Вообще-то говоря, в полном смысле этого слова она не занималась с Блейком любовью. «Впрочем, – мечтательно глядя на себя в зеркало, подумала Линн, – я бы не отказалась от повторения». Без макияжа ее лицо выглядело так же, как раньше, однако новая прическа никуда не исчезла, и Линн решила, что оставит ее.
Ей нравилось, что она выглядит моложе своих двадцати пяти лет. Может быть, когда-нибудь она сможет соответствовать этому новому образу яркой и слегка нагловатой особы.
Во вторник утром Линн вновь вошла в двери «Сферы-ТВ», несмотря на волнение, чувствуя себя почти как дома. А волноваться она все-таки волновалась. Неужели она .и в самом деле сможет пройти пробы? Блейк заверил ее, что особого актерского опыта здесь не нужно, но Линн в этом сомневалась. Хотя, если он действительно замолвил за нее словечко, какой-то шанс, наверное, у нее есть.
Вручив Линн небольшой текст, ее направили в комнату для приемов. Там дожидались своей очереди на прослушивание еще восемь женщин, также претендовавших на роль барменши. Услышав их разговоры о прежних ролях и других пробах, Линн заметно упала духом. Вызываемые по очереди претендентки исчезали за дверью в дальнем конце комнаты и больше не возвращались. Наконец наступил и черед Линн.
Сразу узнав ее, Дон приветливо улыбнулся:
– Рад вас снова видеть, Линн. Ну как, вам понравилось у нас?
– Да, спасибо, очень понравилось.
– Когда Блейк предложил вас посмотреть, я сразу согласился. Но ничего пока не обещаю!
И он махнул рукой в сторону, где в углу студии располагался «бар». Вместе они не спеша подошли туда, и Линн принялась рассматривать краны, сушилки и стойку.
– Все это мне хорошо знакомо, – улыбнулась она.
– Да, Блейк сказал, что вы работали в пабе. Это поможет вам выбрать правильную манеру поведения. А сейчас мы бы хотели, Линн, чтобы вы разыграли короткую сценку с Джонатаном, который играет Эндрю Смита.
Актер сделал шаг вперед. Хотя он выглядел более худощавым, чем на экране, Линн сразу узнала эту копну светлых волос и мальчишеские черты лица. Джонатан крепко пожал ее робко протянутую руку, его голубые глаза тепло улыбались. Линн надеялась, что не забудет роль, хотя там особенно нечего было забывать: Эндрю должен заказать пинту пива, Линн ее налить, затем они немного поболтают о погоде. Но тут Дон, желая посмотреть, насколько она чувствует роль, потребовал, чтобы они немного поимпровизировали. Это ее испугало.
Однако, когда Джонатан начал разговор, Линн сразу успокоилась. Она хорошо знала сериал, так что вполне представляла себе и характер Эндрю, и характер барменши, а наливать пиво и давать сдачу было для нее делом совершенно привычным. Свои пять строк она выговорила без запинки, а когда настало время продолжить беседу, Линн представила, что работает за стойкой бара «Красный лев», и все старые клише сами стали срываться у нее с языка. Эту игру она могла продолжать часами, и только когда Дон крикнул «Снято!», Линн вспомнила, где находится.
– Надо же, я совсем забылась! – краснея, созналась она.
– Нет проблем, все было замечательно! – заверил ее Дон. – Подождите меня вон там за дверью. Всего несколько минут.
Когда Линн устремилась к двери, Джонатан похлопал ее по руке и сказал:
– Здорово получилось!
Это придало Линн бодрости, но пока она не собиралась праздновать победу. Хотя работать перед камерой ей очень понравилось, это не означало, что роль за ней. Кто-то мог сыграть этот эпизод еще лучше.
Ожидая решения, Линн вместе с тремя другими актрисами провела в маленьком предбаннике, как ей показалось, целую вечность. Вероятно, они четверо были отобраны как бы для второго тура. Наконец в дверях показался Дон, за ним следовал ассистент с неизменной «хлопушкой».
– Извините, что задержал вас, но нам нужно было принять решение, – живо начал Дон. – И мы решили, что отдаем роль Линн Сандерс.
Остальных отпустили со словами благодарности и наилучшими пожеланиями. Выслушивая поздравления, Линн была на седьмом небе от счастья. Ее восторг, однако, немного омрачала одна мысль: рекомендовал бы ее Блейк, если бы она не позволила ему сделать на заднем сиденье «роллс-ройса» все, что он хотел?
– Я уверен, вы прекрасно замените Джун, – говорил Дон.
Затем они прошли по коридору в офис, где Линн представили женщине по имени Мэгги, которая ознакомила ее с условиями контракта. Это оказалось весьма захватывающе, но также и очень утомительно, так что, когда с контрактом было покончено, Линн уже ничего не хотелось, кроме как побыть одной. Из «Сферы-ТВ» она направилась прямо домой. Теперь ей нужно было внимательно перечитать контракт и, удостоверившись, что она хорошо знает его содержание, подписать документ и отправить по почте Мэгги. После этого ей пришлют сценарий, а через неделю пригласят на инструктаж. Хейзел, актриса, которая раньше играла Джун, находилась в клинике для алкоголиков, так что надо было как можно скорее удалить ее из сериала.
Вечером позвонил Блейк.
– Поздравляю! Я с самого начала был уверен, что ты прекрасно подходишь для этой роли. На Дона ты произвела даже лучшее впечатление, чем я ожидал. Он сказал, что ты была естественна. Так или иначе, как насчет того, чтобы поужинать со мной завтра вечером? Отпраздновать победу?
– С удовольствием! – заявила Линн.
Один только звук его голоса действовал на нее как шампанское. Когда же Линн узнала, что Блейк приглашает к себе домой в Хэмпстед, ее возбуждение приобрело несколько другой оттенок. Уж не собирается ли он продолжить с того места, на котором тогда остановился? Было очень похоже, что да, и от этой мысли кровь быстрее бежала в ее жилах.
Положив телефонную трубку, она в восторге закружилась по комнате. Невероятно! Жизнь все больше походила на увлекательный роман, и главным героем его являлся великолепный, неотразимый Блейк Гаррисон. А что, если она станет его постоянной любовницей? Это уже казалось Линн вполне вероятным. Он взял ее под свое крыло именно потому, что она ему понравилась, а скоро они вновь будут заниматься любовью. С тех пор как Линн решила участвовать в этом конкурсе, ей определенно везёт.
Интересно, как Ник будет реагировать на ее успехи, подумала она. Муж все время не давал ей ходу, например, когда убедил не возвращаться в колледж, а поступить на работу в строительную организацию. Что ж, теперь она сама о себе позаботилась и, раз их развод – это дело решенное, можно забыть о прошлом и начать все сначала.
В среду вечером Линн долго раздумывала, что надеть. В ящике для белья она наконец нашла черный кружевной лифчик, который в свое время купила в надежде придать немного разнообразия своей тусклой сексуальной жизни с Ником. Тогда это не сработало. Взяв в руку кусок материи, Линн вспомнила, что лифчик поддерживал грудь, но и только, оставляя соски совершенно открытыми. Сбросив халат, Линн надела бюстгальтер. С голыми грудями и выпирающими сосками она была похожа на стриптизершу. Порывшись в ящике еще, Линн нашла нечто вполне подобающее сексуальному лифчику: кружевную полоску, черной лентой опоясывающую бедра, оставляя совершенно обнаженным лобок.
Чувствуя себя отъявленной развратницей, Линн надела почти ничего не закрывающие трусы и узкий черный пояс для чулок. Примерив после этого черное платье, она тут же передумала, надев вместо него светло-голубое с низким вырезом, позволяющим более отчетливо видеть соски – иначе зачем было надевать такой лифчик? Уверенная теперь в том, что сделала все возможное, чтобы выглядеть как можно соблазнительнее, Линн в приподнятом настроении вышла из дому.
Махнув рукой на дополнительные расходы, она решила от Илинга до Хэмпстеда проехать на такси – ведь после предстоящей страстной ночи ей вряд ли захочется на обратном пути самой вести машину. Кроме того, хотелось чего-то необычного – ведь скоро она будет не просто Линн Сандерс: она станет Кэрол, новой барменшей из «Ночных сов». Одна только мысль об этом заставляла ее дрожать от возбуждения.
К удивлению Линн, Блейк встретил ее в дверях своей квартиры с деревянной ложкой в руках. Смешиваясь с запахом его одеколона, из кухни долетали ароматы готовящейся пищи.
– Не думала, что ты еще и шеф-повар! – целуя его в щеку, усмехнулась она.
– Ага, это мой тайный дар! Сегодня я специально для нас изобразил кое-что особенное! Но сначала хочу приготовить тебе один из моих фирменных коктейлей из шампанского. Ведь не каждую неделю знакомишься с такой очаровательной телезвездой!
– Ну уж прямо звездой! – засмущалась Линн.
– Как ты скоро убедишься, в «Ночных совах» все звезды. И оглянуться не успеешь, как о тебе напишет «Соуплайнз»3.
– О Боже! Надеюсь, что этого не будет.
– Почему? – Блейк серьезно посмотрел на нее. – Не хочешь быть знаменитой?
– Мне кажется, я к этому не готова.
– Если не терпишь жару – выйди из кухни. Кстати, это напомнило мне о своих обязанностях повара. Поставь пока какую-нибудь музыку – я сейчас вернусь.
Поставив альбом Синатры, Линн устроилась на широкой, в викторианском стиле, софе. Просторная гостиная была оформлена вполне традиционно, с обеденным столом в углу. Возле большого коктейль-бара стоял громадный телевизор марки «Никам» в комплекте с видеомагнитофоном и проигрывателем компакт-дисков. У Линн почему-то сложилось впечатление, что Блейк принимает много гостей, и она начала фантазировать о том, кто здесь бывает. Ну понятно, почти все актеры, занятые в «Ночных совах», и, может быть, какие-то другие. Ей вдруг пришла в голову мысль, что через Блейка она может познакомиться со многими знаменитостями.
В этот момент из кухни вернулся улыбающийся Блейк и принялся готовить обещанный коктейль. Судя по вкусу, это была смесь шампанского с бренди и апельсиновым соком. Уже после первого глотка у Линн слегка закружилась голова.
– За твою новую артистическую карьеру! – с улыбкой поднимая бокал, провозгласил Блейк.
Линн отпила еще глоток и вдруг ощутила на своих губах поцелуй Блейка – нежный, чувственный. Это продолжалось несколько мгновений, затем он отступил назад и, подмигнув, помахал в воздухе рукой.
– Это только аперитив! Еще пять минут, и мы начнем пиршество.
Казалось, в его словах звучал намек, и Линн вновь преисполнилась надежды, что еще до конца вечера они вместе окажутся в постели. Все, казалось, обещало ей наслаждение. Из кухни доносились восхитительные ароматы, успокаивающая музыка приводила в томное настроение, а воспоминания о том, как Блейк ласкал ее, пробуждали эротические чувства. Беспокойно перекладывая ногу на ногу, Линн ощущала, как в промежности разливается знакомое тепло.
К тому времени когда Блейк принес первое блюдо, Линн уже находилась в сексуальном возбуждении. Вероятно, подозревая об этом, он перед началом трапезы привлек ее к себе и страстно поцеловал. Когда Блейк отстранился, Линн, почувствовав головокружение, беспомощно упала на спинку стула.
– Ты прекрасно выглядишь, Линн, – улыбнулся Блейк. – Что-то подсказывает мне, что скоро ты завоюешь высокую популярность среди зрителей – и среди актеров тоже.
– Надеюсь, что так, но я очень волнуюсь, – призналась она. – Я вот подумала о том, будет ли Кэрол участвовать в любовных сценах? Я имею в виду, что и просто сниматься достаточно сложно, а если придется раздеваться перед миллионами зрителей, я просто умру от стыда. Правда, Блейк, – мне кажется, я не смогу этого сделать.
Он засмеялся.
– Чепуха! Здесь нет ничего такого, сделаешь раза два и привыкнешь. Просто помни, что все это иллюзия. Ты же видела, как мы все это делали? Несколько кадров нагишом, потом съемки останавливаются и считается, что все кончено. Мы ведь не снимаем порнофильмы.
– Да, но тебе легко так говорить, – покраснела Линн.
Они начали есть салат из авокадо по-японски, который Линн сочла восхитительным.
– Послушай, если ты хочешь порепетировать любовные сцены, я готов прийти тебе на помощь, – сказал Блейк. – Я могу показать тебе несколько приемов, которые позволят тебе чувствовать себя увереннее. Может быть, это поможет?
У Линн заныло в животе. «Пусть это поможет моей артистической карьере, – кивнув в знак согласия, подумала она, – но только не пищеварению!» Мысль о том, чтобы заняться любовью с Блейком Гаррисоном, пусть даже «для тренировки», вызывала у нее физическое напряжение.
Блейк начал рассказывать о том, как его карьера телевизионного шеф-повара прервалась, когда компания, где он работал, была поглощена «Сферой». В порядке компенсации ему предложили роль в «Ночных совах».
– Не могу пожаловаться, – усмехнулся он. – На телевидении много других поваров, а Хьюго Таунсенд только один. Я всегда хотел играть и занялся кулинарией только затем, чтобы в моем ресторане питались деятели с телевидения.
Чем больше он говорил о себе, тем больше Линн им восхищалась. Блейк научился готовить на круизном лайнере, где потчевал даже голливудских звезд. Однако, как легко признал Блейк, он промотал все свои деньги и вернулся в Англию без гроша, так что ему пришлось поработать в разных ресторанах, чтобы заработать себе на жизнь.
– Ну, твой опыт сегодня очень пригодился, – улыбнулась Линн, доедая последний кусок каштанового суфле. – Ничего вкуснее я в жизни не ела.
– Вот и хорошо. Может, посидим с кофе на софе?
Когда они сели рядом, Линн почувствовала, как по телу пробежала волна желания. Ей страстно хотелось броситься в объятия Блейка, снова и снова почувствовать прикосновение его рук и губ.
– Бренди? – предложил Блейк.
– Нет, спасибо. Я думаю, что уже достаточно выпила.
Испытывая приятное опьянение, она смотрела, как он щедро наполняет свой бокал. Мужское обаяние Блейка почти полностью подавило ее, но Линн до сих пор не знала, что здесь естественно и что – наигранно. Если же такая вещь, как феромоны, действительно существует, Блейк, наверно, распространяет их килограммами!
Усиливая желание Линн, рука Блейка небрежно легла ей на спину. Сбросив туфли, она положила ноги на софу и прижалась к нему. Поцеловав ее в лоб, Блейк осушил бокал. Вскоре он вновь принялся горячо ее целовать, язык Блейка глубоко проникал в ее рот, отдавая фруктовым ароматом бренди. Поцелуй становился все более страстным, но, когда Линн уже совершенно забыла обо всем, Блейк вдруг отстранился от нее.
– Давай представим, что это сцена из фильма. Вот мы в квартире Хьюго, и ты уже слишком много выпила. Но ты все еще понимаешь, что, вероятно, не должна уступать этому донжуану, о поведении которого тебя все предупреждали. И что же ты сделаешь?
Линн смутилась. Сценарий выглядел чересчур реалистично.
– Я… я не знаю.
– Давай рассмотрим варианты. Ты можешь дать ему пощечину и уйти. Или же можешь сказать, что у тебя уже есть дружок. Наконец, можешь попытаться остановить его, не оскорбляя его чувств. Мне кажется, я знаю, что сделала бы Кэрол, поскольку она захотела бы остаться на работе.
– А что, если она захочет продолжать?
– Ага! – Серые глаза Блейка загорелись. – В этом случае нам предстоит грандиозная любовная сцена. Еще несколько секунд на софе, потом я пошепчу тебе на ухо и мы рука об руку отправимся в спальню. Обычно здесь съемку обрывают, чтобы продолжить чуть позже. А иногда до следующего эпизода.
Чувствуя, как ее охватывает разочарование, Линн кивнула. Лягут они все-таки в постель или нет? Тут она поняла, что именно подобной реакции и добивается от зрителей режиссер.
– Ладно, – криво улыбнулась она. – Пусть тогда будет грандиозная любовная сцена.
Вкрадчиво улыбнувшись, Блейк снова ее поцеловал, на сей раз очень нежно.
– О Кэрол! – пробормотал он. – Я ждал этого момента с той минуты, как впервые тебя увидел.
– И я тоже! – захихикала Линн.
Блейк строго посмотрел на нее:
– Но ты уверена, ты совершенно уверена, что этого хочешь?
– Ода!
– Снято! – Он взял ее за руку и подтолкнул к двери. – Следующая сцена – в постели.
– Да неужели?
– Конечно. Запомни, между сериями проходит неделя. Все это время зритель остается в напряжении, гадая, что теперь покажут. Будет ли это похоже на сцену между Эндрю и Пенни, когда он медленно снимает с нее одежду? Или же получится что-то поинтереснее, вроде сцены между Сэмом и Лорой, когда вдруг ворвался ее муж и испортил все удовольствие? Ты понимаешь, о чем я говорю?
Линн понимала. Она сама, как постоянная зрительница сериала, ломала голову над подобными вопросами. Да и теперь, когда Блейк вел ее в свою спальню, как раз гадала, насколько далеко зайдет нынешняя «сцена».
Первым делом он положил ее на покрытую розовато-желтыми атласными простынями громадную постель и с новой страстью принялся осыпать поцелуями. Вот рука Блейка под шелковой тканью нащупала ее сосок, и Линн с удовольствием увидела, как его брови удивленно поднялись.
– Правило номер один: никогда не скрывать от камеры интересные моменты, – пробормотал он, поглаживая ее груди.
Вздохнув, Линн выпятила грудь и чувственно повела бедрами.
– Правило номер два, – скользнув рукой ей под юбку, продолжал Блейк. – Нельзя затягивать паузы, иначе зрители решат, что что-то случилось с их телевизорами. – И добавил «галантным» тоном: – Кэрол, дорогая, я ничем не рискую, если скажу, что у тебя восхитительное тело?
– О Господи! – невольно засмеявшись, простонала Линн. – Знаешь, это совсем меня не возбуждает, Блейк. Честно говоря, даже наоборот.
– Конечно! – Он начал расстегивать «молнию» у нее на платье. – Я хочу, чтобы ты поняла, как это делается. Именно так мы работаем на студии. Ты представляешь, что было бы, если бы мы всерьез воспринимали сексуальные сцены?
Линн понимала, что он прав, но не могла скрыть разочарования. Неужели все ограничится демонстрацией актерских приемов?
Сейчас Блейк стягивал с нее платье. Увидев, какой лифчик она надела, он широко раскрыл глаза от удивления. Спустив наконец платье до колен, Блейк замешкался. Линн поспешила к нему на помощь, и вскоре она уже лежала почти голая, не считая узкой полоски ничего не закрывающих трусов. Присев рядом на корточки, Блейк внимательно осмотрел ее с головы до ног.
– Великолепно! – наконец заявил он, глаза его горели. Вновь пробуждая угасшее было желание Линн, Блейк склонил голову к ее бедру и принялся покрывать поцелуями нежную кожу. В то время как губы подбирались к левой груди Линн, правая рука Блейка ласкала другое ее бедро, сначала дойдя до тонкой ткани, скрывавшей промежность, затем вновь спустившись к колену.
– Ну пожалуй, это максимум того, что допускает цензура, – объявил Блейк, несколько раз проведя языком по набухшему соску Линн. – Обычно дальше режиссер дает волю воображению зрителей.
Глядя на его бесстрастное лицо, Линн не могла понять, что случилось с Блейком. Что за жестокую игру он затеял?
Неожиданно улыбнувшись, Блейк игриво укусил ее за сосок.
– Но мы-то здесь не остановимся, верно? Мы ведь можем и дальше заниматься неприличными вещами. Кажется, ты ведь специально для этого оделась!
– М-м-м! То, что ты тогда делал, было очень неплохо, – с облегчением вздохнула Линн, поняв, что репетиция, кажется, закончилась. Теперь она, может быть, получит наконец настоящее удовлетворение.
Чувствуя сильное желание получше рассмотреть прижавшееся к ней тело Блейка, Линн принялась расстегивать ему рубашку. Доведя дело до конца, она сдвинула рубашку на спину, по очереди поцеловала крошечные тугие соски и прижалась руками к твердой волосатой груди.
Слегка отстранившись, Блейк вновь скользнул вниз и, заставляя Линн корчиться от неудовлетворенного желания, принялся сквозь трусы щипать губами промежность. Вскоре, однако, губы Блейка вновь вернулись к ее груди, в то время как рука стала подбираться к черному треугольнику между бедер. Раздвинув ноги, Линн пропустила Блейка внутрь себя и, наслаждаясь этим контактом, начала тереться об его руку.
Только когда он вышел из нее, Линн поняла, как велико ее желание. Промежность была совершенно мокрой. Блейк принялся водить по ней пальцем из конца в конец, то надавливая на клитор, то слегка прикасаясь к анусу. Крайне возбужденная, Линн непроизвольно сжала бедра, стремясь задержать в себе палец Блейка. Когда это ей наконец удалось, она вздохнула с облегчением. Но Блейк тут же выскользнул, сразу удвоив ее желание, ее страстное стремление ощутить его внутри себя.
Нащупав «молнию» на брюках Блейка, Линн попыталась их расстегнуть, но тот отвел ее руку и отстранился подальше. Когда же он вновь просунул в нее палец, Линн забыла обо всем на свете.
Удерживая палец во влагалище, Блейк принялся обрабатывать языком клитор, расчетливо подводя Линн к оргазму, который, как она подозревала, будет сильнее даже того, что она испытала в «роллс-ройсе». Она уже чувствовала его нарастающий импульс, приближающий последний всплеск бешеного наслаждения. Совершенно потеряв голову, она неистово вращала бедрами.
Когда оргазм наконец пришел, он поразил Линн своей неожиданной мощью. Охватившие ее судороги вновь и вновь посылали по всему телу горячие волны наслаждения. Наконец, достигнув почти невыносимой остроты, ощущения стали ослабевать.
– О Боже! – выдохнула вконец обессилевшая Линн, без чувств падая на постель.
Поцеловав ее в лоб, Блейк встал и вышел из комнаты. Не в состоянии поднять голову, Линн закрыла глаза и, чувствуя себя совершенно расслабленной, быстро заснула.
Через некоторое время ее разбудил голос Блейка.
– Давай, Линн, просыпайся, просыпайся! – тряся ее за плечо, говорил он.
С трудом открыв глаза, она непонимающим взглядом уставилась на него.
– Я принес тебе газировки. После такого количества спиртного это будет в самый раз. Давай, милая, сядь и сделай глоток. Ты сразу почувствуешь себя лучше.
Шипучий прохладный напиток и впрямь подействовал. Лицо Блейка перестало расплываться у нее перед глазами.
– Послушай, Линн, – задумчиво глядя на нее, не спеша проговорил он, – уже почти час ночи, и я заказал такси, чтобы оно доставило тебя домой. Мне нужно встать в пять утра, чтобы быть на студии в шесть, так что я должен хотя бы несколько часов поспать, а если ты останешься, ничего из этого не получится. Надеюсь, ты меня понимаешь.
– Да, – растерянно промямлила она. – Все в порядке.
– Может быть, тебе надо умыться? Ванная вон там.
Не успев выйти из ванной, Линн услышала звонок в дверь и поняла, что приехало такси. Все еще полусонная и слегка сбитая с толку, она тем не менее быстро оделась и через несколько минут была готова к отъезду. Обняв, Блейк нежно поцеловал ее в губы.
– Спасибо за чудесный вечер, – пробормотала Линн.
– Очень рад. Увидимся в студии, если не раньше. Пока, Линн. Счастливо добраться домой.
В такси она уснула, так что шоферу пришлось ее будить. Оказавшись дома, Линн с радостью бросилась в свою постель, но сон, однако, никак не шел.
Блейк не выходил у нее из головы. Дважды он занимался с ней какой-то странной «односторонней» любовью, даже не снимая одежды. Он что, не хочет сам двигаться? Может, он просто джентльмен, сказала себе Линн, и не желает слишком быстро ею овладеть. Это была приятная мысль, но звучала она, честно говоря, не слишком правдоподобно. Вероятно, здесь есть какая-то зловещая тайна, например, у него СПИД или что-нибудь в этом роде. «Ох, надеюсь, что нет», – содрогнувшись, подумала Линн. Ей уже казалось, что она любит Блейка. Ну, время покажет, как будут развиваться их отношения. Ясно одно: ее жизнь теперь изменилась. Предвкушая удовольствие, которое ей предстоит еще получить, Линн устроилась поуютнее и погрузилась в сон.
Глава 3
Ей нравилось, что она выглядит моложе своих двадцати пяти лет. Может быть, когда-нибудь она сможет соответствовать этому новому образу яркой и слегка нагловатой особы.
Во вторник утром Линн вновь вошла в двери «Сферы-ТВ», несмотря на волнение, чувствуя себя почти как дома. А волноваться она все-таки волновалась. Неужели она .и в самом деле сможет пройти пробы? Блейк заверил ее, что особого актерского опыта здесь не нужно, но Линн в этом сомневалась. Хотя, если он действительно замолвил за нее словечко, какой-то шанс, наверное, у нее есть.
Вручив Линн небольшой текст, ее направили в комнату для приемов. Там дожидались своей очереди на прослушивание еще восемь женщин, также претендовавших на роль барменши. Услышав их разговоры о прежних ролях и других пробах, Линн заметно упала духом. Вызываемые по очереди претендентки исчезали за дверью в дальнем конце комнаты и больше не возвращались. Наконец наступил и черед Линн.
Сразу узнав ее, Дон приветливо улыбнулся:
– Рад вас снова видеть, Линн. Ну как, вам понравилось у нас?
– Да, спасибо, очень понравилось.
– Когда Блейк предложил вас посмотреть, я сразу согласился. Но ничего пока не обещаю!
И он махнул рукой в сторону, где в углу студии располагался «бар». Вместе они не спеша подошли туда, и Линн принялась рассматривать краны, сушилки и стойку.
– Все это мне хорошо знакомо, – улыбнулась она.
– Да, Блейк сказал, что вы работали в пабе. Это поможет вам выбрать правильную манеру поведения. А сейчас мы бы хотели, Линн, чтобы вы разыграли короткую сценку с Джонатаном, который играет Эндрю Смита.
Актер сделал шаг вперед. Хотя он выглядел более худощавым, чем на экране, Линн сразу узнала эту копну светлых волос и мальчишеские черты лица. Джонатан крепко пожал ее робко протянутую руку, его голубые глаза тепло улыбались. Линн надеялась, что не забудет роль, хотя там особенно нечего было забывать: Эндрю должен заказать пинту пива, Линн ее налить, затем они немного поболтают о погоде. Но тут Дон, желая посмотреть, насколько она чувствует роль, потребовал, чтобы они немного поимпровизировали. Это ее испугало.
Однако, когда Джонатан начал разговор, Линн сразу успокоилась. Она хорошо знала сериал, так что вполне представляла себе и характер Эндрю, и характер барменши, а наливать пиво и давать сдачу было для нее делом совершенно привычным. Свои пять строк она выговорила без запинки, а когда настало время продолжить беседу, Линн представила, что работает за стойкой бара «Красный лев», и все старые клише сами стали срываться у нее с языка. Эту игру она могла продолжать часами, и только когда Дон крикнул «Снято!», Линн вспомнила, где находится.
– Надо же, я совсем забылась! – краснея, созналась она.
– Нет проблем, все было замечательно! – заверил ее Дон. – Подождите меня вон там за дверью. Всего несколько минут.
Когда Линн устремилась к двери, Джонатан похлопал ее по руке и сказал:
– Здорово получилось!
Это придало Линн бодрости, но пока она не собиралась праздновать победу. Хотя работать перед камерой ей очень понравилось, это не означало, что роль за ней. Кто-то мог сыграть этот эпизод еще лучше.
Ожидая решения, Линн вместе с тремя другими актрисами провела в маленьком предбаннике, как ей показалось, целую вечность. Вероятно, они четверо были отобраны как бы для второго тура. Наконец в дверях показался Дон, за ним следовал ассистент с неизменной «хлопушкой».
– Извините, что задержал вас, но нам нужно было принять решение, – живо начал Дон. – И мы решили, что отдаем роль Линн Сандерс.
Остальных отпустили со словами благодарности и наилучшими пожеланиями. Выслушивая поздравления, Линн была на седьмом небе от счастья. Ее восторг, однако, немного омрачала одна мысль: рекомендовал бы ее Блейк, если бы она не позволила ему сделать на заднем сиденье «роллс-ройса» все, что он хотел?
– Я уверен, вы прекрасно замените Джун, – говорил Дон.
Затем они прошли по коридору в офис, где Линн представили женщине по имени Мэгги, которая ознакомила ее с условиями контракта. Это оказалось весьма захватывающе, но также и очень утомительно, так что, когда с контрактом было покончено, Линн уже ничего не хотелось, кроме как побыть одной. Из «Сферы-ТВ» она направилась прямо домой. Теперь ей нужно было внимательно перечитать контракт и, удостоверившись, что она хорошо знает его содержание, подписать документ и отправить по почте Мэгги. После этого ей пришлют сценарий, а через неделю пригласят на инструктаж. Хейзел, актриса, которая раньше играла Джун, находилась в клинике для алкоголиков, так что надо было как можно скорее удалить ее из сериала.
Вечером позвонил Блейк.
– Поздравляю! Я с самого начала был уверен, что ты прекрасно подходишь для этой роли. На Дона ты произвела даже лучшее впечатление, чем я ожидал. Он сказал, что ты была естественна. Так или иначе, как насчет того, чтобы поужинать со мной завтра вечером? Отпраздновать победу?
– С удовольствием! – заявила Линн.
Один только звук его голоса действовал на нее как шампанское. Когда же Линн узнала, что Блейк приглашает к себе домой в Хэмпстед, ее возбуждение приобрело несколько другой оттенок. Уж не собирается ли он продолжить с того места, на котором тогда остановился? Было очень похоже, что да, и от этой мысли кровь быстрее бежала в ее жилах.
Положив телефонную трубку, она в восторге закружилась по комнате. Невероятно! Жизнь все больше походила на увлекательный роман, и главным героем его являлся великолепный, неотразимый Блейк Гаррисон. А что, если она станет его постоянной любовницей? Это уже казалось Линн вполне вероятным. Он взял ее под свое крыло именно потому, что она ему понравилась, а скоро они вновь будут заниматься любовью. С тех пор как Линн решила участвовать в этом конкурсе, ей определенно везёт.
Интересно, как Ник будет реагировать на ее успехи, подумала она. Муж все время не давал ей ходу, например, когда убедил не возвращаться в колледж, а поступить на работу в строительную организацию. Что ж, теперь она сама о себе позаботилась и, раз их развод – это дело решенное, можно забыть о прошлом и начать все сначала.
В среду вечером Линн долго раздумывала, что надеть. В ящике для белья она наконец нашла черный кружевной лифчик, который в свое время купила в надежде придать немного разнообразия своей тусклой сексуальной жизни с Ником. Тогда это не сработало. Взяв в руку кусок материи, Линн вспомнила, что лифчик поддерживал грудь, но и только, оставляя соски совершенно открытыми. Сбросив халат, Линн надела бюстгальтер. С голыми грудями и выпирающими сосками она была похожа на стриптизершу. Порывшись в ящике еще, Линн нашла нечто вполне подобающее сексуальному лифчику: кружевную полоску, черной лентой опоясывающую бедра, оставляя совершенно обнаженным лобок.
Чувствуя себя отъявленной развратницей, Линн надела почти ничего не закрывающие трусы и узкий черный пояс для чулок. Примерив после этого черное платье, она тут же передумала, надев вместо него светло-голубое с низким вырезом, позволяющим более отчетливо видеть соски – иначе зачем было надевать такой лифчик? Уверенная теперь в том, что сделала все возможное, чтобы выглядеть как можно соблазнительнее, Линн в приподнятом настроении вышла из дому.
Махнув рукой на дополнительные расходы, она решила от Илинга до Хэмпстеда проехать на такси – ведь после предстоящей страстной ночи ей вряд ли захочется на обратном пути самой вести машину. Кроме того, хотелось чего-то необычного – ведь скоро она будет не просто Линн Сандерс: она станет Кэрол, новой барменшей из «Ночных сов». Одна только мысль об этом заставляла ее дрожать от возбуждения.
К удивлению Линн, Блейк встретил ее в дверях своей квартиры с деревянной ложкой в руках. Смешиваясь с запахом его одеколона, из кухни долетали ароматы готовящейся пищи.
– Не думала, что ты еще и шеф-повар! – целуя его в щеку, усмехнулась она.
– Ага, это мой тайный дар! Сегодня я специально для нас изобразил кое-что особенное! Но сначала хочу приготовить тебе один из моих фирменных коктейлей из шампанского. Ведь не каждую неделю знакомишься с такой очаровательной телезвездой!
– Ну уж прямо звездой! – засмущалась Линн.
– Как ты скоро убедишься, в «Ночных совах» все звезды. И оглянуться не успеешь, как о тебе напишет «Соуплайнз»3.
– О Боже! Надеюсь, что этого не будет.
– Почему? – Блейк серьезно посмотрел на нее. – Не хочешь быть знаменитой?
– Мне кажется, я к этому не готова.
– Если не терпишь жару – выйди из кухни. Кстати, это напомнило мне о своих обязанностях повара. Поставь пока какую-нибудь музыку – я сейчас вернусь.
Поставив альбом Синатры, Линн устроилась на широкой, в викторианском стиле, софе. Просторная гостиная была оформлена вполне традиционно, с обеденным столом в углу. Возле большого коктейль-бара стоял громадный телевизор марки «Никам» в комплекте с видеомагнитофоном и проигрывателем компакт-дисков. У Линн почему-то сложилось впечатление, что Блейк принимает много гостей, и она начала фантазировать о том, кто здесь бывает. Ну понятно, почти все актеры, занятые в «Ночных совах», и, может быть, какие-то другие. Ей вдруг пришла в голову мысль, что через Блейка она может познакомиться со многими знаменитостями.
В этот момент из кухни вернулся улыбающийся Блейк и принялся готовить обещанный коктейль. Судя по вкусу, это была смесь шампанского с бренди и апельсиновым соком. Уже после первого глотка у Линн слегка закружилась голова.
– За твою новую артистическую карьеру! – с улыбкой поднимая бокал, провозгласил Блейк.
Линн отпила еще глоток и вдруг ощутила на своих губах поцелуй Блейка – нежный, чувственный. Это продолжалось несколько мгновений, затем он отступил назад и, подмигнув, помахал в воздухе рукой.
– Это только аперитив! Еще пять минут, и мы начнем пиршество.
Казалось, в его словах звучал намек, и Линн вновь преисполнилась надежды, что еще до конца вечера они вместе окажутся в постели. Все, казалось, обещало ей наслаждение. Из кухни доносились восхитительные ароматы, успокаивающая музыка приводила в томное настроение, а воспоминания о том, как Блейк ласкал ее, пробуждали эротические чувства. Беспокойно перекладывая ногу на ногу, Линн ощущала, как в промежности разливается знакомое тепло.
К тому времени когда Блейк принес первое блюдо, Линн уже находилась в сексуальном возбуждении. Вероятно, подозревая об этом, он перед началом трапезы привлек ее к себе и страстно поцеловал. Когда Блейк отстранился, Линн, почувствовав головокружение, беспомощно упала на спинку стула.
– Ты прекрасно выглядишь, Линн, – улыбнулся Блейк. – Что-то подсказывает мне, что скоро ты завоюешь высокую популярность среди зрителей – и среди актеров тоже.
– Надеюсь, что так, но я очень волнуюсь, – призналась она. – Я вот подумала о том, будет ли Кэрол участвовать в любовных сценах? Я имею в виду, что и просто сниматься достаточно сложно, а если придется раздеваться перед миллионами зрителей, я просто умру от стыда. Правда, Блейк, – мне кажется, я не смогу этого сделать.
Он засмеялся.
– Чепуха! Здесь нет ничего такого, сделаешь раза два и привыкнешь. Просто помни, что все это иллюзия. Ты же видела, как мы все это делали? Несколько кадров нагишом, потом съемки останавливаются и считается, что все кончено. Мы ведь не снимаем порнофильмы.
– Да, но тебе легко так говорить, – покраснела Линн.
Они начали есть салат из авокадо по-японски, который Линн сочла восхитительным.
– Послушай, если ты хочешь порепетировать любовные сцены, я готов прийти тебе на помощь, – сказал Блейк. – Я могу показать тебе несколько приемов, которые позволят тебе чувствовать себя увереннее. Может быть, это поможет?
У Линн заныло в животе. «Пусть это поможет моей артистической карьере, – кивнув в знак согласия, подумала она, – но только не пищеварению!» Мысль о том, чтобы заняться любовью с Блейком Гаррисоном, пусть даже «для тренировки», вызывала у нее физическое напряжение.
Блейк начал рассказывать о том, как его карьера телевизионного шеф-повара прервалась, когда компания, где он работал, была поглощена «Сферой». В порядке компенсации ему предложили роль в «Ночных совах».
– Не могу пожаловаться, – усмехнулся он. – На телевидении много других поваров, а Хьюго Таунсенд только один. Я всегда хотел играть и занялся кулинарией только затем, чтобы в моем ресторане питались деятели с телевидения.
Чем больше он говорил о себе, тем больше Линн им восхищалась. Блейк научился готовить на круизном лайнере, где потчевал даже голливудских звезд. Однако, как легко признал Блейк, он промотал все свои деньги и вернулся в Англию без гроша, так что ему пришлось поработать в разных ресторанах, чтобы заработать себе на жизнь.
– Ну, твой опыт сегодня очень пригодился, – улыбнулась Линн, доедая последний кусок каштанового суфле. – Ничего вкуснее я в жизни не ела.
– Вот и хорошо. Может, посидим с кофе на софе?
Когда они сели рядом, Линн почувствовала, как по телу пробежала волна желания. Ей страстно хотелось броситься в объятия Блейка, снова и снова почувствовать прикосновение его рук и губ.
– Бренди? – предложил Блейк.
– Нет, спасибо. Я думаю, что уже достаточно выпила.
Испытывая приятное опьянение, она смотрела, как он щедро наполняет свой бокал. Мужское обаяние Блейка почти полностью подавило ее, но Линн до сих пор не знала, что здесь естественно и что – наигранно. Если же такая вещь, как феромоны, действительно существует, Блейк, наверно, распространяет их килограммами!
Усиливая желание Линн, рука Блейка небрежно легла ей на спину. Сбросив туфли, она положила ноги на софу и прижалась к нему. Поцеловав ее в лоб, Блейк осушил бокал. Вскоре он вновь принялся горячо ее целовать, язык Блейка глубоко проникал в ее рот, отдавая фруктовым ароматом бренди. Поцелуй становился все более страстным, но, когда Линн уже совершенно забыла обо всем, Блейк вдруг отстранился от нее.
– Давай представим, что это сцена из фильма. Вот мы в квартире Хьюго, и ты уже слишком много выпила. Но ты все еще понимаешь, что, вероятно, не должна уступать этому донжуану, о поведении которого тебя все предупреждали. И что же ты сделаешь?
Линн смутилась. Сценарий выглядел чересчур реалистично.
– Я… я не знаю.
– Давай рассмотрим варианты. Ты можешь дать ему пощечину и уйти. Или же можешь сказать, что у тебя уже есть дружок. Наконец, можешь попытаться остановить его, не оскорбляя его чувств. Мне кажется, я знаю, что сделала бы Кэрол, поскольку она захотела бы остаться на работе.
– А что, если она захочет продолжать?
– Ага! – Серые глаза Блейка загорелись. – В этом случае нам предстоит грандиозная любовная сцена. Еще несколько секунд на софе, потом я пошепчу тебе на ухо и мы рука об руку отправимся в спальню. Обычно здесь съемку обрывают, чтобы продолжить чуть позже. А иногда до следующего эпизода.
Чувствуя, как ее охватывает разочарование, Линн кивнула. Лягут они все-таки в постель или нет? Тут она поняла, что именно подобной реакции и добивается от зрителей режиссер.
– Ладно, – криво улыбнулась она. – Пусть тогда будет грандиозная любовная сцена.
Вкрадчиво улыбнувшись, Блейк снова ее поцеловал, на сей раз очень нежно.
– О Кэрол! – пробормотал он. – Я ждал этого момента с той минуты, как впервые тебя увидел.
– И я тоже! – захихикала Линн.
Блейк строго посмотрел на нее:
– Но ты уверена, ты совершенно уверена, что этого хочешь?
– Ода!
– Снято! – Он взял ее за руку и подтолкнул к двери. – Следующая сцена – в постели.
– Да неужели?
– Конечно. Запомни, между сериями проходит неделя. Все это время зритель остается в напряжении, гадая, что теперь покажут. Будет ли это похоже на сцену между Эндрю и Пенни, когда он медленно снимает с нее одежду? Или же получится что-то поинтереснее, вроде сцены между Сэмом и Лорой, когда вдруг ворвался ее муж и испортил все удовольствие? Ты понимаешь, о чем я говорю?
Линн понимала. Она сама, как постоянная зрительница сериала, ломала голову над подобными вопросами. Да и теперь, когда Блейк вел ее в свою спальню, как раз гадала, насколько далеко зайдет нынешняя «сцена».
Первым делом он положил ее на покрытую розовато-желтыми атласными простынями громадную постель и с новой страстью принялся осыпать поцелуями. Вот рука Блейка под шелковой тканью нащупала ее сосок, и Линн с удовольствием увидела, как его брови удивленно поднялись.
– Правило номер один: никогда не скрывать от камеры интересные моменты, – пробормотал он, поглаживая ее груди.
Вздохнув, Линн выпятила грудь и чувственно повела бедрами.
– Правило номер два, – скользнув рукой ей под юбку, продолжал Блейк. – Нельзя затягивать паузы, иначе зрители решат, что что-то случилось с их телевизорами. – И добавил «галантным» тоном: – Кэрол, дорогая, я ничем не рискую, если скажу, что у тебя восхитительное тело?
– О Господи! – невольно засмеявшись, простонала Линн. – Знаешь, это совсем меня не возбуждает, Блейк. Честно говоря, даже наоборот.
– Конечно! – Он начал расстегивать «молнию» у нее на платье. – Я хочу, чтобы ты поняла, как это делается. Именно так мы работаем на студии. Ты представляешь, что было бы, если бы мы всерьез воспринимали сексуальные сцены?
Линн понимала, что он прав, но не могла скрыть разочарования. Неужели все ограничится демонстрацией актерских приемов?
Сейчас Блейк стягивал с нее платье. Увидев, какой лифчик она надела, он широко раскрыл глаза от удивления. Спустив наконец платье до колен, Блейк замешкался. Линн поспешила к нему на помощь, и вскоре она уже лежала почти голая, не считая узкой полоски ничего не закрывающих трусов. Присев рядом на корточки, Блейк внимательно осмотрел ее с головы до ног.
– Великолепно! – наконец заявил он, глаза его горели. Вновь пробуждая угасшее было желание Линн, Блейк склонил голову к ее бедру и принялся покрывать поцелуями нежную кожу. В то время как губы подбирались к левой груди Линн, правая рука Блейка ласкала другое ее бедро, сначала дойдя до тонкой ткани, скрывавшей промежность, затем вновь спустившись к колену.
– Ну пожалуй, это максимум того, что допускает цензура, – объявил Блейк, несколько раз проведя языком по набухшему соску Линн. – Обычно дальше режиссер дает волю воображению зрителей.
Глядя на его бесстрастное лицо, Линн не могла понять, что случилось с Блейком. Что за жестокую игру он затеял?
Неожиданно улыбнувшись, Блейк игриво укусил ее за сосок.
– Но мы-то здесь не остановимся, верно? Мы ведь можем и дальше заниматься неприличными вещами. Кажется, ты ведь специально для этого оделась!
– М-м-м! То, что ты тогда делал, было очень неплохо, – с облегчением вздохнула Линн, поняв, что репетиция, кажется, закончилась. Теперь она, может быть, получит наконец настоящее удовлетворение.
Чувствуя сильное желание получше рассмотреть прижавшееся к ней тело Блейка, Линн принялась расстегивать ему рубашку. Доведя дело до конца, она сдвинула рубашку на спину, по очереди поцеловала крошечные тугие соски и прижалась руками к твердой волосатой груди.
Слегка отстранившись, Блейк вновь скользнул вниз и, заставляя Линн корчиться от неудовлетворенного желания, принялся сквозь трусы щипать губами промежность. Вскоре, однако, губы Блейка вновь вернулись к ее груди, в то время как рука стала подбираться к черному треугольнику между бедер. Раздвинув ноги, Линн пропустила Блейка внутрь себя и, наслаждаясь этим контактом, начала тереться об его руку.
Только когда он вышел из нее, Линн поняла, как велико ее желание. Промежность была совершенно мокрой. Блейк принялся водить по ней пальцем из конца в конец, то надавливая на клитор, то слегка прикасаясь к анусу. Крайне возбужденная, Линн непроизвольно сжала бедра, стремясь задержать в себе палец Блейка. Когда это ей наконец удалось, она вздохнула с облегчением. Но Блейк тут же выскользнул, сразу удвоив ее желание, ее страстное стремление ощутить его внутри себя.
Нащупав «молнию» на брюках Блейка, Линн попыталась их расстегнуть, но тот отвел ее руку и отстранился подальше. Когда же он вновь просунул в нее палец, Линн забыла обо всем на свете.
Удерживая палец во влагалище, Блейк принялся обрабатывать языком клитор, расчетливо подводя Линн к оргазму, который, как она подозревала, будет сильнее даже того, что она испытала в «роллс-ройсе». Она уже чувствовала его нарастающий импульс, приближающий последний всплеск бешеного наслаждения. Совершенно потеряв голову, она неистово вращала бедрами.
Когда оргазм наконец пришел, он поразил Линн своей неожиданной мощью. Охватившие ее судороги вновь и вновь посылали по всему телу горячие волны наслаждения. Наконец, достигнув почти невыносимой остроты, ощущения стали ослабевать.
– О Боже! – выдохнула вконец обессилевшая Линн, без чувств падая на постель.
Поцеловав ее в лоб, Блейк встал и вышел из комнаты. Не в состоянии поднять голову, Линн закрыла глаза и, чувствуя себя совершенно расслабленной, быстро заснула.
Через некоторое время ее разбудил голос Блейка.
– Давай, Линн, просыпайся, просыпайся! – тряся ее за плечо, говорил он.
С трудом открыв глаза, она непонимающим взглядом уставилась на него.
– Я принес тебе газировки. После такого количества спиртного это будет в самый раз. Давай, милая, сядь и сделай глоток. Ты сразу почувствуешь себя лучше.
Шипучий прохладный напиток и впрямь подействовал. Лицо Блейка перестало расплываться у нее перед глазами.
– Послушай, Линн, – задумчиво глядя на нее, не спеша проговорил он, – уже почти час ночи, и я заказал такси, чтобы оно доставило тебя домой. Мне нужно встать в пять утра, чтобы быть на студии в шесть, так что я должен хотя бы несколько часов поспать, а если ты останешься, ничего из этого не получится. Надеюсь, ты меня понимаешь.
– Да, – растерянно промямлила она. – Все в порядке.
– Может быть, тебе надо умыться? Ванная вон там.
Не успев выйти из ванной, Линн услышала звонок в дверь и поняла, что приехало такси. Все еще полусонная и слегка сбитая с толку, она тем не менее быстро оделась и через несколько минут была готова к отъезду. Обняв, Блейк нежно поцеловал ее в губы.
– Спасибо за чудесный вечер, – пробормотала Линн.
– Очень рад. Увидимся в студии, если не раньше. Пока, Линн. Счастливо добраться домой.
В такси она уснула, так что шоферу пришлось ее будить. Оказавшись дома, Линн с радостью бросилась в свою постель, но сон, однако, никак не шел.
Блейк не выходил у нее из головы. Дважды он занимался с ней какой-то странной «односторонней» любовью, даже не снимая одежды. Он что, не хочет сам двигаться? Может, он просто джентльмен, сказала себе Линн, и не желает слишком быстро ею овладеть. Это была приятная мысль, но звучала она, честно говоря, не слишком правдоподобно. Вероятно, здесь есть какая-то зловещая тайна, например, у него СПИД или что-нибудь в этом роде. «Ох, надеюсь, что нет», – содрогнувшись, подумала Линн. Ей уже казалось, что она любит Блейка. Ну, время покажет, как будут развиваться их отношения. Ясно одно: ее жизнь теперь изменилась. Предвкушая удовольствие, которое ей предстоит еще получить, Линн устроилась поуютнее и погрузилась в сон.
Глава 3
– Отлично, все свободны! Спасибо, студия!
Ничего более приятного Линн в своей жизни не слышала. Первый день ее работы в «Ночных совах» подходил к концу, и внутреннее напряжение уже начало сказываться. И хотя ее роль состояла всего из трех строк, в одном дубле Линн ухитрилась запнуться, так что пришлось переснимать все сначала.
Но вот теперь все кончилось, и кончилось вроде бы вполне благополучно – потолок не обрушился, ее не уволили. Собственно, когда актеры покинули съемочную площадку, Дон даже поздравил Линн с успехом.
– Ну, вы все-таки остались живы! – усмехнулся он. – Линн, вы все сделали как надо. Я был уверен, что вы меня не подведете.
– Вы очень добры ко мне.
Дон бросил на нее серьезный взгляд:
– Запомните, Линн: я не такой уж и добрый. Я никогда никого не утешаю. Просто в следующий раз работайте так же хорошо, как сегодня, ладно?
Когда она подошла к бару, Блейк был поглощен беседой с кем-то из актеров, и Линн пришлось заговорить с Джонатаном.
– Ну, как вы себя чувствуете? – спросил тот. – Теперь легче?
– Еще бы! Честно говоря, я никогда еще так не боялась. А когда посреди той сцены я вдруг все забыла, мне захотелось умереть.
– Это случается со всеми, по крайней мере однажды, – заверил он ее. – Важно на этом не зациклиться. Если вы привыкнете к рутине, то с вами все будет в порядке.
– Вы не знаете, когда покажут сцену, которую сегодня снимали?
– В следующую пятницу. Если только нас не перенесут из-за футбольного матча – так уже случалось.
В баре Линн не стала задерживаться. Чувствуя себя совершенно измотанной, она хотела побыстрее попасть домой, чтобы поработать над ролью и пораньше лечь спать.
Ничего более приятного Линн в своей жизни не слышала. Первый день ее работы в «Ночных совах» подходил к концу, и внутреннее напряжение уже начало сказываться. И хотя ее роль состояла всего из трех строк, в одном дубле Линн ухитрилась запнуться, так что пришлось переснимать все сначала.
Но вот теперь все кончилось, и кончилось вроде бы вполне благополучно – потолок не обрушился, ее не уволили. Собственно, когда актеры покинули съемочную площадку, Дон даже поздравил Линн с успехом.
– Ну, вы все-таки остались живы! – усмехнулся он. – Линн, вы все сделали как надо. Я был уверен, что вы меня не подведете.
– Вы очень добры ко мне.
Дон бросил на нее серьезный взгляд:
– Запомните, Линн: я не такой уж и добрый. Я никогда никого не утешаю. Просто в следующий раз работайте так же хорошо, как сегодня, ладно?
Когда она подошла к бару, Блейк был поглощен беседой с кем-то из актеров, и Линн пришлось заговорить с Джонатаном.
– Ну, как вы себя чувствуете? – спросил тот. – Теперь легче?
– Еще бы! Честно говоря, я никогда еще так не боялась. А когда посреди той сцены я вдруг все забыла, мне захотелось умереть.
– Это случается со всеми, по крайней мере однажды, – заверил он ее. – Важно на этом не зациклиться. Если вы привыкнете к рутине, то с вами все будет в порядке.
– Вы не знаете, когда покажут сцену, которую сегодня снимали?
– В следующую пятницу. Если только нас не перенесут из-за футбольного матча – так уже случалось.
В баре Линн не стала задерживаться. Чувствуя себя совершенно измотанной, она хотела побыстрее попасть домой, чтобы поработать над ролью и пораньше лечь спать.