Шумеры очень любили торговать. Недавно, как сообщалось, нашли шумерскую торговую колонию под Пенджикентом, в Средней Азии. Представляете, где шумеры, а где Пенджикент. В Малой Азии есть неоспоримые следы шумерских колоний за сотни километров от шумерской границы. Шумеры создали систему правил и норм, регулировавших торговлю. В Эблу, Угарит, Библ и другие города приходили купцы-резиденты (тамкары); была создана система гарантий, при которой торговый агент мог дожить до пенсии. Они жили внутри местных населенных пунктов, имели определенные права, и местное население редко их грабило; их торговля развивалась на большом расстоянии от Шумера. Большое количество представителей, немалый стартовый капитал и крупный товарооборот - важные условия для получения дохода шумерским государством. При этом речь идет не об этапном обмене, когда один - другому, другой третьему и т. д., а о прямых торговых операциях. Тамкары, возможно, доходили до Инда, точно были в Иране, в области Черноморья, в восточной части Малой Азии. Торговали в основном металлами и полудрагоценными камнями: вести на продажу зерно мало кому приходило в голову, потому что гнать нагруженный зерном караван ослов на большое расстояние невозможно. Перевозились товары только малоемкие и ценные, пользующиеся спросом в других областях, взамен покупались другие. Шумеры наверняка торговали своими тканями; это сложное производство у них процветало, тогда как в других странах оно еще находилось на достаточно низком уровне развития.
   На базе экономического подъема возникает сложная и опасная в социальной перспективе имущественная ситуация. Цари и царицы, жрецы и верховные жрицы люди уже очень богатые, в их отношении формируется социальная зависть. Однако об их состоянии мы можем судить лишь по косвенным данным. Почему? Потому что богатые могилы грабят. Но благодаря недосмотру шумерских воров до нас дошло нетронутым погребение женщины из Ура по имени Пуаби (есть разночтение: Шубад). Вещей из драгоценных материалов, которые ее сопровождали, хватило бы на небольшой музей. Там лежали и плащ целиком из полудрагоценного камня, и корона, и золотые украшения, и две богато инкрустированные арфы, другие произведения искусства - масса ценных материалов и искусных поделок. Но для нас интересно другое: вместе с ней добровольно покинуло мир довольно много воинов и служанок. Ее погребальной комплекс представлял собой большой склеп, к которому вел ход в виде пологого пандуса. Сама Пуаби занимала небольшую опочивальню - вся же остальная конструкция была заполнена телами воинов в полном вооружении и женщин. Очевидно, все отравились совершенно добровольно: позы спокойные. Явно, что все как сидели, так и сидят; в дверях воины упали, как стояли. К моменту засыпки погребения землей все были мертвы - никого не душили и не резали. Совершенно очевидно, что все это участники определенной религиозной церемонии. Они представляли себе мир за пределами наблюдаемого как близкую аналогию миру земному. Естественно, они не были столь наивны, чтобы не понимать, что они превратятся в скелеты. Но считалось, что в какой-то момент, месяц, год все участники обряда окажутся в том же составе на том свете в таком облике, что им понадобится их имущество.
   Представления о загробном мире были чрезвычайно разнообразны. В данном случае мы имеем дело с обществом, представлявшим тот свет весьма похожим на этот. А в рамках нильского (или египетского) общества, на некоторых этапах развития - и общества месопотамского и других приходилось наблюдать рост "атеистических" настроений, когда вначале клали быков, имущество, людей, а позднее - глиняные статуэтки, что было, бесспорно, гораздо экономичней. Люди "договаривались" с богами, что вместо большого быка последних устроит маленькая статуэтка или глиняный топор вместо бесценного медного. Такие волны надвигались периодически; потом древние общества спохватывалось и уже в рамках другого типа представлений об ином мире, возвращалось к физической реальности в той или иной степени того света, пока все не стало достоянием прошлого. В современных даже достаточно архаичных обществах такое наблюдается редко.
   Вообще аналогий обществам типа описанного в мире практически сейчас нет. Не существует сейчас сложных обществ типа шумерского. Имеется либо "папуасское", близкое по опыту организации, но очень простое социально, либо современное, а развитых сложных древних обществ - нет. Они эволюционировали дальше, поэтому нам не с чем сравнивать.
   Все 200 лет третьего раннединастического периода лугали дерутся между собой, пытаясь объединить нижнюю Месопотамию. Выдвигается два лидера. На севере - город Киш, на юге - Лагаш. Киш - район семито-шумерский, Лагаш чисто шумерский. Никого, особенно, правители Лагаша в эти века не завоевали, но власть лугалей и профессиональная армия в ходе междоусобиц укрепляется. В остальном, хотя уже прошло всего 200 лет после второго раннединастического периода, общество "внизу" оставалось таким же; "вверху" же произошли важные изменения. Основную массу по-прежнему составляют свободные общинники - более двух третей населения. Они оформляются как социальная группа - члены аграрных общин ("плотных" совокупностей "больших семей"), имеющих свое право, социальные институты и органы управления в масштабе деревни. На втором месте - население государственно-храмовых земель, т. е. принадлежащих храму, но тесно связанных с государством, и затем - крупные землевладельцы, не связанные особыми обязательствами ни с кем, кроме царя.
   И, наконец, жители городов, как связанные с землей, так и не связанные.
   Статус общинников существенно не отличался от статуса членов "больших семей", но общинные статусы были сильнее, так как община крупнее, - больше защищали от царя, чиновников, храмов крупных земледельцев.
   Для свободных общинников и крупных землевладельцев и единственное ограничение в продаже земли, существовавшее и в русской общине до XIX века, состояло в том, что продавать ее надо было соседям, родственникам, то есть не давать уйти участку земли на сторону, о чем пеклись тысячелетиями. Такой продажи, какая представляется в чистом виде по римскому праву: где захотел там и купил, продал, - на самом деле почти ни в одном обществе не было. Всегда представители местного населения старались, чтобы земля была продана именно им; и коллектив был заинтересован в том, чтобы не появился богатый чужак.
   Земли храма состояли из трех основных блоков. Первый - собственные поля, на которых трудилось зависимое население. Второй - наделы для среднего слоя, связанного с храмом, сюда включаются управленцы, жрецы, ремесленники (бывшие, тем самым земледельцами). И третий - земли, сдававшиеся довольно дешево в аренду, видимо, общинникам.
   Кто же получал упоминавшийся паек? В основном лица не земледельческих профессий: храмовые ремесленники, мелкий обслуживающий персонал (более крупный имел надел), некоторые категории низкооплачиваемых воинов, бесчисленная женская прислуга, и те, кого сейчас называют дворниками - тоже огромный по численности обслуживающий персонал.
   Кто такие зависимые? Ни в коем случае не рабы античного типа - от этой точки зрения давно отказались, - скорее всего, иноземцы или обедневшие местные жители, частично лишенные прав; при этом положение их было неустойчивым, часть из них, если не все, могла вернуть себе статус свободных.
   Крупные землевладельцы, кроме царя: правители городов, крупные жрецы и т. д. Их владения связаны с исполнением определенной должности и, в принципе, должны быть отданы по окончании службы. Во всех подобных обществах на раннем этапе мы наблюдаем то же, что и в нашем сейчас: люди слабо различали предоставляемое им за службу от того, что ими самими куплено или унаследовано. Служилые земли, данные на срок службы, они норовили продать или завещать. Но в шумерском и целом ряде других обществ в отличие от нынешнего времени люди даже не понимали четко, что такое условное землевладение. Они прекрасно знали, что такое частное землевладение и стремились превратить условное в частное. Даже терминологически порой непонятно, что имелось в виду в конкретном случае? Стоило ослабеть власти монарха, как все условные земли становились частными. Для того чтобы в обществе существовал фонд земель для условного служилого землевладения, на срок службы необходимо было все время прилагать усилия по поддержанию статуса условного владения. А частное землевладение возникало само по себе и совершенно естественно имело тенденцию к превращению в крупное.
   Что из себя представляет условное землевладение, и для чего оно нужно? Его статус связан с понятием юридический иммунитет, т. е. пользователи освобождались от налогов, порой, с уже имевшихся земель, а не с вновь полученных. На земли, закрепленные за ними на срок службы, они получали иммунитет - право не платить налоги, а брать их себе. Такие владения становились более выгодными, чем мелкие участки частных земель. А нужно условное землевладение для того, чтобы получатель верно служил царю.
   6. Как выглядели армия и войны на этом новом этапе? С кем воевал Лагаш? С соседним, оставившим след в истории городком Эмма. Воевали из-за плодородных земель, это - новый тип войны: не для того, чтобы показать, кто сильнее или ограбить, а из-за земли.
   Отсюда и возникают теперь войны. Регулярное участие гражданского лидера - Энси в войнах в качестве лугаля-главнокомандующего способствовало постепенному формированию власти царя, но еще не деспотии. В XXV-XXIV в. начинает складываться профессиональная армия. В зачаточном состоянии ее элементы существовали и раньше, но окончательно со своим вооружением, тактикой, строем и методикой боя она оформилась именно теперь. Мы можем себе представить, что это такое, благодаря изобразительному искусству шумеров; отметим, что почти ничего нового последующие два тысячелетия в пехотное воинское дело не привнесли.
   Ранние профессионалы принадлежали к тому же народу, что основное население страны. Их надо отличать от наемников, обычно из других мест; это второй тип профессиональных воинов. Первый же, выросший из местного ополчения, сохранял многие его традиции.
   Общинник из ополчения воюет раз в году или вообще несколько раз в жизни, но с целью защитить жен и детей, и в такой ситуации ему уже не жалко ни себя, ни тем более врага, и потери могут быть большими. Что было, например, у ополчения греков-общинников, похожего в целом на шумеров? Шлем такой, что лица порой не было видно, броня, поножи и т. п.; щит, тяжелый меч. Воин двигался с трудом. Представьте, на двух соседних буграх становятся две фаланги греков. Им зачитываются соответствующие мотивы предстоящего боя. Запевают эмбатерий, специальную военную песню, ритм которой ускоряется, и идут вниз навстречу друг другу по пологим двум холмам. Ритм еще ускоряется, они уже бегут и, наконец, с жутким лязгом сшибаются и начинают рубиться. Кто раньше кончился, тот проиграл. Что-то похожее было и здесь. И там и здесь общинники, которые знали, за что сражаются, шли за родину, свой город, своего царя, хорошо известного (государства еще небольшие).
   Раннее профессиональное войско - тяжело вооруженная фаланга в шлемах, мечи, щиты и копья разной длины. Чем воин стоит дальше от передней шеренги, тем у него длиннее копье, тогда как перед врагом предстает сомкнутый ряд щитов, обитых металлом, и острия копий. Профессиональный рукопашный бой сводится к следующему приему, который требует очень длительной подготовки, но предоставляет солдату возможность дожить до пенсии. Чему их учили? Бить серьезно, точно, не суетясь. Вы стоите плечом к плечу, у каждого в руках меч, и вы должны точно рубить, но не толкаться, не размахивать руками или отпрыгивать, не кричать, а тупо и спокойно идти вперед в своем секторе около 60 см, контролируя ситуацию. Враг-варвар может быть героем и суперменом, но он прыгает, волнуется, орет и занимает со своим мечом пространство шириной метра в два. А в этом секторе напротив него расположено 3-4 мужчины, которым нечего терять, которые его просто убьют - ведь он один. Этому умению - рубиться, не теряя головы и не нарушая строя, - и учили профессионального воина. За отступление от перечисленных правил казнили или строго наказывали. Кроме того, первый копейный удар фаланги был очень тяжелым. Когда сшибались не профессионалы с варварами, а два коллектива профессионалов, шум стоял большой, - потери могли быть относительно маленькие; профессиональному воину любого типа хочется дожить до старости. Поэтому, когда исход боя складывается не в его пользу, он быстро бежит, и убитых немного.
   Профессиональное войско первого типа по форме оружия и характеру боя во многом схоже с ополчением. Но когда те же греки со времени Александра Македонского массами стали профессионалами второго типа, наемниками в чужих странах и у разных полководцев, у них исчезли тяжелые меч, копье, - вообще тяжелое вооружение, но появилось нечто другое: длинное тонкое копье, длинный тонкий меч. Железо доспехов выкинуто, вместо него введены кожаные доспехи, легкие шлемы. Вместо сандалий - высокие сапоги до колен, названные по имени гениального их изобретателя Ификрата "ификрарпидами", чтобы быстро бежать по кочкам и любой пересеченной местности. Соответственно, как велся бой? Если нападали на неорганизованных, то кололи их с большого расстояния, ничем не рискуя. А если напарывались на такого же противника из наемной армии, то колоть-то колют, но осматриваются по сторонам, чья возьмет, и если оказывается, что не наши, то с топотом исчезают с места действия, не понеся почти никаких потерь. Профессионал-воин свое дело знает. Равно как и профессионалы-гладиаторы. Кто будет читать римскую литературу, увидит, что частая фигура у авторов - гладиатор-пенсионер; злачные места в Риме держали бывшие гладиаторы. Да и трудно поверить, что два высококлассных специалиста из-за толпы полупьяных римских граждан будут друг друга убивать. Поэтому гладиаторов, доживавших до старости и спокойно работавших в разных отраслях народного хозяйства римской империи, было довольно много.
   Профессиональное войско первого типа имелось и у шумеров раннединастического периода. Об этом свидетельствует, в частности, то, что они порой теряли по 10-20 человек в битвах, решая при этом судьбу государств, пусть даже таких небольших как Шуруппак; умирать профессионалам не хотелось. За тяжело вооруженными воинами шла толпа ополченцев, а впереди, медленно погоняя упрямых ослов, ехало руководство на тяжелых колесницах. На изображениях мы видим шлемы, защитные матерчатые плащи с бляхами, мечи, копья, - действительно "шумеры идут" - весьма угрожающая массовая сцена. И главное организованная цепь, позднее - фаланга единообразно вооруженных профессионалов. Профессиональность не отрицала в это время занятие земледелием, но хозяйство занимало у них меньшее время, чем у "просто крестьян", тоже ходивших в походы, но - редко.
   Тогда же и формируется, по-видимому, психология воина. Особенность психологии солдата профессиональной армии в том, что он ни к кому, кроме командира, прочно не привязан. А в древности периодически это люди, изолированные от общества, минимум два-три раза в год лично рискующие жизнью, были очень привязаны к человеку, от ума, храбрости, и деловитости которого в бою зависит их жизнь. Они шли за командиром, поскольку он для них не фигура на плакате, а человек, идущий впереди. Воины любили своих командиров-царей, что давало последним возможность завинчивать гайки и бороться, после войны не только с общинным собранием, но и со жрецами. Нам известен один из таких шумерских "военных техногенов" - Эанатум. Он изображен, когда идет впереди своей страшной фаланги. При нем порой жуткие разгромы имели место, целое государство разгромили, чуть не вырезали, и было убито около 3600 воинов, о чем, правда, рассказывает победитель, приукрашивающий факты и преувеличивающий цифры. Для сравнения:
   Египет - совершенно другое общество, там все целостно, едино, воюют большие государства и 50 тысяч убитых.
   7. Лагаш воевал с Уммой, Кишем и Ларсой. Имея прочную армию, военную традицию, лугали осваивают идею деспотии. Первый человек, попытавшийся создать деспотию, заслуживает, того, чтобы его помнили - Энси, Энентарзи (вторая половина XXIV в.); да и многие люди вкладывали свои кирпичики в историю создания деспотий, потом их были сотни. Если предшественники Энентарзи грабили храмы просто, отчисляя себе определенный процент, то он поставил вопрос ребром: кто главный? И подчинил, что для аграрных техногенов характерно, храмовое хозяйство государству. Отныне земли храма были объявлены царскими, а сам Энентарзи приобрел примерно 50% обрабатываемых земель. А это предполагало определенный пересмотр отношений божественного и царского. Энентарзи осуществил и общее завинчивание гаек, о чем свидетельствует превращение свободных общинников в подданных деспотического государства. Для вновь создавшейся ситуации нужно было кое-что изменить, и на все посты были посажены слуги правителя, лично зависимые от царя, т. е. власть была доверена чиновникам. Обширные кадры мелких служителей храмов и зависимых от них лиц были обложены налогами, которые они раньше не платили, т. е. храмы были экономически ущемлены и здесь... Затем ухудшилось положение и свободных общинников, потому что к власти пришли новые люди, еще не обзаведшиеся имуществом.
   Бесспорно, Энентарзи смотрел вперед. Модель деспотического государства, доминировавшая позднее тысячелетиями на огромных площадях, как будто отсюда списана. Но он был первым и поторопился: такого количества новаций, пусть имеющие будущее, общество не выдержало. Впрочем недовольство, явно вызванное перечисленными мероприятиями, при самом Энентарзи никто открыто не проявлял, подождали преемника, и тогда моментально сняли неугодного царя. Вообще новации сразу реализовать трудно, хотя бы они и были исторически перспективны, что обычно называется социальным прогрессом. Осторожно использовать термин: "исторически перспективные мероприятия", т. е. решения, реализовавшиеся в пределах определенной эпохи. Деспотия при Энентарзи оказалась исторически перспективной, но с забеганием вперед.
   8. Лагашское общество взволновалось, вскоре провело перевыборы и выдвинуло Уруинимгина (прежнее чтение: Урукагина). Он решил все исправить и всем помочь. Занимался этим с 2318 по 2310 годы. Восемь лет он так радел об исправлении ошибок Энентарзи, что государство развалилось совсем. Уруинимгина вернул храмам самостоятельность, чем подорвал бюджет. Ограничил власть светских чиновников, чем подорвал государство. Уменьшил налоги, чем тоже ущемил бюджет. А затем отменил долги. Что в итоге вышло? Средств стало меньше, аппарат обозлился: зажиточные, социально активные люди были лишены части средств. В такой ситуации - это еще временные трудности, и они могли остаться временными, если на всем экономить, сидеть тихо и иметь историческое время. А если контр реформатор еще и воитель, то такие начинания почти всегда кончаются плохо. Если бы он не пошел на войну, то может быть все и обошлось, а Уруинимгина начал воевать. Сначала он воевал с Кишем, потом с Уммой. В 2310 он войну с треском проиграл, потеряв половину территории, - остальная же была разорена. И где-то в районе того же 2310 года Уруинимгина исчез с политической арены, никому уже не интересный.
   Хозяином положения совершенно неожиданно оказался правитель маленького государства Умма Лугальзагеси (кон.XXIV в.), по наследству, видимо, получивший Урук и каким-то образом Ур. Он вскоре приобрел власть над всем югом Месопотамии, и стал гегемоном, объединившим военные силы нескольких городов. К 2312 году он захватил почти все Двуречье, Ниппур, а также Киш. Лагаш тоже оказался в зависимости от Уммы. О чем это говорит? О том, что тенденция к объединению продолжала существовать, если даже маленькая Умма смогла его осуществить. Но одно дело - завоевать, другое - удержать. В Умме было мало людей, средств, кадров, чтобы возобновить политику правителей Ура. Создать государство было суждено не Умме, тем более, что она снова стала основывать федерацию, а не унитарное государство, т. е. подчиненные государства платили дань, но у власти оставались их правители. А надо было создавать унитарное государство, так как только за ним оставалось историческое будущее. Поэтому федеративные свершения Лугальзагеси, будучи успешными, не стали тем, на что рассчитывало общество. Настоящее государство создают здесь на рубеже XXIV-XXIII веков до Р. Х. восточные семиты под руководством династии Саргонидов.
   9. Шумерская культура как таковая обычно отдельно не рассматривается, а говорят о шумеро-аккадской и, позднее, шумеро-семитской культуре. Но феномен собственно шумерской культуры, оказавший влияние на массу народов, имел место на протяжении почти тысячелетия, до XXIII в. до Р. Х. Именно здесь впервые реализовывается тот комплекс явлений и идей, который связан с развитым государством. От этого времени дошло много текстов: практически все, что можно представить из рассказывавшегося шумерами, записывается на вечных материалах. Кроме того, до нас дошло огромное число произведений искусства, много памятников архитектуры, а также прекрасное представление о шумерской системе образования.
   В целом дошло около 150 письменных памятников, то есть сочинений и огромное количество документов и школьных текстов на глиняных дощечках.
   Обратите внимание на состав религиозной литературы. Прежде всего, гимны (молитвы), мифы, эпос, священные песни. Очень интересный светско-религиозный памятник - плачи. Шумеры любили плакать по разным поводам, как по крупным (уничтожение родного государства), так и по более частным. Надо сказать, многие народы не создали подобного жанра. Причина, видимо, в том, что они, с одной стороны, хорошо помнили свою историю на больших отрезках времени, а с другой - не идеализировали свое общество. Они не пытались скрыть свои неудачи, а довольно художественно их излагали разнообразными способами.
   Второй жанр - литературные версии царских документов. Очень интересный ход: от сухого торжественного текста вернуться в мир эмоций. Шумерская литература интересна и хорошо переведена.
   Затем всевозможные поучения, назидания и дидактические диалоги. Они дошли во многом благодаря школьным библиотекам. Обратите внимание: до сих пор перечислялись жанры религиозные. Единственный условно-светский жанр поговорки, анекдоты и басни. Сохранились, во-первых, самые массовые, во-вторых, изучавшиеся в школе. Жанры, не дошедшие до нас в письменном виде, но несомненно существовавшие, - биографии монархов и крупных вельмож. Жанр, обязательный для многих народов, но шумерами почему то не записанный.
   Концепция школы. Нужно помнить, что письменность, а затем и систематическое школьное образование возникли из сугубо практических нужд. Первоначально они требовались землемерам, счетчикам всех видов, писцам и т. д., - в сферу высокой культуры письменность вторгается гораздо позднее, однако клеймо, отметившее ее сугубо прагматическое происхождение, оставалось на ней весьма долго. Авторитет образования, количество времени, тратившееся на него, в шумерском обществе были гораздо большими, чем, например, в римском. В шумерском обществе в некотором роде практиковался культ образования. Связано это было с тем, что усваивать знания при тогдашней системе письменности было весьма трудно, но необходимо. Поэтому учились порой по 15-20 лет, и школы находились повсюду. Благодаря кадрам преподавателей, учеников, определенному типу мышления, создаваемому школой, и духовному опыту, накапливаемому на протяжении веков, возник хорошо нам теперь известный мир школы. По остальным обществам мы не имеем такого количества документов, что, впрочем, не случайно. В шумерской школе огромную роль играли диалоги, дискуссии: обучение шло через взаимный контакт. Образование - нечто светское, что покажется немного странным в рамках древнего общества, но факт остается фактом. О последнем свидетельствует и легкость восприятия шумерской премудрости десятками народов, порой не разделявших взгляды шумеров на иной мир. С другой стороны, именно наличие высокого уровня образования обеспечило этому народу после утраты государственности полторы тысячи лет культурного влияния в других восточных регионах.
   РАННИЕ ДЕСПОТИИ В МЕСОПОТАМИИ
   1а. Правление Саргона Древнего (2316-2261). 2. Правление Ри-муша и Маништушу (2260-2237). 3. Правление Нарам-Суэна (2236-2200). 4. Нашествие кутиев (ок. 2200 г.). 5. Правление Гудеа (2 пол. XXII в.) 6. III династия Ура: правление Утухенгаля (2 пол. XXII в.) и Ур-Намму (2111-2094)
   1a. Возвратимся к процессу формирования деспотии. Деспотия общественный строй, где власть монарха никем не ограничена, в том числе и соседями, поэтому деспотия обязана быть большой. Бессмысленно становиться деспотом в маленьком государстве: вас никто не будет бояться. Деспотия строится на страхе, на армии (хотя бывают весьма любимые народом деспоты), на невозможности прямого воздействия на власть для всех социальных слоев и государственных институтов, тем более для местного самоуправления.
   Такую деспотию и создал Саргон Древний (2316-2261), правивший 55 лет, в 2310 году. Как правило, чтобы оставить след в истории, нужно править долго все остальное второстепенно. Нужно "дожать" общество до понимания ваших идей и показать их перспективность хотя бы на десятилетия. Благодаря Саргону возникло единое не федеративное, как предыдущее, а унитарное государство, опиравшееся на армию. Как показывает история, в большинстве случаев это проще сделать иноземному правителю, привлекая иноземных воинов: не наемников, а завоевателей. Тем более для установления деспотии лучше страну завоевать. Но предполагается и второе условие: культура завоеванной страны, если она более высокая, должна быть воспринята победителями. Если имеется только одно из перечисленных условий, деспотия не возникает. Что дает влияние иноземцев? Если последние не сливаются быстро с местным населением, то на раннем этапе этническая спайка заменяет еще не возникшую спайку бюрократическую. Тем более что требуемое от чиновника в позднем бюрократическом государстве и в условиях деспотии - не одно и то же. В данном случае цементирующую роль играла этническая спайка, имевшая место в отношении восточных семитов, вместе с которыми Саргон Древний и создал государство.