Страница:
— Милый, где виски? — спросила одна из женщин. Неожиданно они все остановились, увидев тело Джекоба Фентона у лестницы. Марк поднял голову и заметил Кейна, который стоял наверху.
— Я пришел к твоему отцу, — начал Кейн, но Марк не дал ему закончить.
— Убийца! — визгливо крикнул Марк и бросился наверх по лестнице.
— Подожди ты! — закричал Кейн, но никто не обратил на него внимания, и трое остальных тоже бросились на него. Все пятеро кубарем скатились с лестницы, и Кейн подумал, что раз он единственный из них трезвый, то больно будет ему одному. Несмотря на то, что он был один против четверых, он явно одерживал верх.
Но вдруг одна из женщин огрела Кейна тяжелой статуэткой.
Четверо мужчин с трудом поднялись на ноги и смотрели на Кейна, лежащего без сознания.
— Что нам теперь делать, — прошептала одна из женщин.
— Повесим его! — закричал Марк, пытаясь поднять Кейна, но, когда ему это не удалось, а никто из друзей и не думал помочь ему, он умоляюще взглянул на них. — Он убил моего отца.
— В мире не хватит виски, чтобы я опьянел настолько, чтобы повесить такого богача, как он. Пока он в отключке, надо отвезти его в тюрьму. Пусть шериф с ним разбирается.
Марк начал было спорить, но он был слишком пьян, чтобы убедить остальных, и поэтому они вчетвером поднатужились и втащили Кейна в повозку, стоявшую во дворе. Никто из них, казалось, не вспомнил о Фентоне. Они так и оставили его тело лежать на полу и ушли, не закрыв дверь.
— Вот, выпей, — сказал Эден, поддерживая Кейна за голову.
Кейн простонал и попробовал сесть, но боль в голове была настолько сильной, что ему пришлось облокотиться на холодную каменную стену.
— Что случилось? — он поднял глаза и увидел Эдена, Лиандера и шерифа.
— Все это было ошибкой, — сказал Лиандер. — Я рассказал шерифу о документе и о том, почему ты пошел к Фентону.
— Он умер? — спросил Кейн. — Мне так показалось, когда я стоял там, — Кейн поднял голову и дернулся от резкой боли. — Последнее, что я помню — это, как Марк Фентон и еще какие-то пьяницы тащили меня по лестнице.
Эден опустился на нары, где лежал Кейн. Справа от него была тюремная решетка.
— Насколько мы можем сказать, слуги нашли Джекоба Фентона мертвым где-то за три минуты до того, как ты вошел в дом. По той или иной причине они все решили пойти позвать на помощь и поэтому оставили тело лежать на полу и не закрыли двери. Потом Марк и его друзья вернулись с попойки, увидели тебя наверху лестницы и подумали, что ты столкнул Джекоба вниз. Тебе повезло, а то Марк хотел повесить тебя на террасе.
Кейн потер шишку на затылке.
— Если б он даже меня повесил, мне бы не было так больно.
— Вы свободны, мистер Таггерт, — сказал шериф. — И советую вам уйти отсюда, пока ваша жена ничего не узнала. Женщины так волнуются, когда мужей забирают в тюрьму…
— Только не Хьюстон, — сказал Кейн. — Она леди до мозга костей. Она бы сохраняла спокойствие, даже если б меня повесили, — тут ему пришла в голову мысль: как бы Хьюстон повела себя, если бы ей сказали, что он совершил убийство? Когда-то он слышал, что все имущество убийцы конфискуется правительством штата. Или имелось в виду, что человек не мог получить в наследство имущество человека, которого он убил?..
— Сколько человек знает об этом? — спросил Кейн. — Слуги Фентона могут подтвердить, что я не виновен, но знают ли это в городе?
— Я позвонил Лиандеру в ту же минуту, как увидел молодого Фентона, выталкивающего вас из повозки, — озадаченно сказал шериф.
— Все слишком заняты последствиями взрыва, чтобы беспокоиться о том, кого сажают в тюрьму, — сказал Лиандер. — Все газетчики сейчас на шахте «Маленькая Памела», стараются выдумать оригинальные обороты для описания тел, — добавил он осуждающе.
— Что ты задумал? — спросил Эден, сузив глаза. Кейн немного помолчал.
— Шериф, вы не возражаете, если я останусь здесь на ночь? Я бы хотел сыграть небольшую шутку со своей женой.
— Шутку? — удивился шериф. — Женщины не ценят шуток, даже остроумных.
Кейн взглянул на Лиандера и Эдена.
— Могу я рассчитывать на ваше молчание в течение ближайших двадцати четырех часов?
Эден встал и, увидев выражение лица Лиандера, сказал:
— Мне кажется, он хочет посмотреть, останется ли с ним Хьюстон, если он скажет ей, что, возможно, его обвинят в убийстве. Я прав?
Кейн начал изучать пыль в дальнем конце камеры.
— Что-то вроде этого.
Лиандер и шериф одновременно хмыкнули.
— Я не хочу вмешиваться в любовные дела, — сказал шериф. — Мистер Таггерт, если вы хотите обосноваться в этой тюрьме — милости просим, но муниципалитет вышлет вам счет, как будто это самая роскошная гостиница Сан-Франциско.
— Вполне справедливо, — ответил Кейн. — Лиандер? Эден?
Лиандер только пожал плечами:
— Как хочешь. Я знаю Хьюстон всю жизнь и так и не понял ничего о ней.
Эден долго смотрел на Кейна.
— Когда Хьюстон сдаст этот экзамен — а она его сдаст, — ты оставишь свою навязчивую идею постоянно сомневаться в ней, и мы сможем наконец вернуться к работе? Вандербильт, должно быть, уже купил вое-. точное побережье.
Кейн вздохнул? — Ну что ж, значит, он сможет продать нам его, как только я выберусь отсюда.
Когда все ушли, Кейн лег на нары и заснул.
Хьюстон держала на коленях трехмесячного младенца, пытаясь убаюкать его. В кровати неподалеку от нее лежали еще двухлетний и четырехлетний ребенок. Это были одни из многих детей, потерявших своих отцов в эти ужасные дни. Их мать старалась из последних сил придумать, как же прокормить своих детей в предстоящие годы. Хьюстон, Блейр и другие члены «Союза Сестер» организовали кампанию по предоставлению таким женщинам работы в торговых точках, а Хьюстон была к тому же одним из добровольцев, оказывающих помощь в только что созданном детском центре, — нечто новое из того, что Блейр видела в Пенсильвании.
Когда помощник шерифа зашел в маленький домик и спросил Хьюстон Таггерт, она и понятия не имела, чего он от нее хочет.
— Ваш муж был арестован по обвинению в убийстве Джекоба Фентона, — сказал молодой человек.
Хьюстон понадобилось некоторое время, чтобы отреагировать на это сообщение, и ее первый мыслью было, что характер Кейна в итоге взял над ним верх.
— Когда? — вымолвила она наконец.
— Где-то утром. Меня там не было, поэтому я мало что могу рассказать, но каждая собака в городе и так знает, что он угрожал убить Фентона. Не то чтобы кто-то винит его, потому как все знают, что Фентон был со всех сторон виноват, но это никак не поможет Таггерту. Они с таким же успехом повесят тебя за то, что ты убил плохого человека, как и за то, что ты убил хорошего.
Хьюстон бросила на него один из своих ледяных взглядов:
— Я буду вам очень благодарна, если вы не будете осуждать или защищать моего мужа, пока не ознакомитесь с фактами, — она передала ребенка молодому человеку. — Вот позаботьтесь лучше о детях, а я пойду к мужу.
— Я не могу, мисс Блейр-Хьюстон. Я на службе.
Я же помощник шерифа.
— А у меня возникло впечатление, что вы считаете себя судьей. Проверьте, сухая ли она или ей нужно поменять пеленки, и, если остальные проснутся, покормите их и займите чем-нибудь, пока их мать не вернется. Это будет где-то часа через два.
— Два часа! — услышала она причитания парня, когда выходила.
— Экипаж Хьюстон ждал ее у дверей, и она добралась до тюрьмы в рекордное время. Небольшое каменное здание было встроено в холм на дальнем краю города. Большинство заключенных были посажены за пьянку в субботний вечер, по-настоящему же серьезные случаи рассматривались в Денвере.
— Доброе утро, мисс Блейр-Хьюстон, — сказал шериф, поднимаясь ей навстречу.
— Миссис Таггерт, — поправила она. — Я хотела бы немедленно увидеть мужа.
— Да, конечно, мисс Вестфилд-Таггерт, — сказал он, снимая ключи с гвоздя в стене.
Кейн спал на нарах. Хьюстон заметила запекшуюся кровь у него на затылке. Услышав, что дверь за ней заперли, она подошла к нему и провела рукой по его лицу.
— Кейн, любимый, что они с тобой сделали? — она принялась целовать его, и он проснулся.
— Хьюстон, — сказал Кейн, потирая затылок. — Что случилось?
— Ты не помнишь? Они говорят, что ты убил Джекоба Фентона. Ведь это не так, да?
— Конечно нет, черт побери, — выругался он, но замолчал, когда Хьюстон опустилась на пол и уткнулась лицом в его колени. — По крайней мере, я не думаю. Я… ох, честно говоря, я ничего не помню.
Прижавшись к нему щекой, она старалась не показать своего страха.
— Расскажи мне то, что помнишь.
Он начал свой рассказ:
; — Я пошел к Фентону, но никого не было дома, поэтому я поднялся наверх в поисках его. Когда я про-, шел в переднюю часть дома, я увидел, что он лежит рядом с лестницей. Мертвый. В следующую секунду вошли Марк Фентон с друзьями и стали кричать, что я убил его. Мы подрались, меня огрели чем-то тяжелым по башке, и очнулся я уже здесь. По-моему, кто-то поговаривал даже о суде Линча.
Хьюстон подняла на него испуганные глаза, потом встала и начала ходить из угла в угол по камере.
— Звучит неубедительно.
— Неубедительно! — задохнулся он, но взял себя в руки. — Хьюстон, милая, это правда, я клянусь тебе.
— Ты был один в доме? Нет свидетелей, что он был уже мертв, когда ты вошел?
— Не совсем так. Я имею в виду, никто не видел, как я входил в дом. Не уверен, но, может быть, кто-нибудь и видел Фентона мертвым еще раньше.
— Это не играет роли. Если бы кто-нибудь видел, как он умирал, тогда другое дело, но они могут подумать, что ты несколько часов прятался в чулане. Кто-нибудь видел, как он умер?
— Я… я не знаю, но, Хьюстон… Она подошла и села на нары.
— Кейн, весь город слышал, как ты говорил, что желаешь Джекобу смерти. Если нет свидетелей его смерти, мы никогда не докажем твою невиновность. Что будем делать?
— Не знаю. Но меня это начинает беспокоить. Хьюстон, я хочу тебе кое-что сказать. Это про деньги.
— Кейн, — тихо сказала она, глядя на него снизу вверх. — Зачем ты пошел к мистеру Фентону? Ты ведь не собирался убивать его?
— Черт возьми, нет, — сказал он быстро. — По моей просьбе мистер Вестфилд составил бумагу, по которой я оставляю свои притязания на собственность Фентона. Я нес показать этот документ старику. Единственное, о чем я хочу с тобой поговорить, это о моих деньгах. Если они признают меня виновным, то конфискуют у меня всю собственность. Ты останешься не только вдовой, но и нищей, У тебя есть только одна возможность сохранить хоть часть денег — развестись со мной, пока меня не отдали под суд. Если ты так поступишь, то Вестфилд сможет устроить, чтобы тебе осталось пара миллионов.
К последним словам Кейна Хьюстон уже не прислушивалась. На ее лице было выражение полнейшей растерянности.
— Зачем ты ходил к Фентону? — прошептала она.
— Я уже сказал тебе, — нетерпеливо произнес Кейн, — я хотел отдать ему документы, удостоверяющие, что у меня нет никаких претензий на собственность. Бедный старик, он уже был мертв, когда я пришел, и так и не увидел бумаги. Но Хьюстон, еще важнее, чтобы ты спасала себя, и ты должна начать действовать немедленно. Если меня вытащат отсюда и линчуют, то будет слишком поздно.
Хьюстон была как во сне. С тех пор как она узнала, что Кейн женился на ней, чтобы претворить в жизнь свой план мести, она еще не была в таком состоянии. Она признавала, что любит его, несмотря на его отношение к ней, но в то же время она всегда знала, что никогда не сможет принадлежать ему полностью.
— Ты больше не хочешь мстить? — тихо спросила она.
— Ты снова взялась за свое? Я же говорю тебе, мне было надо, только чтобы он пришел ко мне на званый ужин в дом, который был больше, чем его дом. Если я мог позволить себе иметь такой, что же в этом плохого?
— Но тебе хотелось иметь и жену-леди за столом.
Ты женился на мне потому, что…
— Ты вышла за меня из-за денег! — выпалил он. — И сейчас ты рискуешь потерять все до единого пенни, если они повесят меня за убийство, которого я не совершил.
Хьюстон встала. Во всей его длинной речи не было ни единого слова о любви, но он любил ее. Она знала это. Она ощущала это всеми фибрами своей души. Он женился на ней ради глупого плана отмщения, но в конце концов он влюбился в нее и ради своей любви смог простить старика, обманувшего его.
— Мне нужно идти, — сказала она. — У меня еще много дел.
Если бы она в эту секунду взглянула на Кейна, она была увидела боль на его лице.
— Думаю, тебе следует поговорить с мистером Вестфилдом по поводу денег.
— Кое с кем, да, — пробормотала она, натягивая перчатки, — но, возможно, мистер Вестфилд не тот человек, который мне нужен.
Она рассеянно поцеловала его в щеку.
— Ни о чем не волнуйся. Я точно знаю, что делать. С этими словами Хьюстон позвала шерифа, и он выпустил ее.
Кейн на минуту застыл посреди камеры. «Она, наверняка, ухватилась за эту возможность избавиться от меня», — подумал он. Он залез на нары и выглянул наружу. Когда он увидел Хьюстон, удаляющуюся на своей коляске, на глаза навернулись слезы. «Резкий свет», — подумал он, отходя от окна.
"Как пришла, так и ушла», — сказал себе Кейн. Он вполне до этого обходился без жены, так что сможет прожить и теперь.
— Шериф, — крикнул он. — Теперь можешь меня выпускать. Я выяснил то, что хотел знать.
— Ни за что на свете, Таггерт, — ответил шериф со смехом. — Городу Чандлер весьма пригодятся те деньги, которые я сдеру с тебя за ночлег.
Кейн без возражений вернулся на нары. Ему на самом деле было абсолютно наплевать, где он проведет эту ночь.
Глава 31
— Я пришел к твоему отцу, — начал Кейн, но Марк не дал ему закончить.
— Убийца! — визгливо крикнул Марк и бросился наверх по лестнице.
— Подожди ты! — закричал Кейн, но никто не обратил на него внимания, и трое остальных тоже бросились на него. Все пятеро кубарем скатились с лестницы, и Кейн подумал, что раз он единственный из них трезвый, то больно будет ему одному. Несмотря на то, что он был один против четверых, он явно одерживал верх.
Но вдруг одна из женщин огрела Кейна тяжелой статуэткой.
Четверо мужчин с трудом поднялись на ноги и смотрели на Кейна, лежащего без сознания.
— Что нам теперь делать, — прошептала одна из женщин.
— Повесим его! — закричал Марк, пытаясь поднять Кейна, но, когда ему это не удалось, а никто из друзей и не думал помочь ему, он умоляюще взглянул на них. — Он убил моего отца.
— В мире не хватит виски, чтобы я опьянел настолько, чтобы повесить такого богача, как он. Пока он в отключке, надо отвезти его в тюрьму. Пусть шериф с ним разбирается.
Марк начал было спорить, но он был слишком пьян, чтобы убедить остальных, и поэтому они вчетвером поднатужились и втащили Кейна в повозку, стоявшую во дворе. Никто из них, казалось, не вспомнил о Фентоне. Они так и оставили его тело лежать на полу и ушли, не закрыв дверь.
— Вот, выпей, — сказал Эден, поддерживая Кейна за голову.
Кейн простонал и попробовал сесть, но боль в голове была настолько сильной, что ему пришлось облокотиться на холодную каменную стену.
— Что случилось? — он поднял глаза и увидел Эдена, Лиандера и шерифа.
— Все это было ошибкой, — сказал Лиандер. — Я рассказал шерифу о документе и о том, почему ты пошел к Фентону.
— Он умер? — спросил Кейн. — Мне так показалось, когда я стоял там, — Кейн поднял голову и дернулся от резкой боли. — Последнее, что я помню — это, как Марк Фентон и еще какие-то пьяницы тащили меня по лестнице.
Эден опустился на нары, где лежал Кейн. Справа от него была тюремная решетка.
— Насколько мы можем сказать, слуги нашли Джекоба Фентона мертвым где-то за три минуты до того, как ты вошел в дом. По той или иной причине они все решили пойти позвать на помощь и поэтому оставили тело лежать на полу и не закрыли двери. Потом Марк и его друзья вернулись с попойки, увидели тебя наверху лестницы и подумали, что ты столкнул Джекоба вниз. Тебе повезло, а то Марк хотел повесить тебя на террасе.
Кейн потер шишку на затылке.
— Если б он даже меня повесил, мне бы не было так больно.
— Вы свободны, мистер Таггерт, — сказал шериф. — И советую вам уйти отсюда, пока ваша жена ничего не узнала. Женщины так волнуются, когда мужей забирают в тюрьму…
— Только не Хьюстон, — сказал Кейн. — Она леди до мозга костей. Она бы сохраняла спокойствие, даже если б меня повесили, — тут ему пришла в голову мысль: как бы Хьюстон повела себя, если бы ей сказали, что он совершил убийство? Когда-то он слышал, что все имущество убийцы конфискуется правительством штата. Или имелось в виду, что человек не мог получить в наследство имущество человека, которого он убил?..
— Сколько человек знает об этом? — спросил Кейн. — Слуги Фентона могут подтвердить, что я не виновен, но знают ли это в городе?
— Я позвонил Лиандеру в ту же минуту, как увидел молодого Фентона, выталкивающего вас из повозки, — озадаченно сказал шериф.
— Все слишком заняты последствиями взрыва, чтобы беспокоиться о том, кого сажают в тюрьму, — сказал Лиандер. — Все газетчики сейчас на шахте «Маленькая Памела», стараются выдумать оригинальные обороты для описания тел, — добавил он осуждающе.
— Что ты задумал? — спросил Эден, сузив глаза. Кейн немного помолчал.
— Шериф, вы не возражаете, если я останусь здесь на ночь? Я бы хотел сыграть небольшую шутку со своей женой.
— Шутку? — удивился шериф. — Женщины не ценят шуток, даже остроумных.
Кейн взглянул на Лиандера и Эдена.
— Могу я рассчитывать на ваше молчание в течение ближайших двадцати четырех часов?
Эден встал и, увидев выражение лица Лиандера, сказал:
— Мне кажется, он хочет посмотреть, останется ли с ним Хьюстон, если он скажет ей, что, возможно, его обвинят в убийстве. Я прав?
Кейн начал изучать пыль в дальнем конце камеры.
— Что-то вроде этого.
Лиандер и шериф одновременно хмыкнули.
— Я не хочу вмешиваться в любовные дела, — сказал шериф. — Мистер Таггерт, если вы хотите обосноваться в этой тюрьме — милости просим, но муниципалитет вышлет вам счет, как будто это самая роскошная гостиница Сан-Франциско.
— Вполне справедливо, — ответил Кейн. — Лиандер? Эден?
Лиандер только пожал плечами:
— Как хочешь. Я знаю Хьюстон всю жизнь и так и не понял ничего о ней.
Эден долго смотрел на Кейна.
— Когда Хьюстон сдаст этот экзамен — а она его сдаст, — ты оставишь свою навязчивую идею постоянно сомневаться в ней, и мы сможем наконец вернуться к работе? Вандербильт, должно быть, уже купил вое-. точное побережье.
Кейн вздохнул? — Ну что ж, значит, он сможет продать нам его, как только я выберусь отсюда.
Когда все ушли, Кейн лег на нары и заснул.
Хьюстон держала на коленях трехмесячного младенца, пытаясь убаюкать его. В кровати неподалеку от нее лежали еще двухлетний и четырехлетний ребенок. Это были одни из многих детей, потерявших своих отцов в эти ужасные дни. Их мать старалась из последних сил придумать, как же прокормить своих детей в предстоящие годы. Хьюстон, Блейр и другие члены «Союза Сестер» организовали кампанию по предоставлению таким женщинам работы в торговых точках, а Хьюстон была к тому же одним из добровольцев, оказывающих помощь в только что созданном детском центре, — нечто новое из того, что Блейр видела в Пенсильвании.
Когда помощник шерифа зашел в маленький домик и спросил Хьюстон Таггерт, она и понятия не имела, чего он от нее хочет.
— Ваш муж был арестован по обвинению в убийстве Джекоба Фентона, — сказал молодой человек.
Хьюстон понадобилось некоторое время, чтобы отреагировать на это сообщение, и ее первый мыслью было, что характер Кейна в итоге взял над ним верх.
— Когда? — вымолвила она наконец.
— Где-то утром. Меня там не было, поэтому я мало что могу рассказать, но каждая собака в городе и так знает, что он угрожал убить Фентона. Не то чтобы кто-то винит его, потому как все знают, что Фентон был со всех сторон виноват, но это никак не поможет Таггерту. Они с таким же успехом повесят тебя за то, что ты убил плохого человека, как и за то, что ты убил хорошего.
Хьюстон бросила на него один из своих ледяных взглядов:
— Я буду вам очень благодарна, если вы не будете осуждать или защищать моего мужа, пока не ознакомитесь с фактами, — она передала ребенка молодому человеку. — Вот позаботьтесь лучше о детях, а я пойду к мужу.
— Я не могу, мисс Блейр-Хьюстон. Я на службе.
Я же помощник шерифа.
— А у меня возникло впечатление, что вы считаете себя судьей. Проверьте, сухая ли она или ей нужно поменять пеленки, и, если остальные проснутся, покормите их и займите чем-нибудь, пока их мать не вернется. Это будет где-то часа через два.
— Два часа! — услышала она причитания парня, когда выходила.
— Экипаж Хьюстон ждал ее у дверей, и она добралась до тюрьмы в рекордное время. Небольшое каменное здание было встроено в холм на дальнем краю города. Большинство заключенных были посажены за пьянку в субботний вечер, по-настоящему же серьезные случаи рассматривались в Денвере.
— Доброе утро, мисс Блейр-Хьюстон, — сказал шериф, поднимаясь ей навстречу.
— Миссис Таггерт, — поправила она. — Я хотела бы немедленно увидеть мужа.
— Да, конечно, мисс Вестфилд-Таггерт, — сказал он, снимая ключи с гвоздя в стене.
Кейн спал на нарах. Хьюстон заметила запекшуюся кровь у него на затылке. Услышав, что дверь за ней заперли, она подошла к нему и провела рукой по его лицу.
— Кейн, любимый, что они с тобой сделали? — она принялась целовать его, и он проснулся.
— Хьюстон, — сказал Кейн, потирая затылок. — Что случилось?
— Ты не помнишь? Они говорят, что ты убил Джекоба Фентона. Ведь это не так, да?
— Конечно нет, черт побери, — выругался он, но замолчал, когда Хьюстон опустилась на пол и уткнулась лицом в его колени. — По крайней мере, я не думаю. Я… ох, честно говоря, я ничего не помню.
Прижавшись к нему щекой, она старалась не показать своего страха.
— Расскажи мне то, что помнишь.
Он начал свой рассказ:
; — Я пошел к Фентону, но никого не было дома, поэтому я поднялся наверх в поисках его. Когда я про-, шел в переднюю часть дома, я увидел, что он лежит рядом с лестницей. Мертвый. В следующую секунду вошли Марк Фентон с друзьями и стали кричать, что я убил его. Мы подрались, меня огрели чем-то тяжелым по башке, и очнулся я уже здесь. По-моему, кто-то поговаривал даже о суде Линча.
Хьюстон подняла на него испуганные глаза, потом встала и начала ходить из угла в угол по камере.
— Звучит неубедительно.
— Неубедительно! — задохнулся он, но взял себя в руки. — Хьюстон, милая, это правда, я клянусь тебе.
— Ты был один в доме? Нет свидетелей, что он был уже мертв, когда ты вошел?
— Не совсем так. Я имею в виду, никто не видел, как я входил в дом. Не уверен, но, может быть, кто-нибудь и видел Фентона мертвым еще раньше.
— Это не играет роли. Если бы кто-нибудь видел, как он умирал, тогда другое дело, но они могут подумать, что ты несколько часов прятался в чулане. Кто-нибудь видел, как он умер?
— Я… я не знаю, но, Хьюстон… Она подошла и села на нары.
— Кейн, весь город слышал, как ты говорил, что желаешь Джекобу смерти. Если нет свидетелей его смерти, мы никогда не докажем твою невиновность. Что будем делать?
— Не знаю. Но меня это начинает беспокоить. Хьюстон, я хочу тебе кое-что сказать. Это про деньги.
— Кейн, — тихо сказала она, глядя на него снизу вверх. — Зачем ты пошел к мистеру Фентону? Ты ведь не собирался убивать его?
— Черт возьми, нет, — сказал он быстро. — По моей просьбе мистер Вестфилд составил бумагу, по которой я оставляю свои притязания на собственность Фентона. Я нес показать этот документ старику. Единственное, о чем я хочу с тобой поговорить, это о моих деньгах. Если они признают меня виновным, то конфискуют у меня всю собственность. Ты останешься не только вдовой, но и нищей, У тебя есть только одна возможность сохранить хоть часть денег — развестись со мной, пока меня не отдали под суд. Если ты так поступишь, то Вестфилд сможет устроить, чтобы тебе осталось пара миллионов.
К последним словам Кейна Хьюстон уже не прислушивалась. На ее лице было выражение полнейшей растерянности.
— Зачем ты ходил к Фентону? — прошептала она.
— Я уже сказал тебе, — нетерпеливо произнес Кейн, — я хотел отдать ему документы, удостоверяющие, что у меня нет никаких претензий на собственность. Бедный старик, он уже был мертв, когда я пришел, и так и не увидел бумаги. Но Хьюстон, еще важнее, чтобы ты спасала себя, и ты должна начать действовать немедленно. Если меня вытащат отсюда и линчуют, то будет слишком поздно.
Хьюстон была как во сне. С тех пор как она узнала, что Кейн женился на ней, чтобы претворить в жизнь свой план мести, она еще не была в таком состоянии. Она признавала, что любит его, несмотря на его отношение к ней, но в то же время она всегда знала, что никогда не сможет принадлежать ему полностью.
— Ты больше не хочешь мстить? — тихо спросила она.
— Ты снова взялась за свое? Я же говорю тебе, мне было надо, только чтобы он пришел ко мне на званый ужин в дом, который был больше, чем его дом. Если я мог позволить себе иметь такой, что же в этом плохого?
— Но тебе хотелось иметь и жену-леди за столом.
Ты женился на мне потому, что…
— Ты вышла за меня из-за денег! — выпалил он. — И сейчас ты рискуешь потерять все до единого пенни, если они повесят меня за убийство, которого я не совершил.
Хьюстон встала. Во всей его длинной речи не было ни единого слова о любви, но он любил ее. Она знала это. Она ощущала это всеми фибрами своей души. Он женился на ней ради глупого плана отмщения, но в конце концов он влюбился в нее и ради своей любви смог простить старика, обманувшего его.
— Мне нужно идти, — сказала она. — У меня еще много дел.
Если бы она в эту секунду взглянула на Кейна, она была увидела боль на его лице.
— Думаю, тебе следует поговорить с мистером Вестфилдом по поводу денег.
— Кое с кем, да, — пробормотала она, натягивая перчатки, — но, возможно, мистер Вестфилд не тот человек, который мне нужен.
Она рассеянно поцеловала его в щеку.
— Ни о чем не волнуйся. Я точно знаю, что делать. С этими словами Хьюстон позвала шерифа, и он выпустил ее.
Кейн на минуту застыл посреди камеры. «Она, наверняка, ухватилась за эту возможность избавиться от меня», — подумал он. Он залез на нары и выглянул наружу. Когда он увидел Хьюстон, удаляющуюся на своей коляске, на глаза навернулись слезы. «Резкий свет», — подумал он, отходя от окна.
"Как пришла, так и ушла», — сказал себе Кейн. Он вполне до этого обходился без жены, так что сможет прожить и теперь.
— Шериф, — крикнул он. — Теперь можешь меня выпускать. Я выяснил то, что хотел знать.
— Ни за что на свете, Таггерт, — ответил шериф со смехом. — Городу Чандлер весьма пригодятся те деньги, которые я сдеру с тебя за ночлег.
Кейн без возражений вернулся на нары. Ему на самом деле было абсолютно наплевать, где он проведет эту ночь.
Глава 31
— Ян, ты уверен, что хорошо понимаешь, на что идешь? — еще раз спросила Яна Хьюстон.
Ян молча кивнул и посмотрел назад на маленький деревянный ящик, находившийся в повозке. Рядом с ним сидел Закари, его взгляд был устремлен вперед, а глаза светились от возбуждения. Он был еще не настолько взрослым, чтобы полностью осознавать все те опасности, которые их подстерегали.
— Как ты думаешь, раньше времени это не взорвется? — спросила Хьюстон.
— Нет, — ответил Ян, но инстинктивно оглянулся на маленький деревянный ящик, в котором находился динамит.
Ладони Хьюстон побелели от напряжения, с которым она держала вожжи — так крепко, как только могла.
Понадобилось почти двадцать четыре часа, чтобы подготовить то, что должно было произойти сегодня. Она знала, чего хотела добиться, и, кроме того, пре-, красно понимала, что ни один взрослый человек не сможет ей помочь. Попросив о помощи Яна, она объяснила ему, что это рискованно и, если его поймают, у него будут большие неприятности, но Ян ответил, что обязан Хьюстон всем, что у него есть, и готов рискнуть чем угодно. Хьюстон была очень раздосадована, когда Ян попросил поехать с ними юного Закари, сказав, что кому-то надо будет держать лошадей.
В полночь Хьюстон встретилась с Яном на шахте «Маленькая Памела». Воспользовавшись беспорядком, вызванным взрывом на шахте, они сломали замок на будке, в которой хранился динамит, и украли столько, сколько хватило бы для того, чтобы взорвать два многоэтажных дома. Не обращая внимания на возражения Яна, она восстановила замочную цепь и снова заперла будку, хотя это и отняло время.
Пробираясь вперед, не в состоянии скрыть того факта, что совершают что-то противозаконное, им удалось-таки спрятать ящик в ожидающую их повозку. Несколько человек поздоровались с Хьюстон, но в последнее время они часто с ней сталкивались, и ее присутствие никого не удивило.
Они с Яном уже были на полпути к городу, когда встретили Закари. Он выбрался из окна своей комнаты по Веревке и решил идти пешком на шахту.
— Ты не должен отходить от лошадей, понял? Просто стой рядом с лошадьми и не предпринимай ничего, — предупредила Хьюстон. — А как только мы с твоим отцом оседлаем лошадей, я хочу, чтобы вы оба ушли отсюда. Ян, ты сможешь добраться до дома Эдена?
— Конечно.
— А ты, Зак?
Закари поперхнулся, вспомнив, что веревка, по которой он спускался, закончилась за полтора метра до земли. Проскользнуть обратно в дом незамеченным будет для него просто невозможно.
— Да, конечно, — ответил он. — Никаких проблем. Сердце Хьюстон бешено колотилось, когда они подъехали к спящему городу. К тюрьме они приблизились в три часа. Немного раньше она спрятала недалеко от тюрьмы двух оседланных лошадей, нагруженных провизией, одеждой, а также под седлом были спрятаны деньги, на которые можно было жить около двух месяцев в том случае, если им придется скрываться.
Она остановила лошадей на некотором расстоянии от тюрьмы и, волнуясь, наблюдала, как Ян вытаскивает из повозки ящик с динамитом. Она знала, что на шахтах его учили взрывным работам, но не была уверена, что он сумеет взорвать тюремную каменную стену.
Только она, собралась что-то сказать, как заговорил Ян.
— Я положу несколько брусков к основанию стены, там на холме, а, когда они взорвутся, вся стена обрушится сама по себе. Как будто огромное окно откроется. Кейну надо будет спрыгнуть вниз на лошадь, а тогда только вас и видели. Нет ничего проще.
— Очень простой план, за который мы можем попасть в тюрьму на всю оставшуюся жизнь, — пробормотала она.
Накануне, когда Кейн сказал ей, что его могут повесить за убийство, которого он не совершал (самой Хьюстон было все равно, был он убийцей или нет), она поняла, что необходимо что-то предпринять, чтобы освободить его. Город будет на стороне Кейна после того, как он оказал помощь во время бедствия, но суд, скорее всего, состоится в Денвере, а компания «Уголь и железо Фентона» была могущественной силой в Денвере. Она не верила в то, что суд вынесет справедливое решение, при том, что не было ни одного свидетеля, кроме того, кто говорил, что видел Кейна наверху лестницы, у основания которой лежал мертвый Джекоб. Она не сомневалась, что Кейна признают виновным.
Она почти сразу же нашла решение. Ей надо было вытащить его из тюрьмы, и даже если это значило, что всю оставшуюся жизнь они должны будут прятаться, она была готова пойти на это. Они уедут в Мексику, а Блейр, надеялась она, будет посылать им деньги на жизнь. Если Кейн не станет высовываться и привлекать к себе внимание, они смогут укрыться от американского правосудия. К сожалению, Кейна слишком хорошо знали во многих концах страны, поэтому они не смогут скрываться в Соединенных Штатах.
Единственное, о чем Хьюстон жалела, так это о том, что у нее не будет возможности попрощаться с семьей и друзьями. Вероятно, она даже не сможет переписываться с ними, потому что по письмам могут выследить и арестовать Кейна.
Но она знала, что ей предстоит, и чувствовала, что до тех пор, пока у нее есть Кейн, она счастлива — вне зависимости от того, где и в каких тяжелых условиях они будут жить.
Она отправила Зака привести лошадей из укрытия, подтянуть подпруги и поставить их поближе к тюрьме.
У нее дрожали руки, когда она помогала Яну засовывать бруски динамита в расщелины каменной стены. Когда все было готово, она попросила Яна нагнуться, чтобы встать ему на плечи и заглянуть в окно.
— Скажите ему, чтобы он обвернул матрас вокруг головы, — посоветовал Ян.
— Этого динамита недостаточно, чтобы ранить его? — спросила она.
— Каблуки ваших ботинок невероятно острые, так что не тратьте время на дурацкие вопросы.
Она заглянула в темную камеру и увидела Кейна, растянувшегося поперек небольшого матраса, его руки и ноги свешивались по краям. Она кинула в камеру камешек.
Он даже не пошевелился, и, чтобы разбудить его, ей понадобилось шесть камешков, один из которых угодил ему в грудь.
— Кейн, — проговорила она настолько громко, насколько это было возможно.
— Что такое? — спросил он, садясь на матрасе. — Это ты, Хьюстон? Что ты здесь делаешь ночью? Она поманила его, чтобы он подошел к окну.
— У меня нет времени на объяснения, но мы с Яном вытащим тебя из тюрьмы. Мы собираемся взорвать динамитом эту стену, поэтому отойди в самый дальний угол и обверни вокруг себя матрас, насколько это будет возможно.
— Что вы собираетесь делать? — в изумлении переспросил Кейн. — Взорвать динамитом? Послушай, Хьюстон, я должен тебе кое-что сказать.
— Хьюстон! — раздался снизу голос Яна. — Я сейчас умру из-за ваших каблуков. Вы что, собираетесь так всю ночь простоять?
— Я должна идти, — сказала она. — Отойди в угол, а, когда стена рухнет, снаружи будут ждать лошади. Я люблю тебя.
С этими словами она наклонилась и спустилась с плеч Яна.
Какое-то время Кейн стоял у окна. Она не удрала с его деньгами, вместо этого она решила взорвать тюремную стену и спасти его. Он засунул руки в карманы и начал насвистывать веселый мотивчик, улыбаясь при мысли о том, как Хьюстон беспокоится о нем. Насвистывая, он вдруг услышал странный звук, как будто что-то горит.
— Динамит! — воскликнул он, схватил матрас и бросился в угол камеры. Но взрыв все равно оглушил его. Как будто с него сняли скальп, а шум все нарастал и нарастал.
Хьюстон, Ян и Зак спрятались за валуном, когда стена начала падать. Динамит подорвал основание стены, живописно обнажив сверху внутренности тюрьмы. Кейн съежился в углу, а когда дым рассеялся, он даже не шелохнулся.
— Мы его убили, — закричала Хьюстон и выскочила из укрытия. Ян бросился за ней.
— Наверное, мы его просто оглушили. Кейн! — Ян попытался перекричать шум все еще падающих камней, а когда Кейн не ответил, он вскарабкался в камеру, в которой теперь было только три стены.
Ян стянул с него матрас, но Кейн не мог понять ни слова из того, что говорил Ян, поэтому ему пришлось прибегнуть к жестам. Кейн, казалось, резко отупел от взрыва, потому что только качал головой, глядя на Хьюстон, и Яну буквально пришлось вытолкать его на груду камней, с которой ему легче было спуститься на землю.
Хьюстон уже оседлала лошадь и ожидала его. Когда Кейн подошел к ней поближе, она увидела, что он продолжает хвататься за голову, как будто испытывает адскую боль. Казалось, он что-то хотел сказать, но Хьюстон не могла терять время, и Ян с Заком стали затаскивать его на лошадь.
— Идите домой, оба, — приказала Хьюстон, увидев, что к ним на шум взрыва по улицам сбегаются люди.
— Поехали, — закричала она Кейну, и он последовал за ней по южной дороге города, а затем дальше — в степь.
Хьюстон гнала лошадь как можно быстрее, иногда оглядываясь на Кейна, который ехал за ней со странным, озадаченным выражением лица.
Взошло солнце, а они все скакали, изредка останавливаясь на отдых. В полдень они оказались у безлюдной станции где-то в степи между Колорадо и Нью-Мехико, и Хьюстон заплатила невероятную цену за пару свежих лошадей.
— Он в порядке? — спросил хозяин станции, кивая на Кейна, который, облокотившись на стену, бил себя ладонью по голове.
Хьюстон протянула ему двадцать долларов.
— Вы нас не видели. Он взял деньги.
— Я не сую нос в чужие дела.
Хьюстон пыталась разговаривать с Кейном, но он только молча смотрел на ее двигающиеся губы и шел за ней, только когда она вела его.
Им приходилось есть, не слезая с лошадей, не останавливаясь даже после захода солнца. Только однажды Кейн попытался заговорить, но, казалось, не мог себя слышать и тогда стал жестикулировать, и Хьюстон в конце концов поняла, что он хочет знать, куда они едут.
— Мексика, — прокричала Хьюстон четыре раза, прежде чем он наконец понял.
Кейн замотал головой, но Хьюстон пришпорила лошадь, не обращая на него внимания. Она не сомневалась, что он не хотел вовлекать ее в свои неприятности, но не собиралась поддаваться на его уговоры вернуться. Если ему суждено было провести свою жизнь в изгнании, то она будет рядом с ним.
Кейн поймал ее вожжи и тянул их, пока она не замедлила бег своей лошади.
— ОСТАНОВИСЬ! — заорал он, — МЫ СДЕЛАЕМ ЗДЕСЬ ПРИВАЛ НА НОЧЬ.
Каждое слово было произнесено на пределе возможностей его легких, и Хьюстон несколько раз даже прикрыла глаза, когда громкие звуки разрывали тихий ночной воздух.
Кейн, не говоря больше ни слова, спешился и повел, лошадь на небольшой холм в рощицу. Хьюстон последовала за ним. Он распряг лошадь и соорудил место для ночлега. Она хотела ехать дальше, чтобы оторваться от полиции Чандлера на большее расстояние, но, должно быть, Кейн пострадал от взрыва, и ему необходим был отдых. На то, чтобы собрать людей и организовать их, понадобится время, поэтому, они могли сделать привал.
У нее в руках было седло, когда она вдруг заметила, как Кейн смотрит на нее. Взгляд его был почти пугающим.
Он неторопливо взял у нее из рук седло, швырнул его на землю и бросился на нее.
Он был похож на голодного зверя, и после того, как Хьюстон справилась со своим удивлением, она не смогла противодействовать ему. Пуговицы отлетали от ее пыльного костюма для верховой езды с тем звуком, с каким трескаются кукурузные зерна на сковороде. Его губы успевали, казалось, целовать одновременно все ее тело. Его большие сильные руки рвали все, что мешало им прикоснуться к ее коже.
— Кейн, — она то ли плакала, то ли смеялась. — Кейн. Моя единственная любовь, моя настоящая любовь.
Ему не нужны были слова, когда он повалил ее голую на землю и ворвался в нее с той же силой, с какой динамит взорвал утром стену. Хьюстон почувствовала себя этой падающей стеной, а когда они пребывали в сладостной неистовой страсти, ее охватила уверенность в том, что это все, что ей нужно, и то, что она сегодня сделала, было единственно правильным решением.
Ян молча кивнул и посмотрел назад на маленький деревянный ящик, находившийся в повозке. Рядом с ним сидел Закари, его взгляд был устремлен вперед, а глаза светились от возбуждения. Он был еще не настолько взрослым, чтобы полностью осознавать все те опасности, которые их подстерегали.
— Как ты думаешь, раньше времени это не взорвется? — спросила Хьюстон.
— Нет, — ответил Ян, но инстинктивно оглянулся на маленький деревянный ящик, в котором находился динамит.
Ладони Хьюстон побелели от напряжения, с которым она держала вожжи — так крепко, как только могла.
Понадобилось почти двадцать четыре часа, чтобы подготовить то, что должно было произойти сегодня. Она знала, чего хотела добиться, и, кроме того, пре-, красно понимала, что ни один взрослый человек не сможет ей помочь. Попросив о помощи Яна, она объяснила ему, что это рискованно и, если его поймают, у него будут большие неприятности, но Ян ответил, что обязан Хьюстон всем, что у него есть, и готов рискнуть чем угодно. Хьюстон была очень раздосадована, когда Ян попросил поехать с ними юного Закари, сказав, что кому-то надо будет держать лошадей.
В полночь Хьюстон встретилась с Яном на шахте «Маленькая Памела». Воспользовавшись беспорядком, вызванным взрывом на шахте, они сломали замок на будке, в которой хранился динамит, и украли столько, сколько хватило бы для того, чтобы взорвать два многоэтажных дома. Не обращая внимания на возражения Яна, она восстановила замочную цепь и снова заперла будку, хотя это и отняло время.
Пробираясь вперед, не в состоянии скрыть того факта, что совершают что-то противозаконное, им удалось-таки спрятать ящик в ожидающую их повозку. Несколько человек поздоровались с Хьюстон, но в последнее время они часто с ней сталкивались, и ее присутствие никого не удивило.
Они с Яном уже были на полпути к городу, когда встретили Закари. Он выбрался из окна своей комнаты по Веревке и решил идти пешком на шахту.
— Ты не должен отходить от лошадей, понял? Просто стой рядом с лошадьми и не предпринимай ничего, — предупредила Хьюстон. — А как только мы с твоим отцом оседлаем лошадей, я хочу, чтобы вы оба ушли отсюда. Ян, ты сможешь добраться до дома Эдена?
— Конечно.
— А ты, Зак?
Закари поперхнулся, вспомнив, что веревка, по которой он спускался, закончилась за полтора метра до земли. Проскользнуть обратно в дом незамеченным будет для него просто невозможно.
— Да, конечно, — ответил он. — Никаких проблем. Сердце Хьюстон бешено колотилось, когда они подъехали к спящему городу. К тюрьме они приблизились в три часа. Немного раньше она спрятала недалеко от тюрьмы двух оседланных лошадей, нагруженных провизией, одеждой, а также под седлом были спрятаны деньги, на которые можно было жить около двух месяцев в том случае, если им придется скрываться.
Она остановила лошадей на некотором расстоянии от тюрьмы и, волнуясь, наблюдала, как Ян вытаскивает из повозки ящик с динамитом. Она знала, что на шахтах его учили взрывным работам, но не была уверена, что он сумеет взорвать тюремную каменную стену.
Только она, собралась что-то сказать, как заговорил Ян.
— Я положу несколько брусков к основанию стены, там на холме, а, когда они взорвутся, вся стена обрушится сама по себе. Как будто огромное окно откроется. Кейну надо будет спрыгнуть вниз на лошадь, а тогда только вас и видели. Нет ничего проще.
— Очень простой план, за который мы можем попасть в тюрьму на всю оставшуюся жизнь, — пробормотала она.
Накануне, когда Кейн сказал ей, что его могут повесить за убийство, которого он не совершал (самой Хьюстон было все равно, был он убийцей или нет), она поняла, что необходимо что-то предпринять, чтобы освободить его. Город будет на стороне Кейна после того, как он оказал помощь во время бедствия, но суд, скорее всего, состоится в Денвере, а компания «Уголь и железо Фентона» была могущественной силой в Денвере. Она не верила в то, что суд вынесет справедливое решение, при том, что не было ни одного свидетеля, кроме того, кто говорил, что видел Кейна наверху лестницы, у основания которой лежал мертвый Джекоб. Она не сомневалась, что Кейна признают виновным.
Она почти сразу же нашла решение. Ей надо было вытащить его из тюрьмы, и даже если это значило, что всю оставшуюся жизнь они должны будут прятаться, она была готова пойти на это. Они уедут в Мексику, а Блейр, надеялась она, будет посылать им деньги на жизнь. Если Кейн не станет высовываться и привлекать к себе внимание, они смогут укрыться от американского правосудия. К сожалению, Кейна слишком хорошо знали во многих концах страны, поэтому они не смогут скрываться в Соединенных Штатах.
Единственное, о чем Хьюстон жалела, так это о том, что у нее не будет возможности попрощаться с семьей и друзьями. Вероятно, она даже не сможет переписываться с ними, потому что по письмам могут выследить и арестовать Кейна.
Но она знала, что ей предстоит, и чувствовала, что до тех пор, пока у нее есть Кейн, она счастлива — вне зависимости от того, где и в каких тяжелых условиях они будут жить.
Она отправила Зака привести лошадей из укрытия, подтянуть подпруги и поставить их поближе к тюрьме.
У нее дрожали руки, когда она помогала Яну засовывать бруски динамита в расщелины каменной стены. Когда все было готово, она попросила Яна нагнуться, чтобы встать ему на плечи и заглянуть в окно.
— Скажите ему, чтобы он обвернул матрас вокруг головы, — посоветовал Ян.
— Этого динамита недостаточно, чтобы ранить его? — спросила она.
— Каблуки ваших ботинок невероятно острые, так что не тратьте время на дурацкие вопросы.
Она заглянула в темную камеру и увидела Кейна, растянувшегося поперек небольшого матраса, его руки и ноги свешивались по краям. Она кинула в камеру камешек.
Он даже не пошевелился, и, чтобы разбудить его, ей понадобилось шесть камешков, один из которых угодил ему в грудь.
— Кейн, — проговорила она настолько громко, насколько это было возможно.
— Что такое? — спросил он, садясь на матрасе. — Это ты, Хьюстон? Что ты здесь делаешь ночью? Она поманила его, чтобы он подошел к окну.
— У меня нет времени на объяснения, но мы с Яном вытащим тебя из тюрьмы. Мы собираемся взорвать динамитом эту стену, поэтому отойди в самый дальний угол и обверни вокруг себя матрас, насколько это будет возможно.
— Что вы собираетесь делать? — в изумлении переспросил Кейн. — Взорвать динамитом? Послушай, Хьюстон, я должен тебе кое-что сказать.
— Хьюстон! — раздался снизу голос Яна. — Я сейчас умру из-за ваших каблуков. Вы что, собираетесь так всю ночь простоять?
— Я должна идти, — сказала она. — Отойди в угол, а, когда стена рухнет, снаружи будут ждать лошади. Я люблю тебя.
С этими словами она наклонилась и спустилась с плеч Яна.
Какое-то время Кейн стоял у окна. Она не удрала с его деньгами, вместо этого она решила взорвать тюремную стену и спасти его. Он засунул руки в карманы и начал насвистывать веселый мотивчик, улыбаясь при мысли о том, как Хьюстон беспокоится о нем. Насвистывая, он вдруг услышал странный звук, как будто что-то горит.
— Динамит! — воскликнул он, схватил матрас и бросился в угол камеры. Но взрыв все равно оглушил его. Как будто с него сняли скальп, а шум все нарастал и нарастал.
Хьюстон, Ян и Зак спрятались за валуном, когда стена начала падать. Динамит подорвал основание стены, живописно обнажив сверху внутренности тюрьмы. Кейн съежился в углу, а когда дым рассеялся, он даже не шелохнулся.
— Мы его убили, — закричала Хьюстон и выскочила из укрытия. Ян бросился за ней.
— Наверное, мы его просто оглушили. Кейн! — Ян попытался перекричать шум все еще падающих камней, а когда Кейн не ответил, он вскарабкался в камеру, в которой теперь было только три стены.
Ян стянул с него матрас, но Кейн не мог понять ни слова из того, что говорил Ян, поэтому ему пришлось прибегнуть к жестам. Кейн, казалось, резко отупел от взрыва, потому что только качал головой, глядя на Хьюстон, и Яну буквально пришлось вытолкать его на груду камней, с которой ему легче было спуститься на землю.
Хьюстон уже оседлала лошадь и ожидала его. Когда Кейн подошел к ней поближе, она увидела, что он продолжает хвататься за голову, как будто испытывает адскую боль. Казалось, он что-то хотел сказать, но Хьюстон не могла терять время, и Ян с Заком стали затаскивать его на лошадь.
— Идите домой, оба, — приказала Хьюстон, увидев, что к ним на шум взрыва по улицам сбегаются люди.
— Поехали, — закричала она Кейну, и он последовал за ней по южной дороге города, а затем дальше — в степь.
Хьюстон гнала лошадь как можно быстрее, иногда оглядываясь на Кейна, который ехал за ней со странным, озадаченным выражением лица.
Взошло солнце, а они все скакали, изредка останавливаясь на отдых. В полдень они оказались у безлюдной станции где-то в степи между Колорадо и Нью-Мехико, и Хьюстон заплатила невероятную цену за пару свежих лошадей.
— Он в порядке? — спросил хозяин станции, кивая на Кейна, который, облокотившись на стену, бил себя ладонью по голове.
Хьюстон протянула ему двадцать долларов.
— Вы нас не видели. Он взял деньги.
— Я не сую нос в чужие дела.
Хьюстон пыталась разговаривать с Кейном, но он только молча смотрел на ее двигающиеся губы и шел за ней, только когда она вела его.
Им приходилось есть, не слезая с лошадей, не останавливаясь даже после захода солнца. Только однажды Кейн попытался заговорить, но, казалось, не мог себя слышать и тогда стал жестикулировать, и Хьюстон в конце концов поняла, что он хочет знать, куда они едут.
— Мексика, — прокричала Хьюстон четыре раза, прежде чем он наконец понял.
Кейн замотал головой, но Хьюстон пришпорила лошадь, не обращая на него внимания. Она не сомневалась, что он не хотел вовлекать ее в свои неприятности, но не собиралась поддаваться на его уговоры вернуться. Если ему суждено было провести свою жизнь в изгнании, то она будет рядом с ним.
Кейн поймал ее вожжи и тянул их, пока она не замедлила бег своей лошади.
— ОСТАНОВИСЬ! — заорал он, — МЫ СДЕЛАЕМ ЗДЕСЬ ПРИВАЛ НА НОЧЬ.
Каждое слово было произнесено на пределе возможностей его легких, и Хьюстон несколько раз даже прикрыла глаза, когда громкие звуки разрывали тихий ночной воздух.
Кейн, не говоря больше ни слова, спешился и повел, лошадь на небольшой холм в рощицу. Хьюстон последовала за ним. Он распряг лошадь и соорудил место для ночлега. Она хотела ехать дальше, чтобы оторваться от полиции Чандлера на большее расстояние, но, должно быть, Кейн пострадал от взрыва, и ему необходим был отдых. На то, чтобы собрать людей и организовать их, понадобится время, поэтому, они могли сделать привал.
У нее в руках было седло, когда она вдруг заметила, как Кейн смотрит на нее. Взгляд его был почти пугающим.
Он неторопливо взял у нее из рук седло, швырнул его на землю и бросился на нее.
Он был похож на голодного зверя, и после того, как Хьюстон справилась со своим удивлением, она не смогла противодействовать ему. Пуговицы отлетали от ее пыльного костюма для верховой езды с тем звуком, с каким трескаются кукурузные зерна на сковороде. Его губы успевали, казалось, целовать одновременно все ее тело. Его большие сильные руки рвали все, что мешало им прикоснуться к ее коже.
— Кейн, — она то ли плакала, то ли смеялась. — Кейн. Моя единственная любовь, моя настоящая любовь.
Ему не нужны были слова, когда он повалил ее голую на землю и ворвался в нее с той же силой, с какой динамит взорвал утром стену. Хьюстон почувствовала себя этой падающей стеной, а когда они пребывали в сладостной неистовой страсти, ее охватила уверенность в том, что это все, что ей нужно, и то, что она сегодня сделала, было единственно правильным решением.