Страница:
– Вероятно, там много чего ценного спрятано!!! – плотоядно облизнулся Залумян. – Нам неслыханно повезло!!! – не обращая внимания на покойников, в экстазе воскликнул глава глюкозовского фонда, и я с трудом удержался от искушения сломать ему хребет...
Когда стену окончательно снесли, первый рабочий проверил длинным железным щупом пространство за ней. (Сперанский опасался какой-нибудь новой ловушки типа замаскированной ямы с острыми кольями внизу.) И только потом, не обнаружив ничего подозрительного, осторожно шагнул внутрь. За ним, боязливо озираясь, последовал напарник с фонарем. Вернулись они спустя полчаса: уже без противогазов, с потными возбужденными лицами, с лихорадочно блестящими глазами.
– Там такое... такое!!! – учащенно дыша, наперебой заговорили работяги. – Целая прорва золота!!! О-бал-деть!!!
– Охрана! Обыскать!!! – едва заслышав слово «золото», взвизгнул Залумян. Я даже не шелохнулся, зато Шевченко пулей сорвался с места и принялся бесцеремонно обшаривать ветхую одежонку гастарбайтеров.
– Дурак ты, Валентин! – презрительно бросил я экс-легионеру. – Понапрасну жопу рвешь! Ежели кто и будет воровать, то не сейчас – при свете дня да у всех на глазах!!!
– Сам дурак! – огрызнулся Шевченко. – С ними, скотами, надо держать ухо востро!!! Вот увидишь – обязательно сперли чего-нибудь!!!
Однако я оказался прав. Длившийся без малого сорок минут обыск не привел ни к каким результатам. Невзирая на столь явное фиаско, Валентин нимало не смутился. Оставив в покое работяг, он уселся на раскладной стульчик, положил на колени пистолет и как ни в чем не бывало принялся мурлыкать популярный легкомысленный мотивчик. Тем временем Сперанский с Залумяном, кратко посовещавшись, решили самолично осмотреть гробницу. В сопровождающие они взяли меня и трех гастарбайтеров с фонарями. Шевченко велели присматривать за порядком на поверхности. Первыми вниз отправились рабочие, потом оба руководителя экспедиции. Последним медленно, неохотно спускался я. Душу мою томило предчувствие неотвратимой беды. Никак, впрочем, не связанное с возможными смертоносными ловушками типа той, что «сработала» при разборе стены. На пороге, втянув ноздрями спертый, насыщенный странными запахами воздух, я невольно поежился и с немалым внутренним усилием заставил себя войти в склеп. Погребальная камера представляла собой облицованное известняком кубическое помещение длиной пять, шириной пять и высотой тоже пять метров. В свете фонарей были видны многочисленные золотые статуэтки в стенных нишах, расставленные вдоль стен золоченые ларцы, и еще масса всевозможных тускло поблескивающих предметов: причудливой формы сосуды, металлические кубки, футляры, связки серебряных колец и т. д. и т.п. В центре выступал из темноты плоский гранитный постамент, на котором высился прямоугольный каменный гроб. По бокам постамента застыли, словно часовые, две черные скульптурные фигуры волков, изготовленные с потрясающим реализмом. Казалось, они вот-вот сорвутся с места и прыгнут на непрошеных гостей. Глаза зверей горели зловещим красным огнем. Внимательно присмотревшись, я понял, что это огромные рубины.
– На левой от входа стене вроде фреска, – негромко сказал Сперанский. – Посвети-ка, Стас.
Усатый здоровяк послушно повернул фонарь в указанном направлении. Взглянув на фреску, я содрогнулся всем телом. На ней гадко ухмылялся тот самый отвратительный старик из сна! В черной мантии, усеянной пятиконечными звездами, окруженный стаей хищного воронья!!!
Глава IV
Глава V
* * *
Погибших молдаван похоронили в общей могиле на восточном краю поляны. С остальными работягами руководство провело длительную беседу, пообещав, в частности, вдвое увеличить заработную плату, а также организовать вечером богатые поминки по усопшим. Видимо, эти доводы показались уцелевшим гастарбайтерам достаточно убедительными. Или они опасались стоящего чуть поодаль Шевченко с оружием на изготовку? А может, и то и другое?!! В общем, к середине дня раскопки возобновились. Правда, теперьс соблюдением мер производственной безопасности. Двум рабочим выдали противогазы, входившие, оказывается, в комплект снаряжения экспедиции. Один из них аккуратно выбивал ломом остатки стены. Второй, стоя позади, светил мощным ручным фонарем.Когда стену окончательно снесли, первый рабочий проверил длинным железным щупом пространство за ней. (Сперанский опасался какой-нибудь новой ловушки типа замаскированной ямы с острыми кольями внизу.) И только потом, не обнаружив ничего подозрительного, осторожно шагнул внутрь. За ним, боязливо озираясь, последовал напарник с фонарем. Вернулись они спустя полчаса: уже без противогазов, с потными возбужденными лицами, с лихорадочно блестящими глазами.
– Там такое... такое!!! – учащенно дыша, наперебой заговорили работяги. – Целая прорва золота!!! О-бал-деть!!!
– Охрана! Обыскать!!! – едва заслышав слово «золото», взвизгнул Залумян. Я даже не шелохнулся, зато Шевченко пулей сорвался с места и принялся бесцеремонно обшаривать ветхую одежонку гастарбайтеров.
– Дурак ты, Валентин! – презрительно бросил я экс-легионеру. – Понапрасну жопу рвешь! Ежели кто и будет воровать, то не сейчас – при свете дня да у всех на глазах!!!
– Сам дурак! – огрызнулся Шевченко. – С ними, скотами, надо держать ухо востро!!! Вот увидишь – обязательно сперли чего-нибудь!!!
Однако я оказался прав. Длившийся без малого сорок минут обыск не привел ни к каким результатам. Невзирая на столь явное фиаско, Валентин нимало не смутился. Оставив в покое работяг, он уселся на раскладной стульчик, положил на колени пистолет и как ни в чем не бывало принялся мурлыкать популярный легкомысленный мотивчик. Тем временем Сперанский с Залумяном, кратко посовещавшись, решили самолично осмотреть гробницу. В сопровождающие они взяли меня и трех гастарбайтеров с фонарями. Шевченко велели присматривать за порядком на поверхности. Первыми вниз отправились рабочие, потом оба руководителя экспедиции. Последним медленно, неохотно спускался я. Душу мою томило предчувствие неотвратимой беды. Никак, впрочем, не связанное с возможными смертоносными ловушками типа той, что «сработала» при разборе стены. На пороге, втянув ноздрями спертый, насыщенный странными запахами воздух, я невольно поежился и с немалым внутренним усилием заставил себя войти в склеп. Погребальная камера представляла собой облицованное известняком кубическое помещение длиной пять, шириной пять и высотой тоже пять метров. В свете фонарей были видны многочисленные золотые статуэтки в стенных нишах, расставленные вдоль стен золоченые ларцы, и еще масса всевозможных тускло поблескивающих предметов: причудливой формы сосуды, металлические кубки, футляры, связки серебряных колец и т. д. и т.п. В центре выступал из темноты плоский гранитный постамент, на котором высился прямоугольный каменный гроб. По бокам постамента застыли, словно часовые, две черные скульптурные фигуры волков, изготовленные с потрясающим реализмом. Казалось, они вот-вот сорвутся с места и прыгнут на непрошеных гостей. Глаза зверей горели зловещим красным огнем. Внимательно присмотревшись, я понял, что это огромные рубины.
– На левой от входа стене вроде фреска, – негромко сказал Сперанский. – Посвети-ка, Стас.
Усатый здоровяк послушно повернул фонарь в указанном направлении. Взглянув на фреску, я содрогнулся всем телом. На ней гадко ухмылялся тот самый отвратительный старик из сна! В черной мантии, усеянной пятиконечными звездами, окруженный стаей хищного воронья!!!
Глава IV
Исследование гробницы продолжалось вплоть до позднего вечера. Сдвинув ломами тяжелую крышку гроба, рабочие обнаружили в нем человеческий скелет в истлевшей мантии, с остатками длинных седых волос на черепе. Мертвец лежал лицом вниз. Насколько мне было известно, именно так всегда хоронили колдунов. Гранитный постамент при ближайшем рассмотрении оказался жертвенником, на котором даже сохранились следы засохшей крови. В общем, худшие мои предположения окончательно подтвердились!!![17] Ох, не стоило мне соглашаться на щедрое предложение Константинова!!! Ох, не стоило!!! Но... назвался груздем – полезай в кузов... Не мог я забрать назад данное слово. И бросить Таню на произвол судьбы тоже не мог! Такие вот дела. Мрачно, со щемящей тоской в сердце наблюдал я за суетней археологов...
Работы остановились, лишь когда полностью стемнело. Сперанский с Залумяном сияли начищенными самоварами, наперебой восхищаясь богатейшей добычей. Вопреки первоначальному замыслу, найденные предметы не стали складировать в красной палатке, а пересчитав и переписав, оставили в склепе. Уж слишком их оказалось много! А для обеспечения безопасности ценностей на лестнице, ведущей в гробницу, поручили посменно дежурить мне и Шевченко. Первым заступил на пост экс-легионер. Я же подсел к костру, где возбужденный Сперанский проводил нечто вроде пресс-конференции. Представители «элиты» слушали его с неподдельным интересом, а гастарбайтеры тем временем на западной окраине поляны шумно справляли поминки по Нуцу и Петру.
– Абсолютно неожиданный результат! Превзошедший самые смелые надежды! – брызгая слюной, вещал профессор. – Мы рассчитывали откопать останки какого-нибудь знатного воина. В лучшем случае – племенного вождя, а нашли, судя по всему, персону куда более значительную!!! По предварительным оценкам, наш покойник жил в конце десятого – начале одиннадцатого веков, т.е. именно тогда, когда князь Владимир I крестил Русь и окончательно разгромил Хазарский каганат. О-о-о! То были бурные, кровавые годы! Крещение отнюдь не везде проходило гладко. Жрецы старой веры яростно противились принятию Христианства и возбуждали против него народные массы. То там, то здесь вспыхивали вооруженные восстания, предавались лютой смерти христианские проповедники. Киевский князь в долгу не оставался. Его дружины штурмом брали непокорные города, сжигали языческие капища, казнили предводителей повстанцев...
Особенно упорно сопротивлялись вятичи! И наш седовласый старец, надо полагать, играл в данной борьбе не последнюю роль!!! – профессор на несколько секунд умолк, тяжело дыша и подбирая сопли.
– Вы говорите, «жрецы противились», – воспользовавшись паузой, вставил я. – Но ваш «откопанный» похоронен, как колдун. Лицом вниз! Выходит, колдуны и языческие жрецы одно и то же?!
– Гхе! Гм! – покашляв в кулачок, с интересом глянул на меня профессор. – Вы, молодой человек, не целясь, угодили фактически в точку! Могу лишь добавить. Почтиодно и то же. По степени значимости! В глазах древних славян волхвы, колдуны и ведуньи стояли едва ли не выше, чем официальные жрецы Перуна, Велеса, Хорса!.. К каким силам обращались за помощью сии кудесники – покрыто мраком неизвестности. Но народ им верил!!! «Покрыто мраком неизвестности... Как же! Только для глупцов, вроде тебя, – раздраженно подумал я. – К сатане они обращались! Так же, как их современные коллеги. Эх ты, у-ченый!!! »
– Однако на этом наше открытие не исчерпывается! – продолжал между тем вдохновенно витийствовать Сперанский. – Обнаруженные в погребальной камере предметы однозначно свидетельствуют о тесных контактах вятичей с хазарами[18]. По крайней мере, той их части, которой руководил наш почтенный старец. Очевидно, они объединились в борьбе против общего врага!!![19] Вот, пожалуйста, одно из доказательств, – в руках профессора появилась платиновая пластина на золотой цепи, уже виденная мной в недавнем страшном сне. – Она лежала в гробу! – радостно взвизгнул Сперанский. – А надпись выполнена на иврите. Попробуем прочесть! – поднеся пластину к очкам, профессор торопливо зашевелил губами. – Кх, гм! Весьма любопытная цитата из талмуда, – закончив расшифровку, гордо констатировал он. – Послушайте-ка! – Сперанский расправил плечи, выпятил грудь, разинул рот, но озвучить перевод не успел. Поляну огласил душераздирающий, напоенный смертной мукой человеческий вопль...
– Кто тебя зарезал? Кто? Быстрее! Хоть намекни!!! – в отчаянной попытке опередить смерть закричал я. На миг тусклый, отрешенный взгляд Мирчо слегка прояснился. Он начал медленно поднимать руку, очевидно намереваясь указать пальцем на убийц, но так и не смог этого сделать. На полпути рука обессиленно упала обратно в траву. Стоны окончательно смолкли, конвульсии прекратились, глаза остекленели.
– Врачебная помощь, к сожалению, не требуется. Оба ранения были смертельны, – тихо сказал я подоспевшей, запыхавшейся Тане с медицинским чемоданчиком и резко обернулся к шумно дышащим перегаром гастарбайтерам. – Ну-с, сволочи! Сами расколетесь, или подвергнем каждого из вас допросу третьей степени?!
Вероятно, в тот момент выглядел я достаточно свирепо. Они явно испугались, гурьбой попятились к деревьям и наверняка бы выдали злодеев, но тут...
– Погодите, молодой человек! – неожиданно вмешался Сперанский. – Не стоит поднимать лишний шум. Постараемся решить вопрос полюбовно! – Точно, точно!!! – блуждая маслянистыми глазками, вторил ему Залумян. – Будьте любезны удалиться! Мы с Дмитрием Афанасьевичем разберемся здесь самостоятельно!
Сплюнув в сердцах на землю, я отвел нервно всхлипывающую Таню обратно к костру, достал из кармана мобильник, набрал номер Константинова и подробно доложил обстановку, сделав основной упор на недавнем убийстве и не забыв упомянуть об утреннем межнациональном конфликте.
– В общем, ситуация сложилась крайне напряженная, – мрачно подытожил я.
– Да, да, действительно! Того гляди они полностью взбесятся! – обычной своей шепелявой скороговоркой залопотал в трубке Алексей Георгиевич. – Надо срочно заменять рабочих. Завтра же пришлю новых. И еще – присмотрите повнимательнее за Шевченко! Нет, не как раньше, а гораздо более внимательно!Видите ли, он звонил мне за минуту до вас, но ни полсловом...
Внезапно связь прервалась. Досадливо ругнувшись, я набрал номер по новой. В ответ послышались длинные гудки. После пятнадцатого последовал сброс. Так повторилось четыре раза подряд.
Не на шутку обеспокоенный, я попробовал позвонить Кощею. «Абонент не отвечает или временно недоступен...» – прожурчал в мембране приятный женский голос. «Странно! – подумал я. – Толик никогда не отключает мобильник! И никогда с ним не расстается. Даже в туалете. Неужели...»
– Хорош прохлаждаться! – прервал мои размышления грубый голос Шевченко. Экс-легионер подкрался бесшумно, словно рысь. Я аж опешил от изумления. – Как видишь, в Иностранном легионе все же учат кое-чему полезному! – перехватив и правильно истолковав мой взгляд, самодовольно ухмыльнулся Валентин. – Заступай на пост. Сейчас твоя очередь, а мне пора отдохнуть! – преувеличенно широко зевнул он и, не дожидаясь ответа, развалился на траве...
Заурядные технические проблемы, связанные непосредственно с аппаратами типа «севшего» аккумулятора или какой-нибудь поломки?! Дай-то Бог!!! А может...
Внезапно я вздрогнул, насторожился. Доселе тусклая луна вдруг разгорелась ослепительным белым пламенем. С неба прямо в погребальную камеру пролегла широкая лунная дорожка. Приятная прохлада сменилась затхлой могильной сыростью. Внутри гробницы послышался отвратительный сиплый смех. Затем оттуда по лунной дорожке выехал верхом на черном волке известный читателю колдун и вперился в меня страшным нечеловеческим взглядом.
– Последний раз предлагаю, поклонись НАМ, грешный, преступный воин! – ржаво проскрипел он. – Поклонись, сними с шеи крест, отрекись от Распятого, и тогда, обещаю, ты получишь сказочное вознаграждение! Вот посмотри. – Перед моими глазами появилось видение огромной груды золота, перемешанного с драгоценными камнями и обильно присыпанного зелеными долларовыми купюрами.
– А если откажешься, пеняй на себя! – выдержав эффектную паузу, добавил инфернальный тип и трескуче щелкнул кривыми пальцами. Сверкающая груда растаяла в воздухе, а на ее месте возникло некое подобие киноэкрана, на котором замелькали кадры цветного короткометражного фильма, повествующие об изощренной мучительной казни вашего покорного слуги. Какие-то безликие двуногие особи в клеенчатых, замаранных кровью мясницких фартуках терзали мою плоть железными клещами, отрезали зазубренными тесаками пальцы на руках и ногах, сдирали лоскутами кожу, посыпали раны солью, поджаривали меня на медленном огне... А под конец – попросту разорвали на части! Неторопливо, с нескрываемым наслаждением...
Не буду врать, что я не испытал ни малейшего страха. Испытал, да еще какой!!! Аж до печенок пробрало. Тем не менее я не пожелал становиться христопродавцем. А на предыдущие дьявольские посулы мне было вовсе плевать.
– Сгинь, нечистый дух![21] – невероятным усилием воли уняв лихорадочную дрожь в конечностях, жестко сказал я и размашисто перекрестился. С яростным воплем гость из Преисподней провалился сквозь землю. Одновременно пропали все наведенные им галлюцинации: и бесовский «киноэкран», и зловещая лунная дорожка, и противная могильная сырость... «Взбесившаяся» луна снова сделалась обыкновенной, бледно-тусклой. Теперь поляна выглядела совсем как прежде. Будто и не происходило ничего!
– У-уф!!! – облегченно выдохнул я, утирая холодный пот со лба. – Пронесло, кажись!
Но, как тут же выяснилось, рано обрадовался. Спустя несколько секунд на ступень впереди меня упала чья-то широкая тень. Повинуясь бойцовскому рефлексу, я молниеносно отпрянул в сторону.
Ребристая железная палка со свистом рассекла воздух в том самом месте, где мгновение назад находился мой затылок...
«На Шевченко не похож. Экс-легионер пониже ростом. Наверное, кое-кто из гастарбайтеров!» – вихрем пронеслось у меня в голове. Между тем тренированное годами тело сделало единственно возможное в данной ситуации.
Подбородок плотно прижался к груди (дабы не повредить череп), плечи уперлись в вышестоящую ступень, туловище сложилось пополам, а обе ноги стремительно выбросились по дуге назад, через голову. Удар пришелся нападавшему в область бедра. Рыкнув от боли, он споткнулся, выронил арматуру (тут же со звяканьем укатившуюся вниз, к склепу), непроизвольно отшатнулся, но кровожадных намерений не оставил и, быстро оправившись, выхватил из-за голенища замызганного «кирзача» кухонный нож. Однако примерно пять секунд, которые длилось его замешательство, дали мне возможность подняться на ноги, развернуться на сто восемьдесят градусов и приготовиться к отражению следующей атаки. Противник тем временем попытался нанести размашистый, колющий удар сверху вниз в подключичную артерию. (Похоже, он был одним из убийц молдаванина Мирчо.) Проведя резкий блок-удар правым кулаком по запястью занесенной надо мной мускулистой лапы с ножом, я шагнул вперед, рубанул правым же предплечьем по локтевому сгибу той же руки, одновременно левой ладонью крепко обхватив ее под запястьем и, согнувшись в пояснице, с силой надавил на захваченную конечность. Выронив нож, мужик завалился на спину. Я уселся сверху и... допустил непростительную оплошность! Вместо того чтобы сперва добить противника и лишь потом проверять его личность, я потянулся снимать противогаз. Он не преминул этим воспользоваться. По-кошачьи извернувшись, обхватил меня ногами за шею, отбросил в сторону, проворно вскочил и, со спринтерской скоростью миновав освещенную луной поляну, скрылся среди деревьев.
– Старею, – разминая пальцами помятую шею, недовольно проворчал я. – Надо ж эдак лопухнуться?! Упустил, гада! А искать беглеца ночью, в глухом лесу – дохлый номер!!!
Послышались приближающиеся шаги.
– Никак развлекался на досуге?! – с издевкой произнес лениво подошедший Шевченко. – Где же изловленные грабители?!
– В Караганде! – зло огрызнулся я. – Заступай на пост. В восемь сменю. И еще – желаю весело провести время. Надеюсь, тыпредъявишь начальству целую вязанку злоумышленников!!!..
Работы остановились, лишь когда полностью стемнело. Сперанский с Залумяном сияли начищенными самоварами, наперебой восхищаясь богатейшей добычей. Вопреки первоначальному замыслу, найденные предметы не стали складировать в красной палатке, а пересчитав и переписав, оставили в склепе. Уж слишком их оказалось много! А для обеспечения безопасности ценностей на лестнице, ведущей в гробницу, поручили посменно дежурить мне и Шевченко. Первым заступил на пост экс-легионер. Я же подсел к костру, где возбужденный Сперанский проводил нечто вроде пресс-конференции. Представители «элиты» слушали его с неподдельным интересом, а гастарбайтеры тем временем на западной окраине поляны шумно справляли поминки по Нуцу и Петру.
– Абсолютно неожиданный результат! Превзошедший самые смелые надежды! – брызгая слюной, вещал профессор. – Мы рассчитывали откопать останки какого-нибудь знатного воина. В лучшем случае – племенного вождя, а нашли, судя по всему, персону куда более значительную!!! По предварительным оценкам, наш покойник жил в конце десятого – начале одиннадцатого веков, т.е. именно тогда, когда князь Владимир I крестил Русь и окончательно разгромил Хазарский каганат. О-о-о! То были бурные, кровавые годы! Крещение отнюдь не везде проходило гладко. Жрецы старой веры яростно противились принятию Христианства и возбуждали против него народные массы. То там, то здесь вспыхивали вооруженные восстания, предавались лютой смерти христианские проповедники. Киевский князь в долгу не оставался. Его дружины штурмом брали непокорные города, сжигали языческие капища, казнили предводителей повстанцев...
Особенно упорно сопротивлялись вятичи! И наш седовласый старец, надо полагать, играл в данной борьбе не последнюю роль!!! – профессор на несколько секунд умолк, тяжело дыша и подбирая сопли.
– Вы говорите, «жрецы противились», – воспользовавшись паузой, вставил я. – Но ваш «откопанный» похоронен, как колдун. Лицом вниз! Выходит, колдуны и языческие жрецы одно и то же?!
– Гхе! Гм! – покашляв в кулачок, с интересом глянул на меня профессор. – Вы, молодой человек, не целясь, угодили фактически в точку! Могу лишь добавить. Почтиодно и то же. По степени значимости! В глазах древних славян волхвы, колдуны и ведуньи стояли едва ли не выше, чем официальные жрецы Перуна, Велеса, Хорса!.. К каким силам обращались за помощью сии кудесники – покрыто мраком неизвестности. Но народ им верил!!! «Покрыто мраком неизвестности... Как же! Только для глупцов, вроде тебя, – раздраженно подумал я. – К сатане они обращались! Так же, как их современные коллеги. Эх ты, у-ченый!!! »
– Однако на этом наше открытие не исчерпывается! – продолжал между тем вдохновенно витийствовать Сперанский. – Обнаруженные в погребальной камере предметы однозначно свидетельствуют о тесных контактах вятичей с хазарами[18]. По крайней мере, той их части, которой руководил наш почтенный старец. Очевидно, они объединились в борьбе против общего врага!!![19] Вот, пожалуйста, одно из доказательств, – в руках профессора появилась платиновая пластина на золотой цепи, уже виденная мной в недавнем страшном сне. – Она лежала в гробу! – радостно взвизгнул Сперанский. – А надпись выполнена на иврите. Попробуем прочесть! – поднеся пластину к очкам, профессор торопливо зашевелил губами. – Кх, гм! Весьма любопытная цитата из талмуда, – закончив расшифровку, гордо констатировал он. – Послушайте-ка! – Сперанский расправил плечи, выпятил грудь, разинул рот, но озвучить перевод не успел. Поляну огласил душераздирающий, напоенный смертной мукой человеческий вопль...
* * *
В окружении пустых бутылок, смятых, опорожненных консервных банок, обрывков засаленных газет и прочего хлама лежало, оплывая кровью, тело молдаванина Мирчо с искаженным гримасой боли лицом. Мирчо конвульсивно дергался и стонал. С каждой секундой все тише и тише. Кровь хлестала из дырки около шеи, а также струилась из-под спины рабочего. «Похоже, убивали двое. Один ударил ножом сзади в почку, второй – сверху, в подключичную артерию, – с ходу определил я. – Плохо дело. Мужика уже не спасти!»– Кто тебя зарезал? Кто? Быстрее! Хоть намекни!!! – в отчаянной попытке опередить смерть закричал я. На миг тусклый, отрешенный взгляд Мирчо слегка прояснился. Он начал медленно поднимать руку, очевидно намереваясь указать пальцем на убийц, но так и не смог этого сделать. На полпути рука обессиленно упала обратно в траву. Стоны окончательно смолкли, конвульсии прекратились, глаза остекленели.
– Врачебная помощь, к сожалению, не требуется. Оба ранения были смертельны, – тихо сказал я подоспевшей, запыхавшейся Тане с медицинским чемоданчиком и резко обернулся к шумно дышащим перегаром гастарбайтерам. – Ну-с, сволочи! Сами расколетесь, или подвергнем каждого из вас допросу третьей степени?!
Вероятно, в тот момент выглядел я достаточно свирепо. Они явно испугались, гурьбой попятились к деревьям и наверняка бы выдали злодеев, но тут...
– Погодите, молодой человек! – неожиданно вмешался Сперанский. – Не стоит поднимать лишний шум. Постараемся решить вопрос полюбовно! – Точно, точно!!! – блуждая маслянистыми глазками, вторил ему Залумян. – Будьте любезны удалиться! Мы с Дмитрием Афанасьевичем разберемся здесь самостоятельно!
Сплюнув в сердцах на землю, я отвел нервно всхлипывающую Таню обратно к костру, достал из кармана мобильник, набрал номер Константинова и подробно доложил обстановку, сделав основной упор на недавнем убийстве и не забыв упомянуть об утреннем межнациональном конфликте.
– В общем, ситуация сложилась крайне напряженная, – мрачно подытожил я.
– Да, да, действительно! Того гляди они полностью взбесятся! – обычной своей шепелявой скороговоркой залопотал в трубке Алексей Георгиевич. – Надо срочно заменять рабочих. Завтра же пришлю новых. И еще – присмотрите повнимательнее за Шевченко! Нет, не как раньше, а гораздо более внимательно!Видите ли, он звонил мне за минуту до вас, но ни полсловом...
Внезапно связь прервалась. Досадливо ругнувшись, я набрал номер по новой. В ответ послышались длинные гудки. После пятнадцатого последовал сброс. Так повторилось четыре раза подряд.
Не на шутку обеспокоенный, я попробовал позвонить Кощею. «Абонент не отвечает или временно недоступен...» – прожурчал в мембране приятный женский голос. «Странно! – подумал я. – Толик никогда не отключает мобильник! И никогда с ним не расстается. Даже в туалете. Неужели...»
– Хорош прохлаждаться! – прервал мои размышления грубый голос Шевченко. Экс-легионер подкрался бесшумно, словно рысь. Я аж опешил от изумления. – Как видишь, в Иностранном легионе все же учат кое-чему полезному! – перехватив и правильно истолковав мой взгляд, самодовольно ухмыльнулся Валентин. – Заступай на пост. Сейчас твоя очередь, а мне пора отдохнуть! – преувеличенно широко зевнул он и, не дожидаясь ответа, развалился на траве...
* * *
Сидя на верхних ступенях ведущей в гробницу лестницы, я слышал доносящиеся с поляны звуки, обрывки фраз и на основании анализа оных довольно четко представлял, что именно там происходит. Сперанский с Залумяном «решили вопрос полюбовно», т.е. договорились с гастарбайтерами о неразглашении факта убийства, самим убийцам дали «отпущение грехов» при условии «больше так не поступать» и выставили «честной компании» дополнительный ящик водки. Бедолагу Мирчо зарыли рядом с земляками, а потом оставшиеся в живых рабочие возобновили пирушку. (Теперь поминали уже троих.)хором горланили пьяные хохлы и примкнувший к ним Вася. Последний из молдаван. Таню Меньшикову руководители экспедиции тоже ухитрились как-то успокоить. (Подробности их разговора я не разобрал.) Ну, а Сержик Астахов в утешениях вовсе не нуждался. Более того, трагическая гибель работяги изрядно развеселила педераста[20]. Гнусно хихикая, он долго о чем-то шушукался со своим любовником Залумяном... Шло время. Постепенно угомонились вдрызг упившиеся гастарбайтеры, улеглась спать «элита», и на поляне установилась сонная тишина, лишь изредка нарушаемая негромкой перекличкой ночных птиц. Дневная жара ушла, уступив место приятной прохладе. В воздухе ощущались ласковые дуновения легкого, шаловливого ветерка. Высоко в темном небе безмолвно зависла бледная луна. Мысли мои неотступно крутились вокруг телефонов Константинова и Бессарабского, загадочно замолчавших в самый неподходящий момент. Может, обычное совпадение?! Неполадки на линии?!
Ты ж мене пидманула!
Ты ж мене пидвила!.. —
Заурядные технические проблемы, связанные непосредственно с аппаратами типа «севшего» аккумулятора или какой-нибудь поломки?! Дай-то Бог!!! А может...
Внезапно я вздрогнул, насторожился. Доселе тусклая луна вдруг разгорелась ослепительным белым пламенем. С неба прямо в погребальную камеру пролегла широкая лунная дорожка. Приятная прохлада сменилась затхлой могильной сыростью. Внутри гробницы послышался отвратительный сиплый смех. Затем оттуда по лунной дорожке выехал верхом на черном волке известный читателю колдун и вперился в меня страшным нечеловеческим взглядом.
– Последний раз предлагаю, поклонись НАМ, грешный, преступный воин! – ржаво проскрипел он. – Поклонись, сними с шеи крест, отрекись от Распятого, и тогда, обещаю, ты получишь сказочное вознаграждение! Вот посмотри. – Перед моими глазами появилось видение огромной груды золота, перемешанного с драгоценными камнями и обильно присыпанного зелеными долларовыми купюрами.
– А если откажешься, пеняй на себя! – выдержав эффектную паузу, добавил инфернальный тип и трескуче щелкнул кривыми пальцами. Сверкающая груда растаяла в воздухе, а на ее месте возникло некое подобие киноэкрана, на котором замелькали кадры цветного короткометражного фильма, повествующие об изощренной мучительной казни вашего покорного слуги. Какие-то безликие двуногие особи в клеенчатых, замаранных кровью мясницких фартуках терзали мою плоть железными клещами, отрезали зазубренными тесаками пальцы на руках и ногах, сдирали лоскутами кожу, посыпали раны солью, поджаривали меня на медленном огне... А под конец – попросту разорвали на части! Неторопливо, с нескрываемым наслаждением...
Не буду врать, что я не испытал ни малейшего страха. Испытал, да еще какой!!! Аж до печенок пробрало. Тем не менее я не пожелал становиться христопродавцем. А на предыдущие дьявольские посулы мне было вовсе плевать.
– Сгинь, нечистый дух![21] – невероятным усилием воли уняв лихорадочную дрожь в конечностях, жестко сказал я и размашисто перекрестился. С яростным воплем гость из Преисподней провалился сквозь землю. Одновременно пропали все наведенные им галлюцинации: и бесовский «киноэкран», и зловещая лунная дорожка, и противная могильная сырость... «Взбесившаяся» луна снова сделалась обыкновенной, бледно-тусклой. Теперь поляна выглядела совсем как прежде. Будто и не происходило ничего!
– У-уф!!! – облегченно выдохнул я, утирая холодный пот со лба. – Пронесло, кажись!
Но, как тут же выяснилось, рано обрадовался. Спустя несколько секунд на ступень впереди меня упала чья-то широкая тень. Повинуясь бойцовскому рефлексу, я молниеносно отпрянул в сторону.
Ребристая железная палка со свистом рассекла воздух в том самом месте, где мгновение назад находился мой затылок...
* * *
Бросив короткий взгляд через плечо, я убедился, что на сей раз противник абсолютно реален. Из плоти и крови. Высокий, широкоплечий мужчина с арматурой в руках. Лицо нового «гостя» скрывал один из принадлежащих экспедиции противогазов.«На Шевченко не похож. Экс-легионер пониже ростом. Наверное, кое-кто из гастарбайтеров!» – вихрем пронеслось у меня в голове. Между тем тренированное годами тело сделало единственно возможное в данной ситуации.
Подбородок плотно прижался к груди (дабы не повредить череп), плечи уперлись в вышестоящую ступень, туловище сложилось пополам, а обе ноги стремительно выбросились по дуге назад, через голову. Удар пришелся нападавшему в область бедра. Рыкнув от боли, он споткнулся, выронил арматуру (тут же со звяканьем укатившуюся вниз, к склепу), непроизвольно отшатнулся, но кровожадных намерений не оставил и, быстро оправившись, выхватил из-за голенища замызганного «кирзача» кухонный нож. Однако примерно пять секунд, которые длилось его замешательство, дали мне возможность подняться на ноги, развернуться на сто восемьдесят градусов и приготовиться к отражению следующей атаки. Противник тем временем попытался нанести размашистый, колющий удар сверху вниз в подключичную артерию. (Похоже, он был одним из убийц молдаванина Мирчо.) Проведя резкий блок-удар правым кулаком по запястью занесенной надо мной мускулистой лапы с ножом, я шагнул вперед, рубанул правым же предплечьем по локтевому сгибу той же руки, одновременно левой ладонью крепко обхватив ее под запястьем и, согнувшись в пояснице, с силой надавил на захваченную конечность. Выронив нож, мужик завалился на спину. Я уселся сверху и... допустил непростительную оплошность! Вместо того чтобы сперва добить противника и лишь потом проверять его личность, я потянулся снимать противогаз. Он не преминул этим воспользоваться. По-кошачьи извернувшись, обхватил меня ногами за шею, отбросил в сторону, проворно вскочил и, со спринтерской скоростью миновав освещенную луной поляну, скрылся среди деревьев.
– Старею, – разминая пальцами помятую шею, недовольно проворчал я. – Надо ж эдак лопухнуться?! Упустил, гада! А искать беглеца ночью, в глухом лесу – дохлый номер!!!
Послышались приближающиеся шаги.
– Никак развлекался на досуге?! – с издевкой произнес лениво подошедший Шевченко. – Где же изловленные грабители?!
– В Караганде! – зло огрызнулся я. – Заступай на пост. В восемь сменю. И еще – желаю весело провести время. Надеюсь, тыпредъявишь начальству целую вязанку злоумышленников!!!..
Глава V
Ночевал я в своей палатке. В Таниной, как выяснилось, меня не ждали. Она оказалась запертой на «молнию» изнутри, а на тихие призывы открыть, поскребывание пальцем по стенке и деликатное покашливание Меньшикова не отреагировала. Или не захотела отреагировать...
Поспать толком мне тоже не удалось. Недавний визит нечистой силы отразился на состоянии нервной системы далеко не лучшим образом. Стоило закрыть глаза – начинал мерещиться давешний демон-искуситель в обличье старого колдуна. Он скакал верхом на черном волке, изрыгая поток угроз. Я встряхивал головой, садился, выкуривал сигарету, ложился обратно, и... все повторялось по новой!
Более-менее успокоился и наконец-таки задремал я только ближе к шести, а проснулся в половине восьмого, разбуженный зычным голосом Залумяна.
– Давайте, пошевеливайтесь. Закапывайте в темпе! – надрывался глава глюкозовского фонда. – Не хрена канителиться! Сегодня к нам пожалуют важные персоны, а тут разлагающаяся дохлятина воздух портит... Живее, говорю, мать вашу!!!...
Выбравшись из палатки, я увидел жуткую картину. Молдаванин Вася, обливаясь потом, рыл могилу. Рядом были свалены в кучу три мертвых работяги. Усатый Стас, в кирзовых сапогах, за ноги волочил к ним четвертого. Пятый мертвец лежал у входа в палатку гастарбайтеров. Итого за истекшую ночь из семи рабочих в живых остались двое!!! Зловещий сон, о котором я вчера утром рассказывал Тане, похоже, начал сбываться...
Подойдя к трупам у незавершенной могилы и наскоро их обследовав, я понял – все трое убиты тем же способом, каким недавно пытались прикончить меня: сначала жертву треснули по голове железной арматурой, а после перерезали ножом глотку. От уха до уха. Судя по ряду специфических признаков (падению температуры тел, характеру трупных пятен и т.д. и т.п.), смерть наступила в районе от двух до трех часов ночи, т.е. донападения на меня, произошедшем где-то около четырех. Убийцей, без сомнения, был усатый Стас! Сперва «заколбасил» товарищей, потом явился по мою душу. Фигурой он как две капли воды походил на того хмыря в противогазе. Плюс запомнившиеся мне замызганные «кирзачи»... Молдаванин Вася, видимо, состоял с ним в сговоре и если не участвовал напрямую в ночных убийствах, то, по крайней мере, пассивно потворствовал. Иначе с какой стати его оставили в живых?! Между тем Стас швырнул рядом с постепенно углубляющейся ямой четвертый труп и деловито отправился за последним.
Покинувший пост Шевченко, профессор Сперанский, Сержик Астахов и... Таня Меньшикова (!), стоя чуть поодаль, – спокойно, без комментариев наблюдали за происходящим.
– Слышь, ты, эксперт хренов! – отбросив условности, грубо обратился я к Залумяну. – Тебе не кажется, что дело зашло слишком далеко?! Менее чем за сутки из числа членов экспедиции погибло восемь человек! Причем шестеро насильственной смертью!!! Ты же, педик чертов, отлично знаешь, ктоубийца, однако притворяешься, будто все в полном порядке и готовишься к приезду каких-то «важных персон»!
Глава глюкозовского фонда окинул меня странным взглядом, но ничего не ответил.
– А вы, кретины долбаные! – окончательно рассвирепев, обернулся я к прочим представителям «элиты». – Выпочему воды в рот набрали?! Или вы тут...
– Заткнись, псих проклятый! – вдруг пронзительно закричала Таня. Миловидное лицо врачихи безобразно исказилось. В голубых глазах мелькали безумные искорки. Высокая грудь вздымалась в бурном дыхании. – Не смей нас оскорблять!!! И не сваливай с больной головы на здоровую! Сам небось зарезал этих людей! Тебе же не впервой убивать невинных!!! Авдей Арутюнович открыл мне всю правду о тебе, сумасшедшем убийце, объявленном во всероссийский розыск!!! Ну чего зенки свои свинцовые вылупил?! Хочешь задушить меня, как ту бедную чеченскую девушку?! Давай, подлец, души!!! – Меньшикова упала на спину и забилась в истерическом припадке.
Поспать толком мне тоже не удалось. Недавний визит нечистой силы отразился на состоянии нервной системы далеко не лучшим образом. Стоило закрыть глаза – начинал мерещиться давешний демон-искуситель в обличье старого колдуна. Он скакал верхом на черном волке, изрыгая поток угроз. Я встряхивал головой, садился, выкуривал сигарету, ложился обратно, и... все повторялось по новой!
Более-менее успокоился и наконец-таки задремал я только ближе к шести, а проснулся в половине восьмого, разбуженный зычным голосом Залумяна.
– Давайте, пошевеливайтесь. Закапывайте в темпе! – надрывался глава глюкозовского фонда. – Не хрена канителиться! Сегодня к нам пожалуют важные персоны, а тут разлагающаяся дохлятина воздух портит... Живее, говорю, мать вашу!!!...
Выбравшись из палатки, я увидел жуткую картину. Молдаванин Вася, обливаясь потом, рыл могилу. Рядом были свалены в кучу три мертвых работяги. Усатый Стас, в кирзовых сапогах, за ноги волочил к ним четвертого. Пятый мертвец лежал у входа в палатку гастарбайтеров. Итого за истекшую ночь из семи рабочих в живых остались двое!!! Зловещий сон, о котором я вчера утром рассказывал Тане, похоже, начал сбываться...
Подойдя к трупам у незавершенной могилы и наскоро их обследовав, я понял – все трое убиты тем же способом, каким недавно пытались прикончить меня: сначала жертву треснули по голове железной арматурой, а после перерезали ножом глотку. От уха до уха. Судя по ряду специфических признаков (падению температуры тел, характеру трупных пятен и т.д. и т.п.), смерть наступила в районе от двух до трех часов ночи, т.е. донападения на меня, произошедшем где-то около четырех. Убийцей, без сомнения, был усатый Стас! Сперва «заколбасил» товарищей, потом явился по мою душу. Фигурой он как две капли воды походил на того хмыря в противогазе. Плюс запомнившиеся мне замызганные «кирзачи»... Молдаванин Вася, видимо, состоял с ним в сговоре и если не участвовал напрямую в ночных убийствах, то, по крайней мере, пассивно потворствовал. Иначе с какой стати его оставили в живых?! Между тем Стас швырнул рядом с постепенно углубляющейся ямой четвертый труп и деловито отправился за последним.
Покинувший пост Шевченко, профессор Сперанский, Сержик Астахов и... Таня Меньшикова (!), стоя чуть поодаль, – спокойно, без комментариев наблюдали за происходящим.
– Слышь, ты, эксперт хренов! – отбросив условности, грубо обратился я к Залумяну. – Тебе не кажется, что дело зашло слишком далеко?! Менее чем за сутки из числа членов экспедиции погибло восемь человек! Причем шестеро насильственной смертью!!! Ты же, педик чертов, отлично знаешь, ктоубийца, однако притворяешься, будто все в полном порядке и готовишься к приезду каких-то «важных персон»!
Глава глюкозовского фонда окинул меня странным взглядом, но ничего не ответил.
– А вы, кретины долбаные! – окончательно рассвирепев, обернулся я к прочим представителям «элиты». – Выпочему воды в рот набрали?! Или вы тут...
– Заткнись, псих проклятый! – вдруг пронзительно закричала Таня. Миловидное лицо врачихи безобразно исказилось. В голубых глазах мелькали безумные искорки. Высокая грудь вздымалась в бурном дыхании. – Не смей нас оскорблять!!! И не сваливай с больной головы на здоровую! Сам небось зарезал этих людей! Тебе же не впервой убивать невинных!!! Авдей Арутюнович открыл мне всю правду о тебе, сумасшедшем убийце, объявленном во всероссийский розыск!!! Ну чего зенки свои свинцовые вылупил?! Хочешь задушить меня, как ту бедную чеченскую девушку?! Давай, подлец, души!!! – Меньшикова упала на спину и забилась в истерическом припадке.