Дилэни Сэмюель. Имперская Звезда

Дилэни Сэмюэль
Имперская звезда

   Сэмюэль ДИЛЭНИ
   ИМПЕРСКАЯ ЗВЕЗДА
   Перевод с английского М.Кондратьева
   Задавшись идеей
   До Атлантиды, добраться,
   Ты, разумеется, выяснил
   В этом году лишь
   Корабль Дураков туда отплывает,
   И страшной силы штормы,
   Предсказаны. - стало быть,
   Следует быть готовым
   Вести себя столь нелепо,
   Чтобы одним из Парней прослыть,
   По меньшей мере любя
   Спиртное, скачки, шумные игры.
   У. X. Оден
   ...правда - это точка зрения на вещи.
   Марсель Пруст
   I
   У него были:
   светлая коса по пояс;
   тело, смуглое и стройное, совсем как у кошки, говорили они, когда он в полудреме сворачивался калачиком у гаснущего костра Полевого Смотрителя в Новом Цикле;
   окарина;
   черные перчатки и черные сапожки, при помощи которых он мог взбираться на стены и ползать по потолкам;
   серые глаза, слишком большие для маленькой мрачной физиономии;
   латунные когти на левой руке, которыми он к тому времени уже успел убить трех диких кепардов, прокравшихся через пролом в силовой изгороди во время его стражи в Новом Цикле (а однажды в драке с Билли Джеймсом простой потасовке, когда один удар вдруг вышел слишком быстрым и жестким, обращая дружескую стычку в настоящую - он убил парня, но это случилось два года назад, когда ему было только шестнадцать, а теперь ему не нравилось об этом вспоминать);
   восемнадцать лет суровой жизни в пещерах спутника под названием Рис, работы на подземных полях, пока Рис крутился возле гигантского красного солнца Тау Кита;
   склонность бродить вдали от Родных Пещер и смотреть на звезды, которая доставляла ему неприятности по меньшей мере четыре раза за один только прошлый месяц, а за последние четырнадцать лет обеспечила ему кличку "Комета Джо";
   дядюшка по имени Клеменс, которого он терпеть не мог.
   И впоследствии, когда он потерял все, кроме (чудесным образом) окарины, он подумал про все эти вещи - что они для него значили, в какой мере определили его юность и как скверно подготовили его ко взрослой жизни.
   Однако прежде чем начал терять, он приобрел две вещи, которые, наряду с окариной, хранил до самого конца. Одной был дьяволов котенок по кличке Дьяк. Другой был я. Я - Самоцвет У меня мультиплексное сознание, а это означает, что я вижу вещи с разных точек зрения. Это есть функция ряда обертонов в гармоническом узоре моей внутренней структуры. Посему большую часть этой истории я изложу с точки зрения, именуемой в литературных кругах всеведущим наблюдателем.
   ***
   Малиновая Тау Кита метила синяками западные утесы. Шина, громадная, как солнечный Юпитер, казалась черным изгибом поперек четверти горизонта, а белый карлик Глаз серебрил восточные скалы. Комета Джо, мотая пшеничного цвета волосами, брел позади двух своих теней, одной длинной и серой, другой ржавой и приземистой. Голова его была обращена назад, и в суматохе окрашенного старым вином вечера он глазел на первые звезды. В длиннопалой правой рукой с обгрызанными, как у всякого парнишки, ногтями он держал окарину. Он знал, что ему придется вернуться, придется выползти из ночи в лучистый кокон Родной Пещеры. Ему следует уважительно относиться к дядюшке Клеменсу, нельзя ему ввязываться в драки с другими парнями на Полевой Страже; столько всего ему нельзя...
   Звук. Камень и не-камень в соударении...
   Он резко пригнулся, и его когтистая левая кисть, смертоносное орудие тощей левой руки, взлетела, защищая лицо. Кепарды бьют по глазам. Но это был не кепард. Он опустил когти.
   Дьяволов котенок с шипением выбрался из расщелины, балансируя на пяти из восьми своих лап. Он был в фут длиной, имел три рога и глаза того же цвета, что и у Джо. Затем он захихикал, а так дьяволовы котята поступают, когда не на шутку расстроены - к примеру, когда теряют своих родителей дьяволовых котов и кошек, которые пятидесяти футов в длину и совершенно безвредны, если только случайно на тебя не наступят.
   - Чо там ище? - спросил Комета Джо. - У тя чо, пап с мам свалили?
   Дьяволов котенок снова захихикал.
   - Да чо там такое? - настаивал Джо.
   Котенок оглянулся через левое плечо и зашипел.
   - А ну глянем, - кивнул Комета Джо. - Пашли, киска. - Хмурясь, он устремился вперед, движения его голого тела по скалам были столь же грациозны, сколь груба была его речь. Джо спрыгнул со скального выступа на осыпающуюся красную землю, желтые волосы в полувзлете туманом окутали его плечи, затем опять упали на глаза. Джо откинул их назад. Котенок потерся о его лодыжку, снова захихикал, затем скгкнул за валун.
   Джо последовал за ним - и тут же отпрянул обратно к твердому камню. Когти его левой руки и костяшки правой заскребли по граниту. Он мигом вспотел. Крупная вена на горле яростно забилась, а мошонка сжалась как черносливина.
   Зеленый склон пенился и горел словно бы в гейзере на два фута выше самого Джо. В пылающей мешанине метались две твари, которых он видеть не мог, зато он мог их почуять - как они корчатся, безмолвно вопят и в страшных мучениях умирают.
   Одна из этих тварей отчаянно пыталась вырваться на свободу.
   Дьяволов котенок, безразличный к адскому страданию внутри гейзера, гоголем прошелся к его основанию, высокомерно сплюнул, затем таким же гоголем вернулся обратно.
   Когда Джо отважился сделать вдох, тварь наконец вырвалась.
   Дымясь, заковыляла вперед. Подняла серые глаза. Ветерок подхватил длинные, пшеничного цвета волосы и сдул их с плеч, пока она, какой-то недолгий момент, с отчетливо кошачьей грацией двигалась вперед. Затем она упала ничком.
   Что-то более глубокое, нежели страх, заставило Комету Джо потянуться и ухватить простертые к нему руки. Только когда Комета Джо опустился на колени и фигура стала задыхаться у него на руках, он понял, что это его двойник.
   Изумление взорвалось у него в голове, и одной из вырвавшихся при этом на свободу вещей стал язык:
   - Ты кто?
   - Ты должен доставить... - начала фигура, затем закашлялась, и на мгновение черты ее лица потеряли ясность:
   - ..доставить, - повторила она.
   - Чо? Чо? - Джо был озадачен и напуган.
   - ..доставить на Имперскую звезду сообщение, - фигура изъяснялась на ясном, четком интерлинге внепланетников. - Ты должен доставить на Имперскую звезду сообщение!
   - А чо сказать?
   - Просто доберись туда и скажи... - Фигура снова закашлялась. - Просто доберись туда, сколько бы времени на это ни ушло.
   - Да чо сказать, када даберусь? - уперся Джо. Тут он подумал обо всем том, что уже следовало спросить; - А ты откеда? И куда?
   Чо такое?
   Пораженная внезапной судорогой, фигура выгнула спину и соскользнула с рук Кометы Джо. Парнишка потянулся раскрыть твари рот, чтобы она не проглотила язык, но прежде чем он ее коснулся, она.., растаяла.
   Она пузырилась и испускала пар, пенилась и дымилась.
   Более крупный феномен теперь утих, стал всего лишь лужицей, растекающейся по сорнякам. Дьяволов котенок подошел к краю, понюхал, затем лапой что-то оттуда выловил. Лужица ненадолго застыла, после чего начала быстро испаряться. Переместив находку в рот, котенок, стремительно моргая, подошел и выложил ее Джо на колени, а затем уселся помыть пушистую розовую грудку.
   Джо опустил глаза. Многоцветная, многогранная, мультиплексная, находка была мной, Я - Самоцвет.
   II
   Ох, и долго же мы путешествовали - Норн, Ки, Марбика и я сам, - прежде чем все так внезапно и катастрофично закончилось. Я их, конечно, предупредил, когда наш первоначальный корабль вышел из строя, и мы взяли органиформный крейсер от созвездия Золотой Рыбы. Пока мы оставались в сравнительно пыльном регионе Магеллановых облаков, все шло прекрасно, однако стоило нам достичь более пустого пространства Родной Спирали, как капсулообразующему механизму стало не на чем катализироваться.
   Мы намеревались облететь созвездие Кита и направиться к Имперской звезде с грузом новостей хороших и скверных, с хроникой успехов и поражений. Но мы потеряли оболочку, и органиформа, будто дикая амеба, плюхнулась на спутник Рис. Такая нагрузка стала фатальной. Ки погиб сразу по приземлении. Марбика распался на тысячи дебильных компонентов, которые боролись и гибли в питательном студне, где все мы были подвешены.
   Мы с Норном провели быстрое совещание. А кроме того, поставили весьма ненадежный перцептор сканировать по стомильному радиусу от места катастрофы. Органиформа уже начала уничтожать самое себя; ее примитивный разум обвинил в аварии нас, и теперь он хотел убивать. Сканирование перцептора выявило присутствие небольшой колонии землян, которые занимались выработкой миназина, что произрастал в подземных пещерах.
   Примерно в двадцати милях к югу располагалась небольшая транспортная станция, откуда миназин переправляли к галактическому центру, чтобы нужным образом распределить среди звезд. Но сам спутник был невероятно отсталым.
   - Пожалуй, это самое примитивное из всех разумных сообществ, с какими мне приходилось сталкиваться, - констатировал Норн. - Во всей округе я могу зафиксировать не более десяти разумов, которые когда-либо бывали в другой звездной системе, и все они работают на транспортной станции.
   - Где у них, между прочим, надежные неорганические корабли, которые нипочем не спятят и не станут тебе враждебны, - заметил я. - А из-за этой штуковины мы оба обречены на гибель, и теперь нам уже никогда не добраться до Имперской звезды.
   Нам бы на нормальном корабле оказаться. А эта штуковина чуть что - и абзац! Температура протоплазмы уже становилась малоприятной.
   - Тут где-то поблизости ребенок, - сказал Норн. - И.., черт возьми, а это еще что за зверь?
   - Земляне зовут его дьяволовым котенком, - отозвался я, извлекая информацию.
   - Разум у него определенно не симплексный!
   - Но и не вполне мультиплексный, - сказал я. - Впрочем, это уже что-то. Быть может, он сумеет доставить сообщение?
   - Но его интеллект субдебилен, - возразил Норн. - У землян по крайней мере есть приличная масса серого вещества. Вот если бы нам удалось заставить их сотрудничать... Этот ребенок довольно смышленый - но такой симплексный! Котенок как минимум комплексный, и этого хватит, чтобы доставить сообщение. Что ж, попытаемся. Постарайся их сюда завлечь. Если ты кристаллизуешься, ты ведь сможешь на какое-то время отложить смерть?
   - Да, - с неловкостью подтвердил я. - Но я не уверен, хочу я этого или нет. Не думаю, что смогу вынести существование столь пассивное и быть всего-навсего точкой зрения.
   - Даже пассивный, - резонно заметил Норн, - ты сможешь быть очень полезен - особенно для этого симплексного парнишки. Его ждут большие неприятности, если он согласится.
   - Идет, - согласился я. - Я кристаллизуюсь, хотя мне это и не нравится. А ты давай наружу и попробуй там что-нибудь сделать.
   - Проклятье, - выругался Норн. - Умирать мне совсем не по вкусу. Не хочу умирать. Хочу жить, хочу отправиться к Имперской звезде и все там рассказать.
   - Поторопись, - сказал я. - Ты только время теряешь.
   - Ладно, ладно. Как по-твоему, какую форму мне лучше всего принять?
   - Помни, ты имеешь дело с симплексным разумом. Ты можешь принять только одну форму, которой он уделит достаточно внимания и которую завтра утром не припишет к скверному сновидению.
   - Ладно, - повторил Норн. - Поехали. Прощай, Самоцвет.
   - Прощай, - сказал я и начал кристаллизоваться.
   Норн рванулся вперед, и кипящий студень провис, когда он вырвался из него на скалы, где ждал ребенок. "Сюда, киска, сюда, сюда", - спроецировал я в сторону дьяволова котенка. Он оказался весьма сговорчив.
   III
   Комета Джо брел обратно к пещерам, наигрывая медленные мотивы на окарине и размышляя. Драгоценный камень (который был Самоцветом - то есть мной) лежал в сумке у него на поясе Дьяволов котенок сперва пытался хватать зубами светлячков затем остановился, чтобы выдернуть щетинки из подушечек у себя на лапах. Один раз он перекатился на спину и зашипел на звезду, но тут же снова заспешил за Кометой. Разум его был вовсе не симплексным.
   Комета добрался до выступа Зубодера. Оглядев скалу, он заметил у двери в пещеру дядюшку Клеменса. Вид у дяди был явно недовольный. Языком Комета поискал за щеками остатки завтрака, поскольку сразу сообразил, что обед ему не светит.
   Сверху послышался голос:
   - Эй, баббес! А дя Клем на тя не на шукку озлисся!
   Джо поднял глаза. Его троюродная кузина Лилли торчала на выступе еще более высокой скалы, глазея вниз.
   Он поманил девчонку к себе, и она спустилась. Как всегда, Джо посмотрел на ее короткую стрижку, из-за которой он всем девчонкам завидовал.
   - Эта твой дьявов ктенок? И как ево звать?
   - Сассем он не мой, - возразил Джо. - Слышь, а кто скаал, что те можна май печчатки с сапожками таскать?
   На Лилли были черные сапожки по колено и перчатки по локоть, которые Чарона подарила ему на восемнадцатилетие.
   - Я хатела тя падажжать и скаать, как дя Клем на тя озлисся. Вот и наа было залессь туда, откеда видать, как ты падходиш.
   - Жлуп, ну ты и залезла! А терь аддай. Ты их проста панасить хатела. А ну аддай. Я те их таскать не велел.
   Лилли неохотно стянула перчатки.
   - Ну и жлуп с тобой, - сказала она. - Значить, не дашь мне их панасить? - Она вылезла из сапожек.
   - Жлуп те, - твердо сказал Джо.
   - Дя Клем, Камета вернусся!
   - Заткнись! - прошипел Комета, затем повернулся и побежал назад по выступу.
   - Дя Клем, а он апять деру дает... - И тут дьяволов котенок очень кстати вонзил два из трех своих рогов Лилли в лодыжки, пастью подобрал перчатки и сапожки и полетел вслед за Кометой - поступок, надо сказать, весьма мультиплексный, учитывая, что никто ему ничего не скомандовал.
   Пятнадцатью минутами позже Комета затаился в залитых звездным светом скалах, рассерженный и напуганный. А тут как раз дьяволов котенок подошел и бросил ему сапожки и перчатки.
   - Чо? - сказал Комета, поначалу не узнав их в бордовом полумраке. - А, сассибо! - Тут он взял их и надел. - Чарона, - продолжил он, вставая, - К Чароне бы наа. - А все потому, что Чарона подарила ему сапожки, потому что Чарона никогда на него не злилась, а еще потому что Чарона наверняка знала, что это еще за Имперская звезда.
   Джо тронулся было в путь, затем обернулся и хмуро поглядел на дьяволова котенка. Дьяволовы котята славятся своей независимостью и, в отличие от собак, никогда у людей на побегушках не бывают.
   - Дьявов ктенок, - произнес он, - Дья-кот. Дьяк - вот те кликуха. Ну чо, Дьяк, хошь со мной? - Этот поступок был вовсе не симплексным - меня он, по крайней мере, удивил.
   Комета Джо пустился в путь, и Дьяк за ним последовал.
   IV
   Дождь лил аж до рассвета. Брызги усеивали лицо и разукрашивали ресницы Кометы, пока он свисал с нижней стороны утеса, глядя на ворота Транспортной зоны. Он висел как ленивец, а Дьяк сидел в колыбельке его живота.
   Между скал в краснеющем свете вперед тащились два грузовика с миназином. Очень скоро Чарона выйдет их пропустить.
   Запрокидывая голову и разглядывая перевернутый мир, Джо мог видеть всю каменистую равнину, будто циркулем отчерченную двумя перегибами Бруклинского моста, до самых погрузочных платформ, где в красном дожде рассвета балансировали звездолеты.
   Когда грузовики приблизились к зарослям чаппачапсов, которые в одном месте подступали к дороге, Джо увидел, как Чарона размеренным шагом идет к воротам. 3-пес бежал впереди нее, гавкая через сетку на машины, пока они тормозили. Дьяволов котенок нервно заворочался. Чем он, пожалуй, особенно напоминал своего земного тезку, так это неприязнью к собакам.
   Чарона потянула рычаг ворот, и прутья быстро поднялись.
   Когда второй грузовик потащился вперед, Джо крикнул с утеса:
   - Эй, Чарона! Придежжи их малеха!
   Чарона подняла лысую голову и скорчила морщинистую физиономию, приглядываясь;
   - Кто там?
   3-пес гавкнул.
   - А вона кто! - крикнул Джо, затем отлип от камня и выгнулся в воздухе. Падая, они с Дьяком выполнили ловкий перекат. Затем Комета легко вскочил на ноги и встал перед Чароной.
   - Ну и ну, - рассмеялась она, засовывая оба кулака в большой карман своего серебристого комбинезона, который блестел от дождя. - Ты прямо, как ловкий эльф. А где ты почти весь месяц прятался?
   - На страже в Но-Цикле, - ухмыляясь, ответил Джо. - Глянь на мне твой падарок.
   - Рада, что ты по-прежнему его носишь. Ну, входи, пора и ворота закрывать.
   Комета нырнул под наполовину опущенные прутья.
   - Слышь, Чарона, - сказал он, когда они вместе пошли по влажной дороге, - а Имперская звезда эта чо такое? И где ана?
   И как туда добрасся? - По молчаливому согласию они свернули с дороги и стали пробираться по грубой земле долины в тени металлического языка под названием Бруклинский мост.
   - Это, дружок, великая звезда, которую твои прапрапрадедушки на Земле звали Альфой Возничего, или Капеллой. Она отсюда в семидесяти двух градусах по ступице галактики на гиперстатическом расстоянии в пятьдесят пять и девять десятых, и тебе - если цитировать древнюю поговорку - "отсюда туда не добраться".
   - Почему?
   Чарона рассмеялась. 3-пес пробежал вперед и залаял на Дьяка, который тут же выгнул спину и начал было высказывать что-то в ответ на своем котеночьем, но затем передумал и гоголем отошел в сторонку.
   - Кто-то мог бы вписаться на какой-нибудь транспорт и с этого начать; но у тебя не получится. И это самое главное.
   Комета Джо нахмурился.
   - Эта ищо пачему? - Он махнул ребром ладони по сорнякам и сшиб головки. - Я свалю с этой планеты - и пряма сичас!
   Чарона приподняла голую кожу на том месте, где раньше были ее брови.
   - А ты, похоже, серьезно настроен. За четыреста лет ты первый из родившихся на этой планете, кто мне такое говорит.
   Возвращался бы ты, Комета Джо, к своему дядюшке и жил себе с миром в Родной Пещере.
   - Жлуп, - выругался Комета Джо и пнул камушек, - Хачу паехать. Пачему мне не паехать?
   - Симплекс, комплекс и мультиплекс, - произнесла Чарона. И я тут же проснулся в сумке у Джо. Похоже, в конце концов появилась надежда. Если найдется кто-то, кто ему объяснит, путешествие станет проще, - Пойми, Комета, здесь симплексное общество. С космическими путешествиями оно не знакомо. Если не считать грузовиков с миназином и нескольких любопытных детишек вроде тебя, никто за эти ворота не проходит. А через год и ты перестанешь приходить, и все твои визиты в конечном итоге выразятся лишь в том, что ты будешь более снисходителен к своим детишкам, когда они станут приходить к воротам или возвращаться в Родные Пещеры с волшебными ерундовинами со звезд. Чтобы путешествовать между мирами, человек должен по меньшей мере иметь дело с комплексными существами, а часто и с мультиплексными. Ты запутаешься в том, где и как себя вести. Уже через полчаса межзвездного перелета ты передумаешь и решишь вернуться, отвергнешь всю эту затею как дурацкую.
   То, что у тебя симплексный разум, в каком-то смысле даже неплохо, ибо так тебе спокойней на Рисе. И хотя ты проходишь через ворота, тебя скорее всего не "развратят" ни визиты в транспортную зону, ни случайное столкновение с предметами из других миров вроде тех сапожек и перчаток, что я тебе подарила.
   Она, похоже, закончила, и я опечалился, ибо это определенно не было объяснением. А теперь я знал, что Джо наверняка отправится в путешествие.
   Но тут Комета Джо сунул руку в сумку, отпихнул в сторону окарину и поднял меня на ладони.
   - А эта ты, Чарона, видала?
   Вместе они нависли надо мной. За остриями когтей Кометы, за их затененными лицами черная лента Бруклинского моста прочерчивала розовато-лиловое небо. Ладонь Джо под моей верхней частью была теплой. Прохладная капля упала на мои передние грани, искажая их облик.
   - Ну.., по-моему.., нет, не может быть. Где ты его нашел?
   Джо пожал плечами.
   - Да нашел. А чо эта?
   - Клянусь всеми лучами семи солнц, это похоже на кристаллизованного тритонца.
   Чарона, разумеется, не ошиблась, и я тут же понял, что она была немалого опыта космолетчицей. Кристаллизованные, мы, тритонцы, не так уж часто попадаемся.
   - Наа к Имперской звезде его подвесси.
   За сморщенной маской лица Чароны тихо работала мысль, и по обертонам я смог понять, что разум ее был мультиплексным, с образами космоса и звезд, увиденных в черноте галактической ночи, с волшебными пейзажами, незнакомыми даже мне. Четыреста лет в качестве стражницы у ворот в транспортную зону Риса разровняли ее разум почти до симплексного. Но мультиплексность уже пробудилась.
   - Попробую тебе, Комета, кое-что объяснить. Скажи мне, что самое важное на свете?
   - Жлуп, - охотно ответил Джо, и тут же увидел, как она хмурится. Парнишка был в недоумении. - Миназин, то ись. Без грязных славечек, извиняссь.
   - Меня, Комета, никакие слова не трогают. Честно говоря, мне всегда казалось немного забавным, что у вашего народца есть такая вещь, как "грязное словечко" для миназина. Хотя, наверное, становится не так смешно, когда я вспоминаю "грязные словечки" в том мире, откуда я родом. Там, где я выросла, запретным словом считалась вода - ее было совсем мало, и про нее нельзя было упоминать иначе, как по технической формуле в технологической дискуссии, и никогда перед твоим учителем. А на Земле, во времена наших прапрапрадедушек, о пище, съеденной и прошедшей через тело, в приличной компании вообще не упоминали.
   - А чо грязнаво в пище и ваде?
   - А что грязного в жлупе?
   Комету не на шутку удивило то, как легко Чарона пользуется обычным жаргоном. Хотя, подумалось ему, она постоянно общается с водителями и грузчиками, которые славятся своим сквернословием и недостатком уважения ко всему на свете - так, по крайней мере, дядюшка Клеменс говорил.
   - Не знаа, - наконец ответил он.
   - Это органический пластик, который вырастает в цветке злака мутантного штамма, который распускается только в условиях радиации, проникающей во тьму пещер из самого сердца Риса. На этой планете он используется только как уплотнитель сплава других пластиков, и все же единственное назначение Риса во Вселенском плане - обеспечивать миназином остальную галактику. Все мужчины и женщины на Рисе заняты на его производстве - возделывании или транспортировке. Вот и все, что он из себя представляет.
   Нигде во всем описании я ни разу не упомянула о грязи.
   - Ну, када ево мешок рвесся или рассыпаесся, он вроде как... ну, не грязный, а неприятный.
   - Пролитая вода или просыпанная пища тоже неприятные.
   Но по природе своей они не таковы.
   - Проста с парядочными людьми кой о чем не талкуют. Так дя Клем грит, - Джо наконец нашел прибежище в своей выучке. - И раз ты гришь, жлуп самое важное из всего, значить, нада.., ну, малеха ево уважать.
   - Я ничего такого не сказала. Это ты сказал. И именно поэтому у тебя симплексный разум. Если ты пройдешь через вторые ворота и попросишь капитана одного из транспортов тебя подвезти - а тебя скорее всего подвезут, потому что там таких много, - ты попадешь в другой мир, где миназин значит всего-навсего сорок кредиток за тонну и куда менее важен по сравнению со сквернием, шматенциями, хлопотопами и сикось-накосем, каждый из которых стоит больше пятидесяти кредиток. И ты можешь кричать все эти названия где угодно, но ничего, кроме пустого шума, никто в этом не усмотрит.
   - Я и не думаю нигде ничо кричать, - заверил ее Комета. - И из тваго базара пра "симплекс" мне ясна тока то, шо я знаа, как ся вести, даже есси куча народу пра эта не ведает. Может, я ищо не такой вежливый, как нада, но как ся вести, я знаа.
   Чарона рассмеялся, и пес прибежал назад и потерся мордой о ее бедро.
   - Возможно, я сумела бы объяснить это чисто в технологических терминах, но с прискорбием понимаю, что пока ты сам не увидишь, ты этого не поймешь. Поэтому остановись и посмотри наверх.
   Помедлив у расколотого камня, они посмотрели наверх.
   - Дырки видишь? - спросила Чарона.
   В панелях мостового настила тут и там были точечки света.
   - Похоже на случайные точки, верно?
   Джо кивнул.
   - Это симплексный взгляд. Теперь иди дальше и продолжай смотреть.
   Глазея вверх, Комета размеренным шагом двинулся вперед.
   Точки света погасли, зато тут и там появились другие, затем и эти погасли, но другие - или, возможно, первоначальные - появились.
   - Надстройка балок над мостом перекрывает некоторые дырки и не дает тебе воспринимать все сразу. Но теперь встаешь на комплексную точку зрения, ибо сознаешь, что там есть больше, чем видится с любого отдельно взятого места. А теперь беги и не опускай головы.
   Джо побежал по камням. Скорость мерцания возросла, и он вдруг понял, что дырки образуют узор - шестиконечные звезды, пересеченные диагоналями из семи дырок каждая. Только когда мерцание происходило так быстро, можно было воспринимать весь узор...
   Споткнувшись, он плюхнулся на четвереньки.
   - Видел узор?
   - Уфф.., ага, - Джо покачал головой. Его ладони под перчатками саднило, а одно колено было содрано.
   - Это был мультиплексный взгляд.
   3-пес нагнулся и лизнул ему лицо.
   За всем этим с трезубой развилины куста несколько укоризненно наблюдал Дьяк.
   - Ты столкнулся с одной из главных проблем симплексного разума, пытающегося охватить мультиплексную точку зрения.
   При этом запросто можно плюхнуться на четыре точки. Я действительно не знаю, сможешь ли ты совершить переход, хотя ты очень молод, а многим людям постарше приходилось отступать.
   Конечно, я желаю тебе удачи. Хотя что касается первых ступеней путешествия, ты всегда сможешь обернуться и осадить назад, и даже после первого короткого прыжка к Крысиной Дыре ты увидишь куда более обширную часть Вселенной, чем большинство людей Риса. Но чем дальше ты будешь заходить, тем сложнее будет вернуться.