Дик Филип Кинред
Духовное ружьё
Филип К.ДИК
ДУХОВНОЕ РУЖЬЕ
Система управления оружием 207 состоит из шестисот
миниатюрных электронных компонентов. Оптимальный вариант
внедрения - лакированная керамическая сова, которая для
непосвященных является лишь украшением. Для
информированных специалистов откидывающаяся голова совы
открывает полость для хранения карандашей или сигарет.
Официальный доклад Правления ООН-3 ГБ Запад-Блока
5 октября 2003 года, представленный Сокомом А.
(по причинам безопасности настоящее имя не указывается,
см. Постановление Правления XV 4-5-6-7-8)
1
- Мистер Ларс, сэр!
- Боюсь, у меня не больше минуты для разговора с вашими зрителями. Извините. - Он направился дальше, но автономный телерепортер с камерой в руке загородил ему дорогу. Сверкнула самоуверенная металлическая улыбка этого создания.
- Вы чувствуете, когда входите в транс, сэр? - с надеждой спросил автономный репортер, как будто такое могло произойти перед одной из многофокусных самонастраивающихся объективов его портативной камеры.
Ларс Паудердрай вздохнул. С того места, где он стоял на тротуаре, был виден его нью-йоркский офис. Виден, но в данный момент недостижим. Слишком много людей - простофиль - интересовались лично им, а не его работой. Хотя, конечно, все дело было именно в работе.
Он устало сказал:
- Фактор времени. Неужели вы не понимаете? В мире оружейного дизайна...
- Да, говорят, вы получаете нечто действительно захватывающее! Автономный репортер подхватил нить разговора и начал свои излияния, даже не удостоив вниманием слова Ларса. - Четыре транса в неделю. И так почти все время. Правильно, мистер Ларс, сэр?
Не автомат, а придурок какой-то. Он терпеливо попытался все объяснить. Хотя какое ему дело до легионов простофиль, в основном, дам, которые смотрят утреннее шоу - "Вас приветствует Счастливый Бродяга" или как там оно называется. Бог свидетель, он понятия не имеет. Во время рабочего дня у него нет времени на такие глупости.
- Послушайте... - начал Ларс, на этот раз помягче, будто автономный репортер был живым существом, а не просто продуктом изощренной изобретательности западной технологии 2004 года. И на такое тратить усилия... хотя, по зрелом размышлении, разве его собственное направление не было еще большей мерзостью? Мыслишка не из приятных.
Он выбросил ее из головы и сказал:
- В дизайне оружия каждая единица должна возникать в определенный момент. Завтра, на следующей неделе или в следующем месяце может оказаться слишком поздно.
- Расскажите нам, как это происходит, - попросил репортер и замер в ожидании ответа, как алчная летучая мышь. Как можно даже мистеру Ларсу из Нью-Йорка и Парижа разочаровывать миллионы зрителей по всему Запад-Блоку, в десятках стран? Разочаровать их значило сыграть на руку интересам Нар-Востока. Репортер, видимо, рассчитывал на что-то в этом духе. Но ошибался.
Ларс сказал:
- Откровенно говоря, вас это не касается. - И прошел мимо небольшой кучки пешеходов, которые собрались поглазеть на него. Мимо яркого, слепящего света прожекторов. Прямо к эскалатору Корпорации Ларса одноэтажного здания, словно нарочно приютившегося среди высотных офисов, один размер которых говорил о значительности функций.
Физические размеры были ошибочным критерием, размышлял Ларс, входя во внешний общий вестибюль Корпорации. Даже автономный репортер это понимал: именно Ларса он хотел представить своей аудитории, а не падких на рекламу промышленников. А ведь многие из них были бы рады увидеть свой торгпроп торговую пропаганду - в лице громогласных экспертов, которым внимает вся аудитория.
Двери Корпорации Ларса захлопнулись с музыкой, соответствующей его настроению. Он был отторжен, спасен от глазеющей массы, чей интерес к нему неустанно подогревался профессионалами. Сами по себе простофили были бы вполне сносны в этом отношении - им-то все до лампочки!
- Мистер Ларс...
- Да, мисс Берри. - Он остановился. - Я - в курсе. Проектный отдел ни черта не понимает в эскизе 285. - Он уже смирился с этим. Увидев эскиз собственными глазами после транса в пятницу, он понял, насколько все в нем туманно.
- Мм... говорят... - Она заколебалась - такая юная, маленькая. Куда уж ей взваливать на свои хрупкие плечи заботы фирмы!
- Я поговорю с ними сам, - смилостивился Ларс. - Если честно, мне он напоминает самопрограммирующийся миксер на треугольных колесах.
"И что можно разрушить с помощью таком устройства?" - подумалось ему.
- Они, похоже, считают, что это хорошее оружие, - сказала мисс Берри. Ее естественная, обогащенная гормонами грудь двигалась синхронно взгляду Ларса. - Мне кажется, они просто не могут разработать источник энергии. Вы знаете, это - эргструктура. Прежде чем вы перейдете к 286-ому...
- Они хотят, - продолжил за нее он, - чтобы я еще раз взглянул на 285-ый. Хорошо.
Ларса это не волновало. Настроение у него было благодушное - приятный апрельский день, и мисс Берри (мисс Бери, если хотите) достаточно привлекательна, чтобы восстановить жизнерадостность любом мужчины. Даже дизайнера - дизайнера оружия.
Даже лучшего и единственного оружейного дизайнера во всем Запад-Блоке, подумал он.
Чтобы достичь его уровня - хотя это было весьма сомнительно, в том, что касалось именно его, - нужно достичь другого полушария, Нар-Востока. Китайско-советский блок обладал, или как-то использовал, по крайней мере имел в своем распоряжении, услуги подобного ему медиума.
Ларс ею часто интересовался. Ее звали мисс Топчева, как сообщило ему Всепланетное частное разведывательное агентство КАСН. У нее был только один офис - в Булганинграде, не в Нью-Москве.
Она казалась ему одинокой. Хотя КАСН и не распространялось о деталях личной жизни находящихся под его наблюдением объектов. Возможно, думал Ларс, мисс Топчева придумывала эскизы оружия... или делала их в состоянии транса. В форме, скажем, ярко раскрашенных керамических плиток. Во всяком случае, нечто художественное. Независимо от вкуса ее клиента - или, более точно, работодателя. Управляющего органа Нар-Востока БезКаба - этой мрачной, бесцветной, выхолощенной академии жуликов, против которой его полушарием вот уже на протяжении стольких десятилетий накапливается мощь.
И поэтому, конечно, дизайнер оружия требовал к себе большого внимания и уважения. В своей карьере сам Ларс сумел достичь такого положения.
По крайней мере, его нельзя было заставить войти в транс пять раз в неделю. И, наверное, Лилю Топчеву тоже.
Оставив мисс Берри, Ларс вошел в свой собственный отдел, снял куртку, шапку и туфли и спрятал в шкаф.
Его медики были уже начеку: доктор Тодт и сестра Эльвира Фант. Они поднялись и почтительно приблизились к нему. А с ними и его почти рабски преданный помощник Генри Моррис. Никто не знает, когда наступит транс, подумал Ларс, видя, как они насторожились. За спиной сестры Фант размеренно гудело устройство для внутривенных вливаний. А доктор Тодт, этот первоклассный продукт отличной западно-германской медицины, был готов применить самые изощренные приспособления для того, чтобы:
- во-первых, во время транса не произошло никаких остановок сердца, разрывов в легких или перенапряжения блуждающего нерва, что вызывает остановку дыхания и затем удушье;
- во-вторых - и без этого не было вообще никаком смысла все проделывать, - мыслительный процесс во время транса постоянно фиксировался, чтобы его показатели можно было потом использовать.
Так что доктор Тодт был очень значительным лицом в Корпорации Ларса. В парижском офисе была всегда наготове такая же специально обученная команда. Потому что часто случалось так, что у Ларса Паудердрая были более сильные эманации именно там, а не в лихорадочном Нью-Йорке.
К тому же, там жила и работала его любовница Марен Фейн.
Любовь к женщине была слабостью, или, как Ларс предпочитал считать, силой дизайнеров оружия, по сравнению с их коллегами в мире одежды. Его предшественник Уэйд тоже был гетеросексуальным; он фактически погубил себя из-за маленьком колоратурного сопрано из Дрезденского фестивального ансамбля. Мистера Уэйда хватил спазм предсердия - в самое неподходящее время. В постели в собственной венской квартире девушки в два часа ночи, когда занавес "Свадьбы Фигаро" давно опустился, и Рита Гранди уже сняла шелковый пояс, блузу и т.д., и собиралась... Но напрасно - наркотические накачки сделали свое черное дело.
Вот так в возрасте 43 лет мистер Уэйд, предыдущий дизайнер оружия Запад-Блока, покинул сцену и оставил вакантным пост. Моментально нашлись готовые его заменить.
Может быть, это и подстегивало мистера Уэйда. Сама работа требовала очень большой отдачи, и медицина точно не знала ее предела и степени. Ведь, размышлял Ларс Паудердрай, нет ничего более противного, чем осознание тот, что тебя могут вышвырнуть и тут же заменить кем-нибудь другим. Какой-то парадокс, который никому не нравился, за исключением ООН-3 ГБ, Правления Запад-Блока, наверняка непрерывно занимавшегося поисками замены.
Ларс знал, что и сейчас у них есть кто-то на примете.
Я им нравлюсь, думал он. Они хорошо относятся ко мне. А я к ним: все работает.
Но верховные власти, отвечающие за жизнь миллиардов простофиль, не рискуют. Они не переходят дорогу на красный свет в этой чертовой жизни.
И дело не в том, что простофили могли бы сместить их с занимаемых должностей... едва ли.
Такие решения могли исходить только от генерала Джорджа Мак-Фарлейна Нитца, Верховного Главнокомандующего в штате НацГБ. Нитц мог сместить кого угодно. А правда, если бы возникла необходимость (или даже просто возможность) сместить его самом - представляете удовольствие обезоружить эту персону, снести ему башку, это чертово устройство, что чует даже передвижения автономных охранников Фестанг-Вашингтона!
Откровенно говоря, учитывая полицейскую ауру генерала, его замашки Верховного Вождя с томагавком...
- Ваше кровяное давление, мистер Ларс. - Костлявый, похожий на священника, мрачный доктор Тодт подошел с прибором в руках. - Пожалуйста, Ларс.
За спинами доктора Тодта и Эльвиры Фант возник стройный, лысый, изжелта-бледный, с ухватками профессионала молодой человек в горохового цвета костюме. Под мышкой он держал папку. Ларс Паудердрай сразу же кивнул ему. Давление могло подождать. Это был парень из КАСН, и он что-то принес.
- Мы можем пройти в ваш личный кабинет, мистер Ларс?
Показывая дорогу, Ларс спросил:
- Фотографии?..
- Да, сэр. - Человек из КАСН осторожно прикрыл за собой дверь. - Ее эскизы... - он открыл папку и посмотрел на ксерокопированный документ, ...от прошлой среды. Их код - АА-335. - Найдя свободное место на столе Ларса, он начал раскладывать стереокартинки. - Плюс один размазанный снимок модели большой лаборатории в Академии Востока... - Он снова посмотрел на свой листик. - Код БезКаба АА-330. - Он отошел в сторону, чтоби Ларс мог рассмотреть все сам.
Усевшись в кресле, Ларс зажег сигару "Куэста Рей Астория". И не стал разглядывать снимки. Он чувствовал, что его заклинило. И даже сигара не помогала. Ему не нравилось по-собачьи вынюхивать добытые с помощью шпионажа картинки чертежей его коллеги из Нар-Востока мисс Топчевой. Пусть ООН-3 ГБ проводит анализ! Он уже давно несколько раз порывался это сказать генералу Нитцу. Один раз даже во время встречи с Правлением. Это когда все присутствующие обычно просто таяли от генераловых высокопарных речей для прессы, его умопомрачительных фуражек, митр, сапог, перчаток... Может, у него и белье - паутиново-нежное, со зловещими призывами и указаниями, вышитыми разноцветными нитками?..
Тогда, в таком торжественном окружении (все сокомы, эти шестерки, дураки по приказу, облеклись в тяжелый атлас в честь очередной формальной сессии) Ларс мягко спросил - почему они, ради всего святого, не могут заняться анализом оружия противника?
Нет. И без всяких обсуждений. Потому что (слушайте внимательно, мистер Ларс) это - не оружие Нар-Востока. Это его _п_л_а_н_ы_ по вопросам вооружений. Мы оценим их, когда они пройдут путь от модели до серийном производства, подчеркнул генерал Нитц. А что касается начальной стадии... Он значительно посмотрел на Ларса.
Зажигая старомодную - и запрещенную - сигарету, бледный лысый молодой человек из КАСН пробормотал:
- Мистер Ларс, у нас есть кое-что еще. Может, это вам не интересно, но раз вы, похоже, ждете чем-то еще...
Он засунул руку в папку.
Ларс сказал:
- Я жду, потому что мне наплевать. А не потому, что я хочу увидеть еще что-нибудь. Боже сохрани.
- Мм... - Касновец достал еще один глянцевый (8х10) листок и отошел.
Это была стереокартинка, сделанная с большого расстояния, наверное, со спутника-шпиона, и затем грубо обработанная, - фотография Лили Топчевой.
2
- Ах, да, - быстро и осторожно сказал Ларс, - я просил это? Неофициально, конечно. Как одолжение КАСН ему лично, без каких-либо письменных предписаний, - раньше это называлось "рассчитанным риском".
- Из этого много не выжмешь, - подчеркнул агент.
- Ничего не могу сказать, - вздохнув, пробормотал Ларс.
С профессиональным равнодушием человек из КАСН пожал плечами и сказал:
- Мы попробуем еще раз. Видите ли, она никуда не ходит и ничего не делает. Ей не позволяют. Это, может быть, просто выдумки, на говорят, что в состояние транса она входит не по своей воле. И притом, в псевдоэпилептической модели. Возможно, это от наркотиков, но это только наше предположение, конечно. Они не хотят, чтобы она появлялась на людях еще какая-нибудь старая автомашина раздавит...
- Вы имеете в виду - они боятся, что она войдет в контакт с Запад-Блоком?
Касновец философски поморщился.
- Я прав? - спросил Ларс.
- Думаю, нет. Мисс Топчевой платят такую же зарплату, как и первому человеку в БезКабе, маршалу Папоновичу. У нее есть квартира на верхнем этаже высотного дома, горничная, дворецкий и "мерседес-бенц". Пока она работает...
- По этой картинке, - сказал Ларс, - я не могу сказать даже, сколько ей лет. Не говоря уже о внешности.
- Лиле Топчевой - 23 года.
Дверь кабинета открылась, и короткий, замшелый, непунктуальный, на грани-смещения-со-своей-должности, но при всем этом важный Генри Моррис вмешался в разговор:
- Что-нибудь для меня?
- Иди сюда, - сказал Ларс и показал на стерев Лили Топчевой.
Человек из КАСН быстро спрятал фотографию в свою папку.
- Это секретно, мистер Ларс! 20-20. Вы знаете, это только для ваших глаз.
- Мистер Моррис и есть мои глаза. - Похоже, парень был из твердолобых касновцев. - Как вас зовут? - спросил Ларс и приготовил ручку и блокнот.
После паузы агент отважился:
- Ipse dixit, но... делайте что хотите с этой фотографией, мистер Ларс. - Он вновь выложил ее на стол. Его бледное лицо было профессионально непроницаемым.
Генри Моррис подошел и склонился над снимком. Скосил глаза и нахмурился. Ем отвисшие щеки вздрагивали, когда он, пожевывая губами, пытался что-либо извлечь из субстанции размытой картинки.
Видеофон на столе Ларса металлически прозвенел, и секретарь Ларса мисс Гребхорн сказала:
- Звонок из парижского офиса. Мне кажется, это сама мисс Фейн. - В ее голосе послышалось мелкое неодобрение, крошечная холодность.
- Извините, - сказал Ларс, все еще держа ручку наготове. - Но давайте все-таки запишем ваше имя. Просто для памяти. На случай, если я захочу связаться с вами.
Человек из КАСН, как будто совершая предательство, безразлично сказал:
- Меня зовут Дон Паккард, мистер Ларс. - Он потер руками. Вопрос странно смутил его.
Записав, Ларс нажал на кнопку "ВКЛ", и лицо его любовницы, подсвеченное изнутри радостью, как темноволосый фонарь, появилось на экране:
- Ларс!
- Марен! - В его голосе слышалась привязанность, а не жесткость. Марен Фейн всегда возбуждала в нем инстинкт защитника. И в то же время она раздражала его, как раздражают любимые дети. Марен никогда не знала, где и на чем остановиться.
- Ты прилетишь в Париж сегодня днем? Мы можем вместе пообедать, а потом - ты представляешь! - здесь этот _к_а_й_ф_н_ы_й_ голубой джаз комбо...
- Джаз не голубой. Он бледно-зеленый. - Ларс посмотрел на Генри Морриса. - Ведь джаз очень бледно-зеленый?
Генри кивнул.
Марен Фейн сердито сказала:
- Ты заставляешь меня...
- Я перезвоню тебе, дорогая, - Ларс выключил аппарат. - Я сейчас посмотрю эскизы, - сказал он человеку из КАСН.
Тем временем доктор Тодт и Эльвира Фант вошли в кабинет безо всякого разрешения. Рефлективно Ларс вытянул свою руку для первой дневной проверки давления. Дон Паккард стал раскладывать эскизы и указывать на детали, которые могут казаться очень важными только второразрядным специалистам по оружию из частного сыскного агентства.
Таким образом, работа в Корпорации началась. Не очень вдохновляющее начало, подумал Ларс. Он был разочарован ни на что не пригодной фотографией мисс Топчевой; возможно, это и вызвало в нем пессимистические настроения. Или еще что-то должно случиться?
На десять утра у него была назначена встреча с представителем генерала Нитца, полковником по имени - Боже, как же его зовут?.. В любом случае, к этому времени Ларс уже получит отзывы Правления о последней серии точных копий, сделанных по более ранним эскизам Корпорации Ларса Ассоциацией Ланфермана в Сан-Франциско.
- Хаскинс, - сказал Ларс.
- Простите?.. - встрепенулся касновец.
- Это полковник Хаскинс. Ты знаешь, - задумчиво сказал он Генри Моррису, - Нитц последнее время избегает всяких контактов со мной. Ты заметил этот незначительный факт?
Моррис кивнул:
- Я замечаю все, Ларс. Это уже есть на моем самоликвидирующемся файле.
Самоликвидирующемся... противопожарная защита от Третьей Мировой войны. Колоссальная, надежная защита, хорошо запрятанная в блоки памяти дискеты, которая должна детонировать в случае смерти Морриса. На себе он носил спусковой механизм, чувствительный к ем сердцебиению. Даже Ларс точно не знал, где сейчас эта дискета: может быть, в полой лакированной керамической сове, сделанной из системы наведения номера 207, которая стоит в ванной друга подруги Морриса. А она содержала оригиналы всех эскизов оружия, которые когда-либо появлялись в Корпорации Ларса.
- Что же это значит? - спросил Ларс.
Моррис, выпячивая вперед нижнюю челюсть и покачивая ею, словно ожидай, что она совсем отвалится, сказал:
- Это значит, что генерал Нитц презирает вас.
Ларс растерялся:
- Из-за того эскиза? Два - ноль, с чем-то, но этот термотропный "р"-вирус может выжить в мертвом пространстве в течение времени большего, чем...
- Да нет! - Моррис яростно покачал головой. - Потому что вы обманываете и себя, и его. Только он теперь все понимает. В отличие от вас.
- Каким образом?
- Мне бы не хотелось говорить об этом в присутствии всех этих людей, - сказал Моррис.
- Валяй, говори, - приказал Ларс, он почувствовал себя плохо. Я действительно боюсь Правления, подумал он. "Клиент" - этим ли они являются для меня? "Босс" - вот подходящее слово. ООН-3 ГБ обхаживала меня, нашла и растила столько лет, чтобы заменить мистера Уэйда. Я там был. Я был готов и с нетерпением ждал смерти Уэйда Соколариана. И осознание того, что к_т_о_-_т_о _ж_д_е_т _у_ж_е _с_е_й_ч_а_с_, до того дня, когда у меня случится остановка сердца или неправильное функционирование, потеря какого-нибудь жизненно важном органа, или до момента, когда я стану строптивым...
Но ведь я уже строптивый, подумалось ему.
- Паккард, - обратился он к агенту КАСН. - Вы - независимая организация, вы работаете повсюду в мире, и теоретически любой человек может вас нанять.
- Теоретически, - согласился Паккард. - Но это само КАСН, а не меня лично. Я уже нанят.
- Я думал, вы хотите услышать, почему генерал Нитц презирает вас, сказал Генри Моррис.
- Нет, - ответил Ларс. - Держи это при себе.
Я найму кого-нибудь в КАСН, настоящем профи, решил он, чтобы проверить ООН-3, весь аппарат, если необходимо, и выяснить, что у них есть на меня. И особенно, - уровень, к которому уже пришел их следующий оружейный медиум; для меня это очень важно иметь о нем точные сведения.
Интересно, что они бы сделали, если бы знали, как часто меня посещает мысль, что я всегда мог бы перебраться в Нар-Восток. Если они для обеспечения своей безопасности и утверждения своей абсолютной власти попытались бы заменить меня...
Ларс попробовал реально, как живого, представить себе того, кто последует за ним, ступая след в след по его отпечаткам. Ребенок или молодой человек, старая женщина или полный пожилой мужчина... Психиатры Запад-Блока, привязанные к государству как слуги, могут подключить псионический талант контактирования с Другим Миром, многомерной вселенной, в которую он каждый раз погружался во время транса. Как у Уэйда, как у Лили Топчевой, как у нем самом. Поэтому, без сомнения, его можно найти у кого угодно. И чем дольше он оставался на своем посту, тем дольше Правление должно было искать такого человека.
- Могу я сказать одну вещь? - почтительно попросил Моррис.
- Валяй. - Он ждал, успокаивая сам себя.
- Генерал Нитц понял, что что-то случилось, когда вы отвергли почетное звание полковника Вооруженных Сил Запад-Блока.
Уставившись на него, Ларс сказал:
- Но ведь это была шутка! Просто кусок бумаги.
- Нет, - возразил Моррис. - И вы это прекрасно знаете. Сейчас вы это понимаете. Бессознательно. На уровне интуиции. Ведь это сделало бы вас законным субъектом военной юриспруденции.
Ни к кому конкретно не обращаясь, касновец сказал:
- Это правда. Они назначили практически всех, кому бесплатно подбирали личный состав. Одели их в форму. - Его лицо вновь стало профессионально отстраненным.
- Черт! - Ларс почувствовал, что весь сжался. Это не было прихотью отказаться от почетного звания. Он дал глупый ответ на глупый документ. А сейчас, тщательно поразмыслив...
- Я прав? - спросил Генри Моррис, разглядывая его.
- Да, - сказал Ларс после паузы. - Я ведь знал это. - Он развел руками. - Ну и черт с ним!
Он вновь посмотрел на собранные КАСН эскизы оружия. Конечно, все было не так-то просто в его отношениях с ООН-3 ГБ. И гораздо глубже, чем какая-то мелочь - почетное звание, которое становится поводом для безусловного подчинения военным. Он отказался войти в область действия приказов. О чем даже и не задумывался.
Просматривая эскизы Топчевой, Ларс понял, что именно этот аспект так отравляет его работу - и жизнь всех, даже членов Правления.
Ага, вот. И не случайно. _Э_т_о_ проходило через каждый проект. Он просмотрел все документы и бросил их обратно на стол.
Человеку из КАСН он сказал:
- Ну и оружие! Забирайте это в свой конверт.
Во всей подборке ничего похожего на оружие не было.
- Что касается сокомов... - начал Генри Моррис.
- А что такое "соком"? - спросил его Ларс.
Моррис, растерявшись, ответил:
- Как это: "что такое "соком"? Вы же знаете! Вы заседаете с ними дважды в месяц. - Он жестом показал свое раздражение. - Вы знаете больше о шести сокомах, чем кто-либо в Запад-Блоке. Давайте смотреть правде в глаза: все, что вы делаете, вы делаете для них...
- Я и смотрю, - спокойно сказал Ларс. Он скрестил руки и сел поудобнее. - Но представьте себе, что когда этот автономный телерепортер спросил меня там, на улице, получаю ли я действительно нечто захватывающее, я сказал ему правду.
Все замерли.
Затем человек из КАСН пошевелился и сказал:
- Вот поэтому им и хотелось бы видеть вас в форме. Тогда вы бы не встречались с телекамерами. И таким образом исключалась бы любая возможность сказать что-нибудь не то.
Он оставил эскизы там, где они лежали: на столе у Ларса.
- Может, уже что-то случилось, - сказал Моррис, продолжая пристально рассматривать своего босса.
- Нет, - ответил Ларс, - если бы что-то случилось, вы бы узнали.
Там, где сейчас стоит Корпорация Ларса, была бы просто дыра, подумал он. Аккуратная, ровная, не задевшая ни одного из прилегающих высотных зданий. И все случилось бы меньше чем за шесть секунд.
- Я думаю, вы чокнулись, - решил Моррис. - Вы сидите здесь за своим столом, день за днем рассматриваете эскизы Лили Топчевой и тихонько сходите с ума. Каждый раз, входя в транс, вы теряете чуточку себя. - Его тон был резким. - Это вам слишком дорого обходится. И в конце концов, в один прекрасный день телерепортер пристанет к вам: "Ну что там у вас варится, мистер Ларс?". И вы скажете нечто, чего не должны говорить никогда.
Доктор Тодт, и Эльвира Фант, и человек из КАСН - все они растерянно смотрели на него, но никто ничего не сделал и ничего не сказал. Сидя за столом, Ларс окаменело уставился на дальнюю стенку, где висел оригинал Утрилло, подарок Марен Фейн ему на Рождество 206З года.
- Давайте поговорим о чем-нибудь другом, не столь болезненном, предложил наконец Ларс. Он кивнул доктору Тодту, который сейчас казался еще костлявее и еще больше похожим на священника, чем когда-либо. Похоже, я психологически готов сейчас, доктор. Мы можем возбудить аутизм, если у вас с приборами все в порядке и состояние подходящее.
Аутизм, благородное слово, с достоинством...
- Сначала мне нужно снять электроэнцефалограмму, - сказал доктор Тодт. - Просто как гарант безопасности.
Он подкатил передвижной энцефалограф. Начались предварительные приготовления к дневному трансу, во время которого он терял контакт с к_о_й_н_о_с _к_о_с_м_о_с_, данной всеобщей вселенной, и связывался с тем другим, мистическим миром, очевидно, и _д_и_о_с _к_о_с_м_о_с_, совершенно личностным миром. Но таким, где существовало и _а_й_с_т_е_с_и_с к_о_й_н_е_, всеобщее Нечто.
ДУХОВНОЕ РУЖЬЕ
Система управления оружием 207 состоит из шестисот
миниатюрных электронных компонентов. Оптимальный вариант
внедрения - лакированная керамическая сова, которая для
непосвященных является лишь украшением. Для
информированных специалистов откидывающаяся голова совы
открывает полость для хранения карандашей или сигарет.
Официальный доклад Правления ООН-3 ГБ Запад-Блока
5 октября 2003 года, представленный Сокомом А.
(по причинам безопасности настоящее имя не указывается,
см. Постановление Правления XV 4-5-6-7-8)
1
- Мистер Ларс, сэр!
- Боюсь, у меня не больше минуты для разговора с вашими зрителями. Извините. - Он направился дальше, но автономный телерепортер с камерой в руке загородил ему дорогу. Сверкнула самоуверенная металлическая улыбка этого создания.
- Вы чувствуете, когда входите в транс, сэр? - с надеждой спросил автономный репортер, как будто такое могло произойти перед одной из многофокусных самонастраивающихся объективов его портативной камеры.
Ларс Паудердрай вздохнул. С того места, где он стоял на тротуаре, был виден его нью-йоркский офис. Виден, но в данный момент недостижим. Слишком много людей - простофиль - интересовались лично им, а не его работой. Хотя, конечно, все дело было именно в работе.
Он устало сказал:
- Фактор времени. Неужели вы не понимаете? В мире оружейного дизайна...
- Да, говорят, вы получаете нечто действительно захватывающее! Автономный репортер подхватил нить разговора и начал свои излияния, даже не удостоив вниманием слова Ларса. - Четыре транса в неделю. И так почти все время. Правильно, мистер Ларс, сэр?
Не автомат, а придурок какой-то. Он терпеливо попытался все объяснить. Хотя какое ему дело до легионов простофиль, в основном, дам, которые смотрят утреннее шоу - "Вас приветствует Счастливый Бродяга" или как там оно называется. Бог свидетель, он понятия не имеет. Во время рабочего дня у него нет времени на такие глупости.
- Послушайте... - начал Ларс, на этот раз помягче, будто автономный репортер был живым существом, а не просто продуктом изощренной изобретательности западной технологии 2004 года. И на такое тратить усилия... хотя, по зрелом размышлении, разве его собственное направление не было еще большей мерзостью? Мыслишка не из приятных.
Он выбросил ее из головы и сказал:
- В дизайне оружия каждая единица должна возникать в определенный момент. Завтра, на следующей неделе или в следующем месяце может оказаться слишком поздно.
- Расскажите нам, как это происходит, - попросил репортер и замер в ожидании ответа, как алчная летучая мышь. Как можно даже мистеру Ларсу из Нью-Йорка и Парижа разочаровывать миллионы зрителей по всему Запад-Блоку, в десятках стран? Разочаровать их значило сыграть на руку интересам Нар-Востока. Репортер, видимо, рассчитывал на что-то в этом духе. Но ошибался.
Ларс сказал:
- Откровенно говоря, вас это не касается. - И прошел мимо небольшой кучки пешеходов, которые собрались поглазеть на него. Мимо яркого, слепящего света прожекторов. Прямо к эскалатору Корпорации Ларса одноэтажного здания, словно нарочно приютившегося среди высотных офисов, один размер которых говорил о значительности функций.
Физические размеры были ошибочным критерием, размышлял Ларс, входя во внешний общий вестибюль Корпорации. Даже автономный репортер это понимал: именно Ларса он хотел представить своей аудитории, а не падких на рекламу промышленников. А ведь многие из них были бы рады увидеть свой торгпроп торговую пропаганду - в лице громогласных экспертов, которым внимает вся аудитория.
Двери Корпорации Ларса захлопнулись с музыкой, соответствующей его настроению. Он был отторжен, спасен от глазеющей массы, чей интерес к нему неустанно подогревался профессионалами. Сами по себе простофили были бы вполне сносны в этом отношении - им-то все до лампочки!
- Мистер Ларс...
- Да, мисс Берри. - Он остановился. - Я - в курсе. Проектный отдел ни черта не понимает в эскизе 285. - Он уже смирился с этим. Увидев эскиз собственными глазами после транса в пятницу, он понял, насколько все в нем туманно.
- Мм... говорят... - Она заколебалась - такая юная, маленькая. Куда уж ей взваливать на свои хрупкие плечи заботы фирмы!
- Я поговорю с ними сам, - смилостивился Ларс. - Если честно, мне он напоминает самопрограммирующийся миксер на треугольных колесах.
"И что можно разрушить с помощью таком устройства?" - подумалось ему.
- Они, похоже, считают, что это хорошее оружие, - сказала мисс Берри. Ее естественная, обогащенная гормонами грудь двигалась синхронно взгляду Ларса. - Мне кажется, они просто не могут разработать источник энергии. Вы знаете, это - эргструктура. Прежде чем вы перейдете к 286-ому...
- Они хотят, - продолжил за нее он, - чтобы я еще раз взглянул на 285-ый. Хорошо.
Ларса это не волновало. Настроение у него было благодушное - приятный апрельский день, и мисс Берри (мисс Бери, если хотите) достаточно привлекательна, чтобы восстановить жизнерадостность любом мужчины. Даже дизайнера - дизайнера оружия.
Даже лучшего и единственного оружейного дизайнера во всем Запад-Блоке, подумал он.
Чтобы достичь его уровня - хотя это было весьма сомнительно, в том, что касалось именно его, - нужно достичь другого полушария, Нар-Востока. Китайско-советский блок обладал, или как-то использовал, по крайней мере имел в своем распоряжении, услуги подобного ему медиума.
Ларс ею часто интересовался. Ее звали мисс Топчева, как сообщило ему Всепланетное частное разведывательное агентство КАСН. У нее был только один офис - в Булганинграде, не в Нью-Москве.
Она казалась ему одинокой. Хотя КАСН и не распространялось о деталях личной жизни находящихся под его наблюдением объектов. Возможно, думал Ларс, мисс Топчева придумывала эскизы оружия... или делала их в состоянии транса. В форме, скажем, ярко раскрашенных керамических плиток. Во всяком случае, нечто художественное. Независимо от вкуса ее клиента - или, более точно, работодателя. Управляющего органа Нар-Востока БезКаба - этой мрачной, бесцветной, выхолощенной академии жуликов, против которой его полушарием вот уже на протяжении стольких десятилетий накапливается мощь.
И поэтому, конечно, дизайнер оружия требовал к себе большого внимания и уважения. В своей карьере сам Ларс сумел достичь такого положения.
По крайней мере, его нельзя было заставить войти в транс пять раз в неделю. И, наверное, Лилю Топчеву тоже.
Оставив мисс Берри, Ларс вошел в свой собственный отдел, снял куртку, шапку и туфли и спрятал в шкаф.
Его медики были уже начеку: доктор Тодт и сестра Эльвира Фант. Они поднялись и почтительно приблизились к нему. А с ними и его почти рабски преданный помощник Генри Моррис. Никто не знает, когда наступит транс, подумал Ларс, видя, как они насторожились. За спиной сестры Фант размеренно гудело устройство для внутривенных вливаний. А доктор Тодт, этот первоклассный продукт отличной западно-германской медицины, был готов применить самые изощренные приспособления для того, чтобы:
- во-первых, во время транса не произошло никаких остановок сердца, разрывов в легких или перенапряжения блуждающего нерва, что вызывает остановку дыхания и затем удушье;
- во-вторых - и без этого не было вообще никаком смысла все проделывать, - мыслительный процесс во время транса постоянно фиксировался, чтобы его показатели можно было потом использовать.
Так что доктор Тодт был очень значительным лицом в Корпорации Ларса. В парижском офисе была всегда наготове такая же специально обученная команда. Потому что часто случалось так, что у Ларса Паудердрая были более сильные эманации именно там, а не в лихорадочном Нью-Йорке.
К тому же, там жила и работала его любовница Марен Фейн.
Любовь к женщине была слабостью, или, как Ларс предпочитал считать, силой дизайнеров оружия, по сравнению с их коллегами в мире одежды. Его предшественник Уэйд тоже был гетеросексуальным; он фактически погубил себя из-за маленьком колоратурного сопрано из Дрезденского фестивального ансамбля. Мистера Уэйда хватил спазм предсердия - в самое неподходящее время. В постели в собственной венской квартире девушки в два часа ночи, когда занавес "Свадьбы Фигаро" давно опустился, и Рита Гранди уже сняла шелковый пояс, блузу и т.д., и собиралась... Но напрасно - наркотические накачки сделали свое черное дело.
Вот так в возрасте 43 лет мистер Уэйд, предыдущий дизайнер оружия Запад-Блока, покинул сцену и оставил вакантным пост. Моментально нашлись готовые его заменить.
Может быть, это и подстегивало мистера Уэйда. Сама работа требовала очень большой отдачи, и медицина точно не знала ее предела и степени. Ведь, размышлял Ларс Паудердрай, нет ничего более противного, чем осознание тот, что тебя могут вышвырнуть и тут же заменить кем-нибудь другим. Какой-то парадокс, который никому не нравился, за исключением ООН-3 ГБ, Правления Запад-Блока, наверняка непрерывно занимавшегося поисками замены.
Ларс знал, что и сейчас у них есть кто-то на примете.
Я им нравлюсь, думал он. Они хорошо относятся ко мне. А я к ним: все работает.
Но верховные власти, отвечающие за жизнь миллиардов простофиль, не рискуют. Они не переходят дорогу на красный свет в этой чертовой жизни.
И дело не в том, что простофили могли бы сместить их с занимаемых должностей... едва ли.
Такие решения могли исходить только от генерала Джорджа Мак-Фарлейна Нитца, Верховного Главнокомандующего в штате НацГБ. Нитц мог сместить кого угодно. А правда, если бы возникла необходимость (или даже просто возможность) сместить его самом - представляете удовольствие обезоружить эту персону, снести ему башку, это чертово устройство, что чует даже передвижения автономных охранников Фестанг-Вашингтона!
Откровенно говоря, учитывая полицейскую ауру генерала, его замашки Верховного Вождя с томагавком...
- Ваше кровяное давление, мистер Ларс. - Костлявый, похожий на священника, мрачный доктор Тодт подошел с прибором в руках. - Пожалуйста, Ларс.
За спинами доктора Тодта и Эльвиры Фант возник стройный, лысый, изжелта-бледный, с ухватками профессионала молодой человек в горохового цвета костюме. Под мышкой он держал папку. Ларс Паудердрай сразу же кивнул ему. Давление могло подождать. Это был парень из КАСН, и он что-то принес.
- Мы можем пройти в ваш личный кабинет, мистер Ларс?
Показывая дорогу, Ларс спросил:
- Фотографии?..
- Да, сэр. - Человек из КАСН осторожно прикрыл за собой дверь. - Ее эскизы... - он открыл папку и посмотрел на ксерокопированный документ, ...от прошлой среды. Их код - АА-335. - Найдя свободное место на столе Ларса, он начал раскладывать стереокартинки. - Плюс один размазанный снимок модели большой лаборатории в Академии Востока... - Он снова посмотрел на свой листик. - Код БезКаба АА-330. - Он отошел в сторону, чтоби Ларс мог рассмотреть все сам.
Усевшись в кресле, Ларс зажег сигару "Куэста Рей Астория". И не стал разглядывать снимки. Он чувствовал, что его заклинило. И даже сигара не помогала. Ему не нравилось по-собачьи вынюхивать добытые с помощью шпионажа картинки чертежей его коллеги из Нар-Востока мисс Топчевой. Пусть ООН-3 ГБ проводит анализ! Он уже давно несколько раз порывался это сказать генералу Нитцу. Один раз даже во время встречи с Правлением. Это когда все присутствующие обычно просто таяли от генераловых высокопарных речей для прессы, его умопомрачительных фуражек, митр, сапог, перчаток... Может, у него и белье - паутиново-нежное, со зловещими призывами и указаниями, вышитыми разноцветными нитками?..
Тогда, в таком торжественном окружении (все сокомы, эти шестерки, дураки по приказу, облеклись в тяжелый атлас в честь очередной формальной сессии) Ларс мягко спросил - почему они, ради всего святого, не могут заняться анализом оружия противника?
Нет. И без всяких обсуждений. Потому что (слушайте внимательно, мистер Ларс) это - не оружие Нар-Востока. Это его _п_л_а_н_ы_ по вопросам вооружений. Мы оценим их, когда они пройдут путь от модели до серийном производства, подчеркнул генерал Нитц. А что касается начальной стадии... Он значительно посмотрел на Ларса.
Зажигая старомодную - и запрещенную - сигарету, бледный лысый молодой человек из КАСН пробормотал:
- Мистер Ларс, у нас есть кое-что еще. Может, это вам не интересно, но раз вы, похоже, ждете чем-то еще...
Он засунул руку в папку.
Ларс сказал:
- Я жду, потому что мне наплевать. А не потому, что я хочу увидеть еще что-нибудь. Боже сохрани.
- Мм... - Касновец достал еще один глянцевый (8х10) листок и отошел.
Это была стереокартинка, сделанная с большого расстояния, наверное, со спутника-шпиона, и затем грубо обработанная, - фотография Лили Топчевой.
2
- Ах, да, - быстро и осторожно сказал Ларс, - я просил это? Неофициально, конечно. Как одолжение КАСН ему лично, без каких-либо письменных предписаний, - раньше это называлось "рассчитанным риском".
- Из этого много не выжмешь, - подчеркнул агент.
- Ничего не могу сказать, - вздохнув, пробормотал Ларс.
С профессиональным равнодушием человек из КАСН пожал плечами и сказал:
- Мы попробуем еще раз. Видите ли, она никуда не ходит и ничего не делает. Ей не позволяют. Это, может быть, просто выдумки, на говорят, что в состояние транса она входит не по своей воле. И притом, в псевдоэпилептической модели. Возможно, это от наркотиков, но это только наше предположение, конечно. Они не хотят, чтобы она появлялась на людях еще какая-нибудь старая автомашина раздавит...
- Вы имеете в виду - они боятся, что она войдет в контакт с Запад-Блоком?
Касновец философски поморщился.
- Я прав? - спросил Ларс.
- Думаю, нет. Мисс Топчевой платят такую же зарплату, как и первому человеку в БезКабе, маршалу Папоновичу. У нее есть квартира на верхнем этаже высотного дома, горничная, дворецкий и "мерседес-бенц". Пока она работает...
- По этой картинке, - сказал Ларс, - я не могу сказать даже, сколько ей лет. Не говоря уже о внешности.
- Лиле Топчевой - 23 года.
Дверь кабинета открылась, и короткий, замшелый, непунктуальный, на грани-смещения-со-своей-должности, но при всем этом важный Генри Моррис вмешался в разговор:
- Что-нибудь для меня?
- Иди сюда, - сказал Ларс и показал на стерев Лили Топчевой.
Человек из КАСН быстро спрятал фотографию в свою папку.
- Это секретно, мистер Ларс! 20-20. Вы знаете, это только для ваших глаз.
- Мистер Моррис и есть мои глаза. - Похоже, парень был из твердолобых касновцев. - Как вас зовут? - спросил Ларс и приготовил ручку и блокнот.
После паузы агент отважился:
- Ipse dixit, но... делайте что хотите с этой фотографией, мистер Ларс. - Он вновь выложил ее на стол. Его бледное лицо было профессионально непроницаемым.
Генри Моррис подошел и склонился над снимком. Скосил глаза и нахмурился. Ем отвисшие щеки вздрагивали, когда он, пожевывая губами, пытался что-либо извлечь из субстанции размытой картинки.
Видеофон на столе Ларса металлически прозвенел, и секретарь Ларса мисс Гребхорн сказала:
- Звонок из парижского офиса. Мне кажется, это сама мисс Фейн. - В ее голосе послышалось мелкое неодобрение, крошечная холодность.
- Извините, - сказал Ларс, все еще держа ручку наготове. - Но давайте все-таки запишем ваше имя. Просто для памяти. На случай, если я захочу связаться с вами.
Человек из КАСН, как будто совершая предательство, безразлично сказал:
- Меня зовут Дон Паккард, мистер Ларс. - Он потер руками. Вопрос странно смутил его.
Записав, Ларс нажал на кнопку "ВКЛ", и лицо его любовницы, подсвеченное изнутри радостью, как темноволосый фонарь, появилось на экране:
- Ларс!
- Марен! - В его голосе слышалась привязанность, а не жесткость. Марен Фейн всегда возбуждала в нем инстинкт защитника. И в то же время она раздражала его, как раздражают любимые дети. Марен никогда не знала, где и на чем остановиться.
- Ты прилетишь в Париж сегодня днем? Мы можем вместе пообедать, а потом - ты представляешь! - здесь этот _к_а_й_ф_н_ы_й_ голубой джаз комбо...
- Джаз не голубой. Он бледно-зеленый. - Ларс посмотрел на Генри Морриса. - Ведь джаз очень бледно-зеленый?
Генри кивнул.
Марен Фейн сердито сказала:
- Ты заставляешь меня...
- Я перезвоню тебе, дорогая, - Ларс выключил аппарат. - Я сейчас посмотрю эскизы, - сказал он человеку из КАСН.
Тем временем доктор Тодт и Эльвира Фант вошли в кабинет безо всякого разрешения. Рефлективно Ларс вытянул свою руку для первой дневной проверки давления. Дон Паккард стал раскладывать эскизы и указывать на детали, которые могут казаться очень важными только второразрядным специалистам по оружию из частного сыскного агентства.
Таким образом, работа в Корпорации началась. Не очень вдохновляющее начало, подумал Ларс. Он был разочарован ни на что не пригодной фотографией мисс Топчевой; возможно, это и вызвало в нем пессимистические настроения. Или еще что-то должно случиться?
На десять утра у него была назначена встреча с представителем генерала Нитца, полковником по имени - Боже, как же его зовут?.. В любом случае, к этому времени Ларс уже получит отзывы Правления о последней серии точных копий, сделанных по более ранним эскизам Корпорации Ларса Ассоциацией Ланфермана в Сан-Франциско.
- Хаскинс, - сказал Ларс.
- Простите?.. - встрепенулся касновец.
- Это полковник Хаскинс. Ты знаешь, - задумчиво сказал он Генри Моррису, - Нитц последнее время избегает всяких контактов со мной. Ты заметил этот незначительный факт?
Моррис кивнул:
- Я замечаю все, Ларс. Это уже есть на моем самоликвидирующемся файле.
Самоликвидирующемся... противопожарная защита от Третьей Мировой войны. Колоссальная, надежная защита, хорошо запрятанная в блоки памяти дискеты, которая должна детонировать в случае смерти Морриса. На себе он носил спусковой механизм, чувствительный к ем сердцебиению. Даже Ларс точно не знал, где сейчас эта дискета: может быть, в полой лакированной керамической сове, сделанной из системы наведения номера 207, которая стоит в ванной друга подруги Морриса. А она содержала оригиналы всех эскизов оружия, которые когда-либо появлялись в Корпорации Ларса.
- Что же это значит? - спросил Ларс.
Моррис, выпячивая вперед нижнюю челюсть и покачивая ею, словно ожидай, что она совсем отвалится, сказал:
- Это значит, что генерал Нитц презирает вас.
Ларс растерялся:
- Из-за того эскиза? Два - ноль, с чем-то, но этот термотропный "р"-вирус может выжить в мертвом пространстве в течение времени большего, чем...
- Да нет! - Моррис яростно покачал головой. - Потому что вы обманываете и себя, и его. Только он теперь все понимает. В отличие от вас.
- Каким образом?
- Мне бы не хотелось говорить об этом в присутствии всех этих людей, - сказал Моррис.
- Валяй, говори, - приказал Ларс, он почувствовал себя плохо. Я действительно боюсь Правления, подумал он. "Клиент" - этим ли они являются для меня? "Босс" - вот подходящее слово. ООН-3 ГБ обхаживала меня, нашла и растила столько лет, чтобы заменить мистера Уэйда. Я там был. Я был готов и с нетерпением ждал смерти Уэйда Соколариана. И осознание того, что к_т_о_-_т_о _ж_д_е_т _у_ж_е _с_е_й_ч_а_с_, до того дня, когда у меня случится остановка сердца или неправильное функционирование, потеря какого-нибудь жизненно важном органа, или до момента, когда я стану строптивым...
Но ведь я уже строптивый, подумалось ему.
- Паккард, - обратился он к агенту КАСН. - Вы - независимая организация, вы работаете повсюду в мире, и теоретически любой человек может вас нанять.
- Теоретически, - согласился Паккард. - Но это само КАСН, а не меня лично. Я уже нанят.
- Я думал, вы хотите услышать, почему генерал Нитц презирает вас, сказал Генри Моррис.
- Нет, - ответил Ларс. - Держи это при себе.
Я найму кого-нибудь в КАСН, настоящем профи, решил он, чтобы проверить ООН-3, весь аппарат, если необходимо, и выяснить, что у них есть на меня. И особенно, - уровень, к которому уже пришел их следующий оружейный медиум; для меня это очень важно иметь о нем точные сведения.
Интересно, что они бы сделали, если бы знали, как часто меня посещает мысль, что я всегда мог бы перебраться в Нар-Восток. Если они для обеспечения своей безопасности и утверждения своей абсолютной власти попытались бы заменить меня...
Ларс попробовал реально, как живого, представить себе того, кто последует за ним, ступая след в след по его отпечаткам. Ребенок или молодой человек, старая женщина или полный пожилой мужчина... Психиатры Запад-Блока, привязанные к государству как слуги, могут подключить псионический талант контактирования с Другим Миром, многомерной вселенной, в которую он каждый раз погружался во время транса. Как у Уэйда, как у Лили Топчевой, как у нем самом. Поэтому, без сомнения, его можно найти у кого угодно. И чем дольше он оставался на своем посту, тем дольше Правление должно было искать такого человека.
- Могу я сказать одну вещь? - почтительно попросил Моррис.
- Валяй. - Он ждал, успокаивая сам себя.
- Генерал Нитц понял, что что-то случилось, когда вы отвергли почетное звание полковника Вооруженных Сил Запад-Блока.
Уставившись на него, Ларс сказал:
- Но ведь это была шутка! Просто кусок бумаги.
- Нет, - возразил Моррис. - И вы это прекрасно знаете. Сейчас вы это понимаете. Бессознательно. На уровне интуиции. Ведь это сделало бы вас законным субъектом военной юриспруденции.
Ни к кому конкретно не обращаясь, касновец сказал:
- Это правда. Они назначили практически всех, кому бесплатно подбирали личный состав. Одели их в форму. - Его лицо вновь стало профессионально отстраненным.
- Черт! - Ларс почувствовал, что весь сжался. Это не было прихотью отказаться от почетного звания. Он дал глупый ответ на глупый документ. А сейчас, тщательно поразмыслив...
- Я прав? - спросил Генри Моррис, разглядывая его.
- Да, - сказал Ларс после паузы. - Я ведь знал это. - Он развел руками. - Ну и черт с ним!
Он вновь посмотрел на собранные КАСН эскизы оружия. Конечно, все было не так-то просто в его отношениях с ООН-3 ГБ. И гораздо глубже, чем какая-то мелочь - почетное звание, которое становится поводом для безусловного подчинения военным. Он отказался войти в область действия приказов. О чем даже и не задумывался.
Просматривая эскизы Топчевой, Ларс понял, что именно этот аспект так отравляет его работу - и жизнь всех, даже членов Правления.
Ага, вот. И не случайно. _Э_т_о_ проходило через каждый проект. Он просмотрел все документы и бросил их обратно на стол.
Человеку из КАСН он сказал:
- Ну и оружие! Забирайте это в свой конверт.
Во всей подборке ничего похожего на оружие не было.
- Что касается сокомов... - начал Генри Моррис.
- А что такое "соком"? - спросил его Ларс.
Моррис, растерявшись, ответил:
- Как это: "что такое "соком"? Вы же знаете! Вы заседаете с ними дважды в месяц. - Он жестом показал свое раздражение. - Вы знаете больше о шести сокомах, чем кто-либо в Запад-Блоке. Давайте смотреть правде в глаза: все, что вы делаете, вы делаете для них...
- Я и смотрю, - спокойно сказал Ларс. Он скрестил руки и сел поудобнее. - Но представьте себе, что когда этот автономный телерепортер спросил меня там, на улице, получаю ли я действительно нечто захватывающее, я сказал ему правду.
Все замерли.
Затем человек из КАСН пошевелился и сказал:
- Вот поэтому им и хотелось бы видеть вас в форме. Тогда вы бы не встречались с телекамерами. И таким образом исключалась бы любая возможность сказать что-нибудь не то.
Он оставил эскизы там, где они лежали: на столе у Ларса.
- Может, уже что-то случилось, - сказал Моррис, продолжая пристально рассматривать своего босса.
- Нет, - ответил Ларс, - если бы что-то случилось, вы бы узнали.
Там, где сейчас стоит Корпорация Ларса, была бы просто дыра, подумал он. Аккуратная, ровная, не задевшая ни одного из прилегающих высотных зданий. И все случилось бы меньше чем за шесть секунд.
- Я думаю, вы чокнулись, - решил Моррис. - Вы сидите здесь за своим столом, день за днем рассматриваете эскизы Лили Топчевой и тихонько сходите с ума. Каждый раз, входя в транс, вы теряете чуточку себя. - Его тон был резким. - Это вам слишком дорого обходится. И в конце концов, в один прекрасный день телерепортер пристанет к вам: "Ну что там у вас варится, мистер Ларс?". И вы скажете нечто, чего не должны говорить никогда.
Доктор Тодт, и Эльвира Фант, и человек из КАСН - все они растерянно смотрели на него, но никто ничего не сделал и ничего не сказал. Сидя за столом, Ларс окаменело уставился на дальнюю стенку, где висел оригинал Утрилло, подарок Марен Фейн ему на Рождество 206З года.
- Давайте поговорим о чем-нибудь другом, не столь болезненном, предложил наконец Ларс. Он кивнул доктору Тодту, который сейчас казался еще костлявее и еще больше похожим на священника, чем когда-либо. Похоже, я психологически готов сейчас, доктор. Мы можем возбудить аутизм, если у вас с приборами все в порядке и состояние подходящее.
Аутизм, благородное слово, с достоинством...
- Сначала мне нужно снять электроэнцефалограмму, - сказал доктор Тодт. - Просто как гарант безопасности.
Он подкатил передвижной энцефалограф. Начались предварительные приготовления к дневному трансу, во время которого он терял контакт с к_о_й_н_о_с _к_о_с_м_о_с_, данной всеобщей вселенной, и связывался с тем другим, мистическим миром, очевидно, и _д_и_о_с _к_о_с_м_о_с_, совершенно личностным миром. Но таким, где существовало и _а_й_с_т_е_с_и_с к_о_й_н_е_, всеобщее Нечто.