— Я как раз шла сюда. Я сделала, как вы сказали — договорилась с одним из чиновников департамента.
— Сколько времени назад?
— Только что. Вэйчел, — губы Ивлин дрожали, — он здесь.
— Вы хотите сказать, — не сразу понял Паттерсон, — что его прислали сюда? В нашу больницу?
— Я об этом просила. Я сказала, чтобы, когда он подаст прошение…
Схватив Ивлин за руку, Паттерсон вытащил ее из терапевтического отделения наружу, под яркое солнце, затем, все так же молча, толкнул на ведущий вверх пандус и пошел за ней следом.
— Куда его поместили?
— Он в приемной. Ему сказали, что это — обычная медицинская проверка. Обычное медицинское обследование. Что нам делать? — В голосе Ивлин звучал ужас. — И можем ли мы вообще что-то сделать?
— Ганнет думает, что можем.
— А что если его задержать? Если свернуть его с пути? — Она ошеломленно потрясла головой..-Что тогда будет? Каким окажется будущее, если мы остановим Ангера? Вы же врач и можете признать его негодным к армейской службе. — Еe охватил неудержимый истерический смех. — И Ганнет так и не узнает, что Земля не может победить, а потом Земля возьмет и победит, а В-Стивенса не запрут в психушку, а эта утколапая девочка…
Паттерсон резко ударил ее ладонью по щеке.
— Перестаньте кричать и придите в себя. У нас нет времени на истерики.
По всему телу Ивлин Каттер пробежала судорога.
Паттерсон схватил женщину обеими руками и крепко держал, пока не прошла дрожь.
— Извините, — с трудом управляя своим голосом, пробормотала Ивлин. На ее щеке быстро вспухал багровый след. — Спасибо. Я уже в порядке.
Лифт поднялся на административный этаж; придерживая спутницу под локоть, Паттерсон вывел ее в холл.
— Вы его еще не видели?
— Нет. Когда мне сказали, что вышел этот номер и мальчика направляют сюда… — задыхаясь, Ивлин едва поспевала за врачом, — я сразу бросилась к вам. Может быть, мы уже опоздали. Может быть, ему надоело ждать, и он ушел. Ведь парню всего пятнадцать лет.
— Вы сейчас заняты? — спросил Паттерсон проходившего мимо робота.
— Нет, сэр.
Паттерсон передал роботу карточку с номером Дэвида Ангера.
— Этот человек должен быть в приемной. Пришлите его сюда, а потом закройте холл. Заприте его с обеих сторон, чтобы никто не мог ни войти" ни выйти.
Взглянув на карточку, робот вышел в приемную.
— Боитесь? У меня от страха голова идет кругом.
— Говорить буду я, вы просто стойте здесь и слушайте. — Паттерсон протянул Ивлин пачку сигарет.
Робот вернулся, за ним следовал подросток — белокурый, голубоглазый, с пухлым, озабоченно нахмуренным лицом.
— Вы вызывали меня, доктор? — неуверенно спросил он, подходя к Паттерсону. — А что, со мной что-нибудь не так? Мне велели явиться в больницу, только не сказали, зачем. — С каждой секундой его озабоченность росла. — Ведь у меня нет ничего такого, из-за чего не берут в армию?
Паттерсон выхватил из руки паренька совсем новенькое, только что выданное удостоверение личности, взглянул на него и передал Ивлин. Негнущиеся, словно парализованные пальцы женщины взяли документ, но смотреть в него она не стала, ее глаза были прикованы к белокурому мальчугану.
Это был не Дэвид Ангер.
— Берт Робинсон, — ответил парень, заикаясь от смущения. — А разве в карточке не написано? Паттерсон повернулся к Ивлин.
— Номер тот самый. Но это не Ангер.
— Доктор, — умоляюще произнес Робинсон, — вы только скажите, в чем дело. Скажите честно.
— Ничего не понимаю, -пробормотала Ивлин. — Дикость какая-то…
— С вами все в порядке,. — сказал Паттерсон мальчугану. — Можете отправляться на сборный пункт.
Тот облегченно вздохнул, с его лица сразу исчезла озабоченность.
— Огромное вам спасибо, доктор. — Он повернулся к выходу. — Очень вам благодарен. Ведь так хочется врезать этим утколапым!
— Ну и что же получается? — напряженно спросила Ивлин, когда спина Робинсона исчезла в двери. — Куда Нам теперь?
Паттерсон помотал головой, пытаясь стряхнуть охватившее его отупение.
— Попросим департамент народонаселения провести проверку. Мы должны найти Ангера.
В центре связи стоял непрерывный гул от переговоров, на многочисленных экранах дрожали чьи-то лица. Протолкавшись к свободному аппарату, Паттерсон назвал номер.
— Эти сведения будут получены быстро, — сказала ему девушка из департамента. — Подождете или мы вам перезвоним?
Схватив висевшую рядом С-петлю, Паттерсон застегнул ее на своей шее.
— Как только будет какая-либо информация об Ангере, сообщите мне немедленно. Переключитесь на эту линию.
— Хорошо, сэр, — отозвалась девушка. Экран погас. Ни секунды не задерживаясь, Паттерсон вышел из центра связи и зашагал по коридору; Ивлин торопливо вылетела следом.
— Куда мы идем? — спросила она.
— В терапевтическое. Мне нужно поговорить со стариком. Хочу кое-что выяснить.
— Этим занят Ганнет, — задыхаясь, сказала Ивлин. — Зачем же вам…
— Хочу спросить его не о будущем, а о настоящем. — Они снова оказались под ослепительными лучами вечернего солнца. — Хочу спросить его о некоторых событиях, которые происходят в настоящий Момент.
— А вы не могли бы объяснить что-нибудь и мне? — остановила его Ивлин.
— У меня возникла некая гипотеза. — Отодвинув ее в сторону, Паттерсон зашагал дальше. — Идемте, а то можем опоздать.
В терапевтическом отделении техники и офицеры все так же толпились вокруг огромного стола с испещренной фишками и разноцветными линиями картой.
— Где Ангер? — спросил Паттерсон.
— Ушел, — обернулся к вошедшим один из офицеров. — Ганнет сказал, что на сегодня хватит.
— Куда ушел? — закричал Паттерсон. — Что тут произошло?
— Ганнет и Уэст повели его в главный корпус. Старик совсем устал и не мог продолжать. Мы почти у цели. Ганнета чуть удар не хватил, но ничего не поделаешь, придется подождать.
Повернувшись к Ивлин, Паттерсон схватил ее за руку.
— Объявите общую тревогу. Пусть оцепят здание. И быстрее, ради Бога!
— Но… — в полном недоумении открыла рот Ивлин.
Не обращая на нее внимания, Паттерсон бросился к выходу, а затем к главному корпусу. Под ярким солнечным светом через двор медленно двигались три фигуры. Лейтенант Уэст и Ганнет с двух сторон поддерживали обессиленно ковыляющего старика.
— Прочь отсюда! — крикнул Паттерсон.
— Что тут, собственно, происходит? — оскорбление повернулся Ганнет.
— Уберите его отсюда!
Паттерсон бросился к Ангеру, но слишком поздно. Мощный всплеск энергии опалил его лицо, мелькнул круг белого, режущего глаз пламени. Тощая, скрюченная фигурка закачалась, вспыхнула, обуглилась. Расплавилась и блестящей лужицей стекла на землю алюминиевая трость. То, что недавно было Дэвидом Ангером, начало дымиться. Обугленное тело съежилось, потрескалось и медленно осело кучкой почти невесомого пепла. Огненный круг померк, а затем и исчез совсем.
— Он умер. А мы так ничего и не узнали. Губы лейтенанта Уэста, глядевшего на все еще дымящиеся останки, презрительно скривились.
— И никогда уже не узнаем. Мы не можем ничего изменить. Мы не можем победить.
Его рука метнулась к плечу, сорвала знаки различия и яростно отшвырнула их в сторону.
— Отдать свою жизнь за то, чтобы вы могли прикарманить всю систему? Вот уж не дождетесь, я вам не баран и своей волей на эту бойню не попрусь.
И только теперь взвыла сирена общей тревоги. Растерянные, в полном беспорядке, ж Ганнету со всех сторон бежали солдаты и охранники; Паттерсон не обращал внимания на эту суматоху; он смотрел на окно одного из верхних этажей..
Там стоял человек. Быстрые, ловкие руки что-то делали с непонятным устройством, прикрепленным к окну. В-Стивенс. Сняв наконец блеснувший металлом предмет, человек с Венеры исчез.
К Паттерсону подбежала Ивлин Каттер.
— Что… — увидев останки, она на мгновение смолкла. — Господи! — Голос Ивлин поднялся до крика. — Кто это сделал? Кто?
— В-Стивенс.
— Это Ле Марр его выпустил! Я же знала, что так будет. — Из глаз женщины брызнули слезы, теперь она даже не кричала, а истерически визжала. — Я вас предупреждала, я говорила!..
— Ну и что же нам теперь делать? — с почти детским недоумением повернулся к Паттерсону Ганнет. — Ведь его убили.
Внезапно вспыхнувшая ярость смела с его лица всякие следы страха и растерянности.
— Я убью каждого утколапого на этой планете! Я вздерну утколапых на столбы, сожгу их дома! Я… — он потерянно смолк. — Только ведь уже поздно, правда? Мы ничего не можем сделать. Мы проиграли. Нас разбили еще до начала войны.
— Да, — сказал Паттерсон. — Слишком поздно. Вы упустили свой шанс.
— Вот если бы мы заставили его вспомнить… — беспомощно отозвался Ганнет.
— Вы не могли этого сделать. Не было такой возможности.
— Почему «не было?» — недоуменно моргнул Ганнет. В растерянных глазах мелькнула животная, инстинктивная хитрость. — Почему вы так говорите?
Паттерсон не ответил, в этот момент громко загудела С-петля.
— Доктор Паттерсон, — продребезжал голос секретарши. — Я получила затребованную вами информацию.
— Итак? — спросил Паттерсон, хотя уже знал ответ.
— Для полной уверенности мы вторично проверили свои результаты. Личности, описанной вами, не существует. У нас нет сведений о Дэвиде Л. Ангерс с указанными вами характеристиками. Структура мозга, зубы, отпечатки пальцев — в наших файлах нет ничего подобного. Вы желаете, чтобы мы…
— Нет, — прервал ее Паттерсон. — Я удовлетворен. — Он отключил С-петлю.
— Вот этого я уже совсем не понимаю, — взмолился Ганнет. — Что все-таки происходит?
Паттерсон не слушал промышленника. Присев на корточки, он потрогал пальцами останки Дэвида Ангера, а затем снова включил С-петлю.
— Отнесите все это в лабораторию, — негромко приказал он. Немедленно пришлите сюда персонал, — а затем поднялся на ноги и добавил еще тише:
— После чего я найду В-Стивенса, если удастся.
— Он давным-давно смылся и теперь пробирается на Венеру, — с горечью в голосе сказала Ивлин Каттер. — Ладно, ничего уж тут не попишешь.
— Да, сделать нельзя ничего, — согласился Ганнет. — А значит, будет война.
Он постепенно выходил из состояния прострации. Потребовалось огромное усилие, чтобы сфокусировать глаза, разглядеть окружающих. Пригладить роскошную гриву седых волос и поправить костюм было уже легче. К его фигуре — столь импозантной совсем недавно -возвращалось нечто, отдаленно напоминавшее достоинство.
— И мы должны встретить эту войну, как мужчины. Если уж мы не можем ее избежать…
Паттерсон подождал бригаду, присланную из лаборатории.
— Проведите полный анализ, — приказал он лаборанту, руководившему бригадой. Подробно изучите клеточную структуру, и особенно — структуру нейронов. Как только будут результаты, сообщите мне.
Результаты появились через час.
— Смотрите сами, — сказал лаборант. — Если учесть их сложности, сделано очень здорово. Конечно, можно бы и покрепче. Скорее всего, эта штука отказала бы и сама не сегодня-завтра. Солнце, воздух — она не могла этого выдержать и быстро разлагалась. Отсутствовала внутренняя регенерационная система. Наши клетки постоянно очищаются, ремонтируются, заменяются. А эту штуку сделали, запустили, и все. Они сильно обошли нас в биосинтезе. Шедевр.
— Да, отличная работа, — согласился Паттерсон.
— У нас не возникло ни малейших подозрений.
— Но ведь вы догадались?
— Далеко не сразу.
— Как видите, мы пытаемся воссоздать всю систему, собираем то, что осталось. Конечно, многого не хватает, но общие очертания мы получим. Хотел бы я поговорить с создателями этой штуки. Ведь она и вправду действовала. И это не машина, не робот.
Паттерсон вгляделся в собранное из обугленных частичек лицо андроида. Иссохшая, почерневшая, тонкая, как бумага, плоть. Единственный глаз, сейчас мертвый, тусклый, слепой. В департаменте не ошиблись — Дэвида Ангера нет и никогда не было. Точнее говоря, не было такой личности ни на Земле, ни на прочих планетах. «Дэвидом Ангером» назвали созданное людьми устройство.
— Нас едва не одурачили, — признал Паттерсон.
— Сколько человек знает об этом, если не считать нас с вами?
— Больше никто. Я единственный человек в этой бригаде, — лаборант указал на своих роботов.
— Вы можете сохранить все в тайне?
— Конечно. Вы мой начальник, и ваше слово для меня— приказ.
— Спасибо, — сказал Паттерсон. — Но такая информация в любой момент даст вам другого начальника.
— Ганнета? — рассмеялся лаборант. -Не думаю, чтобы мы с ним сработались.
— Если будут задавать вопросы, — уже от двери обернулся Паттерсон, — скажите, что сохранилось слишком мало, и анализ был невозможен. Вы можете уничтожить эти останки?
— Очень не хочется, но могу; А вы не знаете, кто собрал эту штуку? — с любопытством поглядел на него лаборант. — Хотелось бы пожать ему руку.
— В данный момент, — уклончиво ответил Паттерсон, — меня интересует только одна личность. Нужно найти В-Стивенса.
Ле Марр почувствовал на своем лице тусклый свет предзакатного солнца, вяло сморгнул, попытался выпрямиться — и врезался головой в приборную доску машины. Захваченный водоворотом невообразимой боли, он обмяк и на какое-то время погрузился в мучительную, беспросветную тьму. Медленно вынырнув из нее, он осторожно поднялся с пола. И огляделся.
Машина стояла в глубине маленькой стоянки. Часы показывали половину шестого. По узкой улочке, к которой примыкала стоянка, с шумом неслись машины. Подняв руку, Ле Марр осторожно обследовал свою голову. Онемевшее, утратившее всякую чувствительность пятно размером примерно с долларовую монету. Пятно дышало запредельным холодом, словно сумело каким-то образом соприкоснуться с безжизненными глубинами космоса.
Он все еще пытался прийти в себя, восстановить события, предшествовавшие утрате сознания, когда у входа на стоянку показался доктор В-Стивенс.
Держа одну руку в кармане, венерианец ловко, ни на мгновение не замедляя бега, огибал машины, его глаза смотрели остро, настороженно. Было в нем нечто странное, необычное, но что именно, затуманенная, слабо еще ориентирующаяся в окружающем голова англичанина не могла сообразить. В-Стивенс почти уже подбежал к машине, кода Ле Марр понял, в чем тут дело, и одновременно вспомнил, что произошло. Соскользнув на пол, он постарался придать себе ватный, бесчувственный вид — и все-таки непроизвольно дернулся, когда венерианец рывком открыл машину и занял водительское кресло.
Куда-то исчез зеленый цвет кожи.
В-Стивенс захлопнул дверцу, вставил ключ зажигания и включил мотор. Он закурил, зачем-то осмотрел свои тяжелые перчатки, мельком взглянул на Ле Марра и вывел машину со стоянки на улицу. Затем, набрав скорость, вынул из кармана фризер, задержал его на мгновение в руке, а затем уронил на сиденье, рядом с собой.
Ле Марр рванулся к оружию. Краем глаза заметив движение, В-Стивенс нажал педаль тормоза, бросил руль и молча, яростно вцепился в столь неожиданно очнувшегося англичанина. Машину занесло, она с визгом остановилась — и тут же зазвучали протестующие гудки других автомобилистов. Двое врачей боролись отчаянно, не дыша; на момент они замерли, ни один не в силах превозмочь другого, но затем Ле Марр вырвался, отшатнулся к дверце машины. В бесцветное лицо В-Стивенса смотрел глазок ствола.
— Что случилось? — голос его хрипел, срывался. — Я был без сознания пять часов. Что вы сделали за это время?
В-Стивенс не ответил. Он выключил тормоз, и машина снова влилась в поток уличного движения. Из его губ сочилась серая струйка сигаретного дыма, полузакрытые глаза подернулись белесой пленкой.
— А ведь вы землянин, — полувопросительно сказал Ле Марр, — никакой вы не утколапый.
— Я венерианец, — безразлично откликнулся В-Стивенс. Он продемонстрировал перепонки на своих руках, а затем снова надел тяжелые перчатки.
— Но каким образом…
— Вы что, думаете, мы не умеем менять свой цвет, когда это нужно? — С тем же равнодушием пожал плечами В-Стивенс. — Синтетические гормоны, красящие препараты, несколько примитивных хирургических операций. Полчаса в ванной со шприцем и мазями… Эта планета мало подходит для человека с зеленой кожей.
Улицу пересекало на скорую руку возведенное заграждение, рядом стояла кучка мрачных людей с ружьями и дубинками, кое-кто из них — в серых шапках Национальной гвардии. Самозваный патруль задерживал и обыскивал всех проезжающих. Какой-то толстомордый тип сделал В-Стивенсу знак остановиться. Лениво подойдя к машине, он приказал открыть окно.
— Что тут происходит? — нервно спросил Ле Марр.
— Утколапых ловим, — прорычал погромщик; от его плотной парусиновой рубахи кисло тянуло потом и чесноком. Быстрыми, недоверчивыми глазами он осмотрел салон машин. — А вы их, часом, не встречали?
— Нет, — ответил В-Стивенс.
Вскрыв багажник, бдительный страж проверил и там.
— А вот нам один попался, пару минут назад. — Толстым пальцем он ткнул куда-то в сторону. — Видите красавчика?
Венерианца повесили на уличном фонаре. Обдуваемое легким вечерним бризом зеленое тело крутилось и раскачивалось. Мертвое лицо застыло пятнистой, уродливой маской предельного страдания. Вокруг столба толпилась небольшая группка людей — мрачных, злых, выжидающих.
— Будут еще, — сумел наконец выдавить из себя Ле Марр. Его тошнило от ужаса и отвращения, голос дрожал и прерывался.
— Утколапый убил человека. Нашего, землянина, понял? — Отступив на шаг, погромщик хлопнул ладонью по капоту. — Ладно, проезжайте.
В-Стивенс тронул машину с места. Некоторые из людей, околачивавшиеся рядом с заграждением, успели нацепить военную форму; преобладала смесь синего цвета — Земной Армии и серого — Национальной Гвардии. Сапоги, ремни с тяжелыми пряжками, фуражки, револьверы, нарукавные повязки с крупными буквами КО по красному фону.
— Что это такое? — еле слышно спросил Ле Марр.
— Комитет обороны, — сквозь зубы процедил В-Стивенс. Передовой отряд Ганнета. «Защитим Землю от ворон и утколапых!»
— Но… — беспомощно взмахнул руками Ле Марр. — Разве на Землю кто-нибудь напал?
— Во всяком случае, я о таком не слышал.
— Разверните машину. Возвращайтесь в больницу. Слегка помедлив, В-Стивенс подчинился; через мгновение машина неслась к центру Нью-Йорка.
— Для чего это? — спросил он. — Почему вы решили вернуться?
Ле Марр не слышал, остекленевшими от ужаса глазами он наблюдал за выплеснувшимися на улицы людьми. Мужчины и женщины, по-звериному озирающиеся в поисках жертвы, обуянные жаждой крови.
— Они сошли с ума, — бессильно пробормотал англичанин. — Они звери, скоты.
— Нет, — спокойно откликнулся В-Стивенс. — И все это скоро стихнет, как только Комитет обнаружит, что лишился финансовой поддержки. Сейчас все летит вперед, полным ходом, но скоро передвинут рукоятку сцепления, и эта огромная машина со скрежетом даст задний ход.
— Почему?
— Потому, что теперь Ганнет не хочет войны. Возможно, он начнет финансировать какой-нибудь КМ, «Комитет Мира».
Больницу окружало кольцо танков, грузовиков и тяжелых самоходок. Затормозив у входа, В-Стивенс раздавил окурок. Проезд был закрыт для всех машин. Между танками разгуливали солдаты с автоматами на изготовку; на черных матовых стволах поблескивали следы плохо стертой упаковочной смазки.
— Ну и..? — спросил В-Стивенс. — Что теперь будем делать? Фризер у вас, да и вообще, возвращение — ваша идея.
Ле Марр опустил монету в щель видеофона, заказал номер больницы, а затем сиплым от волнения голосом попросил Вэйчела Паттерсона.
— Где вы? — требовательно спросил Паттерсон. И тут заметил зажатое в руке англичанина оружие, а затем и В-Стивенса.
— Значит, вы его поймали.
— Да, — кивнул Ле Марр, — только я не понимаю происходящего. Что мне делать? — беспомощно воззвал он к крошечному изображению Паттерсона. — Что все это такое?
— Скажите, где вы находитесь, — напряженным голосом оборвал его стенания Паттерсон.
— Хотите, я отвезу его в больницу? — спросил Ле Марр, закончив объяснения. — Может быть, стоило бы… — Вы только не выпускайте фризер. Я сейчас выйду. — Экран погас. Ле Марр недоумевающе покачал головой.
— Ведь я пытался вывезти вас отсюда, — сказал он В-Стивенсу. — А вы подстрелили меня. Ну зачем, зачем?! — И тут он вздернулся, поняв ситуацию. — Вы убили Дэвида Ангера!
— Совершенно верно, — невозмутимо согласился В-Стивенс. Фризер плясал в дрожащей руке Ле Марра.
— Возможно, мне стоит убить вас прямо сейчас. Или открыть окно и крикнуть этим полоумным, что здесь утколапый.
— Поступайте, как вам заблагорассудится, — пожал плечами В-Стивенс.
Лихорадочные раздумья Ле Марра прервал стук в окно машины; Паттерсон упал на заднее сиденье и захлопнул дверцу.
— Запускайте мотор, — сказал он В-Стивенсу, — и двигайтесь к выезду из города.
Мельком взглянув на Паттерсона, В-Стивенс включил двигатель.
— С тем же успехом вы можете сделать это и здесь, — сказал он. — Никто и не подумает вам мешать.
— Я хочу выехать из города, — ответил Паттерсон. — Мой персонал проанализировал останки Дэвида Ангера. Они сумели в общих чертах реконструировать этого синтетика.
— О-о?
На этот раз лицо В-Стивенса не смогло остаться бесстрастным.
— Жму руку, — хмуро произнес Паттерсон, протягивая ему ладонь.
— Почему? — недоуменно поднял брови В-Стивенс.
— Меня попросил об этом один человек; Человек, считающий, что вы, венерианцы, проделали великолепную работу.
С мягким урчанием машина неслась по шоссе сквозь вечерние сумерки.
— Денвер — последнее, что у нас осталось, — объяснил В-Стивенс. — Поэтому сейчас там слишком тесно. «Кока-Кола» сообщает, что «комитетчики» начали обстреливать наши учреждения, но Директорат самым неожиданным образом это прекратил. Возможно, под давлением Ганнета.
— Я бы хотел узнать побольше, — сказал Паттерсон. — Не про Ганнета, с ним все ясно. Мне хочется знать, что вы задумали.
— Мы знаем о будущем ничуть не больше вашего, — признал В-Стивенс. — Дэвида Ангера никогда не было. Мы подделали документы, создали эрзац-личность, написали историю вымышленной войны…
— Зачем? — спросил Ле Марр.
— Чтобы Ганнет дал задний ход. Чтобы, Осознав опасность, позволил Венере и Марсу получить независимость. Чтобы он перестал разжигать войну ради сохранения экономического ярма, надетого на наши шеи. Согласно мировой истории, заложенной нами в мозг Ангера, Ганнетовская империя, охватившая сейчас десять миров, была разбита и уничтожена. А Ганнет — прагматик; он рискнул бы, имея приличные шансы, но наша история не дает ему ни одного шанса из ста.
— Так что теперь Ганнет не хочет войны, — задумчиво сказал Паттерсон. — А вы?
— Мы никогда ее не хотели, — спокойно ответил В-Стивенс. — Мы вообще не любители таких игр. Свобода и независимость — больше нам ничего не надо; Я не знаю, на что эта война была бы похожа в действительности, но могу себе представить. Ничего, кроме бед, — ни для вас, ни для нас. А дело идет именно к войне.
— Мне хотелось бы получить простые ответы на некоторые простые вопросы, — сказал Паттерсон.
— Вы — агент «Кока-Колы»?
— Да.
— А В-Рафия?
— И она тоже. Собственно, попадая на Землю, любой житель Марса или Венеры становится агентом. В-Рафия была придана мне в помощь. Допустим, я не сумел бы уничтожить синтетика в нужный момент — тогда этим занялась бы В-Рафия. Но ее убил Ганнет.
— А почему нельзя было попросту воспользоваться фризером, зачем такие сложности?
— С одной стороны, нам хотелось уничтожить синтетическое тело полностью, что, конечно же, труднодостижимо. Наилучший из возможных вариантов — превратить его в пепел. Такой, чтобы поверхностное обследование не дало никаких результатов. — Он искоса глянул на Паттерсона. — А что заставило вас провести серьезный анализ?
— Вышел номер Ангера. Но пришел не Ангер.
— Вот как? — несколько обеспокоился В-Стивенс.
— Это плохо. Мы не могли сказать точно, когда выйдет этот номер. Мы думали, что в запасе есть еще два-три месяца, но за последнюю неделю поток добровольцев сильно вырос.
— Ну а если бы вам не удалось уничтожить Ангера?
— Уничтожающий аппарат был сфазирован таким образом, что у Ангера не оставалось никаких шансов. Прямая настройка на тело синтетика — так что мне оставалось активировать цепи, когда он будет находиться где-нибудь рядом. Ну а если бы меня убили, или еще как-нибудь помешали привести механизм в действие — синтетик умер бы «естественной смертью», так и не успев снабдить Ганнета нужной информацией. Предпочтительным вариантом было уничтожение Ангера венерианцем прямо на глазах у Ганнета и его сотрудников — таким образом они решили бы, что мы знаем исход войны. Ради такого психологического шока стоило рискнуть моей жизнью,. Паттерсон молчал.
— Ну и что же дальше? -; спросил он наконец.
— Я возвращаюсь в «Кока-Колу». Сначала планировалось использовать Нью-йоркский порт, но тут уж постарались бандиты Ганнета. Но, впрочем, это мои бывшие планы, в которые вы внесли существенную поправку…
На лбу Ле Марра выступил пот.
— А если Ганнет узнает, что его обманули? Если он узнает, что Дэвид Ангер никогда не существовал…
— Ну об этом-то мы позаботимся, — пообещал В-Стивенс. К тому времени, как Ганнет сообразит организовать проверку, Дэвид Ангер уже будет. А тем временем.., — он пожал плечами. -Тем временем все зависит от вас двоих. У вас в руках оружие.
— Отпустим его, — нервно сказал Ле Марр.
— Не очень-то это патриотично, — укорил его Паттерсон. Таким образом мы поможем утколапым в их махинациях. Возможно, нам стоило бы поискать этих, из комитета.
— К чертовой матери! — выкрикнул Ле Марр. — Да я бы в жизни никого не сдал этой банде психов, у которой одна радость в жизни — линчевать. Даже…
— Даже утколапого? — уточнил В-Стивенс. Паттерсон смотрел на угольно-черное, усеянное звездами небо.
— Ну и что же получится в конце концов? — спросил он у В-Стивенса. — Вы думаете, этим все и кончится?
— Конечно, — уверенно кивнул В-Стивенс. — Недалеко время, когда мы полетим к звездам. К другим системам. Мы наткнемся на другие расы — на действительно другие расы. На существ, которые в самом буквальном смысле этого слова не будут людьми. Вот тогда-то люди и сообразят, что мы — побеги одного ствола. Это станет очевидным, когда появится повод для сравнения.
— О'кей, — сказал Паттерсон. Он вынул из кармана фризер и передал его В-Стивенсону. — Больше всего меня беспокоило именно это. Страшно и подумать, чтобы такой ужас мог продолжаться.
— Не будет он продолжаться, — спокойно ответил В-Стивенс. Скорее всего некоторые из этих негуманоидных рас будут выглядеть довольно кошмарно. Поглядев на них, земной человек будет счастлив отдать дочь человеку с зеленой кожей, — по его губам пробежала усмешка. — У некоторых негуманоидов может вообще не оказаться кожи…
— Сколько времени назад?
— Только что. Вэйчел, — губы Ивлин дрожали, — он здесь.
— Вы хотите сказать, — не сразу понял Паттерсон, — что его прислали сюда? В нашу больницу?
— Я об этом просила. Я сказала, чтобы, когда он подаст прошение…
Схватив Ивлин за руку, Паттерсон вытащил ее из терапевтического отделения наружу, под яркое солнце, затем, все так же молча, толкнул на ведущий вверх пандус и пошел за ней следом.
— Куда его поместили?
— Он в приемной. Ему сказали, что это — обычная медицинская проверка. Обычное медицинское обследование. Что нам делать? — В голосе Ивлин звучал ужас. — И можем ли мы вообще что-то сделать?
— Ганнет думает, что можем.
— А что если его задержать? Если свернуть его с пути? — Она ошеломленно потрясла головой..-Что тогда будет? Каким окажется будущее, если мы остановим Ангера? Вы же врач и можете признать его негодным к армейской службе. — Еe охватил неудержимый истерический смех. — И Ганнет так и не узнает, что Земля не может победить, а потом Земля возьмет и победит, а В-Стивенса не запрут в психушку, а эта утколапая девочка…
Паттерсон резко ударил ее ладонью по щеке.
— Перестаньте кричать и придите в себя. У нас нет времени на истерики.
По всему телу Ивлин Каттер пробежала судорога.
Паттерсон схватил женщину обеими руками и крепко держал, пока не прошла дрожь.
— Извините, — с трудом управляя своим голосом, пробормотала Ивлин. На ее щеке быстро вспухал багровый след. — Спасибо. Я уже в порядке.
Лифт поднялся на административный этаж; придерживая спутницу под локоть, Паттерсон вывел ее в холл.
— Вы его еще не видели?
— Нет. Когда мне сказали, что вышел этот номер и мальчика направляют сюда… — задыхаясь, Ивлин едва поспевала за врачом, — я сразу бросилась к вам. Может быть, мы уже опоздали. Может быть, ему надоело ждать, и он ушел. Ведь парню всего пятнадцать лет.
— Вы сейчас заняты? — спросил Паттерсон проходившего мимо робота.
— Нет, сэр.
Паттерсон передал роботу карточку с номером Дэвида Ангера.
— Этот человек должен быть в приемной. Пришлите его сюда, а потом закройте холл. Заприте его с обеих сторон, чтобы никто не мог ни войти" ни выйти.
Взглянув на карточку, робот вышел в приемную.
— Боитесь? У меня от страха голова идет кругом.
— Говорить буду я, вы просто стойте здесь и слушайте. — Паттерсон протянул Ивлин пачку сигарет.
Робот вернулся, за ним следовал подросток — белокурый, голубоглазый, с пухлым, озабоченно нахмуренным лицом.
— Вы вызывали меня, доктор? — неуверенно спросил он, подходя к Паттерсону. — А что, со мной что-нибудь не так? Мне велели явиться в больницу, только не сказали, зачем. — С каждой секундой его озабоченность росла. — Ведь у меня нет ничего такого, из-за чего не берут в армию?
Паттерсон выхватил из руки паренька совсем новенькое, только что выданное удостоверение личности, взглянул на него и передал Ивлин. Негнущиеся, словно парализованные пальцы женщины взяли документ, но смотреть в него она не стала, ее глаза были прикованы к белокурому мальчугану.
Это был не Дэвид Ангер.
* * *
— Как ваша фамилия? — спросил Паттерсон.— Берт Робинсон, — ответил парень, заикаясь от смущения. — А разве в карточке не написано? Паттерсон повернулся к Ивлин.
— Номер тот самый. Но это не Ангер.
— Доктор, — умоляюще произнес Робинсон, — вы только скажите, в чем дело. Скажите честно.
— Ничего не понимаю, -пробормотала Ивлин. — Дикость какая-то…
— С вами все в порядке,. — сказал Паттерсон мальчугану. — Можете отправляться на сборный пункт.
Тот облегченно вздохнул, с его лица сразу исчезла озабоченность.
— Огромное вам спасибо, доктор. — Он повернулся к выходу. — Очень вам благодарен. Ведь так хочется врезать этим утколапым!
— Ну и что же получается? — напряженно спросила Ивлин, когда спина Робинсона исчезла в двери. — Куда Нам теперь?
Паттерсон помотал головой, пытаясь стряхнуть охватившее его отупение.
— Попросим департамент народонаселения провести проверку. Мы должны найти Ангера.
В центре связи стоял непрерывный гул от переговоров, на многочисленных экранах дрожали чьи-то лица. Протолкавшись к свободному аппарату, Паттерсон назвал номер.
— Эти сведения будут получены быстро, — сказала ему девушка из департамента. — Подождете или мы вам перезвоним?
Схватив висевшую рядом С-петлю, Паттерсон застегнул ее на своей шее.
— Как только будет какая-либо информация об Ангере, сообщите мне немедленно. Переключитесь на эту линию.
— Хорошо, сэр, — отозвалась девушка. Экран погас. Ни секунды не задерживаясь, Паттерсон вышел из центра связи и зашагал по коридору; Ивлин торопливо вылетела следом.
— Куда мы идем? — спросила она.
— В терапевтическое. Мне нужно поговорить со стариком. Хочу кое-что выяснить.
— Этим занят Ганнет, — задыхаясь, сказала Ивлин. — Зачем же вам…
— Хочу спросить его не о будущем, а о настоящем. — Они снова оказались под ослепительными лучами вечернего солнца. — Хочу спросить его о некоторых событиях, которые происходят в настоящий Момент.
— А вы не могли бы объяснить что-нибудь и мне? — остановила его Ивлин.
— У меня возникла некая гипотеза. — Отодвинув ее в сторону, Паттерсон зашагал дальше. — Идемте, а то можем опоздать.
В терапевтическом отделении техники и офицеры все так же толпились вокруг огромного стола с испещренной фишками и разноцветными линиями картой.
— Где Ангер? — спросил Паттерсон.
— Ушел, — обернулся к вошедшим один из офицеров. — Ганнет сказал, что на сегодня хватит.
— Куда ушел? — закричал Паттерсон. — Что тут произошло?
— Ганнет и Уэст повели его в главный корпус. Старик совсем устал и не мог продолжать. Мы почти у цели. Ганнета чуть удар не хватил, но ничего не поделаешь, придется подождать.
Повернувшись к Ивлин, Паттерсон схватил ее за руку.
— Объявите общую тревогу. Пусть оцепят здание. И быстрее, ради Бога!
— Но… — в полном недоумении открыла рот Ивлин.
Не обращая на нее внимания, Паттерсон бросился к выходу, а затем к главному корпусу. Под ярким солнечным светом через двор медленно двигались три фигуры. Лейтенант Уэст и Ганнет с двух сторон поддерживали обессиленно ковыляющего старика.
— Прочь отсюда! — крикнул Паттерсон.
— Что тут, собственно, происходит? — оскорбление повернулся Ганнет.
— Уберите его отсюда!
Паттерсон бросился к Ангеру, но слишком поздно. Мощный всплеск энергии опалил его лицо, мелькнул круг белого, режущего глаз пламени. Тощая, скрюченная фигурка закачалась, вспыхнула, обуглилась. Расплавилась и блестящей лужицей стекла на землю алюминиевая трость. То, что недавно было Дэвидом Ангером, начало дымиться. Обугленное тело съежилось, потрескалось и медленно осело кучкой почти невесомого пепла. Огненный круг померк, а затем и исчез совсем.
* * *
Растерянно, недоуменно Ганнет поковырял кучку пепла носком ботинка. На его лице застыло ошеломленное выражение,— Он умер. А мы так ничего и не узнали. Губы лейтенанта Уэста, глядевшего на все еще дымящиеся останки, презрительно скривились.
— И никогда уже не узнаем. Мы не можем ничего изменить. Мы не можем победить.
Его рука метнулась к плечу, сорвала знаки различия и яростно отшвырнула их в сторону.
— Отдать свою жизнь за то, чтобы вы могли прикарманить всю систему? Вот уж не дождетесь, я вам не баран и своей волей на эту бойню не попрусь.
И только теперь взвыла сирена общей тревоги. Растерянные, в полном беспорядке, ж Ганнету со всех сторон бежали солдаты и охранники; Паттерсон не обращал внимания на эту суматоху; он смотрел на окно одного из верхних этажей..
Там стоял человек. Быстрые, ловкие руки что-то делали с непонятным устройством, прикрепленным к окну. В-Стивенс. Сняв наконец блеснувший металлом предмет, человек с Венеры исчез.
К Паттерсону подбежала Ивлин Каттер.
— Что… — увидев останки, она на мгновение смолкла. — Господи! — Голос Ивлин поднялся до крика. — Кто это сделал? Кто?
— В-Стивенс.
— Это Ле Марр его выпустил! Я же знала, что так будет. — Из глаз женщины брызнули слезы, теперь она даже не кричала, а истерически визжала. — Я вас предупреждала, я говорила!..
— Ну и что же нам теперь делать? — с почти детским недоумением повернулся к Паттерсону Ганнет. — Ведь его убили.
Внезапно вспыхнувшая ярость смела с его лица всякие следы страха и растерянности.
— Я убью каждого утколапого на этой планете! Я вздерну утколапых на столбы, сожгу их дома! Я… — он потерянно смолк. — Только ведь уже поздно, правда? Мы ничего не можем сделать. Мы проиграли. Нас разбили еще до начала войны.
— Да, — сказал Паттерсон. — Слишком поздно. Вы упустили свой шанс.
— Вот если бы мы заставили его вспомнить… — беспомощно отозвался Ганнет.
— Вы не могли этого сделать. Не было такой возможности.
— Почему «не было?» — недоуменно моргнул Ганнет. В растерянных глазах мелькнула животная, инстинктивная хитрость. — Почему вы так говорите?
Паттерсон не ответил, в этот момент громко загудела С-петля.
— Доктор Паттерсон, — продребезжал голос секретарши. — Я получила затребованную вами информацию.
— Итак? — спросил Паттерсон, хотя уже знал ответ.
— Для полной уверенности мы вторично проверили свои результаты. Личности, описанной вами, не существует. У нас нет сведений о Дэвиде Л. Ангерс с указанными вами характеристиками. Структура мозга, зубы, отпечатки пальцев — в наших файлах нет ничего подобного. Вы желаете, чтобы мы…
— Нет, — прервал ее Паттерсон. — Я удовлетворен. — Он отключил С-петлю.
— Вот этого я уже совсем не понимаю, — взмолился Ганнет. — Что все-таки происходит?
Паттерсон не слушал промышленника. Присев на корточки, он потрогал пальцами останки Дэвида Ангера, а затем снова включил С-петлю.
— Отнесите все это в лабораторию, — негромко приказал он. Немедленно пришлите сюда персонал, — а затем поднялся на ноги и добавил еще тише:
— После чего я найду В-Стивенса, если удастся.
— Он давным-давно смылся и теперь пробирается на Венеру, — с горечью в голосе сказала Ивлин Каттер. — Ладно, ничего уж тут не попишешь.
— Да, сделать нельзя ничего, — согласился Ганнет. — А значит, будет война.
Он постепенно выходил из состояния прострации. Потребовалось огромное усилие, чтобы сфокусировать глаза, разглядеть окружающих. Пригладить роскошную гриву седых волос и поправить костюм было уже легче. К его фигуре — столь импозантной совсем недавно -возвращалось нечто, отдаленно напоминавшее достоинство.
— И мы должны встретить эту войну, как мужчины. Если уж мы не можем ее избежать…
Паттерсон подождал бригаду, присланную из лаборатории.
— Проведите полный анализ, — приказал он лаборанту, руководившему бригадой. Подробно изучите клеточную структуру, и особенно — структуру нейронов. Как только будут результаты, сообщите мне.
Результаты появились через час.
— Смотрите сами, — сказал лаборант. — Если учесть их сложности, сделано очень здорово. Конечно, можно бы и покрепче. Скорее всего, эта штука отказала бы и сама не сегодня-завтра. Солнце, воздух — она не могла этого выдержать и быстро разлагалась. Отсутствовала внутренняя регенерационная система. Наши клетки постоянно очищаются, ремонтируются, заменяются. А эту штуку сделали, запустили, и все. Они сильно обошли нас в биосинтезе. Шедевр.
— Да, отличная работа, — согласился Паттерсон.
— У нас не возникло ни малейших подозрений.
— Но ведь вы догадались?
— Далеко не сразу.
— Как видите, мы пытаемся воссоздать всю систему, собираем то, что осталось. Конечно, многого не хватает, но общие очертания мы получим. Хотел бы я поговорить с создателями этой штуки. Ведь она и вправду действовала. И это не машина, не робот.
Паттерсон вгляделся в собранное из обугленных частичек лицо андроида. Иссохшая, почерневшая, тонкая, как бумага, плоть. Единственный глаз, сейчас мертвый, тусклый, слепой. В департаменте не ошиблись — Дэвида Ангера нет и никогда не было. Точнее говоря, не было такой личности ни на Земле, ни на прочих планетах. «Дэвидом Ангером» назвали созданное людьми устройство.
— Нас едва не одурачили, — признал Паттерсон.
— Сколько человек знает об этом, если не считать нас с вами?
— Больше никто. Я единственный человек в этой бригаде, — лаборант указал на своих роботов.
— Вы можете сохранить все в тайне?
— Конечно. Вы мой начальник, и ваше слово для меня— приказ.
— Спасибо, — сказал Паттерсон. — Но такая информация в любой момент даст вам другого начальника.
— Ганнета? — рассмеялся лаборант. -Не думаю, чтобы мы с ним сработались.
— Если будут задавать вопросы, — уже от двери обернулся Паттерсон, — скажите, что сохранилось слишком мало, и анализ был невозможен. Вы можете уничтожить эти останки?
— Очень не хочется, но могу; А вы не знаете, кто собрал эту штуку? — с любопытством поглядел на него лаборант. — Хотелось бы пожать ему руку.
— В данный момент, — уклончиво ответил Паттерсон, — меня интересует только одна личность. Нужно найти В-Стивенса.
Ле Марр почувствовал на своем лице тусклый свет предзакатного солнца, вяло сморгнул, попытался выпрямиться — и врезался головой в приборную доску машины. Захваченный водоворотом невообразимой боли, он обмяк и на какое-то время погрузился в мучительную, беспросветную тьму. Медленно вынырнув из нее, он осторожно поднялся с пола. И огляделся.
Машина стояла в глубине маленькой стоянки. Часы показывали половину шестого. По узкой улочке, к которой примыкала стоянка, с шумом неслись машины. Подняв руку, Ле Марр осторожно обследовал свою голову. Онемевшее, утратившее всякую чувствительность пятно размером примерно с долларовую монету. Пятно дышало запредельным холодом, словно сумело каким-то образом соприкоснуться с безжизненными глубинами космоса.
Он все еще пытался прийти в себя, восстановить события, предшествовавшие утрате сознания, когда у входа на стоянку показался доктор В-Стивенс.
Держа одну руку в кармане, венерианец ловко, ни на мгновение не замедляя бега, огибал машины, его глаза смотрели остро, настороженно. Было в нем нечто странное, необычное, но что именно, затуманенная, слабо еще ориентирующаяся в окружающем голова англичанина не могла сообразить. В-Стивенс почти уже подбежал к машине, кода Ле Марр понял, в чем тут дело, и одновременно вспомнил, что произошло. Соскользнув на пол, он постарался придать себе ватный, бесчувственный вид — и все-таки непроизвольно дернулся, когда венерианец рывком открыл машину и занял водительское кресло.
Куда-то исчез зеленый цвет кожи.
В-Стивенс захлопнул дверцу, вставил ключ зажигания и включил мотор. Он закурил, зачем-то осмотрел свои тяжелые перчатки, мельком взглянул на Ле Марра и вывел машину со стоянки на улицу. Затем, набрав скорость, вынул из кармана фризер, задержал его на мгновение в руке, а затем уронил на сиденье, рядом с собой.
Ле Марр рванулся к оружию. Краем глаза заметив движение, В-Стивенс нажал педаль тормоза, бросил руль и молча, яростно вцепился в столь неожиданно очнувшегося англичанина. Машину занесло, она с визгом остановилась — и тут же зазвучали протестующие гудки других автомобилистов. Двое врачей боролись отчаянно, не дыша; на момент они замерли, ни один не в силах превозмочь другого, но затем Ле Марр вырвался, отшатнулся к дверце машины. В бесцветное лицо В-Стивенса смотрел глазок ствола.
— Что случилось? — голос его хрипел, срывался. — Я был без сознания пять часов. Что вы сделали за это время?
В-Стивенс не ответил. Он выключил тормоз, и машина снова влилась в поток уличного движения. Из его губ сочилась серая струйка сигаретного дыма, полузакрытые глаза подернулись белесой пленкой.
— А ведь вы землянин, — полувопросительно сказал Ле Марр, — никакой вы не утколапый.
— Я венерианец, — безразлично откликнулся В-Стивенс. Он продемонстрировал перепонки на своих руках, а затем снова надел тяжелые перчатки.
— Но каким образом…
— Вы что, думаете, мы не умеем менять свой цвет, когда это нужно? — С тем же равнодушием пожал плечами В-Стивенс. — Синтетические гормоны, красящие препараты, несколько примитивных хирургических операций. Полчаса в ванной со шприцем и мазями… Эта планета мало подходит для человека с зеленой кожей.
Улицу пересекало на скорую руку возведенное заграждение, рядом стояла кучка мрачных людей с ружьями и дубинками, кое-кто из них — в серых шапках Национальной гвардии. Самозваный патруль задерживал и обыскивал всех проезжающих. Какой-то толстомордый тип сделал В-Стивенсу знак остановиться. Лениво подойдя к машине, он приказал открыть окно.
— Что тут происходит? — нервно спросил Ле Марр.
— Утколапых ловим, — прорычал погромщик; от его плотной парусиновой рубахи кисло тянуло потом и чесноком. Быстрыми, недоверчивыми глазами он осмотрел салон машин. — А вы их, часом, не встречали?
— Нет, — ответил В-Стивенс.
Вскрыв багажник, бдительный страж проверил и там.
— А вот нам один попался, пару минут назад. — Толстым пальцем он ткнул куда-то в сторону. — Видите красавчика?
Венерианца повесили на уличном фонаре. Обдуваемое легким вечерним бризом зеленое тело крутилось и раскачивалось. Мертвое лицо застыло пятнистой, уродливой маской предельного страдания. Вокруг столба толпилась небольшая группка людей — мрачных, злых, выжидающих.
— Будут еще, — сумел наконец выдавить из себя Ле Марр. Его тошнило от ужаса и отвращения, голос дрожал и прерывался.
— Утколапый убил человека. Нашего, землянина, понял? — Отступив на шаг, погромщик хлопнул ладонью по капоту. — Ладно, проезжайте.
В-Стивенс тронул машину с места. Некоторые из людей, околачивавшиеся рядом с заграждением, успели нацепить военную форму; преобладала смесь синего цвета — Земной Армии и серого — Национальной Гвардии. Сапоги, ремни с тяжелыми пряжками, фуражки, револьверы, нарукавные повязки с крупными буквами КО по красному фону.
— Что это такое? — еле слышно спросил Ле Марр.
— Комитет обороны, — сквозь зубы процедил В-Стивенс. Передовой отряд Ганнета. «Защитим Землю от ворон и утколапых!»
— Но… — беспомощно взмахнул руками Ле Марр. — Разве на Землю кто-нибудь напал?
— Во всяком случае, я о таком не слышал.
— Разверните машину. Возвращайтесь в больницу. Слегка помедлив, В-Стивенс подчинился; через мгновение машина неслась к центру Нью-Йорка.
— Для чего это? — спросил он. — Почему вы решили вернуться?
Ле Марр не слышал, остекленевшими от ужаса глазами он наблюдал за выплеснувшимися на улицы людьми. Мужчины и женщины, по-звериному озирающиеся в поисках жертвы, обуянные жаждой крови.
— Они сошли с ума, — бессильно пробормотал англичанин. — Они звери, скоты.
— Нет, — спокойно откликнулся В-Стивенс. — И все это скоро стихнет, как только Комитет обнаружит, что лишился финансовой поддержки. Сейчас все летит вперед, полным ходом, но скоро передвинут рукоятку сцепления, и эта огромная машина со скрежетом даст задний ход.
— Почему?
— Потому, что теперь Ганнет не хочет войны. Возможно, он начнет финансировать какой-нибудь КМ, «Комитет Мира».
Больницу окружало кольцо танков, грузовиков и тяжелых самоходок. Затормозив у входа, В-Стивенс раздавил окурок. Проезд был закрыт для всех машин. Между танками разгуливали солдаты с автоматами на изготовку; на черных матовых стволах поблескивали следы плохо стертой упаковочной смазки.
— Ну и..? — спросил В-Стивенс. — Что теперь будем делать? Фризер у вас, да и вообще, возвращение — ваша идея.
Ле Марр опустил монету в щель видеофона, заказал номер больницы, а затем сиплым от волнения голосом попросил Вэйчела Паттерсона.
— Где вы? — требовательно спросил Паттерсон. И тут заметил зажатое в руке англичанина оружие, а затем и В-Стивенса.
— Значит, вы его поймали.
— Да, — кивнул Ле Марр, — только я не понимаю происходящего. Что мне делать? — беспомощно воззвал он к крошечному изображению Паттерсона. — Что все это такое?
— Скажите, где вы находитесь, — напряженным голосом оборвал его стенания Паттерсон.
— Хотите, я отвезу его в больницу? — спросил Ле Марр, закончив объяснения. — Может быть, стоило бы… — Вы только не выпускайте фризер. Я сейчас выйду. — Экран погас. Ле Марр недоумевающе покачал головой.
— Ведь я пытался вывезти вас отсюда, — сказал он В-Стивенсу. — А вы подстрелили меня. Ну зачем, зачем?! — И тут он вздернулся, поняв ситуацию. — Вы убили Дэвида Ангера!
— Совершенно верно, — невозмутимо согласился В-Стивенс. Фризер плясал в дрожащей руке Ле Марра.
— Возможно, мне стоит убить вас прямо сейчас. Или открыть окно и крикнуть этим полоумным, что здесь утколапый.
— Поступайте, как вам заблагорассудится, — пожал плечами В-Стивенс.
Лихорадочные раздумья Ле Марра прервал стук в окно машины; Паттерсон упал на заднее сиденье и захлопнул дверцу.
— Запускайте мотор, — сказал он В-Стивенсу, — и двигайтесь к выезду из города.
Мельком взглянув на Паттерсона, В-Стивенс включил двигатель.
— С тем же успехом вы можете сделать это и здесь, — сказал он. — Никто и не подумает вам мешать.
— Я хочу выехать из города, — ответил Паттерсон. — Мой персонал проанализировал останки Дэвида Ангера. Они сумели в общих чертах реконструировать этого синтетика.
— О-о?
На этот раз лицо В-Стивенса не смогло остаться бесстрастным.
— Жму руку, — хмуро произнес Паттерсон, протягивая ему ладонь.
— Почему? — недоуменно поднял брови В-Стивенс.
— Меня попросил об этом один человек; Человек, считающий, что вы, венерианцы, проделали великолепную работу.
С мягким урчанием машина неслась по шоссе сквозь вечерние сумерки.
— Денвер — последнее, что у нас осталось, — объяснил В-Стивенс. — Поэтому сейчас там слишком тесно. «Кока-Кола» сообщает, что «комитетчики» начали обстреливать наши учреждения, но Директорат самым неожиданным образом это прекратил. Возможно, под давлением Ганнета.
— Я бы хотел узнать побольше, — сказал Паттерсон. — Не про Ганнета, с ним все ясно. Мне хочется знать, что вы задумали.
— Мы знаем о будущем ничуть не больше вашего, — признал В-Стивенс. — Дэвида Ангера никогда не было. Мы подделали документы, создали эрзац-личность, написали историю вымышленной войны…
— Зачем? — спросил Ле Марр.
— Чтобы Ганнет дал задний ход. Чтобы, Осознав опасность, позволил Венере и Марсу получить независимость. Чтобы он перестал разжигать войну ради сохранения экономического ярма, надетого на наши шеи. Согласно мировой истории, заложенной нами в мозг Ангера, Ганнетовская империя, охватившая сейчас десять миров, была разбита и уничтожена. А Ганнет — прагматик; он рискнул бы, имея приличные шансы, но наша история не дает ему ни одного шанса из ста.
— Так что теперь Ганнет не хочет войны, — задумчиво сказал Паттерсон. — А вы?
— Мы никогда ее не хотели, — спокойно ответил В-Стивенс. — Мы вообще не любители таких игр. Свобода и независимость — больше нам ничего не надо; Я не знаю, на что эта война была бы похожа в действительности, но могу себе представить. Ничего, кроме бед, — ни для вас, ни для нас. А дело идет именно к войне.
— Мне хотелось бы получить простые ответы на некоторые простые вопросы, — сказал Паттерсон.
— Вы — агент «Кока-Колы»?
— Да.
— А В-Рафия?
— И она тоже. Собственно, попадая на Землю, любой житель Марса или Венеры становится агентом. В-Рафия была придана мне в помощь. Допустим, я не сумел бы уничтожить синтетика в нужный момент — тогда этим занялась бы В-Рафия. Но ее убил Ганнет.
— А почему нельзя было попросту воспользоваться фризером, зачем такие сложности?
— С одной стороны, нам хотелось уничтожить синтетическое тело полностью, что, конечно же, труднодостижимо. Наилучший из возможных вариантов — превратить его в пепел. Такой, чтобы поверхностное обследование не дало никаких результатов. — Он искоса глянул на Паттерсона. — А что заставило вас провести серьезный анализ?
— Вышел номер Ангера. Но пришел не Ангер.
— Вот как? — несколько обеспокоился В-Стивенс.
— Это плохо. Мы не могли сказать точно, когда выйдет этот номер. Мы думали, что в запасе есть еще два-три месяца, но за последнюю неделю поток добровольцев сильно вырос.
— Ну а если бы вам не удалось уничтожить Ангера?
— Уничтожающий аппарат был сфазирован таким образом, что у Ангера не оставалось никаких шансов. Прямая настройка на тело синтетика — так что мне оставалось активировать цепи, когда он будет находиться где-нибудь рядом. Ну а если бы меня убили, или еще как-нибудь помешали привести механизм в действие — синтетик умер бы «естественной смертью», так и не успев снабдить Ганнета нужной информацией. Предпочтительным вариантом было уничтожение Ангера венерианцем прямо на глазах у Ганнета и его сотрудников — таким образом они решили бы, что мы знаем исход войны. Ради такого психологического шока стоило рискнуть моей жизнью,. Паттерсон молчал.
— Ну и что же дальше? -; спросил он наконец.
— Я возвращаюсь в «Кока-Колу». Сначала планировалось использовать Нью-йоркский порт, но тут уж постарались бандиты Ганнета. Но, впрочем, это мои бывшие планы, в которые вы внесли существенную поправку…
На лбу Ле Марра выступил пот.
— А если Ганнет узнает, что его обманули? Если он узнает, что Дэвид Ангер никогда не существовал…
— Ну об этом-то мы позаботимся, — пообещал В-Стивенс. К тому времени, как Ганнет сообразит организовать проверку, Дэвид Ангер уже будет. А тем временем.., — он пожал плечами. -Тем временем все зависит от вас двоих. У вас в руках оружие.
— Отпустим его, — нервно сказал Ле Марр.
— Не очень-то это патриотично, — укорил его Паттерсон. Таким образом мы поможем утколапым в их махинациях. Возможно, нам стоило бы поискать этих, из комитета.
— К чертовой матери! — выкрикнул Ле Марр. — Да я бы в жизни никого не сдал этой банде психов, у которой одна радость в жизни — линчевать. Даже…
— Даже утколапого? — уточнил В-Стивенс. Паттерсон смотрел на угольно-черное, усеянное звездами небо.
— Ну и что же получится в конце концов? — спросил он у В-Стивенса. — Вы думаете, этим все и кончится?
— Конечно, — уверенно кивнул В-Стивенс. — Недалеко время, когда мы полетим к звездам. К другим системам. Мы наткнемся на другие расы — на действительно другие расы. На существ, которые в самом буквальном смысле этого слова не будут людьми. Вот тогда-то люди и сообразят, что мы — побеги одного ствола. Это станет очевидным, когда появится повод для сравнения.
— О'кей, — сказал Паттерсон. Он вынул из кармана фризер и передал его В-Стивенсону. — Больше всего меня беспокоило именно это. Страшно и подумать, чтобы такой ужас мог продолжаться.
— Не будет он продолжаться, — спокойно ответил В-Стивенс. Скорее всего некоторые из этих негуманоидных рас будут выглядеть довольно кошмарно. Поглядев на них, земной человек будет счастлив отдать дочь человеку с зеленой кожей, — по его губам пробежала усмешка. — У некоторых негуманоидов может вообще не оказаться кожи…