Страница:
Он убрал руки с плеч Шейлы и пошел вперед, глядя прямо перед собой. Потрясенная его отповедью, она зашагала рядом с ним, опустив голову.
– Ты уцелела, Шейла. – Ларедо говорил уже более спокойно, его голос потеплел. – Люди вроде тебя умеют найти выход из самой безнадежной ситуации. Я не говорю, что тебе все здесь должно нравиться, но постарайся использовать нынешнюю ситуацию себе во благо.
Принять его доводы означало капитулировать, а Шейла не была уверена, что готова к этому. Но она не могла не признать, что доводы Ларедо не лишены смысла.
– Я подумаю об этом, – только и смогла произнести она.
Цокот конских копыт привлек внимание Шейлы. Прямая посадка всадника и его непринужденная поза в седле мгновенно позволили узнать в нем Рафагу. Его лошадь скакала прямо к ним.
Рафага придержал поводья, лошадь замедлила ход и остановилась. Рафага коротко кивнул Ларедо и посмотрел на Шейлу.
– Не желает ли сеньора прокатиться верхом?
Лошадь под ним беспокойно перебирала ногами.
– Желаю, но на своей лошади, – ответила Шейла.
– Поехали, – он освободил левую ногу из стремени и протянул ей руку. – Мы найдем для тебя лошадь.
Шейла в нерешительности взглянула на Ларедо. Его выражение как бы говорило ей: «Помни, что я сказал». Поставив ногу в стремя, Шейла приняла протянутую руку Рафаги и почувствовала, как напряглись его мышцы, когда он помогал ей забраться в седло.
Взяв поводья в левую руку, он пустил лошадь по полукругу, слегка поддерживая Шейлу. Она прислонилась к его груди, лошадь немного занервничала, приспосабливаясь к дополнительной нагрузке, и поскакала к селению.
Шейла чувствовала прикосновения горячих рук Рафаги, исходящий от него запах помимо воли волновал ее. Его теплое дыхание шевелило волосы у нее на затылке.
– Ты действительно хочешь ехать отдельно от меня? – проговорил он ей в ухо.
– Действительно, – ответила она, но голос ее предательски дрогнул, и она знала, что это не укрылось от внимания Рафаги. Как только впереди показались хижины, он пустил лошадь медленным шагом. Шейла в первый раз попала в селение. Она с интересом огляделась вокруг.
– Что это вы с Ларедо так серьезно обсуждали, когда я к вам подъехал?
– Мы разрабатывали план очередного побега. – Она намеренно старалась разозлить его.
– Шутите, сеньора! – проговорил он насмешливо, уверенный в том, что это совершенно исключено.
– Сеньора?! Тебе не кажется, что нелепо называть меня так в данных обстоятельствах?
Шейла повернула голову, чтобы смерить его холодным взглядом, но, увидев его лицо так близко от себя, смутилась. Она скользнула взглядом по его губам, насмешливым морщинкам у рта и быстро отвела глаза – так сильно забилось ее сердце от охватившего ее чувственного порыва. Она старательно смотрела перед собой, борясь с внезапно подступившей слабостью.
– Да, конечно, ты права, – согласился он и после небольшой паузы добавил: – Шейла.
Что-то неуловимое в том, как он произнес ее имя, привело ее в еще большее смущение. Легкое движение его левой руки заставило лошадь свернуть к поселку.
Когда они проезжали мимо стоящих рядами убогих глинобитных построек, его правая рука легла ей на живот в том месте, где его не прикрывали завязанные узлом полы блузки. От его осторожного интимного поглаживания она задышала часто и неровно.
Умом Шейла ненавидела Рафагу, но это не мешало ей чувствовать его колдовскую власть над ее плотью – стоило ему дотронуться до нее, как она загорелась желанием.
Она отчаянно смущалась, видя, как жители поселка – мужчины и женщины – поворачивают головы им вслед. Некоторые из них приветствовали Рафагу кивком головы или поднятой рукой; его здесь явно уважали.
Даже ребятишки, игравшие за домом, бросили игру и уставились на Шейлу. Она понимала, что ее золотистые волосы и светлая кожа были для них в диковинку. Смуглая кожа Рафаги только подчеркивала белизну ее лица.
Какая-то собака с лаем бросилась к ним, но лошадь только повела ушами и не ускорила шага. У одного из домов в кресле сидел мужчина, широкий выступ крыши защищал его от солнца. Когда они поравнялись с ним, он не пошевелился, даже не посмотрел в их сторону.
Его ноги были укрыты пестрым пледом, и Шейла вспомнила, что Рафага рассказывал ей о парализованном муже Елены. Она с интересом посмотрела на дом и заметила стоявшую в тени дверного проема Елену. При виде Шейлы глаза мексиканки полыхнули огнем.
Они миновали дом Елены и приблизились к небольшому загону, и только тут Шейла осознала истинную причину ревности Елены. Она не просто ехала верхом рядом с Рафагой. Нет, Елена наверняка заметила руку Рафаги, которой он, как хозяин, обнимал Шейлу.
Вслед за этим озарением пришло и другое. Рафага пригласил ее не из-за того, что желал проехаться в ее компании, и не для того, чтобы развлечь. Он на деле подтверждал свое вчерашнее заявление. «Завтра, – сказал он, – каждому станет известно, что ты моя женщина».
Слухи об изменении ее положения быстро облетели маленький поселок, и Рафага наглядно продемонстрировал их достоверность, проехавшись вместе с ней верхом на глазах у всех. Когда Рафага остановил лошадь перед оградой загона, Шейла тут же перекинула ногу через луку седла, намереваясь спрыгнуть. Она была рада избавиться от его волнующей близости, заставившей ее позабыть обо всем.
Его рука крепко обхватила Шейлу за талию и помогла ей спуститься, хотя она вполне могла обойтись без посторонней помощи. Шейла направилась к загону, где лошади радостным ржанием приветствовали скакуна Рафаги.
– Buenos dias, se?or Rafaga. Hello, se?ora.
Приветствие на английском языке удивило Шейлу. Из-под навеса появился мексиканец. Его лицо выражало радушие и уважение, без тени заискивания. Она видела его прежде, когда он стоял в охране.
– Чем могу вам помочь? – спросил он по-английски с сильным акцентом.
– Мне нужна оседланная лошадь для сеньоры, – ответил Рафага.
Мексиканец внимательно оглядел лошадей в загоне.
– Какая вам нравится? – спросил он, обращаясь к Шейле. Но за нее ответил Рафага:
– Гнедая, со звездочкой.
Шейла оглядела лошадей и отыскала среди них спокойную на вид гнедую с белой звездочкой на лбу. Она плохо разбиралась в лошадях.
– Гнедая? – Ей показалось, что мексиканец, как и она сама, не одобряет выбора Рафаги. – Roano. – Он тут же перевел для Шейлы: – Чалая кобыла лучше.
Гнедая крапчатая кобыла вытянула шею поверх изгороди. Длинные ноги, породистый круп говорили о ее чистокровном происхождении и напомнили Шейле американских чистопородных лошадей. У нее были большие карие глаза, любопытные, но спокойные.
– Нет, чалую не надо, – отверг его предложение Рафага.
Мексиканец смущенно посмотрел на него, справедливо полагая, что выбрал лучшую из своих лошадей, и не мог понять, почему Рафага предпочел гнедую кобылу чалой.
– Я думаю, – объяснила Шейла мексиканцу, – он выбрал для меня такую лошадь, которая не сможет далеко ускакать.
– Ускакать? О нет, сеньора, чалая очень спокойная. Мой сын Пабло постоянно ездит на ней, – настаивал тот.
Рафага задумчиво приподнял брови и что-то сказал по-испански. Довольная улыбка на лице мексиканца подсказала ей, что она поедет на чалой, еще до того, как кобылу вывели из загона.
– Неужели ты не боишься, что я убегу? – мягко спросила Шейла, стараясь говорить потише, чтобы слышал только Рафага.
Он внимательно глянул на нее из-под полуопущенных век.
– Ты будешь думать об этом, – сказал он тихо, но твердо, – однако не сделаешь этого.
Он был прав. Шейла не будет даже пробовать убежать, пока он находится рядом. Рафага слишком жесток. Он ни перед чем не остановится, чтобы не дать ей скрыться. Странно, но Рафага всегда догадывался, о чем она думает.
Раздосадованная, Шейла направилась к мексиканцу, который седлал лошадь. Она погладила ее по бархатному носу. Шейла знала, что Рафага следует за ней, но старалась не думать об этом. А он тем временем небрежно прислонился к изгороди позади нее, поставив ногу на нижнюю жердь. Она спиной чувствовала его взгляд.
Чалая дружелюбно понюхала ее плечо. Шейла потрепала лошадь по холке.
– У нее есть имя?
– Si, – мексиканец подтянул подпругу, придирчиво проверил упряжь. – Ее зовут Арриба.
– Арриба? – повторила за ним Шейла, и чалая насторожила уши.
– Si. Ее мать была уже очень старая. У нее долгое время не было жеребят. Потом вдруг появилась эта кобылка, и мы закричали: «Арриба! Арриба!» [11]Так ее и стали звать, – объяснил он с широкой дружелюбной улыбкой.
Когда кобыла была оседлана и взнуздана, мексиканец придержал ее, чтобы Шейла забралась в седло. Рафага подошел к ней, подставил постромки, помог отрегулировать стремена.
Шейла поймала себя на том, что изучает его лицо, по-мужски дерзкое и поразительно привлекательное. Она быстро отвернулась, когда он закончил работу. Почему он казался ей таким неотразимым?
Кобыла повела головой, сообщая о своей готовности отправиться в путь, но послушно ждала команды Шейлы. Шейла подождала, пока Рафага сядет на лошадь, и только тогда тронула каблуком бок чалой.
Они обогнули поселок и устремились к лугу, ограниченному стеной каньона. Лошади рысью пустились по высокой траве.
– Куда мы направляемся? – спросила Шейла, повернув голову к Рафаге.
Она заметила, что он смотрит на ее колышущуюся под тонкой шелковистой материей грудь. Она мгновенно осадила лошадь, щеки ее вспыхнули огнем. Рафага тоже остановился и теперь смотрел ей в лицо.
– Не надо смущаться, – ласково сказал он. – Это чрезвычайно приятное зрелище.
– Ты пригласил меня на прогулку, – ледяным тоном напомнила Шейла, – и я не намерена терпеть твои омерзительные похотливые взгляды.
Он зло сверкнул глазами и коротко кивнул.
– Мы доедем до конца каньона, – ответил он наконец на ее вопрос.
Шейла взялась за поводья, и ее кобыла двинулась резвым шагом, нагоняя гнедую Рафаги.
– А почему бы нам не выехать за пределы каньона? – Шейла посмотрела на дорогу, по которой они прискакали сюда много дней тому назад.
Рафага отрицательно покачал головой.
– Как-нибудь в другой раз.
Шейле пришлось удовлетвориться этим туманным обещанием. Но прогулка дала ей возможность ощутить вкус свободы. Она наслаждалась стремительным бегом лошади, которой, похоже, ничего не стоило обогнать гнедую Рафаги.
Доехав до дальнего конца каньона, Рафага свернул к деревьям. Они продолжали свой путь через рощу, задевая на скаку ветви деревьев.
Здесь, среди деревьев, воздух оставался влажным после дождя. Вскоре Шейла почувствовала, что ее блузка насквозь промокла, так как каждая потревоженная ветвь осыпала ее каплями влаги.
Присмотревшись, Шейла увидела за деревьями глинобитное строение. Это был дом Рафаги. Они совершили полный круг на прогулке. Впереди серебрился ручей. Они подъехали к нему и повели лошадей медленным шагом.
Шейла откинула копну волос с шеи, чтобы прохладный ветерок остудил ее разгоряченную кожу. «Вода так заманчиво блестит», – пробормотала она про себя.
– Хочешь искупаться после прогулки верхом? – вежливо поинтересовался Рафага.
– Что? – Она тупо смотрела на него, соображая, о чем он спрашивает. – Да, хочу, – наконец ответила она.
Коротким кивком он дал понять, что разрешение дано. Шейлу злили его манеры, но он не заметил ее реакции, так как был занят лошадью. Вскоре они выехали из рощицы и очутились у загона. И опять из укрытия выскочил тот же самый мексиканец.
– Хорошо покатались? – Он придерживал лошадь, пока Шейла слезала.
– Отлично! – Шейла погладила кобылу по длинной шее. – Арриба – настоящая леди с прекрасными манерами.
– Она хорошо себя вела? – Мексиканец заулыбался. – Не пыталась нести?
– Нет. Она вела себя очень спокойно, – улыбнулась в ответ Шейла.
– Она вам понравилась, сеньора?
– Да, очень, – благодарно улыбнулась Шейла.
– Тогда она ваша, – он поднял руку ладонью вперед, указывая на кобылу. – Я отдаю ее вам.
– Не может быть! – воскликнула Шейла. Она взглянула на Рафагу, который стоял рядом и с удовольствием наблюдал эту сценку. – Неужели вы правда отдаете ее мне?
– Si, si, – подтвердил мексиканец. – Арриба ваша. Я дарю ее вам!
Потрясенная Шейла беспомощно оглянулась на Рафагу, не зная, как поступить. В его глазах прыгали веселые чертики. Он едва уловимо кивнул головой. Шейла поняла, что он разрешил ей принять этот дар.
– Gracias, – сказала Шейла со смущенной улыбкой. – Я даже не знаю, как благодарить вас. Это такая замечательная кобыла.
– Главное, что она вам по душе, – ответил мексиканец.
От растерянности Шейла не знала, что следует ей делать в этой ситуации. Лошадь трясла головой, желая освободиться от уздечки. Чалая кобыла теперь принадлежала ей. Следует ли из этого, что отныне Шейла должна сама за ней ухаживать?
Тяжелая рука опустилась ей на плечо.
– Нам пора, – сказал Рафага, таким образом разрешая ее сомнения.
– Он что, в самом деле отдал мне лошадь? – спросила она, как только они отъехали подальше, где мексиканец не мог их услышать.
– Конечно. Но он будет удивлен, если его поймут буквально.
– Что ты имеешь в виду? – Шейла сконфузилась еще больше.
– Это жест любезности, – объяснил Рафага, весело блестя глазами, – чтобы выказать свое великодушие. Если бы ты отказалась принять подарок, это оскорбило бы его, но в то же время он надеется, что ему либо потом тактично вернут подарок назад, либо преподнесут что-то равноценное.
– Вот оно что, – пробормотала удивленная Шейла.
– Таков обычай моей страны, где еще жив рыцарский дух. Мы говорим «мой дом – твой дом», причем совершенно искренне, но это совсем не означает, что ты можешь распоряжаться им как своей собственностью.
– Надеюсь, что нет. – Она коротко рассмеялась и взглянула на него.
У нее громко забилось сердце, когда она увидела, как улыбка изменила его резкие черты. Шейла удивилась, что чувствует себя в его обществе так легко и непринужденно, и тут же выдернула руку из его ладони. С чего это она вдруг решила, что он такой обаятельный?
14
– Ты уцелела, Шейла. – Ларедо говорил уже более спокойно, его голос потеплел. – Люди вроде тебя умеют найти выход из самой безнадежной ситуации. Я не говорю, что тебе все здесь должно нравиться, но постарайся использовать нынешнюю ситуацию себе во благо.
Принять его доводы означало капитулировать, а Шейла не была уверена, что готова к этому. Но она не могла не признать, что доводы Ларедо не лишены смысла.
– Я подумаю об этом, – только и смогла произнести она.
Цокот конских копыт привлек внимание Шейлы. Прямая посадка всадника и его непринужденная поза в седле мгновенно позволили узнать в нем Рафагу. Его лошадь скакала прямо к ним.
Рафага придержал поводья, лошадь замедлила ход и остановилась. Рафага коротко кивнул Ларедо и посмотрел на Шейлу.
– Не желает ли сеньора прокатиться верхом?
Лошадь под ним беспокойно перебирала ногами.
– Желаю, но на своей лошади, – ответила Шейла.
– Поехали, – он освободил левую ногу из стремени и протянул ей руку. – Мы найдем для тебя лошадь.
Шейла в нерешительности взглянула на Ларедо. Его выражение как бы говорило ей: «Помни, что я сказал». Поставив ногу в стремя, Шейла приняла протянутую руку Рафаги и почувствовала, как напряглись его мышцы, когда он помогал ей забраться в седло.
Взяв поводья в левую руку, он пустил лошадь по полукругу, слегка поддерживая Шейлу. Она прислонилась к его груди, лошадь немного занервничала, приспосабливаясь к дополнительной нагрузке, и поскакала к селению.
Шейла чувствовала прикосновения горячих рук Рафаги, исходящий от него запах помимо воли волновал ее. Его теплое дыхание шевелило волосы у нее на затылке.
– Ты действительно хочешь ехать отдельно от меня? – проговорил он ей в ухо.
– Действительно, – ответила она, но голос ее предательски дрогнул, и она знала, что это не укрылось от внимания Рафаги. Как только впереди показались хижины, он пустил лошадь медленным шагом. Шейла в первый раз попала в селение. Она с интересом огляделась вокруг.
– Что это вы с Ларедо так серьезно обсуждали, когда я к вам подъехал?
– Мы разрабатывали план очередного побега. – Она намеренно старалась разозлить его.
– Шутите, сеньора! – проговорил он насмешливо, уверенный в том, что это совершенно исключено.
– Сеньора?! Тебе не кажется, что нелепо называть меня так в данных обстоятельствах?
Шейла повернула голову, чтобы смерить его холодным взглядом, но, увидев его лицо так близко от себя, смутилась. Она скользнула взглядом по его губам, насмешливым морщинкам у рта и быстро отвела глаза – так сильно забилось ее сердце от охватившего ее чувственного порыва. Она старательно смотрела перед собой, борясь с внезапно подступившей слабостью.
– Да, конечно, ты права, – согласился он и после небольшой паузы добавил: – Шейла.
Что-то неуловимое в том, как он произнес ее имя, привело ее в еще большее смущение. Легкое движение его левой руки заставило лошадь свернуть к поселку.
Когда они проезжали мимо стоящих рядами убогих глинобитных построек, его правая рука легла ей на живот в том месте, где его не прикрывали завязанные узлом полы блузки. От его осторожного интимного поглаживания она задышала часто и неровно.
Умом Шейла ненавидела Рафагу, но это не мешало ей чувствовать его колдовскую власть над ее плотью – стоило ему дотронуться до нее, как она загорелась желанием.
Она отчаянно смущалась, видя, как жители поселка – мужчины и женщины – поворачивают головы им вслед. Некоторые из них приветствовали Рафагу кивком головы или поднятой рукой; его здесь явно уважали.
Даже ребятишки, игравшие за домом, бросили игру и уставились на Шейлу. Она понимала, что ее золотистые волосы и светлая кожа были для них в диковинку. Смуглая кожа Рафаги только подчеркивала белизну ее лица.
Какая-то собака с лаем бросилась к ним, но лошадь только повела ушами и не ускорила шага. У одного из домов в кресле сидел мужчина, широкий выступ крыши защищал его от солнца. Когда они поравнялись с ним, он не пошевелился, даже не посмотрел в их сторону.
Его ноги были укрыты пестрым пледом, и Шейла вспомнила, что Рафага рассказывал ей о парализованном муже Елены. Она с интересом посмотрела на дом и заметила стоявшую в тени дверного проема Елену. При виде Шейлы глаза мексиканки полыхнули огнем.
Они миновали дом Елены и приблизились к небольшому загону, и только тут Шейла осознала истинную причину ревности Елены. Она не просто ехала верхом рядом с Рафагой. Нет, Елена наверняка заметила руку Рафаги, которой он, как хозяин, обнимал Шейлу.
Вслед за этим озарением пришло и другое. Рафага пригласил ее не из-за того, что желал проехаться в ее компании, и не для того, чтобы развлечь. Он на деле подтверждал свое вчерашнее заявление. «Завтра, – сказал он, – каждому станет известно, что ты моя женщина».
Слухи об изменении ее положения быстро облетели маленький поселок, и Рафага наглядно продемонстрировал их достоверность, проехавшись вместе с ней верхом на глазах у всех. Когда Рафага остановил лошадь перед оградой загона, Шейла тут же перекинула ногу через луку седла, намереваясь спрыгнуть. Она была рада избавиться от его волнующей близости, заставившей ее позабыть обо всем.
Его рука крепко обхватила Шейлу за талию и помогла ей спуститься, хотя она вполне могла обойтись без посторонней помощи. Шейла направилась к загону, где лошади радостным ржанием приветствовали скакуна Рафаги.
– Buenos dias, se?or Rafaga. Hello, se?ora.
Приветствие на английском языке удивило Шейлу. Из-под навеса появился мексиканец. Его лицо выражало радушие и уважение, без тени заискивания. Она видела его прежде, когда он стоял в охране.
– Чем могу вам помочь? – спросил он по-английски с сильным акцентом.
– Мне нужна оседланная лошадь для сеньоры, – ответил Рафага.
Мексиканец внимательно оглядел лошадей в загоне.
– Какая вам нравится? – спросил он, обращаясь к Шейле. Но за нее ответил Рафага:
– Гнедая, со звездочкой.
Шейла оглядела лошадей и отыскала среди них спокойную на вид гнедую с белой звездочкой на лбу. Она плохо разбиралась в лошадях.
– Гнедая? – Ей показалось, что мексиканец, как и она сама, не одобряет выбора Рафаги. – Roano. – Он тут же перевел для Шейлы: – Чалая кобыла лучше.
Гнедая крапчатая кобыла вытянула шею поверх изгороди. Длинные ноги, породистый круп говорили о ее чистокровном происхождении и напомнили Шейле американских чистопородных лошадей. У нее были большие карие глаза, любопытные, но спокойные.
– Нет, чалую не надо, – отверг его предложение Рафага.
Мексиканец смущенно посмотрел на него, справедливо полагая, что выбрал лучшую из своих лошадей, и не мог понять, почему Рафага предпочел гнедую кобылу чалой.
– Я думаю, – объяснила Шейла мексиканцу, – он выбрал для меня такую лошадь, которая не сможет далеко ускакать.
– Ускакать? О нет, сеньора, чалая очень спокойная. Мой сын Пабло постоянно ездит на ней, – настаивал тот.
Рафага задумчиво приподнял брови и что-то сказал по-испански. Довольная улыбка на лице мексиканца подсказала ей, что она поедет на чалой, еще до того, как кобылу вывели из загона.
– Неужели ты не боишься, что я убегу? – мягко спросила Шейла, стараясь говорить потише, чтобы слышал только Рафага.
Он внимательно глянул на нее из-под полуопущенных век.
– Ты будешь думать об этом, – сказал он тихо, но твердо, – однако не сделаешь этого.
Он был прав. Шейла не будет даже пробовать убежать, пока он находится рядом. Рафага слишком жесток. Он ни перед чем не остановится, чтобы не дать ей скрыться. Странно, но Рафага всегда догадывался, о чем она думает.
Раздосадованная, Шейла направилась к мексиканцу, который седлал лошадь. Она погладила ее по бархатному носу. Шейла знала, что Рафага следует за ней, но старалась не думать об этом. А он тем временем небрежно прислонился к изгороди позади нее, поставив ногу на нижнюю жердь. Она спиной чувствовала его взгляд.
Чалая дружелюбно понюхала ее плечо. Шейла потрепала лошадь по холке.
– У нее есть имя?
– Si, – мексиканец подтянул подпругу, придирчиво проверил упряжь. – Ее зовут Арриба.
– Арриба? – повторила за ним Шейла, и чалая насторожила уши.
– Si. Ее мать была уже очень старая. У нее долгое время не было жеребят. Потом вдруг появилась эта кобылка, и мы закричали: «Арриба! Арриба!» [11]Так ее и стали звать, – объяснил он с широкой дружелюбной улыбкой.
Когда кобыла была оседлана и взнуздана, мексиканец придержал ее, чтобы Шейла забралась в седло. Рафага подошел к ней, подставил постромки, помог отрегулировать стремена.
Шейла поймала себя на том, что изучает его лицо, по-мужски дерзкое и поразительно привлекательное. Она быстро отвернулась, когда он закончил работу. Почему он казался ей таким неотразимым?
Кобыла повела головой, сообщая о своей готовности отправиться в путь, но послушно ждала команды Шейлы. Шейла подождала, пока Рафага сядет на лошадь, и только тогда тронула каблуком бок чалой.
Они обогнули поселок и устремились к лугу, ограниченному стеной каньона. Лошади рысью пустились по высокой траве.
– Куда мы направляемся? – спросила Шейла, повернув голову к Рафаге.
Она заметила, что он смотрит на ее колышущуюся под тонкой шелковистой материей грудь. Она мгновенно осадила лошадь, щеки ее вспыхнули огнем. Рафага тоже остановился и теперь смотрел ей в лицо.
– Не надо смущаться, – ласково сказал он. – Это чрезвычайно приятное зрелище.
– Ты пригласил меня на прогулку, – ледяным тоном напомнила Шейла, – и я не намерена терпеть твои омерзительные похотливые взгляды.
Он зло сверкнул глазами и коротко кивнул.
– Мы доедем до конца каньона, – ответил он наконец на ее вопрос.
Шейла взялась за поводья, и ее кобыла двинулась резвым шагом, нагоняя гнедую Рафаги.
– А почему бы нам не выехать за пределы каньона? – Шейла посмотрела на дорогу, по которой они прискакали сюда много дней тому назад.
Рафага отрицательно покачал головой.
– Как-нибудь в другой раз.
Шейле пришлось удовлетвориться этим туманным обещанием. Но прогулка дала ей возможность ощутить вкус свободы. Она наслаждалась стремительным бегом лошади, которой, похоже, ничего не стоило обогнать гнедую Рафаги.
Доехав до дальнего конца каньона, Рафага свернул к деревьям. Они продолжали свой путь через рощу, задевая на скаку ветви деревьев.
Здесь, среди деревьев, воздух оставался влажным после дождя. Вскоре Шейла почувствовала, что ее блузка насквозь промокла, так как каждая потревоженная ветвь осыпала ее каплями влаги.
Присмотревшись, Шейла увидела за деревьями глинобитное строение. Это был дом Рафаги. Они совершили полный круг на прогулке. Впереди серебрился ручей. Они подъехали к нему и повели лошадей медленным шагом.
Шейла откинула копну волос с шеи, чтобы прохладный ветерок остудил ее разгоряченную кожу. «Вода так заманчиво блестит», – пробормотала она про себя.
– Хочешь искупаться после прогулки верхом? – вежливо поинтересовался Рафага.
– Что? – Она тупо смотрела на него, соображая, о чем он спрашивает. – Да, хочу, – наконец ответила она.
Коротким кивком он дал понять, что разрешение дано. Шейлу злили его манеры, но он не заметил ее реакции, так как был занят лошадью. Вскоре они выехали из рощицы и очутились у загона. И опять из укрытия выскочил тот же самый мексиканец.
– Хорошо покатались? – Он придерживал лошадь, пока Шейла слезала.
– Отлично! – Шейла погладила кобылу по длинной шее. – Арриба – настоящая леди с прекрасными манерами.
– Она хорошо себя вела? – Мексиканец заулыбался. – Не пыталась нести?
– Нет. Она вела себя очень спокойно, – улыбнулась в ответ Шейла.
– Она вам понравилась, сеньора?
– Да, очень, – благодарно улыбнулась Шейла.
– Тогда она ваша, – он поднял руку ладонью вперед, указывая на кобылу. – Я отдаю ее вам.
– Не может быть! – воскликнула Шейла. Она взглянула на Рафагу, который стоял рядом и с удовольствием наблюдал эту сценку. – Неужели вы правда отдаете ее мне?
– Si, si, – подтвердил мексиканец. – Арриба ваша. Я дарю ее вам!
Потрясенная Шейла беспомощно оглянулась на Рафагу, не зная, как поступить. В его глазах прыгали веселые чертики. Он едва уловимо кивнул головой. Шейла поняла, что он разрешил ей принять этот дар.
– Gracias, – сказала Шейла со смущенной улыбкой. – Я даже не знаю, как благодарить вас. Это такая замечательная кобыла.
– Главное, что она вам по душе, – ответил мексиканец.
От растерянности Шейла не знала, что следует ей делать в этой ситуации. Лошадь трясла головой, желая освободиться от уздечки. Чалая кобыла теперь принадлежала ей. Следует ли из этого, что отныне Шейла должна сама за ней ухаживать?
Тяжелая рука опустилась ей на плечо.
– Нам пора, – сказал Рафага, таким образом разрешая ее сомнения.
– Он что, в самом деле отдал мне лошадь? – спросила она, как только они отъехали подальше, где мексиканец не мог их услышать.
– Конечно. Но он будет удивлен, если его поймут буквально.
– Что ты имеешь в виду? – Шейла сконфузилась еще больше.
– Это жест любезности, – объяснил Рафага, весело блестя глазами, – чтобы выказать свое великодушие. Если бы ты отказалась принять подарок, это оскорбило бы его, но в то же время он надеется, что ему либо потом тактично вернут подарок назад, либо преподнесут что-то равноценное.
– Вот оно что, – пробормотала удивленная Шейла.
– Таков обычай моей страны, где еще жив рыцарский дух. Мы говорим «мой дом – твой дом», причем совершенно искренне, но это совсем не означает, что ты можешь распоряжаться им как своей собственностью.
– Надеюсь, что нет. – Она коротко рассмеялась и взглянула на него.
У нее громко забилось сердце, когда она увидела, как улыбка изменила его резкие черты. Шейла удивилась, что чувствует себя в его обществе так легко и непринужденно, и тут же выдернула руку из его ладони. С чего это она вдруг решила, что он такой обаятельный?
14
Захватив из дома полотенце и мыло, они направились к водоему. Шейла знала, что бесполезно просить его отвернуться, пока она раздевается. Повернувшись к нему спиной, она с нервной поспешностью принялась снимать одежду, чтобы поскорее скрыться в воде, где ее нагота станет недоступной для его оценивающего взгляда.
Странный звук привлек ее внимание. Она оглянулась, и глаза ее расширились от удивления. Рафага был без рубашки и башмаков, его бронзовое тело блестело в солнечном свете.
– Что ты собираешься делать? – изумленно спросила она.
– Ты считаешь, я должен купаться в одежде? – парировал он. И, не ожидая ее ответа, принялся расстегивать брюки.
Шейла мгновенно отвернулась, покраснев от гнева и смущения. Какую-то долю секунды она вообще не могла двинуться. Этого следовало ожидать, сказала она сама себе. После той ночи всего можно было ожидать. Глупо, однако, что она не подумала об этом заранее.
Она подбежала к одежде, лежащей на траве у ее ног.
– То, что ты заставил меня спать в твоей постели, еще не значит, что я намерена купаться вместе с тобой!
Прежде чем Шейла успела одеться, сильные руки подхватили ее и оторвали от земли. Ее обнаженные бедра касались его мускулистого твердого живота, а соски набухли от прикосновения к темной поросли у него на груди.
Придушенный протестующий крик остался без внимания, а сама она, как в люльке, повисла у него на руках.
– Положи свою одежду на место, – приказал Рафага, – если не хочешь, чтобы она вымокла.
– Ты даже представить себе не можешь, как я ненавижу тебя! – прошипела она.
– И поэтому постоянно провоцируешь меня? – В его глазах вспыхнули насмешливые огоньки.
Притворяться было бессмысленно. Рафага просто бросит ее в воду вместе с одеждой, и все. Возможно, ему доставляет удовольствие подавлять ее сопротивление, гневно подумала Шейла. Если это так, она разочарует его.
Она спокойно бросила одежду на землю, стараясь не расслабляться в его руках, но и не бороться попусту. Он отнес ее в водоем и, пока вода не достала ему до пояса, не отпустил, позволяя ее ногам скользить по водной поверхности.
Шейла почувствовала детское желание плеснуть ледяной водой в его невозмутимое величественное лицо, но преодолела соблазн, понимая, что возмездие не заставит себя долго ждать.
Шейла была на несколько дюймов ниже Рафаги, и холодная вода доходила ей до груди. Он подал ей мыло. Она выждала несколько мгновений, прежде чем принять его, стараясь не касаться его руки.
Рафага повернулся к ней спиной. Его отказ от попытки соблазнить ее на фоне идиллического сельского пейзажа озадачил Шейлу. Она никак не думала, что в его планах было лишь купание, и ничего больше.
– Потри мне спину, – мягко сказал он.
Она в бешенстве вскинула голову. Отказ повиноваться его приказанию уже готов был сорваться с кончика ее языка. Но Шейла прикусила нижнюю губу, заставляя себя промолчать. Именно этого ожидал Рафага, и она понимала, с какой радостью он заставит ее подчиниться.
Подавляя неприязнь, она стала методически намыливать ему спину, размазывая пену по выступающим мышцам и ребрам. Ей было все труднее касаться его сильного тела и при этом оставаться равнодушной.
Бицепсы на его левой руке напряглись, когда она стала намыливать ее. Шейле была хорошо знакома сила его рук, что в наказаниях, что в любовных утехах. Она никак не могла выбросить последнее из головы, тем более что красные рубцы на его плечах напоминали о бурно прошедшей ночи.
Чтобы не смотреть на них, она переключилась на его правую руку. Царапины все еще выглядели воспаленными и болезненными. Она подумала, что они, должно быть, саднят от мыла. И хотя ей хотелось, чтобы это было именно так, она была слишком занята обузданием своей все возрастающей чувственности, чтобы всласть насладиться местью.
Рафага повернулся к ней лицом, подставляя ей свою широкую грудь. У Шейлы возникло ощущение, что она рабыня, а он с аристократической невозмутимостью на челе позволяет ей обслуживать себя.
Но его мужская красота заставила ее забыть обо всем. Она с трудом удерживалась, чтобы не опустить глаза ниже его талии. Она сосредоточила все свои усилия на намыливании густой поросли на его груди.
Рафага забрал у нее мыло.
– Теперь моя очередь. – Его голос был мягким и нежным.
Шейла вздрогнула, когда его руки дотронулись до ее обнаженных плеч. Мыльная пена, стекающая по ее нежной коже, усиливала ее эротические ощущения.
Когда он взял в свои ладони ее груди, Шейла против воли почувствовала, как напряглись ее соски. Массирующие движения его сильных пальцев вызвали сладкое томление в низу живота.
Его рука скользнула к ее пояснице под водой, другой же он по-прежнему гладил ее грудь. Подъемная сила воды создавала иллюзию, будто она сама плывет ему в руки. Его рука опустилась еще ниже, лаская мягкие нежные ягодицы. Изогнувшись навстречу ему, Шейла ощутила, как напряглась его мужская плоть.
Но последние бастионы сопротивления еще не были сломлены, и она дрожащими руками уперлась ему в грудь. Его открытый рот устремился к ее губам, доводя блаженство до высшей точки. От этого искусного поцелуя кровь застучала у нее в ушах. Однако она все же оставалась верна своей старой тактике.
Пока ее губы раздвинулись, уступая требовательному призыву его языка, она удерживала себя от соприкосновения с ним. Она чувствовала биение его сердца под своей ладонью, ощущала силу его рук, которые с легкостью могли бы подавить ее сопротивление, но почему-то не делали этого.
– Не смыкай ноги, Шейла, – прошептал он, отрываясь от ее рта.
Его голос звучал так бесстрастно, так отстраненно от всего, что не имело отношения к его собственной страсти, что Шейла решила делать все наоборот, наперекор ему.
– Нет! – попыталась воскликнуть она, но он накрыл губами ее рот.
– Раздвинь их, – приказал Рафага.
Он сильнее сжал ее ягодицы, напрягшиеся после его просьбы. Она повиновалась, и ее плоть с радостью отозвалась на желанное вторжение. Вырвавшийся у нее непроизвольный стон наслаждения заглушил его вездесущий язык. Вода плескалась о ее тело, но была не в состоянии погасить своей прохладой бушевавшее внутри ее пламя. Она вцепилась пальцами в черную копну его волос, когда судорога оргазма пронзила ее. Она то погружалась в пучину, то выныривала, устремляясь к новой головокружительной вершине.
Оглушенная, Шейла безропотно позволила ему вести себя к неизведанным высотам наслаждения. Она уже не думала о нем как о жестоком завоевателе. Никогда прежде ей не хотелось так самозабвенно отдавать себя мужчине и так ненасытно требовать того же взамен.
Огонь страсти постепенно утих, но Шейла еще не скоро вернулась из небытия. Она открыла одурманенные страстью глаза и увидела Рафагу. В глубине души она понимала, что ее душа и тело уже принадлежат ему и что никто другой никогда не сможет иметь над ней такой власти.
Она тряхнула головой в молчаливом протесте и вдруг обнаружила, что уже лежит на берегу, в мягкой траве. Она не могла вспомнить, когда он вынес ее на берег, и испугалась от того, что его прикосновения способны заставить ее позабыть обо всем на свете.
Он лежал рядом с ней, его рука покоилась на ее животе. Шейла заметила тайное удовлетворение в его взоре. Он напоминал ей болотную рысь, которая только что полакомилась своей добычей и теперь была довольна и сыта.
– Я тебя ненавижу, – слабо проговорила она, зная, что в эту минуту она солгала.
Рафага улыбнулся, сверкнув белыми зубами, и вскочил на ноги.
– Я бы много отдал, чтобы все мои враги ненавидели меня так, как ты, и при этом были на тебя похожи! – Он еще раз с удовольствием оглядел ее обнаженное тело и стал одеваться.
Ей было неприятно, что ее слова стали поводом для шутки, но еще горше было сознавать, что она сама дала ему в руки оружие против себя. Усталая и опустошенная, она стала торопливо одеваться. Шейла поклялась себе, что никогда больше не окажется в подобной ситуации, но она понимала, что ей вряд ли удастся сдержать свое обещание.
Послышались шаги. Кто-то направлялся к источнику. Голос Ларедо окликнул Рафагу. Они одновременно повернули голову в его сторону.
Подошедший Ларедо быстро взглянул на Шейлу. Струйки воды с мокрых волос стекали по ее лицу и шее.
Ларедо принес две винтовки, одну из них он бросил Рафаге, что-то коротко сказав по-испански.
Рафага поймал оружие на лету, после чего схватил Шейлу за руку и потащил вперед. Она чуть не упала от неожиданности, но Рафага удержал ее и поспешил с ней к тропинке.
– Перестань меня тянуть! – запротестовала Шейла и попыталась вырвать руку. Ее туфли остались у водоема, и ей было больно бежать по неровной каменистой земле. – Я не могу бежать босиком!
Ни Ларедо, ни Рафага не вняли ее мольбе. Их уже ждал всадник верхом на лошади и держал в руках поводья двух оседланных лошадей.
– Хуан! – Рафага подтолкнул Шейлу к дому, где ее уже ожидал вооруженный охранник. Рафага отдал ему строгий приказ на испанском языке, очевидно, состоявший в том, чтобы тот не спускал глаз с Шейлы.
Шейла не на шутку испугалась: имя Хуан ассоциировалось у нее с убийцей Брэда, с его смрадным дыханием, желтоватыми зубами и наглыми глазами. Когда она немного отдышалась, у нее полегчало на сердце при виде спокойного, почтительного мексиканца, с которым она недавно распрощалась у загона.
Отбросив влажные, слипшиеся пряди с лица, Шейла взглянула на троих всадников, которые, пришпорив коней, скакали к ведущей в каньон дороге. Она смотрела им вслед, обеспокоенная и заинтригованная.
– Что происходит? – рассеянно пробормотала она.
– Не волнуйтесь, сеньора, – успокоил ее мексиканец.
– Что все-таки случилось? – Она увидела, как всадники, приблизившись к выходу из каньона, перешли на шаг. – Куда они направились?
– Там солдаты, – объяснил мексиканец. – Они уже близко.
– Они ищут меня? – Шейла затаила дыхание, боясь спугнуть надежду.
– Quien sabe? [12]– Охранник отрицательно покачал головой. – Подождем немного.
– Да, подождем, – вздохнула она. – Тебя зовут Хуаном?
– Si, se?ora, – почтительно кивнул тот.
– Здесь есть еще один человек с таким именем, не так ли? – осторожно спросила она.
– Да, Хуан Ортега. – Глаза мексиканца выразительно расширились. – Он плохой.
Шейла могла бы добавить к этому определению несколько других, куда более сильных, но решила промолчать. Сейчас ее больше волновало другое – чтобы солдаты скорее появились в каньоне.
Должно быть, они обнаружили машину и тело Брэда, решила она. О, может быть, ее родители обратились в полицию, когда она не вернулась с Брэдом домой, как обещала.
Странный звук привлек ее внимание. Она оглянулась, и глаза ее расширились от удивления. Рафага был без рубашки и башмаков, его бронзовое тело блестело в солнечном свете.
– Что ты собираешься делать? – изумленно спросила она.
– Ты считаешь, я должен купаться в одежде? – парировал он. И, не ожидая ее ответа, принялся расстегивать брюки.
Шейла мгновенно отвернулась, покраснев от гнева и смущения. Какую-то долю секунды она вообще не могла двинуться. Этого следовало ожидать, сказала она сама себе. После той ночи всего можно было ожидать. Глупо, однако, что она не подумала об этом заранее.
Она подбежала к одежде, лежащей на траве у ее ног.
– То, что ты заставил меня спать в твоей постели, еще не значит, что я намерена купаться вместе с тобой!
Прежде чем Шейла успела одеться, сильные руки подхватили ее и оторвали от земли. Ее обнаженные бедра касались его мускулистого твердого живота, а соски набухли от прикосновения к темной поросли у него на груди.
Придушенный протестующий крик остался без внимания, а сама она, как в люльке, повисла у него на руках.
– Положи свою одежду на место, – приказал Рафага, – если не хочешь, чтобы она вымокла.
– Ты даже представить себе не можешь, как я ненавижу тебя! – прошипела она.
– И поэтому постоянно провоцируешь меня? – В его глазах вспыхнули насмешливые огоньки.
Притворяться было бессмысленно. Рафага просто бросит ее в воду вместе с одеждой, и все. Возможно, ему доставляет удовольствие подавлять ее сопротивление, гневно подумала Шейла. Если это так, она разочарует его.
Она спокойно бросила одежду на землю, стараясь не расслабляться в его руках, но и не бороться попусту. Он отнес ее в водоем и, пока вода не достала ему до пояса, не отпустил, позволяя ее ногам скользить по водной поверхности.
Шейла почувствовала детское желание плеснуть ледяной водой в его невозмутимое величественное лицо, но преодолела соблазн, понимая, что возмездие не заставит себя долго ждать.
Шейла была на несколько дюймов ниже Рафаги, и холодная вода доходила ей до груди. Он подал ей мыло. Она выждала несколько мгновений, прежде чем принять его, стараясь не касаться его руки.
Рафага повернулся к ней спиной. Его отказ от попытки соблазнить ее на фоне идиллического сельского пейзажа озадачил Шейлу. Она никак не думала, что в его планах было лишь купание, и ничего больше.
– Потри мне спину, – мягко сказал он.
Она в бешенстве вскинула голову. Отказ повиноваться его приказанию уже готов был сорваться с кончика ее языка. Но Шейла прикусила нижнюю губу, заставляя себя промолчать. Именно этого ожидал Рафага, и она понимала, с какой радостью он заставит ее подчиниться.
Подавляя неприязнь, она стала методически намыливать ему спину, размазывая пену по выступающим мышцам и ребрам. Ей было все труднее касаться его сильного тела и при этом оставаться равнодушной.
Бицепсы на его левой руке напряглись, когда она стала намыливать ее. Шейле была хорошо знакома сила его рук, что в наказаниях, что в любовных утехах. Она никак не могла выбросить последнее из головы, тем более что красные рубцы на его плечах напоминали о бурно прошедшей ночи.
Чтобы не смотреть на них, она переключилась на его правую руку. Царапины все еще выглядели воспаленными и болезненными. Она подумала, что они, должно быть, саднят от мыла. И хотя ей хотелось, чтобы это было именно так, она была слишком занята обузданием своей все возрастающей чувственности, чтобы всласть насладиться местью.
Рафага повернулся к ней лицом, подставляя ей свою широкую грудь. У Шейлы возникло ощущение, что она рабыня, а он с аристократической невозмутимостью на челе позволяет ей обслуживать себя.
Но его мужская красота заставила ее забыть обо всем. Она с трудом удерживалась, чтобы не опустить глаза ниже его талии. Она сосредоточила все свои усилия на намыливании густой поросли на его груди.
Рафага забрал у нее мыло.
– Теперь моя очередь. – Его голос был мягким и нежным.
Шейла вздрогнула, когда его руки дотронулись до ее обнаженных плеч. Мыльная пена, стекающая по ее нежной коже, усиливала ее эротические ощущения.
Когда он взял в свои ладони ее груди, Шейла против воли почувствовала, как напряглись ее соски. Массирующие движения его сильных пальцев вызвали сладкое томление в низу живота.
Его рука скользнула к ее пояснице под водой, другой же он по-прежнему гладил ее грудь. Подъемная сила воды создавала иллюзию, будто она сама плывет ему в руки. Его рука опустилась еще ниже, лаская мягкие нежные ягодицы. Изогнувшись навстречу ему, Шейла ощутила, как напряглась его мужская плоть.
Но последние бастионы сопротивления еще не были сломлены, и она дрожащими руками уперлась ему в грудь. Его открытый рот устремился к ее губам, доводя блаженство до высшей точки. От этого искусного поцелуя кровь застучала у нее в ушах. Однако она все же оставалась верна своей старой тактике.
Пока ее губы раздвинулись, уступая требовательному призыву его языка, она удерживала себя от соприкосновения с ним. Она чувствовала биение его сердца под своей ладонью, ощущала силу его рук, которые с легкостью могли бы подавить ее сопротивление, но почему-то не делали этого.
– Не смыкай ноги, Шейла, – прошептал он, отрываясь от ее рта.
Его голос звучал так бесстрастно, так отстраненно от всего, что не имело отношения к его собственной страсти, что Шейла решила делать все наоборот, наперекор ему.
– Нет! – попыталась воскликнуть она, но он накрыл губами ее рот.
– Раздвинь их, – приказал Рафага.
Он сильнее сжал ее ягодицы, напрягшиеся после его просьбы. Она повиновалась, и ее плоть с радостью отозвалась на желанное вторжение. Вырвавшийся у нее непроизвольный стон наслаждения заглушил его вездесущий язык. Вода плескалась о ее тело, но была не в состоянии погасить своей прохладой бушевавшее внутри ее пламя. Она вцепилась пальцами в черную копну его волос, когда судорога оргазма пронзила ее. Она то погружалась в пучину, то выныривала, устремляясь к новой головокружительной вершине.
Оглушенная, Шейла безропотно позволила ему вести себя к неизведанным высотам наслаждения. Она уже не думала о нем как о жестоком завоевателе. Никогда прежде ей не хотелось так самозабвенно отдавать себя мужчине и так ненасытно требовать того же взамен.
Огонь страсти постепенно утих, но Шейла еще не скоро вернулась из небытия. Она открыла одурманенные страстью глаза и увидела Рафагу. В глубине души она понимала, что ее душа и тело уже принадлежат ему и что никто другой никогда не сможет иметь над ней такой власти.
Она тряхнула головой в молчаливом протесте и вдруг обнаружила, что уже лежит на берегу, в мягкой траве. Она не могла вспомнить, когда он вынес ее на берег, и испугалась от того, что его прикосновения способны заставить ее позабыть обо всем на свете.
Он лежал рядом с ней, его рука покоилась на ее животе. Шейла заметила тайное удовлетворение в его взоре. Он напоминал ей болотную рысь, которая только что полакомилась своей добычей и теперь была довольна и сыта.
– Я тебя ненавижу, – слабо проговорила она, зная, что в эту минуту она солгала.
Рафага улыбнулся, сверкнув белыми зубами, и вскочил на ноги.
– Я бы много отдал, чтобы все мои враги ненавидели меня так, как ты, и при этом были на тебя похожи! – Он еще раз с удовольствием оглядел ее обнаженное тело и стал одеваться.
Ей было неприятно, что ее слова стали поводом для шутки, но еще горше было сознавать, что она сама дала ему в руки оружие против себя. Усталая и опустошенная, она стала торопливо одеваться. Шейла поклялась себе, что никогда больше не окажется в подобной ситуации, но она понимала, что ей вряд ли удастся сдержать свое обещание.
Послышались шаги. Кто-то направлялся к источнику. Голос Ларедо окликнул Рафагу. Они одновременно повернули голову в его сторону.
Подошедший Ларедо быстро взглянул на Шейлу. Струйки воды с мокрых волос стекали по ее лицу и шее.
Ларедо принес две винтовки, одну из них он бросил Рафаге, что-то коротко сказав по-испански.
Рафага поймал оружие на лету, после чего схватил Шейлу за руку и потащил вперед. Она чуть не упала от неожиданности, но Рафага удержал ее и поспешил с ней к тропинке.
– Перестань меня тянуть! – запротестовала Шейла и попыталась вырвать руку. Ее туфли остались у водоема, и ей было больно бежать по неровной каменистой земле. – Я не могу бежать босиком!
Ни Ларедо, ни Рафага не вняли ее мольбе. Их уже ждал всадник верхом на лошади и держал в руках поводья двух оседланных лошадей.
– Хуан! – Рафага подтолкнул Шейлу к дому, где ее уже ожидал вооруженный охранник. Рафага отдал ему строгий приказ на испанском языке, очевидно, состоявший в том, чтобы тот не спускал глаз с Шейлы.
Шейла не на шутку испугалась: имя Хуан ассоциировалось у нее с убийцей Брэда, с его смрадным дыханием, желтоватыми зубами и наглыми глазами. Когда она немного отдышалась, у нее полегчало на сердце при виде спокойного, почтительного мексиканца, с которым она недавно распрощалась у загона.
Отбросив влажные, слипшиеся пряди с лица, Шейла взглянула на троих всадников, которые, пришпорив коней, скакали к ведущей в каньон дороге. Она смотрела им вслед, обеспокоенная и заинтригованная.
– Что происходит? – рассеянно пробормотала она.
– Не волнуйтесь, сеньора, – успокоил ее мексиканец.
– Что все-таки случилось? – Она увидела, как всадники, приблизившись к выходу из каньона, перешли на шаг. – Куда они направились?
– Там солдаты, – объяснил мексиканец. – Они уже близко.
– Они ищут меня? – Шейла затаила дыхание, боясь спугнуть надежду.
– Quien sabe? [12]– Охранник отрицательно покачал головой. – Подождем немного.
– Да, подождем, – вздохнула она. – Тебя зовут Хуаном?
– Si, se?ora, – почтительно кивнул тот.
– Здесь есть еще один человек с таким именем, не так ли? – осторожно спросила она.
– Да, Хуан Ортега. – Глаза мексиканца выразительно расширились. – Он плохой.
Шейла могла бы добавить к этому определению несколько других, куда более сильных, но решила промолчать. Сейчас ее больше волновало другое – чтобы солдаты скорее появились в каньоне.
Должно быть, они обнаружили машину и тело Брэда, решила она. О, может быть, ее родители обратились в полицию, когда она не вернулась с Брэдом домой, как обещала.