милорд, капитан Бересфорд поручил мне доложить вам об исчезновении трех часовых с внутренней стены.
– С внутренней? – воскликнул Деверелл. – И там тоже?
На миг командующий задумался, бормоча что-то себе под нос. Как и большинство присутствовавших, он был здорово пьян – настолько, что едва ли мог отдавать обдуманные приказы.
– У Бересфорда плохо с дисциплиной, – наконец объявил Деверелл. – Скажи капитану, что я разберусь с этим завтра утром!
Проныра с серьезным видом посмотрел на Адона. То, что пятеро стражников оставили свои посты почти одновременно, выглядело по меньшей мере странно.
– Возможно, сегодня нам не стоит засыпать, – прошептал хафлинг, глядя на Келемвара.
После ухода Миднайт воин опорожнил уже целых три кружки.
Адон кивнул. Дурное предчувствие овладело священнослужителем.
– Я попытаюсь его остановить.
Так же как и Проныра, жрец не смог бы спокойно спать в крепости, где часовые оставляют свои посты. И он будет спать еще хуже, если Келемвар ляжет в кровать совершенно пьяным.
Но не успел Адон обратиться к Келемвару, как лорд Деверелл поднял кружку.
– Давайте выпьем за здравие Келемвара и Миднайт. Пусть они хорошо отдохнут, – лорд подмигнул воину, – хоть и в разных постелях!
По столу прокатилась волна смеха, и офицеры закричали хором:
– Твое здоровье, Келемвар! За тебя!
– Не знаю, как Миднайт, – сказал Келемвар, поднося кружку к губам, – но колосс не уснет этой ночью!
– Если ты выпьешь еще кружку, – заметил Адон, вставая, – ты упустишь свою судьбу. Пойдем, у нас был тяжелый день, и нам нужен отдых.
– Ерунда! – рявкнул лорд Деверелл, обрадованный тем, что в комнату вновь вернулось веселье. – Завтра у вас будет достаточно времени для отдыха. Миднайт говорила, что ей нужен день, чтобы восстановить потерянную книгу заклинаний.
– Совершенно верно, милорд, – согласился Адон. – Но мы долго были в пути и не привыкли к обильной пище. Эта ночь, возможно, на несколько дней выведет Келемвара из строя.
Возмущенный подобным заявлением, Келемвар хмуро посмотрел на Адона.
– Придет утро, и я буду так же крепок, как мой конь, – похвастался воин и, слегка пошатываясь, поднялся со стула. – Кроме того, кто это дал тебе право командовать здесь?
– Ты, – спокойно ответил Адон, намереваясь выложить воину все начистоту.
Келемвар утратил былую целеустремленность. Остановка в Черных Дубах была всего лишь одним из примеров неспособности воина сосредоточиться на главном – необходимости возвращения Камней Судьбы. Кто-то должен был заполнить пустоту, но казалось, что Миднайт не желала брать на себя командование. Таким образом, на место вожака оставался лишь один претендент – Адон, и он решил сыграть эту роль как можно лучше.
– Я ничего тебе не давал, – возразил Келемвар, опускаясь обратно на стул. – Никогда бы не пошел за потерявшим веру священнослужителем.
Адон вздрогнул, но не стал отвечать на эту колкость. Он понимал, что воин должен быть очень расстроенным уходом Миднайт – и очень пьяным, чтобы так жестоко уязвить друга.
– Что ж, пей, если хочешь, – вздохнул жрец и подобрал с пола сумки.
Келемвар нахмурился, понимая, что обошелся с Адоном не лучшим образом.
– Прости, у меня случайно вырвалось…
– Да, да, я понимаю, – ответил Адон. – Но если не пойдешь спать, то постарайся хотя бы не пить слишком много. – Священнослужитель повернулся к лорду Девереллу. – Прошу извинить меня, но я очень устал.
Кэй Деверелл кивнул и улыбнулся – он был только рад избавиться от этого занудного святоши.
После того как Адон ушел, Келемвар стал еще мрачнее. Он мало говорил и еще меньше пил. Теперь душой общества стал Проныра. Чтобы поддержать веселье, он читал стишки и рассказывал предания хафлингов. Через два часа лорд Деверелл наконец вылил в себя последнюю кружку эля и без сознания рухнул на пол.
Шесть кормирских офицеров, продержавшихся дольше своего командира, с облегчением вздохнули и встали из-за стола. Жалуясь на поздний час, они подобрали своего командующего и отнесли в постель. По их раздраженным лицам хафлинг догадался, что частые питейные соревнования несколько надоели офицерам.
Проводив Келемвара до его комнаты на третьем этаже башни, Проныра спустился на второй этаж и заглянул в замочные скважины комнат Адона и Миднайт. И жрец, и чародейка крепко спали. Теперь хафлинг мог заняться осмотром окрестностей.
Пока Проныра производил свои изыскания, Адон с головой погрузился в ночной туман сновидений – едва ли он вспомнил бы, когда в последний раз спал так же мирно и крепко. Последние два дня по-настоящему измотали священнослужителя, хотя он понял это, только когда вышел из-за стола лорда Деверелла. Добравшись до кровати, жрец рухнул на нее, даже не позаботившись раздеться.
Но Адон не забыл о пяти исчезнувших часовых и помнил о следовавшей по пятам героев опасности, а потому часть его мозга оставалась начеку. И когда священнослужителя вдруг разбудило что-то вроде крика, он ни секунды не сомневался в том, что случилось нечто ужасное. Вполне возможно, что в крепость в поисках Камня пробрался Ваал… Священнослужитель запустил руку под соломенный матрас и проверил сумку.
Адон неподвижно лежал и ждал нового вопля, но слышал только свое взволнованное дыхание да стук дождя за ставнями. Прошло еще полминуты, но в темной комнате все оставалось без движения. Адон начал было подозревать, что этот крик всего лишь почудился ему во сне, и улыбнулся. Уже давно он не боялся темноты…
Но это все глупые страхи, а Ваал действительно шел по следу героев, и единственной защитой от бога Убийства являлось покровительство какого-нибудь другого божества. Однако Адон больше не мог рассчитывать на милость богов – на мгновение он даже пожалел о том, что отвернулся от Сьюн Огневолосой. Священнослужитель нежно коснулся отвратительного рубца на щеке. Без сомнений, он поступил неразумно, отбросив веру в богиню лишь потому, что та не смогла избавить его от шрама. В эти трудные времена было бы эгоистичным ожидать, что богиня мановением руки излечит его. Теперь Адон мог согласиться с этим так же, как мог принять свой изъян.
Но с чем он не способен был согласиться, так это с равнодушием богов к верующим. С малых лет священнослужитель поклонялся Сьюн, веруя в то, что в обмен на свою преданность будет вечно храним богиней. Однако, когда она допустила его ранение, Адон впал в отчаяние и осознал, что Сьюн практически не интересуют судьбы ее последователей. Выход из душевного расстройства был медленным и мучительным. Уверенность в себе и жизнелюбие вернулись к Адону, лишь когда он обратил свою преданность на друзей.
Но вновь обретенная вера в товарищей не возвратила к жизни прежней веры. По существу, чем больше Адон посвящал себя служению другим людям, тем больше он злился на Сьюн, а равно и на прочих богов – за глумление над верой смертных.
К несчастью, именно вера в Сьюн пробудила в Адоне магические способности. И как бы глубока и истинна ни была его преданность друзьям, ей никогда не вернуть священную магию. Боги же, будучи сверхъестественными созданиями, награждали верующих в них частичками великой силы.
Вдруг дверь на лестницу со скрипом отворилась, и в комнату проник серебристо-желтый свет. Отвлеченный от своих мыслей, Адон потянулся за булавой и опустил ноги на пол.
Священнослужитель встал, и в тот же миг темная тень ворвалась в дверь – что-то холодное ударило по лицу Адона. От неожиданности он закричал и упал на кровать.
– Тише ты! – прошипел Проныра. – Надень-ка вот это.
Адон сердито снял с головы кольчугу и с трудом натянул ее на себя.
– Что случилось? – поинтересовался он.
Но Проныра, который провел последние три часа, обследуя каждый закуток башни, уже исчез. Когда хафлинг достиг основания лестницы, двери в главный зал отворились, и шесть кормирских стражников ворвались в помещение, неся в руках факелы и бряцая оружием.
– Джалур, помоги запереть двери! – скомандовал сержант, размахивая мечом у порога. – Киль, Макэйр и остальные – на лестницу!
Подивившись быстроте, с какой кормирцы отступили в главную башню крепости, Проныра стал пробираться на кухню. Его целью был кабинет хранителя механизмов, находившийся как раз под комнатой Адона. К несчастью, кабинет оказался заперт, и Проныра мог открыть его, либо сорвав замок, либо подобрав ключ. А еще нужно было переставить мебель, чтобы дотянуться до рычага, находящегося в кабинете. На это требовалось время, а его-то как раз могло и не хватить. О том, что так перепугало стражников, хафлинг не имел ни малейшего понятия, но знал, что оно приближается со страшной скоростью.
Стражники знали о своем противнике еще меньше. Оррел заметил, как нечто сползало по внутренней стене. Мгновением позже из темной тени появился человечек робкого вида и как ни в чем не бывало зашагал к двери, ведущей в главную башню. Оррел и еще один стражник попытались остановить его, но неизвестный, выбив у них из рук алебарды, вынул из рукава кинжал и одним широким взмахом убил обоих стражей.
Третий часовой попытался поднять тревогу – и тоже погиб. Незнакомец метнул кинжал в горло стражнику, едва тот успел закричать. Сержант Фитч приказал остальным укрыться в башне. Отступая перед неизвестным головорезом, сержант Фитч чувствовал себя идиотом, но искусство, с которым незнакомец убивал, не оставляло сомнений в необыкновенной природе убийцы. Имея приказ защищать башню, Фитч счел самым разумным запереться внутри, а затем позвать подмогу.
Но замысел не имел успеха: мощные и тяжелые створки двигались с трудом. Не успели сержант с Джалуром закрыть двери, как неизвестный убийца уже оказался внутри. А через миг Джалур был мертв – пальцы незнакомца с силой сдавили горло стражника.
Размахивая мечом, сержант Фитч прокричал свой последний приказ:
– Именем короля Азуна, не пускайте его наверх!
Со второго этажа Адон слышал звуки краткого боя, за которыми последовали какие-то крики, но священнослужитель не смог разобрать, что именно кричат. Мерцающие языки факела освещали лестничную площадку, отделявшую комнату Адона от спальни Миднайт. Дверь в ее комнату тоже была приоткрыта, но внутри было слишком темно, чтобы разглядеть что-нибудь. Возможно, чародейка еще находилась там, возможно – нет.