Деверо Джуд. Укрощение

 
   Вечером Сиверн в знак примирения послал Лиане подарок. Она сидела в солярии со своими служанками как обычно. Ее никто не беспокоил. Казалось, обитатели замка забыли о ее существовании или предпочитали, чтобы ее вовсе не было. Поэтому Лиана изрядно удивилась, когда в дверях появился покрытый шрамами старый рыцарь и принес на подносе кувшин вина. Рыцарь сказал, что это дар от лорда Сиверна его прекрасной невестке.
   — Как ты думаешь, вино отравлено? — спросила Лиана у Габи.
   — Скорее всего, это любовный напиток, — ответила домоправительница. Она так и не оставила надежду переубедить свою госпожу.
   Вино оказалось пряным и подогретым. Лиана выпила больше, чем намеревалась.
   — Что-то я устала, — сказала она. Голова почему-то сделалась очень тяжелой.
   В этот момент в солярий вошел Сиверн. Служанки Лианы зашептались, разглядывая белокурого красавца, но Сиверн смотрел только на Лиану.
   Габи встревожилась — она видела, что Лиана закрыла глаза и откинулась на спинку кресла.
   — По-моему, госпоже нехорошо, — пролепетала Габи.
   — Ничего, проспится, — бросил Сиверн, отодвинул локтем домоправительницу и поднял Лиану на руки.
   — Милорд! — ахнула Габи. — Вы не смеете…
   — Смею, — буркнул Сиверн и вынес спящую Лиану из комнаты. Он поднялся наверх, остановился перед массивной дубовой дверью, перекинул Лиану через плечо, достал ключ и открыл тяжелую створку.
   Внутри оказалась маленькая комнатка с отдельной уборной. Еще одна тяжелая, окованная железом дверь вела на крепостную стену. Обычно в этом помещении располагались дозорные. Иногда комнату использовали в качестве темницы. Именно для этого она и была сейчас нужна Сиверну.
   Он постоял на пороге, дожидаясь, пока глаза привыкнут к полумраку. На постели лежал спящий Роган, и на миг Сиверн заколебался. Но тут по его спине пробежало целое полчище блох, и Перегрин-средний вновь преисполнился решимости. Он бросил невестку на ложе рядом с братом и принялся чесаться.
   — Так-то, — сказал он, глядя на спящую парочку. — Будете сидеть здесь до тех пор, пока не помиритесь.

Глава 16

   Лиана проснулась поздно утром — никак не могла разомкнуть веки. Она немного поворочалась на мягкой перине, потом сладко потянулась.
   — Если хочешь есть, вставай скорее, а то ничего не останется.
   Она открыла глаза и увидела, что Роган сидит перед маленьким столиком и уплетает курятину, сыр и хлеб.
   — Что ты здесь делаешь?. — возмутилась Лиана. — Зачем ты меня сюда притащил? Твое вино было отравлено!
   — Не мое, а моего брата. Но это не важно, его дни на этой земле все равно сочтены.
   — Это он принес меня сюда?
   — Не только тебя, но и меня. Лиана села на постели и огляделась по сторонам кровать, стол, два стула, подсвечник.
   — Он перекинулся на сторону Говардов? — ахнула она. — Неужели он сдал им замок?
   Роган взглянул на нее так, словно она окончательно спятила.
   — Мой брат, конечно, бывает сущим болваном, к тому же он страшно упрям, но в предательстве его заподозрить трудно.
   — Зачем же он это сделал? Роган молча смотрел на пищу. Лиана вскочила на ноги.
   — Зачем он усыпил нас и притащил сюда?
   — Откуда мне знать? Садись, ешь.
   Лиана вспыхнула от гнева. Она бросилась к двери, стала колотить в нее кулачками и кричать, но никто не отзывался. Тогда Лиана подошла к бойнице и тоже принялась кричать. С тем же успехом. Она обернулась к Рогану.
   — Как ты можешь есть? Сколько нас продержат в этой тюрьме? Как нам отсюда выбраться?
   — Мой отец использовал эту комнату как раз в качестве темницы. Выбраться отсюда невозможно.
   — До тех пор, пока твой наглый, глупый братец нас не выпустит сам, так? Господи, ну и семейку я выбрала для своего замужества! Какие-то безмозглые остолопы!
   Роган кинул на нее такой тяжелый взгляд, что Лиана пожалела о сказанном.
   — Я… — начала она, но муж поднял руку.
   — Как только нас выпустят отсюда, можешь возвращаться к своему отцу.
   Роган рывком встал и тоже подошел к бойнице.
   — Роган, я…
   Он отодвинулся.
   Весь день они дулись и злились друг на друга. Лиана поглядывала на мужа и вспоминала, как он ее оскорбил. «Ну и пусть я для него ничего не значу», — думала она. Она вернется к отцу или удалится в одно из своих имений. Пускай Перегрины сами сидят в своем замке и любуются на конские черепа.
   Вечером им спустили через бойницу сверток с припасами. Роган еду взял, но громко орал, суля Сиверну страшные кары и казни. Ужинать Перегрин-старший уселся в углу, отказываясь делить стол с Лианой.
   Когда настала ночь, они по-прежнему не разговаривали. Лиана легла на кровать, так и не зная, где собирается ночевать Роган. Когда он улегся рядом, она запротестовала, но решила смириться — просто отодвинулась подальше, чтобы он ее не касался.
   Тем не менее, когда первые солнечные лучи проникли в бойницу. Лиана обнаружила, что лежит в объятиях мужа. Забыв о ссорах и раздорах, она поцеловала его в губы.
   Роган немедленно проснулся и страстно ответил на ее поцелуй. Потом они оба потеряли голову. Во все стороны полетели предметы одежды, и супруги с жадностью предались любви. В этот раз они испытали наслаждение одновременно — за две недели в обоих накопилось много нерастраченной страсти.
   Потом они лежали в объятьях друг у друга, покрытые потом. Лиана все хотела спросить у Рогана, действительно ли она так уродлива и остается ли в силе его решение отослать ее прочь. Однако вместо этого она сказала:
   — Я видела призрак.
   — В комнате под нами?
   — Сначала я думала, что это и есть Иоланта. Помнишь я говорила тебе, что она старше Сиверна? Но это была Леди. Это она рассказала мне про Жанну Говард.
   Роган не ответил, и Лиана взглянула на него.
   — Ты ведь тоже ее видел, правда?
   — Никого я не видел. Нет никакого призрака. Это просто…
   — Что? Кто она? Когда ты ее видел? Она вышивала или ткала?
   Роган ответил не сразу.
   — Ткала. Гобелен с единорогом.
   — Ты кому-нибудь об этом рассказывал?
   — До сих пор нет.
   Это признание несказанно обрадовало Лиану.
   — Когда ты видел ее? Что она тебе сказала?
   — Это было после того, как Оливер Говард похитил… ее, — тихо ответил Роган.
   — Жанну?
   — Да, ее. Она пришла ко мне и сказала, что хочет выйти за Говарда, что беременна его ребенком. Попросила меня прекратить войну. Надо было тогда же убить суку на месте.
   — Ты не смог этого сделать.
   — Да, я этого не сделал. Я вернулся в замок пополнить припасы, ведь война с Говардами шла уже целый год. Однажды утром я испытывал лук и пустил в небо стрелу. Ее подхватил ветер и забросил в окно над солярием. По крайней мере, так мне показалось. И еще мне послышался как бы женский крик. Я поднялся наверх. В тех комнатах давно никто не жил, потому что ходили слухи о привидении. Мой отец клял привидение на чем свет стоит, потому что оно имело привычку пугать наших гостей.
   — Тебе было страшно, когда ты отправился за стрелой?
   — Нет, я был слишком зол на Говардов, чтобы думать о каком-то призраке. Я потерял двух братьев, и каждая стрела была мне нужна.
   — И ты увидел Леди?
   Роган едва заметно улыбнулся.
   — Я-то думал, что призраки такие… прозрачные, как бы окутанные туманом. А она была совсем настоящая. Она вернула мне стрелу и отругала меня за то, что я чуть не попал в человека. Лишь потом я вспомнил, что пустил стрелу совсем в другую сторону.
   — О чем вы говорили?
   — Это было странно. Я разговаривал с ней так, как ни с кем другим.
   — Я тоже. И она очень много обо мне знала. Вы говорили о Жанне?
   — Да. Она сказала, что Жанна — не та. Лиана взглянула на него.
   — Что значит «не та»?
   — Не знаю. Но когда я был с ней рядом, мне казалось, что я все понимаю. Наверно, она имела в виду тот стих.
   — Какой стих? — уставилась на него Лиана.
   — Да есть один стих, который я уже много лет не вспоминаю. Точнее, не стих, а что-то вроде загадки. Как там…

 
Когда в черном сольются и белый, и красный,
Когда черное с золотом станет одним,
А единственный с красным союз заключит,
Тогда ты узнаешь…
 

   Лиана лежала в объятьях Рогана и думала о загадке.
   — Что это значит?
   — Понятия не имею. Когда-то я часто размышлял над этим, но так ни до чего и не додумался.
   — А что думают Сиверн и Зарид?
   — Я их не спрашивал.
   Лиана приподнялась и взглянула на него.
   — Никогда? Наверняка это каким-то образом связано с церковной книгой. Ведь Леди — это твоя бабка. Кому, если не ей, знать, где хранится запись.
   Роган нахмурился.
   — Это призрак. Та женщина давно умерла. Может, я вовсе ее и не видел, а просто она мне приснилась.
   — Но мне-то не приснилась история про тебя и Жанну Говард. Леди рассказала мне, какая Жанна была красивая и как сильно ты ее любил.
   — Да я ее почти не знал. И что-то не припомню, чтобы она была так уж хороша собой. Во всяком случае, до Иоланты ей далеко.
   Лиана натянула простыню на голую грудь и села.
   — Ах так, значит, тебе нужна Иоланта. Ты хочешь заполучить и деньги, и красоту?
   Красивое лицо Рогана выглядело удивленным.
   — Иоланта — настоящая стерва. Я уверен, что именно она и придумала весь этот трюк. — Он мотнул головой на запертую дверь.
   — Зачем? Чтобы я простила тебя за то, что ты перед всеми назвал меня уродиной?
   Роган тоже сел и изумленно уставился на жену.
   — Но я ничего подобного не говорил.
   — Говорил! Ты сказал, что женился на мне из-за денег, а не из-за моих советов и не из-за моей красоты. Роган пришел в еще большее недоумение.
   — Но ведь это правда. До свадьбы я тебя в глаза не видел, если не считать того случая у пруда. Я действительно женился на тебе из-за денег.
   У Лианы на глазах выступили слезы.
   — А я вышла за тебя потому, что думала… Мне казалось, что я тебе нравлюсь. Ведь ты меня целовал, еще не зная, что я богата.
   Роган подумал, что ему никогда не разобраться в хитросплетениях женского ума.
   — Когда я узнал, что ты богата, я тоже тебя целовал. — Он приподнялся над Лианой. — Я целовал тебя после того, как ты стала совать нос в мои отношения с крестьянами. Целовал и тогда, когда в пьесе меня изобразили болваном — по твоей вине.
   — Ты целовал меня потому, что я твоя жена. А потом объявил перед всеми, что я уродина. Может, я и не такая красотка, как Иоланта, не такая привлекательная, как твоя первая жена, но некоторые мужчины говорили мне, что я не так уж дурна собой.
   Роган в отчаянии воздел руки.
   — Ты была бы вполне ничего, если бы все время не придиралась.
   Тут Лиана заплакала всерьез. Она подтянула колени под подбородок и зарыдала так, что затряслись плечи.
   Сначала Роган не чувствовал ничего, кроме злости. Он не мог понять, чего она от него хочет и в чем его обвиняет. Можно подумать, он сказал или сделал что-то не так. Ведь его слова были сущей правдой, да и сказал он их лишь для того, чтобы не потерять уважение рыцарей. Какое отношение имеют слова к ее внешности? И причем тут любовь? Разве не доказал он нынче утром, что страстно желает ее? Целых две недели он не касался женского тела. Две длинные-длинные недели!
   Роган чувствовал, что правда на его стороне. Это его нужно утешать, а не ее. Но вид плачущей Лианы пробудил в его душе что-то давно забытое. Точно так же плакал когда-то он, еще маленьким мальчиком, а старшие братья пинали его и смеялись.
   Роган сел на кровати.
   — Объясни мне… Что я сделал не так? — смущенно, как бы нехотя, попросил он.
   Лиана не ответила, а лишь зарыдала еще пуще. Он поднял ее, посадил к себе на колени и крепко обнял. Слезы текли по его плечу, а он гладил ее по голове.
   — Так что я сделал не так? — снова спросил он.
   — Ты считаешь меня уродиной. Конечно, я не такая красивая, как ты, Сиверн, Зарид или Иоланта, но бродячие певцы сочиняли песни о моей красоте.
   Роган хотел сказать, что за деньги можно сочинить все что угодно, но вовремя одумался.
   — Не такая красивая, как я? Или Сиверн? Ну, насчет себя спорить не стану, но что касается Сиверна, то, по-моему, свинья и то красивей.
   — Про меня тогда и говорить нечего, — всхлипнула Лиана.
   — Мне кажется, что сейчас ты красивее, чем когда я увидел тебя впервые.
   Лиана шмыгнула носом и подняла голову.
   — Что это значит?
   — Не знаю. — Роган провел рукой по ее волосам. — Когда я увидел тебя в церкви, то подумал, что ты похожа на маленького бледного кролика. Я бы ни за что не отличил тебя от других девчонок. А теперь… — Он взглянул ей в глаза. — Теперь мне приятно на тебя смотреть. Я… много думал о тебе в эти дни.
   — Я думала о тебе каждый день и каждую минуту. — Лиана обхватила его руками. — О Роган, можешь говорить обо мне что угодно: что я дура, что я строптивая, что путаюсь у тебя под ногами, но, пожалуйста, никогда не говори мне, что я уродина.
   Роган прижал ее к себе.
   — Никогда нельзя так открываться. Люди обязательно используют твои слабые места, чтобы причинить тебе зло.
   — Но я тебе доверяю.
   Роган почувствовал, что ее доверие — тяжелая ноша и ответственность. Он слегка отодвинулся.
   — Обещаю говорить тебе, что ты красивейшая из женщин, если ты не будешь ронять мой престиж перед рыцарями.
   Теперь Лиана пришла в недоумение.
   — Кто, я? Да мне такое и в голову не придет!
   — Ты заступалась за моих крестьян.
   — Но ведь ты наказывал невиновных!
   — Ты пыталась сжечь мою постель.
   — Но ты находился там с другой женщиной!
   — Ты отвлекала меня от дел своими разносолами, музыкой и улыбками.
   Лиана улыбнулась ему — теперь она знала, что правильно выбрала себе мужа.
   — И еще ты отказалась подчиняться мне на глазах у моих людей.
   — Когда?
   — В то утро, когда напали Говарды.
   — Я просто…
   — Ты просто совала нос не в свои дела, — сурово сказал Роган. — Тебе там нечего было делать. Если бы я не напился в ту ночь, тебя могли бы…
   Он не договорил. Не хотел признаваться ей, что Говарды чуть не похитили ее, — из-за его пьянства.
   — Так что могло произойти?
   Выражение лица Рогана изменилось, и Лиана поняла, что он что-то скрывает.
   — Что бы со мной могло произойти?
   Роган отодвинулся и встал с кровати.
   — Если мой болван-братец не пришлет нам еды, я его сначала сожгу на костре, а потом повешу.
   — Так что со мной могло случиться из-за твоего пьянства?
   Лиана обернулась простыней и последовала за Роганом в уборную. Ее не остановило даже то, что он начал мочиться.
   — Отвечай!
   Роган поморщился.
   — Если я когда-нибудь поймаю лазутчика Говардов, и нужно будет устроить ему допрос, отдам его тебе.
   — Так что со мной могло случиться?
   — Тебя могли похитить! — рявкнул Роган и вернулся в комнату.
   — Зачем я им понадобилась? — прошептала Лиана.
   Роган сердито натягивал штаны.
   — Говарды всегда хотели отобрать то, что принадлежит Перегринам: наши земли, наши замки, наших женщин.
   — Давай сделаем им подарок — отдадим им твоих Дней недели.
   Рогану ее шутка не показалась забавной. Тогда Лиана подошла к нему и обняла за шею.
   — Так ты бесился в то утро из-за того, что Говарды хотели меня похитить? Это значит, что ты меня любишь?
   — У меня нет времени на любовь. Одевайся. Сюда может войти Сиверн.
   Лиана дала простыне соскользнуть на пол и прижалась бюстом к его груди.
   — Роган, я тоже тебя люблю.
   — Ничего себе! Ты не разговаривала со мной несколько недель. Превратила жизнь обитателей замка в ад. Крысы завелись даже в комнате Зарида. Я так отощал от плохой еды, что меня не узнает собственный конь. Нет, мне жилось гораздо лучше, когда ты не говорила, что любишь меня.
   Но его объятия противоречили смыслу сказанного.
   — Сиверн меня кое-чему научил, — сказала Лиана. — Клянусь, что никогда больше не оставлю тебя в одиночестве. Если ты меня обидишь, а это наверняка случится еще не раз, обещаю объяснять тебе, чем именно ты сделал мне больно. Но никогда больше я не буду от тебя замыкаться.
   — Дело не во мне. Просто нужно кормить рыцарей как следует и…
   Она приподнялась на цыпочки и поцеловала его.
   — Нет, Роган, дело именно в тебе. Я никогда тебя не предам, как предала Жанна. Даже если Говарды меня схватят, я не перестану любить тебя.
   — Никогда больше Говарды не похитят женщину из рода Перегринов! — прорычал Роган.
   — А я теперь Перегрин? — с улыбкой спросила Лиана.
   — Более или менее. Хоть и довольно странный, — неохотно ответил он.
   Лиана прижалась к нему и не видела, что Роган улыбается с закрытыми глазами. Ему совсем не понравилось то, как не хватало ее общества, легкомысленной болтовни в минувшие дни. До сих пор Роган обходился без жены и, как он считал, жил совсем неплохое Потом рядом появилась Лиана — сначала робкая и незаметная, затем разжегшая настоящий пожар — причем в буквальном смысле. С тех пор все изменилось. Никогда Роган не придавал значения удовольствиям, досугу, нежности. И вот появляется какая-то девчонка, заводит свои собственные правила, и он поразительно быстро к ним привыкает.
   Роган отодвинулся и взял ее лицо в свои ладони.
   — Полагаю, что мой глупый брат запер нас здесь с одной-единственной надеждой — что ты устроишь уборку в его комнате и снова договоришься с пекарем.
   — Правда? А кто должен убедить меня все это сделать?
   — Очевидно, я, — предположил Роган. — Ты ведь сказала всем, что мы с тобой однажды провели целый день в постели. Придется теперь отвечать за свои слова.
   Они долго и неспеша занимались любовью, благо первая, жадная страсть уже была утолена. Роган и Лиана исследовали тела друг друга руками и языками, а потом нежно и сладостно испытали миг взаимного наслаждения. Лиана и не подозревала, как внимательно наблюдает за ней муж, как хочет доставить ей удовольствие, как наслаждается сам их любовью.
   Потом они просто лежали, обнявшись, прижимаясь друг к другу.
   — Что нам делать с твоим братом — повесить его или целовать ему ноги? — прошептала Лиана.
   — Повесить, — твердо объявил Роган. — Если на замок нападут…
   Лиана потерлась об него бедром.
   — Если на замок нападут, ты все равно ничего не сможешь сделать — слишком выдохся.
   — Ах ты, непочтительная девчонка! Надо тебя как следует поколотить.
   — Кто же меня будет колотить? — с нахальным видом спросила Лиана. — Уж во всяком случае не глава рода Перегринов, потерявший последние силы.
   — Я покажу тебе, кто потерял силы, — прорычал Роган и вскарабкался на Лиану. Она захихикала.
   В это время раздался громкий глухой звук. Роган накрыл Лиану своим телом и оглянулся назад.
   — Наконец-то мой проклятый братец прислал нам поесть! — Он тут же слез с Лианы и бросился к свертку, который Сиверн спустил им через узкую бойницу.
   — Значит, еда тебя интересует больше, чем я? — обиделась Лиана.
   — В настоящий момент безусловно.
   Роган принес сверток, и они стали есть. Когда хлебные крошки сыпались на обнаженную грудь Лианы, Роган слизывал их языком.
   Они провели в постели весь день. Лиана заставила Рогана рассказывать про его жизнь, детство, ранние мечты. Ей казалось, что он никогда в жизни ни с кем не разговаривал так открыто и откровенно.
   На закате Лиана предложила использовать часть ее приданого на перестройку замка Морей. От возмущения Роган не сразу нашелся, что сказать.
   — Это не земли Перегринов! Говарды захватили наши…
   — Да-да, знаю. Но вы живете здесь уже два поколения. Наши дети станут третьим. А что если понадобится еще пять поколений, чтобы отвоевать ваши родовые земли? Неужели нашим потомкам придется жить в замке, где протекает крыша? Да и потом здесь так тесно! Было бы неплохо пристроить с юга еще одно крыло — настоящие комнаты с обшитыми деревом стенами. И еще построить часовню, и…
   — Ни за что! — Роган соскочил с кровати и свирепо посмотрел на жену. — Я не стану вкладывать деньги в эту дыру. Лучше дождусь, пока верну себе владения, украденные Говардами.
   — А до тех пор ты будешь тратить каждый грош на то, чтобы продолжать войну? — вспыхнула Лиана. — Ты ведь и на мне женился только из-за того, чтобы получить деньги на войну.
   Роган хотел крикнуть, что, конечно, именно из-за этого он на ней и женился. Но выражение его глаз изменилось.
   — Я женился на тебе потому, что ты прекрасней всех женщин, — нежно сказал он. — Включая и мою предыдущую жену.
   Лиана разинула рот. Потом выпрыгнула из кровати, бросилась мужу на шею, обхватив его талию ногами.
   — Мой прекрасный супруг! Я так тебя люблю!
   Роган крепко обнял ее.
   — Но деньги я буду тратить так, как сочту нужным.
   — Конечно-конечно. Я — жена послушная и ни за что не осмелюсь с тобой спорить. Только позволь я все-таки расскажу тебе, как мне хотелось бы перестроить замок.
   Роган застонал.
   — Сначала ты лишаешь меня общества моих женщин, потом вешаешь на шею целую свору рыжеволосых ублюдков, а теперь хочешь отобрать деньги, ради которых я так долго и тяжело трудился.
   — Ах, ты тяжело трудился! — вскричала Лиана. — Да ты даже не появился на свадебном пиру, который я так тщательно и долго готовила. Ты оскорбил мою мачеху!
   — И правильно сделал. Ее следовало бы как следует отшлепать по заднице.
   — Наверное, ты бы с удовольствием это сделал, — сухо заметила Лиана.
   — Да я бы и пальцем ее не коснулся, — тихо ответил Роган, разглядывая жену в свете уходящего дня. — Давай сядем за стол. Мой брат-висельник спустил нам ужин.
   Ночь они провели в объятьях друг друга. Перед сном Роган прошептал, что «подумает» насчет достройки замка. Лиана поняла, что одержала великую победу.
   Когда она проснулась утром, то увидела, что Роган с насупленным видом смотрит куда-то в сторону. Лиана приподнялась на подушке и увидела, что дверь камеры открыта. Зрелище показалось ей поистине удручающим.
   — Давай ее снова закроем, — прошептала она.
   — Нет. Нужно вернуться в мир и терпеливо сносить насмешки.
   Лиана впервые подумала о том, в каком невыигрышном положении оказался лорд, запертый со своей строптивой женой, как какой-нибудь преступник.
   Впрочем, времени размышлять на эту тему у них не было — в комнату вбежала Габи, скороговоркой сообщая различные новости. Оказывается, Сиверн распространил слух, что Роган сам приказал запереть его в темнице вместе с непокорной женой — дабы дать ей хороший урок. Поэтому репутация лорда не пострадала.
   — А как же моя репутация? — насупилась Лиана.
   — Все считают, что вы покорная жена, — строго сказала Габи.
   — Я? Покорная жена?
   — Не нужно ее так называть, — обеспокоился Роган. — Иначе нам не видать спокойной жизни. Я не хочу, чтобы мне поджигали постель.
   Габи решила оставить при себе мнение относительно поведения своей госпожи. Сама она завоевала любовь мужа лишь благодаря самоотверженной любви и считала само собой разумеющимся, что остальные жены должны вести себя так же.
   Лиана неохотно покинула узилище. Находясь здесь, она поняла нечто очень важное. Оказывается, многое, чему женщины придают большое значение, для мужчин ничего не значит. Роган вовсе не хотел назвать ее уродиной, он не считал ее некрасивой.
   У Лианы было ощущение, что мост преодолен и она ступила на безопасную почву. Казалось, впереди им ничто не угрожает.

Глава 17

   Следующие шесть недель Лиана провела в состоянии истинного счастья. Она и Роган боялись, что обитатели замка станут над ними смеяться, но совершенно не учли при этом одного обстоятельства: рыцари и слуги так довольны, что на столе опять вкусная еда, а из комнат исчезли крысы, что не стали ломать голову о причинах перемен.
   Замок Морей действительно изменился. Подданные больше не спорили с Лианой и не противились ей, а склонялись в почтительном поклоне, когда она проходила мимо. Сиверн вел себя как сущий ангел, а Иоланта взяла за правило делить трапезу с владельцами замка. Но лучше всех вел себя Роган. Он смотрел на Лиану с обожанием и удалялся в Угрюмую комнату, лишь когда нужно было что-то оттуда взять. Каждый вечер он проводил в солярии с Лианой и ее свитой. Сиверн часто присоединялся к ним, сопровождаемый Иолантой и Заридом.
   Однажды утром Лиана поняла, что ожидает ребенка. Она всегда считала, что женщина в первые месяцы беременности чувствует себя очень плохо, но сама не испытывала никакого Недомогания. Она не чувствовала усталости; не испытывала каких-либо неудобств — разве что одежда вдруг стала тесновата. Лиана положила руки на твердый, увеличившийся живот и представила себе рыжего младенца.
   — Миледи, с вами все в порядке? — спросила Габи.
   — Все чудесно. Никогда не чувствовала себя лучше. Что это ты делаешь?
   Габи держала в руках корзинку, наполненную какими-то травами.
   — Лорд Роган и Бодуэн боролись и упали в заросли крапивы. Я хочу приготовить бальзам, чтобы смазать им обожженную кожу.
   Лиана нахмурилась. Крапива — это, очень неприятно. Она помнила, что возле отцовского замка росла одна трава, из которой получалась прекрасная мазь от ожогов. Кажется, такая же растет и в окрестностях замка Морей. Где было это место? Милях в двенадцати от замка. Если поехать верхом, то до вечера можно успеть обратно. А вечером она смажет мазью горящую кожу мужа и расскажет ему о ребенке.
   Лиана отпустила Габи. Выбраться из замка будет непросто — Роган отдал строжайший приказ, чтобы она не выходила за ворота без охраны. После нападения Говардов он и вовсе запретил ей покидать территорию замка.