Дик Филип Кинред. Пролейтесь, слезы…

   — Вы думаете, что я сумасшедший, — сказал Джейсон.
   — Ага, — кивнула Кэти. — Клинический псих. У вас раздвоение личности. Мистер Никто и мистер Все. Как вы только до сего дня дожили?
   Джейсон промолчал. Объяснить это было нельзя.
   — Так, — протянула Кэти, заканчивая очередное удостоверение. Ловко и профессионально она подделывала один документ за другим.
   Эдди, клерк из отеля, ни с того ни с сего вернулся с фальшивой гаванской сигарой в зубах. Делать ему было нечего, но, по каким-то ему одному ведомым причинам, он не уходил. Проваливал бы, что ли, подумал Джейсон. Ему хотелось еще поговорить с девушкой.
   — Идемте со мной, — неожиданно сказала Кэти, спрыгнув с высокого рабочего стула. — Сюда. — Она показала на деревянную дверь справа от верстака. — Вам надо расписаться пять раз. Каждый раз чуть-чуть по-новому, чтобы подписи нельзя было наложить одна на другую. Многие документировщики — так мы себя называем — спалились именно на этом. Берут одну подпись и переносят ее на все документы. Понимаете?
   — Понимаю, — произнес он, входя в пропахшую плесенью крошечную комнатушку.
   Прикрыв дверь, Кэти прошептала:
   — Эдди — полицейский стукач.
   — Почему? — растерянно пробормотал Джейсон.
   — Что, почему? Почему он стукач? Потому что за это платят. Как, кстати, и мне.
   — Черт бы тебя побрал! — Джейсон схватил девушку за правую руку и резко дернул на себя. Она скривилась от боли. — Он уже…
   — Пока что он ничего не сделал, — прохрипела она, пытаясь вырвать руку. — Послушайте, мне больно! Успокойтесь, в конце концов, я все вам объясню!
   Джейсон неохотно выпустил ее руку. Сердце его колотилось как бешеное. Кэти зажгла лампу и выложила в круге света три только что изготовленных ею удостоверения.
   — Видите эти точки? — Она показала на едва заметные крошечные красные кружочки у самой кромки документов. — Это микропередатчики. Издают сигнал каждые пять секунд. Так борются с заговорщиками. Полиция хочет взять всех ваших сообщников.
   — У меня нет сообщников, — хрипло выдохнул Джейсон.
   — Они об этом не знают, — пробормотала девушка, потирая запястье. — У вас, непризнанных знаменитостей, неплохая реакция.
   — Почему вы мне все рассказали? — спросил Джейсон. — После того, как подделали документы?
   — Хочу, чтобы вы выбрались.
   — Почему? — спросил Джейсон.
   — Потому что, черт побери, вы обладаете магнетизмом. Меня пробило, как только вы вошли. Вы такой… — она запнулась, подбирая слово, — сексуальный. Несмотря на свой возраст.
   — Вы почувствовали мою силу, — сказал он.
   — Да, — кивнула Кэти. — Я догадывалась, что знаменитые люди ею обладают. Но я никогда не видела их близко. Теперь я понимаю, почему вы вообразили себя телезвездой.
   — Как мне отсюда выбраться? Подскажете? Или надо доплатить?
   — Какой же вы циничный! — воскликнула она. Джейсон засмеялся, потом снова взял ее за запястье.
   — Ладно, я на вас не сержусь, — встряхнула головой девушка. — Во-первых, Эдди можно подкупить. Еще пятьсот, и вопрос решен. Меня подкупать не надо. Если…, если вы останетесь со мной. У вас есть шарм. Как у дорогих духов. Я это чувствую. К тому же…, я никогда не занималась этим с мужчинами.
   — Только с женщинами? — опешил он. Она проигнорировала вопрос.
   — Согласны? — прищурилась Кэти.
   — К черту, — прошипел Джейсон. — Я ухожу. Он распахнул дверь и вышел в мастерскую. Девушка кинулась за ним. В полумраке заброшенного ресторана она нагнала Джейсона и, задыхаясь, произнесла:
   — На вас уже закреплен передатчик.
   — Сомневаюсь, — проворчал Джейсон.
   — Говорю вам. Эдди его повесил.
   — Чепуха. — Отодвинув девушку в сторону, Джейсон решительно направился к провисшей сломанной двери ресторана.
   Кэти бросилась следом, как проворное животное.
   — Подождите. Представьте, что это на самом деле так. Поверьте мне. — У самых дверей она его обогнала и преградила ему дорогу, выставив руки, словно он мог ее ударить.
   — Останьтесь на одну ночь. Переспите со мной. Один раз. И все. Обещаю. Всего один раз. Согласны?
   Наверное, кое-какие из моих способностей еще сохранились. Даже здесь, в этом странном мире, в котором я вдруг оказался. Где меня, похоже, вообще нет, кроме как на поддельных документах, изготовленных полицейским осведомителем. Жутко. Джейсона передернуло. Удостоверения со встроенными передатчиками, чтобы выследить меня и тех, кто мне помогает. Здесь я долго не выживу. Хотя шарм, если верить этой девочке, при мне. О боже, подумал он. Это все, что может спасти меня от трудового лагеря.
   — Ладно, — сказал он наконец.
   — Заплатите Эдди. И пусть проваливает.
   — А я-то думаю, чего он тянет… Чует, что можно еще поживиться?
   — Наверное, — кивнула Кэти.
   — Для тебя это нормально, — сказал Джейсон, вытаскивая деньги. — Обычная операционная процедура. Как он догадался, что можно еще подзаработать?
   — Эдди — псионик, — весело сказала Кэти.

Глава 4

   Кэти жила в двух кварталах в некогда белом деревянном некрашеном доме. Там у нее была одна комнатка со встроенной кухней, где можно было приготовить еду на одного человека.
   Джейсон огляделся. Типичная девичья комнатушка: кровать, похожая на кушетку, ручной работы покрывало, состоящее сплошь из вышитых зеленых шариков — словно могилы игрушечных солдатиков, мрачно подумал Джейсон. На плетеном столике лежал томик Пруста. “В поисках утраченного времени”.
   — Докуда дочитали?
   — До “Под сенью девушек в цвету”. — Кэти заперла дверь и включила какое-то электронное устройство. Джейсон таких раньше не видел.
   — Это самое начало.
   — А вы докуда дочитали? — Кэти сняла плащ и повесила его на вешалку.
   — Я эту книгу вообще не читал, — честно признался Джейсон. — Но как-то раз мы ставили из нее сценку, уже не помню какую. Помню, что мы получили много откликов, однако больше к этой затее не возвращались. Есть вещи, с которыми следует обращаться осторожно.
   Джейсон прошелся по комнате, разглядывая кассеты, книги, микромагнитофон. У нее была даже говорящая игрушка. Как ребенок, подумал Джейсон. Она и в самом деле еще не повзрослела.
   Из любопытства он обратился к говорящей игрушке.
   — Привет, — тут же откликнулся уродец. — Меня зовут Веселый Чарли. Я настроен на твою волну.
   — Никакому Веселому Чарли я не разрешал настраиваться на свою волну, — проворчал Джейсон. — Извини, дружище, я тебя выключу.
   — Но я же люблю тебя, — пискливым голосом запротестовал Чарли.
   Джейсон остановился, не убирая палец с кнопки.
   — Докажи, — сказал он. Ему приходилось рекламировать подобную дрянь в своих программах. Он всегда ненавидел эти игрушки.
   — Я знаю, что ты вернешь свою славу, имя и тему, — произнес Чарли. — Пойдет для начала?
   — Пойдет, — усмехнулся Джейсон.
   — Постарайся найти свою подружку, — проблеял уродец.
   — Ты про кого? — настороженно спросил Джейсон.
   — Про Хизер Гарт.
   — Неплохо, — кивнул Джейсон. — Еще что посоветуешь?
   — Я знаю Хизер Гарт, — сказала Кэти. Она вынула из встроенного в стену холодильника бутылку с апельсиновым соком. Бутылка была уже на три четверти пуста. — Красивая. У нее такие длинные рыжие волосы. Она в самом деле ваша подруга? Чарли прав?
   — Всем известно, что Веселый Чарли всегда прав.
   — В самом деле, — пробормотала Кэти и смешала сок с джином в пластиковых стаканчиках. — Вот коктейль, называется “отвертка”, — с гордостью произнесла она, протягивая стакан Джейсону.
   — Нет, спасибо, для таких напитков еще не время. — Неужели она в самом деле полицейский информатор, подумал Джейсон. Странно.
   — Вы меня спросите! — запищал Чарли. — Я же вижу, что вас гложут сомнения. Да, да, я тебе говорю, красавчик!
   — Скажи мне, эта девушка… — начал Джейсон, но Кэти неожиданно вырвала игрушку у него из рук. Глаза ее сверкали негодованием.
   — Черта с два я позволю вам расспрашивать Чарли обо мне!
   Птица, защищающая свое гнездо, подумал Джейсон и рассмеялся.
   — Вам весело? — спросила Кэти.
   — От этих говорящих игрушек, — улыбнулся Джейсон, — больше хлопот, чем пользы. Их давно следовало бы запретить. — Он протиснулся к столику для телевизора, на котором лежала пачка писем. Рассеянно перебирая конверты, обратил внимание на то, что ни один конверт со счетом не распечатан.
   — Это адресовано мне, — с вызовом произнесла Кэти.
   — Вам приходит много счетов, — заметил Джейсон. — Для одинокой девушки, живущей в такой норе… Где вы покупаете одежду? В “Метгере”? Интересно…
   — Я беру там…, нестандартные размеры.
   — А обувь покупаете в “Сакс и Кромби”.
   — При моей работе… — начала она, но он решительно поднял руку.
   — Не надо. Я все равно не поверю.
   — Загляните в мой шкаф. Вещей у меня немного. Я предпочитаю иметь несколько хороших вещей, чем кучу всякого хлама.
   — У вас ведь есть другая квартира? — спросил Джейсон. Похоже, он попал в точку. Глаза девушка сверкнули, она растерянно молчала.
   — Поедем туда, — предложил он. Он уже не мог находиться в этой тесной комнатушке.
   — Я не могу вас туда пригласить, — сказала Кэти. — Я снимаю ту квартиру вместе с двумя другими девушками. Сегодня не моя очередь.
   — По крайней мере вы не пытаетесь произвести на меня впечатление, — усмехнулся Джейсон. Вместе с тем он вдруг почувствовал какое-то смутное раздражение. Как будто его опять недооценили.
   — Если бы сегодня был мой день, мы бы поехали, — сказала Кэти. — Теперь вы понимаете, зачем мне нужна эта комнатка — чтобы было куда прийти, когда не моя очередь. А мой день в следующую пятницу. — Голос ее звучал откровенно и честао. Словно она хотела его в чем-то убедить.
   Может, оно и правда, подумал Джейсон. Как бы то ни было, раздражение не проходило. Эта д°вушка и вся ее жизнь… Ему показалось, что какая-то сила тянет его на дно, в неведомые глубины, которых он не познал даже в самый черный период своей жизни. И это ему не нравилось.
   Хотелось как можно быстрее уйти. Животное загнали в клетку. И этим животным был он.
   — Не смотрите на меня так, — произнесла Кэти, потягивая свою “отвертку”.
   Обращаясь к самому себе, он произнес вслух:
   — Ты выбил дверь жизни своей большой и крепкой башкой. Теперь дверь не закрывается.
   — Откуда это? — спросила Кэти.
   — Из моей жизни.
   — Похоже на стихи.
   — Если бы вы смотрели мое шоу, вы бы знали, что подобные находки у меня на каждом шагу.
   Окинув его оценивающим взглядом, Кэти сказала:
   — Я пороюсь в телевизионных программах. Может, и вас найду. — Она поставила бокал и присела рядом с кучей валяющихся на полу газет.
   — Да я вообще не родился, — проворчал Джейсон. — Я уже проверял.
   — И шоу вашего в программах нет, — промолвила Кэти, складывая газеты в пачку.
   — Вот так, — вздохнул Джейсон. — Теперь вы все обо мне знаете. В том числе и это. — Он постучал по нагрудному карману, в котором лежали поддельные удостоверения. Вместе с передатчиками.
   — Дайте их мне, — сказала Кэти. — Я сотру микропередатчики. Это займет не больше секунды. — Она протянула руку. — Вы же не возражаете, если я их сотру?
   — Если честно, я уже не понимаю, что здесь хорошо, а что плохо. Стирайте, если вам от этого будет легче.
   Спустя мгновение девушка вернула ему удостоверения и улыбнулась так радостно, как улыбаются только в шестнадцать лет.
   — Я древен, как тот вяз, — усмехнулся Джейсон.
   — Это из “Поминок по Финнегану”, — воскликнула Кэти. — Когда старые прачки сливаются в сумерках с деревьями и камнями.
   — Вы что, читали “Поминки по Финнегану”? — изумился Джейсон.
   — Нет. Я видела фильм. Четыре раза. Я обожаю Хе-зелтайна. По-моему, он лучший современный режиссер.
   — Я приглашал его на свое шоу, — сказал Джейсон. — Хотите знать, какой он на самом деле?
   — Нет, — покачала головой Кэти.
   — Может, все-таки хотите?
   — Нет, — повторила она громко. — Даже не пытайтесь мне про него рассказывать. Я верю в то, во что хочу верить. А вы верьте в свое. Договорились?
   — Конечно, — кивнул Джейсон. Он вдруг почувствовал к этой девушке большую симпатию. Он всегда полагал, что люди, которые считают правду добродетелью, сильно ошибаются. В большинстве случаев сочувственная ложь гораздо гуманнее и приносит больше пользы. Особенно в отношениях между мужчиной и женщиной. И всегда, когда дело касается женщин.
   В данный момент он имел дело не с женщиной, а с молоденькой девчонкой. Следовательно, ложь была просто необходима.
   — Он ученый и художник, — сказал Джейсон.
   — Правда? — воскликнула Кэти.
   — Правда.
   Она с облегчением вздохнула.
   — Вы поверили, что я встречался с Майклом Хезел-тайном, величайшим из ныне живущих режиссеров? Значит, вы верите в то, что я — шестой… — Джейсон осекся. На эту тему он говорить не собирался.
   — Шестые, — рассеянно повторила Кэти, словно пытаясь что-то припомнить. — Я читала о них в “Тайме”. Разве они еще сохранились? Я думала, правительство их всех перестреляло. Первым, конечно, предводителя, как его звали? Тигарден, вспомнила. Уильям Тигарден. Он попытался устроить…, как это называется…, заговор против нацгвардии. Хотел объявить гвардию незаконным вооруженным сформированием.
   — Формированием, — поправил ее Джейсон.
   — Вам совсем не интересно! — вспылила девушка.
   — Ну почему же! — воскликнул Джейсон. Он ждал, но Кэти продолжала молчать. — О боже, — не выдержал он. — Ну говорите же!
   — По-моему, — наконец произнесла Кэти, — седьмые не позволили шестым довести заговор до конца.
   Седьмая генерация, опешил Джейсон. Ни разу в жизни он не слышал о седьмых. Вот это да! Как хорошо, что я допустил эту оговорку. Похоже, сам того не желая, я кое-что узнал. Наконец-то.
   Раздался слабый треск, часть стены сдвинулась в сторону, и в образовавшуюся щель протиснулся черно-белый кот. Кэти тут же с радостью схватила его на руки.
   — Философия Динмана, — улыбнулся Джейсон. — Обязательный кот. — Он был знаком с этой теорией. По сути дела, это он вывел Динмана на большую аудиторию в одной из своих программ.
   — Он мне просто нравится. — Кэти приподняла кота, чтобы Джейсон мог его получше рассмотреть.
   — Но вы же согласны, что обладание животным повышает в человеке эмпатические…
   — Оставьте эти глупости, — сказала Кэти, прижимая кота к шее и играя с ним, как пятилетний ребенок со своим первым любимцем. — Его зовут Доменико.
   — В честь Доменико Скарлатти? — спросил Джейсон.
   — Нет, в честь рынка Доменико. Мы его проезжали по дороге сюда. Когда я живу в малой квартире, так я ее называю, я все покупки делаю на рынке. А Доменико Скарлатти — музыкант? Никогда не слышала.
   — Он учил английскому Авраама Линкольна.
   — О! — растерянно выдохнула девушка и принялась качать кота.
   — Простите, я над вами смеюсь. Это нехорошо. Кэти посмотрела на него и искренне произнесла:
   — Я не чувствую, когда вы надо мной смеетесь.
   — Поэтому я и говорю, что это некрасиво с моей стороны.
   — Но если я все равно этого не чувствую, какая тогда разница? Выходит, я глупая?
   — Вы не глупая. Вам просто не хватает опыта. — Джейсон попытался прикинуть разницу в возрасте. — Я прожил почти что в два раза больше вас. К тому же за последние десять лет мне пришлось потолкаться среди самых влиятельных людей планеты. И еще…
   — И еще вы — шестой, — закончила Кэти. Она не забыла его оговорку. Конечно, нет. Он мог сказать ей что угодно, и через десять минут она бы не вспомнила. Но такие оговорки не забываются. Так уж устроен мир.
   — Что для вас означает Доменико? — спросил Джейсон, меняя тему. Резковато, подумал он, но останавливаться было поздно. — Почему кот заменяет для вас людей?
   Девушка нахмурилась и задумалась.
   — Он всегда чем-то занят. Всегда у него что-то происходит. Например, следит за жуком. Или ловит мух. Знаете, как он наловчился ловить мух? Ни одна не улетит. — Кэти весело улыбнулась. — Мне никогда не приходит в голову заложить его мистеру Мак-Налти. Мистер Мак-Налти — мой контакт в полиции. Это ему я передаю аналоги микропередатчиков. Помните, я показывала вам красные точки? — А он вам за это платит. Кэти кивнула.
   — И вы продолжаете заниматься этим делом?
   — Знаете… — она растерянно пожала плечами, — у меня не так уж много клиентов.
   — Чепуха, — оборвал ее Джейсон. — Я видел, как вы работаете. Вы великолепно работаете. У вас огромный опыт.
   — Это талант.
   — Натренированный талант.
   — Пусть так, но все это уходит на мою квартиру в пригороде. Мою главную квартиру. — Она заскрипела зубами, настолько ей не понравилось, как Джейсон загоняет ее в угол своими вопросами.
   — Не верю, — покачал головой он.
   После долгой паузы Кэти произнесла:
   — Мой муж жив. Его держат в трудовом лагере на Аляске. Я работаю на Мак-Налти, чтобы его отпустили. Мак-Налти говорит, что через год Джек будет со мной.
   Вот оно как, подумал Джейсон. Ты посылаешь других людей в лагеря, чтобы выручить своего мужа. Что ж, типичная полицейская сделка. По крайней мере сейчас она, похоже, не врет.
   — Для полицейских вы просто находка. Они отпустят одного человека, а засадят… Сколько, вы сказали, у вас было заказчиков? Десятки? Сотни?
   — Человек сто пятьдесят, — ответила Кэти, подумав.
   — Это плохо, — промолвил Джейсон.
   — Разве? — пристально взглянула на него девушка. Неожиданно она рассердилась. Лицо Кэти исказила недовольная гримаса. Резко прижав кота к груди, она выкрикнула:
   — Ничего плохого тут нет! Я люблю Джека, а он любит меня! Он мне пишет! Часто!
   — Письма подделаны, — жестоко произнес Джейсон. — Специалистами из полиции. Глаза девушки наполнились слезами.
   — Вы думаете? Мне тоже так иногда кажется. Хотите, я принесу письма? Вы сможете отличить подделку?
   — Допускаю, что письма настоящие. Для них дешевле оставить его в живых, чтобы он сам их писал. — Джейсон надеялся, что это ее успокоит. Похоже, так и произошло. Во всяком случае, плакать она перестала.
   — Я об этом не думала, — произнесла Кэти, рассеянно глядя перед собой и по-прежнему машинально покачивая своего маленького черно-белого кота.
   — Если ваш муж жив, — на этот раз Джейсон старался говорить осторожнее, — хорошо ли вам ложиться в постель с другим мужчиной?
   — Да, конечно. Джек никогда против этого не возражал. Даже до ареста. А уж теперь и подавно. Он даже писал мне об этом. Месяцев шесть назад. Я могу найти это письмо. Они у меня все на микрофильмах.
   — Зачем? — удивился Джейсон.
   — Для заказчиков. Чтобы они поняли, почему я так поступила.
   После этих слов Джейсон долго не мог разобраться в своих чувствах. Похоже, девушка угодила в ситуацию, из которой уже не могла выбраться самостоятельно. Он даже не представлял, какой может быть выход. Круг замкнулся. Семена зла попали на благодатную почву и дали всходы.
   — Послушайте, — мягко сказал он, положив руку на плечо Кэти.
   Она тут же отодвинулась.
   — У вас нет другого пути. Потребуйте, чтобы его отпустили немедленно. Скажите, что больше никого не будете сдавать.
   — Думаете, они его отпустят?
   — Попробуйте. В любом случае вреда не будет. — Джейсон попытался представить себе мистера Мак-Нал-ти. Ей никогда не удастся его переиграть. Еще никому в этом мире не удавалось переиграть мистеров Мак-Нал ти. Разве что в исключительных ситуациях.
   — Вы знаете, кто вы? Вы — замечательный человек! — воскликнула Кэти.
   Джейсон пожал плечами. Как и все истины, это утверждение относительно. Может, и замечательный. По крайней мере в данной ситуации. В других — нет. Но Кэти об этом не знает.
   — Сядьте. Играйте со своим котом, пейте коктейль. Ни о чем не думайте, просто живите. Сумеете? Освободите сознание. Хотя бы ненадолго. Попытайтесь. — Он пододвинул девушке стул, и она послушно села.
   — Я вообще-то всегда так делаю, — произнесла Кэти.
   — Только вы делаете это недоброжелательно. А теперь постарайтесь делать все позитивно.
   — Как? Я не понимаю.
   — Делайте все с реальной целью, а не для того, чтобы убежать от ненавистной действительности. Делайте, потому что любите своего мужа, потому что хотите, чтобы он вернулся.
   — Да, — кивнула Кэти. — Только теперь я встретила вас.
   — Ну и что? — осторожно поинтересовался Джейсон. Слова девушки смутили его.
   — У вас гораздо больше магнетизма, чем у Джека. Он — настоящий магнетик, но до вас ему далеко. Может быть, после встречи с вами я уже не смогу по-настоящему любить его. Или вы считаете, что человек способен любить сразу двоих, только по-разному? В группе по терапии, которую я посещаю, говорят — нет, надо выбирать. Они утверждают, что это один из основных аспектов жизни. Как вы догадались, мне уже приходилось встречать людей с более сильным магнетизмом, чем у Джека. Но все равно не с таким, как у вас. Сейчас я не знаю, что мне делать. В таких вопросах очень трудно принять решение, потому что не с кем посоветоваться. Никто тебя не понимает. Приходится полагаться только на себя, а в таких делах недолго и ошибиться. Ну, например, я предпочту вас Джеку; он вернется, а мне на него уже наплевать? Что тогда? Каково ему будет? Это важно. Но важно также и мое состояние. Если вы или кто-то другой нравитесь мне больше, чем Джек, то я должна обратить это в действие. Так учат на групповой терапии. Я ведь восемь недель пролежала в психиатрической клинике. Прошла курс “Утренней умственной гигиены” в Атер-тоне. Родственники за меня заплатили. Сумасшедшие деньги. На меня, к сожалению, не распространяется федеральная и социальная помощь.